Помню, когда мне было лет десять, я спросила у взрослых, почему после каждого возвращения на Землю космонавтам дают звание Героя Советского Союза. Ответ, в котором прозвучали слова о сложности работы и сопряжённом с ней риске, меня не удовлетворил. Труд космонавта представлялся не намного более тяжёлым, чем работа лётчика (только полёт чуток выше и тренироваться надо больше). И хотя с возрастом стало понятно, что это совсем не так, полёт в космос - это не просто сказал: «Поехали!», - а дальше тебя автоматика понесла, только знай, следи за датчиками. Но в целом ощущение, что «Героя» получали ради галочки, после раппорта о достижениях в космосе, осталось. Может, ещё потому, что высокие награды в те времена раздавали, как правило, лишь членам Политбюро да космонавтам.

Фильм «Время первых» - о первом выходе человека в открытый космос, о том, чего в реальности это стоило. Сколько усилий и труда было вгрохано в создание космического корабля. И как, действительно, безжалостно подгоняли Королёва (Владимир Ильин), с его опытным КБ, требуя уложиться в немыслимые сроки, вопреки необходимости всё сто раз проверить, отладить и сделать полёт максимально безопасным. И как инженеры и рабочие, строящие «Восход-2», вкалывали в три смены, чтобы обогнать американцев, потому что, хоть и холодная, но война, а мы должны быть впереди. И как изнуряюще тренировались экипажи космонавтов. И как отправлялись в космос на авось - на «сыром» корабле. И с каким огромным риском, сплошь нештатные ситуации, постоянно на грани гибели, был сопряжён весь полёт, до самой завершающей его фазы.

Картина акцентируется на трёх героях. Прежде всего, на генеральном конструкторе Сергее Павловиче Королёве. Для него основная линия партии, носителем которой является генерал Каманин – вынужденная необходимость, с которой, хоть и не хотелось бы, да приходится считаться. Главное же для Королёва – чтоб всё было сделано добротно, основательно, надёжно, и космонавты благополучно вернулись бы живыми на Землю. Каманин же, словно змей-искуситель, подвергает конструктора в каждой внештатной ситуации испытанию совести: то он требует оставить космонавтов на орбите (лишь бы не приземлились на территории врага), то настаивает прекратить их, уже приземлившихся, поиски. Сергей Павлович же слушает, но поступает по-своему. Он вообще сильно выделяется из системы, внутри которой находится. Нельзя сказать, что он человек, а вокруг манекены, нет, вокруг тоже люди, но у них у всех общая система ценностей, а у Королёва – своя. Королёв в фильме – не только генеральный конструктор, драматургически его роль шире – по его настроению, словам и поведению, словно по индикатору, зритель ориентируется, насколько критична та или иная ситуация. Именно Ильин в роли Королёва держит на плаву первую, производственную, а потому самую сложную для восприятия, треть фильма.

Далее, начиная с момента старта корабля, предполётная рутина отступит в сторону, а события станут быстро уплотняться, так что о времени легко позабыть (а фильм по хронометражу не маленький, он длится 2,5 часа). И здесь сюжет уже ляжет преимущественно на плечи Хабенского (он исполняет роль командира экипажа Павла Беляева) и Миронова (его герой - Алексей Леонов). Предыстория обоих космонавтов рассказана скупо, выделяется только один момент из детства Леонова, весьма символичный, он то и дело ностальгически всплывает по ходу фильма. В целом же на экране, пусть зритель и знает, чем закончился полёт, хватает нервотрёпки, так что не до воспоминаний о прошлом. О нём герои, впрочем, немного поговорят поближе к финалу - когда совсем потеряют надежду выжить. А выживать им придётся на каждом шагу, начиная от момента запуска, когда Беляев и Леонов напряжённо ждут, чем закончится взлёт. Но пока всё по плану. Только никто из героев не знает, что впереди космонавтов ждёт семь внештатных ситуаций, которые только благодаря удаче и случаю (и лишь в небольшой степени выдержке, мужеству и взаимовыручке) закончатся благополучно.

