Из книги Ф.Раззакова "Спрятанная история"

В Великую Отечественную бойцы Красной армии с ружьями наперевес бросались на врага в виде фашистских захватчиков с кличем «За Родину, за Сталина!»

Сейчас бойцы Росгвардии с дубинками наперевес бросаются на врага в виде своего народа с кличем «За Путина, за коррупцию!»

И стало уже привычным называть нынешнюю власть «оккупационной», взявшей курс былых захватчиков: лишить покоренный народ природных и социальных благ – и жить за счет того в великой роскоши где-то вдали.

Подвластные холуи, которых развелось при Путине как блох, на это возражают однотипно:

– А иномарками все дворы забиты, даже дети с айфонами, чего при совке и близко не было! Так что скажите, бездельники, Путину спасибо за свою счастливую не по заслугам жизнь.

Но в этой формуле счастья – сразу несколько натяжек. Дворы забиты хорошими иномарками (чтобы делать при Путине что-то свое, кроме «сезонной плитки» – и речи нет) лишь в Москве и нескольких особо крупных городах, по остальной России – автохлам и бездорожье дикое. Даже врачи уже вместо обычной «скорой» нередко запрягают лошадей... Ну и автотранспорт и айфоны – черта времени, а не путинской власти; айфонов не было не только в СССР, но и во всем современном ему мире...

Но главное, в чем брешут путиноиды – в полном забвении в наш опутанной продажными попами век самой главной и отвратительной для новых оккупантов истины: «Не хлебом единым жив человек!» Почему многие даже не худо обеспеченные материально люди сегодня чувствуют себя погано и уходят в оппозицию, все жестче преследуемую оккупационным режимом.

Чтобы ясней понять, о чем речь, напомню древнюю русскую поговорку «Обида лиха, а в тесноте люди живут!» И самый любимый советский фильм о земном счастье «Я шагаю по Москве». У героев того фильма ни айфонов, ни своих авто – но они счастливы взахлеб возможностью шагать вволю по своей стране, знакомиться, дружить, влюбляться, стремиться к своим идеалам. По нынешним меркам живут в неслыханной тесноте и бедности – но не в обиде! И так живут, так любят, так проводят свое не скучное ни на секунду время, что обзавидоваться можно!

Потому что они у себя дома – а дома и солома едома. Они в своей стране и хозяева, и любимые дети одновременно. В сцене в милиции ни у кого нет и тени страшного испуга, что люди в погонах могут закинуть сейчас в камеру, забить там до полусмерти и отыметь бутылкой в зад. Власть лишь заботливо присматривает, чтобы они в своих забавах не дай бог не навредили бы друг дружке ненароком. И этот фильм стал любимейшим для миллионов, именно потому что все в нем – обобщенная, художественная правда жизни.

И именно того, что в нем так ярко схвачено, сегодня нет в помине. Народ для власти – полное дерьмо, чему порука как ее любимые высказывания про макарошки, не просили рожать и т.п., немыслимые «при совке», так и действия по пенсионному возрасту, налогам и т.д. По наведению жуткого, немыслимого больше нигде в мире разрыва меж богатыми и бедными. По опущению МРОТ до небывалого уже даже в Африке мизера. По диким зарослям новых заборов, отделивших оккупантов от населения. И по массе прочих примет, ощущаемых кожей каждого и указующих ему: ты – подлая тварь, отброс, и не лезь со своим свиным рылом в наш барский ряд.

Сюда же входит и поломанное напрочь правосудие, по которому для оккупантов и оккупированных все абсолютно разное: и следственные методы, и сроки, и амнистии. И образование. И медицина. И карьерные возможности.

Всего один пример. В «совке» пациента, если нельзя было вылечить в селе, везли в район, в областной центр, даже в Москву, где именно лечили, а не дурили, как сейчас. Детям давали бесплатные путевки в санатории, коль надо – с родителями... Сегодня же в бесплатной поликлинике для быдла новый русский врач, профнепригодный бездарь, смотрит на тебя как баран на новые ворота, боится трогать, ищет в компьютере названия лекарств и первые четыре из них переносит на бумажку. Хотя они могут быть тебе вредны смертельно. В платной – ловкий жулик вьется вокруг тебя как кожа на хрену, навязывая дико дорогие процедуры и снадобья местного разлива, которые не лечат точно так же, как и в дармовой.

У самих же оккупантов – вообще другая медицинская система, отделенная от быдловской стеной непроходимой.

Вот это разделение на скот и скотоводов, которым и скотина не нужна, а нужны нефть, газ, нефть и гастарбайтеры, и удручает – даже тех, кому свезло обзавестись в кредит заветной иномаркой. Так что нельзя все мерить только наполнением корыта, а нынешняя власть желает свести все потребности подвластных именно к нему – да еще безбожно обчищаемому продувной обслугой...

