Продолжение работы двусторонней Латвийско-российской комиссии историков будет обсуждаться на заседании участников комиссии со стороны Латвии в конце сентября, подчеркнул сопредседатель комиссии Антонийс Зунда.

Профессор признал: решение вопроса о том, продолжит ли комиссия работу, и состоится ли намеченное в Риге на декабрь общее заседание членов комиссии от Латвии и от России, будет зависеть от развития международной ситуации.

«Сейчас мы в том же статусе, что и ранее», — сказал Зунда. В соответствии с прежними планами одним из результатов работы комиссии должен стать совместный сборник архивных документов Латвии и России «Экономические, политические отношения и культурные связи Латвийской Республики и СССР в межвоенный период 1918-1939 годов». Сборник должен выйти в 2015 году. Отбор материалов почти завершен, и часть заказанных в московских архивах копий документов уже находится в Латвии. О влиянии украинских событий на работу комиссии латвийские историки дискутировали на заседании в июне. Заключение было таким: продолжать работу с российскими коллегами целесообразно, потому что в подготовку сборника документов вложен очень большой труд, и замедление работы комиссии будет означать, что сборник документов не выйдет. К тому же, посвященное довоенным отношениям СССР и Латвии обобщение архивных источников, которое одновременно должно выйти в обеих странах, сделает документы архивов России и Латвии более доступными широкой общественности. Отдельные части сборника расскажут об экономических, политических и культурных связах Латвии и СССР, будут также документы, относящиеся к беженцам, реэвакуации, вопросам мирного договора и идеологии.

«За три года работы состоялось три заседания Латвийско-российской комиссии историков. Если спросите, чего достигла комиссия за это время, то самым важным следует считать то, что наши исследователи трижды побывали в командировках в архивах Москвы. Они ознакомились с этими архивами, установили контакты и выполнили конкретную работу по реализации проекта сборника документов. Во-вторых, на каждом заседании комиссии организуется научный коллоквиум, в ходе которого проходят дискуссии по той или иной теме. Мне кажется, что дискуссии это формат, позволяющий академическим историкам обеих стран представить свою оценку соответствующего события и подход к нему», — прокомментировал профессор Зунда проделанное комиссией до сих пор.

Совместная Латвийско-российская комиссия историков была создана в соответствии с соглашением, достигнутым президентом Латвии Валдисом Затлерсом и президентом России Дмитрием Медведевым 20 декабря 2010 года в Москве. Однако реально комиссия начала работу в конце 2011 года, когда после долгой переписки и согласования было утверждено положение о комиссии. Было выдвинута цель — углубленное исследование истории Латвии и России 20-го века с тем, чтобы обеспечить академическое отражение менее изученных и спорных проблем истории отношений двух государств в широком международном контексте.

Зунда признал, что нынешняя геополитическая ситуация — российско-украинский конфликт и реакция стран НАТО и ЕС на него — создает негативный фон для работы комиссии. Историки не могут от этого изолироваться. Тем не менее, работа по подготовке запланированного в Риге в декабре заседания Латвийско-российской комиссии историков ведется в обычном порядке. В июне состоялся обмен мнениями о повестке дня. Латвийская сторона хочет сконцентрироваться на отношениях Латвии и СССР в 1940-1941 годах, в то время как сопредседатель комиссии с российской стороны академик Александр Чубарьян желает дискутировать о всем периоде Второй мировой войны.

Решение об окончательной повестке дня и о дальнейшей судьбе комиссии латвийские историки примут на заседании во второй половине сентября. «Несомненно, это будет зависеть от того, что произойдет в российско-украинских отношениях. Если отношения ухудшатся, комиссия должна будет выступить с какими-то предложениями по поводу дальнейшей деятельности», — сказал Зунда. Он подчеркнул, что решение о том, продолжать ли сотрудничество с российскими коллегами в рамках совместной комиссии историков или приостановить его, могут принимать только члены комиссии на ее заседании. К тому же, необходимо помнить, что комиссия находится под эгидой канцелярии президента государства Андриса Берзиньша, и в основе существования комиссии межгосударственное соглашение. «Мы спросим также мнение президента, как он на это смотрит», — добавил Зунда.

