Источник https://site.ua/yesint/9652-a-mne-pomoglo-pochemu-...cheniya-nichego-ne-dokazyvaet/

Семен Есилевский


Под каждым постом о гомеопатии, аюрведе, уринотерапии и прочих, мягко говоря, спорных методах лечения в обязательном порядке появляются люди, которым “помогло” и для которых этот личный опыт имеет больший вес, чем все логические аргументы, статистика и научные исследования вместе взятые.

В этом посте я подробно и максимально доступно расскажу почему личный опыт не является доказательством эффективности лечения любыми лекарствами или медицинскими процедурами.

Подчеркну: любыми! Личный опыт одинаково не работает, что для антибиотиков, что для гомеопатии - никакой предвзятости и избирательности тут нет, это универсальное правило. Разбирать будем на примере гомеопатии только потому, что для антибиотиков кроме личного опыта есть и другие доказательства эффективности, а для гомеопатии - нет.


Ошибка причинности

Есть такая классическая логическая ошибка: “после этого, значит вследствие этого”. Нарваться на нее настолько элементарно, что буквально все мы постоянно ею грешим. (примечание Wild_Katze: этой логической ошибкой очень часто грешат даже ученые и врачи.)

Суть в том, что если событие Б произошло после события А, то это вовсе не означает, что А было причиной Б. Это может оказаться правдой, а может и нет. Чтобы однозначно определить причинно-следственную связь, простого следования событий друг за другом недостаточно!

Пример правильной интерпретации:

Сверкнула молния - ударил гром. Вывод: молния является причиной грома.

Пример ошибочной интерпретации:

Закричал петух - взошло солнце. Вывод: крик петуха вызывает восход солнца.

Вы можете правильно угадать причинно-следственную связь, а можете допустить грубую ошибку и без дополнительной проверки никогда не будете знать угадали или нет.

Источник https://22century.ru/popular-science-publications/the-natural-cancer-cure-narrative

Первоисточник https://sciencebasedmedicine.org/the-natural-cancer-cure-narrative
Автор Стивен Новелла (Steven Novella)
Перевод Александр Горлов

У тридцатидевятилетней Джулии Ризон, к несчастью, рак молочной железы IV стадии, что означает, что опухоль разрослась и, по-видимому, неизлечима. В отчаянии, которое вполне понятно, она, чтобы обрести шансы на выздоровление, обратилась к «целостному, натуральному» лечению. Как свидетельствует наука, такого рода лечение даёт не шансы на выздоровление, а только ложное, но увлекательное повествование, искусно заманивающее в ловушку отчаявшихся людей.

К сожалению, Джулия и её муж Кристиан взялись за съёмки полнометражного фильма, пропагандирующего это повествование, годное лишь на то, чтобы одурманивать людей фальшивой надеждой.


Обещания чудесно вылечить рак — не новы.

Ложный нарратив

Как любят повторять писатели-скептики, людям нравятся истории. Мы общаемся с помощью историй, мы учимся на них, и мы интуитивно их понимаем. Поэтому хорошая история начинает жить своей жизнью, даже тогда, когда она совершенно утратила связь с реальностью. Как мы называем глубоко укоренившиеся искусно сложенные нарративы? Культура!

Почему живуча пресловутая «альтернативная медицина»? Потому, что её адепты активно используют нарратив, который издавна пользуется на рынке массовым спросом. Они дружно взяли на вооружение способы лечения и формы заботы о здоровье, ещё 40 лет назад воспринимавшиеся как надувательство, и извратили нарратив на тему здравоохранения. Рекомендации альтернативщиков, не имея научной основы, получили устойчивую поддержку в медико-промышленном комплексе. Конкуренты научного здравоохранения перестали восприниматься как злодеи и превратились в героев, которые внедряют в общественный быт естественные формы лечения и противостоят засилью учёных отморозков. Я до сих пор удивляюсь тому, как здорово работает этот нарратив.

Попутно альтернативщики пытаются извратить нарратив о том, что такое хорошая наука. Пока система здравоохранения переживает период саморефлексии, стремится сделать медицинскую науку более строгой (повысить воспроизводимость результатов научных исследований, уменьшить количество попыток подогнать статистические методы под результат и т.д.), альтернативщики работают в противоположном направлении. Как учёные-исследователи они не блещут, зато успешно создают двойной стандарт: если господствующая медицина должна быть строго научной, то «альтернативная» может руководствоваться в своих исследованиях смехотворно низкими стандартами, позволяющими утверждать всё, что угодно, и при этом квалифицировать разработанные методы лечения как «основанные на доказательствах». Неслыханное жульничество!

Чтобы утверждать, что какое-то явно бесполезное лечение, даже при наличии доказательств его бесполезности, всё же является эффективным, посвящённое ему повествование должно включать в себя теорию заговора. Назначение этой теории — объяснять любые неудобные свидетельства. Она волшебная палочка, которая рассеивает любой негатив и оправдывает отсутствие позитива. Теории заговора можно сочинять по мере необходимости и по своему усмотрению пускать в дело, не неся при этом бремя доказывания наличия заговора.

Я не обвиняю пациентов, страдающих тяжёлой неизлечимой болезнью, за то, что они принимают такое повествование. В каком мире вы предпочли бы жить: в том, где у вас неизлечимая и смертельно опасная болезнь, или в том, где у вас есть способ излечиться, но силы зла прячут его от вас? Всё, что вам нужно, — это отвага, достаточная для того, чтобы открыть и применить чудодейственный способ лечения, и все проблемы будут решены.

Это повествование включает в себя и широко распространённую апелляцию к натуральности: всё природное — это хорошо, а всё «химическое» — плохо. Рак вызывается воздействием химических веществ, поэтому всё, что от вас требуется, чтобы излечиться, — это очистить себя от химических веществ и употреблять только натуральные продукты и чистую воду. Ах да, ещё нужно приобрести тысячу мелочей, и для их покупки вам придётся заложить свой дом.

Вот что представляет собой повествование, жертвой которого стала Джулия Ризон. И вот её слова:

Диета очень строгая, в сущности, лишь фрукты и овощи, а пить я могу только воду. Кроме того, я принимаю каждый день от 60 до 70 витаминных добавок, некоторые стоимостью 90 фунтов, а ещё — конопляное масло, которое мне помогает.

Джулия и её муж пытаются финансировать съёмки фильма. Муж рекламирует будущую картину так:

Полнометражный документальный фильм расскажет о том, как химические вещества, применяемые в сельском хозяйстве и пищевой промышленности, а также окружающая среда влияют на наш иммунитет. Наша картина «Вопреки всем шансам» (Against All Odds) позволит лучше понять проблему современного потребителя, вызванную тем, что крупные многонациональные компании во имя прибыли пренебрегают здоровьем людей, рассмотрит влияние, которое корпорации оказывают на правительство. Фильм расскажет вам вдохновляющие истории о людях, круто изменивших свою жизнь и побеждающих рак после того, как их объявили смертельно больными четвёртой стадии.

Ну, вкратце это — то самое повествование на тему здравоохранения, чьи особенности мы разбирали.

Кроме того, это — весьма распространённый способ продвигать сомнительные методы лечения, используя непроверенные данные. Вы не можете знать, одержал ли человек победу над раком благодаря какой-то специфической форме лечения. Это связано с тем, что рак — не одна, а множество болезней, у каждой из которых своя история. Вы не можете знать, что случится с человеком, избери он другой вариант лечения или откажись от лечения вообще. К тому же больные раком нередко комбинируют несколько форм лечения, стандартных и сомнительных. И ещё: существует тенденция доверять сомнительному лечению, отчасти потому, что это оправдывает решение больного продолжать такое лечение в первоочередном порядке.

Вдобавок вспомним про хорошо известное явление под названием «ошибочный анализ выживания». Если из 100 человек 98 умерли от рака, то после разговора с двумя выжившими вам будет трудно удержаться от искушения сделать вывод, что всё, что они делали, способствовало их выживанию. Однако им могло просто повезти. Это всё равно, что спрашивать победителей игры в лото, как они набрали выигрышные номера.

Здесь приходится иметь дело с непроверенными данными, которые, в сущности, ни о чём не говорят (кроме того, что вам хотелось бы получить в первую очередь). Нужны строгие научные методы, чтобы распутать такого рода узлы.

Как свидетельствует наука (об этом хорошо написал Дэвид Горски), правильная диета и регулярные физические нагрузки снижают риск развития рака (примечание Wild_Katze: снижают, но на очень маленькую величину...). Однако, как только раковая опухоль начинает расти, уже слишком поздно предотвращать её развитие. Связь между соблюдением диеты и развитием рака имеет весьма сложный, неоднозначный характер. Суть в том, что вы не можете избавиться от рака с помощью диеты. Хорошее питание важно для выздоровления, но оно не лечит само онкологическое заболевание. Рак — это сложная болезнь, которая одновременно имеет генетический и метаболический характер. Здесь нет простых методов лечения, с большой вероятностью ведущих к выздоровлению, и нет оснований думать, что употребление в пищу фруктов и овощей способно существенно повлиять на генетические мутации, превращающие клетки в раковые. Чтобы обосновать применение диеты для лечения рака, обычно указывают на то, что хорошая диета «повышает иммунитет». При этом исходят из ложной посылки: дескать, здоровая иммунная система в любое время может предотвратить развитие любого онкологического заболевания. Но это неправда. (примечание Wild_Katze: "Общая причина злокачественного роста — недостаточная активность факторов противоопухолевой защиты, объединяемых в систему антибластомной резистентности."
википедия "Этиология злокачественных опухолей")

Я желаю Джулии Ризон всего наилучшего, но фильм, задуманный ею и её мужем, — серьёзная ошибка. Эта картина создаётся на базе ложного и примитивного повествования, не имеющего связи с наукой, причём основная идея будущего фильма — теория заговора. Особенно предосудительно то, что всё это повествование предполагается построить таким образом, чтобы у смертельно больных людей появилась надежда на выздоровление. Ложная надежда способна спровоцировать отчаянные и саморазрушительные действия, а также недоверие по отношению к тем, кто может оказать реальную помощь.

