- Почему надо забыть Пугачеву?
- Поставки "Леопардов": на что они повлияют?
- Куда делась Тимошенко?
- Загадка отставки Арестовича.
- Когда убьют Зеленского?
- Остановит ли Трамп войну?
- Новая валюта в Латинской Америке.
- Почему европейцам надо переезжать в Россию?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14991176.html

- Почему надо забыть Пугачеву?
- Поставки "Леопардов": на что они повлияют?
- Куда делась Тимошенко?
- Загадка отставки Арестовича.
- Когда убьют Зеленского?
- Остановит ли Трамп войну?
- Новая валюта в Латинской Америке.
- Почему европейцам надо переезжать в Россию?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14989985.html

- Почему надо забыть Пугачеву?
- Поставки "Леопардов": на что они повлияют?
- Куда делась Тимошенко?
- Загадка отставки Арестовича.
- Когда убьют Зеленского?
- Остановит ли Трамп войну?
- Новая валюта в Латинской Америке.
- Почему европейцам надо переезжать в Россию?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14988758.html

Многие исследователи подчеркивали удивительную особенность древнегреческой религии – ее антропоморфизм. Боги древних греков - не духи и не абстрактные сущности, а по сути дела, бессмертные люди со своими страстями, добродетелями и пороками. Кроме того, они находятся в родственных отношениях друг с другом и ведут себя как представители общества или полиса: женятся, враждуют, изменяют, гневаются, мстят, вступают во временные коалиции против друг друга. Одни исследователи видели в этом примитивизм греков, которые не могли подняться до понимания различия между духом и материей и судили о духовных сущностях по аналогии. Другие исследователи, наоборот, считали такую религию более прогрессивной, в сравнении с обожествлениями животных, растений, явлений природы. Из многочисленных теорий происхождения антропоморфизма, пожалуй, наиболее приемлемой выглядит теория, которая предполагает происхождение греческих богов "из людей", то есть боги оказываются всего лишь древними забытыми героями-предками, историческая память о которых настолько утеряна, что остается только мифологическая фантазия на основе когда-то реальных событий жизни этих исторических персонажей.

Против этой теории, в целом, опирающейся на здравый смысл, говорят следующие два обстоятельства. Во-первых, имена богов греческой религии, очевидно, носят не типичные имена собственные, а названия стихий или феноменов и только потом превратились в имена собственные. То есть, сначала они все-таки были некими метафизическими сущностями и только потом атропоморфизировались. Например. Зевс - это слово однокоренное латинскому Deus и русскому слову День. Вряд ли можно себе представить человека с таким именем собственным, который потом стал забытым героем, тем более, что таких имен собственных никогда и нигде больше не встречалось.


Во-вторых, в религии греков ХV-ХIII веков до нашей эры не было заметно следов бытового антропоморфизма (страсти, измены, вражда богов между собой). Были разные боги с присущим им культом, мистериями, зачастую непересекающимися и противоречащими друг другу. Боги, очевидно, были "дальше от людей", чем в классическую эпоху.

Мы видим, что пресловутый бытовой антропоморфизм греческой религии явление довольно позднее и возникшее в этой религии примерно в период IХ- VI веков до н.э. На это же указывают и изречения великих философов. Так Ксенофан и Гераклит критикуют антропоморфизм, как очевидно новое и неприемлемое для философов-консерваторов явление. Например, у Ксенофана (ок. 570 — ок. 475 г. до н.э.), негодовавшего в своих "Силлах" ("Сатирах"):

Все на богов возвели Гомер с Гесиодом, что только
У людей позором считается или пороком:
Красть, прелюбы творить и друг друга обманывать [тайно].

и далее:

Если бы руки имели быки и львы или [кони],
Чтоб рисовать руками, творить изваянья, как люди,
Кони б тогда на коней, а быки на быков бы похожих
Образы рисовали богов и тела их ваяли,
Точно такими, каков у каждого собственный облик1.

Так же критичен Гераклит. Более того, именно эти философы называют прямо и источник, который как бы профанировал богов, придав им человеческий вид. Это поэмы Гомера и Гесиода. Ставшие основой греческого образования в V-IV веках до н.э., именно эти поэмы стали источником насаждать определенный взгляд на происхождение богов и их отношения. Именно у Гомера оформляется процесс "очеловечивания" божеств, наделения их антропоморфическими признаками. Зевсу, Гере, Посейдону, Гермесу, Афине, Артемиде и другим богам, почитавшимся в классический период, греки поклонялись еще до эпохи Темных веков, о чем свидетельствует дешифровка табличек, найденных в Кноссе и Пилосе2, однако сам характер культа был иным. Микенские боги выступали в одной-единственной функции — как объекты жертвоприношений (не кровавых!) и служили олицетворением различных стихий. У Гомера же они в прямом смысле спускаются с небес на землю и приобретают человеческие черты и повадки. Более того, даже многие смертные выглядят на фоне богов образцами порядочности и благородства. Гомер выступил автором, который серьезно профанирует священное (что, вообще, часто случается в литературе, см, например, книгу М.Бахтина о Рабле).

Но как поэмы стали пользоваться такой популярностью, тем более, если могли быть кощунственны для греков? Очевидно, это не могло произойти без участия власти. Власть как таковая всегда стремиться сохранять традиции и обычаи, тем более, божественные и религиозные, ибо сама получает подпитку и обоснование от них. Логичнее было бы предположить, что власть должна была запретить Гомера и Гесиода, а если бы они исполнялись рапсодами на площадях, то их поэмы бы существовали в разных отрывках и изводах, а не сохранились бы написанными в классическом виде. Мы же напротив, видим, что власть вместо того, чтобы преследовать кощунников, сама прямо внедрила их в систему образования с какой–то целью. Каждый образованный грек с определенного исторического периода обязан был знать Гомера наизусть и в каноническом, записанном виде. Кроме того, перепись текстов такой длинны дело штучное и дорогое, без власти значительное тиражирование экземпляров поэм было бы очень затруднено, а против воли властей и вовсе невозможно. Возможно, власть, которая внедряла поэмы профанирующие священное, была некой "новой властью", наподобие большевиков в России в 1917 году, и ей важно было истребить старые порядки и старых богов… Эту гипотезу надлежит проверить.

Если мы внимательно приглядимся к археологическим и филологическим данным, то обнаружим и то, что порядок старшинства богов и их взаимное соподчинение, соположение и проч., так же резко отличается в период старше ХIII века до н.э. от того, что стало классическим и очевидным в III-IV-V веках д. н. э. Приведем лишь несколько фактов, ставших в современной науке уже бесспорными: в Микенских текстах нет вообще Гефеста и Афродиты, Аполлона и Гермеса, Деметры, Аида и Персефоны. Дельфийский Оракул не был изначально оракулом Аполлона, а стал таковым довольно поздно. Даже у Гомера Аполлон, помогающий троянцам, выступает как чужое для ахейцев, малоазиатское божество. В Малой Азии почиталась и Афродита (она же Астарта, она же, Ашторсет, она же Иштар), среди греческих колоний ее культ был распространён преимущественно на Кипре, но никак не во всей Греции. Гефест, который позже стал мужем Афродиты, вообще не почитался в Малой Азии, а связан с единственно островом Лемнос. Дионис почитался во Фракии, Фригии и Лидии, в Греции был известен поначалу мало (к вопросу о критике чисто умозрительной теории Ницше о "дионисийском и аполлоновском началах" в искусстве греков). Согласно Пилоссоким таблицам, женой Зевса была Дивия или Диона. Согласно тем же спискам, у Геры так же изначально был другой муж - бог Тригерос ("трижды-герой", "трижды" в греческом языке подчеркивает преувеличенною степень как, например, трисмегист - трижды величайший). Эти и другие факты см, например Зайцев А.И. Греческая религия и мифология. Москва. Санкт-Петербург, 2005 г. стр. 57-153.

Кто и когда поженил Зевса и Геру и какой волей развел их с прежними супругами? А также кто поженил Афродиту и Гефеста? Кто сделал Диониса и Аполлона детьми Зевса и Геры? А ведь уже в V веке до н.э. установились эти новые классические отношения и связи богов.

Мы видим очень резкий разрыв, буквально в 300 лет, что для религиозных верований очень короткая историческая дистанция, по большому счету для религии, которая по определению, есть нечто священное, а следовательно, консервативное, мы имеем дело с революцией!!! Кто, когда и зачем произвел эту революцию?

