(послание в стихах)

М.Б.

Поэту с солнечной душою,
Тому, кто Божий свет хранит
И безошибочно манит
Биеньем сердца муз, ночною
Порой чей голос им лишь слышен;
Кому взлетать на круги вышни,
Чем оставаться на земле
С рукой, уснувшей на столе,
Премного легче; кто над морем
С волнами в черну даль бежит,
Кто нам рисует миражи
В пустынях, кто вздвигает горы,
Кто посреди лесов, над ними,
Раскрывшись крыльями своими,
Летит сквозь ночь в глухой тиши,
На расстоянии безмерном
Все прозирая оком верным;
Кто в прошлом, в будущем души
Во снах своим любимым снится
И, попрощавшись, белой птицей
Вновь улетает, одинок...
Ему так не хватает строк,
Ему пером бы стать и лирой,
Рассыпаться на сотни слов,
Но грани сходятся квартиры,
И стук, и бой часов суров –
Он вновь один. Всё в нем – молчанье.
Его любовь так далека,
И редко режется строка;
Вся жизнь – тоска и ожиданье,
Виденья – мука, боль и плен.
Он, кто в ладони держит время,
Устав сносить прозрений бремя,
От одиночества стал нем.
Кто любит всех сильней сквозь эры,
Устал от холода вокруг.
Так где ты, где ты, милый друг,
Зачем глядишь в чужие сферы,
Воколь врагом окружена?
Зачем в ночи взываешь слёзно
К тому, кому не только в грёзах
Самой судьбою суждена,
Из той дали, куда богами
Ему пути запрещены?
Зачем зовешь в больные сны,
Чтоб жарко оплести руками,
А днем забыть? Ведь видит он
И все, что явь, и все, что сон.
И от разлуки, и от муки
Души любимой он сложил
И крылья белые, и руки,
И тридцать три как и не жил,
Среди пустых людей потерян,
Стенами скрыт от глаз и спин;
Земных просторов властелин
Во тьме, в оковах – диким зверем –
Проспал, провыждал и мечте
Не спел ни ноты, ведь тобою
Был ранен, всей твоей судьбою,
В его повинна немоте
Лишь ты.
                        Вокруг лишь ночь глухая.
И всем почти, кому был друг
Не нужен, и его недуг,
И речь беззвучными стихами,
И взор меж времени, и тень,
На лице легшая с рожденья,
И слёз следы, и боль биенья
Четыре тысячи раз в день...
Тьма. Тьма змеиными клубами
Там, за стеной, растёт, встаёт.
Красавица! Он умирает!
Спаси чудовище своё!

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(стихи о полете)

W.H.

Меня ты встретишь только на
Пути.
Окно открыто. Вот оно!
Лети! –
Сквозь небеса, где нет меня –
Туда,
Где ветер вьет и в свете дня
Поет
О том, во что мы верили
Всегда –
Что вновь продолжим прерванный
Полет.

Когда твой свет сиянием
Звезды
Преполнится, вновь станем я
И ты,
Как прежде, неразлучны, и
Ветра
Благословят наш Путь, наш Путь
Добра.

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(басня в стихах)

Мы все хоть где-то да живем,
Но место месту – рознь, однако.
Так вот, на кладбище одном
Прибилась к сторожу собака.
Сперва, едва завидев гроб,
Она истошно в голос выла
И в лабиринте скорбных троп
К могилам за людьми ходила.
Через неделю голос сел,
И все равно, скуля тихонько,
Она сочувствовала всем,
Кто по усопшим плакал горько.
Но ми́нул месяц, и она
Уж не скулила, а вздыхала.
Когда же вновь пришла весна,
Собака вслед гробам зевала –
Что до чужого горя ей,
Когда сыта, и солнце светит?
Так много умерло людей,
Так много их еще на свете,
Бредущих медленно во тьму.
Видать, судьба у них такая...

И люди тоже ко всему,
Что часто видят, привыкают.

© Автор. Олеся Емельянова. 2001 г.

(стихи о поэтах и толпе)

Procul este, profani

Поэт по лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.
Он пел — а хладной и надменной
Кругом народ непосвященной
Ему безсмысленно внимал.

И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер песнь его свободна,
Зато как ветер и безплодна:
Какая польза нам от ней?»