Примечание Wild_Katze: Эту статью особо рекомендую прочитать тем, кто часто ссылается в своем блоге на личные мнения и утверждения имеющих имена и безымянных ученых, а также на результаты экспериментов таких ученых.

Источник http://medspecial.ru/for_patients/8/21282/ - перевод статьи What is a randomized controlled trial in medical research?

Рандомизированные контролируемые исследования являются золотым стандартом получения научных данных о новых медицинских вмешательствах. Это означает, что выпуская новый лекарственный препарат на рынок, фармацевтическая компания обязана проверить как эффективность, так и безопасность своего препарата, проведя рандомизированное контролируемое исследование (РКИ).


Что же означают эти три слова в данном методе клинического анализа: рандомизированное контролируемое исследование?

Рандомизированное – означает, что решение о том, в какую группу попадет пациент, в испытательную (ту, в которой будут испытывать новые препарат), традиционную (ту, в которой будет использоваться общепринятое лечение данного заболевания) или в контрольную (ту, в которой будут использовать плацебо, то есть «пустышку») принимается совершенно случайным образом.

Контролируемое – означает, что в исследовании обязательно будет осуществляться контроль, путем сравнения с традиционным методом лечения, или с группой плацебо.

Исследование – напоминает, что препарат проходит испытание, в ходе которого он обязан показать как свою эффективность в лечении этой патологии, так и свою безопасность, в противном случае ему никогда не попасть в аптеки.

Почему в клинических исследованиях требуется рандомизация?
Случайный отбор кандидатов – крайне важен, поскольку в противном случае, если мы предоставим пациенту или врачу выбирать, в какую группу поместить участника исследования, это может сильно исказить полученные результаты.

Благодаря рандомизации мы избавляемся от всякой предвзятости, и делаем группы максимально однородными: по полу, возрасту, анамнезу, длительности заболевания, осложнениям, сопутствующим заболеваниям и тд, чтобы сократить количество искажений результатов исследования от посторонних факторов - до минимума.

Скажем, если врач очень хочет получить положительные результаты от изобретенного им препарата, он может сознательно, или неосознанно, помещать более тяжелых пациентов в группу плацебо, а менее тяжелых пациентов – в группу, получающую экспериментальный препарат. Тогда он гарантированно получит в экспериментальной группе лучшие показатели лечения, но таким показателям совсем нельзя будет доверять.

А теперь представьте себе, что врач не просто хотел бы получить хорошие результаты, но и подкуплен фармацевтической компанией, напрямую заинтересованной в самых положительных результатах исследования их нового препарата. В таком случае ставки очень высоки, и финансовые потоки – тоже. Именно поэтому мы исключаем не только любую предвзятость, но и любое случайное искажение – проводя тщательную рандомизацию пациентов.

Зачем клинические испытания «контролируются»?

Это важно для того, чтобы четко понимать, какие преимущества (или риски) напрямую связаны с действием препарата, а какие являются следствием болезни, других препаратов, применяемых одновременно с исследуемым, или посторонних факторов.

«После того – не значит вследствие того», - говорили еще древние римляне. Если не проводить сравнение с группами контроля, то можно получить выраженный положительный, или выраженный негативный эффект, не имеющий ничего общего с исследуемым препаратом, и ошибочно утвердиться в мысли, что между приемом препарата и этим эффектом есть прямая причинно-следственная связь.

Еще одним обязательным свойством исследования, увеличивающим степень контроля, является наличие достаточно большого количества участников исследования. Это необходимо чтобы случайные различия и необычные случаи не оказывали большого влияния на полученные результаты.

Контрольная группа обычно получает плацебо: это препарат-пустышка, который выглядит, пахнет, имеет вкус - идентично настоящему препарату, однако не содержит действующего вещества.

Сравнение со стандартным лечением

Помимо группы плацебо, сравнение нередко происходит с группой, получающей стандартное и общепринятое при изучаемой патологии, лечение. Целью такого сравнения является определить, каковы преимущества и каковы риски экспериментальной терапии по сравнению со стандартной. Тот факт, что новый препарат оказывает терапевтический эффект при данном заболевании – недостаточен для его одобрения и широкого использования. Он должен доказать, что более эффективен, или более безопасен, нежели стандартная общепринятая терапия, хотя бы в некоторых случаях, при определенных известных условиях. А кроме всего этого, немаловажным является стоимость новой терапии, в сравнении со стоимостью стандартного лечения. Если препарат менее эффективен, но значительно более дешев – это может стать аргументом в его пользу.

Непрактичность и неэтичность плацебо в некоторых РКИ

Строгий научный дизайн исследования - не всегда является практичным. Бывает весьма сложно имитировать лечение в группе плацебо, чтобы пациент не мог определить, в какой он группе. Кроме того, существуют ситуации, когда терапия плацебо является неэтичной.
Поэтому проведение РКИ может стать невозможным в следующих случаях:

• Многие агрессивные или инвазивные процедуры (с применением специального медицинского аппарата, или с применением хирургической операции) невозможно, или неэтично имитировать. Нельзя разрезать человеку ткани только чтобы он не догадался где находится, в лечебной, или в контрольной группах.


• Заболевание может быть слишком редким, и у ученых нет возможности набрать такое количество пациентов, которое обеспечит достоверность полученных научных данных.


• Подбор пациентов к конкретному исследованию может быть слишком трудным.

Нередко плацебо-контроль просто невозможен, поскольку промедление с лечением может нанести непоправимый ущерб организму пациента, или даже привести к его гибели. В таком случае совершенно недопустимо отказывать пациенту в стандартном лечении, какая бы высокая научная цель не стояла за таким экспериментом.

Если подобные препятствия не позволяют провести РКИ, то для такого исследования выбирается иной, более подходящий дизайн. Решение о допустимости проведения РКИ принимается специальным этическим комитетом. Клиническое испытание не может быть начато без одобрения этого комитета.

Это интересные размышления участника одного форума о болезни Бехтерева (ББ). Эти размышления могут многим помочь правильно понимать и воспринимать проблему доказанности в медицине.
Вопросы даны курсивом.

Источник http://www.artritu.net.ru/forum/topic901.html

В другой теме мне задали несколько вопросов, ответы на которые так или иначе касаются того, что считать доказанным, а что - нет. Хоть эта тема уже несколько раз на форуме обсуждалась в той или иной форме (и многим уже надоела - в том числе и мне), кажется не лишним все это еще раз, чуть более подробно и в одном месте, изложить.

Игорь1 писал(а):
1. если мне официально снимут диагноз заставит ли это Вас задуматься над тем что артритные заболевания излечимы или это будет отнесено к какой-то статистической ошибке, или к тому же ювенильному артриту.

Если это случится, то я буду рад за Вас, но, как я уже пытался Вам объяснить, единичный случай ничего не доказывает. Такие отдельные случаи, когда диагноз неизличимого заболевания впоследствии "рассасывался" (иногда на фоне традиционного лечения, иногда на фоне каких-нибудь нетрадиционных методов, а иногда и вообще без всякого лечения) медицине известны и этим ее не удивишь. Все люди разные и некоторым из них помогают порой достаточно странные вещи и потому одного случая медицине недостаточно для построения выводов (так как никакой системы в этих случаях обнаружить не удается; например если взять все известные мне рассказы об излечениях от ББ, то вот что получиться: парочка после ремикейда вылечилась, еще один после хумиры, четвертый - с помощью смехотерапии и ударных доз витамина С, пятый голодание практиковал в сочетании с физическими нагрузками, шестой - гомеопатию, седьмому помогло светолечение, восьмой вообще никак не лечился, у него само со временем прошло и т.д.; то есть, если даже принять все эти рассказы на веру, то ничего общего в методах лечения не прослеживается и любой имеющий мозги человек из всего этого может сделать только один вывод - методы лечения здесь непричем, это просто иногда случается по непонятной пока причине).

Если немного утрировать, то единичный случай - это когда Вы один раз подбросили монетку и она упала орлом вверх. Можно ли на этом основании считать, что эта монетка всегда (или хотя бы чаще чем в половине случаев) будет падать орлом вверх? Любому здравомыслящему человеку ясно, что нельзя. Вот и медицина так считает. Кстати, по той же логике, если монетка упадет орлом вниз, то это тоже не будет ничего доказывать - и стало быть если конкретно Вам, Игорь, не удастся добиться желаемого эффекта, то это не будет доказательством неэффективности избранной Вами методики.

