История моих глаз и зрачков вместе с ними вероятнее всего начинается с момента моего рождения. Какой-то период жизни я не помню осознанно, не помню что я видел и слышал, но никто не заявлял об их отсутствии в тот период.
Первые зрительные воспоминания отношу к возрасту 3-х лет. Я помню, как видел окружающий себя мир и как показывал кому-то три своих детских пальчика на руке: "Мне три года," - по одному на каждый прожитый год - отвечал я, видимо, на чей-то дежурный вопрос. И тогда казалось, что жизнь-то моя, вместе с моими органами зрения и незрения ещё впереди, что ещё толком ничего не было увидено и не сделано, а так хотелось уже поскорее всё попробовать.
Шли годы, глаза взрослели вместе со мной. Постепенно достигал я личностной зрелости и зрелости половой. И если со зрелостью личностной вопрос по сей день открытый, то с половой-то более менее было ясно. Впервые попробовав онанизм в 13 лет, я так к этому делу и пристрастился... Физиологически в половом плане я был самодостаточен. Однако организм требовал общения, общения с полом противоположным. Приходилось идти ему на уступки.
Первые эмоциональные отзывы о своих глазах я помню класса с 8, и было мне тогда лет 14. Девушкам нравился их серо-голубой цвет. С некторыми я спорил, утверждая, что они имеют серый - они же доказывали, что голубой - цвет. Мне нравилось, что предметом спора являются мои глаза, что-то очень сильно связанное со мной, почти личное. Есть даже поговорка такая:
типо глоса - это пля серкало туши.
Не имея никакого уважения к классикам и не читая литературы, я не прислушивался к поговорке, однако, такое положение дел меня устраивало, и внимание женщин к цвету глаз льстило. Мои глаза нравились девушкам, и с этим я спорить не хотел.
Потребности организма толкали на неумелое общение и затруднительные встречи с противоположным полом. Где приходилось что-то говорить, пристально смотреть в глаза, томно пыхтеть, испытывая лишь страх, а не возбуждение. И вот тогда-то и начались первые тревожные сигналы. Некоторые из них просто говорили: что-то у тебя зрачки слишком расширенные. Я не обращал на это внимания, списывая на физиологию состояния. Другие прямо спрашивали: Не употреблял ли я чего? На их подозрения я плевал и громко отвечал вовсеуслышание, что закинувшись таким количеством колес и прочей химии, глаза вообще должны были вылезти из положенных мест.
Вобщем-то, вскоре к этому я привык и относился к подобным замечаниям с юмором. Кто-то просто удивленно замечал: у тебя такие зрачки расширенные. Я был спокоен. Были те, кому они по-прежнему нравились. Были те, кого это больше "пугало, чем нравилось". Они называли мои глаза "паучьими". Задорно, не правда ли? Я был спокоен, сводя всё на причуды женского восприятия. Может это личная магия так действует, пусть думаю, что зрачки виноваты.
И вот однажды, да, однажды, все эти женские слова нашли своё подтверждение в суровой, блин, серой реальности. Я сразу поверил абсолютно всем женщинам, которы отпускали какие-либо замечания раньше.
Мои сомнения улетучились вместе с приближением реальности. Серой в прямом смысле, под цвет ментовской
кожуры формы. Эти туловища приблизились ко мне и предложили остановиться, отказаться от такого предложения конечно же я не мог.
Дело было одим питерским вечером, не помню, был ли он тоже серым или нет. Я вышел из магазина, когда на город уже спустились сумерки. Перед этим в течении часа я сделал 9 прыжков в никуда из низкого седа, так что кровь моя, была полна адреналина и его производных. А душа свободно парила, оторвавшись от земной поверхности. Мне предстояло через пару часов двинуть на следующую работу, поэтому расстояние в одну станцию, которое раньше я преодолел бы пешком, проехал на метро.
На выходе из метро всё и случилось. Я увидел группу ментов, стоявших плотной кучкой у дверей. Причем прежде, чем они обратили на меня внимание, у меня появилось чёткое осознание, что мне придеться с ними пообщаться. Я уткнулся в телефон, читая какую-то смску, попытался спрятаться за бабулькой и как можно быстрее миновать эту серую массу. Но видимо, масса "массы" была слишком большой и не дала мне оторваться от неё. Ведомый силами гравитационного притяжения, почти пролетев эту планеты, я потерял скорость и со словами "молодой человек" был притянут обратно касанием за плечо.
Я даже не удивился. Серая действительность пристально смотрела в мои глаза и интересовалась, что я употребил сегодня: спиды или экстази, имея ввиду нереальные размеры моих зрачков. И действительно, после сегодняшних упражнений мое состояние было оооочень ускореным и очень неземным. Серая действительность смотрела в мои глаза, повторя одни и теже вопросы, как бы сомневаясь, ища ответ то в одном, то в другом моем бескрайнем колодце. Не знаю, то ли он хотел увидеть вершинку души моей, то ли что может обломиться ему с этого торчка.
Не увидев ничего, он решил исследовать содержимым моих карманов и сумки. Тем временем, я проникся к этой серой действительности эмпатией. Это был обычный мужик, ментовской внешности, рыжий, с усиками. Может быть он закончил какой-то техникум, где могли хвалить за успеваемость. Помучавшись и не устроившись по специальности, он слился в менты, дабы хранить и защищать. Обычная вобщем-то судьба неудачника.
Его живые глазки и рыжие усики топили мою злобу и страх к нему. Всерьёз воспринимать эту угрозу было сложно. Я прекрасно понимал, логику его действий: от скуки я тоже начинаю страдать всякой хуйней, а от огромной скуки я начиню проявлять рвение к работе. Но это теперь свойственно мне все реже :)
Пока первая реальность шмонала мои вещи, вторая заботливо прикрыла дверку ментовской конуры, что бы остальные граждане не могли наблюдать акта моего позора и не испытывали по этому поводу морального дискомфорта, могли бы идти дальше, переваривать ужин под кишечные сериалы. Как это заботливо с его стороны. Некоторое время спустя, видимо устав от тщетности и решив таки ещё раз попытать счастья, вторая реальность подошла и предложила посмотреть мне на лампу. Я молча подчинился. Им снова не повезло: зрачки сузились, покладисто отреагировав на свет.
Вторая реальность передала эти сведения первой, после чего первая стала проявлять меньше интереса к моим вещам, меньше рвения. Однако, на автомате, задавала ещё провокационные вопросы: Наркотики? Где живешь? Что делаешь? Что есть при себе? Откуда взял? Однако, силы серой реальности были на исходе. Натешившись, она отдала мне сумку.
Я взял сумку, сказав: "Да, я понимаю, работа." Серая реальность посоветовала мне не задерживаться и не камментить больше. ;)
***
Теперь особенность моих глаз подмечена вполне компетентными органами, благо, что не в протоколах допроса. Придёться это признать. Моей истории 26 и она продолжается.
