Источник свт. сщмч. еп. Антипы Пергамского

                                             

Рассказал о нашем источнике на Елицах

https://elitsy.ru/holy/865/
Источник священномученика епископа Антипы Пергамского доступен в Луганской области, в селе Ребриково.
В 12 километрах от города Ровеньки, по дороге в Л...

         

Когда случилась эта история, точно неизвестно. Но рассказывают, что на одной речной переправе служил паромщик с редкостным, чрезвычайно сильным басом. И вот как-то его голос пришлось услыхать тамошнему архиерею во время объезда своей епархии. Владыка решил, что с таким даром Божиим этому человеку уготована прямая стезя к диаконскому служению. Паромщик не заставил себя долго уговаривать, и вскоре был рукоположен в диаконы.
И вот - его первая архиерейская служба. Церковный причт вышел из алтаря и выстроился для встречи епископа, и среди него, в центре, лицом ко входу стоит новоиспеченный диакон. Архиерей вошел в храм и остановился, ожидая начальный диаконский возглас "Премудрость". Всё замерло и воцарилась тишина. Но молодой диакон, ощутивший себя в центре внимания, растерялся и молчит. Священники, что стоят поближе, начинают громким шепотом подсказывать ему: "Ну, давай! Начинай!" Тот, красный и совсем сконфуженный, забыв всё, чему его учили, таким же шепотом спрашивает: "Как?" - "Ну, как обычно, давай же".
И вот, сам себя не помня, стоящий напротив архиерея, недавний паромщик воздвиг десницу с орарем и, во всю мощь своей утробы, громовым басом возгласил "как обычно":
- Отча-алива-ай!

Искренне и молитвенно благодарны всем, кто помогает нам приобретать в России медикаменты.
Храни Вас Господь! Вы спасаете людей.

У нас источник священномученика Атипы (Пергамского), надобно бы о нем рассказать в этом проекте.
Займусь, дай Бог.

Темнело. По гуковской таможне звеня всеми фибрами насекомой души летало семь комаров. Со стороны России замер в ожидании пропуска старенький «Форд-скорпио».Его не пропускали. Входящая на территорию таможни власть, в лице молодого человека в зеленой фуражке, читала лекцию водителю и двум уже не молодым пассажирам о том, что они при поездке в Россию и выезда из нее, должны иметь при себе три тысячи долларов, а так же пересекать границу только там, где накануне ее преодолели. Почему именно три тысячи американской валюты путешественники так и не поняли, они просто хотели добраться домой, где нет связи, воды и мира.
После указывающей и категоричной вводной машина была с сожалениями пропущена к первой беленькой будочке стражей российских рубежей.
Таможенник уныло осмотрел багаж и благосклонно указал перстом к следующему, уже пограничному препятствию:
- Поняйте!
Во власть вступил пограничник. Он еще раз осмотрел, что там везут эти непонятные люди непонятного государства. Осмотр проводился с зеркалом на длинном стержне, напоминающем палку – селфи. Затем пассажиры, вкупе с водителем, подняв руки, стали передом, а в последствии задом пред освященным неоновым светом ликом пограничника, ожидая «прозвонки» своей одежды и внутренних органов. Двое не зазвенели, на третьем раздался писк. Комар? Нет. Пищала пограничная селфи.
- Чего везешь?
- Ничего.
- Так пищит!
- Это бляха на ремне.
- Сними!
Нарушитель рубежей снял ремень. Пищать перестало.
Компьютер, независимый от внешней пограничной личности, оценил паспорта проезжающих и благосклонно, но не по умолчанию, выдал сведения, что все трое обладают необходимой адекватностью для переезда в непонятное государство.
«Форд-скорпио» благополучно выехал из таможенных объятий и поскакал по ухабам ЛНР в темноту ночи. Слева от него выстроилась длинная очередь легковушек желающих въехать в российские пенаты. Их было больше сотни. Через 15-20 часов они, может быть, и попадут в страну, где много и полей, и лесов, и рек.
Над старенькой машиной так и летело семь тех же комаров, которые незаконно пересекли границу…

благодарю "Фому" за публикацию!

Протоиерей Александр Авдюгин о важности воздержания

Святыни мы любим. Ездим к ним. Крестные хода совершаем. Храним бережно. Почитаем.
Они одна из главных и составных частей православной веры.
Можно даже сказать, что это наглядное Святое Предание.

Именно поэтому радует новый проект на портале ЕЛИЦЫ, который так и называется \"Православные Святыни\"

Понимаю, что дорога ложка к обеду, но только сегодня разбирая закладки, увидел ссылку на еще мартовское интервью Святейшего.
Наиболее понравившиеся слова и мысли Патриарха под катом, но все же настоятельно рекомендую тем, кто также как и я нерадив, и ленив, прочесть все ответы и рассуждения предстоятеля нашей Церкви. То, что он говорит актуально было не только в марте этого года, но и сегодня. Даже в небольшой "политической" части все абсолютно злободневно.


