Отрывки из статьи Д. Е. Луконина
"РУССКИЙ КУПЕЦ НА ОТДЫХЕ И ЛЕЧЕНИИ
(малоизвестные страницы жизни Митрофана Беляева)"
...Между прочим, он весьма хорошо владел английским, немецким и французским языками, любил в свободное время поиграть на скрипке, альте, фортепиано (особенно в четыре руки), поучаствовать в вокальном ансамбле. Но только события 1882 г. окончательно обратили его к русской музыке и к меценатству. Впервые услышав в публичном концерте музыку юного А. К. Глазунова, Беляев сделался страстным ее поклонником и предпринял целый ряд действий для ее популяризации.
…Желая напечатать произведения «Сашеньки», Беляев создал музыкальное издательство своего имени в Лейпциге, одно из самых передовых для своего времени (оно существует до сих пор). С 1884 г. он анонимно (до своей смерти) поддерживал русских композиторов ежегодными премиями им. М. И. Глинки на сумму 3000 рублей. Премии «от неизвестного доброжелателя» вручал в Публичной библиотеке В. В. Стасов, сам не догадываясь о хорошо известном ему лично покровителе.
Однако истинный масштаб деятельности Беляева по-настоящему открылся только после его смерти 28 декабря 1903 г. Именно тогда музыкальному сообществу стало известно истинное имя «доброжелателя», им доселе тщательно скрываемое (вплоть до изменения почерка в письмах), тогда же открылись и размеры его финансовой помощи. Более полутора миллионов рублей Беляев завещал на развитие его начинаний: «сумма не только по тогдашним, но даже и по нынешним понятиям огромная», – писал Р. Энгель в 1929 г.
…Еще 15 лет продолжалось дело, основанное М. П. Беляевым, и только «великая социальная революция… стерла все основы капиталистического хозяйства в России и потому не могла не стереть и того дела». «Мы должны лишь благодарить судьбу, – считал управляющий издательскими делами фирмы Беляева в Лейпциге Ф. Шефер, – что она не дала Митрофану Петровичу пережить революцию».
М. П. Беляев был женат на своей кухарке – Марии Андреевне, имел приемную дочь – Валю, любил хорошо покушать, покурить, выпить. ...
Отдых и лечение – существенные стороны размеренной жизни купца. Летом, когда замирала деловая жизнь в пыльном Петербурге, многие представители дворянства, купечества, состоятельной интеллигенции считали приличным проводить свободное время на дачах, в деревне, в заграничных поездках, предаваясь отдыху и развлечениям, поправляя здоровье, набираясь сил для активной городской жизни. Не был исключением и М. П. Беляев.., однако предпочитал Митрофан Петрович заграничные поездки, до которых был большой охотник.
«Несмотря на все богатство России, самыми разнообразными минеральными источниками, – писал приват-доцент Военно-медицинской академии Г. М. Герценштейн, – … мы не можем не сознавать, что заботы о лучшем благоустройстве лечебных мест явились едва ли не со вчерашнего дня… В этом отношении громадное большинство западно-европейских, особенно германских, французских, австрийских и швейцарских курортов достигли высокого совершенства, о котором еще долго нельзя мечтать у нас на родине». Высокий уровень сервиса, оказывавший благоприятное воздействие на больных, прельстил, видимо, и Митрофана Беляева, который после своего сорокалетия начал жаловаться на «желудочную болезнь» и стал постоянным посетителем карлсбадского курорта.
Карлсбад, один из самых знаменитых австрийских курортов, неоднократно описанный в рассказах и воспоминаниях русских путешественников, расположен в Богемии «в узкой долине реки Тепель, у слияния ее с рекой Эгером, в весьма романтической местности». … Три природных стихии способствовали облегчению страданий и исцелению приезжающих в этой благословенной Богом местности. Знаменитые горячие щелочно-глауберовые источники, сделавшие Карлсбад всемирно известным, применялись при лечении заболеваний печени и желудочно-кишечного тракта, паровые, грязевые ванны и души, речные купания способствовали усвоению карлсбадской соли, наконец, «чистый, здоровый и бальзамический воздух» оказывал общее благоприятное терапевтическое воздействие. Курорт быстро развивался: приехавший через 15 лет в Карлсбад М. П. Беляев находил, что «многое изменилось, прибавилось много роскошных построек».
В 1884 г., после пятилетних «из года в год» карлсбадских возлияний, М. П. Беляев предпринял одно из самых известных своих заграничных путешествий. Это – турне с его юным протеже Глазуновым, которое в 1895 г. повторилось соответственно с начинающим Скрябиным. Поездки эти наиболее хорошо описаны, их представляют отзывы и впечатления самих молодых людей. В те годы считалось, что представителю художественной профессии необходимо в юности совершить паломничество в художественные центры Европы для знакомства с образцами высокого творчества, расширения кругозора путем наблюдения природы и нравов чужих краев. Беляев же, осуществляя свое покровительство, выступал как спонсор, организатор и компаньон в подобной поездке. «Большая выгода с ним путешествовать та, – писал А. К. Глазунов В. В. Стасову, – что он человек практичный, а это в дороге драгоценно»...
