Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2013 г.

Сейчас мало кто задумывается над тем, почему эзотерическая философия отвергается как современными религиозными деятелями, так и учёными-материалистами. А ведь на самом деле только потому, что она, с одной стороны, очень материалистична (поскольку провозглашает Дух и душу особыми видами энергии), с другой стороны, очень духовна (поскольку верит в бессмертие души и Духа, а потому считает, что заниматься надо, в первую очередь, именно ими) и старается объять в себе всё - от Духа Вселенной до материи Земли, отвергая Иисуса Христа в качестве бога и признавая дарвинизм вредным заблуждением, перечёркивающим всё наследие древних эпох.
Как говорилось в предыдущей статье, Сократ в дела божественные старался не вмешиваться ("Богу - богово"); он посвятил себя, свою философию и свое учение познанию человека и его духовному росту, разделив, в результате, всех греческих философов на досокративков и послесократиков. Именно после Сократа увлечение натурфилософией с учением о строении Вселенной и природы сменилось на изучение человека и его духовной сущности.
Солон был намного старше Сократа (т.е. был досократиком) и жил во время активных преобразований Афин, сменив, как законодатель, Драконта, прославившегося своими "Драконовскими мерами". Однако человек устроен так, что он может приспособиться ко всему, даже к самым суровым наказаниям, лишь бы оставалось хоть чуточку свободы. Потому афинянам потребовались новые реформы, чтобы жизнь могла прогрессивно развиваться дальше. Эта миссия пала на Солона - философа, поэта и законодатель древних времён.
Солон (640/638/635- около 559 г. до н.э.), по современным историческим сведениям [27,169], относился к политическим и государственным деятелям и социальным реформаторам Афин, известный как автор элегий политического содержания и причисляемый греками к "Семи мудрецам" древности [27]. Из житейских мудростей Солону принадлежит выражение "Ничего слишком" [169] и "Старея, я постоянно многому учусь", что греки восприняли как наставление для себя и своих детей: "Учиться, пока ... жив" ("Лахет" [265]). Все были согласны в том, что "он любил мудрость и в глубокой старости говорил, что всегда многому ещё учится".

Солон - прадедушка Платона, ставший первым главным его учителем в вопросах государственного устройства [219]. Премудрым Солона стали считать после того, как ему предложили стать тираном (единовластно управлять), а он от этого отказался. Тем не менее, у него было много противников, и по его собственному выражению он "крутился как волк среди стаи псов".
Большинство отца Солона называло Эксекестидом, хотя, как пишет Плутарх [282], некоторые звали его Эвфорионом: "Он был человеком посредственного состояния, но знатнейшего рода и происходил от Кодра... Отец Солона... уменьшил своё имение щедростью и деяниями человеколюбивыми". Кодор был последнем царём Аттики, после которого единовластный правитель в Афинах уже назывался тиранном, т.е. узурпатором власти [27].
Родственником по матери Солону был афинский тиран Писистрат (умер в 527 г. до н. э.), который уже с молодости проявлял свой ум, редкую способность к наукам и блестящее владение словом [230]. Мать Солона была двоюродной сестрой матери Писистрата [282].
О взаимоотношениях между Солоном и Писистратом Плутарх писал следующее [282]: "Солон и Писистрат сначала были соединены теснейшей дружбой по причине своего родства. Притом красота и дарования Писистрата привлекали к себе любовь Солона. Это, кажется, было причиной, что в раздоре, происшедшем впоследствии между ними о правлении, вражда их не произвела жестокой и свирепой ненависти. В душах их остались неразрывными первые связи и... сохранили неизменными память и приятность первой их дружбы".
Происхождение Солона по отцу связывают [27] с обедневшим, но знатным (царским) родом Кодридов. Солон занимался морской торговлей, много путешествовал по Греции и Ионии (древнегреческое название прибрежной полосы средней части западного побережья Малой Азии и прилегающих островов между городами Фокеей и Милетом, заселенных с середины 2-го тыс. греками- ахейцами, а позднее колонизированных ионийцами). Солон бывал в Египте, на Кипре, в Лидии и прославился не только своими путешествиями, но и как военачальник в войне с Мегарами за Саламин (в конце VII в. до н.э.).
Плутарх [282] упоминает случай, когда "афиняне, утомлённые долгой и разорительной против мегарян войной за остров Саламин, наконец утвердили закон, чтобы никто не делал предложения и не говорил более о завоевании Саламина - под смертной казнью. Солон, не терпя сего бесславия и приметив, что молодые люди желали возобновить войны, но, боясь закона, не смели предложить о том народу, притворился сумасшедшим. Из дома его по всему городу распространился слух, что Солон лишился ума", распространяя стихи о Саламине. Солона поддержал Писистрат, и закон был уничтожен [282]; после этого была предпринята война, которую поручили вести самому Солону (в конце VII в. до н.э.) [27].
Об этой войне Плутарх рассказал следующее [282]: "Солон отправился вместе с Писистратом к мысу Колиада [в Аттике, в двадцати стадиях от Афин, где стоял храм Афродиты Колиады], где все афинские женщины приносили по установленным законам жертвы Деметре. Он послал в Саламин верного человека, который, притворяясь беглецом, уверил мегарян, что они могут поймать жён знаменитейших афинян, если поспешат за ним к Колиаде. Мегаряне, убеждённые его словами, выслали воинов на корабле. Солон, увидя отплывавший от Саламина корабль их, велел женщинам удалиться, а молодых и ещё безбородых людей нарядил в женское платье, в женские головные уборы и обувь и, спрятав кинжалы под одеждою их, велел играть и плясать на берегу морском, пока неприятели выйдут из судна и афиняне завладеют ими. Между тем как это происходило, мегаряне приблизились, пристали к берегу, вышли из судна и наперерыв спешили ловить женщин. Никто из них не спасся; все погибли; афиняне отплыли немедленно к Саламину и овладели островом".
Победа над мегарянами и присоединение к Афинам Саламина возвеличили Солона [282], "но более возвысился он и приобрёл уважение греков своей речью о дельфийском храме", в которой он предложил расширить границы дельфийских земель до моря.
Некоторые говорили [282], что Солон занимался торговлей "не для обогащения своего, но для снискания большей опытности и познаний". В его времена торговля занимала предпочтительное положение среди других видов деятельности свободных граждан Греции, поскольку торговые связи доставляли плоды трудов иностранных народов, рождали и устанавливали союзы между царями и давали различные познания. Некоторые купцы становились основателями великих городов (таких, как Марсель на юго-востоке Франции, на побережье Средиземного моря). Многие говорили [282], что "торговлей занимались мудрый Фалес и математик Гиппократ; а Платон путешествовал по Египту с деньгами, полученными там от продажи масла". Впрочем, торговля стала и причиной расточительности Солона, склонного, по свидетельству Плутарха, к неге и "неприличной философу в стихах его вольности".
С юных лет Солон был свидетелем длительной смуты и жестоких распрей между знатью и неуправляемой толпой, которая называлась "охлос" [219]. Все боролись против всех, и не было видно конца этому сражению без победителей. Изначально свой авторитет в народе Солон заработал не политическими речами, а как стратег - победами в битвах; причём зачастую он прибегал к самым неожиданным хитростям, чтобы одолеть противника (например, при захвате острова Саламин). Вскоре Солон стал первым среди защитников простого народа, ибо считал постыднейшим то, что большая часть населения государства находится в рабстве. Он утверждал, что "Законы и обряды сами по себе не смогут помочь державе. Всё зависит от тех, кто управляет государством. Если они хорошо руководят народом, то полезны и обряды, и законы. А если нет - от них нет никакой пользы".
Во время написания своих законов Солон познакомился с скифским царевичем Анахарсисом, которого греки уважали за остроумие и глубокие познания [282]. Анахарсис подружился с Солоном, жил в его доме и, в итоге, оказался первым критиком его законов. Именно Анахарсис заметил, что "эти писания... подобны паутине; слабые и мелкие, в неё попавшиеся, увязнут; сильные и богатые удобно её прорвут". На что Солон отвечал, что он хочет так приноровить законы к гражданам, чтобы все уверились в пользе их исполнения, нежели в нарушении. Но время оправдало мнение Анахарсиса и обмануло надежду Солона: случилось именно так, как предсказывал Анахарсис. Будучи высокого социального положения ему было позволено выступить в Народном собрании, где он сказал: "Для меня удивительно, что среди греков говорят мудрые, а судят невежды", подчёркивая этим всю слабость греческого общества.
Избранию Солона архонтом способствовал накал вражды между бедными афинянами и богатыми. Как писал Плутарх [282], в то время имущественное неравенство "дошло до крайности... Весь простой народ был должником богатых": одни брали в наём землю и платили шестую часть собственнику; другие занимали деньги и не могли расплатиться, от чего закладывали себя и превращались в рабов; многие были принуждены продавать своих детей, и "никакой закон того не возбранял". Люди стали возлагать своё спасение только на единоначалие, и наиболее благоразумные из них увидели в Солоне наиболее подходящую кандидатуру: он "один не участвовал в проступках ни одной стороны, не будучи сообщником богатых в несправедливости, ни угнетенным нуждою, как бедные". Граждане попросили Солона принять на себя правление и укротить раздор. "Он избран был архонтом ... и вместе с тем общим примирителем и законодателем. Богатые охотно приняли его как богатого, бедные - как добродетельного... Обе стороны были в великой надежде; предводители их приступали к Солону, побуждая его соделаться самодержавным, и советовали ему действовать с большею смелостью, имея уже всю власть в своих руках". На что Солон отвечал, "что тиранния есть прекрасная страна, но не имеющая выхода". По этому поводу Солон написал следующее стихотворение:
"Что я отечество драгое пощадил,
Отверг тираннскую власть, насильство кровожадно
И славе прежней я своей не изменил?
Я не стыжусь сего! Горжуся тем стократно.
И в том уверен я, что славою своей
Превысил ныне всех в подсолнечной людей".
Плутарх приводит интересный стих Солона, объясняющий его отказ от власти тиранна [282]:
"Не должно мудрым счесть Солона, ни великим.
Бесценный дар богов отрёкся он принять.
Корысть богатая хоть в сеть ему попалась,
Но вытащить её на берег он не смог.
Я лучше бы хотел, стяжав богатства многи,
В Афинах царствовать хотя б единый час.
Пусть бы от сего весь род пропал бы мой;
Пусть в поношении, мучениях и сраме
Окончил бы потом свои несчастны дни".
Из приведенного стиха создаётся впечатление, что Солона не устраивал статус тиранна - он согласился бы стать царём, но афинские законы этого не позволяли. Потому, взвесив свои силы, он отказался и от тираннии.
Так, по общему согласию Солон стал архонтом (правителем Афин) [219]: ему доверили управление государством, надеясь, что он прекратит внутренние раздоры и укрепит государственный строй. Он получил право отменять старые законы и вводить новые. По мнению Плутарха [282], Солон "не уступал с покорностью сильным и не составлял законов в угождение избравшим его. То, что было хорошо, оставил он по-прежнему... Он вводил те только перемены, к которым надеялся склонить словами или принудить властью, соединив... правосудие силою".
По мнению Геродота, Солон заимствовал от фараона Египта Амасиса, закон, который тот внедрил для своего народа [204]: "Амасис... издал постановление...: каждый египтянин должен был ежегодно объявлять правителю округа свой доход. А кто этого не сделает и не сможет указать никаких законных доходов, тому грозила смертная казнь. Афинянин Солон перенял из Египта этот закон и ввел его в Афинах. Еще и поныне он там сохранился как самый превосходный закон".
Солон верил в силу закона и эту свою веру отразил в стихе "Благозаконие" [268]:
"Благозаконье... всюду являет порядок и стройность,
В силах оно наложить цепь на неправых людей,
Сгладить неровность, наглость унизить, ослабить кичливость,
Злого обмана цветы высушить вплоть до корней,
Выправить дел кривизну, и чрезмерную гордость умерить,
И разномыслья делам вместе со злобной враждой
Быстрый конец положить навсегда, и тогда начинает
Всюду, где люди живут, разум с порядком царить".
Чуть ли не первым его постановлением было уничтожение настоящих долгов и запрет на закладывание себя [282]. Бедные были довольны таким постановлением, равно как увеличением мер и возвышение монеты (мина, стоявшая прежде три драхмы, была оценена Солоном в сто), "так что, платя числом столько же, но ценою менее, должники получали великую выгоду, а заимодавцы ничего не теряли". Большинство того времени утверждало, что "облегчение" долгового бремени для должников явилось уничтожением всех долгов. Сам Солон хвалился тем, что "снял поставленные всюду знаки заложенных полей; оные до того находились в неволе, и он сделал их свободными; из заложенных граждан одних возвратил в отечество из страны чуждой, забывших уже природный язык свой, блуждавших по разным землям; другим, в отечестве своём преданным жестокой участи раба, возвратил свободу".
Во времена Ксенофонта [278], 1 талант соответствовал 26,2 кг серебра, 1 мина - 436,6 г серебра, 1 драхма - 4,36 г серебра, оболом называлась самая мелкая медная или серебряная монета в Аттике (0,71 г) [27]. Во времена Солона в постановлении о ценах [282] барана и медимн (39,17 кг) пшеницы оценивали в 1 драхму; победителю Истмийских игр в награду давали 100 драхм; победителю на Олимпийских играх - 500 драхм; приносящему волка давали 5 драхм, а за волчонка - 1 драхму. Бык тоже стоил 5 драхм. По мнению Плутарха [282], цены чрезвычайных и великих жертвоприношений были большими, "но и те в сравнении с нынешними [в I-II вв. н.э.] жертвоприношениями весьма дёшевы". Объясняя плату за волков, Плутах пояснял: "...афиняне издревле вели войну с волками, населяя землю, более способную к скотоводству, нежели к землепашеству".
Будучи избранным в 594 г. архонтом и айсимнетом (посредником для улаживания социальных споров), Солон провел ряд социально-политических реформ в интересах афинского демоса [27]. После реформы Солона в архонты стали избирать лиц из высшего имущественного класса. Социально-экономические реформы Солона проложили путь для развития рабовладельческой демократии [169]: он отменил долговое рабство, установил предельные размеры землевладения, ввел наследование земли, имущественный ценз для занятия государственных должностей, а высшим органом власти стало Народное собрание («Совет 400»).
Солон научил афинян называть некоторые неблагоприятные вещи и события приятными именами [282]: так распутных женщин стали называть приятельницами, налоги - вспоможением, охранное войско - стражею, темницу - покоями, уничтожение долгов - облегчением (или же отвержением тяжести, или ещё мудрее - сисахфией, что буквально означало "стряхивание бремени"). По свидетельству Плутарха, "Солона признали исправителем правления и законодателем своим, дали ему неограниченную, препоручили не часть правления, но все власти, Народное собрание, суды, Совет. Он мог определять имение каждого из составлявших оные, число всех, продолжение их должности, уничтожать и утверждать по своему благоусмотрению все прежде принятые постановления".
Солон воспользовался этим правом в полной мере и отменил часть "драконовских законов" - законы Драконта [219]. Он оставил в силе только те законы Драконта, которые касались убийства [282].
Солон относился к аристократическому роду, и, как писал Плутарх [282], "желая богатым по-прежнему предоставить все власти", пытался всё-таки установить смешанное правление, "в котором народ прежде не участвовал, учинил оценку имению всех граждан" и мог взимать с них налоги: "Получившие пятьсот мер сухих и жидких произведений, были поставлены ... на первую степень и названы пентакосиомедимнами" ["пятисотмерниками", которые должны были платить по 1 таланту в общественную казну]. Далее по Плутарху [282], "Вторую степень составляли те, кто получал триста мер и мог содержать коня для войны - эти называемы были "принадлежавшими к всадникам". Третьей степени граждане назывались "зевгитами" и получали двести мер дохода [зевгиты - "упряжники", т.е. те, кто имел пахотную упряжку и, как считалось, обладал достаточными средствами, чтобы идти на войну в полном вооружении поэтому зевгиты считались полноправными гражданами]. Все прочие названы были "фетами", то есть наёмники или ремесленники; они не имели никакой власти и участвовали в правлении только подачей голосов в Собрании и в судопроизводстве - что вначале почитали ничего не значащим, но впоследствии оказалось чрезвычайно важным, ибо большей частью тяжба переходила на суд народа". Говорили, что Солон "написал законы несколько неясно и двусмысленно и тем возвысил важность судилищ. Так как распри не могли быть решены законами, то спорящие стороны имели нужду в судьях и при всяком недоразумении должны были относится к ним". Сам Солон написал о своих законах следующее:
"Народу дал я столько власти,
Довольно сколько для него.
Ему не придал лишней части;
Не отнял силы ничего.
И тех, кто знатностью блистали
И всех богатством превышали,
Я от беды предохранил.
Покрыл тех и других щитами;
Друг друга попирать ногами
И угнетать я возбранил".
Чтобы ещё больше укрепить власть народа, Солон "позволил... каждому гражданину вступаться за того, кому наносили обиду. Когда кто был ранен, бит или поруган, то другой, если мог или хотел, преследовал судом и доносил на обидчика. Законодатель таким образом благоразумно приучал граждан к взаимному соучастию и состраданию" [282]. Позднее Солона спросили: "Какой народ бывает лучше управляем?" - "Тот, - отвечал Солон, - в котором необиженные, равно как обиженные, преследуют и наказывают обидчика".
Хвалили закон Солона, запрещавший говорить дурно об умерших [282]. Закон гласил, что "по благочестию, мёртвые должны быть для нас нечто священное; справедливость требует щадить тех, которые более не существуют; а политика должна стараться, чтобы вражда не была вечна". Запретил Солон и бранить живых: "В храмах, в судах, в советах, на позорищах - под страхом наказания платить три драхмы обиженному и две в народную казну". Предполагалось, что не умение "...умерять гнев свой есть свойство человека необразованного и необузданного". Во времена Солона, владеть собою везде люди не умели, а многими признавалось просто невозможным.
Солоновы законы о завещаниях заслужили одобрение современников [282]: "До него не позволялось завещать ничего чужого; имение и дом умирающего оставались всегда в его родне. Солон, позволив бездетным отказывать своё имение кому хотели, предпочёл таким образом дружбу - родству, благосклонность - необходимости... Однако эти завещания не были совершенно неограниченны и произвольны. Недействительными почитались те, которые были сделаны в болезни, от принятия отравы, в оковах, по принуждению, по убеждению женщины. Солон благоразумно полагал, что обольщение от принуждения ничем не различествует, ибо обман и необходимость, боль и наслаждение равно способны лишить человека рассудка".
Более того, Солон [282] "постановил ещё законы касательно выездов женщин, сетования по умершим и празднеств их и тем укротил беспорядки и своевольство. Запретил им при выезде из города брать с собою более трёх платьев, иметь кушанье или питьё, которое бы стоило более обола, кошницу больше локтя; выезжать ночью иначе как в колеснице, при свете факела. Окровавлять ногтями лицо, рыдать притворно, издавать вопли при чужих похоронах совсем запретил. Не позволял он приносить быка в жертву усопшим, класть с умершим более трёх платьев, ходить к чужим гробам по совершении погребения...". В пояснении к сочинению Плутарха говорится, что родственникам разрешалось посещать гробницы, но чужим это запрещалось, поскольку предполагалось, что для алчности нет ничего священного.
По мнению Плутарха [282], "весьма странен" был закон Солона, по которому объявляли бесчестным того гражданина, который не примыкал ни к одной из враждующих сторон в междоусобном мятеже. Плутарх предположил, что этим Солон, по-видимому, хотел заставить своих соотечественников не оставаться равнодушными к общим несчастьям и не гордиться тем, что они не участвовали в ликвидации общих бедствий и страданий отечества. Вероятно, своим законом Солон заставлял каждого оценить сложившуюся ситуацию и поступить так, как ему кажется наиболее справедливо и полезно, не бояться подвергнуться опасности вместе с другими и помогать им, не дожидаясь в стороне, когда одна из сторон одержит победу. В комментариях к сочинению Плутарха поясняется, что, если такого "середничка" находили, его лишали имущества и изгоняли из города.
"Но весьма безрассуден и посмеяния достоин, - писал Плутарх [282], - [был] закон, позволяющий единственной богатой наследнице, если муж её не способен к браку, иметь связь с ближайшим родственником своего мужа". Вероятно, в переводе сочинений Плутарха совершена ошибка: под словом "брак" надо понимать "бесплодие". Некоторые говорили, что этот закон был установлен "против тех, кто, не будучи способен к браку, из корыстолюбия женится на богатых наследницах и по праву закона делает насилие природе". В пояснении к сочинения Плутарха говорится, что по закону Солона, богатые наследницы выходили замуж не за чужого гражданина, а за ближайшего родственника, чтобы сохранить имущество в своём роду. Однако бесплодные мужчины, " зная, что жены их могут иметь связь с кем хотят, - писал Плутарх [282], - или отвергнут брак, или будут терпеть, к стыду своему, поведение жён своих, принимая достойное наказание за своё любостяжение". По мнению защитников этого закона, хорошо в нём было и то, что жена могла выбирать только из числа мужчин своего рода; это же касалось и прижитых (приёмных) детей - они должны были по крови принадлежать к роду мужа.
Ни один закон не "рождается" на пустом месте и, чтобы лучше понять подоплёку "выхода" этого закона, надо знать социально политическое устройство древних Афин. Согласно Ксенофонту и комментариям к его сочинениям [278], юноши по достижении 18-летнего возраста признавались совершеннолетними и вступали в число "ефебов". В течение двух лет они получали военное образование и несли военную службу только внутри Аттики; во всех военных действиях за её пределами участвовали только мужчины старше 20 лет. Воинская повинность в Афинах была безусловно обязательна для всех граждан с 18 до 60 лет. Граждане старше 50 лет обыкновенно служили для обороны страны и редко посылались в поле; они могли исполнять обязанности щитоносца, копьеносца и т.д., участвуя в различных вспомогательных работах, необходимых действующей армии. Мужчина признавался полноценным гражданином по достижении им 30-летнего возраста, когда он имел право жениться, заводить семью и выступать в Народном собрании. До этого возраста молодые люди считались ещё неразумными, т.е. не вкусившими всей полноты жизни (в первую очередь, активной военной службы), потому присутствовать в Народном собрании им разрешалось, но выступать там со своей речью им возбранялось (ничему хорошему они научить не могли). С войны многие возвращались калеками, ранеными или больными, и для воспитания полноценного потомства предпочитали жениться на молодых и здоровых (девушки имели право выходить замуж с 15 лет). Дочерей свободных граждан Афин воспитывали не для работы (для этого были ремесленники и рабы), но они должны были знать разные ремесла и многое уметь делать сами. Даже в богатых домах девушек обучали кулинарному искусству, пряже, ткачеству, чтобы в будущем, став хозяйками, они могли смотреть за работами служанок: всё нужное по части пищи и одежды порядочный дом должен был производить сам. Муж работал, как правило, вне дома (на полях, руководил фабриками, каменоломнями, строительством, участвовал в управлении городом и т.д.), а хозяйством в доме управляла жена. По афинским законам, первым условием гражданства было происхождение от законного брака гражданина с гражданкою. Дети, прижитые вне брака (подкидыши, или взятые на воспитание сироты неизвестного происхождения и т.д.) или родившиеся от смешанных браков (т.е. граждан с негражданками и наоборот), признавались незаконными и не имели прав гражданства.
Сообразно закону о браке [282], молодых супругов запирали в помещении одних; они ели вместе квитовое яблоко (айву), которое придавало дыханию свежесть и приятный аромат. Муж должен был иметь с женой "свидание" как минимум три раза в месяц. Если от этого не возникала беременность, то, как полагали греки, такое "внимание" способствовало погашению возникающих конфликтов и устраняло отвращение друг к другу.
В других браках (между бедными) Солон [282] "уничтожил приданое и постановил, чтобы невеста приносила мужу три платья и небольшое недвижимое имение. Он не хотел, чтобы брак заключаем был из корысти или покупаем, но чтобы целью этого союза были произведение детей, приятность и взаимная любовь".
Как отмечал Плутарх [282], Солон, видя, что город наполняется людьми, стекающимися отовсюду в Аттику "по причине безопасной и спокойной жизни", и что большая часть страны бесплодна (в Аттике было много земель непригодных для сельскохозяйственных работ, и афиняне вынуждены были ввозить хлеб из-за рубежа, чтобы прокормить себя [278]), заставил граждан приняться за ремёсла: "Солон, который более приноровлял законы к обстоятельствам, нежели обстоятельства к законам, ведая, что земля с трудом производила столько, сколько нужно было для прокормления обрабатывающих её, и нимало не была удобна содержать многочисленный народ, праздный и ленивый, придал важность ремёслам и препоручил Ареопагу надзирать, какими средствами каждый гражданин доставлял себе пропитание, и наказывать праздных". В пояснении к этой фразе говорится, что кого трижды уличали в праздности, того объявляли бесчестным.
Поскольку в Аттике не было ни постоянно текущих рек (были две пересыхающих в жару реки), ни озер или постоянных источников, и жители большей частью довольствовались водой из вырытых "кладезей", то Солон позволил брать воду из общественных колодцев всем тем, кто жил в четырех стадиях от них (1 стадия = 184,98 м [27]); "отдалённейшим же предписал искать воды самим у себя; если же, вырыв яму в десяти саженей глубины, воды не находили, по позволялось им брать у соседа воды дважды в день по одному сосуду, мерою в шесть кружек. Намерение его было то, чтобы пособлять нужде, а не питать леность".
Мне не удалось найти в справочной литературе, чему равна греческая сажень. Из энциклопедии известно [161], что русская сажень равнялась 7 футам, а в пояснении к "Географии" Страбона [205] указывается, что 1 фут соответствовал 296 мм, или 1 ступне [113]. Из этого можно предположить, что яма в 10 сажень могла достигать 20 метров или даже превышать эту глубину. Моя ступня равна 28 см, при росте около 190 см. Выходит, что древние греки были крупнее нас (их рост мог превышать 2 м)!
Из всего, что производилось в Аттике Солон позволил продавать иностранцам только масло [282]: "все другие произведения вывозить запретил. Архонт был обязан предавать проклятию тех, кто вывозил их, или самому платить в народную казну сто драхм".
Относительно законов Солона, касающихся гражданского права Плутарх писал следующее [282] ("Солон"): "Весьма благоразумно определил он расстояние, которое должно наблюдать при посадке деревьев. Надлежало садить их не ближе пяти футов от соседнего поля; но оливы и фиги - не ближе девяти: корни этих деревьев простираются далее и близость их не всегда безвредна для других деревьев, ибо они отнимают у них соки и испарения их для некоторых опасны. Он велел, чтобы вырываемые ямы и рвы отстояли от чужого поля на столько, сколько были глубоки; чтобы пчёл заводили не менее трёхсот футов расстоянием от того, который завёл их прежде...
Между прочим Солон написал закон о вреде, производимом четвероногими. Укусившую кого-нибудь собаку повелевает выдавать ему привязанную к шесту в четыре локтя длиной" (1 локоть = 440 мм [204]). Плутарх отметил по поводу этого закона, что он явился полезной выдумкой "для предохранения от угрызений собак!". Можно допустить, что кусачую собаку забивали камнями. А в комментарии к сочинению Плутарха говорится, что этот закон и многие другие законы Солона были заимствованы римлянами, когда Греция вошла в состав Римской империи.
Чтобы заставить афинян осваивать ремёсла, Солон "издал закон, по которому сын, никакому ремеслу от отца не наученный, не был обязан кормить его в старости" [282]. Этот закон Солона привлёк наибольшее внимание людей и прокатился эхом через всю историю человечества [219]. Он налагал ответственность на родителей перед своими детьми: хотите иметь помощников в старости - учите своих детей в ваши зрелые годы. По мнению Солона, изложенному им в стихе "Седмицы человеческой жизни" [268], только в пятую седмицу (с 28 до 35 лет) мужчине полагалось "подумать о браке желанном". Солон верил, что человек вполне мог дожить до 70 лет, и это еще не являлось пределом его существования:
"Если... десятое Бог доведет до конца семилетье,
Ранним не будет тогда смертным конец для людей".
Однако уже на девятом семилетье (с 56 по 63 года жизни) у каждого человека [268] "слабеют... слово и разум его", и тогда ему может понадобиться помощь. Об этом должен помнить каждый! Сам Солон, по мнению Геродота, считал пределом человеческого существования 70 лет [204].
В понимании древних закон о детях имел вполне определённый смысл [282]: Гераклид Понтийский, например, считал, что дети, рождённые от любовниц имеют полное право не заботиться о своих отцах. Солон же думал, "что тот, кто в браке презирает благопристойность и имеет сообщение с женщиной для одного наслаждения, а не для того, чтобы прижить детей, уже награждён и не может ничего требовать от детей своих, для которых само рождение соделал он поношением".
У многих афинян вызвал недоумение закон Солона относительно принятия иностранцев в число своих граждан [282]: этот закон давал "право гражданства только тем, кто навсегда изгнан из своего отечества и тем, кто переселяется всем домом в Афины, дабы там жить ремеслом своим". Говорили, что такой закон издал он не столько для отвращения чужеземцев, сколько для привлечения их в Афины, подавая им несомненную надежду в принятии их в гражданство и почитая верными гражданами тех, кто потерял отечество своё по необходимости или оставил его по своей воле".
Более того, по примеру спартанского законодателя Ликурга, учредил Солон общественный стол, названный им "параситейн" [282]. По этому закону, каждая фила приносила ежемесячную жертву и учреждала пиршество, в котором поочерёдно должны были участвовать все граждане. Как говорится в комментарии к этому закону, слово "парасит" первоначально означало товарища по жертвоприношению за столом, но впоследствии так стали называть объедалу. Закон Солона не позволял часто ходить к общественному столу, но наказывал тех, кто отказывался быть за ним в свою очередь: "Первое почитал он признаком невоздержания, второе - пренебрежением общества".
Своё отношение к законам Солона Плутарх выразил следующими словами [282]: "Вообще Солоновы законы, касающиеся до женщин, весьма странны. Он позволил умерщвлять прелюбодея тому, кто его поймает; но похитивший и изнасиловавший женщину свободного состояния повинен был заплатить пени только сто драхм: если служил посредником другому - двадцать драхм. Это не касалось женщин, которые явно продают себя, ибо они сами приходят к платящим им. Он запретил продавать дочерей и сестёр своих [в качестве невест], исключая пойманных в преступлении до замужества".
В комментарии к сочинении Плутарха говорится, что Диоген Лаэрций упоминал ещё другие законы Солона, обязательные для всех [282]:
"-Опекун не должен жить в одном доме с матерью несовершеннолетнего.
-Опекуном не должен быть тот, кто может быть наследником после несовершеннолетнего.
-Резчику печатей не позволяется оставлять у себя слепок вырезанной им печати.
-Кто кривого лишит глаза, тот должен лишиться обоих глаз.
-Архонт, напившийся пьяным, должен быть казнён.
-Кто откажется кормить отца и мать, объявляется бесчестным, как и промотавший своё имение, и тот, кто, застав жену в прелюбодействе, продолжает с нею жить.
-Дневного вора надлежит доставлять в суд; ночного позволяется убивать".
После всех своих нововведений Солон добился от старейшин и Народного собрания решения, что его законы будут действовать без изменения 100 лет [219,282]. Когда его спросили [282]: "Лучшие ли данные им афинянам законы?", Солон ответил: "Лучшие из тех, какие они могли принять". Его законы были написаны "на деревянных таблицах, называемых аксонами, вставленных в продолговатые рамы. И доныне хранятся ещё малые остатки в пританее". По свидетельству Плутарха [282], "Совет присягал всем обществом утвердить Солоновы законы. Но из фесмофетов [судей-архонтов, которые осуществляли надзор над исполнением законов], или хранителей уставов, каждый особо присягал на площади у камня, обещаясь посвятить в Дельфах кумир свой, вылитый из золота и равной с собою тяжести, если приступит какой-нибудь из этих законов".
После этого Солон покинул Грецию, отправившись в путешествие под предлогом морской торговли [282]. Истинная причина его поступка осталась неизученной. Плутарх полагал, что Солон хотел дать афинянам срок для привыкания к его законам. Известно лишь, что многие приходили с советами изменить то одно, то другое в его законах [282]; имеется версия [230], по которой проведённые им реформы вызвали недовольство как бедных, так и богатых слоев гражданского общества Афин.
Сохранилась ремарка Плутарха со ссылкой на греческие источники [282], "что Солон сам употребил обман против обеих сторон [бедных и богатых] для спасения республики, обещав бедным новое разделение земли, богатым же - утверждение долгов", в то время как своим "друзьям" он хвалился, "что не переменит ничего в разделе земель, но намерен уничтожить долги". А те воспользовались этой информацией, "заняли у богатых много денег и купили обширные поля. Когда закон был обнародован, они пользовались землями, но не возвращали денег заимодавцам, так что многие возлагали на Солона эту вину и клеветали на него, как будто он... обманывал вместе с ними народ". Хотя это обвинение вскоре было снято с Солона, но память о нём осталась и "друзьям" его получили кличку "хреокопиды", т.е. "обманывающие заимодавцев". Народ не принял этот закон: Богатых огорчил он уничтожением долгов; бедных ещё более тем, что не разделил полей по их ожиданию и... совершенно не уравнил состояний". По этому поводу Солон написал стих следующего содержания:
"Сколь радостно тогда взирали на меня!
Теперь, как на врага, вращают взоры гневны!
Но кто бы из других, такую власть, как я,
Имев в руках своих, не возмутил народа
И тучного млека не выжал из него?"
В результате, против законов Солона выступила партия демократов во главе с его родственником Писистратом и после продолжительной борьбы отобрала власть у знати, установив в 560 г. до н.э. свою тиранию, продолжавшуюся с перерывами до 527 г. до н.э. [230]. Однако в этих бурных политических событиях Солон уже не участвовал. Он пытался еще под конец своей жизни остановить народ против предоставления Писистрату охраны, но ему не поверили - авторитет Солона был подорван. Его законы, "по свидетельству Аристотеля назывались кирбами", а комедиограф Кратин (520-423 гг. до н.э.) шуточно писал о них [282]:
"Клянуся в том Солоном и Драконтом,
Чьих кирбами теперь варят у нас горох".
Некоторые, правда, утверждали, писал Плутарх [282], что кирбами назывались лишь те законы Солона, которые содержали уставы о священных делах и жертвоприношениях, а другие известны были под именем аксонов.
Как написал Геродот [204], дав афинянам закон, Солон на десять лет уехал из страны. "Отплыл Солон якобы с целью повидать свет, а на самом деле для того, чтобы его не вынудили изменить законы. Ведь сами афиняне, связанные торжественными клятвами десять лет хранить данные Солоном законы, не могли их изменить".
Здесь мы встречаем противоречие в древних источниках: по Геродоту [204], Солон связал афинян клятвой хранить его законы "десять лет", а по Плутарху [282], "Солон установил, чтобы законы его имели силу в течение ста лет". Историками [219] принят к сведению последний вариант.
Дальнейшая трансформация личности Солона интересовала всех с древних времён.
По "Истории" Геродота [204]: "Солон уехал в Египет к Амасису, а затем - в Сарды к Крезу" (Сарды - столица Лидии, а Крез был её царем во времена Солона [27]). Плутарх также писал [282], что "сначала отправился он в Египет и прибыл, как сам говорит: "При устье Ниловом, близ берега Канобидова", где несколько времени провёл он в учёном обществе Псенофиса из Гелиополя и Сонхиса из Саиса, мудрейших из жрецов. От них, по уверению Платона, услышал он повесть об Атлантиде, которую предпринял передать грекам в стихах своих". В комментарии к сочинению Плутарха говорится, что Саис находился в дельте Нила, а Гелиополь - выше Дельты.
По мнению И.В. Машникова [219], никто никогда не слышал, чтобы Солон или кто-то из его современников упоминал об Атлантиде. И только значительно позднее, из диалога Платона "Тимей" [219,224], люди узнали, что Солон утверждал, будто услышал об затонувшем острове атлантов во время посещения Египта из уст самого просвещенного жреца города Саиса, причем "с письменами в руках" (т.е. со ссылкой на какие-то древние письменные источники). Жрец говорил: "О величайшем подвиге мне предстоит вкратце тебе рассказать; позднее, на досуге, мы с письменами в руках выясним все обстоятельнее и по порядку". Проведя необходимое исследование, И.В. Машников [219] обнаружил сообщение Геродота о том, что в Египте Солон "посетил царя Амасиса". Плутарх подтвердил, что в Гелиополе Солон беседовал со жрецом Псенофисом, а в Саисе учился у главного жреца богини Нейт, мудрого Сонхиса (Сонхита). Полученные сведения Солон тщательно зафиксировал в путевых дневниках с целью написать патриотическую поэму о доблести воинов древних Афин, на примере которой можно было бы воспитать молодое поколение. Его работа над поэмой осталась незавершенной. Платон завершил труд прадеда и подробно рассказал об Атлантиде в прозе [224].
По заверениям Плутарха [282], после Египта Солон отправился на Кипр, где подружился с Филокипром, одним из тамошних царей, "который обладал небольшим городом, основанным Демофонтом, сыном Тесея, на берегу реки Клария, в местоположении крепком, но неудобном и бесплодном. Солон советовал царю перевести столицу свою на приятную долину, лежащую под городом, и построить город обширнее и лучше. Он сам присутствовал и помогал при построении нового города, устроил его прекрасно и сделал способным к безопасной и спокойной жизни... Филокипр переименовал сей город, называвшийся Эпеей ("Высоким"), Солами, воздавая всю честь Солону".
Затем Солон отправился в Лидию, где в Сардах Крез показал Солону свои богатства и спросил [204]: "Встретил ли ты уже счастливейшего человека на свете?" Царь задал этот вопрос в надежде, что гость объявит его самого счастливейшим человеком. Солон же ...сказал правду: "Да, царь, я видел самого счастливого человека. Это - афинянин Телл". Крез очень удивился такому ответу и... спросил: "Почему это ты считаешь Телла самым счастливым?". Солон ответил: "Этот Телл жил в цветущее время родного города, у него были прекрасные и благородные сыновья, и ему довелось увидеть, как у всех них также родились и остались в живых дети. Это был по нашим понятиям зажиточный человек. К тому же ему была суждена славная кончина. Во время войны афинян с соседями он выступил в поход и при Элевсине обратил врагов в бегство, но и сам пал доблестной смертью. Афиняне же устроили ему погребение на государственный счет на месте гибели, оказав этим высокую честь". Таковы были нравы в Древней Греции в VI в. до н.э.
Креза обидело, что Солон не назвал его ни первым счастливцем, ни вторым [204]. В ответ Солон ответил так: "Пределом человеческой жизни я считаю 70 лет. Эти 70 лет составляют 25'200 дней без вставного месяца. Но если к каждому второму году прибавлять еще по месяцу, что-бы времена года [в соответствии с календарными месяцами] наступали в свое надлежащее время, то за 70 лет вставных месяцев наберется 35, а дней получится... 1050. И из всех дней, приходящихся на 70 лет, т.е. из 26'250 дней, нет ни одного совершенно похожего на другой: каждый день несет новое событие. Итак, Крез, человек - лишь игралище случая. Я вижу, что ты владеешь великими богатствами и повелеваешь множеством людей, но на вопрос о твоем счастье я не умею ответить, пока не узнаю, что жизнь твоя окончилась благополучно. Ведь обладатель сокровищ не счастливее [человека], имеющего лишь дневное пропитание, если только счастье не сопутствует ему и он до конца жизни не сохранит своего богатства. Поэтому многие даже очень богатые люди, несмотря на их богатства, несчастливы, и, наоборот, много людей умеренного достатка счастливы. Богатый, но несчастливый человек имеет лишь два преимущества перед счастливцем умеренного достатка, а этот последний превосходит его во многом: один в состоянии легче удовлетворять свои страсти и скорее перенесет тяжкие удары судьбы, а другой хотя и не может одинаково с ним терпеть невзгоды, но все же превосходит его в следующем: именно, что счастье оберегает его, так как он человек, лишенный телесных недостатков и недугов, беспорочный, счастливый в своих детях и благообразный. Если же, кроме того, ему еще предназначена судьбой блаженная кончина, то это и есть тот, о ком ты спрашиваешь, - человек, достойный именоваться блаженным. Но пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным, но [называй его] лучше удачливым. Однако одному человеку получить все эти блага зараз невозможно 6 так же как и никакая земля не производит всего, что необходимо, но одна - только одно, а другая - другое; самая же лучшая земля - эта та, что обладает наибольшими благами. Так и ни одно человеческое тело не производит все из себя, потому что одно [достоинство] у нас есть, а другого не хватает. Но тот, что постоянно обладает наибольшим количеством благ и затем счастливо окончит жизнь, тот, царь, в моих глазах, вправе называться счастливым. Впрочем, во всяком деле нужно иметь в виду его исход, чем оно кончится. Ведь уже многим божество [на миг] даровало блаженство, а затем окончательно их погубило".
Крез счел Солона глупым: у него было царство, богатство, два сына, один, правда, глухонемой калека, но другой, по имени Атис, далеко превосходил своих сверстников доблестью [204]. Но, в итоге, Солон оказался прав: Атис погиб на охоте, пораженный копьем, так и не успев жениться. Да и самому Крезу не повезло: на Лидию напали перцы, царя пленили и приговорили к сожжению на костре [27]. Говорят [27], что Крез хоть и был помилован персидским царем Киром II, но все-таки смерти не избежал, а все его богатство разграбили.
Относительно встречи Солона с Крезом Плутарх написал следующее [282]: "Некоторые опровергают оное как вымышленное, основываясь на летосчислении. Но я не должен пропустить повести знаменитой, многими утверждённой и, что всего важнее, достойной нравов, высокости духа и мудрости Солона по причине несходства с хронологическими таблицами, которые и ныне многие стараются исправить, но не могут согласить встречающихся в них противоречий". Плутарх практически подтвердил рассказ Геродота и от себя добавил, что подобно своему отцу, Солон не ценил богатства и в "Элегиях" писал [282]:
"Богат, кто множества сребра имеет, злата;
Обильной жатвою покрытые поля;
На чьих лугах стада волов пасутся тучных
И кони быстрые - богат. Богат и тот,
Кто только сыт, одет, спокойно спать ложится.
Но сколь счастливее, блаженней он стократ,
Подруга коль его млада, мила, прекрасна".
О способах приобретения богатства Солон имел вполне определённое мнение и потому его не ценил [282]: "Люблю богатство я и золотом прельщаюсь;
Несправедливостью стяжать его гнушаюсь.
Напрасно тщишься ты неправдою пробресть:
Несправедливого богов постигнет месть".
В другом стихе Солон писал [282]:
"Сколь часто в роскоши, богатстве злой живёт,
А добрый в нищете страдает, слёзы льёт;
Но злато с доблестью не может быть сравненно",
поскольку доблесть не умрет во век,
а роскошь тленна и проходит в срок.
В Сардах Солон встретил баснотворца Эзопа, который советовал ему [282]: "Друг мой! Или совсем не говорить с царями, или говорить им то, что для них приятно". На что Солон заметил: "Скажи лучше..., или совсем не говорить с ними, или говорить то, что для них полезно". Плутарх считал, что Эзоп не любил Солона: ему было приятно, что Солону у Креза не оказали никакой ласки и почести.
Солон вернулся в Афины "будучи уже стар, не имел он более ни живости, ни силы действовать и говорить в Собрании" [282]. Но "будучи от природы любопытен и охотник учиться, в старости своей предавшись беспечности и забавам и утешая себя пиршествами и музыками", Солон ходил на театральные представления и вел частные беседы с разными лицами. О себе Солон писал так:
"Состареваяся, я многому учусь -
......
Киприда, Музы, Вакх владеют ныне мною;
Они для смертных всех суть радостей виною".
Отойдя от государственных дел, Солон стал больше времени уделять писанию стихов [219]. Его авторитет как поэта был необычайно высок. Поэтому именно ему было позволено внести в текст "Илиады (т.е. официально дополнить самого Гомера) конкретную строку, уточняющую действия афинян. Можно допустить, что Солон хорошо знал историю Троянской войны и причины её возникновения. Как пишет И.В. Машников [219], "именно с Солона начинается литература Аттики, так как его нравственно-дидактические и политические элегии стали первыми литературными произведениями, запомнившиеся потомками". Солон написал около 5000 стихов.
По мнению Плутарха [282], вначале Солон "упражнялся... в стихотворстве без важного намерения - для одной забавы и приятного препровождения праздного времени". Впоследствии он начал излагать в стихах свои философские мысли "и поместил в них многое" - не для истории, а для оправдания своих поступков. В стихах его содержались также увещевания, советы и упрёки, делаемые афинянам. Не обошёл он и политические проблемы своего времени. В физике он был прост и проявил ограниченные познания, что отразилось в следующем стихе:
"Из хладных облаков родится снег и град;
Блестяща молния удар рождает грома;
Неистовством ветров волнуются моря,
Коль волны их ничем извне не возмутятся,
Спокойнее морей ничто не может быть".
О народе, перед приходом Писистрата к власти, Солон написал следующее [282]:
"Прельщают вас слова приятны и прелестны;
Вам истинны дела нимало не известны.
Лисице хитростью подобен всяк из вас;
Для пользы общей все вы без ума, без глаз".
А когда Писистрат набрал силу и готовился уже стать тиранном, Солон написал о народе [282]:
"Вы страждете теперь за вашу подлость, робость;
Но не вините в том вы праведных богов.
Властителям своим вы сами дали замок,
За то вы преданы и рабству и стыду".
Согласно Плутарху [282]: "Солон умер, как повествует Гераклид Понтийский, довольно долго после похищения Писистратом верховной власти; по свидетельству же Фения, через два года после того Писистрат начал править во время архонства Комия, а Солон умер при Гегестрате, который начальствовал после Комия". В комментарии к сочинению Плутарха, приводится традиционная дата смерти Солона - 2-й год 55 олимпиады, т.е. за 559 лет до н.э.; по свидетельству Диогена Лаэрция, он прожил 80 лет. Согласно "Википедии" Комий был архонтом в 561—560, а Гегестрат - в 560—559 гг. до н.э.; Писистрат пришёл к власти тиранна при Комии [286].
Ходила молва [282], будто прах Солона "был рассеян по Саламину". По мнению же Плутарха, такое мнение "по странности своей недостоверно и баснословно; однако повествуют о том многие из знаменитейших писателей, среди прочих и философ Аристотель".
Так закончилась жизнь одного из выдающихся законодателей Афин древности, некогда проявившего себя как наиболее энергичного и мудрого правителя, но совершившего, надо думать, в силу сложности политической обстановки, ряд ошибок, вследствие чего потерявшего уважение и авторитет сограждан. Он пытался восстановить своё влияние на соотечественников, но не довел своё второе начинание до конца. Как посвящённый в эзотерические тайны, он унёс свои знания с собой, будучи подчиненным клятвенному заверению о неразглашении. Потому, в плане изучения знаний древних жрецов и магов, Солон не представляет никакого интереса; он лишь служит примером того, как древние умели хранить свою тайну.

Литература:
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.-975 с.
113. Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 19. Ун-Че. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 256 с.
161. Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 16. Ро-Ск.. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 256 с.
169. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т. 16. САФ-СРЕ. М.: АСТ: Астрель, 2010.-797 [3] с.
204. Геродот. История. Пер. с греч. и комм. Г.А. Стратановского. Вступ. статья И.Е. Сурикова. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004.-640 с.
205. Страбон. География. Пер. с греч., вступ. статья и комм. Г.А. Стратановского. - М.: ОЛМА -ПРЕСС Инвест, 2004.-639 с.
219. Машников И.В. Расшифрованные тайны древних мифов. М.: Эксмо, 2007.-448 с.
224. Платон. Тимей. Перевод К. Дрязгунова. Философия в России. Сайт в Интернете: "philosophy.ru" © 2007: http://www.philosophy.ru/library/plato/tim.html
230. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 9. Пи-Ро. - М.: ОЛМА Медиа Групп; ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2007.-240 с.
265. Платон. Диалоги; Сочинения платоновской школы/ Пер. с древнегреч. С.Я. Шейнман-Топштейн; Вступ. ст. А.Ф. Лосева; Примеч. А.А. Тахо-Годи. - М.: Мир книги, Литература, 2007.-496 с. ("Великие мыслители").
268. Лирика Древней Эллады и Рима: Сборник/ Пер. с древнегреч. и лат.; Сост. и коммент. Н. И. Щавелевой; Вступит. ст. Г.М. Кружкова; Оформл. Т. Иващенко. - М.: Дет. лит., 1990.- 191 с.
278. Ксенофонт. Сократические сочинения/ Пер. с др.-греч.; Вступ. ст. и примеч. С. Соболевского.- М.: Мир книги, Литература, 2007.-368 с.- ("Великие мыслители").
282. Плутарх. Сравнительные жизнеописания [пер. с древнегреческого].-М: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2006.-1504 с.- (Гиганты мысли).
286. Архонты Афин. Википедия, 2013: ttp://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%F0%F5%EE%ED%F2%FB_%C0%F4%E8%ED

Новиков Л.Б., Апатиты, 2013 г.

При всех правителях постоянно появляются такие, которые любым способом хотят превратить Россию в тюрьму и внести как можно больше запретов. Эти правящие круги, ко всему прочему, ещё смеются над нами: зарплаты на севере России у 1/3 бюджетников (повара, санитарки, гардеробщицы и др.) не превышает 10 тыс. рублей в месяц, а билеты на Сочинскую Олимпиаду в среднем уже продают за 50 тыс. рублей за просмотр одного состязания (не считая стоимости дороги и проживания в гостинице). Потому у бедного человека в России имеется только две отдушины: либо идти пить, либо идти курить. Антитабачный закон равносилен тому, что нашим БОМЖам запретят копаться в помойке, выискивать там объедки, чтобы съесть их, и старую одежду, чтобы одеть её на себя, якобы потому, что это вредно. Никак наши правители и законодатели (живущие роскошно на наши налоги) не могут понять, что надо, прежде всего, повышать уровень жизни народа, и люди сами бросят курить, потому что давно доказано, что богатые берегут себя больше, чем бедные - бедные своей жизнью не дорожат, она у них слишком тяжёлая. Давно всем понятно (кроме наших законодателей), что в России все товары идут по импортной цене, а зарплаты россиян в среднем в 10 раз ниже, чем у европейцев и американцев, и вместо того, чтобы повышать уровень жизни народа, наши законодатели в очередной раз стали превращать Россию в тюрьму, где действуют всевозможные запреты. Я еще 5 лет назад посылал В.В.Путину СМСку к его эфирному общению с народом с вопросом, почему он никак не может понять, что от низких зарплат поступают ничтожные налоги в государственную казну, формируются слабый бюджет и худой пенсионный фонд, страховая медицина и обучение молодёжи повсеместно становятся платными и т.д.? - Но он так и не ответил на мой вопрос. А если к ничтожным зарплатам добавить ещё и прописку (которую сейчас обозвали регистрацией), то Россия как была крепостной, так и осталась ею - ни что за 150 лет в нашей стране не изменилось. А разве раб будет дорожить своей жизнью и своим здоровьем? - Никогда и ни в какие времена! Ему легче освободиться от этого бремени и умереть, чем жить дальше. И никак наши правители этой банальной истины понять не могут! Оскудела умом Россия!

Новиков Л.Б., Апатиты, 2013 г.

