Ныне героев нет, а есть убойный скот и мясники в генеральных штабах

 Ярослав Гашек

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Первое декабря 13-го года. Мы с женой, как и тысячи других киевлян, вышли на площадь Незалежности, возмущенные зверскимизбиением студентов. Как же нас уже достала эта македонская (макеевско-донецкая) власть - своим жлобством, цинизмом и наглостью...
Мы дружно скандировали лозунги последних месяцев: про банду и бандюковича. И еще - нам был нужен свой, киевский мэр.
Киеву уже давно не везет с мэрами: один харьковский клоун-космонавт сбежал в Израиль, другой - донбасский бюрократ правит нами по донецким законам. 
На площади выступали разные люди, говорили правильные речи. Все хлопали, все хотели в Европу, подальше от этих македонцев, вместе с их зэком-президентом и его дружком - олигархом-каталой.

А потом мы услышали новость, что какие-толюди штурмуют Банковую.Народ на майдане заволновался. Жена потянула меня домой...Вечером смотрел по телеку, как ошалелая толпа кидалась на «Беркут».Такое ожесточение было написано на их лицах... Вернее, на тех немногих, кто был без масок. Это было, как гражданская война... Украинцы набрасывались на своих же с палками, цепями... Потом они нашли бульдозер и попытались въехать на нем в толпу милиционеров. Раньше я видел такое лишь по телевизору в новостях про Египет или Сирию...

Насторожила неадекватная реакция милиции. Когда на них кидались те, бэшенные отморозки (тогда их еще так называли) - "Беркут" лишь стоял, выставив щиты.

 

 

Ну, ладно, вроде все успокоилось... Следующий раз мы были на майдане в субботу, за день до того, как повалили дедушку... Уже тогда бросалось в глаза большое количество, явно не киевлян, и явно неадекватных мужиков со специфическим галицийским выговором. 
Наступило воскресенье с Лениным. Они дождались темноты и толпой повалили с майдана к памятнику, взбадривая себя самогоном и истерическими воплями, прославлящими своего фюрера. Действовали, как профессиональные палачи. Все было сделано за считанные минуты... А потом была вакханалия над поверженным врагом. Толпа шакалов глумилась над "телом", крушила его молотками и визжала от счастья...

Я был там уже после погрома, на следующий день. Зрелище удручающее... Пьедестал весь исписан, изгажен грязными надписями... Но самое печальное было то, что милиционеры опять не вмешались, стояли руки в боки и наблюдали за происходящим...
И еще мне, как киевлянину, было ужасно обидно за памятник. Стоял себе, никому не мешал. Слезла с Говерлы стая гуцулов и сбросила... Это был суд Линча - накинули на мужика веревку и вздернули...

 

 

Ощущение было такое, как будто бы в твой дом вломилась стая горилл: разломала твою мебель, разбила посуду, обоссала, пометила свою территорию и смылась, оставив только следы грязных лап. Мои друзья, родственники, сотрудники, абсолютно все были шокированы случившимся.

 

   Майдан перестал мне нравиться...

 

А потом пошли регулярные воскресные вече, с их массовыми заклинаниями и хоровым пением. И обязательное галицийское - «слава гэроям». И еще, весь Крещатик был залит их мочой. Имелись биотуалеты, но верхом геройства было помочиться рядом, обгадить город, унизить этим его обитателей. Смотрите, мы уже пришли, нам все здесь можно. Мы прогоним донецких и станем вашими хозяевами.

Люди на майдане медленно превращались в героев непонятных спектаклей и фильмов. Здесь были персонажи оперы «Запорожец за Дунаем» - взрослые мужики с длинными чубами-«оселедцами» на бритой голове. Интересно, кем эти люди были на «гражданке»? В дурке сидели?

Или еще более колоритные «дядькы», ходившие и зимой и летом в жупанах и папахах. Как будто пришли из фильмов про Пархоменко или батьку Махно.

А вот герои еще одного фильма, выжившие после ужасной катастрофы. Растаяли льды Антарктиды, погибло четыре четверти человечества, большая часть суши оказалась под водой. А эти выжили и живут на майдане.

 

   Тогда они все казались скорее смешными, чем опасными...
 

Второй звоночек (как для меня) – это факельное шествие партии «Свобода» первого января, в день рождения их фюрера. Я помню свои детские ощущения, когда к нам, в пионерлагерь под Киевом привезли фильм Ромма «Обыкновенный фашизм». На нас, прямо из мрака ночи (фильмы пускали, когда уже было совсем темно) надвигались фашисты с пылающими факелами. Они, как будто бы шли прямо на меня... Вот-вот переступят через холст экрана... Это было так страшно...

 

 

И вот я вижу этих фашистов теперь, шагающих по моему Киеву. Они его хозяева, грюкают свои чоботами по центральным улицам. Большинство - молодые пацаны, они гордо несут факелы, орут свои зиг хайли - слава Украине. Это про них Брехт писал:

Шагают бараны в ряд,
Бьют в барабаны.
Кожу для них дают
Сами бараны.

К сожалению, я замечаю среди них фанатов киевского «Динамо». Зараза проникла и в их ряды. Теперь на стадионах вместе с бело-голубыми динамовскими флагами, окрапленными кровью участников «матча смерти», размахивают и кроваво-черными флагами ОУН.
На пути бандеровцев встают пацаны с плакатами. Их оттаскивают в темные переулки, жестоко избивают и идут дальше. И опять милиция не вмешивается...

А потом наступило 19 января, день, когда в них полетели коктейли... Я был на Грушевского на следующий день, 20-го, и видел тех "кидальщиков". 
Бросалось в глаза большое количество киевской босоты: приютские, пацаны из профтехучилищ, мелкое хулиганье, которое с молоком своих отцов-люмпенов впитало ненависть к любому виду власти. Это не особых подвид. Такие есть везде. Они и являются всегда тем авангардом, который погибает или садится в тюрьмы. Таких, там было процентов семьдесят. Именно они, в последствии и пали на майдане...