И все теперь зависит от народа: сложит ли он на брюхе ручки-ножки, обрастет щетиной и подхрюкивающим пятачком – или возьмет что-то опять наперевес против текущих оккупантов? Беда лишь в том, что в победоносный клич «За Родину, за Сталина!» сегодня некого вставить взамен былого тирана и титана. А без такого имени клич будет, увы, не так силен.

Александр Росляков https://zen.yandex.ru/media/roslyakov/za-rodinu-za...dfc47fa6?&utm_campaign=dbr

Уже четверть века с лишним не стихают споры, почему пал могущественный СССР. Козни врагов? Предательство элит? Наивность граждан, клюнувших на западные шмотки и «две Волги на ваучер» надувателя Чубайса?

Но все, сдается мне, куда проще. Никто же не спорит, почему у него порвались носки, сгорел «вечный» утюг или пришлось выбросить холодильник, честно служивший аж с советских лет. Это и так ясно: энтропия, материальный и моральный износ.

И в общественных системах – то же самое. Плюс личные интересы правящей верхушки, подверженной социальной коррозии, которая не прекращается ни при какой погоде и теории. Любая система со временем деградирует, даже самая прогрессивная и основанная на гениальном учении – если ее не модернизировать своевременно.

Сталинская система с ее мобилизационной экономикой была верхом совершенства для своего военного и послевоенного времени. Эдаким рекордным телевизором, которым был ослеплен и восхищен весь мир. Но Сталин понимал, что эту систему надо совершенствовать – не ради галочки, а ради невозможного иначе выживания. Он стал отводить от управления партийный аппарат, плодить частные артели – самая известная их них и выпускала наш первый телевизор! Он кожей чувствовал, что если не ослабить жесточайше закрученные прежде гайки, вся конструкция пойдет вразнос. Но только гайки эти надо правильно раскручивать, с умом, с подходцем под простого человека, готового и воевать, и умирать за Родину – но и желающего иметь взамен свои коммерческие выгоды.

Мой отец-фронтовик очень хвалил послевоенные коммерческие лавки и рестораны: «Мы, студенты, аспиранты, могли скопить за пару месяцев на такой кабак – зато какой был праздник! Полный ассортимент – и официанты честно ублажали нас, фронтовиков!»

Но Хрущев все это поломал ради закрепления своей личной власти: вернул всю власть компартии, а частную инициативу истребил – даже в формально остававшихся частными артелями колхозах. В итоге не спас этим своего владычества – а хорошую идею продвижения вперед так называемым сегодня «китайским путем» в корне загубил.

Его сменщики, опочившие на лаврах великой Победы и великого народного подвига по восстановлению самой разрушенной войной страны и вовсе забыли думать о какой-то системной модернизации. Ибо куда как хорошо было ехать на старом сталинском коньке, по-барски то поругивая, то похваливая создателя этой мобилизационной системы. Главное, пой погромче заменившую реформы патриотику: «Сегодня не личное главное!.. Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!»

Да, песни были будь здоров! Только хромала их связь с жизнью. Уже прожили в мире много лет, отдали в полной мере дань Отечеству – а власть забыла как-то, что отцы и деды воевали и умирали за то, чтобы их дети и внуки развернулись в личной жизни! В годы войны с проклятым врагом, покусившимся именно на личную жизнь каждого, пошедшую вверх при Сталине – действительно не личное было главным. Но после-то – какого черта власть все жмет и жмет на старые педали, почему на дает развернуться вволю?

Причем тогда еще, при Хрущеве-Брежневе-Горбачеве, этот личный разворот понимался в самом общественно-полезном плане. Ну дайте мне, прожженному старателю, мыть самому золото – я и стране его намою будь здоров, и сам озолочусь! Дайте сделать свою фирму шить дефицитные джинсы, тачать модную обувь, разводить свиней, печь чебуреки, стричь модниц, строить сельские клубы и коттеджи – как Сталин дал когда-то! Всем же – и казне, и потребителям, и мне – от этого будет только хорошо!

Но косная власть не собиралась давать никому этой личной инициативы, душила всякую конкуренцию и предпринимательство уже не передовыми, а глубоко отставшими от жизни лозунгами вроде «Партия не ошибается!» и «Партия – наш рулевой!»

Мой старший друг, директор лучшего в СССР совхоза Герой Труда Александр Соколов, орал в Пермском обкоме КПСС: «Я же даю самую большую сельскую прибыль, я человек проверенный, избавьте меня от ваших дилетантских указаний – дам прибыль втрое!» И его уволили в 1984 году «за нарушение партийных норм» – после чего его «Племзавод №9», куда возили делегации со всего мира, ушел в стабильное пике…

Другой мой друг Феликс Саркисян, директор лучшего в Калужской области племхоза, был снят уже во время перестройки за то, что отказался снижать у себя рекордный надой. Горбачевский любимец секретарь обкома Уланов шипел: «У тебя надой – 5 500 литров, а в среднем по области – еле 2 800. Дешевую популярность хочешь заработать – а область на твоих успехах потопить? Ты у меня даже овцами командовать не будешь, пойдешь сторожем в гараж!»

