Признание

Юности своей я не отверг,
Нравится мне все, что делаю,
Будто после дождичка в четверг
Расцвели сады оледенелые.

Если жив я, и любовь жива!
Для тебя, единственная, ласковая,
Я нашел хорошие слова,
Лучшие из словарей вытаскивая...

Не так легко сравнение найдешь,
Твои глаза в стихотворенье просятся,
Как голубые ведрышки, несешь
Ты их на коромыслах переносицы.

Я повторить вовеки не смогу
Твои слова, горячие и близкие, -
Ведь речь твоя способна и в пургу
Всех журавлей призвать в поля российские.

Я всех людей могу богаче быть,
Нет у меня, поверь, на бедность жалобы,
И, чтоб тебе вселенную купить,
Мне, может быть, копейки не хватало бы...

Мне много жить и пережить пришлось,
Но я тебе заносчиво и молодо,
Как связку хвороста, мечты свои принес -
Зажги костер, погрейся, очень холодно...

Михаил Светлов
1959

Влюбленность

Люблю я не любовь - люблю влюбленность,
Таинственность определенных слов,
Нарочный смех, особый звук шагов,
Стыдливых взоров страсть и умиленность.

Люблю преодоленную смущенность
В беспечной трате прожитых часов,-
Блужданье вдоль опасных берегов,-
И страх почуять сердцем углубленность.

Люблю мгновенно созданный кумир:
Его мгновенье новое разрушит.
Любовь - печаль. Влюбленность – яркий пир.

Огней беспечных разум не потушит.
Любовь как смерть.
Влюбленность же, как сон.
Тот видит сновиденье, кто влюблен.


Людмила Вилькина

Эх, и хлещет! Ни тебе просвета,
Ни тебе надежды на просвет.
Кажется, размокла вся планета,
И к тебе пути – дороги нет.

Человече, милый человече,
Неужели так тому и быть –
Если небо против нашей встречи,
Значит, встречу надо отменить.

Если люди трезво рассудили,
Что тебе и мне - не по пути,
Значит, мы с тобою отлюбили,
Значит, нам друг друга не найти?

Человече, милый человече,
Неужели, если ты женат,
Мне уже нельзя мечтать о встрече
Год и два, и десять лет подряд?

Ну, а если все–таки мечтаю,
Ну, а если я не побоюсь:
Под дождем пройду – и не растаю,
Взгляды встречу - и не отвернусь.

Неужели только пятна грязи
На плаще моем увидишь ты?
И, как раньше, мне навстречу разве
Не качнутся глаз твоих цветы?

Человече, милый человече,
Неужели сердце не право
В том, что счастьем ты не обеспечен?
У меня ж полсчастья твоего!


Ольга Фокина
http://vokrugknig.blogspot.com/2017/09/blog-post_2.html

БЕССОННИЦА

Полночь небо звездами расшила,
Синий свет над крышами дрожит...
Месяц - наше доброе светило
Над садами топает уныло,
Видно, сны людские сторожит.

Бьет двенадцать. Поздняя пора.
Только знаю, что тебе не спится,
И свои пушистые ресницы
Ты сомкнуть не можешь до утра.

На губах то ласковое слово,
Те слова колючие, как еж,
Где-то там, то нежно, то сурово,
То любя, то, возмущаясь снова,
Ты со мной дискуссии ведешь.

Кто в размолвке виноват у нас?
Разве можно завтра разобраться,
Да к тому ж хоть в чем-нибудь признаться
При упрямстве милых этих глаз?!

Да и сам я тоже не святой.
И за мной нелепого немало.
Светлая моя, когда б ты знала,
Как я рвусь сейчас к тебе душой.

Кто же первым подойдет из нас?
Вот сейчас ты сердцем не владеешь,
Ты лежишь и не смыкаешь глаз,
Но едва придет рассветный час,
Ты, как мрамор, вновь закаменеешь,

Ничего. Я первым подойду.
Перед счастьем надо ли гордиться?!
Спи спокойно. Завтра я найду
Славный способ снова помириться!


Эдуард Асадов

Прости, что краду у тебя одиночество,
Что взгляд от стола поднимая слепой,
Когда никого уже видеть не хочется,
Ты всё-таки видишь меня пред собой.

Прости, что когда, тяготясь перегрузками,
Бросаешь шутливую реплику в тишь,
Гляжу я глазами внимательно-грустными
И вовсе не слышу, что ты говоришь.

Прости мне, что все эти дни, эти полночи,
Не веря по-прежнему в силы свои,
Ищу у тебя я и ласки, и помощи,
И даже – увы! – безраздельной любви.

Прости, что с лицом непрогляднее омута,
Теснящий плечами дверей косяки,
На цыпочках вдруг ты выходишь из комнаты,
Едва я услышу биенье строки.

Когда мы с тобою прощаемся вечером,
Прости, что с трудом я скрываю в груди
Такое глухое, такое извечное,
Такое надрывное: «Не уходи!».

Прости, что живу я предчувствием выдоха,
Едва лишь глаза наши встретятся вновь.
Прости, что не вижу из этого выхода.
Прости, если можно простить за любовь.

