Руководитель столичного стройкомплекса Марат Хуснуллин рассказывает, как изменят жизнь в Москве актуализированный генплан и новые правила землепользования и застройки
Заместитель мэра Москвы по градостроительной политике и строительству Марат ХуснуллинВ Москве высокий процент износа зданий, чтобы город не старел, ежегодно необходимо строить и реконструировать до 15 млн кв. м недвижимости – и жилья, и административных зданий, говорит руководитель стройкомплекса Москвы Марат Хуснуллин. Именно поэтому прежние власти закладывали в генеральный план развития Москвы строительство более 200 млн кв. м. Но такие объемы, по его мнению, невозможно было бы построить, так как транспортная инфраструктура отставала в развитии. Эти перекосы власти учли в актуализированном генплане, а инструментом его реализации станут правила землепользования и застройки (ПЗЗ), которые сейчас обсуждаются и должны быть приняты до 1 июля 2017 г., говорит Хуснуллин. Тем временем стройкомплекс Москвы бьет рекорд за рекордом, утверждает его начальник.
Возможности и необходимость– Вы неоднократно критиковали генплан развития Москвы. Почему в итоге решили оставить действующий?– Генплан – это стратегический документ на 20 лет. Но за 20 лет экономика и политика могут сильно поменяться, мировые тенденции – измениться, накапливается новая градостроительная практика. Например, никто при разработке генплана 1971 г. не мог предвидеть, что через 20 лет СССР просто рухнет. Поэтому неудивительно, что в 2010 г., когда принимали последний вариант генплана, прогноз развития города оказался не вполне точным. Расхождение с реальностью касается как числа проживающих в городе, так и темпов прироста количества автомобилей – оба показателя в генплане оказались заниженными. Кроме того, в нулевые город массово застраивался, транспортная инфраструктура серьезно отстала от объемов вводимой недвижимости. Наконец, в нем не было новой Москвы.
Шесть лет назад, когда Сергей Семенович Собянин возглавил город, первое, с чего начал работу стройкомплекс, – это с анализа генплана. Необходимо было найти баланс между транспортной составляющей, недвижимостью, уровнем доходов населения и покупательским спросом. Сегодня мы завершаем основную работу по актуализации генплана. Он стал больше отвечать реалиям сегодняшнего и завтрашнего дня.
– Насколько вы актуализировали генплан?– Раньше эксперты называли генплан 1999 г. "генпланом возможностей", но генплан 2010 г. называли уже "генпланом необходимостей", после наших уточнений его можно будет назвать "генпланом осознанных необходимостей". Появилось несколько стратегических моментов: изменился транспортный каркас города, добавились присоединенные к городу территории. В генплане не было многих транспортных объектов, которые мы сейчас строим, например, трассировка Третьего пересадочного контура была иной, не были запланированы транспортно-пересадочные узлы (ТПУ), дороги и трассировка линий скоростного рельсового транспорта в новой Москве.
Ранее по генплану до 2025 г. в Москве должно было появиться более 200 млн кв. м новой недвижимости. Но строить ее в таком объеме, не "разогнав" транспортную инфраструктуру, нельзя. Мы сделали стратегический упор на строительстве метро, дорог, развязок, рельсового транспорта в тех местах, где это возможно. В увязке с новым транспортным строительством за шесть лет мы построили 50 млн кв. м, около 18 млн кв. м из них – жилье. В прошлом году вышли на максимальный уровень ввода недвижимости за всю историю Москвы – почти 9,2 млн кв. м (для сравнения: в 2010 г. было введено только 5,8 млн кв. м). Но это определенный предел, нужно внести корректировку в стратегию, заложенную генпланом. Поэтому сейчас мы утверждаем ПЗЗ – до 1 июля следующего года они должны быть приняты. Самое главное – что теперь и генплан, и ПЗЗ будут отвечать главному вектору развития: полицентричности.
– Какая функция будет у этого документа?– ПЗЗ – это, по сути, инструмент реализации генплана. Это очень детальный документ, где развитие территорий будет учитываться вплоть до каждого здания. ПЗЗ, с одной стороны, защищают жителей от несанкционированной застройки – от ухудшения существующего состояния территории, ограничивают неумеренные аппетиты бизнеса. Это та самая "Окончательная бумажка. Фактическая. Настоящая. Броня", как говорил герой Булгакова. С другой стороны, ПЗЗ определяют реальную текущую стоимость земельных участков, защищая интересы их правообладателей и делая земельный рынок прозрачным.
