Вчера вечером я посмотрела новости, хотела перелистнуть на 2x2, но наткнулась на Собаку на сене по Культуре и досмотрела её до конца уже в пять тысяч восемьсот пятьдесят четвёртый раз, зная её наизусть и всё равно с преогромнейшим удовольствием. А что делать, если я по жизни без ума от этого фильма, и, если говорить о музыкальном оформлении только кино и театра, то смело могу сказать, что больше, чем песни из него, меня трогают только песни из Юноны и Авось. Досмотрев, я принялась наряжать ёлку. Коробку со старинными стеклянными игрушками я в прошлом году запрятала так далеко, что так и не нашла и махнула рукой, а коробка с пластмассовыми и деревянными игрушками стояла в бабушкиной комнате, и я умудрилась её оттуда упереть, вроде бы как даже и не разбудив бабушку. Навесив на ёлку всё содержимое этой самой коробки и удовлетворившись результатом, я засела наконец смотреть 2x2 и смотрела долго и упорно, ужиная всем содержимым холодильника без разбору. Насмотревшись и немного посидев за компом, я почитала журнал, обнаружила, что скоро рассветёт, и легла спать. Снилось мне снова множество всякой милой ерунды, мыши под кроватью меня больше не беспокоили, проснулась я, как обычно, к обеду, то бишь к полудню, разбуженная собственным собаком, желавшим выйти погулять. Позавтракав, я страдала фигнёй до трёх часов, делая вид, будто делаю МХК, потом узнала сеансы на 1814 и отправилась в путь. Путь мой лежал в кинотеатр Художественный – самый дешёвый из недалёких, посему я вывалилась на улицу, дошла до автобусной остановки, и маршрутка довезла меня до метро, а подземка – до Арбатской.
Кругом – новогодняя толчея и неразбериха, люди толпами бродят по магазинам, в метро даже на моей далёкой от центра станции перед эскалатором затор, а на улице, напротив, немноголюдно и скучно. Наконец, я доехала до кинотеатра, чуть не опоздав, ввалилась в кассы, привыкнув к тому, что я всегда беру билеты на самые дешёвые места и сажусь на самые лучшие, ибо зал пустой, однако обломилась: в зале осталось всего несколько свободных мест, так что выбирать не пришлось: ещё немного, и я осталась бы с носом. Но, поскольку время было рабочее и зал был маленький, билет всё равно обошёлся мне всего в 70 рублей, что было смехотворной платой даже за такое сомнительное удовольствие, которое я получила – и я даже не о том, что в Художественном звук весьма паршивый по сравнению со звуком в Октябре, ну да обо всём по порядку. Я пошла на этот фильм, купившись на то, что он был представлен в трейлере как история о молодых годах лицеистов, ставших впоследствии известными всей России личностями, основанная на реальных событиях. Тема действительно интересная, и на неё можно было бы снять глубокий романтический фильм о настоящей дружбе, первой любви, первой дуэли, первых стихах, первых попойках, да много ещё о чём. Но авторы этого не сделали. Нет, и дружба, и любовь, и дуэли, и стихи, и попойки там были, но всё это было так неумело представлено, как бы между прочим, что на это не было приятно смотреть, и даже качественный юмор и качественная игра молодых актёров ситуацию не спасли. Спрашивается, почему так вышло?
Наверное, потому, что создатели фильма держат своих зрителей за дураков, неспособных понять ни глубокие чувства и переживания, ни философский смысл, ни мораль, поэтому основной сюжетной линией фильма стала донельзя предсказуемая детективная интрижка, обыгранная в псевдоисторическом антураже, но по сути своей современная до мозга костей. Кратко её можно обрисовать так: под самыми стенами Лицея орудует жестокий маньяк – так подназываемый «Царскосельский душегубец». Уже смешно? А мне не только смешно, но ещё и противно, поскольку такого не было и не могло быть, чтобы русский мужик посленаполеоновских времён (имя злодея раскрывать не стану – вдруг кому обломаю кайф) перерезал глотки женщинам, как курам, врасплох, из-за угла. Видимо, создателям фильма кажется, что зритель будет доволен только в том случае, если ему в морду плеснуть крови, да побольше. Тут я, конечно, не буду спорить – сама кровь люблю, но не тогда, когда она на трупах – от обилия жмуриков меня тошнит. В общем, налицо дешёвая голливудщина, вдвойне отталкивающая тем, что создатели покусились на святое, на «наше всё» - на Пушкина, Дельвига, Кюхельбекера, Данзаса и других. Откуда ни возьмись в сюжете всплыла абсолютно бесполезным персонажем княгиня Волконская – и более того, её выставили полнейшей дурой. Надеюсь, авторы не имели в виду именно ту самую княгиню Волконскую, которая отправилась на каторгу в Сибирь вслед за своим мужем-декабристом – иначе так опозорить её было бы с их стороны последней низостью. Впрочем, и поведение «их» лицеистов зачастую было далеко от моих представлений о поведении благородных юношей, хоть и обуреваемых жаждой острых ощущений. Короче говоря – ходить на этот шлак не стоит, а вот на фильм Ярик, который уже пошёл, я схожу обязательно – чуется, что это будет «злободневка» посерьёзней Куки.
Досмотрев фильм, я отправилась прогуляться по Арбату. Остановилась у фотографий «ауры» растений, убедилась, что маленьких фоток с хвойными ветками снова нет, но ко мне пристала продавщица и начала гнать байду про то, что мне следует взять хоть что-нибудь из того, что есть, потому что фоты якобы везли откуда-то из Сибири и скоро увезут навсегда, и я могу их больше не увидеть. Поскольку я гуляю по Арбату уже много лет и каждый раз вижу в продаже эти фоты, я ей не поверила, с трудом от неё отвязалась и пошла дальше. У зоомагазина я обратила внимание на одну из коробок, с которыми стояли собачники, и увидела в ней два крошечных мохнатых вислоухих комочка – рыжий и чёрно-подпалый – жмущихся друг к другу и дрожащих мелкой дрожью.
- Это таксы? – спрашиваю.
- Спасибо, что назвали их таксами, - усмехнулась хозяйка комочков. – А то все подходят и говорят: «Какие очаровательные помеси»…
Чёрт возьми, думала я, заходя в зоомаг, ну и что, что помеси? Разве они от этого хуже? Почему они должны замерзать на улице, чтобы простудиться и заболеть потом, тогда как их чистопородные собратья – щенки такс с длиннющими родословными – в двух шагах от них ждут своих хозяев в тёплых, хоть и тесных, клетках и дождутся таковых явно раньше них?.. Жалко весь этот «бракованный» живой товар едва ли не до слёз, особенно когда не знаешь, как им помочь, когда тебе пять лет назад уже купили щенка с длиннющей родословной, который о ней и не догадывается и которому надо купить какой-нибудь подарок на Новый год. И в качестве этого самого подарка я купила своему собаку набор сушёных ушей, а заодно приобрела ему мешок корма и новую косточку взамен старой, поеденной мышами. Потом, под родные звуки, я дошла по вечернему Арбату до Смоленки, отказала в традиционном гамбургере своему урчащему желудку и поехала домой. Дабы весь обратный путь сидеть, я доехала сначала до конечной – Александровского сада – а потом уже до своей Молодёги. По дороге до меня дозвонилась Татьяна Владиславна, которая звонила мне ещё во время сеанса в кино, но тогда я сбросила звонок, а теперь пришлось ответить. Она сообщила, что сходила сегодня с Аней и с маленькой Алиской на премьеру ёлки в нашем ДК и напоминает, что я тоже должна сходить на ёлку, и чем скорее, тем лучше, а проще говоря – она будет ждать меня там к двум часам и надеяться, что я приду. То есть, по-видимому, придётся идти, хоть это в мои планы и не входило – впрочем, у меня всё равно ещё не было никаких планов на завтра. Если кому-то вдруг нечего делать на каникулах, можете составить мне компанию, ибо что-то мне подсказывает, что Гамбита, тем паче освобождённого от обязанностей моего креативного помощника, вытащить на это сомнительное мероприятие вряд ли удастся. Итак, я вышла из метро и, холодная и голодная, набросилась на ларёк с горячими пирожками и успела съесть два пирожка с картошкой и грибами и один – с капустой прежде, чем пришла маршрутка. Так я и пообедала и поужинала одновременно, сейчас вот смотрю новости, когда они закончатся, мы поедем в Метро – закупаться продуктами на новогодний стол, но об этом вы прочитаете уже завтра. А сейчас – привет новой ПЧ! Добро пожаловать, Kotovasiliy! )

Итак, вчера вечером я посмотрела новости, попялилась в 2x2 и включила первую серию Бесов. И вот что я вам скажу: пока я не в восторге. Я уж промолчу о том, что фильм ежеминутно прерывали длинной рекламой, - главное, что он какой-то сумбурный, скомканный, похож на телерепортаж, который должен уложиться в определённые временные рамки и потому жертвует увлекательностью сюжета ради изложения всех фактов. Не буду долго говорить о том, что не увидела там ни одного приятного лица, - отмечу лишь, что оператор явно прошёл выучку на съёмках мыльных опер, на массовку явно пожидились, декорации отнюдь не впечатляют, и ни актёрская игра, ни их костюмы и причёски упорно не желают вписываться в изображаемую эпоху, так что создаётся впечатление, что мы лицезреем какой-то любительский маскарад, происходящий в наше время. Да и Голливудщиной попахивает и от отсутствия психологических сцен и диалогов, и особенно от ярко-голубых линз вроде тех, что резали глаз в зарубежной экранизации Войны и Мира. Пусть иностранцам простительно считать, будто у всех русских такие синюшные глаза, но сколько же раз должен был перевернуться мир, чтобы и русские режиссёры начали так считать?.. Но полно, хватит ругаться. Можно сослаться, в конце концов, и на то, что Бесы – произведение очень сложное, со множеством героев, и разобраться в нём, даже читая книгу, невероятно трудно, а уж поставить, следует полагать, ещё трудней. Однако Братья Карамазовы – тоже роман отнюдь не лёгкий, однако та старая экранизация, которую мне доводилось посмотреть, была на порядок качественней наблюдаемого мною вчера. Ну чтож, поживём – увидим.
Досмотрев, я вскоре легла спать, и всю ночь мне снились мыши, маленькие, серые и чертовски симпатичные, хоть и чертовски надоедливые, поскольку они заполонили весь автомобиль, в котором я почему-то сидела, да ещё и в темноте, и периодически на меня забирались. Проснувшись и включив Призрака в доспехах, я решила не завтракать, а лучше выйти пораньше и, пропустив автобус, из-за давешней поездки в коем у меня до сих пор поясница поскрипывает, сесть в маршрутку. Так я и поступила, благодаря чему не только подремала у окошка маршрутки, но и рано доехала до метро и умудрилась прийти в школу раньше Даши (Вестницы) – впрочем, Даша (Единорожка) там уже ошивалась. И тут писец подкрался незаметно: зайдя в гардероб переодеться, я обнаружила под батарейкой только один свой туфель. Начались мои поиски второго туфля – сначала в окрестностях батарейки, потом по всему гардеробу, потом в коридоре, под лавками, потом даже в раздевалке малышни в соседнем крыле первого этажа. Туфля нигде не было, что наводило на мысль, что его не просто отпихнули в сторону и даже не просто, шутки ради, перекинули в противоположный конец раздевалки, а намеренно запрятали его куда подальше. От Даши (Единорожки) не было никакой помощи, ибо она только и делала, что уссывалась со смеху при виде моих путешествий на карачках от батарейки к батарейке, да и остальные, то бишь Даша (Вестница), Катя, Наташа, Аня Новикова, Лёха и другие, кроме участливых вопросов: «Ну что, нашла?», так ничего толкового и не выдали. Тем временем народу в раздевалки набивалось всё больше, что делало невозможным дальнейшие поиски, хотя и так было понятно, что найти туфель мне не судьба.
