- Улыбнись, и забудь, что у тебя  дела выстраиваются в бесконечный ряд,...и где-то в районе седьмого шейного позвонка высится гора Тавор....

Два рассказа из "Легенд Невского проспекта" Михаила Веллера, впоминая которые я радуюсь в полный голос вне зависимости от местоположения и количества людей вокруг..))  

Про матросов...шедвр....такое..только в России, точнее в СССР возможно)).

Приятного чтения...

Ихаил Веллер. Танец с саблями

История советской музыки создавалась на пятом этаже гостиницы
"Европейская", в буфете. Это был самый музыкальный буфет в мире.
Филармония находится прямо напротив, через улицу, и музыканты
неукоснительно забегали в этот буфет до репетиции, после репетиции, а
иногда и вместо репетиции. Для большей беглости пальцев и бодрости духа. А
также после концерта, перед концертом, и просто так, по привычке. И свои,
и заезжие - это было почти как ритуал. Любая буфетчица с "Крыши" знала о
музыкантской жизни города больше, чем директор Ленфилармонии или секретарь
Союза композиторов. Музыкантов здесь знали, уважали и прощали им многие
артистические выходки - творческие натуры... слава города! Здесь не
спрашивали, что надо посетителям - их считали по головам и наливали по сто
коньяку, если до работы, а если после - то по сто пятьдесят. А сто грамм
коньяка стоили в те времена рубль.
А поскольку Ленинград был городом более филармоноцентрическим, нежели
театроцентрическим, в отличие от Москвы, что давно отмечено, и именно в
филармонии собирался свет и происходили бомонд, то все обсуждаемые там
истории автоматически становились достоянием Невского и входили в перечень
тем, рекомендуемых к беседе меж людьми образованными и не чуждыми
искусств.
А Герой Социалистического Труда и Лауреат до черта всяких премий Арам
Ильич Хачатурян, личный большой друг Мравинского, Рождественского и
прочих, был там, на улице Бродского угол Невского, стойка бара от лифта
направо, гостем постоянным и музыкальному Ленинграду вполне родным. Он был
человек знаменитый, гость желанный, широкая душа, кавказской общительной
щедрости - в доску свой от Москвы и Ленинграда до родной Армении, не
говоря уже о Франциях и Испаниях, из которых просто не вылезал...
Вот в Испании как-то на гастролях, проходивших с огромным успехом - -
испанцы вообще народ музыкальный, а музыку темпераментную, огневую, ценить
умеют в особенности, - его устроители и спрашивают: что бы он хотел еще
увидеть или получить в Испании, они будут рады сделать великому и
замечательному композитору приятное, услужить, одарить, устроить,
расстелиться под ноги, не ударить в грязь лицом, и прочие цветастые
латинские изъявления.
Хачатурян, в свою очередь, был в быту человек скромный, достойно
несущий свое величие и славу. Принимали его по высшему разряду, и желать
он мог только птичьего молока. Но молока он не употреблял, любимым его
напитком был, напротив, коньяк "Арарат". Поэтому он развел руками,
поблагодарил хозяев, подумал, и, в порядке ответной любезности на
комплименты своему несравненному гению отвечал, что Испания, в которой он
имеет честь выступать, является родиной величайшего художника двадцатого
века Сальвадора Дали, лидера и славы мировой живописи и его кумира. И
никаких таких желаний у него, восхищенного баснословным испанским
гостеприимством, нету и быть не может; вот разве только он был бы рад
встретиться и познакомиться с мэтром Сальвадором Дали, дабы лично
засвидетельствовать ему свое глубочайшее почтение и даже попросить
автограф на альбом с репродукциями.
При этом заявлении устроители слегка меняются в лице; переступают с
ноги на ногу... Потому что Дали славился непредсказуемой эксцентричностью,
и просьба эта вовсе не факт, что выполнима... Более всего она невыполнима
по той простой причине, что Дали живет в Америке. В Испанию он изредка
наезжает.
Но все устроилось со сказочной быстротой и пугающей легкостью.
Заокеанский Дали благосклонно выслушал по телефону пожелание встречи и
ответил, что он поклонник великого композитора и почтет за счастье принять
его в своем скромном испанском жилище в любое время, какие разговоры. Ради
этого счастья он бросит все дела, которых у него, в сущности, и нет, кому
он нужен, бедный старый художник, и сейчас же едет в аэропорт и садится в
самолет. Скажем, завтра? Допустим, в два часа дня? Если это устроит
конгениального композитора Хачатуряна, то он, скромный малевальщик Дали,
безвестный неудачник, будет весь остаток своих дней счастлив, совершенно
счастлив, что его ничтожная особа может представлять какой-то интерес для
такого гиганта и светила мировой музыки.
И потрясенный до потери пульса импресарио передает это приглашение
Хачатуряну, с испанским тактом давая понять, что слава Хачатуряна
превзошла уже вовсе все мыслимые и немыслимые пределы, если сам мэтр Дали!
который способен послать куда подальше любого президента - просто так, под
настроение и для скандальной саморекламы! - так высоко ценит Хачатуряна.
И назавтра без трех минут два лимузин правительственного класса
привозит Хачатуряна с импресарио, секретарем и переводчицей к воротам
белокаменного мавританского замка Дали, с башенками, шпилями, зубцами и
флажками. Привратник и охранник в ослепительных ливреях распахивают ворота
и сообщают, что хозяин уже ждет, и его пожелание - провести встречу на
интимном, семейном, можно сказать, уровне, поэтому переводчик не нужен,
ведь у монсеньора Дали жена тоже русская, и машина тоже не нужна, потому
что монсеньор Дали распорядился отвезти гостя после встречи обратно на
своей машине. Который тут из вас синьор Хачатурян? Сделайте честь, синьор,
проходите. Нет-нет, остальных принимать не приказано.
Остальные пожимают плечами и не удивляются, потому что все это вполне
в духе Дали. Они пожимают Хачатуряну руку, желают хорошо провести время,
передают приветы своему великому земляку, и уезжают.