Эти времена, охватывающие период с конца XII по начало VIII века до н.э., называется историками Темными веками. Многие ученые считают основной причиной системного коллапса в регионе начало "великого переселения народов" — Фриц Шахермайр относит к "ордам разрушителей" народы фригийско-фракийской группы; записанные линейным письмом Б таблички Микенского царства говорят о росте пиратства и набегов для захвата рабов, а египетские источники — о нашествии "народов моря". Однако большинство современных исследователей отказываются объяснять крах микенской цивилизации внешними факторами. Среди других возможных причин называются многолетняя засуха (Рис Карпентер, Харви Вайс, Брайан Фейган), коллапс экономики (Филип Бетанкур и др.), внутренние смуты и мятежи (Манолис Андроникос), появление маневренной пехоты, вооруженной копьями и способной отражать массированные атаки колесниц, на применении которых основывалась военная доктрина царей микенского периода (Роберт Дрюс)3. Весьма интересна и поучительна гипотеза российского историка Юрия Андреева. По его мнению, наступление Темных веков стало следствием духовной деградации микенского общества, о чем свидетельствуют культурные артефакты, дошедшие до нашего времени — стандартизированные жилища, святилища, погребения, домашняя утварь, бухгалтерские записи микенских архивов. "Возникшая на этой старательно выровненной почве "массовая культура" постепенно охватила все слои общества, достигая даже и самых верхних его "этажей"4.

Так или иначе, объяснить наступление Темных веков какой-либо единственной причиной не представляется возможным. Но то, что одним из решающих факторов падения Греции стал провал троянской кампании — несомненно. Все современные исторические данные говорят в пользу того, что греки не были победителями в троянской войне.

Эпоха Темных веков продлилась три с половиной столетия. Лишь спустя этот долгий срок распавшаяся Греция начинает объединяться. Сначала Лакония объединяется под властью Спарты, в IX веке до н.э. приняты законы Ликурга. В 776 году до н.э. проводятся первые Олимпийские игры, еще через сто лет распространяются поэмы приписываемые Гесиоду, повествующие о происхождении мира, богов и людей и поэмы, приписываемые Гомеру, повествующие о победе греков над троянцами. Чуть позже — великие философы: Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, далее Гераклит и Парменид, потом великие победы Греции над персами, потом Сократ, Платон и Аристотель. То есть, классическая прекрасная Греция "случилась" аж через восемьсот лет после "победы" над Троей, а непосредственно после "победы" были Темные века, хотя по логике вещей, должно быть ровно наоборот. Не будем сейчас подробно останавливаться на этом, это дело отдельной работы и мы доказываем эту гипотезу в другом месте. Как бы то ни было сам факт темных веков и ухода предшествующей эпохи, крушения династий и проч. не вызывает сомнения у историков. Так же как и тот факт, что с IX века до н.э. начинается процесс возрождения и объединения Греции под властью спартанских царей, а потом, намного позже, только после победы над персами, доминирующая роль переходит к Афинам. Но что такое процесс объединения и консолидации?

Мы привыкли видеть в так называемом "объединении" прежде всего насильственный захват. Но никакая власть не бывает крепкой, если она держится на насилии- этот тезис, много позднее высказанный Николо Макиавелли и был развит Антонио Грамши и Мишелем Фуко. Власть, держащаяся на согласии, власть, предлагающая позитивную программу, новый проект мира, более устойчива, чем власть, основанная на насилии. Власть - это гуманитарное покорение, целью войны является мир. Спартанцы предложили Греции новый порядок, который был лучше того хаоса, который имел место до их походов и завоевания.

Началась же гуманитарная революция, по всей вероятности, во времена Ликурга, полулегендарного законодателя, давшего Спарте законы, на которых в течение нескольких веков зиждилось ее политическое устройство. Евномия (благозаконие) Ликурга превращала спартанское общество в военизированную "общину равных", управляемую герусией (советом старейшин из 28 геронтов и двух царей), вводила особый тип воспитания юношей, регулировала быт и обычаи сограждан (выражение "спартанский образ жизни" вошло в поговорку еще в древности). Принятие законов Ликурга превратило Спарту в мощное военное государство, которое со временем установило гегемонию над всем Пелопоннесом и стало основой Пелопоннесского союза, полностью объединившего в середине VI века до н.э. греческие полисы. Объединение греков под властью Спарты происходило не столько за счет удачных военных кампаний, сколько благодаря "гуманитарной экспансии", распространению идей, формирующих общественное согласие.

Однако это не значит, что спартанцы претендовали на то, чтобы "идти со своим уставом в чужой монастырь", навязывая имеющийся у них образ жизни всем, стричь всех под свою гребенку, ровнять и приводить к своему знаменателю. Это было бы неумно хотя бы потому, что по их технологии другие города произвели бы скоро им соперников и восстали бы против завоевателей, что сделало бы Спарту неконкурентоспособной, поэтому монопольное знание - секрет производства крепких и сильных воинов – скорее для внутреннего пользования. Совсем иное дело внешнее предложение: очевидно, оно касалось и законов и кодексов, общих для всех правил игры и экономических институтов (единые налоговые правила, единое таможенное пространство, единые стандарты и меры веса, длинны, качества) мер, и конечно же религии. При заключении контрактов желательно, чтоб контрагенты клялись одними богами и почитаемыми священными богами, а не непонятными друг другу сущностями, что подрывает доверие. Единое пространство доверия и священного вот что несет новый мир, собственно это и является миром.

Но по какому основанию возможно упорядочивание богов, чтобы быть принятым всеми эллинами? Может быть, по распределению сфер компетенции, когда одному богу предписывается отвечать, допустим, за врачевание, другому — покровительствовать морякам и т.д.? Однако такой порядок вряд ли мог стать основой общественного консенсуса. В каждом городе развиты свои ремесла, везде — свой уклад жизни, моряки склонны более других богов чтить Посейдона, виноделы — Диониса. Единственный порядок, который знаком и понятен всем — это система родства. Мать, отец, сын, дочь, брат, сестра — эти понятия универсальны. Даже в самых примитивных обществах, и это убедительно продемонстрировал в свое время французский антрополог Клод Леви-Стросс, система родства является социообразующей матрицей, на ее основе устанавливается социальная иерархия. То же справедливо и для эпохи Темных веков, на исходе которой и жил, согласно преданию, Ликург. Если в микенской Греции с ее сложной социальной структурой, согласно табличкам из Пилоса, единственным родственником (сыном) Зевса слыл некий загадочный Дримий, а сам Зевс еще не почитался главным из богов, то в конце Темных веков, характеризующихся разрушением прежних социальных связей и возвратом к родовому строю, Зевс возглавляет пантеон и обрастает кучей родственников. "Зевс — отец богов означает: Зевс — глава богов, и это представление отражает земную реальность Греции "темных веков", когда после гибели микенских государств носителем реальной власти был прежде всего глава семьи и старший в роде"5.

Прежде чем провести систематизацию, владыкам, претендующим на эту гуманитарную операцию, конечно, потребовалось провести масштабное социологическое исследование, изучить, в каких местах каких богов почитают, чтобы не дай бог не забыть кого-то и таким образом не потерять лояльность целого города или острова. Так же нельзя было классифицировать богов исходя из государственного и военного принципа соподчиненности, что унижало бы определённых богов и значит, дискриминировало бы определённые полисы. Иное дело, когда боги соподчинены родственно, не начальник и подчиненный , не господин и раб, а отец и сын, брат и сестра. Но во всех одна кровь.

Систематизация богов по семейному принципу, назначение каждому из них своего места в едином генеалогическом древе были осуществлены, так сказать, волюнтаристски. Для претворения подобной программы необходима единая воля, подобный процесс не может быть плодом многовекового спонтанного коллективного творчества, порождением "народного духа", как это преподносили романтики начала XIX века. И если трудно утверждать категорически, что инициатором систематизации богов на основе кровного родства был именно Ликург (документальных источников того времени просто не существует), то с большой достоверностью можно предположить, что в этой роли мог выступить кто-то из его современников, чье имя затерялось в глубинах истории. Тем более что даже сам Ликург, по мнению многих ученых, — личность мифологическая. Вернее сказать, деяния реально существовавшего спартанского законодателя могли быть приписаны — в силу их исключительной значимости для дальнейшей истории — одному из наиболее почитаемых в древности богов по имени Ликург. Как приписывались другим богам основание городов и династий, а также важнейшие изобретения.

Классификация богов на основе родственных связей была не просто усвоена массами, но и породила (и вот здесь мы уже можем говорить о "творчестве народного духа") в качестве обратной реакции традицию наделения богов человеческими качествами. Если все семьи похожи друг на друга и лишь несчастливы по-своему, то и у богов должно быть то же самое. И в народном эпосе боги начинают скандалить, устанавливать домашнюю тиранию, изменять супругам, завидовать соседям и драться сковородками, что мы сплошь и рядом видим у крупнейшего представителя эпической поэзии Гомера. Прежде разрозненная и запутанная, греческая мифология была систематизирована и легла в основу мировоззренческой матрицы. Благодаря этому создавалось единое культурное пространство эллинского мира.