– На какой срок принимается документ? Как он изменит город?– ПЗЗ принимаются бессрочно. В дальнейшем они могут корректироваться, но любое изменение в ПЗЗ можно будет внести только через публичные слушания. Сейчас в каждом округе идет обсуждение правил. Кстати, очень активно идет – горожане вносят много предложений.
Ключевыми аспектами ПЗЗ будут транспортная инфраструктура, развитие промзон и превращение депрессивных территорий в современные комфортные городские районы. Отдельная тема – будем стимулировать создание рабочих мест. Там, где будут офисы, технопарки, интеллектуальные, высокотехнологичные производства, мы разрешим плотность застройки до 10 000–15 000 кв. м на 1 га. Сегодня этот показатель вдвое ниже. Рост числа рабочих мест означает увеличение налоговой базы, а значит, и возможностей для дальнейшего развития города, сохранения высокого уровня социальных гарантий, которые несет Москва.
– В центре тоже будете стимулировать появление рабочих мест? Ведь там вы анонсировали запрет на строительство офисов.– В центре практически ничего нового строить не будем – только реконструкция. Возможно перепрофилирование офисов под жилье. Сейчас есть серьезная диспропорция: в центре самое большое число рабочих мест при минимальном количестве проживающих. Поэтому центр, конечно, надо наполнять жильем. Люди должны как можно меньше ездить, а в идеале – ходить до работы пешком. Это вообще наша ключевая задача. Почему мы, например, строим сейчас ТПУ и будем "притягивать" недвижимость к существующим транспортным магистралям? Для того чтобы человек мог и работать, и жить, и получать услуги, и отдыхать в пешей доступности. Тогда ему машина как постоянный вид транспорта не нужна.
– ПЗЗ на новую Москву тоже будут приняты?– Да. Будут единые ПЗЗ на всю территорию города. Они и станут главным документом для развития города. В них будет учтено развитие каждой территории: что можно строить, в каком объеме и т. д. Это уже очень конкретный документ.
– По ПЗЗ есть консолидированные цифры – какое количество жилья, например, появится?– Буду готов их озвучить после того, как проведем общественные слушания и все замечания и предложения будут учтены. Цифры появятся в конце января.
– Чего кардинально нового стоит ждать от этого документа?– В первую очередь развития территорий вокруг Московского центрального кольца (МЦК). Все, кто пользовался кольцом, видели из окна поезда, как выглядит здесь центр Москвы – практически сплошная депрессивная промзона. Также в ПЗЗ будет отражено развитие территорий вокруг Третьего пересадочного контура метро, набережных Москвы-реки и новой Москвы. Основная задача – создать сбалансированную территорию с рабочими местами, жильем, хорошей обеспеченностью транспортом. Также будут развиваться и территории вокруг транспортных магистралей – Калужского шоссе, дороги Солнцево – Бутово – Видное. Серьезное развитие предполагается в районах, по которым проходят будущие ветки метро. Первая пройдет от Третьего пересадочного контура в районе ул. Новаторов в Коммунарку, и вторая – продолжение Сокольнической линии. Вслед за транспортными магистралями на эти территории придет развитие.
Сдерживающий фактор– Насколько правильно то, что планировка города будет такой детальной? Ведь все-таки город – это динамичный организм.– Многие эксперты считают, что такое жесткое ограничение – это минус для мегаполиса. Но для стабильного развития города, например для центральной части Москвы, ПЗЗ – это хорошее решение. Интересы жителей становятся более защищенными. ПЗЗ прекращают все прения – "можно" строить или "нельзя". Если разрешено, то отправил в электронном виде заявку, в течение 30 дней получил всю разрешительную документацию и начал строить. Если нельзя, то будет нельзя – совсем.
Но для развивающейся части города такая детальная планировка – это серьезное ограничение. На градостроительно-земельной комиссии (ГЗК) мы рассматриваем все проекты в ручном режиме. Например, инвестор говорит: у меня есть участок площадью 1 га, а мне, чтобы построить офисное здание, нужно еще 0,5 га. Он может договориться с правообладателем соседнего участка, прийти на ГЗК и получить одобрение проекта, и все, можно строить. После принятия ПЗЗ он сначала пойдет на публичные слушания, пройдет всю сложную процедуру, по итогам которой получит распорядительный документ о том, что ему можно добавить эти полгектара. Ладно бы еще полгектара, а если нужно прирезать всего 100 или 20 м?