Так директивно- мобилизационная сталинская экономика, вовремя не приведенная в соответствие с новыми условиями, породила великие личные и производственные драмы. И, сама себя изжив и сожрав, сделала неизбежным крах СССР. Кооператоры конца горбачевской перестройки, из коих выросли дальнейшие приватизаторы-убийцы нашей Родины, уже не думали ни о каком труде на ее пользу. Они, наученные этой мертвой перестройкой, уже плевали на Родину в лице ее негодных бонз, сведших все реформы лишь к лицемерному и продувному укреплению своих седалищ.

Социальный организм должен все время обновляться и пересобираться, о чем великолепно сказал еще в 19 веке Льюис Кэрролл в его бессмертной сказке «Алиса в стране чудес»: «Надо очень быстро бежать, чтобы только оставаться на месте, а чтобы попасть в другую точку – бежать еще быстрей». Эту истину наотрез отверг послесталинский СССР, почему и рухнул в свое время – а вовсе не из-за каких-то происков внешних или внутренних врагов.

Но нынешняя Россия идет точь-в-точь тем же путем, раздувая вовсю ту же патриотику, но не делая ровно ничего, что было бы на пользу еще оставшимся в ней творческим силам. Еще царапаются где-то наследники покойных Соколовых и Саркисянов, они еще готовы дать взрывной рост наших производств, предметно зная, как воспитывать коров и строить наши «телевизоры». Но им нужна именно та сталинская модернизация «под них». А не под нынешних Хрущевых, Брежневых и Горбачевых, думающих сугубо о сбережении их личной сижи.

И Путин, шпыняющий советскую систему и бездумно называющий Ленина и большевиков закладчиками атомной бомбы под Россию, поражает меня тем, что ухитрился взять из опыта СССР самое гиблое. А именно: застой, партийное вранье, презрение к интересам производства и трудяг, паническую боязнь всякой конкуренции, компетентности, развития – чтобы не покачнули его окаменевший трон. Топтание на месте как залог победы в битве с бурным временем. И, может, самое тут ключевое – это восходящая к феодализму дикость наивысшего обогащения за счет положения, а не таланта и труда, достигшая у нас чудовищных, немыслимых размахов.

Но если гибельным путем идти, ты непременно, рано или поздно к гибели придешь. И самое оптимистичное, что источают сейчас в этом плане Путин с его присными вроде Чубайса, Миллера, Сечина, Усманова и им подобных – «На наш век хватит!» И – «После нас хоть потоп».

Александр Росляков https://zen.yandex.ru/media/roslyakov/sssr-izdoh-n...bcbe687a?&utm_campaign=dbr

Как всё актуально. Великий человек был.

О том, как нужно жить:

"Необходимо добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможности получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда к какой-либо профессии.

Что требуется для этого?

Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования.

Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную заработную плату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления".

Источник: И.В. Сталин "Экономические проблемы социализма в СССР". (Замечания по эконом. вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 г.) Госполитиздат 1952 г.

Также в этом его политическом завещании было выражено иное понимание социализма и дано руководящее указание советской экономической науке отказаться от понятийного и терминологического аппарата марксизма в политэкономии прежде всего:

О ложной теории марксизма:

"Более того, я думаю, что необ­ходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из "Капитала" Маркса, искусственно приклеи­ваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как "необходимый" и "приба­воч­ный" труд, "необ­ходимый" и "прибавочный" продукт, "необхо­димое" и "при­бавочное" время.

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствую­щими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие"

О будущем России:

http://professionali.ru/Soobschestva/biznes-klub/p...mp;utm_campaign=27-05-16#topic

Михаил Делягин. Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Суворов

Дискуссия, вспыхивающая перед 60-летием со дня смерти Сталина, вынуждает вспомнить забытые особенности его системы.

Наша история непредсказуема не потому, что мы «ленивы и нелюбопытны», а из-за открытости России: ее развитие примерно поровну определяется внешними и внутренними факторами. Этого не могут принять ни «западники», ни «почвенники»: для первых дико то, что «быдло» влияет на свою судьбу не меньше блистательных ясновельможных панов, для вторых — то, что жизнь «народа-богоносца» во многом определяется «из-за бугра».

Дорываясь до власти, они искореняют «неправильное» из учебников: ведь история — не столько наука, сколько способ формирования (или уничтожения) нации. Лишение народа части его опыта снижает его жизнестойкость.

В сталинской системе замалчивается роль рыночных отношений.

Прежде всего СССР зависел от внешних рынков. Когда зерно подешевело из-за Великой депрессии, нужные для выживания в войне средства мог дать лишь экспорт леса: это вызвало рост ГУЛага как производственного комплекса и возникновение в нем хозрасчета. При всей жестокости («убивает большая пайка, а не маленькая») последний показал эффективность, и в феврале 1941 года Пленум ЦК ВКП(б) принял решение о его распространении на остальную экономику.

Несмотря на войну, в ряде секторов рыночные отношения закрепились (их выкорчевал уже Хрущев: они мешали оформлявшемуся классу партхозноменклатуры).

