«После короткого непринужденного общения Иисус поднялся и сказал:

«Когда я исполнил перед вами притчу, выражавшую ту готовность служить друг другу, которой должны обладать вы, я говорил, что желаю дать вам новую заповедь. И я хотел бы сделать это сейчас, перед тем, как покинуть вас.

Вы хорошо помните заповедь, которая велит вам любить друг друга, любить своих ближних, как самих себя. Но я не вполне удовлетворен даже такой искренней преданностью со стороны моих детей.
Я хотел бы, чтобы ваши поступки были исполнены еще большей любви в царстве верующего братства.
И потому я даю вам новую заповедь: любите друг друга так, как я любил вас. И тем самым все люди будут знать, что вы мои ученики, если вы будете любить друг друга такой любовью.

Давая эту новую заповедь, я не взваливаю на вас нового бремени. Наоборот, я даю вам новую радость и возможность познать новое счастье — испытать наслаждение от посвящения другим людям любви своих сердец. Несмотря на внешние муки, вскоре я испытаю высшую радость, посвящая свою любовь вам и вашим смертным собратьям.

Призывая вас любить друг друга, как я любил вас, я показываю вам высшую меру истинной любви, ибо нет большей любви, чем та, при которой человек готов отдать за друзей свою жизнь. А вы являетесь моими друзьями и останетесь ими, если только пожелаете исполнять то, чему я учил вас. Вы называли меня Господином, но я не называю вас слугами. Если только вы будете любить друг друга, как я люблю вас, вы будете моими друзьями, и я буду вечно говорить вам о том, что раскрывает мне Отец.

Не только вы избрали меня, но и я избрал вас и велел вам нести в мир плоды исполненного любви служения своим братьям, так же, как я жил среди вас и раскрывал вам Отца. И Отец, и я будем трудиться с вами, и вы испытаете божественную полноту радости, если только подчинитесь моему велению любить друг друга, как я любил вас».

Если вы хотите разделить радость Учителя, вы должны разделить его любовь. А быть причастным к его любви означает, что вы были причастны к его служению. Такой опыт любви не освобождает вас от трудностей этого мира; он не создает нового мира, но он совершенно определенно делает старый мир новым.

Запомните: Иисус требует преданности, а не жертвы. Сознание жертвы подразумевает отсутствие того беззаветного чувства, которое смогло бы превратить подобное любвеобильное служение в высшую радость.

Идея долга говорит о наклонностях слуги; такие люди лишены того восхитительного наслаждения, которое возникает при оказании дружеской услуги. Импульс дружбы превосходит все убеждения, присущие долгу, а услуга, оказанная другом другу, не может называться жертвой. Иисус учил апостолов, что они являются сынами Божьими. Он называл их братьями, а теперь, прежде чем покинуть их, он называет их друзьями.»

«Когда Иисусу подали третью чашу с вином — «чашу благословения», — он встал с кушетки и, взяв чашу в руки, благословил ее словами:

«Пусть каждый из вас возьмет эту чашу и выпьет из нее. Она будет чашей моего поминовения. Эта чаша — чаша благословения нового завета милосердия и истины. Она станет для вас символом посвящения и служения божественного Духа Истины. В следующий раз я буду пить эту чашу вместе с вами уже в новом обличье в вечном царстве Отца».

Чувствуя, что происходит нечто исключительное, все апостолы, в полной тишине, с глубоким благоговением пили из этой чаши благословения.

Старая Пасха отмечала освобождение их отцов от национального рабства и обретение личной свободы; теперь же Учитель учреждал новую поминальную трапезу — символ нового избавления порабощенного индивидуума от оков обрядности и эгоизма и обретения духовной радости, присущей братству и товариществу освобожденных в духе сынов живого Бога.

Когда они закончили пить из этой новой поминальной чаши, Учитель взял хлеб и, вознеся благодарственную молитву, преломил его. Велев им передать хлеб друг другу, он сказал:

«Возьмите этот поминальный хлеб и съешьте его. Я говорил вам, что я — хлеб жизни. И этот хлеб жизни есть объединенная жизнь Отца и Сына в едином даре. Слово Отца, выраженное в Сыне, действительно является хлебом жизни».

Разделив поминальный хлеб, — символ живого слова истины, воплощенного в образе смертной плоти, — все сели.

Учреждая эту поминальную трапезу, Учитель, по своему обыкновению, прибегнул к притчам и символам. Он воспользовался символами, поскольку он хотел раскрыть некоторые великие духовные истины так, чтобы его последователям было трудно приписать его словам строго определенные толкования и точный смысл. Таким образом он стремился не дать последующим поколениям выхолостить его учение и сковать его духовные значения мертвыми цепями традиции и догмы. Учреждая единственную церемонию причастия, связанную со всей миссией его жизни, Иисус всячески старался подсказать значения, не связывая себя точными определениями. Он не желал уничтожать индивидуальное представление о божественном общении, учреждая точную форму; не желал он и ограничивать духовное воображение верующего, стесняя его формальностями. Наоборот, он пытался придать возрожденной душе человека радостные крылья новой и спасительной духовной свободы.

Несмотря на такую попытку Учителя учредить новое поминальное причастие, в минувшие с тех пор века его последователи позаботились о том, чтобы помешать исполнению этого недвусмысленного желания; его незамысловатый духовный символизм того последнего вечера во плоти был подвергнут точным интерпретациям и низведен до почти математической строгости готовых формул. Ни одно учение Иисуса не подвергалось такому канонизирующему воздействию традиции, как это.

Если участники этой поминальной трапезы верят в Сына и знают Бога, то им не нужно связывать ее символику с наивными человеческими заблуждениями относительно значения божественного присутствия, ибо во всех таких случаях Учитель действительно присутствует. Поминальная трапеза является символической встречей верующего с Иисусом. Когда вы обретаете подобную духовную восприимчивость, вы действительно ощущаете присутствие Сына, и его дух общается с пребывающей в вас частицей его Отца.

На короткое время они задумались, после чего Иисус продолжал:

«Выполняя это, вспоминайте жизнь, прожитую мною на земле среди вас, и радуйтесь тому, что я собираюсь продолжать жить на земле вместе с вами и служить через вас. Как индивидуумы, не спорьте между собой о том, кто из вас больше. Будьте все, как братья. А когда царство расширится и охватит большие группы верующих, вам точно так же следует воздерживаться от споров о величии или привилегиях между такими группами».

Это великое событие произошло в верхней комнате в доме одного из друзей. Ни ужин, ни дом не имели никакого отношения к священной церемонии или обрядовому освящению. Поминальная трапеза была учреждена без согласия духовенства.