У картины есть недостатки, но о них как-то неловко говорить после просмотра этой насыщенной, достоверной и героической (абсолютно без пафоса) киноистории. Кое-что содрано с «Гравитации» Куарона, но «Время первых» круче её хотя бы тем, что сюжет его не фантастический, а реальный, взятый из жизни.
Главный консультант фильма - Алексей Леонов, да-да, тот самый, так что больших профессиональных ляпов явно не должно быть. А мелкие бытовые простительны.

Похоже, российское кино начинает просыпаться. Во всяком случае, впервые мне попалось несколько по-настоящему крепких хороших фильмов подряд.

9 из 11 (и приятно, что уже сомневаешься, стоит ли говорить: «без скидки на отечественный»).

СКАЧАТЬ

В 2016-м году Эндрю Гарфилд снялся в двух очень серьёзных работах маститых режиссёров: в «Молчании» Мартина Скорсезе и в картине «По соображениям совести» Мэла Гибсона. Фильмы очень разные, но исполнитель главной роли – не единственное, что их объединяет. Это работы чёткой христианской направленности, хотя в них нет даже косвенной религиозной агитации – только постановка вопроса о взаимоотношении человека и Бога, причём человека, подвергшегося жесточайшему испытанию, которое мало кому под силу. И Бог молчит, и человек должен сам совершить тяжёлый выбор.

«Чего Ты хочешь? Я не в силах понять. Я Тебя не слышу», - говорит потрясённый кровавой бойней капрал Досс в фильме Гибсона.

«Я чувствую искушение. Меня так искушает отчаяние. И я боюсь. Вес Твоего молчания ужасен. И я молюсь, но я потерян. Или я говорю с пустотой, с ничто, потому что Тебя там нет?» - вторит ему в ещё большем смятении падре Родригес из «Молчания».

«Молчание» обращено к разуму, «По соображениям совести» - к чувствам. Но оба прошибают насквозь. Так режиссёры прокладывают путь к душам зрителей, многие из которых редко задумываются о поставленных в этих фильмах вопросах.

Обе картины складывались годами. Скорсезе шёл к своему фильму 30 лет, Мэл Гибсон – более 10. Ему предложили его снять сразу после «Страстей Христовых», уже был написан первоначальный сценарий, но Гибсон сперва отказался. Однако, герой этот был словно назначен ему судьбой – человек-одиночка, идущий на невероятные испытания ради своих убеждений, прущий против течения, один в поле воин, краеугольный камень. Типичный его персонаж. И после 10 лет вынужденного режиссёрского застоя Гибсон снял ленту именно об этом человеке и его подвиге.

Человек этот реально существовал и звали его Десмонд Досс. Он стал известен тем, что во время II Мировой войны оказался первым (а всего их было три) кавалером высшей американской военной награды – Медали Почёта, отказавшимся взять в руки оружие из религиозных убеждений. Наверное, в американской армии служило немало христиан, в том числе адвентистов седьмого дня, как и Досс. Но лишь один пошёл добровольцем в армию, храня в душе заповедь «Не убий!». Конечно, в казарме стрелковой роты, куда его определили вопреки его желанию попасть в медицинский батальон, такому бойцу оказались не рады. И курсанты над ним издевались, и военное начальство пыталось сломить, и пытались выгнать из армии, и под трибунал отдавали. Но в конечном итоге Досс оказался со своими товарищами на передовой на японском острове Окинава, через всю протяжённость которого тянется 120-метровая скала Маэда. По-английски она называется «Hacksaw Ridge», и это оригинальное название фильма. Именно на эту высоту, подымаются по отвесной стене, цепляясь за сеть, бойцы. Здесь Досс совершит свой подвиг.

В российском прокате название «По соображениям совести» соотносится с понятием, которое есть и у нас, и было у американцев – «отказник по совести», но это выражение очень не нравилось реальному Доссу, он говорил: "Я не отказник, я сотрудник по совести. Я не отказываюсь служить на фронте. Я только отказываюсь лишать людей жизни".