А Хачатурян сопровождают по мраморной аллее в замок. На крыльце ему
отвешивает поклон уже просто какой-то церемониймейстер королевского двора,
и Хачатурян начинает сомневаться: правильно ли он одет, может быть,
уместнее было бы явиться в смокинге... но его же об этом не предупреждали,
да и время дневное, встреча неофициальная... да он и сам, в конце концов,
великий человек! чего там...
Церемониймейстер приглашает его в роскошный приемный зал - белая
лепка, наборный паркет и зеркала, - предлагает садиться и вещает
по-испански, что монсеньор Дали сейчас выйдет вот из этой двери. В этот
самый миг старинные часы на стене бьют два удара, церемониймейстер
кланяется и исчезает, закрыв за собой двери.
И Хачатурян остается в зале один.
Он сидит на каком-то роскошном златотканом диване, не иначе из
гарнитуров Луи XV, перед ним мозаичный столик, и на этом столике изящно
расположены армянские коньяки, испанские вина, фрукты и сигары. А в другом
углу зала большая золотая клетка, и там ходит и распускает радужный хвост
павлин.
Проходит минута, и другая. Зная, что пунктуальность в Испании не
принята ни на каком уровне, Хачатурян оживленно осматривается по сторонам,
приглаживает волосы и поправляет галстук. Очевидно, жена Дали Гала тоже
будет, раз не требуется переводчик. Он заготавливает вступительные фразы и
оттачивает тонкие комплименты.
В десять минут третьего он полагает, что, в общем, с секунды на
секунду Дали уже зайдет, и прислушивается к шагам.
В четверть третьего садится поудобнее и выбирает сигару из ящичка.
Выпускает дым и закидывает ногу на ногу.
В двадцать минут третьего он начинает слегка раздражаться - какого
лешего, в самом деле... сам же назначил на два часа! - наливает себе рюмку
коньяка и выпивает.
В половине третьего он наливает еще рюмку коньяка и запивает ее
бокалом вина. Щиплет виноград!..
Налицо все-таки нарушение этикета. Хамство-с! Что он, мальчик? Он
встает, расстегивает пиджак, растягивает узел галстука, сует руки в
карманы, и начинает расхаживать по залу. С павлином переглядывается.
Дурная птица орет, как ишак!
А часы исправно отзванивают четверти, и в три четверти третьего
Хачатуряну эта встреча окончательно перестает нравиться. Он трогает ручку
двери, из которой должен выйти Дали - может, церемониймейстер залы
перепутал? - но дверь заперта. И Хачатурян решает: ждет до трех - и уходит
к черту. Что ж это за безобразие... это уже унижение!
Ровно в три он нервно плюет на сигарный окурок, хлопает на посошок
рюмочку "Ахтамара" и твердо ступает к двери.
Но оказывается, что эта дверь, в которую он входил, тоже не хочет
открываться. Хачатурян удивляется, крутит ручку, пожимает плечами. Он
пробует по очереди все двери в этом дворцовом покое - и все они заперты!
Он в растерянности и злобе дергает, толкает, - закрыли! Тогда он для
улучшения умственной деятельности осаживает еще коньячку, ругается вслух,
плюет павлину на хвост, сдирает галстук и запихивает в карман...
Он ищет звонок или телефон - позвонить камердинеру или кому там.
Никаких признаков сигнализации.
Может, с Дали что-нибудь случилось? Может, он не прилетел? Но ведь -
пригласили, уверили... Сумасшествие!
А жрать уже, между прочим, охота! Он человек утробистый, эти
удовольствия насчет пожрать любит, а время обеденное: причем он специально
заранее не ел, чтоб оставить место для обеда с Дали - по всему обед-то
должен быть, нет?
Присаживается обратно к столику, выбирает грушу поспелее, апельсином
закапывает рубашку, налегает на коньяк, фрукты... В туалет надобно выйти
Араму Ильичу. А двери заперты!!!
Никакие этикеты и правила хорошего тона уже неуместны, он стучит во
все двери, сначала застенчиво, а дальше - просто грохочет ногами: никакого
ответа. Тогда пытается отворить окна - или покричать, или уж... того... Но
стрельчатые замковые окна имеют сплошные рамы, и никак не открываются.
Хачатурян начинает бегать на своих коротких ножках по залу и
материться с возрастающим напором. И к четырем часам всякое терпение его
иссякает, и он решает для себя - вот ровно в четыре, а там будь что будет!
да провались они все!
А на подиуме меж окон стоит какая-то коллекционная ваза, мавританская
древность. Красивой формы и изрядной, однако, емкости. И эта ваза все
более завладевает его мыслями.
И в четыре он, мелко подпрыгивая и отдуваясь, с мстительным
облегчением писает в эту вазу и думает, что жизнь не так уж плоха: замок,
вино, павлин... и высота у вазы удобная.
А часы бьют четыре раза, и с последним ударом врубается из скрытых
динамиков с оглушительным звонок "Танец с саблями!" Дверь с громом
распахивается - и влетает верхом на швабре совершенно голый Дали, маша над
головой саблей!
Он гарцует голый на швабре через весь зал, маша своей саблей, к
противоположным дверям - они впускают его, и захлопываются!..
И музыка обрывается.
Входит церемониймейстер и объявляет, что аудиенция дана.
И приглашает к выходу.
Остолбеневший Хачатурян судорожно приводит себя в порядок, справляясь
с забрызганными брюками. На крыльце ему почтительно вручают роскошный,
голландской печати, с золотым образом, альбом Дали с трогательной надписью
хозяина память об этой незабываемой встрече.
Сажают в автомобиль и доставляют в отель.
По дороге Хачатурян пришел в себя и хотел выкинуть к черту этот
поганый альбом, но подумал и не стал выкидывать.
А там его ждут и наперебой расспрашивают, как прошла встреча двух
гигантов. И он им что-то такое плетет о разговорах про искусство, стараясь
быть немногословным и не завраться.
В тот же день полное изложение события появляется в вечерних газетах,
причем Дали в простительных тонах отзывается об обыкновении гостя из дикой
России использовать в качестве ночных горшков коллекционные вазы
стоимостью в сто тысяч долларов и возрастом в шестьсот лет.
Так или иначе, но больше Хачатурян в Испанию не ездил.

