Давайте мы переформулируем этот вопрос. Какие способы успокоиться, расслабиться, поднять себе настроение, кроме как поесть, вам известны?

Дело здесь вот в чем: если мне НЕЛЬЗЯ есть и меня это печалит, то никакие способы кроме еды мне не помогут. Если же есть можно, но я хочу обойтись меньшим количеством еды, меньшим количеством лакомств, тогда все очень просто - в вашем арсенале прогулки, ванны, массаж, фитнес, посещение выставок, встречи с друзьями и так далее.

Собственно не так страшен стресс, сколько реакция на него. Если она тягостная, если у нас возникает ощущение беспомощности или обиды, тревоги или безысходности, то само это ощущение начинает отравлять нам жизнь. И тогда помочь может психотерапия или психологическое консультирование.

Ведь если человек всякий раз именно так, тягостно, реагирует на стресс, на любой стресс, даже самый, казалось бы, безобидный, согласимся, качество его жизни удручающе низкое.

Обычно психологическая помощь сводится к трем аспектам: приятие окружающей природы, приятие людей и приятие себя. И именно в этом плане мы и можем рассмотреть конкретные приемы. Вот встал человек под душ и чувствует как вода ласкает, массирует его кожу. Ему приятно, он весь в своих ощущениях. И до тех пор пока он эти ощущения переживает, он никак не думает о своих неприятностях. И даже если потом думки вновь войдут в его голову, это будут немного другие думки и немного другая голова.

Но если человек научится задерживаться на своих приятных ощущениях, находить их в своей повседневной жизни, то всяким «плохим думкам» в его голове уже не найдется места. Это и есть приятие окружающей природы.

Если человек без злобы и ненависти смотрит на окружающих людей, он находит в них массу интересного и приятного взору. Люди красивы, забавны, они очень интересно взаимодействуют друг с другом, в их поведении постоянно возникает что-то помимо слов, что-то что они хотели бы скрыть... Такие наблюдения учат нас лучше понимать других людей и меньше бояться от них разных пакостей. А если нам нечего опасаться, то опять мы становимся более спокойными и умиротворенными. Это и есть, если хотите, приятие окружающих людей.

Так же без обиды и без злобы я могу посмотреть на свой путь в этой жизни. На свое прошлое. Если получится, продлить его. На жизнь своих родителей, их родителей и так далее, на весь длинный ряд своих предков. Я могу догадаться, что я прямой потомок ВЫЖИВШИХ. А если почитать историю, выжить было ох как не просто. Но всем моим предкам это удалось. Они умели это делать лучше многих других людей и успевали этому научить своих потомков. И наверное все это умею и я. А раз так, то самое время мне успокоиться и ЖИТЬ.

Вообще я заметил, что многие мои пациенты, те, кто никак не может обуздать свое пищевое поведение, на самом деле встревожены какой-то своей неуспешностью и неэффективностью. Просто питание представляется им тем, что легче всего исправить.

Мне кажется, легче всего разобраться с тревогой. Особенно если есть стремление сделать свою жизнь лучше и готовность принять помощь от специалиста - психолога или психотерапевта.

По поводу одной умной книжки о стратегии борьбы с собственным аппетитом

Почему человечество толстеет? Что за напасть такая? Автор книги «Конец обжорству» доктор медицины Дэвид Кесслер знает ответ! Виновата, оказывается, пищевая промышленность, которая уловив нашу тягу к вкусному, принялась использовать при приго­товлении продуктов все больше жира, сахара и соли, добиваясь от их сочетания новых и но­вых лакомых вкусов, перед которыми мы устоять просто не в силах. Почему? Да потому что мы так устроены! «Именно стимуляция аппетита или предвкушение этой стимуляции, а не настоящий голод, заставляет нас есть еще долгое время после того, как наша потребность в калориях удовлетворена».