Много взрослых мужиков, которые знают свое дело. Никогда не снимают маски, почти не разговаривают,молча обучают остальных. К таким даже подойти было страшно.
И, конечно толпа галицийских. Это идейные ребята: кидают булыжники и еще лозунги выкрикивать успевают. 
Видел иногородних, возможно даже из стран СНГ. Находился недалеко от них, слышал мааасковский говорок. Видел и титушек, причем не провокаторов. Они тоже бросали камни, бутылки. Думаю, что это тот же подвид, что и киевская босота. Ненавидят ментов во всех проявлениях. На удивление много женщин, по виду нормальных...

20-го я был там почти целый день, а 21-го не более часа. Вдохнул той заразы...

Глаза начали слезиться и щипать, голова закружилась... Еле дошел до машины. Когда сел за руль, чуть не стошнило. От греха подальше, поехал домой на метро.

А еще через пару дней увидел ту фотку, которые вы видите сейчас:униженный Лобановский...
Для меня, болелы «Динамо» с пятидесятилетним стажем, это был третий, последний звонок, занавес поднялся... Нужно было что-то делать. И я решил написать обо всем об этом...

Перед вами моя повесть. История развала Украины, история, которая может привести к полнейшему уничтожению всего человечества. 
Если вы уже зашли на эту страницу, наберитесь терпения, прочитайте эту историю до конца. Если что-то покажется неинтересным, скучным - пропустите. 
Но дочитайте до конца, пожалуйста... Так, это все может окончиться... 
 

 

 

Пролог или эпилог... это, как карта ляжет...

Заглянув в википедию, чтобы выяснить что же такое я накропал, оказался в ситуации мольеровского Журдена, на старости лет узнавшего, что он всю жизнь разговаривал прозой…

Оказывается и я, сам того не подозревая, написал ироническую прозу в стиле фэнтэзи с элементами гротеска, сатиры и пародии.

Из той самой википедии узнал, что в моей повести (то, что это повесть, я вычитал там же) присутствуют автобиографические мотивы, с искусно вплетенными элементами здоровой эротики и футбола…

И под конец википедия выдала мне следующую цитату Мити Карамазова:  

Реализм, господа, реализм действительной жизни!

На том мы с ней (википедией) и порешили…

 

   Прощай, блохастая краина... Сашко Гарматный 
 

 

Из воспоминаний начальника управления спецопераций НКВД, генерал-лейтенанта Судоплатова П.А.

Как-то летом 1946 года меня вызвали вместе с Абакумовым в Центральный комитет партии на Старой площади. Там в кабинете секретаря ЦК Кузнецова, державшегося, несмотря на наше формальное знакомство, на редкостьофициально, я увидел Хрущева, первого секретаря компартии Украины. Кузнецов информировал меня о том, что Центральный комитет согласился с предложением Кагановича и Хрущева тайно заняться разработкой вакцины для «утилизации» лидеров повстанческого движения в западной Украине. На это Абакумов заметил, что, поскольку я являюсь специалистом по украинским делам (ликвидация Коновальца), это задание следует поручить мне. Все с этим согласились.

Мной была создана группа, для выполнения поставленной задачи. К ней был подключен полковник госбезопасности Майрановский, в то время начальник токсикологической лаборатории МГБ (как стало известно позднее из показаний следствию самого Майрановского и его сотрудников, в лаборатории испытывали воздействие различных ядов на человека и способы их применения. Опыты проводились на заключённых, приговорённых к высшей мере наказания).

В нашем распоряжение оказались трофейные материалы, так называемого немецкого института Аненербе (Наследие предков). В попытках создать новую, генетически крепкую арийскую расу, немецкие ученыеразработали уникальную программу под названием «Лебенсборн» (Источник жизни). Она появилась в 1935-м году, как расово-генетическое направление "Главного управления расы и поселений СС".

С 1938-го года эта программа находилась под патронажем Личного штаба рейхсфюрера СС, как управление «L», состоящее из девяти отделов и 50 научно-исследовательских направлений. В одном из отделов данного управления проводились опыты по пересадке животным человеческого гипофиза и семенников. Руководителем отдела (с 42-го по 45-й год) был профессор Преображенский Ф.Ф, а его заместителем доктор Борменталь И.А. Эти предатели родины оказались на оккупированной территории и согласились сотрудничать с немецкими властями.

Эксперименты проводились в концентрационном лагере Заксенхаузен. Обратил на себя внимание тот факт, что одним из заключенным, под номером 14589, над которым проводились опыты, был Степан Андреевич Бандера, ныне являющийся руководителем Провода ОУН. Опыты над ним проводились с марта по август 1944-го года. В сентябре того же года Бандера был выпущен на свободу.

Нами было выяснено, что граждане Преображенский Ф.Ф и Борменталь И.А. в данный момент отбывают срок в Хабаровском исправительно-трудовой лагере. Гражданин Преображенский Ф.Ф лечит триппер всему руководящему составу "Управления исправительно-трудовых лагерей и колоний Управления НКВД" по Хабаровскому краю. Доктор Борменталь является его санитаркой. 
Оба специалиста под конвоем были доставлены в Москву и введены в состав группы. 

Перед гражданином Преображенски Ф.Ф. была поставлена задача повторить успешную операцию, выполненную им в середине двадцатых годов в Москве. А именно, пересадка собачьего гипофиза человеку. 
Задача была несколько усложнена. Теперь человеку нужно было пересадить обезьяний гипофиз.

Было принято решение перебазировать группу в сухумский институт экспериментальной патологии и терапии. Основной задачей этого научного учреждения было выведение сверхстойкого и послушного гибрида человека и обезьяны, который мог бы превратиться в сверхчеловека.  Данный институт тесно сотрудничал с сухумским обезьяним питомником.

"Материал" для проведения экспериментов нам был передан органами МГБ. Это была группа заключенных из западной Украины, принимавшая активное участие в движении ОУН. Первые результаты мы получили, примерно, через два месяца. Внешний вид и физиология заключенных менялась с поразительной быстротой. В нашей внутренней переписке данные особи проходили под кодовым названием «бандерлог».

Примерно через полгода мы добились очередного успеха. «Бандерлог» с помощью специального звукового сигнала временно (от двух до шести часов) становился вновь человеком. Причем все, что было с ним в статусе обезьяны стиралось из его воспоминаний. Еще через несколько месяцев нам удалось найти способ для переноса данного «заболевания» на других людей.Переносчиками были блохи, вши и гниды.
Также нами был предложен антидот, предохраняющий гражданское население от данного заболевания. Это «Земляничное мыло. Детское».

