Есть три эпохи у воспоминаний.
И первая - как бы вчерашний день.
Душа под сводом их благословенным,
И тело в их блаженствует тени.
Еще не замер смех, струятся слезы,
Пятно чернил не стерто со стола -
И, как печать на сердце, поцелуй,
Единственный, прощальный, незабвенный…

Но это продолжается недолго…
Уже не свод над головой, а где-то
В глухом предместье дом уединенный,
Где холодно зимой, а летом жарко,
Где есть паук и пыль на всем лежит,
Где истлевают пламенные письма,
Исподтишка меняются портреты,
Куда как на могилу ходят люди,
А возвратившись, моют руки с мылом,
И стряхивают беглую слезинку
С усталых век - и тяжело вздыхают…

Но тикают часы, весна сменяет
Одна другую, розовеет небо,
Меняются названья городов,
И нет уже свидетелей событий,
И не с кем плакать, не с кем вспоминать.

Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?

Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила,-

Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.

В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.

Рождество, праздник детский, белый,
Когда счастливы самые несчастные...

Господи! Наша ли душа хотела,
Чтобы запылали зори красные?

Ты взыщешь, Господи, но с нас ли, с нас ли?
Звезда Вифлеемская за дымами алыми...

И мы не знаем, где Царские ясли,
Но все же идем ногами усталыми.

Мир на земле, в человеках благоволенье...
Боже, прими нашу мольбу несмелую:
Дай земле Твоей умиренье,
Дай побеждающей одежду белую...
Зинаида Гиппиус

Храм Святого Мартина

Храм Христа

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,
и времени остановился ход…
Все замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
и наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простертою рукой
взор устремляя ввысь, а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших,
хоть воздух был бестрепетен и нем,
повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем…

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
и стая птиц звенящая взвилась,
и прозвучал копыт веселый топот,
и водных струй послышался мне шепот,
и пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
как некий Крест, божественно-светла,
Звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
где в этот миг Мария родила.
Владимир Набоков

Художник Paul Gustave Dore

Музыка: Адажио - Б.Марчелло- Филадельфийский Симфонический оркестр. дир. Леопольд Стоковский

Глубокий сон вокруг... Вот медный купол блещет..
Меж синих вспышек мглы все гуще снег валит,
И дальний колокол тревогою трепещет,
От вести сладостной спокойствие дрожит.

Евангелье земле — рождественский сочельник,
Мерцаешь тайной ты суровым декабрем;
В подставках крестовин мертвозеленый ельник;
Деревья в комнатах осыплют серебром.

Торжественно, тепло вокруг свечей зажженных,
И личики детей, как елочка, светлы;
А в окнах блеск огней, чудесно отраженных...
Светло! И взрослые, как дети, веселы.
Вадим Гарднер "Рождество"

Сочельник в лесу

Ризу накрест обвязав,
Свечку к палке привязав,
Реет ангел невелик,
Реет лесом, светлолик.

В снежно-белой тишине
От сосны порхнет к сосне,
Тронет свечкою сучок -
Треснет, вспыхнет огонек,
Округлится, задрожит,
Как по нитке, побежит
Там и сям, и тут, и здесь…
Зимний лес сияет весь!

Так легко, как снежный пух,
Рождества крылатый дух
Озаряет небеса,
Сводит праздник на леса,
Чтоб от неба и земли
Светы встретиться могли,
Чтоб меж небом и землей
Загорелся луч иной,
Чтоб от света малых свеч
Длинный луч, как острый меч,
Сердце светом пронизал,
Путь неложный указал.
Александр Блок 1912 г.

Молчи меня
и сбудусь я однажды
не пой меня
и мне приснится ветер
целуй меня
пока я не проснусь

и золотые тонкие стрекозы
последних солнечных лучей
заполнят предосенний воздух
и шелк волос послушно потечет
сквозь пальцы

Даже дума моя о тебе, словно запах цветка, драгоценна;
взор твой, темный от нежности, нехотя сводит с ума;
под твоими босыми ногами еще не растаяла пена,
и улыбкой твоей улыбается радость сама.

В том и прелесть летучей любви, что ее обаяние кратко,
равный срок назначает и счастью она, и тоске.
Час назад я чертил на снегу чье-то милое имя украдкой,
лишь минуту назад о любви я писал на песке.

В тополиной аллее беснуются листья в последнем веселье,
там влюбленные пары проходят, грустны и легки.
В чаше осени ясной на дне оседает туманное зелье,
в это зелье, весна, опадут твоих роз лепестки.
(пер. М. Квятковской)

Дима Дмитриев родился в Москве в семье художников и вполне естественно, что окруженный с раннего детства холстами и красками, выбрал путь искусства. Художественное образование получил в Чешской Республике, окончив Академию художеств, архитектуры и дизайна в Праге. Сейчас Дмитрий один из востребованных и обсуждаемых среди молодых художников художественного сообщества Праги. Его работы известны Европе, Северной Америке и Азии.

Мальчик!
Встретив воздушного змея своей фантазии,
закрепи его разумом сердца –
увидишь явленье садов зачарованных:
превратившись в деревце, мама
укроет тебя листвою.

Обрати свои руки в двух белых голубок,
дарящих миру мир и порядок вещей.
Прежде чем что-то сделать,
смотрись в чистейшую воду чувства.
Альда Мерини

И снова осень с чарой листьев ржавых,
Румяных, алых, желтых, золотых,
Немая синь озер, их вод густых,
Проворный свист и взлет синиц в дубравах.

Верблюжьи груды облак величавых,
Увядшая лазурь небес литых.......

.....Я вправе видеть и вздохнуть:
Какая осень золотая!
Стоит октябрь, как запятая,
Которую не зачеркнуть.