****

Михаил Веллер. Легенда о морском параде

И была же, была Великая Империя, алели стяги в громе оркестров,
чеканили шаг парадные коробки по брусчатым площадям, и гордость державной
мощью вздымалась в гражданах! И под эти торжественные даты Первого Мая и
Седьмого Ноября входил в Неву на военно-морской парад праздничный ордер
Балтфлота. Боевые корабли, выдраенные до грозного сияния, вставали меж
набережных на бочки, расцвечивались гирляндами флагов, и нарядные
ленинградцы ходили любоваться этим зрелищем.
Возглавлял морской парад, по традиции, крейсер "Киров". Как любимец
города и флагман флота. Флагманом он стал после того, как немцы утопили
линкор "Марат", бывший "Двенадцать апостолов". Он вставал на почетном
месте, перед Дворцовым мостом, у Адмиралтейства, и всем его было хорошо
видно.
Так вот, как-то вскоре после войны, в сорок седьмом году, собираясь
уже на парад, крейсер "Киров" напоролся в Финском заливе на невытраленную
мину. Мин этих мы там в войну напихали, как клецок, и плавали они еще
долго; так что ничего удивительного. Получил он здоровенную дыру в скуле,
и его кое-как отволокли в Кронштадт, в док. Сигнальщиков, начальство и всю
вахту жестоко вздрючили, а особисты забегали и стали шить дело: чья это
диверсия - оставить Ленинград на революционный праздник без любимца флота?
Флотское командование уже ощупывало, на месте ли погоны и головы.
Сталин недоверчиво относился к случайностям и недолюбливал их. Пахло
крупными оргвыводами.
И последовало естественное решение. У "Кирова" на Балтике был
систер-шип, однотипный крейсер "Свердлов". Так пусть "Свердлов" и
участвует в параде. Для разнообразия. Политически тоже выдержано - имена
равного калибра. Какая, собственно, разница. Как будто так и было
задумано.
А "Свердлов" в это время спокойно стоял под Кенигсбергом, уже
переименованном в Калининграде, в ремонте. Машины разобраны, хозяйство
раскурочено, ободрано, половина морячков в береговых мастерских,
ковыряются себе потихоньку. По субботам в увольнение на танцы ходят. И не
ждут от жизни ничего худого.
И тут командир получает шифровку: срочно сниматься и полным ходом
идти в Ленинград, с тем чтобы в ночь накануне праздника войти в Неву и
занять место во главе парадного ордера. Исполнять.
Командир в панике радирует в Кронштадт: что, как, почему, а где же
"Киров"? Вы там партийных деятелей не перепутали? Ответ: не твое дело.
Приказ понятен?
Так я же в ремонте!! - Ремонт прервать. После парада вернешься и
доремонтируешься. - Да крейсер же к черту разобран на части!! - Сколько
надо времени, чтоб быстро собраться и выйти? - Минимум две недели. - В
общем, так. Невыполнение приказа? Погоны жмут, жизнь наскучила? А... Ждем
тебя, голубчик.
И начинается дикий хапарай в темпе чечетки. Срочно заводят на место
механизмы главных машин. Приклепывают снятые листы обшивки. Командир
принимает решение: начинать движение самым малым на одной вспомогательной,
ее сейчас кончат приводить в порядок, а уже на ходу, двадцать четыре часа
в сутки, силами команды, спешно доделывать все остальное. Всем БЧ через
полчаса представить графики завершения работ.
БЧ воют в семьсот глоток, и вой этот вызывает в гавани дрожь и мысль
о матросском бунте, именно том самом, бессмысленном и беспощадном: успеть
никак невозможно! Командир уведомляет командиров БЧ об ответственности за
бунт на борту, и через час получает графики. Согласно тем графикам лап у
матроса шесть, и растут они вместо брюха, потому что жрать до Ленинграда
будет некогда и нечего, коки и вся камбузная команда тоже будут круглые
сутки завершать последствия ремонта. - Отлично; не жрешь - быстрей
крутиться будешь.
И тут вспоминают: а красить-то, красить когда?! Ведь ободрано все до
металла!!! Командир - старпому: сука!!! Помполит - боцману: вредим
понемногу?.. Боцман: в господа бога морскую мать. - Через час отходим!!! -
Боцман: есть.
За пять минут до отхода, командир голос сорвал, вопя по телефонам,
является старпом - доклад: задача выполнена. Командир: гигант! как?
Помполит: ну то-то же. Старпом: так и так, сводная бригада маляров
береговой базы на стенке построена. Пока мы на ходу все доделаем, они все
и покрасят, в лучшем виде. Приказ - принимать на борт?
Командир хлопает старпома по плечу, жмет руку помполиту, утирает лоб
рукавом, смотрит на часы и закуривает:
- Машине - готовность к оборотам. Приготовиться к отдаче швартовых.
Рабочих - на борт.
Старпом говорит:
- Может быть, взглянете?
- Чего глядеть-то.
А снаружи раздается какой-то странный шум.
Командир смотрит в лицо старпому и выходит на крыло мостика.
Вся команда, побросав, дела, сбилась вдоль борта. Свистит, прыгает и
машет руками.
А на стенке колеблется строй малярш. И делает матросикам глазки.
Папироса из командирского рта падает на палубу, плавно кувыркаясь и
рассыпая искры, а сам он покачивается и хватается за поручни:
- Эт-то что...
Старпом каменеет лицом и гаркает боцману:
- Это что?!
Боцман рыкает строю:
- Смир-рна! - и, бросив руку к виску, рапортует: - Сводная бригада
маляров в составе двухсот человек к ремонту-походу готова!
Малярши смыкают бедра, выпячивают груди, округляют глазки и
подтверждают русалочьим хором:
- Ой готова!..
Матросики по борту мечут пену в экстазе и жестами всячески дают
понять, что они приветствуют малярную готовность и, со своей стороны,
также безмерно готовы.
Командир говорит:
- Ну!.. - и закуривает папиросу не тем концом. - Ну!.. - говорит. - -
Да!..
Помполит говорит:
- Морально-политическое состояние экипажа! - А у самого зрачки по
блюдцу, и плещется в тех блюдцах то, о чем вслух не говорят.
А старпом почему-то изгибается буквой зю, и распрямляться не хочет. И
краснеет.
А рация в рубке верещит: "Доложить готовность к отходу!"
- Готовность что надо, - мрачно говорит командир, сжевывая папиросный
табак.
А боцман снизу - старорежимным оборотом:
- Прикажете грузить?
Командир машет рукой, как Пугачев виселице, и - обреченно:
- Принять на борт. Построить на полубаке к инструктажу.
И малярши радостной толпой валят по трапу, а морячки беснуются и в
воздух чепчики бросают, и загнать их по местам нет никакой возможности.
- Команде по местам стоять!!! - вопит командир. - Отдать носовой!!!
Потому что никакого времени что бы то ни было изменить уже не
остается. В качестве альтернативы - исключительно трибунал; а перед такой
альтернативой человеку свойственно нервничать.
И раздолбанный крейсер тихо-тихо отваливает от стенки, а малярши
выстраиваются на полубаке в четыре шеренги, теснясь выпуклостями, и со
смешочками "По порядку номеров - рас-считайсь!" рассчитываются, причем
счет никак не сходится, и с четвертого раза их оказывается сто семьдесят
две, хотя в первый раз получилось сто девяносто три.
Боцман таращится преданно и предъявляет в доказательство список
личного состава на двести персон. Персоны резвятся, и становится их на
глазах все меньше, и это удивительное явление не поддается никакому
научному истолкованию.
Болельщики счастливо - боцману:
- Да кто ж по головам-то! Весом нетто надо было принимать - без
упаковки!
Командир вышагивает - инструктирует кратко:
- Крейсер первого ранга! Дисциплина! Правительственный приказ! -
Замедляет шаг: - Как звать? Не ты, вот ты! Назначаешься старшей! Вестовой
- препроводить в салон. Боцман! - разбить по командам, назначить
ответственных, раздать краску и инструмент, поставить задачи! Через
полчаса доложить исполнение - проверю лич-но! Приступать.
И поднимается на мостик.
И под приветственный свист со всех кораблей они медленно ползут к
выходу из гавани.
Командир переминается, смотрит на створы, на карту, на часы, и
старпому говорит:
- Ну что же, - говорит, - Петр Николаевич. Вы капитан второго ранга,
опыт большой, пора уже и самостоятельно на корабль аттестовываться. Так
