Филофоб (Moja_Polska) все записи автора
Это стихотворение Бориса Заходера хорошо знают и любят в нашей стране — и совсем маленькие дети, и их родители, не так уж давно ставшие взрослыми, и даже родители их родителей (а чему ж тут удивляться, ведь и они тоже были когда-то совсем маленькими детьми!). «На Горизонтских островах» называется это стихотворение, вот оно:
На Горизонтских островах
|
На весёлых,
На зелёных
Горизонтских островах,
По свидетельству учёных,
Ходят все
На головах!
Говорят,
Что там живёт
Трёхголовый Кашалот,
Сам играет на рояле,
Сам танцует,
Сам поёт!
По горам
На самокате
Ездят там
Бычки в томате!
А один учёный кот
Даже водит вертолёт!
|
Там растут на вербе груши,
Шоколад
И мармелад,
А по морю, как по суше,
Скачут зайцы,
Говорят!
Дети взрослых
Учат в школах!
Вот какие,
В двух словах,
Чудеса на тех весёлых
Горизонтских островах!
Иногда мне жаль немного,
Что никак —
Ни мне, ни вам! —
Не найти нигде
Дорогу
К этим славным островам!
|
На самом-то деле эти удивительные острова, дорогу к которым так трудно отыскать, называются вовсе не Горизонтские. Это Бергамутские острова. И придумал это название замечательный польский поэт Ян Бжехва. Немного, я думаю, найдётся в Польше детей (а также их родителей, а также родителей их родителей), которые не знали бы и не любили стихотворение Яна Бжехвы о Бергамутах.
А почему так? Сейчас мы с вами это узнаем, прочитав стихотворение Яна Бжехвы в оригинале — точно так же, как раньше мы прочитали по-польски стихотворение Юлиана Тувима «Паровоз» и его «Скакалку». И снова нам будет в этом помогать польский актёр Пётр Фрончевский — настоящий человек-голос с неподражаемой дикцией. И, конечно же, мы опять убедимся в том, что никакие словари нам не понадобятся — ведь мы с вами будем не переводить, а просто понимать. А если какое-то слово и не поймём сразу… ну, догадаемся как-нибудь, по смыслу — тем более, что перед глазами у нас будут очень выразительные иллюстрации Мачека Блажняка (Maciek Blaźniak), молодого художника из Лодзи, да и с пересказом Бориса Заходера под названием «На Горизонтских островах» мы ведь тоже уже знакомы, правда?..
Ну а по-польски стихотворение Яна Бжехвы называется очень похоже: «Na wyspach Bergamutach». Читается это так: «На выспах Бергамутах» — как обычно, те слоги, на которые падает ударение (а в польском языке оно всегда падает на предпоследний слог), мы условимся подчёркивать. Между прочим, кто-нибудь не догадался, что означает по-польски словечко выспы?.. Все догадались?.. Ну правильно: выспы (wyspy) — это как раз острова и есть…
Слушаем голос Петра Фрончевского. Первые две строчки стихотворения Яна Бжехвы «Na wyspach Bergamutach»:
«Na wyspach Bergamutach» (На выспах Бергамутах) — это мы уже знаем: «на островах Бергамутах». Так что же там есть, на этих самых Бергамутских островах?.. Читаем вторую строчку: «Podobno jest kot w butach» (подобно ест кот в бутах) — да-а… можно, пожалуй, подумать, что какой-то котик что-то такое там поедает… впрочем, один лишь взгляд на иллюстрацию вносит полную ясность. Ничего там котик не ест, а он просто там есть — польский глагол-связка «jest», хоть и означает то же самое, что глагол-связка «есть» в русском языке, но произносится по-польски не мягко, а твёрдо: не есть, а ест. Теперь всё понятно: на Бергамутских островах, кажется (подобно!) есть кот в обувке (буты — это же обувь, правда?.. переобуться).
Короче говоря, на Бергамутских островах есть котик в сапогах. А кто ещё там есть?.. Слушаем и читаем следующие две строчки стихотворения Яна Бжехвы:
Главное — это не переводить, а попытаться понять всё в целом, будто бы увидеть картинку. И тогда получается, что догадаться о значении почти всех слов в этих двух строчках, в общем-то, нетрудно: «Widziano (виджяно, «видено») także osła (также осла)…» — короче, на тех островах видели также и некоего осла, которого («którego», ктурего: хотя буква «О со штрихом» и читается теперь в польском языке, как «У», но давным-давно забытая её связь именно с «О» всё-таки остаётся; можно сказать, эта связь очевидна)… что «которого»?.. Которого «mróvka niosła» (мрувка нёсла).
