В колонках играет - Adorned Brood
Настроение сейчас - злое-злое

Самая актуальная книга нашего времени - "Сказка о потерянном времени" 

 

100 ^________^

Я верю, что потом, в конце пути, каждый человек ответит за все непроизнесённые им слова:

за слова, которые постеснялся или побоялся сказать;

за слова, которые могли бы сделать кого-то счастливым;

за слова, дающие возможность быть собой;

за слова, которые определили бы выбор человека,

- словом за всё то, что имеет значение и ценность только здесь и сейчас. 

 

  Не обращайте внимания на непонимающие взгляды.  Не бойтесь быть собой. Не молчите.

В колонках играет - Крематорий - мусорный ветер
Настроение сейчас - Печальное

"Жду. Скажие на милость - сколько мне ждать?" М. ИвАнов

 

Объективно говоря, время - это условность. Его не существует, как такового в привычном нам виде - в виде 60 минут, 12 месяцев или срока "послезавтра". 

То время, что изобрело для себя человечество, распадается на миллиарды индивидуальных времён, каждое из которых не похоже на другие. У каждого человека своё время, его ощущение, его количество, его значимость. Оно меняется, порой кардинально, кончается, когда не нужно, возвращается в виде памяти, но никогда, никогда не принимает в себя человека. 

 

Моё сегодняшнее время похоже на желе: я нахожусь в центре него, с трудом шевелясь, оно дрожит в такт моим движениям, но с места не двигается. Единственное, что вытащит меня из этого киселя - зима. Всё замёрзнет и с грохотом рухнет, рассыпавшись, быть может, на тысячи кусков, словно показывая, что новую жизнь нужно строить с начала, а не реконструировать руины. 

 

Зима... Никогда не любил её в сознательном возрасте, но в этом году впервые жду её.

И вообще жду. 

Знать бы ещё, чем кончится это ожидание, окружающее меня с каждым днём свежим слоем желе. 

 

 

Настроение сейчас - подавленное

Так, чёрт возьми, да!

Так, чёрт возьми, нет!

Я стал таким сентиментальным за последнее время...

Растечься мыслию по древу

     "Кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть", - так говорил Заратустра, пророк Сверхчеловека, бледный призрак которого обитает в нашем философском музее.
      Хоть мы и критиковали тех, кто относится к работам великого философа как к сборнику красивых цитат на все случаи жизни, однако сами, нет-нет, да и процитируем что-нибудь из Ницше. Уж больно завораживают эти высказывания, оказавшие такое колоссальное влияние на умонастроения людей ХХ века.
      Сегодня опять в путь!

      По нашей всегдашней школьной привычке перебегать из одного музейного зала в другой ринемся сегодня в зал французской философии и попадем… в парижский подвальчик, где приютился театр абсурда, где играют пьесы Альбера Камю и Эжена Ионеско и попробуем уловить мелодию философии существования, той самой философии, которая, по мнению кумира шестидесятников Андрея Вознесенского, может быть и есть то единственно новое в философии, что дал двадцатый век.
      Поможет нам в этом творчество слишком свободного, слишком непредсказуемого и слишком интеллигентного философа и писателя Жана-Поля Сартра.
      По родовой ветви матери Сартр был племянником великого гуманиста Альберта Швейцера. Рано лишившись отца, будущий философ воспитывался в семье деда, который в нём души не чаял и называл ''светом очей моих''. У дедушки была замечательная библиотека, Сартр рано выучился читать и, как он сам говорил, устремился на приступ человеческой мудрости, чтобы услышать все эти голоса, ''засушенные в маленьких гербариях'' - то есть в книгах.
      "Я жил среди книг и, вероятно, умру среди книг", - писал он впоследствии.
      А первое самостоятельное литературное произведение маленького Поля называлось "Ради бабочек". Герой этого романа, спасая невесту, три дня и три ночи сражался против акул. Под конец боя поле стало красным от крови. Убегая от врагов, он шел через пустыню, поддерживая руками собственные внутренности, и не разрешал, чтобы ему зашили живот, пока он не поговорит с генералом.
      Родственники, восхищенные первыми литературными опытами Сартра, стали предрекать ему писательскую карьеру. Однако не всё складывалось так уж гладко…