Но любому здравомыслящему человеку сразу же после примера с монеткой приходит в голову такая мысль: "если все списывать на случайность, то так мы ничего никогда не докажем (кирпич падает вниз, а не вверх - случайность; вода кипит при 100 градусах цельсия - случайность; и т.д.) Наверное если событие является достаточно редким, то его уже не стоит списывать на случайное стечение обстоятельств, надо посмотреть не стоит за ним какая-то закономерность. Надо бы где-то провести черту, после пересечения которой уже не отмахиваться от события как от случайного..." И вслед за здравомыслящим человеком медицина такую черту и проводит - события имеющую вероятность большую 5% считает случайными и ничего не доказывающими, а события имеющие вероятность меньшую 5% считает дающими основания предполагать наличие закономерности в этих событиях.

На тот случай если кому-то это интересно, то могу (опять-таки утрированно) объяснить, как в терминах примера с монеткой выглядят представления медицины о том, что считается доказанным, а что нет: если монетку подбросили пять раз и все пять раз подряд она упала орлом вверх, то это будет основанием заподозрить, что это уже не случайное совпадение (выпадение пяти орлов подряд имеет вероятность 1/32, то есть меньше этих самых 5%); стало быть в этом случае есть достаточные основания предполагать, что монетка-то не простая, а какая-то особенная. Это еще ничего не докажет, это будет всего лишь означать, что можно будет написать статью об этой монетке и такую статью могут принять в настоящий научный журнал (а не в какий-нибудь сборник работ тьмутараканского филиала академии околовсяческих наук). Если затем другие люди заинтересуются этим наблюдением, и проведут свои, независимые от первоначальных, испытания и скажем в четырех из пяти проведенных таких испытаний подтвердят, что монетка действительно в первых же пяти бросаниях пять раз подряд падает орлом вверх, то это уже будет признано за доказательство. Если теперь заменить в этих рассуждениях монетку на лекарство (или какой-нибудь нелекарственный метод лечения), а впадение орла или решки - на результат применение лекарства у отдельного пациента, то это даст какое-то упрощенное представление методах доказательства, применяемых в медицинской науке (в реальности все несколько хитрее устроено, но принцип примерно такой). Я понимаю, что все это выглядит очень усложненным и жутко консервативным, но другого способы получать более менее надежные доказательства пока не придумано. Используя же другие, менее строгие подходы, при известной сноровке можно "доказать" почти все что угодно, включая и то, "что люди ходят на руках и люди ходят на боках". Оно Вам надо?

Игорь1 писал(а):
2.Что будет для вас убедительным фактом того что диагноз снят?

Вы сами знаете ответ на этот вопрос - чтобы иметь уверенность, близкую к 100%, надо:
a) увидеть человека вживую и убедиться, что до начала лечения у него действительно имеется какое-то заболевание;
б) убедиться, это именно то заболевание, о котором идет речь, что диагноз был поставлен квалифицированным врачом, и не "на глазок", а в соответствии с критериями, принятыми медицинской наукой для данного заболевания; (от диагноза многое зависит - если, например, реактивный артрит, то это одно - он в большинстве случаев за год "рассасывается", иногда без всякого лечения; а если болезнь Бехтерева, то это другое - точных цифр не знаю, но где-то читал, что она насовcем проходит лишь примерно у одного из четырехсот человек);
в) надо убедиться, что факт прекращения болезни также засвидетельствован квалифицированным врачом (чтобы не было такого, как по телевидению показывали - приходит больной к хирургу и говорит : "У меня на животе рубец после сеансов Кашпировского исчез"; хирург смотрит - вот он рубец, никуда не делся, просто больной оказался настолько внушаемым, что перестал видеть этот рубец).
При выполнении этих условий можно быть достаточно уверенным в том, что болезнь раньше была, а теперь ее нет. Но будет ли это доказывать, что проведенное лечение имеет какое-то отношение к полученному результату? Нет, не будет (см. объяснения выше). Будет ли это доказывать, что болезнь прошла насовсем? Нет не будет, так как медикам из их наблюдений известно, что ремиссия (временное прекращение болезни) у большинства хронических заболеваний случаются чаще, чем полное выздоровление (именно поэтому в наиболее хорошо документированном из всех мне известных рассказов о преодолении ББ, автор этого рассказа не торопиться говорить о полном излечении). Даже то, что имелось данное заболевание (а не какое-то другое) не будет гарантировано в достаточной для доказательной медицины степени, потому что медицина является наукой неточной и даже самые строгие методы диагностики дают вероятность ошибки близкую к тем самым пяти процентам, о которых говорилось выше. В том чиcле и по этой последней причине, медицина никогда не оценивает метод лечения на одном человеке, такая оценка всегда производится на группе больных - это единственный способ преодолеть ограниченную точность медицинской науки. При этом еще надо учитывать так называемый "эффект плацебо" - медикам хорошо известно, что если больному дать вместо лекарства так называемое плацебо (то есть что-то безвредное, не обладающее никаким лечебным эффектом), выдав его за высокоэффективное средство, то многим из больных от приема такой "пустышки" станет легче, а некоторые могут даже совсем вылечиться. Поэтому паралельно с группой людей, получающих оцениваемое лекарство, при научных исследованиях считается полезным отслеживать состояние другой группы людей с тем же заболеванием, которые "лечатся" с помощью плацебо. Если специальные методы статистического анализа покажут, что различия в результатах лечения между этими двумя группами можно объяснить случайным стечением обстоятельств, имеющим вероятность большую 5%, то будет сделан вывод о неэффективности лекарства (то есть лекарство будет признано имеющих примерно такую же эффективность, как и плацебо). Если же указанная вероятность будет меньшей 5%, то "монетка пять раз подряд упала орлом вверх" и это основание предположить, что у лекарства есть настоящий лечебный эффект (то есть независящий от того, верим мы в это лекарство или нет).

Вот так вот оно все выглядит, если хочется не в бирюльки играться, а что-то строго и "без дураков" доказывать.

А если перейти от описанной выше идеальной ситуации к реалиям интернета, то все становится еще во много раз хуже. Увидеть человека и убедиться, что он не врет (по злому ли умыслу, по незнанию ли или же просто в силу невменяемости) не получается. Убедиться в квалификации врача, ставившего диагноз, нет никакой возможности (а процент врачебных ошибок в среднем по стране некоторые оценивают как 30%, то есть где-то каждый третий диагноз и каждое третье медицинское назначение оказываются неправильными). А если к этому еще и "эффект плацебо" добавить, то волей-неволей приходишь к выводу, что доказательная сила одного отзыва в интернете уже не метафорически, а почти буквально равна доказательной силе одного бросания монетки (и стало быть действительно серьзно начинать относиться к чему-то можно лишь если из пяти случайно взятых в разных местах интернета отзывов все пять окажутся положительными).

Игорь1 писал(а):
3.Еще 1 вопрос, если мы с вами решим что диагноз снят, Вы в это поверите, то какие будут Ваши дальнейшие действия?

В силу вышеизложенного, написанный на форуме единичный отзыв о том или ином методе лечения я просто приму к сведению, а выводы буду делать лишь в том случае, если в разных местах интернета при случайном блуждании (а не при целенаправленном поиске) обнаружу еще несколько положительных отзывов - но лишь при условии, что во всех этих высказываниях не будет некоторых характерных признаков, по которым можно заподозрить, что все эти отзывы на самом деле исходят из одного источника (а такое бывает - сначала себя рекламирует какой-нибудь целитель, а потом вслед за этим следует десяток восторженных отзывов о нем, а затем наконец "просыпается ото сна" модератор форума и выдает - "ребята, я тут посмотрел IP-адреса и выяснилось, что все положительные отзывы написаны с компьютера целителя" (то есть эти отзывы являются фальсификацией - сам целитель их и написал под другими именами) ). Наличие нескольких сообщений, поступивших из разных и независимых друг от друга источников будет лишь сигналом типа "в этом возможно что-то есть, можно попробовать поразбираться с этом вопросе". Но список вещей, которые мной оценены как те, в которых "можно попробовать поразбираться", у меня обычно достаточно длинный и из него для реального разбирательства я извлеку первым не обязательно тот пункт, который Вам хочется, а тот, который на данный момент мне кажется наиболее многообещающим. Оценка пунктов в этом списке происходит примерно таким образом - "так, по методу Z есть доcтаточно много позитивных обзывов; посмотрим, насчет кого из дававших такие отзывы я могу быть уверенным, что это реальные люди, а не интернет-фантомы; такие есть, их три человека - А, B и C; метод Z не помог А избежать обострения, потребовавшего вливания ремикейда; B я видел вживую и по его состоянию мне не показалось, что этот метод ему помог, скорее он им себе почки испортил; к тому же врачи и его на ремикейд направили; у C глубокая и длительная ремисcия, но наступала она лишь после того, как он залился ремикейдом; вывод - ко всем трем в конце концов пришлось применять ремикейд, что как-то не свидетельствует в пользу особой эффективности этого метода; правда есть эксперименты, в которых показано, что у старых мышей при применении чего-то похожего на метод Z возрастное повышение уровня ФНО-а проиходит медленнее, но я-то не мышка, не факт что это на людях работает; да и возрастное увеличение ФНО-а по сравнению с тем, что у бехтеревцев происходит, скорее всего капля в море; в общем что-то меня все это не очень впечатляет, поищу я лучше в другом направлении".