Даже предыстория в фильме была жёсткой, насыщенной испытаниями героя, но сама история подвига показана Гибсоном гиперреалистично, преувеличенно, избыточно. И не потому, что режиссёр создавал из героя легенду – в реальности тот был гораздо больше легендой, чем его показали в фильме, просто Гибсон решил, что зритель не способен будет справиться с верой в происходящее. Реальность превзошла художественный вымысел. Обычно автор приукрашивает героя, а Гибсон Досса притушевал. Но вот саму битву он изобразил как смертельную стихию, мясорубку, будто герои попали в геенну. Эта битва невероятна и несёт огромный пацифистский заряд. Если кто и вернётся из этого сражения, то будет калекой, физическим и нравственным.

Но то, что калечит других, не может сломить Досса, того самого Досса, которого товарищи называли «трусихой». Мало того, в этом тяжелейшем испытании он не только сохраняет присутствие духа, не только остаётся человеком, но поднимается до уровня святости – когда американцы отступают, вновь спускаются по отвесной скале вниз, наверху остаётся один только Досс против всей японской армии. Досс и десятки раненых бойцов, которых он один за другим спасает прямо под вражеским огнём. Даже парочку японцев прихватил (правда, это только в фильме, в жизни же хотел, но ему не позволили). И изнурённый, измученный, окровавленный, израненный, молит только об одном: «Дай спасти ещё одного. Ещё одного. Ещё одного». Только в той битве, на протяжении двенадцати часов, Досс спас приблизительно 75 человек. Сам он, будучи скромным, называл число 50, начальство утверждало, что 100. Порешили, что пусть будет 75. Общее количество им спасённых гораздо больше.

Именно в этом сражении Досс в первый и в последний раз возьмёт в руки винтовку, но не как оружие – её приклад он использует как подручный инструмент спасения раненного сержанта Хауэлла (Винс Вон).

Наверное, Гибсон – единственный, кроме Клинта Иствуда, столь честный, прямолинейный и несколько старомодный режиссёр. Он отказывается от полутонов, чтобы его идеи невозможно было трактовать двояко. Но зритель ему прощает и эту прямолинейность, и максимализм, и уверенность в своей правоте, и даже некоторую пафосность, потому что Гибсон апеллирует не к художественному восприятию зрителя, а напрямую к его лучшим чувствам, к душе. Кстати, одна из последних работ Иствуда тоже антивоенная – фильм «Снайпер». Но его персонаж убивает, теряя самого себя, и становится на войне адреналинозависимым. Герой Гибсона отказывается убивать, он спасает.

И те, кто смеялся и издевался над парнем в казармах, открывают для себя величие христианской веры. И уже не хотят идти в бой без Досса, и для них важно, чтобы их санитар перед очередной битвой за них помолился – и весь батальон не начинает наступление, пока Досс не закончит свою молитву, потому что именно к его словам Бог прислушается и, быть может, сотворит ещё чудо, ещё и ещё...

«Большинство из них не имеет твоей веры. Но они верят в тебя и в крепость твоей веры».

Гарфилд, когда прочитал впервые сценарий, плакал. Ведь такие истории невероятны и они позволяют прикоснувшимся к ним испытать катарсис.

11 из 11

СКАЧАТЬ (дубляж)

Картина основана на автобиографии Криса Кайла, легендарного американского снайпера, который известен тем, что уничтожил в Ираке как минимум 160 противников (и очень вероятно, что на сотню больше), а затем сам был убит в Соединённых Штатах одним из ветеранов той же войны. Книгу я не читала, но пишут, что Иствуд в своей экранизации подошёл к первоисточнику с большим уважением.

Режиссёр показывает историю простого парня, ум и совесть которого отец формировал в соответствии со своими весьма категоричными принципами: дескать, человечество делится на три части: овец, волков и овчарок. Первыми и вторыми быть плохо, а третьими – хорошо, хотя быть овчарками, защищающими овец от волков - это удел избранных. Он же брал сына на охоту и научил убивать. В результате сугубо мужского воспитания Кайл вырос адреналинозависимым человеком и даже стал профессиональным наездником на родео. А программа «хорошему парню следует быть овчаркой» тикала в его мозгу, пока не начали взрываться американские посольства в Африке. Ну, и тут звоночек зазвонил, Кайл почувствовал себя в ответе за всех, записался в морские котики, прошёл учебку, затем отучился на снайпера и отправился в Ирак убивать «волков». Всего он совершил четыре многомесячных поездки, которые вместе с периодами отдыха на родине, легли в основу фильма.