( Collapse )

Давно знаком, искренне люблю и уважаю отца Алипия (Светличного) настоятеля киевского храма свв. апп. Петра и Павла, что на Нивках.
Листаю сегодня странички на Елицах и увидел, что батюшка активно отвечает на вопросы посетителей.
В последнее время, у меня к популярной на заре православного интернета рубрике "Вопросы к батюшке", отношение, мягко говоря, неоднозначное.
Но тут зашел почитать и задержался надолго. Ответы задержали.
Просто, лаконично, убедительно, с любовью и, главное, без указывающих и требовательных глаголов "должен" и "обязан".
Спаси Господи, отче!
Можете сами оценить.

         

Завтра воскресенье. 2-ая Неделя по Пятидесятнице, день всех святых в земле Российской (в украинских календарях «Русской») просиявших.
В этом году, так управилось, что именно после государственного праздника России и наше церковное торжество.
Радостное событие и радость эта не ослабевает из-за ежегодного повторения. Напротив, каждый раз в ней определяются новые черты, связанные, как с церковными и политическими событиями дней нынешних, так и собственным духовным возрастанием каждого верующего.

Завтра священники будут говорить проповеди и патриотические, и апологетические, и агиографические, и исторические, то бишь, о том, что для каждого наиболее близко и существенно во второе воскресенье по Троице.
Но есть в этом дне одна черта, о которой вспоминают не часто. В последний раз мне встречались эта малоизвестная тема у протоиерея Максима Козлова. Именно он (по-моему, не ошибаюсь) подробно рассказывал об истории происхождении дня святых в земле российской просиявших в одной из своих давних проповедей.
Запомнилось.
Завтра обязательно включу эту тему в свое слово...
Тема же следующая: история происхождения этой службы. Дело в том, что даже на примере этих фактов можно рассказать о значимости праздника.

Итак: празднование Собора всех святых, в земле Российской просиявших, появилось в 50-е гг. XVI в., то есть во временя патриарха Никона. В синодальную эпоху о нем благополучно забыли, и только Поместный собор 1917-1918 гг. постановил его возобновить.
Естественно, никоновский вариант (полноценно в богослужебную практику так и не вошедший), после событий синодальной истории Церкви надо было основательно переделывать. Другие реалии, три века истории…
Основным составителем этой службы стал знаменитый исповедник, ученый-литургист, святитель Афанасий (Сахаров).
Владыка Афанасий вспоминал в конце 50-х годов об исповедническом периоде своей жизни, что он провел «на епархиальном служении 33 месяца; на свободе, не у дел — 32 месяца; в изгнании — 76, в узах и горьких работах — 252 месяца».
Именно его труд: «Служба Собору Всем Святым, в земле Российской просиявшим» - стал основой нашего сегодняшнего богослужебного текста.

Во время войны, в 1943 году, чин Службы был издан, а вот, когда впервые ее начали служить во второе воскресенье после Троицы мне найти не удалось. Источники разняться. Есть лишь указание, что «с 1946 г. Служба стала торжественно совершаться во 2-ю Неделю по Пятидесятнице»

         

постоянные вопросы, "чего, когда и как можно есть в этот пост?" не прекращаются. Ответов в сети множество, наиболее наглядный (по питанию) все же на  http://azbyka.ru/

Прошу особо обратить внимание: это правило из монастырской практики!  Для всех и вся оно не подходит. Если у тебя карточка медицинская уже в объемах "Войны и мира", то согласуй свой личный пост с священником!
Особенно умиляет, когда вопрошают о том поститься ли "полностью" в понедельник, а на встречный вопрос насчет молитвы следует ответ, что выполняется лишь "серафимово правило"...

Как по мне, то четкое соблюдение вечернего и утреннего молитвенного правила,  более частое посещение богослужения, ежедневное чтение Евангелия и старание "никого не обижать, никому не досаждать и всем мое почтение" - именно постовое делание, а страдания о съеденной рыбке в понедельник и политой маслом картошке в среду, особенно для пожилых и немощных, к посту никакого отношения не имеют.

      

