В последние месяцы я увлёкся стихами. Нет, я писал всю жизнь, практически с рождения. То утопал в рифме, со скоростью пулемёта выстреливая ритмичные строчки, то останавливался, понимая, что бесполезно трачу время, и пытался найти увлечение не только по душе, но и с денежной подпиткой. В наше время даже маститым поэтам не заработать своим талантом. Куда уж нам, графоманам.

Строчки появлялись, зацикливались в голове, превращаясь в яркие полотна, скроенные из обрывков неувядающих мыслей. Становились самостоятельными «отпрысками» или частью песен. Всё же от музыкальности характера не уйти. Это и помогало, настраивало на нужный лад. Всё нараспев. Спустя месяцы, прочитав что-то из написанного, я не редко удивлялся: «Неужели это я?». Наверное, каждый, кто что-то создавал, испытывал нечто подобное. И не мне вам рассказывать!

Сейчас, следуя цикличности жизни, я снова забрался на пьедестал поэтического настроения. Пишу стихи, создал сообщество, посвящённое игре собственных слов, зарегистрировался на литературных порталах и с интересом читаю таких же поэтов, как и я сам. Мне всегда была интересна лирика, пусть и немного нескладная, но не измученная пафосом и не сломленная профессионализмом. Да, признанные поэты, до блеска оттачивая формы слов, часто теряли оригинальность, начиная выпускать массовый продукт. И я, наверное, прав, когда в очередной раз хлопаю дверью, уходя из поэзии навсегда. Боюсь стать таким же!

Читая дебютантов ритмических строк, я нередко встречаю прекрасные экземпляры. И это не редкость. Но чаще ухожу со страниц авторов по одной причине — когда вижу, что стихи писались ради самих стихов. Иногда я несколько раз за день натыкаюсь на одни и те же строки, на одни и те же сюжеты, написанные словно под копирку. Нечто подобное я наблюдал на уроках живописи в академии, где учился. С разной начальной школой, разными навыками и перспективами на будущее, из года в год все рисовали одну и ту же вазу с драпировкой. Это было необходимо, чтобы понять принцип. И мне казалось, что из меня может вырасти прекрасный художник. Этим и жил. Но получал не выше тройки, да и те за старания.

Нет, я не отговариваю заниматься творчеством, и не пытаюсь кого-то учить. Я говорю лишь с позиции читателя, для которого идея важнее рифмы. Пишите то, что тревожит вас, а не то, что ложится на слог. Так будет интереснее и вам, и таким читателям, как я. А найти того, кто вас поймёт - не в этом ли счастье?

Серия сообщений "МяоМуры":

Мои размышления о жизни

Часть 1 - Об "игрушках"
Часть 2 - Коммерческая жилка
...
Часть 11 - Проблемы выбора
Часть 12 - Время для себя и кого-то рядом.
Часть 13 - Стихи и я...
Часть 14 - Сверхспособности из подросткового возраста
Часть 15 - Призрачные "встречные"
...
Часть 20 - Синицы в рукавах
Часть 21 - Подтверждение невиновности
Часть 22 - А всё, что не по графику...

Идиотизм... Одним словом. А может и не одним, может найдутся ещё эпитеты. Вот только я хочу услышать их со стороны. В моей голове родился бред. А я не стал его стирать. Наоборот, я его выставляю на всеобщее обозрение. Пусть все узнают меня и с такой стороны.. Ха.. (Истерически смеюсь...)

Странное место: по полу круги.
Ты, как невеста у алтаря.
Лысый священник читает стихи,
Но я не слышу, что мне говорят.
Я очарован фигурой твоей,
Взглядом волчицы из-под фаты.
А стены без окон и без дверей,
И твои гости такие, как ты.
Так же одеты, в такой же наряд,
Нет в них различий по признакам пола.
Словно какой-то старинный обряд,
Где голос старца звучит, словно соло.
Капелька пота стекла по спине,
Ты тормошишь за рукав мою руку.
Лысый священик с вопросом ко мне:
"Готов ли ты взять в жёны данную суку?"
Я, удивлённый манерой такой,
Долго моргаю глазами в испуге,
Приподнимаю накидку рукой,
Крик обрывается на полузвуке...
Страх замирает комом внутри,
Я ущипнул себя, но мне не снится,
Что под фатою сверкают клыки,
Что у тебя морда, как у волчицы.
Точно такая же серая шерсть,
Точно таких же два камня-глаза.
И я боюсь, что меня можешь сьесть,
Как только выйду из круга я. Сразу.
Я оступаюсь слегка, впопыхах,
Нет, я не против, ты мне мила очень.
Лезвия жало сверкает в руках,
Я был готов на обряд свадьбы ночью.
Странной казалась мне просьба твоя,
Знала, что счастливы будем мы оба.
И вот сейчас, стоя у алтаря,
Понял, как может любовь быть до гроба...
Твёрдо сказав "Да", я спас тебе жизнь.
Хоть о своей думал, честно признаюсь.
Лезвием в грудь, кровь по полу бежит,
В центре кругов по чуть-чуть собираясь.
Гости, увидев кровь, с лязгом цепей,
Брешут и лают, став вдруг, как собаки...
...
Видно вот так думают мужики
Те, кто боятся и мысли о браке.
Страшно не знать то, что там за чертой,
В тот миг, когда в жизни свадьба случится,
На пальце кольцо. В голове, как мозоль
Миф, что жена превратится в волчицу,
Миф, что её мать, едва отдав дочь,
Тут же на гнев сменит мнимую милость.
И нету свободы, и всё мечты прочь,
И жизнь словно клетка, и всё изменилось.
И ЗАГС без дверей - из него не сбежать.
И света не видно, и днём, словно ночью...
...
Ну, как, угадал? Ведь у многих же так?
Вот только никто признаваться не хочет.

