ВАСИЛИСА ПРЕМУДРА(Я) И ДРУГИ(Е)
За тридевять земель, в тридесятом государстве жил-был Иоан-царевич, и была у него жена Василиса. Звали Василису в девичестве уже Премудрой, а теперь ещё и Прекрасной – у Иоан-царевича фамилия такая оказалась (да и в правду сам хорош он собой, да нравом горяч больно).
Иоан этот, милый человек и муж любящий, мог так разгорячиться, что как бы про то и не ведал, что творил. Хорошо ему было, что Василиса любезная, нравом кроткая, ему в жёны досталась. Она и волшебничать прилично умеет, то пчёлкой обернётся, то лебедем, то лошадью – найдёт, принесёт, расставит, украсит, приветит, приберёт, объяснит и уладит. Мастерица, одним словом. Живет-поживает себе Иоан, добрая душа, с Василисой во дворце своём прекрасном, и не плохо всё, работает много, с душой; концы с концами сводит, да и ладно.
Наступил один непрекрасный день, а день этот был жаркий-жаркий, солнце так и пекло! И напала на Иоан-царевича жажда великая. Всё бы отдал — только бы воды испить!
Попался в этот непрекрасный момент этого непрекрасного дня на пути Иоан-царевича Авантюрист Хитрый, дал ему напиться, получив перед тем обещание отдать, что потребуют. Утолил жажду Иоан-царевич и узнал, что Василису его любезную с примудростью её в бесплатные работники отдать придётся.
И крепко приуныл, пригорюнился.
- Свет ты мой, - жена говорит, - скажи, о чём горьки слёзы ронишь?
- От радости, - отвечает, - что друга верного встретил.
Побоялся сказать ей правду, что рано ли, поздно ли, а придётся её невесть кому отдавать.
А «Друг верный» встретился Иоану вскоре снова,
- Что ж ты, обещать скор и забывать скор? Припомни-ка, ведь ты должен мне.
Воротился Иоан домой темней тучи и говорит жене:
- Дело неминучее...
Не хочет ли, мол, она, Василиса, пойти на работу. Грядущие блага обрисовал заманчиво: что сыпаться будет на них со всех сторон, только успевай собирать. Она ведь с людьми ладит, с Бабой-Ягой и то справиться может, смелая да умелая, хоть и слишком переживающая. Сможет людей и себя узнать поглубже, мозгам дать работенку покруче - в этом деле у Авантюриста столько завитушек понакручено, что все и не пересчитаешь. Одного не сказал сначала, что погорячился он снова и в должниках теперь.
Закручинился всёж Иоанушка совсем, невесел, ниже плеч голову повесил. Жена сердцем беду чувствует.
- Что не весел, муж дорогой? - спрашивает Василиса Премудрая.
- Ах, жена моя любимая, выручай!
Так рассказать пришлось, как и что с ним было, поплакали вместе, да ведь делать-то нечего — слезами дела не поправишь.
Опустила голову и Василиса Премудрая:
- Вот когда беда пришла! Да делать нечего, надо ухитряться. Пойду, раз ты слово дал.
Стали они жить по-новому.
У Василисы нашей распланировано всё не по дням, а по часам, чтобы всем угодить — мужу любимому, да больно горячему, а теперь и Авантюристу Неуёмному. Обернётся Василиса Премудрая голубкою и улетит от царевича Прекрасного.
Улетает в дремучий лес. Пусто кругом, не видать души человеческой. Только стоит там избушка одна-одинёшенька, на курьей ножке, об одном замурованном окошке, со крутым крыльцом. Плохо там Василисе, в темнице такой.
Уж сдается Василисе Премудрой, что бестолковы супостаты Авантюриста: «Да тут не только глупости много, но и деньги немалые считать надо. Считать, да не ошибаться». Всякое повидала уже она, да и то всё диву дается, как далеки супостаты от дел настоящих, души особо в дело не вкладывают, близко к сердцу ничего не принимают, глупого много нагораживают, а денег больших жа-ждут.
Трое их собралось вместе, кровушку её пить: Авантюрист-Брехун у них за главного, да Законник-Ехида ему в помощь, ещё и молодой Оболтус-Маньяк с ними, молодой и егозливый.
Вот и измываются те трое над Премудрой нашей Василисой: «Поди туда, не знаем куда, приноси то, не знаем что». Хорошо ещё, что Василиса с девичества Премудрая была, работы никакой не боится, пойдёт и найдёт, да принесёт всё, что угодно, даже если никто не знает «куда что». Мастерица-волшебница, старательна. Да кротка нравом, в придачу, понимает, что «долг» мужа её «платежём красен». Терпелива и любезна – день за днём.
Деловита Василиса, надо отдать ей должное, настырна и пытлива. За что возьмётся – всё у неё должно быть представительно, настоящее загляденье. Знает она точно, как сеять и жать: что посеешь, то и пожнешь, а что в базу впихнешь, то оттуда в нужную минуту и вывалится. И русский фольклор ей – путеводная звезда: «назвался груздем – полезай в кузов».
Горько плакал царевич, когда оставался один, виноватым себя чувствовал. Обманывать даже сам себя хотел: хорошо, мол, Голубке моей, она работать любит. Да болит сердце за жену горяче любимую, страдает изо дня в день Иоан, места себе не находит, мается-горюет.
Василиса Премудрая тоже мужа своего несчастного любит, сослужит службу, прилетит домой, жалеет его: «Это не беда, беда, может, ещё впереди будет. Ложись-ка спать: утро вечера мудренее!» Ноченьку всю напролёт сама думу горькую думает, как свободною снова стать. Да коротки ночи летние. А на утро улетает Василиса к кровопийцам своим.
Ни много ни мало прошло времени, стосковался Иоан-царевич по своей жене, а как из плена вызволить её не знает. Видать, боится сильно, чтоб сердчишко-то свое Голуба не надорвала, быстро ее не унесло за леса, за моря, за синие горы... Болеть и Василисе совсем не хотелось, а уж тем более раньше срока уходить из обустроенной сказки, люба ей сказка, а заодно и муж, даже если он по определению виноват во всех ее бедах, она ж ведь волшебница - могла бы и рукавом взмахнуть иль палочку-выручалочку использовать...
Скоро сказка сказывается, да...