Литература:
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
21. Лазарев Е. Тибетское сказание об Иисусе. Наука и религия, 1989.-N 7.-с.59-62.
26. Всеобщая история религий мира. Шеф-ред. В.Людвинская. М.: Эксмо, 2007.-736 с.
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.-975 с.
30. Бхактиведанта Свама Прабхупада А.Г. Бхагавад Гита как она есть. Л: Бхактиведанта Бук Траст, 1986.-832 с.
31. Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 3. Би-Ве. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002.-256 с.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
94. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 3. Гв-Ж. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. - 240 с.
110. Немировский А.И. Мифы и легенды народов мира. Древняя Индия. М.: Литература; Мир книги, 2004.-432 с.
119. Античность как тип культуры. Отв. ред. Лосев А.Ф. М.: Наука, 1988.-336 с.
125. Флавий Иосиф. Полное собрание сочинений в одном томе. Пер. с греч. Против Апиона. О древности иудейского народа. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008.-с. 1211-1275.
135. Папюс. Каббала, или Наука о Боге, Вселенной и Человеке. М.: Локид-Пресс, 2003.-319 с.
137. Немировский А.И. Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция. М.: Литература, Мир книги, 2004.-496 с.
138. Блаватская Е.П. Ключ к теософии; Избранные статьи. М.: Эксмо, 2009.-464 с.
142. Папюс. Оккультизм. Первоначальные сведения. М.: Локид-Пресс, 2003.-336 с.
146. Брем А. Жизнь растений. Новейшая ботаническая энциклопедия. М.: Эксмо, 2004.-976 с.
148. Мифы и легенды народов мира. Древний Египет/ И.В. Рак; Месопотамия/ А.И. Немировский, Л.С. Ильинская. М.: Литература, Мир книги, 2004.-432 с.
151. Древнеегипетская книга мертвых. Слово устремленного к Свету. Составление, перевод, предисловие и комментарии А.К. Шапошникова. М.: Эксмо, 2003.-432 с.
152. Кондрашов А.П. Кто есть кто в классической мифологии. Энциклопедический словарь. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. - 768 с.
155. Рампа Лобсанг. Мудрость древних. Перев. с англ. М.: ООО Издательство "София", 2008.- 176 с.
169. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т. 16. САФ-СРЕ. М.: АСТ: Астрель, 2010.-797 [3] с.
201. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.20. ЭДУ-ЯЩУ. М.: АСТ; Астрель; 2011.-685, [3] с.
204. Геродот. История. Пер. с греч. и комм. Г.А. Стратановского. Вступ. статья И.Е. Сурикова. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004.-640 с.
207. Казандзакис Н. Последнее искушение Христа. - СПб: Литера, 1998.-448 с.
211. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.2. АРЛ-БОГ. - М.: АСТ; Астрель; 2010.-797, [3] с.
212. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 11. Си-Те. - М.: ОЛМА Медиа Групп; ОЛ-МА-ПРЕСС Образование, 2007.-240 с.
219. Машников И.В. Расшифрованные тайны древних мифов. М.: Эксмо, 2007.-448 с.
224. Платон. Тимей. Перевод К. Дрязгунова. Философия в России. Сайт в Интернете: "philosophy.ru" © 2007: http://www.philosophy.ru/library/plato/tim.html
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.
262. Гусев Д.А., Рябов П.В. Великие философы. М.: АСТ: Астрель: Транзиткнига, 2005.-462, [2].
264. Аристотель. Поэтика; Риторика; О душе/ Пер. с древнегреч. В. Аппельрота, Н. Платоновой и П. Попова; Вступ. ст. и коммент. С. Трохачева. - М.: Мир книги, Литература, 2007.- 400 с.
265. Платон. Диалоги; Сочинения платоновской школы/ Пер. с древнегреч. С.Я. Шейнман-Топштейн; Вступ. ст. А.Ф. Лосева; Примеч. А.А. Тахо-Годи. - М.: Мир книги, Литература, 2007.-496 с. ("Великие мыслители").
268. Лирика Древней Эллады и Рима: Сборник/ Пер. с древнегреч. и лат.; Сост. и коммент. Н. И. Щавелевой; Вступит. ст. Г.М. Кружкова; Оформл. Т. Иващенко. - М.: Дет. лит., 1990.- 191 с.
269. Платон. Апология Сократа. Взято из книги "Платон. Собр. соч. в 4-х томах. Том 1. М.: "Мысль", 1990 г."/ Перевод М.С. Соловьева. Прим. и коммент. А.А. Тахо-Годи/. Сайт в Интернете: Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев), 2012 г. - http://psylib.org.ua/books/plato01/01apols.htm
270. Цикута (Вёх ядовитый). Википедия, 2012. Сайт в Интернете: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C2%B8%F5_%FF%E4%EE%E2%E8%F2%FB%E9
271. Платон. Критон. Взято из книги "Творения Платона: Т. I-II. М., 1899-1903" / Перевод М.С.Соловьева. Прим. и коммент. А.А.Тахо-Годи/. Сайт в Интернете, 2012: http://az.lib.ru/ s/solowxe_m_s/ text_0030.shtml
272. Елисеев О.М. Справочник по оказанию скорой и неотложной помощи. Ростов-на-Дону: Ростовский университет.-1994.-668 с.
273. Маслаков Н.И. Растения для профилактики здоровья и лечения онкологических и иных заболеваний у жителей Кольского Севера. На правах рукописи: Полярно-альпийский ботанический сад - института Кольского научного центра РАН.- 2002.- 8 с.
274. Багульник. Википедия, 2012. Сайт в Интернете: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%E0% E3%F3%EB%FC%ED%E8%EA
275.Болиголов пятнистый. Википедия, 2012. Сайт в Интернете: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%EE%EB%E8%E3%EE%EB%EE%E2_%EF%FF%F2%ED%E8%F1%F2%FB%E9
276. Киселёва К.В., Майоров С.Р., Новиков В.С. Флора средней полосы России: Атлас-определитель/ Под ред. проф. В.С. Новикова. - М.: ЗАО "Фитон+", 2010.-544 с.
277. Платон. Диалоги [пер. с древнегреч. А. Егунова, С. Маркиша, С. Ошерова, Вл. Соловьева, М. Соловьевой].- М.: АСТ: Астрель, 2012.-349, [3] с. - (Книга на все времена).
278. Ксенофонт. Сократические сочинения/ Пер. с др.-греч.; Вступ. ст. и примеч. С. Соболевского.- М.: Мир книги, Литература, 2007.-368 с.- ("Великие мыслители").
280. Коновалова Т.Ю., Шевырева Н.А. Ядовитые растения: Атлас-определитель.- М.: ЗАО "Фитон+", 2011.-112 с.
281. Гиппократ. Этика и общая медицина; Письма /Пер. с древнегреч. В. Руднева; Вступ. ст. С. Трохачева; коммент. С. Трохачева и В. Карпова. - М.: Мир книги, Литература, 2007. - 336 с.- ("Великие мыслители").

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2013 г.

Заботясь о благополучии души человека, Сократ любил говорить [269]: "... я только и делаю, что хожу и убеждаю каждого из вас, молодого и старого, заботиться раньше и сильнее не о телах ваших или о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше, говоря вам: не от денег рождается доблесть, а от доблести бывают у людей и деньги и все прочие блага, как в частной жизни, так и в общественной". Вместе с тем, как говорится в платоновском диалоге "Евтидем" [265], Сократа не оставляло убеждение, что большинство людей ничего не стоит, а серьезных людей, во всех отношениях стоящих, очень мало, потому стремление к наживе и накопительству пережило все времена и заняло главенствующее положение в обществе.
Не менее интересны мысли Сократа о Боге. Философ говаривал [261], "Что Он есть, я не знаю; [но] я знаю, чем Он не является". Это высказывание были явно рискованным, поскольку согласовывалось с утверждением софиста Протагора, говорившего [265], "О богах я не могу утверждать ни что они существуют, ни что их нет", обвиненного за такие слова в вольнодумстве и безбожии еще в 411 г. [162], отчего вынужденного бежать в Сицилию; по дороге он попал в бурю и погиб [265]. В политеистической Греции люди, в общей своей массе, не отличали термин "Бог" (обычно приписываемый Зевсу) от понятия "боги" (под которыми они понимали Олимпийских богов), и, не подтверждая существование Бога, Сократ явно навлекал на себя недовольство граждан и всей правящей верхушки (административной и религиозной).
Материю Сократ определял [261] как субстанцию, возникающую и уничтожающуюся; идеи - как неразложимую субстанцию, мысли Бога. В результате, по Сократу, все вещи в мире имели три принципа: Бога, идею и материю (т.е. он пошёл дальше своего наставника Архелая, учившего его в детстве двум принципам).
Для нас важно отметить, на что обратил внимание еще ранний Платон в "Апологии Сократа" [269], что учитель часто пользовался понятием "Бог", подразумевая под этим некое божество, близкое к монотеистическому. Такое понимание Бога как первичного творца всей Вселенной в политеистичной Греции, воспитанной на "Теогонии" Гесиода, было свойственно только посвященным в эзотерические тайны, подобно Пифагору и зрелому Платону, узнавшему учение пифагорейцев и получившему посвящение в Египте после казни Сократа. Причём посвященные свои тайные знания скрывали от всех, а Сократ о Боге говорил свободно и при людно. Известно [261], что он отказался от посвящения в Элевсинские мистерии (самые оккультные в Древней Греции) только потому, чтобы клятва о неразглашении сокровенных тайн не связала ему рот. Всё поведение Сократа свидетельствовало о том, что он не получал посвящения и не давал клятвы, хранить тайну под угрозой смерти в случае её разглашения. Но эту тайно Сократ знал - откуда, или от кого? - остается загадкой.
Другой интересный момент отметил Платон в поведении Сократа [269]: тот никогда не клялся именем Всевышнего Бога (Демиурга), а предпочитал говорить: "Клянусь собакой", или использовал имена богов меньшего порядка, таких, как, например, Зевс или Гера (жена Зевса), а от своих собеседников просил отвечать на его вопросы "ради Зевса". Когда Сократа называли мудрым, он отвечал, что "на самом деле... мудрым... оказывается [только] Бог, и этим изречением он желал сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе ничего не стоит". Мнение Сократа о мудрости Платон сформулировал в диалоге "Евтидем" [265]: "... мудрость во всём несёт людям счастье, ибо мудрость ни в чём не ошибается, но необходимо заставляет правильно действовать и преуспевать". Человек же склонен ошибаться и потому истинной мудростью не обладает и уж тем более божественной.
Сократовское отношение к Всевышнему свойственно было людям, придерживавшихся запрета произносить имя Бога "всуе". Этот принцип был распространен у евреев с древнейших времен (применялось понятие "непроизносимое Имя Бога"), зафиксирован в Каббале [1, 135] и позднее поддержан христианами.
Простые люди думали, что богов можно обмануть, что "боги одно знают, другого не знают; Сократ [же] был убеждён, что боги всё знают, - как слова и дела, так и тайные помыслы, что они везде присутствуют и дают указания людям обо всех делах человеческих" [278].
Вместе с тем, Сократ отличал богов от полубогов и героев Троянской войны называл полубогами, говоря о них [269]: "...все те полубоги, которые пали под Троей". В древние времена полубогами называлась раса людей, предшествовавшая человеку современного типа, или люди, приравненные к "земным богам" (например, гении, которые считались носителями божественного дара, но Олимпийских богов греки всегда относили к истинным богам) [1]. Из слов Сократа можно допустить, что человек современного типа не признавался им в качестве участника Троянской войны. В этой связи важно напомнить свидетельство Геродота (485-425 гг. до н.э.), описавшего могилу Ореста - сына одного из героев Троянской войны, захороненного в гробу, длиной в 7 локтей (около 3-х метров) [204] (кн.1:67); когда спартанцы увидели такой большой гроб, сильно удивились, потому что уже сами забыли, что когда-то существовали высокие люди. Кости гиганта Ореста спартанцы перевезли в Спарту, и, возможно, Сократ знал об этом событии, как и вся Греция.
Следует отметить, на что обратил внимание ещё Ксенофонт [278], что Сократ рассматривал греческие мифы, в отличие от нас, как исторические. Нас же заставляют их воспринимать в виде красивой сказки, а, если что-то удалось всё-таки доказать из мифологии, то сов-ременные историки датируют те далёкие события не позднее 3-х тыс. годом до н.э., и их не смущает, что о Троянской войне нет никаких упоминаний в хеттских анналах. Такое расхождение возможно только в том случае, если признать, что хетты жили в исторический период, а герои Троянской войны - в доисторический, т.е. в эпоху атлантов, которых древние греки называли полубогами. Геродот пытался анализировать Троянскую войну [204], но его хронике и его свидетельствам современные учёные не верят (древний фантазёр и не более). "Илиада" Гомера - красивая героическая сказка, в которой есть какая-то правда, но больше вымысла. Так мы оторвали себя от древнего духовного наследства, построив новую надстройку без прочного фундамента знаний прежних цивилизаций, и этим гордимся, забывая о том, что подобное явление характерно только для "выскочек". У человечества было много подобных выскочек - одни ушли в забытьё, а другие приобрели нарицательное значение.
Доисторический период на Балканском полуострове характеризовался влиянием минойской культуры, в которой полубоги (титаны-атланты) находились в дружественных отношениях с богами, и такого ярко выраженного преклонения перед всесилием богов, какое наблюдалось в историческое время, там никогда не было [26] и не подтверждалось греческими мифами [152]. Боги и титаны могли спорить друг с другом, титаны могли выбирать себе покровителей, а те, в свою очередь, вступали с их женами в брачные отношения и защищали своих любимцев от различных невзгод и неприятностей. В этом заключалось главное отличие доисторического периода от исторического в развитии человечества, и Сократ об этом правиле знал, как и многие древнегреческие историки, о чём почему-то забыли современные учёные. Не пользуясь этим главным правилом, многие в нашем мире склонны всю историю человечества отождествлять с эпохой развития человека современного типа, что, с позиции эзотерической философии, считается ошибкой. Древние этого правила никогда не нарушали, потому титанов - друзей богов - называли полубогами. У человека современного типа такого панибратства с богами никогда не было - не дано было, а Гомер даже героев (Ахилла, Аякса, Одиссея и других) называл "богоравными" [26]. Потому любой миф или сказание, в котором говорится о дружбе бога(ов) с человеком, следует относить к эпохе титанов, которую современные историки отрицают, чем вносят путаницу в толкование древних сказаний и в интерпретацию исторических фактов. Из этого вытекает одно очень печальное следствие: если археологи находят артефакт, относящийся к доисторическому периоду, они должны его скрывать от нас, в противном случае им не удастся всё "подогнать" под дарвинизм. Ни Пифагор, ни Платон, ни Сократ, ни Геродот, ни Плутарх и никто из древних историков и философов не связывал происхождение человека с обезьянами, хотя об их существовании они знали.
Известен факт, о котором умалчивают историки [152]: в 475 г. до н.э. афинский полководец Кимон захватил остров Скирос и нашёл там останки легендарного афинского царя Тесея, жившего во времена Геракла и критского царя Миноса. Останки Тесея перевезли в Афины и поместили в специально построенный храм для героя. Если Орест, потомок героя Троянской войны, имел рост около 3-х метров, то Тесей, живший ещё во времена "Семи против Фив" [152], т.е. задолго до Троянского конфликта, должен был иметь рост никак не меньше, а,возможно, больший, чем рост Ореста, поскольку вся эта эпоха относилась к послепотопным временам (после Девкалионова потопа), отмеченных периодом деградации атлантов [1]. Несомненно, что Сократ знал обо всех этих событиях и, если он называл тех людей полубогами, значит, так оно и было - это были атланты. Тесей воевал с амазонками, которые вторглись в Афины, и с большим трудом победил их. Следовательно, амазонки тоже относились к доисторическому периоду - к эпохе атлантов, - и бесполезно искать их в истории человека современного типа. Подражатели амазонкам могли, конечно, существовать и в историческое время, но они уже не были истинными амазонками - современниками атлантов. Гесиод в поэме "Теогония" эпоху полубогов описал следующими словами [26]: после потопа "... великий Зевс создал на кормящей всех земле четвёртый век и новый род людской, более благородный, более справедливый, равный богам, род полубогов-героев. И они все погибли в злых войнах и ужасных кровопролитных битвах. Одни погибли у семивратных Фив, в стране Кадма, сражаясь за наследие Эдипа. Другие пали под Троей, куда явились они за прекраснокудрой Еленой, переплыв на кораблях широкое море". Именно Тесей приютил у себя фиванского царя Эдипа, напал на Фивы и заключил в темницу регента Креонта (по другой версии, убил его) [152]. Более того, жена Миноса, Пасифая, была сестрой колхидского царя Ээта. Известно [278], что участником Троянской войны был Паламед, которого считали мудрым за то, что он изобрёл маяк, меры длины и веса, буквы, игру в кости и в шашки. Историки ведут начало минойской культуры с 3-го тыс. до н.э., а Колхиды - всего лишь с VIII в. до н.э. [26-27], в то время как по Гесиоду, и Минос, и Тесей, и Геракл, и, следовательно, амазонки, Кадм, Эдип, Пасифая, Ээт и Паламед относились к поколению полубогов-титанов. Так, используя известное эзотерическое правило, можно определить, когда существовал тот или иной народ или царство, изучая одновременно современные и древние источники, сохранившие связь с наследием прошлых цивилизаций. По свидетельству Геродота [204], подтвержденному Е.П. Блаватской [68], египетские жрецы определяли существования Геракла более 17 тыс лет до н.э., а не 1,5 тыс. лет до н.э., как считают современные учёные [219]. Миф о Минотавре, которого победил Тесей, относят к категории поздних греческих мифов [26]. Следовательно, сама критская культура развилась ещё раньше (ещё до 17 тыс. лет до н.э.). Из этого вытекает очень важный вывод: всё, что касается истории человека современного типа в нашей исторической науке, можно принимать на веру, а всё, что в ней написано о прежних цивилизациях, то следует воспринимать как условную информацию и ни к одной дате нельзя подходить всерьез. Обмануть доверившегося является большим грехов в духовной йоге [30,199]. Современные учёные могут не соглашаться с древними и критиковать их, к примеру, за наивность, но замалчивать их показания они не имеют права, поскольку всякое умолчание информации есть проявление скрытого желания обмануть.
Мнение Сократа о Боге, богах и полубогах не прошло для Платон бесследно и было существенно расширено им в более поздние годы его жизни, в диалоге "Тимей" [224], став уже чисто платоновским учением. В "Апологии Сократа" красной нитью через всё сочинение выделено утверждение того, что Сократ почитал не только Бога и богов, но и героев и гениев (т.е. полубогов) и считал их законы выше земных и уж тем более выше мнения судей, призванных его судить [269]. Много позднее мнение Сократа о законах Аристотель сформулировал в виде правила, по которому для добродетельного человека неписанные (божьи) законы являются всегда морально чище и значимее писанных (земных) законов, поскольку те вечны, а земные - краткосрочны (сегодня одни, завтра другие, которые могут быть диаметрально противоположны прежним) [264]. В этом, надо сказать, заключён вечный конфликт человечества, вечная борьба добра со злом, провоцируемая тогда, когда законы добродетели не получают своего главенствующего положения в действующих законах повседневной жизни (у природы человек берет всё бесплатно, а в отношениях друг с другом требует плату, да еще с процентами и не в 0,1-0,2%, а на все 10-30%, а то и все 100-300% от исходной стоимости затраченного труда; в этом преуспели, в первую очередь, перекупщики и торговцы, ростовщики и банкиры - основной источник зла и человеческого цинизма во все времен, поскольку никто из них ничего не производит, но все они очень любят деньги, а там, где правят деньги, там хозяйничает зло). Сократ за обучение молодежи основам философии и своего метода познания человека (майевтики) денег не брал и к концу жизни остался бедным. В мире денег бедность всегда презиралась. Сократ же считал [278], что тот, "кто берет деньги от первого встречного, тот делает его своим господином и впадает в рабство, которое не менее унизительно, чем всякое другое". В споре с софистом Антифонтом, который пытался корить Сократа за нищенскую форму существования, он отвечал (1:6) [278]: "Похоже, Антифонт, что ты видишь счастье в роскошной, дорогостоящей жизни; а по моему мнению, не иметь никаких потребностей есть свойство божества, а иметь потребности минимальные - это быть очень близким к божеству; но божество совершенно, а быть очень близким к божеству - это быть очень близким к совершенству" (тому же учит и бхакти-йога).
Другую форму рабства Сократ видел в невежестве. Он полагал [212], что тот, кто понимает, в чём состоит справедливость и благо, никогда не станет вести себя дурно. Рабство он понимал не только как физически бесправное положение человека, но и как состояние души [278]. Раб, по мнению Сократа, тот, "кто не знает прекрасного, доброго, справедливого", и тот, кто идёт на поводу своих чувств и страстей: "невоздержанный находится в самом скверном рабстве". Свобода [212] - это не постоянный отдых и бездействие, но разумная и созидательная деятельность. Именно деятельность служит воспитанию людей, делает их более знающими и опытными. Сократ говорил об относительности всех благ, утверждая таким образом верховную ценность человеческой жизни, подчеркивая [278], что "всячески, изо всех сил надо стремиться к тому, чтобы ... не быть рабами" (денег, невежества, чувств и пристрастий). "Кто не знает своих слабостей, не знает себя... знание себя даёт людям очень много благ, а заблуждение относительно себя - очень много несчастий. Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего он не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живет счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий... Кто знает, что делает, тот, благодаря успеху в делах, достигает славы и почёта; люди подобные ему охотно имеют с ним дело, а неудачники желают, чтоб он помогал им советом, защищал их, возлагают на него свои надежды на счастье и за всё это ценят его выше всех. Напротив, кто не знает, что делает, не умеет выбрать себе занятия, терпит неудачу во всем, за что ни возьмётся, и не только за самое предприятие подвергается штрафу и личному наказанию, но также получает дурную репутацию за это, попадает в смешное положение и живёт в презрении и бесчестии. [Так же] и государства, которые, не зная своих сил, начинают войну с сильными противниками или подвергаются разрушению, или попадают в рабство после прежней свободы". В этом, по Сократу, заключалась суть надписи на стене Дельфийского храма "Познай самого себя".
Еще за 400 лет до Иисуса Христа Сократ, вопреки мнению большинства своих современников, считавших месть традиционной этической нормой, предпочитал не отвечать злом на зло, полагая, что "воздавать злом за зло, как это утверждает большинство, будет несправедливо" [271]. Его убеждение подкреплялось мыслями, что "... делать людям зло или поступать несправедливо – разницы нет никакой" и "нельзя... отвечать несправедливостью на несправедливость", поскольку "ни в коем случае нельзя поступать несправедливо... Стало быть, не надо ни отвечать на несправедливость несправедливостью, ни делать кому бы то ни было зла, даже если бы пришлось и пострадать от кого-нибудь". Про себя Сократ сказал, что " я с давних пор и по сей час держусь такого мнения". При этом он ясно сознавал, что такое отношение к злу, мести и справедливости противоречит общепринятым нормам и свойственно немногим. "А когда одни думают так, а другие иначе, тогда уже не бывает общего мнения, и непременно каждый презирает другого за его образ мыслей".
Высказывание Сократа относительно неумножения зла следует знать: на него обратил внимание лишь Платон, а Ксенофонт не придал ему особого значения. Поскольку Платон написал о нём ещё до своего посвящения, то можно верить, что первично оно принадлежало Сократу. Похоже, что учение о непротиводействии злу злом могло культивироваться столетиями в определенных монашеских общинах, имело древние корни и могла быть заимствовано Сократом, а затем и Иисусом, из одного и того же источника. Относительно самого источника можно только догадываться; ни одна из предложенных разными авторами версий пока ещё не подкреплена достоверными фактами. Потому, не ссылаясь на конкретного автора, можно лишь кратко подметить, что происхождение этого учения многие ведут из Индии, поскольку ни одному средиземноморскому народу оно не было свойственно. В древние же времена, на что обратил внимание еще Ксенофонт [278], любили связывать появление у человека необычных познаний с его отшельничеством в "пустыне", и вера в это шла, например, в Греции ещё от мифа о Геракле, который в переходном возрасте, между детством и юностью, ушёл в пустынное место и сел в раздумье, по какому пути ему пойти - по пути добродетели или порока - и выбрал тот, на который указала ему Гера, став героем [137]. По христианской мифологии [1,21,207], Иисус провел в "пустыни" 7 лет. Всякий здравомыслящий человек понимает, что прожить в одиночку в пустыне длительное время было невозможно. Обитаемыми местами там были оазисы, которые заселяли либо люди, либо дикие животные, а в животном мире всё было так уравновешено, что любой появившийся чужак подлежал немедленному уничтожению хищниками или мелкой тварью (змеями или ядовитыми пауками), а ядовитые растения и инфекции добавляли опасность пребывания во враждебной среде; останки подъедались птицами. Потому в христианскую мифологию вошла особая форма жертвоприношения, получившая название "козёл отпущения", на которого "навешивали" все смертные и не смертные грехи и отпускали в пустыню, зная, что жертва будет принята. Заселенные людьми оазисы были известны, и одинокий путник, знающий дорогу, до них мог дойти, а через некоторое время вернуться. Сократ начал философствовать поздно: по свидетельствам Платона и Ксенофонта - примерно с 60 лет. Его более ранняя жизнь изучена плохо. Важным является то, что учение Сократа ни в чём не противоречило с эзотерической философией. Следовательно, у него была возможность изучить её в доступном для него объёме. Остаётся лишь неясным источник этих знаний.
Отвергая ряд других норм, которыми руководствовались греки, - например, стремлением к богатству и славе, - Сократ казался многим чудаком [212]. Вместо того чтобы стараться выглядеть как подобает мудрецу, нередко в разговоре он притворялся несведущим и своими простыми, "наивными" вопросами постепенно приводил собеседника к пониманию истины, а часто и к пониманию собственной неправоты и неведения, наживая себе врагов среди невежественных и чрезмерно самонадеянных людей (ярким примером тому служит довольно остроумный платоновский диалог "Евтифрон" [265]). В результате, те с многозначительной опаской повсюду распространяли слух о том, что "существует некий Сократ, ... который испытует и исследует все, что над землею, и все, что под землею, и выдает ложь за правду", а слушающие их делали вывод, "что тот, кто исследует подобные вещи, тот и богов не признает" [269]. К формированию мнения против Сократа присоединились и некоторые комедиографы, типа Аристофана и Евполида, высмеивавшие взгляды философа в своих комедиях. В "Облаках" [26] Аристофан представил Сократа аморальным философом, способным научить молодежь только лживости и неуважению старших.
Под конец своей жизни, к 70-ти годам, Сократ приобрел врагов как среди начальников, правивших в Афинах после Пелопоннесской войны, так и среди обычных граждан [169]. На него подали обвинение в суд. В суде он не защищался, а скорее изложил свое учение. Окажись он покладистым и готовым к примирению, Сократ получил бы наказание в виде какого-нибудь штрафа. Но он не захотел отказаться от своих убеждений.
Сократ обвинили в безбожии и в совращении молодежи [27]. По свидетельству Ксенофонта [278], "В обвинительном акте против него было сказано приблизительно так: Сократ виновен в том, что не признает богов, признаваемых государством, а вводит другие, новые божества; виновен также в том, что развращает молодежь". Слово "приблизительно" Ксенофонт употребил потому, что самого обвинительного акта он не видел, но учёные считают, что им верно было передано содержание обвинения.
Главным развращающим элементом, который Сократ насаждал в умы молодежи, как он сам отметил в своей оправдательной речи на суде [269], явилось использование молодыми его метода испытывать людей на их знание и таким образом, принуждать их к признанию того, что они ничего не знают. От этого те, кого они испытывали, сердились не на самих себя, а на Сократа и говорили, что он негоднейший человек, развращающий молодёжь.
Изумительный, на мой взгляд, пример сократовской майевтики привел Ксенофонт [278]: "Алкивиад, когда ему не было ещё двадцати лет, вёл такую беседу о законах с опекуном своим Периклом, стоявшим тогда во главе государства.
Скажи мне, Перикл, начал Алкивиад, мог ли бы ты объяснить мне, что такое закон?
Конечно, отвечал Перикл.
Так объясни мне, ради богов, сказал Алкивиад, когда я слышу похвалы некоторым за их уважение к закону, я думаю, что такую похвалу едва ли имеет право получить тот, кто не знает, что такое закон.
... отвечал Перикл:... закон - это всё то, что народ в собрании примет и напишет с указанием, что следует делать и чего не следует.
Какою же мыслью народ при этом руководится, - хорошее следует делать или дурное?
Хорошее,... мой мальчик, отвечал Перикл, конечно, не дурное.
А если не народ, но, как бывает в олигархиях, немногие соберутся и напишут, что следует делать, - это что?
Всё, отвечал Перикл, что напишет властвующий в государстве класс, обсудив, что следует делать, называется законом.
Так, если и тиранн, властвующий в государстве, напишет гражданам, что следует делать, и это закон?
Да, отвечал Перикл, всё, что пишет тиранн, пока власть в его руках, и это называется законом.
А насилие и беззаконие, спросил Алкивиад, что такое, Перикл? Не то ли, когда сильный заставляет слабого не убеждением, а силой делать, что ему вздумается?
Мне кажется, да, сказал Перикл.
Значит, и всё, что тиранн пишет, не убеждением, а силой заставляя граждан делать, есть беззаконие?
Мне кажется, да, отвечал Перикл: я беру назад свои слова, что всё, что пишет тиранн, не убедивши граждан, есть закон.
А всё то, что пишет меньшинство, не убедивши большинство, но пользуясь своей властью, должны ли мы это называть насилием или не должны?
Мне кажется, отвечал Перикл, всё, что кто-нибудь заставляет кого-нибудь делать, не убедивши, - всё равно, пишет он это или нет, - будет, скорее, насилием, чем законом.
Значит, и то, что пишет весь народ, пользуясь своей властью над людьми состоятельными, а не убедивши их, будет, скорее, насилие, чем закон?
Да, Алкивиад, отвечал Перикл, и мы в твои годы мастера были на такие штуки...".
В приведенном выше отрывке слово "тиранн" написано так, как его писали сами греки (с двумя "нн"), а главная мысль заключается в том, что всякий закон (социальный, природный, химический, физический и т.д.) есть насилие. Забегая далеко вперед, сошлюсь на слова Л.Н. Толстого, считавшего, что истинная свобода заключается в добровольном подчинении законам того общества, в котором ты живёшь (не нравится - уходи и ищи себе общество с законами, которые тебе подойдут, тогда ты будешь истинно свободным, поскольку имеешь свободу выбора). У малоимущего человека нет средств на передвижение и уж тем более на приобретение жилья на новом месте, потому бедные люди во все времена были самыми несвободными. Чтобы сохранить свободу и независимость, будучи нищим, все духовные учения проповедуют разумный аскетизм, независимость от семьи, бездетность и отказ от половой жизни, обеспечивающий два предыдущих правила. В противном случае, псевдосвободу можно приобрести при помощи денег, оставаясь при этом рабом денег и тех условий, которые способствуют их добыванию. Поскольку Сократ имел семью с тремя детьми, он не был истинно свободным - над ним довлели честь семьи и будущее детей [271,277-278]. Вечный конфликт идеального с реальным Сократ решил в пользу реального, потеряв при этом часть своей свободы, но обеспечив продолжение своего рода. Целибат же, как противоестественное явление, грозит вымиранием рода, потому что в этом мире нарушение любого закона подлежит наказанию - таков Закон кармы для всей Вселенной, - но каждый вправе выбрать свой путь развития и свою долю наказаний - такова эзотерическая истина.
Согласно Платону ("Гиппий меньший" [265]), афиняне нередко называли Сократа невеждой за то, что он позволял себе не только спорить и не соглашаться с мудрейшими и наиболее почитаемыми из софистов, но брал на себя даже смелость противоречить афинским законам, по которым строже наказывались те, кто умышленно совершал какое-либо противоправные действия, по отношению к тем, кто совершил свой проступок по незнанию. Сократ же считал, что "те, кто вредят людям, чинят несправедливость, лгут, обманывают и совершают проступки по своей воле, а не без умысла, - люди более достойные, чем те, кто всё это совершает невольно", поскольку сознательно идущие на преступление знают закон и по желанию могут его соблюдать, а те, кто неосознанно нарушает законы, не знает их вообще и могут нарушать их постоянно. Такого же мнения о Сократе придерживался и Ксенофонт [278]. В целом, как свидетельствуют Платон и Ксенофонт, Сократ считал, что один и тот же человек в одних случаях может быть правдив, а в других лжив и чем грамотней человек, тем ложь его будет искусней. Такое утверждение Сократа было направлено, прежде всего, против софистов и многими не было понято. Как говорится в комментариях к "Гиппию меньшему" [265], даже Аристотель считал рассуждение о том, что один и тот же человек может быть лжив и правдив, "вводит в заблуждение". В "Гиппии меньшем" нет окончательного ответа на поднятую проблему и сам Сократ заключил: "...я блуждаю в этом вопросе вокруг да около и никогда не имею одинакового мнения на этот счёт", поскольку для каждого случая свойственны свои последствия: ложь может иметь смысл тогда, когда она объективно обоснована, в противном случае она может превратиться во вредную болтовню или в умышленное преступление с трагическими последствиями. Помочь разобраться в этом вопросе Сократ призывал мудрецов. Каково же было молодежи, особенно той её части, которая имела высокое мнение о себе и при этом не умела и не хотела никого слушать? - Ей действительно могло показаться, что умышленное преступление не так дурно, как непредумышленное, без учёта того, что молодежи вообще свойственно незнание всех законов.
О другом, более приземленном случае, рассказал Ксенофонт [278]: Критий, будучи ещё молодым, влюбился в Евфидема и стал соблазнять его к любовным наслаждениям. "Сократ старался отвратить его от этой страсти... Но, так как Критий не внимал [его] увещаниям и не отставал от своей страсти, то, говорят, Сократ, в присутствии многих лиц, в том числе и Евфидема, сказал, что у Крития, как ему кажется, есть свинская наклонность: ему хочется тереться об Евфидема, как поросята трутся о камни. С этого-то времени и стал ненавидеть Сократа Критий".
Критий был сторонником олигархии и врагом демократии [278]. Он был богат и знатен, потому в 411 г. стал членом олигархической коллегии Четырехсот. В 407 г. был изгнан из Афин, а в 404 г. вернулся и стал главою коллегии Тридцати. Воспользовавшись своим высоким положением он издал закон, запрещавший Сократу вести беседы с молодыми людьми, не достигшими тридцатилетнего возраста.
По словам Ксенофонта [278], Сократ старался воздерживаться от лишних любовных утех и совершенно не переносил никаких заигрываний парней друг с другом. На другом примере Ксенофонт заметил, как грубо он отозвался о юноше, поцеловавшем другого парня: "Услышав однажды, что Критобул... поцеловал Алкивиадова сына, красавца, он спросил Ксенофонта в присутствии Критобула:
Скажи мне, Ксенофонт, не правда ли, ты считал Критобула, скорее скромным, чем наглым, скорее, осторожным, чем безрассудным и рискующим?
Конечно, ответил Ксенофонт.
Так считай его теперь в высшей степени отчаянным и необузданным... Разве ты не знаешь, что этот зверь, которого называют молодым красавцем, тем страшнее тарантулов, что тарантулы прикосновением впускают что-то, а красавец даже без прикосновения, если только на него смотришь, совсем издалека впускает что-то такое, что сводит человека с ума?".
Сократ уже почти 2,5 тыс. лет назад подметил, что у гомосексуалистов имеется особый взгляд, и склонного к этому пороку можно отличить по глазам (они женские, привлекающие). Мужеложство в Греции не считалось большим пороком, оно имело древние корни. Это же подметил и Сократ [278], указав, что "многие вследствие красоты развращаются людьми, которые сходят с ума от страсти к красивым мальчикам". В Египте мужеложство оценивалось как тяжкий грех [151]; Моисей за это преступление карал евреев смертью [125]. Полное неприятие Сократом гомосексуальных отношений было нетипичным для греков, и даже Ксенофонт [278] подметил ему это, указав, однако, что Сократ, "несомненно, был так хорошо вооружён против таких увлечений, что ему легче было держаться в отдалении от самых цветущих красавцев, чем другим от самых отцветших уродов", вероятно, намекая этими словами на его сварливую жену. В другом месте [278] Ксенофонт обратил внимание, что "Сократ часто говорил, что он в кого-нибудь влюблён; но всем было ясно, что его влекло к тем, кого природа одарила не телом красивым, а высокими духовными качествами". Сократ умел ценить природную красоту и любил красивых людей, включая юношей, что отмечал неоднократно Платон [265], но эта была именно любовь красоты без плотского вожделения, что у Платона, в отличии от Ксенофонта, не получило чёткого подтверждения. Потому, возможно, сократические сочинения Ксенофонта некоторые сочли подделкой. В комментариях к сочинениям Ксенофонта [278] обращается внимание на то, что греки часто пользовались слово "красавец" не в буквальном смысле, а в значении вежливого эпитета, вроде нашего "дорогой", "милейший", и употребляли это слово в прямом значении лишь тогда, когда человек действительно был красив. Важно знать, что в Древнем мире люди, искренне заботившиеся о чистоте своей души, не могли позволить себе ничего противоестественного, что могло бы послужить главным тормозом для их духовного развития. Сократ первым заложил в Греции основы этики и отступать от них не собирался даже перед казнью. Вот почему Ксенофонту можно верить. "Нет религии выше истины" - главный девиз всех посвященных и всех тех, кто заботится о чистоте своей души [1]. Гомосексуализм древние относили к проявлению похоти, которая для них являлась пороком, обеспечивающим зависимость души от плотских наслаждений, потому в решении вопроса о достоверности слов Ксенофонта приходится руководствоваться уже конкретными правилами и нормами, в противном случае, Сократа следует рас-сматривать как лжеца, учившего одному, а делавшего другое. По свидетельству Ксенофонта [278], Сократ любил миф о воспитании Геракла, сочиненный учёным софистом и философом Продиком (род. в 470 г. до н.э.), который упрекал мужеложство за то, что в нём извращалась сущность самой природы: "Порочность, ... Любую страсть ты возбуждаешь насильственно, раньше появления потребности в ней, придумывая для этого всякие средства и употребляя мужчин как женщин; так ты воспитываешь своих друзей: ночью их бесчестишь, а днём в самые лучшие для работы часы укладываешь их спать. Хотя ты и бессмертна, но из сомна богов ты выброшена, а у людей, у хороших, ты презренна". Сократ учил [278]: "Кто не задаётся высокими целями, а гонится всеми способами только за наслаждениями, чем может тот отличаться от безрассудных скотов? Нет, только воздержанные могут задаваться высокими целями и, разделяя в теории и на практике предметы по родам, хорошим отдавать предпочтение, а дурных избегать. При таком методе... люди становятся высоконравственными, очень счастливыми и весьма способными к диалектике" (т.е. к "искусству разбирать").
Безбожие Сократа, по греческим меркам, было сложным и довольно многогранным. С одной стороны, как отметил ещё Ксенофонт [278], Сократ почитал всех богов, а его "безбожие", предъявленное в обвинении, заключалось в прислушивании к своему даймонию, в то время как греки привыкли верить в полную зависимость всех явлений природы и всей человеческой жизни от воли олимпийских богов. "По всему городу ходили слухи о рассказах Сократа, что божественный голос даёт ему указания: это-то", - как показалось Ксенофонту, - "послужило главным основанием для обвинения его в том, что он вводит новые божества". Греки считали [26], что хотя боги и управляют действиями и судьбами людей, но они не создают и не меняют человеческую природу. По мнению Ксенофонта [278], даймоний Сократа послужил предлогом для привлечения его к суду, однако этим он ничем не отличался от других, признающих искусство прорицания и верящих в интуицию.
Потому "безбожие" Сократа следует рассматривать ещё и с другой стороны - оно несло в себе некую угрозу, поскольку он соглашался с мнением осужденного ранее софиста Протагора (см. выше) и распространял среди молодёжи взгляды Анаксагора Милетского (около 500-428 гг. до н.э.), осужденного афинянами и изгнанного из Афин за безбожие ещё задолго до суда над Сократом [269]. Последний вариант "безбожия" мог не нравиться жречеству и всем религиозным наставникам Греции. Но демократия в Афинах была довольно чудная! - Если сочинения беглого Протагора были уничтожены, то книги изгнанного Анаксагора с его взглядами продолжали свободно продаваться в Афинах по цене, не дороже 1 драхмы (что советскими деньгами соответствовало не более 36 копеек), и их мог купить каждый.
По мнению Е.П. Блаватской [138], Сократ был учеником и последователем Анаксагора, которого она ценила за то, что он был ученым астраномом и одним из первых, кто открыто объяснял основы мироздания, которые Пифагор преподавал уже тайно - движение планет, затмения Солнца и Луны и т.д. Он учил теории хаоса по принципу, что "из ничего ничто не получается", говорил об атомах, как о сущности и субстанции, лежащей в основе всех тел, "той же природы, что и тела из них образованные". Эти атомы, как учил Анаксагор, были первоначально приведены в движение нусом (Вселенским Разумом, махатом индусов), который являл собой нематериальную вечную духовную сущность; благодаря этой комбинации и был образован мир, причем грубые материальные тела погружались вниз, а эфирные атомы (или огненный эфир) поднимались и распространялись в высших небесных областях. Опережая современную науку более чем на 2000 лет, он учил, что звезды состоят из той же материи, что и наша Земля, что Солнце - пылающая масса, а Луна - темное необитаемое тело, получающее свой свет от Солнца. Он уверял, что реальное существование вещей, воспринимаемых нашими чувствами, не может быть наглядно доказано.
По мнению Платона ("Федон") [277], философия Анаксагора оказала сильное влияние на Сократа, которому понравилась идея того, что "всему в мире сообщает порядок и всему служит причиной Ум". Эта причина пришлась Сократу по душе, поскольку с её помощью он мог уже объяснить многие явления, до этого ему непонятные. "С величайшим рвением принялся [он] за книги Анаксагора, чтобы поскорее их прочесть и поскорее узнать, что же всего лучше и что хуже". Но чем больше Сократ изучал философию Анаксагора, тем больше огорчался, увидев, что "Ум у него остаётся без всякого применения и что порядок вещей вообще не возводится ни к каким причинам, но приписывается - совершенно нелепо - воздуху, эфиру, воде и многому иному... Нет, называть подобные вещи причинами - полная бессмыслица", - решил Сократ. Много позднее, сидя уже в тюрьме и ожидая казни, он очередной раз опроверг Анаксагора: ум повелевал ему бежать из тюрьмы, а душа говорила, что он должен сидеть и понести наказание, которое ему назначили. И Сократ подчинился душе, вопреки доводам разума, окончательно опровергнув философию Анаксагора в том, что "Ум всему голова": "...утверждать, будто... я повинуюсь Уму, а не сам избираю наилучший образ действий, было бы крайне необдуманно". Так Сократ доказывал главенство души над телом и его органами, включая мозг.
А Ксенофонт [278] обратил внимание на то, что Сократ разочаровался в астрономическом учении Анаксагора и говорил своим ученикам, что изучение звезд может свести человека с ума, "точно так же, как сошёл с ума Анаксагор, очень гордившийся своим объяснением действий богов".
Разочаровавшись в философии Анаксагора ещё в молодые годы, Сократ снова "пустился в плавание" в поисках причины причин, как пояснил Платон в диалоге "Федон" [277].
В комментариях к платоновскому диалогу "Лисид" [265] имеется интересное высказывание: "Судя по тому, что Сократ упоминает о "возвышенных выражениях" того, кто учил о влечении противоположных начал", он мог знать взгляды Гераклита Эфесского (около 530 - 470 гг. до н.э.), славившегося высокой поэтичностью языка, и Эмпедокла (ок. 490 — ок. 430 до н. э. ).
Об Эмпедокле известно немного. Он относился к представителям пифагорейской школы, и подобно Пифагору верил в переселение душ, говоря [261], что "сначала я был мальчиком, потом девушкой, затем растением, птицей, рыбой, а потом громадным морским лебелем". В вопросах творения он придерживался мнения [201], что Вселенная состоит из 4 элементов (первовеществ): огня, воздуха, земли, воды — и 2-х деятельных причин: Любви (силы притяжения) и Вражды (силы отталкивания), — попеременное преобладание которых определяет цикличность мирового пространства . Космос под действием этих сил то соединяется в единый бескачественный шар, то распадается. Он был врачом и помимо философии увлекался еще поэзией и риторикой. Под его авторством сохранилось 450 стихов, в которых изложено религиозно-этическое учение о переселении душ (метемпсихозе). Конкретных ссылок на Эмпедокла в речах Сократа не встречается, имеются лишь косвенные указания.
Однако достоверно известно, что Сократ читал сочинение Гераклита "О природе" и отзывался о нем следующим образом [262]: "То, что я понял в этой книге, прекрасно, но то, что я в ней не понял, еще прекраснее". Гераклит видел в огне единую и всеобщую основу всех явлений природы [27]. В своей доктрине потока и вечного изменения он говорил об огне как о первом элементе и как о состоянии, в которое перейдет окончательно мир [261]. Поиски первоначала сущего привели Гераклита к мысли о Логосе [262], который был для него равнозначен Мировому Закону (и одновременно Мировой Речи и Богу), в соответствии с которым единство в мире существует через борьбу противоположностей и постоянством обладает лишь вечная изменчивость (как речь, состоящая из разных слов, образующих фразу, содержащую мысль). Всё учение Гераклита насквозь эзотерично, но свидетельств его посвящения нет. Его философия взывала не столько к холодному разуму, сколько к воображению, интуиции и фантазии, потому она многим не была понятна, за что он получил прозвище "темный" [262]. Его образным выражение было [262] - мироздание подобно тугому луку, для стрельбы из которого надо приложить силу; именно из противоборства, борьбы и соперничества рождалась гармония полета стрелы! Гераклит пользовался сложным кодом языковых символов и изъяснялся настолько туманно и загадочно, что даже мудрый Сократ, шутя, как-то сказал, что "нужен делосский водолаз", чтобы донырнуть до сути Гераклитовых утверждений [219]. Используя его философию Творения, Сократ говорил ("Лисид", [265]): "... противоположное питает противоположное, тогда как подобное не получает ничего от подобного", - характеризуя автора этой мысли, показавшегося ему "весьма изысканным человеком", умеющим прекрасно говорить и знающим, "что противоположное в высшей степени дружественно противоположному". Гераклита не устраивала ни традиционная греческая олимпийская религия с её множеством несовершенных и несправедливых богов, подобных людям ("Бог и желает, и не желает называться именем Зевса", - как-то обронил Эфесский философ), ни философия Пифагора, которого он называл "предводителем мошенников" и говорил о нём, что "многознание уму не научат" [262] (подтверждая свою мысль о том, что подобное отторгает подобное, - "Лисид", [265]). Главная мысль учения Гераклита выражена в его знаменитых словах [262]: "Все течет, и ничто не становится", - что, иными словами, говорило о вечном движении и изменчивости, ничто не пребывает в неизменном состоянии. Всё в этом мире состоит из противоположностей: мокрое и сухое, теплое и холодное, темное и светлое, день и ночь, расцвет и упадок и т.д. Противоположности борются друг с другом, а их борьба является источником вечного движения и изменения. Противоположности не только борются между собой, но еще образуют единство мира. Выходит, что противоположности друг без друга не существуют, друг друга дополняют, друг из друга вытекают и друг друга питают. Эта важная закономерность мироздания, о которой говорил Гераклит, является главным принципом диалектики - учения о всеобщей связи и вечной изменчивости всех вещей. "Война есть отец всего, царь всего, она сделала одних богами, других людьми, одних рабами, других свободными", - говорил Гераклит [94]. При этом все противоположности переходят друг в друга: "Огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля - смертью воды". Единство же противоположностей рождает прекрасное: "Расходящееся сходится и из различных тонов образуется прекраснейшая гармония". Как истинный любитель мудрости, Гераклит учил, что мудрость не совпадает с простым знанием, она принадлежит только Богу: "Мудрым Существом можно считать только одно: Ум, могущий править всей Вселенной". Важное наблюдение Гераклита касалось живых существ [119]: он считал, что душа без воды не существует: "Душа испаряется из влаги", но не в смысле законов физики. "По какой бы дороге ты ни пошел, не найдешь границ души: настолько глубок ее смысл", - любил говорить философ. Таким образом, душа у Гераклита не трактовалась как личность. Аристотель [264] обратил внимание на учение Гераклита, который, по его мнению, утверждал, "что душа есть начало, поскольку она представляет собою испарение, из которого, [по его мнению], составляется [всё] остальное. Сверх этого, она есть нечто в высшей степени бестелесное и неизменно текучее". Гераклит выступал против современных ему демократических партий, ушёл из Эфеса, когда в городе победили демократы, приобрёл повышенную сентиментальность, много плакал по любому поводу, за что греки жалели его и дали ему прозвище "Плачущий философ" [94,262]. Его философию мало кто понимал, а потому никаких гонений из-за неуважения к богам он не испытал.
Сократа же никто не жалел: обычно он говорил ясно, был независим в своих суждениях, ни у кого ничего не просил и не плакал от бедности жизни, потому его считали сильным. Не смог он полностью согласиться даже с Гераклитом, признанным философом Греции, и дал его учению такую критику ("Лисид" [265]): "... если что-либо бывает дружественным чему-то в силу крайней противоположности, необходимо и этим вещам быть дружественными... Следовательно, ни подобное подобному, ни противоположное противоположному не бывает дружественным... я утверждаю как своего рода пророчество, что прекрасному и благому дружественно то, что и не хорошо и не дурно... Мне представляется, что существует как бы неких три рода - хорошее, дурное и третье - ни хорошее ни дурное" [а нечто среднее]. Комментаторы "Лисида" отметили, что эта мысль так понравилась Платону, что он повторил её в более позднем своем диалоге ("Пир"), признавшись, "что между мудростью и невежеством, прекрасным и безобразным, добрым и злым всегда есть нечто среднее. Эрот, бог любви, не прекрасен и не добр, но он не безобразен и не зол, а находится посередине между крайностями". Сам же Сократ пришёл к выводу ("Лисид" [265]), что "ни хорошее ни плохое [т.е. среднее] не будет дружественным такому же, как оно само... Таким образом, одно только то, что и не хорошо и не плохо [среднее], может оказаться дружественным хорошему". Такого же мнения Сократ придерживался и в отношениях между людьми: дружба возникает тогда, когда один хорош, а другой средний по отношению к хорошему. Для молодых афинян такое мнение было откровением: они привыкли к полярности и думали, что дружат друг с другом только либо хорошие, либо плохие (они всегда могли сказать, что другая компания хуже ихней), а им открыли глаза на то, что существует еще нечто среднее, причём между друзьями один может быть хорошим, а другой средним, т.е. зарождались конкуренция и критическое отношение друг к другу. Так, например, здоровый не будет дружить с врачом, но лишь тот, кто чем-то болен, станет искать для себя врача, но этот "больной" может оказаться выше врача по своему положению, состоянию и образованию, и врач для него может оказаться "средним" человеком, в умении которого он, однако, нуждается. Такие же отношения могли возникнуть между хозяином и рабом (хозяин богат, но умеет только руководить, а раб умеет делать руками). Но Сократ пошёл ещё дальше, заявляя, что "то, что ни плохо ни хорошо, иногда от присоединения [к нему] плохого не становится плохим до поры до времени, а бывает, что и становится... И пока оно ещё не стало плохим от присоединения плохого, присутствие этого последнего заставляет его стремиться к хорошему. То же, что делает его плохим, лишает его одновременно и такого стремления, и любви к добру. Ибо оно уже не будет ни плохим ни хорошим, но оказывается плохим, а плохое не может быть... другом хорошему... Поэтому мы должны сказать, что те, кто уже мудры, не стремятся более к мудрости, боги они или люди. Не стремятся к ней и те, кого крайнее невежество делает плохими людьми: ни один дурной и невежественный человек не тяготеет к мудрости. Остаются те, в ком хоть и гнездится это зло - невежество, однако не делает их совсем неразумными и невежественными: они ещё понимают, что не знают того, что им неизвестно. Поэтому-то стремится к мудрости тот, кто не хорош и не плох; плохие же люди к ней не стремятся и точно также хорошие, ибо... ни противоположное не дружественно противоположному, ни подобное подобному". Из этого вытекало, что в дружбе хорошего со средним выигрывает всегда средний, он же имеет шанс и прогрессировать в своём развитии; хороший же от этой дружбы только проигрывает и, более того, сам по себе вообще не имеет никакого внутреннего стимула к прогрессу. Для Греции такая философия была явной угрозой её благополучию, поскольку из слов Сократа вытекало, что за аристократией нет будущего, развитие могут дать только средние слои общества, а при дружбе аристократов со своими рабами и слугами и даже со средним классом ей во всех случаях грозил упадок и деградация.
На суде Сократа сочли врагом демократии и Афин в целом [169]. Сократ отказался от защиты, поскольку полагал, что для него недостойно защищаться, коль скоро обвинения бы-ли лживы. Он мог спастись бегством, однако пожелал остаться в родном городе, смирившись со смертным приговором, который ему грозил. Ксенофонт, например, считал [278], что в последние годы своей жизни Сократ уже готовил себя к смерти, и она была ему даже выгодна: появлялась возможность избежать немощной и слабоумной старости.
Друзья и ученики Сократа, Критон с сыном Критобулом, Платон, Аполлодор и другие, готовы был уплатить за него штраф в 30 мин (около 750-900 руб., советскими деньгами), но он отказался [269,271]. Ксенофонта на суде не было [278], он слышал о нём от Гермогена.
На суде Сократ вёл себя дерзко по отношению к обвинителям и судьям, насмехаясь то над одними, то над другими, явно демонстрирую своё бесстрашие [269]. После обвинительного приговора, по афинским законам, разрешалось высказаться обвиненному на предмет того, какому наказанию его следует подвергнуть, и Сократ выбрал для себя "даровой обед в Пританее" за общественный счёт, который считался чрезвычайно почетным, т.к. полагался, например, победителям Олимпийских игр. По Диогену Лаэрцию, после такого высказывания Сократа, число голосов, поданных против него, сразу увеличилось на 80 [269]. Свое поведение Сократ объяснил тем, что "ни на суде, ни на войне, ни [ему], ни кому-либо другому не следует избегать смерти всякими способами без разбора", особенно такими унизительными, которыми пользовались некоторые обвиненные, включая стратегов, приводивших в суд плачущих детей и жену для того, чтобы разжалобить судий. Всякий, по мнению Сократа, должен встречать приговор своим делам достойно человека, а не подобно приспосабливающемуся существу, ибо "от смерти уйти нетрудно, ..., а вот что гораздо труднее – уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть".
На суде, после приговора, Сократ заявил [269]: "... для меня очевидно, что мне лучше уж умереть и освободиться от хлопот", нежели оставаться в живых. Заключительные слова, сказанные им после вынесения смертного приговора, были такими: "А теперь, о мои обвинители, я желаю предсказать, что будет с вами после этого... я утверждаю,... что тотчас за моей смертью придет на вас мщение, которое будет много тяжелее той смерти, на которую вы меня осудили...: больше будет у вас обличителей..., и они будут тем невыносимее, чем они моложе, и вы будете еще больше негодовать".О раскрывшейся у Сократа после приговора способности верно предсказывать будущее говорил и Ксенофонт [278].
Сократ вынужден был ждать казни 30 дней и, по свидетельству Платона [271,277], он провёл это время в спокойных рассуждениях о свей жизни в прошлом и о том, что ему предстоит в будущем, после смерти. В день казни к нему пришли друзья, и он, не теряя надежд на жизнь после смерти, уверял их ("Федон") [277]: "Знайте и помните..., что я надеюсь прийти к добрым людям, хотя и не могу утверждать это со всею решительностью. Но что я предстану пред богами, самыми добрыми из владык, - знайте и помните, это я утверждаю без колебаний, решительнее, чем что бы то ни было в подобном же роде! Так что никаких оснований для недовольства у меня нет, напротив, я полон радостной надежды, что умерших ждёт некое будущее и что оно, как гласят и старинные предания, неизмеримо лучше для добрых, чем для дурных". Друзьям было жалко Сократа, их переполняла скорбь, и он был вынужден обратился к ним со словами [169]: «Что вы делаете? Какие же вы чудные. Я собственно потому и женщин из дома отправил, чтобы они не устраивали таких вещей».
Сократу принесли бокал с ядом цикуты, он выпил его и умер [27,169]. В комментариях к платоновскому диалогу "Лисид" [265] говорится, что цикута равносильна русскому болиголову, семена которого растирались для получения яда. С медицинской точки зрения такое описание ядов считается некорректным, равносильное выражению "всё свалить в одну кучу".
У северных народов России [211,274], болиголовом обычно называют Багульник болотный (лат. Ledum palustre) [276] - растение из семейства Вересковых, произрастающее в субарктических и умеренных широтах Северного полушария, выделяющееся своим эфироносным горьковато-тяжелым запахом, отгоняющим насекомых. Пчёлы из цветков Багульника добывают "мед" для своей "аптеки", который для человека ядовит и к употреблению в качестве пищевого продукта не пригоден, но может быть использован как лекарственное средство. Эфирные масла багульника используют в парфюмерии [146]. Всё растение считается ядовитым [146]: при попадании внутрь каких-либо его частей, у человека возникает рвота, сердцебиение, озноб и удушье. При вдыхании его эфиров у чувствительных людей возможна головная боль, а при контакте с соком растения - дерматит или поражение слизистых оболочек [280]. Однако смертельных случаев от употребления яда Багульника не зафиксировано.
Болиголов пятнистый (лат. Conium maculatum) [275-276], или Омег [189], более теплолюбивое растение, произрастает в средних и южных широтах, имеет характерный неприятный мышиный запах, содержит ядовитый алкалоид кониин нервно-паралитического действия [146]: вызывает побледнение лица, нарушение акта глотания, восходящий паралич, угнетение центральной нервной системы без потери сознания. Нектар цветков омега особенно любим короткохоботковыми мухами [146], но запах растения отпугивает жвачных животных. Все части болиголова ядовиты, однако уже во времена Гиппократа его умели применять как лекарственное растение.
Ядовито всё растение в свежем и сухом виде, а наиболее опасны его плоды (семена), в которых содержится больше всего кониина [280]. Сок Омега вызывает раздражение кожи и слизистых оболочек с последующей потерей их чувствительности. При употреблении сока внутрь во рту, за грудиной и в подложечной области возникает зуд, появляются частичное онемение кожи, головокружение, головная боль, расстройство зрения и слуха. Конечности становятся тяжёлыми, ощущается холод, возникают мурашки по в всему телу, лицо бледнеет, глотание затрудняется. Отмечаются жжение во рту, горле, слюноотделение, тошнота и рвота. В легких случаях всё ограничивается расстройством пищеварения, в тяжёлых - нарастает мышечная слабость, переходящая в восходящий паралич мышц, что может привести к остановке дыхания через несколько часов после отравления. Яд обладает кумулятивным эффектом, накапливается в печени и нарушает её функцию.
Саму же цикуту получали из ядовитого Веха (Вех ядовитый - лат. Cicuta virуsa) [270, 276], распространённого в Европе повсеместно и имеющего привлекательный морковный запах и вкус. В "Википедии" цикуту почему-то назвали "Вёх ядовитый". Вех относят к одному из самых ядовитых растений, в котором ядовито всё, но особенно корни, содержащие смолу с цикутоксином - наиболее ядовитым началом в растении (по силе токсического действия превосходящим кониин Омега в 3 раза [273]), обладающим нейротоксическим свойством [272]: уже через несколько минут после его употребления возникают тошнота, рвота и боли внизу живота, за которыми следуют головокружение, шаткость походки, выделение пены изо рта, расширение зрачков, эпилептоидные припадки и судороги, заканчивающиеся параличом и смертью, если не оказать помощь. При отравлении средней тяжести к симптомам могут присоединяться [146] сонливостью, чувство опьянения и жажды, паралич языка, затруднение глотания и дыхания. Цикутоксин действует быстро (от 45 мин до 1 часа) [146]. В зависимости от его дозы смерть может наступить даже в течение одного часа от паралича дыхательного центра [280]. При вскрытии трупа, погибшего от отравления цикутой, обнаруживают расширенные сосуды головного мозга, гангренозные явления в желудке и кишечнике, вздутие живота [146].
Как отметил Платон ("Федон") [277], осужденных на смерть перед казнью лишали горячительных напитков, поскольку они ослабляли действие яда и его приходилось давать дважды и даже трижды.
Казнь Сократа проводилась при людно, в присутствии друзей и учеников, не было Платона - он сказался больным ("Федон") [277], - и Ксенофонта [278], т.е. тех ключевых фигур, которые больше всего оставили воспоминаний о своём учителе.
По словам свидетелей ("Федон") [277], Сократ умер спокойно, без мучительных колик и конвульсий, свойственных отравлению цикутой; не было у него ни тошноты, ни рвоты. После употребления яда, Сократ сперва ходил, затем лег и закутался. Вначале потеряли чувствительность ноги, а когда холод добрался до живота, Сократ раскрылся. "Немного спустя он вздрогнул, и служитель открыл ему лицо: взгляд Сократа остановился. Увидев это, Критон закрыл ему рот и глаза". Платон, прощаясь с Сократом, написал в «Апологии» [169]: «Так … скончался наш друг – человек, о котором мы можем сказать, что из всех, кого мы тогда знали, он был лучшим, а также мудрейшим и справедливейшим». Эти же слова он повторил ещё раз в диалоге "Федон" [277]. Перед смертью Сократ успел наказать Критону принести Асклепию (богу врачевания и сыну Аполлона) петуха [277], почитавшегося еще пифагорейцами [261] как символ человеческого тела, предназначенного Солнцу (Богу) и Луне (природе). Асклепий умел воскрешать мертвых [152]. Сократ мог этому верить или же он так завещал Богу и природе своё тело (осталось неизвестным).
Первым, кто усомнился в смерти Сократа от цикуты был, возможно, немецкий зоолог и просветитель Альфред Брем (1829-1884 гг.) [31]; все остальные занимались лишь плагиатом его идеи без указания имени автора. А. Брем обратил внимание на то, что, описанная Платоном смерть Сократа не укладывалась в клинику отравления цикутой, и предположил, что древнегреческий философ был отравлен иным веществом, которое, по описанным симптомам более свойственно болиголову пятнистому [146]. Брем умолчал, что кониин, как и цикутоксин, вызывает желудочно-кишечные расстройства, без которых действительно получалось, что он прав. Не отметил Брем и того, что по своим токсическим свойствам кониин в 3 раза слабее цикутоксина [273], что значительно продлевает период мучений до наступления смертельного исхода.
На основании приведённых доводов версия А. Брема выглядит сомнительной в том, что греки применяли болиголов пятнистый для казни людей. Да и яд для Сократа они назвали бы тогда не цикутой, а кониумом, что гораздо логичнее. Следовательно, "цикутой" греки называли некий яд, который использовался ими для смертной казни (возможно, первично они применяли цикуту, но потом от неё отказались, а название яда для смертников оставили прежним на страх провинившимся). Если уж пытаться пойти по пути Брема и поискать яд, которым мог быть казнён Сократ, то его смерть, описанная Платоном, больше похожа на отравление крутиком (Аморфа кустарниковая - лат. Amorpha fruticosa) [280], в котором ядовиты плоды (мелкие скрюченные бобы до 1 см длиной) и семена в них, употребление которых вызывает расслабление мышц, сонливость, заторможенность рефлексов, падение артериального давления и нарушение работы сердца (тахикардия, аритмия), с последующей потерей сознания, остановкой дыхания и наступлением смерти на фоне синюшности кожных покровов, без каких-либо желудочно-кишечных расстройств. Не укладывается в эту версию лишь то, что Аморфа родом из Северной Америки, и нет ни какой гарантии, что греки обладали ею, хотя и знали, что Земля круглая ("Федон", Платон [277]), а финикийские, карфагенские и греческие мореходы бороздили прибрежные воды Атлантического и Индийского океанов с давних времён [1,211]: финикийцы - с 1200 г. до н.э., карфагеняне - с V в. до н.э, греки - в IV–II вв. до н.э. У Брема [146] нет описания крутика (Аморфы) - возможно, он ещё не знал о существовании такого растения, или же оно у него получило какое-то другое название. Но что доподлинно известно от того же Брема и из мифов [152], так это то, что греки с доисторических времен знали ещё одно ядовитое растение - аконит (Aconitum) (им Медея пыталась отравить Тесея), при употреблении которого, однако, тоже возникают желудочно-кишечные расстройства. В этом поиске возможного ядовитого растения важно другое: яд, которым отравили Сократа, по механизму действия, описанным Платоном, действительно существовал, и теоретически греки могли им пользоваться, но это были не цикута, не болиголов пятнистый и не аконит. В противном случае выходит, что Платон неверно описал смерть Сократа, идеализировав и приукрасив её, - на самом деле она была более мучительной и тяжёлой и далеко не такой спокойной. Потому люди чаще боятся не смерти, а тех мучений, которые ей предшествуют - всем известно, что начало жизни и её конец сопряжены со страданиями, а если жизнь складывается тяжело, то всё, что с ней связано, превращается в сплошную каторгу. Возможно, такого же мнения придерживался и Сократ (он был беден, жена - ворчливая, имелось трое маленьких детей, которые всегда хотели есть, а многие греки, по свидетельству Гиппократа [281], в силу своей несостоятельности могли позволить себе питаться всего один раз в день какой-то похлёбкой с ячменной лепешкой, от которых большую часть суток сохранялось чувство голода; хлеб уже считался дорогим и предназначался богатым; потому Сократ на суде просил для себя обеда за общественный счёт, и победителей олимпийских игр тоже награждали бесплатным обедом - это был дорогой подарок!).
По свидетельству И. Флавия [125], афиняне признавали свой город открытым для всех, однако они неуклонно наказывали тех лиц, которые осмеливались проронить о богах хотя бы одно только замечание, не согласное с их законами. Будучи афинским гражданином, Сократ умер, как полагает Иосиф Флавий [125], за то, что "ввел новый род клятвы и за то, что он утверждал и притом, по мнению некоторых, в шутку, будто некое божество дает ему прорицания, именно за это-то он и был приговорен к смерти посредством отравления ядовитым напитком. Кроме того, обвинитель выставлял против него обвинение в том, будто он развращал юношество, побуждая его к презрительному отношению к родному государственному устройству и законодательству".
После казни философа его сограждане раскаялись в совершённом и воздали ему всяческие почести [262]. А обвинители Сократа, как говорится в комментариях к "Апологии" [269], все получили по заслугам: по свидетельству Диогена Лаэрция, афиняне приговорили обвинителей Сократа к изгнанию; Диодор говорил о казни обвинителей без всякого суда; Плутарх сообщал, что обвинители Сократа повесились, так как не вынесли презрения афинян, лишивших их "огня и воды"; Фемистий, ритор IV в. н.э., в одной из своих речей сообщал, что Анит был побит камнями. При всей легендарности этих сведений важно отметить склонность потомков к мысли о возмездии за казнь невинного Сократа.
Портрет Сократа, созданный Платоном и Ксенофонтом, многими считается идеализированным [169]. Однако, он является, несомненно, героическим на все времена и заслуживающим того, чтобы эти произведения этих авторов изучались в школе - они могут дать обучающемуся правильный ориентир на всю оставшуюся жизнь.
У Сократа было три сынам [269]: старший Лампрокл и младшие Софрониск и Менексен. Всех трех сыновей Сократа Плутарх назвал "тупыми" [264]; такого же мнения о них придерживался и Аристотель. Они действовали согласно завещанию Сократа, который на суде, после вынесенного ему приговора, обратился к людям с такой просьбой [269]: "... если, о мужи, вам будет казаться, что мои сыновья, сделавшись взрослыми, больше заботятся о деньгах или еще о чем-нибудь, чем о доблести, отомстите им за это, преследуя их тем же самым, чем и я вас преследовал; и если они будут много о себе думать, будучи ничем, укоряйте их так же, как и я вас укорял, за то, что они не заботятся о должном и воображают о себе невесть что, между тем как на самом деле ничтожны".
В современном мире не любят говорить о высшем духовном начале. Но тем, кто этого все-таки не гнушается, философия Сократа должна быть, несомненно, интересна: проведенное исследование его учения показало, что он владел тайными знаниями, источник которых остался неизвестным. Однако считается, что он не был посвящен ни в эзотерические тайны, ни в учение йоги, но рассуждал порою как истинный посвященный с приложением своих знаний под древнегреческую действительность. Если допустить, что он был самоучкой, то, непременно, должен был обладать мистическими способностями, в противном случае остался бы посредственным философом, не выше уровня Диогена Синопского. И свою смерть он воспринял как неизбежную карму, от которой ему было не уйти: в Древнем мире за разглашение эзотерических тайн полагалась смерть, и Сократ подчинился судьбе, но не отказался от своего учения. В результате, его смерть явилась примером мужества и стойкости в своих убеждениях, совершенно отличной от смерти Диогена, умершего от неукротимых поносов. Сократ доказал, что в древнем мире, как и в наше время, желавший достичь истинных знаний всегда мог это сделать. Однако он, как всякий выдающийся человек, жил всё-таки не в свое время, потому и не был понят современниками, но он освежил свое время и дал ему толчок к новому развитию, породив другое поколение философов - послесократиков, самыми известными из которых стали Платон и Аристотель. Они продолжили его начинание, возвысив обсуждение этики до самых важных вопросов бытия, сохранивших свою актуальность и в наше время. Так высокая философия стала полезной для всех, умеющих и любящих читать, или, хотя бы, слушать.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2013 г.

