Олимпиада В «Битве титанов» титанов вы не увидите, да и битвы в полном понимании этого слова, в общем-то, тоже. К «300 спартанцам», «Трое» и «Александру», к продолжению традиций которых апеллирует этот фильм, он не имеет никакого отношения, чётко вписываясь в каноны жанра «кино про героя», в которые некогда втиснули и нашего «Волкодава», к примеру. Изучать по «Битве» мифы и легенды Древней Греции настоятельно не рекомендуется: Персей, один из многочисленных внебрачных сыновей Зевса, из вестника богов в крылатых сандалиях превратился в упёртого богоборца, ему приписали Пегаса, принадлежавшего Беллерофонту, и любовницу Зевса Ио, а вот с Андромедой у него не срослось – подвиги он совершал не чтобы её спасти, а чтобы отомстить Аиду за гибель приёмной семьи (вообще, в «Битве» мстят все, вендетта – самое благодатное оправдание для экранного насилия). Играющий этого Персея Сэм Уорингтон (при его появлении в кадре дети радостно завопили: «Аватар!») на протяжении всего фильма белой вороной выделяется своей современной внешностью с короткой стрижкой среди длинноволосых и небритых воинов и богов, так и кажется, что он вот-вот бросит меч и достанет пушку. Практически бескровные драчки смотреть вполне увлекательно, вот только они щедро разбавляются всякой скукотой, в частности – короткими бессмысленными диалогами, пафосными и самоповторяющимися до зубовного скрежета, так что лучше в них не вслушиваться – происходящее ясно и так: классический состав из полудюжины мужиков, одной бабы и одного не-людя переходит от подвига к подвигу и постепенно тает, пока наш герой не остаётся один на один со вселенским злом и, естественно, не побеждает его. Впрочем, глупо было бы ждать смысловой глубины, сюжетной цельности, актёрской игры и оригинальной режиссёрской концепции от сугубо развлекательного продукта, поэтому остановлюсь поподробнее на том, что призвано нас развлекать, а именно – на созданных всесильным компьютером существах. Фриз с крылышками – мечта идиота (хотя он и без крылышек – мечта), ведьмы с одним глазом на троих – привет Дель Торо, гоняющийся за Персеем отчим, озверевший в царстве мёртвых, – дань моды на оборотней, любопытен Харон, но его было мало, безынтересна Медуза… Кракен же, которого припрягли выступить тем самым морским чудовищем, едва не сожравшим Андромеду, со времён спрута из «Пиратов Карибского моря» вырос до масштабов не то тиранида, не то Годзиллы, только с щупальцами. Больше всего порадовали гигантские скорпионы – вот только авторы в очередной раз забыли, что насекомые, пауки и скорпионы немы и противно верещать не смогли бы в любом случае. Аид харизматичен, как и положено злодею, хотя о злодействах его братца Зевса, по замыслу фильма – тирана, живущего за счёт простых смертных и возмущающегося, когда ему перестают молиться, – под конец благополучно забывают. Позабавила финальная сцена – ни дать ни взять квиддич с гарпиями, а хэппи-энд, как всегда, тотален до омерзения. Вердикт: смотреть, когда смотреть больше нечего или (как у меня сегодня) мозги слишком устали, чтобы переваривать серьёзное авторское кино. Хотя «больше нечего» - понятие спорное: в таких ситуациях можно пересматривать старые добрые голливудские «эпики», включая упомянутые мною в начале.
Опосля просмотра я приехала обратно домой, теперь надо бы постирать хаир и подумать, что во мне нынче преобладает – лень или совесть, то бишь переть мне завтра в школу или, сославшись на олимпиаду как на уважительную причину, пробить. В любом случае, прощаюсь до свежих новостей – скорее всего, «Клык» (греки про детей) я посмотрю в среду после пробного ЕГЭ по инглишу, а в следующее воскресенье, наверное, доберусь и до «Весенней лихорадки» (китайцы про геев). Ну, и театр included по умолчанию.)

Moar «Васса Железнова» - пьеса непростая. Подзаголовок «Мать» определяет основную сущность героини, но не отношение к ней автора. С революционной точки зрения конфликт Вассы и Рашели – сугубо классовый, как представителей консервативного и прогрессивного миров; с точки зрения постановщиков МХАТовского спектакля, это конфликт «созидательной мудрости и разрушительной демоничности». Сомневаюсь, чтобы сам Горький мыслил столь узкими категориями: он, как всегда, оправдывает всех героев, но судить их предлагает не по поступкам, а по их результатам. Смысл жизни богатой, властной, умной Вассы – в обеспечении будущего своих детей: ради них она убивает мужа, ради них тащит на себе ярмо родового бизнеса, ради них отказывает невестке в свидании с её родным сыном и сдаёт её жандармам. Но гнездо разрушается на глазах, то, что Васса почитает за счастье, не нужно её птенцам, и финал её трагичен – никакой благодарности домочадцы к ней не испытали, и только безусловная любовь дурочки Людочки оплакала её кончину. Однако не Рашель выступила разрушителем – она прибывает тогда, когда деструктивный процесс, исходящий изнутри, а не извне, уже необратим: в среде преступлений, интриг, лицемерия, предательств, подлости и пошлости могли вырасти только ничтожества. Васса в исполнении Дорониной боролась не столько за детей, сколько за саму себя: эдакий сильный, матёрый бронтозавр, до последнего стоящий на привычных порядках, суетящийся в отчаянной попытке сохранить их, передать потомству – но силы кончаются, а порядки прогнивают и неизбежно уходят в прошлое. В её способность страдать и сострадать не веришь, сколько бы «невидимых миру слёз» не пролила эта Васса по углам – видна лишь матриархальная узколобость Кабанихи вкупе с фанатичной зацикленностью на обречённом, как прохудившийся пароход, прибыльном деле. Рядом с Дорониной на афишах и в программках стоит вторая «замануха» - Горобец в роли Железнова, однако его эпизодическое появление на сцене было настолько неубедительным, наигранно-пафосным, словно он не проговаривал реплики, а пытался оперно их пропеть, что я не стану надолго останавливаться на его персонаже. Больше других меня порадовали Прохор (Самойлов) – колоритный, притягательный в своей барской свирепости и разгульной порочности – и замечательно живой, обаятельный Пятёркин (Дахненко), всего несколькими сценами сумевший доказать, что такой человек нигде не пропадёт, что бы ни творилось вокруг него. Эмоционально-надрывно, на чётком контрасте противоположных индивидуальностей сыграли и обе сестры, Люда и Наташа (Коробейникова и Зыкова соответственно), перетянув одеяло с истеричной Рашели (Матасова) – недостаточно яркой и уверенной в себе, явно проигравшей Вассе в столкновении принципов и темпераментов. Однако какое бы мастерство ни проявляла труппа, режиссёрский рисунок спектакля остаётся в рамках классической читки хрестоматийного произведения в подробных декорациях и костюмах, в строгих иллюстративных мизансценах, и даже претендующий на пронзительный минор финал не привнёс свежего воздуха в этот качественно сработанный, но не цепляющий музейный экспонат. Я ожидала большего.
Спектакль, продолжавшийся два с половиной часа, закончился. Я вышла и, на удивление не замёрзнув, вернулась по бульварам до Арбатской, приехала домой, не без отвлекающих факторов накарябала небольшую вышеизложенную рецензию, почитывая разгоревшийся в театральной критике по поводу этого спектакля, и теперь иду баиньки. Завтра мне рано вставать, между прочим – писать в РГГУ олимпиаду по русскому, а прямо оттуда ехать смотреть «Битву титанов». Прощаюсь до свежих новостей)

Читать давеча, ясное дело, после отхода ко сну в три часа ночи, я не стала. Выспалась в первый раз в году с приоткрытым окном и полезла на афишу Яндекса выбирать кинотеатры и сеансы. Остановившись на старой доброй «Матрице» и трёх часах, я заглянула на кухню к маме и бабушке на поедание пасхи (съела ради случая кусочек кулича), пострадала ерундой и обратила взор свой на недоделанное ЕГЭ по литературе, озадачившись частью С – развёрнутыми ответами на тупые вопросы. Что-то сообразив, а что-то нет (ну вот скажите мне, люди умные, ну какие ещё герои русской литературы похожи на Пепла и Луку из «На дне»?), я вывалилась на свет Божий, ветреный и пыльный, но тёплый и сухой, рискуя, как обычно, опоздать, позавтракав и пообедав полутора бутербродами. Маршрутка не заставила себя долго ждать и проклинать, а подъехала достаточно быстро, довезла меня до метро, и я не то что вовремя, а даже рано оказалась в Крылатском. Приобретя билет в полупустом кинотеатре, я, по традиции, зависла минут на 15 в книжном, потом, когда уже началась реклама, примчалась в ещё более пустой зал, уселась, куда Бог на душу положил, то бишь в самую серёдку, и дождалась начала долгожданного, простите за каламбур, нового фильма Гарика Сукачёва «Дом Солнца».
Саша – умница, отличница, комсомолка, дочь богатых родителей – бросает размеренную жизнь, зануду-жениха, путёвку в Болгарию и уезжает на юг, на общесоветский слёт хиппи, и всё из-за него, из-за Солнца. Он – действительно чертовски красивый, загадочный, немного грустный, храбрый и за друзей горой, настоящий идеальный романтический герой, в которого нельзя не влюбиться. Звезда по имени Солнце, которая предпочла жить по своим правилам и сгореть, а не существовать и увядать. Живая легенда, символ всей «системы» русских хиппи, её физическое воплощение, чей век короток, но ярок. Почти мессия, всегда появляющийся вовремя, исчезающий неожиданно, знающий о своём предназначении и готовый принести в жертву всего себя без остатка. Сам по себе сюжет не нов, зато с какой искренностью и достоверностью исполнен – без пафоса и сантиментов, с ненавязчивым юмором и пронзительной лиричностью, с потрясающей музыкой, захватывающими дух пейзажами, симпатичными актёрами, кажущимися такими знакомыми, такими родными. И, главное, с непередаваемым вдохновляющим духом абсолютных и безусловных свободы, любви и мира, света и тепла, гармонии с собой и с миром – духом неистребимым вопреки всей жестокости окружающей среды, вечным вопреки быстротечности эпох и смене культур. Чтобы не забывать, что атмосфера лихих 70-х – это не только безоглядный и безудержный протестный драйв sex-drugs-rock’n’roll, но и духовность, противопоставленная насилию. Потому-то сей фильм гораздо глубже, чем легкомысленные «Рок-волна» и тем паче «Стиляги», при всей симпатичности неформальского посыла обоих – им вместо духовности трагедии досталась душевность комедии. Конечно, в реальной жизни, в отличие от кинематографа, красивые сказки – большая редкость, но после просмотра таких вещей, как «Дом Солнца», ещё больше хочется верить и в чудеса, и в возможность рая на земле, и в то, что Бог не забывает посылать человечеству тех, кто хоть кому-то, да укажет путь к солнцу, которое может быть только в тебе самом. По-моему, более удачного выбора для просмотра на Пасху трудно было бы найти.
После просмотра я перешла на Осенний бульвар и отправилась до дома пешком – вдоль Рублёвского шоссе до надземного перехода, по Ярцевской до метро, от метро – дворами. Теперь мне надо бы заканчивать с уроками на завтра, потому и прощаюсь до свежих культурных новостей, скорее всего – до выходных. Изначально планировавшегося на сегодня «Попа» я уже вряд ли посмотрю – больно неохота по весне вникать в тёмные перипетии фашистской оккупации, а вот «Битву титанов» жду с нетерпением, ибо со времён «Спартанцев» не видела на экранах качественного масштабного мяса. И - Христос воскрес, дорогие мои!)

