Скачок в польском кино. Вайда-Цыбульский-Беата Тышкевич
Конец 60х годов прошлого столетия (как странно произносить эти слова, ты сам ведь помнишь эти годы до мельчайших подробностей, они для тебя как звучащие и наполненные цветом и ощущениями дни, а вот подишь ты, «прошлое столетие» и ты одинок стоишь в том столетии со своими воспоминаниями, так вот конец 60х годов тогда был велик знаменитым эмоциональным штормом в польском кино. Тогда славны были многие польские актеры и режиссеры и среди них великий мировой известности Анджей Вайда, романтический и оригинальный Збигнев Цыбульский и конечно «Царица славянского кино, воплощение изысканной красоты, подлинный идеал женщины!» несравненная Беата Тышкевич, аристократка до мозга костей, великая любовь к которой в Польше сохранилась до сих пор. Такой ее знают и любят и российские зрители. Новое качество польского кино, появившееся внезапно как развитие «духа свободы» из произведений искусства эпохи Высьпяньского, развивалось и далее, пожалуй не закончившись и в наше время
Мне не к лицу, не по силам и не по летам разбираться в том клубке страстей, любовных, дружеских или неприязненных отношений, дружбы и высокого искусства и обычных житейских историй, и для того хоть немного довести до сегодняшнего ценителя прекрасного взгляд на польскую «могучую кучку» человека того поколения, я не буду тщательно и подробно говорить о тех годах и искать свидетельства того и сего. Мне (и я думаю, что и Вам) будет достаточно того, что сегодня говорит о своем прошлом единственная живущая участница Великого польского культурного порыва – Беата Тышкевич в своих мемуарах «НЕ ВСЕ НА ПРОДАЖУ. ВОСПОМИНАНИЯ АКТРИСЫ» благо сегодня есть Интернет
http://kinoart.ru/archive/2007/07/n7-article21 и бессмертные польские фильмы того времени «Сегодня ночью погибнет город», «Великая любовь Бальзака» «Пепел и алмаз», «День поминовения», «Рукопись, найденная в Сарагосе», "Канал" и другие
Беата Тышкевич – потомственная графиня. Корни ее родословной по отцовской линии берут начало в XV веке. Основателем династии Тышкевичей был маршал Польши Базиль Мишкович, взявший в жены богатую паненку из рода князей Чарторыйских.
Тогда же появился и герб Тышкевичей – на голубом и золотом поле расположен повернутый вверх полумесяц, над ним – золотая шестиконечная звезда, еще выше – павлиний хвост. К началу ХХ века Тышкевичи стали одними из самых богатых людей Польши. Им принадлежали изысканные дворцы в Варшаве и Вилянове. Не менее имениты предки Беаты Тышкевич и по материнской линии. Мама Беаты – Барбара Рехович – родом из великих князей Потоцких.Беата Тышкевич практически не играла на театральной сцене. Она выступила в нескольких спектаклях, когда режиссерам удавалось ее уговорить. Это подлинная аристократка, игравшая всю жизнь саму себя. Запомнившаяся прежде всего по роли неприступной красавицы в "Кукле" Войцеха Хаса. Беата Тышкевич обладала удивительной красотой, словно сошедшей с картин XIX века. Вряд ли она подходит под общую канву подборки "дивы", но согласитесь, что-то божественное и уникальное в ней все же есть...
Журналист Яцек Табенский в журнале «Иллюзион» так охарактеризовал актрису: «...Беата обладает исключительным даром, отличающим великих звезд, выдающихся актрис, таких как Роми Шнайдер, Анни Жирардо, Фей Данауэй. Это особый магнетизм, способность создать исключительно интимную атмосферу, воздействовать непосредственно на зрителя. Каждый жест актрисы точен и закончен, ни одно слово не прозвучит впустую, а создаваемые женские образы – мечта каждого мужчины: они соединяют женственность и деликатность со зрелым эротизмом, они опытны, справедливы в оценках, способны прощать; раскрыть тайну такой женщины все равно, что распутать сложный детектив...».
https://www.liveinternet.ru/users/the_inessa/post134242859/
В 1958 году Анджей Вайда приступит к экранизации романа Ежи Анджеевского "Пепел и алмаз".
На главную роль — роль Мацека Хелмицкого — режиссер пригласит Збигнева Цыбульского. Снять и выпустить на экраны фильм удалось только в 1956 году — во время так называемой "оттепели". Представить себе, что фильм, в котором положительный герой — а его играет Цыбульский — является солдатом Армии Краевой и убивает функционеров новых коммунистических властей Польши, мог бы быть снят несколькими годами раньше или позже - невозможно. Поляки, раньше дравшиеся с одним общим врагом — фашистами, теперь разделились на два лагеря и шли друг на другаПосле появления в прокате фильм сразу стал культовым. Картина рассказывала о судьбах целого поколения, не знавшего, как жить после окончания этой ненавистной войны.