Поэт.

Молчи, безсмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкой.
Ты червь земли, не сын небес;
Тебе бы пользы всё — на вес
Кумир ты ценишь Бельведерской.
Ты Пользы, ПОЛЬЗЫ в нем не зришь.
Но мрамор сей ведь Бог!... так что же?
Печной горшок тебе дороже;
Ты пищу в нем себе варишь.

Чернь.

Нет, если ты небес избранник,
Свой дар, божественный посланник,
Во благо нам употребляй:
Сердца собратьев изправляй.
Мы малодушны, мы коварны,
Безстыдны, злы, неблагодарны;
Мы сердцем хладные скопцы,
Клеветники, рабы, глупцы;
Гнездятся клубом в нас пороки:
Ты можешь, ближнего любя,
Давать нам смелые уроки,
А мы послушаем тебя.

Поэт.

Подите прочь — какое дело
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело:
Не оживит вас лиры глас!
Душе противны вы как гробы.
Для вашей глупости и злобы
Имели вы до сей поры
Бичи, темницы, топоры;
Довольно с вас, рабов безумных!
Во градах ваших с улиц шумных
Сметают сор — полезный труд! —
Но, позабыв свое служенье,
Алтарь и жертвоприношенье,
Жрецы ль у ва́с метлу берут?
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

© Автор. Александр Пушкин. 1829 г.

(часть третья)

Часть I | Часть II

Сегодня публикую сборник вопросов и ответов о Религии и о Поэзии.

Ч: Вы считаете, что настоящего Христианства не осталось? Совсем-совсем?

НБ: Дело не в том, что я считаю, а в том, что есть. Когда в Европе великий французский поэт Клеман Маро с единомышленниками готовил очищение (реформацию) церкви, ему многие говорили, что у них ничего не получится. А он всегда отвечал: «Если люди заслуживают, чтобы их связь с Богом была настоящей и непосредственной, без посыльных, читающих их «письма» к Богу, в виде зажравшихся и осатаневших монахов и клириков, у нас все получится. А если нет – то нет. Но мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы плоды антихристовой войны Медичи сгнили вместе с ними. И каждый, кто говорит, что у нас не получится, встает на сторону врага». В конце концов, гугеноты и англиканская протестанская церковь (пуритане) стали оплотом чистого раннего неизвращенного Христианства, но даже Франциск I предал их из корыстных побуждений, а враги Христа направили все свои усилия, чтобы задавить и гугенотов, и пуритан. Резня гугенотов, революция Кромвеля сделали свое черное дело. Чистое Христианство в Европе после этих страшных кровавых преступлений сохранялось уже не в организации, а в отдельных семьях. То же самое они проделали в 17-м веке в России с помощью двух врагов Христа – Никона и Аввакума, которые договорились и специально разкололи страну на два религиозных лагеря. Сейчас мало пишут о том времени, но современным людям, считающим себя православными христианами, надо знать, что большинство живых икон было увезено в Сибирь и спрятано, или важные иконы, которые должны были остаться, вмуровывались в стены храмов, что все крупные храмы России были осквернены сатанистами, что в церковь пустили кошку (животное, любимое чертями, одно из воплощений сатаны), священники развернулись к иконостасу спиной, власяницу (одежду из волос отшельника) заменили на козлиную шкуру (!), в молитвах в качестве примера «праведности» начали упоминать самых гадких, подлых и богомерзких ветхозаветных грешников и извращенцев, монастыри срочно завезли из других стран коз и козлов (главный тотем сатанистов) – на развод – и прочее, и прочее...

© Автор. Немойберег. 2015

(стихи о шаблонах бытия
и поиске своего пути)

М.А.

Страна рожденья, тело
Нам часто лгут, когда мы
Совсем не те, что прежде,
Совсем не те, что до́лжно,
Став желтым, черным, белым,
Впитав в себя все штампы,
Привычки и надежды
Чужие, очень сложно
За всем, за всем за этим
Узнать себя... Себя!
Но я всегда стремилась,
Искала взором, слухом
В улыбках, взглядах, речи
И жестах, и походках,
Не только слова силу –
Величье силы духа,
Свет Солнца, а не све́чей,
Полет, полет высокий –
Во всех, во всех поэтах
Искала я Тебя!