До «Белая лента» - чёрно-белый ложно-саспенсовый детектив с претензией на артхаусность о том, как «…а страдают дети», растянувшийся на два с половиной часа. Динамики развития событий не ждите – сюжет представляет собой зарисовку из жизни немецкого поселения, находящегося во владениях некоего барона, в течение года перед Первой Мировой. «Интрига» фильма настолько очевидна с самых первых его кадров и даже из его названия, что её даже не стали раскрывать в конце – и настолько же неправдоподобна; если считаете себя неспособным её отгадать, будьте осторожны: далее спойлер. По поселению прокатывается волна преступлений, и его жители, недалеко ушедшие в своём развитии от раннего средневековья, начинают подозревать друг друга, в то время как жестокой бандой оказывается… группа детей. Дело в том, объясняет нам Ханеке, что местный пастор прививает своим многочисленным отпрыскам добродетели методом присуждения к ношению унизительной белой ленточки, порки и привязывания рук к кровати для профилактики онанизма (не повторять – опасно! За 6 часов, сколько минимум могла составлять ночь ребёнка, циркуляция крови в зафиксированных конечностях нарушается необратимо!), и остальные почтенные отцы семейств также страдают бытовым рукоприкладством. Такое отношение к себе их дети проецируют на своих сверстников, именем Господа карая их за грехи, совершенные родителями. Да, с тем, что дети жестоки, я не спорю, однако слабо верится в наличие у них дьявольской хитрости, позволяющей оставаться непойманными. Финал фильма резко обрывает плавное нагнетание напряжения: ждёшь, ждёшь, что вот-вот что-то должно произойти, взорваться изнутри, как банка с перебродившим рассолом, однако так ничего и не происходит, и за титрами остаётся множество вопросов, сиротливо повисших в воздухе без ответов. Главный из них – мотивация учинённых малолетними фанатиками зверств: чем именно не угодили им доктор и мальчик-даун, сын его любовницы, остаётся неясным. Прочие вопросы относятся к тому, что помимо линии детей, должных, по мнению критики, спустя годы поддержать зарождение фашизма (помилуйте, господа, если бы становление личности зависело только от воспитания, маньяком вырос бы каждый второй), в фильме были и другие – и, не получив логического завершения, обессмыслились напрочь. Зачем нам вникать во внутрисемейные перипетии доктора, если мы так и не узнаем, к чему они привели? Для чего показана семья пожилого крестьянина, удавившегося из-за потери работы? К чему информация о том, что жена барона влюбилась в другого человека? Каким целям служит пасторальный невинный роман героя-рассказчика и «следователя», подчёркнуто положительного учителя музыки, с такой же подчёркнуто положительной юной няней (она тоже, к слову, жила с отцом-тираном, однако не заделалась убийцей)? Все эти отдельные сюжеты никак не связаны между собой и с основным сюжетом – впрочем, что им, основным, хотел сказать автор, непонятно тоже. Кто-то из нас явно тупой – либо фильм, либо я, поскольку никакой цельной концепции после просмотра у меня не сложилось, а только создалось впечатление, что Ханеке просто хотел показать зрителю, «как всё плохо», и щедро навалил в один фильм этого «всего» понемножку, добавив для контраста ложку мёда в бочку дёгтя. Общее эмоциональное послевкусие от «Белой ленты», действительно, тяжеловатое: много детских слёз и криков, пара трупов, резкие звуки посреди тишины, заставляющие вздрагивать, строгий, как геометрический чертёж, визуальный ряд, при всей моей горячей любви к ч/б – не стоящий определения «красивый». Единственное, что заставило меня смотреть с некоторым интересом, а не заснуть, – попытка обозначить по Фрейду проглядывающие в фильме, как изюмины в булке, комплексы не то его создателя, не то общества, которое он желал заклеймить: ведь «Лента» построена не только на насилии, но и на сексе (хотя ни того, ни другого показано как следует не было). Хотя что я, собственно, хотела? В дискредитирующем превратном понимании сути садизма Ханеке можно было смело обвинять и после «Забавных игр» да «Пианистки». Обидно, ей-богу! Не за Ханеке, конечно. За садизм.
После

More В стране говорящих зверушек и прочей нечисти имеются Добрый Властелин и Злой Властелин, и Злому удаётся урвать власть у Доброго, а Добрый самостоятельно справиться с ним не в состоянии и ждёт прибытия из другого мира Избранного Воина, причём – ещё юных лет, чтобы несчастный ребёнок возглавил силы Добра. Нет, это не про «Хроники Нарнии», а про «Алису в Стране Чудес», выполненную по избитому шаблону бескровного детского фэнтези и практически полностью нарисованную в компьютерной графике. Льюис наш Кэрролл послужил режиссёру только формой, но не содержанием – он взял героев и из «Страны Чудес», и из «Зазеркалья» для создания своей собственной истории. 18-летней или около того Алисе грозит помолвка по расчёту со страдающим запорами придурком-барчуком, и как ни жалко выглядит старая дева-тётушка, сестра, которой изменяет муж, тоже не кажется заманчивой перспективой, и наша героиня – правильно, следует за Белым Кроликом, будучи уверенной, что всё ей только снится. С первых же кадров выясняется, что мир Страны Чудес, где захватила престол Красная Королева, суров и жесток – Соня, размахивающий шпагой вместо того, чтобы спать (список с Рипичипа и Десперо), может запросто выколоть глаз врагу, ров вокруг замка завален отрубленными головами, семью пса Баярда держат в тюрьме, заставляя работать на государство. А ещё там водятся персонажи кэрролловского стишка – чудища Брандашмыг (помесь снежного барса с ездовой ящерицей) и Бармаглот (виверн, плюющийся электричеством), прирученные Красной Королевой; оппозицию ей составляют всяческие психи, оставшиеся верными Белой Королеве. В роли главного Героя, обаятельного, лучше всех дерущегося и страдающего от неразделённой любви, выступил Шляпник; в роли главного Антигероя, брутально-харизматичного и жестоко наказанного в финале, – Валет Червей. Живность, как и полагается по законам жанра, симпатична, а Большая Драка Добра и Зла – эпична, в общем – всё это уже где-то было и потому не воспринимается всерьёз, а только как очередной красочный мультик типа «Аватара» с такой же чисто условной, простой как валенок и, мягко говоря, не блещущей оригинальностью моралью. Дисней, давно переставший радовать меня своими новыми творениями, видится во всём, а вот Бёртон – тот, которого мы все знаем и любим – напомнил о своём существовании только деревом из «Сонной Лощины», растущим у входа в Страну Чудес, да полуразрушенной мельницей оттуда же, на фоне которой проходит Безумное Чаепитие. Получилось зрелище безусловно качественное, стоящее просмотра – но одноразового: по выходе из кинотеатра вся беготня с волшебным Вострым мечом и пророчеством гусеницы Абсолюма забывается, ничего не оставляя после себя. Хотя нет, одно запомнится: конечно же, это замечательный Чешир, сразу влюбивший в себя ещё с самого трейлера – его фирменный оскал во всю морду, огромные глазищи и эффектная манера растворяться в воздухе (правда, улыбку после своего исчезновения он так ни разу и не оставил). Минусы – кошмарный перевод и без того немногочисленных словесных каламбуров и идиотские танцы в финале (попахивает каким-то издевательством: только зритель настроился на пафос – и ему в честь хэппи-энда устраивают дискотеку, словно в мульте «Мадагаскар»). Зато и финал этот, и прогнозируемая успешность проекта (в одну только рекламу забабахали баснословные суммы, не сомневаясь в окупаемости) обещают нам продолжение, а в ближайшие годы у нас будет возможность сравнить эту «Алису» ещё с двумя околокэрролловскими фильмами – «Фантасмагорией» Мэрилина Мэнсона и экранизацией American MacGee’s Alice.
Два с гаком часа прошли, я вывалилась из зала, сдала очки, протолкалась к выходу и пошла пешком по Арбату. Обещанное синоптиками похолодание чувствовалось в воздухе, где с самой сегодняшней (почти уже вчерашней) ночи периодически кружились крупные пушистые снежинки, чертовски симпатичные даже несмотря на то, что от весны ждёшь несколько другой погоды. Так и начались мои мартовские праздники, ибо в школу завтра идти мне влом (на 23 февраля ж не ходили, так хули сейчас должны?), зато я завтра иду в театр, потому и прощаюсь на сутки до следующей рецензии. Не скучайте, ага.)

More 03.03.2010 Сегодня я законопослушно явилась на информатику, написала самостоятельные по геометрии и алгебре, заскочила домой только сварить, не раздеваясь, и сожрать (в спешке очень повышается аппетит) тарелку макарон, затем снова выскочить. Смотреть «Милые кости» - если не сегодня, то никогда: с завтрашнего дня уже выйдет в прокат «Алиса». Я еле успевала на сеанс на половину пятого в «Матрицу» - однако успела: относительно вовремя подъехала маршрутка, одна остановка на метро до Крылатского, и я купила билет за три минуты до начала – не фильма, конечно же, а долгой рекламы. Устроившись в полупустом зале где душе заблагорассудилось, то бишь посерёдке, я увидела трейлер второго «Железного человека», которого надо будет заценить в мае, и подумала, что в праздничный понедельник, наверное, выберусь на мультик про драконов. Но вот началось то, о чём я не могу не внести свои три копейки.
Своё не совсем благозвучное название «Милые кости» оправдывают вполне: смотрятся довольно-таки тяжело в психологическом плане. Но они же оставляют после себя хоть и несколько сумбурное, но всё же преимущественно светлое впечатление. Поэтому людям чувствительным, для которых смерть персонажа де-факто не может рассматриваться как хэппи-энд в лучших традициях восточной философии, смотреть не рекомендуется, равно как и тем, кому хочется умереть – захочется ещё больше. Потому что загробный мир в представлении автора книги, Элис Сиболд, – весьма уютное местечко, вот только попадание туда иногда сопряжено с некоторыми трудностями. Но – обо всём по порядку: как многие уже знают из трейлера, фильм повествует о 14-летней девочке, убитой маньяком и оказавшейся в междумирье, где воплощаются её фантазии и воспоминания и откуда она может наблюдать за оставшимися на земле и даже пытаться контактировать с ними. В лучших традициях мифологии окошками между миром живых и этой гранью становятся отражения, в том числе отражение свечи, а порогом между гранью и настоящим раем является дерево. Но если не брать в расчёт красоту отменно вырисованных фантастических пейзажей, как завораживающих, так и пугающих, получаем не совсем логичный, кое-где повторяющий сам себя сюжет с достаточно неожиданной развязкой, иллюстрирующий множество полезных советов. Сначала – правила выживания при жизни: не доверяйте незнакомым дяденькам, конфетку предлагающим, и не упускайте ни одного шанса, потому что второго может и не представиться. Потом – правила выживания на том свете: не оглядывайся назад, а то не сможешь идти вперёд, не вмешивайся в дела живых, а то сделаешь только хуже, по возможности – занимайся любовью, а не войной, всё равно провидение восстановит справедливость лучше тебя. Вот такой вот христианский ответ всем возвращавшимся из могилы мстителям, коими полнится мировой кинематограф. Принимать его за истину или же нет – личное дело каждого, для меня, например, из всех кинообращений к теме посмертного существования непревзойдённым останется «Куда приводят мечты» (без визуальных цитат оттуда, конечно, не обошлось). Однако и «Кости» я посмотрела с интересом, хоть мне и кажется, что эпохальные фэнтези и фантастика удавались ПиДжею лучше, нежели вышеописанная бытовая мистика с претензией на вышибание слезы («драмой» в лучшем смысле этого слова не хочется называть сказку, в которой чувствам и взаимоотношениям героев практически не осталось места). Как-никак, рановато ещё задумываться о вечном.
Двухчасовой показ закончился, я доехала обратно до Молодёги, немного подождала маршрутки, убедилась, что не дождусь, и пришла домой пешком. Теперь буду делать как-нибудь историю, а с вами прощаюсь до рецензии на «Алису», которая, скорее всего, подоспеет в пятницу)

