Был бы мужик, дал бы в морду

Не позвонила. Сама себе не ответила бы - почему. То ли сюрприз сделать хотела, то ли проверку заодно. Улетев на неделю, уложилась в три дня. И вот, среди ночи, – домой. Нетерпеливо, радостно.
От мужа к мужу, долго искала счастье. Давно не верила, а вдруг нашла. Отовсюду спешит теперь в родное тепло, в ласковые, догадливые руки, в ненасытный трепет. Вытеснил, выпьянил собой и былое, и мечтаемое. Одна боль – что ж не раньше, не всегда. Один страх – не сон ли, не прервется ли.
Ночь под теплым дождем чиста и ласкова. Войти на цыпочках, сбросить всё, и прильнуть к ещё спящему, небритому небось.
Шепотом открылась дверь, осветила с лестницы привычный домашний уют и тихо закрылась.
В спокойной темноте нагнулась ставить чемоданчик и споткнулась, как порезалась, о яркую ленточку света из-под двери. Шагнула ватными ногами на кухню, обвисла на стуле. Бездонно пусто стало внутри. Исчезло всё. Только стул, стол, голова, упавшая на руки, и слезы. Почему? За что? Хлынула водопадом горячая обида, душит, сгибает униженно плечи. Как же так? Неужели так вот, запросто, по прихоти? Неужели не дорого ни что? Ведь не кривлялся, не мог бы придумать такое. Ведь было всё, и так было, что не найти и не хочется взамен. Как теперь? Лучше б не знать его никогда. Но как не знать, как забыть, как теперь без него? Нет ответов, и мыслей нет. Лишь обида и слезы, волна за волною.
В навалившейся мутной усталости притихла, сникла, глядит куда-то в окно, не видя там ничего. Разве что прошлое. Когда-то радостное, перечеркнутое теперь. Страшно думать. Больно вспоминать. Зачем же так? Зачем приехала? Не знала бы – и всё по-прежнему. Ведь дорога ему. При ней такого не смел. А уехала – вернулись холостяцкие привычки. Ведь и сам не знает – зачем. О чем думал? Что не узнает она никогда? Вернись, как обещала – так и было бы. Но теперь-то не так! Теперь оба знают, что было на самом деле. Как в глаза смотреть? Как верить после такого? Ведь клялся, что никогда, что в мыслях нет. Предупреждала, что не стерпит, чего бы ни стоило. Выше сил её такое стерпеть.
Уйти тихонько, будто и не заходила? Забыть? Но как? Видеть потом его улыбку, видеть эту дверь, видеть зажженный свет - и как ни в чём не бывало? С ума сойти можно. Нет, не вернуть ничего теперь. Только мучиться. Рубить – так сразу.
Взметнулась решительно, распахнула дверь спальни, крикнула, почти завизжала пронзительно:Читать далее

потому как о прапорщике

Мужчины тоже бегут грудью вперед. Но это не впечатляет.

На Ален Делона я совсем не похож.
Но и копировальный аппарат зовут Ксероксом, хоть он трижды Самсунг.
Главное - суть выразить.

... взахлёб.

Каждый високосный год седьмого февраля, ровно за месяц до восьмого марта, я бегу на зарядку. Нырнув в костюм «жара Арктики», зашнуровав кроссовки, выпрыгиваю из заспаной квартиры в предрассветную рань половины девятого.
Если кто читал про застывшие члены, которые размять, но не понял – попробуйте тоже.
Мимо прохожих, мимо свежих дымков греющихся машин, мимо новеньких собачьих какашек, огибая мусор в баках и кучами, трясцую круг за кругом к бодрой стройности. Каждая качеля, каждая торчащая арматурина, каждая скамейка у забора приветливо оказываются турником, брусьями, тренажером. Бегу, подтягиваюсь, наклоняюсь, отжимаюсь, «качаю», говорю по телефону – сорок минут как одна.
Дома, горячий ещё, за гантельки. Да колесиком вдаль покатать. Да отжаться под животиком. Да в душ холодный. Эх!
«Бабу новую завел?» – делает вывод жена.