В процессе наших исследований было выяснено, что «бандерлоги» становятся агрессивными и неуправляемыми в результате определенных, нами еще не выявленных причин. С целью ограничения агрессивности «бандерлога» было создано кодовое слово. Услышав его, «бандерлог» замирал на месте и его легко можно утилизировать (при необходимости). 
Кодовое слово было ХХХХХХХХХХ

Также было отмечено, что в случае, если один из "бандерлогов" оказывался в затруднительном положении, то он выкрикивал слово "АБЫРВАЛГ", на что, спешившие ему на помощь соплеменники кричали "ГЛАВРЫБА!"

Проект был закрыт в середине 1948-го года. Предатели родины Преображенский и Борменталь были расстреляны. Все подопытныезаключенные были амнистированы и отправлены по месту своего проживания в западную Украину.

Задание партии и правительства было успешно выполнено. 
 

Глава первая. Монгол по имени Резо

Проснулся от страшного колотуна по всему телу. С трудом приоткрываю глаза: мне улыбается японочка на лобовом стекле. Все понятно - я в нашем чертовом «Газике». Осторожно поворачиваю, раскалывающуюся голову: за рулем сидит Степаныч в ТОЙ САМОЙ ШАПКЕ. Он тоже дрожит, как цуцик. 
Постепенно начинаю вспоминать вчерашний вечер:
- где Резо? 
Степаныч повернулся в мою сторону, обжег быстрыми, воровскими глазами. Когда ему что-то не нравится, то глаза отдают желтизной. У нас в конторе, за глаза, все звали его «волчарой»
- нет его... выпал из машины, по дороге...

Сегодня утром мы со Степанычем отправились на угольный разрез в Баганур - это 120 км от Улан-Батора. Барахлят наши грузовики и нужно составить очередной сервизный акт.
Дорога ужасная: сначала пару километров бетонка, а потом начинается лунная поверхность... Трещины, ямы... Едем только по ориентирам и компасу. 
Обычно, мы управлялись за два дня, точнее нам хватало и одного часа. Мы же не дураки, на холоде торчать... Просто расписывались в сервизных книжках и все дела. 
У нас была миссия по-важнее. В Багануре имелось медучилище, где всегда были рады советскими специалистам. Выбор большой – здесь сочтут за честь принять в свою тепленькую юрточку старшего брата, и даже не одного... 
Со своей стороны старшие братья тоже не возражали против укрепление дружбы с младшими сестричками-медичками... 
Но в этот раз общага пустовала. Все сестрички разъехались по своим аулам и кишлакам на каникулы. 
Ехать назад все равно уже было уже поздно, поэтому мы решили сходить вечерком в столовую-ресторан при шахте. 
Яркая неоновая вывеска "Столовая" в шесть часов вечера отключалась и на дверях появлялась картонная табличка, с криво написанной надписью на русско-монгольском языке - РИСТОРАН. Меню здесь не менялось годами: суп-харчо, шницель с салатом и бутылка водки под Челентанно. 

Несколько слов о моем напарнике. Степанычу за пятьдесят. Ему выпала судьба простого советского человека: нашли на улице, еще в детском саду попал в банду. Малыш Степаныч влезал в сберкассы через водопроводные трубы и потом, изнутри снимал крючок с дверей. Через год всю банду взяли. Была перестрелка, много убитыхс обеих сторон. Восьмилетний Степаныч все убийства взял на себя... На Колыме много учился, закончил школу милиции и вышел по бериевской амнистии. Вот такой был мой друг и товарищ, Степаныч...

В полутемном зале еще не лысый Андриано поет поет „Susanna, Susanna, Susanna, Susanna, mon amour”. На стенах плакаты с олимпийским символикой. Пару месяцев, как окончилась московская олимпиада.

Народу немного, в основном наши спецы, ну и пара-тройка монголов. Пьяных пока мало, все тихо и культурно...
Мы со Степанычем уныло тыкаемся вилками в пустых рюмках.. Надо же, такой не фарт. Специально напросились на эту поездку, а у них каникулы, блин...

И вдруг все в столовой осветилось... Как будто ночью взошло солнце. Народ разом обернулся ко входу. 
Обыкновенный советский монгол в модной, черной «Аляске». Ничего особенного. Низкорослый, не поймешь сколько лет. Для нас все монголы одинаковые: мужики, бабы. Конечно, кроме молоденьких, пятнадцатилетних девчонок. Тех мы чуем за версту по аромату их феромонов с фермопилами.
Так в чем же тут дело? Его шапка-треуха... Это даже не шапка, это какая-то золотая, переливающаяся тысячью солнц пирамида, это река света, и он плывет в ней... 
Монгол присаживается недалеко от нас. Удается, наконец разглядеть шапку. Это лиса. Но какая-то особая, червоно-красная. 
Мы переглядываемся - такая красота потянет на "пятихатку". Степаныч берет водку и направляется к столику монгола, я за ним.
Знакомимся. Мужик (зовут его Резо) зоотехник, его совхоз снабжает трудолюбивых монгольских шахтеров бараниной. Довольно прилично говорит по-русски. 

Первую бутылку приговорили быстро. Понимаем с «волчарой» друг друга с полуслова: нужно споить Резо, и по дешевке купить шапку. Заказали еще одну... 
Вежливо слушаем болтовню Резо-ветеринара, поддакиваем, подливаем, умно киваем головой и снова подливаем...
Йа, йа, натюрлих... проблемы монгольского животноводства нас очень волнуют и тревожат. Нужно что-то с этим делать. Подымаем тост за баранизацию всей Монголии. Разговор становится еще более оживленным. В основном феерит Степаныч. Он в ударе, рассказывает анекдоты про тупых чукч. Резо заливается смехом превосходства. Чукчи тупые...

Заказываем третью, и тут «волчара» заводит разговор о шапке. Мол, какая она красивая и ладная. Он с удовольствием купит ее за "четвертак"...
Если до сих пор Резо казался добродушным и веселым монгольчиком, то теперь он напрягся, лицо стало жестким и злым, как у его предков из фильма "Андрей Рублев"
- Треуху я не продам. Хотите, отдам свою куртку? Она классная, импортная, но треуху не продам, не просите...
Степаныч тоже потихоньку заводится, заказывает еще одну... 