Перевод: Лариса Дереча.

Источник

Выступление лидера российской рок-группы «Машина времени» Андрея Макаревича на освобожденных территориях Донбасса произошло одновременно с процессом составления списка российских деятелей искусства, которым собираются запретить въезд в нашу страну. Понятно, что Макаревич в этот список не попадет. Но если смотреть шире - на что сможет повлиять разрешение или запрет российским артистам выступать на Украине?

Можно понять попытку ослабить страну-агрессора экономически. При этом стоит напомнить: Украина давно призвала Запад давить на Россию санкциями, а сама не спешила вводить надлежащие ограничения со своей стороны. Но теперь вроде все становится на свои места. Власть очухалась, Верховная Рада предложение Кабмина о санкциях в отношении РФ приняла. Но, оказывается, не менее, а даже порой более важно перекрывать информационные и культурные потоки из соседнего государства. Показательно, что именно расширение «культурных санкций» время от времени провоцировало дискуссии.

Коса очищения всегда находила на камень закона, логики, даже экономики. Общественность требует зачистить украинский телевизионный эфир от российских милитаристских и полицейских сериалов - но в ответ получает ссылку на заключенные ранее контракты. Согласно которым этот продукт имеет полное право демонстрироваться на Украине. Активисты хотят указать на дверь книгам, изданным в России и ввезенным в украинском магазине - но натыкаются на логические доводы: не всякая книга, изданная в России, автоматически наполнена антиукраинским содержанием. Или же требуют активисты блокировки российских пропагандистских каналов - а в ответ получают обвинения в покушении на базовые принципы свободы слова. Потому что люди имеют право получать свободный доступ к информации.

Очередного своего пика дискуссия достигла, когда после запрета для проката на Украине российских фильмов «Поддубный» и «Белая гвардия» власть заговорила о персональных санкциях для тех российских журналистов и деятелей культуры, которые имеют и публично высказывают антиукраинские взгляды. Предварительно говорилось о списке из 511 человек. В прошлую пятницу министр культуры Евгений Нищук уточнил: пока будет не пять сотен врагов, а только 14, список которых сейчас согласовывается с МИД и МВД. Но несмотря на отсутствие конкретики сам факт подобных санкций поставил на дыбы русское культурное сообщество и даже власть.

В российской Госдуме зазвучали призывы нанести ответный удар и составить аналогичный «черный список» из украинских артистов. Пылкий сторонник политики Путина, актер и режиссер Никита Михалков заявил о своем желании быть внесенным в наш «черный список», не поленившись в очередной раз сравнить украинские реалии с «обычным фашизмом». Уже звучали призывы не пускать Андрея Макаревича обратно в Россию. В ответ господин Нищук в прямом эфире телеканала «Дождь» напомнил: украинские артисты уже давно находятся под необъявленными российскими санкциями. Посколькуу киноактеру из Украины, задействованному в фильме или сериале, предназначенном для российского рынка, но сделанных украинскими силами, всегда выделялась роль второго плана, либо вообще - массовка.

Однако намерения властей не пускать на Украину враждебно настроенных российских артистов неоднозначно воспринялись в среде артистов украинских. Все упростилось до формулы «запрещают артиста», которая быстро перетекла в другую - «запрещают творчество». По крайней мере, с этих позиций оценивает намерения власти Владимир Зеленский. Хотя и оговаривается при этом: свои гастроли в России без громких заявлений в нынешней ситуации просто не рассматривает. Иной мысли придерживается Святослав Вакарчук. Он убежден, что выбирать артиста должен зритель. И если у нас люди сейчас патриотически настроены, то на концерт можно просто не купить билеты. То есть, главные санкции будет вводить гражданское общество, народ Украины.

Есть русские деятели культуры и шоу-бизнеса, которые вслух поддерживают агрессию Путина. Отрицательно относятся к процессам, которые происходят на Украине. Но при этом сильно обижаются, когда им рекомендуют сюда не ехать. Значит, Валерии, Олегу Газманову и Михаилу Задорнову очень хочется гастролировать в стране, которую они на дух не переносят. Актер Алексей Чадов, который много снимался на Украине, сегодня не здоровается с Русланой, Вакарчуком и Кличко и призывает их «прозреть», считая украинцев «предателями» и не объясняя, в чем суть предательства. Таким образом, теми, кто отказывается пускать в нашу страну ее врагов, двигают именно вопросы этики и морали. Это - достижение. Такого раньше не было. Значит, есть смысл говорить об обострении чувства собственного достоинства.