Татьяна Кузовлева

Небо желтой зарей окрашено.
Недалеко до темноты...
Как тревожно, милый,
как страшно,
как боюсь твоей немоты.
Ты ведь где-то живешь, и дышишь,
улыбаешься, ешь и пьёшь...
Неужели совсем не слышишь?
Не окликнешь? Не позовешь?
Я покорной и верной буду,
не заплачу, не укорю.
И за праздники,
и за будни,
и за все я благодарю.
А всего-то и есть:
крылечко,
да сквозной дымок над трубой,
да серебряное колечко,
пообещанное тобой.
Да на дне коробка картонного
два засохших с весны стебля,
да еще вот - сердце,
которое
мёртвым было бы
без тебя.

Вероника Тушнова

Левкои и яблоки Садовская Ю.Н. 1975


Синий вечер. Ветры кротко стихли,
Яркий свет зовет меня домой.
Я гадаю: кто там? - не жених ли,
Не жених ли это мой?..

На террасе силуэт знакомый,
Еле слышен тихий разговор.
О, такой пленительной истомы
Я не знала до сих пор.

Тополя тревожно прошуршали,
Нежные их посетили сны.
Небо цвета вороненой стали,
Звезды матово-бледны.

Я несу букет левкоев белых.
Для того в них тайный скрыт огонь,
Кто, беря цветы из рук несмелых,
Тронет теплую ладонь.

Анна Ахматова
1910

Нет ничего хуже дня, проведенного в ожидании. Чтобы как-то развлечься, я смотрю в окно. Подолгу можно наблюдать за мельканием пчел и бабочек, птицами, листопадом, дождем. Совершенно невыносимо чувство одиночества в мрачную пасмурную погоду, когда тучи занавешивают все небо, но так и не могут проплакаться.
Сегодня за окном снежный балет – маленькие танцовщицы в хрупких пачках медленно кружатся под только ими слышимую мелодию. Время тянется, стрелки часов почти заснули…
Скорее бы пришел Он. Вот тогда начнется настоящая жизнь! Он обнимет меня, заварит свой любимый ароматный чай, а когда Его губы коснутся меня, я вновь почувствую себя самой счастливой и будет очень трудно понять от чего жарче – от чая или от этого прикосновения. Всю ночь мы будем рядом и, иногда просыпаясь, Он будет снова обнимать и целовать меня. А утром крепкий обжигающий кофе, объятия, поцелуи, моя рука в его руке. Допив кофе до последней капельки, Он уйдет, а я снова буду смотреть в окно…
Однажды Он простудился и заболел. Конечно мне было очень жаль Его, хотелось хоть чем-то помочь. Но, стыдясь своих чувств, в глубине души я ликовала – три дня мы были неразлучны! Я поила Его липовым чаем с душистым малиновым вареньем. Он быстро поправлялся, наверное потому, что я вкладывала в этот лечебный напиток всю свою любовь. По крайней мере, мне было приятно так думать.
Вот и сумерки. Скоро Он придет, и до утра я не буду одинока. А потом вновь все повторится: окно, ожидание, встреча. И так день за днем, месяц за месяцем. Но я люблю, счастлива, ни о чем не жалею и не жалуюсь, ведь я - Его самая любимая чашка.

Ольга Колесник

Господа Бога молю: "Сотвори,
Чтобы двужильной была я".
Незащищенные плечи твои,
Как защитить мне, не знаю.

Окна и двери в дому затворю,
Карой врага застращаю.
Как не обидеть мне гордость твою
Тем, что тебя защищаю?

И, заслонив тебя от клеветы
( Сколько бывали мы биты!),
Как мне тебя обмануть, что не ты -
Я пропаду без защиты?


Татьяна Кузовлева.