Петров пост в этом году длинный, более месяца. Пасха ранняя была, а здесь прямая зависимость, чем «весеннее» Светлое Воскресение, тем дольше пост петровский. Но независимо от протяженности установления церковного недоуменных вопросов, в том числе и от прихожан, предостаточно.
И ведь действительно: лето, отпуск, дача, а для сельчан и труды нелегкие. На угодьях и усадьбах уже урожай, прежде всего фруктов и овощей, поспел. Какое тут ограничение в еде, усиленная молитва и частое посещение храма Божьего?
Логически, кажется, верно, но почему же «петровки» (так в простонародье Петров пост называли и называют) свято нашими предками чтились и соблюдались? Трудились меньше? Отнюдь. Намного больше и тяжелей. Грешили чаще? Тут и отвечать не надо, свойство греха с каждым поколением преумножаться, никуда не делось. Мы прекрасно видим и знаем, что многие дела и поступки, которые раньше считалось низменными, пошлыми и откровенным святотатством сегодня возводятся в ранг обычности и даже достижения.
Иное руководство, к стремлению соблюдать апостольский пост присутствовало: сознание того, что только тогда труды с заботами во благо пойдут, когда в тебе внутреннее содержание с внешним состоянием в симфонии пребывать будут.
В бытность мою на сельском приходе зашел я как-то домой к прихожанам своим, это в аккурат в неделю перед праздником Петра и Павла было. В доме никого, в летней кухне тоже пусто, хотя на печи большая кастрюля с водой греется. Даже собака куда-то пропала, не лает.
- Странно, - подумалось. – Может, случилось что?
Слава Богу, с семейством было все в порядке, просто они все в саду вишни рвали. Урожай в тот год хороший был, ветки просто облеплены красными пучками ягод. Даже «шпаков», так в селе скворцов зовут, страстных любителей полакомится зреющими вишнями, не гоняли. На всех хватало.
Услышал я голоса из сада, понял, что никакой беды не произошло, и решил помочь семейству. Хозяйка, Никандровна, мне на пояс широкий плат повязала, да так, чтобы впереди он как сумка был в которую ягоды надобно складывать Ведро ведь за собой таскать не удобно, а самая спелая, вкусная и рясная вишня вверху, без лестницы никак не доберешься. Лазить же по деревьям с моей комплекцией, да еще с ведром и ли банкой не то, что неловко, но и опасно, как для меня, так и для вишни.
Взобрался на дерево к пучкам вишневым, собираю ягодный урожай, а сам весь в ностальгии и воспоминаниях. Детские летние дни они в таких же садах прошли…
Назад в будущее, то бишь в настоящее, разговор вернул. Муж Никандровны, взрослого сына уму-разуму учил:
- Вот видишь, остолопина, мы с матерью и дочкой уже по два ведра нарвали, а ты три жмени всего и на вареники не хватит.
Сын, в ответ на отцовские замечания, резко срывал плоды, да хмуро под нос, что-то бурчал. Разобрал я лишь то, что жалуется парень на ночь короткую. Не выспался он.
- Когда же тебе спать, - резюмировал отец. – С клуба и гулянки своей уже засветло вернулся. Знал ведь, что утром на вишню пойдем. Вишь, сколько ее Господь благословил.
Понравилась мне хозяйская речь. Нет, не потому, что сына распекал. Дело молодое, понятно все, сам таким был. Оттого на сердце слова легли, что в них вся сущность необходимости поста раскрывалась. Если дело делать собрался, то развлечения в сторонке оставить надобно и приготовится к совершению задуманного, а также Бога поблагодарить, что Он такой урожай дал.
А разве не вмещает в себе пост Петровский все эти условия?
В стороне праздничные пасхальные и Троицкие дни, впереди труды, чтобы до следующего урожая прожить, да и без Божьей помощи все наши задумки и старания по поговорке определяются: «Без Бога, ни до порога».
У апостолов, в те времена, когда они Духа Святого получили та же ситуация была. Абсолютно аналогичная. Они праздник радости всемирной – Воскресение Христа, праздник утверждения – Вознесение Господне и праздник рождения Святой Церкви Пятидесятница с радостью и ликованием пережили, но теперь надобно было дело делать, то, которое Господь заповедал: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матф.28:19). Для этого нужны и духовные, и физические силы. Вот, по этой то причине и установлен неизменный обычай (сегодня это уставное правило) — после святых и радостных дней проходить поприще поста.
Богу угоден не наш пост, а плоды поста. Но получить эти плоды грешному человеку, без ограничения своих телесных требований и греховных желаний никак не удастся.
* * *

История гласит, что Петров пост пришел к нам из глубокой древности. Он заповедуется Апостольскими постановлениями, но особо частыми упоминания о нём становятся с IV века. Тогда этот пост никак не связывался с апостолами, а считался компенсаторным, то есть те, кто не смог поститься в Великий пост перед Пасхой, «да постятся по окончании праздничного ряда» (от Пасхи до Троицы).
Когда же в Константинополе и Риме были построены храмы во имя первоверховных апостолов Петра и Павла, а их освящение совершилось в день памяти апостолов 29 июня (по новому стилю — 12 июля), и день сей стал особенно торжественным и на Востоке, и на Западе. В Православной Церкви утвердилось правило, готовится к этим апостольским торжествам постом и молитвой.
О этом посте упоминают Святые Отцы IV века святители Афанасий Великий и Амвросий Медиоланский, а в V веке — Лев Великий и Феодорит Кирский. Вот только назывался он иначе – постом Пятидесятницы.
И все же делать вывод, что лишь почитание апостольского подвига является причиной этого летнего поста неправомочно. Апостолы, получив благодать Святого Духа шли проповедовать Евангелие, прекрасно понимая, что эта проповедь не будет просто рассказом о Христе. Они прекрасно знали, что слово о Воскресении Спасителя и вера в единого Бога будет встречена враждебно и им многое придется претерпеть и жестоко пострадать (так и случилось).

Устав Петрова поста менее строг, чем Четыредесятница (Великий пост). Во время Петрова поста предписано еженедельно, по три дня - по понедельникам, средам и пятницам - воздерживаться, кроме скоромной пищи (скоромная пища - все продукты животного происхождения, происходит от старорусского «скором» - «жир»), от рыбы, вина и масла, и вкушать в девятый час после вечерни (у нас это четвёртый час пополудни). На практике обычно послабление этого установления, сугубо постным остаются лишь среда с пятницей. В остальные же дни, следует воздерживаться только от рыбы. В субботу и воскресенье рыба разрешена. Благословляется ее вкушение и в день Рождества Иоанна Предтечи – 7 июля, а также в дни храмовых праздников, то есть когда на Вашем приходе служится праздничная служба.