Хоть в ответе на последний вопрос я говорил о своем личном подходе к оценке сведений из интернета, это имеет некоторое сходство с тем, как ученые решают, какими исследованиями им заниматься, а какие пока (или вообще) отложить. Суть такова - чтобы попасть в список вопросов, стоящих в очереди на то, чтобы наука ими занялась, все новое должно преодолеть некий фильтр, отсеивающий сомнительные вещи. Науке известно далеко не все и никто не может поручиться, что она что-то полезное из виду упускает. Но все действительно стоящее рано или поздно вышеуказанный фильтр преодолевает.

---------------------------------

Естественно, если попытаться в повседневной жизни все время применять строго научный метод, то очень быстро можно рехнуться. Но никто не мешает в обычной жизни пользоваться простыми и понятными житейскими правилами, более "продвинутой" версией которых и является наука:
1) не надо всему верить (поступающий иначе становиться хронической жертвой мошеников);
2) все надо проверять, причем способом, независимым от проверяемого (тех, кто про это забывает, могут излечить от лишных денег путем постановки ложного диагноза и последующего дорогостоящего лечения от несуществующей болезни; догадались бы проверить диагноз в другом месте - целее было бы содержимое кошелька);
3) полезно иногда "включить мозги" и немного подумать (например, пресловутый МММ поначалу честно выплачивал обещанные дивиденты и потому проверку выдерживал, но любой человек, умеющий считать и догадавшийся это сделать, заранее знал чем и когда примерно закончится это "сказочное обогащение");
4) если что-то непонятно, соберите факты (не мнения, а именно факты - то, что Вам известно достоверно) и проанализируйте их (причем все факты, а не только ту их часть, которая Вам нравиться) - то есть проделайте что-то наподобие приведенных выше рассуждений о "методе Z";
5) если прояснения в мозгах несмотря на предпринятые усилия не наступило, то спросите совета у кого-нибудь из тех людей, в честности и знаниях которых Вы уже имели возможность убедиться раньше (а не у того, кто Вам больше наобещает);
6) не надо хвататься за первую попавшуюся возможность, лучше сначала выяснить, какие возможности есть в наличии, и выбирать из нескольких...
и т.п. и т.д.

Правила то, вообще-то, настолько тривиальные, что мне даже как-то и неудобно их излагать. Но, по моим наблюдениям, довольно многие люди частью из этих правил почему-то пренебрегают.

Серия сообщений "Средства Массовой Дезинформации":
Часть 1 - Рекламный кафтан с чужого плеча
Часть 2 - Рекламные уловки, на которые мы успешно покупаемся
...
Часть 22 - Топ-10 в псевдонауке за 2013 год. Научный мусор 2013 года: худшее из худшего
Часть 23 - Лженаука: рейтинг опасности
Часть 24 - Что считается доказанным в медицинской науке
Часть 25 - Маркетинговые уловки
Часть 26 - Суперфуды – это всего лишь рекламный трюк
...
Часть 44 - Одержимость чистым питанием: что это такое?
Часть 45 - 11 советов начинающим бредологам
Часть 46 - Эффект «Иллюзии правды»

Наука. Маленькие глупости с большими последствиями

Источник http://scinquisitor.livejournal.com/9724.html

Предисловие. Старая басня о воробье, корове и коте

Жил-был воробей. Все лето воробей чирикал-чирикал, запасов не делал, в теплые страны не собирался. Тут пришла зима и стало воробью холодно-холодно. Замерз воробей и с ветки на землю упал, окоченелый. А мимо шла корова. Проходя под деревом, она, сама того не думая, взяла да и наложила кучу большую-пребольшую прямо на замерзшего воробья. Куча была теплой и воробей согрелся под ней. Он высунул голову из кучи и снова стал чирикать-чирикать, радуясь теплу. Но чириканье услышал кот. Он прибежал на звук, вытащил лапой воробья из кучи и съел его.

У басни есть три морали:

Не всяк тот враг, кто на тебя насрет.
Не всяк тот друг, кто тебя из дерьма вытащит.
Попал в дерьмо - не чирикай.

Не все так очевидно, как порой кажется. Об этом данная статья.

Пример первый. Крысы и телепатия

Поскольку мне часто приходится пересказывать эту историю во всевозможных дискуссиях, я решил разместить ее в блоге. Историю рассказываю так, как рассказывали ее мне, основываясь на реальных событиях, но без конкретных имен и названий.

Эксперимент

Жил-был институт N, в котором помимо всего прочего изучали телепатию крыс. Но это не были современные фрики, которые ничего не смыслят в научном методе и не дружат с логикой и не шарлатаны, желающие легкой славы или денег. Это были вполне честные и разумные ученые, критически мыслящие, которые столкнулись с вполне интересным явлением не имеющим очевидного объяснения.

Эксперимент заключался в следующем. Бралась группа крыс (4*N особей). Крысы сажались в клетки парами (2*N пар). Парам давали некоторое время, чтобы они пожили вместе, привыкли друг к другу. Затем пары разносили в две отдельные клетки (4*N клеток), полностью изолированные друг от друга. Исключалась передача запахов, звуков, визуальный контакт. Одна клетка из каждой пары назначалась для наблюдений (2*N клеток). Вторая клетка из каждой пары назначалась для экспериментального вмешательства (2*N клеток).

Крысы (2*N), живущие в клетках для наблюдений получали неограниченное количество еды. Наблюдалось, сколько еды, по массе съедают эти крысы в единицу времени.

Крысы (2*N), живущие в клетках для вмешательства, делились на две группы. Первая группа (N крыс) получала много еды. Вторую группу (N крыс) - морили голодом.

Эти эксперименты воспроизводились много раз и каждый раз было одно и то же наблюдение. Если бывшего "партнера по клетке" крысы из группы наблюдения морили голодом, то она ела больше. Этот результат был статистически значим и легко повторялся, что наводило ученых на мысль о новом способе передачи информации, науке не известном. В данном случае как-то передавалось чувство голода. Неужели телепатия и правда существует? Как Вы думаете? Подумайте, а потом читайте отгадку.
Отгадка и продолжение>>>

Источник http://scinquisitor.livejournal.com/1014.html

Научный метод

В средние века торжествовало мнение, идущее еще от Аристотеля, что надежное знание может быть получено только путем рассуждений. Но уже тогда в арабском мире практиковался другой способ получения знания – экспериментальная наука, которая была очень плодотворна. Однако в средневековой Европе на такие методы познания смотрели сверху вниз. Простые опыты Галилея сделали революцию в науке, направив человечество в сторону избавления от предрассудков, в сторону эпохи Просвещения.

Наука - это просто знание. Но когда мы говорим о науке, мы имеем в виду метод, которым знание можно получить. Согласно Оксфордской энциклопедии, Наука – это “интеллектуальное и практическое занятие систематическим изучением структуры и поведения физического мира или природы с помощью наблюдений и экспериментов".

Ученые долгое время, путем проб и ошибок, вырабатывали и отлаживали золотые правила научного познания, которые приводили к высокой точности и непредвзятости полученных знаний. Уже самое первое правило "основывай выводы на свидетельствах" было ересью в глазах религиозных деятелей. Сегодня это не только основа научного метода, но и основа нашей современной правовой системы. Ни один честный суд не начнет разбор дела с вывода о виновности или невиновности подсудимого, чтобы затем искать подтверждение своей правоты.

Можно назвать и другие правила научного познания:

• "Измеряй объективно, а не гадай субъективно"
• "Подтверждай утверждения свидетельствами"
• "Используй большие выборки”
• "Опыты должны быть слепыми"
• "Опыты должны иметь контроли"
• "Нужно приводить источники информации"
• "Источники информации должны быть проверяемые, надежные, а имеющаяся в них информация должна подтверждаться свидетельствами"
• "Мнение - не факт"
• "Не жульничай. Не лжесвидетельствуй"

Так выглядят "10 заповедей" современного ученого. Любое научное исследование должно следовать этим правилам. Если оно не следует этим правилам - значит это не научное исследование. Подобные требования тормозят прогресс познания, не в большей степени, чем судебное разбирательство тормозит верное вынесение вердикта и приговора. Не в большей степени, чем правила игры в футбол тормозят игру. Напротив, они обеспечивают непредвзятость и честный и надежный результат, триумф самой лучшей и самой обоснованной мысли.

Как же происходит научное познание? Мы начинаем с наблюдения. Затем выдвигаем гипотезу. Чтобы проверить гипотезу, делаем предсказание, следующее из нашей гипотезы. Проверяем гипотезу, с соблюдением “10 заповедей”. Если предсказание не верно, гипотезу нужно поменять и проверять заново. Если предсказание верно, ученые пишут статью и подают ее в научный журнал, чтобы рецензенты могли поискать возможные ошибки в работе. Если работа не содержит методологических ошибок (если автор следовал правилам научного метода), работа публикуется. Другие ученые могут всегда повторить работу и убедиться, что нет другого объяснения полученных результатов. Возможно, кто-то из этих исследователей пойдет дальше, разовьет гипотезу и не только подтвердит наличие явления, но и укажет его причину или уточнит его характер.