Вопреки задуманному, ночью ни поспать, ни сделать что-нибудь полезное до рассвета так и не удалось, но проспала я всё равно до положенного полудня, посмотрела афишу Яндекса, выбрала сеанс на «Человека-волка» в Матрице на полчетвёртого и занялась всякой ерундой, в частности, таки домучила алгебру в меру своих скромных возможностей. Не буду вдаваться в подробности, но тем не менее дома я закопалась впритык, выскочила, когда до начала сеанса оставался час – думала, что не успею, однако спас автобус, появившийся на остановке одновременно со мной. Я ехала до метро и тупо пялилась в окно: на небе уже весна – чистые синие просторы, солнце ярко светит и ощутимо греет; на земле ещё зима – снежные массы, которые уже начинают давить на глаз своими объёмами. Днём из-за солнца дома жарко, вечером на улице холодно не столько из-за мороза, сколько из-за влажности и ветра, по ночам ярко светят звёзды, обещая нескорое потепление. Подземка довезла меня до Крылатского за полчаса до сеанса, я раскошелилась на билет в последний ряд одного из маленьких залов, подождала, пока впустят, обустроилась на своём месте и не стала строить планов по перемещению поближе, благо зал со временем заполнился почти битком. После долгой рекламы, сопровождавшейся глюками экрана, начался фильм, отожравший у меня 1.40 свободного времени.
«Человек-волк» меня интересовал исключительно в качестве ремейка классического ужастика 41-го года, откуда есть пошли все фильмы об оборотнях, разгуливающих по лесам Британии и континента викторианской эпохи. Надеялась порадоваться торжеству современных технологий, далеко шагнувших в области развлекательного кино – мы ведь все знаем, какая огромная разница между первым «Кинг-Конгом» и «Кинг-Конгом» Питера Джексона. Однако основные изменения коснулись сюжета: наш укушенный герой обзавёлся кошмарами о тяжёлом детстве и печальным опытом пребывания в психушке, любовной линией с невестой своего съеденного брата в духе «Красавицы и Чудовища» и воистину эпическим противостоянием с отцом, что как бы символизирует Эдипов комплекс в пышном цвету. Имеется также хрестоматийный хэппи-энд в духе «всё ещё только начинается»: прежде чем отдать Богу душу, «человек-волк» успевает укусить следователя Скотланд-Ярда, с маниакальной настойчивостью за ним гонявшегося, и фоном к первым строкам субтитров снова звучит победный вой неистребимой нечисти. Мораль, видимо, такова: поделом охотничку, ибо цыгане не зря говорят, что убийство зверя – не меньший грех, нежели человека. Что до технической стороны, то её прогресс коснулся не сильно: спецэффекты ограничиваются живописным пожаром, медведь и олень нарисованы кривовато, одичавший мальчик до смешного точно списан с Горлума, туманные пейзажи в неизбежных для мистики голубых тонах не блещут ни красотой, ни разнообразием, а оборотень как был человеком в маске гориллы, так им и остался. Крови мало, монтаж рваный, там и тут мелькают детали из оригинала, в ремейке выполняющие исключительно декоративные функции (возникшая на афише трость, например), экшн бестолково мечется в трёх соснах, вздрогнуть мне не удалось ни разу (самые банальные попытки напугать зрителя: «тихо, тихо, тихо… и вдруг – бадыщ!»), зато зевнула и с надеждой посмотрела на мерцающую табличку «exit» я не единожды. И это при том, что не так давно мы могли любоваться динамичным, качественно сработанным «Восстанием ликанов», я уж не говорю о своём любимом и непревзойдённом «Ван Хельсинге», с которым вышеописанное убожество, напрочь лишённое и атмосферы, и драматизма, и рядом не валялось. Хотя, конечно, дело вкуса: мне больше нравятся вервольфы крупные, мускулистые и мохнатые, кому-то могут приглянуться и более цивильные, бегающие в одежде, как в «Человеке-волке». Бессмысленное и беспощадное ретро тоже способно найти своего зрителя.
Выйдя под свет фонарей, я доехала обратно до Молодёги и не смогла отказать себе в удовольствии пешком пройтись до дома, поскольку за все праздники ни разу толком не погулять, никуда не торопясь, это не комильфо. Теперь мне предстоит короткая учебная неделя и – очередные выходные, надо будет «Милые кости» заценить, ибо всё-таки Джексон. Прощаюсь и, конечно же, поздравляю мужскую половину окружающего мира с праздником.)

Дыбр Я не сомневалась в том, что по замечательной книге замечательного писателя Ишервуда с замечательным актёром Колином Фёртом в главной роли славный дядька Том Форд снимет однозначно душевное кино. Однако фильм смог превзойти мои даже самые смелые ожидания, став не только удачной с литературной точки зрения экранизацией, сохранившей все ключевые вопросы и проблемы, но и совершенным произведением искусства с технической стороны вопроса – это стало ясно с первых же секунд картинки. Работа оператора и монтажёра сравнима только с живописью, совмещающей вдохновение и мастерство: хочется остановить каждый кадр и наслаждаться ими не только вместе, но и по отдельности – камера чутко улавливает каждую деталь, любуется ею, представляет в самом выгодном свете, не оставляя сомнений в её подлинной красоте; цвет мягко становится то холоднее, то теплее, заставляя видеть происходящее глазами главного героя. Он – немолодой профессор, после гибели любимого человека (да, меня бесят пренебрежительные определения «любовник», «партнёр», как будто людей не может ничего связывать, кроме секса), с которым он прожил 16 лет, принявший решение умереть и готовящийся к смерти осознанно и даже с педантизмом. Неожиданно для себя за один день он откроет новый смысл жизни – в экзистенциальной (да, я опять об экзистенциализме) идее того, что жить нужно не прошлым или будущим, а настоящим мгновением, тем единственным «здесь и сейчас», неповторимым и бесценным. Фёрт играет этого мудрого, сильного и искреннего человека настолько убедительно, что по хребту пробегают мурашки, и его партнёры не отстают – воздух между ними так и искрит, зримо и ощутимо, и в сценах, где нет даже поцелуев, на публику выплёскивается настолько мощная чувственная энергетика, что далеко не каждая эротика похвастается таким же эффектом. Позавчера я видела на экране слёзы Керри, сегодня – слёзы Фёрта, и это вселяет в меня уверенность в том, что истинное актёрское творчество ещё существует – как одна из причин того, что ещё жив авторский, атмосферный, не развлекательный кинематограф (то бишь, фактически, то, что принято называть артхаусом). Вторая причина – талантливая режиссура: не скучный, не провисающий сюжет, осмысленные диалоги, красноречивые паузы и взгляды, не менее важные, нежели слова; третья – пронзительная лирика (читай: мне было грустно, один раз реально защекотало за зрачками) и качественный юмор (читай: мне было смешно); четвёртая – самодостаточная музыка как неотъемлемый элемент кинокартины, запоминающийся и влияющий на восприятие, вместо формального фонового «саунда». Все эти признаки в «Одиноком мужчине» наличествуют, к тому же отдельное удовольствие заключалось в том, что смотрела я его с субтитрами, обращая на них внимание только в моменты с испанской речью, плюс мои личные фетиши на американские тачки 60-70-х и эстетично курящих людей. В итоге претензия у меня только одна: какого чёрта всё это время Форд придумывал тряпки, а не снимал фильмы?.. Претензия, конечно, шутливая, поскольку такой впечатляющий, добротный и уравновешенный дебют – без пафоса, сантиментов, морализаторства, пошлости и прочих стандартных перегибов – есть как следует обдуманное, прочувствованное, если хотите – полнокровное высказывание зрелого и опытного человека. Смотреть – обязательно, на одном дыхании, абстрагировавшись от случайной публики, хихикающей невпопад, желательно – смотреть без перевода. А потом – вместе со мной ждать от Форда со товарищи новых киношедевров.
Извиняюсь за сумбурность рецензии и перехожу к тому моменту, когда я после сеанса вышла из кинотеатра, сразу же захотев посмотреть увиденное ещё раз. На улице шёл роскошный снег – как и в прошлый раз, когда я была в «Пяти звёздах» на «New Yourk, I love you». Под ним погулять бы, но время было уже вечернее, а я, напоминаю, ничего кроме чашечки кофейной бурды со вчерашнего вечера в желудке не имела, поэтому я, не сразу сориентировавшись в подземке, приехала домой и засела за сей пост. К вящей моей ярости, оказалось, что «Дорога» так и осталась без русского прокатчика, посему буду по истечении должного времени искать её в сети, а предметом следующей моей кинорецензии будет «Человек-волк». С завтрашнего же вечера открывается мой маленький праздничный театральный марафон, а с утра надо будет и в школу заглянуть – так что прощаюсь ненадолго, следите за новостями)

Дыбр о попытке первой, неудачной 17.02.10 Сегодня мы писали в школе очередной пробный ЕГЭ по алгебре. Получив давеча информацию, что точное время его начала скрывается, а известно только, что нас снимут с первой пары информатики, я, как махровый лох, припёрлась на начало пары и целую половину оной сидела перед задачей для Exel, мучительно пытаясь вспомнить, как эту славную программу заставить считать. Потом мы пришли в кабинет истории к другим 11-классникам, дождались, пока нам раздадут задания, и я на камчатке за широкими спинами пацанов со своей заветной линеечкой-шпорой благополучно осилила 7 заданий из 12-ти. Ещё немного посидев в качестве необходимого звена в цепочке по передаче записок из одного конца класса в другой, я сдала осиленное и поехала домой – обедать. А пообедав, снова поехала на Арбатскую, в Художественный – да, смотреть ФМ, ибо я человек упёртый! Когда я приехала за час, билетов уже оставалось немного, но они были, и, приобретя оный рублей за 90, я вдруг решила прогуляться до Дома книги, где сто лет не была, соскучившись по обилию бумажной литературы, хоть и у меня дома её тоже предостаточно. По дороге пропаливая книжные развалы, я таки сжалилась над книжечками о ГИТИСе, которые по этим прилавкам валяются никому не нужными стопками уже с прошлого или позапрошлого года – купила себе такую за 35 рублей, что бы там ни было – а в хозяйстве пригодится. Это напомнило мне об ожидающих меня с марта курсах, и, зайдя в книжный, я первым делом отправилась в отдел канцтоваров и обзавелась толстой тетрадью для записывания лекций, а уже потом окунулась в отделы второго этажа – отечественная поэзия, зарубежная поэзия, отечественная проза, зарубежная проза… Чертовски приятно брать свежие книжки в руки, листать, вспоминать уже читанное, интересоваться ещё не читанным. Но цены кусались, и покупать я ничего не собиралась, зная, что практически всё можно прочитать с интернета или скачав в электронном виде. Однако судьба распорядилась иначе: уже торопясь покинуть книжный, ибо время поджимало, я, пробегая мимо полок с зелёными книжечками Азбуки-классики, заметила, что они издали это. Романы «Циники» и «Бритый человек» Мариенгофа одной книжкой (в сети можно найти только «Без вранья»). А я, видимо, как всегда, обо всём узнаю последней. Схватила – купила – обратно до кинотеатра бежала уже бегом. Свет погасили как раз тогда, когда я, ворвавшись в Малый зал, протолкалась на своё крайнее у стены место третьего ряда и благополучно уселась там. Теперь можно и о деле поговорить.
Как я уже говорила, ромкомы – не мой жанр, а именно на него отчаянно намекают и анонс, и трейлер, и позитивная жёлтая афиша фильма. Кабы не Керри, которого я сто лет не видела на экране и успела соскучиться, на «Филлипа Морриса» я бы не собралась. Однако заявление о том, что-де фильм основан на реальных событиях, меня заинтересовало, и откопала я вот что: некий Стивен Расселл действительно существует и на данный момент мотает пожизненный (!) срок в одиночной (!) камере 23 часа в сутки, пока ничуть не менее реальный Филлип Моррис, косвенный виновник этого ужасающего приговора (именно ради него Расселл неоднократно сбегал либо устраивал побег ему), своё уже отсидел и выступил консультантом фильма. Но ведь тут впору душераздирающую трагедию снимать, а они комедию обещают!.. – возмутилась я, но на фильм всё-таки пошла. И теперь могу кого-то разочаровать, а кого-то обрадовать: несмотря на наличие вполне удачных смешных моментов, комедией в полном смысле этого слова данное кино не назовёшь. Не получилось и сколько-нибудь цепляющего драматизма – грустные моменты тоже имеют место быть, но они слишком прямолинейно-сопливы, чтобы «ёкнуло» достаточно сильно. Так же вяло и неубедительно, на уровне избитых банальностей, дело обстоит и с романтической составляющей, и ничего особо остросоциального я не разглядела – хотя на месте создателей фильма я постаралась бы создать прецедент, заставивший бы общественность воззвать к американскому правительству с просьбой смягчить приговор влюблённому мошеннику. Единственная несколькосекундная сексуальная сцена, якобы из-за которой фильм собираются запретить выпускать в американский прокат, ничего из ряда вон выходящего в себе не заключает и служит, видимо, только для того, чтобы показать, что у Керри в его 48 лет ещё довольно-таки красивое тело. Сюжет не захватывает, хоть и заскучать не даёт, в итоге основное удовольствие от просмотра – это актёры. Да, они стараются – особенно, конечно, молодец Керри, в чём я и не сомневалась; МакГрегор временами переигрывает в пай-мальчика, особенно в начале, но учитывая сложность роли, можно простить ему это. Дубляж однозначно sucks, другого слова не подберёшь – с первых кадров он вызвал искреннее недоумение всего зала, так что, граждане, не пожалейте лишних деревянных на просмотр фильма с субтитрами в 35мм. А посмотреть можно – как продукт в общем симпатичный, не скатывающийся ни в чрезмерную пошлость и вульгарность, ни в чрезмерные сантименты, зато наделённый здоровой самоиронией (благо сценаристы Фикарра и Рекуа, подарившие нам «Плохого Санту», сами геи и потому к стереотипам относятся легко, а зрителя не стремятся ни разжалобить, ни эпатировать). Полтора часа небессмысленного отдыха будут вам обеспечены.
После сеанса я прошлась по Арбату до Смоленки, приехала домой. Завтра снова в школу, эссе по русскому не написано, сочинение по истории не написано… а я сейчас думаю только о том, что завтра выходят «Одинокий человек» по одноимённой книжке и «Дорога» - очередной постапокалипсис, на который я пойду ради Мортенсена, но пойду не завтра, а в пятницу. До следующей рецензии и прощаюсь)