Так, малый бизнес, называвшийся кооперацией, давал перед войной не менее 6% промышленной продукции, включая 40% мебели, 70% металлической посуды, почти все игрушки. На 114 тыс. предприятиях промышленности (в Москве в 1936 году их было 15 тыс.) работало 1,8 млн человек.

Первые советские ламповые приемники (с 1930 года), радиолы (с 1935) и телевизоры (с 1939 года) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио». В предпринимательском секторе работало около 100 конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два НИИ. Промкооперация имела свою пенсионную систему (которой было лишено село), потребительское и даже жилищное кредитование.

Ее льготы превосходили сегодняшние льготы малого бизнеса, а ее руководители помимо прибыли поощрялись наряду с промышленными руководителями сопоставимого уровня.

Торговля сельхозпроизводителей облагалась налогом в 3% с оборота, что делало ненужным бухучет. Попытки отрезать их от рынков сбыта и закабалить (в чем преуспевает сейчас мафия) карались беспощадно. Регистрация промысловых артелей занимала менее дня.

Другой неизвестный успех нашего народа — система активизации массовой творческой активности, применявшаяся с конца 1930-х по середину 1950-х годов.

За превышение каждого значимого параметра плана определялась премиальная шкала, известная до начала работы, и премия выплачивалась всем поровну.

Индивидуальные премии полагались за рацпредложения, позволившие перевыполнить план, и за руководство их внедрением. Они в разы превышали премию, полученную за превышение соответствующего параметра каждым работником.

Эта система распространяла успехи одного на всех, заставляя коллективы выявлять, холить и лелеять творцов.

Благодаря ей за четыре года войны себестоимость производства большинства видов оружия упала в 2–3 раза.

В коллективе возникали взаимная доброжелательность, взаимопомощь. Начальник стремился разъяснить каждому его роль в общем деле: активность подчиненного несла ему премию. Система меняла психологию, и эффект держался после ее отмены еще целое поколение.

Ждет своего исследователя и не сводимая к «шарашкам и шпионажу» система управления творческим трудом, позволившая стремительно создать атомное и водородное оружие, средства их доставки, систему ПВО и электронику. А ведь килотонны издаваемой на эту тему литературы показывают: проблема управления творчеством так и не решена «цивилизованным миром».

Высмеиваемое либералами понижение цен выражало стремление обеспечить эффективность рынка для общества — вплоть до бесплатности основных жизненных благ. Именно оно позволило отменить карточки в разрушенном СССР в 1948 году (их возвращение началось в 1975), притом что в США они были отменены в 1947-м, во Франции — в 1949-м, в Англии — в 1954 году.

В наше же время отказ от понимания рынка как инструмента общественного блага, превращение государства в слугу отдельных фирм удерживает страну в бедности и грозит новой Смутой.

Из опыта СССР всё чаще заимствуется плохое.

В последние годы Сталина невыгодность рабского труда была очевидной даже его соратникам, хотя директора требовали все нового бесплатного «спецконтингента». Его использование почти блокировало технологический прогресс, как сейчас блокирует его труд гастарбайтеров.

Официальные лица, празднующие юбилей одного из «островов ГУЛага» заслуживают увольнения, а то и отправки в полюбившееся им заведение. Но ряд забытых после Сталина социальных механизмов полезен и сейчас.

 Автор — директор Института проблем глобализации

Елизавета Александрова-Зорина о бесславном закате империи

Каждый правитель — плоть от плоти своего народа. Путин — воплощение мелочного, никчемного безвременья, в котором все — путины, мечтающие встроиться в коррупционную вертикаль. Ельцин олицетворял страну рвачей: одни приватизировали заводы, другие стояли в очередях МММ, но все разменивали сверхдержаву пятаками. И научные сотрудники, в 80-х сдававшие в аренду общественные туалеты, немногим лучше Горбачева, рекламирующего пиццу.

Вот и Сталин — только верхушка советского айсберга, великого и трагичного. Сталин — жестокий правитель. Как и его эпоха. Как и его народ. А мы смотрим на них с высот своего колбасного времени, выступая и прокурором, и судьей. А если бы сами оказались на скамье подсудимых? «В России никто не работает, — сказала мне одна китаянка. — А у нас все трудятся в поте лица. Не ради себя, а ради будущих поколений!» Как объяснить ей, что их будущие поколения — это мы сегодняшние, проматывающие дедовское наследство? В России подвиг во имя грядущих поколений давно отнесен в разряд психиатрии, а борьба за социальное равенство приравнена к преступлению против человечности. Как нам, проводящим вечера в социальных сетях и занимающихся шопингом с большей страстью, чем сексом, понять людей, переживших революции и войны, голод и тяготы? Они строили свой, новый мир, а мы живем в чужом виртуальном. У них был иной болевой порог, иная эмоциональная чувствительность, и они иначе смотрели на жизнь. А мы даже их смерть готовы превратить в шоу.

