Дарья Грушина. Календарь настенный "Год Деревянной Змеи. 2025". Изд-во "АСТ" - 2024

Дарья Грушина. Календарь настенный "Год Деревянной Змеи. 2025". Ид-во "АСТ" - 2024

Уползает в нору

змея - как ярко над нею

ликорис алеет...


Масаока Сики. 1867-1902











Дарья Грушина. Настенный календарь
"Год Деревянной Змеи. 2025". Изд-во "АСТ" - 2024

О, моя дорогая, ведь теперь ещё осень,
ведь теперь ещё осень...
А увидеться с вами я мечтаю весною,
бирюзовой весною...
Что ответить мне сердцу, безутешному сердцу,
если сердце вдруг спросит,
Если сердце простонет:
"Грезишь мраком зелёным,
грезишь глушью лесною?"

До весны мы в разлуке.
Повидаться не можем.
Повидаться нельзя нам.
Разве только случайно.
Разве только в театре.
Разве только в концерте.
Да и то бессловесно.
Да и то беспоклонно.
Но зато - осиянным и брильянтовым взором
обменяться успеем... -
как и словом в конверте.










Игорь Северянин. 1911

Настенный календарь "Поэзия Серебряного века"
(ООО "Лакарт Дизайн" - 2014)

Ослепительная пудреница

Золотой голубокудренницы

Опрокинулась опять!

Снова я, забыв усталости,

В пылких, сумеречных алостях

У подъезда буду ждать.

Надо мной в лучах лазурчатых

Проплывают вдаль ажурчато

Городские облака...

В их нездешней высшей прелести

Столько тайны, столько шелеста! -

Звездоносная река.

День, как малая жемчужина,

Сердце вечером остужено,

Сердцу нечего терять.

Ослепительная пудреница

Золотой голубокудренницы

Опрокинулась опять...


Дмитрий Крючков. Сентябрь 1913

Календарь настольный. ООО "Лакарт Дизайн". 2012

Вот только в чём она -

победа кошки на раскалённой крыше?

Не знаю. Наверное, в том,

чтобы держаться

до последней возможности...


Теннесси Уильямс. Кошка на раскалённой крыше. 1955

Белый хлопчатобумажный ангел,
до сих пор висящий в моём чулане
на металлических плечиках.
Благодаря ему,
ничего дурного за эти годы
не стряслось: ни со мной,
ни - тем более - с помещеньем.
Скромный радиус, скажут мне,
но зато чётко очерченный.
Будучи сотворены
не как мы, по образцу и подобью,
но бесплотными,
ангелы обладают
только цветом и скоростью.
Последнее позволяет быть везде.
Поэтому до сих пор ты со мной.









Иосиф Бродский. Ангел. 1992

Евгения Гапчинская. Сбудется! 2018

Не поцеловали - приложились.
Не проговорили - продохнули.
Может быть - Вы на земле не жили,
Может быть - висел лишь плащ на стуле.

Может быть - давно под камнем плоским
Упокоился Ваш нежный возраст.
Я себя почувствовала воском:
Маленькой покойницею в розах.

Руку на сердце кладу - не бьётся.
Так легко без счастья, без страданья!
- Так прошло - что у людей зовётся -
На миру - любовное свиданье.







Марина Цветаева. Январь 1919

Синтия Харт. Венок из роз
(Календарь "Иллюстрации и картины
Викторианского искусства")
Изд-во "Calendarium" - 2021

Но сущий вздор, что я живу грустя.
И что меня воспоминанье точит.
Не часто я у памяти в гостях,
Да и она всегда меня морочит.
Когда спускаюсь с фонарём в подвал,
Мне кажется - опять глухой обвал
За мной по узкой лестнице грохочет.
Чадит фонарь, вернуться не могу,
А знаю, что иду туда к врагу.
И я прошу как милости... Но там
Темно и тихо. Мой окончен праздник.
Уж тридцать лет, как проводили дам,
От старости скончался тот проказник.
Я опоздала. Экая беда!
Нельзя мне показаться никуда.
Но я касаюсь живописи стен
И у камина греюсь. Что за чудо?
Сквозь эту плесень, этот чад и тлен
Сверкнули два живые изумруда.
И кот мяукнул. Ну, идём домой!
Но где мой дом и где рассудок мой?








Анна Ахматова. Январь 1940

Опилки ночи. Обезьянка осень
В смирительной бумажке -
рубашонке,
Монисто фонарей под
капюшоном
Эбеновых мазков, пустые кости

Антенн клевавших впронизь
позвоночник
Полуслепой многоэтажной
жабы -
Царевны созывающей на
шабаш
Ведьм-побродяжек - пьяные
обноски

Икру двуногой девственницы
манты,
Закутавшись в желе улиток-
лужиц
Лакала, антифон бетонных
кружев
Осыпав первым пеплом
обнимала

Иглами "Невозвратимо"...





