То, что недавно называлось военной реформой, приходится демонтировать с большими потерями
9-го мая по Красной площади снова пройдет парад Победы. На первый взгляд – ничего нового. Одиннадцать тысяч солдат и офицеров в батальонных «коробках». Боевая техника по преимуществу та же, что грохотала по этой брусчатке все последние годы. И все же это будет принципиально иной парад. Потому что перед нами пройдет армия, которая на самом деле недавно вырвалась из окружения. Имя могущественного врага, который грозил ей полным уничтожением – сердюковщина. То есть – всепоглощающее и чуждое для настоящих военных любой страны «купи-продай». А на самом деле – вдохновенная и безнаказанная растащиловка того, что плохо лежало в казармах, в штабах, на складах, в госпиталях, на аэродромах и на полигонах. Что хорошо лежало – тем более.
Уверен, что продемонстрировать прорыв из гибельного окружения и намеревался новый министр обороны Сергей Шойгу, когда вовсе не случайно именно накануне 9 мая нынешнего года подписывал директиву о воссоздании 2-й гвардейской Таманской Краснознаменной орденов Суворова и Октябрьской революции мотострелковой и 4-й гвардейской Кантемировской ордена Ленина Краснознаменной танковой дивизий. Их расчеты тоже пройдут через несколько дней по главной площади страны. И это будет важнейшим признаком начавшегося выздоровления нашей обороны после ее пятилетнего чиновничьего погрома.
Почему возвращение в строй всего двух дивизий – других в Сухопутных войсках России на сегодня не осталось - так многозначительно и красноречиво? Потому что прежний министр обороны Анатолий Сердюков и его правая рука – тогдашний начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ генерал армии Николай Макаров главным достижением того, что они самонадеянно называли военной реформой, считали переход с дивизионного на бригадный состав армии. Нам говорили, что дивизии – атавизм. Как зубы мудрости у человека. Или аппендицит. Дивизии, дескать, громоздки, неповоротливы из-за огромных тылов, плохо управляемы. Годятся лишь для сражений прошлого века. Типа Курской битвы. Поэтому, мол, в современной войне обречены на поражение.
Иное дело, говорили нам Сердюков с Макаровым, – легкие и мобильные бригады. Их быстренько можно перебросить с одного угрожаемого направления на другое. А что еще требуется в локальной или партизанской войне? Других же, уверяли нас реформаторы, отныне быть не может. Да и Вооруженные силы в целом с четырехзвенной системы управления (округ – армия - дивизия - полк) перейдут на трехзвенную (округ - оперативное командование – бригада). Приказы и распоряжения до войск станут доходить оперативней. Стало быть, и исполняться быстрее. Что и обеспечит невиданную прежде мобильность.
С 2010 года эти непросчитанные и необдуманные планы стали воплощаться в жизнь. В Сухопутных войсках дивизии расформировали подчистую, в том числе и воссоздаваемые теперь из обломков Таманскую и Кантемировскую. Прославленные соединения усыхали на глазах, превращаясь в бригады. Постоянной, как уверяли реформаторы, готовности.
Свои дивизии сумел сберечь только командующий Воздушно-десантными войсками генерал-полковник Владимир Шаманов. Которому для этого пришлось пойти на открытый конфликт с прежним руководством Минобороны и Генштаба. Но за спиной Шаманова, как многие считают, – Путин. С которым главного десантника связывают особые отношения со времен второй чеченской. И Шаманову бунт сошел с рук, а дивизии ВДВ никто не тронул.
А в Сухопутных войсках, самом многочисленном виде войск, на всю Россию-матушку у нас осталось около сотни худосочных общевойсковых и специальных бригад На деле это вылилось вот во что. По словам бывшего командующего 58-й армией генерал-лейтенанта Соболева у нас, например, осталась «всего одна бригада на территории от Улан-Удэ до Белогорска – а это около трех тысяч километров государственной границы. В случае вооруженного конфликта с Китаем китайцам будет очень трудно ее найти, чтобы пленить или уничтожить... Не смешно».