Осуждение сталинских репрессий — это психологическая спекуляция на мертвецах. Так легко расписывать «ужасы сталинизма», потягивая пиво перед телевизором — это не требует никаких усилий и жертв. За окном умирают бездомные, гниют заживо, словно отбросы, в подвалах ночуют беспризорники, малолетки продают себя за наркоту, а в подпольных клиниках людей разбирают на органы, как машины на запчасти. Их пепел не стучит в ваши сердца? Каждый день приезжают в Москву провинциальные батраки, которых калечит столичная человекорубка, тысячи девушек, соблазненных гламурным раем, нарисованным в глянцевых журналах, покоряют бордели и притоны. Благословенная свобода выбора для них свелась к выбору между папертью и панелью. Меня спрашивают, не хочу ли я в ГУЛАГ. А вы не хотите в хоспис для бездомных? Не хотите умереть на улице на глазах соотечественников, спешащих мимо, чтобы в теплых, уютных телестудиях с пеной у рта распинаться о сосланных и расстрелянных? Вы и нищим подаете, чтобы избавиться от звенящей в кармане мелочи, и к благотворительности относитесь как к лишней рекламе, а верхом гуманизма считаете «перепост» картинки с бездомной собакой. А от грязных, вонючих бомжей отворачиваетесь, зажимая нос: «Это их выбор!» С таким же холодным равнодушием сталинские каратели жали на спусковой крючок. Может, «антисталинистам» сперва выдавить из себя по капле палача?

После Великой Отечественной войны страна находилась в состоянии ужасающей разрухи. В огненном вихре противостояния были разрушены и уничтожены 1710 городов, 70 тысяч сел и деревень, 32 тысяч предприятий промышленности, 65 тысяч км железных дорог, 98 тысяч колхозов и 2890 машинно-тракторных станций (МТС). Тем не менее, руководство наметило план четвертой (1946-1950 года) пятилетки, который ставил перед страной, казалось бы, немыслимые задачи.

Планировалось не только восстановить, но и превзойти довоенный уровень – как в промышленности (46 %), так и в сельском хозяйстве. На Западе этот план считали нереальным, но он был не только выполнен, но и перевыполнен. Более того, сразу же были намечены новые, головокружительные рубежи – в 1951 году, шестьдесят лет назад, началась новая, пятая пятилетка.

И речь шла не только о промышленности, о механизмах и товарах. Улучшалась и жизнь людей, причем, на самом важном, «человекосберегающем» направлении. Так, в 1940-1950 годах детская смертность снизилась более чем в 2 раза (180 на 1000 - против 81 на 1000) . За тот же самый период количество врачей выросло в 1,5 раз.

Налицо – советское экономическое чудо, которое часто называют еще и сталинским. И возможно оно стало благодаря сталинской модели социализма, которая гибко и эффективно сочетала разные смыслы, идеи и технологии. Попытаемся рассмотреть ее основы.

1. Независимость – цель № 1

И. Сталин стремился подчинить политику экономике, а главной политической целью он считал укрепление национально-государственного суверенитета. Лидер болгарских коммунистов Г. Димитров в своих дневниках вспоминает, что вождь СССР ставил вопрос именно так — «через социальное освобождение к национальной независимости».

По мысли Сталина, социализм должен ликвидировать стихийность в экономической жизни, сделав возможным планомерное развитие народного хозяйства. На встрече с авторским коллективом нового учебника политэкономии (29 января 1941 года) Сталин сказал: «Первая задача состоит в том, чтобы обеспечить самостоятельность народного хозяйства страны от капиталистического окружения, чтобы хозяйство не превратилось в придаток капиталистических стран. Если бы у нас не было планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все начиналось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с ног на голову, вернее, с головы на ноги... На первых порах приходится не считаться с принципом рентабельности предприятий. Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего, тяжелой промышленности».

Анализируя эти слова, исследователь П. Краснов обратил особое внимание на столь «низкую» оценку фактора рентабельности. Согласно ему, в большой системе есть разные уровни оптимизации. От их успешного функционирования зависит судьба отдельных элементов, но не всей системы. При капитализме оптимизация происходит, в основном, на уровне предприятия/корпорации. И если, например, одному предприятию удалось разорить другое, то это означает оптимизацию одного из уровней. Но вся система при этом не оптимизируется. «СССР же предлагал свою, невиданную ранее модель – оптимизация на уровне всего общества, включая воспитание, образование, медицинское обслуживание, безопасность и многое другое. Эта система была исходно спланирована как интегральная, то есть неделимая на части, как неделим на жизнеспособные части человеческий организм. Обратим внимание на слова о том, что рентабельности не придавалось большого значения только «на первых порах», следовательно механизм рентабельности предприятий исходно планировался, но должен был быть запущен в положенное ему время, когда более высокий уровень общественной оптимизации уже был предварительно настроен». («Сталинское экономическое чудо»)

Именно такая интегральная система, вкупе с политическим (национально-государственным) «детерминизмом» позволила Союзу сохранить независимость даже в условиях жуткой послевоенной разрухи.