Из всех непосвященных философов Древней Греции самым интересным для эзотерической философии оказался Сократ: его учение наиболее полно отражает уровень знаний греков V в. до н.э., отчуждённых от эзотерических тайн жрецов и магов и пытающихся, при этом, поднять духовную сущность человека до максимально приемлемого уровня в мирской жизни. Образ Сократа, составленный в официальной исторической литературе, в действительности оказался гораздо глубже и многограннее. Такая разница могла быть обусловлена несколькими причинами: с одной стороны, современная история не признаёт эзотерической философии, без которой невозможно полностью разобрать всю метафизическую часть учения Сократа, а с другой стороны, влияние авторитетов эпохи "голого" материализма не позволяет всё ещё пересмотреть сложившееся ограниченное мировоззрение о греческом философе. В результате, продолжает "штамповаться" старый, однобокий "миф" об этом выдающемся философе древности, без всякого научного анализа не только истоков, но и самой сути его учения.
Как говорилось в предыдущей статье, Диоген Синопский (около 404-323 гг. до н.э.) [27] добровольно принял роль юродивого философа, который, однако, превыше всего почитал добродетель, отчего благодарные соотечественники поставили ему памятники после его смерти. Поскольку его юродство сочеталось еще и с крайней степенью аскетизма, которое выражалось, по сути, в нищенской форме существования, то сейчас такого человека мы бы назвали не "философом", а "БОМЖом", и никакого бы памятника ему не поставили, а зарыли бы в безымянную могилу на окраине какого-нибудь кладбища за гос счёт, и все бы тут же его забыли. Вот как изменились нравы почти за 2,5 тысячи лет!!!
Его предшественник, тоже из бедной семь, и потому не сумевший получить полного образования, - Сократ (470/469-399 гг. до н.э.) [27], - ценил добродетель выше Диогена, но, в отличие от последнего, пошёл другим путём - он беседовал с приличными людьми, побуждая их к самостоятельному духовному поиску и пробуждая их от привычной духовной спячки [262]. Потому его имя запомнилось человечеству как символ самого духа философии - вечного сомнения, удивления и поиска, - как вера в возможность достижения истины, постигаемую путем непрерывного поиска и мучительных размышлений. Сократ совершил переворот в представлениях о богах, человеке и в этике: главным он считал не внешний успех (высоко ценимый в его время и восхваляемый в наши дни), а заботу о душе; причину же всех несчастий он видел в незнании людьми истинного блага, необходимого людям, утверждая, что добродетель тождественна знанию, а зло - невежеству [169]. За его философские взгляды Сократа подвергли суду, приговорили к смерти и казнили, а мы ставим ему памятники и пишем о нем пьесы, которые пользуются большим успехом в театрах. Вот как изменились нравы почти за 2,5 тысячи лет!!! - На диаметрально противоположные.
Середина, несомненно, находилась где-то между Диогеном и Сократом - в области философии Аристотеля (384—322 гг. до н. э.), которого почитали не только в Древнем мире, но и в самые суровые времена христианской инквизиции, в период господства коммунистического материализма и чтут в наше время.
Считается [1,125], что все указанные философы (Диоген, Сократ и Аристотель) не бы-ли посвящены в эзотерические тайны древних жрецов и магов, но изучение их философии помогает нам лучше понять уровень знаний непосвященных слоев общества Древней Греции и позволяет более правильно оценить особенности мировоззрения уже тех, кому удалось получить посвящение и обрести высшие знания, накопленные человечеством к началу нашей эры.
В этой статье речь пойдёт о Сократе, поскольку его философия была действительно уникальной: будучи гражданином Греции, он, несомненно, знал об Орфее (певце и музыканте, наделенном магической силой искусства, которой покорялись не только люди и боги, но даже природа [27]), о его культе и мистериях, практиковавшихся в Древней Греции еще с VIII в. до н.э. и сохранявших веру в переселение душ [204]. Знал Сократ и о Музах - богинях поэзии, наук и искусств [152], земных воплощениях Логоса. Но ни Орфей и ни Музы не являлись самим Логосом, а были лишь его частными проявлениями. В своих беседах Сократ пользовался терминами "корибанты" и Диоскуры [265], из чего можно заключить, что он знал и о Самофракийских мистериях, культивировавших веру в бессмертие души и в возможность её возрождения после смерти. По свидетельствам Платона [265] и Ксенофонта [278], Сократ свободно цитировал по памяти "Илиаду" и "Одиссею" Гомера и спорил с софистами, называвшихся в древности мудрецами, об особенностях характера героев этих поэм. А Ксенофонт [278] обратил внимание на знание Сократом поэмы Гесиода "Работы и дни", из которой приводил в пример разные отрывки. Мог Сократ слышать о Пифагоре и пифагорейцах, веривших в бессмертие души и в реинкарнацию и скрывавших свои познания Логоса в почитании звука и музыки еще с VI в. до н.э. [262]. Однако Аристотель (IV в. до н.э.), живший после Сократа, рассуждал о звуке уже как материалист, объясняя его происхождение колебательными движениями воздуха [264]. Следовательно, можно допустить, что во времена Сократа (V в. до н.э.) шёл активный процесс расхождения материалистических взглядов от духовных. Чтобы узнать истоки философии Сократа, необходимо, по возможности, подробнее изучить его биографию и суть того, чему же он всё-таки учил. А сделать это будет не легко, поскольку Сократ сам ничего не писал [27] (как и Пифагор, хотя оба были грамотными людьми), но у него было много выдающихся учеников (Платон, Ксенофонт, Алквиад, Эсхил и др.), оставивших о нем свои воспоминания [27,261]. В настоящее время все сведения о воззрениях и жизни Сократа в основном черпаются из сочинений Платона и Ксенофонта [169, 212] в интерпретации современных учёных. А последние, как известно, не придерживаются принципа цитировать мысль автора целиком, предпочитая приводить в пример только отрывочные фразы, согласующиеся с их мнением. Их же мнение может быть ошибочным. Поэтому нет никакой гарантии, что мы сумеем досконально узнать всю философии Сократа. Но! Мы будем стараться и для этого обопрёмся преимущественно на те диалоги Платона, которые признаны истинно платоновскими. В проведенном исследовании мы дадим эзотерическую оценку учению Сократа, чтобы лучше понять степень доступности и распространенности тайных знаний жрецов и магов в общей популяции людей Древней Греции, и укажем еще на один источник знаний, о котором обычно умалчивают современные историки, но про которых говорила еще Е.П. Блаватская [1,68] - на буддийских миссионеров, которые в древние времена распространяли своё учение как в восточном, так и в западном направлении, вплоть до Ирландии. Древние экзотерические учителя буддизма отказывались обсуждать законы мироздания и обращали внимание только на этическую часть своего учения, как поступал их Учитель. Такого же подхода, как ни странно, придерживался и Сократ, хотя до него все стоящие греческие философы уделяли основное внимание космогонии и натурфилософии. Важно отметить, что буддийские миссионеры к тому же ещё являлись живыми носителями индуизма в целом, на почве которого выросли их плоть и сознание.

Сократ (470/469-399 гг. до н.э.) [27] - древнегреческий философ-идеалист, родился и жил в Афинах. По одним данным [169], он считался сыном ваятеля; по другим [262] - камнетеса Сафрониска и повивальной бабки Фенареты. Его относили [262] к беднякам, отстраненным по своему социальному положению от активной политической деятельности. В конце своей жизни, на суде, он признал, что пребывал в крайней бедности, оценив всё своё имущество в 5 мин, что соответствовало приблизительно 125-150 советским рублям [269]. Согласно одной из легенд [212], отцом Сократа всё-таки был скульптор, а учителем или просто добрым знакомым мог быть философ Архелай, провозгласивший принцип всех вещей двуединым [261]: ум, являющийся бестелесным, и воздух, являющийся телесным, разрежение и сгущение которого приводит соответственно к огню и воде; звезды рассматривались Архелаем как горящие железные диски.