(разбужено Ванычем)

Когда моя жена впервые испытала оргазм, я был безгранично счастлив.
Так, как может быть счастлив только человек, проводящий у моря веселый отпуск, свободный от семейных обуз, и не помышляющий ни о жене, ни о её оргазмах.

- похвалил генерал.

снимался часто

   
 
 

      

 

Зингер вернулся.
Вода, погода, тренажеры, олклюзет – все в два слова: о и кей.
А в глазах грусть. И о главном ничего. Значит, не получилось с главным.
Зингер в виртуале женщинам даже снится, такая мечта. В реале тоже ничего, но другой. В виртуале они к нему уйти готовы от Ален Делона, Бельмондо и обоих Депардье. В реале бегают порой от мужей, но не убегают. А с незамужними вообще ничего, не складывается.
Дважды Зингер прыгал из виртуала в реал. Дважды смеялся. Мы тоже, когда рассказывал.
Третий раз смеялся и рассказывал заранее.
Местом прыжка выбрали они Кириши, что в Кемерово, в Турции. Прыгал Зингер навстречу Светлане. Прыгал осторожно, с сингловым бунгалом и узнаванием по синей кепке на пляже. Увидит, как раньше, смешное – ни разу кепку не наденет. К чему неделю обузой портить?
Два дня нам о кепке ни слова. Может, любовь?
А как рассказал - всем грустно. Неделю мужик потерял. Кепку не надел, с другими ни-ни, с этой ни-ни, ещё и сохнет.
У нее ноги, - говорит - длинней и красивей, чем у Маринки из релейной защиты. Попа прекрасна, как Аполлон. Глаза зеленые и «Ну что?» спрашивают. Испугался, постеснялся себя рядом, кепку не надел. Потом надеялся - сама его выделит и предпочтет. Промучился неделю, дал зарок пива не пить, круги бегать. Но к чему теперь? Как вернулась - стерла.
Длинней чем у Маринки представить никто не смог, но и вровень – запредел.
Дурак Зингер.