Сталин решительно отверг «план Маршалла», который означал финансовое закабаление страны. (Любопытно, что за его принятие выступали А. Микоян и, на первых порах, В. Молотов.) Кроме того, он отказался включить СССР в долларовую зону. Страна резко сократила экспорт сырья, направив его на нужды внутреннего рынка.

Нам требуется лидер, способный:

1. Предложить стране новые смыслы и новый проект, как Сталин в 1920-е, провозгласив советский социалистический рывок.

2. Задавить коррупцию. Сталин добился в этом больших успехов, ликвидировав НЭП.

3. Обуздать коррумпированное «боярство», как Сталин в 1930-е.

4. Реализовать неоиндустриальный проект и вытащить Россию из сырьевой ловушки, как Сталин к концу 1930-х.

5. Переиграть буржуинов, использовав их противоречия, как Сталин в 1930–1940-е.

6. Превратить страну в импероподобное образование евразийского масштаба, т.е. вернуть историческую Россию, создав вокруг неё «пояс безопасности», как Сталин во второй половине 1940-х.

7. Заложить фундамент для рывка в будущее и обеспечить военный щит для него - лет эдак на 50, на всю вторую половину XXI в. Как Сталин в 1940-е для СССР второй половины ХХ в.

Ровно 90 лет назад Иосиф Виссарионович был избран Генеральным секретарем ВКП(б)

Евгений ЧЕРНЫХ

Эта высокая по названию должность на тот момент была чисто технической. Партией и страной рулили совсем другие люди. И в кошмарном сне им тогда не снилось, что тихий генсек-делопроизводитель совершит вскоре партийный переворот и поведет Россию совсем другим путем, чем планировал Ленин с соратниками.

Что за метаморфоза произошла с Иосифом Виссарионовичем, спрашиваю директора Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, академика Международной академии наук (Инсбрук, Австрия) Андрея ФУРСОВА:

Фурсов: - Сразу после Октябрьского переворота контроль над организационной работой партии сосредоточил в своих руках Янкель Свердлов - человек больших организационных талантов и связей: политических, криминальных, зарубежных финансово-экономических. В первой половине 1918 г. он по сути реально руководил Советской Россией. Тем летом произошли три взаимосвязанных события - «левоэсеровский мятеж», расстрел семьи Романовых в Екатеринбурге и покушение на Ленина. Это означало, что в большевистской верхушке развернулась борьба не на жизнь, а на смерть. Но Ленин выздоровел, а Свердлов в начале 1919 г. умер.

Директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, академика Международной академии наук (Инсбрук, Австрия) Андрей ФУРСОВ

ОСТРАЯ КУХНЯ КОБЫ

- В 34 года! Разные слухи ходили о преждевременной кончине злого демона революции.

- По-видимому, эта смерть решила определённые проблемы, но создала другие - возникла потребность в главном оргработнике партии. На эту должность пробовали разных людей, включая Молотова, но у них не получалось, как у Свердлова. А ситуация меж тем всё острее требовала человека, который должен заниматься оргделами на высшем уровне. Закончилась гражданская война, возникла номенклатура, стартовал НЭП, в ВКП(б) запретили фракционность - кто-то должен был заниматься повседневной рутиной. Однако великие члены Политбюро должность секретаря партии, пусть и генерального, считали недостойной. Они - интеллектуалы, стратеги мировой революции, творцы истории в мировом масштабе. А тут рутинная партийная работа на уровне одной, отдельно взятой страны - почти оскорбление. Решили подобрать…

- Серенького человечка?

- Скажем так: посредственного (назвал же Троцкий впоследствии Сталина «гениальной посредственностью»), не хватающего звёзд с неба. Но умеющего вкалывать - рабочую лошадку! Члены Политбюро, за исключением Ленина, по сути были барами. Выдвинули Сталина, бравшегося за любую поручаемую ему работу. Одобряя назначение, Ленин, посмеиваясь, заметил, что этот повар будет готовить острую пищу. Ох, как же прав был Ильич! Он только не догадывался, что придёт время и этой острой пищей в 1930-е годы Коба вдосталь накормит всю ленинскую гвардию, которая в виде должности генсека сама вложила ему в руки мощнейшее, смертоносное оргоружие. Не прошло и полугода, как Сталин обнаружил, что контролирует немалый по численности и мощный по возможностям партаппарат. Партаппаратчики же поняли, что их назначение и продвижение по службе зависит от генсека. А Ленин через полгода вдруг осознал, что многие его указания не выполняются, многие распоряжения застревают или теряются где-то в бюрократических лабиринтах. Ильич бросился в знаменитую борьбу с бюрократизмом в партии.

- Написал статью «Как нам реорганизовать Рабкрин», предложил  расширить сильно состав ЦК, создать специальную комиссию ЦК по борьбе с бюрократизмом... Но это не помогло Ильичу задушить в зародыше гидру бюрократии.