Учредив эту поминальную трапезу, Иисус сказал апостолам:

«И каждый раз, когда вы будете собираться на такой ужин, делайте это в память обо мне. И поминая меня, сначала обратитесь в своих мыслях к моей жизни во плоти, вспомните, что когда-то я был с вами, а затем, глазами веры, узрите, что когда-нибудь все вы будете трапезничать со мной в вечном царстве Отца. Вот новая Пасха, которую я оставляю вам: память о моей посвященческой жизни — слове вечной истины, а также о моей любви к вам — излиянии моего Духа Истины на всю плоть».

В завершение празднования старой, но бескровной Пасхи, в ознаменование введения новой поминальной трапезы, они все вместе исполнили сто семнадцатый псалом.»

«По еврейскому обычаю, после первой пасхальной чаши хозяин вставал из-за стола и омывал руки. Позднее — во время еды и после второй чаши — гости также вставали и омывали руки. Поскольку апостолы знали, что их Учитель никогда не соблюдал этого ритуального омовения рук, они с огромным интересом ждали, что он собирается сделать, когда, выпив свою первую чашу, Иисус встал из-за стола и молча подошел к двери, где находились кувшины с водой, тазы и полотенца.

Их любопытство сменилось изумлением, когда они увидели, что Учитель снимает свою верхнюю одежду, затыкает полотенце за пояс и начинает наливать воду в один из тазов. Представьте себе степень удивления этих двенадцати человек, лишь недавно отказавшихся умыть друг другу ноги и пустившихся в продолжительные и недостойные препирательства по поводу почетных мест за столом, когда они увидели, что он обошел свободный конец стола, подошел к самому дальнему месту на пиру, где возлежал Симон Петр, и, склонившись наподобие слуги, собрался умыть Симону ноги.

Когда Учитель встал на колени, все двенадцать, как один, поднялись; даже предатель Иуда на мгновение настолько забыл о своем позоре, что вскочил вместе с другими апостолами в этом выражении недоумения, уважения и предельного изумления.
Симон Петр стоял, взирая на обращенное к нему снизу лицо Учителя. Иисус ничего не говорил; в этом не было нужды. Его поза красноречиво свидетельствовала о том, что он собирается умыть Симону Петру ноги. Несмотря на свои человеческие недостатки, Петр любил Учителя. Этот галилейский рыбак был первым человеком, который всем сердцем уверовал в божественность Иисуса, а также прилюдно заявил о своей глубокой вере. И с тех пор Петр никогда по-настоящему не сомневался в божественной сущности Учителя. Поскольку Петр поклонялся Иисусу и чтил его в своем сердце, неудивительно, что ему было неприятно видеть, как Иисус склонился перед ним в позе покорного слуги и, подобно рабу, предлагал умыть ему ноги. Когда Петр пришел в себя настолько, что смог обратиться к Учителю, он выразил те чувства, которые наполняли сердца всех его собратьев.

Через несколько мгновений Петр, справившись со своим сильнейшим смущением, сказал:
«Учитель, неужели ты и впрямь собираешься омыть мне ноги?»
Глядя Петру в глаза, Иисус ответил:
«Возможно, ты не вполне осознаешь то, что я собираюсь сделать, но впоследствии ты поймешь смысл всех этих вещей».

Тогда Симон Петр, глубоко вздохнув, воскликнул:
«Учитель, ты никогда не будешь омывать мне ноги!»
И каждый из апостолов одобрительно кивнул, поддержав решительное заявление Петра, не желающего позволить Иисусу унижать себя перед ними.

Даже сердце Иуды Искариота поначалу было тронуто этой волнующей и необычной сценой; однако, оценив увиденное своим тщеславным рассудком, он пришел к выводу, что этот жест смирения стал всего лишь очередным и убедительным подтверждением отсутствия у Иисуса качеств, необходимых для избавителя Израиля, и что он, Иуда, был прав, решив предать дело Учителя.

Затаив дыхание, они стояли, пораженные увиденным, и Иисус сказал:
«Петр, я заявляю, что если я не умою твоих ног, ты останешься непричастен ко мне в том, что я собираюсь исполнить».

Услышав это заявление, усиленное тем, что Иисус продолжал стоять на коленях у его ног, Петр принял одно из тех решений, которые выражались в слепом подчинении воле уважаемого и любимого человека. Когда Симон Петр начал догадываться, что в этом символическом услужении заключен некий смысл, определяющий будущую связь с трудом Учителя, он не только согласился с тем, чтобы Иисус умыл ему ноги, но и в свойственной ему пылкой манере воскликнул:
«Тогда, Учитель, омой не только мои ноги, но и руки, и голову!».

Прежде чем начать омывать ноги Петра, Учитель сказал:
«Тому, кто уже чист, нужно омыть только ноги. Вы, сидящие сегодня со мной, чисты — но не все. Однако пыль ваших ног следовало смыть до того, как вы сели трапезничать со мной. И кроме того, я хотел бы исполнить это свое услужение в форме притчи, поясняющей значение новой заповеди, которую я вскоре дам вам».

Таким же образом Учитель обошел стол и, в тишине, омыл ноги своих двенадцати апостолов, не пропустив и Иуду. Закончив омывать ноги двенадцати, Иисус накинул хитон, вернулся на свое место хозяина и, обведя глазами обескураженных апостолов, сказал:
«Понимаете ли вы, что я сделал для вас?
Вы называете меня Учителем, и вы правы, ибо так оно и есть.
Так если я, ваш Учитель, омыл вам ноги, то почему вы не хотели омыть ноги друг другу?
Какой урок вам следует извлечь из этой притчи, где Учитель с такой готовностью оказывает услугу, которую его братья не пожелали оказать друг другу?

Истинно, истинно вам говорю: слуга не выше своего хозяина; и тот, кого послали исполнить поручение, не выше того, кто его послал. Вы видели, как я служил в прожитой вместе с вами жизни, и благословенны те из вас, у кого хватит благодатного мужества, чтобы так служить. Но почему вы так медленно усваиваете то, что тайна величия в духовном царстве отличается от методов материального мира — методов силы?

Когда я вошел в этот зал, вы не удовлетворились своим гордым отказом омыть друг другу ноги, — вам нужно было непременно пуститься в пререкания о том, кто займет почетные места за моим столом. Таких почестей ищут фарисеи и дети мира сего, но подобное поведение недостойно посланников небесного царства.

Разве вы не знаете, что за моим столом не может быть привилегированных мест?
Разве вы не понимаете, что я люблю каждого из вас так же, как и остальных?
Разве вы не знаете, что ближайшее ко мне место — в том смысле, какой вкладывают в это люди, — может ничего не говорить о вашем положении в царстве небесном?