В столовой уже никого нет. Буфетчик (он же директор, официант и повар) уныло смотрит по телеку сериал про Карла и Женни Маркс. Те ходят по парку, тесно прижавшись и между жаркими поцелуями беседуют про добавочную стоимость.

Монгол пьет с «волчарой» - мне уже достаточно, я почти в ауте. Два раза выходил на мороз «подышать воздухом». 
Степаныч кладет на стол четыре «четвертных»
- Все, бери бабки и уматывай, больше не дам - Резо отрицательно мотает головой. 
Шапка лежит на стуле, рядом со мной. Осторожно касаюсь ее пальцем, чувствую какие-то легкие укольчики в подушечках... Приятные, расслабляющие... Эта шапка просто завораживает... пытаюсь ее надеть.
Резо встрепенулся, вырывает у меня шапку
- Не трогай, пожалуйста. Чужаку ее одевать нельзя. Эта шапка передается у нас по наследству. Я получил ее от отца, а он от своего. Мой дед был денщиком у барона Унгерна. Перед расстрелом барон передал треуху моему деду...
- Что ты гонишь, Резо. Это же новая шапка...
- Она особенная, поэтому и выглядит так. Очень давно, на Тибете, барон похитил эту треуху у буддистских монахов. В ней был заключен злой дух. Но она приносила Унгарну удачу. Японскую, империалистическую и гражданскую войны он прошел без единой царапины. 
Этот дух до сих пор в шапке - мы держим его взаперти. Но если кто-то, без нашей воли, наденет треуху, или отберет ее у нас, злой дух вырвется на свободу. Тогда он воскресит какого-нибудь сволоча и вселится в него.
Вместе они уничтожат человечество...
- Ты Ленин, или братья Гримм, чтобы такое гнать? – сколько у тебя денег? – спрашивает меня «волчара», не отрывая глаз от шапки. 
Я выкладываю двести рублей. Степаныч раскладывает по столу "четвертаки"
– Вот, Резо, триста рублей, давай шапку и вали...

Тот отодвигает деньги. Монгол Резо оказался не просто монголом, а монголом идейным...
Оказывается, именно благодаря барону, с его полным пренебрежением к опасности, отважному командиру, который увлек в безумный поход на Ургу горстку казаков и солдат, сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. 
Современные монгольские историки называют его «белым рыцарем Тибета», «воином Шамбалы».

Резо рассказывал так вдохновенно, так интересно. Я всегда считал монголов нашими младшими братьями по разуму... А тут, такой себе Резо попался...

Дальнейшее помню довольно туманно... У Резо был «Буран», но он почему-то не заводился... еще пили водку на морозе. Потом все сели в наш «Газон»...


 

Глава вторая. По тундре, по железной дороге...

Проснулся от страшного колотуна во всем теле. С трудом приоткрываю глаза: мне улыбается японочка на лобовом стекле. Все понятно - я в нашем чертовом «Газике». Осторожно поворачиваю, раскалывающуюся голову: за рулем сидит Степаныч в ТОЙ САМОЙ ШАПКЕ. Он тоже дрожит, как цуцик. 
Постепенно начинаю вспоминать вчерашний вечер:
- где Резо? 
Степаныч повернулся в мою сторону, обжег быстрыми, воровскими глазами. Когда ему что-то не нравится, то глаза отдают желтизной. У нас в конторе, за глаза, все звали его «волчарой»
- нет его... выпал из машины, по дороге...
- ????
Сердце сразу сжалось от страха… «волчара» что-то сделал с монголом. Теперь и я замешан в этом. 

Сижу в этой жестянке, замерзаю и проклинаю все на свете. Зимой эта тачка становится натуральным холодильником. Тепло в машину поступает только при движении, но сейчас мы стоим... жуткий зусман. Минус двадцать, точно. Когда выходили из столовки, было около нуля. Но из-за бурана температура так сильно упала... На мне тонкие джинсы, кожаная куртка на рыбьем меху, легкие ботинки и какая-то тюбетейка-ушанка. 
Это же нужно так лохонуться... Шапка ему, видите ли понравилась...
- Почему не едем?
- Что-то с мотором... Да, и куда ехать, не видно же ни хрена...
Таак... Значит не знаем, где находимся...

Сидим еще около получаса. Весь хмель уже давно прошел. Жутко холодно. Нужно что-то решать... Если буран прекратится, то появятся волки. Здесь это всегда так.
Где-то, вдалеке, видны огоньки. Но из-за снега не поймешь: это в 500 метрах или в пяти километрах. Вроде снегопад уменьшился. Степаныч решительно открывает дверь и вылазит:
- Все, пошли, иначе замерзнем...
Вылезаю и я. Беремся за руки и как сладкая парочка медленно, против ветра начинаем движение в сторону огоньков. Идем долго, минут двадцать. Ветер кусается, как бешеная собака, сил уже нет, а огни так далеко... Я уже давно не держу Степаныча за руку, а плетусь по его следами...
Неожиданно утыкаюсь в спину, подымаю голову. Волки!

Просто две огромные тени. И глаза, желтые прежелтые... Мы с «волчарой» стоим в метрах десяти от них... А мне уже и не страшно, так, безразлично...
 

Глава третья. Аненербе в деле

Просыпаюсь от ужасной головной боли, и еще от ужасной вони, и еще ужаснейшего храпа... и еще от стояка...
Пока ничего не понимаю, но чувствую, на мне что-то лежит, и не дает нормально дышать...
Приоткрываю глаза: на лице чья-то рука... меееедленнооо подымаю глаза вверх, потом ниже по руке... блииинн... это же не рука! Это женская грудь!!! Точно! Вон и сосок торчит, длиной в мой палец...
Собираюсь с силами и немного сдвигаю головой чужую грудь... Обзор сразу улучшился. На мне, боком лежит толстая монголка. 
Странный народ, эти монгольские женщины. У тех, кому за сорок, не возможно точно определить возраст. Может быть и 40, и 60, и все 80. Но моя, судя по храпу, лет шестидесяти, ну, максимум семидесяти...