Прикинув, что в сапогах ко мне, во-первых, докопаются дежурные и учителя, а во-вторых, я в них сдохну от жары, я решила смотаться домой за кроссовками, что и осуществила, пообещав Даше (Единорожке) и Лёхе всенепременно вернуться. Мимо охраны я проскочила без проблем, резво добежала до автобусной остановки, сразу же впрыгнула в маршрутку, доехала до дома, ворвалась в прихожую, схватила пакет с кроссовками и метнулась обратно. Маршрутка не заставила себя ждать, и я доехала до метро даже раньше, чем предполагала. Но что самое смешное – все три раза это была одна и та же маршрутка, так что водитель явно решил, будто я – ненормальная, которой нравится кататься, да ещё и платить за это. Купив и осушив баночку тоника, я неспеша двинулась к школе и пришла как раз на перемене между первым и вторым уроками; Даша (Единорожка) уже караулила меня в раздевалке. Облачившись в кроссовки и упрятав в пакет свой оставшийся в одиночестве туфель, я отправилась с ней наверх, где мы скоро разошлись по разным кабинетам английского. Оба урока инглиша мы проверяли домашку: на первом – предложения, на втором – упражнения. Но главное, что мы уломали англичанку разрешить нам не писать биографии писателей на МХК в альбоме от руки, а распечатывать их и складывать в файловую папку. На перемене Даша (Единорожка) стаскала меня в буфет, где смолотила булочку с воздухом и вафлю, от которой даже мне отломила немного, после чего, за неимением математички, мы вместо алгебры пришли в кабинет истории.
Историчка, видимо, не заметила моего отсутствия на первом уроке, поскольку благосклонно отнеслась к тому, что уже на третьем я появилась на первой парте прямо перед её носом. Я узнала, что за давешний тест у меня пять с минусом, однако перед лицом нового теста меня сей факт тогда не особенно окрылил – к тому же тестов этих было два варианта, и на Дашу (Единорожку), которая уверяла, что её не было, когда мы проходили эту тему, рассчитывать было нечего. Когда мы сдали тест, начался урок обществознания, и мы с трудом успевали списывать с мелькавшей на доске проецировавшейся презентации информацию о конституции. После обществознания Даша (Единорожка) снова затащила меня в буфет, где компанию нам составили сначала Даша (Вестница) и Катя, поделившаяся со мной яблоком, а затем Наташа и Аня Новикова. При этом Даша (Единорожка) сдувала на меня сахарную пудру с булочек и уверяла окружающих, что я, отмахиваясь, на самом деле отгоняю мозгошмыгов. Потом мы отправились на геометрию в кабинет химии, где нам немедленно были розданы тетради для контрольных. Я немало была удивлена тому факту, что за последнюю контрольную по алгебре у меня стоит пять, однако от очередной контрольной по геометрии меня это не спасло. В ней было четыре задания, и первые три я не без помощи Даши (Единорожки) и даже самой математички, которая заверила меня, что длина радиуса вполне может равняться корню из пяти, осилила, а в четвёртое впилить как следует так и не успела, ибо уже прозвенел звонок с урока.
Мы с Дашей (Единорожкой) отправились по душу психологички, но в кабинете её не нашли и завернули к Татьяне Алексеевне, у малышни которой уроки уже кончились, и осталось лишь несколько перваков – заниматься с учительницей пения сольфеджио, причём в том же кабинете. Оттуда наш путь лежал на географию, где мне вернули мою тетрадь с проверочной – и за неё тоже стояла пять, наверное, моя первая пять по географии с прошлого учебного года!.. Поскольку урока как такового снова не получилось, и географичка вызывала к новенькой карте и пыталась спрашивать только тех, кто плохо себя вёл, а мы с Дашей (Единорожкой) вели себя хорошо – сначала играли в города, а потом просто листали атлас России и ржали над прикольными названиями городов. Тем временем географичка нашла у себя на столе божью коровку, и её немедленно стырило Руденко и отправилось пугать ею девчонок, которые громко визжали и отшатывались. Однако географичке удалось отнять у него несчастное насекомое, но, несколько минут потратив на попытки устроить коровку на полочке с телевизором, уронила её и забила на неё. Под конец географичке вздумалось задать нам что-то по контурной карте, но я, покопавшись в стопке карт на её столе, своей не нашла и решила боле не заморачиваться. Мы переместились на биологию и ждали биологичку долго и усердно. Пока она не появилась, Даша (Единорожка) снова мечтала меня убить, Даша (Вестница) листала взятую из библиотеки книгу о Врубеле, Руденко предлагало нам попробовать его любимую ливерную колбасу, сделанную, по его собственному выражению, из кошачьего говна, а по соседству, в актовом зале, шёл кастинг на роль бабы Яги, на которую уже успели попробоваться и Глеб, и Руденко, и Ефим, и Юля Кондратюк. Постепенно народ стал утрачивать веру в то, что биологичка действительно придёт, и медленно утекать вниз, пока мы с Дашами не остались одни. Дальше!

Вчера вечером, дописав пост и почитав журнал, я легла спать снова в районе двух часов и всю ночь во сне бродила по рельсам по каким-то тоннелям. Проснулась к одиннадцати часам, позавтракала, уточнила сеанс и отправилась в кинотеатр Пионер на Золотой компас. Вывалившись на улицу, на автобусной остановке я встретила Аню, с которой в дошкольном (!) возрасте занималась в одной танцевальной студии и с которой не виделась года три. Выяснила, что она по-прежнему танцует и сейчас как раз едет выступать в ДК Медик, а так же не бросает музыкальную школу и скоро будет сдавать экзамены по своему пианину. Моя маршрутка подошла раньше, хоть и ждать её пришлось довольно долго, я доехала до метро, спустилась в подземку, доехала до Бутусовской и вышла на свет Божий. Время уже слишком поджимало, чтобы идти до Пионера пешком, и я встала на автобусной остановке подождать любого идущего по Бутусовскому проспекту общественного транспорта. Вскоре появился троллейбус, в котором и водитель, и садившаяся в него вместе со мной бабка подтвердили, что до Пионера я доеду. Едва я устроилась поудобнее, приготовившись немного прокатиться, как на одной из остановок бабка закричала, что мне пора выходить, а не то я проеду мимо. Как следует не разобравшись в пейзаже за окном, я выскочила наружу и обнаружила себя напротив Театра кошек. Впрочем, чертыхалась я недолго, памятуя о том, что однажды я уже проехала мимо Пионера на автобусе, так что и не доехать – не грех. В итоге до кинотеатра я добралась пешком, купила самый дешёвый билет куда-то на последние ряды, набрала бесплатных газет и уселась на диванчике их почитать.
Когда нужный мне красный зал открыли и я к нему направилась, я сначала посеяла на полу возле диванчика свою шапку, которую мне подали, а потом вляпалась в рассыпанный кем-то попкорн, и уборщица заставила меня вытирать ноги об веник. Наконец, я вошла в зал, села на середину третьего ряда, поскольку экран был небольшой, устроила свои газеты на коленях – и вскоре фильм начался. Об увиденном мне говорить особенно нечего: я, к вящему стыду своему, так давно читала Тёмные начала Пулмана, что ныне я очень мало что помню как из Северного сияния, так и из двух других книг трилогии, но даже мне заметно, что упущено немало важных моментов, но снято, тем не менее, качественно, хоть и слишком уж по-детски (впрочем, по сравнению с прошлогодней мультяшной Нарнией это выглядит более солидно). Горные пейзажи и пафосная музыка – это, конечно, привет ВК, но вот должного размаха в этом фильме, как в его «старшем брате», нет, хотя он мог быть, и это тоже минус. Зато посмотреть на симпатичных зверушек (и симпатичного Крейга, который едва пару раз мелькнул)) и тем паче на снег, которого у нас сейчас так мало, весьма и весьма приятно, так что для меня просмотр этого фильма стал ещё одной монеткой в копилку новогоднего настроения после вчерашнего визита в Дом игрушки. Так же я прекрасно осознаю, что он автоматически повесил на меня обязательство посмотреть следующие две части, каковые, несомненно, последуют за первой – дело в том, что я чертовски любопытная по части «что будет дальше».
Выйдя из кинотеатра, я отправилась прогуляться по Бутусовскому проспекту до парка Победы, по дороге зайдя в магазин (да, там появились продуктовые магазины, и не деликатесов, а обычные, вот чудо-то!) и подзаправившись двумя изумительными пирожками с картошкой и грибами и приобретя бутылку тоника. На площади Победы уже сверкала всеми огнями новогодняя ёлка, точно такая же, каковую я фотографировала год назад, во время первого тест-драйва своего верного Олимпуса… чёрт возьми, ну и быстро же летит время! Скользя на обледенелой брусчатке, я прошлась до подножия ступеней, ведущих к музею, и обратно, глядя на чуднЫе пластмассовые завитушки, изображающие, должно быть, фонтаны. Ехать домой на метро мне совсем не хотелось, посему я перешла на другую сторону шоссе и стала ждать своей сороковушки. В итоге я прождала около получаса, окоченела нафиг, и за это время проехало три сороковушки и все три – мимо, по дальней полосе, где движение было на порядки быстрей. Решив не тратить время, добираясь до Баградки на автобусе или троллейбусе, я всё-таки спустилась в метро, доехала до Киевской и совершила длинный и утомительный переход на родную фиолетовую ветку. Поскольку из центра вагоны приходили набитыми битком, а мне совсем не хотелось трястись стоя в тесноте и очень хотелось посидеть, я переметнулась на другую сторону, дабы доехать до конечной, до Александровского сада, и оттуда поехать в обратный путь. Сказано – сделано: поезд подошёл, я устроилась на сиденье, вагоны тронулись.