По историческим меркам антропоморфизация богов произошла стремительно, и еще в VI—V веках до н.э. свежа была память о временах, когда боги выступали в качестве неких трансцендентальных категорий — таких, как бытие, время, истина, вражда, необходимость. Отсюда и негодование Ксенофана, Пиндара и ряда других мыслителей, протестовавших против профанации старых богов и снижения трансцендентного до уровня земного. Объектом их критики выступали Гомер и Гесиод. И тот, и другой инсталлировали в свои поэмы уже существовавшую к их времени духовную матрицу, получившую в них окончательное оформление. Совершенно неправдоподобным представляется нам предположение о том, что именно Гомер и Гесиод и были теми культурными героями, что создали эту матрицу. Во-первых, само содержание их поэм (наиболее отчетливо это прослеживается у Гомера) предполагает осведомленную аудиторию, которой уже не нужно вскрывать подоплеку взаимоотношений богов в тех или иных ситуациях — она мгновенно, буквально с полунамека воссоздает картину во всей ее полноте, поскольку крепко удерживает в памяти мифы, изложенные в сказаниях других поэтов. Таким образом, Гомер работает в парадигме, к его времени уже сложившейся и принятой всеми слушателями. А во-вторых, задачи поэзии вообще с трудом совместимы с миссией классификатора, выполняющего известный социальный заказ. Но так или иначе, о грандиозной классификационной работе идеологов ликурговской эпохи мы можем судить именно по записям поэм Гомера. Здесь прежде разрозненный и запутанный олимпийский пантеон приобрел законченные формы. Теперь легенды о возникновении мира, великих битвах и взаимосвязи между богами и героями могли быть легко усвоены и положены в основу мировоззренческой матрицы. Благодаря этому создавалось единое культурное пространство эллинского мира. Отныне Греция — это то, где поклоняются греческим богам.

Веками позже подобным принципом, скрепляющим пространства, станет римское право — ratio scripta ("писанный разум"), как именовали его современники. Создание развитой системы права, создание обязательных для всех юридических норм было жизненно необходимо для стремительно растущего государства, нуждающегося во всё больших ресурсах: территории, плодородной земле, рабочей силе (рабах), полезных ископаемых, продовольствии, предметах роскоши для высшего класса. Если у разрозненных греческих полисов сил хватило на масштабную колонизацию, образование новых городов, торговлю с варварами, то у римлян достало могущества на их завоевание. Главное — и для греков, и для римлян — было дать сигнал внешнему "варварскому" окружению, что существует "правильный" мир с устоявшимися, четкими гармоничными формами и канонами религии и искусства, с ясной правовой системой, с действующим по тем же "лекалам" войском, не знающим поражения.

Можно предположить так же следующее: сначала классификаторами была запущена в оборот поэма "Происхождение богов". Для того, чтобы придать ей авторитет, как всегда это делалось в древности, ее приписали полумифическому древнему поэту - Гесиоду. Далее , когда процесс внедрения новой мифологии в массы несколько застопорился по причине несклонности молодежи к вопросам теологии, были запущены в массы поэмы "Илиада" и "Одиссея", приписанные так же полумифическому древнему поэту – Гомеру. Заодно и бытовавшие рассказы и песни времён поражения греков под Троей были перелицованы в новом патриотическом победном духе (о победе греков под Троей говорят только эти поэмы, приписываемые Гомеру, хотя все остальные исторические источники противоречат событию такой победы).

И наконец, последняя гипотеза: кто бы ни был тот человек или люди, которые решились осуществить такую масштабную революцию в массовом сознании греков, сами они безусловно в свое порождение не верили. Для них Зевсы и их братья Посейдоны, столь легко поддающиеся манипулированию не могли быть богами, к которым относятся со священным трепетом. Даже с собственной женой развестись для грека в высшей степени предосудительно, а вот развести с женой Зевса, а потом женить его на новой богини, это нужно обладать огромной самонадеянностью, хюбрисом. Очевидно, что те, кто проводил эту реформу не были и сумасшедшими, которые себя считали богами (тогда бы им пришлось покушаться на свое основание). Не могли они быть и атеистами, такая модернизация немыслима для нашей гипотезы, атеизм есть явление всецело просвещенческое. Остается одно, создатели классификации верили в других богов и другого бога, и чувстовали его защиту в вовремя реформы, иначе бы ни на что не отважились. При этом другой бог мог не отличаться по имени, но отличался по сущности. То есть не был антропоморфным, а следовательно, карающим и наказывающим как человек. Скорее всего, это был бог в духе Гераклита или Парменида, некий философский первопринцип. И подобно тому, как свою внутреннюю конституцию спартанцы не стали дарить грекам, а сохранили для себя ради своей же конкурентоспособности, так же и свои истинные религиозные верования они оставили эзотерическими, для внешнего же мира предложив популярную и понятную любому человек антропоморфную подделку.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14984215.html

#ушимашутослом

Сколько сейчас получают депутаты разных уровней в России? Сколько у них льгот? Сколько получают их коллеги за рубежом? Сколько денег мы сэкономим, если уменьшим зарплату депутатов? Об этом и многом другом #Матвейчев расскажет в новом выпуске "Уши машут ослом".

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14960517.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14950294.html

#Матвейчев, #ушимашутослом

- Почему разговоры о "чистокровности" - признак фашизма?
- Что говорит генетика о народах?
- У кого больше заимствованных слов в языке?

Об этом и многом другом О. Матвейчев в выпуске "Уши машут ослом".

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14949280.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14948752.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14947363.html

Чтобы понять, как Ницше размежевывается с Гегелем (и в его лице со всей предшествующей метафизикой), мы должны увидеть подрыв логики, которая вела Гегеля, а для этого Гегель специально был изложен "по пунктам".

Пункты 1—6, пожалуй, идентичны. Здесь Ницше не видит причин расходиться с Гегелем. Свободный и раб тестируются в смертельном поединке. И для Гегеля, и для Ницше это банальность, общее место. Это свидетельствует о принадлежности Ницше к западной метафизике, вопреки мнению слишком яростных его поклонников, которые утверждают, что Ницше "все преодолел и все перевернул", он, дескать, абсолютно новая страница. Истина — такое серьезное дело, что тут любое отклонение в интерпретации уже революционно, поэтому не надо оказывать Ницше медвежью услугу, преувеличивая и без того великие заслуги.