Подсматривать неприлично. Это известно всем. А я не подсматриваю, а просто смотрю в окно любимой девушки. Она ни о чем таком не подозревает и, входя в свою квартиру, спокойно снимает с уставшего за день лица стандартную маску показного благополучия. Но это настоящее лицо мне во сто раз милее. Обычно девушка возвращается домой веселая, бодрая. В такие дни она включает музыку, убегает в ванную, быстро возвращается из нее, уже переодевшись в забавный яркий халатик и со смешными сосульками мокрых волос на голове. Потом подолгу болтает с кем-то по телефону, и ее лицо выражает то удивление, то восторг, то кокетливое негодование. Мне самому становится весело, наблюдая за ней. Смотрит телевизор и иногда так и засыпает, не успев его выключить.
Но однажды девушка вернулась домой грустная и поникшая. Она оставила сумочку в коридоре, задумчиво прошла в комнату, села на диван и какое-то время сидела, опустив лицо в ладони. Потом пошла в ванную, долго не возвращалась оттуда, а когда вышла, на ней уже был длинный пушистый халат с капюшоном. Зазвонил телефон, девушка мгновенно подбежала к нему, но, сняв трубку, стала еще грустнее и очень быстро закончила разговор. Заварила чай и, выключив свет, уселась с чашкой в руках у окна. Она смотрела в окно, а я на нее. Как бы я хотел поддержать ее, смахнуть нечаянную слезинку с ее щеки, обнять за плечи, утешить, рассказать что-нибудь веселое, чтобы в любимых глазах снова засияли озорные огоньки...
Девушка легла спать, когда уже стало совсем темно, и к нам во двор заглянула любопытная луна в поисках сенсаций. Но двор тихо спал, и даже дома уснули, погасив свет своих глаз-окон. Только я не спал и все вспоминал печальные глаза, взгляды, обращенные на молчащий телефон, дрожащие руки, обнимающие чашку. Так расстроился из-за девушки, что сердце мое не выдержало. Я думал, что уже никогда больше не увижу ее...
Но все обошлось, приехали добрые лекари и заменили перегоревшую лампочку на новую, более яркую. А вечером я снова увидел свою девушку, к счастью бодрую и веселую, и понял, что на смену грусти всегда приходит радость, как солнце на смену луны. И еще я понял, как прекрасно мое предназначение - освещать двор и зимой и летом, и в дождь и в метель, чтобы припозднившиеся люди не спотыкались в темноте, а машины спокойно парковались, чтобы хотя бы мой лучик сохранял свет от заката до рассвета, пока на смену ночи не придет день, лучше и радостнее вчерашнего.


Ольга Колесник

Ночь. В комнате темно и тихо, только стрелка настенных часов еле слышно шуршит. Девочка, устав за день, спит, рассыпав по подушке шелковое золото своих волос. Перед сном она доверила мне свою великую тайну, и я, конечно же, буду ее хранить. Раньше в этой комнате на стене висели другие часы. Днем их было почти не слышно, зато ночью отчетливо слышалось их ворчание: "Так - не так, так - не так, ... ".
И действительно все было не так. Я был другом отца этой девочки, и он доверял мне свои тайны, рассказывал о своих бедах и радостях, мечтал. Мы ведь были почти ровесниками. Но шло время, он взрослел, обретал новых друзей и практически забыл обо мне. И вот теперь, много лет спустя, познакомил со своей дочкой. Она очень добрая, милая и умная девочка. И я рад, что она доверяет мне. Сейчас смотрю на нее спящую, улыбаюсь, вспоминая ее рассказ о прошедшем дне. Вот девочка вздрогнула во сне, наверное, ей сниться, что она летает - значит растет.
Скоро и у нее появятся другие друзья, а я ... Вряд ли она окажется такой же сентиментальной, как ее отец, и сохранит для своих детей старую игрушку - потрепанного, заштопанного медведя с разноцветными глазами - пуговицами. А пока я радуюсь каждому мгновению, проведенному вместе, дарю ей свою преданность, тепло и нежность. Локоны девочки блестят, освещенные ночником. И даже стрелка настенных часов восторженно восклицает: "Щелк! Щелк! Щелк!".

Ольга Колесник

Глаза твои хмурятся,
горькие, мрачные,
тянется, курится
зелье табачное,
слоятся волокна
длинные, синие,
смотрится в окна
утро бессильное.
Сердце не греется,
дело не ладится,
жизнь драгоценная
попусту тратится.
Может быть, кажется,
может быть, чудится,
что ничего уже в жизни
не сбудется...
Думаю с грустью:
чего я стою?
На что гожусь я? -
место пустое!
Чего я стою
с любовью моею,
если помочь тебе
не умею?

Вероника Тушнова

Весна. Второе марта. Ранний вечер.
И совершенно зимний снегопад.
Прохожие все в белом - шапки, плечи -
Как ангелы уставшие летят.
А дочь моя купается в сугробах,
Краснеют щёки, и глаза горят
Щенячьим выражением восторга
От снега, вопреки календарям.
И в сумеречно-розовое небо
Я вглядываюсь, слёзы затая.
Какое это чудо, сказка, небыль -
Мой светлый ангел, девочка моя!..
Я сознаю разлуки неизбежность
И недоступность мне её вершин...
Любовью переполненная нежность
Рекою льётся из моей души...

Алёна Вайсберг

Нежность

Да,
нежность тихо – тихо так подкрадывается,
баюкает так мерно, как прибой.
Как будто бы за что – то там оправдывается,
Смиряется и жертвует собой.
Она предупредительна, как счастьице,
улыбчива, как море вдалеке.
Та нежность как приладится – так ластится.
Лепечет имя. Гладит по щеке.
На пепелище, сжатое любовью,
на войлочных подошвах вышла ты.
К ней,
как сиделка,
села к изголовью
и подала осенние цветы.
О нежность, ты –
прилежность принадлежности,
ты вырасти из милости могла,
из чувства долга или так – из вежливости.
Ты думала – природу обвела!
Из жалобности выросла,
из жалости.
Ты можешь обмануть и заманить.
Я думаю порой о неизбежности.
Огонь под пеплом.
Да, огонь в крови.
А трудно будет этой жалкой нежности,
когда любовь потребует любви.

Михаил Луконин