Збигнев Цыбульский играл в своей повседневной одежде и тёмных очках, что не соответствовало историческим реалиям фильма. Хотя по сюжету идет 1945 год, обаятельный хулиган Цыбульского, в его черной рубашке, спортивной куртке, узких джинсах и темных очках, которые Вайда назвал своим главным вкладом в киноискусство, целиком принадлежит современности. Когда фильм снимался - пятьдесят восьмому, сегодня - нам. "Почему ты носишь темные очки?" - спрашивала Мацека его девушка. "В память о неразделенной любви к родине", - отвечал он. Цыбульский наделил своего героя ментальностью, которая скорее была свойственна его ровесникам, нежели молодежи 40-х. Может быть, поэтому Хелмицкий заворожил всех зрителей.Когда фильм показали во Франции, кинокритик газеты Le Monde Жан де Барончели написал: "Создавая портрет своего героя, Вайда одновременно и избежал конформизма, и не перегнул палку. Его герой не монстр и не фанатик, а просто молодой человек, покалеченный войной. В нем есть порядочность, верность принципам. Сторонники нового и старого строя сталкиваются не как марионетки, а как люди из плоти и крови… Кроме того, фильм прекрасен сам по себе — отличная композиция, хорошая игра, прекрасный рассказ режиссера, который является одним из самых талантливых творцов европейской “новой волны”".
Именно поэтому политический резонанс, сопровождавший «Пепел и алмаз» в Польше (АК-овец, террорист и вдруг положительный герой, да еще освященный национальной романтической традицией!) у нас почти не отозвался. В 1996 году Цибульский был признан зрителями лучшим польским актером всех времен.
тышкевич вспоминает в мемуарах «НЕ ВСЕ НА ПРОДАЖУ. ВОСПОМИНАНИЯ АКТРИСЫ» что "предложение Войцеха Ежи Хаса сняться в «Рукописи, найденной в Сарагосе» я приняла с огромной радостью. На площадке собралась почти вся элита польского кино: Збигнев Цибульский, Казимеж Опалинский, Францишек Печка, Барбара Крафтувна, Адам Павликовский, Густав Холубек, Богумил Кобеля, Эльжбета Чижевская и другие. Мне досталась небольшая роль Ребекки, прекрасной и таинственной сестры демонического каббалиста. Каббалиста играл Адам Павликовский, который с тех пор обращался ко мне не иначе как «сестра».
В этом фильме Збышек Цибульский носил исторический костюм, но оставался самим собой — неотразимым и оригинальным. Он уже был звездой, но успех нисколько его не изменил. Например, приходя на вокзал, он шел на другую платформу, чтобы в последнюю минуту перебежать на нужную и на ходу вскочить в поезд, отправляющийся в Варшаву или Лодзь. «Нужно поддерживать форму», — объяснял он эту свою игру.
Иногда ночью, чаще всего под утро Збышек появлялся в моей варшавской квартире на Замковой площади. Невзирая на время, он названивал всем женщинам своей жизни и тут же быстренько засыпал где-нибудь в уголке. Вместо цветов он приносил мне яблоко или грушу и неизменно при этом повторял: «Не люблю я тебя, ты для меня олицетворение княжества Варшавского. Благодаря ему ко мне прилипло это определение. Збышек называл так людей, которые встречались сугубо своим кругом, делали вид, что имеют некое влияние «в сферах», и без конца говорили о Польше. В этих беседах важны были ирония и отстраненность от всего происходящего. Они уходили в мир анекдота, надеясь обрести там свободу, недоступную в реальной жизни. Сама я не ощущала, что принадлежу к княжеству Варшавскому. Не принадлежали ему Антоний Слонимский или Казимеж и Мариан Брандысы. Мне было приятно, что они относились ко мне так обезоруживающе серьезно. Я любовалась их поколением".......
......."«Всё на продажу» оказался также моим расчетом со своей личной жизнью, подведением промежуточных итогов. Этим фильмом я входила в период своей зрелости, я училась понимать человеческое одиночество, вытеснять иллюзии горькой правдой, училась сдержанности, когда того требует ситуация.
Я глубоко переживала перипетии этого фильма и очень много над ним работала. Может быть, поэтому рецензенты потом писали, что увидели мое новое лицо, на котором они заметили следы одиночества, тревоги, горечи. Это был мой последний фильм с Анджеем. Никогда больше мы уже не работали вместе.