Грязная гусеница машин ползет в перекресток. Жмется судорогой тело, свивается хвост. Или не хвост? Чем она заканчивается?
Толстеет гусеница. То, чем заканчивается, расперло как у поварихи.
Скажу: - Извините, вчера был не в духе. Сразу скажу, как войду. Бумагу, конечно, опять не получу, но удовольствие. Сразу, с порога, можно громко. Всем будет слышно. Человек пришел важное сказать. Все поймут и согласятся. Если не с порога, громко не получится. Как так: молча ждал, говорил тихо – и вдруг прорвало? Прелесть рухнет. Улыбка участливая, уголки губ выразительные - все втуне, никем не замеченное.
- Куда?! Куда лезешь...?!
Знак "70 в кружочке" страшнее черепа с костями. Как на женщину сказать «козел»? Этой, конечно, не сказать то, что вчерашней. Эта картинка. Ну вот! Замигала задницей! Лак на ногтях поцарапала?! Комиссара, эвакуатор позовет? Голуба! Стоя раком, ты радуешь не всех окружающих!
Теперь точно не успеть.
Отчего они всегда льнут? Подойдешь к окошку кассы как Робинзон к пальме, так нет! Явится, придавит лифчиком, задышит в ухо. И машины их так же. Куда лезла? Ни вперед теперь, ни назад. Торопишься, как от молока с огурцами, а ей именно здесь стукнуться нужно. Познакомиться хочет? Не отпустит мужика, пока того менты не спасут. Убивал бы за такие пикапы с лексусами.
Если сегодня не успею, завтра ее не будет, а послезавтра и ехать не стоит. Пропадет, сотрется актуальность. Забудет она разговор, торжество свое вчерашнее. Да и мое настроение не вечное. Но сегодня про вчера как прошедшую минуту помню.
Успел, достоялся, и всего-то дел минут на пять. Данные назвал, паспорт предъявил. Она все заполнила, штамп поставила – отдает. Хорошо, взглянул.
- Тут ошибка, - говорю.
Взяла, посмотрела, вернула.
- Правильно все, – говорит.
- Как же правильно? Фамилия не та.
- Вы плохо видите? Все правильно.
- Ничего себе правильно: Зуев.
- Мужчина, я уже слышала вашу фамилию. Она и написана. Идите.
- Это не моя фамилия.
- Идите, мне с вами шутить не хочется.
- Какие шутки? Это не моя фамилия.
- Вы издеваетесь? Какую назвали, такую написала. В ней ошибиться негде.
- Я вам другую называл, и паспорт давал, чтобы правильно было. А вы прочитать не удосужились.
- Я читала. Видите – даты правильно, регистрация, имя, отчество. И фамилия правильно, любой скажет. Идите. Вы герой не моего романа, чтоб так глупо приставать.
- Правильно? Фамилия правильно? – взорвался я - Вы читать умеете? Что здесь написано?
Продавленная напором, взглянула в паспорт:
- Ну, у вас и фамилия!
- Что вам не нравится? Нормальная фамилия. А вы мне что написали?
- Я вам как раз нормальную написала. Это у вас ненормальная, любой человек запутается.
- У меня ненормальная? А Зуев нормальная? Это что за нормы?
- Фамилию Зуев все знают. А вашей быть не должно. Вы, наверное, были Зуев, а в паспорте вам с ошибкой написали.
- Это Зуев с ошибкой. Я всегда был и буду Зоевым. И в паспорте правильно.
- Зуев не с ошибкой. Это русская фамилия. Известная. А у вас искаженная. Сами виноваты.
Тут уж меня задело.
- Русская? Что в вашем Зуеве русского? Русские фамилии от имен предков идут. От Ивана – Иванов, от Петра – Петров, от Зои – Зоев. Русские имена – русские фамилии. А у вашего Зуева дедушку Зу звали? Зу, наверное, самое русское имя на свете? Вы слышали русские имена из двух букв? Китаец дедушка вашего Зуева, и сам он кореец какой-нибудь.
- Не только от имен.
- Что не только?
- Фамилии не только от имен. Еще клички бывают. И от предметов, и от животных. Петухов, например, или Скалкин.
- И что за зверь или посуда ваша «Зу»?
- А, может, это не имя было у дедушки, а фамилия. Такие бывают.
- Какие? Вы что?
- Из двух букв, как вы спросили. Русский художник Ге, например.
- А у внуков его русская фамилия Геевы? У вас, девушка, видать зудит где-то, вот вы «Зу» и пишете, по Фрейду. Вы лучше, чем мою фамилию обсуждать, научитесь ее правильно писать и правильно, очень вас прошу, правильно, каким бы трудным это для вас не было бы, напишите ее, пожалуйста. Я за справкой пришел, а не вас слушать.
- Ничего у меня не зудит. Только такие как вы зудят. Приходите завтра, напишу.
- Что? Хватит шутить! Давайте справку!
- Не могу, бланк последний был.
А тут еще народ в очереди зашумел. Им, дебилам, тоже «зу» роднее. И закрывалось уже. Так и уехал, злой, без справки.
Мне бы сегодня успеть. Хоть в последнюю минуту. Ведь теперь не справка нужна. Справку у другой возьму. Сказать ей хочется. Войти и сказать от самой двери, чтоб спокойно, отчетливо, не кричать, но все слышали:
- Вы уж простите меня за вчерашнее. Рассердился на вас, что были не очень внимательны, о чем-то другом думали, строго со мной говорили. Понял теперь, и не обижаюсь. Как на вашем месте вообще не озвереть, как вообще ещё о чем-то думать с такой-то внешностью?
И улыбнусь участливо. Уголками губ. Выразительно.
Ну что, козлина семидесятикилометровая, едешь?