Вскрывать архивы стихов, словно письма из прошлой жизни, интересно, но страшно. Прошёл год. И вряд ли точно вспомнит кто-нибудь, какие мысли у меня были тогда, в том самом январе или феврале. Нет, с февралём всё более-менее ясно. Там, как говорят французы, Амур сыграл со мной в дурацкую игру, в которой я не знал правил. Ничего, теперь я уже буду подготовленным. На слабо меня уже не разведёшь. Но до этого были строчки, от которых до сих пор мороз по коже. Но они же были. А значит, я так действительно думал. Бррр! Хоть бы это был не я.

КРЫЛЬЯ.

Ты к счастью летела, сметая границы.
Ты сделала крылья, забрав пух у птицы.
Ты к солнцу стремилась, считая, что в мире
Есть жизнь интересней, чем дома в квартире.
Оставила строчки в стихах в письме дома,
Слепила каркас крыльев ты из картона,
Чтоб были прочнее, их медью скрепила,
Одела на спину, и окна открыла.

Но ветер был слабым, а сон невозможным.
Твой мнимый путь к счастью был долгим и сложным,
Он ложным был в сути, он верным был в части,
А крылья порвались, разбилось всё счастье.

Упала на землю, земля была близко.
Этаж, к счастью, первый – там минимум риска.
Ты крылья собрала, и слезы смахнула.
И видела, как птица с ветки вспорхнула.
Ты долго учила закон притяженья,
Прошли твои боли, сошлось растяжение.
Вновь крылья слепила и вышла на крышу.
Полет будет дольше. Полёт будет выше.

Но ветер был слабым, а сон невозможным.
Твой мнимый путь к счастью был долгим и сложным,
Он ложным был в сути, он верным был в части,
А крылья порвались, разбилось всё счастье.

НИЧЕГО НЕ ДЕРЖИТ В ЭТОМ МИРЕ.

Полосою черной жизнь играет,
Закрутила в символ «бесконечность».
Я не знаю, да никто не знает,
Что в основе жизни быстротечность.
Разрывая с криками одежду
На себе от утреннего бреда,
Я теряюсь в свете тусклой лампы.
Даже тень моя короче света.

Ничего не держит в этом мире.
Мысли в черепе внутри с разбегу бьются.
Целый день сижу в своей квартире
И хочу уснуть... и не проснуться!

Я пишу стихи, а в нотах песни.
Заплетаются об струны мои руки.
Изучил давно науку смерти,
Только в жизни нет такой науки.
Только тускло светит что-то в окнах,
Только пальцы в клавиши вдавились.
Пролетели быстро жизни годы,
Пролетели быстро и забылись.

Ничего не держит в этом мире.
Мысли в черепе внутри с разбегу бьются.
Целый день сижу в своей квартире
И хочу уснуть... и не проснуться!

В КЛЕТКЕ.

Только слезы в глазах – вот награда.
Только пепел и пыль сквозь лучи.
Я один в своем горе. Так надо.
Только что-то от боли кричит.
Всё вокруг стало миром единым,
В один цвет перекрасился мир.
А вдали свет неярким свеченьем
Продирает глаза мне до дыр.

Значит надо мне так,
Хоть не знаю я, кто я.
И меня в клетке держит
Моя паранойя.
Я не вырвусь опять,
Биться в окна напрасно.
Находиться вне клетки
Своей мне опасно.

Я опять одинок, и так лучше.
Сердце просит чужого тепла.
А несчастье моё меня учит,
И мучения жгут мозг дотла.
Я нормальный почти, только время
Изменяет мой облик порой.
Приступ новый моей станет тенью
И последует снова за мной.

Значит надо мне так,
Хоть не знаю я, кто я.
И меня в клетке держит
Моя паранойя.
Я не вырвусь опять,
Биться в окна напрасно.
Находиться вне клетки
Своей мне опасно.

И зачем только знать,
Что я в мире не нужен.
Да и мне моя жизнь
Лишь затем, чтобы жить.
А в душе моей дождь
Вечно ходит по лужам.
И из луж в мои вены
Грязь эта бежит.