что давайте, командуйте выход в море. На румбе там восемьдесят шесть, да
вы и сами все знаете, ходили. А я пока спущусь вниз: посмотрю лично, что
там у нас делается. А то, сами понимаете...
И, манкируя таким образом святой и неотъемлемой обязанностью
командиру на входе и выхода из порта присутствовать на мостике лично, он
спускается в низы. И больше командира никто нигде не видит.
А старпом смотрит мечтательно в морское пространство, принимает опять
позу буквой зю, шепчет что-то беззвучно и звонит второму штурману:
- Поднимитесь-ка, - говорит, - на мостик.
- Ну что, - говорит он ему, - товарищ капитан третьего ранга. Я ухожу
скоро на командование, корабль получаю, вот после перехода сразу
аттестуюсь. А вам расти тоже пора, засиделись во вторых, а ведь вы как
штурман не слабее меня, и командирский навык есть, не отнекивайтесь;
грамотный судоводитель, перспективный офицер. Дел у нас сейчас, как вы
знаете, невпроворот, и все у старпома на горбу висит, так что примите мое
доверие, давайте: из гавани мы уже почти вышли, курс проложен -
покомандуйте пару часиков, пока я по хозяйству побегаю, разгону всем дам и
хвоста накручу. Тем более, - напоминает со значением, - ситуация на борту,
можно сказать, нештатная, тут глаз да глаз нужен.
И с видом сверх меры озабоченного работяги-страдальца старпом
покидает мостик; и больше его тоже никто нигде никогда не видит.
...И вот на третьи сутки командир звонит из своей каюты на мостик:
как там дела? где местонахождение, что на траверзе, скоро ли подходим? И с
мостика ему никто не отвечает. Он немного удивляется, дует в телефон и
звонит в штурманскую рубку. И там ему тоже никто не отвечает. Звонит
старпому - молчание. Он в машину звонит! корабль-то на ходу, в иллюминатор
видно! А вот вам - из машины тоже никаких признаков жизни.
Командир синеет, звереет и звонит вестового. И - нет же ему
вестового!
А из алькова командирского, из койки, с сонной нежностью спрашивают:
- Что ты переживаешь, котик? Что-нибудь случилось?..
Котик издает свирепое рычание, с треском влезает в китель.
- Ко-отик! куда ты? а штаны?..
Командир смотрит в зеркало на помятейшую рожу с черными тенями вокруг
глаз и хватается за бритву.
- Да и что ж это ты так переживаешь? - ласково утешает его из
простынь наикрасивейшая малярша, и назначенная за свои выдающиеся
достоинства старшей и приглашенная, так сказать, по чину. - У вас ведь еще
такая уйма народу на корабле, если что вдруг и случилось бы - так найдется
кому присмотреть.
Командир в гневе сулит наикрасивейшей малярше то, что она уже и так
получила в избытке, и, распространяя свежевыбритое сияние, панику и жажду
расправы вплоть до повешения на реях, бежит на мостик.
При виде его полупрозрачная фигура на штурвале издает тихий стон и
начинает оседать, цепляясь за рукоятки.
- Вахтенный помощник!!! - гремит командир.
А вот ни фига-то никакого вахтенного помощника. Равно как и прочих.
Командир перехватывает штурвал, удерживая крейсер на курсе, а
матрос-рулевой, хилый первогодок, норовит провалиться в обморок.
- Доложить!! где!! штурман!! старший!!
А рулевой вытирает слезы и слабо лепечет:
- Товарищ капитан... первого ранга... третьи сутки без смены... не
ел... пить... гальюн ведь... заснуть боялся... - и тут же на палубе
вырубается: засыпает.
Командир ему твердою рукой - в ухо:
- Стоять! Держать курс! Трибунал! Расстрел! Еще пятнадцать минут!
Отпуск! В отпуск поедешь! - И прыгает к телефону.
При слове "отпуск" матрос оживает и встает к штурвалу.
Командир беседует с телефоном. Телефон разговаривать с ним не хочет.
Молчит телефон.
Он несется к старпому и дубасит в дверь. Ничего ему дверь на это не
отвечает: не открывается. Несется в машину! Задраена машина на все
задрайки, и не подает никаких признаков жизни.
Кубрики задраены, башни и снарядные погреба, задраена кают-компания,
и даже радиорубка тоже задраена. И задраена дверь этой сволочи помполита.
И малым ходом движется по тихой штилевой Балтике эдакий Летучий Голландец
"Свердлов", без единого человека где бы то ни было.
И только с мостика душераздирающе стонет рулевой, подвешенный на
волоске меж отпуском и трибуналом, истощив все силы за двое суток
исполнения долга, в то время как прочие истощили их за тот же период,
исполняя удовольствие... Да мечется в лабиринтах броневого корпуса чисто
выбритый, осунувшийся и осатаневший командир, матерясь во всех святых и
грохоча каблуками и рукоятью пистолета во все люки и переборки. Но никто
не откликается на тот стук, словно вымерли потерпевшие бедствие моряки,
опоздало спасение, и напрасно старушка ждет сына домой.
В кошмаре и раже командир стал делить количество патронов в обойме на
численность экипажа, и получил бесконечно малую дробь, не соответствующую
решениям задачи.
Он прет в боевую рубку, и врубает ревун боевой тревоги, и объявляет
по громкой трансляции всем стоять по боевому расписанию, настал их
последний час. И таким левитановским голосом он это объявляет, что
матросик на руле окончательно падает в обморок. Крейсер тихо скатывается в
циркуляцию. Команда, очевидно, в свой последний час спешит пожить - не
показывается. И только вдруг оживает связь: машина докладывает.
Слабым таким загробным голосом докладывает:
- Товарищ командир... Третьи сутки на вахте... один... Сил нет...
прошу помощи...
- Кто в машине?! Где стармех?! Где вахтенный механик?!
- Матрос-моторист Иванов. Все кто где... мне приказали... обещали
сменить, значит... если я, то и мне... Что случилось у нас?
- Пожар во втором снарядном погребе!!! - орет командир по трансляции
и врубает пожарную тревогу. - Давай, орлы, сейчас на воздух взлетим!!!
Пробоина в котельном отделении!!! Водяная тревога!!! Тонем же на хрен!!! -
взывает неуставным образом.
И тогда повсюду начинают лязгать задрайки и хлопать люки и двери и
раздается истошный женский визг. И на палубу прут изо всех щелей и дыр
полуодетые, четвертьодетые и вовсе неодетые малярши и начинают бегать и
визжать, а через них валят напролом, застегиваясь на ходу, бодрые матросы
- расхватывают багры и огнетушители, раскатывают шланги и брезенты.
- Старпома на мостик!!! - орет командир. - Командиров БЧ на мостик!
И когда они, застегнутые не на те пуговицы и с развязанными шнурками,
вскарабкиваются пред его очи, дрожа и потея как от сознания преступной
своей греховности, так и от оной греховности последствий...
- Пловучий бордель, - зловеще цедит командир... - А-а-а... из
крейсера первого ранга - бардак?.. Что... товарищи офицеры!!! моральный
облик!!! несовместимый! из кадров! к трепаной матери! без пенсии! под
трибунал! за яйца! - Волчьим оскалом - щелк:
- Штурман!
- Так точно! - хором рубят штурмана.
- Местонахождение! Кто на румбе?!
И дает отбой тревогам:
- Баб - всех - в носовой кубрик! на задрайку! часового! найду где -
своей рукой! за борт! расстреляю!
Выясняется, что тем временем на траверзе рядом - Рига. Командир
приказывает менять курс на нее и шлепать в Ригу. И через пару часов
страшный, как после атомной войны, "Свердлов" своим малым инвалидским
ходом вваливается в порт и просит приготовиться к приему двухсот ремонтных
рабочих. Командир связывается с военным комендантом - убеждает обеспечить
уж их доставку домой, в Кенигсберг. Да нет, дисциплинированные; выполняли
срочное задание...
Выполнивших срочное задание малярш снова выстраивают на полубаке, но
уже под бдительной охраной, и командир принимается лично пересчитывать их
по взлохмаченным головам. Может, если б он их по другим местам считал, то
и результат получился бы другой, а так у него получилось девяносто семь.
- Или через пять минут я сосчитаю до двухсот, - говорит обозленный
своими арифметическими успехами командир старпому, - или через пять минут