И настало воскресенье, и собралась было я выбраться на «Дориана Грея» в Художественный на три часа с гаком, как запланировала ещё с пятницы, дык обломилась: бабушке снова вызывали скорую, как в последнее время – каждый день, ибо ей тоже хочется по-своему развлекаться. Безнадёжно опаздывая, я снова обратилась к афише, предложившей мне сеанс на 4.10 в 35миллиметрах либо на 5.30 в Октябре. Первое виделось мне предпочтительней и по времени, и по цене, хоть я ещё ни разу не была там ранее, и, понадеявшись успеть, я спешно собралась и покинула дом родной. Повезло с маршруткой, быстро подъехавшей к остановке, и, благополучно добравшись до Курской, я вовремя подошла по Земляному валу к кинотеатру, расположившемуся напротив театра на Покровке, где я не была уже целых полтора сезона. По потоку народа определившись, где вход в здание и где касса, я приобрела двухсотрублёвый билет, поплутала по первому этажу, узнала, что Большой зал находится на втором, нашла лестницу и поднялась в просторный холл с кричаще-синими диванчиками и фотовыставкой от National Geografic. Некогда было изучать обстановку, и я вошла в зал – действительно большой, с огромным экраном, я же ничтоже сумняшеся просила билет на шестой ряд, а мне продали так и вовсе на пятый. Однако пересаживаться, хоть зал и не был отнюдь полон, было влом, и я, поуютнее устроившись, постепенно привыкла глазами к столь крупной и близкой картинке, равно как и к звуку настолько мощному, что от него вибрировал пол даже тогда, когда наступала тишина.
Как фанат Уайльда, я ждала премьеры с большим нетерпением, но не ждала от премьеры ничего особенно примечательного. И – да, она меня не то чтобы сильно зацепила, но определённо понравилась больше, чем некоторые предыдущие экранизации, которые мне доводилось смотреть. Сразу отмечу: желающие почувствовать непревзойдённую атмосферу оригинального произведения, понять для себя вложенный в него – и не единственный – смысл идут безотлагательно читать книгу, а Паркер честно предупредил: фильм снят «по мотивам». Впрочем, он даже перестраховался, ибо течение сюжета практически не изменено – вот только безупречные уайльдовские диалоги и монологи пострадали ради динамичного развития событий, а попытка сохранить их философию привела к забавному эффекту: герои в буквальном смысле выражаются порой сплошными афоризмами. События эти плавно перетекают от эротики к триллеру и обратно, при этом первое действительно сексуально (только мало – захотелось чего-нибудь в таком же духе и побольше, теперь фантазирую, что было бы, если бы «Дориана» снял, например, Тинто Брасс), а второе – действительно кроваво. Обе стороны одной медали без купюр: притягательность наслаждения (не думаю, чтобы хоть кто-то в зале не захотел хоть ненадолго оказаться на месте Дориана в окружении женских и мужских обнажённых тел) и ужас преступления показаны равно натуралистично, как если бы фильм был не по роману Уайльда, а по исповеди самого Дориана Грея, подробной и безжалостной (к тому же основное расхождение фильма с книгой – искреннее раскаяние Дориана вместо страха перед материализованной совестью). Но оставим режиссёра, отдав ему должную благодарность за множество красиво поставленных сцен, и позволим мне поддаться искушению разобрать по отдельности каждый из созданных актёрами образов, появившемуся у меня в последнее время. Так вышло, что непосредственно Дориан (Бен Барнс) оказался не настолько ярким, каким хотелось бы, зато его антагонисты-спутники получились подлинными украшениями фильма. Лорд Генри в исполнении Колина Фёрта – отнюдь не коварный демон-искуситель, а вполне добродушный пожилой повеса, который вряд ли мог ожидать, что его гедонистические рассуждения Дориан воспримет настолько буквально и воплотит в настолько чудовищных формах. Он пугается того, в кого превратился его подопечный, и стремится исправить свою ошибку, как Джекилл, «воспитавший» Хайда. А больше всего порадовал образ художника Бэзила (Бен Чаплин), отлично подтвердившего моё мнение о том, что автобиографичным для Уайльда стал именно этот персонаж, а вовсе не Генри Уоттон: он – и Уайльд, и Бэзил – любил Дориана безусловно, прощая ему все безумства, но понимая, что вседозволенность уродует душу, а за удовольствия придётся расплачиваться дорогой ценой. Последнее, но немаловажное, о чём следует упомянуть, - оформление фильма: мрачный викторианский Лондон (напомнило не так давно смотренного «Шерлока Холмса», также сочетающего классику и мистику), замечательная музыка, качественная операторская работа, впечатляюще нарисованный «демон портрета», пытающийся вырваться за пределы горящего полотна и сожрать, кажется, не только душу, но и совершенное тело Дориана. И, хвала всем на небесах, я смотрела фильм без перевода и не обращая особого внимания на субтитры – чего и всем заинтересованным советую.
По окончании фильма я обошла фотовыставку, вышла из кинотеатра и перешла дорогу к театру на Покровке, надеясь, что там может оказаться какой-нибудь из двух их свежих спектаклей на освободившееся у меня 20 марта. Не оказалось – зато оказался «На дне» на одну из пятниц, и я не могла не взять билета, рассуждая поначалу так: в пятницу можно уйти с французского и успеть покончить со всеми делами до театра, а в субботу – прогулять ОБЖ и выспаться… И тут рассуждения прервались: меня осенило. Я поняла, что напрочь забыла о том, что в марте начинаются каникулы, и брала билеты только на выходные и праздничные дни! Наверное, я очень странно смотрелась со стороны, когда шла обратно к метро по Земляному валу, жизнерадостно чертыхаясь, матерясь, хохоча и обзывая себя идиоткой и другими заслуженными эпитетами. Что ж, нет худа без добра: когда я покупала билеты на выходные, я ещё не знала расписания курсов ГИТИСа, и если бы я тогда же брала билеты на каникулы, рисковала бы занять театром те будние дни, в которые эти курсы будут. Завтра буду заново шарить по сайтам театров и составлять список уже не покупок, а докупок, надеюсь, на каникульные дни недорогие билеты куда-нибудь ещё остались, а пока я только купила второй билет на «Мону» на 20-е для батиных коллег, которые перекупят его вместе с тем, оказавшимся после вчерашнего лишним. А сейчас мне теоретически надо бы списать у Аси конспекты по истории, дабы завтра вернуть ей тетрадь, а послезавтра по этим конспектам написать контру, хотя наверняка не успею прежде, чем меня погонят спать. С вами же прощаюсь, скорее всего, до следующих выходных)

Когда я сегодня примчалась со школы домой, я первым делом проверила, не изменилось ли чего в Афише. Нет, она гласила о том же, о чём и вчерашним вечером: кинотеатр Художественный, «Дориан Грей», 17.40. Пообедав, я пораньше вышла из дома, памятуя, как достаточно собралось народа на «Воображариум», доехала до Арбатской, сунулась в кассу… и убедилась, что такого сеанса там просто не было, а был другой, в районе трёх, который был бы для меня гораздо удобней, если б я знала о нём – можно было бы поехать на него сразу после школы. Зато на 17.30 Малый зал обещал мне «Душевную кухню» - и, решив, что это карма, я взяла сторублёвый билет, к тому же, будь у меня возможность чаще ходить в кино (и не надо мне про «кто бы говорил»), я всё равно не пропустила бы эту вещицу, ибо некогда порадовалась трейлеру. У меня ещё было время, и я прогулялась до театральной кассы и взяла билет на 27-е – не совсем на то, на что хотела, однако ждать открытия продажи на вторую половину марта от театра Станиславского я устала: видимо, нынешние их дрязги, напоминающие едва отгремевшие аналогичные разборки Вахтанговки с Туминасом, настолько их увлекли, что им пока не до зрителей. Таким образом, выходные марта у меня благополучно забиты, но я не теряю надежды дождаться появления в продаже билетов на Виктюка, достойного того, чтобы пробить какой-нибудь будний день. Вернувшись в Художественный, я немного посидела с газеткой на своём уже традиционном (обожаю обрастать маленькими невинными традициями по части театра и кино) месте напротив монитора, затем расположилась в зале с краю четвёртого ряда и принялась с нетерпением ждать. Настроение было весьма располагающее к подобного рода фильмам: неожиданности и спонтанности положительного характера всегда способствуют моему позитиву. Перед показом прокрутили трейлера «Дориана» и – «Я люблю тебя, Филлип Моррис». Да, я терпеть не могу ромкомы, а эта слащавая жёлтая афишка меня откровенно раздражает, но чёрт возьми – Керри сука ржачный^^ Смешно даже просто смотреть на него, а я не видела его на экране уже целую вечность (готовы планы на следующие выходные, нэ?). Однако вернёмся к нашим баранам, а именно – на «Кухню».
Фильм у Фатиха Акина получился действительно душевным, в равных пропорциях смешным и скучным, что позволило не заснуть, но и не остаться при особо сильных впечатлениях. «Душевная кухня» - история, преисполненная андеграундного очарования в форме и хипповского неистребимого оптимизма в содержании: сколько бы препятствий не уготовила судьба главному герою, владельцу забегаловки на окраине Гамбурга, он не опускает руки, пока не наступит заслуженный хэппи-энд. На его голову – и эксцентричные подчинённые, и новый шеф-повар, непризнанный гений, и брат, мотающий срок и выходящий на свободу только по воскресеньям, и девушка, уехавшая в далёкий Шанхай крутить романы, и бывший однокашник-подлец, и больная спина… Достаточно, чтобы разувериться в высшей справедливости? Ан нет – дружба, любовь и свободное искусство торжествуют, а нечестные капиталисты наказаны волею всё той же непостоянной судьбы. Напоминает «Рок-волну», однако значительно менее бодро, неформально и воодушевляюще. То есть, sex-drugs-rock’n’roll присутствуют, но их слишком мало относительно двухчасовой продолжительности фильма, и выныривать из спокойного созерцания перипетий малого бизнеса в энергичное и улыбчивое мотание башкой и притопывание ногой приходится до обидного редко. Зато музыка, самая разная, но преимущественно восточная, закадрово звучит практически постоянно, что вкупе с особенностями операторской работы создаёт ассоциацию с болливудскими «танцевальными» фильмами – простыми и лёгкими, милыми в своём наивном прямом пафосе. Для разового релаксирующего просмотра данный гимн альтернативной кулинарии и медицине подходит вполне, хоть я и ждала от Акина чего-нибудь более артхаусного или хотя бы более осмысленного.
Кино закончилось, я выползла на свет Божий, прошлась по Арбату до Смоленки, приехала домой. Ввиду сегодняшнего инцидента «Дориан Грей» откладывается на послезавтрашнее воскресенье, а «Ленинградом» придётся пожертвовать, без особых, правда, сожалений; завтра же у меня, как обычно, вечером театр, о чём и вовремя напишу. Сейчас же отправляюсь пострадать перед сном ерундой, надеясь, что завтра меня не убьют за то, что я ещё не готова написать ту контру по физике, которую задолжала со времён больничного. Объективно говоря, завтра в принципе в школе нечего делать, но я и так пробиваю часто и помногу, а надо хоть иногда иметь совесть, пока совесть не поимела меня^^

