Россия

МОСКОВСКИЕ БАРАНКИ И ОДЕССКИЕ БУБЛИКИ
Редактор представляет:

Перепечатал эту статью из «Литературной России» чтобы дать обсудить в аудитории нашего семинара гипотезу об авторстве, возможно, наиболее наших романов давней советской литературы. Хорошо помню – чуть ли не любая интеллигентская тусовка искрилась цитатами из «Стульев» и «Теленка», а некоторые цитировали целые страницы. Вполне нам тогда заметный намек на «антисоветчинку» привлекал, как что-то почти запретное, а слог позволял запоминать легко.

Перепечатал эту статью для обсуждения и другой гипотезы - о существенной роли ГПУ в развитии советской литературы.

Эта статья, вместе с работой Бар Сэллы о «Проекте Шолохов», многочисленные сведения о близких отношениях чекистов (вплоть до самых высокопоставленных) с деятелями литературы и искусства (вплоть до самых известных), позволяют задуматься о роли ГПУ в стране.

О том, что название «Государственное политическое управление» было не просто эвфемизмом для названия структуры с охранительно-карательными функциями. О том, что, возможно, ГПУ изначально было структурой именно для политического руководства государством, проводимого узким кругом лиц секретными, неконтролируемыми методами.

Многие члены ЦК РКП (б) еще в 1918 году, обсуждая деятельность ВЧК, предшественницы ГПУ, осуждали «полновластие организации, ставящей себя не только выше Советов, но и выше самой партии». Но В. И. Ленин сделал заявление о полной поддержке и защите структуры, «подвергшейся, за некоторые свои действия, несправедливым обвинениям со стороны ограниченной интеллигенции, … неспособной взглянуть на вопрос … в более широкой перспективе»
Электрон Добрускин,
редактор




Я это сделал не в интересах истины, а в интересах правды.

«Золотой телёнок»



Разоблачение талантливой мистификации всегда вызывает интерес; если к тому же это мистификация вокруг достаточно известного художественного произведения – интерес оказывается общим. Что же говорить о том, какой взрыв интереса вызовет предлагаемая здесь информация: романы «12 стульев» и «Золотой телёнок» на самом деле написаны Булгаковым?! Предвижу первую реакцию большинства читателей: да ладно, это хорошая шутка, но не морочьте нам голову!


Должен признаться, что, пусть не так категорично, но всё же недоверчиво отреагировал и я на звонок Ирины Амлински, автора книги «12 стульев от Михаила Булгакова» (Берлин, 2013). Хотя степень моего скепсиса была достаточно высокой, я более или менее подготовлен к восприятию даже столь неожиданной информации, будучи хорошо знаком с литературными мистификациями Шекспира, Стерна, Пушкина. Кроме того, я знаю, что и Булгаков был гениальным мистификатором и что его литературные мистификации до сих пор прочтены лишь единичными читателями, а их исследования А.Н. Барковым и П.Б. Маслаком практически не освоены нашим литературоведением. Но эти два огромных романа?..


Разумеется, дело не только в объёме – хотя и в объёме тоже. Скрыть такую грандиозную мистификацию непросто. Но это только первое, что приходит на ум; стоит предположить, что и в самом деле имела место литературная мистификация, как сразу же возникает множество вопросов:

Зачем эта мистификация понадобилась Булгакову? Кто принимал в ней участие, кроме Булгакова, Ильфа и Петрова? Откуда взялся стиль «12 стульев» (в дальнейшем, говоря о «12 стульях» я буду подразумевать оба романа), так отличающийся от стиля вещей Ильфа и Петрова, написанных до этого романа? Откуда взялся Остап Бендер и другие главные герои? Каким образом удалось Булгакову написать «12 стульев» и «Золотого телёнка» в разные годы так, что это не было замечено женой (Л.Е. Белозёрской)? Или она была посвящена в мистификацию и, наравне с Петровым и Ильфом, честно промолчала до самой смерти? Как быть с воспоминаниями о том, что Ильф и Петров писали «12 стульев» вечерами и ночи напролёт? И, наконец, как согласовать мировоззрение участвовавших в мистификации писателей? Булгаков был непримиримым антисоветчиком и в этом смысле никогда себе не изменял, а Ильф и Петров были вполне советскими писателями – и в этом вроде бы тоже были неизменны. Между тем, при всей сущностной антисоветскости этих двух романов, в них присутствует и некий советский элемент, для Булгакова совершенно неприемлемый.

Правда, на последний вопрос мне ответить было достаточно просто, поскольку я знаю, какими приёмами пользовался Булгаков-мистификатор, чтобы сказать, что думал, и не быть обвинённым в «белогвардейщине», – но и без этого вопросов, требовавших ответа, хватало. Я предложил Амлински прислать книгу.



По мере вчитывания мой скепсис стал таять с опережающей чтение быстротой. Огромное количество приведённых Амлински цитат со следами участия в текстах Булгакова заставили меня признать: у этих романов было как минимум три автора, а не два. Но и здесь я сам же нашёл контраргумент: да, это так, но ведь они работали – и как раз в то время – в одной редакции (московской газеты «Гудок»), можно сказать, сидели за одним столом, без конца перебрасывались шутками и остротами, делились замыслами. К тому же Булгаков был человеком щедрым, он многое мог подарить – и, вероятно, дарил.

Но многое – это не всё. А из книги Амлински выходило, что эти тексты не могли быть написаны ни в подобном соавторстве, ни в каком бы то ни было ещё. Она «пропахала» все произведения Булгакова (в том числе – редакции глав, не вошедших в окончательный текст «Мастера и Маргариты», «12 стульев» и «Золотого телёнка»), все произведения Ильфа и Петрова и все воспоминания о них – обо всех троих.

Проанализировав тексты по множеству «сечений», она обнаружила,

- что в этих двух романах имеют место поразительно похожие по структуре и словарю описания сходных сцен, имеющихся и в произведениях Булгакова, написанных до описываемых романов (сцены вербовки на военное сопротивление, сцены убийства, сцены потопа в квартире, описания многоквартирного дома, одалживания одежды и т.д. и т.п.);

- что главные образы «12 стульев» перекочевали туда из прежних произведений Булгакова;

- что стиль прозы романов – тот же, что и в написанных Булгаковым до и после произведениях;

- и что дилогия буквально пропитана фактами из его биографии и случаями из его жизни, его привычками и пристрастиями, приметами обликов и характеров его друзей и знакомых и маршрутами его передвижений.

Причём всё это таким образом использовано и включено в плоть прозы, что речи о совместной работе над ней идти не может. Так вместе не пишут. Так мог писать только сам Михаил Булгаков. Но не Ильф и Петров.



Но в таком случае нам следует отвлечься от этих хотя и множественных, но частностей и попытаться ответить на вопросы, заданные в начале статьи. И начинать следует, конечно же, со стиля. Амлински, например, приводит две фразы – из «12 стульев» и «Мастера и Маргариты»:

«В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошёл молодой человек лет двадцати восьми». («12 стульев»)

«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…» («Мастер и Маргарита»)

Да, действительно, музыка, ритм этих двух фраз практически совпадает – но по одной фразе судить нельзя, даже понимая, что такое совпадение не может быть случайным. А вот если продолжить этот начатый Амлински анализ ритма прозы «12 стульев» и «Мастера», то нетрудно убедиться, что и вокруг этих фраз в тех же местах обоих романов ритм – с небольшими вариациями – тот же.

Но сюда прекрасно ложится и ещё одна фраза – из романа «Золотой телёнок», – которой, как и в двух предыдущих случаях, повествователь впервые знакомит читателя с новым героем:

«Человек без шляпы, в серых парусиновых брюках, кожаных сандалиях, надетых по-монашески на босу ногу, и белой сорочке без воротничка, пригнув голову, вышел из низенькой калитки дома номер шестнадцать».

Более того, в прозе и «Мастера», и «12 стульев» постоянно имеют место аналогичные по звучанию, «длинные» периоды, перемежающиеся короткими фразами, и ритмическая основа её в обоих случаях идентична. (Разумеется, речь идёт о прозе повествования, а не о диалогах.) Но ритм прозы индивидуален, если не заимствован.

Мне могут возразить: «Мастер и Маргарита» написан после «12 стульев». Тем более! Если мы признаем это поразительное ритмическое сходство, но не согласимся с тем, что «12 стульев» написаны Булгаковым, нам придётся признать Булгакова эпигоном Ильфа и Петрова!

И, наконец, Ильф и Петров во всех своих произведениях до «12 стульев» и «Золотого телёнка» писали совершенно другим, «рубленым» стилем, характерным даже не столько именно для них, сколько вообще для советской прозы 1920-х – короткими предложениями (пресловутый «метельный» стиль»).



Перейдём к главному герою.

Близнецы-братья Остапа – Аметистов (пьеса «Зойкина квартира»), рождённый до Бендера, и Жорж Милославский (пьеса «Иван Васильевич»), созданный после Остапа». И, как она показывает в дальнейшем, в большой степени – Чарнота из пьесы «Бег». А В.Лосев, кроме Аметистова и Милославского, включает в эту галерею ещё и Коровьева из «Мастера и Маргариты». «Последовательно, из произведения в произведение (Булгакова – В.К.), мы встречаем образ Остапа Бендера, – пишет Амлински. – Это ловкий, авантюрный, неглупый, обаятельный и симпатичный жулик, …не лишённый актёрских способностей, достаточно эрудированный, способный к месту сказать пару французских, реже – немецких слов, быстро принимающий решения в затруднительных ситуациях, карточный игрок, балагур, находящий со всеми общий язык, старающийся взять от жизни по максимуму и владеющий способностью подчинять своему влиянию разных людей, …который приживается в любой среде и меняет от произведения к произведению лишь фамилию и имя, оставаясь верным своему создателю Булгакову, – тогда как образа героя, схожего с Остапом нет ни в одном произведении Ильфа и Петрова.



Интересно, что, независимо от Амлински, практически те же черты сходства между Остапом Бендером и Аметистовым выявил и изложил в Интернете в статье «12 стульев из «Зойкиной квартиры» А.Б.Левин. Я не сомневаюсь в том, что исследовательница и сама обнаружила то, что заметил и описал Левин (она знакома с этой публикацией и ссылается на неё), но дело здесь не в том, «кто первый кукарекнул». Важно, что, в случае состоявшейся литературной мистификации и сложившейся в связи с этим непростой литературоведческой ситуацией, Амлински приобрела неожиданного и наблюдательного союзника (полностью текст его статьи можно найти по адресу /www.netslova.ru/ab_levin/12s.html>).

«Приведённые… многочисленные совпадения исключают, как мне кажется, их случайность, – пишет Левин. – Если принять, что каждое из отмеченных совпадений независимо от остальных, а вероятность каждого (заведомо завышенная) составляет одну вторую, то вероятность их одновременного появления в дилогии лежит между одной миллионной и одной десятимиллионной. Всех русских романов во много тысяч раз меньше, чем нужно для случайного появления такой последовательности совпадений. В то же время установить причины возникновения каждого из этих совпадений через полвека после смерти всех трёх авторов вряд ли возможно».

Замечательно, что Левин применяет в рассуждении вероятностный подход: в самом деле, с учётом и множества других сходств, которые обнаружены Амлински, случайность такого количества совпадений столь ничтожно мала, что просто не может быть принята во внимание. Вместе с тем вызывает возражение последнее предложение процитированного здесь абзаца из его статьи, никак не следующее из предыдущего. Именно очевидная неслучайность этих совпадений и должна была рано или поздно заставить кого-нибудь заняться расследованием их причины, невзирая на «срок давности». Таким исследователем и стала Ирина Амлински.



Итак, похоже, действительно имела место литературная мистификация, и автором «12 стульев» и «Золотого телёнка» был Михаил Булгаков. В связи с этим нам предстоит ответить на главный вопрос: кому и зачем понадобилась эта мистификация. Но прежде чем отвечать на него, следует задать другой: а не оставил ли нам Булгаков какого-нибудь намёка, какого-нибудь «ключика», который помог бы нам на этот вопрос ответить? Ведь зная Булгакова, мы понимаем, что он просто не мог не дать нам такой подсказки, если он и в самом деле осуществил эту мистификацию. Похоже, Амлински этот ключик нашла:

«Самое интересное послание будущим читателям, – пишет Амлински, – автор оставил в начале повествования романа «12 стульев», в котором он называет причину «передачи» своего таланта и авторства Ильфу и Петрову»:

«…Лазурная вывеска «Одесская бубличная артель – Московские баранки». На вывеске был изображён молодой человек в галстуке и коротких французских брюках. Он держал в одной, вывернутой наизнанку руке сказочный рог изобилия, из которого лавиной валили охряные московские баранки, выдававшиеся по нужде и за одесские бублики. При этом молодой человек сладострастно улыбался».

Расшифруем булгаковское послание. «Одесская бубличная артель» – фельетонисты-одесситы Катаев, Ильф и Петров; «Московские баранки» – фельетонист Булгаков, который любил стильно одеваться. «Сказочный рог изобилия» характеризует булгаковскую скоропись: он легко и быстро писал фельетоны – а «12 стульев» и является, по существу, большим фельетоном, или, точнее, романом в фельетонах. «Вывернутая наизнанку рука» (как необычно, странно сказано, привлекая к сказанному внимание!) – булгаковский мистификационный приём скрытнописи, когда роль повествователя передаётся антагонисту. В нашем случае Булгаков делает повествователем некого советского фельетониста, который и произносит в «12 стульях» слова: «Сокровище осталось. Оно было сохранено и даже увеличилось. Его можно было потрогать руками, но нельзя было унести. Оно перешло на службу другим людям»; а в «Золотом телёнке» скажет: «Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями». Немудрено, что Ильф и Петров без каких-либо опасений поставили на обложку свои имена.


«Московские баранки, выдававшиеся по нужде и за одесские бублики»: Булгаков пошёл на вынужденную мистификацию, согласившись выдать свой роман за написанный Ильфом и Петровым. «Молодой человек сладострастно улыбался» – ну, что ж, опубликовав этот роман-фельетон, нашпигованный антисоветскими высказываниями – пусть и из уст «отрицательных» персонажей, – Булгаков вполне мог улыбнуться и сладострастно. Здесь уместно процитировать запись из дневника Е.С. Булгаковой от 15 сентября 1936 года: «Сегодня утром М.А. подал письмо Аркадьеву, в котором отказывается от службы в Театре и от работы над «Виндзорскими». Кроме того – заявление в дирекцию. Поехали в Театр, оставили письмо курьерше.[...] М.А. говорил мне, что это письмо в МХАТ он написал «с каким-то даже сладострастием».



Теперь мы можем попытаться реконструировать эту мистификацию, заодно ответив и на те вопросы, которые пока остались неотвеченными.

Из того, что общеизвестно о «возникновении замысла» и его осуществлении, кроме Ильфа и Петрова не вызывает сомнения участие в этой мистификации Валентина Катаева. Но его роль может быть оценена только с пониманием того, зачем вообще эта мистификация была затеяна и осуществлена. Ведь Булгаков в тот момент жил безбедно: начиная с 1926 года, его прозу перестали печатать, но его пьесы шли во множестве театров, за один 1927 год он заработал более 28.000 рублей; он купил и обставил квартиру и впервые в жизни добился комфорта, который ему был так необходим для спокойного писательского труда. Стало быть, роман был написан не для денег.

В то же время увидеть своё имя на опубликованной прозе Булгаков уже не рассчитывал. С одной стороны, лютая ненависть к нему советской критики, а с другой – вызовы в ГПУ и беседы там по поводу «Роковых яиц» и «Дьяволиады», обыск и изъятие дневника и рукописи «Собачьего сердца» – всё свидетельствовало, что надежды на публикацию прозы нет.

Так зачем же он взялся за этот роман-фельетон – притом что прежде он жаловался на необходимость писать фельетоны, которые отнимали у него силы и время, и, как мы теперь понимаем, заведомо зная (с первых строк романа), что он может быть опубликован только под чужим именем?

Логика подводит нас к единственно возможному ответу. Булгаков написал этот роман под заказ той организации, в руках которой находилась в тот момент его судьба, – заказ ГПУ. Это было соглашение, в котором условием с его стороны было обещание оставить его в покое. А со стороны противника? – Его согласие написать советскую прозу. Его остросатирическое перо намеревались использовать в развернувшейся в это время борьбе с троцкизмом. Булгаков знал, что ему по плечу написать эту прозу так, что придраться к нему будет невозможно и что все поймут её, как хотелось бы им её понять.

Как мистификатор Булгаков, искусству мистификации учившийся у Пушкина, о своих тайных ходах никогда никому не рассказывал. Свидетельство этому – «Белая гвардия» (1923), где он сделал повествователем своего антипода (в жизни – В.Б.Шкловского; см. об этом работу П.Б.Маслака «Образ рассказчика в «Белой гвардии»), – что переворачивало идеологические знаки в романе и защищало автора от обвинений в белогвардейщине. В «переговорах» и с ГПУ, и с Булгаковым посредником стал Катаев. Он же убедил Ильфа и Петрова, что, с одной стороны (со стороны ГПУ), мистификация ничем им не грозит, а с другой – может сделать имя; при этом они делали доброе дело, выручая Булгакова.

Булгаков, поистине свято относившийся к любимым женщинам, тем не менее их способности хранить тайну не доверял. Писал он легко и быстро, главным образом по ночам, а потому и ни одна из жён Булгакова ни сном ни духом не ведали о его литературных мистификациях. Амлински считает, что «12 стульев» Булгаков написал в июле – сентябре 1827 года, что хорошо согласуется с выкладками М.П.Одесского и Д.М.Фельдмана о том, что уже в октябре началась редподготовка публикации в журнале. Что же касается воспоминаний Ильфа и Петрова о том, как они писали «12 стульев», то иными их воспоминания быть и не могли: все участники мистификации, как могли и умели, вводили в заблуждение окружающих и прочих современников.



Разумеется, само участие в мистификации поставило их в сложное положение, особенно Ильфа, который ещё долгое время чувствовал себя не в своей тарелке. Дочь Ильфа, А.И. Ильф вспоминала: «Петрову запомнилось поразительное признание соавтора: «Меня всегда преследовала мысль, что я делаю что-то не то, что я самозванец. В глубине души у меня всегда гнездилась боязнь, что мне вдруг скажут: «Послушайте, какой вы к чёрту писатель: занимались бы каким-нибудь другим делом!»


Тем не менее Ильф и Петров не проронили ни звука и тайну сохранили. Более того, им пришлось теперь оправдывать взятые на себя обязательства. По этой причине после публикации «12 стульев» с ведома Булгакова они и стали использовать в своих рассказах и фельетонах булгаковские мотивы, детали и образы, как из опубликованной редакции романа, так и из оставшихся неопубликованными глав (а впоследствии – и из «Золотого телёнка») – вплоть до специально для них написанных Булгаковым рассказов, тем самым вводя в заблуждение и будущих исследователей их творчества. Именно с 1927 года в записной книжке Ильфа появляются записи, в дальнейшем укрепившие его авторитет как бесспорно талантливого соавтора романов.



Обе стороны (Булгаков и ГПУ) пришли к согласию в том, что книга в этой ситуации не может выйти под истинным авторским именем, которое стало красной тряпкой для советской критики. Для реализации проекта было предложено приемлемое для обеих сторон имя Катаева, который и осуществил дальнейшую «сцепку». И если принять эту версию, становится понятным поведение Катаева: он был посредником в этих переговорах и, в конечном счёте, участником мистификации.

Результат оказался удачным для всех. Вот почему Булгакову после выхода «12 стульев» вернули рукопись и дневник и ГПУ оставило его в покое. Но прозе его уже не суждено было быть опубликованной при его жизни. Советская критика и без ГПУ сделала для этого всё возможное.



Остался последний вопрос: почему эту мистификацию проглядело литературоведение? На этот вопрос сегодня ответ уже очевиден. Нашим литературоведением недооценён гений и Пушкина, и Булгакова, как писателей-мистификаторов. Проблема повествователя в их романах у нас практически не рассматривалась – в противном случае мы бы уже давно догадались, как именно и Пушкин, и Булгаков использовали возможность передачи этой роли своему антагонисту. Эту задачу впервые решил А.Н.Барков в его двух основных трудах «Мастер и Маргарита. Альтернативное прочтение» (1994) и «Прогулки с Евгением Онегиным» (1998), но обе книги академическим литературоведением замалчиваются.



Я не строю иллюзий по поводу признания этой мистификации литературоведами. Однако даже в случае их вынужденного согласия с изложенным в книге Амлински нам предстоит упорядочить уже имеющиеся знания о процессе создания и публикации «12 стульев» и «Золотого телёнка» и попытаться найти дополнительные сведения, проливающие свет на причину, по которой Булгаков выдавал московские баранки за одесские бублики. Или предложить какую-то иную версию событий того времени, которая смогла бы объяснить все эти необъяснимые в рамках существующей теории авторства этих романов «совпадения». В любом случае проблема потребует обсуждения.



Перепечатано 31 октября 2013 г.

для обсуждения на семинаре.
Источник: Литературная Россия
http://www.litrossia.ru/2013/41/08347.html





1.


2.


3.


4.


5.


6.

Желаю прекрасного вторника! Пусть всё будет!

Ровно 21 год назад я приехала в Кёльн. 11 Ноября в 11 часов приземлися самолёт Аэропорта в Дюссельдорфе.Как раз именно в этот момент начинается в Кёльне по традиции "пятое время года"- Карнавал!Целый день на площади перед собором танцуют ,поют и рассказывают смешные истории "йеки"-шуты, дуршливые весёлые люди! И ещё в эти дни церковь празднует праздник святого Мартина-покровителя бедных людей( однажды -по преданию,когда он возвращался из какого-то своего путешествия на коне закутанный в тёплый плащ. А он был фюрстом и у него был собственный замок. Мартин увидел на обочине скрючившегося нищего замерзающего под ноябрьским снегом.Он сошел с коня, снял с себя плащ и окутал им человека.)
По традиции в этот день дети идут вокруг церкви с песнями и держат в руках фонарики ,сделанные своими руками.В идеальном случае в этой процессии принимает участие "Святой Мартин" на белом коне и в красной мантии.

Всё это мне удалось увидеть в тот же день по приезде в Кёльн. И вот -Кёльн стал моим домом. Немножко Карнавала, немножко КСД праздника, немножко по городу и немножко по Кёльнскому собору. Посмотрите где я живу. Приятного просмотра. С наилучшими пожеланиями.



































Тур по Собору.1




Тур по Собору 2





Ещё один фильм о Соборе ,к сожалению по-немецки,но съёмки очень хорошие!

http://www.youtube.com/watch?v=DqyHTv0X9Ok

http://www.youtube.com/watch?v=4hwf4isCFmE

Дорогие друзья!
Прошу вас переслать эту ссылку на фильм Эфраима Севелы "Колыбельная"(1986),
о Холокосте, никогда не бывший в прокате, всем, кому сочтете возможным,
с рекомендацией (просьбой, пожеланием) посмотреть.
Необходимо набрать, как минимум, 500 просмотров за месяц,
чтобы фильм не сняли с You Tube.
В Интернете многие разыскивают этот известный понаслышке фильм долгие годы.

http://www.go2life.net/people/161-30-unikalnyh-fot...da-kristian-dior-v-moskve.html

1.


2.


3.


4.

Это интересно!


Фрукт, который лечит рак и его действие в 10.000 раз мощнее химиотерапии. Они не хотят, чтобы мы это знали, потому что крупные производители медикаментов перестанут продавать свою жуткую продукцию… Самый сильный антиканцероген на этой планете. Скопируй это и размести на своей стене!!! Гуанабана или плод дерева гравиола � это чудо продукт, который убивает раковые клетки. Почему мы не знаем об этом? Потому что существуют организации, заинтересованные в поиске синтетических вариантов, позволяющих им делать баснословные деньги. Теперь Вы можете помочь ближнему, рассказав, что необходимо пить сок гуанабаны, чтобы предотвратить заболевание. Он приятен на вкус и его употребление не влечет за собой ужасных последствий химиотерапии. Можно посадить дерево во дворе. Все его части полезны. В следующий раз, когда Вам захочется выпить сока, попросите сок гуанабаны. Сколько людей погибло за тот период, когда эта информация хранилась в строжайшем секрете, дабы не подвергнуть риску многомиллионные прибыли крупных корпораций? Гуанабана представляет собой низкорастущее дерево и не занимает много места. Оно известно под названием Graviola в Бразилии, Guanábana в Латинской Америке, и Soursop на английском языке. Плоды крупные, с белой мякотью, сладкие, употребляются в пищу в сыром виде, используются для изготовления напитков, сладостей и т.д. Интерес к этому растению связан с его сильным противораковым действием. Оно обладает и многими другими свойства, но самое интересное - воздействие на опухоли. Это растение является проверенным лечением рака всех типов. Некоторые утверждают, что оно полезно при всех формах рака. Считается также, что растение является антибиотиком широкого спектра действия, обладает антигрибковыми и антипаразитарными свойстваим, регулирует кровяное давление, антидепрессант, помогает при стрессах и нервных расстройствах. Источником этой информации является один из крупнейших производителей лекарств. С 1970 года было проведено более 20 лабораторных тестов, которые показали, что экстракт уничтожает злокачественные клетки 12 типов рака, включая рак толстой кишки, молочной железы, простаты, легких и поджелудочной железы ... Соединения этого дерева в части замедления роста раковых клеток в 10.000 раз более эффективны, чем адриамицин (известный химиотерапевтический препарат). И что еще более удивительно, терапия экстрактом гравиолы уничтожает только раковые клетки и не влияет на здоровые клетки. Институт медицинских наук, L.L.C. 819 Н. Charles Street Baltimore, MD 1201

Фрукт, который лечит рак и его действие в 10.000 раз мощнее химиотерапии. Они не хотят, чтобы мы это знали, потому что крупные производители медикаментов перестанут продавать свою жуткую продукцию… Самый сильный антиканцероген на этой планете. Скопируй это и размести на своей стене!!! Гуанабана или плод дерева гравиола � это чудо продукт, который убивает раковые клетки. Почему мы не знаем об этом? Потому что существуют организации, заинтересованные в поиске синтетических вариантов, позволяющих им делать баснословные деньги. Теперь Вы можете помочь ближнему, рассказав, что необходимо пить сок гуанабаны, чтобы предотвратить заболевание. Он приятен на вкус и его употребление не влечет за собой ужасных последствий химиотерапии. Можно посадить дерево во дворе. Все его части полезны. В следующий раз, когда Вам захочется выпить сока, попросите сок гуанабаны. Сколько людей погибло за тот период, когда эта информация хранилась в строжайшем секрете, дабы не подвергнуть риску многомиллионные прибыли крупных корпораций? Гуанабана представляет собой низкорастущее дерево и не занимает много места. Оно известно под названием Graviola в Бразилии, Guanábana в Латинской Америке, и Soursop на английском языке. Плоды крупные, с белой мякотью, сладкие, употребляются в пищу в сыром виде, используются для изготовления напитков, сладостей и т.д. Интерес к этому растению связан с его сильным противораковым действием. Оно обладает и многими другими свойства, но самое интересное - воздействие на опухоли. Это растение является проверенным лечением рака всех типов. Некоторые утверждают, что оно полезно при всех формах рака. Считается также, что растение является антибиотиком широкого спектра действия, обладает антигрибковыми и антипаразитарными свойстваим, регулирует кровяное давление, антидепрессант, помогает при стрессах и нервных расстройствах. Источником этой информации является один из крупнейших производителей лекарств. С 1970 года было проведено более 20 лабораторных тестов, которые показали, что экстракт уничтожает злокачественные клетки 12 типов рака, включая рак толстой кишки, молочной железы, простаты, легких и поджелудочной железы ... Соединения этого дерева в части замедления роста раковых клеток в 10.000 раз более эффективны, чем адриамицин (известный химиотерапевтический препарат). И что еще более удивительно, терапия экстрактом гравиолы уничтожает только раковые клетки и не влияет на здоровые клетки. Институт медицинских наук, L.L.C. 819 Н. Charles Street Baltimore, MD 1201

Прекрасного понедельника!Счастливой рабочей недели!!!