на крейсере открывается вакансия старшего помощника. Тебя в школе устному
счету не учили? так получишь прокурора в репетиторы.
И бедных малярш, размягченных и осоловевших от военно-морского
гостеприимства, извлекают из таких мест корабля, по сравнению с которыми
шляпа фокусника - удобное и просторное жилище: из шкапчиков, закутков,
рундуков, шлюпочных тентов, вентиляционных шахт, топливных цистерн и
водяных емкостей. И через полчаса их сто пятьдесят шесть.
Старпом плачет и клянется верностью присяге.
- Боцман, - осведомляется командир, - ты на Колыме баржой не
заведовал? Аттестую!!
И боцман, скрежеща зубами, буквально шкрябкой продирает все закоулки
корабля, и малярш набирается сто девяносто три.
- Ладно, хрен с ним, - примирительно останавливает командир, тем
более что из недостающих семи одна, самая качественная, спит у него в
каюте. - Время не позволяет дольше. Сгружай на фиг, ... ... ...!
"Свердлов" швартуется к стенке, спускает трап, и опечаленные малярши
ссыпаются на берег, рассылая воздушные поцелуи и выкрикивая имена и
адреса. Вслед за чем крейсер незамедлительно отваливает - продолжать свой
многотрудный поход.
Объем незавершенных работ и оставшееся время друг другу
соответствует, как комбайн - полевой незабудке. Командир принимает решение
сосредоточить все усилия на категорически необходимом. Первое: кончить
сборку главной машины, в Неву-то с ее фарватером и течением на вспомогаче
не очень зайдешь. И второе: полностью произвести наружную окраску, без
чего ужасный внешний вид любимца флота может быть не одобрен
командованием.
И вот шлепает крейсер самым малым, а на мачтах, трубах, за бортом
болтаются в люльках матросики и спешно шаровой краской накатывают красоту
на родной корабль. Весело работают! перемигиваются и кисти роняют.
И кое-как, командир на грани инфаркта, они действительно под обрез
успевают, и на исходе предпраздничной ночи проходят Кронштадт, входят на
рассвете в Неву, и обнаруживается, что буксиров для их встречи и проводки,
конечно, нет. Как обычно на флоте, одной службе не полагается знать планы
другой, и коли доподлинно известно, что "Киров" подорвался и в параде не
участвует, то с чего бы портовой службе слать ему буксиры. А о геройском
подвиге "Свердлова" ее не информировали. И "Свердлов" самостоятельно
вползает в Неву, проходит мост лейтенанта Шмидта... а это совсем не так
просто - тяжелому крейсеру в реке своим ходом протискиваться к стоянке и
вставать на бочки. Течение сильное, фарватер узкий, места мало, осадка
приличная - того и гляди сядешь на мель, подразвернет тебя поперек
течения, и - сушите весла и сухари, товарищ командир.
И командир, в мокром насквозь кителе, отравленный бессонницей и
никотином бесчисленных папирос, заводит-таки крейсер на место! А сверху
сигнальщик торжественно поет, что у ступеней Адмиралтейства стоит, судя по
вымпелу, катер командующего флотом, и сам командующий, горя наградами и
галунами парадной адмиральской формы, наблюдает эволюции своего
дубль-флагмана.
"Свердлов" замирает точно в предназначенной ему позиции, напротив
Адмиралтейства, и начинает постановку на бочки. И тут до всех доходит, что
бочек никаких нет. По той же причине - раз нет "Кирова", значит, не нужны
ему здесь и бочки, а насчет приказа "Свердлову" на срочный переход - не
портовой службы это собачье дело, им об этом знать раньше времени, вроде,
и по штату не полагается. Короче - не к чему швартоваться.
Командир поминает, что покойница-мама еще в детстве не велела ему
приближаться к воде. И, естественно, приказывает отдавать носовые якоря. А
это маневр не простой: надо зайти выше по течению, до самого Дворцового
моста, ставить якоря и тихо сползать вниз по течению, пока якоря возьмутся
за грунт, и чтоб точно угадать место, где они уже будут держать. И из-под
командирской фуражки валит пар.
А адмиральский катер тем временем, не дожидаясь окончания всех этих
пертурбаций, срывается пулей с места, красивой пенной дугой подлетает и
притирается к борту, ухарь-баковый придерживает багром, вахтенный
горланит:
- Адмиральский трап подать! - и адмиральский трап с четкостью
опускается до палубы катера. И адмирал со свитой восходит на крейсер, под
полагающиеся ему по должности пять свитков и чеканный рапорт дежурного
офицера.
Адмирал следует на мостик, который командир до окончания постановки
на якоря покидать не должен, с удовольствием наблюдает за последними
распоряжениями, оценивает распаренный вид командира, благосклонно
принимает рапорт и жмет руку:
- Молодец! Службу знаешь! Ну что - успел? то-то. Благодарю!
Командир тянется и цветет, и открывает рот, чтоб лихо отрубить:
"Служу Советскому Союзу!" Но вместо этих молодецких слов вдруг раздается
взрыв отчаянного мата.
Адмирал поднимает брови. Командир глюкает кадыком. Свита изображает
скульптурную группу "Адмирал Ушаков приказывает казнить турецкого пашу".
- Кх-м, - говорит адмирал, заминая неловкость; что ж, соленое слово у
лихих моряков, да по запарке - ничего... бывает.
- Служу Советскому Союзу, - сообщает, наконец, командир.
- Пришлось попотеть? - поощрительно улыбается адмирал.
И в ответ опять - залп убийственной брани.
Адмирал злобно смотрит на командира. Командир четвертует взглядом
старпома. Старпом издает змеиный шип на помполита. У помполита выражение
как у палача, да угодившего вдруг на собственную казнь.
Матюги сотрясают воздух вновь, но уже тише. А над рассветной Невой,
над водной гладью, меж гранитных набережных и стен пустого города,
разносится непотребный звук с замечательной отчетливостью. И эхо
поигрывает, как на вокзале.
Адмирал вертит головой, и все вертят, не понимая и желая выяснить,
откуда же исходит это кощунственное безобразие.
И обращают внимание, что вниз по течению медленно сплывает какое-то
большое белое пятно. А в середине этого пятна иногда появляется маленькая
черная точка. И устанавливают такую закономерность, что именно тогда,
когда эта точка появляется, возникает очередной букет дикого мата.
- Сигнальщик! - срывается с последней гайки в истерику командир. - -
Вахтенный!!! Шлюпку! Катер! Определить! Утопить!!!
Шлепают катер, в него прыгает команда, мчатся туда, а с мостика
разглядывают в бинокли и обмениваются замечаниями, пари держат.
Катер влетает в это пятно, оказывающееся белой масляной краской. Из
краски выныривает голова, разевает пасть и бешено матерится. Булькает, и
скрывается обратно.
При следующем появлении голову хватают и тянут. И определяют, что
голова принадлежит матросу с крейсера. Причем вытягивается из воды матрос
с большим трудом, потому что к ноге у него намертво привязано ведро. Вот
это ведро, естественно, тащило его течением на дно. А когда ему удавалось
на две секунды вынырнуть, он и вопил, требуя спасения в самых кратких
энергических выражениях.
Оказалось, что матрос сидел за бортом верхом на лапе якоря и срочно
докрашивал ее острие в белый цвет. И когда якорь отдали, пошел и он.
Забыли матроса предупредить, не до того! красить-то его послал один
начальник, а командовал отдачей якоря совсем другой. Ведро же ему надежным
узлом привязал за ногу боцман, чтоб, сволочь, не утопил казенное имущество
ни при каких обстоятельствах.
Командир, пред адмиральским ледяным презрением, из-за такой ерунды
обгадилась самая концовка блестящая такой многотрудной операции - хрипом и
рыком вздергивает на мостик боцмана:
- А тебе, - отмеряет, - твой матрос?! - десять суток гауптвахты!!
Несчастный боцман тянется по стойке смирно и не может удержаться от
непроизвольного, этого извечного вопля:
- За что!.. товарищ командир!
На что следует ядовитый ответ:
- А за несоблюдение техники безопасности. Потому что, согласно
правилам техники безопасности, при работе за бортом матрос должен был быть
к лапе якоря принайтовлен... надежно... шкер-ти-ком!