Как ни влом было ложиться спать так рано (ещё не было и часу ночи), объективных причин засиживаться у меня вчера не было, и я, дописав рецензию, отправилась спать под взглядом мертвецки бледной полной луны. Что-то снилось про то, как я со своим не то прежним, не то нынешним классом на поезде из вагонеток по подземному тоннелю в стиле шахт времён индустриальной революции приехали в какое-то славное местечко с зелёными газонами. Как мы там резвились, я помню плохо, но когда стали возвращаться, вагонетки поползли вверх по довольно крутому склону и остановились на вершине, когда выезд на свет остался далеко внизу; стало ясно, что поезд не преодолеет перевал и вот-вот задом сорвётся вниз по рельсам. Так оно и вышло – и я с удовольствием орала что-то залихватское, ибо люблю американские горки, хором с визгом остальных; мы вылетели наружу, вышли из вагонеток и решили идти по тоннелям пешком, что меня также весьма обрадовало. По живописным слабо освещённым лабиринтам мы плутали долго, пока все куда-то не делись, оставив только нас с Ушастой; я смутно осознавала, что нам предстоит откуда-то издалека по метроветке дойти до нашей Молодёги, что это может занять не один день, но других маршрутов, кроме как под землёй, мне в голову не приходило, хотя отрезок от Арбатской до Смоленской мы преодолели непосредственно по Арбату (там, возле Макдональдса, строй солдат готовился расстрелять шеренгу каких-то людей). На последнем отрезке путешествия и Ушастая успела куда-то деться, а я наткнулась на какого-то полоумного дядечку, который, видимо, давно обитал под землёй в одиночестве, но благополучно улизнула от него; вскоре я увидела в прямом смысле слова «свет в конце тоннеля» и проснулась. Проснулась в девять, благодаря чему успела пострадать ерундой и отправиться снова до Арбатской, дабы сунуться, конечно же, в старый добрый Художественный кинотеатр. Приобретя искомый билет в Большой зал на Воображариум, я сходила до театральной кассы и убедилась, что по-прежнему недоступны для продажи желанные мною билеты на оставшиеся дни марта, и остаток времени убила в кинотеатре за просмотром трейлеров по монитору. К началу сеанса, двум часам с пятнадцатью, зал забился практически битком, и я со своей почти середины кажется шестого ряда начала смотреть «премьеру января».
Был у почтенного брахмана с почему-то грекомифологической фамилией Парнас, заправляющего левитирующими монахами, один грех – жажда бессмертия. Дабы его обрести, наш доктор (доктор каких наук, интересно?) заключил пари с колоритным дьяволом, изображённым, как всегда, в амплуа азартного и коварного биржевого маклера с усиками и сигаретой. Выиграл – и вскоре заключил ещё одно, на сей раз – чтобы добиться любви, поставив на кон своего будущего ребёнка. Третье пари – чтобы этого ребёнка спасти, попытаться выкупить ценой пяти человеческих душ. Для того и нужен пресловутый «Воображариум» - зазеркалье, где посетитель попадает в собственную мечту, а затем оказывается перед выбором между катарсисом и соблазном. Путь света, естественно, отталкивает, но выбравший его выходит из «Воображариума» невредимым, и его душа идёт «в счёт» Парнаса; грехи, в свою очередь, привлекательны, и выбравшие их погибают, а их души достаются дьяволу. Сам Парнас – лишь проводник и повлиять на посетителей не может, но ему в помощь откуда ни возьмись появляется страдающий амнезией парень Тони, вытащенный из петли, с начертанным на лбу непонятным символом и отменным даром убеждения. Кем послан этот спаситель, над коим довлеют грехи прошлого и которого жаждет уничтожить дьявол – уж не Богом ли? В таком случае автор банального и местами скучноватого неоригинального сюжета с выпяченной и простой как валенок моралью больно уж широко размахнулся, надеясь впечатлить зрителя героическим самопожертвованием героя Леджера (повторюсь, что ради последней роли этого актёра я и шла на сию попсу), обломавшим дьявола, и суровой карой над заблудшим Парнасом, завершившейся хэппи-эндом. Впрочем, этот сюжет хоть и в незначительной степени, но состоит из красочных сюрреалистических мультиков, нарисованных с претензией на поистине эпический размах – будь весь фильм снят в таком духе, он мог бы стать удовольствием для глаза, однако имеем что имеем: трейлер бёртоновской «Алисы», предварявший его показ, впечатляет больше, чем весь «Воображариум». Конечный вердикт: для разового ознакомления под попкорн кино подходит, но удивить способно вряд ли – разве что местами посмешить, а суеверным – дать повод для очередной нелепой трактовки гибели Леджера (если раньше говорили о «проклятии Джокера», теперь неизбежно будут мусолить кончину Тони).
По окончании фильма я вышла из зала – и с трудом протолкалась к выходу из кинотеатра сквозь толпу, забившую холл. Более того – на улице даже вытянулась очередь на вход! Судя по коробке с очками, появившейся у дверей Большого зала, все эти люди шли на «Аватара», ибо больше ничего в 3D в Художественном не идёт – однако, здец какой ажиотаж, стало ещё более обидно за по-настоящему стоящие фильмы, которым никогда не собрать такой кассы. Я пошагала по Арбату, возникло желание посидеть где-нибудь с кофиём и поэстетствовать, и я зарулила в первый попавшийся из двух арбатских Старбаксов, дождалась освобождения свободного места и вольготно устроилась на мягком диванчике перед маленьким круглым столиком с шахматной столешницей. Чертовски приятно было медитативно пялиться сквозь окно-витрину на прохожих со стаканчиком в меру крепкого и насыщенного американо, надписанным моим именем, потягивая кофе с поверхности через соломинку, что напоминает курение почти нескончаемой сигареты. Публика монотонно гудела, на улице постепенно сгущались синие сумерки, и, спустя полтора часа осилив свой кофе в прикуску с прихваченным с собой горьким шоколадом (пить остывший кофе, одновременно позволяя кусочку шоколада таять на языке, тоже чертовски приятно), я пошла дальше до Смоленской и поехала домой, пафосно читая в метро Moscow Times. Зайдя в Трамплине в Красный куб с целью закупки открыток и подарков на день святого Вазелина, я обнаружила там настольный Ленивый календарь от RachaelHale на 2010 год, который, конечно же, купила – теперь он наконец заменил на моём столе под монитором Ленивый календарь-2009. И пофиг, что совпадает половина фотографий кавайных спящих зверушек и многие афоризмы – меня всё равно весьма радует ^^ А завтра меня ждёт начало очередной учебной недели, с вами же прощаюсь до следующей рецензии – надеюсь, что это будет рецензия на долгожданного «Дориана Грея» если не в день премьеры, то хотя бы на следующий после неё. Не скучайте, ага)

Сегодня поутру, когда папа вернулся с работы, я позаимствовала у него диск со старым добрым Фоксом, чтобы снести старый, отказавшийся работать, и поставить заново, однако и новый не стал открываться тоже. Пришлось с Эксплорера идти на лисий сайт и скачивать последнюю версию Фокса, которая с удовольствием заработала у меня и не стала протестовать против установки приглянувшейся шкурки. Хвала Магистрам, что я не успела удалить папку с избранным, спасённым после смерти прежнего винчестера, и загрузить его в новую Лису не составило труда. Долго ли, коротко ли, а, пообедав, я снялась с места, дабы пораньше подъехать на Арбатскую и ввалиться в кинотеатр Художественный, где давненько уже, кажется, не была и успела соскучиться. Взяла 110-рублёвый билет в Синий зал, решила, что за оставшиеся до начала сеанса 20 минут особо не нагуляешься, и прошла в холл, сцапав свежую газетку – почитать её, попялиться в монитор с трейлерами и подумать, что ещё стоит посмотреть до наступления насыщенного кинопремьерами февраля. С одной стороны, хочется заценить «Ленинград», хоть и опасаюсь, что это очередная белогвардейская агитка по правительственному заказу (мания теории заговора, да), с другой – пресловутый «Воображариум» только потому, что там – последняя роль Леджера. Но вот время благополучно пролетело, я прошла в зал, пролезла на своё крайнее у стены место в четвёртом ряду и принялась смотреть «Тетро» - новый фильм Копполы, выпущенный в ограниченный прокат, по его собственному сценарию.
В чём не приходилось сомневаться, «Тетро» - кино абсолютно авторское, некоммерческое, где Коппола продолжает свою излюбленную тему семьи как клана, в котором дети неизбежно должны разобраться во всех отцовских грехах. Тетро пытается порвать с семьёй и с прошлым, с ней связанным – убегает из дома, отрекается от родных, даже меняет имя и поселяется в Буэнос-Айресе, где никто ничего о нём не знает и догадаться не может. Он надеется забыть о своём отце, отбившем у него девушку после гибели его матери и прославившемся за счёт его дяди, подавлявшем в нём его литературный талант («В этой семье может быть только один гений»). Но тут в его жизнь врывается младший сводный брат Бенни, который, руководствуясь в равной степени желанием узнать всё о своей семье, о которой ничего не знал, и «спасти» Тетро от застарелых комплексов, бесцеремонно рушит его оборону, в чём ему помогает девушка Тетро. Найдя зашифрованные рукописи неоконченной книги Тетро, основанной на истории его семьи, Бенни создаёт по ним пьесу, приписав от себя очень фрейдистский финал: главный герой убивает тирана-отца… Но, конечно же, в жизни всё отнюдь не так просто, как в оперетках, и только приняв и поняв правду, братья оказываются способны не повторить ошибок своих предшественников и не наделать новых. Двухчасовой психологический детектив, полный символов и аллегорий, снятый потрясающе красиво – столько блестящих ракурсов, что хочется каждый кадр остановить и утащить в коллекцию любимых чёрно-белых фотографий. Да, цветные в этом фильме только воспоминания и фантазии, и это действительно здорово – чёрно-белое исполнение не отвлекает, не развлекает, не мешает восприятию слов, расставляет все необходимые акценты чётко, как сценические софиты. Вообще, «Тетро» очень похож на хороший спектакль – с искренней актёрской игрой, удачными мизансценами, долгими многозначительными паузами, отличной музыкой. Достаточно пищи для ума и достаточно эстетического удовольствия – то, что требуется от настоящего искусства, не стремящегося поразить зрителя масштабными спецэффектами, буйством красок и громким шумом. Не только фильм, но и сам Тетро резко противопоставлен «мэйнстриму», предпочитая творить «в стол» и отказаться от престижной награды фестиваля, а не ставить «Фауста» с обнажающейся до полного неглиже девицей в главной роли, чтобы снискать восторг публики и благосклонность критики. Грустно от того, что такие «Тетро» добираются до нас с трудом и ютятся по маленьким экранчикам двух-трёх кинотеатров, пока народ восторгается пейзажами Пандоры, но и отрадно от того, что в кинематографе появился новый художник тонких линий – Коппола, ранее известный как автор эпических полотен.
Фильм закончился, немногочисленные зрители, ворчащие о зря потраченном времени, потянулись из зала, неторопливо покинула кинотеатр и я и по морозу пошла по Арбату до Смоленки. Вернулась домой, и вот теперь мне уже скоро спать, потому что завтра в школу после месячного (включая каникулы и не считая первого дня после них, когда я там появилась) там отсутствия – при том что за всю неделю больничного я не только не узнавала и не делала домашку, но даже и не интересовалась, что у моих однокашников происходит и что они проходят. Прощаюсь, скорее всего, до следующих выходных, если не получится выбраться в кино в какой-нибудь будний день)