В зрелые годы Сократ не отличался красотой [169,212,262]: коренастый и невысокий, с курносым носом и толстыми губами, с большой головой и выступающим вперед животом. В Афинах поговаривали, что у него внешность сатира или силена, но под некрасивой оболочкой кроется прекрасная душа. За его непривлекательной внешностью скрывался "самый честный человек тех дней", как писал о нем Платон [212]. Афиняне относили сатиров к спутникам бога Диониса, которые несли в себе нечто божественное. Так и Сократ [262]: стоило ему заговорить, и собеседник оказывался в плену его чар, обаяния, иронии и остроумия по поводу всего несерьезного (но того, что люди считали серьезным) и всего серьезного (что люди относили к чему-то неважному). При этом Сократ жил в бедности, носил грубую одежду, ел что придется и причитал [212]: "Я ем, чтобы жить, а остальные живут, чтобы есть". Говорят [262], что Сократ всегда ходил по улицам босиком, а однажды, проходя через рынок, заметил: "Как хорошо, что на свете есть столько пустых и ненужных вещей, без которых можно превосходно обходиться!". Он [278] "обладал больше всех на свете воздержанием в любовных наслаждениях и в употреблении пищи, ... способностью переносить холод, жар и всякого рода труды и к тому же такой привычкой к умеренности в потребностях, что, при совершенно ничтожных средствах, совершенно легко имел всё в достаточном для него количестве". В книге "Воспоминания о Сократе", Ксенофонт писал [278]: "... он осуждал тех, которые чрезмерно наедаются и потом чрезмерно работают, а находил полезным есть столько, сколько душа принимает с удовольствием, чтобы переваривать пищу удовлетворительно... Но при этом он не любил пышности и щегольства ни в одежде, ни в обуви, ни в других жизненных потребностях".Кто-то пожаловался Сократу на то, что он ест без аппетита [278], и Сократ ответил ему, что Акумен (знаменитый афинский врач) назначает в этих случаях хорошее лекарство: "Прекратить еду...: когда прекратишь, жизнь будет и приятнее, и дешевле, и здоровее".
О себе Сократ говорил, что на лице его отразились пагубные страсти, которым он поддался бы, если б не увлекся философией [169]. На некоторое время дом Перикла (около 490-429 гг. до н.э.), завершившего формирование греческой рабовладельческой демократии [27], стал для Сократа почти родным. Здесь встречались лучшие умы Древней Греции. Здесь обсуждались важнейшие вопросы философии. Плодами этих дружеских бесед человечество живет до сих пор. Предполагают [169], что тогда Сократ мог познакомиться с Анаксагором, который был другом Перикла и ученым философом [138].
По характеру Сократ был задирист, остроумен и насмешлив, не считался с положением, богатством и связями своих собеседников [219]. Он презирал деньги и высмеивал "учителей мудрости" - софистов.
О своем призвании быть философом с целью исследования особенностей человеческой души Сократ узнал достаточно поздно, уже достигнув зрелого возраста, от Дельфийского оракула [212]. Когда один из его друзей (Херефонт [262,269]) задал оракулу вопрос: "Кто из эллинов самый мудрый?", получил ответ: "Мудр Софокл, мудрее Еврипид, а мудрее всех Сократ". На это Сократ удивился и произнес свое знаменитое изречение: "Я знаю, что ничего не знаю". А в платоновском диалоге "Евтидем" ему принадлежат слова [265]: "Я знаю многие вещи, но [все они] малозначительные". Слова дельфийского оракула он объяснил так [262]: другие люди не знают истины и не знают даже того, что её не знают, а он, Сократ, мудрее их лишь в том, что хорошо знает о своем незнании и страдает от этого. По свидетельству Ксенофонта [278], Сократ бывал в Дельфах и выбрал для своей философии лишь одно изречение, ставшее девизом его учения: "Познай самого себя".
В результате, Сократ явился основателем собственной философской школы, в его взглядах превалировал скептицизм, но он не вынуждал других принимать его точку зрения, а особым способом вопрошания заставлял каждого человека выразить свои мысли [261].
Сократа считают [262] создателем особой формы философского диалога ("майевтики") и первоначинателем поворота от натурфилософии (связанной с постижением природы) к философским вопросам социальной этики (по словам Цицерона, он "свёл философию с небес на землю" и провозгласил главный принцип своего учения о том, что "добродетель есть знание"), т.е. без знания добродетели не бывает, а возможно лишь дикое существование. Последние 10 лет своей жизни Сократ провел в беседах с людьми, побуждая их к самостоятельному духовному поиску и пробуждая их от привычной духовной спячки. Согласно Плутарху [261], Сократ рассматривал подходящим для учения любое место, поскольку, по его мнению, весь мир являлся школой благодетельности. В оправдательной речи на суде [269], Сократ говорил, что он "привык говорить ... на площади у меняльных лавок", или столов менял, которые производили обмен всевозможных денежных знаков, - это было в Афинах одно из самых оживленных мест. Свое учение Сократ проповедовал на улицах, площадях и скверах города, отказавшись от звания "Учитель", не беря с учеников денег и стремясь почерпнуть нечто новое от других [27,262].
Предполагают [278], что между двумя известными учениками Сократа, Платоном и Ксенофонтам, могла быть вражда: Платон в своих сочинениях ни разу не упомянул Ксенофонта, а тот о Платоне вспомнил всего один раз и только вскользь. Тем не менее, оба много писали, а стиль Ксенофонта считался даже образцом греческого письма. В отличие от Платона, Ксенофонт не был философом и занялся литературной деятельностью после того, как покинул Афины и совершил военный поход по Малой Азии, в котором он успел не только изучить, но и полюбить восточные обычаи и нравы. Суд и казнь Сократа проводились тогда, когда Ксенофонт был за пределами Греции. Оба ученика Сократа ценны для нас тем, что Платон больше обращал внимание на философию учителя, а Ксенофонт - на практическую часть его учения.
Современный исследователь сочинений Платона, А.Ф. Лосев, считал [265], что "Сократ первым отошёл от изучения внешней природы и обратился к изучению человека как разумного и морально-общественного существа. А для этого ему пришлось анализировать множество разных понятий... Сократ впервые столкнулся с тем, что слова и понятия, которые мы обычно употребляем в повседневной жизни, требуют глубокого анализа... Аристотель, определяя суть сократовской философии, ... говорил, что Сократ, эмпирически обследуя отдельные части мышления, переходил к "определению общего, т.е. к тем общим идеям, без которых невозможно и их конкретное использование".
Сократ проявил себя не только как философ, но и как преданный гражданин Афин, что прибавляло его авторитет [169]. Во многих сражениях Пелопоннесской войны он показал себя хорошим солдатом. В одной из битв он спас жизнь Алкивиаду, своему товарищу по оружию, ученику, ставшему позднее полководцем, и не принял за это награды. Сократ отличался и гражданским мужеством. После морского сражения под Аргинузами буря не дала выловить тела погибших солдат. Согласно афинским законам предводители в таких случаях карались смертью. Сократ, который только что был выбран судьей, воспротивился такому огульному приговору и потребовал разбирательства в каждом отдельном случае. Он часто восстанавливал против себя тогдашних военачальников, выступал против правительства Тридцати тиранов, критиковал «кровавого» Крития, своего бывшего ученика, одного из «тридцати».
Сократ не принимал активного участия в политической жизни, хотя добросовестно и честно выполнял свои обязанности гражданина [262]: участвовал в трёх военных походах, в общественных учреждениях (когда выпадала его очередь, заседал в Народном суде).
Известны были также физическая выносливость Сократа, умение владеть собой и простота [169]. Он участвовал в многочисленных пирушках, во время которых не прекращались философские диспуты (их называли симпосии), но никогда его не видели пьяным. Даже в конфликтных ситуациях он не поддавался гневу. Когда удивились, что он не среагировал на чей-то пинок, ответил: «А если бы меня пнул осел, не подавать же мне на него в суд». По свидетельству Ксенофонта [278], "как то раз кто-то сердился, что один человек не ответил на его приветствие. Смешно, сказал Сократ: если бы ты встретил человека с каким-нибудь телесным недугом, которого нет у тебя, ты не стал бы сердиться; а попался тебе человек с такой душевной грубостью, которой нет у тебя, - это тебя огорчает".
Независимость характера Сократа проявлялась везде [262]: в военных походах не мерз, на войне отступал последним, на пирушках пил и не пьянел, на собраниях не поддавался силе и не уступал перед мнением толпы, отстаивал то, что считал справедливым. Он придерживался принципа, что противоречить себе страшнее, чем вступить в противоречие с власть имущими или с большинством. Критически относился к любым властям, стремительно сменявшим друг друга в Афинах в его эпоху; тиранию критиковал за беззаконие и несправедливость, олигархию - за продажность, демократию - за некомпетентность. Высмеивая демократический обычай выбирать должностных лиц по жребию, Сократ как-то однажды предложил афинянам "избрать" ослов лошадьми. Афиняне не поняли его предложения, тогда он им объяснил: "Но вы же выбираете по жребию идиотов стратегами".
Легендой стала его женитьба на Ксантиппе, с которой у них было трое сыновей [169]. Сократ женился поздно [212]. Ксенофонт писал о его жене как о самой злобной и сварливой из женщин [169,212]. Сократ же безропотно и терпеливо выносил свою жену. Когда Алкивиад удивился этому, Сократ якобы спросил его [169]: «А ты разве не выносишь терпеливо гогот гусей?» – «Конечно», – ответил Алкивиад. – Но они дают мне яйца и птенцов». – «А мне Ксантиппа родила трех сыновей», – спокойно сказал на это Сократ.
В семейной жизни Сократ был безразличен к вопросам быта, потому, вероятно, Ксантиппе приходилась всё делать самой, и в историю она вошла как образец крайне сварливой женщины, способной набрасываться на мужа с побоями и руганью [262]. На что Сократ иронически замечал, что раз уж он терпит Ксантиппу, то никто теперь ему не страшен. Иронизируя над собой, он с иронией относился и к другим. Главным Сократ считал не быт, а философию, в которой наиглавнейшим был вопрос о добре и зле. В самом деле, говорил он, почему люди заботятся о пустяках: о прибыли, почёте, власти, комфорте, а о своей душе и должном поведении совсем не задумываются! А ведь без этого всё остальное теряет смысл и рассыпается. Сократ был убеждён, что всё зло люди делают по незнанию, и самый несчастный из людей тот, в ком все привыкли видеть счастливца. В своей философии Сократ не спешил вооружить людей искусством слова, а считал необходимым поднять у своих слушателей уровень нравственности [278]: важно, "чтобы они прежде всего ... твёрдо усвоили принципы нравственности. Люди, обладающие этими способностями [умением говорить] без нравственнос-ти ... бывают более несправедливыми и способны делать зло другим".
В вопросах воспитания молодёжи [278], Сократ придерживался традиционных взглядов: дети должны слушаться родителей, быть вежливыми, готовиться к защите своего отечества и уважать старших, сохранивших и защитивших для них родину. В ссоре двух братьев Сократ наставлял младшего: "Да разве не принято везде, чтобы младший при встрече уступал старшему дорогу; если он сидит, чтобы вставал; чтобы в знак уважения отдавал ему мягкую постель; чтобы при разговоре предоставлял ему первое слово? Нет, дорогой мой, оставь свою нерешительность, попробуй смягчить его ... Подлых людишек не привлечёшь ничем так, как подачкой какой-нибудь; а людей благородных скорее всего расположишь к себе ласковым обхождением". В разговоре о друзьях Сократ придерживался убеждения, что "из всего того, что приобретает человек, самое лучшее - добрый и надёжный друг".
Рассматривая смысл разных нравственных понятий (благо, справедливость, мудрость и др.), Сократ первым начал использовать индуктивные доказательства и давать общие определения [169]. В этике Сократ придерживался строгого рационализма, утверждал, что добродетель тождественна знанию (человек, ведающий, что такое добро, никогда не станет поступать дурно). В платоновском диалоге "Евтидем", Сократ учил [265], что знания и мудрость, есть благо, а невежество - зло ; "наука дает людям не только счастье, но и мастерство в любом приобретении и деле", а "при пользовании благами... - богатством, здоровьем и красотою - именно наука руководит правильным применением всего этого и направляет его", потому "желающему стать счастливым должно не только обладать подобными благами, но и [правильно] пользоваться ими, в противном случае это обладание не принесёт никакой пользы". "Поскольку мы все стремимся к счастью и ... мы счастливы тогда, когда пользуемся вещами... правильно, а правильность и благополучие даёт нам знание, должно, по-видимому, всякому человеку изо всех сил стремиться стать как можно более мудрым". "И если человек в этом убеждён, он должен перенимать от отца [в первую очередь] мудрость, а не [только] деньги, и от воспитателей, и от прочих друзей, а также от... чужеземных гостей и сограждан [просить] поделиться с ним мудростью; и [в этом] ничего нет позорного". Причём знания должны иметь практическую значимость: "Мы нуждаемся в таком знании, в котором сочеталось бы уменье что-то делать и уменье пользоваться сделанным, в противном случае, появись у человека "уменье делать людей бессмертными", он бы все равно не знал, "как этим бессмертием пользоваться" и "от этого не было бы никакой пользы".
Однажды над Сократом решили пошутить и спросили его [278], знает ли он что-нибудь хорошее. Вопрос был общий и, если бы Сократ привел какой-либо пример, легко можно было бы доказать обратное. Но Сократ, по мнению Ксенофонта, "дал ответ самый достойный:
Ты спрашиваешь меня,... знаю ли я что-нибудь хорошее от лихорадки?
Нет,...
Так, от глазной болезни?
Тоже нет.
Так, от голода?
И не от голода.
Ну, если ты спрашиваешь меня, знаю ли я что-нибудь такое хорошее, что ни от чего не хорошо, то я этого не знаю, да и знать не хочу".
В другой раз Сократа спросили, знает ли он что-нибудь прекрасное [278]. "Да много таких вещей", - ответил Сократ. Но все они не похожи одна на другую. Как же не похоже на прекрасное то, что прекрасно? - спросили его. "А вот как, сказал Сократ: на человека, прекрасного в беге, клянусь Зевсом, не похож другой, прекрасный в борьбе; щит, прекрасный для защиты, как нельзя более не похож на метательное копьё, прекрасное для того, чтобы с силой быстро лететь". Ответ о прекрасном был похож на ответ о хорошем, и Сократ пояснил, что "равным образом, всё, чем люди пользуются, считается и прекрасным и хорошим по отношению к тем же предметам, ... к которым оно полезно". Но одни и те же вещи могут быть и прекрасными и безобразными, "равно как и хороши и дурны: часто то, что хорошо от голода, бывает дурно от лихорадки, и что хорошо от лихорадки, дурно от голода; часто то, что прекрасно для бега, безобразно для борьбы, а то, что прекрасно для борьбы, безобразно для бега: потому что всё хорошо и прекрасно по отношению к тому, для чего оно хорошо приспособлено, и, наоборот, дурно и безобразно по отношению к тому, для чего оно дурно приспособлено". На этом строился и рационализм Сократа: "Для храмов и жертвенников... самое подходящее место то, которое видно отовсюду, но где мало ходят, - потому что приятно, увидав храм, помолиться, приятно подойти к нему, находясь в чистоте", а там, где ходит много людей, там легко оскверниться и отвлечься от религиозного настроения.
Сократ признавал человека умным и нравственным, если тот, понимая, в чём состоит прекрасное и хорошее, руководствуется этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чём состоит нравственное безобразие, избегает его [278]. Все люди, "делая выбор из представляющихся им возможностей, поступают так, как находят всего выгоднее для себя". Поэтому тех, кто поступает неправильно, Сократ не считал ни умными, ни нравственными. "Сократ утверждал также, что и справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши.... Таким образом, прекрасные и хорошие поступки совершают только мудрые, а немудрые не могут и, даже если пытаются совершить, впадают в ошибку. А так как справедливые и вообще все прекрасные и хорошие поступки основаны на добродетели, то из этого следует, что справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость". Зависть Сократ определял как чувство печали или горя по поводу счастья друзей; она всегда присуща только дуракам.
В личной жизни Сократ всегда отделял случайность от закономерности [278]. По его мнению, закономерность является плодом деятельности, потому "случай и деятельность - понятия совершенно противоположные: если человек не ищет, а случайно находит что-нибудь нужное, это [считается] счастьем; а если он путём изучения и упражнения исполняет что-нибудь хорошее, это [признаётся] хорошей деятельностью, и, кто ведёт такой образ жизни, тот... хорошо живёт. Самые лучшие и всего более угодные богам люди.. те, кто хорошо исполняет свою работу, - в области земледелия - земледельческую, в области государственной деятельности - государственную; а кто ничего хорошего не делает,... тот никуда не годен и богам не угоден".
Сократ считал [169], что власть в государстве должна принадлежать высоконравственным, справедливым и опытным в искусстве управления гражданам, поэтому сурово критиковал современное ему общество, склонное к всяческим ошибкам и неверным решениям в силу слабой образованности и неумения отличить добро от зла.
Признаками хороших способностей Сократ считал [278] "быстрое усвоение человеком предмета, который его занимал, запоминание выученного и интерес ко всем знаниям, которые помогают хорошо вести домашнее хозяйство, управлять государством и вообще уметь пользоваться людьми и действиями людей. Кто получил такое образование, думал он, будет не только сам счастлив и будет хорошо вести своё хозяйство, но может и других людей и целые государства делать счастливыми". Сократ был убеждён, что люди, одарённые от рождения могучим духом и способностями довести до конца начатое дело, если получат хорошее образование и "научатся, в чём заключается долг человека, становятся отличными, в высшей степени полезными деятелями: они делаются величайшими благодетелями человечества. Но оставшись без образования, невеждами, они бывают очень дурными, вредными людьми: не будучи в состоянии разобраться, в чём заключается долг человека, они часто занимаются преступными делами: они горды, заносчивы, трудно их удержать или отклонить от задуманного; поэтому они становятся величайшими врагами рода человеческого". Потому Сократ считал, что детей надо обучать с детства и глупо думать, что богатство заменит ребёнку образование: "...только дурак ... воображает, будто он, ничего не зная, лишь благодаря богатству заслужит репутацию человека, на что-то годного, или при репутации ни на что не годного человека приобретёт славу";"...многие вследствие богатства становятся избалованными, делаются жертвой интриг и погибают".
Политические суждения Сократа носили, как и вся его философия, общечеловеческий характер [212]. Он готов был критиковать любую форму правления, основанную на несправедливости и насилии. Ему явно не нравилась власть Тридцати тиранов, правивших в Афинах в 404 г. до н.э. Он отказался подчиниться их приказу арестовать ни в чём, на его взгляд, не повинного человека, которого новые правители сочли своим врагом. Сократ говорил, что управлять должен человек знающий, подобно тому, как в каждом искусстве или ремесле первенство принадлежит лучшему мастеру. Правителю надлежит заботиться о счастье граждан. Идеалом Сократа было государственное правление, основанное на человечности и морали, какое бы политическое устройство оно ни имело, в котором главенствует Закон.
Сократ был сторонником законности и действенной силы Закона до конца своей жизни, будучи убежденным в том, что не "может стоять целым и невредимым то государство, в котором судебные приговоры не имеют никакой силы, но по воле частных лиц становятся недействительными и отменяются" [271]. Всякое судебное решение должно сохранять свою силу и каждый гражданин должен заботиться об том, чтобы решение суда было непременно исполнено. По мнению Сократа, каждый гражданин должен осознать, что "Отечество дороже и матери, и отца, и всех остальных предков, оно более почтенно, более свято и имеет больше значения и у богов и у людей – у тех, у кого есть ум, – и перед ним надо благоговеть, ему надо покоряться и, если оно разгневано, угождать ему больше, чем родному отцу, ... , а если оно приговорит к чему-нибудь, то нужно терпеть невозмутимо, – будут ли то побои или оковы, пошлет ли оно на войну, на раны и на смерть; все это нужно выполнять, ибо в этом [заложена] справедливость... И на войне, и на суде, и повсюду надо исполнять то, что велит Государство и Отечество... Учинять же насилие над матерью или над отцом, а тем паче над Отечеством – нечестиво". Для всякого благородного человека всего дороже должны быть доблесть и справедливость, обычаи и законы государства, в котором он живёт.
Сократ был убеждён [278], что "люди, получая воспитание при одних и тех же законах и обычаях, тем не менее отличаются друг от друга смелостью. Но... при всяких природных свойствах в человеке можно развивать храбрость путём обучения и упражнения: ... люди... по природе отличаются друг от друга, и в то же время благодаря упражнению достигают значительного прогресса. А из этого следует, что все люди как с хорошими, так и с плохими природными способностями должны учиться и упражняться в той области, в которой хотят стать известной величиной".
Сократ считал [278] самыми лучшими правителями тех, "которые являются главными виновниками того, что граждане повинуются законам. Государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, и в мирное время благоденствует и на войне неодолимо... единодушие граждан по общему мнению есть величайшее благо для государства...; везде в Элладе есть закон, чтобы граждане давали клятву жить в единодушии, и везде эту клятву дают. Думаю я, это делается не для того, чтобы граждане присуждали награду одним и тем же хорам, чтобы хвалили одних и тех же флейтистов, чтобы отдавали преимущество одним и тем же поэтам, чтобы вообще находили удовольствие в одних и тех же предметах, но чтобы повиновались законам. Если граждане соблюдают их, то государства бывают очень сильны и благоденствуют; а без единодушия ни государство, ни домашнее хозяйство процветать не могут... Обратимся к частной жизни: кто реже подвергается наказанию со стороны государства, кто чаще получает награды?... Кого государство в целом своём составе признаёт более заслуживающим доверия, как не того, кто соблюдает законы?... Кому неприятели больше поверят при заключении перемирия, договора, соглашения о мире? С кем всякий охотнее вступит в союз, как не с тем, кто соблюдает законы? Кому союзники скорее вверят предводительство на войне, начальство над гарнизоном, свои города? От кого скорее можно рассчитывать получить благодарность за оказание благодеяния, как не от того, кто соблюдает законы? Кому скорее можно оказать благодеяние, как не тому, от кого надеешься получить благодарность? С кем всякий больше захочет быть в дружбе, как не с таким, и с кем меньше захочет быть во вражде? С кем всякий меньше захочет воевать, как не с тем, с кем больше всего желает быть в дружбе и меньше всего во вражде и с кем очень многие желают быть друзьями и союзниками и очень немногие - личными врагами и неприятелями на поле битвы? Итак,... мое мнение таково, что законное и справедливое - одно и то же...".
Гражданская позиция Сократа вызывала уважение у его учеников и заслуживает признания в наше время, во времена, когда судебные решения и государственные Законы повсеместно нарушаются или просто не выполняются. Изучая Древнее духовное наследство, мы должны не только его знать, но и учиться мудрости древних!
Сократ считался [169] одним из основоположников диалектики как метода нахождения истины с помощью постановки наводящих вопросов. Он относил себя не к учителям мудрости, а всего лишь к людям, способным пробуждать в других стремление к истине. В диалоге Платона "Евтидем" [265], Сократу принадлежит название диалектики "царским искусством", поскольку оно представляет собой искусство управления познанием, а продуктом диалектики должно стать истинное знание.
В отличие от философов, живших до него, и своих современников, стремившихся изучить законы движения Земли и звезд, Сократа более всего интересовал человек и существующее в нём странное нечто, которое он называл "даймоном", являющееся, с одной стороны, внутренним голосом, или совестью, с другой стороны, высшим гласом, или Логосом, т.е. высшей истиной [212]. Такое толкование слова "даймоний" и Логоса дается в энциклопедии "Всемирная история". Современные аналитики древнегреческой философии [219] любят говорить, что Платон ценил Сократа как тонкого знатока Логоса, и тем самым добавляют путаницу в понимании слова "Логос" и "даймоний".
Сократовский "даймон" мы разберем ниже, а сейчас следует остановиться на Логосе, чтобы "внутренний голос" Сократа, или его даймоний, не слился бы с Логосом, который посвященные в эзотерические тайны чаще всего воспринимают как "Высшую Истину", первично вышедшую из недр Вселенной и заключающую в себе потенциальную энергию звука, находящуюся в любом предмете или явлении природы. В современном мире уже становится принятым принижать понятие "Логос", присваивая его людям, свободно владеющим словом, и особенно тем, кто умеет красиво и умно рифмовать. С этим можно было бы согласиться, если бы Логос трактовался как Божественная Истина, исходящая от того или иного поэта. Но, к сожалению, люди чаще всего склонны обобщать всего лишь общечеловеческие истины и потому присваивать им титул "Знатока Логоса", мне кажется, не правомочно.
Для греков понятие "Логос" означало "слово божие", т.е. такое высказывание, которое нельзя оспаривать [219]. Для посвященных в эзотерические тайны, каковым являлся Платон, Логос представлял собой проявленное божество каждого народа и нации, или внешнее выражение и следствие вечно скрытой Причины [138]. Так, например, речь является проявлением Логоса мысли. В греческом мире Логос означал "Слово" и "Глагол", за которым следовало действие. В метафизическом смысле, Логос Творящий присущ был только Демиургам, т.е. богам-творцам. В египетской и индусской мифологии [1], Его появление связывали с рождением первого Творца из первородного мирового яйца, самое первое "Слово" которого ознаменовало начало творения. После творения материального мира Демиург приступил к творению живой Природы тоже посредством Слова, и Логос получил значение "животворяще-го" (общая формула такова: вначале всегда было Слово как внешнее проявления Мысли Всевышнего, что соответствовало концепции "Миром правит идея"). Таким образом, в неживой природе Логос являлся творящим, а в живой природе - животворящим. В диалоге "Тимей" Платона [224], Логос творящий представлен Словом, но чтобы не запутаться в таких вопросах, как Логос и Слово, философ предупреждал, что всем людям "приходится довольствоваться ... правдоподобным мифом, не требуя большего", и потому советовал изучать мифологию (правда, уже в его времена существовали правдоподобные и неправдоподобные мифы).
Если последовать совету Платона, да ещё соотнести эзотерические тайны с современными знаниями, то самый первый эзотерический Логос будет соответствовать звуку взрыва первородного сгустка, от которого началось расширение Вселенной. В ведийской мифологии [110] звук от этого первородного взрыва обозначен непереводимым словом "Бхур" (т.е. Логосом) Праджапати (творца Вселенной), а в египетском мифе [148] самый первый Логос уже антропоморфизирован и представлен возгласом бога Атума: "Я существую!" (т.е. Словом). Библейский Логос не имеет родословной, можно лишь допустить, что он связан с формированием нашей солнечной системы, поскольку в начале Бытия (1:3) он обозначен Словами: "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет".
Верное представление о Логосе сохранялось ещё у стоиков [26], которые отождествляли Его с первопричиной, производящей порядок и гармонию, образующей всё существующее в этом мире. Их Логос означал жизнь и зародыш, семя всех существ, мировое начало, мировой разум, мировой закон. Одновременно Он становился идеей Бога и этического начала.
Как говорится в комментариях к диалогам Платона [265], отождествление Логоса со словами человека наметилось уже у Аристотеля в обсуждении взглядов киника Антисфена. Его примеру, возможно, последовали современные ученые - они, как и Аристотель, не изучали и не изучают эзотерическую философию и потому легко путают божественное с человеческим. Сократ же не был циником и предпочитал "не путать божий дар с яичницей": вопросы божественного он считал сложными и непостижимыми для понимания простого человека ("не человеческого, а божьего ума это дело!"), потому в своих беседах он легко переходил на обсуждение более понятных проблем этики [262], касающихся совести и внутренних, демонических, страстей человека. В отношении поэтов Сократ придерживался мнения совершенно отличного от современных взглядов. Он говорил ("Лисисд") [265]: "... тот, кто поэзией вредит себе самому, не может считаться хорошим поэтом: ведь он себе враг". Позднее, в диалоге "Федон" Платон от имени Сократа сказал [277]: "... я понял, что поэт - если только он хочет быть настоящим поэтом - должен творить мифы, а не рассуждения".
В ранних диалогах Платона [265], в которых главным действующим лицом выступал Сократ, обсуждались вопросы истинного знания и мудрости, даймония как внутреннего голоса человека, о том, какой должна быть молитва, что такое настоящий героизм и патриотизм, каким должно быть мудрое управление страной и что такое справедливость, как относится ко лжи и какой должна быть настоящая любовь и дружба, связь между добром и злом и т.д. Следовательно, можно допустить, что Сократ обсуждал со своими учениками подобные вопросы, побуждая их к собственным умозаключениям и поискам, выслушивая их мнение, необходимое ему для решения своих трудноразрешимых задач.
Считают [261], что в поиске истины Сократ замахнулся на нечто очень большое: его философия должна была явиться дорогой истинного счастья, достичь которого можно было только в двух случаях - размышлениями и постижением Бога и освобождением души от материального плена, т.е. выходом за пределы материального мира.
Если поискать аналогию сократовского подход с каким-либо восточным учением, то, в первую очередь, приходит на ум духовная йога, или йога души, конечной целью которой являлось достижение божественного или даже самого Бога (зависело от ступени). Но духовная йога насыщена тайными знаниями о душе и предназначалась только для посвященных в эти знания, всем остальным были доступны только низшие ступени йоги, подобные хатха-йоге (или, как её еще называли, гимнастическая йога). Мог ли Сократ знать духовную йогу? - В настоящее время на этот вопрос нет ответа. Можно лишь предположить, что нечто подобное он знал, в противном случае его следует признать гениальным самоучкой и мистиком.
В подходе Сократа к непознанному проявилась одна его особенность, о которой до сих пор спорят учёные и философы, [262] - это его "даймоний", или внутренний голос, с детства говорящий ему, что следует делать, а чего делать нельзя, останавливающий от опрометчивых поступков. Что это было? - ученые не знают: мистический божественный дар свыше, символическое выражение совести, или же какая-то психическая аномалия.
В комментариях к сочинению Ксенофонта "Воспоминания о Сократе" (1:1) [278] говорится, что сам Сократ не понимал сущности своего даймония. В подлиннике "daimonion" буквально означает "божественное" и в "Защите" (параграф 12) Сократ определял его как "голос бога, указывающий, что следует делать".
Это не был голос Всевышнего, например, как у Ноя перед потопом (Быт. 6:13). Не был даймоний Сократа и слуховой галлюцинацией, по типу той, которую слышал Аврам в видении (Господь к Авраму в видении сказал: "Не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика") (Быт. 15:1). Даймоний Сократа больше всего напоминал внутренний голос человека, подобный интуиции, которая не является принадлежностью материальной природы, а является атрибутом духовной сущности человека, ведущей каждого по его, верному только ему, пути, позволяя безошибочно отказываться от ложных учений и ненужных наставлений, не будучи в них специалистом [155].
По мнению А.Ф. Лосева [265], переводить сократовский "даймоний" как "демон" или "демонское" не совсем правильно в виду христианской специфики последних терминов. Некоторые сократовский "даймоний" переводят как "гений", что тоже может быть неверным, т.к. слово "гений" в наше время чаще всего означает наивысшую духовную способность человека. Лучше пользоваться, как полагал А.Ф. Лосев, термином "даймон", "даймоний" без перевода.
Оценить умение Сократа прислушиваться к "зову" своего Эго можно лишь с позиции духовной йоги и её учения о карме, в котором говорится, что совесть ведет добродетельного человека к постижению и пониманию истины, к тому, что делать следует, а чего делать нельзя, к умению отделить добро от зла, а порочного человека - к проявлению всех его пороков.
Описывают [262], что нередко Сократ впадал в мистический экстаз и, надолго останавливаясь, прислушивался к своему "даймонию", чтобы не совершить чего-нибудь лишнего и ложного. При этом он никогда не ошибался, не фальшивил и не изменял себе.
Несколько подробнее рассказал Плутарх в диалоге "О сократовском демонии" [278]: "Однажды Сократ шёл со своими друзьями: им надо было дальше идти по одной улице. Вдруг Сократ остановился, углубился в себя, потом, ссылаясь на указание демония, пошёл по другой улице, позвав назад и тех, которые успели уже пройти несколько вперед по первому направлению; но некоторые из них не послушались и пошли прямым путём, чтобы доказать лживость демония. Внезапно навстречу им попалось стадо покрытых грязью свиней; посторониться от них некуда было, одних свиньи опрокинули, других выпачкали грязью".
Умение руководствоваться указаниями своего внутреннего Я и подчиняться обстоятельствам свойственно йогинам, находящимся на стадии карма-йоги, хотя никто из современных исследователей Сократа такой аналогии не проводил. Правда, кто-то пытался сравнить сократовский подход со "статичным индуизмом", но тут же опроверг самого себя, заявив, что учение Сократа было не статичным, а динамичным. Спорить со специалистами по Древней Греции не имеет никакого смысла, поскольку чаще всего они являются узкими знатоками своей области знаний, и учить их основам духовной йоги - всё равно, что обучать слона конному искусству. Прежде, чем судить о "статичности индуизма", следует знать, что красной нитью через всю философию индов проходит учение йоги еще с древнейших времен и по сей день. На самом деле, загадкой является не то, на что больше похоже учение Сократа, а то, где он "воспринял" философию Логоса как высшей истины и умение прислушиваться к "внутреннему голосу" как к исходно верному для каждого конкретного человека, ведущего добродетельного индивида - к добру, а злого - к злу. Себя Сократ оценивал как искателя истины, потому, вероятно, постоянно сверял свои замыслы с желаниями своего внутреннего «Я». Великое дело интуиция, когда она согласуется с житейскими планами человека! Но, если злой человек решит встать на путь исправления, прислушиваясь к своему «внутреннему голосу», он будет постоянно испытывать душевный дискомфорт. Потому далеко не всем следует опираться на свою интуицию. Сперва необходимо определить своё Эго, а затем решить, по какому пути лучше пойти: по пути добра, либо по пути зла, или встать на путь исправления. В последнем случае большое значение отводится коррегирующей роли разума.
Такого же мнения придерживался и Платон, который в диалоге "Феаг" [265], посвященному даймонию Сократа, выставлял на первый план силу мысли, которая заключалась в призыве совершать хорошие поступки для предотвращения разных страданий и несчастий. По мнению Платона, Сократ понимал свой даймоний как чисто интуитивное начало и не признавал за ним абсолютной значимости. Тем же, кому даймоний не помогает (т.е. у кого интуиция не развита), Платон предлагал воспользоваться другими источниками: молитвой, жертвоприношениями, предсказаниями прорицателей и т.д.
Сам Сократ определил значимыми для своего даймония знания о добре и зле. Ход его мыслей в этом направлении описал М.Л. Гаспаров в книге "Занимательная Греция" [262]: "...не будем говорить о мироздании, а будем говорить о человеческих поступках: здесь мы можем не только рассуждать, что такое хорошо и что такое плохо, а и делать хорошо и не делать плохо. Этому тоже надо учиться - как всему на свете. Есть ремесло плотника, есть ремесло скульптора: быть хорошим человеком - такое же ремесло, только гораздо более нужное... Ремесло это заключается в том, чтобы знать, что такое справедливость, благочестие, храбрость, дружба, любовь к родителям, любовь к родине и тому подобное. Именно знать: если человек знает, что такое справедливость, он и поступать будет только справедливо. Вы скажете: "Но ведь есть сколько угодно людей, которые знают, как надо бы поступать справедливо, а всё-таки поступают несправедливо: кто по злобе, кто из страха, кто из корысти". Что ж, значит, они недостаточно знают, что такое справедливость, только и всего. Если бы знали по-настоящему, то не предпочли бы ей ни утоление злобы, ни безопасность, ни выгоду".
Ксенофонт высоко ценил мирскую значимость даймония Сократа. В "Воспоминаниях" он говорил, что благодаря указаниям своего голоса, Сократ давал советы друзьям и советы эти оправдывались [278]; потому, по словам Ксенофонта, Сократ признавал за собой дар пророчества. Однако, все сократические диалоги Платона [265] указывают на то, что Сократа больше интересовали не бытовые проблемы его учеников, а их духовное развитие.
В разной оценке значимости даймония Сократа заключается главное отличие двух главных свидетелей, Платона и Ксенофонта. В современном мире предпочтение отдаётся платоновскому подходу, поскольку Сократа почитают, прежде всего, как философа, и считают [261], что он сам провозгласил философию дорогой к истинному счастью, которое можно достичь лишь в двух случаях: если путник научится размышлять и постигнет Бога, освободив свою душу от материальных пут. Принимая во внимание биографию Сократа, такое развитие человека, с позиции духовной йоги [30], можно трактовать как указание на преодоление от-дельных этапов духовного роста: от карма-йоги (добросовестного выполнения своих обязанностей), через дхьяна-йогу (познание) и гьяна-йогу (умение правильно формулировать эмпирические выводы), к бхакти-йоге (достижению божественной истины). Своим друзьям Сократ всегда советовал делать необходимые дела как можно лучше, потому что самое главное, из совершённого человеком, "боги оставляют себе, и ничто из этого люди не знают. Так, например, кто превосходно засадил для себя деревьями участок земли, не знает, кто будет собирать плоды; [а] кто превосходно построил себе дом, не знает, кто будет жить в нём;... женившийся на красавице себе на отраду не знает, не будет ли через неё терпеть горе; породнившийся через брак с влиятельными лицами в городе не знает, не лишится ли он из-за них отечества" [278]. И далее: "Кто воображает, будто в подобных случаях нет ничего зависящего от бога, а всё будто бы зависит от человеческого рассудка, тот - безумец". Кому боги предоставили возможность познавать и делать, те должны учиться. "К кому боги милостивы, тому они дают указания". Для всех остальных открыта дорога к гадалкам и прорицателям.
Многие современники считали Сократа софистом, и потому, в частности, он был обвинен в развращающем влиянии молодёжи [169]. Он действительно участвовал в диспутах софистов, но лишь для того, чтобы постичь их науку и критически ее осмыслить. В платоновском диалоге "Менексен" [265] Сократ хвалился тем, что учился риторике у Аспасии и музыке у Конна. Однако софисты не очень высоко ценили истину как таковую [262]; для них победа в риторическом споре имела первостепенное значение и даже в том случае, если она была достигнута путем ложных умозаключений. Потому Сократ, научившись риторике, со временем отошёл от софистов и во многом с ними не соглашался.
В познании музыки Сократ видел способ изучения законов гармонии, находящихся за пределами рассудительности и логического мышления ("Хармид" [265]). Такой подход к музыке был заложен ещё Пифагором в его школе и поддерживался в дальнейшем пифагорейцами. Однако по тому, как Сократ относился к геометрии, астрономии и другим физическим наукам, можно думать, что он не был сторонником пифагореизма [278]: "Геометрию надо изучать, говорил он, лишь в таком объёме, чтобы быть в состоянии, в случае необходимости, участок земли правильно, согласно с измерением, принять, передать, разделить или представить отчёт о работе; а этому так легко научиться, что если внимательно следить за измерением, то, уходя домой, можно знать не только величину участка, но и способ его измерения. Но в изучении геометрии доходить до трудно понимаемых чертежей он находил ненужным; пользы от этого, говорил он, не видно; хоть сам он не был профаном в этой науке, но говорил, что занятие ею может поглотить у человека всю жизнь и помешать изучению многих других полезных наук". Такое же, сугубо практичное отношение, у Сократа было и к астрономии. "Вообще он не советовал заниматься изучением небесных явлений, как бог производит каждое из них: этого, думал он, людям не удастся постигнуть, да и богам не доставит удовольствия, кто исследует то, чего они не захотели открыть; к тому же рискует сойти с ума, кто занят такими изысканиями ...". "Сократ советовал также учиться счислению, но подобно тому, как в других науках, он и здесь советовал избегать ненужного занятия ими".
Идейно Сократ противостоял софистам, утверждая, что объективная истина есть, только нам она неизвестна точно, мы не знаем, какая она и что собою представляет [262]. Задача каждого думающего человека заключается в том, чтобы искать эту единую для всех истину. По Сократу, истина, как Солнце в небе, всё освещающее и всё согревающее, может быть только одна. Она едина для всех, общеобязательна и объективна, т.е. существует вне нас и независимо от наших желаний, она бездонна и многогранна, и кроме того, она познается через нас и нами, каждому открывается по-особому. Истина есть и она одна для всех, она бесконечна, но каждый может видеть лишь какой-то её фрагмент, частицу, или сторону. Все к ней причастны, но никто не может её "монополизировать" и утверждать, что только он знает истину и точно может сказать, что она из себя представляет. Поэтому призыв "Познай самого себя!", начертанный в Дельфах, стал для Сократа девизом его жизни. Всё остальное, о чём можно уверенно всегда говорить и что можно точно знать - это о собственном незнании и о трудностях на пути постижения истины, что нашло отражение в известном изречение Сократа "Я знаю только то, что я ничего не знаю".
Сократ противопоставил софистам свою науку, основанную на поисках устойчивого, определенного и объективного порядка, в котором вмещался некий высший разум – Logos Всевышнего [169]. По мнению Сократа, в шумном и суетливом людском мире трудно отыскать такой порядок, существует он как бы за пределами нашего мира, в мире идеальном, не-доступном людским чувствам. Только тот мир является поистине реальным, мир, который мы знаем, – всего лишь искаженное, скверное отражение мира идеального. То, что люди считают истинным знанием, зачастую является ложным, представляет собой всего лишь мнение и восприятие, – доказывал Сократ в дискуссиях, раскрывая ложность взглядов своих противников. Придерживаясь принципа «Я знаю, что не знаю», Сократ признавал свое незнание чего-то в отличие от тех многих, которым казалось, что они обладают определенным знанием. Однако в этом принципе отнюдь не утверждалось, что мы не можем постичь никакой истины. Напротив. Только, по мнению Сократа, истина обретается в самопознании, в способности отыскать и познать ее не столько в окружающем нас мире, сколько в самом себе, т.е. в собственной душе, при этом – по определению – она не может быть субъективной. Поэтому Сократ не учил определенному знанию, а помогал своим ученикам и слушателям отыскать ее в ходе обсуждения в самом себе. Этот метод он называл майевтикой или «вспоможением родам» и только помогал другим отыскать, как он полагал, в себе эту истину.
Майевтика в переводе с греческого означает "повивальное искусство" [262]. Используя этот метод, философ, подобно повитухе, не предлагая готовых ответов, а задавая дополнительные вопросы, требующие своего разрешения, оказывал помощь каждому, ищущему истину, найти её в своей душе и разуме. Такая тактика беседы, конечно же, была намного сложнее прямого и безапелляционного заявления своей правоты, но она была любимым методом Сократа в беседах с другими. При этом он часто использовал приемы и методы, к которым прибегали софисты, ставя человека в интеллектуальное затруднение, озадачивая его противоречиями, заставляя усомниться в очевидном и предположить нечто новое, ранее неведомое ему. Сократ делал это для того, чтобы через сомнение и противоречия подтолкнуть человека к поиску истины.
Сократ часто повторял, что ему самому в поиски верного решения помогает dajmonion (дамоний), который дает ему совет в трудном выборе и сложной ситуации [169]. Однако он не указывал, что делать, а только советовал, чего делать не следует, предостерегая от опасности. Сам Сократ говорил об этом так [269]: "Началось у меня это с детства: вдруг – какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и не допускает меня заниматься государственными делами". Бывало, что "обычный для меня вещий голос слышался мне постоянно и останавливал меня в самых неважных случаях, когда я намеревался сделать что-нибудь не так" Под воздействием своего внутреннего голоса Сократ пришел к мысли о том, что тот, "кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему и суждено уцелеть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на общественное поприще не должен".
Голос, звучащий в душе Сократа, был для него свидетельством связи со сверхъестественным миром, откуда приходит и куда возвращается бессмертная душа [169]. Поэтому истинное знание состоит в воспоминании о том состоянии, которое осталось незамутненным еще невежеством и суетой земной жизни.
О Сократе говорили, что единственным предметом его философии был человек [261]. Сократ учил, что душа существует до тела и перед погружением в тело наделяется всеми знаниями. Когда душа входит в материальную форму она притупляется, но последующими рассуждениями о чувственных объектах она пробуждается и восстанавливает свое исходное знание. На этих посылах основывалась его попытка стимулировать мощь души через иронию и индуктивное размышление. В диалогах раннего Платона [265], недвусмысленно говорится о том, что Сократ признавал наличие души у всех живых существ, которые через свою душу познают окружающий их мир ("Гиппий меньший"), и верил, что обучается всему душа, а не тело, хотя тело тоже способно к изменениям и совершенствованию, посредством физических упражнений ("Лахет"). Но, говоря о совершенстве человека, Сократ, прежде всего, имел в виду совершенство души и родителям советовал заботиться о том, "чтобы души их [детей] стали сколь можно достойнее" ("Лахет").
Подобные взгляды Сократа согласуются с теорией бессмертия души, её способности к реинкарнации, познанию и духовному росту, что материалистам может показаться наивным, поскольку они уверены, что материальное тело само себя оживляет, а познавательным процессом в нём обладает, в первую очередь, головной мозг посредством органов чувств, потому этот момент в сократовской философии обычно никем не комментируется. Те же, кто знаком с эзотерической философией, знают представления древних о том, что жизнеспособность любого материального тела и нервной системы, в частности, зависит от присутствия в теле души, а при её отсутствии головной мозг со своими органами чувств будет просто мёртвым органом (хотя и полностью сохранным в структурном плане), или мёртвым материальным телом, подобно компьютеру, который без электропитания и управляющего воздействия человека остается сложной, но "мертвой" конструкцией: при подключении к электричеству, компьютер "оживает", но "разумную деятельность" задает ему человек. Следовательно, Сократ, с эзотерических позиций, был прав: душа оживляет и организует оживленный ею материальный организм, используя его для познания окружающего мира, управляя его головным мозгом как своим инструментом, а тот уже черпает информацию об окружающем от органов чувств. Другим важным моментом платоновских диалогов явилось то, что с Сократом никто не спорил о возможности души к познанию, и все были согласны с тем, что познаёт и совершенствуется под воздействием знаний именно душа, а не тело и не головной мозг ("Гиппий меньший") [265]. Следовательно, таким было общее мнение греков в древние времена. Такого же мнения придерживается и духовная йога [30], как наиболее оккультная из всех дошедших до нашего времени учений. Никогда не следует забывать слова Е.П. Блаватской, сказанные ею еще в XIX в., о том, что, согласно эзотерической философии [1], душа представляет собой особый вид энергии, неизвестный еще людям. Жаль только, что эпоха материализма откинула нас назад от дальнейшего понимания сущности души, присутствие которой превращает мертвое тело в живое, а её отсутствие - живое в мертвое. Как писал Платон в диалоге "Федон" [277], "смерть есть ... не что иное, как отделение души от тела... А "быть мёртвым" - это значит, что тело, отделенное от души, существует само по себе и что душа, отделенная от тела, - тоже сама по себе". Истинная смерть, по представлениям Платона, означает смерть души, а не тела; душа же в процессе своего существования меняет тело много раз, как человек - одежду. Душа никогда не гибнет, поскольку она "сильна и богоподобна, ... она существовала и до того, как мы родились людьми" и будет существовать после того, как мы умрём, ибо "душа не только бессмертна, но и неуничтожима". А коли душа бессмертна, "для неё нет... иного прибежища и спасения от бедствий, кроме единственного: стать как можно лучше и как можно разумнее. Ведь душа не уносит с собою в Аид ничего, кроме воспитания и образа жизни [на земле], и они-то... доставляют умершему либо неоценимую пользу, либо чинят непоправимый вред с самого начала его пути в загробный мир", поскольку душа может меняться только будучи в теле, а вне тела она остаётся неизменной, с тем "багажом знаний", который приобрела на Земле [1,30].
Сократ до конца жизни не покидала уверенность в том, что бояться смерти нет никакого смысла [269]. Он говорил: "... бояться смерти есть не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто же не знает ни того, что такое смерть, ни того, не есть ли она для человека величайшее из благ, а все боятся ее, как будто знают наверное, что она есть величайшее из зол. Но не самое ли это позорное невежество – думать, что знаешь то, чего не знаешь?". И далее: "Умереть, говоря по правде, значит одно из двух: или перестать быть чем бы то ни было, так что умерший не испытывает никакого ощущения от чего бы то ни было, или же это есть для души какой-то переход, переселение ее отсюда в другое место, если верить тому, что об этом говорят. И если бы это было отсутствием всякого ощущения, все равно что сон, когда спят так, что даже ничего не видят во сне, то смерть была бы удивительным приобретением". Из последних слов Сократа определенно явствует, что он слышал и знал о теории переселения душ, которая в Греции считалась вполне правомочной, иначе бы в заключительной речи, после приговора, Сократ не сказал бы такие слова: "С другой стороны, если смерть есть как бы переселение отсюда в другое место и если правду говорят, будто бы там все умершие, то есть ли что-нибудь лучше этого, о мужи судьи? В самом деле, если прибудешь в Аид, освободившись вот от этих так называемых судей, и найдешь там судей настоящих, тех, что, говорят, судят в Аиде, – Миноса, Радаманта, Эака, Триптолема, и всех тех полубогов, которые в своей жизни отличались справедливостью, – разве это будет плохое переселение? А чего бы не дал всякий из вас за то, чтобы быть с Орфеем, Мусеем, Гесиодом, Гомером! Что меня касается, то я желаю умирать много раз, если все это правда..., тамошние люди блаженнее здешних еще и тем, что остаются все время бессмертными, если верно то, что об этом говорят".
В приведенном монологе Сократа важно обратить внимание не столько на заключительную фразу о бессмертии (она согласуется с теорией переселения душ), сколько на имена судий в Аиде (в царстве мертвых): Минос, Радамант, Эак и Триптолем. Как говорится в комментариях к "Апологии Сократа", Минос и Радамант имели прямую связь с критскими и орфическими мистериями, Триптолем – с элевсинскими таинствами, а Эак – с орфическим культом героев на острове Эгина [269]. Относил ли их Сократ к полубогам, из его фразы это значение прозвучало не совсем определенно, можно лишь допустить, что это так, но можно подумать, что в Аиде были судьи и все те полубоги, которые отличались справедливостью. Поэтому важность понимания термина"полубоги" будет дана ниже, когда понятие "полубоги" прозвучит более определённо, здесь же о них говорится лишь вскользь, и это следует запомнить. Орфей и Мусей относились к мифическим певцам древности, а Гесиод и Гомер - уже к историческим личностям, создавшим известные нам мифы Древней Греции. Возможным следует признать, что Сократ верил в реальное существование Орфея и его ученика Мусея, поскольку перечислил их в одном ряду с Гесиодом и Гомером.
Если для историков Орфей является мифическим героем, то оккультист Папюс [142] называл его первым человеком, "создавшим эпоху, поставив себя в центре нравственной сферы, влияние которой сохранилось до наших дней, в течение тридцати трех столетий". По мнению Папюса, Орфей облек в самые блестящие цвета древние идеи, создав политеизм поэтов, возжег инстинктивное воображение народа и очаровал фракийцев, скрыв единство эзотерических идей под множеством форм их бесчисленных проявлений, открыв в доступной форме иерархию начальных сил природы. Как пишет Папюс, Орфей, получивший образование в Египте и посвященный там в самые сокровенные тайны, был воспитан в одном и том же храме Осириса, в котором прошёл посвящение и Моисей, потому они могут рассматриваться товарищами по посвящению. В Греции Орфей достиг звания главного жреца и пророка. Присоединив к своей вере двадцать непримиримых племен различных религиозных воззрений и гражданских законов, Орфей основал замечательную амфиктионическую федерацию, указы которой подлежали санкции верховного жреца Дельф. Он же создал чудную греческую мифологию, которая и теперь воодушевляет наше искусство, властвуя в поэзии. Спустя почти 900 лет после Орфея в Грецию прибыл Пифагор, обогащенный всеми знаниями Африки и Азии.
Для нас, как писал М.П. Холл [261], "Орфей, фракийский бард, великий просветитель греков, перестал быть известен как человек и стал почитаемым божеством за несколько веков до христианской эры"; мудрость Орфея со временем перешла к Гомеру, Пифагору и Платону. Современные историки считают [26], что созданные Орфеем и Мусеем песни, объяснявшие происхождение мира и богов, на самом деле сочинялись и распространялись орфиками (последователями Орфея), ими же приписывалось их авторство Орфею и Мусею.
Заключительная фраза Сократа о жизни после смерти окончательно убеждает нас в том, что он верил в бессмертие души и в действенность закона кармы: [269]: "Но и вам, о мужи судьи, не следует ожидать ничего дурного от смерти, и уж если что принимать за верное, так это то, что с человеком хорошим не бывает ничего дурного ни при жизни, ни после смерти и что боги не перестают заботиться о его делах".
Вера в возможное бессмертие, или хотя бы в долголетие, вероятно, в Греции была распространена более широко и проникала в сознание людей глубже, чем мы сейчас представляем. В этой связи показательны слова Ксенофонта, встретившего известие о гибели своего сына такими словами [278]: "Я знал, что сын мой смертен". Нам, привыкшим оплакивать умерших, его слова кажутся необычными, а для греков, у которых жизнь и смерть всегда шли рядом, любое долголетие казалось даром божьим (Ксенофан, Ксенофонт, Демокрит и другие прожили более 90 лет, да и Сократ в семидесятилетнем возрасте не казался больным и немощным; ещё Солон в VI в. до н.э. считал [268], что "Если ... десятое Бог доведёт до конца семилетье, ранним не будет тогда смертным конец для людей", т.е. 70 лет от роду - уже не ранний срок, но ещё и не поздний; сам Солон прожил около 80 лет). Греков, как и весь древний мир, всегда интересовали причины раннего ухода людей из жизни; они верили, что за всё плохое, совершённое человеком, в конечном счёте, он расплачивается жизнью.
Продолжение следует.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Как-то по ТВ "Культура" (в октябре 2012 г.) в цикле "Академия" прочитали лекцию про юродивых, в которой говорилось, что юродство как явление было наиболее распространено в православной России; началось оно еще в Византии, но к нему там относились негативно. В западном католицизме юродивые тоже были, но они там не получили поддержки и потому не имели массового распространения.
Существует общепризнанное мнение [201] о том, что юродивых считали аскетами (иногда выдающих себя за безумных, некоторые из них действительно страдали умственными расстройствами). По мнению верующих, они обладали даром прорицания, смело обличали царей и их приближенных. Среди юродивых получили широкую известность монах Киево-Печерского монастыря Исаакий (XI в.), во времена Ивана Грозного - Николай Салос, в Москве — Василий Блаженный (XVI в.), в Петербурге - Ксения Блаженная, юродствовавшая после смерти своего мужа ради Христа. Некоторые юродивые были канонизированы Русской православной церковью.
Вероятно, юродство как явление имеет древние корни. Из истории известен юродствующий древнегреческий философ и аскет Диоген Синопский (около 404-323 гг. до н.э.) [27], а в духовной йоге искусственное юродство (дурашливость) и крайний аскетизм оцениваются как свойство людей, находящихся в гуне невежества [30] (см. статьи "Духовная йога").
Диоген из Синопа (около 404-323 гг. до н.э.) [27] относился к философам, ближайшим приемникам Антисфена, основателя кинической школы, и не имел посвящения в эзотерические тайны.
Город Синоп, в котором родился Диоген, располагался на южном побережье современного Чёрного моря [94]. По легенде, отец Диогена был там менялой и фальшивомонетчиком.
По другой версии [208], Диоген из Синопа был сыном банкира Гикесия.
По преданию, которое возникло позже [94], Диоген обратился к Дельфийскому оракулу с вопросом, как ему жить. И пифия ответила: "Переоценивай ценности". После этого Диоген якобы тоже стал фальшивомонетчиком, выдавая дешёвое железо за дорогое серебро. Спасаясь от властей, он бежал в Афины, где услышал беседы основателя кинической философии Антисфена и понял, что его призвание - переоценивать ценности духовные, философские. В одном из многочисленных исторических анекдотов описана встреча Диогена со своим учителем: когда он впервые явился к Антисфену, тот ударил его палкой, т.к. был озлоблен тем, что никто не хотел следовать его учению. Диоген ответил: "Бей сколько хочешь, но ты не найдешь такой палки, которой смог бы отбить у меня желание заниматься философией".
Диоген отрицал имущество, питался остатками овощей с базарных прилавков [94]. Правителей он называл прислужниками толпы, над которой он насмехался. Однажды он остановился на площади и начал читать философскую лекцию. Его никто не слушал. Тогда Диоген заверещал по-птичьи, и вокруг собралась сотня зевак. "Вот афиняне, цена вашего ума, - сказал он. - Когда я говорил вам умные вещи, никто не обращал на меня внимания, а когда защебетал, как неразумная птица, вы слушаете меня, разинув рот". В другой раз, увидев, как люди выходят из театра, он начал пробиваться через толпу в театр. А на вопрос, зачем он это делает, ответил: "Именно так я стараюсь поступать всю свою жизнь - идти наперекор всем".
Жил Диоген, по преданию, в глиняной бочке [94]. Он говорил, что ничего не имеет, поэтому его нельзя ничего лишать и к тому же он ничего не боится потерять. Из вещей у него была одна только кружка, которую он всегда носил с собой и из которой пил воду.
Бочка долгое время служила ему домом [261]. Афинянам нравился нищий философ из школы циников. Когда бочка прохудилась, они подарили ему новую, наказав мальчишек, провертевших дырки в старой. Другие [94] утверждают, что это случилось с Диогеном позднее, когда он переселился в Коринф, где он тоже жил в глиняной бочке.
Диоген утверждал, что всё в мире принадлежит мудрости, и доказывал это с помощью такой логики [261]: "Все вещи принадлежат богам, а боги - друзья мудрецов, все вещи являются общими среди друзей, следовательно, все вещи принадлежат мудрым".
Уже будучи стариком и как-то увидев мальчишку, пьющего воду из пригоршни, Диоген выбросил из котомки свою кружку [94]. Чтобы показать афинянам, что он не считает их достойными называться людьми, Диоген средь бела дня зажёг фонарь и стал ходить по самым людным улицам города со словами: "Ищу человека".
В преклонном возрасте Диоген жил в Коринфе и коринфяне почитали его достопримечательностью своего города [94]. Посмотреть на философа приходили люди с разных концов Греции. Сам Диоген называл себя гражданином мира. Платон, которому он часто насаждал своими насмешками, говорил, что Диоген - это сошедший с ума Сократ.
Умер Диоген в Коринфе, съев сырого осьминога и заболев диареей (полагают, что это была холера) [94].
Согласно другой легенде [208], Диоген покончил с собой, нарочно задержав дыхание.
Коринфяне устроили ему пышные похороны [94]. На родине Диогена в Синопе и во многих других городах Греции ему были установлены памятники.
Приписываемые ему в древности произведения (диалоги и трагедии), вероятно, не были подлинными [208]. Диоген Синопский учил, что величайшим благом является добродетель, а все остальное безразлично. Добродетель достигается посредством разума, но прежде всего — трудом и упражнением. Диоген практиковал крайний аскетизм, доходящий до эксцентрического юродства. Диоген не только жил в бочке, но и ел самую простую пищу, носил одну одежду летом и зимой, не имел семьи и не признавал общественных связей. Отвергал все условности, пропагандируя возвращение к природе. Шокировавшие некоторых поступки Диогена снискали ему прозвище Пес (kyon), которое он принял с гордостью и от которого, как считают, пошло название киников и кинизма.
По мнению киников [27], высшей нравственной задачей являлось подавление всяких страстей и сведение своих потребностей до необходимого минимуму.
Есть и другая версия происхождения слова "киники" [216]: после смерти Сократа, учитель Диогена, Антисфен, продолжил преподавание своей философии в Киносарге - гимнасии, название которого переводится как "белая собака", - поэтому последователей Антисфена стали называться киниками, или циниками. Антисфен и его последователи утверждали, что именно они являются истинными продолжателями философии Сократа, и враждовали с Платоном, который утверждал то же самое. Антисфен отвергал почитание богов, враждебно относился к какому бы то ни было государственному устройству, к общественным порядкам и даже к отечеству вообще. Слово "киник", или "циник", поэтому со временем приобрело другой смысл: так называют людей, презрительно относящихся к общественным нормам нравственности и морали.
В философии киников (циников) и Диогена Синопского, которых сейчас бы назвали неформальной оппозицией, важное место занимала добродетель, которую они ценили превыше всего, не взирая даже на свой протест к существующим в их время порядкам. А сохранилось ли понятие добродетели в наше время, кода лидеры неформальной оппозиции готовы пойти на сговор с кем угодно для достижения своей цели любым способом?

Помогите разобраться!

Литература:
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.-975 с.
30. Бхактиведанта Свама Прабхупада А.Г. Бхагавад Гита как она есть. Л: Бхактиведанта Бук Траст, 1986.-832 с.
94. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 3. Гв-Ж. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. - 240 с.
201. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.20. ЭДУ-ЯЩУ. М.: АСТ; Астрель; 2011.-685, [3] с.
208. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.6. ДЕН-ЗАС. - М.: АСТ; Астрель; 2010.-797, [3] с.
216. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 1. А-Бе. - М.: ОЛМА Медиа Групп; ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006.-240 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Как говорилось раньше, Аристотель (384—322 гг. до н. э.) [112,264], относясь, как мы сейчас бы сказали, к средним слоям общества (он был сыном врача), не получил посвящения в эзотерические тайны ни у жрецов Египта и Месопотамии, ни у магов Персии и ни у браминов Индии. И хотя Аристотель имел энциклопедические знания во всех направлениях современных ему наук, а его учителем был Платон (посвященный в эзотерические тайны), все же он не был лишен ошибок, свойственных всем непосвященным древнего мира.
Одной из главных ошибок Аристотеля было создание геоцентрической системы мира. Она поддерживалась жрецами в мировоззрении широких народных масс, вероятно, с той целью, чтобы те не отвлекались от мирских проблем и забот на обширные и бесплодные мудрствования в том, что им все равно никогда не понять. Этой "ловушки" Аристотель не понял, а Платон, как порядочный человек, не стал ему объяснять, поскольку дал клятву о неразглашении своих знаний. Сейчас такое поведение называют "политикой", когда народу не всегда объясняют хитросплетения всех действий и высказываний лиц из высших эшелонов власти. В древности же знания жрецов назывались эзотерическими (они были тайной для простолюдинов), а народные знания носили название экзотерических и считались общедоступными [1,69].
Согласно воззрениям Аристотеля [245], Вселенная делится на две части: область элементов и эфирную область. Область элементов (подлунный мир) подвержена постоянным изменениям и заключает в себе четыре первичных элемента (землю, воду, воздух и огонь), из которых состоят все предметы подлунного мира (т.е. планеты Земля). Эфирная область окружает элементную и не подвержена изменениям, т.к. состоит из эфира, вечного и неизменного элемента. Все движения в эфирной области являются "совершенными", т.е. круговыми.

В Средние века нашей эры, когда уровень науки значительно упал, упрощенная аристотелева система мира получила широкое распространение [245]. В таком виде она дошла до нашего времени. По Аристотелю, Вселенная считалась сферически симметричной и содержала 47 вложенных в друг друга эфирных сфер (в Средние века сферы стали считать хрустальными и их число сократили до 10). Первая (внутренняя) сфера, окружавшая область элементов, - сфера Луны, затем в порядке возрастания радиусов - сферы Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна. Следующее место занимала небесная твердь, которая являлась восьмой или звездной сферой (на ней закреплялись неподвижные звезды). Затем - девятая сфера, называвшаяся кристальными, или водными небесами. Этой сферы не было у Аристотеля. Она была введена христианскими учеными для приведения этой системы мира в соответствие с библейским повествованием, согласно которому Бог, отделив земные воды от небесных, поместил их над твердью (Быт. 1:7). Десятая сфера - перводвигатель (лат. primum mobile), окружала все вышеописанные эфирные сферы, постоянно обращалась вокруг оси мира с востока на запад (совершая оборот за 24 часа) и сообщала вращение за счёт силы трения, существовавшей между всеми плотно прилегающими друг к другу хрустальными сферами, всем нижележащим сферам. Аристотель считал, что вращение планетам сообщает самая внешняя сфера (перводвигатель), которой свойство вращения присуще по её природе. Христиане не смогли полностью принять аристотелеву систему мира с его перводвигателем, потому они снабдили каждую планетную сферу ангелом, который приводил эту сферу в движение.
Геоцентрическая теория, которой придерживался Аристотель, указывает на то, что он не был посвящен в эзотерические тайны древних наук, в которых в центре любой звездной системы помещался огонь, как источник жизни (см. философию Пифагора). Следует отметить, что древние арии, жрецы Египта и Месопотамии, маги Персии, брамины Индии и даже хетты были солнцепоклонниками, в то время как низы египетского общества, евреи, вышедшие из Египта, и жители Аравийского полуострова, составившие основу арабского мира, изнывающие от жгучих солнечных лучей, почитали Луну и были лунопоклонниками. Важно обратить внимание и на то, что изучая историю учения о душе, Аристотель верно пришел к мысли, что многим древним учёным "душа ... представлялась огнем. Ведь огонь состоит из мельчайших частиц и является наиболее бестелесным из элементов, кроме того, он находится сам в движении и прежде всего приводит в движение остальное" [264]. Тем не менее, это не помогло ему понять, что древние считали микрокосм отражением Макрокосма, в центре которого, значит, тоже должен быть огонь. Современные ученые пошли по ошибочному пути Аристотеля и, как он, считают, будто древние полагали, что в центре Вселенной должна быть материя Земли, и забывают, что древние посвященные превыше всего ценили Дух, а материя для них всегда имела второстепенное значение. В древние времена никогда не было философии "Духа Земли" (это учение появилось позднее и более характерно для Средних веков новой эры), но всегда существовала идея "Духа Вселенной" (как у жрецов Египта и Месопотамии, так и браминов Индии). Никогда современные ученые не пытались задуматься над тем, что древние понимали под терминами "Дух" и "душа", и, как я полагаю, до сих пор не думают над этими вопросами, пренебрегая преемственностью древних взглядов с современными. Для них Дух и душа - это абстракция, толкование которой следует, по возможности, избегать.
Однако во времена Аристотеля полагали [264], "что познание души может дать много [нового] для всякой истины, главным же образом для познания природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ". Сам Аристотель считал, что душа есть всего только «сущность в смысле формы физического тела, обладающего по возможности жизнью» [119].
Душой Аристотель называл то, благодаря чему живет человек, чувствует и понимает [261]. Отсюда душе приписывались принципы и способности питательные, чувствительные и интеллектуальные. Он рассматривал душу двойственной - рациональной и иррациональной, в некоторых людях поднимающей чувства над разумом.
Если объяснить философию древних в отношении души с эзотерических позиций [1], то она представляется энергией, вид которой еще не определен, но которая дает жизнь и позволяет отличить мёртвую биоматерию от живой, т.е. труп от живого существа при всей схожести их материального строения (например, позволяет отличить живого человека от покойника). Душа присутствует только в живых организмах, а Дух - это энергия, которая имеется во всех телах (как живых, так и мертвых: в камнях, песке, дереве, траве, в человеке и т.д.). Современным языком Дух - это внутренняя энергия атомов и молекул, а душа - это организующая энергия всех живых организмов. Оба вида энергии имеют космическое происхождение.
Со свойственной ему скрупулезностью, Аристотель выстроил логические последовательности, касающиеся различных сторон души [264]. Он понимал душу как движущее начало, но утверждал, что сама она не способна двигаться, зато обеспечивает основные виды движения: возникновение и уничтожение; качественное и количественное изменение (увеличение и умножение); перемещение. Более того, такие качества, как скорбь, радость, гнев, страх и т.д., есть также движения, порожденные душой. Аристотель много и последовательно рассуждал о душе: о её видах (растительная, разумная, присущая исключительно человеку), её свойствах, её частях. Базовой основой и необходимым условием всякого рода восприятия (включая смысл слова и поэзии) является, по Аристотелю, человеческая душа.
Сейчас считают, что книга "О душе" была создана Аристотелем в более ранний период его творчества, примерно в 367-347 гг. до н.э. [264], когда он еще находился под влиянием своего учителя Платона. Предполагают, что она не была завершена, поскольку в ряде мест выглядит несколько неясной. В трактате "О душе" Аристотель выстроил также теорию познания и предложил теоретическое обоснование своих концепций в области литературоведения и риторики. В третьей книге "О душе" встречается интереснейшее рассмотрение ума как деятельного начала - ποιητικόν. И это - в противовес уму "страдательному", который без участия первого является преходящим, а значит, смертным. Напротив, ум "деятельный" - бессмертен и вечен. Точно так же и высокое искусство. В третьей книге "О душе" Аристотель замечал, что если разум мыслит лишь что-то одно, отдельно взятое понятие, то в мышлении такого плана ложь отсутствует, а если разум охватывает комплекс понятий, то может иметь место и ложь и истина. Из этого выходило, что сознательно может ошибаться лишь "деятельный" ум, сознающий возможность правды и лжи.
В целом, Аристотель полагал [264], что в изучении свойств души "...трудней всего добиться... чего-нибудь достоверного". Будучи сторонником атомной теории Демокрита, он часто ссылался на него.

Его отец был богатейшим человеком [262]: говорили, что когда персидский царь Ксеркс проходил через Абдеру, отец Демокрита выставил угощение всему его войску. В благодарность Ксеркс оставил у него в доме персидских мудрецов, которые передали юному Демокриту какую-то часть восточной мудрости.
Унаследовав от отца огромное состояние, Демокрит разделил его с братом, отказавшись в пользу того от недвижимости (земли) и взяв себе деньги, которые были нужны для удовлетворения его любознательности [262]. Он отправился в дальние странствия на Восток: посетил Египет, Вавилон и другие древние земли. Слушая мудрых иноземцев, наблюдая природу и обычаи дальних стран, Демокрит непрерывно расширял свои знания о мире.
По свидетельству Г. Шустера [79], Демокрит предпринял путешествие в Персию с целью изучения зороастризма и учился у жрецов Египта.
Удалось ли ему где-нибудь получить посвящение в тайные знания Востока, никем не зафиксировано. Не исключено, что он освоил лишь только разные экзотерические учения чужеземных стран и не более. Виной тому мог быть его характер, который древним мудрецам мог показаться сверх несерьезным - недостойным того, чтобы ему можно было доверить тайну мироздания
Когда деньги закончились, Демокриту пришлось вернуться назад - в родную Абдеру [262]. Вернувшись, он поселился в уединенном месте, стал заниматься непонятными (для большинства) науками и смеялся над людьми, которые искали счастья в другом. В результате, полис (город-государство) подверг его судебному преследованию, обвинив в неэффективной и расточительной растрате отцовского наследства. На суде вместо защиты Демокрит зачитал свой главный труд "Великий мирострой", после чего сограждане, восхищенные его мудростью и глубиной мысли, не только прекратили суд, но и постановили воздвигнуть в честь своего выдающегося земляка статую (этой чести удостаивались лишь одержавшие победу над врагом полководцы да любители богов - победители Олимпийских игр). Так высоко эллины оценили мудрость и образованность Демокрита.
Главный труд Демокрита [262] - "Великий мирострой" - как и другие его сочинения не сохранился. Диоген Лаэртский - историк античной философии - перечислил названия примерно семидесяти книг Демокрита Абдерского. Эти книги были посвящены почти всем областям знания: натурфилософии, математике, астрономии, этике, политике. Однако ни одно из этих сочинений не сохранилось: дошли лишь незначительные фрагменты (в Средние века учение Демокрита было признано одним из наиболее далеких, чуждых и враждебных христианской религии, и поэтому его идейному наследию была уготована печальная участь уничтожения и забвения). Точно также немного информации сохранилось и о жизни знаменитого философа.
Предполагают [262], что на развитие философской логики Демокрита оказал большее влияние Левкипп из Абдеры, нежели восточные мудрецы.
Левкипп (около 500 - 440 гг. до н.э.) [27] - выдающийся философ-материалист, учитель Демокрита. Расцвет деятельности Левкиппа приходился примерно на 460 г. до н.э., когда он основал свою философскую школу в Абдерах, в которой учился Демокрит [264].
В своем философском учении Левкипп рассмотрел основные вопросы античной космогонии, астрономии и физики [27]. Некоторые писатели сомневались в существовании Левкиппа (Диоген Лаэртский приписывает идеи Левкиппа Эпикуру). Однако определенные свидетельства об учении Левкиппа, которые имеются в трудах Аристотеля, Теофраста, Филодема и других, позволяют признать эти сомнения неосновательными.
"Левкиппов вопрос" в истории философии так и остался неразрешенным [262]. Уже древние авторы обычно писали: "Как считают Левкипп и Демокрит" или "по мнению Левкиппа и Демокрита" и т.д. Так же писал и Аристотель [264].
В античности некоторые атомисты, например Эпикур (ок. 342/341-271/270 гг. до н.э.), подвергли сомнению само существование Левкиппа [264]. Если от Демокрита сохранились хотя бы фрагменты учения, то наследие Левкиппа было утрачено полностью.
Как бы там ни было, считают [262], что Левкиппу удалось возбудить интерес своего ученика к вопросам о сочетании изначального совершенства космоса с несовершенством его проявлений на Земле, единства и множественности, постоянства и изменчивости, вечности и смертности бытия. Стремясь решить эти проблемы, философы искали "архэ" (от греч. arche - "первоначало"), как и милетцы, Пифагор, Гераклит и др. Поскольку Демокрит жил позднее элеатов и Гераклита (которых обычно называют "досократиками"), он, по всей видимости, опирался на их учения и многое из них почерпнул, стремясь сочетать, казалось бы, несочетаемые мысли.
Считается, что Демокрит расширил атомистическую теорию Левкиппа [261]. По свидетельству Аристотеля [264], древние всегда считали, что истинным представляется только то, что всегда имеет одинаковый и стабильный вид.
Поэтому в своей философии Демокрит пришёл к мысли о существовании неделимых частиц, по-гречески атомов, которые не воспринимаются органами чувств и обладают чертами парменидовского Бытия - вечностью и неизменностью [262]. Однако эти атомы, по мнению Демокрита, множественны, движутся и образуют различные, временные и недолговечные сочетания, которые мы необдуманно принимаем за "реальные вещи", постигаемые посредством органов чувств. Наряду с Бытием - атомами - существует и небытие - пустота, в которой атомы перемещаются, сталкиваются между собой, соединяются, что и приводит к образованию разных окружающих нас объектов.
По Демокриту [28], существуют только атомы и пустота. Атомы - неделимые материальные элементы (геометрические тела, "фигуры"), вечные, неразрушимые, непроницаемые, различаются формой, положением в пустоте, величиной; движутся в различных направлениях, из их "вихря" образуются как отдельные тела, так и все бесчисленные миры; невидимы для человека; истечения из них, действуя на органы чувств, вызывают ощущения.
Демокрит провозгласил двоякий принцип существования всех вещей [261]: атомы и вакуум. Они бесконечны - атомы в числе, а пустота по величине. Таким образом, по Демокриту, все тела должны состоять из атомов и пустоты. Атомы обладают двумя свойствами - формой и размером, которые бесконечно варьируются.
Душа, по Демокриту [261], также состояла из атомов и подлежала распаду вместе с телом. Он полагал, что ум составлен из духовных атомов.
Изучая историю учения о душе, Аристотель [264] обратил внимание на то, что по мнению Демокрита "душа есть некий огонь или тепло. Именно при бесконечном числе фигур и атомов он называл шаровидные [атомы] огнем и душой, [они] подобны так называемым воздушным пылинкам, которые [можно] видеть в солнечных лучах, [проникающих] сквозь окна; образуемую ими смесь всякого рода семян он называл элементами всей природы. Подобным же образом [толковал и] Левкипп. Они признавали шаровидные элементы за душу, потому что эти фигуры скорее всего в состоянии проникать повсюду и, сами находясь в движении, заставляют двигаться и остальные, [при этом эти философы] предполагали, что душа есть то, что доставляет животным движение. Поэтому, [по их мнению], дыхание есть предел жизни. Именно, когда окружающая [среда] сжимает тела и вытесняет атомы, которые доставляют живым существам движение тем, что сами эти атомы никогда не находятся в спокойном состоянии, поступает поддержка в виде входящих извне других [атомов] через вдыхание".
По мнению комментаторов книги Аристотеля "О душе" [264], Демокрит утверждал, что душа состоит из крупных атомов, подобных атомам огня, а по форме своей душа - похожа на шар.
По мнению Аристотеля [261], Демокрит пришёл к атомистической теории через пифагорейскую доктрину Монады. Однако в отличие от пифагорейцев, Демокрит отрицал бессмертие души [262]: будучи, как и все вещи, лишь сочетанием особо тонких атомов, она, по его мнению, распадается и гибнет.
Аристотель писал [264], "что некоторые [пифагорейцы] говорили, что носящиеся в воздухе пылинки и составляют души, другие же, что душа есть то, что их движет. Такое мнение о пылинках было высказано потому, что они представляются непрерывно движущимися даже при совершенном безветрии". Как отмечал Аристотель, ещё от старейших исследователей природы души шло представление о том, что "одушевленное более всего отличается от неодушевленного двумя [признаками]: движением и ощущением".
Как отмечал Аристотель [264], Демокрит отождествлял душу и ум, исходя из того, что "истинно то, что нам является. Поэтому Гомер, [по мнению Демокрита], правильно изобразил, как Гектор лежит с помутившимся сознанием. В самом деле, - как пишет Аристотель, - Демокрит не использовал [понятие] ума, как способности для [познания] истины, но считал, что душа и ум - то же самое".
Подобные взгляды Демокрита существенно отличаются от представлений египетских жрецов, которые делили душу человека на многие составляющие, включающие не только ум, но и память, которая помогала душе умершего отчитываться перед богами на суде Осириса (см. статьи "Древний Египет"). Мировоззрение Демокрита о душе очередной раз подтверждает правильность мысли о том, что ему не удалось получить посвящения в Египте. Что касается эзотерической философии [1], то она придерживается взглядов духовной йоги о трех принципов души, состоящей из Атмы-буддхи-манаса, и является бессмертной (см. статьи "Духовная йога").
"В самом деле, - пишет Аристотель [264], - [по мнению Демокрита], душа то же самое, что и ум, а последний состоит из первоначальных и неподвижных тел и способен к движению, благодаря мелким частицам [своего состава] и благодаря [их] форме".
В эзотерический философии [1], ум (манас) является одним из составляющих души и является той её частью, которая содержит память, уходящей от умершего в бессмертие. Единственное, что древние не предусмотрели, так это нашу повседневность - что происходит с памятью тех лиц, которые её потеряли еще при жизни в старческом возрасте, при так называемой старческой деменции? Вероятно, в древности не было дементных, которых появляется все больше и больше в наше время, в связи с общей тенденцией старения всего населения. Древние также не определили, не является ли старение населения признаком "заката" всей настоящей цивилизации.
Больше всего удивляет в философии Аристотеля его вывод, частично согласующийся со взглядами Пифагора [264]: "Из всех форм наиболее подвижной формой является шаровидная, таковы и ум и огонь".
Не мудрствуя лукаво, можно сразу сослаться на А. Конан-Дойля [64], Е.П. Блаватскую [1,68] и Э. Сведенборга [183]: всякая душа имеет форму живого организма, даже в том случае, если индивид при жизни подвергся ампутации той или иной конечности (его душа, как не повреждаемая и не уничтожаемая, сохраняет фантом этой конечности для будущего воплощения, что подтверждают больные, когда говорят, что они чувствуют палец или пятку удаленной конечности). Это можно трактовать как угодно, нам лишь важно, что думали по этому поводу древние. Е.П. Блаватская училась у браминов Индии и поведала свои знания всему миру, когда поняла, что западные ученые ничего не понимают в эзотерике; А. Конан-Дойль изучал эзотерическую философию и продолжил своё образование через спиритизм, а Э. Сведенборг всё освоил через свою способность общения с духами. Мне кажется, что этим авторам можно доверять в плане всестороннего познания эзотерического учения. Не вдаваясь в духовную йогу, достаточно глубоко изложенную в Бхагавад Гите [30], можно подтвердить, что древние действительно сравнивали душу с огнем, возжигающим биоматерию к жизни. Пифагор же считал сферу одной из самых совершенных геометрических фигур [261], потому, вероятно, Аристотель сравнил с ней душу, ум и огонь.
В этой статье даны основополагающие принципы определения посвященных среди непосвященных философов Древнего мира, отличительные черты эзотерической философии от экзотерического мировоззрения любого происхождения. Не менее важен и другой аспект, представленный здесь: не всегда следует рассматривать веселых и жизнерадостных людей поверхностными и легкомысленными; среди них могут встречаться очень глубокие умы и даже в том случае, если им не удалось получить полного образования.

