Оригинальное название, аббревиатура S.O.B., по ходу фильма расшифровывается как «standard operational bullshit» — очковтирательство, иначе говоря. Но соблазн прочесть в нем оскорбление, конечно, понятен —эта картина, можно сказать, снята в специальном жанре: фильм-оскорбление. Причем «son of a bitch» тут видится скорее не определением, а междометием, как в английском порой и употребляется. Поэтому идеальный, пожалуй, перевод названия — трехбуквенное же «***» (экспрессивное междометие. — Прим. ред.).

Титр в начале сообщает, что успешный голливудский продюсер Феликс Фармер (Ричард Маллиган) поставил самый дорогой фильм в своей карьере, семейный мюзикл «Ветер в ночи», и тот с треском провалился. И тогда Феликс свихнулся. Первые слова главный герой произнесет на 44-й минуте — до этого он будет предпринимать разнообразные попытки самоубийства, тереть глаза и иногда немного мычать.

• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment

Зато много слов произнесут другие заинтересованные лица. Жена Феликса и звезда его фильма (Джули Эндрюс) заберет детей. Глава студии (Роберт Вон) решит любой ценой перемонтировать картину. Наемный режиссер (Уилльям Холден) поедет к Феликсу проводить переговоры, но по дороге подхватит пару девиц, и как-то сама собой в продюсерском особняке организуется оргия. В процессе которой Феликс выйдет из-за черного экрана с новой навязчивой идеей: выкупить «Ветер» у студии и переснять его заново как эротическую драму.

Если бывают фильмы-валентинки, то этот — посылка с рицином. Не то чтобы Блейк Эдвардс первым обнаружил, что Голливуд не вполне похож на монастырь кармелиток, но в его версии это уже почти что ставка Гитлера. Считается, что в основу сюжета легли собственные неприятности режиссера с «Дорогой Лили», а главный студийный интриган вроде бы списан с парамаунтовской легенды Роберта Эванса (см. документалку «Паренек остается в фильме»), но Эдвардс гуляет с таким размахом, что конкретные личные счеты уже не так важны. К тому же автор не щадит никого: его собственная жена Эндрюс, в частности, играет более или менее саму себя. Супруга Феликса, звезда фильмов для семейного просмотра, должна обнажить в переснятом «Ветре» грудь и тем самым сделать ему кассу. Что и происходит; по иронии, «Сукин сын» всем запомнился именно тем, что Джули Эндрюс, актриса из «Мэри Поппинс» и «Звуков музыки», в 45 лет показала сиськи.

Фильм открывается трехминутным клипом из «Ветра в ночи» — чудовищной музыкально-хореографической композицией в духе ранних цветных мюзиклов, где взрослая женщина, загримированная под андрогинного подростка, скачет среди солдатиков, клоунов и цветов в человеческий рост. Позднее этот же номер будет переделан в садомазохистком духе — хотя фрейдистский потенциал первого, надо сказать, несравнимо выше, и Эдвардс, конечно, это понимает: чего стоит розовая башка, выскакивающая из коробочки на огромной пружине.

• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment
• 
  Фотография: Lorimar Film Entertainment

Он не горюет над утраченной невинностью, как может показаться, а перекидывает мостик в прошлое: широкоэкранный «Сукин сын» (вышедший в 1981-м) похож на снятый в 70-е фильм 50-х. Тогда, в 50-е, появились «Злые и красивые», «Бульвар Сансет» — откуда собственной персоной сюда пришел Уилльям Холден, — великие картины, разоблачавшие моральное банкротство Голливуда. Поколения спустя уже те времена кажутся прекрасной эпохой, но это самообман, напоминает Эдвардс. Так сейчас принято идеализировать 70-е, от которых «Сукин сын» не оставляет живого места.

Но сатира, в конце концов, жанр скоропортящийся, и «Сукин сын» не стоил бы внимания, если бы в его веселой злости не было столько вдохновения. Пока Эдвардс обличает коллег, это работает через раз. Продюсер, проводящий телефонные переговоры в женском белье, — это смешно, потому что контрастирует с его образом. Агентша, которую в следующем эпизоде поджидает на кровати чернокожая красавица, — это скорее неловко. Мертвый актер на пляже, на которого никто не обращает внимания, — это круто. Собачка, которая воет рядом, под конец уже бесит.

К счастью, каждые пять минут постановщик «Розовой пантеры» устает от этого и ударяется в восхитительный слэпстик, комедию положений с автомобильными погонями, сексуальными оргиями, многоэтажными падениями и каскадом сломанных конечностей. Добрый доктор (Роберт Престон, почти укравший фильм) сыплет идиотскими афоризмами и раздает направо и налево интересные инъекции, повар-китаец размахивает ножом, 20-летняя Розанна Аркетт пристает ко всем с вопросом «Где тут можно позагорать голышом?», появляется индийский гуру, трупы меняются местами и участвуют в великой сцене «покивай его головой». В мире вообще и Голливуде в частности ничто никогда не меняется, злодеи могут торжествовать, но смех побеждает смерть просто по факту — оставаясь звучать даже в опустевших помещениях.