Вы знаете, что цари язычников господствуют над своими подчиненными, и те, кто пользуется этой властью, иногда называются „благодетелями”. Но не так будет в царстве небесном.

Пусть самый главный из вас будет, как самый младший, а тот, кто правит, пусть будет подобен тому, кто прислуживает. Ибо кто важнее: тот, кто за столом, или тот, кто прислуживает? Разве не считают обычно, что важнее тот, кто за столом? Но вы видите, что я среди вас, как тот, кто прислуживает. И если вы желаете стать вместе со мной слугами в исполнении воли Отца, то в грядущем царстве будете восседать со мной в могуществе, продолжая исполнять волю Отца в будущей славе».

Когда Иисус умолк, близнецы Алфеевы подали хлеб и вино вместе с горькими травами и пастилу из сухофруктов для следующего блюда Тайной Вечери.»

«Мало кто из слушателей Учителя был способен хотя бы отчасти вникнуть в его утреннее обращение. Из всех присутствующих больше других поняли греки. Даже одиннадцать апостолов были озадачены этими намеками на грядущие политические царства и будущие поколения верующих.

Самые преданные сторонники Иисуса не могли согласовать близкое окончание его земного служения со ссылками на продолжение евангелической деятельности. Некоторые из этих еврейских верующих начали ощущать приближение величайшей трагедии в истории земли, однако они не могли увязать эту надвигающуюся катастрофу ни с веселым и беззаботным личным отношением Учителя, ни с его утренним обращением, в котором он неоднократно ссылался на будущие дела небесного царства, охватывающие огромный отрезок времени и включающие отношения со многими последующими мирскими царствами земли.

К полудню этого дня все апостолы и ученики узнали о спешном бегстве Лазаря из Вифании. Они начали понимать, что иудейские правители полны решимости беспощадно уничтожить Иисуса и его учение.

Благодаря своим тайным агентам, действовавшим в Иерусалиме, Давид Зеведеев был полностью осведомлен о том, как продвигается план ареста и убийства Иисуса. Ему была хорошо известна та роль, которую играл в этом заговоре Иуда, но он не раскрывал этого другим апостолам или кому-либо из учеников. Вскоре после полуденной трапезы он всё же отвел Иисуса в сторону и, собравшись с духом, спросил его, знает ли он, что... Но ему не удалось закончить свой вопрос. Взяв Давида за руку, Учитель прервал его словами:
«Да, я всё знаю, Давид, и я знаю, что ты знаешь. Однако смотри, никому не говори об этом. Ты только не сомневайся в своем собственном сердце, что в итоге воля Божья восторжествует».

Разговор с Давидом был прерван прибытием гонца из Филадельфии от Абнера, который сообщал, что он узнал о заговоре с целью убийства Иисуса, и спрашивает, не следует ли ему прибыть в Иерусалим. Гонец поспешил к Абнеру со следующим сообщением: «Продолжай свой труд. Если я покину тебя во плоти, то это будет только для того, чтобы я мог вернуться в духе. Я не брошу тебя. Я буду с тобой до конца».
Примерно в то же время Филипп явился к Учителю и спросил: «Учитель, близится Пасха; где бы ты хотел, чтобы мы приготовили пасхальную трапезу?» Услышав этот вопрос Филиппа, Иисус сказал: «Сходи за Петром и Иоанном, и я дам вам указания относительно ужина, который сегодня мы разделим с вами. Что же касается Пасхи, то этот вопрос вы решите сами после сегодняшнего ужина».
Когда Иуда услышал, что Учитель обсуждает с Филиппом эти вопросы, он подошел поближе, чтобы подслушать, о чём они говорят. Однако Давид Зеведеев, стоявший рядом, подошел к Иуде и отвлек его беседой, а Филипп, Петр и Иоанн отошли в сторону, чтобы поговорить с Учителем.

Иисус сказал трем апостолам: «Немедленно отправляйтесь в Иерусалим; войдя в городские ворота, вы встретите человека, несущего кувшин с водой. Он заговорит с вами, и вы пойдете за ним. Когда он приведет вас в дом, войдите в него вместе с ним и спросите у хозяина дома: „Где гостиная, в которой Учитель собирается разделить ужин со своими апостолами?” И когда вы спросите об этом, хозяин поведет вас наверх и покажет большую верхнюю комнату, полностью убранную и приготовленную для нас».

Когда апостолы вошли в город, они встретили у ворот человека с кувшином; они следовали за ним, пока не пришли в дом Иоанна Марка, где отец юноши встретил их и показал им верхнюю комнату, приготовленную к вечерней трапезе.
Всё это стало возможным в результате договора между Учителем и Иоанном Марком днем ранее пополудни, пока они были одни в горах. Иисус хотел быть уверенным в том, что он сможет спокойно разделить хотя бы эту последнюю трапезу со своими апостолами. И полагая, что если Иуда узнает заранее о месте их встречи, то он договорится с врагами Иисуса схватить его там, он тайно условился с Иоанном Марком. Поэтому Иуда узнал о месте их встречи лишь после того, как позднее прибыл сюда вместе с Иисусом и другими апостолами.

Давиду Зеведееву предстояло обсудить с Иудой много вопросов, так что ему не составляло труда помешать Иуде увязаться за Петром, Иоанном и Филиппом, к чему тот так стремился. Когда Иуда передал Давиду некоторую сумму денег на питание, Давид сказал:
«Иуда, не лучше ли будет, при нынешних обстоятельствах, если ты выдашь мне немного денег вперед?»
Подумав, Иуда ответил: «Да, Давид, я думаю, что это будет разумно. Более того, ввиду неспокойного положения в Иерусалиме, я считаю, что было бы лучше всего передать все деньги тебе. Против Учителя готовится заговор, и если что-нибудь случится со мной, вы не окажетесь в трудном положении».
Так Давид получил все апостольские наличные средства и расписки на все вложенные деньги. Апостолы узнали об этом только вечером следующего дня.

Было около половины пятого, когда трое апостолов вернулись и сообщили Иисусу, что всё готово для ужина. Учитель тут же собрался и повел своих двенадцать апостолов по тропе к дороге на Вифанию и, далее, в Иерусалим. В последний раз он вышел в путь вместе со всеми двенадцатью.»

«В течение почти двух часов Иисус беседовал примерно с пятьюдесятью верными последователями и ответил на множество вопросов относительно того, как царство небесное соотносится с царствами этого мира, а богосыновство — со статусом граждан земных государств.

Вместе с ответами Иисуса на вопросы, эту речь можно вкратце изложить на современном языке следующим образом.

Материальные царства этого мира нередко сталкиваются с необходимостью прибегать к физической силе для исполнения своих законов и поддержания порядка. В царстве небесном истинно верующие не будут прибегать к физической силе.