Литература:
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.-975 с.
28. Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн.6. Да-Жа. М.: Большая Российская энциклопедия, 2001.-255 с.
30. Бхактиведанта Свама Прабхупада А.Г. Бхагавад Гита как она есть. Л: Бхактиведанта Бук Траст, 1986.-832 с.
64. Загадки жизни и смерти. Размышления Артура Конан-Дойля. М: Айрис-Пресс, 2004.- 224 с.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
69. Рерих Е.И. Три ключа. М.: Эксмо, 2009.- 496 с.
79. Шустер Г. История тайных обществ, союзов и орденов. В 2-х книгах. М.: Айрис-пресс, 2005.
111. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.5. ГИБ-ДЕН. М.: АСТ; Астрель; 2010.-797 с.
112. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.1. А-АРЛ. М.: АСТ; Астрель; 2010. -795 с.
119. Античность как тип культуры. Отв. ред. Лосев А.Ф. М.: Наука, 1988.-336 с.
183. Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. Предисл. Х.Л. Борхеса. Пер. с лат. А. Аксакова. - СПб.: Амфора, 1999.-558 с.
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.
262. Гусев Д.А., Рябов П.В. Великие философы. М.: АСТ: Астрель: Транзиткнига, 2005.-462, [2].
264. Аристотель. Поэтика; Риторика; О душе/ Пер. с древнегреч. В. Аппельрота, Н. Платоновой и П. Попова; Вступ. ст. и коммент. С. Трохачева. - М.: Мир книги, Литература, 2007.- 400 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Этику Аристотеля я не изучал нигде: ни в школе, ни в институте. Потому сейчас я уделил ей так много внимания - она поразила меня своим откровением и своим противоречием нашей действительности. Зная всю суровость Древнего мира, мне всегда казалось, что мы живем лучше, чем жили наши древние предки. Прочитав "Риторику" Аристотеля, я понял, как глубоко ошибался. Спустя две с лишним тысячи лет мы стали морально грязнее и морально ничтожнее, чем древние.
Аристотель считал [264], что "всякое несправедливое действие представляется тем более несправедливым, чем больше нравственная испорченность, от которой оно происходит; поэтому-то [иногда] самые ничтожные поступки могут считаться величайшими преступлениями...", поскольку человек, совершивший малый проступок, "может считаться способным на всякого рода преступления...
... иногда о поступке судят по тому вреду, который он приносит. Величайшим считается и [то преступление], для которого нет равносильного наказания: каждое наказание кажется ничтожным перед ним, и то [преступление], от которого нет исцеления, потому что трудно и даже невозможно вознаградить за него, и то, за которое потерпевший не может получить удовлетворения, потому что причиненное ему зло неисцелимо, суд же и наказание есть некоторого рода исцеление.
... еще большего наказания заслуживает человек, совершивший несправедливость, в том случае, если лицо пострадавшее и обиженное само на себя наложит тяжелое наказание..., наложит на себя руки вследствие полученного оскорбления...
...несправедливое действие имеет тем более важности, чем большим зверством оно отличается; более тяжко оно также в том случае, когда совершается более обдуманно или когда рассказ о нем возбуждает в слушателях скорее страх, чем сострадание...
[Усиливает вину еще и то обстоятельство], если несправедливый поступок совершается в том самом месте, где налагается наказание на лиц, поступающих несправедливо; так делают, например, лжесвидетели, потому что где же они могут воздержаться от несправедливого поступка, если они решаются на него в самом судилище? [Важны также те проступки], которых люди особенно стыдятся, а также [важно], если человек поступает дурно со своим благодетелем: здесь его вина делается значительнее оттого, что он, во-первых, делает зло и, во-вторых, не делает добра.
[Большую важность получает поступок], нарушающий неписанные законы, потому что человек, обладающий лучшими нравственными качествами, бывает справедлив и без принуждения, а писаная правда имеет характер принуждения, чуждый неписаной. С другой стороны, [вину человека может увеличивать именно то обстоятельство], что его поступок идет вразрез с законами писаными, потому что человек, нарушивший законы, угрожающие наказанием, может нарушить и законы, не требующие наказания".
Аристотель считал [264], что "судить по своему лучшему разумению" - значит не пользоваться исключительно писаными законами и что правда существует вечно и никогда не изменяется, так же как и общий закон, потому что и правда, и общий закон сообразны с природой, а писаные законы изменяются часто...
... справедливо то, что истинно и полезно, а не то, что только кажется таковым, так что писаный закон не есть истинный закон, потому что он не выполняет обязанности закона, и тем, что судья есть как бы человек, ставящий пробу на серебре, который должен различать поддельную справедливость и справедливость настоящую, и что человеку более высоких нравственных качеств свойственно руководиться законами неписаными преимущественно перед законами писаными...".
По Аристотелю понятие справедливости всегда выше заключенного договора [264], поскольку "...справедливое нельзя исказить ни с помощью обмана, ни путем принуждения, потому что оно вытекает из самой природы вещей, меж тем как договоры часто возникают на основании обмана и принуждения". Поэтому при судебном споре о несоблюдении условий договора судья всегда должен исходить не только о законности заключенного договора, но и о справедливом содержании предмета договора.
[264]: "Если закон отличается двусмысленным характером, так что можно толковать его и пользоваться им в ту или другую сторону, в таком случае нужно определить, какое толкование его будет более согласно с видами справедливости или пользы, и потом уже пользоваться им. И если обстоятельства, ради которых был постановлен закон, уже не существуют, а закон тем не менее сохраняет свою силу, в таком случае нужно постараться выяснить [это] и таким путем бороться с законом.
Если же закон соответствует положению дела, то следует говорить, что клятва "судить по своему лучшему разумению" дается не для того, чтобы судить против закона, но для того, чтобы судья не оказался клятвопреступником в тех случаях, когда он не знает, что говорит закон".
При анализе свидетельств [264], "следует говорить, что пытка не может способствовать обнаружению истины, потому что многие упорные и крепкие люди, будучи сильны духом, мужественно выносят пытку, а люди трусливые и робкие, еще не видя пытки, пугаются её, так что пытка не заключает в себе ничего надежного".
В суде никогда не следует забывать изречения Ксенофана (оратор, живший в 431-404 гг. до н.э.) [264]: "Когда человек безбожный делает вызов человеку благочестивому, стороны представляются неравными, здесь мы имеем дело с таким же случаем, как если бы человек сильный вызвал слабого человека на бой или [точнее сказать], на избиение".
После прочитанных откровений Аристотеля я понял, что мы привыкли жить в сплошной лжи, а если между нами возникают споры, так они связаны с тем, что кто-то стал лгать больше того, к чему мы привыкли.
Ложно то, что христианство самая истинная религия, и то, что Библия самая древняя книга. Правда, что христиане многие древние книги уничтожили (сожгли их) и то, что из всех мировых религий только буддизм распространялся путем убеждения, а не при помощи меча и крови. Все остальные мировые религии (и христианство, и мусульманство) густо залиты кровью, следовательно, они не могут признаваться не только истинными, но и добропорядочными. Но современный буддизм уже далеко не на том уровне, на каком был раньше. Как-то я в одном буддийском храме спросил: "Почему ваш Будда все время улыбается?" - на что получил ответ, что им отвечать некогда, скоро обед. Знайте, если Будда находится в состоянии медитации, он должен быть отрешенным. Если же он сидит в позе медитации и улыбается - это подделка. Никакой подделке доверять нельзя, поскольку всякая подделка - это обман.
Ложно и то, что человек произошел от обезьяны, и то, что атлантов никогда не было. Следовательно ложь внедряется в наши умы не только религиозными деятелями, но и учеными.
Ложно и то, что Россия самая богатая страна в мире, поскольку её народ - один из самых бедных в мире уже много веков. Следовательно, богато не государство Россия, а его недра, которые используются помимо воли народа и в ущерб народу уже много веков. Есть страны, у которых нет таких богатств, как у России, а народ их живет на много богаче и полноценнее россиян.
Ложны и наши суды, в которых уже давно не берется ни с кого клятва, говорить одну только правду и ничего кроме правды - следовательно, разрешается лгать всем: и ответчику, и истцу, и обвинителю, и защитнику, и даже судье. Мне как-то пришлось судиться с одним жуликом: была доказана его ложь на предварительном следствии (подделка документов) и во время судебного разбирательства, но за это он не понес никакого наказания, и в судебном решении его ложь никак не была отмечена. Тогда я решил, что наш суд коррумпирован, а сейчас я понимаю, что наши судьи такого низкого морального уровня, как и всё общество.
Но самыми лживыми, наверное, следует признать мировую политику и мировую денежную систему.
Мировая политика - это политика, построенная на праве сильного. Кто себя защитить не может, тот бесправен. Я до сих пор не могу забыть восклицания Х. Клинтон по поводу гибели М. Каддафи: "Вау!", что в переводе с еврейского означает "я - не я, проблема не моя" [135]. - Твоя, милочка, твоя! Ты, как организатор этого преступления, еще получишь возможность проявить себя с полна, но рано или поздно (в этой жизни, или в следующей) ты будешь растерзана также, чтобы поняла всю степень своего злодеяния. Ваш посол, как непосредственный участник преступления, уже наказан. Сейчас его душа спит - отдыхает после случившегося. Но, когда проснется, начнутся её мытарства по обществам Ада, пока она не найдет общество таких душ, где будут находиться только ей подобные - злые и мстительные интриганы, которые N-время будут плести интриги и мстить друг другу [183]. Находиться его душа будет там столько времени, сколько ей потребуется до полного насыщения всей этой мерзостью, пока ей все это окончательно не надоест. Затем ей дадут новую возможность проявить себя на Земле.
А что такое доллар, не подкрепленный золотом, - это фантик. И ради этого фантика люди готовы отдать свою жизнь и забрать чужую.
Древние люди такой тотальной лжи не знали.
Вот так мы и живем! Скорее всего, я отразил не всю ложь, нас окружающую. Кто хочет, тот может добавить.

Литература:
135. Папюс. Каббала, или Наука о Боге, Вселенной и Человеке. М.: Локид-Пресс, 2003.-319 с.
183. Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. Предисл. Х.Л. Борхеса. Пер. с лат. А. Аксакова. - СПб.: Амфора, 1999.-558 с.
264. Аристотель. Поэтика; Риторика; О душе/ Пер. с древнегреч. В. Аппельрота, Н. Платоновой и П. Попова; Вступ. ст. и коммент. С. Трохачева. - М.: Мир книги, Литература, 2007.- 400 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Читать труды гения всегда приятно, а труды древнего гения - еще приятней. В древности писали лаконично, без лишних, отягощающих любой текст, слов. Можно взять такую книжку, как правило, маленькую и легкую, лечь на диван, прочитать абзац, подумать над ним, прочитать дальше и снова подумать. И так - час за часом, получая моральное удовольствие и пищу для души. Потом покормить свое тело насущным, снова лечь и продолжить чтение, получая уже двойное удовольствие - от переваривания пищи насущной и духовной.
К древним авторам, заслуживающим внимания каждого современного читателя, относится Аристотель. Будучи сыном врача [264], он превосходно разбирался в людской психологии и учил софистов своего времени, как правильно строить речь, обозначать её актуальность и на что следует обращать внимание. Оратор, по мнению Аристотеля, должен хорошо разбираться в предмете своего разговора, а для этого философ рассмотрел многие вопросы и явления из социальной жизни Древней Греции. Его наблюдения и аналитические выкладки поразили меня; их полезно знать в наше время.
В "Риторике" Аристотель написал [264]: "... поступать несправедливо - значит намеренно, вопреки закону причинять вред другому лицу. Но есть два вида законов - частный и общий. Частным я называю написанный закон, согласно которому люди живут в государстве, общим - тот закон, который признается всеми людьми, хотя он и не написан.... Мотивы..., под влиянием которых мы добровольно причиняем вред и поступаем несправедливо, - это порок и невоздержанность...
По мнению Аристотеля [264], который никогда не занимался йогой и даже не изучал её, "...все, что люди делают, они делают по семи причинам: случайно, согласно требованиям природы, по принуждению, по привычке, под влиянием размышления, гнева и страсти... Бесполезно было бы присоединять сюда классификацию таких мотивов, как возраст, положение и т.п., потому что если юношам свойственно быть гневливыми или страстными, то они совершают несправедливые поступки не по своей молодости, но под влиянием гнева и страсти. И не от богатства и бедности люди поступают несправедливо. Случается, конечно, бедным вследствие их нужды желать денег, а богатым вследствие избытка средств желать наслаждений, в которых нет необходимости, но и эти люди будут поступать известным образом не от богатства или бедности, но под влиянием страсти. Равным образом люди справедливые и несправедливые... действуют под влиянием тех же вышеуказанных мотивов..., причем одни руководствуются добрыми нравами или страстями, а другие - нравами и страстями противоположного характера".
Подобные рассуждения греческого философа согласуются с йогическим учением о гунах, побуждающих людей к тем или иным поступкам (см. стать по Духовной Йоге). Но далее он переходит на светский стиль рассуждения, что свойственно философам, не знакомым с эзотерической философией.
Аристотель считал [264], что "Люди поступают несправедливо, когда считают совершение данного поступка возможным безотносительно и возможным для себя; кроме того, когда думают, что их поступок останется необнаруженным, или что они не понесут за него наказания в случае его обнаружения, или, наконец, что хотя они и понесут за него наказание, но оно будет менее значительно, чем выгода, которая получится от этого поступка или для них самих, или для их близких....
Безнаказанно совершать несправедливые поступки считают для себя наиболее возможным люди, умеющие говорить, ловкие, имевшие много случаев вести подобную борьбу, люди у которых много друзей и денег. Наиболее сильными люди считают себя в том случае, когда они сами удовлетворяют указанным условиям; если же этого нет, то в том случае, если у них есть такие друзья, слуги или сообщники; это дает им возможность совершать несправедливости, утаивать это и не нести за них наказания. Надеяться на это можно еще и в том случае, когда мы дружны с тем, кому наносим обиду, или с судьей: друзья, с одной стороны, не принимают предосторожностей от несправедливостей, а с другой стороны, мирятся, не давая делу доходить до суда. Что же касается судей, то они угождают тем, с кем они дружны, и или совсем не взыскивают с них, или налагают незначительное наказание.
Легко скрыть свою вину тем людям, качества которых идут в разрез с возводимыми на них обвинениями, например, человеку бессильному легко скрыть преступление, заключающееся в насилии, а человеку бедному и безобразному - прелюбодеяние. Легко также скрыть и то, что слишком явно и слишком бросается в глаза, так как таких вещей люди не замечают, считая их невозможными. Точно так же легко скрыть преступление такой важности и такого сорта, какого никто не совершал, потому что таких вещей никто не остерегается: все остерегаются привычных преступлений, ... но никто не принимает предосторожностей против того, чем никто никогда не страдал. Легко также нападать на тех людей, у которых или совсем нет врагов, или много их: в первом случае нападающий надеется остаться необнаруженным на том основании, что его жертва не принимает никаких мер предосторожности, а во втором он остается необнаруженным, потому что нападение на людей, принявших оборонительное положение, представляется со стороны данного человека делом невозможным, и виновный в свою защиту может сказать, что он никогда не отважился бы на подобное дело.
Легко совершать преступления и тем, кто может укрыться..."
[Наши воры-олигархи предпочитают прятаться в Англии, а российский криминалитет рассеивается по Европе. Об этом не следует жалеть: рано или поздно Европа захлебнется от нашего криминала, который она укрывает у себя; нам лишь надо постараться не принять их назад, а превратить все это в систему "естественного очищения России от скверны" - пусть с ней разбираются европейцы. Подлость может родить только подлость, т.е. себе подобное].
По мнению Аристотеля [264], "[на преступление решаются также люди], у которых есть возможность в случае обнаружения преступления избежать суда, или выиграть время, или подкупить судей, а также те, у которых в случае наложения наказания есть возможность избежать приведения его в исполнение или добиться продолжительной отсрочки его; наконец, те, кому вследствие крайней бедности терять нечего.
Кроме того, на преступления решаются те лица, которым выгоды от преступления представляются очевидными, значительными или близкими, а наказание за него - ничтожным, неверным или далеким. И те преступления, кара за которые не равна получаемой от них выгоде, всегда находят исполнителя;... то же можно сказать о преступлениях, совершение которых влечет за собой осязательную выгоду, между тем как наказание за них заключается только в позоре. И наоборот, на преступление отваживаются и в том случае, когда совершение его приносит некоторого рода славу..., а наказание за него заключается в денежной цене, изгнании или в чем-нибудь подобном.... Решаются на преступление еще и те, кому часто удавалось или скрыть свое преступление, или остаться безнаказанным, а также те, кто часто терпел неудачу, потому что в подобных вещах, как и на войне, некоторые способны добиться победы во что бы то ни стало. На преступление решаются еще и в тех случаях, когда немедленно вслед за ним наступает удовольствие, а потом, уже позже, приходится испытывать нечто неприятное, или когда выгода близка, а наказание отдалено. В подобном положении находятся невоздержанные люди, а невоздержание может касаться всего, что составляет предмет наших желаний. Преступление совершается также и в тех случаях, когда, например, всё неприятное, связанное с преступлением и наказанием за него, постигает человек немедленно, а удовольствие и пользу получает лишь позже, но на более продолжительное время; к такого рода вещам стремятся люди воздержанные и более разумные.
[Преступления совершаются также] теми людьми, у которых есть возможность объяснить свой поступок случайностью, или необходимостью, или законом природы, или привычкой, - вообще в тех случаях, где есть возможность доказывать, что совершена ошибка, а не преступление. [Несправедливость совершается и в том случае], когда можно получить снисхождение. [На несправедливый поступок решаются] также люди нуждающиеся, причем нужда может быть двоякого рода: или в вещах необходимых, как у людей бедных, или в вещах излишних, как у богатых. [На преступление решаются] также люди, имеющие или очень хорошую, или очень дурную славу; первые в расчете на то, что на них не падет подозрение, вторые - в той мысли, что от этого слава их не ухудшится".
Как видно из вышесказанного, Аристотель приравнивал несправедливость к преступлениям; в наше время несправедливость не является юридически наказуемым деянием, а преступлением считается только то, что перечислено в Уголовном Кодексе. Древняя мораль была выше нашей!
Далее [264]: "[Несправедливости совершаются] по отношению к людям как близким, так и далеким, так как в первом случае скоро получаешь, а во втором нельзя ожидать скорого мщения... [Обида причиняется также людям], которые не принимают мер предосторожности, не берегутся; людям слишком доверчивым, потому что в этом случае легко укрыться от внимания всех, а также людям беззаботным, потому что нужно быть человеком заботливым, чтобы вести дело судом; людям совестливым, потому что они не способны вступать в спор из-за выгоды; людям, которые, будучи оскорблены многими, не доводили дело до суда, так как такие люди, по пословице, легко становятся добычей мизийцев [жители Мизии считались известными трусами: их добычей могли стать еще большие трусы]; людям, которые никогда не терпели оскорблений или терпели их очень часто, потому что и те и другие не принимают мер предосторожности, - первые потому, что полагают, что никто никогда их не оскорбит, а вторые потому, что, по их мнению, больше уж никто их не оскорбит. Легко обидеть также тех людей, которые оклеветаны или которых легко оклеветать, потому что такие люди обыкновенно не решаются начать процесс, боясь судей, и никому не могут внушить к себе доверия; так бывает с людьми, возбудившими всеобщую ненависть и зависть. [Несправедливости направляются] также против людей, относительно которых мы имеем что-нибудь, - касается ли это их предков, или их самих, или их друзей, - за то, что они обидели или хотели обидеть нас самих, или наших предков, или людей нам близких, потому что, по пословице, злобе нужен только предлог. [Обижают] и врагов, и друзей, потому что первых обидеть легко, а вторых приятно; [обижают] и тех, у кого нет друзей, кто не умеет ни красно говорить, ни вести дело, потому что такие люди или не пытаются вести дело судом, или идут на мировую, или ничего не доводят до конца. [Часто поступают несправедливо с людьми], которым неудобно тратить время, добиваясь суда или удовлетворения, каковы, например, чужеземцы и ремесленники, которые собственными руками зарабатывают себе хлеб, потому что эти люди мирятся на малом и легко прекращают дело. [Несправедливость легко делается по отношению к тем людям], которые сами поступали несправедливо во многом или именно в том, в чём теперь поступают несправедливо относительно их, так как несправедливость почти не кажется несправедливостью, когда кому-нибудь причиняется именно такая обида, какие он привык причинять другим, например, если кто-нибудь оскорбит человека, привыкшего оскорблять других. Несправедливо поступают также с теми людьми, которые обидели нас, или хотели обидеть, или хотят обидеть, или обидят; в этом случае несправедливость заключает в себе нечто приятное и прекрасное и уже почти не кажется несправедливостью. Мы легко обижаем также тех, унижение которых будет приятно или нашим друзьям, или тем, кому мы удивляемся, или кого любим, или нашим повелителям, или вообще тем людям, от которых мы зависим и от которых можем получить какую-нибудь выгоду. [Мы совершаем также несправедливость по отношению к тем людям], над которыми мы произнесли осуждение и с которыми прервали сношения..., потому что и подобные поступки не кажутся несправедливыми. Точно так же поступаем мы и с теми людьми, которых если не мы, так другие обидят, так как в этом случае кажется невозможным колебание... [Обида часто причиняется в тех случаях], когда это дает возможность сделать много хорошего обиженным, потому что в этих случаях искупление представляется делом легким...
[Человек легко позволяет себе те несправедливые поступки], совершать которые вошло в привычку у всех или у многих, потому что в этих случаях есть надежда получить прощение. [Мы легко решаемся на похищение тех предметов], которые легко скрыть, а также тех, которые легко истрачиваются, таковы, например, съестные припасы [и деньги]; [сюда же относятся предметы], которым легко придать другой вид, изменив их форму, цвет или состав, или предметы, которые во многих местах можно удобно спрятать..., а также вещи, подобные которым в большом числе находились у похитителя. [Человек часто наносит другим такого рода оскорбления], о которых потерпевшие лица стыдятся говорить, таково, например, бесчестье, наносимое нашим женам, или нам самим, или нашим сыновьям. [Часто также мы совершаем проступки], преследование которых путем суда могло бы показаться простой страстью к сутяжничеству со стороны лица, начинающего процесс. Сюда относятся проступки маловажные и легко извиняемые".
Далее Аристотель рассуждает о двух категориях законов, действующих в каждом государстве [264]: "...существует закон частный и закон общий. Частным я называю тот закон, который установлен каждым народом для самого себя; этот закон бывает и писаный, и неписаный. Общим законом я называю закон естественный. Есть нечто справедливое и несправедливое по природе, общее для всех, признаваемое таковым всеми народами, если даже между ними нет никакой связи и никакого соглашения относительно этого". К таким законам, например, Аристотель относить захоронение вражеских трупов, которое относится к категории естественной справедливости; она возникла "не сегодня и не вчера; она вечно живет, и никто не может сказать, откуда она явилась" [Софокл. Антигона, 456 сл.]. К таким же законам относится запрещение умерщвлять всякое живое существо (!!!), поскольку "такого рода поступок не может казаться справедливым в глазах одних и несправедливым в глазах других; ... этот закон, обязательный для всех людей, имеет силу на пространстве всего широкого эфира и неизмеримой земли".
В наше время во всеобщую действенность последнего закона невозможно даже помыслить - насколько древние были наивным, в том числе и Аристотель!
Далее древнегреческий философ рассуждает так [264]: ""Преступления... могут быть двух родов: они могут касаться или одного определенного лица, или целого общества; так, человек, совершающий прелюбодеяние и наносящий побои, поступает несправедливо по отношению к одному определенному лицу, а человек, уклоняющийся от отбывания воинской повинности, поступает несправедливо по отношению ко всему обществу".
По мнению Аристотеля [264], неписаные законы "бывают двух родов: одни из них имеют в виду крайние проявления добродетели и порока, с которыми связаны порицания и похвалы, бесчестье и почести, изъявление общего уважения; сюда относится, например, признательность по отношению к благодетелям, воздаяние добром за добро, помощь друзьям и т.п. Другие же из неписаных законов восполняют недостатки частного писаного закона, так как правда, относясь, по-видимому, к области справедливости, есть то, что справедливо вопреки писаному закону".
Рассуждая о том, что может быть правдой, Аристотель писал [264]: "Правда заключается и в том, чтобы прощать человеческие слабости, в том еще, чтобы иметь в виду не закон, а законодателя [если закон плох], не букву закона, а мысль законодателя, не самый поступок, а намерение человека [его совершившего], не часть, а целое, в том, чтобы обращать внимание не на то, каким выказал себя человек в данном случае, но каков он был всегда или по большей части. Правда заключается еще и в том, чтобы более помнить полученное добро, чем испытанное зло, и добро, нами полученное, помнить более, чем добро, нами самими сделанное, в том, чтобы терпеливо переносить делаемые нам несправедливости и предпочитать судиться словом, а не делом, в том, наконец, чтобы охотнее обращаться к суду посредников, чем к суду публичному, потому что посредник заботится о правде, а судья о законе; для того и изобретен суд посредников, чтобы могла торжествовать правда".
Когда читаешь древние первоисточники, удивляешься их наивности и душевной чистоте, начинаешь понимать, почему сейчас все реже и реже печатают оригиналы, предпочитая их пересказывать - все так привыкли жить неверно, не по правде, что им уже кажутся древнее сочинения слишком упрощенными, нереальными, нежитейскими. Как низко пала человеческая мораль за две с лишним тысячи лет! - этому можно только дивиться. А сколько за это время было войн за идею, сколько уничтожено инакомыслящих? - трудно даже себе представить. И все во имя чего? - ради того, чтобы человек морально был еще хуже, чем когда-то. Сколько уничтожено язычников? - миллионы и миллионы. Хорошо, что Аристотель не дожил до торжества христианства! - его бы тоже казнила "святая инквизиция", ибо он не отказался бы от того, к чему привык (язычников же казнили за их привычки). Стоит после этого удивляться фашизму и коммунизму? - Нет: они - дети, они - отпрыски христианства, они родились в христианском мире и родятся снова, пока будет живо христианство ("яблоко от яблони не далеко падает"). Старообрядцев выгоняли на лютый мороз из насиженных мест только за то, что они не так крестились, не так молились. Если простить христиан, то тогда надо прощать фашистов и коммунистов - все они боролись за идею, - но при этом придется наплевать на всех невинно загубленных. Вот и выбирайте; что для вас лучше, а что хуже? - Наша мораль - еще не на самом дне, есть куда падать! Беспринципность - вот главное кредо сегодняшнего дня: она захватила не только отдельных граждан и политические объединения, но и целые государства, и даже ведущие страны мира. В современном политическом винегрете пытается разбираться только тот, то ведет независимый образ жизни, не поддающийся общим влияниям и тенденциям. Значит, чтобы остаться на плаву, надо быть независимым. Будьте независимыми и вы сбережете свою душу от дальнейшей её деградации!

Литература:
264. Аристотель. Поэтика; Риторика; О душе/ Пер. с древнегреч. В. Аппельрота, Н. Платоновой и П. Попова; Вступ. ст. и коммент. С. Трохачева. - М.: Мир книги, Литература, 2007.- 400 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Ранее мы, в основном, анализировали современные исторические знания с позиции эзотерической философии и давали представление об эзотерической науке древности, на которую современные историки, как правило, не обращают никакого внимания, предпочитая ссылаться на народное творчество, чтобы показать свое превосходство. Древние науки, предназначенные для избранных (жрецов и адептов), современных ученых чаще всего не интересуют: с ними трудно спорить и многое еще не доказано. А вот в мировоззрении простолюдинов они копаются, "как у себя в огороде". Каждому своё! По большому счёту, надо знать все, чтобы иметь полное представление о древнем мире.
О строгости отбора претендентов на освоение высших ступеней йоги и тайн оккультизма мы писали раньше. Не меньше дорожили своими знаниями египетские жрецы. Познания в таинства смерти они передавали не только словесно, но и письменно и почти всегда иносказательно [151]. Посвященные в это таинство подразделялись в Египте на три группы по степени посвящения.
Посвященные первой степени (ее имела большая часть младшего храмового персонала) вследствие слабого здоровья или сильного душевного потрясения испытывали хоть раз в своей жизни "непреднамеренный" выход, странствие и возвращение души-проявления Ба [151]. Их душа-Ба странствовала в инобытии и запоминала все виденное там.
Посвященные второй степени от природы и вследствие особых упражнений имели способность по своему желанию отправлять свою душу-Ба в странствие по инобытию [151]. Они исследовали весь доступный их душам-Ба путь многократно, запоминая малейшие частности и подробности.
Посвященные третьей степени, иначе именуемые чудотворцами, были одарены бога-ми способностью не только самостоятельно отправлять свою душу-Ба в мир иной, но и помогать душам других людей совершать подобные странствия для познания инобытия [151].
Мистический способ получения знаний об инобытии был основным [151]. Эмпирический опыт лишь дополнял мистический, но никак не наоборот. Носители мистических знаний относились к Великим Посвященным. Значительная часть приобретенного ими мистического опыта оставалась неизреченной, меньшая часть его была высказана и записана иносказательно, и лишь незначительная толика была полностью обнародована.
Посвящение в "Крата Непоа" (особый вид мистерии у древнеегипетских жрецов) де-лилось уже на семь степеней [68]. После предварительного испытания в Фивах, где неофиту приходилось проходить через многие испытания, называемые "Двенадцатью Мучениями", ему велели управлять своими страстями и никогда ни на миг не терять мысли о своём Боге. Затем, в качестве символа скитаний неочищенной души, он должен был подниматься по нескольким лестницам и скитаться в темноте в пещере со многими дверями, которые все были заперты. Когда он преодолевал все необходимые испытания, ему присваивали степень Пастофора; вторая и третья степень назывались Неокор и Меланефор. Его вводили в обширный подземный зал, густо заполненный лежащими мумиями, и ставили рядом с гробом, в котором содержалось изуродованное, кровью покрытое тело Осириса. Это был зал, который называли "Вратами Смерти". Когда неофит преодолевал ужасы этого испытания, его приводили в "зал Духов", чтобы те судили его. Правила, которые ему давались, включали "никогда не желать и не искать мщения; быть всегда готовым помочь брату в опасности, даже рискуя собственной жизнью; хоронить каждое мёртвое тело; уважать своих родителей больше всего; уважать старость, защищать тех, кто слабее тебя; и наконец, всегда помнить о смертном часе и о воскресении в новом и непроходящем теле". Всем посвящаемым в таинства рекомендовалось соблюдать чистоту тела и нравственности, за прелюбодеяние грозила смерть. Пройдя четвертую ступень посвящения, неофит делался Кристофором. На этом этапе посвящения ему сообщалось тайное имя ИАО. Пятой была степень Балахала, и Гор наставлял его алхимии, которая называлась "хемия", а посвященный получал имя Хемик. На шестой ступени его обучали круговому танцу жрецов, в котором его наставляли по астрономии, ибо танец изображал ход планет. На седьмой его посвящали в заключительные Мистерии. После последнего испытания в здании, специально для этого построенном, Астроном, как теперь его называли, - появлялся из этих тайных залов, называемых Маннерас, и получал крест - Тау, который после его смерти должны были положить ему на грудь. Теперь он был иерофант, имеющий право посвящать других.
Из приведенных выше примеров становится ясно, что далеко не каждый допускался к посвящению, а из допущенных не все получали полное образование. Поэтому говорить о степени познания каждого, прошедшего посвящение, сегодня трудно и можно лишь условно, на основании его трудов, которые, в большинстве своем, сохранились в неполном объеме, или не сохранились вовсе, или же, по закону древних правил, просто не писались, а передавались устно, как в случае с Пифагором.
Из греческих философов у жрецов Египта учились математик Архимед, законодатели Ликург и Солон, философ Фалес [79]. По утверждению Иосифа Флавия [125], Ферекид Сиросский, Пифагор и Фалес сами признавались в том, что они были учениками египтян и халдеев.
Согласно Е.П. Блаватской [1], Платон тоже был посвящен в эзотерические тайны. Г. Шустер подтвердил [79], что Платон учился у жрецов Египта и предпринял еще путешествие в Персию с целью изучения зороастризма.
Можно сказать, что Платону повезло: он не только сам освоил какую-то часть эзотерических знаний, но и состоял в родстве с Солоном, который получил посвящение раньше его (мать Платона, Периктиона, состояла в родстве с Солоном [230]), а через Сократа, своего учителя [162], получил необходимый объем экзотерических знаний, "ходивших" в культурной части общества Древней Греции.
Одним из самых способных учеников Платона был Аристотель [261]. Сам Платон считал его своим лучшим учеником и говорил о нём как об "уме школы". Если Аристотель отсутствовал на лекциях, Платон говорил, что разум сегодня отсутствует.
Нет свидетельств того, что Аристотель получил посвящение у жрецов Египта, или магов Персии, или браминов Индии. Какую-то часть эзотерических знаний он мог получить от своего учителя, Платона, но эти знания не были классическими (т.е. взятыми из первоисточника), а потому, как отмечают исследователи, Аристотель (384—322 до н. э.) не стал последователем своего учителя [112,264]. Лишь в ранних работах он еще следовал идеям Платона, но позднее развил собственные представления о мире [245], основанные, в основном, на знаниях, имевшихся у образованной часть греческого мира, не посвященной в эзотерические тайны.
Именно этим ценен для нас Аристотель. Его труды доступны для понимания современному человеку, не имеют двойного смысла (как, например, у Платону) и в силу, поистине, энциклопедических знаний философа являются настоящим кладезем для любого исследователя, интересующегося уровнем знаний греков IV в. до н.э. Считается [245], что Аристотель дал законченную картину греческой науки, а потому еще в эпоху средневековья он считался непререкаемым авторитетом в области естественных наук. Затем, с появлением новых философов, его слава поутихла.
В настоящее время об Аристотеле написано много, информация о нем легко доступна и пересказывать её нет никакого смысла. Хочется лишь остановиться на вопросах этики и его понимании счастья, добра и зла, имевших актуальность более 2-х тыс. лет назад и, как ни странно, сохранивших её в наше время.
В "Риторике" Аристотель дал развернутую характеристику счастья [264], к которому, как полагал автор, стремится каждый человек. Потому "...то, что создает счастье или какую-нибудь из его частей или что делает его из меньшего большим, - всё такое следует делать, а того, что разрушает счастье, мешает ему или создает что-нибудь ему чуждое, - всего такого не следует делать". Понятие счастья у всех разное. Его можно определить "как благосостояние, соединенное с добродетелью, или как довольство своей жизнью, или как приятный образ жизни, соединенный с безопасностью, или как избыток имущества и рабов в соединении с возможностью охранять их и пользоваться ими. Ведь... все люди согласны признать счастьем одну или несколько из этих вещей".
Далее Аристотель дает свое понимание счастья [264]: "Если на самом деле счастье есть нечто подобное, то к числу составных его частей необходимо будет принадлежать благородство происхождения, обилие друзей, дружба с хорошими людьми, богатство, хорошее и обильное потомство, счастливая старость, кроме того, еще преимущества физические, каковы здоровье, красота, сила, ловкость в состязаниях, а также такие достоинства, как слава, почет, удача, потому что человек наиболее счастлив в том случае, когда он обладает благами, находящимися в нем самом и вне его; других же благ, помимо этих, нет. В самом человеке есть блага духовные и телесные, а вне его благородство происхождения, друзья, богатство и почёт. К этому, по нашему мнению, должны присоединяться могущество и удача, потому что в таком случае можно пользоваться в жизни наибольшей безопасностью".
Затем Аристотель приступил к рассмотрению каждой из составных частей счастья в отдельности [264]: "Быть благородного происхождения для какого-нибудь народа или государства - значит быть автохтонами, или исконными [обитателями данной страны], иметь своими родоначальниками славных вождей и дать из своей среды многих мужей, прославившихся тем, что служит предметом соревнования. Для отдельного человека чистокровность происхождения передается как по мужской, так и по женской линии, а также [обусловливается] гражданской полноправностью обоих родителей. Как для целого государства, так и здесь быть благородного происхождения - значит иметь своими родоначальниками мужей, прославившихся доблестью, богатством или чем-нибудь другим, что служит предметом уважения, и насчитывать в своем роду много славных мужей и женщин, юношей и стариков.
Понятие хорошего и многочисленного потомства ясно: для государства иметь хорошее потомство - значит иметь многочисленное и хорошее юношество, одаренное прекрасными физическими качествами, каковы рост, красота, сила, ловкость в состязаниях; что касается нравственных качеств, то добродетель молодого человека составляют скромность и мужество.
Для отдельного человека иметь многочисленное и хорошее потомство - значит иметь много собственных детей мужского и женского пола, обладающих вышеуказанными качествами.
Достоинство женщин составляют в физическом отношении красота и рост, а в нравственном - скромность и трудолюбие без низости. Каждому человеку в отдельности и целому государству следует стремиться к тому, чтобы как у мужчин, так и у женщин имелись все вышеуказанные качества, потому что те государства, где... нравы женщин порочны, пользуются приблизительно вдвое меньшим благополучием.
Составными частями богатства являются обилие монеты, обладание землей и недвижимой собственностью, а также множества стад и рабов, рослых и красивых; все эти объекты владения должны быть неоспоримы, сообразны с достоинством свободного человека и полезны. Полезные объекты владения - это преимущественно те, которые приносят плоды, сообразные с достоинством свободного человека, и доставляют наслаждение. Приносящими плоды я называю те предметы владения, от которых [получается] доход, а доставляющими наслаждение - те, от которых [не получается] ничего, о чём бы стоило упомянуть, кроме пользования ими. Признаком неоспоримости владения является владение в таком месте и при таких условиях, что способ пользования объектами владения зависит от самого владетеля, признаком же владения или невладения служит возможность отчуждать предметы владения; под отчуждением я разумею дачу и продажу. Вообще же сущность богатства заключается более в пользовании, чем в обладании: ведь операция над предметами владения и пользование ими и составляет богатство.
Иметь хорошую репутацию - значит считаться у всех людей серьезным человеком или обладать чем-нибудь таким, что составляет предмет стремления всех или большинства или добродетельных или разумных людей. Почёт служит признаком репутации благодетеля; по справедливости почетом пользуются преимущественно те люди, которые оказали благодеяние, но почитается также и тот, кто имеет отношение или к самому существованию и тому, что последнему способствует, или к богатству, или к какому-нибудь другому благу, приобретение которого представляется нелегким или вообще, или для данного места или времени; многие заслуживают почет делами с виду маловажными, чему причиной служит место и время оказания услуги. Проявление почета составляют жертвоприношения, прославления в стихах и прозе, почетные дары, участки священной земли, первые места, похороны, статуи, содержание на счёт государства; у варваров признаками почтения служит падение ниц, предоставление места, дары, считающиеся у данного народа почетными. Дар есть дача известного имущества, а вместе и знак почета, потому-то даров домогаются как корыстолюбивые, так и честолюбивые люди; дар обладает свойствами, нужными для тех и других людей: он представляет собой известного рода ценность, которая составляет предмет стремления для корыстолюбивых, и в то же время он связан с почетом, которого домогаются люди честолюбивые.
Физическая добродетель есть здоровье; оно заключается в безболезненном пользовании своим телом, потому что многие... пользуются таким здоровьем, которого никто бы не позавидовал, т.к. им приходится воздерживаться от всего или от очень многого, что доступно человеку.
Что касается красоты, то она различна для каждого возраста. Красота юности заключается в обладании телом, способным переносить труды, будут ли они заключаться в беге или в силе, и в обладании наружностью, своим видом доставляющей наслаждение; поэтому-то атлеты, занимающиеся пентатлоном [пятиборье, включающее бег, прыжки, борьбу и кулачный бой] обладают наибольшей красотой, так как они по своей природе равно способны как к телесным состязаниям, так и к быстрому бегу.
[Красота] зрелого возраста заключается в обладании телом, способным переносить военные труды, и наружностью приятной и вместе с тем внушительной.
[Красота] старца заключается в обладании силами, достойными для выполнения необходимых работ, и в беспечальном существовании благодаря отсутствию всего того, что позорит старость.
Сила есть способность приводить другого [человека или предмет] в движение по своему произволу, а это можно делать или таща его, или толкая, или поднимая, или тесня, или сжимая, так что сильный человек должен оказываться сильным или во всех этих действиях, или в некоторых из них".
Надо отметить, что гении все-таки не всё учитывали: в частности, Аристотель не учел психическую силу, способную приводить в движение не только отдельных людей или животных, но целые армии или стада.
Дальнейшие рассуждения Аристотеля о компонентах счастья таковы [264]: "Хорошая старость - старость поздно наступающая и вместе беспечальная: не имеет счастливой старости ни тот, кто старится рано, ни тот, чья старость, поздно наступая, сопровождается страданием. Хорошая старость является следствием как хороших физических качеств человека, так и благоприятной судьбы, потому что, не будучи здоровым и сильным, человек не будет лишен страданий,, точно так же как без благоприятных условий судьбы жизнь его не может быть беспечальной и долговечной. Помимо силы и здоровья есть другие условия, способствующие долговечности; многие долговечны, хотя и не обладают хорошими физическими качествами...
... друг - это такой человек, который делает для другого человека то, что считает для него благом, и делает это ради этого человека. Тот, у которого много друзей есть обладающий многими друзьями, а тот, у которого [эти друзья] еще и хорошие люди, есть дружба с хорошими людьми.
Удача... заключается в приобретении и обладании или всеми, или большей частью, или главнейшими из тех благ, происхождение которых случайно. Случай бывает причиной некоторых таких благ, которые можно добыть с помощью человеческого искусства, но многие из них недостижимы этим путем, например те, которые даются нам природой. Некоторые из благ, [доставляемых случаем], могут существовать и независимо от природы; так, здоровье может иметь своим источником искусство, но источником красоты и роста может быть только природа. Вообще говоря, это те блага случайного происхождения, которые возбуждают зависть. Случай бывает причиной и таких благ, которые являются вопреки всякому расчету, например, если все братья безобразны и только один из них красив, или если никто другой не замечал клада, а один кто-нибудь нашел его, или если стрела попала в человека, стоявшего рядом, а в него не попала, или если человек, постоянно ходивший [в такое-то место], не пришел, а другие, в первый раз пришедшие туда, погибли. Все подобные случаи кажутся следствием удачи".
По мнению Аристотеля [264], счастья без добродетели не бывает, а добродетели - без блага. К благу стремятся все "или, по крайней мере, все, способные ощущать" и понимать разумом. "Благо есть то,что соответствует указаниям разума; для каждого отдельного человека благо то, что ему указывает разум относительно каждого частного случая; благо - нечто такое, присутствие чего делает человека спокойным и самоудовлетворенным; оно есть нечто самодовлеющее, нечто способствующее возникновению и продолжению такого состояния, нечто сопутствующее подобному состоянию, мешающее противоположному состоянию и устраняющее его...
...благом необходимо признать следующее: счастье, потому что оно желательно само по себе и обладает свойством самодовлеемости; кроме того, ради него мы избираем многое. Справедливость, мужество, умеренность, великодушие, щедрость и тому подобные качества, потому что это - добродетели души. Красота, здоровье и тому подобное - также блага, потому что всё это - добродетели тела, которые создают много благ, например, здоровье создает удовольствие и жизнь, почему оно и считается высшим благом, так как служит причиной двух вещей, имеющих для большинства наибольшую ценность, - удовольствия и жизни. Богатство, так как оно представляет собой достоинство имущественного состояния и служит причиной многих благ. Друг и дружба, потому что друг желателен сам по себе, а кроме того, он может сделать многое. Честь, слава, потому что они приятны и потому что они создают многое; с ними по большей части сопряжено присутствие того, в силу чего [люди] пользуются почетом. Умение говорить и искусно действовать, потому что все подобное создает блага. Сюда же относятся даровитость, память, понятливость, сметливость и все тому подобные качества, потому что они создают блага. Равным образом [сюда принадлежат] все отрасли знания и все искусства. Сама жизнь [есть благо], потому что, если бы даже с ней не было сопряжено никакое другое благо, она желательна сама по себе. Наконец, справедливость [есть также благо], потому что она полезна всем.
Вот приблизительно всё то, что люди согласны признать благом... Благо - то, противоположное чему есть зло, а также то, противоположное чему полезно врагам... Но так бывает не всегда, а лишь по большей части, потому что вполне возможно, что одно и то же будет полезно для обеих сторон, отчего и говорится, что "несчастье сводит людей", когда какая-нибудь одна и та же вещь вредна для обоих. Благом можно назвать также и то, что не есть крайность; то же, что преступает должную меру, есть зло. То, ради чего совершено много трудов и сделано много издержек, также представляется благом... [Благом представляется] также то, к чему многие стремятся и что кажется достойным предметом соревнования, ибо то, к чему все стремятся, есть благо, а понятие большинства людей представляется равным понятию "все люди". [Благо] и то, что заслуживает похвалы, потому что никто не будет хвалить того, что не есть благо. То, что хвалят враги и другие люди, также благо, потому что в этом случае все как бы согласны между собой, даже и те, которым это благо причинило вред: такое единодушие является следствием очевидности блага. Подобно этому дурные люди - те, которых порицают друзья и не порицают враги, а хорошие - те, которых не порицают даже враги...".
Здесь важно остановиться: приведенные Аристотелем признаки хорошего и плохого человека касаются лиц благородного происхождения, способных хорошее видеть даже в своих врагах. Со временем благородство ушло на задний план, и стала цениться подлость (признак низкого происхождения), т.е. подлец в стане врага начал у врагов считаться другом, или, как минимум, хорошим человеком. На последнем принципе построена вся современная американская политика, и многие с ней согласны. Это указывает на то, что революция в сознании людей произошла не только в России, но и во многих других странах: подлые люди получили власть, и начала ценить подлость. Добропорядочному человеку о таком перевертыше в сознании людей никогда не следует забывать, чтобы уметь давать правильную оценку происходящим событиям.
Как отмечал сам Аристотель [264], "всякий человек избирает то, к чему имеет расположение... Связь последовательности существует между учением и знанием, а связь возможности между святотатством и грабежом, потому что человек, совершивший святотатство, способен на грабеж вообще".
Анализируя предпочтения людей, Аристотель писал [264:7]: "... то, что полезно для здоровья, предпочтительнее того, что приятно, ... [поскольку], ... здоровье важнее удовольствия".
О философии Аристотеля Тейлор говорил [261]: "Цель моральной аристотелевской философии - это совершенство через добродетель, а цель его философии размышления - это союз с принципами или основаниями всех вещей".
Моя же позиция простая: показать, что проблемы, которые мучили людей более 2-х тыс. лет назад, сохраняют свою актуальность и сегодня. Как-то я написал очерк: "Как изменился человек за 5 тысяч лет?", - и сам же ответил, что "Никак". То же самое я могу сказать и сегодня, с той лишь разницей, что отмечу: моральная сторона человеческого бытия - величина крайне переменная, а добротность человека - величина постоянная во все времена. А это значит, что всегда надо согласовывать свои действия с высшими ценностями, все остальное не имеет никакого значения. Будьте добротными!!!

Литература:
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
79. Шустер Г. История тайных обществ, союзов и орденов. В 2-х книгах. М.: Айрис-пресс, 2005.
112. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.1. А-АРЛ. М.: АСТ; Астрель; 2010. -795 с.
125. Флавий Иосиф. Полное собрание сочинений в одном томе. Пер. с греч. Против Апиона. О древности иудейского народа. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008.-с. 1211-1275.
151. Древнеегипетская книга мертвых. Слово устремленного к Свету. Составление, перевод, предисловие и комментарии А.К. Шапошникова. М.: Эксмо, 2003.-432 с.
162. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т. 14. ПИА-РАН. М.: АСТ: Астрель, 2010.-797 [3] с.
230. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 9. Пи-Ро. - М.: ОЛМА Медиа Групп; ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2007.-240 с.
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.
264. Аристотель. Поэтика; Риторика; О душе/ Пер. с древнегреч. В. Аппельрота, Н. Платоновой и П. Попова; Вступ. ст. и коммент. С. Трохачева. - М.: Мир книги, Литература, 2007.- 400 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

(16+) ДЕТЯМ МОЛОЖЕ 16 ЛЕТ СМОТРЕТЬ И ЧИТАТЬ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ!

На Западе Неовозрождение развивалось благодаря художественному стилю, заложенному еще фотографиями Лени Рифенштайл, которая привезла большую коллекцию уникальных фото- и видеоматериалов из африканской Нубии. Её почин продолжали другие:
рис. 115_воины Африки;

рис. 116_африканская амазонка;

рис. 117_возможности человеческого тела;

рис. 118_защитники отечества;

рис. 119_отсталые племена Африки;

рис. 120_африканское племя;

рис. 121_африканская красота (племя мурси);

рис. 122_охрана африканских просторов;

рис. 123_пастухи Африки;

рис. 124_праздник.

Своих далеких предков поддержали афроамериканцы и афроевропейцы:
рис. 125_афроамериканская поддержка;

рис. 126_выступление на сцене;

рис. 127_афро-арт

рис. 128_афровоин.


Как ни странно, армия оказалась очень податлива на раздевание еще задолго до выходки принца Гарри. Военные, как российские, так и зарубежные, легко фотографировались обнаженными, причем часть из них делала это в "полной боевой готовности" и, видимо, отправляла свои фотографии друзьям и любимым. К сожалению, у некоторых армейцев отмечается явная гомосексуальная наклонность, которая должна настораживать командный состав, в первую очередь, военных училищ.
рис. 129_я жив и здоров;

рис.130_"во все оружии"

рис. 131_летчики;

рис. 132_строевая подготовка;

рис. 133_молодой офицер.


Спортсмены никогда не отставали от военных и до сих пор не отстают:
рис.134_бегун;

рис_135_велосипедистка;

рис.136_борцы;

рис. 137_гимнаст;

рис. 138_регби;

рис. 139_победители;

рис.140_пловцы;

рис. 141_регбисты;

рис. 142_боксер;

рис. 143_Мария Столбова;

рис. 144_растяжка на полу;

рис. 145_растяжка на пляже;

рис. 146_рапиристы;

рис. 147_башня;

рис. 148_художественная гимнастка;

рис. 149_кикбоксер.

Очень гордятся своим телом бодибилдеры, но в их рядах, как и у военных, оказалась сильно выраженной гомосексуальная направленность:
рис. 150_демонстрация тела;

рис. 151_серьезные люди;

рис. 152_горизонталь;

рис. 153_мышечный силач.

Не упустили шанс показать свое тело парашютисты и акробаты:
рис. 154_парашютисты;

рис. 155_воздушные акробаты.

В Австралии в течение последних нескольких лет проводятся так называемые "Голые Олимпиады", целью которых является возрождение древней традиции греческих Олимпийских игр выступления спортсменов в обнаженном виде. На Голых олимпиадах устраиваются соревнования по легкой атлетике и перетягиванию каната, а недавно получило развитие еще одно направление - обнаженное регби. Интерес к этим состязаниям проявило несколько команд:
рис. 156_пляжное регби;

рис. 157_регби на стадионе;

рис. 158_регби в городе;

рис. 159_борьба за мяч;

рис. 160_разнополые команды;

рис. 161_бои продолжаются.

Другие команды готовятся пока только морально:
рис. 162_английская футбольная команда;

рис. 163_еще одна команда.


Самым раскрепощенным народом оказались все-таки артисты. Однако им меньше всего повезло - их просто завалили похабными фотографическими подделками, на которые они, вероятно, уже не обращают никакого внимания.
Рис. 164_гречанка;

рис. 165_дуэт;

рис.166_выступление В. Малахова в Америке;

рис. 167_артистические изыски;

рис. 168_забавы артистов;

рис. 169_контрасты;

рис. 170_западное телевидение;

рис. 171_испанский театр;

рис. 172_на сцене;

рис. 173_очередной выход на сцену;

рис. 174_циркач Scott Aiken;

рис. 175_постановка;

рис. 176_на театральной сцене;

рис. 177_восточный танец;

рис. 178_красавицы востока;

рис. 179_азартная постановка.


Артистов поддержали музыканты и различные музыкальные группы:
рис. 180_Patrick Karczewski;

рис. 181_группа KidCourage;

рис. 182_скрипач;

рис. 183_баянист;

рис. 184_задушевная музыка;

рис. 185_музыканты;

рис. 186_рокер;

рис. 187_уличные музыканты;

рис. 188_Шнур;

рис. 188б_русские солисты;

рис. 189_снобы.


Не остались в стороне изобразительное искусство и фотоарт:
рис. 190_Ад Клаудиа Рогге;

рис. 191_Рай Клаудиа Рогге;

рис. 192_папская забота;

рис. 193_скука;

В художественных школах, мастерских, Академиях и в фотостудиях дефицита в обнаженной мужской и женской натуре нет. Люди позируют нагими охотно:
рис. 194_доверие;

рис. 195_невеста;

рис. 196_сюрреализм.

рис. 197_Богиня мать;

рис. 198_Вакх;

рис. 199_современные натурщики;

рис. 200_молитва;

рис. 201_грусть;

рис. 202_смерть идет;

рис. 203_этюд зомби;

рис. 204_дьявольский взгляд;

рис. 205_жены;

рис. 206_водное платье.

Имеется много интересных работ, все их внести сюда нет никакой возможности. Общая тенденция Неовозрождения нашла отражение даже в рекламе и антирекламе:
рис. 207_пейте Кока-Колу лайт и будете такими же;

рис. 208_в шлеме надежней;

рис. 209_реклама Nikon;

рис. 210_носите джинсы;

рис. 211_применяйте надежный автостоп;

рис. 212_реклама Чаппи;

рис._213_так жить невозможно.