Я с трудом (монголка все еще лежит на мне) приподымаю ее грудь и всматриваюсь из под нее, как Илья Муромец на известной картине, в даль...
В метрах пяти от меня раскаленная буржуйка. На табуретке, весь блестящий (наверное от бараньего жира), в длинных семейных трусах и наколками по всему периметру тела, сидит Степаныч. Пьет из пиалы что-то горячее.
На голове та треуха из рыжей лисы. Увидев, что я ожил, кричит
- Вставай, щас я тебя бараньим жиром оботру. Только осторожно, не разбуди подругу. Она тебе жизнь спасла. Отогрела... Вообще-то их было двое. Обжимали тебя со всех сторон. Уж очень ты замерз. Та, что по-мясистее уже ушла, баранов доить...

Ну, и дела... Недавно читал о немецком институте Аненербе.
У них был отдел, занимающийся вопросами выживания немецких летчиков, попавших после катапультирования в холодные воды Атлантики. 
Брали советских военнопленных, окунали в ледяные ванны и держали там долгое время... Потом вынимали и пытались реанимировать различными способами. Например, помещали несчастного мужика между двумя горячими, обнаженными женскими теламии делали его счастливым. Оказывается нацики позаимствовали этот способ у Цеденбала... 

Я, кряхтя, микрометр за микрометром выкарабкиваюсь, выбираюсь из-под моей спасительницы. Очень мешает в моем продвижении что-то твердое там, внизу...
Когда полностью освободился из-под монгольского ига, наконец, удалось окинуть взглядом всю территорию: не меньше центнера.
Пошатываясь, иду в сторону Степаныча. Ноги ватные, пальцев не чувствую... Весь воздух ватный, мутный... еще плохо соображаю... «Волчара» где-то достал табуретку, бухаюсь на нее...
Пью из горячей кружки какую-то бурду, наверное кумыс. В тумане вижу,сидящего ко мне спиной монгола. Он что-то рассказывает Степанычу. Оба смеются. Вглядываюсь в его морщинистый затылок. Нет, не Резо, этот по-старше будет.

Кумыс по кайфу - немного отошел, оглядываюсь по сторонам... 
Похоже на свинарник. В глубине помещения слышится чавканье. Точно, свиньи.
Сидеть больно, суставы болят. Встаю и медленно, шажок за шажком начинаю обходить дом. Еще прилично шатает, а тут стояк за все цепляется, чуть не падаю, держусь за стенки.

Делаю еще пару шагов и натыкаюсь на кучу газет. Советские, уже пожелтевшие. Наверное, для печки, разжигать... Ворошу ногой. «Правда», «Известия», «Советский спорт»... С трудом наклоняюсь, беру газету и сразу бросается в глаза фотка на первой странице, а под ней подпись: «Динамо» Киев – чемпион СССР 1977-го года. На фотографии мои любимцы: Блоха, Муня, Онища, Бес, Ленчик Буряк, Лобановский, короче все... Я же болела «Динамо» с самого раннего детства... Свернув газету в трубочку, медленно двигаюсь в направлении печки. Проходя мимо Степаныча, походя, снимаю с него треуху. 
Боже, какой кайф держать ее в руках... такое тепло мгновенно окутало, обняло меня... Еще движение и шапка уже у меня на голове. Я весь, как в коконе... мне безразличен взгляд желтых глаз, мне классно... Я хочу сохранить это тепло... я хочу к своей печке, к своей монголке... Где же вторая? Хотя я в таком состоянии, что могу еще и третью...
Я снова под ее горячей, большой грудью... Последнее, что я помню - это фото в газете... Всееее, я улетел....
 

Глава четвертая. Полет первый (не путать со снами Веры Павловны). Бухгалтера нужно слушаться.

В этот раз просыпаюсь от запаха гари, и еще чего-то такого, специфического... горит....ну, да - шины... Открываю глаза...
Стою, совершенно голый на снегу, посередине чего-то... Тишина полная. Оглядываюсь по сторонам. Где-то в метрах двадцати знакомая колонада... ничего не понимаю... Это же стадион «Динамо»! Ну, конечно, надпись «Ди-на-мо». А почему на одной стене портрет Лобана? И почему он весь щербатый, испещренный осколками? 

И вдруг все каакк взорвется! Над моей головой что-то пролетает. Машинально пригибаюсь... потом яркий взрыв, прямо передо мной... все пипец...
А вот и нет - я жив и здоров... Взрыв освещает стену металлических щитов. Из-за них летят темные предметы и взрываются за моей спиной. И снова взрывы, и снова вспышки и дым... густой... Хочеться кашлять, чихать, плеваться... Но я все еще жив...

 

 

И снова через мою голову в пришельцев летят горящие торпеды. Слышен звук разбитого стекла. Шиты раздвигаются и на меня падает горящий воин. Я даже не успел отскочить от неожиданности. Но он падает сквозь меня! Я прозрачен, я не видим! 
Воина тут же затягивают за стену щитов и снова бутылки-торпеды летят в сторону пришельцев. Кто же их метает?
Поворачиваюсь спиной к шитам, и медленно бреду в сторону огней. Это костры... там, наверное наши... люди. Приглядываюсь: какие-то тени прыгают между кострами и бросают бутылки в пришельцев. Но это не люди, это какие-то... Точно! Обезьяны... Ну,да... это бандерлоги.

Говорила же мне Клавдия Ивановна (наш бухгалтер): не читай, дурилка на ночь книжек, давай, лучше потрахаемся лишний раз... Да, разве я слушал... Я же молодой и умный... слушать старых баб...
Еще вчера ночью, перед поездкой в Баганур читал Пьера Буля «Планета обезьян». Вот и пожалуйста...С одной стороны бандерлоги, а с другой какие-то космические солдаты...

   Шо это за лажа такая? Третья мировая? Или может какие-то пришельцы, бред...

Когда между бандерлогами взрываются гранаты, они начинают визжать, крутиться вокруг своих хвостов. Страшный шум, дым...
Вижу, как они кучкуются вокруг своего вождя... о чем шепчутся, повизгивая... Доносится «Стэпан, Стэпан». Еще одно мгновение, и они с ревом несутся на пришельцев. Пробегают мимо меня, сквозь меня... Я не боюсь, мне не страшно, даже немножко щекотно...
Но вот один замер в метре от меня и как-будто принюхивается... Другие бандерлоги машут ему лапами, визжат «Стэпан, Стэпан!»
Стэпан медленно подымает морду и на меня уставились два желтых огня:
- Виддай треуууухуууу..
Ничего себе... это же «волчара»! Я машинально касаюсь руками головы. Шапка на мне! Вот почему меня никто не видит и не чувствует...
- Виддай треуууухуууу..
Бандерлог прыгает на меня... еще мгновение и он оторвет мне голову вместе с шапкой... И тут меня подхватывает какая-то тень... мы взмываем в воздух…
 

Полет второй. Не ценим, что имеем...