написалось...
 

Протоиерей Александр АвдюгинАНЧУТКАИстория о том, как покаяние размягчает сердце обиженного и как болит это сердце от сорвавшегося «поганого слова».

В кладовке было темно, пахло топленым молоком, сушеными яблоками и вишней. В углу скреблась мышь. По всей видимости, дорогу себе в рядом расположенный курятник прокладывала. Свет лишь тонкой полоской просачивался из-под закрытой двери, а вверху, над нашими мальчишескими головами – сплошная густая пугающая темень. Мы вдвоем с братом Шуркой, затаившись, ожидали, когда Наташка, моя сестра двоюродная, а Шуркина родная, придет ведро молочное на место поставить. Ей уже по возрасту полагалось в обед на луг идти, корову доить, и она вот-вот должна вернуться.

Наташка, по нашему разумению, вредная девка. Обо всех наших делах и секретах бабке или дядьке Васе, отцу своему и Шуркиному, рассказывала и вечно за нами следила. Вот и решили мы ее напугать, чтобы неповадно было…

Дверь, скрипя древними петлями, отворилась, от резкого света мы с братом зажмурились, но всё же хором во всю мочь заорали. Я кричал: «А-а-а-а!», Шурка вопил: «У-у-у!». Глаза наши, солнечными бликами ослепленные, пока еще ничего не видели, но уши услышали. Правда, не то, чего хотелось.

Упало и громко затарахтело уроненное ведро, а затем раздался громкий бабушкин вскрик:

– Ох, божечки!

Шурка успел проскочить неповрежденным между бабушкой и дверью, я же хороший подзатыльник схлопотал, как и возглас: «Штоб тебя анчутка стрескал, ишь как напужал!» – только ко мне относился.

Куда бежать, было ясно и понятно. Сад заканчивался колхозным терновником, где у нас с братом было «секретное место». Там с Шуркой и встретились. Сначала обсуждали, как бы бабку уговорить, чтобы дядьке Ваське ничего не рассказала, и пришли к выводу, что вдвоем сходим на покаяние. Бабушка любила, когда мы после очередного озорства представали пред ней с понурыми головами и говорили: «Ба, мы покаяться пришли».

Да оно и понятно, почему любила. Она ведь Богу молиться раньше ходила, а сейчас, когда вокруг ни одного храма не осталось, ей наши «покаяния» с понурыми лицами, шмыганьем носами и обещаниями, что «никогда больше не будем», наверное, жизнь церковную напоминали.

Когда вопрос предотвращения дядькиного возмездия был решен, как-то само собой об анчутке заговорили. Вернее, я у брата разъяснения потребовал, кто это такой. Шурка – мальчишка деревенский, и он, в отличие от нас, городских, намного больше в этих делах разбирается.

Оказывается, как мне брат объяснил, не надо путать анчуток домашних, водяных и полевых. Они все разные, есть очень злые, а есть такие, которые ничего с тобой не сделают, только напугают.

– А злые – это какие? – спросил я Шурку.

– Водяные, – со знанием дела ответствовал брат. – Когда в речке купаешься и ногу свело, то это анчутка вцепился. Может и на дно утащить.

Это было действительно страшно, так как на речке мы пропадали целыми днями, но брат успокоил:

– Ты не боись, в нашей речке их нет.

– Это почему же? – не поверил я утверждению.

– У нас родники, откуда речка течет, все святые, и вода там святая, – со знанием дела объяснил брат, – а анчутки ее боятся.

– И полевых бояться не надо, – продолжил Шурка. – Их волки когда-то погоняли и пятки им все откусили, теперь они от всех убегают, кто по полю идет. Наверное, думают, что это волки…

Долго мы еще с братом о «страшном» говорили, но животы уже урчали, а терна и яблок есть не хотелось – зеленые они еще. Да и со двора запах шел манящий и дурманящий. На улице летняя печь была устроена, и бабушка на ней летом всегда обеды готовила. Наши мальчишеские носы четко учуяли, что в данный момент она оладьи жарила. Так и представились пред глазами хрустящие оладушки со сметаной да с молоком. Деваться некуда, крутись не крутись, сиди в «тайном месте» не сиди, а есть хочется. Надо идти с «покаянием».

Пошли…

Бабушка показалась нам сердитой. Предстали мы пред ней с понурыми головами, шмыгающими носами и даже с вытиранием сухих глаз от так и не появившихся слез раскаяния.

Шурка, как старший и уже не первый раз побывавший в подобной ситуации, скороговоркой выдал:

– Ба, мы каяться пришли, ты нас прости, что напугали тебя, – а затем добавил мне непонятное: – грешники мы, бабушка, окаянные.

Что такое «грешники», да еще и «окаянные», для меня, городского мальчишки, было неясно и непонятно, но бабушкино лицо как-то сразу изменилось, вся строгость перешла в ее всегдашнюю добрую улыбку.

Смахнула она тряпкой невидимую на скамейке пыль, заставила помыть в стоящей рядом бочке с водой руки и усадила за стол.

– Садитесь уже, грешники… Небось изголодались с утра.