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(воспоминания о А.П.)

I

Я помню, на гульбище шумном,
Дыша веселием безумным,
И говорлива и жива,
Толпилась некогда Москва,
Как в старину, любя качели,
Веселый дар Святой недели.
Ни светлый праздник, ни весна
Не любы ей, когда она
Не насладится под Новинским
Своим гуляньем исполинским!
Пестро и пышно убрана,
В одежде праздничной, она
Слила, смешала без вниманья
Сословья все, все состоянья.
На день один, на краткий час
Сошлись, другу другу напоказ,
Хмельной разгул простолюдина
С степенным хладом знати чинной,
Мир черни с миром богачей
И старость с резвостью детей.
И я, ребенок боязливый,
Смотрела с робостью стыдливой
На этот незнакомый свет,
Еще на много, много лет
Мне недоступный... Я мечтала,
Приподымая покрывало
С грядущих дней, о той весне,
Когда достанется и мне
Вкусить забавы жизни светской,—
И с нетерпеньем думы детской
Желала время ускори́ть,
Чтоб видеть, слышать, знать и жить!..

Народа волны протекали,
Одни других они сменяли...
Но я не замечала их,
Предавшись лёту грез своих.
Вдруг все стеснилось, и с волненьем,
Одним стремительным движеньем
Толпа рванулася вперёд...
И мне сказали: «Он идёт:
Он, наш поэт, он, наша слава,
Любимец общий!..» Величавый
В своей особе небольшой,
Но смелый, ловкий и живой,
Прошел он быстро предо мной...
И глубоко в воображенье
Напечатлелось выраженье
Его высокого чела.

Я отгадала, поняла
На нем и гения сиянье,
И тайну высшего призванья,
И пламенных страстей порыв,
И смелость дум, наперерыв
Всегда волнующих поэта,—
Смесь жизни, правды, силы, света!
В его неправильных чертах,
В его полуденных глазах,
В его измученной улыбке
Я прочитала без ошибки,
Что много, горько сердцем жил
Наш вдохновенный, — и любил,
И презирал, и ненавидел,
Что свет не раз его обидел,
Что рок не раз уж уязвил
Больное сердце, что манил
Его напрасно сон лукавый
Надежд обманчивых, что слава
Досталася ему ценой
И роковой и дорогой!..
Уж он прошел, а я в волненьи
Мечтала о своем виденьи,—
И долго, долго в грезах сна
Им мысль моя была полна!..
Мне образ памятный являлся,
Арапский профиль рисовался,
Блистал молниеносный взор,
Взор, выражающий укор
И пени раны затаенной!..
И часто девочке смиренной,
Сияньем чудным озарен,
Все представал, все снился он!..

II

Я помню, я помню другое свиданье:
На бале блестящем, в кипящем собранье,
Гордясь кавалером, и об руку с ним,
Вмешалась я в танцы... и счастьем моим
В тот вечер прекрасный весь мир озлащался.
Он с нежным приветом ко мне обращался,
Он дружбой без лести меня ободрял,
Он дум моих тайну разведать желал...
Ему рассказала молва городская,
Что, душу небесною пищей питая,
Поэзии чары постигла и я,—
И он с любопытством смотрел на меня,—
Песнь женского сердца, песнь женских страданий,
Всю повесть простую младых упований
Из уст моих робких услышать хотел...
Он выманить скоро признанье успел
У девочки, мало знакомой с участьем,
Но свыкшейся рано с тоской и несчастьем...
И тайны не стало в душе для него!
Мне было не страшно, не стыдно его...
В душе гениальной есть братство святое:
Она обещает участье родное,
И с нею сойтись нам отрадно, легко;
Над нами парит она так высоко,
Что ей неизвестны, в ее возвышенье,
Взыскательных дольных умов осужденья...
Вниманьем поэта в душе дорожа,—
Под говор музы́ки, украдкой, дрожа,
Стихи без искусства ему я шептала
И взор снисхожденья с восторгом встречала.
Но он, вдохновенный, с какой простотой
Он исповедь слушал души молодой!
Как с кротким участьем, с улыбкою друга
От ранних страданий, от злого недуга,
От мрачных предчувствий он сердце лечил
И жить его в мире с судьбою учил!
Он пылкостью прежней тогда оживлялся,
Он к юности знойной своей возвращался,
О ней говорил мне, ее вспоминал.
Со мной молодея, он снова мечтал.
Жалел он, что прежде, в разгульные годы
Его одинокой и буйной свободы,
Судьба не свела нас, что раньше меня
Он отжил, что поздно родилася я...
Жалел он, что песни девической страсти
Другому поются, что тайные власти
Велели любить мне, любить не его,—
Другого!.. И много сказал он всего!..
Слова его в душу свою принимая,
Ему благодарна всем сердцем была я...
И много минуло годов с того дня,
И много узнала, изведала я,—
Но живо и ныне о нем вспоминанье;
Но речи поэта, его предвещанье
Я в памяти сердца храню как завет
И ими горжусь... хоть его уже нет!..
Но эти две первые, чудные встречи
Безоблачной дружбы мне были предтечи, —
И каждое слово его, каждый взгляд
В мечтах моих светлою точкой горят!..