2013 » Ноябрь » 8

 

Беда Это моя бессонница. Всю жизнь ею страдала. Килограммами поглощала снотворное: нембутал, люминал, тазепам, рогипнол, валиум... Богиня У каждого в детстве был свой фильм. У меня это - «Большой вальс». Помню, как каждый понедельник с братьями я ходила в кинотеатр «Центральный» на Пушкинской площади и в энный раз безотрывно глазела на смеющееся счастливое белоснежное лицо голливудской звезды Милицы Корьюс. Субтитры, сопровождавшие фильм, знала наизусть... В шестьдесят шестом году во время выступлений в Лос-Анджелесе ко мне за кулисы зашла полная высокая женщина, чье лицо что-то остро мне напомнило. Милица Корьюс!.. Мы подружились.    Она родилась в Киеве и там провела свое детство. Кровей в ней, видимо, намешано было много, но истоки культуры были славянские. Странный мир. Пол-Голливуда говорит по-русски... В следующие мои приезды, вплоть до ее внезапной смерти, она старалась не пропустить ни одного моего спектакля. Реагировала бурно, кричала «браво» - ее серебряный голос я всегда различала в гомоне возгласов толпы балетоманов. Последней уходила из зала. Так она мне до конца и не поверила, что была непостижимой богиней для целой нации, прекрасной инопланетянкой, лучиком счастья в самые тяжелейшие годы нашей истории. Герой Советского Союза     На премьеру «Спартака» я пригласила в Большой театр нескольких своих знакомых. Два билета были забронированы на фамилию Щедрин. За несколько дней до премьерного вечера мы виделись с ним у Лили Юрьевны Брик, и я увлеченно рассказывала о новой работе. Он попросил билеты. Я пообещала. Утром после премьеры Щедрин позвонил мне по телефону и наговорил комплиментов. Потом продолжил: «Я работаю над новым «Коньком-Горбунком». Для вашего театра. Все настаивают, чтобы я пришел несколько раз в класс. Это правда поможет? А вы когда занимаетесь? А завтра в классе будете?..» Следующим днем мы свиделись в классе. Урок начался. Занималась я в черном, обтянувшем меня трико - была одной из первых, кто репетировал в купальнике-эластик. Купальник к моей фигуре здорово подошел, выгодно выделив ее достоинства: удовлетворенно перехватывала свое отражение в зальном зеркале. Часовая разминка в обтянувшем торс одеянии! На Щедрина обрушился ураган фрейдистских мотивов... А я еще и добавила: «У меня после класса - плюс две репетиции. В первом зале. Хотите посмотреть?» Щедрин запнулся. «Спасибо. Для одного дня впечатлений у меня предостаточно...» Но вечером он позвонил мне и предложил покататься по Москве. Старикашка Фрейд победил. Я без раздумий согласилась. Кончилось все тем, что мы вместе сорок два года...   Сколько же пришлось ему натерпеться вместе со мной от бесчисленных драматических перипетий моей непростой судьбы? Нанервничаться. Напереживаться. Ночи не спать. Во сколько капканов угодила я за все эти годы по своей беспечности, легковерности, нетерпеливости. Просто от матушки-лени. Как часто попадала в них оттого лишь, что лень мне было «включить свои мозги». Легким характером природа меня не наделила. Это я сама хорошо знаю. Брат мой Александр часто с добрым сочувствием говорил Родиону: «Тебе за Майю давно пора дать звание Героя Советского Союза». Дети Появились все признаки, что забеременела. Родить? И расстаться с балетом? Танцевать или детей нянчить - выбрала первое. Щедрин без восторга, но согласился.   Запахи  У каждого города есть свой запах. Уже в аэропорту Мюнхен пахнет автомобильными лаками, Прага - каминным дымом, Токио -соевым соком. Мадрид - миндалем, Москва - мусором улиц, Брюссель - запахом мокрой замшелой хвои... Идеальная вдова Последние годы у нас и на Западе вышло вдоволь литературы о Лиле Брик. Не буду повторяться. Замечу только, что Лиля очень любила балет. В юности она изучала классический танец. Пробовала сама танцевать. Кичилась передо мной пожелтевшими, вылинявшими фотографиями, где была увековечена в лебединой пачке на пуантах. При первом просмотре Лилиных фото я ее уколола: «Левая пятка не так повернута». Обиделась: «Я хотела вас удивить, а вы про пятку...»    Лиля и Катанян не пропускали ни одного моего спектакля. И всякий раз слали на сцену гигантские корзины цветов. Решением Сталина Брик получала третью часть (мать и сестры другие две трети) наследия Маяковского. И денег у нее водилось видимо-невидимо. Она сорила ими направо и налево. Не вела счету. Когда звала меня в гости, оплачивала такси. Так со всеми друзьями. Обеденный стол, уютно прислонившийся к стене, на которой один к другому красовались оригиналы Шагала, Малевича, Леже, Пиросмани, живописные работы самого Маяковского, всегда полон был яств. Икра, лососина, балык, окорок, соленые грибы, ледяная водка, настоянная по весне на почках черной смородины. А с французской оказией - свежие устрицы, мули, пахучие сыры... Но в один прекрасный день Лиля оказалась нищей. Хрущев приказал прекратить выплаты наследникам Маяковского. Лиля внезапно оказалась на мели. Стала распродавать вещи. Беззлобно итожила: «Первую часть жизни покупаем, вторую - продаем...» Лебединая песня   Своего «Умирающего лебедя» я подсматривала в Московском зоопарке. С натуры. Несколько раз ездила туда с единственной целью - подглядеть лебединую пластику, форму движения крыльев, посадку головы на изгибе шеи. Один раз мне повезло. Внезапно черный лебедь в нескольких метрах от меня расправил крылья во всю ширь, поднял свою перепончатую ногу-лапу и встал на другой в классический арабеск. Стоял он неправдоподобно долго. Помню, восхитилась - вот это устойчивость...   Невезение Много раз мне задавали один и тот же вопрос: кто из балерин, на ваш вкус, на вершине балетного Олимпа? И всю жизнь я называла три имени. Семенова, Уланова, Шелест. Уланова и Семенова оставили о себе легенды. Их имена не нужно было комментировать. А имя Аллы Шелест в мире не знают. Меня всегда переспрашивали. Кто это?.. Жизнь часто несправедлива. Но поэт, композитор, художник пробьются через века. Если у них термоядерный заряд, конечно.    Пролежала «Неоконченная симфония» Шуберта на чердаке венского дома пятьдесят два года. И ничего, не испортилась. Не взял шедевр тлен. А балеринам - горше. Прошел их век, кончился, ничего не осталось. Всю жизнь что-то приключалось с Шелест в последний момент. Рушилось. Она сама трунила над своим злым роком. В девятилетнем возрасте собралась с одногодкой-мальчиком в кино. Нарядилась в лучшее выходное розовое платье. В кулачке зажала деньги, которые родители дали на сласти и билет. Внезапно мальчик столкнул Аллу в грязную лужу, вырвал деньги и с гиком убежал. А она осталась в розовом платьице сидеть в луже. Так и сложилась вся ее последующая жизнь... Годы расцвета Шелест пришлись на время, когда никто из России на гастроли никуда не ездил. Премьер было мало. Худруком Кировского балета был Сергеев, и все, что делалось, делалось на его жену Наталью Дудинскую. Для Шелест на светофоре всегда был зажжен красный свет. В сорок с небольшим ее незаметно вывели на пенсию. У Шелест был дар перевоплощения. На сцене она была немыслимо красива. Божественно! А после представления затухала, снимала грим, вставала под душ. И когда проходила через толпу наэлектризованных ею поклонников, запрудивших тесный артистический подъезд, то ее не узнавали. Она шла домой одна. Так была неприметна.   Память   Как-то судьба привела нас с Щедриным в баварский город Вюрцбург. Мы заплутали. Пропустили поворот с автобана. И, желая исправить нашу оплошность, въехали в симпатичный, ухоженный город. Был уже вечер, десятый час. И вдруг по всему городу зазвучали колокола. Я посмотрела на часы. Был 21 час 20 минут. Будний день. Никакого праздника. Звон был медленный и печальный. Мы остановились. Улицы - безлюдны. Задать вопрос некому. Ни единого прохожего. Слуховое впечатление звонящего в сумерках города ворожило... Лишь позже композитор Вильфред Хиллер, чей отец был убит в 1941 году под Лугой, рассказал нам, что каждый год, каждый год 16 марта все двадцать церквей города Вюрцбурга, какой бы день недели ни был - будни или праздник, - поминают ровно в девять часов двадцать минут вечера день и час бомбардировки 1945 года, когда американская авиация разрушила баварский город дотла. Такая память впечатляет...   Страх Каждый приход Сталина в Большой театр сопровождался резчайшим усилением охранных процедур. У всякой двери, в кулисах, у лифта, в репетиционных залах появлялись соглядатаи с тупыми лицами, но внимательными глазами. Да и полпартера наводняли почитатели музыкальных представлений в штатском. Участникам вечернего спектакля вручались одноразовые спецпропуска с датой. На спектакли Большого театра Сталин хаживал не раз. И всем в театре о том тотчас же становилось известно. Особую склонность он питал к опере. Я участвовала в двух оперных постановках, которые лицезрел Сталин. Персидка в «Хованщине» и Рыба-игла в «Садко». Партию Рыбы-иглы придумал Лавровский. И лейт-движением моего танца (помимо, естественно, широких прыжков) был многократный резкий жест указательным пальцем правой руки, олицетворявший острую иглу морского чудища. Таких жестов в моем танце было множество. Первый же резкий, словно выстрел, «выпад» Лавровский срежиссировал в правом горизонтальном направлении. И когда я на премьере после первого широкого жете встаю на арабеск и следующим движением должна выстрелить всем телом в поставленном Лавровским направлении, то вдруг в моем мозгу молнией проносится леденящая спину мысль. Ведь «мой выстрел» приходится точно в правительственную ложу, в глубине которой застыли рыжие усы Сталина. И я пасую. Трусливо пасую. И устремляю свой «выстрел» вверх, на колосники. Все это происходит в доли секунды. Абсолютно подсознательно. Мы были все тогда рабами страха...   Талант Балерина Лепешинская не была моим идеалом. Роста она была скверного, руки и ноги короткие, голова всегда напоминала мне маску ряженого на масленичном гулянье. Пальцы-крохи никак не улучшали пропорций тела. Отлично понимая это сама, она непременно держала в руках на сцене какой-либо театральный атрибут. Зонтик, веер, платочки, цветочки. Короче, ее физические данные расходились с моими представлениями о красоте женского тела в балете. Но у нее был азарт, напор, бесстрашие, динамичное вращение. Она без оглядки кидалась с далекого разбега «на рыбку» - в руки партнеру. Публике была по душе авантажность Лепешинской, ее жизнерадостность. Суметь скрыть недостатки, высветить свои достоинства - это тоже еще какой талант. Чудо   В балетном училище меня ужасно терзало колено. Мое левое проклятое колено. Теперь думаю, что от неправильной постановки ног. Когда ступня упирается не на мизинец, а на большой палец - вся нога разворачивается вовнутрь. Тело давит на колено, а оно опорное и толчковое. В четырнадцатилетнем возрасте я обила пороги всех тогдашних московских светил-ортопедов. Молила об исцелении. Теперь их портреты на стенах травматологических клиник повсюду.    Восславленный профессор Бом тщательно осмотрел колено. Куда ни нажмет - больно. Заставил исполнить низкое плие. Я не смогла. Бом с сожалением покачал головой и объявил свой приговор: «Надо менять профессию, девочка. Ты балериной не будешь. Колено выправить нельзя...» Теперь те светила-исцелители пребывают в ином мире. От них остались лишь розовые легенды да строгие портреты по коридорам, пахнущим карболкой. А я столько лет танцевала! Прыгала, прогибалась, вертелась. А спас меня массажист Никита Григорьевич Шум. Он лечил спортсменов, и кто-то, как мой последний шанс, его порекомендовал. Это был огромный человечище, человек-гора, с руками, как широченные деревенские грабли. В двадцатых годах он выступал в цирке на манеже борцом. Всегда в красной маске, и так и прозывался - «красная маска».    На разминке уложил однажды великого Ивана Поддубного на лопатки. Непобедимый чемпион так рассвирепел, что без правил схватил Никиту и швырнул за барьер. От удара ключица, как спичка, сломалась и осталась кривая, безобразная на всю жизнь. Шум принимал, конечно, нелегально в крохотной без окон комнатушке под лестницей, невдалеке от Белорусского вокзала. Никита Григорьевич часа полтора медленно-медленно прощупывал мне все колено. Он никуда не спешил. В напряженной тишине я слышала лишь гулкие, дробные лестничные шаги снующих туда-сюда жильцов. Затем тягуче произнес: «Будешь ходить ко мне две недели каждый день, мне надо три-четыре часа твоего времени. Снова будешь танцевать, колено отживеет...» Две полных недели он колдовал над моим бесперспективным, безнадежным коленом. На пятнадцатый день чародей разрешил мне начать заниматься. Колено было обессиленное, но совершенно здоровое. Надо расплачиваться. О цене уговору не было. Дяди и тетки в складчину собрали некую сумму, которую я через несколько дней после конца лечения принесла Никите Григорьевичу в сверточке, смастеренном из театральной афиши. Без всякой позы, не распечатав моего свертка, совершенно просто он отказался взять деньги: «Тебе они сгодятся самой. А мне подбрасывают футболисты. На жизнь и курево хватает...» Артисты боготворили Шума. Когда его могучая фигура высилась в кулисах, мы танцевали смелее, без оглядки. Никита в театре, чуть что -вызволит. Характер   Рыжая, как морковка, вся в веснушках, с голубым бантом в волосах, зелеными глазами и белесыми ресницами—так я выглядела в пять лет. Уже тогда была ребенком своевольным, неслухом, как все меня обзывали. Спустила по течению ручейка свои первые сандалики. Вместо корабликов, которые усмотрела на старинной почтовой открытке. Мама долго убивалась. Достать детские туфельки было задачей неразрешимой. С канцелярской кнопкой доигралась до того, что она застряла в моем детском носу накрепко. Мама возила меня на телеге с говорливым мужиком к сельскому лекарю. Тот молниеносно принес мне облегчение. В общем, кротким нравом не отличалась, а чаще всего была так просто несносна. Всю жизнь этим доставляла массу проблем близким. Но были моменты, когда этот мой несносный характер выручал меня. Во время войны нашу семью эвакуировали в Свердловск. А вот балетную школу перебросили в маленький городишко Васильсурск на Волге. Эта нечаянная промашка мне обошлась втридорога. Ровно год, с пятнадцати с половиной до шестнадцати с половиной лет, я балетом не занималась. Мало-помалу меня охватила паника.    Еще такой год -и с балетом надо распрощаться. В попавшейся как-то мне на глаза газетной заметке было написано, что остававшаяся в Москве часть труппы показала премьеру на сцене филиала Большого. Сам Большой был закрыт. Потом дошли вести, что и часть балетного училища не уехала. Занятия продолжаются. Меня как током ударило. Надо ехать в Москву! Но как? Нужен специальный пропуск. Влиятельных знакомых -никого. Идти по учреждениям да объяснять, почему и зачем - трата времени. Кто будет слушать девчонку про балет, тренировки, физические кондиции, учителей?.. Я решилась на отчаянный шаг - пробраться в Москву неле¬гально. Мать паниковала, отговаривала: «Тебя заберут, арестуют». «Пускай, - горячилась я, - время уходит, я истомилась, задеревенела, заскорузла...» Купить билет на поезд было нелегко. Он стоил дорого, денег - в обрез. Да и без пропуска билет не продадут. Но мне помогли... Из Свердловска поезд шел пять суток. Весь путь я решала, сойти ли перед Москвой на последней остановке и дальше идти пешком? Или сыграть ва-банк - в многолюдье вокзала скорее проскочишь? Наконец, пристроившись к хромому старцу и поднеся его саквояж, чему он сердечно обрадовался, подыграв мне со всей искренностью, я проскользнула через военный патруль у дверей вокзала. Роль подростка при старом инвалиде мне удалась на славу. Я -в Москве. На мою удачу, одна наша родственница оставалась все это время в столице, у нее и переночевала. Уже утром следующего дня я была в помещении училища на Пушечной. Моему приходу обрадовались. Никто и не стал допытываться, как я добралась. Риск оправдался, и я выиграла. Элегантность   Жила-была в Москве волшебница Клара. Не совсем волшебница, но... предпринимательница. Скажем так. Клара ходила по домам актеров - главным образом невыездных. При ней всегда была внушительных размеров сумка, в которую вмещался целый платяной шкаф. Платья вечерние и каждодневные, пальто, пелерины, туфли, кофты, нижнее белье, сумочки... Все Кларины сокровища были импортные. Хорошего качества. Жены советских дипломатов регулярно продавали ей свой ходкий товар. Контрабандная тропа была хорошо протоптана. Вещи всегда новые, с радужными ярлыками и марками заморских магазинов. Только цены были нерадужными - стоили предметы роскоши баснословно дорого. Но в рубище не походишь. Надо одеться не хуже тех, кто ездит в загранку. Смотрят на меня. Я на виду. Все, что я носила, купила у Клары. Втридорога. Она не была альтруисткой. В Большом у Клары были и другие клиентки - из того же племени «невыездных», что и я. Мать моей театральной подружки, надсадно страдавшая за свою невыездную дочь, в порыве слепой злости изрекла бессмертный афоризм. Он долгие годы горькой ухмылкой скрашивал ограниченность наших балеринских гардеробов. Тех, кто сидел в Москве. «Хуже их ходить не будем!..» И мы не ходили хуже. Но для этого пришлось «обтанцевать» тысячи крохотных клубных сцен, нетопленых, кривополых площадок, исколесить сотни растерзанных немощеных дорог, проложить множество тяготных маршрутов, настудить, намучить ноги. В то время элегантность давалась кровью.       Источник: http://Журнал STORY, 2010... Автор: Составитель: Вера Кротова Переслал: gabay moisey

 

Серия сообщений "балет":
Часть 1 - Музыка Андрея Петрова и балет "Сотворение мира"
Часть 2 - "Царь воздуха" Вацлав Нижинский (1889 - 1950)
...
Часть 12 - С днём рождения, великолепнейший Николай Цискаридзе!
Часть 13 - Даниэль Обер. Балет "Марко Спада" в Большом
Часть 14 - Толковый словарь ...Майи Плисецкой - "Палитра жизни"
Часть 15 - История Moulin Rouge
Часть 16 - Julianne and Derek Hough perfomen the Jive
...
Часть 34 - ГАЛА-КОНЦЕРТ ЛАУРЕАТОВ КОНКУРСА VAGANOVA-PRIX
Часть 35 - ЕВРЕИ В МИРОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Часть 36 - Звезда из прошлого Ида Рубинштейн

 

Кто похоронил дело Либермана?