***

Прошло много лет. Закончил я школу и решил поступать в университет. Я-то решил, а вот университет с моим решением не согласился, заявил, что баллов экзаменационных, мною полученных, для него недостаточно. Зато армия тут же повестку прислала и безапелляционно определила, что в ближайшие два года буду я в гимнастерке и сапогах армейских пребывать.

За несколько дней до отъезда на призывной пункт отправили меня родители в село – с бабушкой проститься: старенькая она уже стала, болела много.

Когда старушка узнала, что призывают меня в войско советское, расстроилась, расплакалась.

– Ба, да не волнуйся ты. Всё нормально будет. Через два года вернусь и сразу приеду. Оладушки мне опять спечешь.

– Да нет, онучок, – вздохнула бабушка, – уже не дождусь.

На мои уверения, что всё будет нормально, она внимания не обратила и неожиданно сказала:

“А я ведь пред тобой покаяться хочу!” – сказала бабушка. – “Предо мной? Это за что же?” – удивился я.

– А помнишь, как я вас с Шуркой анчутками нарекла? Раз за разом теперь вспоминаю: как же я могла онуков родных словом таким поганым обозвать? Ты уж прости меня, старую…

***

Больше сорока лет, как нет бабушки, а как встречу в рассказах, легендах или сказках «анчутку», так и вспоминаю и село, и Шурку, и оладьи со сметаной, а больше всего – бабушку и ее покаяние.

Протоиерей Александр Авдюгин

4 июня 2015 года

     


Второй день, когда есть время, листаю в православной социальной сети «Елицы», литературную страницу. 
Всегда хочется найти новых интересных авторов пишущих о православии или с точки зрения православия. Что греха таить, надобно признаться: небогаты мы на писательские имена. Те, для кого книга неотъемлемая часть жизни, наверное, без труда перечислят фамилии прозаиков, поэтов и публицистов, умеющих видеть действительность через призму нашей веры.

Изначально, цель посещения этого литературного сообщества была однобока: автора нового найти. Желательно прозаиков или публицистов неизвестных.
У нас ведь как: любое литературное сообщество это, прежде всего, пииты, рифмы составляющие. Поэтов много, вот только поэзии мало. А здесь сразу наткнулся на понравившееся:

Всё, что нацией зовётся, всё, что гордость вызывает
У нормальных патриотов без клинических интриг -
Сохраняет неизменный, мудрый, пушкинский, богатый,
Наш родной, свободный, русский, смачный, красочный язык!
https://elitsy.ru/profile/33466/141716/

Дай Бог, чтобы открытия подобные регулярными были и не только поэтические.
Прозы, правда, так и не нашел, зато иное понравилось.
Мы ведь часто говорим о традициях. Более того, наше Предание это преломление традиции в православном ее понимании. Несколько лет назад Патриарх наш сказал:
«традиция – это механизм и способ передачи ценностей, которые не могут исчезнуть из народной жизни. Не все то, что в прошлом, хорошо, ведь мы выбрасываем мусор, мы же не все сохраняем от нашего прошлого. Но есть вещи, которые необходимо сохранять, потому что, если мы их не сохраняем, разрушается наша национальная культура, духовная идентичность, мы становимся другими, и чаще всего мы становимся хуже».

Литературная страница проекта «Елицы» именно этим и занимается, то бишь очень бережно относится к сохранению нашего писательского наследия. Обсуждение великих произведений русских классиков, интересный познавательный календарь памятных дат в русской словесности, страницы многочисленных электронных библиотек, анонсы изданной и рекомендованной литературы – все эти, казалось-бы разноплановые рубрики, органично вписались в это сообщество. Следует сказать и о наличии многочисленных ссылок на интересные страницы всемирной сети, где появляются достойные литературные произведения. Особенно актуально и разнообразно сообщество «Книга дня», где и поучится можно, как анонсировать православную книгу.
Так что закладку на литературное сообщество «Елицы» я себе оставил.
И вам рекомендую.

Моя новая публикация на белорусском ресурсе

                                                                          
Можно много и долго рассуждать о Боге. Не составляет особого труда узнать основные догматические уложения православной веры, и тогда несведущие будут воспринимать твои слова как богословские рассуждения. Нет проблем и в знании основных молитв и порядка богослужения. В начале 90-х, когда «Богослужебных указаний» еще не издавали, пользовались старыми, 50-х годов выпуска; там же, где их не было, всегда находились «спецы-литургисты», которые правильно составляли последования очередной службы. Возрождение Православия в конце прошлого века дало немалое число тех, кто не только мог бойко и правильно читать церковнославянские тексты, но и четко знать историю всех Вселенских Соборов и разбираться в различиях богословия Святых отцов. Помнится, на первом форуме отца Андрея Кураева (в те годы практически единственной площадке, где серьезно говорили о Православии), был довольно молодой участник, который никогда не посещал Церковь, но разрешал все вероучительные проблемы и непонимания с легкостью, оперируя не только богословскими терминами, но и четко подобранными святоотеческими цитатами.

Казалось бы, с этими-то знаниями ты — верующий и уверенно топаешь к спасению, или, как говорит профессор Осипов: «Сразу в Рай, сразу в Рай, только тапки надевай».

Правильно русская поговорка глаголет: «Когда кажется, креститься надобно».