Многие используют требование воспроизводимости, чтобы критиковать теорию эволюции. « Мы же не можем воспроизвести эволюцию жизни от молекул, свободно плавающих в океане, до человека » . Но наука - это дедукция, основанная на доказательствах. Прокурору не нужно воспроизводить убийство, чтобы показать, что человека убили. Достаточно найти дырки от пуль и сделать вскрытие.

Требование воспроизводимости гласит, что если утверждение сделано на основе эксперимента - эксперимент должен быть описан и быть воспроизводим другими исследователями. Если утверждение сделано на основе наблюдений - другие ученые должны иметь возможность сделать аналогичные наблюдения.

Если же человек утверждает, что информацию ему поведал Джин, выходящий из лампы раз в 1000 лет, то его заявления не корректны т.к. другие не могут убедиться в их верности. Нет никакого способа опровергнуть утверждение данного человека, то есть проверить его.

Отсюда вытекает, что всякое научное утверждение должно быть принципиально опровержимым. В противном случае утверждение невозможно проверить. Нельзя говорить, что что-то было абсолютно доказано. Это верно только в математике. Правильная теория - это объяснение совместимое со всеми свидетельствами и с другими теориями.

Всякое новое свидетельство должно так же укладываться в теорию. В противном случае теорию нужно менять. Новые технологии, основанные на теории должны работать. Научные теории меняются при получении новых фактов. Но эти новые модификации не переворачивают теории. Они уточняют их и делают их все более и более надежными и полными.

Возьмем, например картографию. Раньше в Европе было полно мифов, что за сушей бескрайние морские просторы, кишащие морскими чудищами. Затем исследователи углублялись все дальше от материка пока не находили новую сушу. Да они делали ошибки и не всегда верно указывали положения новых континентов. Но это не означает, что, находя ошибки, мы должны вернуться от теории континентов к теории морских змей. Напротив, с каждым новым измерением или уточнением улучшается достоверность наших представлений о форме каждого из континентов.

Научный метод не гарантирует, что ошибок не будет. Но он гарантирует, что ошибки будут исправлены. Если ученый делает много ошибок, его работы, скорее всего не пройдут рецензию. Но допустим, что ученый подделал результаты и опубликовал статью. Тогда другие ученые не смогут воспроизвести его работу. Со временем накопятся новые факты, и результаты поддельной работы будут отброшены, как несовместимые с остальными кусочками знаний. Затем другая, но уже тщательно проверенная гипотеза вытеснит старую, основанную на неверных данных.

Поэтому плохая наука рано или поздно уйдет, столкнувшись с противоречиями. Будь то жульничество или просто неаккуратность или любое другое нарушение “10 заповедей”.

Еще одно свойство научного метода - он работает. Сотовые телефоны, антибиотики, компьютеры, полеты на Луну - все это достижения научного метода.

Фундаменталисты не критикуют науку, когда та открывает секрет двигателя внутреннего сгорания или метод определения преступника по анализу ДНК. Но считают, что та же самая наука столь катастрофически ошибается, когда те же самые методы применяются к другим областям. Например, к вопросу происхождения и развития жизни. Они говорят, что ученые, не желая признавать “божественное вмешательство”, склонны к таким теориям, как теория эволюции и поэтому так стремятся ее подтвердить. Но это то же самое, что утверждать, что ученые склонны к электромагнетизму или теории микробов. Ведь во всех этих случаях никто понятия не имел как все устроено, пока не получил должные свидетельства, не оставляющие иных вариантов.

Ученые изучали разнообразие жизни, устройство космоса исходя из верности библейских гипотез. И именно имеющиеся свидетельства заставили их отказаться от этих гипотез. Некоторые говорят, что наука не признает паранормального. Это не верно. Наука не начинает с признания чего-либо паранормальным или естественным. Раньше "волшебные круги" на опушке леса считались паранормальным явлением, пока ученые не выяснили, что они вызваны разрастанием грибницы гриба. Что-то произошло, и наука изучает, как и почему это произошло. Именно поэтому наука - это объяснение, основанное на скрупулезном исследовании фактов и их тщательной проверки, объяснение не основанное на вере. А теория эволюции – научная теория, самая высокая форма научного знания, как теория электромагнетизма или теория о микробах.

Особенно рекомендуется прочитать тем, кто не понимает, откуда берутся противоречивые мнения учёных, и по каким принципам вообще в науке должны делаться эксперименты.

Источник http://tao44.narod.ru/nauka.htm

Что такое знание?


Знание - проверенный практикой и удостоверенный логикой результат познания действительности, отраженный в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений и теорий. Здесь важны следующие ключевые слова: Удостоверенный логикой – т.е. логически непротиворечивый; Проверенный практикой – т.е. какова бы ни была теория, она может быть признана знанием только тогда, когда теоретические расчеты совпадают с результатами экспериментов. Отсюда вытекает такое свойство, как объективность – результаты эксперимента должны быть независимы от личности экспериментатора (эмоции, предрассудки, личные симпатии и антипатии, предубеждения и т.п.). Результат должен повторяться у всякого, кто повторит эксперимент, вне зависимости от того, например, православный ли он, мусульманин ли, или же атеист. Такие свойства знания позволяют использовать его для практики. Это своего рода гарантия (хоть и не 100%-ная, но близкая к 100%), что при соблюдении определенных действий мы получим заранее определенный результат (например, стыковку космических аппаратов). Только знание может служить описанием реальности вследствие его объективности (т.е. знание существует независимо от конкретного человека). Следовательно, знание и только знание может описывать все то, что существует и действует во Вселенной (мир, в котором действует человечество). Если какой-то объект не может быть описан в терминах знания, то такой объект не существует, не действует во Вселенной.


Что такое наука?


Итак, каким же образом можно получить знание? Для этого человечеством относительно недавно был создан такой инструмент познания, как наука.
Этот инструмент напрямую вытекает из свойств знания, поэтому только он может быть использован для получения знания.

Наука – это интеллектуальная деятельность, направленная на получение и применение новых знаний. Здесь важно: Наука базируется на фактах и теориях, а не авторитетах и мнениях. Она обезличена. Как только ученый создал научную теорию, она начинает жить свой собственной жизнью, вне его авторитета и мнений. Для получения и применения знаний нужен свой метод. Он называется научный метод – это процедура выявления научных теорий из теорий и гипотез вообще. Научная теория – главный результат научного метода. Она базируется на кирпичиках – других научных теориях и служит кирпичиком для последующих научных теорий. Ответим сначала на вопрос, что же такое научная теория и чем она отличается от просто теории?


Научная теория


Теория – удостоверенная логикой модель в виде понятий, допущений, утверждений и выводов. Отметим, что теория может быть моделью всего, что угодно. Однако, в части моделей реальности теории делятся на две категории: гипотезы (еще не доказанные практикой) и научные теории.
Гипотеза уже непротиворечива, но еще не подтверждена опытом. Т.е. гипотезы являются полуфабрикатом для изготовления научных теорий.
Чтобы гипотеза получила статус научной теории, необходимо и достаточно, чтобы она:

1) была внутренне непротиворечива (удостоверена логикой);
2) объясняла большинство имеющихся фактов в той области применения, для которой она разработана;
3) позволяла проверить себя проведением повторимого эксперимента;
4) при наличии других научных теорий, которые уже разработаны в этой области - поглощала их (сводилась к ним в разряде частных случаев) либо объясняла, почему те не годятся (но тогда во втором варианте она должна давать более точные экспериментальные данные, чем предыдущие);
5) (самое главное) она должна обладать предсказательной силой. Т.е. предсказать тот результат (факт), который еще не известен науке.
Эти 5 признаков и образуют один-единственный критерий для научной теории.


Научный метод


Научный метод — совокупность основных способов получения новых знаний и методов решения задач в рамках любой науки.

Допустим, ученый имеет в своем распоряжении ряд фактов. Факт – это один из элементов-проявлений множества реального мира. Естественно, чем больше фактов, тем больше мы сможем узнать о реальном мире. Эти факты он должен осмыслить в терминах. Т.е. определить понятия, которыми он будет оперировать. Например, что такое «сила тока» или что такое «оптическая сила». Затем он должен создать непротиворечивую модель происходящего – гипотезу, включая допущения (аксиомы, постулаты и т.п.), область применения, взаимосвязь явлений, перечень исходных данных и перечень выходных данных. Выходящие данные должны быть логически увязаны с исходными (чаще всего математически). Однако, иногда случается так, что для решения возникшей задачи приходится разрабатывать соответствующий математический аппарат. Отсюда, кстати, следует, что математика – не наука, а ее составляющая.

После того, как определена зависимость выходных данных от исходных, необходимо снова вернуться на уровень терминов, т.е. перевести, какие именно результаты должны получиться на выходе. Завершение гипотезы завершено.

Далее следует экспериментальная проверка гипотез (верификация). Для этого необходимо подготовить эксперимент и повторить его столько раз, сколько необходимо для получения приемлемой точности результатов. Полученные результаты сверяются с теоретическими расчетами. Если они существенно расходятся – гипотеза считается экспериментально неподтвержденной и отбрасывается. Если результаты совпадают с расчетами с хорошей точностью, и погрешность измерений находится в тех пределах, которые не ставят под сомнение результаты, - то это уже заявка на то, чтобы гипотеза получила статус научной теории.