     Дед решил отдать меня в лицей Монтеня. Однажды утром он привёл меня к директору и расписал мои достоинства. ''Недостаток у него только один'', - сказал дед: ''Он слишком развит для своих лет''. Директор согласился на всё…
      После первой же диктовки, деда срочно вызвали к лицейскому начальству. Он вернулся вне себя от ярости, извлёк из портфеля злосчастный листок бумаги, покрытый каракулями и кляксами, и швырнул его на стол…
      "В агароди растёт маркофь". При виде "агарода" мою мать одолел неудержимый смех. Он застрял у неё в горле под грозным взглядом деда. Сначала дед заподозрил меня в нерадивости и выбранил, но потом объявил, что меня недооценили!

Сартра этот провал ничуть не опечалил. ''Я - вундеркинд, но не умею писать грамотно. Велика беда! И потом я не прочь был вернуться к своему одиночеству, я любил свой недуг'', - напишет он позднее.      Одиночество, страх смерти, свобода - вот те темы, которые будут основными в философии Жана-Поля Сартра, в той самой философии, которая именуется так таинственно и завораживающе - экзистенциализм [понятие, происходящее от латинского ''existentia'' и соответственно французского ''l existence'', что означает ''существование''].
      Философия существования анализирует незначительные, с точки зрения тяжеловесной классической философии, переживания, переживания отдельно взятого, маленького человека, человека ''подполья'', говоря языком Достоевского.
      Одиночество, страх и другие экзистенциальные состояния Сартр рисует психологически точно и философски оригинально. Например, одинокого человека начинают тревожить вещи, на которые до этого он не обращал особого внимания. Корень дерева, решётка парка, скамейка, жиденький газон вдруг исчезают и остаются вязкие, беспорядочные массы, от которых тошнит главного героя Сартровского романа ''Тошнота''. Он думал, что в одиночестве обрёл свободу, что "Ад - это другие люди". Но, что в результате…

"Значит, это и есть свобода? У моих ног понуро спускаются к городу сады, и в каждом саду - дом. Я вижу море, тяжёлое, неподвижное. Погода стоит прекрасная.
      Я свободен: в моей жизни нет больше никакого смысла - всё то, ради чего я пробовал жить, рухнуло, а ничего другого я придумать не могу. Я ещё молод, у меня достаточно сил, чтобы начать сначала. Но что начать? Моё прошлое умерло. Моя Анни вернулась только для того, чтобы отнять у меня всякую надежду.
      Я один на этой белой, окаймлённой садами улице. Один - и свободен. Но эта свобода слегка напоминает смерть".

     И всё-таки Сартр - апостол свободы. Хорошо известен его афоризм - ''Мы обречены на свободу''. Для Сартра сладкое слово свобода не просто освобождение от внешних обстоятельств.
      Свобода - это момент решения, то, что современная молодёжь определяет для себя в формулах - ''круто изменить свою жизнь'', ''порвать с прошлым'', ''сжечь свои корабли''.
      "Свобода есть выбор своего бытия" - говорит Сартр. Только в момент выбора человек свободен. Выбор - это не обязательно ''за'' или ''против''. Выбор, по Сартру, это - всегда вопреки!
      Сам Сартр часто шёл вопреки обстоятельствам. Например, он отказался от присужденной ему Нобелевской премии, так считал, что её принятие означало бы некоторую ангажированность.
      Он часто участвовал в молодёжных демонстрациях и становился своеобразным живым знаменем бунтующей молодёжи. Дело дошло до того, что министр внутренних дел Франции просил у президента санкции на его арест и… получил ответ, достойный генерала де Голля - ''Франция Вольтеров не арестовывает!''
      Сейчас иногда говорят, что Сартр уже устарел, что он не интересен для нового поколения. Но, кто из нас не испытывал порой такого щемящего чувства одиночества или усталости, или такого внезапного ощущения счастья, которое испытывал Сартровский герой…