Реклама нижнего белья оказалась более богатым направлением в подчеркивании красоты рельефа человеческого тела:
рис. 214_бутик;

рис. 215_фэшн нижнего белья;

рис. 216_домашний эротикон;

рис. 217_молодежная мода;

рис. 218_гламур;

рис. 219_нижнее бельё;

рис. 220_фэшн нижн_белья;

рис. 221_фэшн.


Но больше всего современную молодежь, пожалуй, интересует, как человек выглядит под одеждой и что он там прячет от всех:
рис. 222_в одежде и без;

рис. 223_в одежде и без (2);

рис. 224_в одежде и без (3);

рис. 225_в одежде и без (4);

рис. 226_в одежде и без (5);

рис. 227_так лучше;

рис. 228_преображение;

рис. 229_объяснение в любви;

рис. 230_раздевание группы (1 и 2);


рис. 232_раздевание;

рис. 233_семейный портрет.

Даже прорабатываются такие варианты:
рис. 234_под одежной (1);

рис. 234_под одежной (2);

рис. 235_в одежде и без (6);

рис. 236_возможные сочетания.


Проблема контрастов нашла отражение в такой форме:
рис. 237_украшения;

рис. 238_разные стили;

рис. 239_разные формы;

рис. 240_разные культуры;

рис. 241_разновозрастная клоунада;

Рис. 242_красиво все;

рис. 243_отражение будущего;

рис. 244_богема;

рис. 245_неформалы;

рис. 247_реклама защитников животных;

рис. 248_спасите наши души;

рис. 249_экспрессия танца;

рис. 250_чудеса форм;

рис. 253_варианты бодиарта.


Модернизация собственного тела с помощью красок, тату, пирсингов и т.д. в общинах и в обрядах инициации известна с древнейших времен, а в современное время она вылилась в особое направление, получившее название "Бодиарт", который тоже приобрел разнообразные течения:
рис. 254_рисование на теле;

рис. 255_рисование на теле (2);

рис. 256_групповой бодиарт;

рис. 257_уличный бодиарт;

рис. 258_демонстрация силы;

рис. 259_Квир и китаянка;

рис. 260_варианты бодиарта (2);

рис. 261_раскрашивание;

рис. 262_чемодан и жокей;

рис. 263_гусар и ящур;

рис. 264_пэйнт-арт;

рис. 265_пэйнт-арт (2).


Общая тенденция отразилась и в профессиональной среде:
рис. 266_коррида;

рис. 267_корреспондент;

рис. 268_маляр;

рис. 269_официантка;

рис. 270_фермер;

рис. 271_уборщица;

рис. 272_рабочий;

рис. 273_ремонтники.


Я не претендую на то, что сумел охватить все направления Неовозрождения. Несомненно, что оно нуждается в специальном научном исследовании для того, чтобы лучше понять, что же все-таки происходит в определенных слоях общества. Ясно лишь одно - Новая эпоха Возрождения надвигается с удивительным постоянством и упорством. В отличие от Возрождения Средних веков современное Возрождение приобрело другие формы. Можно попытаться его остановить всевозможными запретами, а тем, кто не поймет, сделать дополнительное внушение:
рис. 274_запрещаюююю!

рис. 275_что тебе не понятно?

Но на всякий запрет молодежь ответит протестом и, на мой взгляд, будет права - всякое скрытое чувство нуждается в реализации. Надо лишь определить границы дозволенного и всем постараться их соблюдать:
рис. 276_хочу свободы!!!

рис. 277_ идиллия.

Тогда появится надежда, что и Интернет станет морально чище и безопаснее для детей, хотя нарушители законов и рецидивисты имеются в любом обществе. Но это уже другая категория людей, к которым можно будет применить и более жесткие меры.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

(16+) ДЕТЯМ МОЛОЖЕ 16 ЛЕТ СМОТРЕТЬ И ЧИТАТЬ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ!

Тема настоящей статьи - обнаженное тело в свете современных тенденций - несомненно одна из самых трудных для людей традиционных взглядов, которые подразумевают запрет на полное раздевание в общественных местах, за исключением бань и туалетов. Однако современная тенденция такова, что границы дозволенного существенно размываются: появляются не только отдельные лица, но и группы людей, которые не стесняются быть голыми прилюдно, и мало того, что не стесняются, но даже пропагандируют правильность своего мышления. То есть мы постепенно возвращаемся к древним временам язычества, когда собственное тело не считалось постыдным, а расценивалось венцом Природы, лучшего которого еще ничего не создано, потому его надо не стесняться - им надо гордиться, особенно, если оно не имеет изъянов и видимых уродств.
Можно уйти от рассмотрения этой проблемы, сделав вид, что её не существует. Но как показывает Интернет, это не так: большое количество его страниц пестрит картинками, видео и текстами не только эротического содержания, но и явного порнографического толка. Что это такое и что за этим скрывается? - желание всем навредить, глупость, распущенность или еще что-то. Если мы разберемся в этом вопросе, то поймем, чего нам ждать в будущем, и, возможно, найдем способ нашего влияния на его дальнейшее развитие.
Рассмотрение обозначенной темы будет подкреплено большим количеством фотографий откровенного содержания, взятых из Интернета, не только для того, чтобы быть доказательным, но и для того, чтобы у любого могло сложиться собственное и достаточно полное впечатление. Кому будет неприятно смотреть на них, тот может покинуть данный обзор (или исследование), но таким способом проблему не решить.

Эпоха Возрождения, хорошо всем известная и всеми давно уже принятая как должная, наступила после "темных веков христианизации" язычников, во время послабления инквизиции. Начавшись в Италии, она быстро распространилась по всей Европе, объявив красоту обнаженного человеческого тела, как в добрые времена Древней Греции, данную человеку Богом. Основным девизом Возрождения была установка: всё, что дано Богом, или Природой, то прекрасно. Затем пришёл длительный период реставрации, когда вновь стали считать человеческое тело греховным и постыдным, и только в некоторых местах редкими художниками и философами продолжала восхваляться человеческая нагота.
Зачатки порнографии можно было усмотреть в древнегреческом искусстве, в индийских барельефах, и, возможно, она получила новое дыхание в эпоху Возрождения, но мы этого не знаем. Можно допустить, что порнографическое искусство кое-где теплилась и в период реставрации, поскольку с развитием фотографического дела оно вдруг бурно расцвело, как будто его постоянно подкармливали. В наше время порнография переживает настоящий бум, за которым рассмотреть красивую эротику, особенно в Интернете, уже невозможно.
Задача эротики - возбудить в человеке здоровый интерес к сексуальной стороне его жизни, а задача порнографии - удовлетворить болезненную сексуальную алчность. Оба течения уже так переплелись, что порой становится трудно отличить эротику от порнографии. На этом фоне незаметно для всех появилось еще одно течение, которое я бы назвал Неовозрождением. В его задачу не входило стимулировать эротические чувства и возбуждать плотскую страсть; оно, как и раньше, стремилось отразить красоту обнаженного человеческого тела, не имеющего каких-либо изъянов, и показать, что человек, сотворенный Богом, или Природой, как был прекрасен, так прекрасным и остался. Потому в Неовозрождении обнажаются преимущественно молодые и красивые, довольно часто - парни (в отличие от эротики, в которой на первое место вышли девушки) и за редким исключением старики и люди с нестандартной внешностью, которые не видят в обнаженном теле ничего дурного. Вся выше описанная преамбула и последующая тенденция в Неовозрождении в картинках из социальных сетей Интернета может выглядеть так:
рис.1_единство взглядов;

рис. 2_друзья по демократии;

рис. 3_пошутили-прослезились, 1995 г.;

рис. 4_супруги;

рис. 5_истинный американец;

рис. 6_американский ниндзя.


Некоторые в Неовозрождении запутались и стали выставлять напоказ то, что не является красивым:
рис. 7_такой демократии нам не надо!

рис. 8_безвкусица новых людей.


Право на обнажение первыми стали требовать нудисты:
рис. 9_свободу голому телу.

Потому Неовозрождение для простоты восприятия часто называют "нудизмом", хотя это неверно. Нудизм родственен эксгибиционизму, поскольку он связан с прилюдным раздеванием и показом голого тела окружающим. А вот натуризм - свободное общение с природой - может рассматриваться как вполне здоровое явление: он может быть коллективным и одиночным, но для него показ своего обнаженного тела другим не является обязательным. Сейчас натуризм набирает силу. Солнечные ванны всего тела особенно полезны в начальных стадиях псориаза, когда еще не требуется применение гормонов, и вполне справляется естественный полихромный ультрафиолет. Горный воздух, морское купание, даже простые прогулки на природе закаляют организм, дают свободное дыхание коже и обладают общеоздоравливающим действием.
рис. 10_на море;

рис. 11_моржевание;

рис. 12_холодок бодрит;

рис. 13_Nike в походе;

рис. 14_на природе;

рис. 15_бурлаки в Китае;


Обязательно ли снимать трусы? - на этот вопрос пытались ответить многие. Чтобы разобраться в нем, следует задать вопрос: как бы вы посмотрели на то, что ребенок родится без наружных половых органов или без ягодиц? - Скорее всего ответите, что это урод. Значит, трусы может не снимать тот, у кого под ними есть какой-либо дефект или уродство; для всех остальных правило остается прежним: "что естественно, то не может быть безобразным!" Если быть последовательным, то, как мне кажется, Лужков мог бы вполне одеть свободный хитон, а Ющенко носить маску на лице с изображением какого-нибудь красивого цветочка (их фото смотри выше). Но они этого не сделали, и никто от них этого не требовал. Так почему же мы обязываем всех ходить как минимум в трусах?
16_В походе;

рис. 17_байдарочники;

рис. 18_горные туристы;

рис. 19_горный поход;

рис. 20_дайвинг;

рис. 21_игра с собакой;


По идее, красивое обнаженное тело должно быть приятно для всякого психически здорового человека. Обнажение сопутствует нашей жизни очень часто (в душе, бане, туалете и т.д.) и, если человеку оно неприятно или ненавистно, и он вдруг захочет себя уничтожить или искалечить, то это, несомненно, будет рассматриваться как патология. Многие предпочитают прятать свое тело в одежды, даже когда им жарко и душно, что отражает "издержки" их воспитания, в котором запрещалось обнажаться. В противном случае, смотрящие иначе и психически здоровые люди ведут себя достаточно разумно:
рис. 22_красивое тело всегда приятно;

рис. 23_на волне;

рис. 24_садовод;

25_снежная ванна;


Любой здравомыслящий человек, если он не самодур и не ханжа, согласится с тем, что в представленных фотографиях нет порнографии, а эротика присутствует в них только косвенно, в силу нашего воображения (или нашей испорченности):
рис. 26_туристы;

рис. 27_пик-ник на природе.


Неовозрождение, как и Возрождение в прошлом, восхваляет красоту человеческого тела. Человек является венцом Природы, и потому его внешность не может быть безобразной. Обнажение как естественное явление до сих пор практикуется в некоторых философских течениях Индии, рекомендуется в йоге, в домашней гимнастике, в некоторых случаях даже в быту и других ситуациях, отражая реальную жизнь, а не её искусственно созданную форму:
рис. 28_джайнист, одетый воздухом (Индия);

рис. 29_ хатха йога;

рис. 30_медитация;

рис. 31_псевдомедитация;

рис. 32_зарядка дома;

рис. 33_зарядка дома (2);

рис. 34_будни молодых;

рис. 35_будни молодых (2);

рис. 36_утренний туалет;

рис. 37_домашний досуг;

рис. 38_молодые чудят;

рис. 39_шутки молодых;

рис. 40_утро в доме;

рис. 41_счастье молодых;

рис. 42_за чтением;

рис. 43_за компом.

В быту бывает разное. Возможны и такие случаи:
рис. 44_варианты жизни;

рис. 45_судьба алкаша;

рис. 46_после застолья;

рис. 47_раб чувств.

Молодым иногда приходится задумываться о будущем и принимать сложные решения:
рис. 48_раздумье;

рис. 49_родительское счастье.

Семейные разборки нашла отражение в таких формах:
рис. 50_кому стирать?

рис. 51_надоел;

В некоторых картинках виден явный фотомонтаж, другие отражают "постановку", т.е. являются постановочным кадром, но суть от этого не меняется: либо люди думают о происходящем и хотят его отразить как умеют, либо они предвидят возможные ситуации и хотят их смоделировать.
Рис. 52_нравоучения на пляже;

рис. 53_разногласие в семье.


Неовозрождение отличается от эротики тем, что в нем охотно участвуют парни, тем более, что им легче, чем девчатам (нет ежемесячных критических дней и не грозит беременность), а Интернет так расширил мировоззрение о доступном, что молодежь даже фото на память или к какой-нибудь дате начала делать в новом духе:
рис. 54_выпускники - теперь они взрослые;

рис. 55_дружеское фото;

рис. 56_пионерский костер;

рис. 57_конкурс мужской красоты;

рис. 58_поздравление с 8 марта;

рис. 59_фото на память;

рис. 60_манекены в магазине;

рис. 61_подарок любимой;

рис. 62_в старом стиле: фото на память;

рис. 63_ в новом стиле - на грани нудизма.


У мужчин случаются свои "казусы", которые приходится прятать из-за того, что даже в свободной среде они не всегда воспринимаются нормально, т.е. как признак здорового мужчины. Возможно это правильно, потому что непредвиденная эрекция является, как минимум, проявлением мысленных эротических фантазий, которые предпочтительны в других местах. Удивляет лишь, что по российскому радио каждое утро о мужской эрекции преимущественно почему-то рассуждают женщины. Такой подход может указывать только на одно: мужчинам хотят внушить, будто эрекции не следует стесняться. Медики считают, что спонтанная эрекция является физиологическим механизмом кровоснабжения полового члена и может происходить каждые 30-40 мин. Если это так, то в будущем можно ожидать резкое увеличение количества нагих мужчин как наяву, так и на фото.
Рис. 64_случай на фэшн;

рис. 65_во время УЗИ.

Как по-вашему должна была поступить доктор УЗИ: выгнать пациента или продолжить обследование? Я думаю, что продолжить: парень не виноват в том, что он молодой и здоровый, а при обследовании щитовидной железы совсем не обязательно было с него снимать трусы, хотя эрекция у него могла произойти и под трусами.

Помешать широкому распространению мужской обнаженной натуры может только гомосексуализм, который, покрывая психологическую дефектность в неспособности создать биологически полноценную пару, пропагандирует неестественную для природы однополую любовь как лучшее средство для удовлетворения похоти, что неприятно людям традиционных взглядов. Этот конфликт разрешается всячески медиками: по идее, мужчин должен смотреть мужчина, а женщин - женщина. В медицине такое правило не соблюдается, и детей с детства приучают к тому, что их осматривает, кто угодно:
рис. 66_у врача;

рис. 67_подготовка к обследованию

В современном мире молодые медсестры готовят к операции всех: и мужчин и женщин. В старые времена врачей-мужчин было больше, чем врачей-женщин, но со временем всё поменялось и мы пришли ко всеобщему засилью женщин в практическом здравоохранении.
Рис. 68_старая традиция;

рис. 69_старая традиция (2);

рис. 70_в СССР;

рис. 71_современное медицинское ток-шоу.


В принципе, мальчиков к армии начинают готовить еще в школе, а первые военные медицинские комиссии они проходят в 16 лет, будучи старшеклассниками. Проблему обнажения старшеклассников пытались решить разным способом:
рис. 72_в школе;

рис. 73_урок физкультуры.

Но обнажение старшеклассников могло быть связано с принуждением и от него пришлось отказаться:
рис. 74_смотр в школе;

рис.75_в школьном бассейне.

Тему принуждения пытались рассмотреть в нескольких вариантах:
рис. 76_слуга в доме;

рис. 77_хозяйка негодует.

В целом, принудительная тематика оказалась для нового Возрождения неперспективной, т.к. мужское и женское принуждение, как правило, заканчивалось сексом или насилием. В итоге, эта тематика вылилась в два отдельных направления: доминирование мужчин и доминирование женщин. Все они заканчиваются порнографией и к Неовозрождению отношение не имеют.

Самой благодарной публикой в Неовозрождении оказалась студенческая молодежь колледжей и ВУЗов: она, в силу своих возрастных особенностей, легко раздевается и принимает участие во всевозможных мероприятиях:
рис. 78_англоязычная молодежь;

рис. 79_студенческий забег;

рис. 80_выступление молодежи;

рис. 81_студенческий спектакль;

В России подобные театральные выступления подверглись резкой критике. На Западе их тоже осуждают, но там они набирают силу и, возможно, сохранятся как альтернатива академическим театрам:
рис. 82_студенческий спектакль (2);

рис. 83_японский студенческий спектакль;

рис. 84_поиски возможного;

рис. 85_танцующие с душой;

То, что обнажение в искусстве будет развиваться, сомневаться не приходится, потому что оно удовлетворяет физиологическим потребностям молодежи. Если его запретят, оно уйдет в подполье, но выживет. Так не лучше ли его разрешить? В положительном ответе на этот вопрос сомневаться не приходится, если признать, что то, что в молодежной среде появилось как некая тенденция, то оно уже, как правило, приобретает перманентный характер и его не остановить, легче пойти по другому пути - мягко регулировать, тем более, что оно никому не вредит:
рис. 86_заплыв;

рис. 87_хоккейная команда;

рис. 88_конкурс любителей пива;

рис. 89_любители пива;

рис. 90_авангард;

рис. 91_скейтбордисты;

рис. 92_шутка;

рис. 93_всегда гордись собою;

рис. 94_студенческая группа;

рис. 95_музыкальная группа.

Молодежь и студенты легко составляют основу любых массовых мероприятий и протестных движений; их иногда поддерживают люди зрелого возраста, разного рода неформалы, известные артисты и даже знаменитости:
рис. 96_массовый забег;

рис. 97_велопробег в Лондоне;

рис. 98_хиппи;

рис. 99_постановочный кадр;

рис. 100_bad dancing;

рис. 101_вечерняя прогулка;

рис. 102-104_на сцене Alfie Allen:



рис. 105_Рудольф Нуриев;

рис. 106_ Джон Леннон с супругой

Все знают, что Нуриев был геем, но Леннона в этом никто не подозревал, а повели они себя, в данном случае, одинаково: не боялись показать свое обнаженное тело. Следовательно, подобное явление не связано с сексуальными предпочтениями.

Иногда прилюдное обнажение у молодежи носит явную форму протеста:
рис.107_вопреки принятым нормам;

рис. 108_хотим свободы;

В протестном движении встречаются даже смельчаки-одиночки:
рис. 109_одиночный протест;

рис. 110_охлаждение в жару.

Включить в статью все имеющиеся в Интернете фотографии по обсуждаемому вопросу не представляется возможным. В поисковике Яндекса можно набрать "Голый протест" и получить множество других фотографий.

Свободу самовыражения в духе "Возрождения" пытались внедрить и в России, но из этого кроме дикого нудизма и распущенного гомосексуализма ничего больше не получилось. Сохранились лишь единичные кадры, которые можно отнести к Неовозрождению:
рис. 111_достижения социализма;

рис. 112_звезда Ильича;

рис. 113_пионервожатая (зовет в даль голую);

рис. 114_эпоха перемен.

Продолжение следует! См. част №2.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Более удобно и достаточно широко числовая магия представлена в Каббале, доставшейся в наследство евреям от халдеев [259]. Потому в западной нумерологии она получила наибольшее распространение.
В символизме Каббале [259] - наиболее древней системе, составленной халдеями, - способы изучения скрытого значения букв, слов или предложений были числовыми. Гемантрия (один из трех способов) является чисто арифметической и математической, и состоит в том, что буквам некоего слова придают смысл в том их значении, которое они несут как числа - поскольку буквы в еврейском и греческом языках использовались также и как цифры. Цифровая гемантрия выводила таинственные интерпретации из форм букв, использованных в оккультных манускриптах и в Библии. Так, в "Числах" (10:35), как показал Корнелий Агриппа, буква בֵּ [бет] означает поражение врагов.
В результате, каббалистическая Гемантрия арифметична, а не геометрична [1]. Она представляет собой один из трех методов извлечения скрытого значения из букв, слов и фраз и заключается в применении к буквам слова того значения, какое они имеют в качестве чисел как по наружной форме, так и по их индивидуальному значению.
Первый шаг в получении числового значения слова состоит в возвращении его в исходный язык [261]. Только слова греческого и еврейского происхождения могут быть успешно проанализированы этим методом, и все слова должны произноситься в древней транскрипции и полной форме. Слова и имена Ветхого Завета должны быть, следовательно, переведены снова в древнееврейские буквы, а слова Нового Завета - в греческие. Этот принцип поясняют примеры ниже, а представленная таблица дает числовые значения еврейских, греческих и самаритянских букв в их исходном значении [261].


Таблица числовых значений букв [261].
Столбцы [261]:
1 - название еврейских букв;
2 - самаритянские буквы;
3 - еврейские и халдейские буквы;
4 - числовые эквиваленты букв;
5 - заглавные и строчные греческие буквы;
6 - буквы, отмеченные звездочкой, принесены в греческий язык Кадмом из Финикии;
7 - название греческих букв;
8 - ближайшие английские эквиваленты еврейских, греческих и самаритянских букв.
Примечание [261]: при использовании буквы в конце слова еврейская буква Тав имеет числовое значение 400, буква Каф - 500, Мэм - 600, Нун - 700, Пэй - 800, Цадак - 900, Альфа с точкой и Алэф с черточкой - 1000.
В еврейском алфавите числа образуют три разряда [135]: первый - содержит простые числа с 1 по 9, их называют малыми числами; второй - начинается с 10 и кончается 90, заключает средние числа; третий - составленный из производных, из единиц и десятков, представляет большие числа. Что касается 1000 последовательного ряда числовой прогрессии, то её можно привести к единице: 1000 = 1. Вот почему эти два числа в еврейском языке соответствуют одной и той же букве - Алеф. В еврейском языке отсутствуют наименования для чисел, превышающих тысячу. Таким образом, слово "Риббо", означающее 10'000, имеет тот же корень, что и слово "Ров" (множество).

Еврейский Демиург Иегова по-английски пишется Jehovah, но, когда ищется числовое значение этого имени, необходимо вновь написать его еврейскими буквами, יהוה, и читается оно справа налево [261]. Еврейские буквы тут таковы: ה - Гэй, ו - Вав, ה - Гэй, י - Йюд. Когда слово читается слева направо на английский манер и английскими буквами, получается "Йюд-Гэй-Вав-Гэй. Для определения числового значения букв необходимо воспользоваться представленной таблицей.
Используя приведенную таблицу числового значения букв, можно заметить, что четыре буквы священного имени יהוה имеют следующие числовые значения [261]: Йюд равна 10, Гэй - 5, Вав - 6 и вторая Гэй - 5, сумма которых соответствует 26 (10 + 5 + 6 +5 = 26) - это есть синоним Jehovah. Если же исходить из английского правописания, то ответ будет неверным.
В качестве второго примера можно привести имя мистического существа гностиков - Abraxas (Абраксас, Абраскас, Абракас - верховный глава небес и Эонов, совмещающий в себе всю их полноту [27]), в имени которого использованы греческие буквы (Αβραξασ), где А = 1, β = 2, ρ - 1000, α = 1, ξ = 60, α = 1, σ = 200, а сумма этих чисел равна 365, числу дней в году [261]. Это число дает ключ к мистерии Абраксаса, который является символом 365 Эонов, или Духов Дня, собранных вместе в одной личности. Абраксас есть символ пяти созданий, а, поскольку годичный круг имеет 360 градусов, то каждое божество равно 1/5 этой силы, или 72 - одному из наиболее священных чисел Ветхого Завета и каббалистической системе евреев.
Е.П. Блаватская указывает [1], что истолкования сокровенного смысла апокалиптических писаний можно найти в ключах, данных в Каббале, и они причисляются к ее наиболее сокровенному учению. Двадцать две буквы еврейского алфавита находят свой эквивалент в числах и заменяются ими таким же образом, как и в других системах. Например, двенадцатая и шестая буква алфавита в одном имени дают восемнадцать; другие буквы этого имени при добавлении всегда заменяются тою цифрою, которая соответствует алфавитной букве, затем все эти цифры подвергаются некоему алгебраическому процессу, который опять превращает их в буквы, после чего последние выдают искателю наиболее сокровенные тайны божественного Постоянства (вечности в ее неизменности) в Будущем.
Тот же самый метод используется для определения мистического числа в имени богов и богинь греческого и еврейского пантеонов [261].
Все большие числа могут быть сведены к малым числам от 1 до 10 [261]. Следовательно, все группы чисел, получающиеся из переводов имен божеств в их числовые эквиваленты, имеют основание в одном из первых десяти чисел. По этой системе, в которой цифры складываются вместе, 666 становится 6 + 6 + 6, или 18, а 18, в свою очередь, становится 1 + 8, или 9. Согласно Откровению, 144'000 душ должны быть спасены. Это число превращается в 9 (1 + 4 + 4 + 0 + 0 + 0), которое доказывает, что Зверь Вавилонский и число спасенных есть сам человек, чьим символом является число 9. Такая система может быть успешно использована как с греческими, так и с еврейскими буквами.
Применяя цифровую символику гемантрии, Е.П. Блаватская пыталась проанализировать годы жизни российского императора Александра II (1818 - 1881 гг.) [259]. По её мнению, в его жизни играли важную и таинственную роль цифры 1 и 8, которые вместе составляют число 18. Император родился 17 (1 + 7 = 8) апреля 1818 г., а умер в 1881-ом - цифры года его рождения и года смерти являются идентичными. Более того, 1881 г. ознаменовался образованием определенного треугольника из трех звезд около горизонта - Венерой, Юпитером и Сатурном, - которые в какой-то мере влияли на судьбы великих людей и целых наций и предвещали им катастрофу. Само число, с позиции Каббалы, 1 + 8 + 8 + 1 = 18, а число 18 разделенное на три раза по шесть, или, если их разместить в один ряд, является числом 666 - "число человеческое", или "число Зверя" в "Откровении", или число 666 "Апокалипсиса" св. Иоанна - одной из самой каббалистических книг Библии. Это число долгие века было загадкой для христианства. Его объясняли тысячами различных способов. Годами работал над этой проблемой и Ньютон, но, не зная тайной Каббалы, потерпел неудачу.
Цифры 1 и 8 сопутствовали Александру II во всём [259]: числа годов рождения и смерти являются также одними и теми же, так как из них может быть образовано четыре раза по 18, и общая сумма цифр каждого года есть 18. Прибытие в Петербург невесты царя произошло 8-го сентября; их свадьбы - 16 апреля (8 + 8 = 16); их старшая дочь, великая княгиня Александра, родилась 18 августа; умерший царевич Николай Александрович - 8 сентября 1843 (1 + 8 + 4 + 3 = 16, т.е. дважды 8). Александр III родился 26 февраля (2 + 6 = 8); публичное провозглашение восшествия на трон Александра II отмечалось 18 февраля; публичное объявление о дне коронации произошло 17 апреля (1 + 7 = 8). Он приехал в Москву для коронации 17 августа (1 + 7 = 8); сама коронация была совершена 26 апреля (2 + 6 = 8); год освобождения крепостных крестьян - 1861-й, цифры которые дают в сумме 16 - т.е., дважды 8!
Согласно каббалистической гемантрии, все еврейские буквы имеют своё числовое значение, или соответствие в арифметических цифрах [259]. Число 18 в еврейском алфавите представлено буквами י (Йод) = 10 и ה (Гэй) = 8, т.е. 18. Соединенные вместе ה י, они образуют слово "хай" (еврейская письменность читается справа налево), которое буквально переводится посредством повелительного наклонения - живи. Каждый правоверный еврей обязан в течение постных и святых дней жертвовать для некоторых религиозных целей определенную сумму денег, состоящих из 18-ти и содержащую в себе число 18 (18 копеек, или 18 гривенников, 18 рублей и т.д., в соответствии со своими средствами и степенью религиозного рвения). Следовательно год 1818-й (год рождения Александра II), если его прочитать по-еврейски, означал "хай-хай", или "живи-живи", произносимое дважды в повелительном наклонении; в то время как 1881-й (год его смерти), прочитанный таким же способом, принес фатальные слова "хай-тзе", что означало "живущий, однажды ты умрешь"; или, другими словами, "конец жизни".
Сама Е.П. Блаватская обращала внимание на то, что всё выше сказанное не является доказательством истины, и скептически настроенные люди вполне могут счесть все вычисления результатом слепого случая и "совпадения". Ведь не все, кто родился в 1818 г., погибли в 1881 г. (Александр II погиб в результате двойного теракта и фактически был разорван на части [263]), но никто и не говорил, что звезды предвещали трагедию всем, и что цифры 1 и 8 являлись роковыми для всех, родившихся в 1818 г.! То есть, в магии и оккультизме любое явление надо рассматривать в совокупности всех предрасполагающих факторов.
Если коснуться тайнописи Библии, то надо отметить еще один способ, о которым упомянул в своё время Папюс [135]: "Бог говорит в Книге Исхода [Вторая книга Моисеева]:
"Я пошлю перед тобой Малахи", то есть моего ангела; сделав перестановку букв в этом слове, получают имя Михаила - защитника народа еврейского".
В числовом значении тайнописи, буквы могли замещаться числами и обратно, цифры же, по желанию, складываться [135]. Другим примером тому может служить слово "Адам", которое можно было написать "мда" (40 + 4 + 1 = 45; а 4 + 5 = 9). Из этого следует, что существовало сходство между словами, сумма чисел которых была одинаковой. Это также доказывалось словами "Ахад" и "Ахава", сумма чисел которых по-еврейски равнялась 13 и которое означало: первое - единение, а второе - любовь, предназначенную для восстановления разрушенного единства. Число 13 также являлось числом вечной любви, изображаемой Иаковым с сыновьями и Иисусом Христом с его апостолами. При этом открывалось еще одно замечательное свойство числа 13: слагая его отдельные цифры (1 + 3), приходили к числу 4, соответствующее святому имени ИЕВЕ - началу жизни и любви.
Система перемещения букв в слове называется "Гильгул" [135]. Её замечательное свойство состоит в том, что с помощью определенных перемещений различных букв одного какого-нибудь слова можно получить разное его значение. Например, священное имя ИЕВЕ, состоящее из 4-х букв, с помощью двенадцати мистических перемещений позволяет получить беспрерывную цепь, в которой множественность проявляется из единства.
Другим каббалистическим методом является Темура [1], посредством которой каждое слово можно заставить выдать тайну из своей анаграммы. Так, в Сефер Иецире имеется фраза: "Один - это Дух Алахимов Жизней". В старейших каббалистических диаграммах Сефироты (семь и три) представлены как колеса или круги, а Адам Кадмон, первочеловек, как вертикальная колонна. "Колеса и серафимы, и священные твари" (Хиот), - говорит раввин Акиба.
Священные анаграммы, известные как зеруф, приобретали свой таинственный смысл посредством второго способа называемого т'мура, который состоял в перестановке букв и замене одной буквы другой, и затем в расположении их в ряды в соответствии с их числовым значением [259].
В еще одной системе символической Каббалы, называемой Албат [1], буквы алфавита расположены парами в три ряда, все пары в первом ряду носят числовые величины десять, а в системе Симеона Бен Шета (александрийского неоплатоника при первом Птолемее) самой верхней паре - наиболее священной из всех - предшествует пифагорейский шифр: один и ноль - 10.
Подобный символизм характерен для языка посвященных в эзотерические тайны. Адепт или даже ученик любого народа мог понимать, читая его на своем собственном языке [1]. Так называемая Litera Pyphagorae, греческая Υ (английская Y) служила символом для целого ряда вещей, например, для белой и черной магии. Если правая ее ветвь оказывалась толще, чем левая, то писавший относился к "правой руке или божественной магии"; но если буква была написана в обыкновенном виде, так что левая ветвь оказывалась толще правой, то это означало обратное, т.е. правая или левая ветвь представляла собой целую биографию человека.
Общий ключ всех действий, производимых со словами и буквами в цифровом выражении находится в иероглифической и цифровой книге - Таро (карты) [135]. Мистическое объединение Таро составляло основу устного преподавания практической магии, приводившей посвященного каббалиста к пророчеству.
Прикладное значение в Западном мире приобрела цифирная интерпретация в составлении гороскопов [185]. В этой системе нумерации каждое последующее число вмещает качества предыдущего, его интерпретация зачастую основывается на религиозной символике и допускает значительное отхождение от оккультного значения чисел, потому на этой системе толкования цифр мы останавливаться не будем: она имеет большее значение для добывания денег на ниве невежества, нежели для познания древних наук, направленных на изучение основ космогонии, философии Творения, оккультизма и магии.

Литература:
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.-975 с.
62. Фогель Ф., Мотульски А. Генетика человека. В 3-х томах. М: Мир, 1989.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
111. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.5. ГИБ-ДЕН. М.: АСТ; Астрель; 2010.-797 с.
135. Папюс. Каббала, или Наука о Боге, Вселенной и Человеке. М.: Локид-Пресс, 2003.-319 с.
140. Бубличенко М.М. Эзотерический словарь от А до Я. Ростов н/Д: Феникс, 2007.-252 с.
183. Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. Предисл. Х.Л. Борхеса. Пер. с лат. А. Аксакова. - СПб.: Амфора, 1999.-558 с.
185. Свет А. Практическая эзотерика. Знания необходимые каждому. М.: Амрита, 2010,-176 с.
191. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.4. ВЕС-ГИБ. М.: АСТ; Астрель; 2010.-797, [3] с.
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.
259. Блаватская Е.П. Фрагменты оккультной истины. М.: Изд-во Эксмо, 2002.-832 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.
263. Кулюгин А.И. Правители России. - Издание 3-е, исправленное. - М.: ЗАО "Фирма СТД", ЗАО "Славянский дом книги", 2004. - 461 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Публикация этой статьи имеет только одну цель - показать всю сложность проблемы, чтобы неискушенному читателю после ознакомления с философией Пифагора не показались числовые выражения древних слишком простыми и доступными для понимания любому, не прошедшему специальную подготовку.
Следует знать, что западная нумерология считается значительно сложнее восточной и требует запоминания большого количества информации [185]. Потому многие авторы предпочитают придерживаться какой-либо одной системы и чаще всего используют один из подходов Каббалы, искусственно сужая проблему до возможного для них оперативного минимума. Тем не менее, сама жизнь Пифагора показала, что древний мир был гораздо сложнее, и для освоения его знаний великому философу пришлось изучить тайные учения жрецов Египта, Вавилона, Персии, Индии и мистерии своей родины, т.е. Греции [261]. При этом запрещалось записывать, нужно было все "держать" в голове. На такое способен был только человек с хорошей памятью.
Давно замечено, что любой выдающийся мыслитель славился, прежде всего, уникальностью своей памяти, а потом уже - своими мыслительными способностями. Это правило сохраняет свою актуальность и в наши дни, поскольку основу любого эрудита, несмотря на всеобщую компьютеризацию, составляет его память, которую, как считают йоги и эзотерики [68], человек уносит с собой, ничего не оставляя своим потомкам и последователям, изо всех сил пытающихся его заменить, но, как правило, безуспешно. Так гении появляются и исчезают, составляя редкую поросль на "ниве" человечества.
Самое ценное в любом человеке - это его память. Если пытаться сохранять что-то от умершего, то сохранять надо не его клетки и не кусок его мышц, или склерозированный мозг, а сохранять следует его память - действительно уникальную принадлежность каждого человека, наиболее ценную для потомков. Но этого мы пока делать не умеем.
Символизм чисел и их математических взаимоотношений являлся одной из отраслей магии, в особенности ментальной магии, в технике предсказания и правильного восприятия в ясновидении [1]. Все существа, начиная с первой божественной эманации, или "проявленного Бога", и вплоть до самого низкого атомического существа, "имеют свое особое число, которое отличает каждого из них и становится источником их характерных признаков и качеств, а также их судьбы". Случайность (по Корнелию Агриппы) есть в действительности, только неизвестная прогрессия, а время - только последовательность чисел в проявленной Вселенной. Следовательно, т.к. будущность представляет собой соединение случая и времени, то они могут быть применены для оккультных вычислений, чтобы узнать результат события или будущее чей-либо судьбы.
Разные системы магии чисел различались друг от друга [1]: одна система принимала единство, другая - тройственность, третья - пятиричность; к тому же имелись еще шестиугольники, семиугольники, девятиугольники и т.д., но основная идея везде была одинаковая. Система чисел разрешала проблему космогонии для того, кто ее изучал, тогда как система геометрических фигур изображала эти числа объективно.
"Бог геометризирует", - говорил Платон, имея в виду творческую природу Вселенной [259]. Из всех операций арифметика и особенно геометрия принадлежала к одной из первооснов магии.
Пифагор, который был посвящен в эзотерические тайны, всегда верил в таинственную связь между Богами и числами [1]. Душа есть причина самодвижущегося мира; душа содержит в себе четверку, тетрактис (совершенный куб) и является им. У пифагорейцев существовали счастливые и несчастливые, или благотворные и вредоносные числа. Тройка (3) - первое нечетное число (число один - совершенное и стоит в оккультизме особо) - являлась божественной фигурой или треугольником. Двойка (2) у пифагорейцев находилась в немилости с самого начала. Она представляла собой Материю, пассивный и злой принцип - число Майи, т.е. иллюзии. Пифагорейское толкование чисел от 1 до 10 см. в статье "Пифагорейская мистика чисел".
Все народы относились с большим уважением к треугольнику, чисто геометрической фигуре и первой абсолютно совершенной фигуре, образованной от пересечения трех прямых линий [1]. Поэтому треугольник сначала и до сегодняшнего дня символизирует Вечное - первое совершенство, три стороны которого символизируют, к тому же, еще и троицу или три царства, или же опять божественную природу. В середине находится еврейская Йод, начальная буква имени Иеговы, оживляющий дух или огонь, порождающий принцип, представленный буквой G, первой буквой от слова "God" (Бог) в северных языках, философское значение которого заключается в порождении.
Все системы религиозного мистицизма были основаны на числах [68]. Святость чисел начиналась с великого Первого - ЕДИНИЦЫ и кончалась только НУЛЕМ - символом бесконечного и беспредельного круга, представлявшего Вселенную. Все промежуточные цифры, в каких бы они ни были комбинациями или как бы ни умножались, представляли философские идеи от слабо намеченных очертаний до определенно установленных научных аксиом, относившихся к духовному или к физическому факту в природе. Они являлись ключами к древ-ним воззрениям на космогонию в её широком значении, включая человека и другие существа, и эволюцию человеческой расы как духовно, так и физически.
Индуистская Тримурти [1] олицетворена в мире идей Творением, Сохранением и Раз-рушением, или Брахмой, Вишну и Шивой; в мире Материи - Землей, Водой и Огнем, или Солнцем, и символизирована Лотосом, цветком, который живет землей, водой и солнцем. Лотос, посвященный Изиде, имел в Египте, как пишет Е.П. Блаватская [1], то же значение. В египетской мифологии Исида, или Изида, [27] была богиней плодородия, воды и ветра.
В письменности дэванагари, которой обычно пользовались на санскритском языке, каждая буква имела несколько тайных значений, при этом следует учесть, что дэванагари состоит из 35 согласных и 16 гласных, которые вместе составляя 51 простую букву с бесчисленными комбинациями добавок [1]. Именно поэтому секретные тексты браминов Индии длительное время были непонятны европейцами и чаще всего воспринимались как наивная сказ-ка в их буквальном выражении.
Веды, написанные на санскрите, чьи грамматические правила и формы были полностью разработаны задолго до ближневосточной Каббалы, наиболее часто в гимнах творения и восхваления богов использовали цифры 1, 3 и 7 [68]. В их толковании, как и в мистическом значении каждой цифры, трудно было отделить одну от другой.
В древнем переплетении символов найти исходное происхождение того или иного числа порой не представляло никакой возможности, потому мистическое толкование чисел в магии и оккультизме имело следующее особенности:
1 ("Единый",) или вертикальная линия [1], в космогонии творения выражала символ проявленного мира, который олицетворял объективный символ Единого, разделенного на Множества на планах Иллюзии, Ади ("Первый") или Эка ("Единый"); в результате, этот Единый был коллективный агрегат или совокупностью главных Создателей и Зодчих видимой Вселенной (линия включает в себя множество точек). Единый проявленный Мир очерчивали Липики, которые вели его летопись (дополнительно см. статью "Культ солнца и огня у древних ариев").
На самом деле в оккультной метафизике существует двое "Единых" [1] - Один на недосягаемом плане Абсолюта и Беспредельности, о котором никакие умозаключения невозможны; и второй Единый на плане Исхождений. Первый не может ни исходить, ни быть делимым, ибо он вечен, абсолютен и непреложен. Но второй, будучи, так сказать, отражением первого Единого, (ибо он есть Логос или Ишвара в иллюзорной Вселенной) может. Он излучает от себя и Односущее и становится Разносущим, дифференцируясь на Элементы. Но эти никогда не смогут переступить предела Лайа или нулевой точки (очерченного круга проявленной Вселенной, которого определили Липики). Так Липики отделяют мир (или план) чистого Духа от плана Материи.
2 (дуада). В оккультизме [261] "называлась Дерзостью за то, что она являлась первым числом, отделившим себя от Божественного Единого, или от, как говорили халдейские оракулы, "святая святых Богом питаемой науки"".
Число один (1) в оккультизме символизировало гармонию, порядок или добрый принцип (единого Бога, выраженного в латыни словом "Solus", от которого возникло слово "Sol", Солнце, символ Божества) [1]. А число два (2) выражало противоположную идею. С него началась наука добра и зла (магия). Все, что двойственно, ложно и противоположно единой реальности, обозначалось бинарностью. Она также выражала контрасты в Природе, которые всегда двойные: день и ночь, свет и тьма, сырость и сухость, здоровье и болезнь, заблуждение и истина, мужское и женское и т.д. Папа Иоанн XIX учредил в 1003 г. праздник поминания умерших, который должен был праздноваться 2-го ноября, т.е. 2-го числа второго месяца осени.
3 - священное число в космогонии браминов и каббалистов [68]. Это Троица и непроизносимое и мя Бога в Троице. В гимне Диргхатамаса "Тому, кто представляет всех богов" говорится: "Бог, здесь присутствующий, наш благосклонный покровитель, наш жертвователь, имеет брата, который простирается в среднем воздухе. Существует и третий Брат, которого мы обрызгиваем нашими возлияниями... Это он, кого я видел, владыка людей, вооруженный семью лучами" (бог Хептактис).
Можно добавить и гимн в честь бога огня Агни, который явлен как дух, подчиненный единому Богу [68]: "Всегда ЕДИН, хотя имеет три формы двойной природы (андрогин) - он встает! и жрецы приносят Богу в жертвоприношении свои молитвы, которые доходят до небес, возносимые Агни".
4, представленное в оккультном исчислении Тетрактисом, Священным или Совершенным квадратом, есть священное число всех мистиков всех народов и рас [1]. Оно имеет то же значение в Брахманизме, Буддизме, в Каббале, в египетской, халдейской и других системах чисел.
Пифагор рассматривал тетраду как корень всех вещей и источник Природы [261], как душу всего самодвижущегося мира [1].
Четыре нуклеотида в геноме человека определяют всё его развитие от внутриутробного периода до глубокой старости со всем многообразием структуры органов и тканей [62], которое древние определяли как совокупность, составляющую микрокосм, являющийся отражением Макрокосмоса [245].
3 и 4 - это числа полового разделения, которые в сумме дают число 7 [1].
Три человеческих принципа в экзотерическом подразделении состоят из Духа, Души и Тела, а в эзотерическом исчислении из 7 Принципов - Трех Лучей Сущности и четырех аспектов (Четыре Аспекта суть тело, его жизнь или жизнеспособность, и "двойник" тела - триада, исчезающая со смертью личности - и Кама-Рупа, разлагающаяся в Кама-Лока) [1] (см. статьи по духовной йоге).
В космогоническом плане [1], существует три главные Группы Строителей и столько же Планетных Духов и Липиков, и каждая Группа снова делится на семь подгрупп. Эти Строители являются представителями первых "Разумом Рожденных" Существ, следовательно и первозданных Риши-Праджапати; также они суть Семь Великих Богов Египта с их главою Осирисом; Семь Амешаспентов Зороастра с Ормуздом во главе; "Семь Духов Лика"; Семь Сефиротов, отделенных от первой Триады. Они созидают или, скорее, воссоздают каждую "Систему" после "Ночи". Вторая группа Строителей является Зодчими нашей Планетной системы, исключительно. И Третья - Прародителем нашего Человечества - макроскопическим прообразом микрокосма. Планетные Духи являются вдохновляющими духами Звезд и в особенности Планет. Они управляют судьбами людей, которые все рождаются под одним или другим созвездием их. Вторая и Третья Группа, принадлежа к другим системам, несут те же функции и все они управляют различными отделами Природы. В индусском экзотерическом Пантеоне они являются охраняющими божествами, которые главенствуют над восемью точками компаса - четырьмя главными и четырьмя промежуточными точками - и именуются Локапала, "Держателями или Охранителями Мира" (в нашем видимом Космосе), из которых Индра (Восток), Яма (Юг), Варуна (Запад) и Кувера (Север) являются главными.
"Четыре Махараджи" или Великие Цари из Дхиан-Коганов, Дэвы, возглавляющие каждый одну из 4 частей Света [1]. Они Владыки и Ангелы, управляющие Космическими Сила-ми Севера, Юга, Востока и Запада, Силами, из которых каждая имеет определенное оккультное свойство. Эти Существа также связаны с Кармою, ибо Карма нуждается для выполнения ее указов в физических и материальных посредниках, подобных, например, четырем ветрам.
"Четверо" являются Охранителями человечества и также посредниками Кармы на Земле, тогда как Липики заботятся о посмертном будущем Человечества [1]. В то же время они являются четырьмя живущими Существами, "которые имеют подобие человека" в видении Иезекииля, и переводчиками Библии именуются Херувимами, Серафимами и т.д. А в индуистском Пантеоне они имеют многие различные наименования. Все эти Гандхарвы, "Сладко-певцы", Асуры, Киннары и Наги, все они есть аллегорические описания Четырех Махарадж.
От группы Четырех (4) и Семи (7) происходят "Разумом Рожденные" Группы Десяти (10), Двенадцати (12), Двадцати одного (21) и т.д.; все они снова подразделены на подгруппы - 7, 9 и 12 и т.д. [1], пока ум не потеряется в бесконечном перечислении небесных Воинств и Существ, из которых каждый имеет свою определенную задачу в управлении видимым Макрокосмом на протяжении его существования.
Каждая древняя космогония имела во главе Троицу исполнителей [68]: Отец-дух, Мать-природа или материя и Сын - проявленная Вселенная или результат первых двух. Как Вселенная, так и каждая планета в ней, проходит через четыре возраста, подобно самому человеку. Все имеют своё детство, молодость, зрелый период и старость, и эти четыре, добавленные к другим трем, образуют священное семь принципов Творения, отраженных в Священном писании как 6 дней творения и седьмой день - отдыха.
Триада представляет главные цвета и главные планеты, в то время как тетрада представляет второстепенные цвета и малые планеты [261]. Из первого треугольника выходят первые семь духов, символизируемые треугольником и квадратом. Вместе они образуют масонский фартук.
5 - пять состояний или пять элементов материального существования, называемых землей, водой, огнем, воздухом и эфиром [1]. В современном мире их именуют массой, текучестью, трансформацией, движением и полем [140].
5 - это пять этапов существования земного человека, пять коренных человеческих рас Земли, которые вместе с 2-мя первичными духовными расами (2 + 5 = 7) составляют весь цикл развития человечества [1].
Для философов древности было привычно скрывать элементы земли под символом дракона, а многим героям поручалось идти и сразить дракона [261]. Тогда они вытаскивали свой меч (монаду, символизирующую всёпроникающий эфир) и вонзали его в тело дракона (тетраду). Этим завершалось формирование пентады, символа победы духовной природы над материальной. Четыре элемента символизировались в ранних библейских писаниях четырьмя реками, вытекающими из Сада Эдема. Элементы находились под управлением сложного Херувима Иезекииля.
6 - Шесть дней творения в начальной главе "Бытия" никогда не имели в виду аллегорию творения нашей земли [68]. Они охватывают метафизическую концепцию о каком-то неопределенном периоде в вечности, когда закон эволюции производит ряд последовательных попыток формирования Вселенной. Эта идея ясно высказана в "Зохаре": "Были старые Миры, которые погибли, как только они нарождались; они не имели форм и назывались Искрами. Так, кузнец, ударяя молотом по железу, брызжет искрами по всем направлениям. Искры - первоначальные Миры, которые не могли существовать, ибо Священ Старец (Сефира) не принял еще своей формы (Андрогины или противоположных полов) Царя и Царицы (Сефира и Кадмон), и Мастер еще не начал своей работы" [Идра Сута: "Зохар", кн. III, с. 292b. Верховный советуется с Архитектором Мира - своим Логосом - о творении].
Шесть "дней" "Бытия" относится к метафизическому верованию [68]. Пять неудачных попыток было сделано Элохимами, но шестая имела своим результатом миры, подобные нашему (т.е. все планеты и большинство звезд являются мирами, и населенными, хотя и не так, как наша Земля). Образовав этот мир в шестом периоде, Элохимы отдыхали в седьмом. "Святой", когда сотворил нынешний мир, сказал: "Этот мне нравится: предыдущие мне не нравились" [Идра Сута: "Зохар", III, с.135 b]. Поздние переделки "Бытия" превратили "Творение" в нелепость. И Элохимы "видели всё, что они сотворили, и нашли, что это было очень хорошо. И был вечер и утро шестого дня" - "Бытие", I.
Об уничтожение шестого мира и появление седьмого говорит надпись на халдео-вави-лонской табличке от имени богини Иштар следующими словами [68]:
"ШЕСТЬ дней и ночей ветер, потоп и шторм ошеломляли.
На СЕДЬМОЙ ДЕНЬ, в течение его успокоился шторм, и весь потоп,
который разрушал как землетрясение*, утих.
Море он высушил, и ветер и потоп кончились...
Я заметила берег на границе моря..."

*Упоминание о землетрясении свидетельствует о том, что допотопные народы были знакомы с другими природными катаклизмами, помимо потопа, который в Библии представлен как первое бедствие, обрушившееся на человечество в наказание за его грехи. Более того, в экзотерической мифологии шумер имелся другой персонаж потопа, однако для космогонии и Творения ведущую роль занимала Иштар, потому в оккультизме она являлась главной. В этом заключалась еще одна особенность эзотерического учения от экзотерического. Халдейский оккультизм занимал ведущую роль во всей ближневосточной философии; после завоеваний Александра Македонского он распространился на весь греческий мир, а после расширения Римской империи - на всю Римскую империю [261]. Лишь христианство решило заменить древнюю эзотерику на экзотерические понятия, а за ними тем же стали заниматься и современные ученые. В результате мы имеем то, что имеем: древние были примитивными и, вообще, произошли от обезьян, потому с них нечего взять, кроме по-детски наивной философии и мифологии.