Сенсационная исповедь Авии Алеф, которая до недавнего времени возглавляла экономический отдел государственной прокуратуры и вела дело, связанное с подозрениями, выдвинутыми против министра иностранных дел Авигдора Либермана.  Шаг за шагом Алеф описывает процесс, в ходе которого дело Либермана было спущено на тормоза. В этом, по ее мнению, виноват человек, сыгравший роль «ликвидатора» кейса Либермана – нынешний юридический советник правительства Иегуда Вайнштейн.                     Иегуда Вайнштейн фото — википедия   Гиди Вайц и Ревиталь Ховель  «Гаарец» «Один свидетель исчез, другой покончил жизнь самоубийством –  по-видимому, застрелившись на могиле матери. В этом деле немало странных происшествий. Нас не покидало чувство, что кто-то опережает нашу группу на несколько шагов. Было ясно: то, что узнаём мы, кому-то становится известно до нас. Сюда приехал швейцарский адвокат для дачи свидетельских показаний – он был доверенным лицом компании, базирующейся в Швейцарии, которая заключила большую сделку по продаже сахара.  В ходе этой сделки большие суммы были переведены на счета фирмы, которую подозревали в том, что она контролируется Либерманом. Во время дачи показаний, сразу после прибытия в страну, адвокат сообщил, что еще до того, как полиция вышла на него, с ним встретился один из известнейших израильских адвокатов, который объяснил ему, что надо делать. В определенный период мы по-настоящему опасались, что нас прослушивают. Одно время я была убеждена, что за мной следят, и у меня есть основания так считать. На определенном этапе я пришла в полицию и заявила им, что, по-моему, у них окопался «крот». Офицер, служивший в подразделении, которое занималось этим делом, был отстранен от следствия по подозрению в том, что поддерживает связь с одним из подозреваемых. Имела место продуманная система нанесения ущерба следствию. История с послом  - один из таких примеров. Приехав за границу для проведения допросов, мы поняли, что кто-то побывал там до нас, и что с нами не хотят сотрудничать. Когда мы прилетели на Кипр, нам стало ясно, что кто-то посетил это место ранее и «подготовил почву». адвокат Авия Алеф   Этот монолог произносит сотрудница государственной прокуратуры, которая считается человеком осторожным и сдержанным, далеким от имиджа «инквизитора», который приклеился к некоторым представителям этого учреждения – не без содействия подозреваемых из высших эшелонов власти, а также адвокатов, обслуживающих высокопоставленных клиентов. Адвокат Авия Алеф, которая до недавнего времени возглавляла экономический отдел государственной прокуратуры и вела дело, связанное с подозрениями, выдвинутыми против министра иностранных дел Авигдора Либермана, полагает, что порой она была даже «слишком осторожным» сотрудником прокуратуры. За это свое качество она неоднократно подвергалась нападкам со стороны журналистов. Именно поэтому следует внимательнейшим образом прочесть исключительную по своей откровенности исповедь Алеф о том, что происходило за стенами министерства юстиции в том, что касается одного из самых деликатных расследований, который велись в стране в последние годы. Шаг за шагом она описывает процесс, в ходе которого дело Либермана было спущено на тормоза. В этом, по ее мнению, виноват человек, сыгравший роль «ликвидатора» кейса Либермана – нынешний юридический советник правительства Иегуда Вайнштейн. Да, тот самый Вайнштейн, который напряженно ожидает намеченного на ближайшую среду приговора по изрядно ужатому обвинительному заключению, поданному прокураторой в иерусалимский мировой суд.  Либерман обвиняется в том, что, будучи министром иностранных дел, занимался карьерным продвижением израильского посла в Беларуси после того, как тот (таковы подозрения) передал ему секретную информацию о ведущемся против него полицейском расследовании. Решение суда в значительной степени определит дальнейшую политическую судьбу Либермана и окажет серьезное влияние на репутацию юридического советника правительства,  а также на степень доверия к нему со стороны общества. Сегодня Вайнштейн относится к этому небольшому кейсу как к важнейшему судебному разбирательству своей жизни. Однако, как утверждает Авия Алеф, в свое время юридический советник не спешил передать дело в суд. «Что это вообще такое? После всей этой шумихи – с этим вы собираетесь идти в суд?! – такие фразы можно было услышать из уст Вайнштейна, — с сожалением вспоминает адвокат Алеф -  Я считала, что следует передать в суд и этот, «малый» кейс, и большое дело. Это никак не связано между собой. Человек может совершить преступление трижды – и что, поэтому не надо привлекать его к ответственности?» Алеф утверждает, что «дело посла» было передано в суд одновременно с прекращением расследования по так называемоему «большому кейсу» —  для того, чтобы снизить накал ожидаемой критики. Осужден будет Либерман или оправдан по «посольскому» делу, адвокат Авия Алеф считает то,  что «большой кейс» против министра иностранных дел, «растворившийся» при активном содействии Вайнштейна, является безумным упущением. «Печально, что это завершилось ничем. То, каким образом рассматривалось это дело на предмет передачи в суд, очень дурно пахнет. И это я еще мягко выражаюсь. Нельзя было закрывать это дело, поскольку имелся реальный шанс на обвинительный приговор. Этот кейс должен был обуждаться в суде. Рядовой гражданин не получил бы подобных поблажек. К мэру города, к любому другому высокопоставленному чиновнику никто не стал бы относиться подобным образом. Возникает закономерный вопрос: что здесь, собственно, происходит? В отношении Либермана действуют другие законы? При расследовании его дела учитываются некие особые обстоятельства?  Все это само по себе противоречит важнейшему в правовом государстве принципу верховенства закона. - А, может быть, как раз Либерман является жертвой правоохранительной системы, представитель «второго Израиля», который поднялся на вершину иерархической лестницы, на которого долгие годы безрезультатно ведется настоящая охота?  «Я не считаю, что он является жертвой преследования. Я изучала два уголовных расследования против Либермана, оба кейса содержали серьезные улики – даже если по одному из них не было в итоге выдвинуто обвинительное заключение.  В обоих делах фигурировали очень странные, мягко выражаясь, вещи. Например, согласно материалам следствия по первому делу, Либерман заработал три миллиона долларов за то, что помог снизить курс рубля. Очень странная сделка. Разъяснения выглядят совершенно нереальными – есть подозрение, что за этим стоит австрийский бизнесмен Мартин Шлаф. Либерман – не тот человек, которого преследуют, не имея на это никаких причин. - Значит ему удается раз за разом водить всех за нос? «Использование подставных компаний, иностранных адвокатов, попытки помешать ходу следствия, запугивание свидетелей – все это действительно можно назвать весьма изощренными методами. Однако, вновь, это не должно было стать препятствием для передачи дела в суд».   Общий клиент В начале 2006 года, за несколько месяцев до выборов в кнессет, на стол тогдашнего юридического советника правительства Мени Мазуза легла пачка документов, связанных с Либерманом. Это были распечатки данных личного счета министра и счетов коммерческих компаний, которые велись в кипрском банке «Популар» в Лимассоле. Операции на этих счетах датировались 2001-м годом, когда Либерман был депутатом кнессета и занимал должность министра национальной инфраструктуры в правительстве Шарона. В ноябре 2001 года эти распечатки были посланы из офиса кипрского адвоката Андреаса Науколуса, который вел дела одной из фирм, адвокату министра Йоаву Мени. Даниэлла Морачи, возглавлявшая отдел коммерческих компаний кипрского офиса,  отметила в письме, адресованном Йоаву Мени, что посылает ему банковские отчеты, касающиеся «нашего общего клиента». Не отдельный отчет о частном счете, а  отчеты — во множественном числе — по коммерческим счетам компаний, которые Либерман создал в качестве бизнесмена, и на которые переводились миллионы уже в тот период, когда он стал депутатом кнессета и министром. Эти огромные суммы поступали на кипрские счета от двух близких друзей Либермана – австрийского миллионера Мартина Шлафа и олигарха Михаила Черного.   Эта пачка документов стала первым аккордом в трансатлантическом расследовании по делу Либермана, по завершении которого полиция рекомендовала выдвинуть против него обвинительное заключение. «Это дело вскрывает систему отношений, связанную с получением огромных сумм денег коммерческими компаниями, которые, согласно материалам следствия, имеют прямое отношение к Либерману, несмотря на то, что последний утверждал, что расторг с ними отношения,» — говорит Авия Алеф. Данные полицейского расследования легли на стол Мазуза не в самое удобное для него время – за несколько месяцев до его ухода с поста юридического советника правительства. «Я считала, что данные следует передать юридического советнику срочным образом, чтобы Мазуз успел принять оперативное решение, — вспоминает Алеф. – Или хотя бы вынести принципиальное решение по этому делу. Я не сомневалась, что приход нового юридического советника, новое изучение материалов следствия предполагают совершенно иной ритм принятия решений – более медленный.    Забегая вперед, скажу, что я оказалась права – все развивалось чрезвычайно медленно. Мазуз получил от нас предварительные рекомендации и не сумел принять решение до своей отставки. Я сформулирую это очень деликатно: тот факт, что Мазуз не принял решение, сыграл решающую роль в том, как завершилось расследование этого дела. Мазуз утверждает, что не принял решение, поскольку не получил от меня окончательного варианта рекомендаций. Однако я была свидетельницей того, как государственный прокурор Моше Ладор решил пригласить для предварительной дачи показаний Моше Талански (в деле Ольмерта), хотя не имел по этому вопросу окончательного мнения. Кстати, я была против этого шага.   Незадолго до того, как он занял пост юридического советника правительства, Иегуда Вайнштейн сидел в кафе со своим адвокатом, считавшимся одним из его лучших друзей. «В течение двух-трех месяцев я завершу работу над делом Либермана, — с уверенностью сообщил советник своему приятелю. Это было самое сложное наследство, отставленное ему Мазузом. Либермана подозревали в том, что иностранные олигархи перевели на счета подконтрольных ему компаний миллионы долларов; подставные компании возглавляли дочь Либермана, преданный ему личный водитель, поэт из поселения Нокдим и приятель, занимающийся алмазным бизнесом в Бельгии.  Впервые полиция была убеждена, что в ее капкан попался крупный зверь, за которым долгие годы велось наблюдение, — самый осторожный и изощренный израильский политик.   Однако, по словам Алеф, вместо того, чтобы заняться делом Либермана с максимальной интенсивностью, Вайнштейн начал тянуть с решением совершенно неприемлемым образом. Новый юридический советник получил предварительные рекомендации от Авии Алеф и ее людей сразу же после вступления в должность, но по неясной причине не выносил никакого решение на протяжении долгих месяцев. И лишь в июле он созвал совещание, на котором обсуждалось это взрывоопасное дело. «Во время совещания я поняла, что мои рекомендации вообще не были прочитаны. Это было не только мое мнение,» — говорит Алеф. - Вайнштейн не разбирался в деталях? «Нырял» не слишком глубоко? - Я люблю плавать. Я проплываю ежедневно полтора километра. О каком «нырянии» можно вести речь. Он был не в состоянии держаться на воде, — с иронией отвечает Алеф. – И я не говорю о каких-то втростепенных деталях дела. Он даже не был знаком с общей картиной описываемых в деле событий. - Несмотря на то, что у него было для ознакомления несколько месяцев? - Верно. Он, очень мягко выражаясь, не обнаружил даже минимального знакомства с предметом обсуждения.   Спустя несколько недель Вайнштейн решил собрать вместе руководителей прокуратуры на специальный семинар, посвященный делу Либермана. Встречи проходили в Маале Хамиша и в иерусалимском отеле. В этом семинаре участвовал адвокат Кроцберг из тель-авивской прокуратуры, которого Вайнштейн попросил выступить в роли «адвоката дьявола» — с целью выявить слабые места в этом кейсе. Это назначение имело дополнительный смысл. Вайнштейн, как и его предшественник, Мени Мазуз, полагал, что команда Авии Алеф, получившая в свои руки это дело, недостаточно компетентна, чтобы противостоять такому противнику как Либерман. При этом он ничего не делал с целью заменить эту следственную группу. «Это противоречит тому, что я услышала от него в свое время (когда я была все еще довольно наивным человеком). Он заявил мне, что если делу будет дан ход, он хотел бы, чтобы именно я возглавляла этот процесс,» — отмечает Алеф. И добавляет, что, по ее мнению, назначение адвоката Кроцберга было лишним и имело целью помешать ее работе, поставить под сомнение ее полномочия. «Не было никакой необходимости вводить функцию внутреннего «защитника», — утверждает она. – Кроцберг толковый юрист, но он не специализируется в сфере «беловоротничковой» преступности».   В апреле 2011 года, через год после того, как Вайнштейн вступил в должность юридического советника, он наконец сообщил адвокатам, представлявшим интересы Либермана, что намерен передать его дело в суд после проведения слушаний министра иностранных дел.  Первый этап целенаправленной волокиты был завершен. «И тогда он предоставил адвокатам Либермана целый год для изучения материалов следствия, — вспоминает Алеф. – После того, как начались слушания, адвокаты Либермана не выдвинули ни одного нового утверждения, о котором мы не предполагали бы заранее».  Слушания завершились в мае 2012 года. Прошел еще один год. Даже те, кто напряженно наблюдал за развитием событием, полагали, что эта утомительная сага близка к финалу. Но Вайнштейн никуда не торопился. И после того как слушания завершились, Вайнштейн, по словам Алеф,  совершил аттракцион невероятной щедрости по отношению к Либерману – он решил передать его адвокатам шесть страниц с различными вопросами, которые фактически давали им сведения о всех слабых местах этого кейса в плане улик.  «С подобным я не сталкивалась никогда в течение 25 лет своей работы в прокуратуре. Никогда адвокаты обвиняемого не получали на серебрянном блюде все подробности о проблемных деталях дела, собранные вместе. Ничем иным, как предложением сформировать новую версию защиты, это назвать невозможно, — рассказывает Алеф.   - Именно тогда вы поняли, что это дело собираются окончательно похоронить? - Я начала понимать, что это дело сливают, гораздо раньше. Однажды возникла чрезвычайно конфузная ситуация, разгорелся серьезный спор, и я заявила в присутствии нескольких человек – после совещания в канцелярии юридического советника, что это дело будет благополучно похоронено. Это было еще до начала слушаний. Я видела, как много времени занимает назначить срок очередного совещания. Видела, что никто не читает материалы следствия. И уже понимала, куда дует ветер. государственный прокурор Моше Ладор фото — википедия   - Какую позицию занимал все это время государственный прокурор Моше Ладор? - Хороший вопрос. Я думаю, что Ладор был с головой погружен в дело Ольмерта. В этом смысле Ладор, при всем его стремлении к справедливости, увы, внес свою лепту в то, что произошло с кейсом Либермана. У него заняло чересчур много времени окончательное решение по этому делу — все тянулось чрезвычайно медленно, длительные обсуждения без какого-либо продвижения вперед. Напряженные отношения между Ладором и Вайнштейном также не способствовали успешному решению вопроса. -  Это напряжение ощущалось? - Весьма. Это было заметно даже по их мимике и жестикуляции.   Эффект Ольмерта В 2012 году Вайнштейн подвергся острой критике в средствах массовой информации за то, что в течение двух лет он не может принять решение по этому взрывоопасному делу, которое способно развалить правительство Нетаниягу и даже привести к досрочным парламентским выборам.  В июне 2012 года высокопоставленные сотрудники прокуратуры встретились с журналистами. В ходе этой встречи утверждалось, что в конечном итоге, несмотря на всю прежнюю волокиту, несмотря на все сложности, которые выявились в этом запутанном деле, против Либермана будет выдвинуто многотомное обвинительное заключение. Это не было похоже на попытку усыпить бдительность СМИ. Каждый, кто беседовал в те дни с юридическим советником, был убежден, что тот, несмотря на все свои сомнения, намерен довести это дело до судебного процесса.   Однако через месяц на прокуратуру обрушился настоящий тайфун. Частичное оправдание Эхуда Ольмерта в июле 2012 года стало шоком для руководства госпрокуратуры. Это оказало немедленное воздействие на развитие ситуации с делом Либермана. Особенно этот приговор повлиял на адвоката Михаль Сибил-Дарэль, которая должна была вместе с Авией Алеф вести кейс Либермана в суде.   «Тот, кто утверждает, что приговор по делу Ольмерта (который я считаю абсолютно ошибочным) не оказал никакого влияния на дело Либермана, ошибается, — говорит Алеф. — В последующие дни проходили бесконечные совещания, говорилось много слов, в воздухе витало напряжение –  ноль результатов, топтание на месте.  Вайнштейн и Ладор потребовали составить заключение о том, как приговор по делу Ольмерта может повлиять на дело Либермана. Такое заключение было составлено. Я не считала, что судебное решение по делу Ольмерта должно как-либо влиять на кейс Либермана.    В этот драматический период многие сотрудники прокуратуры из отдела Авии Алеф начали «уходить в подполье».  Те, кто все это время поддерживал идею выдвижения обвинительного заключения, почувствовали, по-видимому, в каком направлении дует начальственный ветер, и совершили разворот на 180 градусов. «Во время совещаний возникало впечатление, что некоторые сотрудники говорят так, словно они выступают перед будушей государственной комиссией по расследованию,» — вспоминает один из участников тогдашних заседаний. «Очень больно вспоминать об этом, — подтверждает сказанное Алеф. — Мне было очень тяжело наблюдать за происходящим.    Люди, которых я люблю, которые придерживались однозначного мнения по вопросу обвинительного заключения, неожиданно изменили свое отношение к вопросу. Я спрашивала себя – как такое могло произойти? Это ужасное ощущение. Ты ведешь дело, веришь в свою правоту, знаешь, что рядом с тобой люди, которые поддерживают тебя. И вдруг – обнаруживаешь, что ты осталась одна. Я не хотела бы использовать слово «предательство», но это очень тяжелое ощущение. С этого момента в каждой улике, в каждом свидетельстве стали искать упущения. Произошло еще кое-что: те сотрудники, которые изменили свое мнение в отношении обвинительного заключения, стали действовать в обход, общаться с руководством прокуратуры, игнорируя меня. К ним обращались с просьбой составить список проблем, связанных с уликами и свидетельствами в деле Либермана».   Кипрский адвокат Даниэлла Мораччи считалась ключевым свидетелем в этом деле. Работая в престижной адвокатской конторе в Лимассоле она занималась тем, что, согласно подозрениям, являлось разветвленной системой оффшорных компаний, находившихся под контролем Либермана. Мораччи встречалась с Либерманом несколько раз – и тогда, когда он занимал государственные посты. Речь шла о совещаниях, посвященных судьбе этих компаний. Она подчинялась инструкции израильского адвоката Либермана, который требовал от нее не упоминать имя клиента в документах, посылаемых в Израиль. По словам Мораччи, она понимала, что это связано с тем, что клиент занимает высшие государственные посты в Израиле.   Когда началось расследование, сотрудники следственных органов побывали на Кипре и получили от Мораччи серьезные свидетельства, которые были явно не в пользу бывшего министра иностранных дел. Она рассказал, что поняла, кто контролирует компании, что речь идет о Либермане. Что его водитель Игорь Шнайдер, который был официально зарегистрирован в качестве владельца, является всего лишь прикрытием. Несколько месяцев спустя после общения с израильскими следователями Мораччи отказалась от своих показаний, направив письмо в соответствующие кипрские инстанции.  «Теперь, когда я избавлена от какого-либо давления, хочу заявить, что не уверена в том, что есть связь между А.Либерманом и компаниями», — написала Мораччи.   На высокопоставленных сотрудников прокуратуры, которые поддерживали подачу обвинительного заключения, неожиданное прозрение Мораччи не произвело особого впечатления. Как и враждебность, продемонстрированная ею по отношению к израильским следователям в ходе их второй встречи. Ладор считал, что подобное поведение как раз, напротив, подтверждает ее первую версию и является главным и убедительным доказательством вины Либермана.  Ладор, как и другие сотрудники прокуратуры, верил, что, выступление Мораччи в суде в качестве свидетеля сыграет решающую роль. Однако в ноябре 2012 года Вайнштейн решил совершить шаг, который вызвал категорическое неприятие Авии Алеф. Он послал двух следователей на Кипр, чтобы те вновь провели беседу с Мораччи, несмотря на то, что всем, кто занимался этим делом, было ясно: в подобной ситуации, ни к чему ее не обязывающей, свидетельница не станет возвращаться к своей первой версии. Именно так и произошло. На большую часть вопросов Мораччи отвечала весьма односложно: «Не помню». Адвокат компании, в которой она работала, на протяжении всей встречи сидел рядом с ней и запрещал ей отвечать почти на каждый вопрос. В основном, отвечал он сам, тонко намекая, что документы, найденные в его конторе, свидетельствующие о том, что компании контролирует Либерман, — фальшивые.   Сегодня Авия Алеф полагает, что данный шаг Иегуды Вайнштейна был очередной попыткой закрыть дело Либермана, изображевшего при этом, что он якобы делает все для того, чтобы бывший глава МИДа предстал перед судом. «У свидетелей никогда не берут показания таким способом, — категорично заявляет Алеф. – Поскольку, чаще всего, подобные свидетели – аудиторы, адвокаты -  люди прямые, они не способны лгать. Маруччи наверняка дала бы показания в суде и, на мой взгляд, не стала бы лгать. Но даже если бы она отказалась от первой версии, можно было объявить ее враждебно настроенным свидетелем и потребовать от судей принять ее первоначальные показания. То, что сделал Вайнштейн, не должно было случиться. Большая часть моей команды выступала против этой поездки на Кипр. Мы не понимали, зачем это надо вообще».   Утечка информации Теперь пришло время сформулировать свидетельство о смерти. В критический момент на сцене появляется адвокат Дана Неэман, которая была не слишком заметным сотрудником налогового отдела прокуратуры. Вайнштейн назначил ее своей личной помощницей после того, как она поддержала, вопреки мнению руководства прокуратуры, требование юридического советника закрыть дело члена Верховного суда, адвоката Йорама Данцигера. На сей раз Вайнштейн молбилизовал Неэман для выполнения нового задания. «Вдруг присылают ее, она действует обособленно, вне связи с другими сотрудниками. Ее задание – сформулировать решение о закрытии дела Либермана. Она совершенно не разбирается в этом кейсе, — рассказывает Алеф. – И тут начинаются разговоры. Давайте оставим большой кейс, все равно по нему не будет выдвинуто обвинительное заключение. Что вы думаете о деле посла?» В прошлом ноябре, во время заседания сотрудников экономического отдела прокуратуры, которое проводила Авия Алеф, кто-то позвонил в ее офис.     «Нас срочно вызывали в Тель-Авив, — вспоминает она. -  Большую группу людей пригласили в Тель-Авив, чтобы сообщить о том, что принято решение закрыть дело Либермана. Нас просили держать это в секрете. Мы быстро поняли, что наше срочное присутствие необходимо для того, чтобы создать алиби. На следующе утро я прочитала статью Товы Цимуки в «Едиот ахронот», которая писала, что в прокуратуре назревает решение закрыть дело Либермана. На следующий день мне звонит пресс-секретарь и спрашивают, не я ли несу ответственность за утечку информации. Я ответила, что ему стоит спросить того, кто посоветовал ему обратиться с этим вопросом ко мне, ибо он наверняка знает, кто передал информацию Тове Цимуки. Воцарилась пауза и пресс-секретарь ответил: «Хорошо».   На данном этапе в министерстве юстиции, в тайне, уже велась интенсивная работа по составлению итоговой версии Вайнштейна – которая должна была разъяснить общественности причину столь невероятной волокиты по делу Либермана. С этой целью был мобилизован человек, берущий на себя поручения, от которых отказываются другие – адвокат Шай Ницан. В свое время именно он был направлен Мени Мазузом защищать позорную судебную сделку Моше Кацава. Сегодня Ницан ведущий претендент на пост главного прокурора после отставки Ладора.   «Я считаю, что Ницан проделал прекрасную работу. Он пишет очень хорошо, — говорит Алеф. -  Я говорю это без всякого цинизма. Я сказала Шаю в лицо, что он делает кошерной любую мерзость». Оставались еще четыре высокпоставленных сотрудника, которые были убеждены, что дело Либермана должно быть передано в суд: государственный прокурор Моше Ладор,  адвокат Авия Алеф, заместитель юридического советника правительства Раз Низри и Иегуда Шефер, заместитель государственного прокурора по экономической преступности. Эту оппозицинную группу люди Вайнштейна также пытались нейтрализовать. «Они разослали черновик итогового решения, в котором утверждалось, будто все остальные сотрудники прокуратуры согласились с тем, что решение юридического советника вполне приемлемо. Я, не задумываясь, стерла это утверждение и сообщила всем, что не давала такого согласия, что это просто неверно, и я не хочу, чтобы это фигурировало в тексте.  Затем мне позвонил Ницан Шай и сообщил, что было бы славно, если бы факт нашего согласия все же фигурировал в итоговом тексте. Я отказалась, заявив, что приемлемость решения юридического советника должен оценить Верховный суд».   Однако государственный прокурор Моше Ладор все-таки добавил ключевую фразу, что он считает решение Вайнштейна приемлемым. «Я отказалась поддерживать мнение Ладора о том, что можно закрыть это дело, — говорит Алеф. – Это не моя функция. Если советник хочет закрыть дело, пусть закрывает». - Но почему ваша сотрудница, адвокат Михаль Сибель-Дарэль согласилась в этом участвовать? «Я не знаю. Я сказала Михаль, что не думаю, будто она поступает правильно.Она сказала, что пытается сократить масштаб причиненного ущерба, чтобы итоговый текст хотя бы не был написан в грубой форме. По мне, напротив, чем более грубо был бы составлен этот документ, тем легче было бы в Верховном суде опротестовать это решение».    Особенно возмущает Алеф тот «постмодернистский» стиль, в котором написано итоговое заключение Вайнштейна: любой вариант, который показался бы чрезмерным даже адвокатам Либермана, в заключении советника кажется вполне приемлемым.  Одной из фирм, которая фигурировала в кейсе, была «Мейфлауэр», зарегистрированная на Виргинских островах. Эта фирма производила финансовые операции на десятки миллинов шекелей. Формальным владельцев компании был бвший водитель Либермана Игорь Шнайдер, который, по словам Алеф, продемонстрировал в ходе следствия полное отсутствие представления о том, чем занимается «принадлежащая ему» фирма. Никто не сомневался, что речь идет о подставном лице, о марионетке.    Но чьей марионетке? Для того, чтобы отвергнуть единственный разумный вариант, согласно которому Либерман являлся всесильным боссом во всех фирмах, которыми якобы владел его шофер, Вайнштейн в своем итоговом заключении развивает тезис о том, что на самом деле фирмами управлял ушедший из жизни бельгийский торговец алмазами по имени Йосеф Шульдинер, который приобрел компанию, в прошлом принадлежавшую Либерману. «Сами адвокаты Либермана никогда не утверждали подобное, — напоминает Авия Алеф. -  даже  Вайнштейн заявил на одном из совещаний, что это слишком неубедительная версия. И тем не менее именно эта версия фигурирует в качестве альтернативной возможности в итоговом заключении юридического советника правительства.    И это, несмотря на то, что Либерман изрядно наследил в этой истории: он участвовал в заседаниях на Кипре, в конторе, которая вела дела фирмы. Даниэлла Мораччи, которая занималась делами компании, также заявила, что ей было понятно: фирму контролирует Либерман. Эта фирма продолжила действовать и после того, как Шулиндер скончался. При этом его сын вообще не знал о ее существовании. И после всего этого юридический советник пишет в итоговом заключении, что, возможно, Шулиндер был подлинным владельцем компании». - Что вы думали о том, каким образом Вайнштейн аргументирует необходимость закрыть дело Либермана?   «Вайнштен проявил в этом вопросе подход, характерный, скорее, для защиты, представляющей интересы Либермана. И это я очень мягко выражаюсь. Фактически речь шла о радикальном пересмотре дела с целью отыскать минимальные прорехи и упущения в материалах следствия. Рассматривались исключительно прорехи в сети доказательств – в то время, как сама сеть полностью игнорировалась. С подобным в своей практике я не сталкивалась ни разу. В итоговом заключении есть фрагменты, которые однозначно являются попытками перекрасить белое в черное, включая аргументы из арсенала защиты, которыми не пользовались даже сами подозреваемые. Это абсурд. Это просто абсурд. Итоговое решение Вайнштейна никак не отражает внушительный корпус собранных доказательств и фактически низводит до минимального уровня всю эту историю».   Несколько недель назад в Высшем суде справедливости состоялось обсуждение иска адвоката Гилада Барнеа, который носит название «Депутат кнессета Мики Розенталь и движение «Омец» против решения юридического советника закрыть дело Либермана.  Барнеа предполагал, что нет шансов на то, что члены Верховного суда вмешаются в решение юридического советника правительства, но отказался капитулировать.    Авия Алеф демонстративно пришла на заседание БАГАЦа, чтобы наблюдать за заранее известным развитием событий: Ашер Гронис и его товарищи спустили подателей иска с лестницы. «Шанс на то, что БАГАЦ вмешается в решение юридического советника, — нулевой.  Я пришла туда для того, чтобы поддержать истцов, и чтобы посмотреть на адвоката Шая Ницана, который представлял государство. Решение БАГАЦа совершенно не отражает реальное положение дел, связанное с доказательной базой кейса Либермана. Многие юристы, и не только юристы, убеждены, что это дело должно было обсуждаться в суде. Я считаю это безумным упущением.    Рядовой гражданин видит народного избранника, связанного с компаниями, на счета которых поступают миллионы. И государство ничего не предпринимает по этому поводу. Это наносит колоссальный ущерб доверию общества к власти. И мы видим, на каком месте находится Израиль по уровню коррупции среди стран OECD и в мире. Это проникает во все поры общества. (перевод с иврита — Г.Франкович)   Источник: http://relevantinfo.co.il... Переслал: Георгий Чариев-Berenzon (Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции) Понравилось? Расскажите друзьям:

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email:
Код *:

 