- Вождь так и не понял, что новая, уже не ленинская, но, правда, ещё и не сталинская ВКП(б) - это в значительной степени и есть бюрократия. Да, страшно далеки они - Ленин сотоварищи - оказались от русского народа и русской жизни. Править Россией - это вам не мировую революцию мастырить. Ленин не успел в полную мощь  повоевать с бюрократией, но едва ли он смог бы её победить - эволюция больших сложных систем необратима (на рубеже 1940–1950-х годов под это «колесо» попадёт сам Сталин).

http://www.greatstalin.ru/stalinlive.aspx

Детали и, казалось бы, малозначительные эпизоды порой характеризуют человека лучше, чем основные вехи его биографии. Они помогают понять в политическом деятеле и вожде действительно человеческую основу - ту ее часть, которая остается без изменений, независимо от перемещения человека по служебной лестнице.

На одном из совещаний у Сталина в январе 1940 г. маршал Г. Кулик докладывал о тяжелой ситуации, сложившейся на советско-финском фронте. Реакция вождя оказалась абсолютно неожиданной: "Вы впадаете в панику, - спокойно сказал он Кулику. - Я вам пошлю книгу Челпанова об основах психологии. Греческие жрецы были умными людьми. Получив тревожную информацию, они шли принять ванну, а искупавшись, оценивали событие и тогда уже принимали решения..."

* * *

В 1945 г., после Победы, многие генералы не удерживались от того, чтобы не отправить домой побольше трофейного имущества. Однако часть этих грузов задерживалась пограничниками, обязанными пресекать мародерство, на КПП. И вот на докладе в Кремле один из таких "пострадавших" - генерал-полковник Н., увидев, что Сталину понравился его доклад, пожаловался, что у него отобрали "трофейные" вещи, и попросил дать указание их вернуть. "Это можно! - сказал Сталин. - Только напишите рапорт!" Генерал-полковник вынул из кармана заранее подготовленный рапорт и протянул Сталину. Тот написал сверху: "Вернуть полковнику Н. его барахло". Радостный генерал прочел и сказал: "Тут описка, товарищ Сталин. Я же генерал-полковник!" - "Нет, - ответил Сталин, - тут все правильно, товарищ полковник!"

* * *

После войны Сталин узнал, что профессор К. отгрохал под Москвой дорогую дачу. Он вызвал его к себе и спросил: "Это правда, что вы построили себе дачу за столько-то тысяч?!" - "Правда, товарищ Сталин", - ответствовал профессор. "Большое вам спасибо от детского дома, которому вы подарили эту дачу", - сказал Сталин и отправил его преподавать в Новосибирск.

* * *

Сталин однажды сделал внушение А. Василевскому, что тот забыл своего отца - священника и во время войны не помогает ему. Василевский дал слово исправиться. После чего Сталин подошел к сейфу, достал пачку почтовых переводов и показал маршалу: "Теперь вы долго со мной не расплатитесь!" Оказывается, Сталин каждый месяц анонимно посылал деньги отцу Василевского, а тот думал, что это от сына.

* * *

Во время войны маршал А. Голованов работал почти круглосуточно, спал не более двух часов. В результате серьезно пошатнулось здоровье, разрушилась нервная система. От спазм в организме случались приступы, и летчик падал. Однажды такое случилось прямо в кабинете Сталина. Верховный моментально влил ему в рот из стакана водки. А когда Голованов пришел в себя, Сталин посоветовал: "Я знаю, вы человек непьющий. Но заведите у себя на работе и дома водки. Когда почувствуете себя плохо, налейте и выпейте. Я думаю, что это должно вам помочь. О результатах доложите". Через две недели Верховный позвонил сам и поинтересовался здоровьем. "Товарищ Сталин, приступы перестали быть ежедневными, дышать становится легче. Врачи не смогли ничего сделать, а вот простая водка справилась". Через год маршал Голованов навсегда избавился от приступов.

* * *

Однажды во время войны летчик-истребитель С. после награждения в Кремле Звездой Героя Советского Союза в приподнятом настроении шел по ночной Москве. Вдруг раздался женский крик. Поспешив на помощь, летчик увидел заливавшуюся слезами девушку и пристающего к ней неизвестного мужчину. Завязалась потасовка, закончившаяся трагически: летчик пристрелил хулигана. Появившийся военный патруль задержал С. и доставил в комендатуру. Дело было доложено Сталину. Разобравшись во всех деталях, Верховный спросил, что по советским законам можно сделать для летчика. Ему сказали: можно только взять на поруки до суда. Сталин написал заявление в Президиум Верховного Совета с просьбой отдать ему летчика на поруки до суда. Просьбу удовлетворили, летчика освободили. Вернувшись в часть, взятый на поруки лично Сталиным, он самоотверженно сражался и вскоре геройски погиб в воздушном бою.

* * *

Василий Сталин написал с фронта письмо отцу и попросил денег на буфет и на пошив новой офицерской формы. Ответ отца был в виде резолюции на том же письме:
1. Насколько мне известно, строевой паек в частях ВВС КА вполне достаточен.
2. Особая форма для сына тов. Сталина в Красной Армии не предусмотрена.