Я стою перед входом на стадион «Динамо». Светит солнышко. Народ идет на футбол. Перед глазами афиша: 16. 04. 1967."Динамо" Киев - "Динамо" (Москва). Дублирующие составы. Я обожаю ходить на дубль. Атмосфера стадиона, уют, знакомые лица... Никогда не беру билеты. У меня даже есть удостоверение «Юного динамовца», по которому можно было пройти бесплатно... Но я все равно лажу через забор. 
Вот и сейчас подымаюсь вверх по аллее вдоль стадиона. Подыскиваю подходящее место, где не стоит милиционер. Забор высокий, метра два с половиной, и наконечник, как у пики. А мне всего двенадцать...
На забор можно залезть только, подтянувшись за верхнюю перекладину, стягивающую верх кольев. Получилось... Теперь сижу на корточках на этой перекладине, как попугай на жердочке, лицом к стадиону. Развернуться и спуститься на руках не могу. 
Придется прыгать... Учитывая, что забор стоит на фундаменте, это еще пол-метра. К тому же, за забором резко начинался скат в низину. Эх, сколько той жизни.... Прыгаю и... скатываюсь прямо под ноги одному из милиционеров, стоящих в оцеплении по периметру трибун. Тот делает вид, что не замечает меня и отходит подальше... Это молодые пацаны 18-20 лет из школы милиции... Оно им надо, еще и за нами присматривать...

Я уже на трибуне. Какой кайф... Обычно на задних рядах кучкуются мужики, а вокруг собираются такие малолетки, как я. 
Тихонько устроился за спинами взрослых. У них на скамейке разложена газетка. На ней лучок с помидорчиком, сальчик, варенное яичко, саечка «городская» и «чекунчик»... Сидят мужички, разморенные на теплом солнышке и базарят... Прислушиваюсь к их неспешному разговору
- Помню в 49-м с ЦДКА... Хоч и проиграли, но рубалово было ешо то... Башашкин нашего Пашу Веньковатого за трусу держит, срывает, а тот бежит себе в одних плавках дальше...
- Ага, я тоже помню тот матчик, были у нас тогда защитники-центрюки: Лерман с Лавером. Оба фронтовики, не пропустят врага... Помню жену Лермана, такая красуля-интеллигентка вся из себя, сидела всегда на стадионе в золотых окулярках...
- Мужики новость расскажу! Моя невестка в роддоме работает. Так к ним вчера привезли жену Феди Медвидя. Он с ней, ессесвенно... У жинкы, видно родовая горячка, и орет она на весь приемный покой: « Федька-сволочь, не еб....сь без меня, прошу еб...сь!». Прикиньте, мужику какой невдобняк...

Сижу, как завороженный за их спинами и вслушиваюсь, поглощаю все эти неспешные балачкы... Солнышко светит так дружелюбно, легкий ветерок, изумрудный газон. Футболисты вышли на поле...
Вообще, игры дублеров «Динамо» Киева и Москвы (как и основы) всегда коррида. У Москвы тоже отличный дубль. Все как на подбор, солдаты Урфин Джуса. Рубка идет с первой минуты, никто не хочет уступать. Первый угловой у наших ворот.... бац...

Полет третий. Приятных путешествий в 2014 году!

Да, что же это такое... Снова я на морозе, там в другом мире... Вокруг бегают бандерлоги, размахивают клешнями и бросают и бросают свои торпеды-бутылки. Теперь вижу – это коктейли «молотова». Около меня какая-то, перемотанная в платок блокаднаябабка разливает в бутылки из канистры бензин:
- Так им и трэба отым звэрюгам. Кидайте хлопчыкы, кыдайте...
И «хлопчыкы» кидают. Всматриваюсь в их лица... Так это же люди! Молодые, старые, разные....

Вот эти - типичная киевская босота, которая с молоком своих отцов-люмпенов впитала ненависть к любому виду власти. Такие есть во всем мире. Это авангард, который первым погибает или садится в тюрьмы. Таких навалом и в моем времени. Я сам чуть такой не стал... Их объединяет одно – ненависть к ментам. Правда, вижу, что нынешние нюхают какой-то белый порошок. Наши только бухали..

Есть еще и взрослые мужики. Они знают свое дело. Никогда не снимают маски, почти не говорят. Даже, когда чему-то учат других. К таким даже подойти страшно. Кто их послал? Зачем? Я таких в жизни не видел.
Очень много обыкновенных бандерлогов. Они говорят на своем языке и трусливо убегают, когда видят приближение силы. Они в основном провокаторы, прячущиеся за спиной киевской босоты. 
Я прогуливаюсь между ними... рассматриваю лица... слушаю их речь...
Московский говорок. Эти ребята приехали из России, а вот шахтари с Донбасса. Я узнал их по каскам. И те и другие кидаются булыжники… Вижу странных людей с неподвижными, меланхолически-аутистскими лицами. Они, как роботы ломами долбят и долбят брусчатку, носят бутылки. Ну и ну....
Как будто бы все киевские психи здесь. Много бомжей. Они только делают вид, что помогают. Просто греются и иногда что-то нюхают.

 

 

Шо ж это за время такое? Сколько лет прошло? Откуда все это шапито???

Упссс... Так значит, я сейчас в Киеве через 35 лет? Что же произошло? Атомная война? 
Внезапно чувствую на себе взгляд…и снова желтые зрачки
- виддай треухуууу - задолбал уже этот Степаныч… Хотя нет - этот моложе… жестче, злее… это Стэпан… Его руки уже тянутся к моей голове. Резкий запах пота бьет мне в нос. Ну, натуральная козлина...
 