Пункты 7—9. Здесь уже есть серьезные расхождения. Хотя Ницше говорит, что "против поединка можно сказать то, что он делает победителя глупцом, а проигравшего — злобным", он не зацикливается, как Гегель, на носителях господского и рабского сознания и на том, как они меняются местами. Да, наверное, раб может стать господином, возможно, и господин может опуститься на уровень раба, мы часто такое видели в истории. Но это все эмпирия, опыт, который для философа не значим. Гегель подошел к вопросу социологически. Глядя на деградацию господ и эмансипацию рабов, он обосновал практику логикой, тогда как настоящая философия, наоборот, опережает практику (и с этим вынужден был бы согласиться и сам Гегель, ведь он говорил, что "если факт не соответствует истине, тем хуже для факта"). Ницше интересует само предельное продолжение логики господства и рабства. И вот, вопрошает Ницше, чем должна быть предельная, бесконечная, абсолютная воля, та самая, что помогает победить в поединке? Предельная абсолютная воля есть воля, которая волит саму себя и ничего больше. В противном случае надо будет признать: то, к чему стремится воля — выше воли, а значит, воля не будет абсолютной. Такая воля, волящая саму себя, называется волей-к-власти. Власть здесь не некая цель, а просто команда воли самой себе: будь выше, сильней, быстрей, будь самовозрастающей волей. Что мешает воле возрастать? Естественно, некая противостоящая воля. Поэтому воля всегда сталкивается в поединке с другой волей. Но здесь, опять же, можно вслед за Гегелем изображать, что будет после столкновения воль, и подходить к вопросу эмпирически, а можно заглянуть дальше, за предел, и представить, что есть некая воля, которая, допустим, уже победила всех. Что будет мешать самовозрастанию такой воли? Ведь она должна продолжать расти, она же есть постоянный саморост. Ответ Ницше прост: мешать росту воли может только она сама. А когда воля мешает себе расти? Только когда она направлена против себя, направлена на самоотрицание, когда борется с собой. Но когда она борется с собой? Когда она борется со своим прошлым, с формами себя прежней и несовершенной, когда занимается "местью". То есть пытается стереть следы прошлых ошибок, неудач и т.п. Следовательно, утверждает Ницше, совершенная воля есть воля, которая избавлена от духа мести, воля благородная, воля, которая наоборот, желает повторения прошлого, именно так, как оно было, и никакого другого прошлого ей не надо. Воля, желающая повторения прошлого, предполагает такое устройство мира, когда все повторяется и все возвращается. Воля-к-власти рождает "вечное повторение одного и того же". Но мир, в котором все повторяется, лишается любого внешнего смысла, он бессмыслен. Понимание этого ужасно, и этот ужас сквозит в философии учителя Ницше — Шопенгаэура. Но Ницше открывает и позитив в этом ужасе. Коль скоро нет целей, ценностей и истин, которые нас определяют, мы сами можем творить цели, ценности и истины. Настоящий господин, который обладает абсолютной волей, только потому и господствует, что дает истины, ценности и цели рабам. Господин устремлен в будущее, а рабы следуют за ним, служа намеченным целям, ценностям и истинам, подчиняя свою маленькую волю им. Зная бессмысленность мира, господин не страшится и смерти, потому что сама бессмысленность ужаснее смерти, да и смерть ничего не способна сделать с господином, он вернется еще вечное количество раз. Гегель настаивал, что ужас, который потрясает того, кто рискует жизнью, кто в поединке идет на смерть, должен быть максимально глубоким. Но у Гегеля ужасается и страшится раб, тогда как господин бесшабашен. Ницше наоборот, считает, что ужас, далекое заступание в смерть до предела, пронзает господина, а вот раб не доходит до предела, он боится ужаса и останавливается на страхе. Ницше верит в великую силу ужаса, которая пробуждает в человеке текучесть мышления, содрогает его существо. Ницше поэтому считает, что текучее мышление есть полное отражение текучести самого Бытия, а значит, нет и не может быть никаких раз и навсегда данных мировоззрений, ценностей, истин, идеалов, богов. Тот, кто понял смертность всего, в том числе и богов, сам становится выше богов, ценностей, идеалов, его сердце теперь бьется в согласии с самим Бытием, он сделал сутью себя саму суть Бытия. Он называется сверхчеловеком, в отличие от всего лишь человека, который боится ужаса и от страха придумывает себе уютные непротиворечивые мирки, иллюзии, истины, ценности, методы, которые должны страховать его, внушать иллюзию стабильности, вечности, какого-то порядка, что-то ему гарантировать… Жизнь бесцельна и бессмысленна, только это понимание и позволяет рисковать жизнью. Вот что открывает ужас, и что само ужасает еще больше. Грек знал ужас Бытия — говорит Ницше уже в "Рождении трагедии". Греки были для Ницше господским народом. Рисковать жизнью и испытывать этот ужас обязательно, и это как раз дело господина. А вот раб испытывает не ужас, а страх. Страх есть способ избежать ужаса, есть реакция на ужас, есть его извращенная форма. Страх есть способ избежать содрогания. Поэтому вся мораль и философия, родившиеся из страха, философия поклонения собственным же иллюзиям, есть мораль и философия рабов, а это и есть, по Ницше, вся предшествующая мораль и философия. Господин мог бы убить труса, но дарит ему жизнь, трус всю жизнь отрабатывает "долг". Вот отсюда и берется понятие "должного", центральное и матричное для всей морали. Из морали вырастает и религия с ее должными "ритуалами и культами". Из морали вырастает и наука с ее должными "правилами" и "методами", с ее принудительностью. А сейчас методы и правила погубили и саму науку, ибо в первой науке еще была поэзия, еще был смелый бросок в истину, сейчас же эта истина свелась к безошибочности. Боязнь ошибки, желание гарантированно получить истину через соблюдение всех процедур есть бюрократизация и смерть духа исследования. Рабское мышление, выросшее из страха, из "долга", кончается бюрократической моралью, бюрократической наукой и бюрократической политикой. Раб не становится господином, по Ницше, через терпение и труд. Терпение и труд только закрепляют рабскость мышления, превращая его в "мудрость" терпения и всепрощения, в жизнь по "принципу реальности", как позже скажет Фрейд. С вечной отсрочкой, вечным "откладыванием на потом", откладыванием до "загробной жизни", с пониманием своих границ, с делением всего по категориям (границам), с невозможностью преступить границы, рискнуть, пойти в неведомое. Рабское мышление систематично, господское мышление, которое соответствует сути текучего Бытия, само текуче, оно поэтично. Рабское мышление не учредитель- но, оно не знает господского "хочу", хочу сейчас, именно сейчас, в данное мгновение, того, что тот же Фрейд называл "принципом удовольствия". Наоборот, господская жизнь настоящим, а не отсроченным, жизнь мгновением есть основа новой "морали", если так можно выразиться. Принцип этой морали таков: живи так, чтобы ты хотел повторить бесконечное количество раз каждое прожитое мгновение (учение о вечном возвращении одного и того же). Задавай себе вопрос: а достойно ли то мгновение, которое я сейчас переживаю, того, чтобы бесконечное количество раз повторяться? Если нет, то это "плохое мгновение" и надо искать иного. Ницше как гетевский Фауст ищет мгновение, которое было бы достойно того, чтобы его остановить. Господин ищет удовольствий, но эти удовольствия не удовольствия рабов. Поскольку господин много их испытал, он знает в них толк, он не прельстится первыми попавшимися, грубыми. Раб трудится, чтобы потом отдохнуть, предавшись безобразным грубым удовольствиям. Господин находит удовольствие в творчестве, от которого не требуется отдыха, так как тут нет противоположности труда и отдыха. А вот труд и творчество принципиально различны. Труд есть формирование природного сущего по неким формам, а творчество есть производство самих форм, ценностей и смыслов. Труд есть преобразование природы, творчество — преобразование культуры, творение целей и ценностей. Вот тут и становится понятно, что господин никак не может зависеть от раба, потому что формы для формирования цели и ценностей ставит и предоставляет рабу он. Он определяет его дух, все его сознание, его, если так можно выразиться, "культуру", все человеческое в нем. Ведь не может быть копий без оригинала, а значит, не может быть рабов без господина. Сам же господин не нуждается в рабах с материальной стороны, он аскет, он довольствуется немногим, он способен обслужить сам себя, он одинок. Напрасно Гегель говорит о пресыщении и деградации господина. Настоящий господин ищет новых и новых опасностей, он повышает ставку в игре, его девиз: больше власти, еще больше власти. Воля, которая приказывает себе расти и расти, и есть воля-к-власти, она только и есть настоящая воля. Воля, которая перестает расти, уже перестает быть волей. Да, господин может пасть и стать рабом, но это не необходимая судьба, а случайная, необходимым же является бесконечный и бесцельный рост воли.