Поэтому мы считаем, что для развития Москвы ПЗЗ будут определенным сдерживающим фактором, но готовы ради увеличения прозрачности всех решений их принять.
– Может, Москве и надо немного сдерживающего фактора?– Когда мы говорим о Москве, воображение в первую очередь рисует обжитые, уютные районы, в основном центр – иными словами, старую Москву. И здесь сложно не согласиться. Но в Москве очень много других районов, сложных, депрессивных, для которых развитие – единственный путь. Они не используются, не приносят доходов городу, способствуют криминалу, ухудшают экологию. Поэтому совсем не строить нельзя. Кроме того, чтобы город не старел, нужно строить и комплексно проводить капремонт, ремонтировать не менее 10–15 млн кв. м разной недвижимости ежегодно.
Есть еще один очень важный момент, на который все забывают обратить внимание: сегодня Москва – это город с самым высоким уровнем социальных обязательств. Для того чтобы у города была возможность субсидировать поддержку населения, нужно иметь регулярно пополняемую налоговую базу. А для этого необходимо постоянно развивать город. Здесь получается синергетический эффект: мы развиваем город, делаем его лучше, удобнее, вкладываем в него деньги, создаем новые рабочие места и тем самым увеличиваем налоговую базу и гарантируем выполнение социальных обязательств. То есть это очень тесно взаимосвязанный процесс.
– Каков процент ветхих зданий сейчас?– В городе порядка 25% зданий, у которых износ более 40%. Это высокий показатель. По сути, нужно обновлять фонд недвижимости. Новые здания имеют более высокие потребительские качества – например, элементарно растет фактор энергосбережения. Люди часто живут и работают в старых 2–3-этажных зданиях с деревянными перекрытиями, построенных после войны, ведь это еще и небезопасно. Если ими сегодня не заниматься, они завтра могут стать аварийными. Чтобы снизить эти риски, мы строим около 8–9 млн кв. м новой недвижимости в год и еще около 4 млн кв. м капитально ремонтируем. По сути, мы стабилизируем и обновляем город.
Стабилизировать центр– Вы сказали, что в центре не сбалансировано количество рабочих мест и количество проживающих. Власти будут принимать какие-то специальные меры, чтобы убрать этот дисбаланс?– Специальные меры? Конечно, нет. Но если кто-то из инвесторов обращается с просьбой перестроить офис в жилье, то мы идем навстречу.
– А есть такие?– Например, на ул. Складочной компания MR Group поменяла назначение своих объектов в рамках проекта многофункциональной зоны "Савеловский сити". По проекту АФК "Система" в рамках делового квартала Nagatino i-Land на ГЗК одобрено строительство жилья.
– А вы не анализировали, почему не удается увеличить ту же реконструкцию или снос старых зданий?– Если говорить про программу сноса и реконструкции пятиэтажек, то тут действует жизненное правило "80 на 20": 20% затраченных усилий ты достигаешь 80% успеха. Но оставшиеся 20% успеха достигаются 80% усилий. У нас осталось по программе снести всего 5% пятиэтажек: самое тяжелое – дома, где люди не хотят переезжать, где есть ограничения по транспорту, социалке, инженерии. Поэтому мы эти оставшиеся 5% просто "догрызаем и дожимаем". Программу практически завершим в 2017 г. На 2018 г. перейдет всего 15 домов из тех полутора тысяч, с которых мы начинали. На выполнение этой программы потрачено много сил и энергии. При этом, пока мы ее реализовывали, поменялось законодательство, и мы юридически не смогли передать землю инвесторам для продолжения инвестконтрактов, соответственно, были вынуждены завершать программу за счет городских ресурсов.
– То есть эта тема закрыта для инвесторов? Они не смогут участвовать в программах по реконструкции?– Госдума изменила ряд законов, и мы сейчас прорабатываем возможность участия инвесторов в подобных программах. Мы надеемся, что удастся найти правовые механизмы.