Являясь духовным братством рожденных в духе Божьих сынов, царство небесное может распространяться только силой духа.

Это различие в методах касается отношения царства верующих к царствам, основанным на светском управлении, и не лишает социальные группы верующих права поддерживать порядок в своих рядах и дисциплинировать непокорных и недостойных членов.
Нет ничего несовместимого между статусом сына божественного царства и статусом гражданина, подчиненного мирскому, или гражданскому, управлению. Обязанность верующего — отдавать кесарю кесарево, а Богу — Божье. Между этими двумя требованиями не может быть никакого противоречия, поскольку одно является материальным, а другое — духовным, если только не происходит так, что кесарь пытается узурпировать прерогативы Бога и требовать, чтобы ему оказывали духовный почет и высшее поклонение. В таких случаях поклоняйтесь только Богу, пытаясь просветить этих заблудших земных правителей и тем самым привести их также к признанию Отца небесного.
Не выказывайте духовного поклонения земным правителям; и не пользуйтесь физическими силами земных правительств, чьи правители когда-нибудь могут стать верующими, для содействия миссии духовного царства.

С точки зрения прогрессирующей цивилизации, сыновство в царстве небесном должно помочь вам стать идеальными гражданами царств этого мира, поскольку братство и служение являются краеугольными камнями евангелия царства. Зов любви духовного братства должен оказаться эффективным разрушителем побуждения к ненависти, присущего неверующим и воинственным гражданам земных царств. Однако эти материалистически настроенные и невежественные сыны никогда не увидят ваш духовный свет, если вы не приблизитесь к ним вплотную с тем бескорыстным общественным служением, которое является естественным следствием плодов духа, появляющихся в жизненном опыте каждого верующего.

Как смертные и материальные люди, вы действительно являетесь гражданами земных царств, и вам следует быть хорошими гражданами, тем более, что вы возродились в духе, став сынами небесного царства. На вас, просвещенных верой и освобожденных духом сынов небесного царства, ложится двойная ответственность — долг перед человеком и долг перед Богом, и в то же время вы добровольно принимаете на себя третью, священную обязанность: служение братству богопознавших верующих.

Не поклоняйтесь своим бренным правителям и не пользуйтесь материальной силой для укрепления духовного царства. Однако исполненное любви служение должно стать той праведной опекой, которую вам следует проявлять как по отношению к верующим, так и неверующим. В евангелии царства заключен могущественный Дух Истины, и вскоре я изолью этот дух на всю плоть. Плоды духа — ваше искреннее и любвеобильное служение — являются мощным социальным рычагом для возвышения пребывающих во тьме народов, и этот Дух Истины станет тем средством, которое приумножит ваше могущество.

В своих отношениях с неверными гражданскими правителями демонстрируйте мудрость и прозорливость. Будьте благоразумны — докажите, что вы умеете устранять незначительные разногласия и разрешать мелкие споры. Всеми возможными способами — идя на компромисс во всём, кроме духовной преданности правителям вселенной, — стремитесь жить в мире со всеми людьми. Будьте всегда мудры, как змеи, но безобидны, как голуби.

Став просвещенными сынами царства, вы должны сделаться еще лучшими гражданами светского государства; так же и земные правители, уверовавшие в евангелие небесного царства, должны превратиться в еще лучших управляющих гражданскими делами. Бескорыстное служение человеку и разумное поклонение Богу должны сделать всех верующих в царство лучшими гражданами мира, в то время как высокая гражданственность и искренняя преданность мирским обязанностям должны сделать таких граждан более чуткими к зову духа — сыновству в небесном царстве.

До тех пор, пока земные правители будут стремиться к религиозной диктатуре, вы, верующие в это евангелие, можете ожидать только неприятностей, гонений и даже смерти. Тот свет, который вы несете в мир, и даже то, как вы будете страдать и умирать за это евангелие царства, всё это рано или поздно само по себе просветит весь мир и приведет к постепенному разделению политики и религии. Придет время, когда настойчивая проповедь евангелия царства принесет всем нациям новое, невиданное освобождение, интеллектуальную независимость и религиозную свободу. В условиях надвигающихся преследований со стороны тех, кто ненавидит это евангелие радости и свободы, вы будете процветать, и евангелие будет преуспевать. Однако серьезная опасность подстерегает вас в будущем, когда большинство людей будут доброжелательно отзываться о царстве, и многие из тех, кто занимает высокое положение, формально примут евангелие небесного царства. Учитесь преданности царству и во времена мира и процветания. Не искушайте опекающих вас ангелов и не заставляйте их из любви к вам наказывать вас — вести смутными путями ради спасения ваших праздных душ.

Помните, что вы посланы проповедовать евангелие царства, — высшее желание исполнять волю Отца вместе с высшей радостью вероисповедного осознания богосыновства, — и вы не должны позволять чему-либо отвлекать вас от преданного исполнения этой единственной обязанности. Пусть избыток вашей любвеобильной духовной опеки, просвещающего интеллектуального общения и возвышающего общественного служения пойдет на благо всему человечеству, но ни одно из этих гуманных деяний — ни все они в совокупности — не должны вытеснять проповедь евангелия. Такое великое служение является побочным социальным продуктом еще более великих и возвышенных служений и преобразований, производимых в сердце верующего Духом Истины и личным осознанием того, что вера рожденного в духе человека придает уверенность в активных дружеских взаимоотношениях с вечным Богом.

Вы не должны пытаться распространять истину или утверждать праведность за счет власти гражданских правительств или принятия мирских законов. Вы должны всегда стремиться убедить человеческий ум, но не вздумайте принуждать его. Вам нельзя забывать великий закон человеческой справедливости, которому я учил вас в позитивной форме: во всём поступайте с людьми так, как вы хотите, чтобы люди поступали с вами.

Когда верующий в царство призывается на гражданскую службу, пусть он служит как смертный гражданин, подвластный своему правительству, хотя такой верующий должен проявить на своей службе все обычные гражданские черты, улучшенные тем духовным просвещением, которое является следствием облагораживающей связи разума бренного человека с пребывающим в нем духом вечного Бога. Если неверующий превосходит вас как гражданский служащий, вы должны всерьез задаться вопросом, не погибли ли корни истины в вашем сердце из-за нехватки в нем живой воды — духовного общения в совокупности с социальным служением. В течение всей жизни сознание богосыновства должно оживлять служение каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка, ставших обладателями столь мощного стимула для пробуждения всех внутренних сил человеческой личности.

Вам нельзя превращаться в пассивных мистиков или невыразительных аскетов; вам не следует становиться мечтателями и скитальцами, лениво уповающими на воображаемое Провидение даже для обеспечения предметами первой необходимости. Конечно, вы должны быть милосердны к заблудшим смертным, терпеливы к невежественным людям и сдержанны при провокациях; но вам следует также быть доблестными поборниками праведности, могущественными распространителями истины и энергичными проповедниками этого евангелия царства в самых дальних уголках земли.