Фильм Иствуда в Штатах подвергся резкой критике за идеологическую основу. В общем-то, его можно трактовать по-разному (так как Иствуд не расставил, как обычно, акценты), но только не как «ура-патриотический». Трудно таковой назвать картину, где изображена растущая, словно наркотическая, зависимость человека от убийств, где явственно видна его неспособность влиться в мирную жизнь, стать психически полноценным мужем и отцом.

Особо стоит отметить талантливую и убедительную работу Брэдли Купера, исполнителя главной роли. Его герой – бесстрашный вояка, зашоренный пропагандой, которая апеллирует к умам и сердцам именно таких, недалёких, но готовых к самопожертвованию парней. Любое убийство, даже женщины и ребёнка, он не ставит под сомнение (хотя ему и не нравится их убивать) – ведь здесь всё население - дикари, готовые уничтожать незваных гостей, а своих товарищей надо спасать и выручать. И чтобы оправдать очередные добровольные поездки в Ирак, достаточно убедить себя в своей личной сверхответственности за происходящее в мире, сверхответственности надуманной и совершенно не соизмеримой с реальностью.

Не лучший из фильмов Иствуда, но вполне достойная работа. 8,5 из 11.

СКАЧАТЬ (проф. дубляж)

Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается". Януш Корчак. Дневник

О судьбе польского педагога, врача и писателя, автора «Короля Матиуша I», наверное, все знают. Когда немцы оккупировали Варшаву, он руководил в гетто детским домом для еврейских сирот. Когда в августе 1942 года фашисты вывезли воспитанников «дома сирот» в концлагерь Треблинку, Корчак отправился с ними, несмотря на то, что ему неоднократно предлагали остаться. 6 августа он погиб вместе с двумястами своими воспитанниками в газовой камере концлагеря.

Фильм Анджея Вайды сильный, проникновенный, печальный и, как ни странно, вопреки описываемым событиям, очень добрый. Вайда поставил на одну чашу весов весь ужас, творившийся во время войны в гетто, всю скорбь и страх стоящих на краю гибели людей, а на другую – Корчака с его любовью к детям, отзывчивостью к чужой беде и добросердечностью. И свет у него побеждает тьму, это особенно явственно в финальных кадрах картины, когда дети спускаются из вагона и отправляются, развернув знамя с клевером и шестиконечной звездой, не к газовым камерам, не к баракам, не к стенам из колючей проволоки – а в облако света.

Картина, кстати, снята на чёрно-белую плёнку, что приближает её к документальному стилю повествования. Это помогает схватить суть, глубже осознать показанное, и услышать слова Корчака, как если бы он говорил их сам, ведь в сценарии использовано немало цитат из его дневника и педагогических работ.

Оператор – Роби Мюллер, один из сильнейших мастеров своего дела, как цветного, так и черно-белого кино, известный такими картинами, как «Алиса в городах», «Американский друг» и «Париж, Техас» Вима Вендерса, «Пьянь» Барбета Шрёдера, «Таинственный поезд», «Мертвец» и «Пёс-призрак. Путь самурая» Джима Джармуша, «Танцующая в темноте» Ларса фон Триера. Его камера явственно передаёт атмосферу места действия и словно подтверждает достоверность происходящего.

Войцех Пшоняк в роли Корчака – сама доброта. Временами походкой, сутулостью, взглядом и улыбкой невольно напоминает героев Робина Уильямса. Но прежде всего его Корчак – мужественный человек. Он ходит по территории гетто в форме польского офицера и демонстративно отказывается носить жёлтую повязку с шестиконечной звездой. Казалось бы, безрассудная отвага и безответственность, когда на тебе столько детских судеб, но это всякий раз сходит ему с рук. И, конечно, он чрезвычайно озабочен благополучием детей, он ищет продукты и деньги для «дома сирот» и у сопротивления, и у руководителя гетто, и у совсем уж неприятных людей – спекулянтов-коллаборационистов. Когда за последнее его упрекают, где, мол, доктор, ваше достоинство, Корчак просто отвечает: «У меня нет достоинства, у меня есть двести детей». А по вечерам он рассказывает детям сказки, ставит с ними спектакль о смерти, пытаясь приучить их к мысли о ней, учит молиться Богу и успокаивает, когда им страшно.