От образов вкусного у нас в головном мозге вырабатываются особые субстанции, которые порой помимо нашей воли вводят нас во грех чревоугодия. «Не­прерывная бомбардировка связанными с едой стимулами перепрограмирует наш мозг». А поскольку ситуация лишь ухудшается, жира сахара и соли в нашем питании становится все больше, то все больше становится и людей, страдающих от ожирения. Автору никак не откажешь ни в образности, ни в научной добротности текста. Добрую часть книги отведена под описание разного рода вкусностей. Со страниц лукаво поглядывают чудесные воздушные пончики, пирожные, присыпанные шоколадной шубкой, рогалики, жареные крылышки под карамельным соусом... Между строчек постоянно слышится призыв, лизни, кусни, съешь! И мы не можем не верить: случись нам идти мимо чего-нибудь эдакого, не удержимся, свернем, предадимся соблазну.

Если же попытаемся стерпеть, ждет нас кара, самый настоящий абстинентный син­дром, такой который случается у наркоманов в отсутствии наркотика. И тут доктор тоже на высоте. Анализ нашей нейрофизиологии неизбежно доказывает: доигрались, господа, подсе­ли на лакомства! Мы теперь находимся от всех этих вкусностей в наркотической зависимо­сти. По крайней мере, от лакомой еды в нашем головном мозге вырабатываются вещества, так называемые эндорфины (эндогенные морфины), по своему строению подозрительно по­хожие на наркотики опиатной группы — морфий, героин, опиум, и так далее. Надо воздать доктору Кеслеру должное. Книга его основательно проиллюстрирована современными научными данными. Не менее трети повествования занимают ссылки на те или иные научные исследования с описанием их результатов и пространными комментария­ми. Естественно, возникает вопрос, что делать? Как противостоять неизбежному, как за­ставить себя не есть все эти вкусности? Тем более, и название книги и ее предисловие обеща­ют читателю выход. Можно мол вполне себе комфортно отказываться от всего соблазнитель­ного. Как?!...

Признаться, я ждал большего. Далее не менее чем на ста страницах автор приводит и подробно разбирает приемы типа, заранее продумывать маршруты, так, чтобы случайно не напоросться на сетевую закусочную с соблазнительными пончиками, встретив же нечто вкус­ное, стараться переключить мысли на что-нибудь, с едой никак не связанное, например на футбол, или думать не о вкусах вкусного, а о проблемах, которые неизбежно возникнут по­сле: новые килограммы на боках, повышенный холестерин, и так далее. Согласимся, удо­вольствие может возникать не только от того, что ты съел пирожное, но и от того, что ты по­бедил себя, оказался выше соблазна, воздержался, не съел!

Поможет это? В конце концов, каждый желающий может приобрести эту книгу, про­читать, и опробовать все это на себе. Приемов много. Вдруг какой-то из них возьмет и ока­жется эффективным! Но я знаю способ получше. С чего все началось? Пища мол становится все более вкусной. Пирожные, торты, кремы, пончики... Устоять невозможно! А зачем устаи­вать-то? Ведь вредность пищи определяется отнюдь не ее названием и даже не ее составом, содержанием жира, сахара, и так далее. Вред прежде всего определяется КОЛИЧЕСТВОМ! Много пирожных — вредно. Немного — полезно! Вкусное успокаивает, утешает, доставляет специфическое удовольствие. Может быть полезно и еще чем-то, но и этого достаточно, что­бы лакомства себе не запрещать, а понемногу использовать.

А самое главное, все эти запреты ведут прямо к противоположному, не препятствуют перееданию, а прямо его провоцируют. Вот смотрите: сидят две тетушки. На столе стоит блюдо с шоколадом, наломанным дольками. И обе они этот шоколад едят. Но одна думает, что шоколад этот ей ни в коем случае есть нельзя (растолстеет), а другая знает, что можно. Уверен, вы легко сможете себе представить и блюдо и шоколад и тетушек.

А теперь ответьте мне, кто будет есть этот шоколад быстрее и более жадно?