Сейчас наблюдала картину со своего 14го этажа:

Первая: подлетает к тротуару огромный джипп, несется на скрости, чуть не задевая машину слева, нервно въезжает на тротуар и паркуется, из него пулей вылетает дядечка - и в кусты; дверь раскрыта, машина работает.  после совершения ритуала омовения куста боярышника, он гордой  с достоинством выключает двигатель, закрывает машину и топает в подъезд этого же дома.

Вторая: параллельно с другого конца этого же дома молодой человек, покопавшись в местном палисаднике, вылезает из него с огромным букетом белых цветов и легкой походкой направляется к лавочке соседнего дома. там сидит девушка.

Жизнь...

Три важные вещи в жизни влюбленной пары: сыграть свадьбу, родить ребенка, жить долго и счастливо. Как первый шаг на пути к "долго и счастливо" - свадьба должна запомниться голубкам, как лучший день в их жизни. Воспоминания об этом дне первым делом должны появляться в их голове при звуках слова "счастье". Далее вы сможете увидеть наиболее необычные свадьбы всех времен и народов, где невеста не обязательно в белом, а крема на торте немного меньше тонны.

1. Свадьба в стиле комиксов. "Дорогая, я буду твоим суперменом!"

Кто из нас в детстве не восхищался героями комиксов? Мы, может, даже и не знали откуда взялись эти странные герои, но нам они беззаветно нравились. Черепашки Ниндзя, Супермен, Бэтмен, Человек-Паук и многие многие другие супер-одаренные ребята вошли в жизнь пар, сыгравших свадьбы в комикс-стиле. Гости одеты в костюмы как вершителей Добра, так и в костюмы Злых Гениев. Частенько можно увидеть свадьбы, в которых комиксные враги соединяются в любовном союзе, что говорит нам о безграничности Прекрасного Чувства как к комиксам, так и к людям вокруг нас.

2.Свадьба в стиле Шрека. "А ребенка Осленком назовем!"

Сорокалетняя Christine England (Кристин Инглэнд) и ее сорокачетырехлетний жених Keith Green (Кит Грин) решили, что на их свадьбе обязательно должен побывать любимый мульт-герой в лице Шрека. А кто потерпит зеленого огра на свадьбе? Разве что, если он будет женихом... А невеста - Фионой. Так и порешили. Недолгие уговоры родственников и гостей принарядиться в стиле мультика, какие-то несчастные три часа гримирования в зеленых тонах, и свадьба мечты сыграна. Новоявленные мистер и миссис Грин (какое совпадение!) вышли из ЗАГСа вместе со своим верным псом, видимо, выполняющим роль Осла, и сказали, что идея просто взяла и появлиась. "Кит выглядит совсем как Шрек, о чем еще тут было думать?" смеется Кристин.

3.Свадьба в стиле начала XX-века. "Моя большая немецкая свадьба."

Nick Beardshaw (Ник Бирдшоу) и его немецкая невеста Михаэла встретились на сборах английской организации AFRA. Организация занимается воссозданием битв и сражений Первой и Второй Мировых Войн. Их мирная деятельность направленна на изучение поведения людей в полевых условиях, и свою причастность к этой команде энтузиастов новобрачные и стремились показать на своей свадьбе. Жених одет в форму немецкого врача времен Второй Мировой, а невеста - в баварское свадебное платье сороковых годов. Гости и родственники были одеты в офицерские и врачебные формы солдат Германии, Британии и США. Свадьба привлекла нежелательное внимание со стороны противников военных действий, но преобладание "немцев" среди гостей было объяснено тем, что невеста Ника, Михаэла, сама из Реклингхаусена, Германия, а Ник принадлежит к организации, ратующей за запрещение свастики в Европе. Пиво, колбаски и зажигательные танцы на немецкий манер прилагаются.

4.Голая свадьба. С милым Рай и без штанов.

Костюм Адама и Евы: что еще может показать силу вашего чувства, как не невозможность налюбоваться друг другом? Ellie Barton (Элли Бартон) и Phil Hendicott (Фил Хэндикотт) согласны с этой мыслью и на своей свадьбе решили появиться в чем мать родила. Малое количество гостей включало лишь родителей и близких друзей, разделяющих страсть влюбленной парочки. Как же хорошо, когда такие свадьбы устраивают привлекательные люди, тогда на них хочется идти без опасений встретить обнаженную усатую сестру вашего дедушки. Элли и Фил не преминули заметить свою природную красоту и на фотографиях скрывались лишь за стратегически верно установленными букетами цветов. Танцевать медленный вальс они, конечно, вряд ли будут, но многочисленные фотографии нудистских свадеб показывают, что новобрачные предпочитают классике задорный канкан и жаркие самбы-мамбы.

Но некоторые, желая сэкономить на нарядах, и не желая показывать себя эксгибиционистами, прибегают к чудесной современной вещи под названием боди-арт. Одеваете белье, туфли, юбку, намазываетесь взбитыми сливками, закрашиваете все лишнее, и вуаля, ваше шикарное свадебное платье готово. Тонко, недорого, оно будет только вашим, единственным и неповторимым, и места в шкафу занимать много не будет.