Однако моё внимание привлёк странный предмет, лежащий на сиденье напротив – большой дорогой букет в корзинке или горшочке, обёрнутом подарочной бумагой, совсем ещё свежий и явно бесхозный, ибо компания из трёх девушек – единственные люди, находившиеся поблизости от букета в тот момент, когда я вошла – сидели за одно сиденье от него и не обращали на него никакого внимания. Подумав: а ну как если рванёт? – я на Смоленской вышла и переместилась в другой вагон. И вот я на Александровском, все выходят, я сижу… и тут голос из динамиков принялся монотонно повторять, что с первого пути поезд идёт до Международной. Меня пулей вынесло из вагона на платформу, ибо первый путь был как раз мой, и, окончательно удостоверившись, что сегодня мне не везёт с транспортом, я перешла по мостику на другой путь и там села в поезд, который и доставил меня до родной Молодёги в целости и сохранности. На автобусной остановке было всего ничего народу, маршруток в обозримом пространстве не наблюдалось – очевидно, одна только что уехала, забрав большинство пассажиров. Посему, когда подошёл «экскурсионный» 757-й автобус и люди стали в него вваливаться, мне пришлось последовать их примеру, дабы не подвергать себя риску прождать следующей маршрутки до утра. Устроилась я весьма удобно, подсунув замёрзшие ноги под батарейку, но автобус шёл так медленно по своему такому длинному маршруту, а за окном было уже так темно, что я решила не тратить бесценное время на крюк по Полоцкой и Ивана Франко – а ну как времени уже много, ведь часы у меня врут, что не мешает моим родичам ждать меня домой до начала новостей?
Таким образом, я выскочила на остановке на Молодогвардейке и резвым аллюром устремилась к дому напрямик. Там выяснилось, что тревога была напрасной – было ещё только семь с лишним часов. Часик прострадав ерундой, я доделала русский, на историю забила и продолжила страдать ерундой. Сейчас буду новости смотреть, а с завтрашнего дня по Столице начну смотреть Бесов, чего и всем советую. А ещё у меня две новые антипашки – одна за нелюбовь к примитивным текстам Лабарума, другая – за любовь к Алисе, и они, по-видимому, никак между собой не связаны. Причём первая из них – единственная в моей практике подписанная антипаха, так что респект её автору, несмотря на то, что я считаю, что ставить антипахи глупо. На том мы и прощаемся, дорогие мои )

Итак, вчера вечером я посмотрела новости, дождалась «Закрытого показа», зубря билеты по русскому, и устроилась на диване, притушив свет. В качестве компетентных специалистов были приглашены несколько сотрудников «Аниме-гида» и «Японии сегодня» и ещё туёва хуча левого народу, но мне все их мнения вместе взятые были до фонаря, меня интересовала только премьера – премьера полнометражного «Призрака в доспехах». Ну что сказать… это воистину великая вещь, и я очень рада, что наконец-то оценила её по достоинству, так сказать, доросла до неё. Не верится, что анимационный фильм с такой безупречной рисовкой, с такой великолепной динамикой, с такими совершенными спецэффектами был снят тогда, когда я ещё под стол пешком ходила. Всё серьёзно и грамотно, без каких-либо исконно мультяшных примочек, без налёта некой «комиксности», присущей некоторым аниме, а так же без всего того, что обычно гиперболизируется – без моря крови, без навязчивой сексапильности персонажей, даже без особо надрывных сцен. Нереальный реализм – вот как пафосно можно это охарактеризовать. Он берёт не сколько и не столько картинкой, сколько сюжетом, мыслью, идеей – как хотите называйте. И это ставит Призрака на одну ступень с ещё одной моей вечной любовью, Гангрейвом – на ступень, ранее недосягаемую. Что ещё радует, помимо всего прочего глобального, - это эти изумительные созерцательные паузы с музыкой и видами города, и ещё этот изумительный дождь. В Бато влюбилась окончательно – в фильме он, по-моему, ещё более могучий, чем в сериале, вообще косая сажень в плечах )
В общем, я почти до двух часов смотрела с неослабевающим интересом, и если кто-то тогда так и не последовал моему примеру, настоятельно рекомендую при первом же удобном случае заценить, особенно если вы любите аниме или Матрицу, или и то и другое сразу. После просмотра я наскоро почистила зубы и легла спать. Вскоре я отрубилась, и под утро мне приснилось, будто я встретила человека, как будто бы мне знакомого, по имени Миша. Я почти не запомнила его внешности, помню лишь, что он был старше меня и выше, и что мы очень обрадовались при виде друг друга. Мы встали на автобусную остановку возле метро, ту, на которую я приезжаю каждое утро, и о чём-то болтали. Я надеялась, что придёт маршрутка, но пришёл автобус, и мы стали залезать в него. У меня был билетик на одну поездку; мы прошли в салон, он сел, а я осталась стоять перед ним, держась за поручень, и автобус тронулся. Я сказала, что обычно прохожу по бабушкиной «карточке москвича», но сейчас забыла её, и мне пришлось воспользоваться билетом. Он попросил у меня этот использованный билетик, я ему его дала, и он положил его куда-то к себе за пазуху так бережно, словно это был котёнок или ещё что-нибудь живое. Потом мы долго ещё ехали и о чём-то говорили, и под конец мы даже обменялись… флакончиками с замазкой, то есть с той белой бякой, которую ещё называют корректирующим карандашом для текста. На прощание мы крепко обнялись, и я проснулась до звонка будильника с таким чувством, словно у меня отняли что-то очень дорогое. Правда, это вскоре прошло, и я засела завтракать, листая каналы телека за неимением по 2x2 чего-либо приемлемого.
Кинув в торбу тетрадь, пенал и шоколадку «Алёнка», я отправилась в путь. Маршрутка доставила меня до метро, до школы я добежала раньше всех, уселась, не раздеваясь, на скамейку напротив нескольких девочек из восьмого класса, пришедших на географию. Вскоре появилась русичка, позвонила географичке, выяснила, что та дома и о своих посетителях не в курсе. Затем в школу вошла девушка, которую я сначала приняла за ученицу старших классов, но, когда она спросила у меня, не из девятого ли я класса и кто я – Даша или Настя, я поняла, что это учительница, которая будет нас сопровождать. Мы уселись рядом, разговорились; она очень интересовалась моей журналистской работой, постоянно что-то спрашивала, перебивала и снова спрашивала, так что я ни одну из начатых историй не смогла довершить до конца. Когда наконец появилась Даша (Единорожка), мы, времени не тратя даром, отправились в путь, продолжая трепаться – и так до самого метро. Когда мы спустились в подземку, я обнаружила, что мой сон отчасти был вещим: я забыла бабушкину карточку, зато в моём кошельке пылилась парочка билетов на автобус. Однако теперь они были мне ни к чему, и пришлось покупать билет на метро. Нам предстояло проехать всего одну станцию до Кунцевской, и мы даже не стали садиться, войдя в вагон. Выйдя на улицу, мы сначала попытались ориентироваться по тому описанию дороги, что дал нашей сопровождающей физрук, но быстро поняли, что, следуя его указаниям, неминуемо заблудимся. Пришлось пару раз спросить дорогу у встречных пешеходов и дворами пробраться к искомой школе.
У её закрытых дверей, куда участников олимпиады ещё не пускали, толпилось несколько школьников, которых пасли их учителя. Мы тоже устроились в сторонке, краем уха слушая их наставления; спустя некоторое время учителей позвали внутрь – вскрыть пакеты с заданиями, а затем впустили и всех остальных. Пока наша сопровождающая то появлялась, то исчезала, мы с Дашей (Единорожкой) успели сплавить свои куртки в гардероб младших классов и устроиться на лавочке. Наконец, нам показалось, что наша сопровождающая уж больно долго не напоминает о себе, и мы подумали было, что она слиняла по-английски, предоставив нам, как это, теоретически, и должно быть, регистрироваться самостоятельно. Однако, стоило нам подойти к очередям, выстроившимся у двух регистрационных столиков, как мы её приметили – она как раз нас регистрировала, а потом вызвалась сопроводить в нужный кабинет. У его дверей она нас оставила, мы вошли в кабинет и заняли места согласно заданной схеме: девятый класс – на третьем варианте, десятый – на втором, одиннадцатый – на третьем, так, что нас разделяла только одна сидевшая впереди меня девушка. Рядом же со мной на моей камчатке приземлился парень из десятого класса соседней 81-й школы – всё-таки мир тесен!.. Я неспеша достала всё из торбы, развернула шоколадку и стала ждать, пока класс не заполнится и нам не принесут задания. Но прежде, чем нам принесли задания, мы сначала начертили на первых страницах своих тетрадей таблички для выставления баллов комиссией (вернее, кто-то чертил, а мы с моим соседом, которого, кстати, звали Кирилл, просто написали нужные цифры через пробелы, ибо линеек у нас не было), отметились в пущенных по классу регистрационных листочках и, наконец, написали все необходимые сведения на обложках тетрадей.
Спустя некоторое время задания принесли и раздали – нам досталось по три листа, один из которых был отпечатан с обеих сторон. Задания были таковы: написать анализ текста (это был рассказ Людмилы Улицкой «Капустное чудо» из книги «Детство сорок девять») и сравнить два стихотворения (это были стихотворения на тему дружбы Пушкина и Вяземского). Поедая свою шоколадку и любуясь на ветви могучей голубой ели за окном, усыпанные шишками и синицами, я постепенно написала на каждый анализ по полторы страницы своим мелким почерком, причём подлинное вдохновение меня настигло уже на втором задании, и в него я вложила несколько больше души, чем в первое. Дописав, я проверила оба текста, исправила ошибки; мой сосед закончил работу и ушёл, пожелав всем ни пуха ни пера и получив в ответ многоголосое хоровое «к чёрту!», и в глаза мне ударили никем не заслоняемые золотые лучи рассвета. Проверив и исправив ошибки, я пошла сдавать работу; проходя мимо Даши, я выяснила, что она уже дописала и только меня и ждала, так что в итоге к столу надзиравшей за нами учительницы мы подошли вместе. Тетради мы сдали, забрать с собой распечатки с заданиями она нам не дала, и мы, забрав всё своё, вышли из кабинета и зашли в соседний, куда нам говорили заглянуть ещё в начале олимпиады. Однако там нам сказали, что от нас ничего не хотят; я поделилась с голодной Дашей шоколадкой, и вскоре мы спустились вниз, в гардероб, где обнаружились боксёрская груша, которую клёво было бить, и футбольный мяч, который клёво было пинать. Одеваясь, мы позвонили своим папам, и выяснилось, что Дашин фавер сможет приехать за ней только через час. Дальше!

Вчера вечером, когда я дописала пост про вторую, рабочую половину дня, на ЛиРе как раз начались кратковременные технические работы, и я, сочтя это за знак судьбы, сделала русский под звук новостей. Потом, к вящему своему удивлению, я успела пропалить всю ленту каментов до начала «Преступления и наказания», а френдленту дочитывала в рекламах и таким образом тоже успела до конца серии. Но поскольку серия была последняя, от моего скромного мнения по поводу всего увиденного в целом вам отвертеться не удастся. Читать рецензию! Потом я, уже по традиции, почитала немного Ахматову и легла спать – отрубилась мгновенно, едва только башка коснулась подушки. Будильник со вчерашнего дня я не переводила, посему он опять разбудил меня раньше обычного. Впрочем, я не протестовала: уже благополучно настроенный 2x2 я включила даже раньше начала первой серии Призрака в Доспехах, посмотрела её всю, плотно позавтракала бутербродами со всякой нехитрой снедью, да и вышла на улицу. Автобус доставил меня до метро, и я раньше обычного добежала до школы и на первом этаже сразу же столкнулась с сидевшей прямо напротив двери Дашей (Вестницей). Поздравила её с днём рождения, пожелала всего самого готичного, подарила купленного позавчера в Трамплине плюшевого оранжевого новогоднего пасючка с розовыми ушами на присоске, который пищал, если ему надавить на пузо – на большее (если не считать подарочной сумочки) у меня ни денег, ни времени не хватило. Потом пришла Катя, подарила ей книжку о западном Ренессансе, где и про готическое искусство немного упоминалось, открытку с кавайным котёнком и всё, что она когда-либо у неё занимала – какую-то тетрадь, какой-то решебник, какой-то диск.