Нет, конечно, я не выходила замуж за режиссера Анджея Вайду. Я стала женой человека, которого полюбила. С этим браком я не связывала никаких ожиданий будущих актерских успехов. В нашем браке не было поворотного момента, что-то надвигалось постепенно, систематично, пока не дала о себе знать какая-то внутренняя выхолощенность. Так медленно и верно пришел час моего бунта, сегодня я уже даже не знаю против чего. Наверное, я не очень понимала, чего хочу от жизни. Потому что в браке так бывает: если ты полностью не дозрел до супружества, то ты никогда не научишься его ценить."
Первая полнометражная картина Вайды «Признание», снятая в 1954 году, оказалась приятным сюрпризом как для зрителей, так и для критиков. Она была одновременно человеческой и профессиональной. Так в одно мгновение, молодой режиссер, которому едва исполнилось всего 26 лет, стал кумиром поколения, опаленного злой войной. В СССР этот фильм вышел на экраны исключительно потому, что получил премию киноконкурса, проходившего в рамках Международного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году. Те, кто понял, о чём этот фильм, предпочитали об этом не говорить. Наум Клейман рассказывает:
"Доверяя вкусу и мнению Мирона, я помчался на «Канал» в кинотеатр «Художественный». Фильм взвинтил нервы ещё больше, чем я ожидал. Как удар грома, поразила сцена в финале, где влюбленные Стокротка и Кораб, из последних сил бредущие в нечистотах по сточному каналу, упираются в решётку, сквозь которую уже видна спасительная Висла…
…Много лет спустя моим первым (и замечательным!) гидом по Варшаве стал Кшиштоф Занусси. На берегу не очень-то широкой Вислы он показал мне противоположный берег: «Вот там стояли советские войска и ждали, пока немцы расправятся с восставшими поляками». Я спросил: «Решётка в „Канале“, которая не позволила восставшим спастись, — это метафора поражения свободы, в котором повинен Сталин?» — «Конечно, — ответил Кшиштоф, — у нас этот кадр все так и поняли. А у вас?» — «Большинство ничего не знало и понимало решётку буквально. Более или менее поняли только самые умные. И хоть немного знавшие, что у вас случилось. Догадался о смысле этой метафоры, например, Мирон Черненко. Но он не мог об этом прямо написать…» На берегу Вислы в моей памяти отчетливо звучал тихий голос Мирона: «Вайда в финале такую метафору завернул — просто шекспировскую…» — Наум Клейман.
Талант Вайды теперь стал известен и в Европе. Еще один фильм, последний в трилогии о войне, который снял Вайда Анджей, - «Пепел и алмаз». Лента, получившая Венецианский приз, считается одной из лучших, «вышедшей из-под пера» режиссера. Она давно является неотъемлемой частью золотого фонда мирового кинематографа, прочно войдя в десятку лучших кинолент. - Читайте подробнее на FB.ru: http://fb.ru/article/262717/andjey-vayda-i-ego-genialnyie-kinolentyi-biografiya-i-foto-rejissera. В этом кинофильме Вайда вставил песню Червинского «Красные маки на Монтекассино», пользовавшейся огромной популярностью в Польше, что в момент сделало фильмы Вайды политическими.
Czy widzisz ten rząd białych krzyży?. to Polak z honorem brał ślub.
Idź naprzód — im dalej, im wyżej, tym więcej ich znajdziesz u stóp.
Ta ziemla do Polski należy, choć Polska daleko jest stąd,
Bo wolność krzyżami się mierzy —historia ten jeden ma błąd.
Czerwone maki na Monte Cassino...
Moja_Polska
Мне не к лицу, не по силам и не по летам разбираться в том клубке страстей, любовных, дружеских или неприязненных отношений, дружбы и высокого искусства и обычных житейских историй, и для того хоть немного довести до сегодняшнего ценителя прекрасного взгляд на польскую «могучую кучку» человека того поколения, я не буду тщательно и подробно говорить о тех годах и искать свидетельства того и сего. Мне (и я думаю, что и Вам) будет достаточно того, что сегодня говорит о своем прошлом единственная живущая участница Великого польского культурного порыва – Беата Тышкевич в своих мемуарах «НЕ ВСЕ НА ПРОДАЖУ. ВОСПОМИНАНИЯ АКТРИСЫ» благо сегодня есть Интернет 
Журналист Яцек Табенский в журнале «Иллюзион» так охарактеризовал актрису: «...Беата обладает исключительным даром, отличающим великих звезд, выдающихся актрис, таких как Роми Шнайдер, Анни Жирардо, Фей Данауэй. Это особый магнетизм, способность создать исключительно интимную атмосферу, воздействовать непосредственно на зрителя. Каждый жест актрисы точен и закончен, ни одно слово не прозвучит впустую, а создаваемые женские образы – мечта каждого мужчины: они соединяют женственность и деликатность со зрелым эротизмом, они опытны, справедливы в оценках, способны прощать; раскрыть тайну такой женщины все равно, что распутать сложный детектив...».