В воскресенье, вопреки надеждам на просмотр нового фильма Копполы «Тетро», из дому меня не выпустили, мотивируя это тем, что в театр билет был уже куплен заранее, а в кино простуженным ходить не полагается, и этот день я провела в четырёх стенах, пересмотрев до новостей в пятидесятый раз «Титаник», а после них – в десятый раз «XXX (Три икса)». Последующие дни по части выгулов были такими же безнадёжными, и я продолжила просвещаться по кинематографической части, смотря ранее неизвестные мне фильмы по Женькиной наводке прямо с онлайна. В понедельник это был французский мюзикл «Все песни только о любви», который я ничтоже сумняшеся посмотрела в оригинале, поэтому отчаянно скучала на диалогах, однако всё можно было понять и без слов. Парень с греческим профилем и блондинка любят друг друга, потом появляется брюнетка, которой нравится блондинка, и все трое благополучно уживаются в одной постели. Но затем блондинка погибает, парень и брюнетка остаются вдвоём, но у неё есть ещё один бойфренд на стороне, и наш герой страдает от одиночества, пока не знакомится с братом этого бойфренда. Между ними развивается взаимное чувство и выливается в хэппи-энд с милым поцелуем на балконе. Вся эта история сопровождается вполне симпатичными лиричными песнями и видами Парижа, что создаёт приятную атмосферу – если бы из этого фильма выкинули всю болтологию и урезали его до пятиминутного клипа, он отлично вписался бы в «Париж, я люблю тебя». Во вторник была заценена немецкая драма «Эта жизнь для тебя» - вообще не про любовь и банальная донельзя. В ней пианиста, только что выигравшего международный конкурс, сбивает машина, и он оказывается прикованным к инвалидному креслу в реабилитационном центре и теряет вкус к жизни. Для возвращения этого вкуса к нему подселяют самого невыносимого колясочника во всём центре, который поит своего подопечного спиртом, таскает его на дискотеку, а потом в бордель и в конце концов справляется со своей миссией. Одна беда – этому прожигателю жизни немного осталось, и пианист, чтобы доказать другу, что его старания были не напрасны, и обеспечить ему счастливую смерть, возвращается на сцену. До трогательности фильм не дотянул, хотя старался. К тому же вечерами я краем глаза смотрела дурацкие отечественные фильмы с Харатьяном, которые включала моя мама – в первом он играл продюсера, которого девочка из Чернобыля сделала из законченного урода хорошим человеком, во втором – богатую проститутку, который увёл у мужа богатую жену и купил его половину акций в их, жены и бывшего мужа, совместном предприятии, в третьем – продюсера, крутившего курортный роман, пока его дочь дружилась со своей сестрой-близняшкой, выросшей в детдоме после того, как её в роддоме украли у матери, чтобы продать её почку. Когда я ничего не смотрела, я бродила по сети, читала книжку, слушала музыку и другими способами убивала время; вчера мама разобрала, а папа выкинул новогоднюю ёлку, а сегодня меня наконец-то выпустили в поликлинику выписываться.
С тех пор, как меня перевели из детской во взрослую, что было года четыре назад, я там раньше ни разу не была, а теперь вот объявилась в подростковом кабинете и протянула свою справку симпатичной молодой врачихе. Больничный мне закрыли, заглянули мне в горло и, вопреки моим предупреждениям о том, что мне после этого слегка плохеет, измерили мне давление – оно оказалось пониженным, как всегда. Затем меня послали в другой кабинет, куда я, пошатываясь, и пришла по коридору, где сидевший за компом врач бодро объявил, что мне надо измерить рост и вес, давление и сахар в крови. Я вякнула, что давление мне измеряли только что, но слушать меня не стали – поставили у линейки (с прошлого года я не выросла), потом на весы (я похудела на 5 граммов XD), потом посадили на стул сдавать кровь. После этого-то меня и замутило – знакомо начали сгущаться вокруг темнота и тишина, и я, ворча, что не следовало мне давление мерить перед сдачей крови, и отбрехиваясь, что со мной всё в порядке и я сейчас оклемаюсь, вслепую пересела обратно за стол врача. От нашатыря я не отказалась, решив, что лучше потерпеть его вонь, чем посреди кабинета невежливо грохаться в обморок, и, сцапав протянутую ватку, жадно затянулась, так чтоб до горла пробрало, наплевав на рекомендации врача держать её от лица подальше. После этого мне, уже практически ничего не слышащей и уже давно ничего не видящей, помогли подняться и уложили на кушетку ногами кверху, где у меня сразу же прояснилось сознание, так что, для проформы немного повалявшись, я вскоре уже сидела, болтая ногами, в превосходнейшем здравии. Хоть я и протестовала, давление мне врач таки померил, спросил, что я ем; я честно ответила, что я вег, приготовилась выслушивать долгую лекцию (да, Марусь, я помню про аминокислоты)), но к вящему моему удивлению док отнёсся к сему факту абсолютно нормально и сразу же спросил, ем ли я в достаточном количестве бобовые, грибы и другие источники белка. Я с энтузиазмом пересказала ему свой рацион, он остался спокоен на мой счёт, и я снова потащилась в подростковый, где оставила свою карту и распрощалась с поликлиникой окончательно. Теперь мне надо бы постирать свою хайру, которая уже приобрела вид «я у мамы вместо швабры», ибо встала дыбом и приглаживаться расчёской не желает совершенно, так что сейчас я как никогда напоминаю себе собственного собака с его растрёпанными ушами (самофот выше). А ещё надо отъедаться, ибо док нарисовал мне в карте про недостаточный индекс массы тела - в армию с таким не берут, а ну как и в ГИТИС с таким не берут тоже (там здоровые люди нужны, так что мне до весны ещё придётся диспансеризацию себе устраивать)? Завтра мне снова в театр, а там и в кино правомерно будет выбраться, ибо простуда уже успела благополучно сойти на нет, а там и в школу.

Два дня "постельного" (хаха) режима - если в четверг температура к вечеру начала подниматься и я рано легла спать на парацетамоле, то в пятницу она уже не беспокоила вообще - осталась только простуда. Ела мало, преимущественно яблоки, спала много, сидела за компом, читала книжку, смотрела телек. В пятницу в кои-то веки дождалась "Закрытого показа" - сто лет его не видела, кажется, со времён "Яра"; вчера там повторяли программу ноября 2008, кажется, года и показывали фильм Гай Германики "Все умрут, а я останусь" - видимо, ввиду расколовшего Интернет на два лагеря сериала "Школа", о котором я вообще ничего не знаю.
Поскольку я эту кину ранее не видела, села смотреть - но никаких особых впечатлений после этого не вынесла. Да, операторская работа великолепная, актёры - молодцы, создают ощущение почти документальной съёмки, но сюжет воздействует только на эмоциональном уровне, ибо вместо психологии - инстинкты. Мораль "здесь нет ни счастья, ни любви"(c) красиво растеклась по поверхности, и я не настолько сентиментальна, чтобы страдать из-за этой очевидности, а глубже копнуть не получается - пустое кино о пустых людях. Три героини-девятиклассницы, дорвавшись до первой в жизни школьной дискотеки, выполняют программу ускоренного взросления с чисто русским максимализмом: если впервые напиться - то до потери сознания, если накуриться - то травой, если потерять невинность - то с отморозком в грязном подвале и потом быть избитой его ревнивой пассией. Может, это и будут когда-нибудь рассматривать как исторический документ о реалиях нулевых годов текущего века, но, на мой взгляд, дуры были и будут всегда, и приставка "гламурные" не сильно отличает нынешних персонажей Германики от их предшественниц и последовательниц. А если бы она действительно хотела напугать "мальчишек и девчонок, а также их родителей" и предостеречь от необдуманных поступков на гормональной почве, не обходила бы с трогательной деликатностью все острые углы - а ведь от передоза или в драке подростку недолго и погибнуть.
Однако обсуждение, как всегда, получилось куда забавней фильма, выдав на-гора туёву хучу восторженных возгласов, необоснованных обобщений и чудовищных сравнений вышеописанного клипа с творениями Феллини, Ван Сента и Альмодовара. Благополучно просидев под него до трёх ночи, я ушла спать, утром была разбужена вернувшимся с работы папой, а вечером начала, как в любую субботу, собираться в театр, ибо папе за эти два дня так и не удалось толкнуть билет никому на работе. Он довёз меня до метро, метро довезло меня до Таганки, и в театре на Таганке появилась всклокоченная я с красным носом, красными слезящимися глазами и обветренными губами – не любопытства ради, а рекомендации благодаря. За столиком у гардероба сидел понурый Золотухин – презентовал свою новую книжку, то бишь продавал и подписывал, иногда фотографировался с желающими, иногда просто фотографировали его. Я купила за полтинник программку, уползла читать книжку поближе к партеру, с первым звонком устроилась на своём законном месте в предпоследнем ряду у стены, со вторым отправилась покорять передние ряды. С третьего меня, к сожалению, согнали, пришлось довольствоваться флангом первого, что при высокой сцене было больно близко – приходилось задирать голову, ну да всё лучше, чем слишком далеко.
Название пьесы Петера Вайса интригует – «Преследование и убийство Жан-Поля Марата, представленное актёрской труппой сумасшедшего дома в Шарантоне под руководством господина де Сада»; Любимов сократил его до «Марат и маркиз де Сад». Да, снова «театр в театре», но постановка в исполнении «психов» распадается на перепутанные между собой обрывки из «биографии» Марата, которого, в свою очередь, явно перепутали с Робеспьером, свалив на него вину за весь террор и казни Великой французской революции. В этом спектакле Марат (Бадалбейли) сидит в тазу и чешется, а Шарлотта Корде аж несколько раз сомнамбулически приближается к нему, пока, наконец, не закалывает кинжалом – эту историю знает каждый школьник, а каждый окультуренный человек уже набил ею оскомину, вспоминая её при виде репродукций самой известной картины Давида. В промежутках между «заходами» Шарлотта общается со своим брутальным соратником Дюпре, массовка выступает от лица народа, то преклоняющегося перед Маратом, то требующего мира, а Марат «дискутирует» с де Садом – то бишь маркиз говорит, а несчастный «хроник» только упрямо, но без аргументов сопротивляется. Всё, кроме этих прений между нашими главными героями, происходит в жанре зонг-мюзикла – реплики говорят стихами или поют, а так же танцуют, лазают по решёткам, отгораживающим актёров от публики, исполняют акробатические номера, отбивают чечётку, играют на скрипках на брудершафт. Подбор музыкального сопровождения для шоу кажется таким же случайным, как и смена событий, суть которых режиссёру (Любимову, а не исполнителю роли бонапартиста-главврача Кулимье) явно не так важна, как повод гордо показать, чему научилась его труппа. Спектакль получился бы если не скучным (сложно было бы утомить зрителя за полтора часа), то, по крайней мере, безынтересным, если бы не пожилой де Сад (Золотухин) – самый гротескно-яркий и одновременно самый убедительно-живой «пациент» Шарантона (он действительно доживал последние дни в этом госпитале и, если верить некоторым источникам, действительно ставил там свои пьесы с участием душевнобольных). На него полезно будет поглядеть тем, для кого маркиз – как минимум такая же полумифическая личность, как Казанова, и как максимум – автор репортажно дотошных описаний очаровательных извращений, растянувшихся на целые книги. Ибо Донасьен Альфонс Франсуа де Сад был ко всему прочему философом, скептически взиравшим на идеи тотальных Liberte, Fraternite, Egalite, насаждаемых при помощи гильотин – и при всём моём уважении к революциям как к обобщённым явлениям в историческом прогрессе, в этом с ним нельзя не согласиться. Вайс очевидно задавался целью революцию очернить, Любимов, как фаворит правящей партии, этой идеи, хоть и не без иронии, коснулся также – а вам судить и вам, если заинтересованы, смотреть, ибо для разового просмотра вещь вполне подходит.
Спектакль закончился, я выбралась в гардероб, у которого уже снова маячил Золотухин, потом покинула театр, доехала до родной Молодёги, и папа довёз меня до дома. На завтра планов пока нет, посему прощаюсь на неопределённый срок, доброй ночи вам и мне)