Дашу (Единорожку) мы ждать не стали, ибо знали, что она сегодня ездила в больницу, и отправились на русский. Народу в классе и двадцати человек не было – лишь немногие выжили после четырёх вчерашних алгебр и геометрий – посему множество мест пустовало, и мы с Ефимом со своей холодной (в прямом смысле этого слова) камчатки переместились на вторую парту среднего ряда. Проверив домашку, русичка начала с того, что вызвала меня к доске писать словарный диктант и напрочь запутала меня бесконечными повторениями в разных формах и с разными приставками слов «рассеянный» (в смысле несобранный) и «рассеянный» (от слова «сеять»). В итоге у меня оказалось две ошибки, и на место я села с четвёркой. Потом мы взяли придаточные времени, написали несколько предложений, получили домашку и разошлись по кабинетам инглиша. Инглиша этого было ажных два урока; на первом мы проверили домашку, и то, что я её не сделала, никто, кроме меня, не заметил, а на втором взяли… всё то же придаточное времени, разобрали несколько упражнений и перевели несколько предложений. Между инглишами мы с Вероникой, Аней Ковалёвой и Балуновым сбегали в буфет; при этом Вероника сообщила, что видела мой днёв и, может быть, тоже зарегается на ресурсе. Поскольку в буфете ничего съедобного не оказалось, мы отправились к Татьяне Алексеевне и там проторчали всю перемену. Сначала одна девочка показала нам фотографии своих такс и таксят, с которых я жутко закаваилась, а потом Аня сообщила ещё одной девочке, Маринке, будто Балунов в неё влюбился, и она с тех пор от него не отлипала.
Пока Балунов сдерживал Маринкин натиск, а дети вокруг играли и смотрели мультик, мы с девчонками поболтали с Татьяной Алексеевной и убежали только со звонком. Англичанка же задала нам на дом задание, которое заставляет нас скрипеть зубами с самого, наверное, первого класса – задавать вопросы к данным предложениям, ибо скоро у нас будет тест по этой бадяге. Потом мы переместились на литру в кабинет географии, где Ефим принялся с вожделением разглядывать минералы и прочие каменюки за стеклом запертых шкафчиков. Однако его размышления о том, что он хотел бы спереть и для каких химическо-экспериментальных целей, прервал звонок, и тут выяснилось, что ни у меня, ни у него нет текста «Евгения Онегина», а у всех окружающих он если и есть, то один на парту. И это благополучно бы прокатило, если бы русичка не встретила нас с ещё более испортившимся настроением, нежели на первом уроке. Вместо своего обычного чтения стихов вслух и бесед сама с собой она вдруг вздумала позадавать вопросы классу и, естественно, не удовлетвориться ответами. В итоге она поставила двойки всем, кто не принёс текста, в том числе и нам с Ефимом, и весь урок общалась с одними лишь Руденко и Антоновым, которые единственные сидели по одному, ни с кем своими книжками не делясь. К тому же она не приняла ни у меня, ни у Балунова тетрадки с анализом «Памятника», которые мы не сдали в понедельник по причине своего отсутствия, проворчав что-то про то, что у неё дела, и задала нам на следующий уже понедельник ещё одно письменное задание – указать сходство и различия между Онегиным и автором, которые мы якобы не указали устно на уроке.
После литры мы отправились на химию, вошли в кабинет раньше химички, и наши пацаны, естественно, немедленно что-то сломали – никто даже не знал что – так что химичка, войдя наконец в кабинет, застала рамы дальнего окна распахнутыми, а на полу перед кафедрой подобрала длинную узкую дощечку. От чего эта дощечка была оторвана – от рамы, от двери, от стендов или от плинтуса – так и не было выяснено, но настроение химички так же испортилось, как и русичкино, и я чудом не попала под горячую руку, когда она спрашивала у всех подряд материал прошлого урока, на котором меня не было или который я проспала, что одно и то же. Впрочем, и на этом уроке, пока химичка объясняла нам сущность электроотрицательности и всю доску исписала таблицами и формулами, я тоже с огромным трудом боролась с дремотой – глаза закрывались словно патологически, словно учившийся в кабинете до нас класс проводил опыты по получению усыпляющего газа. Однако, когда урок кончился, поневоле пришлось взбодриться – предстояла физра. Уже в раздевалке обнаружилось, сколь мало девочек собирается на эту самую физру идти. И точно: когда мы выстроились в зале, пробежались и пересчитались, нас оказалось три пары, причём я была в паре с Вероникой. Физрук заставил нас тренироваться отбивать мяч снизу и при этом выгнал из зала Руслана, а потом за ним зашёл охранник и сообщил, что его вызывают к директору. Физрук удалился, а нам пришлось приземлиться на лавочки и ждать у моря погоды. Но, как известно, наши пацаны не в состоянии долго сидеть спокойно, и они после долгих и усердных попыток совместными усилиями открыли запертую дверь в подсобку, нашли там старую швабру и стали друг за другом с ней гоняться.
Однако приближавшийся физрук не слышал, как они, вернув швабру на место, захлопнули дверь, а услышал стук мяча об пол – это Руденко и Балунов затеяли бросать волейбольный мяч в корзину. Их-то он и выгнал из зала вслед за Русланом, а мы ещё немного потренировались, после чего те, кто не сдали зачёт по подаче снизу в среду, в том числе и я, его сдали. Думаю, не стоит объяснять, что мне поставили за три подачи из двадцати минимально необходимых?.. Потом мы играли в волейбол, и по причине малочисленности женской половины класса на уроке мне тоже пришлось встать в команду. Естественно, все пацаны как один подавали на меня, и наша команда с треском просрала, к тому же мне чуть не выбили палец – по крайней мере, после столкновения с мячом он ещё долго болел и не гнулся, но постепенно я его вправила, хоть он и хрустел при этом весьма недобро. За то время, пока я вышла из зала, заглянула в буфет хряпнуть стакан водички, поднялась на историю и прошествовала к своему месту, пацаны раз пять успели меня поблагодарить за содействие в их победе, что, впрочем, вывести меня из себя, вопреки их надеждам, не удалось. Плюс ко всему по дороге я столкнулась на лестнице с психологичкой – пришлось выкладывать, почему сегодня отсутствует Даша (Единорожка). Она хотела утащить меня в свой кабинет сразу же, но, узнав, что у меня сегодня семь уроков, несколько сникла и сказала, что, наверное, не сможет, и настаивать я, естественно, не стала. Хвала Магистрам – историчка так и не вспомнила про задание по тетрадям, которое задала в понедельник и которое я забыла узнать, и потому не сделала и даже тетрадь с собой не взяла. Читать дальше!

Вчера вечером я посмотрела новости, потом немного попялилась в 2x2 и пошла спать. Легко сказать – «пошла спать»! Спать хотелось, однако не получалось категорически. Вот уж верно говорят, что высшая степень усталости – это когда не остаётся сил на то, чтобы заснуть! А проклятая бессонница всегда приходит невовремя, как тётя Ася из рекламы. Посему я долго и мучительно бодрствовала, ворочаясь с боку на бок, вспоминая и то, что приятно было вспоминать, и то, что вспоминать совсем уж не следовало. И только уже после полуночи я провалилась в дрёму, если можно назвать дрёмой это тревожное и прерывистое состояние без намёка на сновидения, с одними лишь навязчивыми и утомительными мыслями. В голове крутилось две надежды: первая – что под утро я всё-таки засну, да так крепко, что не услышу будильник и просплю; вторая – что вся эта муторность есть симптом начинающейся болезни, с которой я справлюсь быстро, но школу прогуляю всё равно. Обе не оправдались: я так и не заснула по-человечески до утра, посему будильник услышала сразу же, и встала с кровати в добром здравии, даже без стандартного набора ощущений невыспавшегося человека. Наоборот – телом я вполне отдохнула, чего, правда, нельзя было сказать о душе, однако ставший традиционным утренний просмотр двух полусерий Призрака в Доспехах быстро причесал мои растрёпанные чувства, за что я ему очень благодарна, и он даже уже перестаёт казаться мне скучным, а начинает казаться тем, чем, по-видимому, и является: качественным киберфутуристическим (тьфу, чуть язык не сломала)) аниме с красивой рисовкой, похожим на киносъёмку экшном и довольно-таки философским сюжетом, хоть и с малой кровью.
Завтрак мой составил полтора яблока, ибо всё равно больше жрать было нечего; особо не торопилась с выходом, ибо уже научилась рассчитывать по времени перемещения автобусов и маршруток. Наконец, я выгнала себя на свет Божий и направилась к автобусной остановке. Видимо, где-то я всё же ошиблась в подсчётах: автобус меня обогнал, и мне пришлось прибавить шагу. Когда тётка, штурмовавшая автобус передо мной, вошла в салон и я уже была готова занести ногу на ступеньку, двери закрылись, и автобус медленно поехал – так, что бежать рядом с ним не составляло особого труда. Я даже успевала кричать и размахивать руками, несмотря на то, что дело это было бесполезное: водитель не то что меня видел – он смотрел прямо на меня с любопытством во взоре и с довольной улыбкой. Я тоже смотрела на него, а вот под ноги совсем не смотрела. «Твайууумать!» - только и успела вымолвить я, поскальзываясь и падая на полном скаку. Я еле успела отползти из-под колёс – я и не заметила, как мы добрались до перекрёстка, где автобусы набирают ход. И вот результат моей героической погони: джинсы все в грязи, пальто всё в грязи, ладони все в грязи и слегка ободраны об асфальт, плюс я больно ударилась правым бедром о бордюр, и теперь на нём зреет свежий синяк. Пришлось ползти домой и, сочтя произошедшее за знак судьбы, так там и оставаться – досматривать Призрака, доедать яблоко да за комп садиться. Поискала на ЛиРе сообчества по Призраку, нашла одно, но мне там совсем не понравилось, так что буду, наверное, создавать своё, но для начала надо будет всё-таки создать сообчество о П&Н, я же вроде собиралась.