© Автор. Евдокия Ростопчина. Декабрь 1839

(посвящение любимой сестре)

М.Б.

«Сестрица, ты помысли обо мне,
Живи, мой свет, меня не забывая,
И, хоть пока не встретить, не объять,
Прими и спрячь в себе мои слова,
Мое тепло, и пусть в забытом сне
Меня, как в детстве, вновь и вновь встречая,
От радости кружится голова,
И взоры, ликованья не тая,
Пусть счастьем наполняются до края...»
«Ведь это ты? Ведь ты?» «Да, это я...»

© Автор. Немойберег. 2003 г.

(стихи о клятвах и обещаниях)

М.А.

«Не клянись! Не давай обещанья!
Человек не способен сдержать
Слово данное, ведь он не знает,
Сколько духов черны́х пожелает
Подвести, оттолкнуть, удержать...»

Не клянусь! Поняла. Опасаюсь
На себя я привлечь их. Не лгу.
Я с тобой белой птицей летаю...
На земле ж говорю «Попытаюсь!»
Или «Сделаю всё, что смогу!»

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(стихи о женском способе
борьбы со злом)

М.А.

Девушки, ведь мы – большая сила!
Выбор наш способен извести
Зло на свете! Будьте с теми милы,
Кто способен людям свет нести!

Девы, игнорируйте мерзавцев!
Презирайте лживых наглецов!
Избегайте мелочных злорадцев!
Уходите прочь от подлецов!

Хватит улыбаться худокровным
И порочным в смерть ростовщикам!
Не давайте шанса пошлым, злобным
За чужой счет сытым дуракам!

Если не рожать от негодяев,
Вымрут за сто лет они, как есть!
Девы! Девы! Будьте матерями
Детям тех, в ком живы долг и честь!

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(стихи об отзвуках и о поэтах)

Ревёт ли зверь в лесу глухом,
Трубит ли рог, гремит ли гром,
Поет ли дева за холмом -
На всякой звук
Свой отклик в воздухе пустом
Родишь ты вдруг.

Ты внемлешь грохоту громов
И гласу бури и валов,
И крику сельских пастухов -
И шлешь ответ;
Тебе ж нет отзыва... Таков
И ты, поэт!

© Автор. Александр Пушкин. 1832 г.

(стихи о сокращении людей на Земле)

М.А.

Богатым и безсовестным претит,
Когда не все торопятся к ним, в стадо,
Что есть и те, кого не провести,
И кто от них пытается спасти
Всех, даже тех, кого прельстило адом,
(кто поселился там или гостит).
Умножив люд, что зло их не простит,
Злодеям возмечталось сократить
Людей до «золотого миллиарда».

Всё ищут поводы, и лгут, и лгут, и лгут...
Наука рабски им подносит статы,
Что потепленья лед не берегут,
Что океан давно на берегу,
И люди, люди в этом виноваты –
И больше их, и курят все, и пьют,
И дышут чаще. И везде снуют.
Мол, тех, кто победнее, пусть убьют,
Чтоб был почище воздух для богатых.

И началось: война то там, то там,
Глад в Африке, прививки для безплодья;
И обедненный ими же уран
Разпы́лен над уже десятком стран;
И ГМО, чтоб разпложать уродов;
И рак в еде для бедных... и обман,
Мол, равенство и братство всех землян...
Но демократья – триста лет гарант
Разбойничьей грабительской свободы.

