В Краснодарском гарнизонном суде 23 июля начнётся процесс о взятках, полученных военными врачами госпиталя Минобороны от бойцов СВО за оформление им справок о ранении.

Речь идёт о так называемой форме № 100, подтверждающей получение ранения, контузии или другой военной травмы и дающей право на получение компенсационных выплат, исчисляемых, как правило, многими миллионами рублей.

«Без бумажки ты — букашка, а с бумажкой — человек», учит горькая русская пословица. Поди докажи, что потерял на фронте трудоспособность и теперь в нужде.

Обществу предстоит дать этическую оценку проступку медиков, а суду — правовую.

В рамках процесса по двум связанным уголовным делам будут судить начальника 419-го военного госпиталя Хмелика, его зама по медицинской части Симанчука и начальника поликлиники при госпитале Назаренко (должности на осень 2024 года).

 

 

Кроме того, фигурантами по указанным делам проходят военнослужащие Балашов, Раджабов, Теличко и Богатырёв — все в звании от рядового до младшего сержанта, и гражданские лица — Манукян и Филонов.

Первая группа — начальники, по версии следствия, неоднократно брали взятки в крупных и особо крупных размерах (ч. 5 и ч. 6 ст. 290 УК РФ), а также из корысти превышали служебные полномочия (п. «г», «е» ч. 3 ст. 286 УК РФ).

Вторые — взятки давали, либо посредничали.

Судя по тому, что взяткодатели сами проходят по делу в качестве подсудимых, они не заявляли добровольно в органы о вымогательстве у них денег и, вероятно, попали в поле зрения органов в ходе оперативно-розыскных мероприятий или по заявлению третьих лиц.

Взятки могли платить те, кто действительно серьёзно ранен и нуждался в справке, которую не давали под надуманными предлогами, и они мздой пытались ускорить дело, или те, кто хотел «усилить» тяжесть ранения и претендовать на повышенные выплаты.

Так или иначе, именно деньги за ранение стали причиной преступления. В зависимости от тяжести травмы военнослужащему причитается до 4 млн рублей единовременно и от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов рублей страховых сумм.

Как уточнял коллега-журналист — бывший замглавреда ИА «Регнум» Никита Третьяков, сам тяжело раненый на СВО, всего за лёгкое ранение боец может получить 3,081 млн рублей, а за тяжёлое с 1-й группой инвалидности (негоден к службе) — 8, 235 млн рублей.

Легко предположить, что военврачи, зная это, рассчитывали на те или иные суммы «отступных» за оформление.

Выжившему под огнём ВСУ наверняка хочется поскорей получить свои деньги и поехать домой в отпуск или навсегда, чем торговаться.

Вот только помимо материальной и криминальной стороны эта история имеет ещё и политическое измерение. Организовав конвейер по получению взяток, высокопоставленные военные медики подставили под удар своего прямого начальника — главнокомандующего.

Именно распоряжениями президента РФ вводились многочисленные льготы и выплаты участникам СВО, а сравнительно недавно была поднята верхняя планка выплат по ранению с 3 до 4 млн рублей. Неужели для того, чтобы этот довесок забрали себе взяточники?

Ездил Владимир Путин и в госпитали. Там он рассказывал раненым, что проблемы с получением справок о ранении были решены. И как теперь, если суд признает краснодарских военврачей виновными, главе государства смотреть солдатам в глаза?

Более того, подобные скандалы косвенно могут отразиться на фронте. В условиях, когда при наборе военнослужащих государство делает ставку на добровольцев-контрактников, справедливость в вопросе денежных выплат является фактором военного успеха.

Неудивительно, что россияне, даже те, кто находится в тылу и не вылезает из соцсетей, крайне эмоционально и негативно восприняли склонность военных медиков к незаконной коммерции. «Мародеры в белых халатах!», — написали некоторые из них.

Лучше всех сформулировала Галина Ларина:

«То, что вымогали деньги — это преступление.

То что вымогали ВРАЧИ — двойное преступление.

То, что вымогали у РАНЕНЫХ и покалеченных — тройное преступление.

То, что вымогали ВО ВРЕМЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ — четырехкратное преступление!»

Действительно, многим соотечественникам, воспитанным на фильме «Офицеры», где жена главного героя — начальник санитарного поезда Люба Трофимова демонстрирует истинные качества военврача — волю и милосердие, узнать о нынешних медиках-взяточниках горько.

И ладно бы речь шла лишь о локальной истории. Если верить комментаторам новости о нечистых на руку военврачах, следственным органам стоит присмотреться к госпиталям не только Краснодарского края, но и соседних Ростова-на-Дону и Симферополя…

Впрочем, чему удивляться, если ещё в мирное время в СМИ нередко можно было встретить сообщения о судах над военными медиками за взятки.

А однажды приговор за это получил даже главный военный врач всего Минобороны РФ.

Яблоки от яблони недалеко падают?

Ожидать, что проблема рассосётся сама собой, не приходится. Мирные переговоры в Стамбуле проходят ни шатко ни валко. Похоже, главным их итогом станет обмен пленными, влючая инвалидов. А значит, впереди годы боевых действий и сотни новых раненых.

Поэтому честные военные медики, коих, конечно же, большинство, вместо того, чтобы зарабатывать на откатах с пациентов, ищут лучшие способы их реабилитации, апеллируя к высоким стандартам отечественной военно-полевой хирургии, заложенным ещё Пироговым.

Чтобы защитить их честное имя и профессиональное достоинство приговор и наказание краснодарским париям военно-медицинского сообщества (в случае установления судом их вины) должны быть соответствующими: суровыми и справедливыми по закону.

Какими они могут быть конкретно? Ответить на этот вопрос поможет прецедент.

В сентябре прошлого года Краснодарский гарнизонный военный суд приговорил военврача Владимира Карпова за крупную взятку (ч. 5 ст. 290 УК РФ) к штрафу в размере 2,5 млн рублей и лишению наград. Хотя статья предусматривает лишение свободы до 15 лет.

Возможно, причиной столь мягкого, почти символического наказания, была готовность Карпова отправиться на СВО.