Это евангелие царства является живой истиной. Я уже говорил вам, что оно подобно закваске в тесте, подобно горчичному зерну; а теперь я заявляю, что оно подобно семени живого существа, которое из поколения в поколение — оставаясь всё тем же живым семенем — неизменно раскрывает себя в новых проявлениях и благоприятно развивается в руслах новых приспособлений к специфическим потребностям и условиям каждого последующего поколения.
Это откровение, предпринятое мною для вас, есть живое откровение, и я желаю, чтобы оно приносило должные плоды в каждом индивидууме и каждом поколении в соответствии с законами духовного прогресса, роста и адаптационного развития. Из поколения в поколение это евангелие должно обнаруживать всё большую жизненную силу и проявлять всё большую глубину духовного могущества. Нельзя допускать, чтобы оно превратилось всего лишь в священную память, в одно лишь предание обо мне и о том времени, в котором мы живем.

И не забывайте: мы не делали прямых нападок на личности или на власть тех, кто сидит на месте Моисея; мы лишь предложили им новый свет, который они столь решительно отвергли. Наша критика выражалась только в разоблачении их духовного предательства тех самых истин, которым они якобы учат и которые они якобы охраняют. Мы пришли в столкновение с этими правомочными вождями и общепризнанными правителями только после того, как они преградили путь проповеди евангелия царства к сынам человеческим. Вот и сейчас не мы критикуем их, а они ищут нашей погибели. Не забывайте о том, что вы посланы в мир для проповеди одной только благой вести. Вы не должны нападать на старые методы; вы должны умело класть закваску новой истины в самую гущу старых верований. Пусть Дух Истины сделает свое дело. Пусть споры разгорятся лишь после того, как те, кто ненавидит истину, навяжет их вам. Но когда неверующий преднамеренно нападает на вас, без колебаний становитесь на решительную защиту той истины, которая спасла и освятила вас.

При любых превратностях судьбы всегда любите друг друга.
Не боритесь с людьми, даже с неверующими.
Будьте милосердны даже к тем, кто жестоко обращается с вами.
Будьте лояльными гражданами, честными работниками, достойными похвалы соседями, преданными родственниками, отзывчивыми родителями и искренними верующими в братстве царства Отца. И мой дух будет с вами — отныне и до скончания века.

Когда Иисус завершил свой урок, было уже около часа дня, и они сразу же вернулись в лагерь, где Давид и его товарищи ждали их с полуденной трапезой.»

«Когда они расселись у костра, где собралось в общей сложности около двадцати человек, Фома спросил:
«Поскольку ты собираешься вернуться, чтобы завершить труд царства, как нам следует вести себя, пока ты будешь отсутствовать, занимаясь делами Отца?»

Оглядев своих учеников, озаряемых светом костра, Иисус ответил:
«Даже ты, Фома, не понимаешь моих слов. Разве всё это время я не внушал вам, что ваша связь с царством является духовной и индивидуальной и состоит в одном только личном духовном опыте, — вероисповедном осознании своего богосыновства? Что еще я могу к этому добавить? Гибель наций, крушение империй, уничтожение неверующих иудеев, конец эпохи и даже конец света — какое отношение имеют эти вещи к тому, кто уверовал в евангелие и защитил свою жизнь уверенностью в вечном царстве?

Вы, познавшие Бога и уверовавшие в евангелие, больше не сомневаетесь в вечной жизни. Поскольку ваша жизнь была прожита в духе и во имя Отца, ничто не может волновать вас всерьез. Строителей царства, уполномоченных граждан небесных миров, не беспокоят временные пертурбации, не тревожат земные катаклизмы. Какое значение имеет для вас, уверовавших в евангелие царства, ниспровержение наций, конец эпохи и крушение всего зримого, когда вы знаете, что ваша жизнь есть дар Сына и что залогом ее вечной безопасности является Отец?
Прожив бренную жизнь в вере и принеся плоды духа — праведное, любвеобильное служение своим собратьям, — вы можете с уверенностью смотреть в будущее в ожидании следующего шага на вечном пути с той же верой в спасение, которая провела вас через первый, земной опыт богосыновства.

Каждое поколение верующих должно продолжать свой труд, учитывая возможное возвращение Сына Человеческого, точно так же, как каждый верующий продолжает труд своей жизни, учитывая неизбежную, вечную угрозу естественной смерти.
Когда благодаря своей вере вы становитесь сынами Божьими, всё остальное не имеет никакого значения для уверенности в спасении. Но не ошибитесь! Вера в спасение есть вера живая, демонстрирующая всё больше плодов того божественного духа, который однажды пробудил ее в человеческом сердце. Принятие сыновства в небесном царстве не спасет вас, если вы сознательно и упорно отвергаете те истины, которые связаны со всё большим приношением плодов духа Божьими сынами во плоти. Вы, вместе со мной занимавшиеся делом Отца на земле, можете и сейчас покинуть царство, если видите, что вам не по душе путь служения Отца человечеству.

Как индивидуумы и как поколение верующих, выслушайте меня — я расскажу вам притчу.

Жил некогда господин, который, отправляясь в длительное путешествие в чужую страну, призвал всех своих доверенных слуг и поручил им всё свое имение. Одному он дал пять талантов, другому — два, а третьему — один. Так каждому из достойных управляющих было доверено имение по их способностям; и после этого он отправился в путешествие. Когда их господин уехал, слуги принялись за работу, чтобы получить прибыль на вверенное им богатство. Тот, кто получил пять талантов, сразу же употребил их в дело и вскоре приобрел на них еще пять талантов. Так же и тот, который получил два таланта, вскоре приобрел еще два. И все остальные слуги получили прибыль для своего хозяина,
кроме того, у кого был только один талант. Он ушел и закопал его в землю, скрыв деньги своего господина. Вскоре господин этих слуг неожиданно вернулся и призвал своих управляющих для отчета. И когда они были призваны к своему господину, тот, кто получил пять талантов, пришел к нему с доверенными ему деньгами и принес пять других талантов, говоря: „Господин! Ты дал мне пять талантов, чтобы я пустил их в дело, и я с радостью отдаю тебе еще пять талантов в качестве прибыли”. И тогда господин сказал ему: „Хорошо. Ты хороший и верный слуга, ты был верен в малом; теперь поставлю тебя над многим; раздели со мной мою радость”. Затем тот, кто получил два таланта, подошел и сказал: „Господин, ты поручил мне два таланта; вот еще два таланта, которые я заработал”. И тогда его господин сказал ему: „Хорошо. Ты хороший, верный слуга; ты тоже был верен в малом, и теперь я поставлю тебя над многим; раздели со мной мою радость”. Пришел отчитываться и тот слуга, который получил один талант. Он подошел и сказал: „Господин! Я знал тебя и видел, что ты хитрый человек, ожидающий прибылей там, где сам не трудишься; поэтому я боялся рисковать даже малой долей того, что ты доверил мне. Я надежно спрятал твой талант в землю; вот он; теперь у тебя есть твое”. Но его господин ответил: „Нерадивый и ленивый слуга! Ты сам признаёшься в том, что знал: я потребую от тебя отчета и разумной прибыли, подобно той, которую принесли сегодня другие, усердные слуги. Зная это, ты должен был хотя бы пустить мои деньги в оборот, чтобы по возвращении я получил свое с процентами”. И затем этот господин сказал своему управляющему: „Возьми талант у этого никчемного слуги и отдай тому, у кого десять талантов”.