– Какие дома планируются к сносу после завершения программы по пятиэтажкам?– Пока не готов сказать – решений никаких еще нет.
– Будут ли серьезные корректировки в районах исторической застройки?– За шесть лет мы провели огромную работу по сохранению исторического центра: расторгли существовавшие по состоянию на 2010 г. инвестконтракты на строительство 21 млн кв. м недвижимости в ЦАО – эти проекты вели к ухудшению градостроительной и транспортной ситуации, вызывали многочисленные протесты жителей, а часть проектов предполагала снос исторических и культурных памятников. Например, многофункциональный торговый комплекс общей площадью более 80 000 кв. м на пл. Павелецкого вокзала, офисно-торговый центр (146 000 кв. м) в Канатчиковском проезде (на пересечении с ул. Вавилова, 5), торгово-досуговый центр на пересечении ул. Тверской, Страстного и Тверского бульваров (96 500 кв. м) и др. Нам удалось спасти более 200 исторических зданий, представляющих для Москвы особую ценность. Еще более 70 зданий мы включили в реестр объектов культурного наследия. Сократили выдачу новых разрешений на строительство в ЦАО (выдаваемые разрешения предусматривают в основном реновацию существующих объектов с небольшим увеличением высотности). Так что мы не будем уплотнять и без того переуплотненный центр города, и в ПЗЗ будут четко прописаны правила для каждого участка.
– Вы запомнились резким заявлением о том, что нужно оставить всего несколько домов в стиле конструктивизма как памятники того, что нельзя строить.– Эти слова были вырваны из контекста, а потом использованы политиками в ходе предвыборной кампании. Я хотел лишь отметить, что дома строились в других исторических условиях, с другим подходом к комфорту и безопасности. Жилые дома – это, как правило, коммуналки, не отвечающие современным требованиям, и сегодня их невозможно до этих требований "поднять" без серьезной перестройки. Многие общественные здания, те же АТС, потеряли свое назначение, а их использование в прежнем виде, но в другом формате невозможно из-за изменившихся требований к той же безопасности. Там местами деревянные перекрытия, при утеплении некоторых объектов применялся камышит (смесь камыша и бетона) – недолговечный материал, везде старые сети. По оценкам технических специалистов, сейчас износ этих зданий составляет от 60 до 90%. Реставрация таких объектов равносильна новому строительству. Можно реставрировать их как угодно, но все равно получится новодел. И наконец, есть массовые обращения жителей этих домов, которые просят о переселении. На это мы тоже обязаны реагировать.
Замечу также, что мы охраняем и реставрируем и будем реставрировать московские памятники конструктивизма, вошедшие в коллекцию мировой архитектуры, например Дом-коммуну Наркомфина архитектора Гинзбурга, здание ДК "Каучук" по проекту Мельникова. Мы приложим максимум усилий для их сохранения.
Итоги года– С какими итогами завершаете этот год?– С хорошими. (Смеется.) Недвижимости введем порядка 8 млн кв. м, это ниже, чем в прошлом году, но прошлый год был пиковым, рекордным. Жилья будет около 3 млн кв. м. Главное – мы запустили МЦК. Это 54 км наземного метро и 31 станция – прорыв мирового уровня! Москвичи за этот проект проголосовали ногами. Уже сейчас более 300 000 пассажиров пользуется им ежедневно. Хотя закладывали изначально, что в течение первого года будет ездить примерно 240 000 пассажиров.
Кроме того, мы вышли на строительство около 100 км дорог в год – это очень высокий показатель для плотно застроенного города. Реконструировали 13 основных развязок на МКАД, сняли там основные пробки. Ведь раньше развязка на МКАД тормозила все движение в радиусе нескольких километров. Всего за шесть лет построено 24% всех искусственных сооружений в городе. Кстати, по этим объектам мы перевыполнили план – ввели 39 при годовом плане в 30 – и пешеходных переходов также сдали больше, чем планировали. Считаю серьезным достижением то, что мы удерживаем транспортную ситуацию при продолжающемся росте числа автомобилей в Москве.
– А вам не кажется, что из-за непросчитанной программы "Моя улица" в Москву вернулись пробки?– Стройкомплекс располагается отдельно от здания мэрии, и я всегда хожу пешком до Вознесенского переулка, а также в другие места по центру, машиной не пользуюсь. Поступаю так ежедневно в любую погоду. Мне как пешеходу нравится, как благоустроили Тверскую улицу, Большую Никитскую и вообще город.