Сей миллиард без толку совещать.
Беда им в радость! Горе – их Отчизна.
По нраву им травить всех, развращать,
И сутки напролет в ТВ вещать,
Как ихние злодеют терроризмы,
А все их похвалы – деньгам, вещам...
Как можно так духовно обнищать?!
Вот только их и надо сокращать!
И лишь от них планету надо чистить!

Духовным богатеям – вся земля!
Материальных – в ад! – считаю я.

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(стихи о себе)

М.А.

1) Уставшая, 2) неставшая, 3) пропавшая...
Корю ся, попрекаю и ругаю,
Смотрю и отворачиваюсь. Я же, я
Другая... Я другая? Я – другая!

Я любящая, верная, я чистая...
Но где же я? И Он, меня спасая
Молитвою, страдал душой немыслимо,
Что не такая я... что не такая...

Ужели малый отворот судьбы, виясь,
Так нити все связуя, разрушает
Жизнь, личность, веру, совесть, что мольбы Его
Лишь защищают, но не предрешают?

Его мольбы! Его! Слова Того,
Кто топит корабли, возводит храмы
Единым словом! И который год
Судьба моя – не та и путь не там, но

БОЖЕ! Я молю ТЕБЯ! Верни!
Верни меня Ему скорей, чем можно,
И разреши разпутать эту нить,
Извить, изъять всё то, что было ложно.

Преграда – нестремление мое
Очиститься, изправиться... Сомненья
Отбрасываю! Разбиваю лёд
В груди! Вот сердце! Вот оно – биенье!

Жива! Мой Дух вернет мне жизнь мою!
И я за Ним пойду! Пойду, как ране,
В любую даль! И песни возпою!
Пусть улыбнется! Пусть! Забыв о ране...

Прости, МОЙ БОГ, что для себя прошу,
Сие не муж, не чин, не куш, не дача...
Но я Его дыханием дышу
И не могу я слышать, как Он плачет

Из-за меня.

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(стихи о Весне)

Я слышу глас: «Пиши!» Но взор
Куда-то манят ветры буйны,
Что гонят перья облаков
По краешку небесной сферы...
«Пиши!» Огонь меняет тело,
Он неизменно не таков,
Как миг назад – вот так и думы
Мои... летят на вышний зов,

Меняясь, как сквозь зеркала
И стекла замка, что потерян
Под слоем пыли и времен,
Что был и за-, и разколдован.
Я вновь ветрами очарован...
Я прозираю сквозь их стон,
Чтоб звать... звать из земель Химеры
Всех-всех, кого душа нашла

И просит, умоляет, ждет,
Ждет каждый день... и ночь – воззванья!
Огонь горит, меняя тень,
И мысль летит, и души будит.
Без Света не изправить судеб,
Без Воли жизнью правит лень.
Коль к избавленью нет желанья,
Зачем же звать меня в полет?

Чтоб всё увидев, осознав
И различив судьбы извитье,
Найдя причины раны сей,
Начав целить, не встретить воли
Избавиться от чуждой доли,
И жить единственной – своей,
Не множить муки и событья?
А скоро, скоро ведь Весна.

«Пиши!» Я с грустью кнопки жму,
Смотрю на этот текст, бегущий,
Растущий на экране, и
Моей душе так больно! страшно!
За них! Спасти себя – так важно,
К себе вернуться, и к своим,
Пока есть время... Старец ждущий,
Благословив свою тюрьму,

Смиряет горькую печаль.
Ветра тихонько завивают
Там, в высях, перышки, и вновь
Душа стремится... Но веснеет.
Весна, ты свой запрет имеешь –
Когда всё в мире чтит Любовь,
И к Родине стремятся стаи,
Меня ты не пускаешь в даль.

А потому простите, Вы,
Мои сердечные, родные,
Те, что из жизни в жизнь хранят
Мой образ в сердце. Не могу я
Вас посетить сквозь тьму ночную
Иль в свете солнечного дня.
Весна! Бегут ручьи льдяные
Вниз с поседевшей головы.