Так… Понятно, что такое «niosła» (читается нёсла) — это, конечно, «несла». Но вот кто такая «mróvka, мрувка», которая несла нашего осла?.. На иллюстрации Мачека Блажняка мы видим под ослом малюсенькую точку. Мрувка… мрувка… муравка… стоп! Да уж не муравей ли нёс того осла?..
Да. По-польски «mróvka» — это именно муравей. На Бергамутских островах видели также осла, которого нёс муравей… Читаем и слушаем стихотворение дальше:
«Jest kura samograjka, znosząca złote jajka» (ест кура самограйка, зношонца злотэ яйка) — попробуйте прочитать это вслух, взгляните на иллюстрацию. Всё, в общем, понятно: ещё на Бергамутских островах есть курица-«самограйка» (очевидно, с музыкальным слухом), которая приносит золотые яйца. «Снесла курочка яичко, да не простое, а золотое»…
Слушаем пана Фрончевского дальше:
Знаете, у меня создаётся такое впечатление, что достаточно просто послушать Петра Фрончевского, чтобы безошибочно представить себе эту картину: «Na dębach rosną jabłka w gronostajowych czapkach» (на дембах роснон яблка в гроностайовых чапках) — чуть-чуть воображения, и мы с вами услышим едва ли не по-русски: на дубах растут яблоки в горностаевых шапках. Как всё-таки близки польский и русский языки, не правда ли?..
Следующие две строчки тоже понять чрезвычайно легко, читаем и слушаем:
Словечко «jest» (читается ест) уже никогда не сможет ввести нас в заблуждение: на Бергамутских островах есть и велорыб стары, цо носи окуляры («jest i wieloryb stary, co nosi okulary») — очевидно, есть там и некий старый «велорыб», который носит «окуляры».
«Окуляры» — это, конечно же, обычные очки («око» — «окуляры», «очи» — «очки»). Но вот кто такой «велорыб»?..
Это кит, подсказывает нам иллюстрация Мачека Блажняка. Да оно ведь и без всяких картинок ясно: «велорыб» — это «большая по величине рыба», настоящая «великая рыба». Всё понятно: ещё на Бергамутах есть старый кит, который (наверное, потому что он такой старый) носит очки.
Слушаем очередные две строчки стихотворения Яна Бжехвы (и обязательно смотрим, как они написаны по-польски):
«Są» (сон: «а с крючком» читается немного «в нос»), как и хорошо нам знакомое слово «jest» — это глагольная связка. Переводятся оба эти слова одинаково: «есть». Вообще, в русском языке подобные глаголы-связки часто лишь подразумеваются, а вот в польском языке они не только обязательны, но ещё и различаются в применении: «jest» используется для связывания слов в единственном числе, тогда как «są» — во множественном (по-русски подобные глагольные связки, «есть» и «суть», тоже в своё время различались в применении: «Иван есть человек», «Иван да Марья суть люди»). Короче, «jest, ест» — это есть, «są, сон» — это суть.
Теперь мы без труда понимаем приведённые выше две строчки: «Uczone są łososie w pomidorowym sosie» (учёнэ сон лосоще в помидоровым соще) — можете удивляться, но на Бергамутских островах есть ещё и учёные лососи в томатном соусе…
Слушаем и смотрим, какие чудеса там ещё есть:
Наверное, из всего стихотворения именно эти две строчки понять труднее всего. Ну, положим, слово «tresowane» (трэсованэ), как его читает Пётр Фрончевский, понять-то нетрудно: дрессированные. Пожалуй, и о значении двух последних слов также можно догадаться, и тогда получается вот что: «И дрессированные «szczury, шчуры» на «szczycie, шчыче» стеклянной горы»… Что это такое?.. Какие такие «szczury», где?..
Ладно. Не будем гадать, а просто воспользуемся подсказкой Мачека Блажняка. На тех удивительных Бергамутах есть ещё и дрессированные крысы («szczury») на вершине («na szczycie») стеклянной горы…
Ещё одно чудо и, наконец, самая главная особенность Бергамутских островов:
Jest słoń z trąbami dwiema, I tylko… wysp tych nie ma.