А затем – как в «Кадише» Галича:

Мы проходим по-трое, рядами,
Сквозь кордон эсэсовских ворон...
Дальше начинается преданье,
Дальше мы выходим на перрон.

И бежит за мною переводчик,
Робко прикасается к плечу, -
"Вам разрешено остаться, Корчак",-
Если верить сказке, я молчу.

К поезду, к чугунному парому,
Я веду детей, как на урок,
Надо вдоль вагонов по перрону,
Вдоль, а мы шагаем поперек.

Рваными ботинками бряцая,
Мы идем не вдоль, а поперек,
И берут, смешавшись, полицаи
Кожаной рукой под козырек.

И стихает плач в аду вагонном,
И над всей прощальной маетой -
Пламенем на знамени зеленом -
Клевер, клевер, клевер золотой.

Может, в жизни было по-другому,
Только эта сказка вам не врет,
К своему последнему вагону,
К своему чистилищу-вагону,
К пахнущему хлоркою вагону
С песнею подходит "Дом сирот"

...И тут кто-то, не выдержав, дал сигнал к отправлению - и эшелон Варшава - Треблинка задолго до назначенного срока, (случай совершенно невероятный) тронулся в путь...

Смотреть однозначно, для совести.
11 из 11.

СКАЧАТЬ (проф. многоголосый закадровый, перевод "Культура")

Один из любимых актёров сыграл одного из любимых писателей. Неожиданно. Интересно. Сильно. Энтони Хопкинс в роли Клайва Стейплза Льюиса, которого большинство знает по знаменитым «Хроникам Нарнии». Остальные его произведения менее известны широкой публике. Это фантастическая «Космическая трилогия», «Письма Баламута» и многочисленные эссе христианской тематики. Человек - Льюис был интереснейший, преподавал в колледже Магдалены Оксфордского университета, но главное, сумел в своих книгах внятно сформулировать ответы на многие вопросы, которые в наш просвещённый век мучают многих христиан, хоть и образованных, но не способных понять, к примеру, как можно радоваться, когда вокруг столько страдания, или как можно принимать Бога, если самые близкие люди могут после смерти попасть в ад? Вопрос соотнесения страдания и счастья и лёг в основу фильма, который по форме биографический, а по сути – философский.

В жизни Льюиса было три знаковых человека: Джейн Мур – мать его товарища по окопу, погибшего в 1-ю Мировую – заменившая ему его собственную мать, которую он потерял в детстве; Джон Толкиен – автор «Властелина колец», его коллега по Оксфорду и близкий друг, который привёл его к христианской вере; а также американка Джой Дэвидмен Грэхем, ставшая его единственной женой, когда Льюис был уже в весьма почтенном возрасте – ему тогда исполнилось 58.

Вот его отношениям с Джой Дэвидмен и посвящена «Страна теней», отношениям, увы, не слишком долгим - дело в том, что сперва он женился на ней фиктивно – чтобы она могла получить британское гражданство, а на церковный брак решился лишь тогда, когда Джой Дэвидмен уже была неизлечимо больна и прикована к постели. Их совместная жизнь продолжалась всего три года.

«Я лично не уверен, что Бог желает нам счастья, - говорит Льюис в начале фильма, выступая на лекции. – Думаю, Он хочет, чтобы мы все любили друг друга, чтобы мы выросли наконец, поэтому все беды, как и все радости – это проявления Его любви. Или, иначе говоря, боль – это Его способ привлечь внимание, ведь мы – как каменные блоки, которым Скульптор придаёт форму человека, и удары Его, разящие нас, дают нам совершенство».