Вспомните женщину из Филипп, о которой в Деяниях апостольских говорится. Эта женщина много дней ходила за Павлом и его спутниками и кричала, говоря: сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения (Деян. 16: 17). Ее, естественно, воспринимали как юродивую и чуть ли не как святую пророчицу, одержимую духом прорицательным. Наверное, не только воспринимали, но еще и утверждали, что это «божий человек», обладающий духовным зрением. И вдруг неожиданное негодование апостола: Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час (Деян. 16: 18).

Почему это произошло? Ведь слова правильные говорила, денно и нощно за апостолами бродила. Оказывается, что духовная ложь может и во вполне, на первый взгляд, правдивых словах заключаться. Тот дух, которого из женщины апостол Павел прогнал, давал суррогат веры, ведь женщина лишь ходила за апостолами, но не была вместе с ними.

Перед нами — евангельский вариант столь популярного ныне утверждения «У меня Бог в душе». Можно много и бесконечно долго рассуждать о Христе, но остаться вне Его. Одних слов и знаний мало, нужно конкретное участие в жизни Церкви.

Обратите внимание на жития наших святых: каждый из них, независимо от времени, места и продолжительности своего подвига, был не только верен в исповедании, проповеди, мученичестве, святительстве или монашестве, но пребывал в симфонии слова и дела.

Проповедь слова без поклонения Слову лишь медь звенящая или кимвал звучащий (1 Кор. 13: 1). Любить книгу, знать наследие предков и лишь указывать, что именно здесь «правда», — удел евангельских книжников. Православие многогранно. Не только каждый святой, но и любой прихожанин, исповедание которого сочетает слово и дело, обогащает нашу веру своей удивительной неповторимостью.

У нас столь много святых не для того, чтобы показать «массовость» или «повсеместность» веры. Иная суть православной агиографии — констатация, что каждый из подвижников шел к Богу своей, неповторимой, только ему присущей дорогой. Лишь одна общность их объединяет: любовь к Богу и практическое совершение дел этой любви.

Уже более двух десятков лет прошло с того дня, когда к нам в храм пришла незнакомая женщина. Тихая, не требовательная, удивительно скромная, она была практически на каждом богослужении, часто исповедовалась, сама попросила дать ей церковное послушание. До своих последних земных дней занималась приходской ризницей (там всегда много сугубо женской работы).

По ее манерам, разговору, культуре общения и рассуждениям было понятно, что это образованный человек, проживший непростую и довольно многообразную жизнь в кругу, где к вере и церкви относились в лучшем случае снисходительно. Кто она, мне известно было, но на исповеди Зинаида Ивановна — так звали нашу новую прихожанку — попросила без особых на то поводов о ее прошлом «не распространяться». Я и помалкивал.

Повод появился неожиданно.

Наверное, на каждом приходе есть свой «богослов», который, как он сам считает, все знает, ошибки священника замечает, действия его обсуждает и проповеди комментирует. Больших проблем данные личности не создают, но, что греха таить, в смущение вводят.

И вот во время одного из воскресений Великого поста, после службы и приходской трапезы, наш знаток, собрав вокруг себя почитательниц, красноречиво рассуждал насчет слабости веры у нынешних верующих и священников. Сыпались цитата за цитатой, ссылка за ссылкой, но вывод напрашивался один — святых больше нет, времена последние, надобно бросать все житейские заботы, лишь молиться и поститься.

Зинаида Ивановна сидела в уголке трапезной. Вернее, не сидела, а пыталась решить: можно ли из старого, истертого пономарского стихаря, который был у нее в руках, что-нибудь полезное для храма выкроить или проще отправить его в печку. На нее не обращали внимания, так как она во время таких бесед всегда молчала.

И вдруг:

— Скажи мне, брат во Христе, а как же, если только молиться и поститься, заповеди Божии исполнять?

«Богослов» странно посмотрел на невесть откуда взявшуюся оппонентку и резко ответил:

— Заповеди надо не нарушать.

Зинаида Ивановна тихо и уверенно возразила:

— Заповеди, мил человек, исполнять надобно. Для спасения одной веры маловато будет, еще и дела веры необходимы. Вы бы, дорогой мой, слова апостола Матфея вспомнили (и она наизусть прочитала): Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7: 21).

И добавила:

— Видите, исполнять надо волю Божию не только молитвой с постом, а и делами конкретными.

Прошло уже три года, как предстала пред Богом раба Божия Зинаида, но как не спросят о вере и делах, как, в очередной раз, не изрекут стандартное: «У меня Бог в душе», так и вспоминаю свою прихожанку. Последние пятнадцать лет своей жизни она у нас на приходе практически все время была, а до того — в областном центре, как микрохирург, кандидат наук, жизни человеческие спасала…

28.05.2015

                                                                

Продолжаю листать архивные "Донские епархиальные ведомости" за 1869-1872 годы.
Расписание грядущих архиерейских визитов в наличии присутствия, официальная хроника включает себя лишь события и постановления значимые для всей Церкви или конкретные (с расшифровкой и подробностями) епархиальные новости. Это лишь малая часть.
Основное: конкретные финансовые отчеты и материалы "с мест", причем авторство местное, то бишь "оригинальное".
Нестроения и прочие "скандалоны" разбираются в открытую, с фамилиями и изложением разных позиций.
Проповеди и поучения, со всей архаичностью по дню нынешнему, тоже конкретны и образны.