Впервые сопоставив полные геномы евреев из общин разных стран, ученые установили единство их происхождения, точные сроки, когда эти группы разошлись, и географию их древних миграций. Это отбрасывает популярную гипотезу, согласно которой евреи — собрание народов, в разное время принявших иудаизм Всего реплик: 204 Участники дискуссии: Андрей Шмаров, Евгений Нудлер, Артем Оганов, Илья Шершнев, Маша Гессен, Вера Бергельсон, Илья Колмановский, Наталья Иншакова, Ксения Семенова, Алексей Гостев, Екатерина Соловецкая, Дмитрий Гороховский, Михаил Бебуров, Мария Генкина, Мария Имас, Мария Дякина, Максим Кантор, Сергей Мигдал, Irina Singh, Илья Басс, Дмитрий Хмельницкий, Карина Назаретян, Нелли Шульман, Алина Фаркаш, Ираклий Бузиашвили, Анна Вознесенская, Джанна Акаевская, Тата Донец, Евгений Михайлов, Karina Sembe, Мария Цыплакова, Alexandra Sauber, Михаил Горин-Галицкий В четверг были опубликованы сразу две статьи о родственных связях между разными подгруппами евреев — остро дискуссионной теме для историков, антропологов и биологов. Исследования — первого ранга, из Nature и American Journal of Human Genetics; среди авторов — несколько первых звезд в этой области. Прорыв случился и в методе исследования, и в результатах. Впервые были исследованы полные геномы представителей известных подгрупп евреев — светлокожих ашкеназов Европы и США, оливковых сефардов Греции, Турции и Сирии, темнолицых мизрахов Ирана и Ирака, а также эфиопских и индийских иудеев. Портреты наиболее знаменитых евреев упомянутых подгрупп представлены в трех галереях: ашкеназы, сефарды и мизрахи.   Фото: AFP/East News Исследователи сравнили сходства и различия в последовательностях из трех миллиардов «букв» генетического кода — и как рентгеном высветили множество деталей, которые были неизвестны либо являлись предметом споров. Еще сто лет назад историки Морис Фишберг и Джозеф Джекобс задались вопросом: кто такие евреи? Действительно ли это единый этнос? Или группа неродственных племен, объединенных религией и культурой? С тех пор появились даже такие авторы, которые пытались вывести происхождение ашкеназов от хазар, — ведь те действительно в какой-то момент приняли иудаизм. Можно вспомнить и историка Шломо Занда, который полагает, что евреи лишь собрание народов, в разное время принявших иудаизм. Исследование полных геномов опровергает эту гипотезу — и рассказывает нам подробную историю расселения евреев и их смешения с разными народами. Прежде чем двинуться дальше, я хочу объяснить, почему это исследование важно для всего человечества. Финны и евреи — важные объекты генетики человека, потому что обе группы имеют из-за близкородственного скрещивания весьма гомогенные геномы. Это делает финнов и евреев идеальными объектами изучения, своего рода дрозофилами или морскими свинками; они несут нам новые знания о генах вообще. Новые исследования действительно революционны: уже завтра генетики смогут рассказать каждому землянину, кем, с большой долей вероятности, были его предки.   Но вернемся к евреям. Оказалось, что, за вычетом эфиопских и индийских общин, все люди, которые считают себя евреями, составляют отчетливую этническую группу, генетически обособленную от остальных народов.   Внутри каждой подгруппы родство оказалось очень высоко (в среднем — как у родственников в четвертом-пятом поколении; оно в десять раз теснее, чем у двух случайно взятых ньюйоркцев). Мизрахи (жители Ирана и Ирака), как показали исследования, отделились от единого иудейского ствола совсем давно — 2500 лет назад. Это весьма логично: историки знают, что тогда множество евреев оказалось в вавилонском пленении.   Предки остальных евреев, говорят авторы работы в Human Genetics, примерно во времена Христа расселялись по югу Европы. Об этом историки тоже знают: до Иудейской войны этот процесс шел медленно, а после изгнания евреев из Палестины — лавинообразно. В Южной Европе, как установили новые исследования, они получили около 30% примеси генов местных народов: итальянцев, сардинцев, французов. И это объяснимо: в ту эпоху для евреев нормальной практикой был прозелитизм — в иудаизм обратились до 10% жителей Римской империи.   Далее в имеющихся исторических реконструкциях — большая дыра; мы видим лишь, что к Средневековью в Европе обнаруживаются две четко разграниченные группы евреев, о родственных связях и формировании которых ничего не известно. Новые исследования рисуют достаточно полную картину происхождения этих двух групп, и она весьма любопытна.   Первая группа — это сефарды, про которых мы знаем лишь, что они жили в Испании, были изгнаны оттуда в 1492 году (помните «Испанскую балладу» Фейхтвангера?) и расселились во Франции, Италии, Греции, Турции и Сирии.   Вторая — светлолицые, светлокожие (а часто и светлоглазые) и более склонные к наследственным болезням ашкеназы. Они появились на Рейне в VIII веке н. э. — но было неизвестно, откуда. Были предположения, что это хазары, принявшие иудаизм. Ашкеназы жили в Германии (вспомним «Еврея Зюсса» того же Фейхтвангера), а позже распространились по всей Восточной Европе. Почти все ашкеназы, жившие в Германии и на оккупированных ею во время Второй мировой войны территориях, были уничтожены в холокост. Многие из оставшихся в живых оказались в Израиле и США.   Сефарды и ашкеназы традиционно находятся в некотором антагонизме. Даже селясь рядом, они редко вступают в смешанные браки; различается произношение слов на языке молитвы (иврите) и религиозная практика. Моя подруга Авива, сефард из Иерусалима, замужем за ашкеназом. Ее иногда подначивают знакомые рыночные торговки: как это он на тебе женился — может быть, он инвалид и не мог рассчитывать на «полноценную» невесту? Авива отвечает с усмешкой: «Ну, он носит очки…» Особенно яркие проявления расизма наблюдаются у ашкеназов — выходцев из бывшего СССР: многие из них откровенно презрительно относятся к «этим черным» и явно не чувствуют себя одним с ними народом.   И вот один из наиболее обсуждаемых в СМИ результатов нового исследования: ашкеназы оказались генетически гораздо ближе к сефардам, чем считалось. Разошлись эти две группы относительно поздно. В обеих доминируют ближневосточные гены, их около 70%. В обеих группах есть и примесь генов французов, итальянцев и сардинцев — 20–30%: их явно унаследовали еще до разделения евреев на сефардов и ашкеназов. Но когда и как это разделение произошло?   На мой вопрос два автора статьи в Human Genetics — профессор Гарри Ортерер и профессор Гил Атцмон — ответили одинаково: «По нашим выкладкам, ашкеназы и сефарды расстались около 60 поколений назад, то есть примерно 1200 лет назад». Ашкеназы, напомню, появились на Рейне как раз в VIII веке. Теперь можно быть уверенным, что ашкеназы — просто потомки южноевропейских евреев, которые двинулись вниз по Рейну. За последующие века ашкеназы получили небольшую примесь североевропейской крови (по новым данным, это около 7,5%), но авторы считают это вторичным наслоением, никак не говорящим об их происхождении от северных европейцев.   Изучение геномов ашкеназов подтвердило один установленный ранее факт: примерно 1000 лет назад эта группа прошла через своего рода «бутылочное горлышко» — их популяция крайне сократилась. Авторы публикации в Nature еще несколько лет назад установили, что половина сегодняшних ашкеназов происходит всего от четырех женщин, живших в Европе 1000 лет назад. Из-за близкородственного скрещивания у ашкеназов так распространены генетические заболевания. Авторы публикации в Human Genetics подтверждают эти выводы. По их геномным расчетам, в последние столетия ашкеназы очень быстро набирали численность: к XV веку их было уже не менее 50 тысяч, к началу XIX века — 5 миллионов (эти расчеты ценны, поскольку у историков нет исчерпывающих переписей для этих периодов).   Нарисовав картину родственных отношений между разными группами евреев, авторы говорят и об их соседях по этнографическому ландшафту. Как и было принято считать, ближайшие «родственники» евреев — бедуины, друзы, палестинцы. Последняя деталь: геномы индийских и эфиопских евреев, как оказалось, несут лишь остаточные следы их ближневосточного происхождения — эти колена растворились в местном населении, и их еврейство является не этнической, а культурной чертой.   Сегодня мы увидели, как генетика рассказывает историю народов. Еще интереснее, когда она рассказывает историю конкретных семей. Например, авторы публикации из Nature несколько лет назад научились находить по генетическим чертам среди сегодняшних евреев потомков коэнов — касты первосвященников древнего Израиля. Об этом они захватывающе интересно рассказали Маше Гессен в интервью для ее книги Blood Matters (эту и другие истории из этнической генетики я охотно изложу в комментариях).   Да что там коэны — эти исследования ставят каждого жителя Земли перед вопросом: касается это меня или нет? Моя жена — сероглазый, белокожий, веснушчатый потомок раввинов с Западной Украины — говорит, что все это ее нисколько не интересует. Она и так знала от родителей о своей национальной принадлежности и не видит тут ничего нового. Мне при том же происхождении, но, может быть, более левантийской конституции, наоборот, ужасно понравилось подтверждение моей бедуинской сущности — я ничего так не люблю, как сидеть со слегка отвисшей челюстью на жарком Синае и смотреть на горизонт. Теперь я знаю, что просто создан для этого.   А вы хотите уже завтра узнать все о прошлом вашей семьи? Чтобы генетики рассказали вам, что ваши предки тоннами ели рыбу или, наоборот, скакали на конях по монгольским степям? Ненавидели жару или происходили из династии древнеегипетских жрецов? Или что ваша прабабушка наврала бабушке с три короба, и на самом деле не было у вас в роду никаких польских графов?   Меняет ли это что-то в том, кто мы, сегодня?   Илья Колмановский   Источник: http://www.snob.ru/select... Автор: Илья Колмановский

 

 

Десять лет назад, 25 октября 2003 г., мир узнал, что самый богатый человек России Михаил Ходорковский, оказывается, преступник. Мало кто поверил, что за преступления, которые ему вменялись, сажать следует именно этого человека.  Мало кто из олигархов, да и из бизнеса в целом, может сказать, что никогда не минимизировал налоги, не подкупал чиновников, не прихватизировал государственное имущество и т.д. Соответственно, возник вопрос: в чем состоит политический смысл ареста Ходорковского? Или, точнее, в чем двойное дно этой истории? Каких важных государственных целей стремится достичь Владимир Путин с помощью этой операции?   Первая, наиболее естественная и самая массовая оценка ареста Ходорковского сводилась к тому, что Путин начал наконец борьбу с олигархами, которые так всех достали в 1990-е гг. Десять лет спустя можно констатировать, что никто больше из олигархов не пострадал. Живут они припеваючи. Прекрасно встроились в существующий режим. А те, кто предпочитает жить в Европе (как, например, Роман Абрамович), смогли с выгодой продать свои российские активы и перевести деньги за рубеж. Более того, число миллиардеров за время правления Путина существенно выросло. Выросло и просто количество очень богатых людей, среди которых теперь значатся не только бизнесмены, но также чиновники, руководители госкомпаний и силовики.   А вот другая трактовка. Некоторые комментаторы полагали в момент ареста Ходорковского, и особенно чуть позднее (когда у него отбирали компанию ЮКОС), что речь идет не о борьбе с отдельными олигархами, а об изменении структуры собственности. Государство, мол, восстанавливает свой контроль над несправедливо приватизированными активами. Заканчиваются времена дикого капитализма, возвращается эпоха общенародной собственности.   Капитализм, понятно, при Путине не закончился, но размер госсобственности увеличился. Можно ли понять логику совершившихся изменений? Какую собственность оставляли частной, а какую делали государственной? Госимущество, как правило, увеличивалось в той мере, в какой его можно было поставить непосредственно под контроль правящей в стране группы. «Газпром», «Роснефть», РЖД, «Ростехнологии» управляются лицами, которые относятся к числу наиболее близких и доверенных людей президента. Когда Кремлю нужно решить какую-то важную политическую проблему, начиная с поддержки партий и заканчивая строительством стадионов, госбизнес всегда откликается на зов. Для развития экономики такая форма управления собственностью, может, и неэффективна, но для поддержания режима она очень удобна.   Третья гипотеза, объясняющая суть дела Ходорковского, сводилась к тому, что арестант был опасен для режима, поскольку мог с помощью своих денег подкупать депутатов, формировать политические партии и, в конечном итоге, контролировать политическую власть в стране. Десять лет назад еще свежи были в памяти годы «семибанкирщины», а потому подобное объяснение казалось правдоподобным.   Однако сегодня мы видим, что режим был достаточно крепок во все периоды своего существования, тогда как парламентарии оставались сервильны и политически малозначимы. У режима всегда были возможности административного воздействия на итоги выборов или непосредственно на уже избранных депутатов. Если не фантазировать, то трудно представить себе в нынешней России бунт парламентариев против вождя. Таким образом, думается, что, оставайся Ходорковский на свободе, он никак не смог бы установить парламентскую республику во главе с самим собой вместо республики президентской во главе с Путиным.   Четвертая гипотеза состоит в том, что дело Ходорковского запугало злостных неплательщиков налогов, и с тех пор доходы в казну стали исправно собираться. Так что самый богатый бизнесмен страны должен был обязательно пострадать в показательных целях, раз уж по-хорошему бизнес платить государству не хотел. Трудно сегодня оценить, в какой мере сбор налогов улучшился благодаря запугиванию бизнеса, а в какой – благодаря общему подъему экономики, но, скорее всего, «показательная порка» оказала свое воздействие. Однако такого рода методы «работы с бизнесом» – это всегда палка о двух концах. Сбор налогов улучшается, но ухудшается инвестиционный климат. Собственник чувствует себя незащищенным. Он понимает, что в интересах государства над ним всегда могут совершить любое насилие.   До кризиса 2008 - 2009 гг. значение налогового фактора, пожалуй, доминировало над значением фактора инвестиционного. Россия рассматривалась как золотое дно, а потому капитал, склонный к риску и ориентирующийся на высокую прибыльность, готов был идти в нашу страну. Однако с 2010 г. все переменилось. Даже сам Путин отмечал, что у нас очень плохой инвестиционный климат, хотя, понятно, не уточнил, что страх собственника в значительной мере порожден делом Ходорковского и некоторыми «мелкими» историями того же плана. И вот сегодня мы имеем очень низкие темпы роста экономики. Налогов все равно не хватает, и государство рассматривает возможность осуществления новых поборов с населения и бизнеса, а страхи предпринимателей в этой связи лишь увеличиваются. В общем, Ходорковский оказался типичной курицей, несущей золотые яйца. Курятинкой мы полакомились, съели все дочиста, но яичек теперь уже не видать.   Пятая, наиболее маргинальная трактовка проблемы сводилась к тому, что Путин в духе чекистов сталинских времен начинает в России массовый террор. Десять лет – это достаточный срок для того, чтобы перейти от замысла к реализации, однако ничего похожего на сталинские репрессии у нас нет. «Зачистки» политического и экономического пространства всегда избирательны и практически всегда приносят конкретную осязаемую выгоду кому-то из лиц, находящихся во власти или тесно с ней связанных.   О данной гипотезе, возможно, не следовало бы даже упоминать, однако, как ни странно, по сей день встречаются в прессе заявления, будто бы Путин строит тоталитарный режим и вот-вот начнет массовые репрессии. Когда читаешь подобные тексты, полезно помнить, что точно такие же предположения делались 10 лет назад и даже раньше.   Шестая гипотеза состоит в том, что Путин лично обиделся на Ходорковского за то, что тот еще в первой половине 2003 г. на одной из встреч президента с бизнесом прямо намекнул на коррупцию в верхах.   В пользу этой гипотезы с тех пор явно говорили два факта. Во-первых, напоминающее месть жесткое преследование лично Ходорковского после того, как у него был изъят весь бизнес и он перестал представлять всякую (даже гипотетическую) опасность для политической системы. Во-вторых, то, что против Алексея Навального, говорящего о коррупции в верхах, сегодня действуют точно так же - по принципу «сам такой». Однако есть множество случаев, когда политики, осуществляющие серьезные расследования о коррупции в верхах, лишь маргинализируются, но не преследуются в уголовном плане. Такова, например, судьба Бориса Немцова, написавшего несколько брошюр о коррупции. Да и судьба Навального сегодня явно несравнима с судьбой Ходорковского.   Что же мы имеем в «сухом остатке»? Если отбросить фантазии, мы видим лишь одно реальное следствие «дела Ходорковского». Многомиллиардное имущество опального олигарха перешло в другие руки. Формально – в государственные. Но мы хорошо знаем, как можно пользоваться государственным имуществом в современной России при отсутствии парламентского контроля и независимых журналистских расследований, при дружественном отношении к высокопоставленным чиновникам со стороны силовиков и руководства ключевых телеканалов.   Как изменилась Россия за 10 лет с посадки Ходорковского, мы теперь знаем. Осталось ждать не так долго, чтобы получить ответ на вопрос, какие изменения последуют, если в 2014 году он выйдет на свободу.       Источник: http://Фонтанка.ру... Автор: Дмитрий Травин Переслал: Галина Федоровна Каширина

 

 

Почему в авангарде революционного движения России оказались сыны еврейского народа?  На старой территории Новодевичьего кладбища есть множество надгробий с выбитыми на них именами старых большевиков. И огромное число фамилий – еврейские. Антисемиты в очередной раз всплеснут руками и будут говорить о еврейских палачах русского народа. А еврейские публицисты будут приводить цифры, показывающие, что участие евреев в революционных репрессиях сильно преувеличено.    Все эти споры в известной степени бессмысленны. Совершенно очевидно, что евреи принимали активнейшее участие в революции. И на руках еврейских комиссаров и чекистов много крови неповинных людей – так же как на руках русских, латышских, украинских и прочих комиссаров и чекистов.    Тысячи комиссаров-евреев расстреливали людей, сотни тысяч русских крестьян убивали помещиков, поджигали церкви и вырывали бороды священникам. Все виноваты, все повязаны одной революционной кровью. Но факт остается фактом – в числе активных большевиков евреи занимали непропорционально большое место. И всяческое сглаживание и замалчивание этого обстоятельства не изменит бросающегося в глаза количества еврейско-большевистских надгробий. И возникает вопрос: почему евреи так активно пошли в революцию. Вопрос этот вполне актуален не только применительно к бывшему Дню революции, 7 ноября. Историко-социологический ответ достаточно известен, и, по-видимому, верен: будучи притесняемым меньшинством в Российской империи, задыхаясь в местечках черты оседлости, евреи вырвались на свободу, и бросились во власть, почувствовали ее пьянящий аромат и искренне, со страстью обратили ее против бывших притеснителей.    Но есть и более общее, важное, сущностное объяснение, коренящееся в особом пути евреев на протяжении десятков веков. И судьба российских местечковых евреев, ставших комиссарами – это лишь частный случай. Когда подул ветер европейского Просвещения, а потом и еврейского Просвещения, когда распахнулись ворота гетто и евреи ринулись в мир, то разжалась сильно сжатая пружина. И она разжимается до сих пор – всюду, куда волею судеб оказывается направлена. В науку, искусство, шахматы, политику, спорт – всюду. Это особая еврейская энергетика.    Великие духовные искания явили миру Авраама, Ицхака и Яакова, наших мудрецов, а также Иисуса и новую религию. Интеллектуальная высота, обусловленная многовековой книжностью, породила четверть лауреатов Нобелевской премии. Привычка к неизбежно рискованным денежным операциям и к опасностям для жизни рождала бандитов Молдаванки и бутлегеров Чикаго. А исконная тяга к социальной справедливости творила Маркса, народовольцев и большевиков. И это всё евреи – они везде на переднем фронте, они – как тонкий слой-катализатор любой формы активности. Будь то достижения в физике или большевистский террор. Евреи – это и Эйнштейн, и Троцкий. И любые советы на предмет невовлеченности в политическую жизнь, в олигархические разборки, советы замкнуться на многовековой традиции изучении Торы вряд ли сработают. Инерция разжатой пружины и еврейская энергетика еще сильна. Мы долго будем еще в авангарде чего угодно. Потому что мы – евреи. Но уж очень хотелось бы, чтобы из еврейских корней произрастали не новые большевики, а те, кто подлинно есть "свет для народов", по словам вечной Торы.    Юрий Табак, специально для сайта РЕК   Источник: http://help.rjc.ru/site.a... Автор: Юрий Табак Переслал: Matvey Chlenov

 

 

Дмитрий Шостакович: «Я проверяю людей по отношению к евреям»

Среди русской интеллигенции всегда было много людей, начисто лишенных комплекса антисемитизма: В. Стасов, В. Соловьев, Н. Римский-Корсаков, А. Глазунов (которого называли «отцом иудеев» за то, что помогал евреям устроиться на жительство в Москве и на учебу в Московской консерватории), М. Горький, Е. Евтушенко с его знаменитым: «Для антисемитов я еврей». Список, конечно, можно продолжить. Одним из первых в этом ряду стоит Дмитрий Шостакович.   Название статьи — цитата из книги воспоминаний великого русского композитора, записанной музыковедом Соломоном Волковым и вышедшей в Нью-Йорке в 1979 году. h этой книге Дмитрий Дмитриевич пишет: «Для меня евреи стали символом. В них сконцентрировалась вся человеческая беззащитность…» Понятно, что такая книга не могла выйти в то время на территории Советского Союза. Не могла хотя бы потому, что в ней автор знаменитой Седьмой симфонии (Ленинградской) пишет об антисемитизме советского руководства, а также подчеркивает, что многие его сочинения отражают влияние еврейской музыки.    Как такое могло случиться? Невероятно и непостижимо. Почему человек, в котором нет ни капли еврейской крови, становится юдофилом, глубоко переживает за нелегкую судьбу потомков Авраама? Почему еврейская тема звучит так ярко и пронзительно и в его творчестве, и в его жизни? Почти все биографы Шостаковича в той или иной степени пытаются ответить на этот вопрос. Одни делают упор на воспитание, другие указывают на менталитет композитора, близкий еврейскому, третьи говорят о схожести судьбы подвергавшихся преследованиям евреев (дело врачей, обвинения в космополитизме) и самого Дмитрия Дмитриевича, которого обвиняли в «формализме и буржуазной деградации». Впрочем, есть еще одна причина. Шостакович вставал на защиту евреев еще и потому, что считал их, особенно после Катастрофы, самой беззащитной, самой дискриминируемой частью общества.     Вероятно, все эти факторы переплетаются и дополняют друг друга. Попробуем разобраться подробнее. Действительно, как правило, отношение к евреям формируется в детстве. Ребенок, еще не понимая до конца сути слов и поступков взрослых, на удивление точно и глубоко перенимает их привычки, эмоциональные отношения, те или иные предпочтения. Дима Шостакович рос в интеллигентной петербургской семье, где антисемитизм считался чем-то неприличным и мерзким. Как писал сам Шостакович, «в нашей семье считали антисемитизм пережитком варварства. У нас антисемитов презирали, им не подавали руки. Человек с претензией на порядочность не имеет права быть антисемитом». Это понимание антисемитизма, как чего-то грязного, отвратительного, непорядочного, Дмитрий Дмитриевич пронес через всю жизнь. Великий композитор рвал отношения с самыми близкими друзьями при малейшем проявлении грязного предрассудка.     Среди друзей Дмитрия Дмитриевича было много евреев, и он приходил к ним на помощь, подчас с риском для жизни.   Когда 13 января 1948 года по личному приказу Сталина был зверски убит чекистами Соломон Михоэлс, Дмитрий Дмитриевич навестил дочку великого еврейского артиста Тали и выразил ей свое соболезнование. Вскоре арестовали зятя Михоэлса, молодого талантливого композитора Моисея Вайнберга. Шостакович позвонил Берии и сказал, что он готов поручиться, что никакой Вайнберг не американский шпион, а «нормальный советский гражданин». Более того, Дмитрий Дмитриевич сказал главному сталинскому инквизитору слова, которые могли стоить ему жизни: «Я знаю, у вас там бьют.    У Вайнберга слабое здоровье. Он не выдержит». Видимо, в то время слово автора Ленинградской симфонии имело определенный вес — Берия передал их разговор Сталину, и тот смилостивился: Моисея Вайнберга не только выпустили на свободу, но и дали квартиру. Причем квартиру (скорее всего, тоже по указанию Сталина), окна которой выходили на Бутырскую тюрьму. Таким образом вождь народов напоминал Вайнбергу, что до тюрьмы ему всего один шаг.     Вызовом антисемитизму можно, конечно, считать и создание композитором в самый разгар борьбы с космополитами в 1948 году сборника народных песен «Из еврейской народной поэзии». Тексты песен Дмитрий Дмитриевич (сборник текстов составлен И. Добрушиным и А. Юдицким) случайно обнаружил в небольшом букинистическом магазинчике. Правда, исполнить эти песни в концерте в то время не представлялось возможным. Тут уместно сказать несколько слов о том, как воспринимал гениальный композитор еврейскую народную музыку. «На меня, — говорит Шостакович в той же книге воспоминаний, — еврейская народная музыка повлияла сильнее всего.    Я не устаю ею восторгаться. Она так многогранна. Она может казаться радостной, а на самом деле быть глубоко трагичной». Этот шолом-алейхемовский смех сквозь слезы, этот философско-саркастический, эмоционально окрашенный взгляд на жизнь характерен и для некоторых других произведений Шостаковича, написанных на еврейские мелодии. Впервые еврейская тема в музыке композитора прозвучала в Трио №2 для фортепиано, скрипки и виолончели (1944). Трио было посвящено памяти И. Соллертинского, с которым Шостакович дружил.     В трио сначала у скрипки, а потом у виолончели проходит тема, в еврейском характере которой нельзя ошибиться. Возможно, примером для Дмитрия Дмитриевича в выборе мелодии и в том, как она была преподнесена, стало увлечение творчеством Густава Малера. Для музыки австрийского композитора еврейского происхождения характерна та самая еврейская раздвоенность, в которой радость легко переходит в горе, лирика — в гротеск, так называемый бодрый патриотизм — в сарказм и пародию, веселый танец — в чудовищный танец смерти.     Позже еврейская тема прозвучит во многих произведениях Шостаковича: в Квартете №4, в Первом скрипичном концерте, в квартете №8 (этот квартет Дмитрий Дмитриевич называл своим автопортретом), во Втором концерте для виолончели с оркестром, где в финале звучат известные «Бублички», в некоторых других произведениях. Но особенно ярко и полно эта тема раскрылось в Тринадцатой симфонии, первая часть которой написана на текст поэмы Е. Евтушенко «Бабий Яр». Сегодня можно сказать со всей определенностью, что 13-я симфония — один из самых значительных и великих памятников 6 миллионам безвинно погибших евреев.   Прошло более сорока лет со дня смерти Шостаковича. Дерева, посвященного его памяти, нет на аллее Праведников народов мира, но память о великом русском композиторе навсегда останется в наших сердцах — как память о великом друге еврейского народа. Закончить хочу словами Дмитрия Дмитриевича: «Никогда не надо забывать об опасности антисемитизма. Мы должны постоянно напоминать о ней, потому что зараза жива, и кто знает, исчезнет ли она когда-нибудь».    Источник: http://www.liveinternet.r... Переслал: Olga Caikina