5. Свадьба в стиле Питера Пэна. "Рядом с тобой я, как маленький мальчик в сказке."

Если вы с детства любили мультфильмы, желали попасть в сказку и влюблены в зеленый цвет, но костюм деревенского людоеда вас полнит - тематика Питера Пэна это то, что вам нужно. Отбросьте все предрассудки касательно возраста и сюжетной линии, в Ваш Главный День Питер Пэн сможет жениться на феечке Динь-Динь и никому это не покажется странным. Принцесса Дороти и Сэр Рэнди, как назвали себя жених и невеста в стилизованных под королевский приказ приглашения, справляли свое торжество в девственных лесах за массивными пластиковыми столиками, в ярких палатках, под яркими тентами. Вся эта красота была стилизована под старину средневековой Англии. Зачем тенты и палатки, спросите вы? Все потому, что пара выбрала самую солнечную опушку по всем лесу, дабы энергичным ирландским танцам ничто не мешало радовать гостей и случайно забредших на огонек лесных обитателей.

...всем хорошего продуктивно-творческого завтра...

Чаще всего при слове “балет” в воображении возникает картинка стройных девушек в пуантах и белоснежных “пачках” или молодых людей в трико… Театр танца Элвина Эйли наглядно демонстрирует нам, что балет вполне мыслим и без “пачек” с трико, и что на классической балетной основе можно создать абсолютно новое направление в танце, которое найдёт поклонников даже среди тех, кто никогда не питал склонности ни к классическому балету ни к классической музыке.

Что же необычного в танцах театра Элвина Эйли? Их танец – это результат наложения на классическую основу элементов модерна и национальных афро-американских танцев. Почему именно афро-американских? Потому что основатель театра и хореограф подавляющего большинства танцев в нём, Элвин Эйли сам был афро-американцем и решил синтезировать известные ему, как танцовщику и представителю определённой расы, танцевальные культуры.
В результате получился, может и несколько грубоватый на первый взгляд для европейского зрителя, но чрезвычайно интересный танец. За короткое время пребывания на сцене артисты перевоплощаются в сотни разных субстанций, переживают сотни разных чувств и всё это отражается в их теле, в каждом их движении.
Театр был основан в 1958 году и сейчас, даже после смерти его создателя, продолжает вести активную концертную деятельность и обучает огромнгое количество новых танцовщиков, желающих постичь специфику танца Элвина Эйли.

Настроение сейчас - Творчески настроенное

 

Пока искала ролик к одному из лучших российских анимационных фильмов "Мальчки и тьма", познакомилась с этим  видео.

Данный стиль не относится к одним из любимых, но афро-америаканец неподражаем. Мастерски владеет телом.
Мы всегда  с искренним благоговением относимся к тем, кто нас учит чему-то, если мы этого хотим.

...хмм, когда-то я писала, что очень люблю воду, во всех ее проявлениях, в силу, пожалуй своей земельной стихии. Огонь меня закаляет, превращая в камень, а вода, наоборот, дает силу, чтобы быть плодородной...это все лирика...

В этом клипе океан, без прекрас, такой, как есть опасный, мощный, манящий. Если когда -либо мне предстоит жить вблизи океана или моря, то серфинг и виндсерфиг танет, пожалуй, одной из моих самых сильных страстей.

Иногда, я думаю над словами "Лучше сгореть. чем погаснуть"..но мне кажется, надо отдавать себе отчет, где гореть и как.

Мой отец "сгорел" - внес  свою значимую лептув развитие и исследование гидродинамики...и его поглатила такая же волна..

Глядя на эти волны пришла некоторая фраза, лучше быть куртизанокой, чем добропорядочной матерью семейства.

...обожаю волны...так хочется поймать именно свою, физическую, ощутимую, мокрую волну...

Танго на шестах. Вот это да...я уже не помню...не уверена, что смотрела их выступление и подобные сценарии существют...

Мисс Австралия. Богиня! Моя самая, самая...

Все их уже видели, но я их обожаю.

Интересное решение. Танцы в тенях и свете лучей лазерной арфы...

Sphere Aerial Ballet choreographed by Glenn Birchall and performed at the Iveco Eurocargo Launch in Melbourne, Australia.

Анимация, классная анимация!  Touhou - Bad Apple!!　Вот отсюда www.nicovideo.jp/watch/sm8853380

Апрель, тепло на улице. Очень тепло..видимо, так и не напишу я сегодня пост про Калужскую область, про монастыри и храмы...да и про другое тоже не напишу. Я - человек настроения...поработать бы...))). Выяснила, что, оказывается, мелкие креветки можно есть вместе с кожурой. Она у них очень нежная. Почему-то очень хочется сейчас стать китом, большим-большим, огромным, и плыть где-нибудь в Тихом или Атлантическом океанах (не знаю я в каких течениях они водятся). И чтобы вода с планктоном туда-сюда. Почему мы не можем быть теми, кем хотим., с теми, с кем хотим, рядом...а кто-то хочет быть рядом с нами, а мы не хотим.....Почему для некоторых - это раз плюнуть, а некоторым надо блуждать черт  знает где..Это так, философское, ночное. Веселое состояние пофигизма. С девушкой общалась недавно...у нее четкая модель трагедии...и это видно... опять же ка много можно узнать о человеке, когда говорит он, а ты наблюдаешь, периодически подкидывая наводящие вопросы..Учитесь задавать вопросы, учитесь слушать, учитесь не бояться задавать вопросы))))...."Ведьмак после Брокилона"...Блин, так хочется, чтобы тренировки были каждый день, а не раз в неделю, когда все звезды придут вовремя, и небесное светило пульнет луч под нужным углом...а чтобы каждый день, часа по три... а никто не понимает, насколько это важно для меня., никто никогда..ну, вот начинается, начинаем ныть в он-лайн. Дожили. В трезвом уме и здравом рассудке ноем о том, что в принципе, в моих руках...да не совсем. Об остальном...молчу. Вообще, молчу. Не хочу ничего говорить. Хотя, по идее, сейчас как раз такое состоние, когда только садись и пиши... не хочу. Пустая голова и точка. Где-то. Все близкие окружающие уже привыкли видеть меня тихой и ласковой, забавно... Как бы это им не было удивительно. Пусть. Мне не жалко. Все довольны. Все спокойны... Странно,я когда смотрю на нашу бабушку(экс-свекровь), как она прыгает со своей гипер-опекой...это ведь не любовь....и вспоминаю нашу маму...да строгая, да не научила любить...), но с другой стороны...ведь у Фромма, например... " с обретением способности любить тесно связано развитие объекта любви", тогда получается, она нас любила,  потому что вкладывала в наше развитие...что я считаю и должно быть в настоящей семье, когда все ее члены вкладывают в развитие друг друга, кто как может...куда-то меня не туда несет. Закончим на этом. Просто...я про дочь думаю), про развитие талантов и т.п...а еще у нас скоро-таки появится большущий шкаф-купе с огромным зеркалом и рисунком на нем...Вспомнилась притча про рис, в третьем варианте, теперь понимаю, почему прошедшие несколько лет именно с третьим вариантом и ассоциировались)). Ведь, только тогда, когда ты понимаешь потребности человека, и помогаешь их ему реализовать, поддерживаешь его в его начинаниях (если говорит, конечно...или через наблюдения, но я-не очень хороший наблюдатель..или.."ветки сирени спрятались за холмами важности"), не нарушая его личного пространства, не пытаясь поменять. И еще, если любишь человека развиваешься и меняешься сам.