Главное – должны быть получены новые факты: либо ранее еще не известные науке, либо новые, гораздо более точные, данные о явлении. Ученый должен опубликовать свои исследования: представить гипотезу, описать схему (серии) экспериментов и их результаты. Теперь дело за проверкой другими учеными: они должны проверить логичность теоретических построений, корректность экспериментов и результаты путем повторения эксперимента. Только в том случае, если все верно и результаты подтверждены повторными опытами, гипотеза переходит в разряд научных теорий. Величественное здание науки получает новый кирпичик, которым оно надстраивается или перестраивается, а человечество – новое знание о бытии. Наука может перестраиваться разными способами: новая научная теория может поглощать другие, менее точные (теория относительности и ньютоновская механика), а может вообще их отправить на свалку истории (теория мирового эфира). Иногда научные теории противоречат друг другу в модельных построениях (например, квантовая механика противоречит теории относительности, т.к. пока не описывает гравитацию). Но на самом деле они предназначены для разных областей применения, поэтому реального противоречия нет. Это как бы две колоны в фасаде здания науки, между которыми пока – неисследованное.

Благодаря научному методу, наука представляет собой самообновляющуюся и самонастраивающуюся систему знаний. Старые теории отмирают и замещаются новыми, более точными. Например, теория эволюции уже далеко не в том варианте, который опубликовал Дарвин. С тех пор она много раз уточнялась, тем самым развиваясь в современную версию. С этим свойством связан так называемый "критерий Поппера". На самом деле - это следствие из критерия для научной теории: необходимым (но не достаточным) условием существования научной теории является теоретическая возможность для того, чтобы она давала неверный результат (говоря философским языком, была фальсифицируема). Например, механика Ньютона дает неверные результаты при скоростях, близких к скорости света. Фальсифицировать теорию биологической эволюции сможет находка ископаемых кроликов в докембрии.

Еще один важный принцип научного метода. Отправить научную теорию на свалку истории может только другая научная теория. Допустим, у нас накопилось большое количество фактов, которые не могут быть объяснены в рамках существующих научных теорий (поведение объектов при околосветовых скоростях). Это опровергает механику Ньютона? Нет. Вот когда была разработана теория относительности, механика Ньютона отжила свой век. Правда, ее иногда используют для тех случаев, когда быстрота расчетов важнее точности результатов. Поэтому ее до сих пор проходят в школе. Таким образом, опровержение любой научной теории может быть сделано тогда и только тогда, когда разработана новая, более точная, научная теория. При этом, каким бы авторитетом ни обладал ученый, практика и только практика – критерий истины. Ученый может быть аморальным типом, но если он создал научную теорию – она признается таковой вне зависимости от его личностных качеств. Ученый может быть академиком, лауреатом Нобелевской премии, создателем ста научных теорий, но если он создал сто первую теорию, которая не отвечает критерию научной теории, - она таковой не будет признана, несмотря на весь его авторитет. Если же такой ученый пойдет на подлог, и для доказательства теории опубликует данные, не полученные научным методом, т.е. объявит ее научной без надлежащей проверки, - то при обнаружении подлога он потеряет весь свой авторитет и станет «мошенником от науки». При этом наука ничего не потеряет – научные теории останутся таковыми, а лженаучная будет выброшена на свалку истории, и будущие исследователи пройдут мимо нее.

Читать далее>>>

Эту статью я выставляю потому, что очень много людей не понимает принципы научного метода. Как изумительно точно заметил Леонид Каганов в своей знаменитой статье "Хочу питаться генетически-модифицированными продуктами": "школьный минимум в мозгу обывателя имеет равноправное отношение к реальности вместе с любой другой сказкой. <...> Для мозга, который не имеет центральной иерархии знаний, где каждый кирпичик плотно пригнан, поскольку следует из предыдущего и подтверждается последующим, для такого мозга любая информация воспринимается отдельно подвешенной в пространстве. Таблица умножения, экстрасенс, блокбастер, википедия, совет сотрудницы, реклама в глянце, школьный учебник, воскресная проповедь, статья в блоге, телепередача, молекулярная физика, энергия атома, обнаженная женщина, киллер с лопатой — любая информация имеет равные права, и критерием является все равно вера. Если факт подходит к вере — он годится, не подходит — отметается. Никаких попыток анализа." В статье "Что такое научный метод?" как раз и разъясняются принципы науки.

Источник http://elementy.ru/lib/430627

Сергей Арктурович Язев,
кандидат физико-математических наук
«Химия и жизнь» №5, 2008

Некоторые главы книги С. А. Язева «Мифы минувшего века»

В поисках надежного инструмента

Для того чтобы разобраться в сущности легенд и мифов и попытаться найти им объяснения, нам понадобится инструмент. Инструмент мощный и надежный, на который можно положиться, который не подведет и не позволит совершить ошибки. Нам нужно найти такой инструмент, научиться им пользоваться, а затем с его помощью мы будем искать грамотные объяснения.

Существует ли такой инструмент?

Я полагаю, что существует. Ученые знают его давно. В качестве такого инструмента они применяют так называемый научный метод.

Можно ожидать, что найдется немало читателей, которым не понравится этот инструмент. Научный метод — это скучно, неинтересно и не ново, скажут они. Наконец, это, скорее всего, долго и занудно. Вряд ли научный метод даст быстрый и блестящий результат в виде достоверного, обоснованного объяснения.

Им можно возразить: все зависит от того, чего мы хотим добиться. Если нас интересуют не сенсационные заявления, а поиск истины, то нам придется пользоваться инструментом, который к ней приведет. Я попытаюсь доказать то, с чем согласны практически все ученые: другие пути (методы, альтернативные научному) к истине приводят крайне редко. Самое главное, что они не позволяют проверить, является ли истиной то, что мы нашли. Нет другого пути для решения арифметических задач, кроме как заняться изучением арифметических правил. Конечно, можно и не учить их, но тогда правильного ответа не получить.

Давайте рассмотрим внимательно, из чего складываются наши арифметические правила.

Предъявите ваши доказательства

Первое правило научного метода можно сформулировать так: любое научное утверждение должно быть доказано.

В науке так оно и есть. Если в учебнике физики написано, что свет в пустоте распространяется не мгновенно, а со вполне определенной скоростью, равной тремстам тысячам километров в секунду (и скорость эта всегда постоянна — она не зависит от скорости источника света), то это утверждение основано на результатах громадного множества экспериментов. Эксперименты по определению скорости света проводились неоднократно, многими учеными в разных местах и в разное время, да еще с использованием разных методов. Однако при этом вывод получался всегда один и тот же. Именно это (и только это!) позволяет считать утверждение о конечности и постоянстве скорости света достоверным научным фактом, а не чьим-то досужим предположением.

Самое замечательное, что это относится практически ко всем утверждениям, которые содержатся в энциклопедиях и справочниках! В любом учебнике мы можем прочитать, что атом водорода — простейший атом во Вселенной — устроен следующим образом: в центре атома находится частица с положительным электрическим зарядом, которую мы называем протоном, а где-то невдалеке от протона витает отрицательно заряженная, еще более миниатюрная частица — электрон. Описание занимает три строчки, но появилось оно в результате титанической работы множества ученых, которые за несколько десятилетий в результате проведения многих тысяч специальных, очень сложных экспериментов выяснили-таки, как устроен атом. Каждое слово, каждая фраза, каждая формула в справочниках по физике, химии, биологии и другим естественным наукам — плод громадной, сложной, высококвалифицированной и подчас дорогостоящей работы множества людей, которые профессионально занимаются изучением природы. Этот путь «и далек, и долог», но другого пути к познанию природы нет.

Впрочем, всегда может найтись человек, который заявляет, что путем озарения (просветления, интуиции и т. п.) он вдруг осознал какую-либо неизвестную ранее закономерность в природе. Но ученые не внесут эту закономерность в справочники, пока она не будет подтверждена многократными экспериментами. Здесь нет чрезмерной подозрительности. Рискнули бы мы лететь на самолете, двигатель которого построили на основе приснившейся кому-то и никем не проверенной формулы?

К сожалению, такие случаи бывают. Например, многие слышали о так называемых торсионных полях. Авторы идеи утверждают, что некое торсионное излучение распространяется со скоростью, многократно превышающей скорость света, а то и вообще бесконечной. Информация об удивительных свойствах этих полей попала в газеты, в журнал и на видеокассеты. Но эта гипотеза противоречит первому правилу: она не доказана. Мировое научное сообщество пока не получило никаких подтверждений ни тому, что эти поля вообще существуют, ни тому, что они распространяются со сверхсветовыми скоростями. Нет ни одного достоверного эксперимента, проведенного корректно независимыми экспертами. А это значит, что говорить о торсионных полях, по меньшей мере, преждевременно. Более того, анализ этой концепции, проведенный независимыми экспертами, говорит о том, что сенсация оказалась ложной...