Потом, делая вид, что учу билеты по русскому, я снова пропалила сеансы на «Александру» и нашла один очень удобный, на 13.50, в кинотеатре в Европарке на Киевской, что от меня весьма близко. Найдено – сделано: в половине первого оделась, снова пошла на ту же автобусную остановку, села на сороковушку, поехала… и вскоре поняла, что поступила опрометчиво, ибо не учла утренних пробок на Бутусовском проспекте. В итоге маршрутка героически пробиралась сквозь заторы к цели почти целый час, вдобавок меня раздражал сидевший напротив ничем не примечательный парень, потягивавший Карлсберг и отчаянно пытавшийся поймать мой взгляд каждый раз, когда тот пробегал мимо. Наконец, я вытряхнулась на улицу – до сеанса оставалось десять минут, а дорогу мне преградил целый цыганский табор, который не желал подпускать к автостоянке какой-то скотоподобный мент. Пришлось идти в обход, переходить дорогу и погружаться – впервые – в недра Европарка. Первой моей мыслью было: чёрт возьми, да это же целый город – с широкими «улицами» со скамейками, по обеим сторонам которых гостеприимно сверкали ослепляющими витринами всевозможные магазинчики или, как их типа модно называть, бутики. Казалось, что этот величественный храм потреблядства бесконечно тянется во все четыре стороны, а так же вверх и вниз. Но что меня особенно притягивало – это прозрачные лифты, которые на виду у всех пронизывали этажи прямо посреди торговых залов. Однако любоваться достижениями технического прогресса мне было некогда – дважды спросив дорогу у охранников и выяснив, что кинотеатр в этом чудовищном здании расположен как на третьем, так и на четвёртом этаже, я вскочила в ещё один лифт, не такой прикольный, как те, что посерёдке, рванула на третий этаж и, снова несколько раз спросившись, благополучно достигла касс кинотеатра. В точном соответствии со своим хитроумным планом, я купила билеты в крошечный, из шести рядов, зал на самые дешёвые места, за 150 рублей, и успела войти в зал, пока там ещё шла реклама. Заняв место в середине третьего ряда, я ещё насмотрелась этой рекламы прежде, чем начался фильм; по чистой иронии судьбы, со мной в зале оказалось ещё два или три человека, хотя я вполне допускаю, что их могло бы и не быть. А теперь, собственно говоря, о фильме.
Сюжет его очень прост: пожилая женщина Александра в исполнении замечательной оперной певицы Галины Вишневской приезжает на военную базу на Северном Кавказе навестить своего внука, офицера-срочника. Оказавшись в новой обстановке, неугомонная старушка активно наблюдает кипящую вокруг неё жизнь, слышит отголоски мало кому известной войны. Вместе с ней мы видим и слышим всё происходящее там, на крошечном островке цвета хаки посреди добела выжженных солнцем степей, вместе с ней делаем выводы. И выводы эти тоже очень просты: война – это бессмысленная штука, когда парни убивают друг друга потому, что этого хочет кто-то далёкий и непонятный, ничего не умеют, кроме как стрелять, и зарабатывают на этом столько, что и сказать стыдно, а жениться тем паче стыдно; когда женщины и старики ютятся в домах, наполовину разрушенных теми, кто якобы пришёл их защитить и «нести факел цивилизации»; когда дети со взрослыми глазами не знают, куда им придётся податься от родных земель и сколько ещё придётся настрадаться от тех, кто уверен в своей правоте. И задать на эти простые выводы тоже хочется очень простой вопрос: чёрт возьми, все люди – такие разные и такие похожие – братья и сёстры, и земли хватит на всех, и воздуха хватит на всех, так чего же мы не поделили? И очень простой ответ на этот простой вопрос дважды звучит в фильме: не так всё просто. Не так всё просто… В общем, фильм хороший. Но чего-то не хватает, какой-то изюминки, какой-то остроты, чтобы проняло, зацепило. Весь фильм всё ждёшь, ждёшь, когда наконец будет апогей, кульминация, момент истины, неожиданная развязка, и – не дожидаешься. Хотя это вполне логично: какое открытие мы хотим получить, отлично понимая, что один человек, а тем паче пожилой, ничего не в силах изменить в веками обкатанном несправедливом мироустройстве? А чудес да сказок мы навидались уже предостаточно, да и трагедиями под занавес сыты по горло, - так пусть будет хоть одна история, не имеющая ни начала, ни конца.
После фильма я снова переместилась в шумный пафос Европарка, прокатилась до первого этажа на вожделенном лифте и долго искала выход. Наконец, вышла на Дорогомиловку, мечтательным взором голодного человека окинула МакФак, находившийся на недосягаемой противоположной стороне шоссе, да и пошла пешком по Бутусовскому до самой, собственно, станции Бутусовская. Ничего съедобного по дороге я не нашла, ибо мороженое и чипсы за еду не считаю, но хоть прогулялась по вечернему городу, уже украсившемуся к Новому году. Добравшись до родной Молодёги, я смолотила возле палатки аж два горячих пирожка, утрамбовалась в битком набитый автобус и так добралась до дома. На уроки на завтра было забито, теперь вот новости смотрю.
Привет новым ПЧ! Санкиори и Чиффа_из_Ехо, добро пожаловать! Гамби, сонц, аригато за симпу! А ещё я напросилась в модераторы в уютное молодое комунити D and Hellsing, посвящённое вампирам из различных аниме, включая непосредственно Hellsing, Vampire Hunter D, Trinity Blood и другие. Так что заходите, оценяйте, оставайтесь, если тема близка, буду рада вас там видеть )

Итак, вчера я посмотрела новости, попялилась в 2x2 до полуночи (всё-таки этот канал развратит меня окончательно)), потом почитала Гастарбайтера, потом пошла спать. А вернее, размышлять логически, почему, а вернее, чем мне эта книга нравится. Да, я уже говорила про публицистический стиль, могу ещё добавить про разговорный язык, это, конечно, всё моё, родное, но мало ли произведений, написанных таким языком! Сюжет оригинальностью пока не отличается, второстепенные персонажи шаблонны и стереотипны донельзя, главный герой, естественно, хороший, но настолько, что хочется цинично заявить, что таких не бывает. Местами я бы, правда, и с ним не согласилась бы, ну да это мелочи – кто не дурак иногда палку перегнуть? Сама не дура, как говорится. Книга злободневная – это да, донельзя. Но ничего нового она не открывает, таких историй пруд пруди вокруг, все это видят и каждый по-своему понимает, по-своему относится к этому. Так что вряд ли она кого-нибудь перевоспитает, если уж даже такой глубокий фильм, как 12, настроенный против практически тех же проблем, обосрали и забыли. Вобщем, не за что похвалить, не за что зацепиться – а нравится. Чтож, посмотрим, что дальше будет. А пока – дочитав, я легла спать, и бред мне снился редкостный. Сначала – загородная местность, бескрайние зелёные холмистые поля и какой-то обжитый человеком клочок земли посреди них, по которому мы неспеша прогуливаемся с Дашей (Единорожкой) – это я типа как у неё в гостях. Сначала мимо проходит какой-то красивый мускулистый парень, и я откуда-то знаю, что это её двоюродный брат; потом мимо проводят в поводу не менее красивую и мускулистую гнедую лошадь, и я предлагаю покататься верхом, но предложение повисает в воздухе.
Увидев за холмом проблеск какого-то водоёма, я предлагаю поплавать и первой несусь туда, и передо мной с высоты невысокого холма предстаёт невероятной ширины и невероятной голубизны спокойная река, тянущаяся до самого горизонта в обе стороны. Мы восходим на широкий деревянный мост с высокими перилами, дотягивающийся до противоположного берега, и идём по нему, любуясь рекой, и я вскоре перестаю думать о том, не хватятся ли нас, если мы так далеко заберёмся. На том берегу нас встретили указатели, извещающие о какой-то выставке-ярмарке, и далеко тянущаяся автомобильная пробка, гудящая как стадо загнанных слонов. Мы пошли по обочине туда, куда указывали указатели (простите за каламбур), и вскоре вошли в здание выставки. Стоило нам начать чем-то любоваться, как меня переклинило в другое место, и картинки начали сменяться перед моими глазами, как кадры кинофильма. Сперва передо мной предстали неприступные стены средневекового города-крепости, и я вспомнила, что уже видела его во сне раньше, но забывала потом. Не берусь сказать точно, что именно так он и называется, но в моём мозгу намертво отпечаталось слово «Allocard», написанное красивой кельтской вязью (полагаю, ни к АллаКарду, ни к Алукарду, ни к городу Алокару из сериала о Волкодаве это отношения не имеет). Затем мне показали, что город штурмуют отряды крупных бурых псов в массивных ошейниках с шипами наружу, а их атаки отражают отряды таких же крупных волков, проще говоря – там стояла отчаянная и кровавая грызня. Наконец, меня перебросило в какие-то тёмные просторные покои, и шум битвы сразу стих, зазвучал невнятным шорохом где-то вдали.
В этой огромной комнате стояла не менее огромная кровать под пологом, и на ней безмятежно спала большая женщина, прямо-таки великанша, но с красивым лицом и красивыми длинными волосами. Откуда-то я знала, что это древнескандинавская богиня Скёгуль (ага, обчиталась поэзии скальдов). Больше ничего я разглядеть не успела, как вдруг в глубине дома, а точнее, наверное, замка, раздался грохот, словно выбили дверь и ворвались внутрь несколько дюжин непрошеных гостей. Откуда-то из угла выскочила маленькая коричневая бульдожка и залаяла. Тут же из темноты вышел юноша, наверное, слуга, подхватил её на руки и, вглядываясь в темноту расширенными от страха глазами, зашептал ей что-то успокаивающее. Но бульдожка отчаянно вырывалась и вдруг превратилась в морского ската, выскользнула у него из рук, шлёпнулась на пол, снова стала бульдожкой и потрусила к кровати своей хозяйки. Парень окликнул её, назвав Буськой – так звали бульдожку из текста о Шаляпине, который давеча разбирали мы с Башмаком под руководством моей матушки. И эта самая Буська подбежала к большому кубку с вином, стоящему на полу у изголовья кровати, вылакала содержимое и упала замертво. Придушенно вскрикнув, юноша бросился к ней, схватил на руки и, прижимая к себе бездыханное тельце собачки, стремглав выскочил из комнаты. Массивные двери, с грохотом распахнутые им на бегу, со крипом закачались, и это разбудило Скёгуль – она проснулась и села на кровати. После этого момента я видела происходящее её глазами. Она встала, огляделась, сделала несколько шагов и всмотрелась в коридор, открывающийся за распахнутыми дверьми.
В нём было очень темно, из-за чего казалось, что он уходит в бесконечность. И тут в глубине коридора возник стремительно приближающийся силуэт. Скёгуль вгляделась ещё напряжённее, и вскоре стало видно, что это крупный четвероногий зверь несётся ей навстречу быстрым галопом. В мозгу богини, равно как и в моём, мелькнула надежда, что это волк, но она не оправдалась – когда до зверя осталось расстояние нескольких метров, она поняла, что это пёс в шипастом ошейнике. Её взгляд скользнул назад, рука судорожно дёрнулась к длинному узкому кинжалу, лежащему на туалетном столике возле кровати, но было уже поздно – каким-то боковым зрением она уловила, что пёс прыгнул. Тут-то я и проснулась, гадая, чем закончится этот рагнарёк локального масштаба, – проснулась ровно в одиннадцать, хотя у моей кровати стояло два будильника, заведённых на девять и на десять, разбуженная звуками начавшегося в сквере на Молодогвардейке концерта в честь выборов. Едва я успела встать, как к бабушке пришла медсестра и торчала у нас, пока я завтракала, лазала по ЛиРе и, вспомнив, что сегодня крайний срок отсылания работы на конкурс, писала пресловутое эссе на английском, дабы приложить его к ответам на 15 вопросов об Уэльсе. Написала, приложила, отослала, вывалилась на улицу. Поскольку на афише Яндекса я выяснила, что уже начался показ первого благотворительного фильма «Кука», я решила вместо зоопарка отправиться в кино, а сеанс в Октябре выбрала такой, что предварительно смотаться на избирательный участок у меня не было никакой возможности.