Арно Амори. Снег. 2016

Дождь затемняет небо.

Болтают обезьяны,

Обезьяны кричат в ночи.

Ветер грустно гудит

И деревья шуршат.

Я думаю о Богине Горы

И стою один в печали...


Цюй Юань. 339-278 до н.э.

Ангел в тумане густом
Выглядел чистым листом,
Белым, дыханья белей, -
Этот просвет на лучистом листе
Был на такой высоте,
Что и названия ей
Нет в небесах словарей.

Этот просвет в неземной красоте
Был на такой высоте,
Нет для которой названия:
Ангел в тумане на белом листе
С мальчиком шёл на урок рисования.

В гениях детская есть простота.
Мглы густота и листа чистота,
Ангел в тумане, просвет, высота,
Нет для которых названия,
Этот просвет - никакой не портрет,
Это - светящийся ангела свет,
Он - это детский язык рисования.






Юнна Мориц. Апрель 2021

Евгения Гапчинская. Танец маленьких лебедей. 2009

Пол навощён, блестит паркетом.

Столовая озарена

Полуденным горячим светом.

Спит кот на солнце у окна:


Мурлыкает и сонно щурит

Янтарь зрачков, как леопард,

А бабушка - в качалке, курит

И думает: "Итак, уж март!"...










Иван Бунин. На Плющихе. 1907

Один. И ни жены, ни друга:

На улице ещё зима,

А вечер льётся через вьюгу

На крыши, церкви и дома.


Блеск снега. Сердце счастья просит,

И я гадаю в тишине,

Куда меня ещё забросит

И как ты помнишь обо мне...


И вновь метель. И влажный снег.

Власть друг над другом и безвластье.

И просветлённый тихий смех,

Чуть в глубине задетый страстью.







Наум Коржавин. 1951

Сергей Андрияка. Снегопад в старой Вологде. 2010

... А ведь летали над нами, летали.
А ведь кружили по снегу, кружили.
Добрые феи над нами витали.
Добрые ангелы с нами дружили.

Добрые ангелы, что ж вас не видно?
Добрые феи, мне вас не хватает!
Всё-таки это ужасно обидно -
Знать, что никто над тобой не летает.

Лучик зелёной звезды на рассвете.
Красной планеты ночное сиянье.
Как мне без вас одиноко на свете,
О недоступные мне марсиане...

Грустно прощаемся с детскими снами.
Вымыслы наши прощаются с нами.










Юрий Левитанский. 1976

Евгения Гапчинская. Я самый чудесный ангел. 2014

Кто не имеет ничего,
тот всё-таки имеет Нечто,
чего никак иметь не может
тот, кто уже имеет всё...
Имея всё, никак нельзя
иметь отсутствие всего,
что жить мешает налегке
и быть любимым не за то, что -
увы! - умеешь всё иметь.
Умеющие всё иметь,
имеющие всё уметь,
уж никогда не поимеют,
не поимеют никогда
поимку кролика, чьи лапки
нам постоянно разгребают
холмы и холмики сокровищ,
которых я не назову,
чтоб те, кто всё уже имеет,
не оторвали эти лапки
от кролика, от нас с тобою,
кто не имеет ничего
такого, то есть, барахла,
которое имеют все,
кто здесь уже имеет всё -
всё, кроме Кролика Сокровищ.







Юнна Мориц. Кролик. 1998

Не раз-два-три. Не три-четыре-пять.
Не шесть-семь-восемь. И не девять-десять.
А просто вышел зайчик погулять.
Боржому выпить. Что ж его - повесить,
Как некогда Вийона? Бытия
Пузырчатую знает он природу.
Всей трепетною плотью вопия,
Он пьёт боржом. Он любит эту воду.
Охотник - вот загадка для меня!
Он пиво пьёт. Он толст и неопрятен.
Его живот - как шар. День ото дня
Тучнеет. О, безумец, непонятен
Ему боржом! У каждого ларька
Пьёт пиво и ругается прескверно.
Когда б он воспитал ученика,
Тот был бы матерщинником, наверно.
Он водку пил бы. Бегал бы с ножом.
Нагим ходил бы. Умер бы от пьянства.
О это неуменье пить боржом -
Извечная предтеча вольтерьянства!..
Люблю пиры. Обеденных меню
Размах понятен мне, но по большому
Считая счёту, выше я ценю
Священную приверженность к боржому.
О пузырьки! Ликуя и трубя,
Свободный углерод во мне играет.
В раздумье наполняю им себя,
Пока моя любимая стирает.