В том, что поголовное уничтожение дивизий опасно, реформаторов пытались убедить опытные военные. Например, бывший начальник Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил РФ генерал-полковник Александр Рукшин. Он писал: «Учитывая, что на каждом ТВД противник будет разный, ему должны противостоять войска (силы), имеющие соответствующую организационно-штатную структуру.
Например, на Восточном ТВД нужны не мобильные бригады, а сильные дивизии, обладающие большой ударной мощью и высокими огневыми возможностями. Утверждение генерала армии Николая Макарова о том, что по огневым возможностям вновь созданные бригады не уступают дивизиям, далеко от истины.
Генерал-лейтенант Виктор Соболев сделал следующие выводы: «Мотострелковая бригада – основное соединение нового облика Российской армии, по своим боевым возможностям, количеству боевых подразделений ничем не отличается от расформированных полков – те же три мотострелковых и танковый батальоны, артиллерийский и зенитный дивизионы. Они и созданы на базе одного из полков расформированных дивизий. В дивизии таких полков четыре, в том числе один танковый. 39 общевойсковых бригад (из 100 развернутых общевойсковых и специальных бригад в Сухопутных войсках) по своему боевому эквиваленту – это меньше 10 дивизий. Меньше потому, что в дивизии есть еще артиллерийский и зенитно-ракетный полки, отдельный танковый батальон. Войска элементарно не укомплектованы личным составом. В нашей якобы миллионной армии в настоящее время огромный некомплект – более 20 процентов, примерно 200 тысяч человек. Значит, бригады в лучшем случае лишь ограниченно боеготовы уже по состоянию их укомплектованности».
Мало вам было Рукшина? Послушали бы бывшего начальника Главного управления Сухопутных войск генерал-полковника Юрия Букреева: «Европейские страны по своей территории – небольшие государства. Они действуют в составе коалиции стран, никто из них самостоятельно нам не угрожает. И для них бригадная структура – это очень хорошая, удобная форма организации. Но на нашей территории, с ее громадными просторами и пространствами, расстояниями, граничащей с большим количеством государств, которые в какой-то степени все-таки представляют угрозу, пусть не непосредственную – это не подходит.
Бригада по своему боевому потенциалу в 2,5, а то и в 3 раза уступает дивизии. Потому что батальонная структура не может нести с собой запасы материальных средств. Батальон может, максимум, вести боевые действия на местности со своими запасами в течение суток-двух, не больше. Он не может забрать с собой большое количество боеприпасов к артиллерии, к минометам, к стрелковому вооружению. Не может обеспечить раненых медицинской поддержкой.
Если против наших бригад будет действовать регулярная армия с тяжелой техникой и вооружением, то грош цена нашим бригадам. Они ничего не смогут сделать. Бригада не позволяет эшелонировать силы и средства, строить глубокую оборону на переднем крае или при прикрытии государственной границы. Они разобщены по управлению и будут слабо взаимодействовать друг с другом. Потому что батальон, и потом рота и взвод – это слабая сила на переднем крае.
Другое дело, когда, допустим, прикрывает государственную границу дивизия в полковом составе. Полк – это такая организационная структура, которая является абсолютно самостоятельной на поле боя. У нее достаточно хорошие запасы материальных средств, роты подвоза боеприпасов, роты подвоза горючего, продовольствия. У полка своя артиллерия, свои минометные подразделения. Этот полк вполне может самостоятельно воевать».
Все это азбука для профессиональных военных. Но коммерсанту Сердюкову их аргументы казались обычным бунтом против его реформы. И он их пропускал мимо ушей.
Чтобы опытных генералов в Минобороны услыхали, понадобился приход Шойгу. Только как теперь восстановить разрушенное, если вокруг руины? Сколько это будет стоить? И кто ответит за колоссальный ущерб, нанесенный Сердюковым и Макаровым государству?
Фото: Игорь Зарембо/ РИА Новости