Экстравагантная теория относительности тоже была лишь абстрактной теорией до тех пор, пока предсказанные ею эффекты не были обнаружены экспериментально. Проверки не заставили себя ждать, и на протяжении всего XX века они неоднократно и убедительно показали, что замечательная концепция, выдвинутая Альбертом Эйнштейном в начале века, великолепно и повсеместно выполняется.

И так должно быть с любой теорией. Пока она не подтверждена серией независимых экспериментов, она остается гипотезой или просто мифом...

Итак, у нас на вооружении есть первое, главное правило научного метода: в науке любое утверждение должно быть доказано. Пока оно не доказано, это еще не факт, не научная теория, а всего лишь предположение, которое в ходе проверки вполне может оказаться ошибочным.

Специалисты по методологии науки называют первое правило «верификационным критерием». Этот критерий сформулирован и обоснован представителями того направления в философии, которое принято связывать со словом «неопозитивизм». Сама же идея о необходимости обязательных проверок любых заявлений, которые претендуют на звание научной теории, существовала, судя по всему, еще в Древней Греции, а затем была подробно обоснована в начале XVII века Фрэнсисом Бэконом.

Ищите способ проверки!

Перейдем ко второму правилу. Оно обычно упоминается как «фальсификационный критерий», а его автором считается известный философ науки XX века Карл Поппер. Суть правила состоит в следующем: любое научное утверждение может быть опровергнуто.

Формулировка правила сразу вызывает недоумение. Как это: любое — и опровергнуто? Значит ли это, что страшная угроза постоянно нависает над всеми существующими научными теориями, изложенными в учебниках, и нет ничего, известного наверняка?

Дело тут в следующем. Может быть опровергнуто — не значит должно быть опровергнуто. Речь идет о том, что для любого утверждения, претендующего на статус научного, непременно можно придумать такие эксперименты, которые дадут возможность его проверить. Для всех ныне признанных научных теорий были предложены многочисленные экспериментальные проверки. В ходе проверок идеи, конечно, могли и не подтвердиться. Но эксперименты показали, что все ранее не известные эффекты, которые предсказывались, например, сложными идеями вроде теории относительности или квантовой механики, выполняются, причем с очень высокой точностью! Это и дает нам основание считать теории правильными. Миллионы успешно подтверждающих эти теории экспериментов позволяют нам предполагать, что, скорее всего, новые проверки снова докажут их правильность. Вряд ли миллион первый опыт будет противоречить миллиону предыдущих! Поэтому предложение прекратить тратить время на новые проверки и заявить, что проверяемые теории верны, выглядит вполне разумным.

Итак, второе правило гласит, что обязательно должна существовать принципиальная возможность проверки любого научного утверждения. Если такой возможности нет (то есть мы не в состоянии придумать эксперимент для проверки утверждения) — значит, утверждение не может называться научным.

Но разве существуют такие утверждения, которые в принципе нельзя проверить? Безусловно, существуют, хотя большинству ученых они (поэтому) неинтересны как научные идеи.

Например, невозможно не вспомнить об идее существования Бога. Столетия назад великий немецкий философ Иммануил Кант продемонстрировал, что никак нельзя доказать ни того, что Бог существует, ни того, что его нет. Сама идея непостижимого и всемогущего Бога такова, что невозможно предложить какой-то проверочный эксперимент, который раз и навсегда поставил бы точку в этом вопросе. Хотя бы потому, что Бог, по определению всемогущий, способен сделать каким угодно результат проверочного эксперимента. К Богу люди приходят не через доказательства, а через веру и подобные ей категории. Отсюда можно сделать вывод: идея Бога находится за пределами науки и не имеет к ней никакого отношения. Научный метод в своем классическом варианте идею Бога вообще не использует.

В самом деле, представим себе физика, который на вопрос, почему, скажем, Луна не падает на Землю, будет отвечать, «потому что так угодно Богу», вместо того, чтобы продемонстрировать, что это прямое следствие закона всемирного тяготения при данной скорости движения Луны вокруг Земли (если Луна замедлила бы свое движение, она все-таки упала бы на Землю). Это рассуждение способен выполнить любой мыслящий старшеклассник. Объяснять же что-то непонятное через нечто еще более непонятное (то есть через Бога) — не в традиции науки.

Ясно, что на любой вопрос «почему?» можно тут же отвечать «потому что такова воля Создателя». Но тогда мы не продвинемся ни на шаг в понимании закономерностей природы. Собственно, так и поступали первые христиане. Наука в Европе на протяжении почти четырнадцати столетий практически не развивалась, и, если мы снова вернемся к такому подходу, наука и технический прогресс немедленно остановятся.

Можно вспомнить и старинную восточную идею о том, что Вселенная представляет собой поле борьбы (взаимодействия) двух сущностей — «инь» и «ян». При таком рассмотрении надо, видимо, отказаться от идеи атомов, протонов, электронов и других элементарных частиц и говорить, что все сущее в мире — это просто разнообразные сочетания «инь» и «ян», которые сами по себе (в чистом виде) материально не существуют. Но поскольку нематериальные сущности материальными приборами не зафиксируешь и не измеришь (иначе они бы не были нематериальными!), значит, ни подтвердить, ни опровергнуть эту идею нельзя. С точки зрения ученого, обсуждать идею, которую в принципе нельзя проверить на практике, — как правило, означает бессмысленно тратить время. Идея об «инь» и «ян» поэтому также не имеет отношения к науке.

Поскольку подобные идеи проверить на практике в принципе нельзя, ничто не помешает читателю сесть поудобнее и сочинить еще несколько таких же не подлежащих проверке идей об устройстве Вселенной — скажем, состоящей из набора трех сущностей «А», «Б» и «В». Или пяти — уж кому как понравится. Названия сущностей можно выбрать и покрасивее, чем просто названия букв. Я полагаю, что такие теории будут ничуть не хуже концепции с «инь» и «ян». Их будет тоже невозможно опровергнуть, потому что невозможно проверить. Однако ценность всех подобных идей будет, очевидно, невелика.

Атомная теория вещества, подтвержденная на практике, позволяет использовать свойства вещества для создания разнообразных устройств (в первую очередь можно назвать микроэлектронику, а значит, и компьютеры, и телевидение, и многое другое). Сам факт, что все это успешно работает, — очередное и очевидное доказательство, что научная теория правильна. Но в мире пока еще не создан ни один предмет или прибор, который был бы основан на какой-нибудь ненаучной идее, например идее «инь» и «ян» или той же идее Бога.

При этом не надо обижаться за эти идеи. «Ненаучный» не означает «плохой». Это значит, что некоторые идеи не имеют отношения к науке, только и всего. Ни науке, ни самим ненаучным идеям от этого хуже не становится. Проблема состоит в том, что некоторые идеи, на самом деле не будучи научными, иногда потихоньку заползают на чужое поле и притворяются науками (так поступает, например, астрология). Но тогда их последователи не должны обижаться на то, что наука их разоблачает и водворяет обратно на их собственные территории — на поля религии, мифа, фантастической литературы или сказки, например.

Итак, нам известны уже два правила, по которым мы можем отличить науку от лженауки. Повторим: второе правило требует, чтобы любое утверждение, которое претендует на то, чтобы называться научным, обязательно сопровождалось предложением способа, как это утверждение можно проверить на практике. Если этого способа не существует, утверждение не может называться научным.
 

Где ваша логика?

Есть еще несколько правил, которые применяются при использовании научного метода. Можно выделить, например, в качестве третьего правила принцип логичности: любое научное утверждение должно дополняться соображениями о том, каким образом выполняется  утверждение. При этом не должны нарушаться законы логики и отменяться уже известные закономерности.

Это правило удается выполнить не всегда, но стремиться к его выполнению надо. Речь идет вот о чем. Если, например, нам говорят о том, что в шотландском озере Лох-Несс живет сохранившийся с древних времен плезиозавр, то надо задать вопрос, как он мог просуществовать там миллионы лет? Специалисты в области биологии утверждают, что это невозможно: в популяции должно быть некое минимальное число особей, которое выражается по меньшей мере сотнями, чтобы популяция не вымерла. Значит, просто утверждать, что в озере живет один (один!) плезиозавр, не пытаясь при этом объяснить, как это могло получиться, есть вопиющее нарушение принципа логичности.

Еще один пример нарушения принципа логичности. Однажды мне передали письмо некоего полковника в отставке по фамилии Марковкин. Полковник писал, что закон всемирного тяготения, по его мнению, неверен, и предлагал новую формулировку и формулу. Новый закон был получен при помощи самодельной установки, которую исследователь собрал дома на подоконнике.

Принцип логичности в данном случае был нарушен. Почему? Дело тут вот в чем.

Закон всемирного тяготения можно назвать главным физическим законом в нашей Вселенной. В полном соответствии с ним движутся планеты, астероиды и кометы вокруг звезды, звёзды вокруг центров галактик, галактики внутри галактических скоплений. Именно закон тяготения собирает рассеянную материю в газовые шары звезд, уплотняет и уминает конгломераты пыли в планеты. Другими словами, все наблюдаемые нами движения небесных тел, да и структура самих небесных тел, объясняются этим и только этим законом. Тот факт, что мы умеем точно рассчитывать время затмений, управлять межпланетными космическими аппаратами, которые, используя закон тяготения, совершают высокоточные межпланетные перелеты, говорит о том, что закон существует и работает, а нам удалось его правильно понять и использовать. А значит, нет никакой необходимости придумывать другой, «новый» закон, поскольку великолепно, с высокой точностью действует закон старый, открытый великим Исааком Ньютоном еще в XVIII веке!