Но, вместе с тем, возникает вопрос: а какая практическая польза от запрета гастролей, заодно - продажи книг, кинопроката или музыки, кроме ощущения глубокого морального удовлетворения? Например, артист, который отменит свои гастроли, попав под «культурные санкции», не поменяет свою позицию. Не станет в один ряд с Макаревичем, лишь бы только пустили в Киев или Харьков. Точно так же российские артисты не соберут свой «культурный Майдан» на Красной площади в Москве, требуя от Путина прекратить агрессию. «Культурные санкции» не превратят их в агитбригады, которые начнут убеждать российский народ в том, что Путин прав, и его надо остановить всем миром. Таким образом, не пускать сюда тех, кто поддерживает политику агрессора - действительно вопрос самоуважения. Но никак не эффективная борьба за мир.

И одновременно пристрастные дискуссии о необходимости именно «культурных санкций» и определения оптимального применения их доказывают, вопреки прогнозам скептиков, что интерес к культуре у граждан остался достаточно большим. Даже во времена великих потрясений.

Перевод: Антон Ефремов.

Источник

Ясно, что у эстонцев волосы встают дыбом, когда они читают о встрече президентов Финляндии и России в Сочи в то время, как российская бронетехника крадется на Украину, министры иностранных дел Евросоюза проводят очередную кризисную встречу по украинской теме, а санкции ЕС не могут обуздать Москву.

Понятно, что приурочивание визита главы Финляндии и высказанные там позиции мы воспринимает почти как предательство единого европейского фронта. В наших головах мелькает мысль — неужели и тогда, когда русские нападут на нас, финский президент поедет в Сочи, сочтя, что самое важное — перемирие? Ведь именно это сказал Ниинисте Путину.

Я не в большом восторге от «русской» политики финнов, но призываю уважать их выбор. Если Финляндия не проводит такую внешнюю политику, которая, как мы считаем, в интересах Эстонии, Европы или Украины, то у Финляндии на это (по крайней мере — в рамках общих интересов ЕС) есть право. Начиная со Второй мировой войны, Финляндия вела, на наш вкус, слишком мягкую, местами прикидывающуюся наивной, прагматичную внешнюю политику. Политику, которая, по мнению финского народа, была прежде всего в интересах Финляндии и только Финляндии.

Нам может не нравиться очевидное желание финнов в сложном кризисе безопасности и в атмосфере европейской санкционной политики вновь найти с Россией какие-то особые отношения. Отношения, которые были бы полезны Финляндии ценой интересов Украины, а, быть может, и Европы. В этой политике — какой-то суверенитет шиворот-навыворот, который ставит (экономические) интересы Финляндии, то есть благополучие финского народа, выше всех прочих интересов. Финны никогда не верили в эффективность коллективной обороны и упрямо сами решали, как считают правильным вести дела с русскими. При этом с удовольствием забывают, что по крайней мере во время финляндизации эти отношения в очень значительной мере диктовали из российского посольства в Хельсинки. В Финляндии до сих пор бытует общее мнение, что финскому народу от этого была польза.

Финны, конечно, свободны в своих предпочтениях. И в отличие от министра иностранных дел Туомиоя, который недавно залез к нам во двор «возникать», как, мол, мировоззрение нашего президента сформировалось в неправильной среде, Ниинисте ничего подобного не делал. Несколько сделанных им в Москве заявлений — довольно пограничны, однако Ниинисте, наверняка, довольно хорошо сознает, чего ждут от него избиратели. Как выразился один мой финский друг: «В отличие от Туомиоя, Ниинисте не является полезным Кремлю идиотом».

Финский президент представляет свой народ, и примерно такого отношения к России большинство финского народа сегодня, очевидно, и хочет. Дело Эстонии — считаться с этим. И надеяться, что финский «стержень» все-таки где-то сохранился.

Перевод: Delfi.ee (Эстония).

Источник