Я слышу, чувствую во сне
И наяву, как плачут души,
Как, злом обмануты, клянут
Жизнь, что совсем не там, не с теми,
Не понимая, что им деньги
За службу злу не принесут
Ни счастья, ни забвенья. Нужно
Отвергнуть зло! Ответить «Нет!»

Покинуть всех, кто к злу манил;
Кто связью черною опутал;
Кто прививал душе порок.
Когда спасаются из ямы,
Где ложно всё, где всё обманно,
Где гибель – только новый срок;
Где промедления минута
Несчастий, горя множат дни,

Не ждут! И вот Весна. Весна!
Пора стремительных открытий,
И новых слов, и новых тайн...
Сердец взволнованные речи
Я слышу, но не будет встречи,
Пока не скажет грозно Май,
Что снова, снова можно быть тем,
Кому от муки не до сна.

«Пиши!» Пишу! Но кто сочтет?
И прочитавшие едва ли
Поймут, о чем? зачем? кому?
А те, чьи судьбы сердце мучат,
Когда послание получат,
И как до них дойти ему?
В пустыне слов как мы б узнали,
В какой песчинке нам ответ?

«Пиши! Пиши и публикуй!»
Кто из поэтов спорит с музой?
Послушен гласу, я пишу,
Волнуясь, плача, умиряясь,
И снова в горе разпаляясь,
Ведь зов родных – не белый шум...
Да возвернутся все, с кем съузан,
На путь... на сем моем веку!

© Автор. Немойберег. 2015 г.

(басня о награждении и заслугах)

Медведь зимой, разбуженный от спячки
Для срочных дел, потом не мог уснуть.
Дышал тихонько, нос себе лизнул,
Во всех углах лежал – не спится. Значит,
Поможет книга. Толстая скучней!
В «Истории медвежьего правленья»
Прочел он предисловье, оглавленье
Да с интересом и засел над ней.
Прочел до середины и ему
Понравилось в эпохе Медурада,
Что раздавал тот всем зверям награды,
И знали все, за что, когда, кому.
Захлопнув фолиант, медведь решил:
«Я всем в лесу, кто хоть на что-то годен,
На грудь повешу вот такенный орден,
Да с лентою, да... в общем, от души».
Весной, как разбежались все ручьи,
И ямки луж подсохли, вышел мишка,
Надев свою парадную манишку,
К большому дубу, ленты взяв свои
И ордена, и росписи регалий,
Торжественно на пень большой залез,
И так взревел, что весь услышал лес,
Да что там лес, услышали и дале.
Собрался перед ним лесной народ,
Топтыгин объявил им цель собранья,
И получили под рукоплесканье
Награды лань, крот, ежик и енот.
Затем он волка наградить решил.
Но тот не дал себя увековечить –
Шерсть вздыбил на торжественные речи,
На орден грязной лапой наступил,
Сердито рыкнул и ушел в овраг.
А Мишка, от обиды шмыгнув носом,
Немедля к вещуну пошел с вопросом:
«С чего волк взбеленился? Что не так?»
На это мудрый ворон отвечал:
«Награда лани – за большие глазки,
Крота – за то, что стал рыть по указке,
Енота – за печенье кулича,
И, кстати, это был другой енот.
А все ежа великие заслуги,
Что очень громко он пыхтит в яруге,
И тем пугает и смешит народ.
А волк, он от берёз гоняет зайцев,
Недавно злого браконьера съел,
Охотничьих собак три штуки взгрел,
Да так, что им к нам страшно возвращаться.
Твою берлогу охранял зимой,
Чтоб люди не наставили капканов.
Волк орден заслужил, но не пристало
Его вручать в компании такой».

Когда ничтожным раздают награды,
Достойных ими оскорблять не надо.

© Автор. Олеся Емельянова. 2013 год.

(перевод с английского: Немойберег)

В ровных клетках тетрадных
Под буквами, под чернилами
В этих движеньях пера,
В отпечатках взволнованных пальцев,
Сквозь три странички истерзанных
Взгляд проникает внимательный...
Как хорошо быть писателем! –
Видеть за линией бездну, и
Ветра разнузданный танец,
И неба румянец, и страх
Долгой разлуки с родными, и
Встреч неизбывную радость!

© Автор. Kinsoul. 2012 год.