 

 

Из Ветхого Завета явствует, что исход народа иудейского из Египта длился 40 лет, и все эти годы, полные тягот и лишений, люди упорно несли с собой тяжелый большой ящик, обитый золотом. Очевидно, что представлял он огромную ценность. Что же было в нем спрятано? Московский исследователь С. Первушин предлагает следующую гипотезу… Из Библии мы знаем, что Ковчег Завета (а речь идет именно о нем) представлял собой ящик из дерева акации длиной 2,5 локтя, высотой и шириной по 1,5 локтя, покрытый внутри и снаружи тонким листовым золотом. Казалось бы, любой столяр мог такой ящик сделать без труда. Однако Господь не только дал Моисею подробные указания о размерах Ковчега, но и показал ему образец, в соответствии с которым он должен быть сделан. «Внимателен будь, чтобы изготовить его по образцу, коий ты видел на горе» (2 Кн. Моисеева, 25-40). Domenico_Gargiulo_David_bearing_the_ark_of_testament_into_Jerusalem Что же было спрятано в золотом ящике? Среди теологов нет единого мнения на сей счет. Одни считают его «переносным пустым троном Божьим», другие — «вместилищем для Святого камня». Большинство же полагает, что в Ковчеге хранились какие-то важные реликвии. Но какие?   Попробуем в этом разобраться, обратившись к иным документам, описывающим те давние события. Так, в недавно расшифрованном эфиопском кодексе «Кебра Негест» («Слава царей»), написанном около 850 г. до н. э., тоже говорится об указании Бога изготовить Ковчег из нетленного дерева и покрыть его золотом. Там же имеется описание содержимого Ковчега: «Божественность в нем чудесного цвета и работы, подобная яшме, блеску серебряному, топазу, камню благородному, хрусталю и свету, которые восхищают глаза и прельщают, а чувства смешивают. Сделана по слову Божьему и не рукой человека: он сам создал ее для помещения Своей необыкновенности. В ней был также золотой гомер, полный манны, которая упала с неба...»   У древних эфиопов явно не хватало слов и понятий для того, чтобы описать увиденное. Это понятно — ведь в ящике находилось нечто странное, созданное не человеческими руками. В священной книге иудеев «Зохар» тоже описывается Ковчег и его содержимое. Это несколько десятков страниц неясных восторженных выражений, сравнений с драгоценными камнями и разными чудесами, удивительно похожими на отрывок из эфиопского кодекса. Священный ящик Мы знаем, что Ковчег, по расчетам весивший около 300 кг, путешествовал на повозке, в которую были запряжены коровы. Иногда его несли на жердях. Но зачем с такими трудностями нужно было транспортировать ящик на тяжелом пути по пустыне? Древние источники говорят: так велел Бог. Но цель этого повеления непонятна -в долгих, изнурительных скитаниях лишние тяжести были явно ни к чему.   Что более всего необходимо большой группе людей, идущих по пустыне, где ночью -10'С, а днем +50'С, дождей почти не бывает, нет растительности и животных? Конечно, пища. Народ Моисеев, как известно, питался манной небесной. Но никто до сих пор не выяснил, что это за продукт, описываемый в Пятикнижии как нечто подобное хлебу? Откуда же бралась манна, которой должно было быть достаточно, чтобы прокормить все племя? В «Кебра Негест» в описании содержимого Ковчега упоминается и «золотой гомер, полный манны», а все остальное напоминает попытку рассказать доступными словами о некоей сложнейшей аппаратуре.   Такую точку зрения высказывают и британские ученые Дж. Сессон и Р. Дейл в книге «Машина для изготовления манны». Такую машину, которая делала пищу иудеев, ради безопасности и везли в ящике, названном Ковчегом Завета, считают исследователи. Принцип действия ее предельно прост: верхняя часть — дистиллятор с волнистой поверхностью, способствующей охлаждению, через которую проходит воздух. Из воздуха путем конденсации добывается вода, поступающая в сосуд с биологической культурой типа водорослей хлореллы. Вот и источник пищи! Остается только переработать его, сделать пригодным для употребления. Этим как раз и занималась машина неизвестного происхождения, каким-то путем попавшая к Моисею. Сессон и Дейл дают подробное описание такого аппарата — современная технология позволяет это сделать.   Реконструкция машины манны Машина ежедневно вырабатывала гомер (3 литра) манны для каждой семьи. Если брать наши технологические нормы, учитывая малый рабочий объем, производительность ее была очень высока: около 1,5 кубометра манны для 600 семей. Конечно, меню не отличалось разнообразием, но голод людям не грозил при всех обстоятельствах.   Какой же источник энергии имела эта машина, если работала она не только в течение исхода, но, как выясняется, и много позже? В наши дни уже есть мини-реакторы, дающие энергию за счет распада радиоактивных элементов. В них энергия распада непосредственно превращается в электричество — но совсем иначе, чем это происходит на больших АЭС. Возможно, схожим образом был устроен и Ковчег Завета? В Книге Самуила говорится, что после победы в войне филистимляне захватили Ковчег. Но обращаться машиной они не умели. Все люди, приближавшиеся к таинственному ящику, болели и умирали, Сначала чувствовали тошноту, потом у них выпадали волосы, и, наконец, покрывшись язвами, они умирали в мучениях. Знакомо, не так ли? Очень уж напоминает все это лучевую болезнь.   Филистимляне решили как можно быстрее избавиться от трофея, приносившего несчастья, и отдали его иудеям обратно. Но случалось так, что и среди законных владельцев Ковчега бывали жертвы. Однажды погибли 70 молодых людей, которые поддались греховному искушению и заглянули в ящик (Первая Книга Самуила, или Книга Царств, 6-19). Очевидно, Моисей знал о подобной опасности. Поэтому шатер с Ковчегом никогда не помещали в центре лагеря, как следовало бы, учитывая его священность, но всегда вне круга палаток, причем обслуживали машину люди в специальных костюмах (Исх. 33-37).   Но откуда взялась эта машина, сделанная по последнему слову техники, в ветхозаветные времена? Исследователи выдвигают две версии: она была украдена у египтян, которым, в свою очередь, досталась в наследство от допотопной цивилизации, либо же Моисей получил ее от инопланетян. Ни опровергнуть, ни доказать ту или иную гипотезу никто толком не может — не хватает исторических фактов. Конечно, если бы удалось найти сам Ковчег, тогда, вполне возможно, удалось бы понять, кто прав, а кто нет.   Судьба реликвии Можно ли отыскать следы Ковчега? Похоже, да. Оказывается, на протяжении многих веков было известно, где он находится. Итак, после счастливого возвращения Ковчега от филистимлян «прибыли жители Кириат-Джераима, взяли Ковчег Ягве и внесли его в дом Абинадаба на холме. Елиазара, сына его, посвятили, чтобы хранил Ковчег Ягве. Со времени прибытия Ковчега в Кириат-Джераим прошел долгий срок в 20 лет» (Первая Книга Самуила, 7, 1-2). Все это время машина бездействовала, в земле обетованной манна стала не нужна. Затем долгие годы никто Ковчегом не интересовался — нужно было воевать с филистимлянами, угрожавшими стране. Только после изгнания врагов царь Давид вспомнил о нем.   Он строил новую столицу, которая должна была стать и религиозным центром государства, а значит, местом хранения символов древних традиций. И тогда царь с 30000 воинов отправился в Кириат-Джераим. Однако при перевозке Ковчега произошло несчастье: волы испугались, рванули, священный ящик упал бы на землю, если бы шедший рядом воин не поддержал его. Прикосновение к ящику убило его на месте. Выходит, бездействовавший много лет Ковчег по-прежнему был под высоким напряжением, т. е. находился в рабочем состоянии. Когда царь Соломон построил в Иерусалиме знаменитый храм, он выделил в нем маленькую, лишенную окон камеру, которую называли «святая святых». В ней и хранился Ковчег Завета. С этого момента в течение 300 лет в Библии нет упоминаний о нем. Только в одной из последних ее частей, Второй Книге Маккавеев, есть упоминание об этой реликвии. Но ничего не говорится о ее судьбе. Интересующие нас сведения можно найти в том же кодексе «Кебра Негест». Прослышав о богатстве, силе и мудрости Соломона, эфиопская царица Македа решила посетить столицу Израиля. Ей был устроен пышный прием, Македа была очарована и ни в чем не противилась царю.   На прощание Соломон «подарил ей все достойные желания чудесные вещи и богатства: радующие глаз прекрасные одежды и желанные в эфиопской стране удивительности, верблюдов и повозок в числе 6000, нагруженных драгоценными предметами; повозки, на которых ездят по земле, и одну повозку, которая летает по воздуху, которую он изготовил в соответствии с переданной ему Богом мудростью» («Кебра-Негест», гл. 30). Через 9 месяцев после возвращения царица родила мальчика, названного Байна-Легкем. Когда юноше исполнилось 22 года, он отправился в Иерусалим, чтобы повидать отца. Соломона обрадовала встреча, и он щедро наградил сына. Но юноша пожелал иметь еще один подарок — Ковчег Завета. Любящий отец согласился, но поставил условие: хранить этот факт в полном секрете. Байна-Легкем укрыл Ковчег в своем лагере и тайно доставил его в Эфиопию. Машина была помещена в одном из храмов Аксума, древней столице страны. Байна-Легкем вступил на трон, взяв имя Менелик. Он положил начало царствованию династии Негусов, последним из которых был Хайпе-Селассие, свергнутый в 1974 году. Все это время — почти 3000 лет — Ковчег, по имеющимся сведениям, находился в Аксуме, Приходится осторожно говорить «по имеющимся сведениям», потому что, согласно официальным источникам и прессе, Ковчег пребывает под опекой священников собора Святейшей Девы Марии и считается величайшей святыней коптского духовенства, но увидеть его никто не имеет права. Во время праздника Максаль, по окончании сезона дождей, из храма выносится лишь копия таинственной реликвии. Так может, у коптских священников и нет настоящего Ковчега? В этой связи стоит напомнить, что в 1936-1941 гг. Эфиопия была оккупирована итальянцами, и вполне возможно, что настоящий Ковчег уже хранится в Ватикане. Но есть и другой след Ковчега. Библия упоминает о нем, когда пророка Иеремию ангелы предупреждают о нападении вавилонян: "… по слову Божию пророк приказал нести с собой шатер и Ковчег. Войдя на гору, где Моисей получил скрижали с десятью заповедями, Иеремия нашел там пещеру. Поместил там шатер, Ковчег и алтарь, а вход забросал камнями. Некоторые… потом вернулись, чтобы обозначить дорогу, но уже не смогли ее найти" (Вторая Книга Маккавеев, 2, 4, 7).   Что спрятал Иеремия — оригинал или копию, изготовленную по приказу Соломона? Пророк жил через 300 лет после смерти царя, а Ковчег был покрыт паутиной времени. Наверное поэтому трудно было разобрать, оригинал это или подделка, тем более человеку, не разбирающемуся в технике. Итак, где все-таки настоящий Ковчег? В пещере неподалеку от Иерусалима или в Аксуме? А может еще где-то?                                 Источник: http://tainyplanet.mirtes...

 

 

Из военного еженедельника "Navy News" я узнал, что на сленге моряков   атомные подводные лодки Соединенных Штатов принято называть "Jewish   Fleet" - "Еврейский флот". Причем, так говорят без тени иронии, а как   бы просто констатируя факт.   О том, что такое выражение вполне   справедливо, немного ниже. Сначала нужно рассказать, что это такое   атомный подводный флот Америки.   21 января 1954 года со стапелей Гротона сошла первая в мире субмарина   с атомной энергоустановкой. Ее назвали "Наутилусом", видимо, в   ознаменование сходства многих тактико-технических характеристик с   подводной лодкой капитана Немо, созданной гением Жюль Верна. Эти   характеристики: неограниченная автономность и дальность плавания,   возможность действовать без всплытия во много раз дольше, чем   дизель-электрические подлодки. Такие качества были подтверждены уже   первым походом "Наутилуса", когда он под льдами Арктики добрался до   Северного Полюса.     С тех пор Соединенные Штаты построили 182 атомные субмарины, все - на   верфях Гротона и Ньюпорт-Ньюс. Но к началу текущего года из этой   армады в боевом строю оставалась 80, еще 20 - в резерве. Остальные   списаны. Ибо срок службы их - 30 лет. За 47 лет американцы потеряли   только две субмарины. 10 апреля 1963 года в Атлантике затонула   новейшая "Трешер", унеся на глубину 2600 метров 192 члена экипажа. 22   мая 1968 года юго-западнее Азорских островов пошел на дно "Скорпион",   имевший на борту торпеды с ядерными боезарядами. Он лежит на глубине 3   600 м. Из 94 офицеров и матросов команды не спасся никто.     Но вот уже 33 года в американском подводном флоте таких катастроф не   происходило. Для сравнения: в советском и российском - их случилось   девять и потери составили более 800 человек.     Американские подводные силы состоят из 8 эскадр, куда входят ударные   стратегические ракетоносцы, многоцелевые и специальные субмарины.   Шесть многоцелевых эскадр насчитывают 56 единиц, принадлежащих к   классам "Лос-Анджелес" и "Сивулф". Они оснащены универсальными   торпедными аппаратами, из которых можно выпускать не только торпеды,   но и крылатые ракеты, мины с обычными и ядерными боезарядами, а также   сверхмалые подводные лодки с диверсантами.     Стратегические подводные ракетоносцы считаются самым мощным,   эффективным и живучим компонентом американского ракетно - ядерного   потенциала. По оперативному предназначению они входят в состав   Объединенного Стратегического командования, которое возглавляет   адмирал Ричард Мис, составляя морскую компоненту ядерной "триады" США.   Но организационно эти субмарины подчиняются командованию ВМС.   В настоящее время стратегических подводных ракетоносцев 18 - две   эскадры. Все они относятся к классу "Огайо", как называлась первая   такая субмарина, сошедшая со стапеля в 1981 году. В Атлантической   эскадре 10 субмарин, они базируются на порт Кингс-Бей (штат Джорджия),   в Тихоокеанской - 8, база - порт Бангор (штат Вашингтон).     Лодки этого класса имеют длину 170 метров и подводное водоизмещение 20   тыс. тонн, не уступая по этим параметрам и надводным крейсерам. А уж   боевая их мощь поистине чудовищна. Каждая стратегическая субмарина   оснащена 24 ракетами подводного старта типа "Трайдент-2" с дальностью   полета 8 400 км. Ракета несет от 8 до 12 боеголовок индивидуального   нацеливания мощностью от 100 до 475 килотонн. Одним залпом "Огайо"   может обрушить на неприятельскую страну до 300 боеголовок общей   мощностью около 80 мегатонн (миллионов тонн) по тротиловому   эквиваленту, что соответствует 5 тысячам "хиросимских" бомб. Думается,   мало найдется на нашей планете государств, способных восстать из   радиоактивного пепла после одного лишь залпа такой подводной лодки.   А все 18 субмарин этого класса в одном залпе запускают 432 ракеты -   примерно 4380 боеголовок, что составляет около 65 процентов   ракетно-ядерного потенциала Соединенных Штатов Америки. Вот, коротко   говоря, что из себя представляет атомный подводный флот нашей страны.     Адмирал Хайман Риковер.   Untitled.программа развитие отец   Но почему же его называют "еврейским"? Да потому, что творцом самой   идеи такого флота, создателем программы его постройки, фактическим   руководителем этого строительства на протяжении более 35 лет был   еврей. Его звали Хайман Джордж Риковер.   Конечно же, так его не могли назвать при рождении, потому что он   увидел свет в семье портного Абрама Риковера в маленьком еврейском   местечке Маков неподалеку от Варшавы. Произошло это 27 января 1900   года и новорожденного назвали Хаимом. Тогда местечко принадлежало   России, теперь - Польше. Хаим с 4 лет стал учиться в хедере. Его отец,   не найдя достойной работы - а был он портным экстракласса, выпускником   знаменитой портновской академии в Варшаве, - эмигрирует в 1905 году в   Америку. В Нью-Йорке его талант оценили по достоинству, и уже через   год он сумел выписать к себе жену Рахиль с двумя детьми. И в 1906 году   на нью-йоркский берег ступил будущий "отец американского атомного   подводного флота".     Вскоре семья перебралась в Чикаго, где Абрам стал модным портным, а   его сын пошел учиться в среднюю школу. Впрочем, с 14 лет он сочетал с   учебой работу по вечерам. По окончании школы отец потребовал, чтобы   Хаим учился далее и стал врачом. Но того уже в те поры влекла   профессия военного моряка, и он мечтал поступить в Академию   Аннаполиса, готовящую офицеров флота.     Для поступления в нее требовалась рекомендация конгрессмена. Чикагский   парламентарий Адольф Шабат, хорошо знавший семью Риковеров, такую   рекомендацию дал, и в 1918 году Хаим стал кадетом в Аннаполисе.   Впрочем, там его назвали Хайманом, и под этим именем он прожил всю   свою долгую и славную жизнь. Риковер окончил академию в 1922 году по   специальности корабельного инженера. Служил вполне успешно, возглавлял   инженерную службу линейного корабля. Вскоре был направлен в   аспирантуру Аннаполиса, одновременно учился в Колумбийском   университете, получил степень магистра.     Кстати, в этом университете Хайман познакомился с Рут Мастерс, ставшей   его женой. Они прожили неразлучно до ее преждевременной кончины в 1972   году. Через два года в жизнь адмирала Риковера вошла Элеонора   Беркович, военный врач, капитан 3-го ранга, которая и стала его   подругой до последних дней. Чтобы не было толков, она немедленно ушла   в отставку. Наконец, для завершения рассказа о семейных делах   адмирала, замечу, что обе его жены были еврейками, дочерьми российских   эмигрантов.     По окончании университетского курса Риковер решил перейти на службу в   подводные силы флота и добился направления на курсы командиров   субмарин. В 1931 году он завершает учебу, и в дальнейшем его флотская   карьера связана с подводными лодками.     Перед Второй мировой войной и в ходе ее Риковер руководил отделом   энергетики подводного кораблестроения военно-морского департамента   Пентагона. В конце войны он был включен в группу военных моряков,   разрабатывавших перспективный проект создания ядерного оружия для   боевых кораблей. Именно тогда и пришла ему в голову идея создания   подводной лодки с атомным реактором в качестве источника энергии.   Надо сказать, что эта идея далеко не сразу встретила понимание и   поддержку у командования американских ВМС. В книге "Риковер и атомный   флот" виднейший исследователь военно-морской истории США Фрэнсис   Дункан пишет: "В конце 40-х годов Риковеру пришлось доказывать   необходимость создания подводного атомохода. Он добивался интенсивного   развития строительства, шел на риск, понимая намного лучше других, что   случись хоть небольшое происшествие на лодке, ему, еврею Риковеру,   этого не простят".     Но он добился своей цели. После "Наутилуса" Риковер представляет   детальную программу развития атомного подводного кораблестроения. По   его замыслу флот должен состоять из многоцелевых субмарин и   стратегических ракетоносцев. И Риковер не только планировал, но и   настойчиво добивался принятия своих разработок. Именно благодаря ему   американские кораблестроители сделали мощный рывок, и уже в 1960 году   на первое боевое патрулирование вышел атомный подводный крейсер   "Джордж Вашингтон" с 16 ракетами типа "Поларис" на борту. Они имели   дальность полета более 2 тысяч км. и могли стартовать из-под воды.   Но в это же время Риковер работал над двумя другими проектами. Оба   должны были стать прорывом в атомном подводном кораблестроении. По   идеям, заложенным в этих проектах, была построена многоцелевая   субмарина "Лос-Анджелес". Она несла мощнейшее вооружение: кроме   традиционных торпед, еще и крылатые ракеты "Томахок",   противокорабельные ракето-торпеды и мины. Таких подлодок не было во   флотах других государств.     Но, пожалуй, главным шедевром творческих замыслов Риковера, стала   подводная лодка "Огайо". Прошло более 10 лет после ее ввода в строй,   но и сегодня субмарины этого класса являются основой ракетно-ядерного   потенциала Америки, составляя его большую часть.     Не стоит, однако, думать, что Риковер шел по гладко накатанному пути.   Ф.Дункан пишет: "Риковер всю жизнь ощущал противодействие оппозиции и   боролся с ней. При том, что противниками его идей были в основном   руководители Пентагона, его прямые начальники. Многие поражаются,   насколько умело преодолевал Хайман препятствия на пути к цели, в   каждом отдельном случае находя причину сопротивления его идее и   методику ее преодоления. К примеру, министр обороны Р.Макнамара был   категорически против строительства подлодок - носителей крылатых   ракет. И тогда Риковер, пренебрегая мнением министра, обратился прямо   к Комитету по делам обороны Конгресса, что вообще категорически   возбраняется. Однако Хайман пошел на это и победил".     Естественно, начальство решило избавиться от строптивого флотского   офицера и нашло весьма простой повод. К тому времени Риковер прослужил   на флоте около 30 лет, а был всего лишь капитаном 1 ранга, что   позволяло уволить его в отставку, так сказать - автоматически, как   бесперспективного офицера. Вдумайтесь - генератор прогрессивнейших   идей - и бесперспективный тунеядец!     Но Риковер был не из тех, кто безвольно пойдет на заклание. Он сумел   немедленно довести этот замысел до Сената, и законодатели буквально   заставили Пентагон ходатайствовать перед президентом об адмиральском   звании для Хаймана.     Кстати, все президенты США в период строительства атомного подводного   флота весьма высоко ценили Риковера. В 1964 году он сам решил уйти в   отставку, но на сей раз президент Линдон Джонсон лично просил его   остаться на своем посту и присвоил ему чин вице-адмирала. Впоследствии   Хайман продолжал службу по просьбам президентов Никсона, Форда и   Картера, причем Никсон свою просьбу подкрепил присвоением высшего   флотского чина - четырехзвездного адмирала. И Риковер служил честно,   эффективно и талантливо.     Особо тесные связи были у адмирала с президентом Картером, который в   своих воспоминаниях писал: "Адмирал Хайман Риковер был человеком,   оказавшим влияние на мою судьбу не меньшее, чем мои родители. Я всегда   считался с его мнением и часто обращался за советами, даже не   касавшимися непосредственно его компетенции".     В отставку адмирал ушел в 1982 году, прослужив на флоте 64 года, что   является рекордом, пожалуй, не только для Америки. Вторым рекордом был   его чин - четырехзвездного (полного) адмирала, который до Риковера не   присваивался ни одному морскому инженеру.     Но, кроме президентов США, существовало и непосредственное флотское   начальство, которое далеко не всегда понимало и признавало его   колоссальный творческий потенциал. Риковер хорошо знал это и находил   опору в преданности своих подчиненных и абсолютном доверии Конгресса   США. И еще - он опирался на поддержку общественности в лице   американской свободной прессы, на суд которой не раз выносил свои   проблемы.     Ф.Дункан пишет: "Адмирал не стеснялся в своих интервью ссылаться на   проявленный по отношению к нему антисемитизм со стороны флотского   руководства. И это был, пожалуй, единственный доступный ему   эффективный способ борьбы с реальным антисемитизмом, мешавшем его   работе. Потому что таким образом Хайман доводил до сведения   общественности каждый негативный эпизод. А их было немало. И когда он   отыскивал выход из сложившейся ситуации, в Пентагоне находились   высокие чины, говорившие с гадкой улыбкой, - "вывернулся-таки Хаим"!   Нелюбимый флотским начальством, он сделал для американского флота   больше, чем кто бы то ни было из этих адмиралов".     Хайман Дж. Риковер в течение почти 36 лет был, по сути, единовластным   руководителем строительства атомного подводного флота Америки. Он   делал это жестко, бескомпромиссно, личныи примером поддерживая свои   решения. Он сумел осуществить почти все свои проекты. Так что не зря   военные моряки называют его творение "еврейским флотом Америки"!   В определенной мере справедливость этой оценки подтверждает и роль в   строительстве подводного флота, особенно его ракетной компоненты,   другого еврея, полного адмирала Элмо Зумволта. Пожалуй, он был   единственным крупным флотоводцем, безоговорочно поддерживавшим идеи   Риковера.     Он родился 29 ноября 1920 года в семье военного моряка, капитана 1   ранга Элмо Зумволта, и потому к его имени обычно добавляют "второй".   Как и отец, он был весьма ревностным иудеем и сохранил верность   религиозным традициям до последнего часа.   Адмирал Элмо Зумволт-второй.       В 1942 году Элмо Зумволт- второй окончил Академию в Аннаполисе и до   конца войны сражался на Тихом океане в должности артиллерийского   офицера на крейсере. Уже тогда выделялся он высокой ответственностью и   природным тактическим чутьем. Это было замечено и Зумволт-второй   сделал блестящую карьеру. Он командовал боевым кораблем, эскадрой,   флотилией и военно-морскими силами США во время Вьетнамской войны. На   его долю выпали самые сложные и трагические операции в период   завершения боевых действий и вывода американских сил из Вьетнама. И   Зумволт успешно справился со всеми непростыми задачами, за что дважды   удостоен был одной из самых престижных боевых наград США - медали "За   выдающиеся военные заслуги".     Контр-адмиралом Элмо стал в 1962 году, а через 8 лет был произведен в   полные адмиралы. В июне 1970 года он был назначен руководителем   военно-морских операций Пентагона и на этом ключевом посту служил до   самой своей отставки в 1980 году. Именно в это время, обладая вполне   солидным влиянием на принимаемые администрацией США стратегические   решения, Зумволт обратил особенное внимание на рост советских   военно-морских сил.   За сравнительно короткий срок в СССР были построены 245 атомных   подлодок - на 45 больше, чем в США. В том числе - 60 подводных   ракетоносцев, последние серии которых по характеристикам приближались   к американским субмаринам.     Поэтому адмирал Зумволт-второй стал одним из самых активных   сторонников идей Риковера, в первую очередь - его программы создания   сверхмощных субмарин, оснащенных ракетами "Трайдент". А их постройка   обходилась в сотни миллионов долларов и встречала немалое   противодействие в разных слоях американского эстиблешмента.   Элмо Зумволт авторитетно поддерживал программы создания этих ракет. Он   обосновывал свои доказательства тем, что они могут быть запущены вдали   от атакуемых целей, что позволяет расширить площадь акватории, где   действуют ракетоносцы. Тем самым повышалась их мобильность и   неуязвимость. Выступления адмирала перед комитетами обеих палат   Конгресса и в средствах массовой информации оказали большое влияние на   положительное решение в постройке субмарин класса "Огайо" и МБР типа   "Трайдент".     И сегодня, через 20 лет после тех событий, эти боевые системы остаются   самыми грозными в составе стратегических сил нашей страны.   Адмирал Элмо Зумволт-второй ушел в отставку в 1980 году, прослужив на   флоте более 40 лет. Он поселился неподалеку от Балтимора и был   ревностным и активным членом еврейской общины этого города. Адмирал   скончался 2 января 2000 года и похоронен не в Арлингтоне, как и   положено по его статусу, а на еврейском кладбище Балтимора. Такова   была последняя воля четырехзвездного адмирала Элмо Зумволта-второго.   На траурном обряде в балтиморской синагоге присутствовал президент США   Билл Клинтон. А память о двух четырехзвездных адмиралах - Риковере и   Зумволте - закреплена в бытующем у военных моряков названии подводного   флота Америки.   Источник: https://mail.google.com/m... Переслал: Moische (Мнение авторов