Хвастаюсь. 01.01.10 Я праздновала до четвёртого часу ночи, собак облаивал от души гремящие за окном фейерверки, уходя на кухню, чтобы никто на него не шикал, мама с бабушкой потихоньку сворачивали трапезу. Потом, так и не посадив батарейки плеера, но замучив уши наушниками, я уползла спать, снова снилась какая-то мерзость (пить надо меньше), в районе одиннадцати разбудил пришедший с работы папа, подарил увесистую металлическую фигурку какого-то восточного мудреца и заявил, что это Будда. Я показала ему своего деревянного Будду, значительно более упитанного и позитивного, и с помощью Яндекса выяснила, что подаренный – скорее всего, Конфуций. Пропалив афишу Яндекса и выбрав кинотеатр и сеанс, то бишь Матрицу и половину четвёртого, я после обеда вышла из дому и пешком отправилась до метро. Погода была потрясающая – мороз и солнце, слепящий снег, безлюдие и тишина, брошенные свернувшимися ёлочными базарами груды нераспроданных ёлок… У меня был ещё целый час, и я продолжила идти – по надземному переходу через Рублёвское шоссе в Крылатское, вдоль дороги до поворота на Осенний бульвар, по покрытому гололёдом бульвару до кинотеатра. За 20 минут до начала сеанса купив билет, влетевший мне в 300 рублей, я вышла пропалить зоомаг, появившийся по соседству, но он был закрыт, и я, вернувшись, вскоре была впущена в один из маленьких залов. Осев на своём уютном местечке в середине четвёртого ряда, я долго ждала, пока заполнится практически полностью зал, потом долго смотрела рекламу, мысленно определяя, что буду смотреть в кино в ближайшие месяцы (не знаю только пока, идти на «Книгу Илая» или нет, при том что я в своё время так и не посмотрела «Я – легенда»), а потом… начался «Шерлок Холмс».
Симпатяга Дауни-младший снова спасает ни много ни мало, а весь мир, только на сей раз – не в красно-золотой броне, а в щёгольском костюме лондонского денди. Однако Тони Старк, вынужденный таскать на себе груду металла за неимением сверхспособностей, обзавидовался бы при встрече с таким Шерлоком Холмсом: самый популярный сыщик всех времён и народов в интерпретации Гая Ричи превратился в супергероя, у которого помимо дедукции непомерно развиты ещё и скорость реакций, зрение и нюх. К тому же, в отличие от классического персонажа Конан Дойля, новый Холмс, не из книги, а из комиксов, – отнюдь не окутанный флёром таинственности джентльмен, распутывающий сложные дела, не вставая с кресла, а тот ещё моветон, поддерживающий себя в форме при помощи участия в драках подпольного тотализатора и с лёгкостью находящий общий язык с уголовниками. Ватсон ему под стать – пока компаньон работает мозгами и кулаками, доктор метко стреляет и к тому же трогательно заботится о товарище: вытаскивает из депрессии, вызванной отсутствием работы, бросается на помощь, прощая старания Холмса по расстройству его помолвки, и спасает от гибели, рискуя собственной жизнью. Воистину идеальная пара: во всём друг друга дополняют, не бросают в беде, понимают с полуслова… в течение всего фильма я всё ждала, когда же они наконец поцелуются, подтвердив общеизвестный факт из официальной биографии Шерлока о том, что женщинами он не интересовался, но этого так и не произошло. Что до главного злодея, то этот пресловутый лорд Блэкмор – не менее колоритная фигура: сатанист и чёрный маг, мечтающий, само собой, о власти над человечеством и стремящийся к этой власти, естественно, посредством серии ритуальных убийств, связанных с символами и географией… да-да, привет «Ангелам и демонам» и прочим произведениям Дэна Брауна. Видимо, снимать детектив без приставки «мистический» нынче не комильфо – но, конечно же, в финале все загадочные явления получат рациональное объяснение, кроме одного: почему главзлодея повсюду сопровождает чёрный ворон?.. В общем, получилось отнюдь не интеллектуальное, зато зрелищное кино со стремительным экшном, полным избитыми «острыми» моментами, красивыми спецэффектами, претендующей на эпичность графикой (один недостроенный Тауэрский мост чего стоит), короткими диалогами, исполняющими преимущественно юмористическую функцию, и намёком на продолжение: уже вполне канонический вражина, профессор Мориарти, стырил кусок стимпанкового вида машины, ни разу не появившись в кадре. Картинка – а-ля Gotham city, драки в замедленном времени а-ля «Большой куш» и «Карты, деньги, два ствола», музычка – не теряющаяся фоном, а бодрая и запоминающаяся. Смотреть в качестве отдыха и развлечения – вполне рекомендуется.
До родной Молодёги я уже доехала на метро, но до дома под фонарями пилила дворами пешком, ибо красиво. Завтра мне – в первый раз в новом году в театр. Причём днём^^

Не кадр, а история! Шерлок ревнует и боится остаться один, Ватсон сначала дуется, но потом всё понимает.)

Я таки совершила подвиг и таки встала сегодня по будильнику несмотря на поздний (то бишь скорее ранний) давешний отход ко сну – причём встала на удивление выспавшейся и бодрой. Мне предстояли кино, театр и покупка подарков на грядущий Новый год себе любимой, а соответственно, не было смысла возвращаться домой в промежутках, и я, позавтракав, собралась в марш-бросок продолжительностью на весь день. Причём кино мне предстояло на незнакомой территории – Новокузнецкой, и хоть и было от метро до кинотеатра каких-то метров триста, я, зная свой топографический кретинизм, перерисовала кусок карты с сайта на клочок бумаги и, засунув его в кошелёк, пораньше вышла из дому. На улице зима наконец-то вытеснила оттепель – снег шёл с ночи, успел всё засыпать, в том числе коварно спрятавшийся под ним гололёд на асфальте, и продолжал сыпать густо, почти метельно, так что даже темно становилось от всё окутавшей белизны. Однако быстрому передвижению общественного транспорта это не способствовало, и в ожидании маршрутки я убила сэкономленное время, и когда я с пересадкой доехала на метро до Новокузнецкой, у меня оставалось от силы полчаса на поиски. Пурга усилилась, из какого-то магазинчика доносилось «Tombe la neige», расчищающие дороги дворники не унывали: «Многа снега – многа деньга», а я, беспрестанно ловя вкусные снежинки на язык, принялась плутать в трёх соснах со своим самопальным добираловом в ладони. Мне всего-то и нужно было, что Большой Овчинниковский переулок, и сперва я отправилась его искать по правую сторону от метро, но там его не было. Я спросила дорогу, меня послали в противоположную сторону, я вышла на дорогу и прошла немного по ней, но и там никакими торговыми центрами и не пахло, пришлось вернуться, снова спрашивать, меня послали по левую сторону от метро… Стоит ли добавлять, что и там я ничего не нашла, причём мне стали попадаться люди, подсказать мне не могущие, к тому же одна девушка с распечатанной картой сама спросила у меня дорогу куда-то, и я видела парня, который тоже что-то искал по бумажке!.. А время шло, кто-то снова куда-то меня направил, я снова вышла на какую-то дорогу… и, хвала Магистрам, нашла сначала Большой Овчинниковский, а там и искомый ТЦ «Аркадия» - по прямой до него было от метро минут пять ходу. Ввалившись и худо-бедно отряхнувшись, я поднялась на тот этаж, где расположился киноцентр «Пять звёзд», взяла билет на «Нью-Йорк, я люблю тебя» за 150 рублей, и у меня даже ещё осталось немало времени посидеть в холле и почитать халявный киножурнальчик «Ролан». И вот меня впустили в небольшой зал, я заняла своё удобное место по центру неподалёку от экрана и – услышали на небесах мои молитвы – фильм стали показывать с субтитрами, на которые я очень скоро перестала обращать внимание (таки английский – не французский, многолетняя практика сделала своё чёрное дело).
Продолжая славную традицию, некогда запущенную первым альманахом «Париж, я люблю тебя», продюсерская команда усовершенствовала концепцию своего путеводителя – теперь истории, снятые разными режиссёрами, не чередуются, чётко обозначая каждая своё начало, а плавно перетекают одна в другую, персонажи переходят из сюжета в сюжет, и сюжеты основные перемежаются вставными, эпизодическими. Но главное, что им снова удалось передать дух города – в отличие от романтичного, немного сказочного Парижа Нью-Йорк получился более реалистичным, зато и более непредсказуемым. У доброй половины из двенадцати мини-фильмов – удивительный финал: Нью-Йорк предупреждает, что никогда нельзя знать заранее, чем закончится то или иное начинание. Например, стащить бумажник у важного господина, или согласиться сопровождать на бал дочь аптекаря, или решить встретиться с человеком, с которым когда-то случайно провёл всего одну ночь, или разлиться соловьём перед прикурившей у тебя незнакомкой, обещая верх наслаждения в постели, или получить странное задание от босса – прочитать всего Достоевского, или собраться свести счёты с жизнью в скромной гостинице… Каждый из них – словно дуэль, в которой выигрывает более изобретательный, находчивый, хитроумный и остроумный, дуэль комичная или трагичная, но неизменно эстетичная и даже лиричная. Да, вы уже можете догадаться, что в сравнении с Парижем этот Нью-Йорк получился более чувственным, более сексуальным, но нашлись в нём и трогательные персонажи – например, представители ортодоксальных религий, торгующие бриллиантами, художник, рисующий на салфетке продавщицу-китаянку из чайного магазинчика, танцор, гуляющий с ребёнком, девушка, фотографирующая людей в ресторанах, пожилая пара, 63 года прожившая вместе, и пара средних лет, устроившая «первое свидание»… Остаётся только пожалеть, что два фильма в прокатную версию не вошли (если верить слухам – Звягинцев с Бродским и Йоханссон с чёрно-белыми хот-догами). Ибо, может, «Париж» и был многограннее (как-никак, 20 новелл против 11-ти, маститые режиссёры против малоизвестных) и артхауснее (экшна меньше, атмосферности больше), однако и «Нью-Йорк» заставил влюбиться в своего главного героя – Большое Яблоко, а значит – цель достигнута и кино посмотреть стоит.
Однако хорошего – понемножку, полтора с лишним часа пролетели быстро, и я покинула зал, а там и кинотеатр. Сориентировалась не сразу и ломанулась сперва в противоположную от метро сторону, но догадалась спросить дорогу и в итоге добраться до Новокузнецкой благополучно. Впереди меня ждал более чем приятный шоппинг, но это уже совсем другой пост)

21.12.09 Снег валил всю ночь и к утру похоронил многие дорожки во дворах, сравняв их с давно засыпанными газонами. Я съездила в школу только на последнюю пару, на литературу, благополучно пропустив контрольную по зарубежной истории. На самую длинную ночь в году обещали звездопад, но сколько я, выключив в комнате всё светоиспускающее, ни ломала глаза, прижавшись лбом к заиндевевшему стеклу, падающих звёзд не увидела – зато статичных было пруд пруди, и месяц был красивый.
22.12.09 Я молодец – я сдала зачёт по литературе и написала контрольную по социологии, на чём сессию можно было считать закрытой.)
23.12.09 Со вчерашнего вечера я решила пробить информатику и завела будильник к третьему уроку, но он сдох, и вместо него меня разбудил звонок от классной руководительницы, срочно требовавшей принести ей заполненное заявление на сдачу ЕГЭ. Успела я уже только на четвёртый, то бишь на второй английский, предварительно занеся вышеназванное заявление – как позже выяснилось, «срочность» позволила большинству остальных сдать свои заявления только в конце учебного дня, а некоторым – не сдать вовсе. Зато англичанка заняла меня какой-то письменной работой, благодаря которой я в итоге получила пять, а не четыре, за полугодие. На алгебру я шла с уверенностью, что задолжала вторую контрольную, однако оказалось, что она у меня каким-то макаром уже написана на трояк, а в долгах продолжает с далёкой осени неприкаянно висеть первая, дважды написанная на два. В который уж раз повторив, что в третий раз писать на два одну и ту же работу нерационально, я писать ничего не стала и благополучно вышла на каникулы, ибо четверг – последний лицейский день – обещает стать днём пересдач для не сдавших историю и литературу. Также со вчерашнего вечера я решила сходить в Брест на Аватара на четыре часа – сразу после школы, но только сегодня в метро вспомнила, что в Бресте мне формат 3D вряд ли предоставят. Пришлось идти на шесть в Художественный, заломивший 350 рублей за билет. Прибыв на Арбатскую за час до сеанса, я, купив билет, прошлась по Арбату до зоомага и обратно, дабы купить собаку еды, а когда вернулась в кинотеатр, в Большой зал уже гостеприимно распахнули двери. Место у меня было комфортное, посему на нём я и осталась, протерев выданной влажной салфеткой и напялив казённые стереоочки.
In future there is only war... есть планета с тривиальным названием Пандора, где все живые существа, включая разумных гуманоидов, сосуществуют в идеальной гармонии, поддерживаемой на некоем ментально-энергетическом уровне. Естественно, что в этот рай приходит агрессор в лице гоняющегося за богатствами человечества, но среди homo sapiens’ов естественно оказывается ничем не примечательный морпех-инвалид, в котором богиня всея Пандора признаёт мессию. В шкуре аборигена проникаясь духом своей новой родины, избранный, естественно, в конце концов мочит зарвавшихся хуманов и спасает Пандору от гибели. Сюжет предсказуем от первого кадра до последнего – все возможные клише, свойственные героическим блокбастерам, в «Аватаре» наличествуют, что вызывает одно дежа вю за другим – и даже сцена финальной битвы персонифицированных добра и зла беззастенчиво слизана с «Района №9» - первой ласточки в антиксенофобском жанре «плохой человек и хорошие инопланетяне», которая, да полетят в меня тапочки, понравилась мне больше, нежели «Аватар». Однако последний берёт не социальным пафосом: в этой красивой бескровной сказке с хорошим концом (да, это ни разу не научная фантастика, скорее уж «Хроники Нарнии», прибавившие в масштабе) главное – компьютерная графика. Проще говоря, это одна сплошная графика – чертовски реалистично выписанный мир фосфоресцирующих джунглей и парящих островов с уникальной фауной, аки у Миядзаки, столкнувшийся с не менее впечатляющей техникой, и шумные спецэффекты, к которым сие столкновение привело – не одним же BBC (вспоминались «Прогулки с динозаврами») да Питеру Джексону (вспоминался «Кинг Конг») собственные полноценные вселенные создавать! Радующая глаз картинка, достаточно эпичная для того, чтобы время от времени вдоль хребта пробегались мурашки от глобального размаха, захватывающего экшна и эффекта присутствия, вместе взятых, и к этой картинке – достойная музыка, немного трогательных моментов (почему-то не цепляющих – видимо, слишком «мультяшно» смотрятся синекожие пардусоморфные красавцы, чтобы я могла им сопереживать, как настоящим актёрам) и немного улыбающего юмора. Но мне этого мало, чтобы записать сие феерическое зрелище в свои личные шедевры, хотя я, конечно, понимаю, что для многих родившихся не в том теле, а то и не в той реальности заодно (эльфов, фуррей, драконов и прочая) «Аватар» стал откровением, этакой воплощённой мечтой, да и для кинематографа это – однозначно эволюционный шаг вперёд. И понимаю, что от создателя «Титаника», «Терминаторов» и «Чужих» глубокой философии ждать не следовало – сии кинокартины тоже вошли в историю техническим новаторством, но в плане моральных ценностей тоже просты как валенок. Желающим получить эстетическое удовольствие и поклонникам ведических культур (ибо даже у меня, отнюдь не специалиста, возникали ассоциации с оными) самый-дорогой-фильм рекомендуется, предпочитающим форму содержанию – необходим к просмотру. А я – быть может, сейчас я кого-то обижу, посему заранее прошу извинить – предпочитаю содержание форме и, видимо, именно поэтому просиживаю выходные вечера в театре, а не за гаманьем в World of Warcraft (при всей к нему симпатии). Хотя… я не исключаю и того, что Кэмерон на гребне успеха создаст из «Аватара» трилогию, если не эпопею, на’ви станут культовыми персонажами, как джедаи, а я с удовольствием буду пересматривать их похождения при каждом удобном случае.
Почти трёхчасовая экскурсия на Пандору закончилась, я приехала домой. Впереди у меня – две недели почти сплошного театра, в которых придётся находить время и для кино. Прощаюсь до завтрашней рецензии :)