Глава пятая. Дурдом 2014

Парю в воздухе, нет, даже не в воздухе, в каком-то океане эфира... Мне хорошо, я почти там, у моей монголки... мне ничего не нужно... Интересно, вернулась с дойки верблюдов вторая моя спасительница? Может еще и подругу прихватила... У меня никогда не было с тремя. Да еще с монголками... Видно не скоро будет, если будет вообще...
- ты должен нам помооочь, ты нам нуууужен.... - глухой, замогильный голос кажется знакомым. Я все еще парю в невесомости кайфа...
- слышишь, ты нам нужен, просыпайся...
- кому я нужен, и кто вы?
- ты нужен стране, ее народу...- голос кажется все более знакомым. Где-то я его слышал
- Валерий Васильевич, это вы? 
- Да, как ты меня, так быстро узнал? Ты нужен нашей стране Динамии 
- Что за динамия? Разве существует такая страна? 
- Конечно, существует, и сейчас она в большой беде. Только ты можешь ее спасти...
- Ух, ты... А в чем проблема и почему только я? Нас же, динамовцев, вон сколько, и вы с нами, Валерий Васильевич 
- Меня уже давно нет... И все очень-очень плохо...
- Неее, если это все правда, и я не сплю, то хочу назад, в своем время... Лучше помогите мне туда вернуться ...
- Вернешься ты, не переживай. Просто сейчас ты нужен здесь. Тут такое случилось...
- Не, это ваши дела ВВ. Куча придурков, дикие звери на воле... Им место у вдовы дона Педро в Бразилии, а не на этом колотуне в центре Киева.
- Да,погоди ты, просто послушай меня, а потом решишь... ОК? - Я молчу...

Представь, наша страна Динамия похожа на твой СССР. До определенного времени у него были свои достижения, успехи, которыми все гордились. Была цель (пусть и иллюзорная). Подавляющее большинство населения считало СССР самой сильной державой в мире...
И как-то незаметно страна начала угасать...понемножку, потихоньку...совсем незаметно... И в конце концов выяснилось, что СССР в глубокой заднице. 
Я перебиваю:
- В какой заднице? Что случилось? Неужели попали в Афгане? 
- Долгая история, слушай дальше. Теперешняя Динамия – это, как СССР времен правления позднего, твоего Брежнева.
- Он не мой, а общий...
- Ну, не перебивай же... У нас есть своей генсек. Свою страну он получил не слишком демократическим путем, а по праву наследства от старшего брата, что уже является нездоровым явлением (т.к не все наследники, как правило являются достойными своих папередников).
И как у любого уважающего себя генсека, у него есть свое политбюро лизунов и подхалимов, тихо делающих за его спиной свои гешефты. Они любыми средствами стараются укреплять его веру в себя, в его значимость и правильность в действиях.
Все еще было бы ничего, если бы наша страна развивалось в каком-то вакууме, не поддаваясь влиянию внешних факторов... Но мы находимся внутри большого государства под названием Киев.

Слушаю Лобановского и ничего не понимаю... Бред полнейший... Динамия какая-то... президент, папередник. Это тот, который без передника? А где же его дружок Щербицкий, почему не может защитить? У них же вся Украина была схвачена...
ВВ продолжает:
- Если мы уже проводим аналогии, то Киев - это древний Рим. Великий город со славной, многовековой историей. После страшной, кровавой войны он настолько ослабел, что без особых усилий его захватили варвары. О его падении писал, всеми не любимый в нынешнем Риме, летописец Нестор (в миру Михаил Булгаков).
- Это вы за 18-й год и про Петлюру?
- Ну, да... Худо бедно (скорее худо) Рим оправился от крушения... Зажил свободной, независимой жизнью. Но вот пришли новые вандалы из донецкий степей, вернее прискакали на своих «мерсах» до самых ворот, и спокойно въехали в город.
Эти племена странно выглядели в своих красных пиджаках и непонятным для большинства римлян говорком. Были они все поголовно рыжие, и носили такие же рыжие, тяжелые цепи на татуированных шеях. И еще, поголовно у всех были красные глаза и хронический насморк от постоянного нюханья кокаина.
Приветствовали они друг дружку широко растопыренными пальцами, что уже плюс, по сравнению со сжатым кулаком или вскинутой вверх ладонью.
- А это, что еще за племя молодое, незнакомое? Была какая-то большая амнистия, типа столетия Ленина? Эти мужики с зоны пришли? 
- Тут немного сложнее. Вообще-то амнистию они себе сами написарили...

Через некоторое время эти восточные вандалы смешались с общей массой римлян и зажили «дружно и мирно», пока не появились первые вандалы с запада...
Спочатку, их никто всерьез не принимал. Ну, вылезли какие-то, из своих схронов, мало ли чего перевидал Рим за свои тысячи лет...
Постепенно их проникало в Рим все больше и больше... Они лезли во все дыры...
И вот они уже идут факельным шествием по темным улицам Рима... Они любят темноту.. наверное, чтобы их больше боялись...или, возможно, они сами бояться света...
- Вы имеете в виду, что бандеровцы захватили Киев? И чего вы Васильевич таким эзоповым языком разговариваете? 
- Значит есть причины, время такое... Так вот, эти западные вандалы крушат старых, уже никому не страшных богов Рима, прославляют изображение своего собственного божка. Приветствие у них тоже особенное. Один кричит: «АБЫРВАЛГ!», а остальные улюлюкают и рычат в ответ: «ГЛАВРЫБА!»
Бандерлоги захватили Динамию. Подавили любое сопротивление в нашей стране, поотрезали всем языки... Самое страшное, что их яд действует на многих динамовцев, в особенности на молодежь. Они даже ходят на матчи с их знаменами... Наша страна идет к гибели.

Лобановский замолчал. Я перевариваю услышанное. Выглядит, как манифест из палаты на Фрунзе,103. Осторожно, чтобы не обидеть человека, спрашиваю
– Валерий Васильевич, дорогой, ну а я чем могу здесь помочь? Я вообще не из вашего времени... 
– Мы должны послать за помощью. Там, в небесах есть сила, которая поможет справиться с нашимврагами. У меня есть воздушный шар, но он не пробьется через смрад покрышек, которые бандерлоги специально жгут... 
Шар нужно наполнить светом. И этим светом будут твои воспоминания о «Динамо», о тех днях, когда все любили и уважали нашу страну.