Чтож, невелика потеря! Маршрутка довезла меня до метро, подземка – до Смоленки, и я неспеша двинулась к Арбатской, до Художественного, надеясь, что там окажутся сеансы не хуже тех, что в Октябре, но подешевле. Исхоженный не раз подземный переход снова встретил меня родными звуками – небольшой музыкальный коллектив весьма неплохо исполнял «Ветер» ДДТ, вот только парень, который пел, несколько перетягивал припевы. Постояла, послушала, опустила десятку в протянутую шапку, пошла дальше. Зашла в зоомаг купить собаку жрачки, безумно закаваилась с двух гладкошёрстных щенков таксы красивого мраморного окраса, игривых и любопытных мальчуганов по тридцать штук каждый. Продавщица-готесса, которую я раньше там не видела, переводила взгляд с меня на щенков и обратно и улыбалась уголками губ. Возле театра Вахтангова настраивался какой-то ансамбль народных инструментов – аккордеон, барабан на подставке, балалайка и что-то большое, тоже в форме балалайки. Всё, как говорится, по-прежнему, всё путём. Дошла до Художественного, по афишам узнала, что фильм «Александра» тоже уже идёт – значит, на него тоже надо сходить в обязательном порядке, какие бы дела и соблазны не отвлекали. А ещё я где-то слышала о фильме «Мать и сын», только ещё не поняла, в кино он пойдёт или его по телеку покажут – кто знает точно, развейте мои сомнения! Короче говоря, в Художественном приемлемых сеансов не обнаружилось, и я по Новому уже Арбату почесала к Октябрю. Билеты купила в маленький, четвёртый зал, на пятый ряд, зататарилась бутылкой холодного красного чая, села ждать. Долго ждать не пришлось – запустили в зал. А теперь, собственно, о «Куке». Читать рецензию!

Вчера вечером я, как водится, посмотрела ещё серию Волкодава (и не чаю, когда эта мыльная опера закончится наконец – бедная Семёнова, увидев это, валерьянкой потом отпаивалась небось! И что фильм так хаяли, а сериал так хвалили? ИМХО фильм гораздо лучше!), потом новости, почитала журнал да легла спать. Я ожидала, что мне приснится какой-нибудь кошмар про биквадратные уравнения, однако всю ночь мне снился… Гога, наш староста, чем порядком меня достал. Сначала мы брели по какому-то абсолютно тёмному и узкому тоннелю, постоянно поворачивавшему, но не разветвлявшемуся, и тут в глаза мне ударил свет, такой яркий, что чуть меня не ослепил. Оказалось, что мы просто выбрались на поверхность и, щурясь от непривычной яркости красок, шумно вдохнули свежий воздух. Прямо передо мной возвышался островерхий холм, покрытый каким-то жёстким вереском, и я принялась взбираться на него, пока не достигла верхушки. Не обращая внимания на Гогины протесты, доносившиеся откуда-то сзади и снизу, я не только забралась на самый верхний пятачок холма, но и выпрямилась на нём в полный рост, стоя над холмистой равниной аки Статуя свободы на неустойчивом постаменте. Вглядываясь в складки ландшафта, я заметила нечто напоминающее дорогу – вернее, даже шоссе. Кубарем скатившись со своего холма, что так же вызвало всплеск Гогиных причитаний, я бросилась в направлении увиденной дороги, а Гога попёрся за мной. На ходу я ему объясняла, что мы можем поймать машину и слинять отсюда, а он возражал, что это рискованно, опасно, что нас всё равно поймают и что лучше вернуться назад. На нашем жарком споре сон и закончился, и я проснулась снова в районе одиннадцатого часа. Мне надо было поспеть в Октябрь на сеанс, начинавшийся в час, да ещё комп артачился, не желая включаться. Наконец я его всё-таки пересилила и даже позавтракать чем-то успела, после чего выгуляла собака и отправилась в путь. Автобус подъехал быстро, подземка подкинула меня до Арбатской, и я резвым шагом потелепала к Октябрю. Взяла билеты в первый зал на самый последний ряд, а уселась на пятый, в самую серёдку, и впереди меня никого не было.
Теперь, собственно говоря, о самом фильме. Назвав его «Хрониками смутного времени», создатели явно погорячились – желающие увидеть строгую документалистику и поучительный историзм будут разочарованы. Зато получилась красивая, сказочная немного притча, растянутая на ажных два часа и смотрящаяся без напряжения, но и без скуки. Сюжет таков: холоп Андрейка, бывший в детстве свидетелем убийства семьи Годуновых, спасает единственную выжившую наследницу престола, – царевну Ксению, – и свою Родину заодно от польского короля Сигизмунда, желающего сесть на престол московского князя и обратить Русь в католичество после провала обоих Лжедмитриев. Помогает ему татарин Костка, а периодически восстающий из мёртвых наёмник - гишпанец кабальеро Альваро, в роли которого великолепный Ланга Рамон просто неотразим, учит его фехтовать, являясь к нему во сне и чертя магический круг в центре какого-то языческого капища. Но пусть эта чисто фэнтезийная деталь не вводит вас в заблуждение – пафос фильма преимущественно православный, что подтверждают и два весьма сильных образа – старца, простоявшего в веригах и в молитвах всё Смутное время, и кардинала из Ватикана, обувшего лапти, отпустившего бороду да и пошедшего куда глаза глядят по русской земле. Необычайно красив был и единорог, вернее, Индрик-зверь – один из древнейших славянских религиозных символов, олицетворявший здесь борьбу со львом – европейским захватчиком, и порадовало то, что князя Пожарского показали не таким белым и пушистым, как в учебниках истории, а дядькой нрава крутого и даже жестокого. Что касается экшна, то здесь всё при нём – красивые драки и скачки, зрелищная осада города, кровь льётся рекой, головы ляхов слетают с плеч как кочаны капусты – в общем, для отечественного кинематографа очень и очень неплохо, плюс к этому хорошая музыка и талантливая актёрская игра. Не то чтобы меня зацепило, проняло – нет, я не буду называть увиденное шедевром. Однако это однозначно лучше всего того забугорного ассортимента, которым пестрят афиши, и на это надо сходить хотя бы потому, что отечественное патриотическое кино следует поддержать, следует доказать его создателям, что мы верим в их искренность и не поддерживаем кривотолки об их продажности. Хочется спросить: где же вы увидели здесь госзаказ, чёрт возьми? Да, подсуропили фильмец как раз к новому празднику – Дню народного единства, но чем этот праздник плох? Виноват ли он в том, что нашлись желающие его исказить, извратить и опошлить? Да, «1612» показывает преимущество стабильности над смутой, но показывает он так же и то, что власть, присягнувшая на верность западу, долго на троне не задержится, и показывает не менее прозрачно. Раскрывать главную интригу финала не буду – потому что хочу, чтобы вы всё посмотрели собственными глазами.
Титры пошли под изумительный вокал Пелагеи, который ни с чем не спутаешь, и уходить мне не хотелось до самого их конца. Омрачила просмотр мне только кучка явно поддатых бритых гопников, устроившихся сзади. На месте им не сиделось, и они, топоча, бегали по рядам у меня за спиной и перед экраном, гоготали и издавали другие неестественные для человеческой породы звуки, а один раз даже швырнули в меня какую-то банку, которая упала мне под ноги и откатилась, но я на это никак не среагировала – с быдлом связываться себе дороже. Когда фильм закончился и я вышла на улицу, там кружились в воздухе невесомые снежинки, моментально тающие на асфальте. Проголодавшись, я смолотила два пирожка с обжигающе горячим вареньем в качестве начинки и зарулила в книжный – прикупить кой-каких пособий по русскому и литературе, к экзаменам готовиться. В тамошней жаре и духоте пальто я расстегнула, а когда пришло время застёгивать, молния разъехалась, чтобы больше не съехаться ни при каких обстоятельствах. Мои планы прогуляться от Арбатской до Смоленской и потратить наконец свои полкосаря на двух оловянных солдатиков – запавших мне в душу татуированного варвара и шведского гардемарина с развевающимся плащом – пошли прахом, ибо, кое-как запахнув ставшие ненужными полы пальто посредством пояса и вывалившись на свет Божий, я незамедлительно ощутила, что +1 – это вам не +10. Благо к остановке напротив книжного подошёл трамвай, и я вскочила в него, не интересуясь, куда он меня привезёт. Было около пяти часов, но уже стемнело; проезжая мимо гостиницы «Украина», я увидела плотный кордон молодчиков цвета хаки, вставший плечом к плечу во всех арках стоявших перед гостиницей домов – предположительно охранявший участников пресловутого Русского марша, устроивших там главную свою пьянку. Трамвай довёз меня до станции Бутусовская, и я, добежав до метро, окунулась в тёплую, даже слишком, подземку и без приключений добралась до дома, где остаток детсткого времени убила на беготню по магазинам, ибо дома меня ждал пустой холодильник. Завтра вечером меня ждёт театр, а с утра напишу сочинение и мабыть ещё что из уроков да работы сделаю. А новым ПЧ вилькоммен! Deithwen, DemonOfTheNight, Dpyud, Tutenkof, Unkn0wN и Тареич, добро пожаловать! И всех-всех-всех ещё раз с днём народного единства и со светлым праздником Казанской иконы Божьей матери!

