Отец мой, Илья Ильич Толстой, как мне помниться с детства, не мог видеть перевернутой буханки или булки хлеба на столе и всегда говорил, что класть хлеб верхней коркой нельзя, «а то покойник в доме будет».

Я твердо воспринял этот запрет от отца, как и ряд других правил его религиозного и бытового уклада, но внутреннего его смыла, семантики долго не понимал. 

Одним из важных, едва ли не кульминационным моментом славянского погребального обряда является вынос покойника из дома, начало его посмертного «странствования».

Порог дома оказывается главным рубежом, отделяющим умершего от его дома, семьи и земной жизни. После перехода этого рубежа возврат покойника в дом нежелателен и опасен, кроме особых поминальных дней, когда «родители» (покойники) приглашаются в дом к столу.

Переход покойника в другой мир обозначается действием переворачивания самого покойника или предметов, так или иначе связанных с ним. При этом под переворачиванием имеются в виду разного рода пространственные обращения; как по вертикали (сверху вниз, с ног на голову, вверх дном и т.п.), так и по горизонтали (справа на лево, с запада на восток) или по линии внутри—снаружи (выворачивание наизнанку).

В период агонии, чтобы ускорить и облегчить умирающему переход в мир иной, умирающему клали на земляной пол (на солому или на землю) и меняли при этом его положение тела так, чтобы ноги приходились там, где была голова, а голова—там, где были ноги.

Обряд положения на землю известен у многих индоевропейских, семитских и других народов. В сочетании с переворачиванием он зафиксирован в Западной Сибири в районе гор. Заечар, где ещё важно было положить покойника параллельно с потолочными балками, но надо полагать, он известен и в других славянских зонах.

Следует отметить особый статус колдуна как человека, породнившегося с нечистой силой и как бы превратившегося в неё. Его перевернутость постоянна, но невидима. Так, по материалам Тенишевского архива, использованным С. Максимовым, в Пензенской губ., чтобы выявить и изобличить колдуна, пользовались тремя средствами — вербной свечой, осиновыми дровами и рябиновым прутом. Если зажечь умеючи (фитилем снизу) приготовленную свечу, то колдуны и колдуньи покажутся вверх ногами; если истопить в Великий четверг печь осиновыми дровами, то колдуны придут просить золы и если на пасхальную заутреню взять рябиновую палочку, то будет видно, как колдуны стоят задом к иконостасу.

При погребении колдуна переворачивают и в тех случаях, когда других покойников переворачивать нельзя. Так, в Вологодских краях колдун перед смертью велит не выносить его в избу, если он умрет в поле, а если умрет в избе, выносить из избы не ногами вперед «по обычаю всех православных», а головой вперед, и у первой реки, заблаговременно остановившись, перевернуть в гробу навзничь, и подрезать пятки и подколенные жилы. Эти действия против вурдалаков известны и у южных славян.

Переворачивание лавок, табуреток или стульев, на которых в доме стоял гроб, известно в разных славянских традициях.

Так, на русском Севере тотчас по выносе покойника из избы оставшиеся дома «перекубыривали» (опрокидывали ножками кверху) лавки, а затем мели и мыли пол, двери, окна, притом мести пол следовало от места, где лежал покойник, к порогу, а не иначе.

У хорватов-кайкавцев, живущих севернее Загреба в момент, когда нужно выносить покойника из дома и со двора, домашние стараются на мгновение присесть на табуретки или стулья, на которых стоял гроб с покойником, но те, кто выносят гроб, и другие стоявшие у гроба предупреждают их тем, что переворачивают табуретки. За процессией с гробом льют воду, «чтобы мертвец не возвращался».

Черногорцы из племени Кучи до недавнего времени снимали с петель входные двери и переворачивали их, если в семье, где вымирало мужское потомство, скончался молодой мужчина. В России в новгородских деревнях и селах до недавнего времени, когда из избы выносили покойника, крестили дверь и «валили», переворачивали табуретки, на которых стоял гроб.

Многие славянские местные традиции до недавнего времени соблюдали ритуал несения покойника до кладбища на руках, на носилках, на палках. Но в тех местах, где везли покойника на телеге или на санях даже в летнее время (а такой способ похорон на санях считается весьма древним), встречался обычай переворачивания телеги и саней после похорон.

Так, на юге-востоке Польши в зоне гор. Санока и Красна воз, на котором везли покойника переворачивали во дворе и так оставляли до следующего дня. То же самое делали на юге Польши на реке Рабе, полагая, что «иначе на телеге будет тяжело ездить», т.е. она будет очень тяжелой.

В середине 19 в. в гор. Вельске Вологодской губернии покойника возили к церкви зимой и летом на дровнях, которые потом, на обратном пути, недалеко от дома оставались до сорокового дня опрокинутыми вверх полозьями и с обернутыми назад оглоблями; при этом верили, что «до сорокового дня мертвец каждоношно приходит к дровням, на коих везен был на кладбище, намереваясь ехать домой, но найдя оглобли обороченными, возвращается в могилу».

Помимо переворачивания лавок, стульев, табуреток, дверей, телег, саней в славянском погребальном обряде известно и переворачивание посуды.

Это действие может быть связано с выливанием воды и тушением огня в момент смерти в доме, как видно из свидетельств священника о. Дмитрия Булгаковского. Он пишет о воззрении полещуков, по которому человек умирает от капли смерти, падающей с косы, находящейся в руках антропоморфной смерти. По тем же воззрениям, душа человека после смерти «погружается, ли, как говорят, полошется в воде, находящейся в доме, и тем оскверняет её. Напившийся той воды в скором времени умирает, вследствие чего перед смертью больного домашние выливают воду на двор и самые сосуды, в которых была вода, перевертывают вверх дном».

Однако, как показывает материал, переворачиванию сосудов может даваться и другая мотивация. Так, по материалам П.В.Шейна, на той же Пинщине в Радчицкой волости в конце 80-х годов 19 в. соблюдался обычай, по которому «за гробом несут в горшке святую воду, которой батюшка окропляет могилу, а что остается, то её там же выливают, а сам горшок, перевернув вверх дном, оставят в головах покойника сверху могилы. Это, говорят, для того, чтобы ему на том свете было чем пить воду».

В наше время у славян, вероятно, только в сербской среде, и то достаточно архаической, сохранился кое-где (Босния, Поморавья) обычай носить в виде траура вывороченную верхнюю одежду. Так, в центральной Боснии в Високской Нахии в трауре носили черное—вывороченную верхнюю одежду, чаще всего «джечеру» (безрукавку), но на голове имели белый «чембер» (повойник) под черным платком, а мужчины—вывернутые наизнанку «джемадан» (куртку) или «гуневицу» (кафтан).

Толстой Н.И.

источник