Ничего не скрывается, даже конфликты на уровне приходов и благочиний всесторонне освещаются, причем авторство разное.

И все это с наличием росписи и печати цензора.
Особо удивили материалы о духовных школах: конкретные фамилии, обсуждение вакансий, упущения и достижения преподавателей и воспитанников и, самое главное, подробнейший отчет о том, сколько поступило и сколько потрачено денег.
Что-то не припомню я подобного ни в ЖМП, ни в печатных епархиальных изданиях, ни на сайтах...

И если по теме отца Святослава, то в каждом номере новые фамилии авторов.
И это официальное издание!

       

Наверное, на каждом приходе есть свой «богослов», который, как он сам считает, все знает, ошибки священника замечает, действия его обсуждает и проповеди комментирует. Больших проблем данные личности не создают, но что греха таить, в смущение вводят.
Вот и давеча было заявлено: смеяться грех, особенно священнику!
И тут же обоснование:
«Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25).

Спорить не хотелось.
Пришел домой, набрал в интернете конфигурацию слов: "смех&священник" получил массу ссылок, одна другой краше:

«Некто, ловя в пустыне диких зверей, увидал, что авва Антоний шутливо обращается с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что иногда бывает нужно давать послабление братиям, говорит ему: „Положи стрелу на лук свой и натяни его“. Он сделал так. Старец опять говорит ему: „Еще натяни“. Тот еще натянул. Старец опять говорит: „Еще тяни“. Ловец отвечает ему: „Если я сверх меры буду натягивать, то переломится лук“. Тогда авва Антоний говорит ему: „Так и в деле Божием, — если мы сверх меры будем налегать на братий, то от приражения они скоро сокрушатся. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии“. Выслушав это, ловец был сильно тронут, и, получив великую пользу, ушел от старца. И братия, утвердившись, возвратились в свое место».
преподобный Антоний Великий

В одном месте на страницах Библии сказано: время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать (Еккл.3:4). Значит, позволяется и смех, как телесное выражение радости. Смех, равно как и общение с людьми доброго и веселого характера, прекрасно действует на здоровье. Из всех телесных движений, которые потрясают тело и вместе с тем душу, смех есть самое здоровое: он помогает пищеварению, благоприятствует кровообращению, ободряет жизнь
Cвт. Климент Александрийский.

Так что Святые Отцы за меня.... :0))))
Да и не могу я Христа не улыбающегося представить.

 

О ЛЕХЕ, ВОЙНЕ И ПАМЯТИ

Протоиерей Александр Авдюгин

/www.pravoslavie.ru/sas/image/video/zoom.gif" target="_blank">http://www.pravoslavie.ru/sas/image/video/zoom.gif) no-repeat;" title="">

Повезло. Родился в девятый год после победного мая. Не слышал канонад артиллерийских, не видел смертей военных. Когда подрос, играли только в «наших» и «немцев». Причем все «немцы» были изначально согласны, что они проиграют. Кроме «войнушки» ходили искать снаряды, патроны и прочие военные железки, которыми рясно была наполнена донская земля.

Дед воевал, отца угнали в Германию в 1942-м, бабушки пережили оккупацию и много вечерами рассказывали о тех днях. Вот только дед своих военных воспоминаний мне не оставил. Да и как оставишь, если он умер еще до моего рождения?

О прошедшем смертельном испытании всё тогда напоминало: опорой крыши в навесе, где обитала бабушкина корова, было противотанковое ружье, дворняга Шарик хлебал свою нехитрую собачью пищу из германской каски, а гонявшийся за всеми моими ровесниками петух имел звучную кличку – Гитлер.

Выйдет бабушка с зерном на порог, позовет:

– Гитлер, Гитлер, цып-цып-цып, – и тут же объявляется бело-бордовая вражина со всем своим куриным полком.

В городе, где жил, по вечерам на скамейках городских аллей и дворов, а в селе, где всё лето проводил, под хатами собирались прошедшие фронт мужики. О чем бы разговор ни заходил, всё едино заканчивался он воспоминаниями фронтовыми. С замиранием и ртами открытыми слушали мы эти рассказы. Хотелось о подвигах услышать, о героизме, о том, как наступали, стреляли и освобождали, но об этом говорили фронтовики редко. Всё о том, где кто воевал, кто кем командовал да сколько окопов нарыли…

Полное осознание, что такое война, пришло уже в отрочестве. Лет 14 мне было. Через дорогу, в пыльном Морозовске, что на границе с Волгоградской областью, жил мой друг Лешка. В недалеком небольшом лесочке, который все называли (до сих пор не пойму почему) Грузиновский, искали мы патроны и нарыли целых два ящика немецких минометных снарядов – «кабанчиков», по-нашему.