В новенькой пачке новенькие папироски.
Совсем нетронутые.
Ровненькие, чистенькие, свеженькие. Пахнут - не надышишься.
Какую выбрать? Ту? Нет, эту. Нет, ту все-таки. Или из тех двух? Глаза разбегаются. Пальцы зачерпывают, выпадает какая-то. Сдунул с неё - вроде годится. Что ж менять?
Красива новенькая, да неудобна. Примнешь мундштук, разомнешь табак, отщипнешь лишнее. Помятая, сдавленная удобна теперь и правильно вкусная. Тянется легко, в губах уютна. Вьётся дымок, нет дела до остальных.
Осыпется в пепел, ни дыма, ни огня теперь. Горький запах, гадкий вкус. Швырнуть подальше, чтоб не гадила. А в пачке новенькие, свеженькие, ровненькие. А пахут!

но я не такой

Был бы мужик, дал бы в морду

что общего, и что различного в терминах "физическое тело" и "физическое лицо"?

С праздником, строители!
Трезвые и пьяные, честные и ворьё, вовремя и никогда, жилья и рва под расстрел, таджики даже.
Всё равно профессия ваша (и моя заодно) чудесная. Вот он - дом. Я построил. Хоть три кирпича принёс, а след на земле. Не стереть, не изменить.
Не мечтал в детстве космонавтом. Не мог отличить от Белки со Стрелкой. А строителем хотел. Не кружись голова на высоте, да будь хоть какое поближе знакомство - непременно.
Пусто. И вдруг есть.
Оно, конечно, про врача и раввина понятно, но созидание ещё раньше было.
Потому докрашу, вернусь домой, поставлю машину и выпью. За строителей. За себя среди них. Отчего бы нет, если ГИПовских подписей понаставлено.

в позировании фотографам

У каждого наверняка происходит что-либо, оказывающее определяющее влияние на последущую жизнь.
Это не о жентьбе, неудавшемся ограблении банка, неосторожном применении пилы.
Это о неком обыденном, но судьбоносном. Даже судьболобом.

С пятого по девятый класс включительно был я короче всех в классе. Даже переезжая, меняя школы.
Казалось, вся обида в мире собралась во мне.
После планового медосмотра девочка, в которую я конечно же был влюблен, становилась рядом и убегала радостная, что не самая маленькая. Что уж говорить о школьных вечерах с танцами. Не стану врать, что мне было там весело.
Все мои неприятности были от маленького роста. Все проблемы в жизни, все неудачи объяснялись только этим. Если бы вдруг стать высоким! Тогда больше ничто не может мне мешать.
В десятом классе я стоял в физкультурном строю вторым справа, после настоящего верзилы.
У меня не осталось никаких причин винить что-либо или кого-либо в своих проблемах и неудачах. И это хорошо. А ещё я понимаю людей с комплексами - маленьких, лысых и т.п. И это хорошо. Ведь когда на: "Ты не представляешь, как у меня болит поломанная рука" отвечаешь "Представляю" - то врешь, если сам не ходил с поломанной.
Вот такой урок получил я в жизни-с. Пойду завтракать.

Вечерний трамвай ползет от Ланской к Тихорецкому. На площади Мужества в заднюю дверь входит подвыпивший мужчина в плаще и кепке. Удобно держась за крайние головы, всякий раз извиняясь, проходит до начала вагона и возвращается обратно. Родственно почувствовав двоих, сидящих на одном сиденьи у задней, в которую и входил, двери, обнимает поручень рядом. У тех проблема выбора.
- Сейчас выйдем?
- Здесь водки нет. Поехали до Современника.
- Не успеем, закроют. Выйдем и вина возьмем.
- Успеем. Возьмем водки.
Вошедший на Мужества вмешивается:
- Закрыто у Современника.
Двое верят, решают выходить:
- Пойдем с нами!
- У меня рубля нет.
- Всё равно пойдем!
- Вот спасибо! Меня Васей зовут. У меня такое случилось! Я вам такое расскажу...