Жестоко, конечно, в воскресенье вставать по будильнику, но ничего не поделаешь – встала как миленькая и поехала к двенадцати в киноцентр на Краснопресненской смотреть «Париж, я люблю тебя». Взяла билет за 120, встала в очередь на вход – шмонали у металлодетекторов по-серьёзному, заставили вытащить из карманов фотоаппарат, телефон и кошелёк, досмотрели торбу с флягой, книжкой и зачем-то по привычке взятой сменкой. Я поднялась на второй этаж, не уставая удивляться пафосности сего заведения, хоть и была в нём прежде, кажется, дважды – на Рататуе и Хэнкоке; до начала сеанса оставалось полчаса, и я развалилась на блестящем диване, пялясь в монитор с беззвучно сменяющими друг друга трейлерами-анонсами – приятно порадовало, что в феврале нас ожидает фильм о Дориане Грее. Но вот зал открылся – теоретически маленький, но по сравнению с Малым залом Художественного тамошний экран оказался больше, а я сидела очень близко – в середине третьего ряда; но поскольку зал заполнился почти полностью, пересесть подальше мне не удалось, и вскоре я привыкла и к приближенной картинке, и к мощному звуку. Поскольку впереди меня никого не было, просмотру сопутствовало уютное ощущение, будто я в зале одна.
Двадцать два замечательных режиссёра (Тыквер, Ван Сент, Крэйвен и Коэны в числе оных и как всегда на высоте) признались в любви к Парижу в восемнадцати пятиминутных историях – и получилась на редкость цельная, стабильно качественная и аппетитная артхаусная картина, каждую мельчайшую подробность которой хочется разглядывать и разглядывать. Если верить маэстро – а им нельзя не верить, – в этом городе можно встретить свою судьбу на парковке Монмартра, на набережной Сены и в художественной мастерской квартала Маре, главное – её не упустить. Можно столкнуться с настоящим чудом: встретить Оскара Уайльда возле его зацелованного памятника или ковбоя из детской мечты, проводника между этим и тем светом, на ночных улицах. Можно быть не обычным человеком, а мимом, превращающим воображаемое в реальное, или чёрно-белым вампиром, словно сошедшим с плёнки старых «готичных» хорроров. Можно полюбить женщину, мужчину, чужого ребёнка, родителей, умирающую жену, впервые или заново, счастливо или безнадёжно, взаправду или понарошку, получить за любовь по морде, а то и умереть – и можно полюбить Париж. С его растиражированными достопримечательностями и дорогими ресторанами, историческим центром и окраинными трущобами, с его неграми, азиатами, мусульманами, геями, евреями, шлюхами, наркоторговцами, туристами, слепыми, столь разными и столь похожими между собой – полюбить таким, какой он есть, во всём и во всех. Полюбить Париж и понять, что и он любит тебя – как полюбила и поняла героиня последнего эпизода этого прекрасного путеводителя по этому прекрасному городу. Каждый найдёт в нём главу на свой вкус: грустную или смешную, лиричную или романтичную, жестокую или жизнеутверждающую, трогательную или чувственную – вот только некрасивой главы там нет, эстетикой пронизан каждый кадр. Любоваться, удивляться, задумываться и пытаться представить, какой полнометражный фильм мог бы вырасти – или не вырасти – из той или иной микроновеллы, советую всем, особенно тем киноманам, кому не хватает подлинного искусства среди засилья среди сугубо развлекательных, зрелищных проектов, ставящих во главу угла спецэффект и экшн, а не эмоции и чувства актёров, атмосферность и вкус. Что до меня – мне хочется когда-нибудь посмотреть это кино ещё раз, а на более ближнее будущее – заценить ещё и альманах, посвящённый Нью-Йорку (а обещают ещё Шанхай и Иерусалим…)
После просмотра я, перелистывая в памяти увиденное, захотела прогуляться и доехала до Смоленки, вышла и пошла по Арбату. Резвые трактора разгребали его от снега, вырисовывая извилистые тропинки, чернеющие скользким асфальтом, а снег всё подсыпался, и было холодно. Я заскочила греться в Costa Coffee, была разноголосо поприветствована всем коллективом, заценила ассортимент либо несъедобных, либо слишком дорогих закусок и поинтересовалась, правда ли у них, как мне говорили, имеется капучино на соевом молоке. Кассир подтвердил справедливость информации, и я потребовала большую порцию – заказ вызвал нетактичный смех компании барриста, явно впервые столкнувшихся с клиентом-веганом, но был исполнен. Я взгромоздилась на высокий стул за высоким столиком напротив прилавка, прямо под значком, запрещающим в верхнем зале курение, и засиделась, пялясь на копошащихся за прилавком пацанов, аж часа на два – как-никак, кофе без закуски пьётся тяжеловато, пусть и такое мягкое. Жаль только, ни соломинки, ни ложечки мне не дали, посему густой, воздушной, нежно-сладкой пенкой мне практически не удалось насладиться, ибо она бисквитной подушкой болталась по центру, а отпивала я, естественно, с краёв. Так эта подушка и осталась на дне стакана, ибо последние глотки я допивать не стала – они имели вкус картона и безбожно остыли. Покинув, наконец, Косту, я дошла до Арбатской, приехала домой и теперь спрашиваю у своих лени и совести, к которому уроку мне завтра приходить в школу, если вообще приходить. И прощаюсь с вами до следующего поста)

P.S. забыла сообщить, что меня с недавних пор благодаря трансляции можно читать ещё и с дайри, а со вчерашнего дня - ещё и с ЖЖ (ссылки в эпиграфе). Всё для вашего удобства :)

Хоть и запинала себя спать я себя давеча к рассвету, уже в районе одиннадцати утра я сегодня проснулась и стала думать, как скоротать день. По морозу да с насморком долго не прогуляешь, пришлось интересоваться поподробнее репертуаром Художественного кинотеатра, и в итоге выбор остановился на прошлогоднем историческом отечественном кине «Виват, Анна!». С утра пострадав ерундой и даже уроками, после обеда я поехала на Арбатскую к четырём, слегка закопалась, поэтому опоздала и, приобретя билет за 130, вломилась в Большой зал уже на открывающих титрах. Попытка подсветить себе фотоаппаратом ни к чему не привела, и я тупо продвигалась в темноте вперёд по проходу, пока не упёрлась коленями в спинку свободного кресла. С грехом пополам перебравшись на его сиденье, я так там, с краю, и осталась, начав вникать в происходящее на экране.
Красафцы Сумароков – лучезарный блондин – и Корф – мрачноватый брюнет - норовят прихлопнуть друг друга при всяком удобном случае: как-никак, оказались по две разные стороны баррикад. Одна сторона, Верховный Тайный совет во главе с князьями Долгоруким и Голицыным, представителями древнейших дворянских фамилий, удерживает императрицу Анну Иоанновну взаперти и диктует ей свои условия, заставив подписать небезызвестные «кондиции», ограничивающие её полномочия до декоративной функции. Другая, представленная Остерманом, покровителем немцев в частности и иностранцев в целом, и его баб-бригадой родственниц императрицы и ей сочувствующих, готова в лепёшку разбиться, лишь бы освободить Анну от кабалы и возвести её на престол с безграничными правами на власть в лучших традициях абсолютизма. Первые опираются на украинские полки, вторые – на Преображенскую гвардию, верную присяге императорской династии. Сама же виновница конфронтации, пожилая простушка, править не умеет и не хочет – знай покоряется складывающимся вокруг неё обстоятельствам, желая лишь одного: чтобы рядом был её любовник – брутальный конюх Бирон, которому злые Верховники хотят оттяпать самое дорогое, а затем повесить его (Бирона, а не дорогое) на площади заместо колокола. Знакомые с историей России уже знают, что победу одержат сторонники императорской династии, положив столько титанических усилий лишь ради того, чтобы обречь страну на эпоху «бироновщины» - тирании жестокого неотёсанного мужлана. Незнакомым с оной может быть интересна эта седьмая картина из серии «Тайн дворцовых переворотов» как попытка художественного изложения подлинного исторического материала – изложения пусть несколько затянутого и слегка скучноватого, зато с симпатичным актёрским составом из сплошь знакомых лиц. Картинка радует эффектной замедленной съёмкой, но вот компьютерная графика, как всегда, подкачала, да и желаемого глобального, эпичного размаха, без которого историческое кино теряет очень и очень многое, в кадре не было – помещения и пейзажи повторяются от сцены к сцене, впечатляющей массовки не наскребли. Но что особенно коробит – так это то, что без банальнейшей лавстори отечественные режиссёры снять фильм решительно не могут, в каком бы жанре он ни был. Вот и здесь Сумарокова свели с курляндским спецагентом Мадлен, заведующей голубиной почтой и передачей записок в просфорах и прочих неожиданных местах. В промежутках между погонями и стычками наш главный герой встречается со своей пассией под вовремя включающийся саундтрек Алсу и целуется с ней (с кем с ней? – и с Мадлен, и с Алсу одновременно, ибо вторая играла первую) в режиме замедленного времени. Мораль сей басни остаётся крайне размытой, но это и немудрено – руководители противостоящих лагерей одинаково жаждут власти любой ценой, а исполнители их замыслов одинаково позволяют себя использовать, не замечая, к чему приводит их пламенная идейность, сочувствовать в итоге некому. Но по сравнению с приснопамятным «Возвращением мушкетёров» такое видение придворных пертурбаций смотрится естественней, логичней и интересней – так что от нечего делать сходить на «Анну» и поддержать отечественного производителя вполне можно.
После фильма я не смогла отказать себе в удовольствии пройтись по Арбату до Смоленки, затем приехала домой… а там – Интернет не работает и до админа удалось дозвониться только что. Завтра начинается новая учебная неделя, желаю всем и себе её пережить)