 

 

В этом году исполнилось 100 лет со дня рождения этой мужественной и красивой женщины, о которой в настоящее время мало кто знает. 23 ноября 1950 г. в сталинских застенках была казнена журналистка Мириам (Мирра) Айзенштадт (Железнова). В середине 1945 г. именно она первой опубликовала в газете «Эйникайт» списки Героев Советского Союза — евреев. Оказалось, что к концу войны этого звания удостоились 135 евреев. Это был невероятно высокий процент для полумиллиона солдат и офицеров — евреев, сражавшихся на фронтах Великой войны, но это в корне меняло иерархию межнациональных отношений: вслед за русским народом-победителем шел маленький, на треть истребленный, но не сломленный еврейский народ — Герой.   Вот этого Мирре и не простили, затаившись до поры — в апреле 1950-го ее арестовали.   Почему в статистике советских офицерских кадров за 1943–1945 гг. нет евреев?   Отсутствие евреев в статистических перечнях нерусских офицерских кадров военных лет (публикации 1961 и 1972 гг.), конечно же, не было случайностью. Двадцатью годами ранее «белое пятно» такого рода явилось симптомом возрождения в СССР государственного антисемитизма.   2 апреля 1942 г. руководители Еврейского антифашистского комитета Соломон Михоэлс и Шахно Эпштейн направили в ЦК ВКП(б) записку на имя А. С. Щербакова по поводу отсутствия данных о евреях в статистике награждений военнослужащих в январском номере журнала «Большевик». Щербаков не ответил, но в следующей публикации цифры награждений евреев были приведены. Статистике офицерских кадров никакая критика не угрожала, и она много лет воспроизводилась без изменений как яркое свидетельство интернационализма Советской армии. В действительности, однако, свидетельство это имело противоположный смысл, ибо интернационализм и антисемитизм несовместимы.   Ветераны начинают борьбу     В марте 1997 г. офицеры-ветераны Петербургской организации евреев — инвалидов войны отправили письмо в Институт военной истории: «Мы полагаем, что «белое пятно» в списках офицеров не должно оставаться в военной историографии навечно. Просим Вас дать указание произвести по имеющимся архивным материалам подсчет количества офицеров-евреев, отсутствующего в упомянутых перечнях».       Ответ от 20 марта был отрицательным: «В указанных Вами работах действительно отсутствуют данные о количестве офицеров-евреев… В случае заказа Министерством обороны Институту военно-исторических работ, затрагивающих вопросы национального состава, мы учтем Ваше пожелание. Проведение же внеплановых исследований не представляется возможным».       В марте 2001 г. ветераны обратились в Министерство обороны: «В последние годы историография Великой Отечественной войны подвергается критическому пересмотру, и настало время признать, что в советской военно-исторической литературе нередко намеренно замалчивался или приуменьшался вклад еврейского народа в победу над германским фашизмом. В статистические перечни военнослужащих по национальностям данные о солдатах и офицерах-евреях часто не включались, во многих случаях умышленно скрывалась еврейская национальность героев войны, имели место факты прямой фальсификации… В 3-м томе шеститомной «Истории Великой Отечественной войны» приводится национальный состав нерусских офицерских кадров: «В конце 1943 г. среди офицеров Военно-воздушных сил насчитывалось более 28 тыс. украинцев, 5305 белорусов, 1079 армян, 1040 татар, 800 грузин, 405 чувашей… и др.    Среди офицеров бронетанковых и механизированных войск было 14136 украинцев, 2490 белорусов, 830 татар, 270 грузин, 269 мордвин… и представители многих других народов». Далее, в книге полковника В. Ф. Самойленко «Дружба народов — источник могущества советских Вооруженных сил» cообщается: «К концу Великой Отечественной войны в числе командного состава артиллерии, кроме русских, было более 6000 украинцев, 1246 белорусов, 240 армян, 173 татарина, 129 грузин… и представители еще 40 национальностей». Во всех трех приведенных перечнях евреи отсутствуют. В чем же дело? Надо полагать, офицеров-евреев не включили не потому, что их было слишком мало, а, наоборот, потому что их было «слишком много». Настало время исправить эту несправедливость. Просим Вас дать указание произвести, на основе имеющихся архивных материалов, дополнительный подсчет офицеров-евреев». Содержание ответного письма Министерства обороны от 10 октября 2002 г. было предсказуемым: «Относительно Вашей просьбы о подсчетах офицеров-евреев сообщаем, что Минобороны России не располагает возможностями выполнить данную просьбу. В аналогичных ситуациях мы рекомендуем привлекать внебюджетные источники, спонсоров».     Итак, проблема решается спонсорской помощью. Вероятность успеха казалась вполне реальной.     Полковник сказал «нет»     На деле, однако, ситуация оказалась тупиковой. В декабре 2005 г. начальник Института военной истории полковник Александр Кольтюков отказался заключить договор о внеплановой работе по теме еврейских офицеров «из-за ограниченного количества научных сотрудников». Итак, статистику офицеров, предоставленную другим народам СССР бесплатно, евреи не получат даже за деньги. Полковник Кольтюков легко мог найти сотрудников-добровольцев для проведения исследований по договору в нерабочее время. Но, вероятно, не захотел создавать прецедент и навлекать на себя гнев историков-«патриотов», которые в свое время травили его предшественника генерал-полковника Волкогонова.     Тайна еврейских летчиков раскрыта     Ситуация изменилась, когда стало известно то, что руководство Института военной истории не сочло нужным сообщить еврейским ветеранам. В 1962 г. Главный штаб ВВС выпустил под грифом «совершенно секретно» отпечатанный на ротапринте сборник «Советская авиация в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. в цифрах». Секретными в сборнике были, по всей видимости, цифры боевых потерь и таблицы национального состава командных кадров ВВС Красной армии в 1943 и 1944 гг., включавшие евреев. В 1992 г. Генеральный штаб рассекретил этот сборник, но он по-прежнему оставался известным и доступным лишь немногим. Ниже приводятся данные из таблицы национального состава офицерских и генеральских кадров ВВС по состоянию на 1 декабря 1944 г.: русские — 102 844 (68%); украинцы — 28 902 (10.1%); евреи — 7149 (4,73%); белорусы 5818 — (3,85%); татары — 1189 (0, 78%); армяне — 1158 (0,77%); грузины — 824 (0,55%)…       Итак, более 7000 еврейских офицеров и генералов ВВС занимали в списке третье место. При этом 4549 из них находились на фронте. Процентная доля этих офицеров и генералов (4,73%) в несколько раз превышала процент еврейского населения СССР по переписи 1939 г. (! 77%).       Количество еврейских офицеров в ВВС в конце 1943 г. (его подсчета добивались петербургские ветераны) представлено в сборнике весьма близкой цифрой — 6623 (вместе с генералами). Таким образом, статистика нерусских офицерских кадров ВВС на конец 1943 г. выглядит следующим образом: более 28 тысяч украинцев, 6623 еврея, 5305 белорусов, 1079 армян, 1040 татар, 800 грузин, 405 чувашей и др. Еврейские летчики находились в этом списке на втором месте! Но председатель редакционной комиссии шеститомной «Истории Великой Отечественной войны», директор Института марксизма-ленинизма П. Н. Поспелов решил иначе: в статистике офицерских кадров евреям нет места вообще. В состав комиссии входили выдающиеся советские военноначальники, в том числе маршалы Советского Союза И. Х. Баграмян, А. А. Гречко, и В. Д. Соколовский, повидавшие на фронте немало офицеров-евреев. Но сталинец Поспелов проводил генеральную линию партии и лично товарища Хрущева, и фальсификация состоялась. Аналогичную операцию проделали со статистикой еврейских офицеров-артиллеристов в книге В. Ф. Самойленко.       Михоэлс и Эпштейн в письме в ЦК ВКП(б) дали оценку замалчиванию еврейского героизма: оно на руку «гитлеровским агентам, распространяющим злостные слухи о том. что «евреи не вою¬ют». Эта оценка, за вычетом «гитлеровских агентов», сохраняет свою актуальность до сих пор.       По состоянию на 1 декабря 1944 г. в ВВС Красной армии насчитывалось 22 генерала-еврея. Звание Героя Советского Союза было к этому моменту присвоено восьми летчикам-евреям и двум «полуевреям».   * * *   Поиск статистических данных о еврейских офицерах-танкистах и артиллеристах продолжается. В свое время эти цифры, вероятно, были подсчитаны, но не опубликованы: танкистов вместе с летчиками убрал из списков товарищ Поспелов, а об артиллеристах позаботилась советская цензура.   «Еврейская газета» №08(84), 2009       23 ноября 1950 г. в сталинских застенках была казнена журналистка Мириам (Мирра) Айзенштадт (дев. Казаринская). Литературный псевдоним — Железнова. В чем же была вина этой женщины? За какую «измену Родине» ее арестовали?       Мирра Железнова работала в аппарате Еврейского антифашистского комитета, куда ее, известную уже журналистку, обозревателя газеты «Эйникайт», летом 1942 г. привел Илья Эренбург. Лучшие публикации газеты «Эйникайт» — рупора ЕАК — передавались по каналам Софинформбюро в страны антигитлеровской коалиции. Железнова одна из первых, как и Илья Эренбург и Василий Гроссман собирала материалы о жертвах Катастрофы и евреях-героях войны, готовила свою книгу документальной прозы по собранным рассказам о горе и мужестве.       В середине 1945 г. именно она первой опубликовала в газете «Эйникайт» списки Героев Советского Союза — евреев. Оказалось, что к концу войны этого звания удостоились 135 евреев. Списки из газеты перепечатала европейская и американская пресса. Сто тридцать пять Героев Советского Союза — евреи! Это был невероятно высокий процент для полумиллиона солдат и офицеров — евреев, сражавшихся на фронтах Великой войны, но это в корне меняло иерархию межнациональных отношений: вслед за русским народом-победителем шел маленький, на треть истребленный, но не сломленный еврейский народ — Герой.       Вот этого Мирре Железновой и не простили, затаившись до поры — в апреле 1950-го ее арестовали. На единственном допросе 20 мая 1950 г. публикация цифры 135 стала одним из главных, предъявленных ей обвинений. В ее деле, по воспоминаниям дочери, которая видела позже протокол того допроса, есть только одна страница и приговор «к высшей мере».       229 дней провела мужественная женщина в камерах Лубянки и Лефортова, вплоть до вечера 23 ноября 1950 г., когда истерзанная Мирра вступила в расстрельный подвал…       Какую же «государственную тайну» выдала Мирра Железнова? Все данные о героически сражавшихся людях она получила в 7-м наградном отделе ГлавПУРа на основании документов, оформленных и завизированных в отделе кадров, по официальному запросу, подписанному Соломоном Михоэлсом, и разрешению Александра Щербакова. Муж Мирры Леопольд Айзенштадт (Железнов), военный корреспондент, уволенный со всех постов «за потерю бдительности» сумел летом 1950 г. добиться проведения экспертизы и доказать, что все списки Героев Советского Союза были получены Миррой Железновой официально. Но ей это не помогло. Простить журналистке, опубликовавшей на весь мир цифру (которая не вписывалась в сталинскую «национальную политику») выявленных евреев, награжденных Золотой Звездой Героя, ни Сталин, ни его юдофобское окружение не смогли.       Российский историк Геннадий Костыриченко в своем исследовании («В когтях у красного фараона», М, 1994) писал, что полковник из наградного отдела, оказавший содействие журналистке в получении информации, получил двадцать пять лет лагерей, как выдавший ей «государственную тайну».       В этом году исполнилось 100 лет со дня рождения этой мужественной и красивой женщины, о которой в настоящее время мало кто знает. Ее дочь, литературный критик. Надежда Железнова-Бергельсон написала книгу «Мою маму убили в середине XX века», вышедшую под эгидой МБПЧ (Academia, М, 2009), презентация которой прошла в ЦДЛ в Москве.       Данными, за которые расплатилась жизнью Мирра Железнова, сейчас открыто пользуются крупнейшие военные историки, а имя мужественной журналистки есть на памятнике жертвам сталинских репрессий в Иерусалиме.       Лариса Воловик       Железнова Мириам Соломоновна (псевдоним – Мирра Железнова) (1909-1950)   (Справка составлена по воспоминаниям дочери, Надежды Железновой-Бергельсон)   1909. — Родилась Мирра Казаринская. Дед – Марк Казаринский, бондарь. Отец – Соломон Казаринский, адвокат. Учеба на Высших курсах Искусствоведения, в балетном училище в Ленинграде. 1927. — Замужество. Муж  – Леопольд Абрамович Айзенштадт (Железнов), журналист, подполковник, журналист «Ленинградской правды» по рекомендации Марии Ильиничны Ульяновой, спичрайтер секретаря Ленинградского губкома ВКП(б) С. М. Кирова, главный редактор «Иллюстрированной газеты», газеты «Фронтовая иллюстрация», «Красноармейской иллюстрированной газеты» ( скончался в 1988 г.). 1934. — Переезд в Москву в связи с переводом мужа Леопольда Железнова в центральный аппарат «Правды». Журналист «Литературной газеты», «Правды». 1941, 3 июля. — Отъезд с дочерью в эвакуацию в Сталинград, затем во Фрунзе. 1942 – 1948. — Работа в аппарате Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) до его закрытия, обозреватель газеты «Эйникайт». В ЕАК привел и рекомендовал Илья Эренбург.    Антифашистская работа, официально – на основании писем, подписанных в ЕАК Соломоном Михоэлсом и завизированных в ГлавПУРе Александром Щербаковым, – собирала материалы о подвигах евреев – солдат и офицеров Советской Армии. 1945. — Первой опубликовала в газете «Эйникайт» полученные из Седьмого наградного отдела ГлавПУРа списки евреев Героев Советского Союза в количестве 135 человек, перепечатанные европейская и американская пресса. 1948, 24 декабря – 1949, конец января.  — Арест всего Президиума и актива ЕАК. 1950, 4 апреля. — Арест. Обвинение в разглашении военной тайны. Муж, Леопольд Железнов, добился проведения в Министерстве обороны юридической экспертизы законного получения Миррой Железновой наградных списков. 1950, 20 мая. — Единственный допрос. 1950, 23 ноября. — Расстреляна. 1955, 28 декабря. — Пересмотр Военной Коллегии Верховного Суда СССР дела по обвинению Железновой Мириам Соломоновны с отменой приговора Военной Коллегии от 22 ноября 1950 г.   * сведения, выходящие за рамки воспоминаний, выделены курсивом   ОБЫКНОВЕННОЕ УБИЙСТВО   Драма одной судьбы       Надежда Железнова-Бергельсон       Лет десять назад в одном из скверов Иерусалима я присутствовала на малочисленном собрании пожилых в основном людей, открывавших памятный камень жертвам сталинских репрессий – членам президиума и сотрудникам Еврейского антифашистского комитета. На скромном монументе, возведенном на средства детей и вдов деятелей еврейской культуры, – двадцать шесть фамилий. На второй строке этого горестного списка – имя Давида Бергельсона, великого еврейского писателя. Его Максим Горький называл новым Шолом-Алейхемом – за то, что он на любимом языке идише блистательно рассказал миру о своем «Глухом» и «Миреле», о любимом Днестре и родной многострадальной культуре, веками пробивавшейся из глухих местечек, из галута – на просторы вселенной. Войдя в семью Поэта, с почтением ношу эту фамилию без малого полвека.   ...А шестая строка мартиролога отсылала меня в детство, перечеркнутое, разрубленное трагедией, c которой живу всю жизнь: на камне имя Мириам Железновой. Имя моей мамы, первой вошедшей в расстрельные подвалы Лубянки. Ее убили 23 ноября 1950 года... Вот об этой судьбе, неразрывно связанной с трагедией ЕАК, я и попробую рассказать.   Миру Железнову привел и рекомендовал в Еврейский антифашистский комитет летом 1942 года Илья Эренбург. Знаменитый – особенно в годы Отечественной войны – публицист без тени сомнения поручился за представленную им руководству комитета молодую талантливую журналистку. Ей, выпускнице Ленинградского ИФЛИ, едва исполнилось тридцать лет, но ее уже хорошо знали в литературной Москве – мама много и ярко писала о театре, о новинках литературы, об актерах... И вовсе неудивительно, что совсем скоро она нашла себя и в аппарате ЕАК, и в газете «Эйникайт», выпускавшейся комитетом, – стала ее обозревателем по вопросам культуры. Это было время, когда вокруг газеты и самого комитета сгруппировались десятки еврейских писателей и журналистов, от молодежи, делавшей первые шаги на литературном пути, до знаменитых патриархов – таких, как прозаики Дер Нистор и Давид Бергельсон. Для каждого, кто воспринимал войну с фашизмом как личное сражение, антифашистская работа становилась делом жизни. Вот и мама пришла на работу в ЕАК как на личную войну с фашизмом. Десятилетия спустя после ее гибели Александр Борщаговский, автор широко известной трилогии «Обвиняется кровь» (о трагедии еврейской культуры, прошедшей все девять кругов ГУЛАГовского ада), с уважением и теплотой расскажет в своей книге о «блестящей журналистке, трудившейся яростно, как на фронте»...   C первых же шагов в газете Мира Железнова стремительно расширила свои обязанности обозревателя. Она писала о героизме народа, миром поднявшемся против фашизма и гитлеровского нашествия. Идиш мама не знала, ее статьи переводили с русского на еврейский, и это было явлением уникальным – и для «Эйникайт», и для повседневной работы в комитете. Однако материалы Железновой быстро завоевали популярность в Советском Союзе, да и за рубежом (лучшие публикации газеты «Дер Эйникайт» по каналам Совинформбюро передавались на Запад).   Я только начинала учиться, когда родители меня забрали из эвакуации (после разгрома немцев под Москвой мой отец Леопольд Железнов, военный корреспондент «Правды» на Южном фронте, – был назначен главным редактором очень популярной в годы войны газеты «Фронтовая иллюстрация»), но я прекрасно помню оглушительный успех маминого очерка «Статуя» – и в Москве после публикации в «Эйникайт», и на Западе – в газетах союзников. Когда немцев отогнали от Москвы, мама вместе с отцом (так бывало нередко) уехала в командировку на фронт. Вскоре ее очерк о русской матери, пытавшейся отбить сынишку у эсесовцев и замученной, залитой водой на жестоком морозе (до подвига Карбышева еще оставались годы), – перепечатывали самые популярные издания США, Великобритании, Франции, Канады.   Она нередко писала о новых постановках ГОСЕТа, о блестящих ролях Зускина и Михоэлса, об аншлагах в Еврейском театре, куда любили приходить и евреи, и русские, весь цвет артистической, литературной Москвы. Ходили в ГОСЕТ и Жемчужина-Молотова и Каганович...   Но чаще всего персонажами очерков Миры Железновой становились евреи – герои партизанской войны, люди фантастических судеб, чудом избежавшие гибели в лагерях смерти. Нашу квартирку в Нижнем Кисельном переулке постоянно заполняли авторы, чьи рассказы буквально потрясали мое детское воображение. Помню, например, горькую исповедь жертвы фашистского ада Сонечки Гурвич (сегодня мамин очерк об этой судьбе опубликован в «Неизвестной Черной книге», вышедшей в Москве в 1993 году). Помню лицо молодой красавицы в гимнастерке с пустым рукавом   Источник: https://mail.google.com/m... Переслал: Евгений Архитектор

 