Всякий, кто имеет, получит еще больше; у того же, у кого ничего нет, будет отнято и то, что он имеет. Вы не можете оставаться неизменными в делах вечного царства. Мой Отец требует, чтобы все его дети росли в благодати и знании истины. Вы, знающие эти истины, должны приносить всё больше плодов духа и демонстрировать растущую приверженность бескорыстному служению своим товарищам — таким же, как вы, слугам царства. И запомните: помогая одному из моих меньших братьев, вы служите мне.
А потому вы должны продолжать заниматься делом Отца — отныне и вовеки веков. Продолжайте трудиться, пока я не вернусь. Преданно выполняйте то, что я поручил вам, и таким образом вы будете готовы, когда смерть призовет вас к отчету. Прожив так во славу Отца и удовлетворение Сына, вы с радостью и величайшим наслаждением вступите в вечное служение непреходящего царства».

Истина активна. Дух Истины извечно ведет детей света к новым мирам духовной реальности и божественного служения. Истина дается вам не для того, чтобы выхолостить ее, придать ей неизменный, авторитетный и почтенный вид. Проходя через ваш личный опыт, раскрытие истины должно совершенствоваться настолько, чтобы новая красота и подлинные духовные приобретения, открываясь всем, кто видит ваши духовные плоды, вели их к прославлению небесного Отца. Только те преданные слуги, которые растут в этом знании истины и тем самым приобретают способность к божественному восприятию духовных реальностей, могут когда-либо надеяться «полностью разделить радость своего Господа».

Какое жалкое зрелище представляют собой мнимые последователи Иисуса, из поколения в поколение говорящие о вверенной им божественной истине: «Вот, Учитель, та истина, которую ты доверил нам сто или тысячу лет тому назад. Мы ничего не потеряли; мы преданно сохранили всё, что ты нам дал; мы не позволили внести никаких изменений в то, чему ты научил нас; вот та истина, которую ты дал нам». Однако такое признание духовной нерадивости не оправдает бесплодного распорядителя истины перед Учителем. Учитель истины потребует отчета согласно той истине, которая была передана вам.

В следующем мире вас попросят отчитаться в том, что было получено вами в дар и на хранение в этом мире. Независимо от скудости или обилия врожденных талантов, вас ждет справедливый и милосердный суд. Если ваши дары использованы только в эгоистических целях и ни одна мысль не посвящена более высокому долгу — приобретению более обильного урожая духовных плодов, что подтверждается постоянно расширяющимся служением людям и поклонением Богу, — то такие эгоистичные управляющие должны быть готовы к последствиям своего преднамеренного выбора.

И как же походил на всех эгоистичных смертных этот неверный слуга с одним талантом, считавший своего господина виновным в собственной нерадивости. Сколь велика в человеке склонность винить в собственных неудачах других — зачастую тех, кто меньше всего этого заслуживает!

Этой ночью, когда они отправлялись на покой, Иисус сказал: «Вы щедро получили; а потому вам следует щедро делиться небесной истиной с другими, и когда вы будете делиться ею, она станет приумножаться и при этом будет всё ярче лить свет спасительной благодати».

«Уже несколько дней Петр и Иаков обсуждали свое различное понимание учения Иисуса о прощении греха. Оба они решили обратиться со своим вопросом к Учителю, и Петр воспользовался данным случаем как подходящей возможностью получить совет Учителя. Поэтому Симон Петр прервал разговор, касавшийся различий между хвалой и поклонением, и спросил: «Учитель, Иаков и я по-разному понимаем твои учения относительно прощения греха. Иаков утверждает, что, согласно твоему учению, Отец прощает нас еще до того, как мы просим его об этом, а я утверждаю, что покаяние и исповедь должны предшествовать прощению. Кто из нас прав? Что ты скажешь?»

После короткого молчания Иисус многозначительно посмотрел на всех четырех и ответил: «Братья мои, вы ошибаетесь в своих воззрениях, поскольку не понимаете природы тех сокровенных и любвеобильных отношений, которые связывают создание и Создателя, человека и Бога. Вы неспособны постичь сочувствие мудрого родителя своему незрелому и порой заблуждающемуся дитя. Поистине сомнительно, чтобы разумных и любящих родителей приходилось когда-либо призывать прощать своих обыкновенных, нормальных детей. Отзывчивость, связанная с любовью, успешно предотвращает все то отчуждение, из-за которого впоследствии возникает необходимость приспосабливать покаяние дитя к прощению родителя.

В каждом дитя живет часть его отца. Отец пользуется преимуществом и превосходством в понимании всех вопросов, связанных с отношениями дитя и родителя. Родитель способен судить о незрелости дитя в свете более совершенной родительской зрелости — более зрелого опыта старшего товарища. В отношениях земного дитя и небесного Отца божественный родитель обладает бесконечным, божественным сочувствием и способностью к исполненному любви пониманию. Божественное прощение неизбежно; оно присуще и неотъемлемо от бесконечного понимания, которым обладает Бог, и его совершенного знания всего, что касается неверных суждений и ошибочных решений дитя. Божественное правосудие отличается столь вечной справедливостью, что оно неизменно включает в себя отзывчивость и милосердие.

Когда мудрый человек понимает внутренние побуждения своих товарищей, он начинает любить их. А если вы любите своего брата, то вы уже простили его. Эта способность понимать природу человека и прощать его явные прегрешения богоподобна. Если вы являетесь мудрыми родителями, то именно таким будет ваше отношение к своим детям: вы будете любить, понимать и прощать их тогда, когда мимолетное непонимание, казалось бы, приводит вас к разобщению. Незрелому дитя, которому не хватает более полного понимания глубины отношений дитя и отца, часто приходится испытывать чувство вины вследствие отчуждения, возникающего из-за отсутствия полного одобрения со стороны его отца. Однако настоящий отец никогда не ощущает какого-либо разобщения. Грех является опытом сознания созданного существа; он не является частью сознания Бога.