Юрий Левитанский. Глубина (Евгений Винокур). 1975

В Опалихе, возле Плаццо де Пеццо,
в котельной жил одинокий заяц,
который, как это умеют зайцы,
долгими зимними вечерами
очень любил поиграть на арфе.
Правда, казалось несколько странным,
что заяц в котельной играл вечерами
не на органе иль клавесине,
на окарине иль клавикорде,
не на валторне или тромбоне
и даже не на виоле де гамба,
как это любят другие зайцы,
а на обычной концертной арфе.
Впрочем, стоит ли удивляться,
что заяц в котельной играл на арфе?
Просто мы с тобой не имеем арфы,
и потому мы на ней не играем...
Однажды зашёл я к нему под вечер
(люблю провести вечерок в котельной,
в бойлерной, в камергерском блеске
чёрных венецианских кресел!),
и мы разговорились о Бахе,
о Брамсе, о Шуберте и Сен-Сансе,
о Скарлатти и Доницетти,
о кантилене и о бельканто
италианской оперной школы.
Потом он встал в концертную позу,
как это умеют одни лишь зайцы,
и положил холёную руку
на струны, натянутые вертикально,
настроенные в до-бемоль мажоре,
синие, как гусарский ментик,
красные, как бутылка кьянти.
А на чердаке распевала Марфа,
в манере, присущей одной лишь Марфе,
и я, задохнувшись, тогда подумал:
ах, арфа,
ах, Марфа,
ах, боже мой!

Юрий Левитанский. Арфа, Марфа и заяц (Давид Самойлов).1976

Невидимый и шумный листопад
вдоль вертолётов клёна в сто голов
летящий через прятки и распад
в знак умножения, уложенный в тавро,

где кролик кувыркнётся через сад,
приветствуя пыльцу, а не цветы,
нору во мне раздвинув, как лицо,
чтобы глазеть, кто в той норе летит,

чьи лопасти, под воздухом звеня,
становятся смородиной в воде
и водят, как слепые, и стучат -
продольно сквозняку или дыре

впадая в детство, наготу и взгляд,
которые - сквозь кашель - унесёт
на щель похожий, голый листопад
сквозь кролика, похожего на вход.










Александр Петрушкин. Кролик. 2015

О ряд от единицы до пяти!
Во мне ты вновь сомнения заронишь.
Мой мальчик, мой царевич, мой зверёныш,
Не доверяйся этому пути.

Душа твоя звериная чиста.
Она наивна и несовременна.
Длина твоих ушей несоразмерна
Внезапной лаконичности хвоста.

О заюшка, ужасен жребий твой!
Меня твоя доверчивость пугает.
Зачем высокий лучник выбегает
Из будки с газированной водой?

Груба его неправая ладонь,
Несущая надменно сковородку.
С усмешкою, присущей скомороху,
Он говорит: - В огонь его, в огонь!

О, не ступай за грань сковороды,
Чтоб шкурка твоя добрая шипела,
В печальных очертаниях Шопена
Приобретая видимость еды!

Скорей на дачу, к долгому пруду -
Там, отвергая праздность и забаву,
Из хлопьев снега вылепим мы бабу,
Мы нарисуем домик и трубу.

Ты побежишь раздетым по двору,
Но я не упрекну тебя ни словом.
Я стану говорить старинным слогом,
Иди ко мне, играй со мной в игру!..


Юрий Левитанский. Царевич (Белла Ахмадулина). 1976

Евгения Гапчинская. Меня нашли в капусте
ООО "Ранок" - 2015

В Вологде у нас
вместо Ц бают Ч.
Заяч возле черкви
танчевал на крыльче.
А по чентральной уличе,
по чепкой траве,
проходил охотник
без чаря в голове.
Он блюда порчионные
шибко любил.
Он в зайча не причелился,
а просто убил.
Побелело зайча
чветущее личо.
Повалился заяч
личом на крыльчо.
Ах, сам-то я виновен
в этом грустном конче:
зачем я вместо Ц
выговаривал Ч?
А то бы шкурка зайча
чела бы была...

Торопитесь делать
добрые дела!




Юрий Левитанский. Вологодская драма (Александр Яшин). 1981

Евгения Гапчинская. Мой зайчик. 2008

Не в смысле каких деклараций,
не пафоса ради, ей-ей,
мне нравятся серые зайцы -
те золушки наших полей.

Мне праздника лучшего нету,
чем видеть опять и опять -
по этому белому свету
тот заяц идёт погулять.