Пункты 10—14. Раб не способен сам освободиться, считает Ницше. Его освобождает господин, свой или чужой — неважно. Все революции и бунты, по Ницше, смешны. Ты называешь себя свободным? Тогда ты должен открыть новую истину, должен уметь повести за собой, похитить меня. Если ты не можешь, значит, ты и не освобождался, и лучше бы тебе оставаться в рабстве, так ты хоть имеешь истины и ценности от своего господина. Собственно господство в том и заключается, что оно есть постоянное освобождение раба! Господство над рабом держится не на силе и страхе смерти, а на том, что господин все время освобождает раба, все время его эмансипирует, все время дозированно облегчает его участь. Раб хочет жить легче и проще, господин дает ему это, давая смысл его жизни, ставя новые цели и открывая новые горизонты и возможности. Раб не умеет творить цели и идеалы, господин дает ему их. Без целей и идеалов жизнь раба была бы невыносима. Он постоянно боится ужаса бессмысленности существования. Он бежит от Истины, которая заключается в том, что мир бессмыслен, бежит в поисках смысла, ценностей, идеалов. Эти идеалы, эти ценности и образцы для подражания предоставляет господин, и раб боготворит его за это. Какая-нибудь звезда спорта или топ-модель потому и являются звездой и моделью, что они есть образец, некий новый стиль, новая форма, в подражание которой раб уже начинает формировать свою природу. Сам же господин природу не формирует, он ее раскрепощает, освобождает. Господин вообще освобождает все, к чему прикасается. Он раскрывает внутренние потенции, стремится реализовать все, что возможно. Он хочет пойти во все уголки, где еще никто не ходил, пересекает все границы, нарушает все правила, он пробует все. Но делает это не для "проб и ошибок", а просто потому, что все возможное должно осуществиться, чтобы было изобилие и богатство путей и возможностей! Чтобы из них был выбор. Чтобы этот богатейший выбор увеличивал степени и пространства свободы. Рабы постоянно нуждаются в увеличении выбора идеалов, путей, ценностей, истин и образцов. Если кто-то им их не предоставляет, они начинают волить Ничто, то есть разрушать, бунтовать. Поэтому, если господин деградирует, сам становится рабом, его воля-к-власти не растет постоянно, не предоставляет новых степеней свободы, то рабы свергают этого господина на основании того, что он уже не господин, а раб, то есть такой же как они. И они ищут себе нового господина, того, кто будет ставить им новые цели, вдохновлять новыми идеалами. Только рабы бунтуют, революция не есть признак свободы, а полное доказательство рабства. Рабы переменчивы, их бунт постоянен, он закрепляется в таких политических формах как выборная демократия, которая есть упорядоченный бунт. Бунты есть симптом того, что рабы хотят новых идеалов, а их растущая воля голодна. Это значит, что господа не дают им новых форм, целей и смыслов. А значит, в обществе есть дефицит господ. Для Ницше нет ничего отвратительней выборной демократии, этого общества рабов без господ. Господин и аристократ всегда волк-одиночка, все истинно великое и подлинное редко, только копии и подражания бесконечны и представлены во множестве. И вот эта множествен-ная убогость, эта рабская масса выбирает себе господ, вырабатывает критерии хорошего и плохого, доброго и злого, истинного и ложного. Но как низшее может судить о высшем? Все дело в том, что историческое преобразование в современную демократию стало возможным благодаря тому, что есть иллюзия, что современный раб более свободен, чем прежний господин. Ведь современный раб якобы знает больше, владеет огромным количеством методов и образов, техник и наук, идеалов и норм, его степени свободы и выбора значительно превосходят возможности древних. Прежний господин кажется ребенком в сравнении с любым нынешним заурядным человеком! Это ли не прогресс? Нет, отвечает Ницше, это только кажимость, и современное общество есть общество декадентское. Господин способен к творчеству и риску, нынешний раб, пусть он знает и умеет больше, на самом деле пользуется плодами, произведенными не им, а другими господами. Он слишком много знает, ему надо научиться забывать. Он знает много целей, ценностей, методов, у него огромный арсенал возможностей, но он не умеет их сам творить. Самое обидное, что таких, кто может творить, все меньше и меньше. История есть не прогресс, а сплошной упадок, торжество декаданса, нигилизма, геноцид господ. Видимо, она эмансипация, так как прежние господа дали много целей и ценностей, но по сути, она — закабаление, так как в момент, когда господа исчезнут и ценностей никто уже дать не сможет, история завершится и превратится в постоянный бунт, в постоянное требование новых горизонтов, без всякой возможности их удовлетворить. Этот бунт, перманентная революция, и будет замыканием круга бытия, вечным "сизифовым трудом", бессмысленным кручением и вечным возвращением одного и того же без возможности разорвать круг. Если в "естественном состоянии" люди жили полнокровной жизнью, здоровыми инстинктами, встречали смерть, радовались жизни, то уже переход к государству есть некий упадок. Законы придумали слабые для защиты от сильных, какие-то нормы и категории уже есть уступка толпе. Преступников же, тех, кто шагает за горизонт, переступает прежние нормы и ценности, то есть людей с прежней дикой волей, хваткой господ, это бюрократическое скучное государство перемалывает. Но и в феодализме есть еще своя прелесть. Есть иерархия, то есть понимание, что существуют верх и низ, есть культура аристократии, великие идеи, безумства, великие страсти и великие дела. Есть войны, основания и разрушения царств, творения целых языков, миров и мифов, великие подвиги и великие предательства. Но современное государство — это государство рабов и для рабов. Современные люди не способны ни на что великое, они думают только о комфорте и здоровье, у них не страсти, а страстишки, у них не грехи, а грешки. Их пугает война, и даже малые жертвы вызывают ужас и толки. Их мышление зашорено "методами". Их государство бюрократизировано и скучно. Они уже не способны ничего породить, это стадо без пастыря, бредущее неизвестно куда, колышущееся, блуждающее и обреченное на медленное умирание. Из этой массы уже не родится господин, а если и родится, то будет не узнан и затоптан. Главное, что происходит — отказ от иерархии, высшего и низшего, а значит, воля уже не понимает, что она может быть совершенной или несовершенной, она не растет. Без тех людей, кто не понимает разницу между великой волей и слабой волей, то есть без людей, которые делают рост своей сущностью, общество лишается тех, кто преодолевает современное состояние, а значит, творит новые цели и идеалы. А без новых целей, ценностей и идеалов масса рабов постепенно деградирует. В процессе истории рабы постепенно подрубили сук, на котором сидели. Борясь с господами, эмансипируясь, они в итоге убили и творческие силы истории. Мир кончится не взрывом, а всхлипом, как скажет позже Элиот.

Пункты 15—18. Современное воспитание не создает господина, наоборот, все оно только и заточено под создание раба. Везде стандарт, везде уничтожение индивидуального и творческого, обучение умению следовать образцу, а не создавать его, бесконечные упражнения в повторении, а не в неповторимом. Воспитание скучно, оно заражено "немецкостью", муштрой. Действительно, история индивида в воспитании повторяет историю рода, но только в смысле деградации, упадка. Ребенок от рождения благороден, он свободный Маугли. Его детство — это война всех против всех, это опыт героизма и предательства. В юности он познает риск и страсть, лелеет идеалы, мечтает изменить мир, любит и ненавидит. Проходит школу и университет, ломается и причесывается, и превращается в скучного филистера, чеховского персонажа, который больше ни на что не претендует. Так что воспитание — не школа господина. Что еще остается из гегелевского арсенала, придуманного, чтобы все-таки как-то сделать свободу не естественным качеством, а качеством, за которое борются? Войны государств? Они все более редки и менее кровопролитны, к тому же это войны трусов. Это не поединок, где все решала доблесть рыцаря. Современные войны ведутся оружием, а оно таково, что победа достается не самому смелому, а многочисленной или вооруженной армии. Трус с пулеметом эффективнее героя с мечом. Так что нынешняя война не способствует росту количества героев и господ, она способствует прогрессу оружия и техники. А прогресс подгоняется трусами в очках, которые его производят, чтобы иметь возможность не встречаться с опасностью лицом к лицу. Современные государства типа Англии или Германии, граждан которых Ницше сравнивает с быдлом, с коровами или ослами, обречены. Это действительно конец истории, и это ее тупик. Нет, эти государства не умрут завтра, они будут гнить еще 300 лет, не меньше, отравляя вокруг все действительно свободное и творческое. История не будет, как этого хотел Гегель, подтягиванием арьергарда к авангарду. Поскольку авангард зашел в ту- пик и деградирует, он станет легкой добычей тех, кто еще не успел деградировать, кто шел следом за авангардом. Граждане цивилизованных стран — идеальные рабы, все их добродетели — это добродетели рабов. Точность, аккуратность, законопослушность… Кто же откажется от таких подданных? Вектор сменился, история не просто кончилась, она потекла вспять. Последние станут первыми, а первые последними! В этой связи Ницше видит довольно большие перспективы у страстных и игривых романцев (итальянцев, испанцев, французов), у авантюристов и аферистов — американцев, у отважных брутальных исламских народов, у благородных арийцев иранцев-зороастрийцев, у разделенных до сих пор на касты, хранящих чистоту индусов, у пылких природных африканцев, у монголоидных упрямых азиатов, у евреев, умеющих выживать без государства, все еще хранящих родовые привычки, и конечно, у русских, с их открытой широкой господской, казаческой, свободной преступной душой. История началась где-то в Азии, на Востоке, дошла через античность до современной Европы, потом медленно начнет проходить тот же путь с Запада, опять на Восток, через новое средневековье к смерти государства как такового, к "естественному состоянию". Так будет свершен круг Бытия.