– Я не Тверскую имею в виду, а переулки.– Если по переулкам, то нужна аналитика. Я пока такой не видел. За эти шесть лет у нас в городе добавилось 1,5 млн автомобилей (было 4 млн, стало 5,5 млн). Это только официально зарегистрированных в Москве. По сути, у нас ситуация должна была кардинально ухудшиться, но этого не произошло. Расчет показывал, что если бы мы не принимали серьезных мер, то к 2013 г. мы бы встали в одну сплошную пробку, причем пробка занимала бы более 50% территории города. Сейчас этого нет.
– Руководство города все время меняет свое мнение: то мы строим дороги, то строительством дорог проблему пробок не решить.– Не согласен. Мэр Москвы Сергей Собянин еще шесть лет назад четко выделил строительство транспортной инфраструктуры как один из основных приоритетов. Мы последовательно делаем акцент на развитии общественного транспорта – это метро, наземный транспорт, ж/д транспорт. Вообще, с точки зрения экономики выгоднее всего строить метро и возить пассажиров на метро, затем – железная и автомобильная дороги. Когда мы строим дороги, то делаем выделенные полосы для общественного транспорта. Коллеги из транспортного блока занимаются парковками и организацией движения. Все это должно строиться в комплексе и уже отражено в адресной инвестиционной программе (АИП) Москвы. Там нет колебаний или метаний. Решить проблему пробок можно, только используя все инструменты. Этот путь прошли многие мегаполисы мира, мы не исключение.
– Темпы ввода метро несколько отстают от заявленных. В чем причина?– Планы пришлось подкорректировать. Подземное пространство Москвы – живая среда. Там все движется. И многое зависит от внешних факторов, в том числе от сюрпризов погоды, давления объектов на грунт. Например, выпала норма осадков больше обычной – подводные реки усилились, попали в сложные грунты и т. д. Хотели пройти участок тоннелем, а пришлось идти системой заморозки, т. е. замораживать всю воду, чтобы в определенных местах идти сквозь лед. В СССР проблема геологии Москвы была так же актуальна, и, кстати, Каганович в 1935 г. сдал Сталину первый участок метро, выйдя из сроков на полгода. Только тогда в городе была совсем другая застройка, не надо было освобождать территории и перекладывать коммуникации.
Мы за пять лет программы построили 40 км метро. Кроме того, у нас большой задел – 80 км тоннелей уже проложено. Со следующего года будем выдавать около 20 км метро в год. В этом году уже открыли пять станций подземки ("Румянцево", "Саларьево", "Петровско-Разумовская", "Фонвизинская", "Бутырская"). В ближайшее время откроем участок "Парк Победы" – "Раменки" Солнцевского радиуса с тремя станциями ("Раменки", "Минская", "Ломоносовский проспект"), работы на завершающей стадии. В этом году вводим 16 км – это рекорд ввода метрополитена за всю историю. Один раз Москва сдала 13 км – в середине 60-х, когда столичное метро строили всей страной (около 200 000 человек). Сейчас метро проектируют и строят 35 000–37 000 человек.
– Будете ли продлевать "Саларьево" и кто будет дальше строить эту ветку?– Конкурс должны объявить до конца года. Пока мне известно, что заинтересованность проявил "Мостотрест". Он уже строит участок дороги Солнцево – Бутово – Видное. Возможно, появятся еще участники.
Кризиса нет– Как кризис повлиял на отрасль? Пришлось ли от каких-то проектов отказаться, а какие-то добавить?– То, что происходит сейчас в Москве, я бы не назвал в чистом виде кризисом, скорее это определенные экономические трудности, которые периодически появляются в экономике любой страны. Эти трудности, в частности, повлияли на доходность девелоперского бизнеса – такой прибыли, как в 2008 г., наверное, уже ни у кого сейчас нет. Ключевой показатель отсутствия кризиса – рост вложений физлиц в строительство недвижимости. Если бы был кризис, разве население вложило бы 698 млрд руб. в строительство жилья? Это данные действующих договоров долевого участия.
К тому же никто из инвесторов, работающих в Москве, не ушел с рынка. Есть проблемы, но это наши внутренние проблемы, которые мы должны решать, повышая свою эффективность как в части управления городом, так и в части ведения бизнеса.