Понять первую строчку особенно легко на слух: «Jest słoń z trąbami dwiema» (ест слонь с тромбами двема) — конечно же, на тех островах есть ещё и слон с двумя трубами. А вот главную особенность Бергамутских островов Ян Бжехва кратко и бесстрастно сообщает в последней строчке стихотворения: «I tylko… wysp tych nie ma». Да. Много всяких-разных чудес можно встретить на Бергамутских островах, но главной их особенностью является всё же то, что островов тех… попросту нет в природе.
Стихотворение подошло к концу. Давайте, наконец, соберём все его строчки вместе и в замечательном исполнении Петра Фрончевского послушаем стихотворение целиком:
Теперь вы сами можете сравнить стихотворение Яна Бжехвы и его пересказ на русский язык, который прекрасно сделал Борис Заходер. Конечно, по-русски получился не буквальный перевод, но разве, в данном случае, это так уж важно? И пусть у Заходера не лососи учёные, а кот. И пусть не они у него в томатном соусе, а бычки. И пусть не яблоки у него растут на дубе, а груши на вербе — какая, в сущности, нам разница!.. И название у пересказа тоже, в общем-то, правильное: «На Горизонтских островах». Ведь горизонт — это как раз то, до чего добраться невозможно…
В Польше, однако, широко известны не Горизонтские, а все-таки Бергамутские острова. Известны они настолько хорошо, что их часто упоминают даже и во вполне «взрослых» статьях на вполне «взрослые» темы. Вот, например, что написано в одной такой статье, название которой нам с вами показалось бы теперь подозрительно знакомым: «Na wyspach Bergamutach…».
В своё время мы должны были строить «вторую Японию», но что-то не получилось. Потом выбор пал на «вторую Ирландию», но и из этого проекта тоже ничего не вышло. […] Стоит Польше только лишь выбрать себе за образец какой-нибудь остров, как на него сразу же обрушиваются экономические неприятности. Все 90-е годы Япония не могла выбраться из рецессии, и страшно даже подумать, что теперь ждёт ни в чём не повинных ирландцев.
[…] А ведь каждый ребёнок знает такие острова, которые представляют собой идеальный образец для наших доблестных политиков. Это такие острова, которых не затрагивает логика объективных трудностей, где чудеса не только возможны, но и превращаются в действительность.
Бергамутские острова имеют также одну важную особенность, которая позволила бы обуздать злые антипольские шутки. Островов тех попросту нет, и потому, скорее всего, «польское проклятие» их не коснётся.
Удивительные всё же острова придумал Ян Бжехва. Не правда ли?..
Валентин Антонов
"Солнечный ветер"
От себя добавлю: из "островной" польской детской литературы вспоминаю чудесную вещь Адама Багдая " Piraci z Wysp Śpiewających"-"Пирати с Поющих Островов". Была она издана на укромове, но это ничуть не умаляло ее прелести (в то время я еще считал украинский своим вторым родным:)) и совсем его не сторонился). Русского превода, насколько мне известно, не существует. А зря! Волшебная вещь, на уровне лучших образцов мировой детской литературы.
Группа “Оберманекен” по праву заслуживает статуса самой изысканной и аристократичной, а лидер и автор группы - Анджей Захарищев фон Брауш - звание эстета номер один.
Имя польского поэта, драматурга, эссеиста и переводчика Романа Брандштеттера (1906–1987) привлекает все больше внимания. Брандштеттер – один из лучших переводчиков Шекспира на польский язык. Он переводил также библейские книги и книги Нового Завета. Одно это обеспечило бы любому писателю прочную память в национальной литературе. 
О чем может ссориться поляк с русским? Вячеслав Мизин и Александр Шабуров, известные как арт-группа "Синие Носы", сделали об этом комикс, который в рамках фестиваля "Театральные Конфронтации" выставили на Литовской площади...
Комментируя пушкинский стих "Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи", С. Аверинцев заметил, что, например, в переводе древнегреческой поэзии на французский было бы невозможно уловить рефлексы языка оригинала, поскольку романо-германские словесные культуры отстоят от "греческого первообраза" несравненно дальше, чем не знавшие "латинского средостения" православно-славянские [1]. Это мнение оспорил Ю. Лотман, указав, что в пушкинском "Слышу..." речь идет вовсе не о близости языков как таковой, а об их "условной адекватности", т.е. способности поэта создавать образ чужого языка средствами родного: именно ее имел в виду Пушкин, говоря о батюшковских стихах: "звуки италианские! Что за чудотворец этот Б<атюшков>" или цитируя реплику Филоктета: "Увы, я слышу сладкие звуки греческой речи" ("Филоктет" Лагарпа) как пример "условного неправдоподобия" драмы [2].