В халддео-вавилонской легенде именно Иштар (Астарта или Венера, Богиня Луны) заперта в ковчеге, и высылает голубя (эмблема Венеры и других лунных богинь) на поиски суши [68]. В библейском повествовании Иштар заменена Ноем (Енохом).
Число 7 (семь) [68] - наиболее священное из всех других чисел. У каждого древнего народа Творец, или Демиург, помещался на седьмом небе. Это число, как считает Е.П. Блаватская [68] , "несомненно, индусского происхождения". Все значительное исчислялось и приспосабливались к этому числу арийскими философами. Поэтому у них были:
Сапта-Риши, или семеро мудрецов, олицетворявших семь делювиальных первобытных рас.
Сапта-Лока, семь низших и высших миров, откуда каждый из этих Риши вышел, и куда он возвратился во славе перед тем, как достичь окончательного блаженства Мокша.
Семь Риши, или семь Ману, представляющих собой все человечество (подробнее см. ниже в описании "10 (десять)".
Септа-Кула, или семь каст - брамины считают, что они представляют собою непосредственных потомков самой высшей из них. В старину, когда брамины гордились знанием скрытого смысла философии, они объясняли, что каждая из шести отдельных рас, предшествовавших нашей, уже исчезла. Но теперь они заявляют, что один образец не был уничтожен вместе с остальными и достиг нынешней седьмой стадии. Поэтому они, брамины, являются образцами небесного Ману и вышли из рта Брамы, тогда как шудры были сотворены из его ног.
Сапта-Пура - семь святых городов.
Сапта-Двипа - семь святых островов.
Сапта-Самудра - семь святых морей.
Сапта-Парвата - семь святых гор.
Сапта-Аранья - семь пустынь.
Сапта-Врукша - семь священных деревьев и т.д.
В халдейско-вавилонских заклинаниях число 7 приобрело двойственное значение [68]: будучи святым в одном из своих аспектов, оно могло стать отрицательным в других условиях. Потому на ассирийских табличках встречается такой вариант изречений:
"Вечер дурных предзнаменований,
Та область неба, которая приносит несчастье...
Весть о бедствии.
Осудители Нин-Ки-гал.
Семь богов обширных небес.
Семь богов обширной земли.
Семь богов пламенеющих сфер.
Семь богов небесного легиона.
Семь богов пагубных.
Семь призраков-дурных.
Семь призраков злобных огней.
Злой демон, злой алал, злой гигим, злой телал... злой бог, злой маским.
Дух семи небес помни... Дух семи земель помни..." и т.д.
Халдеи звали Бога ИАО и часто называли его САВАОФ, как Того, кто находился над семью орбитами (небесами или сферами), т.е. Демиурга [68].
У евреев число 7 было преимущественно числом зарождающим [1]. Однако арийцы никогда не основывали свою религию только на физиологических символах, как это делали древние евреи. Их 7 соответствует семи мирам, исключая низшие миры, которых также семь. Народы Индии, Аравии, Сирии и Египта соблюдали недели из семи дней; римляне восприняли этот семеричный метод от этих стран, когда подчинили их Империи.
У евреев было семь Элохимов [261]. Они были Духами Восхода (более известными под именем Архангелов), контролирующими планеты. Семь Архангелов вместе с тремя духами, контролирующими Солнце в его тройном аспекте, составляют 10, священную пифагорейскую декаду.
Ориентируясь на древние предания язычников, христиане ввели свои священные семерки [68] в виде семи таинств, семи церквей в Малой Азии, семи смертных грехов, семи добродетелей (4 главных и 3 богословских) и т.д., библейский Ной увидел семь цветов радуги.
Для каббалиста 7 имеет значение, неотделимое от семи трудов магии, семи верхних сфер, семи нот музыкальной гаммы, семи чисел Пифагора, семи чудес света, семи возрастов и даже семи ступеней масонов, ведущих в Святая Святых после прохождения пролетов трёх и пяти [68].
У Пифагора Монас или единица, эманирующая дуаду, образуя таким образом троицу и четверку или Арбаил (мистическое четыре), а в итоге образует число семь [68]. Пифагорейцы называли число семь колесницей жизни, так как оно содержало сердце и душу. Они это объясняли тем, что человеческое тело состоит из четырех главных элементов и что душа тройственна, так как содержит рассудок, страсть и желание. Они считали, что непроизносимое СЛОВО является Седьмым и высочайшим из всех, так как существует шесть низших его заменителей, принадлежащих каждый к одной степени посвящения. Пифагорейский Тетрак-тис, почитаемый платониками, представлял собою квадрат, помещенный под треугольник; последний, или Троица представлял собою невидимую Монаду - единство, и считался слишком священным, чтобы его произносить вне стен святилища.
Эзотерический смысл семи лучей солнечного спектра конкретно представлены в семи-лучевом боге Хептактисе [68]. Эти семь лучей, сведенные в ТРИ первичные луча (четыре сокрыты в трех и представляют собой мистическую четверку), а именно, в красный, синий и желтый, образуют солнечную триаду и представляют собою соответственно дух-материю и дух-сущность (дуаду), возникшие из ЕДИНОЙ первопричины. Как пишет Е.П. Блаватская [68]: "В последнее время наука также свела семь лучей радуги к трем первичным, подтвердив таким образом научную концепцию древних насчет... одного видимого проявления невидимого божества, и семь разделено на четверку и троицу".
Хептактис не есть Верховная причина, а просто эманация из Него - первое видимое проявление Непроявленной Силы [68]. Это - эманация Высочайшего, Демиург, множество в единстве, Элохимы, которые творят наш мир или, вернее, формируют его в шесть дней и отдыхают на седьмой. Эти Элохимы ни что иное, как евгемеризованные силы природы, верные проявленные слуги, законы Того, Кто Сам есть нерушимый закон и гармония. Они остаются над Седьмым небом (или духовным миром), ибо именно они, согласно каббалистам, образовали шесть материальных миров в их последовательности, или, скорее, попытки миров, предшествовавших нашему, который, говорят они, есть седьмой. Древние были философами, последовательными во всем, поэтому они учили, что каждый из этих былых миров, совершив свою физическую эволюцию и достигнув через рождение, рост, возмужалость, старость и смерть конца своего цикла, возвратился к своей первичной субъективной форме духовной земли. С этого времени ему предстоит служить в вечности местом пребывания для тех, кто жили на нем в качестве людей и даже животные, но теперь стали духами.
3, 5, 7 стоят в первых рядах мистических чисел [1], последняя и первая цифры очень почитаются, как масонами, так и парсийцами; треугольник, будучи всюду символом Божества. В Риг-Веде "три продвижения Вишну" через "семь областей Вселенной" следует трактовать так [1]: продвижения суть символы и взаимно аллегоричны и отвечают Духу, Душе и Телу (человека); кругу, превращенному в Дух, Душу Мира и его Тело (или Землю). Метафизически Три Продвижения относятся к сошествию Духа в материю, к Логосу, сходящему, как Луч в дух, затем в душу и, наконец, в физическую форму человека, в которой он становится Жизнью.
8 - священное число в метрическом стихосложении Вед [68], основу которых составляет метр Гаятри, состоящий из трижды восемь слогов и считающийся наиболее священным из метров. "Это метр Агни, бога огня, становящийся временами эмблемой самого Брамы, главного творца и "создателя человека" по своему собственному образу", - поясняет Е.П. Блаватская. Пифагор говорил, что "число восемь или Октада есть первый куб, то есть, сквадрированный во всех отношениях, как игральная кость, исходящая из своего основания два или четного числа: таков же и человек - четырежды квадратный или совершенный".
Смысл священных стихов Вед объясняют "Брахманы" индусов [68]. Священная речь может быть доброй и злой, может спасать и убивать; её многие значения и свойства хорошо известны только дикшите (адепту), который был посвящен во многие тайны и чье "духовное рождение" полностью завершено.
9 у евреев относилось к Мужскому - причинному началу, поясненному каббалистами, как 90, 70 или "Дерево Сада Рая", "двойной гермафродический Жезл" Четвертой Расы [1]. Тогда как у индусов и арийцев вообще, значение было многообразно и относилось почти полностью к чисто метафизическим и астрономическим истинам.
В каббалистической системе исчисления [261], число 9 соответствует числу человека - 9-ти месяцам беременности.
Потому у Э. Сведенборга [183] со ссылкой на откровение Иоанна (Отк 21:1- 2, 16- 21) число 144 являлось как числом человека (1 + 4 + 4 = 9), так и числом ангела, который всегда является внутренним, духовным, составляющим любого человека при воплощении ангела на Земле.
10 (Десять) Праджапати, сыновья Вирадж (называемые Маричи, Атри, Ангира, По-ластья, Поулаха, Крату, Прачета, Васишта, Бригху и Нарада), являются евгемеризованными силами, индусскими творцами, обозначаемых в Каббале Сефиротами [68]. Они эманируют семерых Риши, или Ману (в данном случае Риши тождественны с Ману), главный из которых сам излучается из "несотворенного". Он есть Адам земли и представляет человека. Его "сыновья", последующие шесть Ману, каждый представляет новую расу людей, а все вместе они представляют человечество, постепенно проходящее первичные семь стадий эволюции.
Великая пифагорейская истина, что все вещи в Природе порождаются через декаду, или 10, символизированы Пифагором тетрактисом и сохранены масонами через рукопожатие, в котором они понимали соединение 10 пальцев [261].
Сложность трактовки мистического значения любого числа заключалась в разности подхода в его толковании. Так, индийские брамины толковали число 1065 как измерение Перворожденного [1] - "Единый из Яйца, Шесть и Пять" - позднее стало символом муже-женственного Брамы-Праджапати, отвечающего числам 7, 14 и 21, соответственно.
Праджапати, как и Сефиротов, только 7, включая синтетическую Сефиру Триады, от которой они произошли [1]. От Хиранья-гарбха или Троичной Праджапати (первичной Ведической Тримурти - Агни, Вайю и Сурья - 3) произошли остальные 7, или же все вместе = 10, если отделить первые 3, существующие в одном и один в трех; кроме того все они заключаются в едином "Высочайшем" Парама, называемом Гухья или "Тайным", "Сарватман" и "Сверх-Душой". "Семь Владык Бытия лежат сокрытыми в Сарватмане, как мысли в едином мозгу" (Веды), что выражается цифрой 10 (3 + 7). В Махабхарате Праджапати исчисляются числом 21 или 10, 6 и 5 (1065), трижды 7.
Так же и с Сефиротами каббалистов [1]. Их либо 7, считая от верхней Триады, возглавляемой Кэтер, либо 10 - эзотерически.
В Каббале те же числа, т.е. 1065 есть значение Иеговы, ибо числовое значение трех букв, составляющих его имя - Jod, Vau и дважды He, одна из которых может не читаться, - соответствуют 10, 6 и 5, или же трижды семь - 21 [1]. Посредством Темура, анаграмматического метода Каббалы и знания 1065 (21), можно овладеть всемирною наукою о Космосе и его тайнах. Числа 10, 6 и 5 считаются раввинами наиболее священными, поскольку 21 можно выразить еще как 2 + 1 = 3 - Священная Триада.
Другое числовое толкования имени Иегова дано во второй части этой статьи, где учитываются цифирные значения всех букв, сумма которых соответствует 26 (10 + 5 + 6 +5 = 26) [261], а 2 + 6 = 8, что приближает написание Имени Бога уже к значению Священного Письма [68].
Так, используя разные системы толкования одного и того же Имени, анаграмматично и грамматично, можно получить разное его значение, что играло принципиальную роль для последователя той или иной школы.
Помимо Каббалы, изучающему магию чисел часто приходится сталкиваться со ссылками на еще одно учение, называвшееся "герметизмом". Поэтому не остановиться на описании этого тайного учения, получившего некогда широкое распространение по всему Средиземноморью, было бы неправильно.
Образ Гермеса Трисмегиста ("трижды величайшего") появился в период поздней античности в связи с близостью греческого вестника богов, Гермеса, к потустороннему миру [27]; с этим образом связывают оккультные науки и так называемые герметические (тайные, закрытые, доступные только посвященным) сочинения.
Сам Гермес Трисмегист явился порождением позднего эллинизма и результатом слияния образа греческого Гермеса с египетским Тотом, богом мудрости [111].
Тогда Гермеса Трисмегиста стали отождествлять с греческим богом наук и покровителем магии, который считался посредником между богом и людьми, идентичным египетскому богу Тоту, которому приписывали изобретение письма [191]. Гермес Трисмегист "оставил" людям закрытые (герметические) сосуды со знаниями. Открыть и расшифровать эти знания стремились герметисты, от которых сложился герметизм - религиозно-философское течение, также сложившееся в эпоху эллинизма и поздней Античности. Герметизм содержал в себе религиозно-философские откровения, трактаты о тайнах Вселенной — по астрологии, алхимии, магии и оккультизму. Авторство герметических трудов приписывалось абстрактному Гермесу Трисмегисту. Часть из этих трактатов датируют началом II в. до н.э. [245]. На этом основании считают [245], что герметизм возник в Греции около III в. до н.э., а сформировался как учение только в I-IV вв. н.э., вобрав в себя не только сочинения Гермеса Трисмегиста, но и философию неоплатонизма, древнеегипетских, иудейских и раннехристианских мудрецов.
Герметизм, по мнению Папюса [135], есть наука о природе, скрытая в иероглифах и символах древнего мира: "Это есть изыскание принципа жизни, с мечтой совершить Великое Деяние (для тех, кто ещё этого не достиг); это есть воспроизведение человеком естественного и божественного огня, который творит и восстанавливает существа".
Считается [1], что Книги Гермеса являлись древнейшими хранилищами числовой Символики в Западном оккультизме. Из них узнавали, что число десять являлось Матерью Души, Жизни и Света, которые в нем объединены. Ибо, как говорилось в книге Чисел (Ключей), число 1 (один) родилось от Духа, а число 10 (десять) от Матери; "единство образовало десять, десять - единство": это являлось лишь пантеистической аксиомой, другими словами - "Бог в Природе, и Природа в Боге" - золотое правило всех алхимиков.
"Десять есть Матерь, Душа, ибо Жизнь и Свет в нем соединены", - говорил Гермес, - "Ибо число 1 произошло от Духа, а число 10 от Матери (Хаоса, Женского Начала - примечание Е.П. Блаватская в [1]). Единица создала десять, и десять Единство" ("Книга Ключей").
Герметические трактаты по медицинской астрологии были популярны не только в античном греко-римском мире, но и в Византии, странах ислама и в Западной Европы [245]. У алхимиков и астрологов пользовалось большой популярностью так называемое "Завещание Гермеса Трисмегиста" - легендарный документ, записанный якобы на платине из изумруда, получившей название "Изумрудная таблица". Имеющиеся раннесредневековые версии этой легенды указывали на её древний возраст. Наиболее распространенная версия толкований надписей Изумрудной таблицы гласит, что на ней записан рецепт алхимической "Великой Работы" - т.е. рецепт получения философского камня. В Изумрудной таблице имеется утверждение связи макрокосма с микрокосмом: "...что есть внизу, равно тому, что находится наверху, а то, что наверху, равняется и соответствует тому, что внизу...". Связь макрокосма и микрокосма явилась основополагающим принципом всей античной астрологии и сохранила свое значение в наши дни.
Папюс читает [135], что многие сочинения Гермеса Трисмегиста со временем исчезли, сохранились лишь их отдельные фрагменты, которые хранятся в библиотеках Запада (в частности, во Франции).
Продолжение следует, см. статью "Магия чисел (часть 2)".

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Описывать древнюю эзотерическую философию всегда очень трудно. Во-первых, изначально она была секретной, а всё, что секретно, древние не записывали, но передавали только устно, от учителя - ученику. Так же поступал и Пифагор. Во-вторых, древние мыслили образно, а мы мыслим конкретно, потому мы никогда до конца не поймем их. Поэтому всё, что касается современного описания древних эзотерических представлений, носит предположительный характер и не может рассматриваться как окончательный вариант решения.
В эзотерической философии Пифагора самым "скользким" моментом был переход от числительной характеристики явлений природы к стихиям. На это обратил внимание еще Платон. И он задал себе вопрос: Зачем Пифагор разработал геометрические тела сложной формы, такие как тетраэдр - фигуру, составленную из четырех равносторонних треугольника (пирамиду), куб (включает шесть одинаковых квадратов), октаэдр (содержит поверхности из восьми равносторонних треугольников), икосаэдр (сформирован из двадцати правильных пятиугольников, образующих его поверхность) и додекаэдр (состоит из двадцати равносторонних треугольников)? Платон понимал, что Пифагор превыше всего уважал первую четверку чисел, легко манипулировал всей десяткой и высоко ценил сферу, которую считал наиболее совершенной из всех сотворенных форм [261].

Тогда Платон решил наполнить пифагоровы тела содержанием - стихиями - и получил их геометрическое выражение (см. "Тимей", стр. 21 и далее [224]): первоэлемент земли - куб, воздуха - октаэдр (восьмигранник), огня - тетраэдр (пирамида), воды - икосаэдр (двадцатигранник из правильных пятиугольников), а небеса приняли форму додекаэдра (двадцатигранник из равносторонних треугольников).
Сфера могла включать в себя все пять этих объемных образования [261]. Не следует забывать, что Пифагор также высоко ценил Пентаду, которой приписывал свойства эфира за её форму, отражающую всё проникающую способность (см. цифру 5 в предыдущей статье).
Фигуру из двадцати четырех равносторонних элементов ни Пифагор, ни Платон придумать не смогли. Додекаэдр для Пифагора и Платона был наиболее таинственным из всех геометрических тел [261]: его можно вычертить, используя величайшую теорему Пифагора. Отсюда исходило заключение Платона о том, что "это (правильный додекаэдр) Божество использовало для планирования Вселенной".
После "Тимея" благодарное человечество пяти выпуклым правильным многогранникам (тетраэдр, куб, октаэдр, додекаэдр и икосаэдр) дало одно общее название - "Платоновы тела" [162]. Считается, что Платон верно угадал стремление Пифагора трансформировать первую десятку чисел в цифры большего порядка и дать им объемное выражение.
Платоновские тела играли большую роль в греческой натурфилософии [245]. Спустя две тысячи лет немецкий астроном И. Кеплер (1571—1630 гг.) в своей книге "Космографическая тайна" предположил, что расстояния между орбитами планет можно получить на основе платоновских тел, вложенных друг в друга. Полагают, что результаты его расчётов достаточно хорошо согласовались с действительными расстояниями между планетными орбитами.

Литература:
162. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т. 14. ПИА-РАН. М.: АСТ: Астрель, 2010.-797 [3] с.
224. Платон. Тимей. Перевод К. Дрязгунова. Философия в России. Сайт в Интернете: "philosophy.ru" © 2007: http://www.philosophy.ru/library/plato/tim.html
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Мистика чисел относится к одной из самых древних и сложных наук ушедшей эпохи [1,68]. В эту науку посвящались только избранные. Древние владели любым числом [1,68, 228], но им был важен не его размер, а его смысл. Эзотерическое толкование числового выражения свастики, равное числу Пи (3,1415) окружности, мы давали раньше (см. статью "Культ солнца и огня у древних ариев" в "Live Internet.ru", в «Дневнике" Леоновик, от 05.04. 2011 г.). А если вспомнить период манвантары (смены эпох), установленный браминами Индии в 308'448'000 лет, то становится ясным, что для древних числа не имели предела [1]. В народе все, что было более 100, обозначалось термином "много"; жрецам же использование лексики простолюдинов не позволялось - они предпочитали точность, которая отражала их грамотность. Так, по расчетам браминов Индии [1], от начала Космической Эволюции до индусского года Тарана (1887 г.) прошло всего лишь 1'955'884'667 лет (с точностью до одного года!!! Современные ученые говорят иначе: "Около 7 млрд. лет"). Жрецы неточность не любили; древняя научная школа всегда предпочитала иметь точку отсчета для своих вычислений (золотое правило древних ученых), а там уж спорьте, не спорьте, но они от своего не отступят. Весь срок пребывания Вселенной в Вечности их не интересовал, они его не определяли, для них действовал другой закон: что не движется, то мертво. Поэтому до космической эволюции, по их мнению, Время не существовало. Не лишне напомнить, что Пифагор учился у браминов Индии и хорошо знал их философию [1,261]. Это выражалось в его учении о душе и реинкарнации, в учении о монаде и Священном Логосе.
После описания философии Пифагора в предыдущей статье, можно остановиться на его толковании чисел, объяснить основной эзотерический (тайный) смысл учения великого грека и попытаться передать главные правила мистического значения любого числа с позиции Законов Вселенной и человека.
В эзотеризме всегда существовало одно главное правило [1,68,261]: важна первая десятка, в которой первые четыре цифры являются самыми основными, определяющими весь макро- и микрокосм, все остальные числа, от 5 до 10, есть лишь этапы развития первой четверки. Число любой величины можно разложить на отдельные цифры, и все они "уложатся" в первую десятку. Соотношение микрокосма к макрокосму считалось определяющим в мировоззрении древних [245]. Пифагор этим соотношением пользовался часто [261], потому и мы будем его применять для пояснении некоторых вопросов пифагореизма и эзотерики в целом.
Для понимания мистического значения чисел надо знать еще одно важное правило, на которое обращал внимание Э. Сведенборг [183]: "Цифирное письмо заключает в себе тайны, из коих некоторые не могут быть ни схвачены мыслью, ни выражены словами, ибо все цифры чему-либо соответствуют и, подобно словам, имеют значение, с той разницею, однако ж, что цифры заключают в себе общие понятия, а слова - частные; а как одно общее понятие заключает в себе бесчисленное множество частных, то цифирное письмо заключает в себе гораздо более тайн, чем буквенное". Потому в тайных письменах, которые Э. Сведенборг называл "Небесными Тайнами", всегда вначале указывали число, "от которого все следующие за ними по порядку зависят как от своего подлежащего; потому что это число как бы заглавие того предмета, о котором идет речь, и уже по этому числу распределяются все следующие за ним, смотря по частному значению каждого".
Когда основные правила цифирного письма определены, можно перейти к пифагорейскому толкование чисел, которое выглядело так [261]:
1 (Монада) называется так потому, что всегда остается в одном и том же состоянии, т.е. отделенной от множественности. Её атрибутами являются ум, потому что ум устойчив и имеет превосходство; гермафродит, потому что он является в одно и то же время мужчиной и женщиной; четность и нечетность, потому что добавленная к четному числу, она дает нечетное, а прибавленная к нечетному, дает четное; Богом, потому что является началом и концом всего, но сама по себе не есть ни начало, ни конец; добром, потому что таков по природе Бог; вместилищем материи, потому что производит дуаду, которая существенно материальна.
Пифагор называл монаду хаосом, темнотой, бездной, Тартаром, Стиксом, Летой, Атласом, Морфой (имя для Венеры) и Башней или Троном Юпитера, потому что великая сила сосредоточена в центре Вселенной, и контролирует она движение планет вокруг себя. Монада называлась также зачаточным разумом, потому что она является началом всех мыслей во Вселенной. Будучи между большим и меньшим, монада равна самой себе; между намерением и свершенным она посредине; во множественности она среднее, и во времени она настоящее, потому что вечность не знает ни прошлого, ни будущего.
О монаде с эзотерических и йогических позиций говорилось в статьях, посвященных Духовной йоге.
2 (Дуада) была дана по причине того, что она всегда разделена и представляет два, а не один, и они противоположны друг другу. Дуаде давали следующие символические имена: дух, зло, мрак, неравенство, нестабильность, подвижность, дерзость, смелость, спор, материя, несходство, разделение между множественностью и монадой, дефект, бесформенность, неопределенность, гармония, терпимость, корень, подножье горы, источник идей, мнение, ошибка, изменчивость, робость, импульс, смерть, движение, порождение, разделение, долгота, прирост, сложение, союз, несчастье, внушительность, женитьба, душа и наука.
Так как монада является отцом, то дуада олицетворяет мать; следовательно, дуада имеет общее с богиней Исидой, Реей (матерью Юпитера), Фригией, Лидией, Диндименой (Кибелой) и Церерой, Эратой (одной из Муз), Дианой, потому что луна рогата, Диктинной, Венерой, Дионой, Цицерой, Юноной, потому что она и сестра, и жена Юпитера; Майей, матерью Меркурия.
В то время как монада является символом мудрости, дуада - символ невежества, потому что в ней существует смысл разделенности, которая есть начало невежества. Дуада, однако, есть символ матери мудрости, потому что невежество по своей собственной природе неизменно ведет к рождению мудрости.
Пифагорейцы чтили монаду и презирали дуаду, потому что она символизировала полярность. Силой дуады бездна создается в противопоставлении небесам. Бездна отображает небеса и становится символом иллюзии, потому что низ является просто отражением верха. Низ называется майей, иллюзией, морем, Великой Пустотой, и для символизации его персидские маги носили зеркала.
3 (триада) - первое по-настоящему нечетное число (монада не всегда рассматривалась как число), представляющее собой равновесие единиц. Пифагор говорил, что Аполлон пророчествует с трипода, и поэтому советовал возлияние три раза. Ключевыми словами к триаде являются "дружба", "мир", "справедливость", "благоразумие", "умеренность", "добродетель". Следующие божества разделяют принципы триады: Сатурн (правитель времени), Латона, Офион (Великий Змей), Тетия, Геката, Полигимния (Муза), Плутон, Тритон, Правитель Моря, Тритогения, Ахелой и Мойры, фурии и грации. Это число называется мудростью, потому что люди организуют настоящее, предвидят будущее и используют опыт прошлого. Оно вызывает мудрость и понимание. Триада есть число познания музыки, геометрии, астрономии и науки о небесных и земных телах. Пифагор учил, что куб этого числа имеет силу лунного цикла.
Священность триады и её символа - треугольника - следует из того факта, что она делается из монады и дуады. Монада есть символ Божественного Отца, а дуада - Великой Матери. Триада, будучи сделанной из них, является, следовательно, андрогинной и символизирует тот факт, что Бог порождает Свои миры из Себя и Его творческий аспект всегда символизируется треугольником. Монада, переходя в дуаду, способна стать родителем потомства, потому что дуада была лоном горы Меру, внутри которой он всё ещё существует в виде эмбриона.
4 (тетрада) рассматривалась пифагорейцами как изначальное, всему предшествующее число, корень всех вещей, источник Природы и наиболее совершенное из чисел. Все тетрады интеллектуальны; из них возникает порядок, они опоясывают мир, как Эмпиреи, и проходят через него. То, почему Пифагор представлял Бога как тетраду, объясняется священным рассуждением, приписываемым самому Пифагору, в котором Бог назывался Числом Чисел. Это потому, что декада, или 10, состоит из 1, 2, 3 и 4. Число 4 является символом Бога, потому что оно символ первых четырех чисел. Больше того, тетрада есть середина недели, будучи промежуточным между 1 и 7. Тетрада есть так же первое геометрическое тело.
Пифагор утверждал [261], что душа человека состоит из тетрады, составленной из её четырех сил - ум, наука, мнение и чувство. Тетрада связывает все вещи, числа, элементы и сезоны. Ничего не может быть поименовано, что не опирается на тетрактис. Это Причина и Делатель всех вещей, постижимый Бог, Творец небесного и чувственного добра.
Ключевыми словами к тетраде являются "стремительность", "сила", "мужество", "держатель ключа к Природе", потому что универсальная конституция не может существовать без тетрады. Она также называется гармонией и первейшей глубиной и важностью. Следующие боги разделяют природу тетрады: Геркулес, Меркурий, Вулкан, Вакх и Урания (одна из Муз).
5 (пентада) есть союз чётного и нечетного чисел (2 и 3). У греков пентаграмма была священным символом света, здоровья и жизненности. Она также символизирует пятый элемент, эфир, потому что он свободен от влияния четырех нижних элементов. Она называется равновесием, потому что разделяет совершенное число 10 на две равные части.
Пентада есть символ Природы, потому что, будучи умножена сама на себя, она возвращается к себе, точно так же, как зерна пшеницы, рождающиеся в форме семени, проходят через Природный прогресс и воспроизводят семена пшеницы в виде окончательной формы своего собственного роста. Другие числа, будучи умноженные сами на себя, дают другие числа, но только 5 и 6 возвращают при этом своё исходное число как последнюю цифру в произведении.
Пентада представляет все высшие и низшие существа. Иногда она понимается как жрец Мистерий из-за своей связи с духовным эфиром, посредством которого достигается мистическое развитие. Ключевыми словами к пентаде являются "примирение", "чередование", "женитьба", "бессмертие", "сердечность", "провидение" и "звук". Среди божеств, разделяющих природу пентады, были Паллада, Немезида, Бубастия (Баст), Венера, Андрогиния, Киферея и посланники Юпитера.
Тетрада (элементы) плюс монада равны пентаде. Пифагорейцы учили, что элементы земли, огня, воздуха и воды проницаемы и для субстанции, называемой эфиром, - основы жизни и жизнеспособности. Следовательно, они выбрали пятиконечную звезду, или пентаграмму, как символ жизненности, здоровья и проницаемости.
6 (гексада), по мнению Пифагорейцев, как утверждал Клемент Александрийский, представляла сотворение мира, согласно пророкам и древним Мистериям. Она называлась пифагорейцами совершенством всех частей. Это число было посвящено Орфею, а также Лахесис и Музе Талии. Она называлась формой форм, сочленением Вселенной и делателем души.
Греками гармония и душа рассматривались как подобные по своей природе, потому что все души гармоничны. Гексада являлась также символом женитьбы, потому что она образует союз двух треугольников, один женский и другой мужской. Среди ключевых слов, относящихся к гексаде, такие слова: "время", поскольку она считается измерением длительности; "панацея", потому что здоровье есть равновесие, а гексада есть равновесное число; "мир", потому что мир, подобно гексаде, часто видится состоящим из гармонизированных противоречий; "вседостаточность", потому что её частей достаточно для всеобщности (3 + 2 + 1 = 6); "неутомимость", потому что она содержит элементы бессмертия.
7 (гептаду) пифагорейцы называли достойной поклонения. Она считалась числом религии, потому что человек управляется семью небесными духами, которым человек делает приношения. Она часто называлась числом жизни, потому что полагали, что рожденный через семь месяцев после зачатия человек живет, но те, кто рождается через 8 месяцев, часто умирают. Иногда её называли Девой без Матери, Минервой, потому что она родилась из головы Отца, монады. Ключевыми словами к гептаде являются "удача", "случай", "опека", "управление", "правительство", "суждение", "сновидения", "голоса", "звуки" и то, что ведет вещи к их концу. Божества, чьи атрибуты были выражены гептадой, - это Осирис, Марс, Клио (одна из Муз).
Число 3 (дух, ум, душа) снисходит в 4 (мир), результатом является сумма 7, или мистическая природа человека, состоящая из тройного духовного тела и четырехсоставной материальной формы. Они символизированы в кубе, который имеет шесть граней и таинственную седьмую точку внутри. Шесть граней - это направления: север, запад, юг, восток, верх, низ, или же земля, воздух, огонь, вода, дух и материя. В середине всего этого стоит 1, которая представляет фигуру стоящего человека, от центра которого в кубе расходятся шесть пирамид. Отсюда происходит великая оккультная аксиома: "Центр есть отец всех направлений, измерений и расстояний".
Гептада есть число закона, потому что это число Делателя Космического закона, Семи Духов перед Троном [261].
8 (огдоада) была священной, потому что это число первого куба, который имеет восемь вершин, и является чётно-чётным числом, наиболее близким к 10 (1-2-4-8-4-2-1). Восемь делится на две четверки, каждая из которых делится на двойки, а каждая двойка также делится на двойку, восстанавливая монаду. Среди ключевых слов к огдоаде - "любовь", "совет", "расположение", "закон" и "соглашение". Среди божеств, которые разделяли природу огдоады, - Рея, Кибела, Кадм, Диндимена, Орк, Нептун, Темис и Эвтерпа (Муза).
Огдоада являлась таинственным числом, ассоциированным с Элевсинскими Мистериями Греции и Кабирскими Мистериями Самофракии. Она называлась малым священным числом, которое заимствовало свою форму от двух переплетенных змей на Кадуцее Гермеса и частично от извилистого движения небесных тел, возможно, и от движения Луны.
9 (эннеада) была первым квадратом нечетного числа (3 х 3). Она ассоциировалась с ошибками и недостатками, потому что ей недостает до совершенного числа 10 одной единицы. Она называется числом человека, из-за девяти месяцев его эмбрионального развития. Среди её ключевых слов - "океан" и "горизонт", потому что для древних они были безграничными. Эннеада есть безграничное число, потому что ничего нет за ней, кроме бесконечного числа 10. Она называется границей и ограничением, потому что она собирает все числа внутри себя. Она называется сферой воздуха, потому что она окружает числа так, как воздух окружает землю. Среди богов и богинь, разделяющих в большей или меньшей степени её природу, - Прометей, Вулкан, Юнона, сестра и жена Юпитера, Пан, Аглая, Титогения, Куритис, Прозерпина, Гиперион и Терпсихора (Муза).
Число 9 рассматривается как зло, потому что это перевернутая 6. Согласно Элевсинским Мистериям, это было число сфер, через которые сознание пробивалось при своем рождении. Из-за своего сходства по форме со сперматозоидом 9 ассоциируется с зарождением жизни.
10 (декада) относилась пифагорейцами к величайшему числу не только потому, что это тетрактис (10 точек), но и потому, что она объемлет все арифметические и гармонические пропорции. Пифагор говорил, что 10 есть природа числа, потому что все народы приходят к ней, и, подходят к ней, они возвращаются к монаде. Декада называлась и небом, и миром, потому что первое включает второе. Будучи универсальным числом, декада прилагалась пифагорейцами к тем вещам, которые характеризовались возрастом, силой, верой, необходимостью, мощью памяти. Она также называлась неутомимой, потому что, подобно Богу, она не подвержена усталости. Пифагорейцы делили небесные тела на десять порядков. Они также утверждали, что декада совершенствует все числа и объемлет в своей природе четные и нечетные, подвижные и неподвижные, добрые и злые. Они ассоциировали его силу со следующими божествами: Атласом, потому что он несет числа на своих плечах, Уранией, Мнемозиной, Солнцем, планетами и Единым Богом.
Важно отметить, что в характеристике каждого числа имеется указание на его связь со Вселенной, с Творением и с человеком, что является золотым правилом любой эзотерической философии. После того, как была дана основная характеристика всех чисел первой десятки в том виде, в каком её представлял сам Пифагор (но не вообще с позиции эзотерики и магии), можно перейти к пояснению квинтэссенции всей философии великого грека.
Следует обратить внимание на то, что в основах мироздания Пифагор поддержал милетскую школу философии, которая вела свое начало от Фалеса (623-547/546 гг. до н.э.), и считал, что видимые нами вещи и предметы окружающего мира не являются подлинной реальностью [262] (в эзотерической доктрине браминов и йогов Индии весь материальный мир назывался майей, или иллюзией, а всё его многообразие определялось стадиями развития первоэлемента - родоначальника всего сущего [1,68]).
Пифагор учил [262], что настоящее существование, истинную действительность нам может открыть только разум, а не восприятия наших органов чувств. Мы видим, говорил Пифагор, что нас окружают совершенно различные, непохожие друг на друга вещи (гора - не дерево, птица - не цветок, облако - не река и т.д.). Но у этого мирового разнообразия должна быть единая основа, которую мы не видим (или не воспринимаем нашими органами чувств), но которую можно познать разумом (рационально). Подобные взгляды были созвучны милетской школе, в которой Фалес в качестве первоосновы называл воду, его ученик Анаксимен - воздух, а другой его ученик - Анаксимандр - бесконечное вещество (апейрон). В отличие от них Пифагор считал, что все материальное можно выразить числом (камень, животных, птиц, рыб, воду, снег и т.д.). Стало быть, с помощью числа можно выразить или описать любые вещи: и воздух, и воду, и другие стихии, которые называются неисчисляемыми. Этому помогает математика и геометрия, и любое неисчисляемое вещество можно выразить объемом или весом и сказать пять кубометров воздуха, десять литров воды, двадцать килограммов снега и т.д. В результате, представить с помощью числа, вычислить, выразить, или описать количественно можно всё, что угодно. Значит, число - это то, что всегда неизменно присутствует в совершенно различных вещах, являясь их связующей нитью, единой объединяющей основой. Следовательно, утверждал Пифагор, число и есть первоначало мира.
Но что же такое число само по себе [262]: вещь или идея? Число - это идея, а не вещь. И в этом заключалось главное отличие пифагорейского воззрения от милетского и индусского.
Но как же тогда из числа образуется весь окружающий нас мир? Каким образом число порождает всё видимое нами многообразие? Индусы выводили весь материальный мир из точки [1], а Пифагор превыше всего ценил единицу (но не десятку) [261-262].
Единица, говорил Пифагор [262], соответствует точке, двойка - это две точки, а через две точки можно уже провести прямую линию. Таким образом, числу два соответствует прямая линия; тройке - плоскость, потому что её можно построить только через три точки, а через четыре точки можно уже построить пространство, которое, следовательно, соответствует четверке. Оно делится на четыре стихии: землю, воду, огонь и воздух, каждая из которых, в свою очередь, - на различные предметы, взаимодействие которых и приводит к бесконечному мировому разнообразию вещей. Это многообразие, таким образом, сводится к четырем стихиям, они - к пространству, пространство - к плоскости, плоскость - к прямой, а прямая к точке, которая является единицей. Получается, что весь мир представляет собой последовательное разворачивание бестелесной сущности - числа; оно же является не чем иным, как свернутым в единство мирозданием.
Важно отметить, что вся геномная ДНК человека состоит из 4-х нуклеотидных оснований, которые определяют все развитие человека от оплодотворенной яйцеклетки до взрослого организма со всем многообразием его органов и тканей, весь формогенез (объем и форму головы, туловища, конечностей, внутренних органов и т.д.), они же определяет все этапы его развития от внутриутробного периода, через детство, отрочество, юность и зрелость, до старости и смерти [62]. Древние всегда считали, что микрокосм соответствует макрокосму, а человек - Вселенной [245]. Все в этом мире построено по аналогии [183]. Как отмечала Е.И. Рерих [69], "в Космосе все построено по единому плану, отсюда то великое соответствие, которое наблюдается между организмами разных царств Природы".
Пифагор показал, что весь мир можно выразить математически, и сам он полагал, что весь мир и мы вместе с ним являемся порождением математики [262]. Иначе говоря, окружающий нас физический мир представляет собой инобытие (иную форму существования) невидимого, но реально существующего мира математических объектов - чисел, пропорций, симметрий, уравнений, геометрических фигур и т.п. В этом заключалась главная эзотерическая часть пифагореизма. В этом Пифагор опередил всё человечество на несколько тысяч лет! Две тысячи лет спустя знаменитый итальянский ученый эпохи Возрождения Галилео Галилей тоже утверждал [262], что "книга природы написана на языке математики". Но это было уже значительно позднее Пифагора.
По преданию [262], Пифагор изобрел монохорд - древний прибор для изучения колебания струн, а его ученик и последователь Архит с помощью этого прибора определил соотношение тонов в гаммах. Оказалось, что струны, длины которых соотносятся как 1/2, 2/3, 3/4 и т.д. дают правильные музыкальные интервалы. Так пифагорейцы услышали числа и в музыке: божественная звуковая гармония определялась математическими законами.

Литература:
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
62. Фогель Ф., Мотульски А. Генетика человека. В 3-х томах. М: Мир, 1989.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
69. Рерих Е.И. Три ключа. М.: Эксмо, 2009.- 496 с.
183. Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. Предисл. Х.Л. Борхеса. Пер. с лат. А. Аксакова. - СПб.: Амфора, 1999.-558 с.
228. Бадак А.Н., Войнич И.Е., Волчек Н.М. Всемирная история. Первобытные культуры и цивилизации древности. Минск: Харвест, 2007.-1584 с.
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.
262. Гусев Д.А., Рябов П.В. Великие философы. М.: АСТ: Астрель: Транзиткнига, 2005.-462, [2].