– Что происходит с инвестициями в строительную отрасль? Появляются ли новые инвесторы, к каким объектам они проявляют больший интерес?– Инвестиционная активность не только не снижается, но и растет. В первую очередь – в жилищном строительстве. Так, из общего объема введенного в Москве с начала года жилья только порядка 400 000 кв. м площадей построено за счет бюджета (в рамках АИП), а остальное построили инвесторы.
Наибольший интерес – к строительству жилья, потому что это основной сегмент, который продается на рынке. За три квартала 2016 г. (данных за IV квартал пока нет) на ГЗК согласован объем проектов строительства жилья на 9 млн кв. м, это почти половина всего согласованного объема недвижимости, планируемой к строительству (21 млн кв. м). Скорее всего такая пропорция сохранится и в ближайшее время. Остальные типы объектов: 1,7 млн кв. м – спортивные объекты и социальная инфраструктура; 2,1 млн кв. м – промышленные объекты; 4,6 млн кв. м – административные и торговые здания; 0,95 млн кв. м – гостиницы. Но, повторюсь, это пока данные только трех кварталов. Впереди ожидаем еще несколько крупных ГПЗУ, т. е. в итоге можем получить объем согласованных проектов на 30–35 млн кв. м недвижимости (в 2015 г. было 42,7 млн, включая 18,7 млн кв. м жилья). То есть определенное снижение будет, но при этом показатель по жилью останется на уровне прошлого года.
– Как меняется объем выданных разрешений на строительство по сравнению с прошлым годом?– По данным с учетом 11 месяцев этого года в Москве действует 6650 разрешений на строительство 35,9 млн кв. м недвижимости, в том числе на строительство жилья – 5648 разрешений на 24,055 млн кв. м. В этом году количество оформленных разрешений на строительство по сравнению с 2015 г. выросло на 12%.
– Почему в Москве такая маленькая обеспеченность жильем (19 кв. м на человека)? В области она выросла значительно (до 35 кв. м), хотя до последних лет Москва всегда строила больше.– Обеспеченность жильем в Москве и Московской области – вещь условная. Часть москвичей имеет второе жилье в области, часть жителей области фактически живет и работает в Москве. В среднем обеспеченность – 24 кв. м на человека. Кроме того, мы должны брать в расчет не только жилье, но и апартаменты, которые не входят в статистику. За последние несколько лет в Москве введено порядка 2 млн кв. м апартаментов, плюс на рынке предложение 620 000 кв. м.
– Когда присоединяли новые территории, власти говорили, что выдано слишком много разрешений на строительство. Какая ситуация сейчас?– Пересмотрели. На тот момент было выдано разрешений на 16 млн кв. м. Примерно 12 млн кв. м из них построено. Все, что не укладывалось в нашу стратегию развития, мы остановили. На сегодняшний день действующих разрешений на строительство – около 8 млн кв. м. Мы здесь сознательно не форсируем ситуацию, пока не решим вопрос с транспортом.
Самый трудный проект– С какими мировыми мегаполисами можно сравнивать Москву?– Ежегодно в рамках Московского урбанфорума мы получаем картину сравнения, которую дает исследование компании PwС. Например, по протяженности метро мы сопоставимы со старым Пекином, где сейчас протяженность метро – 390 км. Но пекинская агломерация – это 30 млн человек, и она включает себя Пекин и Тайдзинь. Конечно, под эту задачу строится колоссальное количество автомобильных и железных дорог, метро. Кстати, у них метро – основной вид транспорта, на который они делают ставку. Так же, как и мы. То есть Москва идет правильным путем, потому что у нас метрополитен перевозит основной объем пассажиров.
В Нью-Йорке, например, протяженность линий метро больше, чем у нас, – 1355 км. Но они считают метро наземное и подземное, т. е. у них многие железные дороги полностью интегрированы с метро. У нас железная дорога считается отдельно и составляет порядка 400 км. По сумме протяженности рельсового транспорта мы тоже сопоставимы. И сегодня мы строим дополнительно 200 км железных дорог внутри существующих коридоров.
– Это параллельные пути или новые?– Это параллельные ветки по существующим дорогам, т. е. это расширение.