Тааккк... помощь, небеса... воздушный шар... сейчас еще и Гудвина вспомнит...
И когда это все, так поголовно любили киевское "Динамо"? 
- Все понял, ВВ, но почему я? Мало народу есть, которые так же любят свой клуб?
- Здесь в 2014-м я не нашел ни одного человека, который мог бы сейчас об этом думать. Тебя тоже нашел случайно. Ты лежал под какой-то жирной, голой бабой в меховой шапке... Только руку твою волосатую видел, судорожно сжимающую газету. 
- Во первых, эта женщина спасла меня от переохлаждения, во-вторых мне там, под ней очень даже комфортно.
- Выполнишь миссию, и подлезешь под нее опять... Не забудь, ты ответственный за то, что злой дух теперь кружит над Динамией. Вы убили человека.
– Пардон, я никого не убивал. Это тот мудак, Степаныч...
– А ты не воспрепятствовал. Это тоже статья. Теперь это дух на свободе... он воскресил другого, еще более ужасного. Сейчас они - два в одном, в твоем Степаныче. Их цель отобрать и уничтожить твою треуху. Тогда они станут бессмертными. И их зло победит назавжды. Помоги нам, плз... ведь это и твое будущее...
И еще... Очень важно,что в этой шапке ты видишь истинный облик людей. Кто человек, а кто скотина. 
- Не поооняяял... Так, только я один вижу, что это не люди, а мавпы?
- У тебя сколько было по физике?
- Твердая тройка с минусом. Я вообще-то химик по жизни...
- Так вот, химик... Что б ты знал, человеческий глаз видит только в узком спектре. Но при соответствующем развитии, диапазон видимых частот расширяется и можно видеть ближайшие (смежные) миры и их обитателей. Эта шапка дает тебе такую возможность.
- Помедленнее можно... я записываю. Получается, что в шапке я вижу лучше, чем без?
- Конечно. Не случайно, когда человек хочет что-то скрыть, то в народе про такого говорят: "Шляпу сними"
- Вот, трымай – ВВ протягивает мне какой-то красный цилиндрик - это своеобразный счетчик Гейгера. В идеале это прозрачная стекляшка. Сейчас, как видишь он красный... Когда он изменит свой цвет на зеленый, наш шар взлетит. Каждое твое воспоминание о прошлом или будущем будет изменять цвет счетчика. Такой приборчик был у каждого киевлянина во времена Чернобыля.
- Чернобыля? И там что-то случилось? Вижу, без меня тут сплошные обломы... Я помню этот зеленый городок под Киевом. Там еще был мыловаренный завод. Мы в институте играли с их сборной в футбол…
- В 86-м там, на атомной станции произошла авария. Выброс радиации был огромен. Это счастье, что ветер тогда подул не в сторону города. Теперь это город-призрак,
- как «Сталкер» Тарковского?
- пожалуй, я над этим не задумывался. Но в том, году были и приятные события. Мы завоевали Кубок кубков. А наш футболист, Беланов получил Золотой мяч. Отправляйся в 86-й. Пора уже начинать работать…
- Погодите! Я же не сказал "да"...
 

Полет четвертый. Победоносное бегство

1986-й год. Я в Венгрии на испытаниях советского комбайна «Дон». Вместе с нами на этих же полях тестируют свои машины восточные и западные немцы, итальянцы и голландцы. Одна из немецких фирм называется "Mengele". Оказывается, ее основал папа того самого доктора Менгеле, Карл. У юного Йожефа был выбор: оставаться у папашки на фирме, или пойти учиться на доктора...
Нынешние "менгельсоны" перед нами очень лебезят. Постоянно приносят нам в поле пиво в банках. Иногда даже платят за нас в корчме. Наверное, чувствуют свою вину из-за хозяйского сынка. А может, просто хотят споить и потом производить над нами антигуманные и бесчеловечные опыты. Но не на тех напали... Сами, кого хочешь споим...

Вообщем, тогда собралась веселая компания. После работы все испытатели сидели в какой-нибудь деревенской корчме и мешали«Туборг» с персиковой палинкой. 
После третьего такого фреча все уже отлично понимают друг друга... Да, и о чем могут разговаривать бухие мужики: футбол, вумэны, тачки. Это же не СССР, где по пьяне разговаривают только за работу, и какой поц начальник...

Сегодня великий день. Наша сборная играет с венграми первый матч на чемпионате мира в Мексике.
Мы, как всегда задержались в поле, и поэтому приехали в корчму не помывшись - грязные, пропыленные, потные. С комбайном были постоянные неполадки - иногда задерживались и до восьми вечера. Не то, что эти чистюли-капиталисты.
16.00 - "шлюс-пасс", конец работы. Все у них працюет, в конце рабочего дня такие же наодеколоненныеи аккуратные, как и утром.

До начала игры остается минут двадцать... Сели за один длинный стол с другими испытателями. Те уже давно отужинали, выпили и в благодушном настроении ждут начала матча. Мы только успели принять по два пивчика с палинкой и какой-то хавчик, как начался матч.

В корчме полным-полно венгров. Все предвкушают победу своих над русскими. Венгры в отличной форме: разобрались в группе с голландцами в двух играх, выиграли у австрийцев, недавно побили со счетом 3:0 бразил... Вообщем, венгерское настроение было отличное. Тем более у русских недавно сменился тренер, последние матчи шли тяжело, и вооще, там играет много киевляне, а у них Чернобыль...

Я слушаю их, киваю и улыбаюсь в тряпочку... Был недавно в Вене и видел киян в против «Рапида». Вот это было игра...
На том матче я сидел на скамеечке рядом с Мэтром. Он меня не видел, но знал, что я рядом...
Лобан в своей кепочке «косил» под знаменитого немецкого тренера Хельмута Шена. У меня было такое ощущение, что сейчас играет не киевское "Динамо", а "Бундестим". Мощно, размашисто, быстро...

Игра началась жваво. Уже вначале игры Паша Яковенко ухитрился через защитника и ноги вратаря загнать в ближний угол. Гоооллл!!!! Я подскакиваю к потолку и приземляясь разглядываю толпу: не слишком дружелюбные, их много и они молчат.
Еще через две минуты мячик классно лег на подьем Алейникову. В правый "девять" - такие не берутся... Опятьподскакиваю, но уже пониже, теперь не касаясь потолка. Молчание ягнят в корчме сгущается, как тучи над городом...
В с