 Как всегда то, без чего I can't survive...dance,dance, dance (пусть не введет текст в заблуждение..мне не грустно, просто? я хочу на тренировки)...Mix.

Классные ребята, хорошо танцуют.

Здесь несколько пар, очень пластика понравилась. Возможно, они в технике не сильны(я -не спец), но они очень органично двигаются. А как перелетают... акробатика хорошая.

Театр теней. Чудо! Без лишних эмоций.

Китайский театр...хмм, странный спектакль, но поему-то он очень запомнился...

Здесь очень четко видко боевые искусства в танце...это вторая моя любимая сфера воспевания...они -супер.

Они - мега...конечно. я так тоже хочу))).

Сертаки. Дядечки в последенем клипе очень завораживающе машут платочком и ножками передвигают...напоминает русские народные танцы и березку эдакую, так и хочется к ним присоединиться...и так, опа....в одну сторону головку набок, опа - в другую...шучу. Классно они танцуют!

Настроение сейчас - Есс! Наконец-то! Движуха начинается.

Вау! Бегаю по квартире, подпрыгивая до потолка. Только что позвонили хорошие бывалые друзья по тренировкам боевых искусств, пригласили на "нашу" тусу. Мы очень давно не собирались вместе. Точнее, я не ездила, в силу разных причин. А так как я, теперь, женщина свободная, то конечно же приняла их приглашение. Кто откажет себе в удовольствии потанцевать от души. Так как там все друг дружку знают очень хорошо (сколько раз друг от дружки тумаки получали, и сколько раз на пикники выезжали, счет не на сотни, а на тысячи наверное), то танцы там...ммм...свободные. Как-то так..я как раз чулки купила с поясом и платье....так мне срочно нужны туфли  танцевальные...ты-ды-ды... Эх, позажигаем! Как же я соскучилась по танцам...какая, в баню схима, с веригами. Я танцевать хочу., жуть как! какие дети? Все в лес, зеленый-зеленый . Правильной и хорошей я буду как-нибудь, потом, позже, когда рядом будет тот, для кого это актуально. А пока...ха-ха-ха...

Помню, танцевали мы как-то на столе...координация у нас получше, чем у ребят...мы умудрялись еще и ничего не столкнуть. Кстати, предлагаю такое учинить на свадьбе Ксю. Я про первую часть Марлезонского балета. Я знаю, ты в форме. Станцуем? Точнее, предлагаю отжечь по полной. Смекаешь:)) Мифка -путешественник? Кстати, Ксю сама сказала, что больше всех хочет тебя там видеть. Так что отмазаться не выйдет. Ты в наших руках. Потому как. Ксю уже танцор хороший, а мне партнер нужен. С кем танцевать надежно, кто двигается хорошо и на руках  может крутить. Ксюха по-любому танцевальный конкурс замутит. Так что, ты - моя единственная надежда и опора 15 мая.:))

Девушка хорошо поет.

Vanda (Ванда)Gaidamovich.  Девушка сама сочиняет музыку, сама пишет тектсы.

Vanda (Ванда)Gaidamovich. Пронзительно так. Правда ее гросспел уже не трогает. Все уже в тени превратилось. Мне просто нравится. Наслаждаюсь. Куколка из папье-маше готова.  Туфли. Ей нужны туфли и капюшон с улыбкой.:))

Настроение сейчас - ....

Мучила эти губы 5 раз. Два раза стирала полностью. Кто хоть раз рисовал части тела с нуля, прогулявши работу с тенями, тот поймет о чем речь автор ведет. Пусть ребенок и негр, только лучше его нет на всем белом свете. Потому что он первый и самый родной, остальные уже не считаются.

Танцуют глухонемые люди. Китай.

Ок.

Настроение сейчас - Спасибо тем, кто рядом был.

By Sichuan dance academy,1st prize in Taoli cup,amazingly beautiful,very elegant.

Acrobat and clown, poet and magician - James Thiérrée creates a world of endless invention, which allows your imagination to soar. Потрясающе...

Featuring new works by Mark Baldwin and Henri Oguike, plus Siobhan Davies'delightful five-star Carnival of the Animals.

Sara Baras dances to the elements of fire and moon in this flamenco piece based on a composition by Spanish composer Isaac Albéniz. Experience the art and beauty of Flamenco dancing in beautiful Los Cabos. Последний клип завораживает, даже несмотря на то, мимо окон летят глыбы зимнего льда. Интересен стиль исполнения, костюмы и эмоциональный настрой, который она передает в танце.

MOMIX – танцы от иллюзионистов

Американская танцевальная группа MOMIX под руководством хореографа Моисея Пендлтона – это фокусники, иллюзионисты от танца. Как иллюзионист заставляет работать человеческую фантазию, так и танцы от MOMIX рассчитаны на то же самое.

MOMIX – танцы от иллюзионистов

В 2010-м году американская группа MOMIX отправилась в мировое турне со своим новым балетом Bothanica. Это действо критики успели окрестить «грандиозной танцевальной мистификацией» и «переосмыслением человеческого тела как такового». И эти слова – не просто для красного словца. Танцоры из MOMIX, действительно, приносят в танец волшебство.

MOMIX – танцы от иллюзионистов

MOMIX – танцы от иллюзионистов

Загадка успеха группы MOMIX заключается в оригинальной пластике, изобретательных постановках, высокотехнологичных костюмах и декорациях и уникальных светомузыкальных решениях. Зритель во время представлений этого танцевального коллектива чувствует себя ребенком перед умелым фокусником.

MOMIX – танцы от иллюзионистов

MOMIX – танцы от иллюзионистов

Пластические этюды MOMIX существуют на грани танца и чуда. Балеты этой танцевальной группы меняют представления о том, что такое тело, что такое танец, что такое пространство. Зрители во время них просто не понимают, где заканчивается тело танцора, а начинается их собственная фантазия.

MOMIX – танцы от иллюзионистов

MOMIX – танцы от иллюзионистов

Благодаря своим оригинальным постановкам MOMIX достигли воистину мирового успеха. Их этюды открывали Олимпийский Игры, они давали целый сезон представлений в Парижской Опере, а хореограф Моисея Пендлтон получил премию Эмми за диск с переведенным в визуальный ряд циклом «Картинки с выставки» композитора Модеста Мусоргского.

MOMIX – танцы от иллюзионистов

Для того, чтобы лучше себе представить то, что видит зритель на представлениях танцевальной группы MOMIX, вы можете посмотреть этот видеоотрывок. Буду постепенно выкладывать в видео их лучшие работы.
 

- А у меня сегодня выступление!

- Также будешь выступать?

- Конечно....

Самые, самые, самые...

- Или так, пока не подрасту...