Принять новый закон полковника Марковкина означало объявить все наши представления о Вселенной, все наши расчеты за прошедшие три века неправильными. Но к этому нет никаких оснований! Громадное количество астрономических наблюдений и физических опытов логично и непротиворечиво объединяются в единую картину мира, где действует именно ньютоновский закон тяготения. Мир, устроенный по другому закону, выглядел бы совершенно иначе.

Принцип логичности требует непременного согласования новых, только что открытых закономерностей со старыми. В большинстве случаев получается, что старые закономерности не отменяются, а просто становятся частным случаем более общих новых закономерностей. Так, классическая физика Ньютона успешно вписалась в теорию относительности как ее частный случай, который реализуется при низких (по сравнению со скоростью света) скоростях. В случае же с законом Марковкина этот вариант не проходит: закон всемирного тяготения, подтверждающийся ежедневно бесчисленное множество раз, по Марковкину, надо отменить, поскольку не могут существовать при одинаковых условиях два совершенно разных закона тяготения. Это было бы просто издевательством над элементарной логикой и здравым смыслом. Таким образом, принцип логичности сразу указывает, что полковник Марковкин был не прав.

Заметим, что закон всемирного тяготения и теория относительности вызывают наибольшее количество нападок и попыток их изменить, переписать, опровергнуть, заодно пренебрежительно пнув Ньютона и Эйнштейна.

Отсутствие научного редактирования и свобода издавать любые брошюры за свои деньги привели к тому, что сегодня мы можем увидеть на полках книжных магазинов множество изданий, предлагающих собственные научные теории авторов. Увы, они в большинстве своем грешат грубыми ошибками из-за игнорирования правил научного метода и уже хотя бы поэтому не стоят той цены, по которой продаются.
 

Наберемся честности

Добавим к нашему инструментарию еще одно правило, о котором писал замечательный физик XX века, нобелевский лауреат Ричард Фейнман. Это принцип честности. Если сформулировать мысль Фейнмана в стиле наших предыдущих правил, то получится примерно следующее: любое научное утверждение должно сопровождаться указаниями на его собственные «слабые места».

Дело в том, что в процессе научного исследования, несомненно, не все его элементы бывают одинаково прочны. Если мы исследуем что-то для нас еще не известное и новое (а иначе — какой смысл в исследовании?), то, безусловно, на этом этапе многое нам непонятно. Тогда исследователю приходится заменять отсутствующие пока знания некими предположениями и указывать: если предположить, что дело обстоит вот так (при этом сообщая, почему принимается именно это, а не какое-либо другое предположение), то выводы получатся вот такие. Исследователь лучше других знает, насколько оправданно его предположение, — и сам должен честно сообщить об этом.

Обратимся к самому Р. Фейнману. Мне кажется, что лучше него самого ничего не скажешь по этому поводу, поэтому ниже приводится цитата из его книги «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!» в переводе О. Л. Тиходеевой.

«Речь идет о научной честности... доведенной до крайности. Например, если вы ставите эксперимент, вы должны сообщить обо всем, что, с вашей точки зрения, может его сделать несостоятельным. Сообщайте не только то, что подтверждает вашу правоту. Приведите все другие причины, которыми можно объяснить ваш результат, все ваши сомнения, устраненные в ходе других экспериментов, и описания этих экспериментов, чтобы другие могли убедиться, что они действительно устранены.

Если вы подозреваете, что какие-то детали могут поставить под сомнение вашу интерпретацию, — приведите их. Если что-то кажется вам неправильным или предположительно неправильным, сделайте все, что в ваших силах, чтобы в этом разобраться. Если вы создали теорию и пропагандируете ее, приводите все факты, которые с ней не согласуются, так же, как и те, которые ее подтверждают...

Короче говоря, моя мысль состоит в том, что надо стараться опубликовать всю информацию, которая поможет другим оценить значение вашей работы, а не одностороннюю информацию, ведущую к выводам в заданном направлении.

Весь наш опыт учит, что правду не скроешь. Другие экспериментаторы повторят ваш эксперимент и подтвердят или опровергнут ваши результаты. Явления природы будут соответствовать или противоречить вашей теории. И хотя вы, возможно, завоюете временную славу и создадите ажиотаж, вы не заработаете хорошей репутации как ученый, если не были максимально старательны в этом отношении...

Главный принцип — не дурачить самих себя. А себя как раз легче всего одурачить. Здесь надо быть очень внимательным. А если вы не дурачите сами себя, вам легко будет не дурачить других ученых. Тут нужна просто обычная честность.

Я хотел бы добавить нечто, не самое, может быть, существенное для ученого, но для меня важное: вы как ученый не должны дурачить непрофессионалов. Я говорю не о том, что нельзя обманывать жену и водить за нос подружку, я не имею в виду те жизненные ситуации, когда вы являетесь не ученым, а просто человеком. Эти проблемы оставим вам и вашему духовнику. Я говорю об особом, высшем типе честности, который предполагает, что вы как ученый сделаете абсолютно все, что в ваших силах, чтобы показать ваши возможные ошибки. В этом, безусловно, состоит долг ученого по отношению к другим ученым и, я думаю, к непрофессионалам».

Увы, принцип честности далеко не всегда соблюдается учеными. Каждому хочется сделать открытие, раньше других опубликовать свою оригинальную гипотезу и совсем не хочется проверять и перепроверять в сотый раз предварительные выводы... Что же касается большинства уфологов и астрологов, то их деятельность выглядит очень далекой от требований принципа честности.

У научного метода есть еще принципы и свойства, на которых мы не будем подробно останавливаться. Методологии науки посвящено много книг, и желающие могут без труда найти соответствующую литературу.
 

Не забывайте о «бритве Оккама»!

Однако невозможно не упомянуть еще об одном правиле, которым обычно старается пользоваться ученый в ходе научного исследования. Это знаменитая «бритва Оккама» — принцип, предложенный средневековым английским философом. «Бритва Оккама» формулируется следующим образом: не следует увеличивать число сущностей без необходимости. Это требование — по сути, просто методологическое правило, которым, сознательно или подсознательно, руководствуются исследователи. Его смысл состоит в том, чтобы не тратить время на анализ маловероятных гипотез, а сначала изучить версии, наиболее вероятные с точки зрения нашего опыта.

В нашей повседневной практике правило постоянно применяется. Если вы обнаружили пропажу кошелька, конечно, можно предположить многое, включая происки вороватых пришельцев с Марса или редчайшее явление распада кошелька на отдельные молекулы. Строго говоря, такие возможности напрочь исключать нельзя. Но, исходя из нашего жизненного опыта, мы все-таки начинаем с кажущихся нам более вероятных версий: ищем в другом кармане (другой сумке), проверяем, не оставлена ли пропажа в другом месте, и в конце концов начинаем припоминать, где мы могли этот злосчастный кошелек либо выронить, либо допустить к нему вполне земного злоумышленника.

Аналогична в этом смысле и деятельность следователя. Заведомо фантастические версии в список первичных гипотез не включаются. Конечно, надо оговориться, что, если мы имеем дело с малоисследованными областями бытия, наш опыт может оказаться обманчивым и привычные с точки зрения здравого смысла версии могут оказаться непродуктивными. Однако, в соответствии с «бритвой Оккама», прежде чем выдвигать фантастические гипотезы, неплохо бы сначала рассмотреть более привычные версии. Это может существенно сэкономить время, которое мы затратим на поиск отгадки.

Чаще всего нарушают «бритву Оккама» уфологи. Увидев на небе нечто для себя необычное, они тут же вспоминают инопланетян (увеличивают число сущностей), хотя в большинстве случаев явление объясняется на самом деле гораздо проще (необходимости в увеличении сущностей на самом деле нет).

Заметим, что «бритва Оккама» не запрещает рассматривать любые гипотезы — она просто предлагает перебирать их, начиная с самой вероятной. В большинстве случаев это оказывается оправданным. Следователь ловит вора (или закрывает дело) задолго до того, как ему начинает всерьез казаться, что без вмешательства пронырливых марсиан тут не обошлось. Уфологу популярно объясняют, что он видел шлейф дыма от взлетающей ракеты.

Итак, теперь мы вооружены пятью основными правилами, которыми пользуются ученые. Надо заметить, что это не искусственные ритуалы, которые были кем-то выдуманы от нечего делать. История науки, беспощадно отбрасывая неэффективные методы, оставила лишь самые надежные средства, которые помогали ей двигаться вперед. Судя по стремительному развитию научно-технического прогресса, основанного на правилах научного метода, эти средства действительно высокоэффективны. Благодаря понятым с их помощью законам природы мы создали всю техносферу Земли — от достижений медицины до ядерных и космических технологий. Более того, я рискну утверждать, что для исследования природы человечество пока что не придумало ничего более подходящего, чем научный метод. Это наилучший, уникальный по своей действенности инструмент для изучения нашей Вселенной.

Им мы и воспользуемся для анализа наиболее распространенных легенд — мифов XXI века.