Правильно, та, которой «нельзя»! Кто съест больше? Она же! А вот кто получит больше удовольствия? Скорее, вторая. Она же ничего плохого не делает. И удовольствие от лакомой еды еще долго будет сопровождать ее по жизни, тогда как первая, думаю, вместо удовольствия будет испытывать досаду, неприязнь к себе, отчаяние. Действительно: не хочешь срывов и переедания, не городи запретов! Вот и получается, что конец обжорству у моих пациентов лежит совсем не там, где они его ищут. Не в беспощадной борьбе с собой, не в изощренных хитроумных приемчиках, построенных на самообмане, а в мире и гармонии со своим организмом, в уважении своей человеческой природы, в глубоком понимании, что вкус и удовольствие, это необходимый компонент еды и трапезы.

И никакие мы не наркоманы. Мы естественным образом зависим от пищи (так же, как и от воды или воздуха). Действительно, вкусная еда вызывает в мозге образование эндорфи­нов. Но эта реакция совершенно нормальная, так сказать, физиологичная. Удовольствие, это естественное подкрепление пищевого инстинктивного действия — раздобыл пищу, съел, по­лучил удовольствие. Не будь этого удовольствия, мы бы при добывании пищи проявляли куда меньше сообразительности и сноровки. Если на то пошло, это не мы похожи на наркоманов, а наркоманы в каком-то извращенном патологическом виде пытаются повторить тот же меха­низм, так сказать, спрямить дистанцию. Наркотик заменяет им теперь любую деятельность.

А зачем? Если, как поначалу им кажется, удовольствие можно получить не от победы и до­бычи, а от инъекции. Что их ждет в конце этого пути, всем нам хорошо известно — удоволь­ствие быстро улетучивается, а вот мучения в отсутствии наркотика увеличиваются. И через какое-то время формируется настоящая наркотическая зависимость.

И вместе с тем, книга мне понравилась. Автор в ней ставит очень важную для человечества проблему. Действительно, с этой пищевой промышленностью надо уже что-то делать! Надо что-то делать и с воспитанием людей, с развитием у них культуры питания. Возможно потребуются законодательные инициативы по введению в школе уроков, обучающих детей здоровому питанию. Не исклю­чено, что понадобятся контр маркетинговые ходы. Продукты типа сливочного масла, торта или чипсов украсят надписи: ЖИРНОЕ УБИВАЕТ!

Кулинарные ток-шоу поубавят свои аппетиты, или будут сопровождать жирности соответ­ствующими комментариями, или паритетно будут приводить и рецепты здоро­вых блюд. В ресторанах бы неплохо ввести правило приводить в меню не толь­ко стоимость блюда, но и его калорийность, содержание жиров и прочих вред­ностей. В общем, если уж человечество завоевало себе право ежедневно есть вкусную пищу, теперь неплохо бы научиться этим правом пользоваться.

Диетолог, доктор медицинских наук Михаил Гинзбург

Зигмунд Фрейд (1922 год)

Как-то случилось мне выступать с лекциями перед врачами. Лекция была посвящена вопросам психотерапии. Довольно сложная для меня тема, как-то никак не удается признаться себе, что я психотерапевт в устраивающем меня значении этого слова. Как говорится, никак не удается почувствовать себя в теме. Диетология, другое дело. Там я уверен. Хотя и там нахожу темные пятна. То же питание при тех или иных конкрементах в почках, питание при сердечной недостаточности. А психотерапия...

Хотя, посмотрел бы я на того, кто с уверенностью мог заявить, мол, я психотерапевт от бога, мол, в этом деле я знаю все, вырос, достиг высот, и расти мне уже больше некуда. Да и шутка ли, до сих пор нет единой, разделяемой всеми концепции психотерапии. Нет ее, и значит, Кашпировский, какой-нибудь бурундийский шаман, психоаналитик постфрейдовского направления, короче, любой из нас может заявить, что он-то и есть единственный настоящий психотерапевт, а остальные все шарлатаны и неучи.