Ни шёлка на нём, ни шевьота.
Ни юбок на нём, ни рубах.
Как красный колпак санкюлота -
морковка в суровых зубах.

Не плод экзотический юга,
чья дряблая кожа пестра, -
а скромная дочь огорода,
больших удобрений сестра...

Но грозный, как тень трибунала,
сидит на своём чердаке
охотник в коротеньком платье,
с кулацким обрезом в руке.

Он зайца в ловушку заманит,
морковку его отберёт.
Он с этою целью ложится
и с этою целью встаёт.

Но вы понимаете сами -
я зайца в обиду не дам.
Высокую чашу питанья
я с ним разделю пополам.

Я дам ему, может, рублёвку
из малой получки моей -
пусть купит другую морковку,
какая ещё покрупней!..


Юрий Левитанский. Строгая морковь (Ярослав Смеляков). 1978

Настенный календарь "Кролики в живописи". ООО "Круг". 2022

Люсия Хеффернан. Настенный календарь "Знак года. Кот". ООО "ХАТБЕР-М" - 2022

Настенный календарь "Кролики в живописи". Изд-во ООО "Круг" - 2022

Снова отхожу и выживаю
Где-то в двух шагах от Беговой.
В коммунальном доме проживаю
С популярной труппой цирковой.

По соседству с нами, не без риска,
Проживают, господи прости,
Две жонглёрки, иллюзионистка,
Знаменитый комик-травести.

С комиком ужасная морока,
Хоть репертуар его расхож.
Говорят, что был похож на Блока.
Стал, скорей, на Брюсова похож.

Занят этой темою локальной,
Сплю, к недоуменью своему,
Под стеной, почти не вертикальной
И горизонтальной потому.

Душу в тело перевоплощаю.
Ничего от ближних не таю.
Акробатку чаем угощаю,
Куплетисту пиво отдаю.

Ежедневно в непогодь сырую,
Возвратясь с прогулки верховой,
Жареного зайца дрессирую
В полуохлаждённой духовой.

Приручаю, переобучаю,
А когда стемнеет на дворе,
Полуконспективно отмечаю
В неперекидном календаре:

"Нет причин печалиться и плакать.
Думаю, поспею к январю".
Недопережёвываю мякоть.
Понемногу допереварю.


Юрий Левитанский. Alter Zayas (Александр Межиров. Alter Ego). 1978

Настенный календарь "Кролики в живописи". Изд-во ООО "Круг" - 2022

Люсия Хеффернан. Настенный календарь "Знак года. Кот." ООО "ХАТБЕР-М" - 2022

Люсия Хеффернан. Настенный календарь "Знак года. Кот." ООО "ХАТБЕР-М" - 2022

УМУДРЯБРЬ


Я выше толков, выше сплетен.

Лишь понимающий поймёт:

Кто не бывал амбивалентен,

Тот ни единожды не кот.


Виктория Райхер (neivid). Кошачий календарь

Люсия Хеффернан. Настенный календарь "Знак года. Кот". ООО "ХАТБЕР-М" - 2022

Люсия Хеффернан. Настенный календарь "Знак года. Кот". ООО "ХАТБЕР-М" - 2022

Златокудрая Осень мечтает в саду.
То заглянет в купальню на сонном пруду,
Обойдя осторожно желтеющий куст,
То к окну замолчавшего дома прильнёт:
Не ответит ей дом, - он покинут и пуст...
И, тоскуя, со вздохом она отойдёт.

Выйдет в поле, где красный осинник дрожит,
Узкой лентой дороги к заборам прижат,
В безучастную даль сжатых нив поглядит
И с тревожною думой вернётся назад.
Приласкает задумчиво поздний цветок
И один за другим оборвёт лепесток.

От бесшумных шагов сторонится трава.
Пятна солнца ложатся на влажный песок.
Не дыша, умирает на клёнах листва,
Подломившись, отрывисто хрустнет сучок,
Но надтреснутый звук тишины не смутит:
Златокудрая Осень о счастье грустит...







Василий Башкин. 1904

Николай Богданов. 1850-1898. Сентябрь

Иду один по призрачному саду,
В ветвях деревьев шелестят коты
И ветер, прижимая как награду,
Срывает полинявшие хвосты.

Коты, кружась, ложатся мне под ноги,
И кажется - нет большей красоты,
Когда природа, подводя итоги,
Сметя котов, сжигает и мосты.

Деревьев ветки помнят, как недавно
Царапали их коготки котов,
Но это осень: беспричинно, жадно
Земля силки им ставит под улов.