– По каким направлениям?– Фактически по всем – казанскому, курскому, октябрьскому направлениям; 40 км дорог мы уже сдали в эксплуатацию. Москва в этом году достигла лучшего результата, которого никогда, возможно, больше не достигнем: введено 54 км наземного метро (МЦК) и 16 км подземного, т. е. 70 км за этот год. Мы интегрировали метро с железной дорогой – по сути, создали транспортный каркас, который значительно повлияет на развитие всего города. Интегрируем посредством строительства ТПУ. Вообще, строительство таких узлов оказалось самой сложной программой, даже сложнее метро.
– Почему?– Во-первых, сложна увязка технических решений инфраструктуры метро или железной дороги. Во-вторых, необходимо соблюдать баланс собственников. Вокруг одного ТПУ может быть пять разных собственников: город, федеральная собственность, частая собственность, неоформленная собственность, собственность энергоснабжающих организаций. Их всех нужно собрать, привести к какому-то единому консенсусу по проекту, а это колоссальная работа. И, конечно, различные интересы собственников рождают между ними конфликты. Нас постоянно пытаются сделать крайними, вызвать раздражение ситуацией, лишить статуса равноудаленности, сделать стороной этих конфликтов, в том числе с привлечением СМИ. Но мы в этой непростой ситуации стараемся работать конструктивно, не поддаваться на провокации. То, что за 2016 г. в сложной экономической обстановке городу удалось продать проекты 12 ТПУ, считаю очень хорошим показателем. Главное – эта работа системная, создана практика, у нас появился хороший опыт. Самое сложное – это начинать, определить направление любого проекта.
– ГПЗУ перестанут действовать с 1 июля. Вы будете ограничивать срок их действия?– Их не отменят, изменится их функция: они будут нести больше информативную функцию, как выписка из ПЗЗ. По Градостроительному кодексу РФ срок действия ГПЗУ устанавливается в три года. Помимо этого Москва продлит действие уже выданных ГПЗУ на три года с 1 июля 2017 г.
– Новый закон по промзонам уже вступил в силу. Есть случаи, когда город или инвестор выкупает земли соседа, который не согласен их развивать?– Пока таких случаев нет. Мы достаточно успешно запустили процесс реорганизации промзон. Здесь я хочу поблагодарить наш Клуб инвесторов, когда они на свой страх и риск выкупали территории и начинали их реорганизацию. Из 9 млн кв. м недвижимости, которые мы в прошлом году сдали, более 1 млн кв. м находится на территории бывших промзон. Это очень хороший показатель. Многие собственники существовали в этих промзонах в ожидании, что их недвижимость просто снесут. То есть в последние 10–15 лет туда не вкладывали средств вообще.
Я по субботам совершаю объезд строек и, когда приезжаю в такие районы, не могу поверить, что мы находимся в современной Москве. Настолько запущенные территории, настоящая разруха, как в 20-е гг. прошлого века. Это недостойно современного мегаполиса.
– Не очень понятно, куда движется город в плане развития промышленности.– В Нью-Йорке, Лондоне, Париже или Берлине практически нет промышленности. Это невыгодно. Издержки высоки, и продукт, произведенный на таком заводе, неконкурентоспособен. Исключение составляют высокотехнологичные, наукоемкие производства с большой долей интеллектуального труда, а также логистические предприятия и предприятия, связанные с городской инфраструктурой, например депо метрополитена. Кстати, мы построили четыре таких депо на несколько тысяч новых рабочих мест. Но тем не менее мы планируем ряд территорий, которые так и останутся промзонами: их в общей сложности около 7000 га. И мы четко говорим владельцам, что тут ничего не будет, кроме промзоны. Это в первую очередь Южный порт, промзона в Гольянове, Верхние Котлы и т. д.
– Не могу не спросить про расследование Transparency International, которая обвинила вас в том, что на прежней должности вы выдавали госконтракты компаниям, связанным с вашей матерью. Читали ли вы его и как можете прокомментировать?– Моя мама никогда не имела британского гражданства, ни разу не была в Великобритании, не работает ни в каких иностранных компаниях. Что касается меня, то я, как госслужащий, за последние 15 лет постоянно прохожу проверки, отчитываюсь о своем имуществе и все мои доходы отражены в декларации.
интервью http://matveychev-oleg.livejournal.com/4646530.html