Ваша неспособность или нежелание прощать своих товарищей является мерилом вашей незрелости, неспособности достигнуть отзывчивости, понимания и любви, свойственных взрослому человеку. Мера затаенной вами злобы и вынашиваемых планов мести прямо пропорциональна незнанию внутренней сущности и истинных устремлений ваших товарищей. Любовь является претворением внутреннего божественного влечения, свойственного жизни. Она основывается на понимании, воспитывается бескорыстным служением и совершенствуется мудростью».

«Иисус всегда пытался внушить своим апостолам и ученикам, что посредством своей веры они должны приобрести праведность, превосходящую праведность рабской зависимости, которой столь лицемерно кичились перед всем миром некоторые книжники и фарисеи.

Хотя Иисус учил, что вера — простая детская вера — является ключом к дверям царства, он также учил, что войдя в эти двери, каждое верующее дитя должно, ступенька за ступенькой, подняться по лестнице праведности, чтобы достигнуть всей полноты развития могучих сынов Божьих.

Достижение праведности царства раскрывается именно при рассмотрении метода обретения Божьего прощения. Вера является платой за вхождение в Божью семью, но прощение является тем действием Бога, благодаря которому ваша вера принимается в качестве платы за вступление в царство. Обретение прощения верующим в царство Божье предполагает наличие определенного, реального опыта и заключается в четырех ступенях — присущих царству ступенях внутренней праведности:

1. Прощение Бога становится реально достижимым и лично ощущаемым ровно в той мере, в какой человек прощает своих товарищей.
2. Человек по-настоящему прощает своих товарищей только тогда, когда любит их, как самого себя.
3. Любить своего ближнего, как самого себя, и есть высшая этика.
4. Нравственное поведение — истинная праведность — становится, таким образом, естественным результатом такой любви.

Поэтому очевидно, что истинная внутренняя религия царства неизбежно и во всё большей мере стремится проявить себя на практических путях общественного служения. Иисус учил живой религии, побуждающей верующих посвящать себя любвеобильному служению. Однако Иисус не подменял религию этикой. В его учении религия является причиной, а этика — следствием.

Мерой праведности любого поступка должен быть его мотив; поэтому высшие проявления добра являются неосознанными. Иисуса никогда не интересовала мораль, или этика, как таковая. Он интересовался только теми внутренними и духовными, товарищескими отношениями с Богом-Отцом, которые непременно получают внешнее проявление в непосредственном любвеобильном служении людям. Он учил, что религия царства является подлинным личным опытом, который никто не может удержать в себе; что если человек сознает себя членом семьи верующих, то это неизбежно ведет его к практическому исполнению заповедей поведения в семье, — служению своим братьям и сестрам во имя увеличения и расширения братства.

Религия царства является личной, индивидуальной; ее плоды — результаты — являются семейными, социальными. Иисус неизменно превозносил святость индивидуума в сравнении с обществом. Но он также признавал, что человек формирует свой характер за счет бескорыстного служения, что он раскрывает свою нравственную сущность в любвеобильных связях со своими товарищами.

Своим учением о том, что царство находится в самом человеке, — возвышением индивидуума, — Иисус нанес прежнему обществу смертельный удар, открыв новую эру истинной социальной праведности. Новая организация общества осталась практически неизвестной в этом мире, отказавшемся применить принципы евангелия царства на практике. И когда это царство духовного превосходства действительно утвердится на земле, то свидетельством тому будет не просто улучшение социальных и материальных условий, а величие тех возросших и обогащенных духовных ценностей, которые характеризуют наступление века улучшенных человеческих отношений и прогресса в духовных свершениях.»

«Было заранее решено, что Иисус вместе с Лазарем и его сестрами поселится в доме друга, а апостолы небольшими группами устроятся в разных местах. Эти меры предосторожности объяснялись тем, что иудейские власти вновь проявляли всё больше решимости арестовать Иисуса.

За многие годы трое этих людей привыкли бросать все свои дела, чтобы послушать Иисуса, когда бы он ни появился у них.

С потерей родителей Марфа взяла на себя обязанности хозяйки дома; поэтому в тот день, пока Лазарь и Мария сидели у ног Иисуса, впитывая в себя его живительное учение, Марфа готовила ужин.

Следует заметить, что Марфу излишне обременяли многочисленные ненужные хлопоты и множество мелких забот; таким был ее характер.

Марфа, которая занималась всеми этими якобы неотложными делами, была задета тем, что Мария ничем не помогает ей. Поэтому она подошла к Иисусу и сказала:
«Учитель, разве тебе безразлично, что моя сестра взвалила всё хозяйство на меня одну? Почему ты не велишь ей подойти ко мне и помочь?»

Иисус ответил:
«Марфа, Марфа, почему ты всегда так переживаешь из-за множества вещей и беспокоишься по поводу стольких пустяков? Только одна вещь действительно важна, и поскольку Мария избрала эту благую и нужную долю, я не стану отбирать ее. Но когда же вы обе научитесь жить так, как я всегда учил вас: вместе служить и в согласии друг с другом отдыхать душой? Разве ты не видишь, что всему свое время, что менее важные вещи в жизни должны отступить перед более важными вещами небесного царства?»

«В понедельник, 8 августа, когда Иисус и двенадцать апостолов остановились в Магаданском парке неподалеку от Вифсаиды-Юлии, более ста верующих, евангелистов, членов женского корпуса и других людей, интересующихся царством, прибыли из Капернаума на совещание. И многие фарисеи, узнав, что Иисус находится здесь, также явились сюда. К тому времени некоторые саддукеи объединились с фарисеями в попытке поймать Иисуса в западню. Перед тем как отправиться на закрытое совещание с верующими, Иисус провел общее собрание, где присутствовали также фарисеи, которые забрасывали Учителя критическими замечаниями и всяческим образом пытались сорвать выступление. Главарь зачинщиков сказал: «Учитель, мы хотели бы, чтобы ты дал нам знамение, подтверждающее твои полномочия учить, и когда оно свершится, все будут знать, что ты послан Богом». Иисус ответил им: «Вечером вы говорите, что будет вёдро, потому что небо красно; поутру — что сегодня ненастье, потому что небо багровое и низкое. Когда вы видите облака, собирающиеся на западе, вы говорите, что будет дождь; когда дует южный ветер, вы говорите, чтобудет жарко. Как же вы, столь хорошо умеющие распознавать лицо неба, совершенно неспособны распознать знамения времен? Тем, кто желает познать истину, уже дано знамение; но злонамеренному и лицемерному роду не будет знамения».