+ещё 2 скриншота

Вчера я, как и обещала, посмотрела «Парфюмера» после новостей. Ну что сказать… я ожидала значительно большего от фильма, снятого по такой замечательной книге, однако следует принимать во внимание, сколь сложно иногда бывает показать зрительными образами то, что выражено в письменном слове. Рассказывая историю о Гренуе, – человеке, чьё имя стало нарицательным для всех одержимых мира сего, - создатели фильма, на мой взгляд, совершенно по-своему, как-то очень по-простому поняли и изложили замысел произведения, на которое замахнулись. Они смаковали сцены, скажем прозаично, обработки трупов так усердно, словно пытались научить зрителей этому сомнительному ремеслу, и в конце концов от этого стало просто-напросто противно. При этом они сделали из своего героя хладнокровного маньяка, для которого жертвы были не целью, а средством, расходным материалом, и не более того, упустив тот факт, что Гренуй любил – пусть по-своему, но любил – тех девушек, с которыми обращался, как с цветами, не в переносном, а в прямом смысле этого слова. Из тех трёх ключевых моментов, которые медленно доводят до сумасшествия парфюмера-убийцу, убедительно показан только один, – тот, когда он осознал, что обладает совершенным нюхом, - да и то чересчур убедительно, словно он мутант какой, вроде персонажей комикса. Те же моменты, когда он чуть не умер, услышав, будто сохранить запах без перегонки не возможно и когда он понял, что сам не имеет запаха, будучи убеждённым, что запах – и есть душа, совершенно теряются на фоне менее значимых сцен. В книге же заложен гораздо более глубокий смысл – тщательно замаскированная под классический «триллер», как сейчас модно говорить, история о том, что в деле любви многие из нас – коллекционеры. Коллекционеры, собирающие один экземпляр за другим в стремлении к идеалу, к сокровищу, к украшению своей коллекции, которое достойно завершило бы её, но не достигающие его и слишком поздно понимающие, что для них нет ничего дороже, ценнее и желаннее самого первого экземпляра, к тому моменту уже безнадёжно недостижимому. Но Гренуй – не человек, он – демон в человеческом обличье, несущий гибель всем, кто разделял с ним хоть малую часть его жизненного пути, и его отличие от остальных коллекционеров в том, что он совершил невозможное – не только достиг своего идеала, но и посмел воспользоваться им, не задумываясь, достоин ли он его. И он поплатился за эту дерзость: его демоническое могущество – безграничное и неудержимое – лишило его самого главного, того, к чему он в душе стремился всю жизнь: способности любить и быть любимым. Разочарование в сущности своего бытия и своего непостижимого таланта оказалось сильнее, чем коллекционерская жажда славы и признания, и безумный гений – или гениальный безумец? – предпочёл, чтобы его могущество уничтожило его, нежели чтобы оно бросило весь мир к его ногам. Так… что-то я заболталась с вами, ребята, пора и честь знать )
Просмотр малость омрачило то, что у меня чуть было не заболел собак: у него начался озноб, и когда я к нему наклонилась, он подскочил и тяпнул меня за верхнюю губу, – благо несильно, - ибо когда он болеет, у него всегда дурное настроение. Потом ему, хвала Магистрам, стало легче – наверное, просто съел что-то не то. Метро я дочитывать снова не стала, а дочитала старый журнал, а так же мне снова, как и в самом начале учебного года, захотелось перечитать что-нибудь из классики, и, поскольку меня тянуло на военную тематику, взяла с полки «А зори здесь тихие…». Потом я легла спать, мне снилось, будто мне делают какой-то болезненный укол в тыльную сторону ладони, а заставила себя вылезти из-под одеяла я только к часу дня. Позавтракав, вышла прогуляться; на улице – пасмурно, мрачно, туманно, но, однако, теплее, чем вчера, и что-то невесомое и влажное, как паутинки, невидимо падает с неба и касается лица. Я дошла до почты, где для меня ничего не оказалось, оттуда пешком через дворы направилась к метро, там обрыскала все киоски, пока не нашла нового журнала, и зашла в книжный в Трамплине – посмотреть, почём новая книжка про ГП. Выяснив, что стоит она там 289 деревянных или что-то вроде того, я встала на автобусной остановке в ожидании какого-нибудь транспорта, но вскоре мне это надоело, и я пошла обратно пешком, по Ярцевке. Заглянула в тамошний книжный – там ГП уже по 349 рубля, тестов по алгебре там по-прежнему нет. Так я потихоньку добралась до дома; делать ничего не хочется, хватило меня только на то, чтобы хаир постирать, состояние сонливое. Осень – сволочь, скорее бы зима, что ли. Надежда – тоже сволочь: в прошлый раз мне хватило одного доказательства, а на этот раз мне не хватает и десятка, я мечусь в поисках всё новых и новых, и пусть каждое из них оставляет новую кровоточащую рану на сердце – наплевать, без них я уже не могу… ну да хватит пороть чушь, которую всё равно никто не понимает. А сейчас – все смотрим бой Ибрагимов – Холлифилд и болеем за наших! И я буду смотреть, вот только поприветствую новых ПЧ. Добро пожаловать, lovewolf, ВЕЛИКОЕ_ПОМОЙНОЕ_ВЕДРО, РоМаНеЧкА и Венсан! Если кого забыла – пардон, мне всё сложнее всех упомнить!
А так один сервак говорит о моём имени. Многое похоже на правду, чёрт возьми )

Вчера вечером я, посмотрев новости и, по традиции, КВН, не смогла отказать себе в удовольствии в десятый уже, наверное, раз посмотреть Хеллбоя (ну вы же знаете, что фильмы по комиксам – моя слабость!). Потом я вырубила комп и телек и засела немного почитать скальдов (ну вы же знаете, что моё «немного» - это не меньше дюжины страниц). Потом я отложила книжку, вырубила свет и забралась под одеяло, и тут ко мне пришла хорошая мысля – да не одна, а целых две. Их срочно требовалось записать, ибо они могли бы в дальнейшем помочь мне при завершении надоевших уже «Шакалов» (шутки ли – с самого лета пишу и дописать не могу?), но включать свет мне было лень, поэтому я полезла в портфель за блокнотом, подсвечивая себе мобильником. Однако, начав писать, я обнаружила, что держать трубу в зубах неудобно, и вспомнила, что у меня есть настольная лампа. Включила её, уселась за стол, немного поворочала извилинами, убедилась, что моя вредная шиза помогать мне в процессе стихотворчества не собирается, да и легла снова спать. Мне снилось множество всякого бреда – как будто на огромном поле лицом друг к другу собираются две армии, и я – в одной из них, и какой-то голос, как будто голос спортивного комментатора на трибуне, объявляет, какой отряд к какой армии присоединился. Когда все участники предстоящего сражения заняли свои места, вперёд той армии, что расположилась напротив нашей, выехал красивый длинноволосый мужчина верхом на роскошном вороном жеребце, и голос проинформировал, что это никто иной, как граф Дракула и его любимый конь по имени Антон (прозаичная кличка, не правда ли?).
После этого ко всем «рядовым» подвели по персональному четвероногому средству передвижения – в основном это были лошади, но мне, по закону подлости, достался… слон. Я некоторое время тупо пялилась снизу вверх на эту флегматичную махину, а потом перевела взгляд на своих «соседей по строю». Оказалось, рядом со мной разыгрывается весьма любопытная комедия положений: толстая мамаша пыталась подсадить свою не менее толстую дочурку в седло несчастного… верблюда. Мне стало жалко скотинку, и я подошла к какому-то представительному дядьке, который наблюдал за происходящим со стороны, стоя не невысоком холме – очевидно, он был у нас главным. Я предложила ему отдать верблюда мне, а слона отдать маме с дочкой – дескать, он большой и сильный, и они обе на нём отлично поместятся. Мужик подумал и строго спросил меня, умею ли я управлять верблюдом (можно подумать, что я слоном управлять умею!), и мне пришлось соврать, что я всю свою жизнь только и делала, что разъезжала верхом на верблюдах. Выслушав сиё заявление, дядька милостиво разрешил мне совершить бартер, и я решительно приблизилась к своему «кораблю пустыни». Взгромоздиться в седло оказалось делом несложным, однако, устроив поудобнее свою драгоценную задницу между горбов, я с ужасом заметила, что на моём верблюде нет узды. Пришлось спешно с него слезать и отправляться на поиски альтернативы. Рядом с какой-то грудой дров я нашла кусок верёвки и использовала её в качестве узды для верблюда – негуманно, конечно, зато безопасно. Стоило мне снова на него усесться и покрепче ухватиться за поводья, как раздался какой-то оглушительный сигнал, сравнимый разве что с гласом Иерихонской трубы, и две наши армии начали стремительно сближаться.
Мой верблюд рванул с места со скоростью крейсерского лайнера, и мне казалось, что вот-вот меня просто унесёт назад мощным потоком встречного воздуха, однако обошлось – я проснулась. Вернее, меня разбудил верный собак, принявшийся отчаянно скрестись в дверь моей спальни. Был 12-й час – пришлось вставать. За окном – утро туманное, утро седое, как там дальше, я спросонок забыла. Однако уже в половине второго я вытряхнула себя на улицу под мелко моросящий дождичок и сквозь повисшую над лужами хмарь доползла до автобусной остановки. Решение смотаться в зоопарк было принято ещё вчера, и я начала воплощать его в жизнь. «Экскурсионный» 757-й довёз меня до метро, метро – до Киевской, оттуда – до Пресни. Когда я вышла на поверхность, там лил настоящий ливень, а под навесом у выхода со станции набился моб пойстеров человек в десять, умудрявшихся даже в тесноте вертеть свои носки с мячиками. Я же решительно выскочила под дождь, бодрым шагом достигла подземного перехода и спустилась в его спасительно-сухие недра. Там я притормозила у своего любимого ларька с оловянными солдатиками и возжелала купить оловянного сталкера (а как ещё обозвать дядьку с внушительной пушкой в одной руке и ещё более внушительной бензопилой в другой?) с номером 503. Продавец, лениво покопавшись в мешках, заявил, что из 500-х вообще никого не осталось, а с витрины-де брать нельзя. Тогда мой выбор пал на рыцаря с копьём под номером 303, но и его после поисков обнаружено не было. Тогда вконец задолбавшийся продавец открыл витрину и достал всех 500-х сразу – оказывается, они были просто-напросто приклеены к своей подставке, но специально для меня 503-го с грехом пополам отодрали.
Пока я расплачивалась, мне так же сообщили, что солдатиков на витрине обработали специальным раствором, чтобы они не блестели так же, как «продажные». А как по мне, так матовые смотрятся естественней и лучше! Затарившись, я снова вышла под дождь, но пока дошла до зоопарка, джинсы и рукава куртки у меня промокли насквозь, да и в кроссовках уровень влажности угрожающе повышался. Посему я решила не рисковать здоровьем и укрыться в каком-нибудь помещении, и желательно с культурной пользой, и взгляд мой упал на находившийся через дорогу кинотеатр «Баррикады». Сначала я попыталась пробраться к нему со стороны зоопарка, но там не оказалось «зебры», и я только попусту вымокла ещё больше. Пришлось возвращаться в переход, снова вылезать из него со стороны метро, пилить до перекрёстка и только тогда вваливаться в кино. Однако сегодня они на все сеансы казали только «Код Апокалипсиса», а мне его смотреть не хотелось, и я мужественно попилила к киноцентру, находившемуся за метро. Надеялась посмотреть «Монгола», но его там не было, зато был «Рататуй». Я попросила билет в третий ряд, кассирша мне сказала, что мне в третий зал, и я пошла его искать. Нашёлся он на третьем этаже, где царил давящий полумрак, а с потолка свисали огромные люстры в белых чехлах, как перевёрнутые шляпками вниз гигантские пещерные грибы. До моего сеанса был ещё час, и я уютно разлеглась на большом и мягком кожаном диване, подложив под голову кожаную подушку, так же большую и мягкую, закрыла глаза и начала считать, чтобы задремать. На 70-х числах у меня это почти удалось, как вдруг кто-то потряс меня за подушку.