Взрывали «кабанчики» в заброшенном колхозном саду. Разведем костерчик под деревом, положим туда снаряд, спрячемся за бугром у речки и ждем… Взрыв, осколки просвистели – и мальчишеское восхищенное: «Ух ты!» Пороли нас за это «ух ты» нещадно, да, видно, мало. Леха постарше был на год, на выдумки горазд, да и бесшабашен, вот и предложил еще раз «рвануть» в дупле старого клена. Насобирали сухих сучьев, в дупло их напихали, разожгли, снаряд сверху положили и запрятались, размышляя, повалится дерево от взрыва или нет…

Взрыва долго не было. Леха не вытерпел, решил, что огня мало, надо бы подбросить хвороста. Когда подбрасывал – рвануло. Это была первая смерть, которую я увидел воочию, и первые похороны, где был Леха с перевязанным выбитым глазом, но его уже не было.

Кто бы мог подумать, что вспоминать я буду Леху сейчас, когда уже седьмой десяток жизни начался? И не только вспоминать. Отпевать.

Их было четверо. Молодые ребята-саперы разминировали поле. Весна на носу, пахать и сеять надобно, а поля в смертельных «подарках». Прошлым летом гости непрошеные, убегая со злобой неудовлетворенной, всё вокруг смертью напичкали. Как так случилось, что пропустили или не заметили они фугас, трудно сказать и определить. Трое погибли сразу, четвертый умер в больнице.

Отпевал одного из них и думал: Леха от ненужного мальчишеского геройства, от непонимания и Бога незнания погиб – этот же сознательно, о нас думая, смертельным делом занимался. Но есть общее, без чего не было бы глупой давней смерти моего друга и сознательного подвига нашего прихожанина.

Это общее – война. Причина ее, как и всякого зла, – в сердце человеческом: «ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15: 19). Казалось бы, всё ясно, понятно растолковано и всем известно, но почему же опять гремят взрывы, снова плачут матери, жены становятся вдовами, а дети сиротами?

Всеобъемлющий ответ, наверное, я дать не смогу, но то, что нынешний юбилейный праздник Победы над войной приходится проводить в годы войны, главную причину имеет в том, что одни наследники Великой Отечественной ими и остались, а иные стали рабами чужой идеологии, чужой веры. Здесь даже аналогию можно привести: забвение церковного Предания рано или поздно приведет тебя в инославие или к откровенному безбожию, а забвение истории обязательно вернет то зло, которое, как многим думалось, было окончательно похоронено в 1945-м.

В послевоенном детстве мне пришлось пожить, через непослушание и баловство в далеких 1960-х к войне прикоснуться, но, видно, не всё понял и мало молился. Вот и получаю бегающую во дворе детвору, играющую в «колорадов» и «укропов» и отбираю у них не только гильзы, но и целые патроны, столь обильно нынче рассыпанные на Донбассе.

9 мая всем приходом будем молиться о павших в той Великой Отечественной войне, а думать о нынешней. Думать и понимать, что во всем происходящем именно мы и виноваты, потому что ужас этот совершается лишь по одной причине, в умной русской поговорке раскрытой: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем».

Протоиерей Александр Авдюгин

8 мая 2015 года

    

Надежда красила забор. Старенькие, серые покрытые трещинами-морщинами деревянные рейки преображались под зеленой краской и, как будто, молодели…
Всегда находились дела домашние. Казалось бы – управься утром с небольшим хозяйством в количестве десяти кур с петухом и козой, да и отдыхай, но не привыкла Надежда на скамейке сидеть, когда день на улице.
Как это, ничего не делать? Тогда жить-то зачем? Вот забор краской обновляю и мужа вспомнила покойного, как он его городил, и, разгибая старые проржавелые гвозди себя по пальцу ударил. Год потом ноготь у него синий был.
На кладбище бы сходить могилку поправить, да нельзя, вокруг погоста мин понаставили вояки. Греха натворили, а сами сбежали. Сосед, дед Сашка, к своей жене на Дмитровскую решил сходить, проведать, да и остался на старости лет без ноги. Слава Богу, что живой. Хорошо, хоть детишек всех из села развезли, по родственникам и знакомым. Туда, где не стреляют. Выживут и, может быть, когда все закончится, вернутся.
Хотя, куда возвращаться то?
На улице, где всю жизнь прожила, целых домов почти не осталось. Это ее хатынку Бог сохранил. Осколками только крышу посекло, да стекла в прихожей вылетели и разбились.
Одно окно Надежда кирпичами заложила и глиной замазала, а второе пленкой затянула, полиэтиленовой. Хватит и одного. Да и староста с церкви пообещался вставить шибку. Сказал, как только армию отгонят, затихнет хоть немного и вставит, дай Бог ему здоровья.
Вчера пересчитали сколько душ в селе осталось, оказалось и двух десятков не наберется…
Ох, горе.
Надеждины размышления крик с огорода оборвал:
- Надя, заканчивай! Скоро стрелять начнут.
И действительно, что-то она о времени забыла. Как чуть смеркнется, так и начинает грохотать, свистеть и взрываться. Хорошо, хоть подвал в церкви хороший, там и отсиживаемся все. Плохо только, что батюшки сейчас нет, да ничего, акафисты мы и сами читаем, да псалмы поем.
Надежда отерла кисть травой, положила ее в чугунок с водой, руки ополоснула, да и пошла в церковь.
Оглянулась, когда за угол заворачивала и улыбнулась. Забор красивый стал, как на Троицу.
А с запада уже загудело, загромыхало….