2013 » Ноябрь » 9

Кремль сознательно вбивает клин между элитой и народом Депутаты Госдумы будут получать до 253 тысячи рублей в месяц. Зарплату им повысили задним числом, с 1 сентября, в соответствии с указом президента. Об этом сообщили «Интерфаксу» источники в нижней палате. Глава управления Госдумы по связям с общественностью и взаимодействию со СМИ Юрий Шувалов подтвердил агентству, что депутатам увеличат зарплату, но не стал называть цифры. Но позднее они появились в прессе.   Ежемесячное денежное вознаграждение депутата должно увеличиться со скромных 32,9 тысячи рублей до 51,8 тысячи. Плюс практически вдвое вырастет ежемесячное денежное поощрение – со 128,4 тысячи до 202 тысяч. Итого почти четверть миллиона в месяц.   Своим указом Путин поставил депутатов в крайне щекотливое положение. Получать 253 тысячи рублей в стране, где почти 13% населения зарабатывает в месяц менее 9 тысяч рублей (Свободная пресса» об этом уже рассказывала) – неприлично. Видимо, поэтому парламентарии сделали вид, что зарплату им поднимают едва ли не насильно.   «Никакой серьезной необходимости в повышении депутатских зарплат не было. Но раз уж это произошло, то я и, надеюсь, что многие из моих коллег эти дополнительные средства будут использовать для оказания адресной помощи на территориях», – заявил вице-спикер Думы, единоросс Сергей Железняк. «Предыдущая зарплата депутатов была вполне нормальной. Не было оснований для ее повышения. Но также не было оснований и для повышения зарплат работникам администрации президента и аппарата правительства», – считает депутат-эсер Оксана Дмитриева.   Так и хочется посоветовать народным избранникам выход из затруднительной ситуации. Сказать: ребята, а вы организуйте фонд и централизованно делайте в него отчисления. Сделайте фонд прозрачным – вывешивайте на сайте, кто сколько денег перечислил, и на какие благородные дела их потратили. И будет вам почем и уважение.   Но почему-то не верится, что Госдума в едином порыве откажется от прибавки. Что депутаты будут оставлять «соточку» на жизнь, а 150 тысяч тратить на благотворительность и адресную помощь. Скорее, все будет, как обычно. Немного поломавшись, большинство слуг народа тихо положат всю зарплату в карман. И будут без шума и пыли зарабатывать вполне приличные $93 845 в год (3 миллиона 36 тысяч руб.) – на уровне своих коллег во Франции (85,9 тысячи) и Швеции (99,3 тысячи).   Напомним: «Свободная пресса» предсказывала, едва Путин поднял зарплату высшим чиновникам до 500-700 тысяч рублей в месяц, что теперь надо ждать цепной реакции. Вслед за чиновниками высшего ранга зарплату подтянут депутатам и директорам департаментов – чтоб не обидно было. А там, глядя на Москву, нарисуют себе солидные суммы региональные чиновники и парламентарии. А страна останется, с чем была: со средней зарплатой 28 787,6 рублей в месяц (данные Росстата за I полугодие 2013 года) и прожиточным минимумом на трудоспособного гражданина 7633 рублей.   Все это означает глубочайший, окончательный раскол элиты и народа. Чем это грозит России?   – Опасность раскола элиты и народа Путина беспокоит куда меньше, чем лояльность этой самой элиты, – уверен член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров. – Резкое повышение зарплат чиновников и депутатов в ситуации, когда принимаются решения о замораживании зарплат и пенсий простых категорий граждан, призвано усилить лояльность и зависимость элит от лидера.   Эту же цель преследует антикоррупционная кампания. Можно было бы ожидать, что Кремль будет использовать ее для повышения легитимности и популярности власти. Но он использует кампанию практически только как инструмент большего подчинения элит. Именно лояльность элит беспокоит Путина в первую очередь. А то, что в результате будет расти расслоение в обществе и социальная напряженность, пока его не особенно волнует.   «СП»: – Напряженность сильно вырастает от подобных действий?   – Она, конечно, вырастает, но вполне можно предположить, что Кремль сознательно на это идет. Ему на руку, что политическая элита получает все благосостояние из рук верховной власти, и при этом отношение к ней со стороны граждан ухудшается. Это увеличивает зависимость элиты от власти и уменьшает риск, что она в какой-то момент, частично расколовшись, присоединиться к гражданам.   Мне кажется, Путин последние два года сознательно ведет политику раскола в обществе. Он натравливает одну его часть на другую, и при этом показывает, что большинство с ним, а меньшинство – плохое.   Политику раскола Кремль успешно опробовал на олигархах. С одной стороны, он их использует, с другой – поддерживает в обществе настроения, что состояния олигархов нелегитимны, поскольку в их основе награбленная собственность. Это делает положение богатых неустойчивым, они не осмеливаются вести свою игру против воли Кремля.   «СП»: – Депутаты могут демонстративно отказаться от денег и тратить часть повышенной зарплаты на благотворительность?   – Нынешний депутатский корпус – не индивидуальные политики, которые получили мандаты благодаря работе с избирателями. Их избиратели – Кремль и партийные лидеры, благодаря которым они оказались у кормушки, и которым демонстрируют лояльность. Рядовые граждане наших парламентариев особенно не интересуют. Наивно ожидать, что депутаты – если они не получат указания из Кремля – будут расшаркиваться перед избирателями.   «СП»: – Вы говорите, повышение зарплат элитам – инструмент натравливания одной части общества на другую. К нему будут еще прибегать, зарплата чиновников будет и дальше расти?   – Особенность нашей неономенклатурной системы заключается в том, что зарплата чиновников и депутатов – не главный источник дохода. Остальные блага, которые получают представители элиты – квартиры, машины, заграничные поездки – идут помимо зарплат. Всех этих благ можно лишиться, если начальник сочтет, что вы делаете что-то неправильно, если недостаточно лояльны.   В принципе, было бы благом перейти на систему, когда весь доход чиновника и депутата – только его зарплата, пусть очень высокая. Это бы означало, что депутат перестает быть зависимым от начальника управления внутренней политики администрации президента, который сейчас может перекрыть ему кислород. К сожалению, этого не происходит…   – Решения о повышении зарплат у нас принимаются под действиями различных лоббистских групп, – считает председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. – При этом никто не просчитывает последствия оглашения подобного рода решений. Система управления идет вразнос, под воздействием лоббистов что-то сиюминутно проталкивается, а что будет в итоге – никого не интересует.   С другой стороны, зарплаты чиновников и депутатов куда ниже зарплат руководителей аналогичного ранга в госкорпорацях и частном бизнесе. Например, ежемесячная зарплата главы «Газпрома» Алексея Миллера, по некоторым сообщениям – несколько десятков миллионов рублей. На этом фоне зарплата депутата, который у нас приравнен к федеральному министру – сущие копейки.   Но вопрос не о том, что надо и дальше повышать зарплаты. Проблема в качестве деятельности депутатов и чиновников, в эффективности госаппарата. Эта эффективность интегрально выражается в качестве жизни в стране – в частности, в зарплатах простых граждан. Сегодня очевидно, что эффективность работы госаппарата крайне низкая. Значит, грубо говоря, и платить большие зарплаты чиновникам не за что.   – В нашей стране сверхвысокая концентрация богатства, – напоминает доктор экономических наук, профессор Академии труда и социальных отношений Андрей Гудков. – 100 российских миллиардеров владеют 30% национального богатства. На этом фоне зарплаты высших руководителей в сотни тысяч рублей не выглядят чрезмерными. По крайней мере, они не делают их долларовыми миллиардерами.   Другое дело, при таких зарплатах от руководства хотелось бы услышать ответ на очевидный вопрос: что ждет страну? Если борьба с кризисом и депрессией – она должна быть солидарной. Когда власть сокращает расходы на здравоохранение и одновременно повышает зарплату чиновникам и депутатам – это выглядит странно. Нынешнее повышение зарплат выглядит как поощрение парламентариев, которые без зазрения совести и практически без обсуждения принимают любые законопроекты правительства.   Думаю, мы имеем дело с конъюнктурной ситуацией. Сегодня нарастает ощущение раскола среди элит. Часть ее – депутаты – являются элитой по существу случайной, не имеют состояния, обращенного в производственно-инфраструктурные активы. В нынешней ситуации они чувствует себя дискомфортно, вот их и решили подкормить.   Думаю, к этому надо относиться философски. Пусть получают много, ради Бога – но пусть тогда и работают лучше. Ведь цена их ошибок – миллиарды и триллионы рублей…   Фото: Геннадий Гуляев/ Коммерсантъ   Источник: http://svpressa.ru/societ... Автор: Андрей Полунин

 

2013 » Ноябрь » 9

Евгений Халдей, а не официант, как некоторые подумали. Легендарный фотограф, обессмертивший своё имя навека, чьи работы знают, кажется, все...   Евгений Ананьевич Халдей родился 10 апреля 1916 года на Украине, в шахтерском городке Юзовка (теперь Донецк).  Время и место его появления на свет отнюдь не предвещали безоблачного детства: на Украине шли бои Гражданской войны, причем собственно военные действия перемежались с излюбленным в тех местах развлечением – еврейскими погромами. Родителей Евгения, правоверных евреев, это затронуло самым трагическим образом. В 1917 году, когда в их дом ворвались погромщики, его мать была убита, а будущий фотограф, которого она прикрывала своим телом, получил свое первое и единственное пулевое ранение. Пуля, прошедшая тело матери, застряла под ребром у ребенка, и Евгений выжил лишь благодаря усилиям местного фельдшера.   Дальше был тернистый путь становления Мастера. В полной мере талант фотографа Евгения Халдея раскрылся во время войны. Здесь легендарный фотограф сам попал в кадр. Нюрнбергский процесс: Евгений Халдей с камерой Speed Graphic, подаренной ему Робертом Капой — легендарным американским фотографом, одним из основателей агентства Magnum. Нюрнберг, 1946 г. Халдей сказал, что Геринг не забыл об ударе дубинкой и специально прикрыл лицо ладонью, когда заметил, что русский фотограф хочет попасть с ним в один кадр. Да, история посмеялась. Мальчик-еврей, чудом выживший во время погрома, спустя годы фотографирует вождей фашистской Германии...   Евгений Халдей: "Однажды к нам пришел американский шеф-фотограф и сказал, что если у нас есть при себе вспышки, то мы можем пройти с ним. Нас привели в помещение, примерно 40 квадратных метров. У стены стояли столы, света не было. За каждым столом сидело по четыре человека. Тут на снимке - Геринг, Розенберг, адмирал Денитц и фон Ширах. Кейтель сидел вместе с Йодлем. Я прошел вдоль стены с моей камерой и поснимал со вспышкой. Кейтель закрыл лицо рукой. Затем я подошел к столу с Герингом. Пока шли другие фотографы - американцы и французы - он ничего не говорил. Но как только увидел мою русскую униформу, то начал кричать. "Что такое, уже нельзя спокойно поесть!” Он меня напугал. Тут подошел американский лейтенант и спросил, в чем дело, почему Геринг орет. Понятия не имею, говорю. Я хотел всего лишь сфотографировать. Лейтенант подошел к Герингу и сказал, чтобы он прекратил орать. Но тот не унимался. Тогда лейтенант поднял дубинку и дал Герингу по затылку. После этого стало тихо.” Евгений Халдей: "Мне хотелось сфотографировать Геринга из необычной перспективы. Но это было запрещено. Я договорился с секретарем советского судьи Никитенко. За бутылку джина он уступил мне свое место на пару часов.”   После войны, в период борьбы с космополитами, Халдею припомнили его пятую графу. Талантливый, уже легендарный к тому времени фотограф остался без работы. Сохранился интересный документ:   Е.А. Хaлдей - М.А. Суслову с жалобой на немотивированное увольнение с должности фотокрреспондента ТАСС 28.01.1950 Секретарю ЦК ВКП(б) тов. СУСЛОВУ М.А.   от фотокорреспондента ХAЛДEЯ E.A., члена ВКП(б)   Уважаемый товарищ СУСЛОВ!   Прошу Вас помочь мне, фотокорреспонденту, проработавшему в советской печати 16 лет, члену партии, получить возможность и дальше работать по специальности.   Мне 33 года. С 1933 года я постоянно работал в фотохронике ТАСС и постепенно стал одним из ведущих фотокорреспондентов ТАСС. Мне поручались наиболее ответственные съемки: стройка Днепрогэса, организация первых колхозов, пуск домен Донбасса и т.д.   Очень многие мои фотоснимки печатались на страницах центральных газет. С первых дней Великой Отечественной воины я ушел в действующий Военно-морской флот.   Находясь в рядах Советской Армии в течение всех четырех лет войны, я был непосредственным участником обороны и штурма Севастополя, Кавказа, штурма Новороссийска, десанта в г. Керчь. С передовыми частями советских войск я вступал в Бухарест, Софию, Будапешт, Белград, Вену и Берлин. Я участвовал в воздушных десантах в Харбин и Порт-Артур.   Сделанные мною фотоснимки водружения советскими войсками флага Победы в Севастополе, в Порт-Артуре и над рейхстагом в Берлине обошли все советские газеты и публикуются до сих пор в связи с юбилейными датами.   Фотохроника ТАСС неоднократно направляла меня в заграничные командировки с ответственнейшими заданиями: я производил съемку товарища И.В.СТАЛИНА на Потсдамской конференции, снимал Парижскую мирную конференцию и Нюрнбергский процесс.   За все 14 лет работы в ТАСС я не имел ни одного партийного или административного взыскания, и много раз моя работа отмечалась благодарностями.   Вполне естественно, что для меня явилось полнейшей неожиданностью освобождение меня от работы в ТАСС 6 октября 1948 года «по сокращению штатов».   Для меня совершенно очевидно, что эта формулировка является лишь формальным предлогом для моего увольнения из ТАСС.   Однако я не мог добиться у руководителей ТАСС, каковы истинные причины моего увольнения.   С октября 1948 года я безуспешно стараюсь устроиться на работу. Я обращался в целый ряд редакций и организаций (Совинформбюро, журналы «СССР на стройке» и «Огонек»). Хотя все эти организации заинтересованы во мне как квалифицированном работнике, мне везде отказывают, ссылаясь на «неясность причин» моего увольнения из ТАСС.   Редакция журнала «Огонек» возвратила мне ряд сделанных мною фотоснимков, поставив меня в известность о том, что, хотя эти снимки нужны, они не могут быть напечатаны с моим именем.   Редакция журнала «СССР на стройке» заказала мне отпечатки и опубликовала шесть сделанных мною снимков историко-документального характера в номере, посвященном 70-летию товарища И.В.СТАЛИНА, не указав моей фамилии в числе авторов.   Считаю, что создавшееся положение вещей недопустимо. Без всяких к тому оснований и без объяснения причин меня, честного советского гражданина и коммуниста, оскорбляют, лишая законных авторских прав, и фактически не дают мне возможности работать по специальности.   В течение 15 месяцев мне не удалось устроиться на работу. Я вынужден обратиться за помощью в ЦК ВКП(б). Прошу Вас дать указание разобраться в моем деле и дать мне возможность продолжать работать в печати.   К этому письму я прилагаю 28 сделанных мною фотоснимков.   Е. ХАЛДЕЙ, член ВКП(б) с 1946 года, партбилет № 8612384   А ведь человек фотографировал Сталина!   Но, для нас, для потомков, не этими снимками он ценен, а теми, на которых суровые будни войны без прикрас... Многие из его снимков не для слабонервных:   Источник: http://skif-tag.livejourn... Переслал: Yakov Perepelitsky (Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции) Понравилось? Расскажите друзьям:

Имя *:
Email:
Код *:

2013 » Ноябрь » 9

1.

С Лидией Корнеевной Чуковской меня, начинающего историка науки, познакомил Матвей Петрович Бронштейн, замечательный советский физик. Правда, к моменту знакомства, в 1980 году, я только начал догадываться, насколько этот человек был замечателен. Мне было известно, что он сгинул в 1937 году, на тридцать первом году жизни.  Это сейчас, зная о нем быть может больше, чем о своих родственниках, я понимаю, что Матвей Петрович был украшением рода человеческого, хотя это и не указано в заметке о нем в БСЭ. А тогда я лишь прочитал несколько его статей в старых физических журналах, обнаружив поразительную глубину и проницательность молодого теоретика и необычную свободу его языка. Один мой коллега-историк сообщил мне, что вдова этого физика – Лидия Чуковская – живет на улице Горького, и дал ее телефон. Должен сказать, что и о ней у меня было весьма туманное представление. Я знал, что она из "отщепенцев-диссидентов", но струйки Сам- и Тамиздата, которые до меня доходили, не донесли ни ее открытых писем, ни ее книг. Сейчас я думаю, что это к лучшему: если бы я понимал ее "социальное положение", если бы хотя бы прочитал ее "Гнев народа", я, быть может, не решился бы позвонить ей. Я позвонил, объяснил причину звонка, – мне сказали, что Лидия Корнеевна больна, но что она позвонит мне, как только поправится. Через несколько дней она позвонила и пригласила прийти. Я надеялся, что у вдовы могли остаться какие-нибудь рукописи и, главное, докторская диссертация, которая стала событием в истории физики. Увы, никаких рукописей Матвея Петровича не уцелело, если не считать надписей на подаренных им книгах... Однако в рассказе Лидии Корнеевны начала открываться для меня личность человека, в котором уместились таланты физика и детского писателя, человека тонкой и жизнерадостной души. С этого началось настоящее знакомство с моим героем – наименее известным из наиболее замечательных российских физиков. И началось знакомство с замечательной женщиной, в душе которой он жил столько десятилетий после своей земной смерти. "Солнечное вещество" – так называется его рассказ о том, чем жива наука. По мнению знаменитого физика, нобелевского лауреата, Льва Ландау – и я с ним вполне согласен – рассказ этот читать "интересно любому читателю – от школьника до физика-профессионала". А о рождении этой книги, о появлении нового детского писателя говорит его дарственная надпись, сделанная 21 апреля 1936 года: "Дорогой Лидочке, без которой я никогда не смог бы написать эту книгу". За оставшиеся ему полтора года жизни он создаст еще два маленьких шедевра научно-художественной литературы, при этом интенсивно работая в теоретической физике. Его талант был сам сотворен из солнечного вещества, которое всегда освещает путь науке и дарит теплый свет людям. Чтобы объяснить, почему я так увлекся Бронштейном, надо бы рассказать о квантовой гравитации и космологии. Это я сделал в научной биографии, изданной в Москве несколько лет назад. С тех пор, однако, в посмертной жизни ее главного героя произошло несколько событий, о которых хотелось бы рассказать. Все они связаны с Лидией Чуковской.     Из архива КГБ-НКВД   Летом 1990 года Лидия Корнеевна получила возможность ознакомиться с так называемым следственным делом ее мужа. Разумеется, ей было ясно, что лежавшие перед ней бумажные листы, сшитые в одно дело следователями НКВД и архивистами КГБ, очень далеки от последних месяцев жизни близкого человека. Но других-то следов от того времени не осталось! Не осталось даже его могилы... Архивная папка начинается ордером на арест, выданным в Ленинграде 1 августа 1937 года. Арестовали Матвея Петровича в Киеве, ночью, в доме его родителей. В тюрьме у него изъяли путевку в Кисловодск, мыльницу, зубную щетку, шнурки... И народный комиссар Украины приказал: "Арестованного Бронштейна Матвея Петровича как особо опасного преступника направить особым конвоем, в отдельном купе вагон-зака в г.Ленинград в распоряжение УНКВД Ленинградской области". Среди архивных бумаг лишь анкета от 15 августа заполнена собственноручно Матвеем Петровичем. Еще лишь одна его подпись не вызвала сомнений – на первом протоколе допроса от 2 октября, согласно которому он не признал предъявленные ему обвинения. Другие его подписи неузнаваемы. По протоколам допросов можно узнать, какие "показания" следователя пришлось выслушать Матвею Петровичу. Так, согласно протоколу от 9 октября он входил в "контрреволюционную организацию интеллигенции, боровшуюся за свержение советской власти и установление политического строя, при котором интеллигенция участвовала бы в управлении государством наравне с другими слоями населения по примеру стран Запада", и "хотел построить в сущности фашистское государство, способное устоять против коммунизма". В следующем протоколе – от 2 декабря – появился уже "индивидуальный террор над руководителями ВКП(б)". А согласно обвинительному заключению от 24 января 1938 в своей "практической антисоветской работе" М.П.Бронштейн: "готовил террористические акты" и... вредил "в области разведки недр и водного хозяйства". Суд заседал 18 февраля 1938 года с 8.40 до 9 часов. Об этом 20-минутном правосудии полвека спустя сообщила справка КГБ:     БРОНШТЕЙН Матвей Петрович, 02.12.1906 г. рождения, урож. г. Винницы, еврей, беспартийный, с высшим образованием, научный сотрудник Ленинградского физико-технического института, осужден 18 февраля 1938 года Военной Коллегией Верховного суда СССР за "активное участие в контрреволюционной фашистской террористической организации" по ст. 58-8 и 58-11 УК РСФСР к высшей мере уголовного наказания – расстрелу, с конфискаций всего, лично ему принадлежащего, имущества. Приговор о расстреле Бронштейна Матвея Петровича приведен в исполнение 18 февраля 1938 года в г.Ленинграде. Определением Военной Коллегии Верховного суда СССР от 9 мая 1957 года приговор Военной Коллегии от 18 февраля 1938 года в отношении Бронштейна М.П. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело о нем прекращено за отсутствием состава преступления.   Архивные документы сообщают о судьбе следователей Карпова, Лупандина и их начальника Шапиро. Начальника расстреляли еще в 1939 году, "разоблачая ежовщину". Истязателя Лупандина запечатлел в своих воспоминаниях поэт Николай Заболоцкий, попавший в его руки спустя месяц после гибели М.П.Бронштейна. В августе 1938 оперуполномоченного Лупандина, соответственно его "низшему" образованию, перевели на хозяйственную работу, а закончил он свою многотрудную жизнь в 1977 году персональным пенсионером союзного значения. Карпов дослужился до поста Председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР. Последний лист в архивной папке – бумага 1958 года: "возместить Л.К.Чуковской стоимость бинокля, изъятого при обыске 1 августя 1937 года"...     Последние недели в камере   В конце 1990 года Лидию Корнеевну разыскал Борис Аркадьевич Великин, ее ровесник, только что прочитавший ее "Записки об Анне Ахматовой". Основа этой книги – дневник, который Л.Чуковская вела с конца 30-х годов. И предисловие говорит об обстоятельствах времени: "... Февраль 1938. Деревянное окошко на Шпалерной, куда я, согнувшись в три погибели, сказала: "Бронштейн, Матвей Петрович" и протянула деньги, - ответило мне сверху густым голосом: "Выбыл!", и человек, чье лицо помещалось на недоступной для посетителя высоте, локтем и животом отодвинул мою руку с деньгами". Прочитав это, Великин понял, чьим мужем был человек, с которым его свела судьба в декабре 1937. Тогда ошарашенный инженер Кировского завода оказался в камере, рассчитанной царскими жандармами на 16 человек, но вместившей раз в десять больше. На брезентовых топчанах, опускавшихся на ночь, могли поместиться немногие, те, до кого не дошла очередь спали на полу, новички - рядом с парашей. Из полутора сотен сокамерников он запомнил нескольких: актера МХАТа, сыгравшего спустя 10 лет роль Сталина; директора Дома ученых – знатока кино; железнодорожника, не расстрелянного из-за описки. И – ярче других – в памяти его остался Матвей Петрович. А ведь после Шпалерной у Великина была Колыма, штрафной лагерь, взрывные работы в слепой шахте... Он тянул вагонетки, из работяги превращался в доходягу, затем – в еле тлевший "фитиль", несколько раз чудом спасался. Строил мартеновский цех в Магадане, работал в Норильске... 19 лет, до 1956 года. Чем же ему запомнился так надолго – на 54 года – товарищ по многолюдной тюремной камере, рядом с которым он провел два месяца? Необычайной концентрацией интеллекта, культуры и нравственного чувства. Пересказывать друг другу абсурдные обвинения, которые они слышали от следователей, мало кому хотелось. Стараясь укрыться от слишком реального абсурда, они – когда были силы – говорили о другом, о своем, о человеческом: о своей работе, о стихах, о кино. Устраивали лекции, викторины. Матвея Петровича попросили рассказать о теории относительности, покрытой тогда еще мистическим туманом, и его рассказ заслужил аплодисменты сокамерников. Это, впрочем, могло и не удивить, – профессия. Однако, когда на вопрос викторины – чего бы он ни касался – никто не мог ответить, камера поворачивалась к нему. И он отвечал, спокойно, безо всякого зазнайства. Письмо Онегина наизусть? Почему-то лишь физику-теоретику это оказалось под силу. Более всего Великина поразило, что Матвей Петрович, расспрашивая его о тонкостях металлургического производства, вскоре уже сам объяснял ему смысл технологии трансформаторной стали, – объяснял опытному профессионалу! Тому же удивлялся другой обитатель камеры, изобретший еще в царские времена какое-то приспособление к пушке. Лишь из объяснения Матвея Петровича он понял суть своего изобретения. Но в этом и состоит профессия физика-теоретика – доходить до сути явления. Оказалось ли по силам Матвею Петровичу постигнуть суть происходящего тогда социального кошмара? Он не рассказывал о своем "деле". Казалось, что не догадывается об ожидавшем его через несколько недель, через несколько дней... Была ли его участь самой тяжелой из тех, которые дал 37-й год? Тогда же были арестованы другие два замечательных физика его поколения – Александр Адольфович Витт в Москве и Семен Петрович Шубин в Свердловске. Приговоры иные – 5 лет и 8 лет, но и они погибли в том же самом 38-м, в первую Колымскую зиму. А до этого – этап через Сибирь в обществе уголовников и многое другое, о чем поведали уцелевшие... Зная это, Лидия Корнеевна сказала: "Счастье, что его убили еще в тюрьме..."     Субъядерная физика, Матвей Бронштейн и Этторе Майорана   Эта встреча произошла в июле 1991 года, в древнем сицилийском городе Эриче. Здесь, в Центре научной культуры им. Этторе Майорана, проходила очередная Международная школа по субъядерной физике. Ее тема - "Физика при наивысших энергиях: к пониманию происхождения массы". Дух истории витал над школой. Среди попечителей, помимо Всемирной федерации ученых и Мировой лаборатории, значился фонд Галилео Галилея, а посвящена школа была, как гласила афиша, "400-летию первого великого открытия в современной науке: 1591-1991". Впрочем, познакомившись с программой школы, можно подумать, что истории отведена лишь роль декораций, роль благородной старины, без которой скучно жить даже физикам-субъядерщикам. Ну что Галилею решеточная хромодинамика и струнный вакуум, страшные аббревиатуры LEP и FNAL? И что всему этому Галилей ?! Только открывающая и закрывающая лекции назывались "по-человечески". Первую "Проблема массы: от Галилея до Хиггса" прочел российский теоретик Лев Окунь, а последнюю "Происхождение массы" – сам П.Хиггс, не последний, понятно, человек в современной физике. Именно благодаря Окуню произошла необычная встреча. Уже из названия его лекции можно догадаться, что он смотрел через объектив весьма широкоугольный и глубокопроникающий. Для теоретической физики ХХ века самый подходящий и к тому же довольно простой прибор такого рода – это cGh-объектив. Речь идет о способе рассматривать структуру теоретической физики, опираясь на три фундаментальные константы – скорость света c, гравитационную постоянную G и постоянную Планка h. Читатели, интересующиеся cGh-подробностями, могут узнать их из биографии М.П.Бронштейна. Академик Окунь говорил об этих подробностях на Сахаровской конференции в Москве в мае 1991 года. Там же он рассказал, что cGh-точку зрения на теоретическую физику открыл еще в 30-е годы Матвей Петрович Бронштейн. Однако на сицилийской конференции Л.Окунь не собирался говорить о советском физике, на Западе почти не известном. Но в лекции использовал cGh-объектив. Простой и глубокий подход очень понравился "школярам", и они захотели узнать, кто его придумал. Тогда лектор рассказал о Матвее Петровиче Бронштейне, о его работах и трагической судьбе, рассказал и о его вдове – Лидии Корнеевне Чуковской, ее смелости и стойкости, о ее статьях и книгах, изданных впервые на Западе. Сказал и о том, как горячо она относится к памяти своего мужа. Рассказ произвел такое впечатление, что организаторы школы решили учредить стипендию имени М.П.Бронштейна. Среди подобных стипендий Научного центра им. Этторе Майорана еще лишь одна носит имя российского физика – А.Д.Сахарова. Историку трудно обойти молчанием то обстоятельство, что стипендия имени Бронштейна учреждена в Центре имени Майорана. Потому что у итальянского физика-теоретика те же годы рождения и смерти: 1906-1938, и у обоих нет на земле могил. Сходство это, правда, лишь внешнее. Этторе Майорана помимо своего таланта выделялся загадочным равнодушием к жизни и пессимизмом; в марте 1938 года он сел на пароход и... исчез. В морской пучине? Неизвестно... Но хорошо известно, в какой пучине исчез Матвей Петрович Бронштейн, полный жизни и увлекательных замыслов. Таинственное исчезновение Э.Майораны нанесло душевную рану его товарищам. И те врачевали ее наиболее достойным способом, развивая его идеи, рассказывая о нем, издавая его работы. Назвали его именем Центр теоретической физики. После исчезновения М.Бронштейна в течение многих лет его имя страшно было произносить. И десятилетия страха не расстаяли бесследно. Больших усилий стоило Л.К.Чуковской переиздать в 1959 году "Солнечное вешество" – шедевр детской литературы. В 1965 вновь была издана вторая его книга для детей "Лучи Икс".  Первой стипендией им. Бронштейна наградили Лидию Чуковскую. Красивая "грамота" висит в ее комнате рядом с фотографией Матвея Петровича, рядом с фотографиями других людей, ставших частью ее жизни: Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Александра Солженицына, Андрея Сахарова...  Быть может, и на родине Матвея Петровича Бронштейна когда-нибудь учредят в его честь премию. Ею можно отмечать достижения в двух очень разных областях: в теории квантовой гравитации и в научно-художественной литературе для юных читателей.       Лидия Чуковская. [Стихи к М.]     * * * М. ...А то во сне придет и сядет Тихонько за столом моим. Страницы бережно разгладит Узорным ножиком своим. Себе навстречу улыбнется. То к полкам книжным подойдет, То снова над столом нагнется, Очки протрет, перо возьмет... И я проснусь, похолодею, В пустую брошенная тьму. Никак тебя не одолею – сердцебиенье не уйму   1938       * * * М. Консервы на углу давали. Мальчишки путались в ногах. Неправду рупоры орали. Пыль оседала на губах.   Я шла к Неве припомнить ночи, Проплаканные у реки. Твоей гробнице глянуть в очи, измерить глубину тоски.   О, как сегодня глубока Моя река, моя тоска!   ...Нева! Скажи в конце концов, Куда ты дела мертвецов?   1939       * * * М. Быть может, эта береза Из милого выросла тела. Так нежно она лепетала Над бедной моей головой. Быть может, босая девчонка Твоими глазами глядела, Когда, надышавшись морем, Я возвращалась домой.   По эту сторону смерти, Рукою держась за сердце, По эту сторону смерти Я вести торжественной жду. Я слышу памяти шорох, Я слышу цоканье белок. Такая бывает ясность Сознания – только в бреду.   1940       БЕССМЕРТИЕ М. 1   И снова карточка твоя Колдует на столе. Как долго дружен ты со мной, Ты, отданный земле. Уж сколько раз звала я смерть В холодное жилье. Но мне мешает умереть Бессмертие твое.   2   Ты нищих шлешь, но и они немеют. Молчат под окнами, молчанием казня. И о тебе мне рассказать не смеют И молча хлеба просят у меня.   3   Но пока я туда не войду, Я покоя нигде не найду.   А когда я войду туда – Вся из камня войду, изо льда-   Твой фонарик, тот, заводной, Ключик твой от двери входной,   Тень от тени твоей, луч луча- Под кровавой пятой сургуча.   июнь 1943       * * * М. Куда они бросили тело твое? В люк? Где расстрелливали? В подвале? Слышал ли ты звук Выстрела? Нет, едва ли. Выстрел в затылок милосерд: Вдребезги память. Вспомнил ли ты тот рассвет? Нет. Торопился падать.   1956   Источник: http://www.ihst.ru/projec... Автор: Г.Е.Горелик Переслал: R. RAIKHLIN

 

Всем чудесной субботы и отдыха!!Пусть всё будет!!