* * *

За время войны Василия Сталина 12 раз представляли к званию генерала, но Сталин каждый раз вычеркивал. Наконец, уже после войны, пришел указ, и в 4 часа утра в часть позвонил Молотов, сказал, чтобы Василия разбудили и сообщили. Тот, услышав новость, положил трубку, а потом произнес: "Раз отец дал - значит, достоин".

* * *

Как-то Сталин не мог связаться с Фадеевым - генсеком Союза писателей СССР: тот отсутствовал на работе. Когда автор "Молодой гвардии" наконец обнаружился, Сталин спросил: "Где вы пропадали, товарищ Фадеев?" - "Был в запое", - с большевистской прямотой ответил тот. "А сколько дней он у вас обычно длится?" - "Дней 10-12, товарищ Сталин". - "А не можете ли вы, как коммунист, проводить это мероприятие дня в три-четыре?.."

* * *

В августе 1942 г. в четырех номерах газеты "Правда" была опубликована пьеса А. Корнейчука "Фронт", вызвавшая различные отзывы, среди которых были и резко отрицательные. По этому поводу командующий Северо-Западным фронтом маршал С. Тимошенко прислал Сталину грозную телеграмму, оценив пьесу как вредную, которую "нужно изъять, а автора привлечь к ответственности". В тот же день, 28 августа, Сталин ответил следующей телеграммой: "В оценке пьесы Вы не правы. Пьеса правильно отмечает недостатки Красной Армии, и было бы неправильно закрывать глаза на них. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь улучшения и усовершенствования Красной Армии".

* * *

В 1949 году группу артистов Театра им. Станиславского за спектакль о Сталине "Юность вождя" предполагалось премировать Сталинской премией. Наконец однажды за кулисы пришел постановщик спектакля Михаил Яншин и сообщил: "Товарищи! Поздравляю вас. Мне сейчас позвонили и сообщили, что мы - лауреаты! Завтра в газете будут опубликованы наши имена!" Будущие лауреаты одолжили у Яншина под премию денег и шумным застольем отметили грядущее награждение, прокололи даже дырки на пиджаках под будущие медали. Встали рано. Купили газету. Список лауреатов есть, а их нет. Оказалось, что накануне Сталин прочел пьесу и сказал: "В шестнадцать лет я никакой революцией не руководил. Я был шалопаем, неважно учился. Не нужно давать премию фальшивой пьесе". Долго потом артисты отдавали Яншину долги...

* * *

Когда посол США А. Гарриман вылетал из Москвы, ему на аэродром привезли в подарок от Сталина коробки с пленкой - фильм "Волга- Волга". Вернувшись в США, посол и другие высшие правительственные деятели несколько раз просмотрели фильм, пытаясь разгадать смысл странного подарка. Никто ничего не понимал. Наконец решили, что все дело в песенке :"Америка России подарила пароход. Огромные колеса, ужасно тихий ход". Решили, что это намек на недоброкачественность лендлизовских "подарков". На самом деле Сталин очень любил этот фильм и хотел доставить удовольствие высокому гостю.

* * *

В августе 1942 г. в Москву прибыл Черчилль. На вечернем приеме в Кремле присутствовали чуть более 10 человек. Последовали тосты, и между Черчиллем и Сталиным возникло как бы негласное соревнование, кто больше выпьет. Оба подливали друг другу в рюмки то коньяк, то вино. Присутствовавший маршал А. Голованов стал при этом часто и с опаской посматривать на Сталина. Потом, когда Черчилля под руки вынесли с банкета, тот подошел к маршалу: "Ты что на меня так смотрел? Когда решаются государственные вопросы, голова не пьянеет. Не бойся, Россию я не пропью, а он у меня завтра, как карась на сковородке, трепыхаться будет!"

* * *

Черчилль рассказывал, что Сталин постоянно чуть-чуть опаздывал на заседания "большой тройки", и ему и Рузвельту приходилось вставать, приветствуя его. Тогда, сговорившись, они сами прибыли с опозданием на 15 минут. Но и в этот раз Сталин появился позже их. Тогда союзники решили проучить Сталина и не вставать при его появлении. Однако, когда он вошел и посмотрел долгим и грозным взглядом, Черчилль не выдержал и встал, как школьник.

* * *

Черчилль предложил после войны потопить весь немецкий флот. Сталин поднял палец и сказал: "Предлагаю поделить флот между союзниками, а свою часть Британия может потопить".

* * *

Во время Ялтинской встречи Черчиллю очень понравился красивый старинный дворец, в котором он жил. По этому поводу он обратился к Сталину: "Нельзя ли купить дворец?" Сталин долго молчал, курил. Потом спросил: "Какой палец у вас в Англии считается средним?" Черчилль показал - этот. "А у нас этот", - сказал Сталин и показал известную фигуру из трех пальцев.