начало

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14947178.html

В течение тысячелетий философы, политические мыслители задавались вопросом: кто достоин управлять, кто достоин иметь власть? Различные философы выдвигали различные теории власти и идеалы, пока, наконец, великий Г.В.Ф.Гегель не сказал, что философия не должна довольствоваться творением пустых идеалов и мечтаний. Если философы изучают сущность всего сущего, то уж наверняка эта сущность не настолько бессильна, чтобы просто витать где-то в воздухе и никак не воплощаться в действительность. Идея не есть простое благое пожелание или требование "как должно всему быть", идея есть сущность, а сущность себя являет! Следовательно, если мы хотим, например, найти сущность власти, то мы не должны городить химерические идеальные общества, утопии, теории, в которых все счастливы, а потом сравнивать действительность с этими утопиями и брюзжать, что такая-сякая действительность теориям, видите ли, не соответствует. Если мы хотим найти сущность власти, мы должны посмотреть: а кто и как действительно господствует и получает власть? Кто это делает и почему? Что оказывается решающим, какое качество помогает? Найдя это, мы найдем и сущность господства Кто имеет это искомое качество, тот и должен быть господином. И вот представим себе, говорит Гегель, двух свободных людей, чьи интересы пересеклись по поводу завладения какой-то вещью, или они по какому-либо вопросу имеют разное мнение. Кто настоит на своем, а кто уступит?


Самый богатый, самый умный, самый сильный, самый знатный? Нет, тот, кто готов идти до конца, кто готов отдать жизнь, тот, кто за свое убеждение или амбицию готов пойти на смерть, тот, кто ценит свою волю выше жизни, тот, кто может даже и умрет, но умрет свободным, то есть самостным, желающим, чтобы верх взяла его воля. В конце концов, что такое свобода, если не демонстрация независимости духа от тела и возможность при необходимости этим телом пожертвовать? Так кто же властвует и достоин властвовать? Ответ таков: самый брутальный, тот, кто готов рисковать, кто готов играть на самую большую ставку в игре, кто играет со смертью. Он, играющий со смертью, неуязвим, потому что его невозможно напугать. Считается, что нет ничего страшнее смерти, но ее-то он и не боится. Кто становится рабом? Тот, кто говорит "я — пас", тот, кто не готов поднять ставку до уровня игры на жизнь, кто считает, что жизнь дороже, чем та или иная вещь, за которую идет спор, или то или иное убеждение. Проигрывает тот, кто в конце концов считает, что жизнь дороже воли, самости, той или иной собственной амбиции. Кто считает, что лучше уступить, не стоит убеждение или вещь того, чтобы за нее так рисковать. Тот, кто не готов заплатить жизнью за свободу, тот ее и не достоин, а значит, он пользуется свободой ровно до первого господина и в тех границах, которые господин ему отведет. Или уж пусть сам становится господином, или гибнет. В своей первой серьезной работе "Феноменологии духа" (и конечно, в других работах) Гегель специально посвящает целый раздел диалектике взаимоотношений господина и раба, ибо все, что описано выше, это только слишком абстрактный взгляд на проблему. Давайте и мы проследим все хитросплетения отношений во всех подробностях.

1. Итак, некий свободный встречается с другим свободным. Уже это удвоение отрицает мою свободу, потому что на самом деле если хочешь уничтожить вещь — удвой ее, утрой, умножь, и она потеряется, перестанет быть уникальной, личностной, оригинальной. Поэтому тот, кто противостоит мне, должен признать мою свободу, я хочу быть признанным в качестве свободного. Но вот в чем шутка: точно такие же "чувства" испытывает и противоположный мне свободный. Чтобы доказать свою свободу, каждый хочет снять свободу другого. Это способ и убрать соперника, и проверить на прочность себя, удостовериться в себе, доказать, что свобода не призрак, раз она может разделаться с иной свободой. Вот вам и поединок. Двигаемся дальше.

2. Ну, вот ты решил рискнуть жизнью, пошел насмерть за свою свободу и ты… убит. Поэтому твоя свобода кончилась, не успев начаться. Рабом ты не стал, ни свободным тоже, ибо трудно назвать свободным коченеющий труп. Это открывает нам, что само по себе бестолковое и бесшабашное поведение, связанное с риском для жизни, не есть еще проявление свободы. Эдак можно всех самоубийц записывать в герои. Но герой и самоубийца, очевидно, разные люди. Даже полностью противоположные, ибо самоубийство часто как раз трусость. Герой идет на риск там, где есть шанс на выживание и победу, самоубийца, наоборот, не оставляет выживанию шанса, отдается на волю случая, судьбы, снимает с себя ответственность, бежит от невыносимости тяжелой ситуации.

3. Теперь рассмотрим вариант, когда ты рискуешь жизнью за свободу, так же рискует другой, но на этот раз везет тебе, и ты убиваешь соперника. С чем же ты остаешься? Ты ничего не доказал, потому что твой визави умер свободно, как герой, и получается, что ты убил героя. К тому же твоя свобода осталась не подтверждена и не признана. Ее некому признавать. То есть все вернулось к тому, с чего начиналось, только на новом этапе. Поэтому поединок, который заканчивается убийством, — не цель. Важно понять, насколько две суверенные воли готовы постоять за себя и пойти до конца. Коли такое удалось продемонстрировать, убийство и не нужно. Наоборот, возникает момент взаимного признания. Стороны с уважением расходятся, и каждый остается при своей территории. Они могут заключать договора чести, дарить друг другу подарки, идти на демонстративные уступки, показывая уважение а заодно и власть над вещами, давая понять, что не в той или иной амбиции было дело, а в самом принципе. Вежливым считается отвечать на уступку уступкой и на подарок подарком. Так не возникает зависимости. Тот, кто не может отдариться, должен идти и воевать, чтобы забрать себе то что принадлежало убитым.

4. Совсем иное дело, когда из двух вступивших в поединок кто-то, в конце концов, покоряется, то есть демонстрирует, что может идти только до определенного предела, не готов за себя постоять. Один идет на смерть до конца, до упора, другой испытывает страх смерти, говорит себе, что он не самоубийца, что смертью лично себе свободу не купишь и… сдается. На милость победителя. Итак, возникли господин и раб. Отныне раб не имеет собственных цели и ценностей, он всецело принадлежит воле господина.

5. Но на что можно употребить раба? Воевать вместо себя не пошлешь, ведь он потому и стал рабом, что дорожил жизнью, трусил. Следовательно, первый же попавшийся господин просто заберет его себе, а раб с радостью сбежит. Нет, воевать и рисковать жизнью дальше остается делом господина. Раб же занимается обеспечением жизнедеятельности господина. Он холит лошадей, носит и делает оружие, растит хлеб и доит коз, трудится, обрабатывает сырой материал природы. Весь продукт его труда полностью принадлежит господину. Господин сам решает, сколько оставить рабу, это его право. Как правило, остается столько, сколько нужно для воспроизводства жизни раба и поддержания его здоровья. Остальное потребляется господином.

6. Дело господина — война, риск жизнью, защита уже имеющихся рабов от других господ, покровительство рабам, суд над ними, разбор их проблем, а также завоевание новых рабов. В промежутках между всем этим — потребление произведенного продукта труда рабов. Поэтому только господам, а не рабам, разрешается носить оружие, только господам, а не рабам, разрешается служить.

7. Раб, как мы видели, создается страхом. Но страх содрогает личность и приводит в движение дух, а движение духа — начало мудрости. Тот, кто заглянул в Ничто, способен сопоставить Ничто и Сущее, положить их на разные чаши весов, а значит, задать вопрос: "Почему вообще есть Сущее, а не Ничто, ведь могло бы ничего не быть, ведь Ничто легче и проще?". Тот, кто задал этот вопрос о "почему", об основании сущего, получает выход к сущему-в-целом, объемлет его. Отвечая на этот вопрос, он получает мировоззрение. Причем мировоззрение, непоколебимое никакими событиями внутри сущего, ведь вопрос о сущем-в-целом так глубок, что охватывает и будущее, и бывшее, и величайшее, и мельчайшее. Мировоззрения могут быть различны, но все они универсальны, применимы ко всему, объясняют все.

8. Далее, раб трудится, то есть формирует материю природы. Каждая природная вещь имеет две стороны: с одной стороны, она нечто самостоятельное, с другой стороны, дух может, приложив усилия, сделать ее тем, чем хочет. Раб сталкивается с самостоятельностью вещи, перерабатывает ее, а господин сталкивается уже с несамостоятельной стороной вещи, он преимущественно потребляет. Переработка вещи отсрочивает потребление, раб научается терпеть отсрочку между желанием и удовлетворением. Кроме того, постоянно подчиняя себя воле господина, он научается господствовать над своими вожделениями и желаниями, он копирует господина, интериоризует его. Постепенно раб сам становится господином, пока еще только господином себя.