Зевая, дворники метут лениво,
Сгребают в кучу павшие тела,
И сердце замирает: как красиво
Кошачья осень снова к нам пришла...

И по ковру из кошек под ногами
Иду за мыслью, ускоряя шаг:
Мне жаль опавших кошечек с котами,
Но скоро снег - собаки прилетят!





Костен Кава. Осеннее. 2012

Чарльз Высоцки. 1928-2002. Кот на дереве (фрагмент)

...Я сплю с окошками открытыми,
А где-то свищет звездопад,
И небоскрёбы сталактитами
На брюхе глобуса висят.
А подо мной,
вниз головой,
вонзившись вилкой в шар земной,
беспечный, милый мотылёк,
живёшь ты,
мой антимирок!

...Знакомый лектор мне вчера
сказал: "Антимиры? Мура!"
Я сплю, ворочаясь спросонок,
наверно, прав научный хмырь.

Мой кот, как радиоприёмник,
зелёным глазом ловит мир.









Андрей Вознесенский. Антимиры. 1961

Под занавес лета,
когда уже песенка августа спета
и кажется - выпадет решкой вечернего солнца монета,
вдруг вспыхивает семидневное бабье лето,
как семь сердоликов сентябрьского браслета!
Хохочет крылатый мальчонка с колчаном и луком,
рискуя свалиться с потешного велосипеда,
он женщин пронзает, как будто опилочных кукол,
пернатой стрелой: чем отравлены стрелы - известно поэтам.
Наглец белокрылый, он не выбирает объекта -
что школьница, что жена страхагента,
без промаха бьёт, и его откровенное кредо:
все, кто не подходит под занавес жизни - под занавес лета!
Чего не сумела весна - совершит бабье лето.
На счастье нет вето. Так выдумана la vita,
что нашей судьбы мы не можем предвидеть кульбита.
Я жил вроде смерда - вошла ты и вместо ответа
вплела в свои волосы жизнь мою светлою лентой.
Сентябрь листопадом наполнит кисеты.
Под занавес лета
понятней душа и осыпана звоном брегета
земля, на которой мерцают таинственным светом
художник с певицей, студентка в объятьях студента,
кассирша с таксистом, трубач и солистка балета -
все, кто наповал стрелой возрожденья пробиты,
одной на двоих -
словно Мастер и Маргарита.




Пётр Вегин. Под занавес лета. 1974

Евгения Гапчинская. Это мой Амур! 2008

В каждой кошке сидит неудавшийся лев.

И когда я её по-домашнему кличу -

В это время, на задние лапы присев,

Лев в далёкой саванне терзает добычу.

А у кошки в глазах желтоватый покой.

Что-то очень тягучее. Длинное-длинное.

Но погладь её в сумерки голой рукой -

И ударит в тебя электричество львиное.

А когда она ловит голодную мышь,

Сколько раз в это время, наверное, думала,

Будто мышь - это буйвол, упавший в камыш,

А сама она - лев, убивающий буйвола.

И тогда она рвётся вперёд. Осмелев.

Закипают зрачки. Отступает пощада.

В каждой кошке сидит затаившийся лев.

Осторожнее с кошками! Не дразните. Не надо.


Сергей Островой. Кошка. 1977

Екатерина Рождественская. Кошки (настенный календарь). Изд-во "Даринчи" - 2015

Если неба не сыщем внизу,

То и наверху не найдём -

Ангел на каждой улице

Арендует соседний дом.


Эмили Дикинсон. 1830-1886













Евгения Гапчинская. Ангел в моём окошке. 2008

Я вырос в старом городе и знаю,

Как тополя шумят над головой,

Как пролетают первые трамваи

По занесённой пухом мостовой.

Как голуби воркуют на рассвете,

Когда вот-вот затеплится заря,

Как в городе неслышно ходит лето

И дворник проклинает тополя.

А пух летит задиристо и рьяно,

Как летний пробудившийся поток, -

Он даже из нагрудного кармана

Достал пушинок трепетный комок.

О, парашюты лета, на которых

В наш город опускается тепло...

Вокруг светло, как в школьных коридорах,

На улицах бело, белым-бело.



Евгений Глазков. 1995

Татьяна Короткевич. Улицы, знакомые с детства. Изд-во "Лакарт Дизайн" - 2021

Сюзанна Веллер. ООО "Лакарт Дизайн". 2019

Александра Холмушина. Изд-во "Каленарт" - 2019

Александра Холмушина. Изд-во "Каленарт" - 2019

Александра Холмушина. Изд-во "Каленарт" - 2019

Александра Холмушина. Изд-во "Каленарт" - 2019

Александра Холмушина. Изд-во "Каленарт" - 2019