Так что, начиная лекцию про психотерапию, начинать лучше с основ. С того же Зигмунда Фрейда. Фрейд, говорю, совершил два великих открытия. Во-первых, говорю, он открыл наличие в нашей психике неосознаваемого, того, что мы никак не можем осознать.

Каково, говорю, осознать нельзя, а открыть можно. Но второе открытие, по значению оказалось гораздо важнее первого. Фрейд доказал, что это неосознаваемое влияет на наше поведение гораздо сильнее и императивнее, чем осознаваемое, что оно босс, а не наоборот, что это скорее мы должны его слушаться, чем оно нас. И что именно в разногласиях, в конфликтах между нашим сознанием и подсознанием и притаились корни всех наших жизненных проблем, невротических реакций, да и всей прочей психиатрии.

Как, кстати и нашего развития. Развитие человека всегда конфликтно, а значит, конфликты в нашей жизни всегда будут присутствовать. Представить себе лося или зайца, страдающего комплексом неполноценности мы не сможем никак. Нет у них таких комплексов. А у человека они сплошь и рядом.

Просто, чтобы в дальнейшем лучше друг друга понимать: подсознание, это не нечто такое темное, демиургическое и непреклонное, хотя, если разобраться, именно так оно и есть, но говоря проще, это набор наших инстинктов, поведенческих программ, моральных норм, представлений, всяческих «льзя» и «нельзя», «хорошо» и «дурно», этично-неэтично, и так далее.

Дальше пошло (как-то само собой) про то, что в эпоху Фрейда основным наиболее частым конфликтом женщин в пуританской Европе (чопорная викторианская Англия конца 19 начала 20 века) был конфликт между неодолимым желанием заниматься сексом и представлениями, что даже мысль об этих занятиях невозможна, грешна и недопустима. Мысль о сексе пугала этих бедняжек настолько, что (от греха подальше) вытеснялась в подсознание (не осознавалась), но постоянно выбивалась оттуда тревогами, фаллическими символами в сновидениях, психосоматическими страданиями, имеющими кстати подсознательную цель сделать весь этот секс (бессмысленный и беспощадный) еще более затруднительным. И наблюдались тогда столь богатые клиникой неврозы, которые сейчас редко когда встретишь: истерические параличи, афазии... И не случайно, именно секуальный инстинкт и конфликт вокруг его реализации Фрейд поставил во главу своего психоанализа. Таково было время, такова была специфика его морали.

Потом как-то само собой стало естественным над Зигмундом Фрейдом посмеиваться. Вот ведь какой наивный, вот ведь, всюду ему мнились гениталии. Причин такому нашему поведению две — мы плохо осознаем свои инстинкты, а в интерпретации их становимся часто путанными и невнятными. Во-вторых, сменилось время, произошла сексуальная революция, вокруг сексуального поведения уже не кипят былые страсти и не формируются конфликты. Ну захотелось, ну реализовал, успокоился, и снова ты с нами, и ничего такого тебе больше не мерещится.

Но сейчас на роль такого конфликтообразующего инстинкта все настойчивей вылазит пищевой. И снова мы видим конфликты: не хочу, а ем... Ем и не могу остановится, жру все, что не приколочено. Ем пока дурно не станет, неделю держусь, потом срываюсь, боюсь выходить из дома, заранее выверяю маршрут, чтобы не набрести на какой-нибудь продуктовый магазин и не накупить там всяких вкусностей...

А то...

И вот здесь собственно то, ради чего вся эта запись и была затеяна. Мне кажется, для человека важен самоконтроль. Он обладает определенной самоценностью. Могу себя контролировать — все хорошо, я спокоен. Не могу — значит какие-то проблемы, сбой, мне делается тревожно. И чтобы успокоиться, я должен любой ценой вернуть этот контроль.

И тогда смотри пункт первый — ты пытаешься контролировать неосознаваемое, забыв, что не ты, а оно здесь главное.