 

      

 

Инжир называют  спасителем пожилых, - он лечит практически все заболевания, приходящие с возрастом.

 Инжир (фиговое дерево, смоковница) -  плодовая культура. Растет в Средиземноморье, Малой Азии, Индии, Иране,  в Средней Азии,  Закавказье, Крыму - у нас, в Ялте его очень много.

Этот сладкий медовый  плод  известен как лечебное средство еще с далеких  библейских времен, он буквально переполнен полезными и ценными веществами. В инжире есть  ферменты, которые снижают  уровень холестерина в крови,  стимулируют  пищеварение и  антибактериальные вещества. Здесь много  клетчатки,  витаминов,  белка. А по количеству калия, который так  необходим нашей сердечно-сосудистой и нервной  системам,  инжир  уступает только  орехам. По количеству железа этот плод даже  превосходит яблоко!

Достаточно одного  плода  инжира,  чтобы притупилось  чувство голода. При этом этот чудесный плод  наполнит ваш  мозг живительной силой, укрепит  нервы,  предупредит запоры, снимет усталость, повысит  работоспособность, улучшит настроение.

Авиценна, великий врач древности,  считал, что  инжир - продукт для пожилых людей, так как инжир  лечит все заболевания старости.

 Плоды инжира, как уже говорилось, очень  питательны и  легко усваиваются. А приготовленный из него  сироп сможет избавить вас от  многих  легочных заболеваний.

При ожогах, для быстрого заживления кожи,  используют кашицу из сушеного  или свежего  инжира.

Применяют отвар инжира и наружно -  в виде компрессов  или припарок  при нарывах и  флюсах,  а  листья свежего инжира, приложенные к фурункулам, помогут  их быстрому созреванию. Мази и кремы, приготовленные из  свежих листьев инжира, помогают избавляться  от кожного зуда. С помощью молочка  из незрелых плодов и  свежего  сока  листьев инжира  сводят  бородавки.

Об этом говорится  в древних  восточных трактатах: «неспелый инжир прикладывают и намазывают  в виде лекарственной повязки на родимые пятна и  всевозможные бородавки».

При лечении  заболеваний органов дыхания плоды  инжира  варят в молоке. Инжир, отваренный в молоке,  поможет  даже при хроническом кашле – отварите  в 200 мл молока  2  ягоды  инжира и разотрите  в кашицу. Принимайте  отвар в теплом виде  -  по пол стакана  3 раза в день.

 Свежий  инжир  рекомендуются при истощении и ослаблении после  тяжелых  заболеваний.  Свежий и вяленый  инжир применяют даже при эпилепсии.

 А млечный сок инжира выгоняет  песок из почек. Этими плодами на Востоке довольно  успешно лечат даже  зубную боль -  втирают  в десны мякоть свежего инжира и боль успокаивается...

 

 

 

1.

Всем чудесной пятницы!!Покоя,радости и всего самого замечательного!

Юлия Богословская




Сара Кугельман




Мария Лукаш

3 ноября 1944 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер выехал на поезде из Бреслау в Вену. Гиммлера сопровождал его давний знакомый Жан-Мари Мюзи, в прошлом президент Швейцарии. Благодаря этой поездке в самом конце войны были спасены тысячи европейских евреев, однако в последующие десятилетия вся эта история тщательно скрывалась.
Мюзи был знаком с Гитлером с конца 30-х годов, когда он издавал в Швейцарии пронацистскую газету La Jeune Suisse. В то время Мюзи приобрел репутацию антисемита, однако к 1944 году его взгляды — очевидно, под влиянием обстоятельств — изменились. На исходе войны в своей газете он заявлял, что нацисты — это преступники и убийцы. Мюзи даже наладил контакты (Гиммлер об этом не знал) с эмиссаром сионистского ревизионистского движения «Иргун» в Швейцарии.

Таким образом Мюзи стал посредником между еврейскими организациями, стремившимися спасти немногих еще остававшихся в живых узников лагерей смерти, и Гиммлером. В Швейцарии осенью 1944 года возникла инициативная группа, преследовавшая цель остановить кровавое безумие Холокоста. В нее входили представитель «Иргуна» в Цюрихе Реубен Гехт, руководители швейцарского отделения Чрезвычайного комитета спасения евреев (Ваад а-ацала) супруги Ицхак и Реха Штернбух, американский консул в Цюрихе Сэмюэл Эдисон Вудс и папский нунций в Швейцарии. В сентябре 1944-го эта группа встретилась с Мюзи и убедила его наладить контакт с Гиммлером.

В преддверии неизбежного конца войны Гитлер отдал распоряжение как можно быстрее уничтожить еще остававшихся в живых еврейских узников концлагерей и гетто (главным образом в Венгрии). Гиммлер же, поддавшись влиянию Мюзи, надеялся спасти собственную шкуру и негласно пытался замедлить процесс уничтожения. Его усилия не принесли ощутимых плодов (всем известны «марши смерти» узников лагерей, которые в ближайшее время должны были освободить союзники). Тем не менее, благодаря колебаниям Гиммлера, по крайней мере несколько тысяч евреев смогли пережить войну.

Вмешательство Гиммлера в индустрию Холокоста обсуждалось на проходившей в 1974 году конференции в «Яд Вашеме» и подтверждается множеством источников, отмечает обозреватель The Times of Israel Джоанна Зайдель. Разумеется, никто не сомневается в том, что Гиммлер пытался свернуть уничтожение евреев не из гуманных побуждений, а в стремлении спасти от справедливого возмездия в первую очередь себя. Документы указывают на то, что Мюзи удалось убедить Гиммлера в том, что, положив конец геноциду, он получит шанс сохранить свою жизнь после поражения нацизма. Именно эти вопросы Гиммлер и Мюзи обсуждали 3-го ноября 1944 года во время поездки в Вену. Две недели спустя швейцарец проинформировал рейхсфюрера в письме, что правительство США готово участвовать в переговорах об освобождении находящихся в лагерях смерти евреев и переправке их в Швейцарию через своего консула в Цюрихе Сэмюэла Вудса. 24 ноября Гиммлер распорядился приостановить умерщвления в газовых камерах узников Освенцима.

В итоге в результате договоренности Гиммлера с Мюзи были освобождены и переправлены на специальном поезде в Швейцарию 1200 евреев из лагеря Терезиенштадт. Когда об этом узнал Гитлер, подобные акции запретили, но некоторое количество узников лагерей смерти все же спаслись.

Рудольф Кастнер, глава Сионистской организации Венгрии, показал в 1945 году под присягой, что осенью 1944-го Гиммлер разрешил выезд 1686 венгерских евреев в Швейцарию и распорядился прекратить депортации из Будапешта. Глава СС также допустил бескровную сдачу союзникам концлагерей Берген-Бельзен и Терезиенштадт. «В надежде, что Запад это оценит, Гиммлер пошел на такие уступки, даже не потребовав никакого материального вознаграждения», — подчеркнул Кастнер.

Многие обстоятельства этого дела были установлены во время суда над Кастнером. После войны Рудольф Кастнер поселился в Израиле, служил в правительственных учреждениях и был активным членом партии «Мапай». Редактировал партийные издания на венгерском языке — еженедельник «А йово» и газету «Уй келет». В 1953 году журналист Малкиэль Грюнвальд выпустил листовку, обвинявшую Кастнера в сотрудничестве с нацистами, ускорившем, по его мнению, гибель венгерского еврейства. Кастнер возбудил против Грюнвальда судебное дело по обвинению в клевете, однако окружной суд в Иерусалиме оправдал Грюнвальда почти по всем пунктам обвинения, признав, таким образом, виновность Кастнера. Ввиду того, что Кастнер был правительственным служащим, израильское правительство поручило генеральному прокурору подготовить апелляцию. Это решение привело к правительственному кризису и стало важным пунктом в предвыборной кампании 1955 года. В марте 1957-го Кастнер был убит тремя юношами, находившимися под влиянием создавшейся после суда политической атмосферы. Решение суда было обжаловано, и 17 января 1958 года Верховный суд Израиля признал Грюнвальда виновным в клевете и тем самым снял с Кастнера большую часть обвинений.

Оценка деятельности Кастнера остается предметом дискуссий по настоящее время. Согласно одной точке зрения, Кастнер являлся коллаборационистом и предателем, скрывшим информацию о готовящемся уничтожении сотен тысяч венгерских евреев. Защитники Кастнера утверждают, что он был незначительной фигурой и его предупреждение не привлекло бы внимания.

Критики также утверждали, что среди спасенных Кастнером были преимущественно состоятельные граждане, политики-сионисты, а также его личные друзья и знакомые. По словам защитников Кастнера, в любом случае эти люди были спасены им от смерти.

В ходе процесса над автором «Окончательного решения» Адольфом Эйхманом сам подсудимый показал, что Кастнер предложил ему сделку: разрешить эмиграцию в Палестину нескольким сотням или тысячам молодых венгерских евреев в обмен на беспроблемную депортацию в лагеря смерти всех остальных.

28 апреля 1945-го Гитлеру принесли сводку радиоперехвата, согласно которой агентство «Рейтер» и Стокгольмское радио сообщали о переговорах Гиммлера с западными союзниками относительно его предложения о капитуляции Германии и полученном от них ответе, что они согласны вести переговоры, если к этому привлекут третьего партнера — СССР. В тот же день Гитлер продиктовал в своем завещании: «Перед своей смертью исключаю бывшего рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера из партии и снимаю со всех государственных постов… Геринг и Гиммлер вели тайные переговоры с врагом без моего согласия и против моей воли, а также пытались взять в свои руки власть в государстве, чем нанесли стране и всему народу невосполнимый ущерб, не говоря уже о предательстве по отношению ко мне…»

После войны Гиммлер пытался скрыться с поддельными документами, однако 23 мая был арестован советским военным патрулем и, находясь под арестом, отравился, раскусив ампулу с цианистым калием.

Материал подготовил Роберт Берг



Источник: http://www.jewish.ru/hist...
Автор: Роберт Берг

Чудесного четверга!!Радости и спокойствия.

http://terraoko.com/?p=17749


1.

теперь известна - она курянка.


В Фатежском уезде Курской губернии находилось имение столбовой дворянки Бестужевой. Была у нее немалая родня в Санкт-Петербурге и там же особняк.

Племянник помещицы, офицер, выйдя в отставку и возвращаясь с Кавказа домой в Санкт-Петербург, заехал к тете.

Молодой Бестужев был поражен необычайной привлекательностью и красотой ее горничной - взятой из соседней деревни крестьянки. Из-за этого он задержался в имении... Заручившись согласием своей избранницы, племянник обратился к тетушке с мольбой, чтобы та отпустила с ним горничную, на которой он решил жениться после представления ее своим родителям.

Выслушав необычную просьбу, помещица возмутилась - как это столбовой дворянин может жениться на простой мужичке?!. Но тот стоял на своем так усердно, что, хотя и не сразу, но все-таки победил.

В Санкт-Петербурге молодой Бестужев представил родителям свою избранницу. Особых возражений не последовало, ибо невеста пленила и родителей жениха. Ее стали обучать этикету, танцам, у нее оказался приятный голос. Вместе с тем обучили и обыкновенной грамоте.

После свадьбы счастье молодых иногда омрачалось тем, что "на людях" возникали недоразумения из-за необычной красоты и привлекательности Матрены Саввишны. Ее "пленником" оказался и живописец Иван Крамской. Он иногда бывал в их семье. Красавица, несомненно, не могла не заинтересовать Крамского как живописца.

...Как то зимним днем в ненастную погоду, когда с морского залива дул пронизывающий ветер, к Бестужевым пришел "на огонек" Крамской. Его встретил супруг Матрены Саввишны, который помог гостю снять пальто и шляпу, а затем провел его в зал и распорядился, чтобы подали горячего чая. Вскоре в зал стремительно вошла Матрена Саввишна, необычайно возбужденная, румяная. Когда супруг помогал ей снять шубу, то она несколько раз нетерпеливо проговорила: "Ах, какая встреча сейчас была у меня!"

Тут же, за чаем, она поведала супругу и гостю, что встретила свою бывщую хозйуку - помещицу из Фатежского уезда. Та в свою очередь узнала свою бывшую горничную и, очевидно, решила, что Матрена Саввишна тут же должна осыпать ее благодарностями за позволение уехать с ее племянником. Но бывшая горничная проехала мимо с таким независимым и гордым видом, мол, я тебя не знаю и знать не желаю...

Рассказ произвел на Крамского неизгладимое впечатление. В картине, которую он решил писать, непременно надо будет выразить не только ее привлекательность, но показать хотя бы в какой-то мере и внутренний мир этой очаровательной молодой женщины. Насколько это удалось художнику, искусствоведы спорят по сей день.

Но семейная жизнь не заладилась, ее мужу случалось вызывать слишком ретивых кавалеров на дуэль. Трижды были такие дуэли, но все они завершались примирением. Тем не менее, они не могли не портить отношений в семье. К тому же их сын заболел и умер. Все это побудило родню супруга Матрены Саввишны возбудить перед церковью ходатайство о расторжении брака, что и было осуществлено.

Узнав об этом, Крамской счел своим долгом проводить Матрену Саввишну -она решила вернуться в родное село к своей старшей сестре. При этом условились, что она напишет ему. Долго не было никаких вестей. Крамской сам написал письмо в деревню, но не получил ответа. Прибыв в Фатеж, Крамской узнал печальную весть: в пути Матрена Саввишна тяжело заболела и в Фатеже, в земской больнице, умерла.

По существовавшему в те годы порядку на городском кладбище хоронили только горожан, Матрену Саввишну похоронили на кладбище в ближайшем к городу селе Миленино.

За время пребывания в Фатеже и в родном селе Матрены Саввишны Крамской сделал несколько эскизов, по которым в последующем были написаны такие известные картины, как "Мужик с уздечкой", "Полесовщик" и "Сельская кузница".

©Дмитрий КРАМАРЕНКО.

Сегодня речь о самой известной картине Ивана Крамского -"Неизвестная"...
Хотя многие называют ее "Незнакомкой".

«Внутреннее содержание этой дамы и достоинство ее, наверно… равны нулю. Презрительный взгляд ее понятен. Она смотрит на толпу мужчин, которые стоят перед нею и пялят на нее свои масляные глаза. Она знает мужчин с той стороны, которая, кроме презрения, ничего не заслуживает».
«Кокотка в коляске», «одно из исчадий больших городов»… Этими словами 125 лет назад пресса того времени встретила «Неизвестную», впервые представленную публике на выставке художников-передвижников.

«Неизвестную» Крамского сегодня охотно воспроизводят на коробках конфет, а ее копии еще сравнительно недавно украшали стены многих советских домов. Нередко это были не профессиональные копии на холсте, а репродукции, вырезанные из журналов, где они печатались под рубрикой «Лики красоты» и другими - в том же духе.А вот многие современники Крамского решили, что «Неизвестной» художник продолжил свою обличительную серию: до этого он написал отнюдь не парадные портреты двух графов и одного банкира.

Кого же обличал он «Неизвестной»? Таких, как эта дама и общество. Один художественный критик – господин Ковалевский – назвал подобных «неизвестных» «женщинами презренными под их нарядами, купленными ценою женского целомудрия».«А если они позволяют себе смотреть с презрением на это общество, - заключал он, - то оно само и виновато».

На полотне изображена молодая женщина, проезжающая в открытом экипаже по Аничкову мосту. Она одета по последней моде 1880-х годов. На ней бархатная шляпка с перьями, украшенное мехом и лентами пальто, муфта и тонкие кожаные перчатки. Взгляд царственный, таинственный и немного грустный.«Неизвестная» до сих пор остаётся загадкой художника. Ни в письмах, ни в дневниках он не оставил упоминаний о личности неизвестной. Существует версия, что прототипом к картине послужила курская девушка крестьянка Матрёна Саввишна, вышедшая замуж за дворянина Бестужева. Крамской познакомился с ней в Санкт-Петербурге и был пленён её красотой.

Есть и такая версия... Здесь изображена проститутка, вернее, камелия — высший ранг женщин свободного поведения. Камелии отдавали себя на содержание богатым любовникам. Бывало, к ним переходило немалое состояние их обожателей. На полотне видно, что левое место в коляске свободно — это был знак «ищу партнера-спонсора», приличные дамы так никогда не ездили: место рядом предназначалось для мужа или прислуги.

Как только «Неизвестная» появилась на публике, зрители стали гадать: а все же, есть ли у нее прототип? Кто она такая?Может быть, так Крамской представлял себе Настасью Филипповну из романа Достоевского «Идиот»?«Глаза темные, глубокие, лоб задумчивый, выражение лица страстное и как бы высокомерное»… Это описание внешности Настасьи Филипповны. Но разве «Неизвестная» под него не подходит? К тому же Достоевского Крамской любил и уважал.



Правда, чаще, особенно в последующие годы, «Неизвестную» сравнивали с Анной Карениной, серые глаза которой из-за густоты ресниц тоже казались темными, а лицо было необыкновенно миловидно. А кроме того, вызов общественному мнению и все такое прочее… И Льва Толстого Крамской ценил чрезвычайно высоко…

Интересно, что, по мнению художника Репина, выведенный Толстым на страницах романа «Анна Каренина» портретист Михайлов, в свою очередь, «страх как похож на Крамского». Михайлов писал Анну, и «Портрет с пятого сеанса поразил всех, в особенности Вронского, не только сходством, но и особенною красотою. (…) «Надо было знать и любить ее, как я любил, чтобы найти это самое милое ее душевное выражение», - думал Вронский, хотя он по этому портрету только узнал это самое милое ее душевное выражение»…Но узнавал ли Толстой в «Неизвестной» Анну, а Крамской себя в Михайлове? Свидетельств на сей счет не осталось.


2.



Шли годы. Обаяние «Неизвестной» не ослабевало. Ее загадка продолжала волновать. И вот уже новым зрителям стало казаться, что эта дама – предвосхищение блоковской «Незнакомки» (это стихотворение появилось в начале 20-го века):

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

«Неизвестную» Крамского многие называют «Незнакомкой» и пребывают в уверенности, будто картина навеяна этими стихами.



Только ли книжных героинь записывали в прототипы «Неизвестной»? Нет. Поначалу одни в ней будто бы узнавали некую петербургскую баронессу, другие – актрису, игравшую аристократок.А Боборыкин, известный литератор того времени, сказал так: «Неизвестно, кто эта дама, порядочная она женщина или продажная, но в ней… сидит целая эпоха»…Как ни хорошо высказывание Боборыкина, а конец спорам оно не положило. Всю свою жизнь Николай Крамской, сын художника, слышал от почитателей таланта отца:
- Так чей же все-таки портрет написал Иван Николаевич?

Уже на склоне лет сын Крамского сделал на этот счет официальное, можно сказать, заявление. Он передал Третьяковской галерее фотографии из альбома отца. Один из снимков сопроводил таким примечанием: «Натурщица очень красива. Очевидно, натурщица произвела впечатление на многих художников, в том числе и на моего отца и вот, если вы сравните тип женщины, изображенной на картине «Неизвестная», с этой фотографией, то вы найдете некоторое сходство».


1.



Картиной, а не портретом Николай Крамской называет «Неизвестную» принципиально. Он уверен, что это – собирательный образ дамы полусвета, «которая окружена роскошью, лестью и поклонниками» и «вследствие этого презрительно смотрит на все ее окружающее». То есть сын художника – на стороне демократических критиков 19-го века. И все же…Но ведь взволновала Крамского эта красота! Хотя сегодня писать такие фразы опасно: черт-те что может возникнуть в воображении современника, начитавшегося откровений нынешних «звезд». А Крамской …

«Ее интересы – мои интересы, и, наоборот, все, что меня трогает и радует в жизни и везде, не чуждо и ей», - писал он о жене, Софье Николаевне, радуясь, что не проиграл в лотерею, которой виделась ему женитьба.Многие дамы, восхищавшие своим блеском ровесников Крамского, были ему неприятны: «Всегда, где бы я ни был, где много публики, мне как-то грустно именно потому, что мне женщины тут кажутся такими подлыми, каждая одевается именно так, как мне не нравится, старается выставить как будто напоказ то, что она считает в себе самым лучшим, та показывает плечи, та грудь, а та еще что-нибудь, одним словом, гнусно».

Такие чувства Крамской испытывал, наблюдая публику и русскую, и немецкую, и французскую. В Париже говорил, что после лицезрения современниц спасается и очищается в Лувре, у целомудренной статуи Венеры Милосской, «богини настоящей и в то же время реальнейшей женщины». Серьезный человек был Иван Николаевич Крамской… Решив жениться, свое внутреннее состояние и отношение к невесте определил так: «Я не очарован и не влюблен, а люблю просто и обыкновенно, по-человечески, всеми силами души и чувствую себя только способным если не на подвиги, то, по крайней мере, на серьезный труд».



Этюд к картине..

3.



В середине сороковых годов 20-го века в художественных кругах узнали, что в одном из частных собраний Чехии хранился неизвестный нашим музейщикам и искусствоведам этюд к «Неизвестной». Когда так называемую «пражскую находку» обнародовали, стало очевидно, что Крамской действительно замысливал «Неизвестную» как обличительный социальный портрет. Женщина с пражского этюда – нахальна и самодовольна. В ней нет ничего от загадочности и притягательности «Неизвестной». Первое слово, которое приходит в голову при взгляде на нее: карикатура.

Почему же так отличаются друг от друга эти варианты «Неизвестной»? Ну, во-первых, Крамской хоть и был художником идейным, однако лобовой назидательности и пропаганды старался избегать. А во-вторых, причиной тому, вероятно, обстоятельства, жизненный и творческий кризис.Один из биографов Крамского заметил, что как раз в самый разгар работы над «Неизвестной» Крамской послал письмо знаменитому коллекционеру Третьякову, а в нем – просто невероятный для этой личности крик души: «Я себя продаю: кто купит?».

Впрочем, смысл этой продажи заключался как раз-таки в отчаянной попытке обрести, наконец, творческую свободу.
Устав от необходимости зарабатывать на сносное житье заказными портретами, Крамской придумал, как ему казалось, неплохой выход из этого положения: вот бы кто-нибудь дал бы ему на год 12 тысяч рублей в обмен на его обязательство работать не покладая рук, но на самим им выбранные темы. А все написанные полотна он передал бы благодетелю, и разве тот не остался бы в прибыли?

Третьякова это предложение не заинтересовало. Но, возможно, встретив отказ, Крамской иначе взглянул на свою героиню, которой, видимо, удалось продать себя, особый свой талант, и недешево. Крамской умер спустя четыре года после рождения «Неизвестной», с кистью в руке, портретируя врача. Едва ли многие тогда могли предположить, что из всех многочисленных его полотен самая счастливая судьба (если счастьем считать популярность) ожидает эту даму в коляске, едущую погожим зимним днем по Невскому проспекту.
И всё же..Кто она?




Взяла здесь:http://metod-sunduchok.ucoz.ru/publ/3-1-0-163