И вот Бог посылает Льюису, который в сущности был «теоретиком чувств», избегая душевного сближения с кем-либо всю свою жизнь, женщину, близкую по духу и интеллекту – чтобы пройти с ней и страдая вместе с ней, и пытаясь подарить ей счастье, весь оставшийся на её долю короткий путь. И эти свои убеждения ему предстоит испытать на собственном опыте, и пройти их с честью. И придти к вершине любви, когда «боль стала частью моего счастья…»

Я не буду говорить про игру Энтони Хопкинса – это гениальный и многогранный актёр, вряд ли бы кто лучше сыграл слегка чопорного аристократичного, остроумного и чрезвычайного деликатного джентльмена, в глазах которого прыгают творческие чёртики.

Обычно не очень люблю биографические фильмы, но этот сделан очень хорошо, он практически не воспринимается как байопик. 10 из 11. СКАЧАТЬ (проф.многоголосый закадровый - канал Культура)

В основу фильма Клинта Иствуда легли события, случившиеся в нью-йоркском небе 15 января 2009 года. В этот день американский авиалайнер Airbus A320 со 155 пассажирами и членами экипажа на борту взлетел из аэропорта и на высоте меньше километра столкнулся со стаей птиц. В результате этого столкновения оба двигателя самолёта вышли из строя, а пилот Чесли Салленбергер (Том Хэнкс), чьё прозвище «Салли» является оригинальным названием фильма, вопреки указаниям диспетчеров, совершил посадку прямо на воды Гудзона. Из 155 человек все выжили. Пока пресса и общественность пели Салленбергеру дифирамбы, страховая компания собрала комиссию по проверке действий членов экипажа. Начав расследование, комиссия подвергла Салли и его напарника Джеффри Скайлза (Аарон Экхарт) жёсткому прессингу, настаивая на том, что согласно компьютерному моделированию, пилоты совершили ошибку – они, дескать, могли посадить самолёт на двух близлежащих аэродромах, не рискуя жизнями пассажиров.

Именно это расследование Иствуд и превращает в стержень фильма – для комиссии не столь важно благополучное завершение полёта, сколько оправданность почти беспрецедентного решения пилота. Для членов комиссии произошла катастрофа, а Салленбергер будет настаивать, что это была посадка, которая не привела к жертвам. И пробиться к истине ему будет непросто.

Хэнкс перед съёмками пересмотрел множество видеозаписей работы комиссии, пообщался с самим пилотом. Его Салли внешне мало похож на своего прототипа, и трудно сказать, насколько он соответствует ему внутренне. В фильме это глубоко положительный, рассудительный ответственный немолодой человек, с невыразительной внешностью, который едва ли будет заметен в толпе. По ночам его мучают кошмары, а днём – сомнения в том, что он принял единственно верное решение.

Несмотря на то, что основная часть фильма посвящена расследованию происшествия, само оно, продлившееся в реальности всего 3,5 минуты, занимает на экране добрых полчаса. Иствуд мудро решил для достижения наибольшего эффекта достоверности происходящего привлечь к съёмкам живых участников тех событий – пассажиров лайнера, капитана парома, первым начавшего эвакуацию спасшихся, спасателей. Их попросили не играть, а воспроизвести то, что они делали до этого во время реальных событий.

«Чудо на Гудзоне», как и почти все фильмы Иствуда, цепляет. Есть человек, есть работа, есть долг, есть живые люди. Всё это вместе и приводит к тому, что люди называют подвигом. Всё это важно, в отличие от мусора в СМИ и от нападок членов комиссии. Чётко выраженная гражданская позиция режиссёра глубоко им выношена и пережита, а потому выглядит не пафосной, а выстраданной и личной.

Стоит отметить, что в августе 1963 года похожий случай был в Ленинграде, когда пассажирский самолёт, летевший из Таллина в Москву, из-за неисправностей вынужден был приводниться на Неву. Утверждают, что на этом рейсе летел и будущий патриарх Алексий II, судя по рассказанным в интернете историям, это возможно, хотя сведения об этом официально не подтверждены. Именно после ленинградской посадки на Неву, где управление взял на себя 2-й пилот, летавший до этого на гидроплане, во многих авиакомпаниях мира стали отрабатывать на тренажёрах аварийную посадку на воду. Возможно, благодаря этому и состоялось чудо на Гудзоне.

9 из 11 СКАЧАТЬ (дубляж)