Это оказался охранник; он сказал, чтобы я встала и поправила подушку, и что, дескать, у них на диванах не спят. Подушку я поправила, но для приличия повозмущалась ему в спину, что я не сплю, а жду своего сеанса, до которого ещё час, и что подушки для того и созданы, чтобы на них лежать, и так далее. Убедившись, что он ушёл, я снова привалилась к валику подушки и, хоть и в несколько более неудобной позе, опять попробовала прикрыть глаза и расслабиться. Однако не прошло и пары минут, как привязчивый секьюрити во второй раз затряс меня за плечо. Тут уж я возмутилась и возопила, в чём, собственно, дело и какого чёрта мне мешают отдохнуть. Охранник потребовал, чтобы я ему предъявила билет; я показала ему билет и, в свою очередь, заставила его предъявить мне бэйдж, чтобы я переписала его имя-фамилиё. На том мы и расстались, а я посидела ещё немного и, решив, что уже пора бы открывать зал и впускать народ, посмотрела на часы. Если они не врали, то мой сеанс начался уже минут десять назад! Решив, что на табло напутали с временем сеансов, я пригляделась к своему билету… там значился второй, а не третий зал! Я бросилась его искать, обегала весь этаж, но не нашла. Поймала какую-то уборщицу, и она послала меня на второй этаж. Наконец, я влетела в зал, протолкалась на своё место, наступая кому-то на ноги, и плюхнулась в мягкое кресло. Мульт уже шёл, но, по-видимому, не так долго, как я боялась. Ну, что сказать… «Рататуй» оказался очень симпатичной, я бы даже сказала – милой штучкой. Мультяшные пасюки – очаровательные, юмор – по-французски уместный и удачный, картинка – динамичная и яркая, и от всего сюжета, в котором сбывается мечта простого крысёныша по имени Реми стать знаменитым шеф-поваром, ощутимо тянет изысканными ароматами хорошей кухни. Дальше!

Вчера, осилив написание предыдущего поста, я смогла только почитать журнал и завалилась спать. В итоге уже в десять утра я была на ногах – вот только ноги эти решительно отказывались совершать ещё один дальний переход вроде вчерашнего. Недолго думая, я решила устроить им небольшую передышку и сходить в кино – на фильм «12». Сказано – сделано: я позвонила на автоответчик «Художественного», узнала, что сеансы есть на 12 утра и 12 ночи (символично, не правда ли?), за полчаса позавтракала, побродила по ЛиРе и сделала русский и вывалилась на улицу. Маршрутку не пришлось ждать долго, и вскоре я уже была у метро. Спустившись в подземку, я поехала на Арбатскую. Достигла цели я за десять минут до начала сеанса, но торопилась всё равно. В результате даже спешка не помогла: у кассы кинотеатра меня встретила табличка, возвещающая, что билеты на данный фильм и данный сеанс распроданы. Значит, кто-то встал ещё раньше меня… однако сей факт меня не остановил, и я бодро потелепала к «Октябрю». Там сеансов было больше, и выбрать ближайший мне труда не составило, несмотря на то, что билеты там были в три раза дороже. До начала сеанса я успела прихватить штуки три бесплатных журналов и пролистать их, а так же приобрести бутылочку ФХ. Теперь не буду вас больше томить и перейду непосредственно к самому фильму.
Если смотреть на него в общем и целом, можно назвать его новой притчей о милосердии. Новой – потому что она не просто актуальна, а, я бы сказала, злободневна. Притчей – потому что весь «экшн» картины построен на чувствах, эмоциях, их переливах и переменах, и в нём нет ни одной лишней, незначимой детали, которая не говорила бы, не кричала о свой собственной теме, на каждую из которых можно было бы целую книгу написать. Действие всё время происходит в одном помещении, главных персонажей – всего 12, и у них нет даже имён – только чётко обозначенные, до мельчайших штрихов выверенные характеры, обусловленные и различные не только по социальному статусу и национальному признаку, но и чем-то значительно более глубоким. И при этом девиз фильма – «для всех и про каждого» - всецело оправдывается: каждый из нас сможет найти там отрывок про себя, и далеко не всегда остаться довольным его содержанием. Этот фильм, сильный, цепляющий за самую душу, невероятно русский – и не лубочно-глянцевый, а такой, какой есть, без прикрас, недомолвок, лицемерных оправданий. Но, в отличие от «Эйфории», так же очень русского фильма, «12» не предлагает нам романтической, но овеянной безнадёгой и безысходностью картины. Картина Михалкова – пёстрая, многогранная, живая, всё время меняющая свой колорит, но озарённая мягким светом надежды на счастливое будущее и веры в доброту, спрятанную в каждом сердце, пусть порой и очень глубоко. И эта вера и надежда не умрёт, пока русский народ не согласен жить по закону – сухому, мёртвому, лишённому чего бы то ни было личного, о чём говорит один из героев.
Что касается сюжета, то он непостижимо сложен в своей максимальной простоте: 12 присяжных собираются в школьном спортзале, чтобы вынести окончательный приговор подростку-чеченцу, обвиняемому в убийстве своего приёмного отца – отставного русского офицера (а «русский офицер бывшим не бывает», - говорит герой Михалкова). Сначала они торопятся, не задумываясь о том, что в их руках – бесценная человеческая судьба, а потом постепенно забывают обо всех своих делах, принимаются разбираться и, рассказывая друг другу истории из своей жизни, изменяют своё мнение в противоположную сторону. И вот уже сильные превращаются в слабых, жестокие и циничные – в добросердечных и чувствительных, и, наконец, практически все герои на наших глазах «обрастают» добродетелями, и наше мнение о них становится всё лучше и лучше. Но когда дело доходит до реальных дел, красивые слова оборачиваются в пыль, и герои, едва успевшие проклюнуться в антигероях, умирают, как и не бывало. Они снова готовы сломать одним движением руки жизнь другого человека, только потому, что он – чужой и незнакомый, другой и непонятный. Кто кем только кажется, а кто кем является на самом деле, уже невозможно понять: слишком редко душевные порывы пробиваются сквозь заслон холодного расчёта. Ясно одно: человека легко убедить, а разубедить – практически невозможно, но «всё бывает, даже невозможное», говорит герой Арцибашева. И ясно второе: равнодушие – страшный грех, грех Иуды – было, есть и будет всегда, и никто не застрахован от столкновения с ним – тем более сирота, у которого бессмысленная, жестокая война отняла всё самое дорогое.
Вобщем – это надо смотреть. Смотреть на большом экране, чтобы не стало вдруг скучно, чтобы хотелось смеяться и плакать, хотелось задуматься, засомневаться, зажечься, разочароваться… я не буду уверенно утверждать, сумеет ли кого-нибудь «перевоспитать» эта вещь, да и надо ли, но что это великая вещь или по крайней мере выдающаяся, скажу точно. Не хочется верить тем, кто кинулся обвинять Михалкова в «политической проституции», а хочется верить, что он просто из тех людей, что почувствовали, чем в воздухе запахло, и решили со злом бороться добром – и дай Бог, чтобы они одержали победу в мире так же, как и в фильме. А фильм - что уж таить - заканчивается хорошо, и выходишь с него в лёгком ступоре, но с улыбкой, как после хорошо отыгранного спектакля - а актёры действительно, к слову сказать, подобрались весьма талантливые. Выйдя из "Октября", я перешла дорогу, вошла в "дырку" сбоку от казино в знакомый переулочек и вскоре была уже на Арбате. Прошлась по нему до Смоленки, встречая флэшмобщиков с пакетами из МакФака на головах и с табличками "подайте на метро" или "подайте на пропитание". А когда я и сама, мучимая голодом, встала в очередь в МакФак, мимо прошествовала целая армия их коллег с бойанистыми табличками "обними меня". Заправившись гамбургером, я спустилась в подземку и всю дорогу до дома уплетала картошку фри с соусом карри. А теперь я дома, уроки сделала уже, теперь вот новости буду смотреть, «Метро» читать да спать ложиться – завтра в школу. А новым ПЧ полагается скахать привет! Добро пожаловать, Lisa_Ossa, Act1on, BlackMorion, Hatake_Kakashi_n7, Далотар, Кир_Митин, Призрак_Гонщика и _master_! )

Ну чтож, граждане тунеядцы и алкоголики, можете меня поздравить: я умудрилась-таки заболеть окончательно и бесповоротно. Простуда со всеми вытекающими из носа последствиями, почти полностью пропавшим голосом и прочая, и прочая – нефиг было вчера после физры на лавочке сидеть! И ладно бы был сегодня учебный день – так нет же: выходной. И вместо того чтобы сопеть перед монитором, я могла бы сегодня замрачиться в Царицыно, Измайлово или ещё какое-нибудь уютное местечко столицы. Правда, погодка за окном не супер – мрачно, пасмурно, постоянно начинает что-то накрапывать с неба и завывать явно не самый тёплый из ветров, но это не аргумент! Буду надеяться, что к завтрашнему дню выздоровею, если буду продолжать лечиться горячими котлетами, а пока у меня появилось предостаточно времени, чтобы заняться другими делами – в частности, прочитать наконец-то Мольера. В середине дня кабельный Интернет у меня умер, и пришлось переместиться в соседнюю комнату, за папин комп, в коем было модемное подключение.
Однако некто не в меру остроумный просунул провода модема сквозь две железки, составлявшие ножку лампы, прикреплённой к краю стола, так, что вытащить его оттуда не было никакой возможности. Таким образом контакты свисали со стола, и прикрепить к ним мобилу было нереально – она падала на пол. Провозившись с ней едва ли не полтора часа, я уяснила, что единственный выход из сложившейся ситуации – сжимать телефон с модемом в кулаке одной руки и печатать другой, что меня совершенно не устраивало. Пришлось убить ещё энное количество времени, дабы поменять провод на более длинный, который позволял положить подсоединённый к модему телефон на краешек стола. Когда всё было сделано и я вернулась за свой, кабельный Интернет снова ожил. А мама подарила мне новую кружку с собачонком, НЯ! Мне все дарят кружки, я скоро смогу их коллекционировать. Под вечер мы решили посмотреть пятый фильм про ГП, однако версия, завалявшаяся в моём компе, оказалась жуткого качества экранкой с ещё более жутким переводом в один голос.
Пришлось срочно выкачивать из сетки другую версию – более удобоваримую на вид и с дублированным переводом. Ну что сказать… для такой толстой книги фильмец коротковат и одновременно как-то затянут на ключевых эпизодах. Впечатляющие моменты есть, но в общем и целом как-то не цепляет, предыдущие фильмы были лучше, ИМХО. Светлее и проще, без таких тонн пафоса, за которыми всё остальное теряется и мельчает: и поцелуйчег мимоходом словно повисает в воздухе, и гибель Сириуса не так торжественна, как она была описана… вобщем наши победили, все танцуют, ага. *Зевает* а я спааать хочу… поэтому пойду-ка поваляюсь с горячими крутыми яйцами в полотенце на носу, а там и баиньки. Но сначала поприветствую новых ПЧ. Добро пожаловать, Сластёёна, Фаня_03, Alarun, -Black_Shadow-, something, журнашлюшка и Слёзы_феникса! =)