9. Наоборот, господин, который все меньше воюет и все больше потребляет, избаловывается. Он капризен, получает всегда все готовое, не терпит отсрочек в удовольствиях. Он не снимает форму вещи, обрабатывая ее в труде и, следовательно, не умеет ничего делать, так как умение и есть владение техниками, то есть снятыми формами. Он становится всецело зависимым от раба. Более того, само его господство держится, по большому счету, только на том, что у него есть рабы. Он называется господином только в противоположность рабам. Убери противоположность, вместе с ней уберется и другая, если убрать ночь, не будет и дня. То есть господство, основанное на рабстве, не самостоятельно, оно не самодостаточно. Господство не независимо, а наоборот, зависимо. Оно само есть рабство. Мы видим, как господин и раб поменялись местами. Раб, обрабатывая вещи природы, научается господствовать, господин, деградируя, все больше зависит от раба, попадает в рабство к рабу.

10. Раб почувствовавший себя господином, видит господина только с той стороны, которой тот к нему повернут, со стороны потребления, он представляется всего лишь паразитом. О военной стороне дела, о риске жизнью, об охране жизни раба речи не идет, это "само собой разумеющаяся услуга". Поэтому раб все больше презирает господина и стремится избавиться от его господства. Но он пока не умеет держать оружия, он труслив. Поэтому сила в количестве. Рабы побеждают, потому что их больше. Восстания, как правило, случаются в минуту слабости и неготовности господина. Бунты и заговоры никогда не бывают честным вызовом на поединок, они всегда предательские, всегда подлые, всегда исподтишка. Вообще путь к свободе всегда путь неблагодарности, ведь господин есть тот, кто дает. В частности, он дал рабу самое большое, что раб ценит — жизнь, но раб платит восстанием. Чего иного можно ждать от раба? У него нет чести и славы, он не приобретал ее в поединках и не защищал ее, он не знает что это. Возможен другой вариант освобождения: господин умирает сам внезапно от чрезмерного потребления, либо поверженный другим господином. Тогда этот другой воспринимается как освободитель. Наконец, третий вариант освобождения: господин может сам освободить раба. В любом случае для раба все кончается свободой.

11. Для господина тоже все кончается свободой. Господин, в конце концов, осознает, что его признание господином со стороны раба не есть истинное признание, в этом признании нет никакой чести. Настоящее признание господин может обрести, если его признает другой господин. Тот, кто не признан другим господином, сам еще не вполне господин. Более того, только тот, кто не имеет рабов и не зависит от них, может быть признан настоящим господином. Настоящий господин самодостаточен и не зависит от обслуживающего класса. Таким образом, настоящий господин есть господин, признанный другим господином, и оба они, будучи самодостаточными, уже не имеют рабов. Это один из главнейших факторов, толкающий господ к освобождению рабов.

12. Раб, который видел господина только с потребляющей и господствующей стороны, не имеющий опыта господства, становясь свободным либо в результате освобождения своим господином, либо чужим, либо в результате бунта, первым делом пытается воспроизводить внешнюю неистинную сторону господства, а именно: сам пытается вести себя как господин, как это он себе представляет. Он, прежде всего, пытается завести себе рабов (сладко, если это будет прежний господин), заставить других трудиться, и начинает потреблять. Это может затянуться достаточно надолго, пока не потребуется нового освобождения и понимания всеми сторонами, что настоящее господство есть взаимная признанность господами, а не рабами, что настоящее господство — это самодостаточность и самообеспеченность, самостоятельность и независимость от рабов.

13. Что написано в пунктах с 1 по 5, есть, по Гегелю, принадлежность к дикому "естественному состоянию". Что написано в пунктах с 5 по 10, мы привыкли называть "феодализмом". То, к чему мы приходим в самом конце, а именно: взаимной признанности всех господ господами, без всякого рабства, это новая история и "современное государство". В "современном государстве" изначально человек признан в качестве свободной личности, он имеет права, в его отношении действуют законы и проч. Если восточная деспотия знала свободу Одного Господина, а все остальные были рабами, если античный и средневековый мир знал свободу Некоторых Господ, и его государства все же держались на рабстве, то новый мир и новые государства — это государства, где каждый гражданин есть господин, где каждый есть князь, где все господа. Это государства, состоящие из одних только "монархов", которые тем более свободны, чем более самодостаточны, поскольку у них нет рабов. Но всем воздаются "королевские почести": то есть все друг с другом вежливы, все принимают участие в управлении государством и его жизни, включены в него через профессии, сословия и проч. Ежели кто ведет себя еще как в диком состоянии, то есть не видит в других гражданах свободных людей (например, преступники), то и в нем отказываются видеть свободного и либо приводят его существование в согласие с его сущностью (лишают свободы), либо уничтожают.

14. Есть еще одна проблема: нельзя сразу оказаться в ситуации свободы и господства. Свобода не дается от природы, она завоевывается. Поэтому весь описанный путь был необходим. Было важно, говорит Гегель, чтобы Афины, например, получили сначала законы от Солона, а потом тиран Писистрат принуждал их исполнить. Тот, кто не научился повиноваться — не умеет властвовать. Этап рабства обязателен. Только через подчинение и рабство, через труд и образование, через страх и творение мировоззрения человек идет к истинной свободе.

15. Но как же быть в современных обществах, где правовые государства уже созданы? Мы не можем с каждым поколением разрушать их и воссоздавать заново, чтобы новые граждане набрались истинно "господских" добродетелей. Для воспитания свободным гражданином, по Гегелю, человек в онтогенезе должен повторять филогенез, в воспитании должна быть пройдена история рода, человечества, в скором, свернутом виде. Для этого только и существуют воспитание и образование. Дети, рождаясь, живут как в "естественном состоянии", причем на положении, если так можно выразиться, "рабов", то есть тех, кто учится подчиняться и чьи цели определяются взрослыми. Дети обязаны родителям и жизнью, и поддержанием оной, и защитой, и целями. В своей теории воспитания Гегель является жестким "антигуманистом": ребенок от рождения зол, то есть имеет дурную произвольную, а не свободную волю, ему еще только надлежит стать свободным через умение подчинять себя разуму. Лишь по достижении совершеннолетия ребенок обретает права свободного гражданина. Он, конечно, может бунтовать в "переходном возрасте", показывая свою "взрослость" и копируя у взрослых то, что ему кажется признаком взрослости, но этот этап юношеского бунта важен так же, как революции в истории, а взрослая жизнь постепенно его поправит.

16. Казалось бы, все: совершенная система. Но остается вопрос: что происходит с этим "современным государством", если оно сталкивается на международной арене с другим государством? Нанесение оскорбления одному члену государства есть нанесение оскорбления всему государству. Здесь действует принцип "один за всех, все за одного". А оскорбления могут быть нанесены легко, ведь противное государство может быть еще из феодальной эпохи или незрелое, ищущее рабов. А может, это другое "свободное государство свободных граждан", и тогда мы возвращаемся к пункту 1, с которого начался разбор, то есть к поединку между двумя свободными не на жизнь, а на смерть. Только теперь мы имеем дело не с отдельны- ми личностями, а с целыми государствами. А судьи над ними нет, все межгосударственные институты именно межгосударственные, а не надгосударственные, то есть существуют, пока сами государства их признают. Итак, в этом заключается громадная проблема. Мы бы с радостью могли решить ее, если бы просто для государств повторили бы ту же историю, ту же диалектику, что и для личностей, и заявили бы, что в итоге, дескать, на Земле должно существовать некое "государство государств", в котором все государства будут признаны, наделены правами, будут нести свою функцию… Но…

17. Однако, государства окончательно самодостаточны и "не нуждаются в признании, как в нем не нуждается Солнце" (так Наполеон сказал о Франции), никакое международное право не в силах ничего сделать…И слава Богу. Гегель говорит, что если бы не этот факт, не было бы войн, а ведь только войны позволяют умирать за свободу и защищать ее. Без войн государства бы упали духом, подобно тому, как озеро зарастает тиной, превращается в болото без ветра. А кто кого победит, кто исчезнет с лица Земли и из истории, кто останется — это дело Абсолютного Духа, то есть Бога, а не человечье, это судьба народов в их истории.

18. Впрочем, сама история уже закончилась, утверждает Гегель. Что означает эта загадочная фраза? А то, что диалектика господства и рабства, которая описана выше, просто не имеет продолжения, она закончена. Нет ничего иного, кроме как встречи двух свободных, их столкновения, превращения в господина и раба, деградации господина, освобождения раба, создания государств и войн "свободных государств" между собой. Все, дальше мысли развивать некуда. Чем же человечество будет заниматься в дальнейшем? Гегель далек был от мысли представлять "конец истории" как некий обрыв. А всю дальнейшую историю все народы, которые еще считаются дикими, то есть находятся в "естественном состоянии", будут подтягиваться к народам, находящимся в авангарде (немцам, французам, англичанам). Эти дикие народы, проходя через стадии рабства и господства, будут наконец-то совершать свои освободительные революции, и, в конце концов, превращаться в "свободные государства свободных граждан", которые периодически будут воевать. А поскольку нецивилизованных народов много, процесс подтягивания арьергарда к авангарду может занять несколько столетий. Главное, что сам авангард уже никуда не двинется. Совершеннее и лучше современного свободного суверенного государства свободных граждан все равно уж ничего нет. Подтягивать дикарей до высокого уровня силой Гегель тоже не рекомендует. Наполеон уже давал конституцию испанцам, те не смогли принять ее, хотя она была лучше, чем то, что они имели раньше. Нужно, чтобы законы вырастали из народных нравов медленно и верно. А это процесс долгий. Значит и окончание истории — процесс тоже долгий.