     "Ещё несколько секунд - и запоёт Негритянка. Это кажется неотвратимым - настолько предопределена эта музыка: ничто не может её прервать, ничто, явившееся из времени, в которое рухнул мир.
      За это я больше всего и люблю этот прекрасный голос; не за его полнозвучие, не за его печаль, а за то, что его появление так долго подготавливали многие-многие ноты, которые умерли во имя того, чтобы он родился.
      Когда поёт Негритянка, меня охватывает такое безграничное счастье! Каких вершин я мог бы достичь, если бы тканью мелодии стала моя собственная жизнь!"

     Уже в зрелые годы Сартр откроет секрет - в тридцать лет, напишет он, я описал горечь бесцельного, неоправданного существования себе подобных, сам был героем своих романов и без всякого снисхождения показал через них ткань своей собственной жизни. Как хорошо знакомы нам эти мотивы по фильмам Федерико Фелинни…      Похороны Сартра в апреле 1980 года превратились в многотысячную демонстрацию ''левой'' молодёжи. Приближаясь к закату своей творческой деятельности, Сартр с лёгкой грустью замечал: "Я по-прежнему пишу. Чем ещё заниматься? Я долго принимал перо за шпагу, теперь я убедился в нашем бессилии. Неважно: я пишу, я буду писать книги. Они нужны, они всё же полезны. Культура - создание человека: он себя проецирует в неё, узнаёт в ней себя. Только в этом критическом зеркале видит он свой облик".      И в преклонном возрасте Сартр чувствовал, что сохранил детские черты характера, искренне был убеждён, что пишет для современников, хотя известность его раздражала. О Жане-Поле Сартре, в заключение нашей экскурсии по философскому музею, можно сказать словами его героя: "Найдутся люди, которые прочтут роман и скажут: "Его написал рыжий парень, который слонялся из одного кафе в другое и слушал, как негритянка поёт блюз"".



Источник:http://www.psi.lib.ru/filosof/bluz.htm

В колонках играет - Moonspell - Antidote
Настроение сейчас - Я доволен и урчу

Только что написал самое длинное письмо в своей жизни - почти два двойных тетрадных листа ^___^ Рука почти не чувствуется, зато я счастлив, как не знаю кто - я полагаю, два листа - не предел =) Скорее бы отправить и получить ответ!

В колонках играет - Moonspell - The Southern Deathstyle
Настроение сейчас - Атлична-атлична

Только на этот раз - о библиотечных. В кои-то веки решил в родном вузе взять заинтересовавшую меня книгу по этнографии. Литература не художественная, в книге страниц 400 - т.е. недели мне бы хватило на чтение и осмысление. Радостный, продлив абонемент, уже тянусь подписать вкладыш, как библиотекарша изрекает: - Книга только для читального зала. Или можете взять её на ночь, но приходите после 16 часов. Читальный зал никогда не входил и не будет входить в места моего, пусть временного, но пребывания. Тем более, в этом корпусе: там холодно, неудобно и к тому же шумно. Хоть у меня дома музыка и включена с момента пробуждения\возвращения домой и до отбоя, но она не мешает мне читать, а вот человеческие голоса - ОЧЕНЬ. Да и сам факт присутствия людей... Взять книгу на ночь (пусть даже вернувшись за ней через 3 часа) - тоже не вариант, потому что это не художественная литература и не развлекательное чтиво, читая которое, можно пропускать неинтересные моменты. В общем, я охренел от такого отношения к потенциальным читателям и ушёл. Скачаю, распечаю и прочитаю в комфортных для меня условиях. А в библиотеку я больше ни ногой.