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Учение Пифагора позволяет оценить уровень знания древних во всей его полноте и наметить перспективы развития науки в 3-м тысячелетии нашей эры. Во истину великий философ!!!
Биография Пифагора весьма противоречива и полна всевозможных легенд. Ни одной из них по-настоящему верить нельзя, всё надо проверять и перепроверять.
Общепринято [82], что Пифагор Самосский (VI в. до н.э.) родился на острове Самос, в юности ездил в Милет (на западном побережье Малой Азии), где слушал Анаксимандра, совершил путешествие на Восток, в т.ч. в Египет и Вавилон, познакомившись с древневосточной математикой и астрономией.
Подлинных сочинений Пифагора не сохранилось, допускают, что их никогда и не было [230]. Сохранилось несколько биографий философа; к поздним относят описания Порфирия, Диогена Лаэртского, Ямвлиха и какого-то анонимного автора. Все они противоречивые, полны легендарных и фантастических сведений и создают скорее полумифический, чем реальный образ Пифагора.
Имеется сказание [261], по которому родителями Пифагора были Мнесарх (отец) и Партенис (мать). Они путешествовали из Самоса, своей резиденции, в Сидон (Финикия). Партенис была беременна. Когда во время путешествия будущие родители оказались в Дельфах, пифия предсказала, что "у них родится сын, который превзойдет всех людей в красоте и мудрости и который много потрудится в жизни на благо человечества". Будущий отец был так впечатлен предсказанием, что изменил имя жены на Пифазис, в честь Пифийской жрицы. Мальчик родился вне дома, в городе Сидоне. Ему дали имя Пифагор.
Версия о самосском происхождении Пифагора исходит от историка III-II вв. до н.э. Гиппобота и получила широкое признание [260]. Перипатетик Аристоксен, посвятивший специальное сочинение Пифагору и его школе, придерживался версии о тирренском (этрусском) происхождении философа. Ученик пифагорейца Модерата, Лукий, родом из Этрурии, обращал внимание на то, со слов Плутарха [260], "что хотя Пифагор и не был этруском по происхождению, как некоторые полагают, но родился в Этрурии и там же получил воспитание и образование. Подтверждается это тем, говорил Лукий, что только в Этрурии тщательно соблюдают на деле наставления, хранимые и в устной передаче, и в писаниях пифагорейской школы: поднявшись с ложа, убирать постель; не оставлять на золе следов снятого горшка, а сглаживать их; не допускать в доме присутствия ласточек; не переступать через метлу; не содержать в доме птиц с кривыми когтями".
Традиционно принято считать [27], что Пифагор жил около 580-500 гг. до н.э.; по другим источникам [261], он родился где-то между 600 и 590 гг. до н.э. и жил около 100 лет. Чаще всего его характеризуют [27] как древнегреческого математика и философа-идеалиста, при этом его философию предпочитают не описывать, а только касаются в качестве примера для подтверждения какой-нибудь философской истины.
Пифагора считают [230] основателем религиозно-философской школы, получившей название "пифагореизм". По свидетельству Гераклида Понтийского (IV в. до н.э.), Пифагор впервые ввел в язык понятие "философия" ("любомудрие") и назвал себя философом.
До Пифагора умные люди назывались мудрецами, т.е. теми, кто знает [261]. Пифагор был скромнее, потому и ввел термин философ - тот, кто пытается найти и выяснить истину.
Пифагорейские "символы" и "акусматы", содержащие предписания и запреты, описанные его биографами и частично перечисленные Плутархом [260], представляли собой первоначально смесь народных поверий и примет с собственно пифагорейскими представлениями о бессмертии души и её последовательных воплощениях в различные тела. В эллинистическое время большая часть "символов" подверглась перетолкованию в моралистическом и мистическом духе.
Стремление Пифагора к умеренности во всем пережило его на тысячелетия [261]. Он полагал, что избыток добродетели - это уже порок и часто повторял: "Мы должны всеми силами стремиться к истреблению во всех вещах излишеств и огнем и мечом изгонять из тела болезни, из души - невежество, из живота - обжорство, из городов - призывы к бунту, из семьи - раздоры". Пифагор глубоко верил, что нет большего преступления, нежели установление анархии. Природа себе её позволить не может, а человеку она тем более не позволительна. Своим ученикам он внушал, что все люди знают, чего они хотят, но мало кто знает, что нужно каждому конкретному человеку, поэтому никто не должен молиться за себя и просить у богов что-либо для себя; человек не знает, что для него хорошо, потому неразумно просить у богов то, что по получении может принести вред.
Подобные наставления уходили своими корнями в учение о карме, которое Пифагор мог заимствовать только на Востоке. Отрицание им право на бунт, раздоры и анархию объясняет, почему советские философы не любили говорить о философии Пифагора и всячески её замалчивали.
Многие древние легенды подтверждают путешествие Пифагора в Египет, Вавилон и Персию с целью обучения [230]. Говорили, что Пифагор воспринял философию евреев, персидских магов, вавилонских и египетских жрецов.
Говорят [261], что Пифагор жил среди евреев и много узнал от раввинов о тайнах традициях Моисея. В путешествиях он был инициирован в египетские, вавилонские и халдейские Мистерии. Его считали даже учеником Зороастры. Будучи знакомым с греческой философией, он получил посвящение и в Элевсинские Мистерии.
Имеется указание на то, что пифагорейцы, как и орфики, участвовали в вакхических мистериях, связанных с культом Диониса [204].
Путешествуя, Пифагор изучил математику, астрономию, астрологию, религию и философию посещенных им стран [245]. Считается, что пифагорейские взгляды в какой-то мере согласуются и с Каббалой.
В результате своих путешествий, как пишет Е.П. Блаватская [1], Пифагор был посвящен в эзотерические тайны, а эзотерическую науку он освоил в Индии.
В летописях браминов Индии его имя фигурирует как Яванчария, т.е. Ионический Учитель [261].
Папюс считал [135], что Пифагор получил посвящение из того же источника, что Мои-сей и Орфей, - из Египта. "Учение Пифагора было тайное и основанное преимущественно на числах, - поясняет Папюс. - Несколько отрывков, переданных нам алхимиками, совершенно тождественны с Каббалой и представляют только перевод последней. Это предание сохранилось благодаря тому, что возобновлялось последователями его школы в Египте или в Греческих Мистериях. Таковы случаи с Сократом, Платоном и Аристотелем".
Г. Шустер также подтверждает [79], что Пифагор учился не только у жрецов Египта, но и предпринял путешествие в Персию с целью изучения зороастризма.
Ходит версия [72], что Пифагор принял посвящение и был адептом Северной (Гиперборейской) традиции. На это указывает ряд ключевых эпизодов его биографии. Ямвлих писал: «Пифагор вызвал удивление на Делос, побывав у жертвенника Аполлона-Рода… совершив там богослужение и получив благодаря этому способность прорицания до конца жизни». Ученики стали после этого называть Пифагора «Аполлоном из страны Гипербореев». Ямвлих свидетельство-вал о Пифагоре [72]: «Он очень живо и ясно припоминал множество случаев из своих прежних жизней, которые прожила когда-то давно его душа перед тем, как была заключена в это тело, и с помощью несомненных доказательств утверждал, что он был Эвфорбом, сыном Панфоя, противником Патрокла…».
Имеются различные мнения относительно взглядов Пифагора на теорию переселения душ [261]. Одни считают, он учил, что уподоблявшиеся в жизни какому-либо животному, по возвращении на землю после смерти примут форму этого животного: пугливый человек вернется в образе кролика, жестокий - в форме волка, хитрый - в виде лисы и т.д. Подобная точка зрения не согласуется с философией Пифагора и, скорее всего, имеет характер аллегории: человеческие существа становятся зверями, когда они позволяют доминировать их собственным низшим желаниям и разрушительным тенденциям. Тот факт, что Пифагор придерживался теории последовательных воплощений духовной природы в человеческую форму, подтверждает Леви в своей работе "История магии": "Он был видным сторонником того, что называется доктриной метемпсихоза, понимаемой как переселение души в последующие тела. Он сам был: а) Эталидесом, сыном Меркурия; б) Эвфорбусом, сыном Панфоя, павшим от руки Менелая в Троянской войне; в) Гермотимеем, пророком в Клазоменах, городе в Ионии; г) смиренным рыбаком и, наконец, д) философом с Самоса".
По словам Плутарха [260], Пифагор придерживался строгого обычая не употреблять в пище рыбу. От него пифагорейцы переняли этот запрет и расширили его; они "почитали молчание как нечто божественное, ибо свою волю изъявляют понимающим боги делами и знамениями, а не речами". Обычай египетских жрецов не питаться рыбой Плутарх объяснял с позиций мифа об Осирисе и Исиде, в котором рыба съедает фаллос Осириса, но для объяснения философии Пифагора углубился в его представления о происхождения человека.
По свидетельству Плутарха [260], пифагорейцы "вкушали мясо преимущественно в случаях принесения жертвы богам, а принесение в жертву рыб какой бы то ни было породы не входило в [их] культ". По мнению Плутарха, "обоснование, которое пифагорейцы дают своему воздержанию от рыбной пищи, состоящее в ссылке на инородность рыб человеку, нелепо и смешно... И хотя передают, что сам Пифагор однажды заплатил рыбаку за бросок сети, а затем распорядился всю поднятую добычу выпустить обратно в море, это было не знаком пренебрежения к рыбакам как иноплеменным и враждебным существам, а выкупом друзей и близких, попавших в плен. Мирный и кроткий нрав пифагорейцев дает поэтому основание предположить, нечто противоположное: не побуждали ли их щадить морских животных требования справедливости и дружбы: ведь остальные животные так или иначе дают иногда человеку повод к недружелюбным действиям против них, а рыбы ничем нас не обижают, даже если от природы имеют к тому возможность. И предание и обрядность древних позволяют заключить, что не только употребление в пищу, но и убийство животного, не причиняющего вреда, они считали деянием нечестивым и преступным. Однако, теснимые нахлынувшим множеством животных и поощряемые... вещанием дельфийского оракула, призывающим к защите гибнущих от этого нашествия плодов, они начали совершать жертвенные заклания, но делали это в смятении и страхе..., [поскольку] заклание живого существа представлялось деянием, выходящим из ряда обычного".
Сходных взглядов придерживался и Овидий в "Фастах" [260]: "Первой Цецера потребовала принести ей в жертву свинью как разорительницу посевов".
Свою точку зрения Плутарх объяснял тем [260], что "ещё и ныне тщательно соблюдается старинный устав жертвоприношения: не наносить жертвенному животному удар, пока он не кивнет головой, - такова была забота о том, чтобы хотя бы внешне избегнуть в жертвоприношении характера причиняемой обиды".
Далее Плутарх писал [260]: "Но ведь если всем воздержаться от употребления в пищу хотя бы только кур или кроликов, то в скором времени людям негде было бы жить и не стало бы возможности собрать какой-либо урожай; так что прежде всего сама необходимость, а затем уже и влечение к мясу препятствуют полному отказу от мясоедения. А обитатели моря, не расходуя ни нашего воздуха, ни нашей воды и не пользуясь нашим пропитанием, живут как бы в другом мире, выход за границы которого для них смертелен, и не дают нашей прожорливости ни малейшего повода на них покушаться. Поэтому всякая попытка выудить или поймать сетью рыбу - явное дело чревоугодия, безо всякого на то права тревожащего морскую глубину в погоне за лакомым блюдом... Поэтому, обуздывая себя не только законом, запрещающим наносить обиду человеку, но и природным уважением ко всему, что нам не причиняет вреда, пифагорейцы избегали рыбной пищи и вовсе отказывались от неё; помимо нарушения справедливости они усматривали в таком питании... проявление распущенного чревоугодия". Для усиления своих доводов, Плутарх сослался на Гомера, у которого товарищи Одиссея в их длительном плавании ни разу не закинули в море удочку или сеть, пока у них оставался запас ячменя; "они добывали себе не изысканное блюдо, а насущное пропитание, в силу той же необходимости, которая заставила их съесть быков Гелиоса". А комментаторы Плутарха добавили, что рыбу не ели ахейцы, феакийцы и жители Итаки, хотя Гомер давал морю эпитет "обильное рыбой". Далее Плутарх пояснил, что религиозный запрет на употребление в пищу рыбы был еще у египтян и сирийцев. Более того, "жрецы Посидона [Посейдона] в Лептии, которые ... не едят рыб, ибо бога Посидона называют "своей влагой оплодотворяющим землю". Потомки древнего Эллина приносят жертвы Посидону как Прародителю..., полагая, как и сирийцы, что человек произошёл из влажной сущности; поэтому они почитают рыбу как сородича и совскормленника, философствуя более основательно, чем Анаксимандр: он не довольствуется признанием того, что первые люди появились в той же среде, что и рыбы, и утверждает, что они зародились в самих рыбах, подобно детенышам акул, и, возросши до такого состояния, в котором они были способны самостоятельно существовать, вышли и приспособились к земле. Следовательно, ... Анаксимандр, явив в рыбах отцов и матерей человеческого рода, тем самым осудил употребление их в пищу".
Из выше приведенного отрывка становится понятным, почему в эпоху господства дарвинизма предпочитают замалчивать философию Пифагора. Следует отметить также, что греки знали о существовании акул, способных напасть на людей, тем не менее они их тоже считали священными, поскольку акулы защищают свою родную морскую стихию и не посягают на сушу.
В отношении жертвоприношений Пифагор любил говорить [261]: " Корми петуха, но не приноси его в жертву, поскольку посвящен он Солнцу и Луне". В этой поговорке скрывалось две великих тайны: первая, не следует приносить в жертву богам живых существ, потому что жизнь священна, и не следует разрушать её, даже предлагая Богу; вторая, человеческое тело, символизируемое здесь петухом, посвящено Солнцу (Богу) и Луне (Природе) и должно сохраняться как наиболее драгоценная форма человеческого воплощения; более того, Пифагор предостерегал и от самоубийства.
Полагают [261], что Пифагор не запрещал есть мясо другим и сам не полностью воздерживался от мясоедения, но говорил, что поедание мяса затемняет ум, потому судья должен воздерживаться от поедания мяса перед судом, поскольку ему предстоит вынести наиболее честное и проницательное решение. Имеется описание продуктов, которые Пифагор брал с собой, когда удалялся в храм Бога для продолжительной молитвы и медитации: "Пища состояла из равных частей мака и кунжута, шкурок морского лука, из которого выдавливался сок, цветков нарцисса, листьев мальвы, ячменя и гороха. Сюда же добавлялся дикий мед. Для приготовления питья он использовал семена огурцов, изюм без косточек, цветы кориандра, семена мальвы и портулака, тертый сыр, молоко и масло, смешанные вместе и услащенные диким медом". Пифагор считал, что такая диета была у Геркулеса, когда тот скитался по ливийской пустыне, а её рецепт дала ему сама богиня Церера. Пифагор высоко ценил лечебные свойства морского лука. Говорят, что он написал по этому поводу даже целый трактат, который, однако, никто так и не видел.
Взгляды Пифагора на медицину имели необычный характер для нашего времени, но они, несомненно, являлись отражением представлений того времени. Так, Пифагор верил, что музыка может иметь терапевтическое значение, и составлял различные специальные гармонии для разных болезней [261]. Один из его уникальных методов лечения заключался в декламировании стихов из "Илиады" и "Одиссеи" Гомера, их нужно было читать больному. Пифагор противился хирургии во всех её проявлениях. Он не допускал никакого изменения человеческого тела и считал это святотатством по отношению к творению Бога, поскольку при этом нарушалось еще и место Его обитания (мы - в Боге, Бог - в нас).
Не гнушался Пифагор и гадания, но не сохранилось точной информации о полюбившихся ему методах гадания [261]. У него, как писали, было замечательное колесо фортуны, с помощью которого он мог предсказывать будущее и даже отдаленные события. Возможно, оно было своего рода прикладной интерпретацией Колеса Сансары индусов, но это только предположение. А еще у египтян он освоил гидромантию (гадание на воде, по зыби) и практиковал её. Однажды он даже обратился к духу реки, и в ответ из воды послышался голос. Говорят, что он мог заставить демонов входить в воду и мутить её, а через некоторое время глядел на рябь и предсказывал. Он даже верил, что и медь имеет пророческие свойства, потому что способна грохотать, когда вокруг спокойно. Что из этого правда, а что ложь, знает только Время, но оно нам не поможет, поскольку держит всё в себе ("Всё в себе" - этот принцип времени Пифагор использовал неоднократно в своей философии). Сохранился слух, что он владел гипнозом и применял его не только в отношении людей, но и на животных: мог заставить птиц изменить направление полета, медведя - прекратить набеги на жилища, а быка - поменять пищу, и все это он делал усилием воли и ума, но не физически. Он также имел дар второго зрения, будучи способным видеть вещи на большом удалении и точно описывать события, которые еще не произошли.
В 40-летнем возрасте Пифагор, чтобы избежать давления тирании Поликрата, уехал с родного острова Самоса в Кротон (Южная Италия) [230] и поселился там в дорийской колонии [261]. Годом его отъезда с Самоса Апполодор (II в. до н.э.) [230] считал первый год 62-олимпиады, т.е. 531 г. до н.э., основываясь на более ранних свидетельствах. По другим источником [82], Пифагор поселился в Кротоне около 532 г. В Кротоне вокруг него сложился круг учеников, который образовал пифагорейское братство, занимавшееся не только религиозно-философскими вопросами, но и участвовавшее в политической жизни города и в итоге взявшее в нём власть. В Кротоне [82] Пифагор изучал свойства целых чисел и пропорций, постиг доказательство своей теоремы, получившей название "теоремы Пифагора", и др.
По свидетельству Е.П. Блаватской [1], Пифагор требовал, чтобы кандидат, стремившийся получить доступ в его школу, должен был уже знать в виде предварительной ступени астрономию, арифметику, геометрию и музыку, которые рассматривались философом как четыре отдела математики. Так, Иустин Мученик сообщил, что в силу его неведения этих четырех наук он не был принят пифагорейцами в число кандидатов для поступления в их школу. В музыке Пифагор видел скрытые силы творящей гармонии Логоса, посредством которого был вызван упорядоченный Мир из первобытного Хаоса.
Своих учеников Пифагор посвятил в мудрость древних, открытую ему жрецами разных стран, и обучал их оккультной символике с элементами математики, музыки и астрономии, которые рассматривались им как треугольное основание для всех видов искусств и наук, необходимое для понимания Бога, человека и Природы [261]. Никто не мог считать себя учеником Пифагора до тех пор, пока не овладевал в достаточной степени этими науками. Каждый претендент проверялся на знание этих трех предметов, и, если обнаруживалось его невежество, он быстро изгонялся. Примерно в 60-летнем возрасте Пифагор женился на одной из своих учениц; у них родилось семеро детей. Его жена оказалась настолько преданной пифагорейкой, что даже после смерти мужа продолжала распространять его учение. Авторитет школы Пифагора распространился за пределы Кротона.
Эдуард Шуре в своей книге "Пифагор и Дельфийские Мистерии" привел пример братства членов пифагорейской школы [261]: "Один из них впал в нищету, заболел и был подобран хозяином постоялого двора. Перед смертью он нарисовал таинственные знаки... на двери постоялого двора и сказал хозяину: "Не беспокойся, за меня заплатит мои долги один из моих братьев". Через год один человек, проходя мимо этого постоялого двора, увидел знаки и сказал хозяину:... один из моих братьев умер здесь и наказал мне заплатить за него".
О святости дружбы среди пифагорейцев говорил и Плутарх [260].
Пифагор учил, что дружба является самым истинным и почти совершенным из всех человеческих отношений [261]. Он говорил, что в Природе всё дружит со всем: боги с людьми, душа с телом, рационализм с иррационализмом, философия с теорией, человек с другими людьми. По его мнению, брачные узы без дружбы являются просто оковами, и нет никакой добродетели в их поддержании. Он говорил также, что дружба существует между людьми незнакомыми, и верил, что человеческие отношения являются по своей природе больше умственными, нежели физическими, что незнакомец, симпатичный ему с интеллектуальной точки зрения, ближе ему, нежели кровный родственник, не разделяющий его взгляды.
Пифагор определял знание как плод умственного накопления [261]. Его можно добыть разными способами, но главным он считал наблюдение. Мудрость есть понимание источника или причины всех вещей и может быть достигнута только поднятием интеллекта до того уровня, на котором человек начинает интуитивно осознавать невидимые проявления видимых вещей, становясь, таким образом, способным к обращению скорее с духами вещей, нежели с их формами (в современном спиритизме таких людей называют медиумами).
Своим ученика Пифагор любил говорить [261], что "помогай человеку в поднятии тяжести, но не помогай в сложении её", что означало: помогай старательным, но не помогай тем, кто боится ответственности, и грех помогать ленивым. Он всегда наставлял своих учеников очень важным для древних времен изречением: "Не протягивай охотно свою правую руку никому", из чего следовало, что нужно иметь свой собственный ум и не должно делиться мудростью и знанием (правая рука) с теми, кто не способен это оценить; многие из падших вовсе не нуждаются в мудрости и охотно отрубят протянутую им руку; только время может помочь им искупить собственное невежество.
Потерявшие власть богатые жители Кротона отнеслись враждебно к пифагорейцам и около 500 г. до н.э., подговорив местное население, сожгли их дом [82]. Вспыхнувшее восстание под предводительством Килона заставило Пифагора бежать в Метапонт, где он и умер [230].
По другой версии [261], в Кротоне Пифагор отказал в посвящении одному гражданину, который решил отомстить за это философу. Через ложные слухи этот человек возбудил в простых людях недовольство пифагорейцами. Возмущенная банда ворвалась в их дома, подожгла его и убила Пифагора.
Выжившие ученики подвергались всяческим гонениям [261]. Чтобы скрыть свою причастность к Пифагору, они никогда не произносили его имени, а использовали слова "Мастер" или "Этот Человек". Предполагают, что такое могло быть возможным потому, что по преданию имя Пифагора состояло из специальным образом упорядоченных букв и имело огромное священное значение.
Поначалу пифагорейское учение передавалось только устно [230]. Первые письменные изложения его датируются 2-й половиной V в. до н.э. Филолаем, современником Демокрита и Сократа. Кроме того, взгляды пифагорейцев изложены в сочинениях Аристотеля, Секста Эмпирика, Ямвлиха и др. античных авторов. Позднейшие рассказы неоплатоников дополнили биографию Пифагора сведениями о его молодости, происхождении, общении с богами, воспоминаниями о своем существовании до рождения. Согласно этим свидетельствам, общество пифагорейцев было устроено наподобие тайной организации со строгим разделением функций его членов, с посвящением и обрядами. В общество принимали после 2-5-летнего испытания в молчании. У настоящих пифагорейцев было общее имущество, они придерживались строгих правил жизни: отказывались от употребления мяса и бобов, не позволяли хоронить себя в шерстяных одеждах. Целью такого воздержания было очищение человека в течение жизни, дабы после смерти возвратиться к жизни среди богов, что подразумевало не только отказ от чувственных удовольствий или от мясной пищи, но и ведение созерцательного образа жизни.
Сохранились имена 235 пифагорейцев (в т.ч. 17 женщин) [230].
По словам Иосифа Флавия [125], сам Пифагор, по общему мнению, ничего письменного не оставил, но о нем писали многие, а из них самый известный - Гермипп, который рассказал "в первой книге о Пифагоре, что когда умер один из учеников Пифагора по имени Каллифонт, родом из Кротоны, он говорил, что душа покойного пребывает с ним днем и ночью и повелела ему не переходить через место, на котором поскользнулся осел, воздерживаться от воды, возбуждающей жажду, и избегать всякого злословия".
Душа по Пифагору [138] - самодвижущаяся единица (монада), состоящая из трех элементов: нус (Дух), френ (ум) и тумос (жизнь, дыхание или нэфеш каббалистов), соответствующих эзотерическим атма-буддхи (Высшая духовная душа), манасу (Я) и кама-рупе в соединении с низшим отражением манаса.
По мнению Пифагора [261], истинно мудрый человек должен суметь постичь монаду.
По свидетельству Диогена Лаэртского, Пифагор учил [1], что "Монада (проявленное) есть начало всего. От Монады и неопределенной Диады (Хаоса) произошли Числа; от Числа - Точки; от Точек - Линии; от Линий - Поверхности; от Поверхностей - твердые тела; от них - твердые тела, имеющие четыре элемента - Огонь, Воду, Воздух и Землю, из них, претворенных (взаимодействием) и совершенно измененных, и состоит Мир".
Тот факт, что Пифагор и другие древнегреческие философы, посвященные в эзотерические тайны, утверждали, что френ и тумос человек разделяет с животными, доказывает, что под этими категориями они подразумевали низшее манасические отражение (инстинкт) и кама-рупа (страсти животной жизни) [138].
Знаменитая пифагорейская эмблема Развилки Пути - Y - означала свободу выбора для человека [261]: главная дорога делится на два пути - вправо и влево. Правая ветвь была названа Божественной Мудростью, левая - Земной Мудростью. В юности каждый человек идет по Дороге Жизни, символизируемой центральным стволом знака Y, и достигает развилки, на которой он должен решить, пойдет ли левой дорой, следуя диктату своей низшей природы, и встанет на путь заблуждений и бездумья, который неизбежно приведет его к исчезновению, или он выберет правый путь и через целостность, труд и искренность окончательно достигнет союза с бессмертными в высших сферах.
Известно [261], что этот же символ используется в картах Тарот, одна из которых называется Развилка Пути. Палка, кончающаяся развилкой, является символом жизни многих народов, и она используется для указания места в пустыне, где есть вода.
Богом Пифагора было Единое, которое есть всё [261]. Он представлял Бога как Верховный Ум, рассредоточенный по всем частям Вселенной, и как Причину всего сущего, Разум и Силу всех вещей. Он считал, что движение Бога является круговым, тело Бога состоит из светлой субстанции, а природа бога состоит из субстанции истины.
Пифагор считал [261], что человек и Вселенная сделаны по образу Бога. А поскольку образ этот один, то знание об одном послужит источником знания о другом. Всегда имеется постоянное взаимодействие между Большим Человеком (Вселенной) и человеком малым (малая вселенная). Каждое другое существо на Земле носит на себе печать, данную ему Богом, и физическая форма каждого существа является оттиском этой печати на воске физической субстанции. В результате, каждое живое существо отмечено достоинством, идущим от божественного образа. Человек же, в итоге, достигнет состояния, в котором он сумеет отобразить свою большую природу в эфирном теле, налагаемое на физическое тело, и после этого будет обитать в восьмой сфере, или Антихтоне. Отсюда он сможет вознестись в область бессмертных, к которой он принадлежит по божественному праву рождения.
Пифагор утверждал, что существует таинственная связь между Богами и числами и учил, "что Единство, будучи неделимо, не есть число" [1]. Пифагорейцы утверждали, что учение о Числах является главнейшим в эзотеризме, оно было открыто человеку Небесными Божествами; что Мир был вызван их Хаоса посредством Звука или Гармонии, и построен согласно принципам музыкальных пропорций; и что семь планет, управляющие судьбами смертных, обладают гармоничным движением. Всю теогонию, включая Иерархию Небесного Воинства и Богов, Пифагор перечислил и выразил численно. Душа, как самодвижущийся мир, представляет собой четверку, тетрактис (совершенный куб) и является им.
Согласно учению пифагорейцев [245], число есть не только выражение, но и сущность вещи. Пифагорейцы рассматривали нечётные числа как мужские (неделимые) и позитивные, а чётные (делимые) - как женские и негативные.
Число Пифагор признал основой мира [230]. По словам Аристотеля, числа для пифагорейцев являлись не только началами математики, но и началами всех вещей, а весь мир - гармонией чисел; само знание "совершенства чисел" Пифагор называл счастьем. Пифагорейцы открыли многие числовые соотношения не только в математике, но и в музыке.
Комментаторы Плутарха отмечают [260], что "с пифагорейской точки зрения, три является первым собственно числом, т.к. единица есть лишь символ абсолютного единства, а двоица - абсолютной неоформленности; оформленная при помощи единицы, она становится принципом оформленности вообще, т.е. числом".
Будучи сторонником философии Пифагора и Платона [260] (а как известно, Платон был знаком лично с пифагорейцами [230]). Плутарх неоднократно пытался объяснить пифагорейскую теорию чисел и писал [260]: "Изо всех чисел первыми совершенными являются число три, как имеющее начало, середину и конец, и число шесть, как равное сумме своих делителей; и вот, шесть, умноженное на четыре, а также восемь на три, то есть первый куб на первое совершенное, составляет двадцать четыре".
Известные всему миру пять "платоновых тел" получили первичную разработку еще в пифагорейской школе, которая исходила из того, что сфера, наиболее совершенная из всех сотворенных форм, может включать в себя пять других объемных фигур: тетраэдр - фигуру, составленную из четырех равносторонних треугольника (пирамиду), куб (включает шесть одинаковых квадратов), октаэдр (содержит поверхности из восьми равносторонних треугольников), икосаэдр (образован из двадцати правильных пятиугольников, формирующих его поверхность) и додекаэдр (состоит из двадцати равносторонних треугольников) [261]. Додекаэдр для Пифагора и Платона был наиболее таинственным изо всех геометрических тел: его можно вычертить, используя величайшую теорему Пифагора. Отсюда исходило заключение Платона о том, что "это (правильный додекаэдр) Божество использовало для планирования Вселенной".



Однако десять точек в равностороннем треугольнике, или тетрактис, для Пифагора были символом огромной важности, поскольку содержало в себе тайну универсальной Природы [261]. Соединяя десять точек тетрактиса, можно получить девять равносторонних треугольников, шесть из которых участвуют в образовании куба. Те же самые треугольники, если их должным образом соединить линиями, могут дать шестиконечную звезду с точкой в центре. К образованию куба и звезды причастны только семь точек. Согласно Каббале, три неиспользованные угловые точки представляют тройную невидимую причинную Вселенную, а семь видимых точек, участвующих в образовании куба и звезды, - это Элохимы, Духи семи творящих периодов. Суббота, или седьмой день, является центральной точкой. Важность тетрактиса для пифагорейцев определялась их клятвой: "Клянусь Тем, кто дал нашим душам Тетрактис, Кто имеет истоки и корни в вечно живой природе".
Пифагор утверждал, что все в природе разделено на три части, и никто не сможет стать воистину мудрым, пока не представит каждую проблему в виде треугольной диаграммы [261]. Он говорил: "Узрите треугольник, и проблема на две трети решена... Все вещи состоят из трех". В соответствии с такой точкой зрения, Пифагор делил Вселенную на три части, которые он называл Высочайший Мир, Высший Мир и Низший Мир. Высочайший Мир представлял собой тонкую проницаемую духовную сущность, пронизывающую все вещи, и, следовательно, являющуюся истинной плоскостью самого Высочайшего Божества. Это Божество, по сути своей, являлось вездесущим, всемогущим и всеведущим. Два других Мира были подчинены Высочайшему и существовали внутри Его. Высший Мир являлся обиталищем бессмертных. Это также было местом архетипов, или печатей; их природа не имела никакого сходства с земной материальностью, но они, отбрасывая свою тень в Низший Мир, осознавались там через их тени. Низший Мир являлся обиталищем тех созданий, которые состояли из материальной субстанции или же были заняты трудами над материальной субстанцией. Таким образом, Низший Мир был обиталищем смертных богов, Демиургов, ангелов, которые имели дело с людьми, и демонов, имевших земную природу. Сюда же относилось человечество и низшие царства, временные жильцы на земле, но способные подняться в высшие сферы через разум и философию. Три Мира были названы вместилищами. Первый был вместилищем принципов, второй - разума, третий (низший) - вместилищем количеств.
1 и 2 у пифагорейцев не считались числами, потому что они представляли две надмирские сферы [261]. Пифагорейские числа начинались с 3, треугольника, и 4, квадрата.
Совершенным числом пифагорейцы считали 10 (декаду) [230] - великое число всех вещей, архетип Вселенной [261].
По словам Плутарха [260], "декада - самое совершенное среди чисел". Комментаторы Плутарха отметили, что Пифагорейцы считали её священным числом: "десятка, будучи суммой первых четырех чисел (1+2+3+4=10), рассматривалась как символ полноты космоса, так как единица есть выражение точки, двойка - линии и одновременного образа, тройка - плоскости и двумерного образа (плоских фигур), четверка - пирамиды, т.е. трехмерного образа (пространственных фигур). Кроме того, отношения данных четырех чисел задают все известные консонантные интервалы - октаву (1:2), квинту (2:3) и кварту (3:4), т.е. декада воплощает не только геометрически-пространственную, но и музыкально-гармоническую полноту космоса. Среди свойств десятки отмечалось и то, что в неё входит равное количество простых и составных чисел, а также столько же четных, сколько и нечетных, т.д.".
Пифагор учил [261], что точка символизирует число 1, линия - число 2, первая плоскость - число 3, а многогранники начинаются с числа 4.
Пифагорова теорема [82] - теорема геометрии: квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов катетов.
Во времена Пифагора бытовала геоцентрическая концепция [261], согласно которой Земля занимала центральное положение в солнечной системе, и все планеты, включая Солнце и Луну, двигались вокруг Земли; будто Земля была плоской или квадратной. В противовес общепринятому мнению Пифагор утверждал, что положение каждого тела во Вселенной определяется его достоинством, что огонь является наиважнейшим из всех элементов, что центр является наиболее важной частью каждого небесного тела и что так же, как огонь Весты находится в середине дома, так и середина Вселенной представляет пылающую сферу.
По мнению Е.П. Блаватской [68], Пифагор был наделен знанием, что земля круглая, что она вращается и является такою же планетою, как и всякая другая из небесных тел.
Пифагор верил, что все небесные тела являются живыми элементами Вселенной и что формы планет и звезд являются просто телами душ и духов точно также, как видимая человеческая форма является носителем невидимого духовного человека, который и есть в реальности сознающий и думающий индивид [261]. Пифагор считал планеты божественными по сути своей, которые достойны поклонения и уважения со стороны человека. Однако все эти астральные божества, с его точки зрения, подчинялись Первопричине, внутри которой они существуют временно, точно также, как смертное существует посреди бессмертного. Пифагорейцы утверждали, что каждая звезда представляла собой мир с окружающей её атмосферой из эфира, пронизывающего все во Вселенной, в т.ч. и небесные тела.
Считая число 10 священным, символизирующим сумму всех частей, Пифагор делил Вселенную на 10 сфер, которые можно выразить десятью концентрическими окружностями [261]. Центр этих окружностей был в центре шара Божественного Огня; зятем шли семь планет, Земля и еще одна таинственная планета, называемая Антихтоном, которая никогда не бывает видимой.
Древние полагали [261], что Антихтон - это темная планета, двигающаяся по таинственной восьмой сфере, совпадающей с орбитой Земли, но которая всегда скрыта от Земли Солнцем, будучи всё время точно противоположной Земле на орбите. Позднее, Антихтон пытались связать с Лилит (корень lyl - "ночь") из древнееврейской мифологии, которая в классической астрологии [245] явилась символом вредоносного влияния убывающей Луны, а в современной астрологии является синонимом Чёрной Луны*.

*На мой взгляд, отождествление Антихтона с Лилит является очередной ошибкой поздних интерпретаторов древней философии времен христианизации, когда даже пытались отождествить Пифагора с Иисусом Христом. Однако Пифагор имел более глубокие познания и исходил из египетских и индийских представлений о космогонии, в которой первично существовал безбрежный космический океана, и не было ничего, ни дня, ни ночи, ни даже времени, т.е. не было развития. Таких же взглядов придерживался и Платон (см. космогонию Платона). Время появилось когда возник первый толчок к развитию. Библейская же космогония начинается с дня и ночи и 7 дней Творения, т.е. когда был создан космос и даже наша солнечная система. Пифагорейский и Платоновский монотеизм - это безбрежный космос, обладающий потенцией к саморазвитию, из которого все и появилось (Он во всём и все в Нём); христианский монотеизм - это лунное божество, влияющее на развитие живой природы на Земле, олицетворяющее позднейший этап космогонии. В древние времена в таких тонкостях могли разобраться только посвященные в эзотерические тайны, а первые христиане не имели посвящения, потому и приняли редуцированную (обрезанную) космогонию и во многом даже ошибочную (придерживались геоцентрического мировоззрения, не знали о существовании Америки и т.д.). В древние времена господствовал антропоморфный взгляд на Вселенную и, возможно, как его отражение, в современном христианском мире муссируется идея о космическом происхождении человека. Эзотерическая философия гласит, что материальный человек имеет земное происхождение, а духовный - космическое. Когда материя умирает, душа покидает тело, поскольку она бессмертна и является энергией живой биоматерии (т.е. подчиняется Закону сохранения и превращения энергии), Дух же, как основа всего мироздания, сохраняется даже в мертвом теле (простые молекулы, атомы и электроны сохраняют способность к физическому и химическому взаимодействию). Также следует рассматривать и Антихтон. Пифагор считал, что во Вселенной все одухотворено. Где находился Ахтихтон, - это второй вопрос: за Солнцем, перед Солнцем или внутри Земли. Я лично не слышал лекций Пифагора, а все, что читал о нем, может содержать ту или иную ошибку. Несомненно, что всякая душа находится в живом теле (в противном случае оно будет мертвым). Когда Земля погибнет, от неё останется Антихтон, который возродит к жизни какую-нибудь другую космическую материю в каком-то ином месте Вселенной в N-время. С другой стороны, древние не понимали причину вечного движения небесных тел (не Бог же махал опахалом и гонял их туда-сюда). Не исключено, что Пифагор пытался решить эту задачу и мог поместить Антихтон на противоположный полюс орбиты Земли как причину вечного стремления к движению: Антихтон не имел массы и создавал вакуум в том месте, где находился; Природа же не терпит пустоты и всегда стремится её заполнить. Подобные догадки и предположения свидетельствуют только о том, что философия Пифагора до сих пор осталась до конца неизученной, и природа Антихтона тоже осталась неясной (либо он является "душой" Земли, либо её двойником).
Здесь важно обратить внимание на то, что еще платоновская астрономия не имела дела с материальными составляющими небесных тел, а рассматривала звезды и планеты, главным образом, как фокальные точки Божественного разума [261]; физическая астрономия рассматривалась как наука о "тенях ", а философская астрономия - как наука о "реальности".
Древние посвященные знали о существовании Америки (см. статью "Атлантида Платона") и считали её континентом нашей, 5-й коренной расы [1]; с гибелью Америки начнется наша деградация и появятся люди, осознавшие, что изучение материальных законов не позволяет понять все секреты Природы - с них начнется формирование 6-й коренной расы людей, духовно-материальной.

Пифагорейцы оказали большое влияние на античную астрономию и астрологию в целом и определенно повлияли на представления греков об устройстве Вселенной [245]. Аристотель приписывал Пифагору мнение о том, что "Небо есть гармония и число", и говорил о пифагорейцах, что они "построили небо из чисел". Пифагор считал, что небо имеет душу. Мнение пифагорейцев о том, что движения небесных светил должны быть совершенными, т.е. круговыми, оказало влияние как на Аристотеля, так и на Клавдия Птолемея.
Следует отметить, что Птолемей не был посвящен в эзотерические тайны и, как весь простой люд, придерживался геоцентрических взглядов на устройство нашей солнечной системы. Различие во взглядах позволяло в древности и до сих пор еще позволяет отделить посвященного от непосвященных.
После того как примерно 300 лет пифагореизм в виде непрерывной традиции почти не существовал, он возродился в I в. до н.э. [230]. В середине IV в. пифагорейская традиция была прервана и стала в дальнейшем проявляться только в виде отдельных фрагментов в том или ином философском течении.
Фрэнк Хиггинс, 320, отметил значение пифагорейской доктрины для масонства такими словами [261]: "Учение Пифагора имеет огромную важность для масонов, потому что оно было результатом его контактов с ведущими философами всего цивилизованного мира того времени и представляло то, в чём они все были согласны, вырвав с корнем все сорняки разногласий. Таким образом, аргументы Пифагора в защиту чистого монотеизма являются достаточным свидетельством того, что единство Бога было высшим секретом всех древних инициаций. Гипотеза о том, что эта традиция была доминирующей, может считаться оправданной. Философская школа Пифагора была в известной мере также серией инициаций, поскольку он заставлял учеников проходить через различные ступени и никогда не вступал с ними в личный контакт, пока они не достигали определенной степени совершенства. Согласно его биографам, степеней было три. Во-первых, это касалось "Математики" - его ученикам вменялось в обязанность знание математики и геометрии, которое было тогда и могло бы быть сейчас, если бы масонство было должным образом внедрено, основанием, на котором воздвигалось все знание. Во-вторых, это касалось "Теории", которая имела дело с искусными приложениями точных наук. Наконец, речь шла о степени "Избранности", которая присваивалась кандидату тогда, когда он постигал свет полного просвещения, какого только можно было достичь. Ученики пифагорейской школы разделялись на "экзотериков", или учеников внешних степеней, и "эзотериков", тех, кто проходил третью степень инициации и был допускаем к секретной мудрости. Молчание, секретность и безусловное повиновение были кардинальными принципами этого великого ордена".
Многие принципы философской школы Пифагора были внедрены и Е.П. Блаватской в организованное ею в Америке "Теософское общество" [138].
Желание Пифагора дать всему числовое выражение послужило основанием к узкому пониманию пифагореизма [82], которое сейчас трактуют как религиозно-философское учение Древней Греции VI-IV вв. до н. э., основанное Пифагором и исходившее из представления о числе как основе всего существующего, а числовые соотношения - источником гармонии космоса, структура которого мыслилась в пифагореизме как физико-геометрическо-акустическое единство.
Однако, детальное изучение пифагореизма показало, что философия Пифагора являлась, прежде всего, морально-этическим учением с проповедью, во вторую очередь, учения древних и попыткой, в третью очередь, истолковать оккультные законы Природы посредством математических формул и геометрических форм. Со смертью Пифагора ключ к его науке о числах был утерян. Осмысление наследия Пифагора продолжалось несколько тысячелетий. В настоящее время считается, что цифрами можно выразить все (цвет, музыку, речь, формы предметов, их движение и т.д.), что нашло наглядное применение в современном цифровом телевидении. Еще 2,5 тыс. лет назад Пифагор знал, что в Природе, особенно живой, все запрограммировано, потому и пытался выразить эту программу в цифрах и геометрических фигурах. Если интерпретировать его философию к знаниям современного времени, то можно заключить, что тот, кто составит математическую модель генома (включая человека), тот познает его секреты, а кто составит математическую модель Космоса, тот познает Вселенную (древние всегда считали, что микромир соответствует макромиру, а человек - Богу, т.е. Космосу). Несомненно, что какая-то часть этих расчетов, особенно касающаяся ключей управления, окажется секретной и попадет в разряд эзотерических знаний, но большая их часть станет доступна всему миру и превратится в экзотерический источник познания.

Литература
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиг-раф, 2001.-975 с.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
72. Логинов Д. Парадоксы воплощений. Природа и человек ("Свет"), 1999.-N 11.-с. 66-67.
79. Шустер Г. История тайных обществ, союзов и орденов. В 2-х книгах. М.: Айрис-пресс, 2005.
82. Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 14. Пе-Пр.. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 255 с.
125. Флавий Иосиф. Полное собрание сочинений в одном томе. Пер. с греч. Против Апиона. О древности иудейского народа. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008.-с. 1211-1275.
135. Папюс. Каббала, или Наука о Боге, Вселенной и Человеке. М.: Локид-Пресс, 2003.-319 с.
138. Блаватская Е.П. Ключ к теософии; Избранные статьи. М.: Эксмо, 2009.-464 с.
204. Геродот. История. Пер. с греч. и комм. Г.А. Стратановского. Вступ. статья И.Е. Сурикова. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004.-640 с.
230. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 9. Пи-Ро. - М.: ОЛМА Медиа Групп; ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2007.-240 с.
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.
260. Плутарх. Застольные беседы. Пер. с др.-греч. Я. Боровского; Вступ. ст. А. Лосева; Коммент. И. Ковалевой, О. Левинской. - М.: Мир книги, Литература, 2007.-464 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

-Это беда-аа!
-Куда... страна катится?
-Вы можете представить себе Россию без хамов?
-Ни-ко-гда!
-Разве можно допустить, чтоб в России исчезли люди, способные ворваться в ваш дом, нагадить в нем, посмеяться в лицо хозяину и уйти безнаказанно, с чувством выполненного долга?
-Осужденных надо объявить политическими заключенными! Они, как и коррупционеры, разрушают Россию изнутри. Представьте страну без чиновника, способного сказать просителю «Нет» и открыто посмеяться ему в лицо! - Всякого порядочного человека должны коробить такие чиновники! Следовательно, хам — это политическое лицо страны!
-Да, все хамы должны объединиться и выступить с протестом против несправедливого решения суда! Вся страна должна знать, да, что там страна, весь мир должен знать, что хамство на Руси неискоренимо!
-Честь адвокатам, которые защищают хамов!
-И двойная честь тем из них, которые собираются обжаловать решение нашего суда в Европейском суде по правам человека! Пусть знает весь мир, что в России ущемляют интересы хамов!
-Хамы России объединяйтесь! Знайте, что Запад вас поддержит- "Euronews" уже дал знать, что Европа и Америка против решения нашего суда!
-Объявим виновного во всём Путина!
-Да, обязательно, - он враг разрухи!
-А не добьемся ли мы того, что его вновь переизберут? Ведь мы делаем ему рекламу!
-Не переизберут - хамов в России еще много! Главное, их организовать и указать им цель для нападения!
-Выборы покажут, сколько нас останется к концу его правления!

Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Не вызывает никакого сомнения, что российский народ, по сути своей, является уникальным. Имея небольшую численность (всего около 140 млн. человек), в обычных условиях россияне всегда успешно конкурировали с Китаем (население 1,3 млрд. человек), США (307 млн. человек) и Европой (численность населения Евросоюза около 840 млн. человек), показывая чудеса умения и смекалки во многих областях науки и производства. Не далеко в прошлое ушло то время, когда россияне занимали первые места на многих спортивных состязаниях. Если придерживаться общечеловеческой статистики, то российские спортсмены должны были бы всегда занимать 3-м место в общепризовом зачете на спортивных состязаниях мирового класса (без учета Евросоюза, который остается пока еще удельнокняжеским). Однако в жизни успехи российских спортсменов имеют, как правило, непредсказуемый характер: то они вырываются далеко вперед по отношению к спортсменам других стран, то неуклонно скатывались вниз, показывая чудеса своего несовершенства. Особенно плохая статистика преследует наших спортсменов на всех мировых состязаниях последнего времени и стала уже правилом, если соревнования проходят на Северо-Американском континенте. Устоял, пожалуй, только хоккей, успехи которого пока еще не зависят от внешнего (эмоционального, политического и т.д.) окружения. В чем же дело?
Следует признать, что современный спорт высоких достижений уже давно перешагнул за рамки физического совершенства и технических возможностей спортсмена. Современный мировой спорт вступил на третий уровень своего развития - эмоционально-психического совершенства спортсменов. Чем меньше спортсмен растрачивает сил на невроз и бессонницу перед соревнованием, и чем больше он способен сосредоточить свои усилия на победу, тем, как правило, успешнее становится его выступление на финальном (для него) состязании. Эпоха химических допингов для повышения физических возможностей спортсмена уходит в прошлое. Остается единственный и неуловимый способ повышения физической силы любого спортсмена - это усиление его психоэмоционального статуса. Для такой подготовки каждая спортивная команда должна иметь в своем штате, как минимум, психолога, а в некоторых случаях - даже психотерапевта, чтобы в финале состязаний делать из спортсмена своего рода "зомби", или "робота", направленного только на победу, на одну победу и ничего кроме победы, создавая из спортсмена "комок" из умения, физической и психической силы (три в одном). Время для подготовки таких спортсменов к Зимним Олимпийским Играм у России еще есть. Сумеет ли наш Олимпийский Комитет устранить слабые стороны своих команд, покажет время.
Не плохо было бы иметь такую же подготовку и для наших Вооруженных Сил (особенно контрактников), вынужденных охранять, а при необходимости и защищать гигантские просторы, имея за спиной малые резервы. Вообще, спорт - это показатель того, каким должен быть солдат: сильным, умелым и стойким в психоэмоциональном плане. Поэтому все военнослужащие (солдаты, старшины и офицеры) в мирное время должны заниматься не только физической подготовкой, но и участвовать в командных состязаниях на первенство полка, дивизии, округа и Российских Вооруженных Сил для воспитания в них и поддержания в них Командного Духа Победы.
Такова потребность сегодняшнего дня!

Самое главное определить критерии хорошего выступления спортсмена или команды на соревновании любого уровня.
Критерием оценки может быть только победа спортсмена (команды) над самим собой, те. то выступление следует признавать хорошим, если оно превышает результат, заявленный в рейтинге спортсмена (команды). Если же спортсмены (команды) выступают хуже, чем заявлено в их рейтинге, такие выступление следует рассматривать, как плохие, обусловленные тем, что спортсмены (команды) не были готовы к состязанию, потому и выступили хуже. В народе для таких выступлений есть одно, но очень емкое слово - "халтура". Если спортсмен (команда) на трех подряд состязаниях выступает примерно с одним показателем, это может указывать на то, что прогресс в развитии приостановился, требуется разбор с выявлением причин.
Ожидания болельщиков всегда следует рассматривать, как возможность для реализации скрытых резервов спортсмена. Если спортсмен их не ценит и говорит, что "это их проблема" в ожидании невозможного, значит он самодоволен своими достижениями. Его место, подобно самовлюбленному Адонису, на небесах (т.е. вне спорта), пусть "летает в облаках" сколько хочет. Любой спортсмен, даже олимпийским чемпионом, должен быть скромен. Именно внутренняя скромность свидетельствует о том, что спортсмен еще не достиг своего предела, и это он понимает, потому и скромен. Спорт, как наука, беспределен в своих достижениях. Скромный чемпион - это еще и умный чемпион: он всегда будет искать решения для улучшения своего результата. А прогресс зазнайки остается под большим сомнением!

(добавление к исторической мифологии)
Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Греки вели происхождение персов от Бела, царя Египта, и его сына Кефея [151]. Мифическую историю Бела см. файл "Древний Египет_1". Дочь Кефея, Андромеда, в браке с Персеем родила Перса, который был признан отдаленным предком персидской династии Ахеменидов.
Древнегреческий миф гласит [151]: "Кефей* правил в городе Хеммисе, женился на прекрасной Кассиопее. От этого брака родилась Андромеда. Тщеславная Кассиопея похвалялась красотой дочери перед нереидами, чем и обидела их. По их жалобе, Посейдон наслал на царство Кефея водное чудовище, пожиравшее скот и людей. Чтобы избавиться от бедствия, Кефей был вынужден принести свою любимую дочь в жертву чудовищу. Но оказавшийся в Хеммисе герой Персей* обратил чудовище в камень при помощи головы Медузы Горгоны и спас Андромеду. Затем он попросил у отца руки спасенной дочери. Так как Андромеда была с малолетства обручена с Финеем (другие говорят, Агенором), Персею пришлось сразиться с войском соперника и нанести ему поражение".

*Кефей [152] - эфиопский царь, сын Бела и Анхинои, супруг Кассиопеи, отец Андромеды.
В греческой традиции [152], Бел - царь Египта, сын Посейдона и нимфы Ливии, брат-близнец Агенора (отца Европы). Бел женился на речной нимфе Анхиное, дочери Нила, которая родила ему Эгипта, Даная, Кефея и Финея. Через двух первых Бел стал предком многих царских домов Греции, Персии и Африки (Египта и Эфиопии).
Персей [152] -сын аргосской царевны Данаи и Зевса, - заслуживают особого внимания: прославившись своими путешествиями, он почитался во всем восточном Средиземноморье (в Греции, в Малой и Передней Азии, в Египте). Геродот уделил ему особое внимание в своей "Истории" [204] (кн.2:91), указав, что в городе Хеммис Фиванского нома Египта ему был посвящен храм, в котором хранилась реликвия, принадлежащая лично вездесущему богу - сандалия, величиной в 2 локтя (1 локоть = 440,0 мм), т.е. равная 88 см, в то время как современный мужчина в среднем имеет размер стопы всего лишь около 27-28 см. Геродота такая величина обуви Персея нисколько не удивила, древний историк называл его "титаном". Современные же историки отрицают существование титанов и ведут происхождение человека от обезьян. Однако весь древний мир верил в существование титанов, их обожествлял и считал своими предками, в то время как обезьян никто не уважал, и все их нещадно уничтожали как падших в скверну животных, а потому вредных для людей. Ни в одном древнем мифе, кроме "Рамаяны", нет упоминания обезьян, словно они не существовали, потому что для древнего человека они не заслуживали никакого внимания. Благодаря Геродоту можно утверждать, что все действующие лица в приведенных греческих мифах о происхождении персов относились к допотопной эпохе, названной Платоном эпохой атлантов. А египтяне верили, что Персей происходил из их города Хеммиса, откуда на кораблях прибыл в Элладу [204] (кн.2:91).

"От Персея Андромеда родила сына Перса*, которого родители оставили на воспитание деду и бабке, а сами удалились в Эгеиду. Воспитанный Кефеем, Перс стал родоначальником арийского царского рода, отдаленным предком Ахеменидов**. А его племя в память о Кефее именовалось кефенами".

*Ахемениды [27] - правители Парсы и Аншана, а в 550-330 гг. до н.э. стали династией царей Персидской державы. Династия Ахеменидов вела свое начало от древнеперсидского рода, основатель которого Ахемен (в древнеперсидском Хакаманиш) был, вероятно, в начале VII в. до н.э. вождем группы персидских племен, переселившихся к границам Элама - в область, получившей название Парсуа (греч. Персида). Подробнее см. ниже.

В греческой мифологии [152], женой Перса стала титанида Астерия, которая родила ему богиню Гекату. Астерия была дочерью Коя и Фебы, сестрой титаниды Лето, родившей от Зевса Аполлона и Артемиду. Дочь Перса Геката считалась богиней мрака, ночных видений и чародейства. Она получила от Зевса власть над судьбами земли и моря и право исполнять или не исполнять самые сокровенные желания смертных. Геката покровительствовала охоте, пастушеству, разведению лошадей, общественным занятиям (в суде, народном собрании, войне), охраняла детей и юношество. Геката, как богиня ночного колдовства, наводила ужас, бродя в темноте в местах погребений и появляясь на перекрестках с пылающим факелом в руках и змеями в волосах. К ней обращались за помощью, прибегая к специальным таинственным манипуляциям (т.е. магии). Она, как лунная богиня, выводила призраки умерших. Её охота была охотой среди мертвецов, могил и призраков преисподней в сопровождении своры собак. Гекате приносили в жертву еду и собак, а её атрибутами были факел, бич и змеи.
Отмечена связь Персея и его соплеменников (персеидов) и с богами египетского города Хеммиса, где Персей символизировал Мина, Андромеда - Исиду, а сын Перс - Гора [151]. Сохранилась также традиция египетского происхождения племени-сословия персидских магов и царей династии Ахеменидов, возводивших свой род к Персу, сыну Персея и Андромеды, внука Кефея, Кассиопеи, Зевса и Данаи.
От Кефея и Перса происходила доктрина персидских магов [151]. Маг Остан в сочинении под заглавием "Восьмикнижие" дословно говорил следующее: "Бог имеет голову ястреба. Он самый первый, нетленный, вечный, нерожденный, нераздельный, совсем не имеющий подобия, управитель всякого блага, самый неподкупный, добрейший из добрых, премудрейший из премудрых, отец законности и справедливости, сам себя выучивший, естественный, совершенный, мудрый, и он один изобретатель святой естественной силы".

Следующий древнегреческий миф повествует о взаимоотношении Перса, сына Гелиоса, т.е. царя, со своим братом. Согласно этому мифу [152] "Перс - сын Гелиоса* и океаниды Персе-иды*, брат Ээта, Кирки и Пасифаи. Перс был царем тавров и враждовал со своим братом Ээтом, царем колхов (по одной из версий, Ээт обещал аргонавтам золотое руно, если они помогут ему в войне против Перса). Через несколько лет после похищения золотого руна аргонавтами Перс сверг Ээта и захватил колхидский трон".

*Гелиос [152] - бог Солнца, сын титана Гипериона и титаниды Тейи, брат Селены и Эос.
Персеида [152] - океанида, от союза с Гелиосом родившая царя колхов Ээта, царя тавров Перса, критскую царицу Пасафию и волшебниц Кирку и Калипсо (некоторые, говорят, что родителями Калипсо были титан Атлант и океанида Плейона).

Некоторое время спустя ... волшебница Медея*, дочь Ээта, со своим сыном Медом вернулась в Колхиду из Афин [152]. "Мед прибыл в Колхиду первым и сразу был захвачен в темницу, поскольку оракул предсказал Персу гибель от руки потомка собственного брата (Мед назвался Гип-потом, сыном коринфского царя Креонта, но Перс ему не поверил, заподозрив в нем внука Ээта). Узнав о случившемся, Медея наслала на Колхиду засуху, что привело к неурожаю. Затем она прибыла сама под видом жрицы богини Артемиды и предложила положить конец засухе, если Перс позволит ей принести богине в жертву захваченного им юношу (Меда). Она придумала сложный ритуал жертвоприношения, в ходе которого передала сыну меч, и тот ..., заколол им Перса. После этого Мед вновь посадил на трон Ээта (по другой версии, он сам воцарился в Колхиде). Некоторые, правда, утверждают, что Мед погиб в походе против индов, а Медея сама убила Перса и вернула власть отцу".

*Медея [152] была жрицей богини Гекаты (богини мрака, ночных видений и чародейства), дочь титана Перса, а по другой версии - Зевса, и титаниды Астерии.

Много позднее Ахемениды завоевали все те земли, о которых шла речь в греческих мифах, и признали эти земли своими. Нам же никогда не следует забывать того, что мифы всегда служили скрепляющим и объединяющим элементом для всех племен и народов древности, а потому всю современную историю Древнего мира, не принимающую мифы за достоверный источник, следует автоматически признавать поверхностной и вредной, уводящей далеко в сторону от истины, которая и так для нас всегда остается иллюзорной и призрачной. Важно отметить, что в эпоху атлантов (в 4-ю коренную расу) заселение Иранского нагорья, согласно греческой мифологии, шло из северо-восточной Африки (Египет, Эфиопия), а в эпоху современного человека (5-й коренная раса) арийские племена (касситы, тохары, хурриты и другие), пришли на Иранское нагорье с северо-востока. Таким образом, получается, что Иранское нагорье заселялось с двух направлений, с большим интервалом во времени: сперва - из северо-восточной Африки, а затем, значительно позднее, - из современной Западной Сибири (или степей Казахстана). В период формирования Персидской империи персы не претендовали на Индостан - это была чужая территория. Индию завоевал Рама, которому противостоял гигант Раван, восточно-эфиопского происхождения, как писала Е. П. Блаватская [68]. Побежденный Рамой, Раван удалился в Северную Африку.
Удивительным является тот факт, что среди ученых, любящих говорить об индоиранской общности, никогда не обсуждается вопрос о замалчивании имени Рамы в греческих мифах и в Авесте. А это замалчивание может свидетельствовать только о том, что индоиранская общность народов была значительно раньше, чем говорят о ней историки: еще до того, как беглянка Ио покинула Эгеиду и, блуждая через множество земель, включая Малую Азию, Иранское нагорье, Индию, Аравию и Эфиопию, не найдя нигде пристанища, попала наконец в Египет, где родила Эпафа, зачатого Зевсом; Эпаф в египетском Мемфисе породил дочь Ли-бюэ, а та в браке с Посейдоном родила Бела [151]. Историки полагают [151], что скитания Ио происходили примерно в 3600-3500 гг. до н.э., связаны со странами расселения ариев и разворачивались после освоения огня, подаренного людям Прометеем, но не уточняют, о каком огне идет речь - физическом или духовном ("огне познания"). Если думать о физическом огне, то древние люди, по мнению ученых [145], освоили его как минимум 700 тыс. лет назад, еще во времена Homo Erectus (человека прямоходящего), а если думать о духовном "огне познания", то древние арии его заимствовали у атлантов [1,68], существование которых современные историки всячески отрицают. Тем не менее, Прометей был титаном, и, по греческому мифу, именно он передал людям "огонь". Но физическим огнем люди владели до Прометея [152] и воровать его у богов не было никакого смысла: следовательно, Прометей передал людям "огонь знаний", которым владели атланты, но которого не было еще у людей, т.е. после Прометея люди стали разумными и благодаря ему приобрели стимул к освоению знаний. Поэтому привязка путешествия Ио к 3500 г. до н. э., когда существовали уже все основные древние цивилизации с их религиями и мифами, - это, конечно, чушь, на которую способны только современные ученые-материалисты, привыкшие «укладывать» всю цивилизационную историю современного человека в среднем в 5 тыс. лет до н.э. А поскольку персы моложе египтян, то время рождение Перса они оценили не ранее 3,5 тыс. лет до н.э.
По свидетельству Геродота [204:2-43], подтвержденному Е.П. Блаватской [68], обучавшейся у браминов Индии, "Египтяне утверждают, что со времени царствования Геракла до царствования Амазиса прошло 17'000 лет" (Амазис II - египетский фараон, живший в 570-526 гг. до н.э. [27]). Далее Геродот пояснил [204] (кн.2: 144-145), что "у эллинов самыми младшими из богов считаются Геракл, Дионис и Пан. У египтян же, напротив, Пан - самый древний бог". "От Пана, по их расчетам, прошло еще больше времени [чем от Геракла], от Диониса же гораздо меньше, хотя все-таки до царя Амасиса - 15'000 лет. И это, как утверждают египтяне, они знают точно, так как всегда вычисляют и записывают года [царей и верховных жрецов]"."Правда, до ... людей в Египте царствовали боги, которые жили совместно с людьми, и один из них всегда был самый могущественный. Последний из этих царей был Ор [Гор], сын Осириса, которого эллины зовут Аполлоном. Низложив Тифона, он стал подлинным царем богов в Египте. А Осирис - по-эллински Дионис".
Для лучшего понимания следует пояснить, что греческий Геракл у египтян соответствовал богу Харшефу [151]. Комментатор геродотовой "Истории" Г.А. Стратоновский связывал греческого Пана с египетский Хнумом [204] (кн.2). С Тифоном из греческой мифологии отождествлялся египетский Сет [79].
Персей был старше Геракла, следовательно, путешествие Ио можно условно датировать минимум 20-ти тысячелетней давностью до н.э. или еще раньше, поскольку древние считали, что боги живут 1000 лет [68]. Потому промежуток времени между Гераклом и Дионисом у египтян исчислялся не сотнями лет, а составил 2 тыс. лет. Подобный взгляд на продолжительность жизни в допотопный период отразился даже в Ветхом Завете. И надо отметить, что общности арийских племен в те времена уже не было, поскольку гречанка Ио нигде не могла найти себе приюта, кроме Египта. Да и Египет имел тогда уже своих богов и героев, отличных от богов и героев Древней Греции. Приютили же египтяне Ио благодаря их глубокой вере в то, что все религии имеют один источник, и этим источником они считали атлантов [68], а не людей каменного века и уж ни в коем случае не обезьян, как полагают современные историки.
Важно обратить внимание еще на один момент, подмеченный Геродотом и всегда утверждавшийся Е.П. Блаватской: в истории человечества был период, когда люди жили совместно с богами. Сейчас считается [228], что иероглифическое письмо появилось в Египте еще до I династии фараонов (т.е. до 3-х тыс. лет до н.э.), а в нем слова "письмена", "бог" и "господин" писалось одним символическим знаком, который изображал письменный прибор. Изобретение письма сами египтяне приписывали своему богу Тоту [191].
В таком случае, нельзя исключить, что первую письменность (иероглифическую) египтяне заимствовали у атлантов. Из этого следует другое предположение: атланты могли пользоваться иероглифическим письмом. Не нужно забывать и того, что, согласно индийской и кельтской мифологиям [110], у богов и людей были свои языки, поэтому никого не удивляло, что все люди говорили по-разному, но, несомненным оставалось лишь одно: более развитые цивилизации, к которым относились "боги", оказывали влияние на менее развитые в то время племена, состоящие из людей современного типа. Этот постулат подтверждают все мифы древних народов и никто не смел помыслить об обратном, т.е. о том, что люди могли воздействовать на быт и обычаи "богов". Лишь в эпоху деградации последних, по свидетельству вавилонского жреца Бероса [5,68], люди стали сильней "богов", оставив, однако, о них память как о всесильных существах, которым было все подвластно, но у которых, тем не менее, были свои "проблемы".
Так, на примере мифологического происхождения древних персов, мы попытались продемонстрировать эзотерический подход к расшифровке древних мифов, восстановить историческую справедливость относительно времени блуждания Ио в поисках пристанища и взглянуть на пресловутое индоиранское единство с других позиций - с представления древних греков и египтян на весь арийский мир в древнейшую эпоху, а также проследить происхождение одной из древнейших видов письменности - иероглифического письма. Подобный под-ход помогает понимать всю древнюю историю племен и народов без искусственной привязки её только к двум известным цивилизациям древности - к Египту и Шумерам, поскольку до человека современного типа все имеющиеся континенты и материки заселяла другая могущественная и развитая цивилизация - цивилизация атлантов, чего никак не хотят признать современные историки.
Литература:
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
5. Демин В.Н. Тайны русского народа. В поисках истоков Руси.-М.: Вече, 1997.-560 с.
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.-975 с.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
79. Шустер Г. История тайных обществ, союзов и орденов. В 2-х книгах. М.: Айрис-пресс, 2005.
110. Немировский А.И. Мифы и легенды народов мира. Древняя Индия. М.: Литература; Мир книги, 2004.-432 с.
145. Антонова Л.В. Удивительная археология. М.: ЭНАС, 2008, 304 с. (О чем умолчали учебники).
151. Древнеегипетская книга мертвых. Слово устремленного к Свету. Составление, перевод, предисловие и комментарии А.К. Шапошникова. М.: Эксмо, 2003.-432 с.
152. Кондрашов А.П. Кто есть кто в классической мифологии. Энциклопедический словарь. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. - 768 с.
191. Большая универсальная энциклопедия. В 20 томах. Т.4. ВЕС-ГИБ. М.: АСТ; Астрель; 2010.-797, [3] с.
204. Геродот. История. Пер. с греч. и комм. Г.А. Стратановского. Вступ. статья И.Е. Сурикова. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004.-640 с.
228. Бадак А.Н., Войнич И.Е., Волчек Н.М. Всемирная история. Первобытные культуры и цивилизации древности. Минск: Харвест, 2007.-1584 с.