продолжение

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14947038.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14945078.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14943860.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14942639.html

- Подходят ли ток- шоу для выяснения правды?
- Спор между Матвейчевым и Соловьевым.
- Почему президент требует сплочённости?
- Что такое Правда и какая она бывает?
- Примеры вредной правды.


- Кому выгодно прерывание торговли нефтью между Россией и Европой?
- На чьей стороне Путин и на чьей стороне Соловьев?
- Кто на самом деле умалчивает Правду?
- Как правдорубов отправляли на Колыму в сталинские времена.
- Нужен ли нам кодекс для журналистов на время СВО?

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14942192.html

"С Иудами надо по закону – провести расследование их деятельности, чтобы понять, кто действительно финансировал ВСУ, высказывался против России и спецоперации. И если такие прецеденты были, применять наказание. Конституционный суд будет против лишения собственности, так как это возвращение к большевистской практике.

Гражданская война выгодна только врагам. Некоторым нашим патриотам в соцсетях льют трафик из-за границы, чтобы они тут разжигали споры. Звездам важна только их популярность, им все равно будет она со знаком плюс или минус.

Срочно надо перевоспитывать детей и вводить в школы патриотическое воспитание. Надо не собственность забирать, а лишать возможности получения доходов с этой собственности".

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14939202.html

Депутат Госдумы о возможных санкциях против уехавших из России предателей



Уехавших на Запад предателей России нужно просто забыть. Об этом заявил заместитель председателя комитета Госдумы по информационным политике, технологиям и связи Олег Матвейчев на "круглом столе" в Москве. По его оценке, "колобки", покинувшие страну по глупости, в которой есть вина, в том числе, государства, должны иметь возможность покаяться и вернуться.

"Знаю одного знакомого близкого. Сбежал сначала в Казахстан, оттуда в Армению, потом переехал в Дубаи, потом в Турцию, сейчас думает о Черногории. И везде ему не нравится, потому что все это хуже России…. И он, в конце концов, прикатится сюда и будет лить грязь на все эти страны. Что нам, собственно, и требуется. Знаете, как один святой человек сказал, мы часто видим грехи определенных людей, но не видим их покаяния. Эти люди может своим покаянием еще так оправдают свои грехи в нашей информационной войне против тех же бандеровцев... Они будут нашими друзьями, сражаться и бить врагов информационным оружием, как многие уже делают… То, что у них возможность покаяться должна быть, – это 100%", – сказал Матвейчев.


Парламентарий обратил внимание, что в отсутствии патриотизма у покинувших Россию молодых людей, есть вина государства. "Столкнулись с тем, что куча айтишников переехало. Это люди, которые Донбасс на карте не найдут, ни одного стихотворения Пушкина не знают, которые учились в физмат-школах, им литературу, историю толком не преподавали… Это государство сделало. Конечно, это была ошибка государства. Государство, если ошибку совершило, пускай на себя тогда обратит внимание и исправит это. И сделает так, чтоб и в физмат-школах, и в университетах, и везде у нас преподавали историю в огромном объеме, обществоведение, литературу, русский язык, географию и прочее", – пояснил он.

Говоря о предателях-иудах, которые сбежали на Запад, Матвейчев отметил, что в отношении их деятельности должно быть проведено расследование, согласно российскому законодательству. "Геббельс, условно говоря, если бы не покончил самоубийством, тоже был бы в Нюрнберге как подстрекатель, как идеолог нацизма. То есть, слова, якобы – я никого не убивал, они бы никого не убедили, и он бы сидел. Поэтому те, кто сейчас и не жертвовал деньги ВСУ, а есть и те, кто жертвовал, говорил, что в России радиоактивный пепел должен быть или еще что-то такое, – это уже состав преступления и с этим можно разбираться. Здесь можно какие-то законы ужесточать", – полагает он.

При этом депутат отметил, что для артистов, делающих громкие негативные заявления в отношении России, главное – популярность, что можно использовать для борьбы против них. "Главное – популярность, неважно, отрицательная или положительная. Он сидит и кайфует даже от того, что в него какашками кидают и аплодируют тому, кто ему траффик создает и про него рассказывает. В Китае молодой человек, теперь фамилию его никто уже не помнит, любимец всех китайских девушек. Один раз он что-то ляпнул по поводу японцев, что типа их надо простить и что-то там забыть. В течении чуть ли не суток его выпилили из всех картин, в которых он был. Сейчас идет фильм, где он снимался, а его там нет. Во всех упоминаниях, газетах, его нет. Это было лет 5-7 назад. Всё… человек исчез. Вот это работа! Это профессионально, это грамотно. Надо, чтобы у нас выросли дети, которые никогда не услышали фамилию, условно, Гребенщикова или той же Пугачевой. Это было бы сильно, если бы мы так сделали", – пояснил парламентарий.

"Моя позиция в том, чтобы про них забыть. Вот он уехал, вот как в унитаз смыли его, и он ушел. Забыть, и не рассуждать… Не надо на них отвлекаться. Вот есть общество, которое идет к победе, а мы постоянно зачем-то поворачиваемся назад и начинаем с этими бороться. Получается, что мы свои ружья, которые должны быть направлены против врага, оборачиваем назад и начинаем давить каких-то, не знаю, тараканов, которые, честно говоря, не особо-то и мешают. Что, Пугачева нам сильно навредила что ли? Да хрен на нее, забыть и все", – заключил Матвейчев.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14937618.html

После скандального заявления президента Украины Владимира Зеленского о том, что его российского коллеги Владимира Путина уже нет, Запад вполне может задействовать против России свою технологию, опробованную еще в 17-м веке.

Об этом "ПолитНавигатору" заявил депутат Госдумы РФ Олег Матвейчев.


"Поскольку польские и английские политтехнологии веками не меняются, то будет логично, если в следующий раз Зеленский заявит, что где-то в польском монастыре они нашли чудесно спасшегося “царевича Путина”, украинское и польское войско вместе двинутся на Смоленск Москву, как в начале 17-го века с “чудесно спасшимся царевичем” Лжедмитрием", – сказал Матвейчев.

Он полагает, что даже в случае реализации такого фантасмагорического сценария, Западу не удастся спровоцировать в России новое Смутное время.

"Мы помним, что после смерти царя Бориса Годунова, который скорее всего был отравлен поляками или англичанами, бояре тут же побежали и присягнули Лжедмитрию, и началось Смутное время. Спустя 400 лет трагедию пытаются повторить в виде фарса. Креатива в плане технологий власти никакого нет, крутят одну и ту же шарманку", – сказал Матвейчев.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14937455.html

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14937267.html

Пентагон опубликовал официальный список вооружений, которые будут переданы в распоряжение киевского режима.

Как отметил в интервью коллегам sm.news политолог и политический консультант Олег Матвейчев, опубликованный пакет помощи является явно недостаточным

"Пакет на 2,5 миллиарда долларов — это очень маленький пакет, на самом деле. Америка и заставляет Европу увеличивать помощь, в том числе, именно военную. Вооружение в большом количестве перегонять из Америки — дорого, хлопотно. Со складов в Европе проще. Убиваются сразу несколько зайцев. Оголяется с точки зрения вооружения не США, как основной центр НАТО, а Европа", — заявил Матвейчев.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14937062.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14934757.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14931893.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14929156.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14927949.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14925039.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14922384.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14920094.html

- За кого Эрдоган? Додавят ли его США?
- Зеленский готовит наступление?
- Суд в Лондоне арестовал активы владельцев Одесского зернового терминала.
- На Кипре арестовали российские вклады на 105 миллионов евро.
- Захарова ответила на отказ города во Франции принять оплату за кладбище.
- В Еврокомиссии выступили против оплаты перелетов над Сибирью.
- Вологодский губернатор призвал чиновников не ездить в отпуск за границу.
- Депутат Толстой призвал вернуться к традиционному русскому образованию.
- Законопроект о трудовом воспитании школьников готовят в Госдуме.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14918580.html