Сказав это, Иисус удалился и приготовился к вечернему совещанию со своими последователями. На этой встрече было решено отправиться с объединенной миссией по всем городам и селам Декаполиса, как только Иисус и двенадцать вернутся из Кесарии Филипповой. Учитель принял участие в планировании миссии в Декаполисе и, распуская собравшихся, сказал: «Я говорю вам: остерегайтесь фарисейской и саддукейской закваски. Не обманывайтесь внешними проявлениями их учености и абсолютной преданности формальным сторонам религии. Думайте только о духе живой истины и о силе истинной религии. Не страх мертвой религии спасет вас, а ваша вера в живой опыт, обретаемый в духовных реальностях царства. Не позволяйте предрассудкам ослеплять себя и страху сковывать себя. Не допускайте также, чтобы преклонение перед традициями настолько исказило ваше понимание, чтобы ваши глаза перестали видеть и уши слышать. Цель истинной религии — не только принести мир, но и обеспечить прогресс. Душевный покой и интеллектуальное развитие возможны только тогда, когда вы всем сердцем полюбите истину, идеалы вечной реальности. Перед вами стоят вопросы жизни и смерти — греховные наслаждения времени в противопоставлении праведным реальностям вечности. Уже сейчас вам, вступающим в новую жизнь веры и надежды, следует начать избавляться от оков страха и сомнения. И когда в вашей душе пробуждаются чувства служения своим собратьям, не заглушайте их; когда любовь к ближнему наполняет ваше сердце, выражайте такие, исполненные чувства, побуждения через разумное удовлетворение действительных потребностей ваших товарищей».

«Хотя во время своего двухнедельного пребывания неподалеку от Кесарии Филипповой Иисус не вел публичной деятельности, апостолы без лишней огласки провели в городе целый ряд встреч, а многие верующие приходили в лагерь, чтобы поговорить с Учителем. В результате этих визитов новых верующих почти не прибавилось. Каждый день Иисус беседовал с апостолами, и они стали лучше понимать, что вступают в новую фазу проповедования небесного царства. Они начали сознавать, что «царство Божье — не еда и питье, а осознание духовной радости, которую дает принятие божественного сыновства».

Пребывание в Кесарии Филипповой стало настоящим испытанием для одиннадцати апостолов; этот двухнедельный период стоил им большого труда. Они находились на грани депрессии, и им очень не хватало периодического воодушевления, которое придавала полная энтузиазма личность Петра. В то время верить в Иисуса и продолжать следовать за ним воистину являлось настоящим испытанием и подвигом. Хотя за эти две недели им почти не удалось обратить в свою веру новых людей, они почерпнули много чрезвычайно полезного из своих ежедневных бесед с Учителем.

Апостолы узнали, что выхолостив истину и превратив ее в символ веры, иудеи обрекли себя на духовную стагнацию и умирание; они узнали, что когда искаженная истина становится пограничной линией ханжеской исключительности — вместо того, чтобы служить вехами духовного руководства и развития, — такие учения теряют свою созидательную и жизнетворную силу и, в конечном счете, способствуют лишь консервации и закоснению.

Всё больше перенимали они от Иисуса умение оценивать человеческие личности с точки зрения их возможностей во времени и вечности. Они узнали, что многие души можно наиболее успешно научить любви к невидимому Богу, если вначале научить их любить своих зримых братьев. Именно в этом контексте новый смысл приобрело выражение Учителя о бескорыстном служении своим товарищам: «Когда вы делали что-то для одного из моих меньших братьев, вы делали это для меня».

Один из важнейших уроков, извлеченных за время пребывания в Кесарии, касался происхождения религиозных традиций и серьезной опасности, возникающей, когда чувство святости начинают связывать с несвятыми вещами, обыкновенными идеями или будничными событиями. Плодом одной из бесед стало учение, согласно которому истинная религия есть идущая от сердца преданность человека своим высшим и наиболее истинным убеждениям.

Иисус предупреждал своих верующих, что если их религиозные устремления останутся только материальными, то всё более широкое знание природы, постепенно вытесняющее сверхъестественное объяснение происхождения вещей, в конце концов лишит их веры в Бога. Если же религия духовна, то прогресс физической науки никогда не сможет поколебать веру в вечные реальности и божественные ценности.

Они узнали, что когда религия целиком духовна в своих мотивах, она делает более достойной всю жизнь, наполняя ее высокими целями, облагораживая трансцендентальными ценностями, воодушевляя возвышенными мотивами и, одновременно с этим, постоянно утешая человеческую душу высокой и укрепляющей надеждой. Истинная религия должна ослаблять напряжение бытия; она высвобождает веру и мужество для насущной жизни и бескорыстного служения. Вера способствует духовной энергичности и праведной плодотворности.

Иисус много раз повторял своим апостолам: любая цивилизация обречена, если утрачивается то лучшее, что было в ее религии. И он неустанно обращал их внимание на огромную опасность замены религиозного опыта религиозной символикой и обрядами. В течение всей своей земной жизни он последовательно разбивал застывшие религиозные формы, превращая их в светлую свободу просвещенного богосыновства.»

«Вечером в воскресенье, 16 января 29 года н. э., Абнер и апостолы Иоанна прибыли в Вифсаиду и на следующий день встретились с Андреем и апостолами Иисуса. Абнер и его товарищи обосновались в Хевроне и время от времени посещали Вифсаиду для таких встреч.
Среди многих вопросов, рассмотренных на этой встрече, была практика натирания больных специальным маслом при вознесении молитв об исцелении. Иисус в очередной раз отказался принять участие в их дебатах или высказать свое мнение относительно их выводов.

 Апостолы Иоанна всегда пользовались таким маслом, помогая больным и страждущим, и они пытались сделать это единым правилом для обеих групп, однако апостолы Иисуса не захотели связывать себя подобными правилами.

Во вторник, 18 января, в доме Зеведея в Вифсаиде к двадцати четырем апостолам присоединились около семидесяти пяти испытанных евангелистов для подготовки к началу третьего проповеднического путешествия по Галилее. Эта третья миссия продолжалась в течение семи недель.

Евангелисты были посланы группами по пять человек, в то время как большую часть времени Иисус и двенадцать путешествовали вместе, а когда того требовали обстоятельства, апостолы отправлялись по двое крестить верующих. В течение почти трех недель Абнер и его товарищи также трудились вместе с группами евангелистов, помогая им советами и крестя верующих. Они посетили Магдалу, Тивериаду, Назарет и все основные города и селения центральной и южной Галилеи — все места, где они побывали ранее, а также многие другие. Это была их последняя миссия в Галилее, не считая ее северных районов.»

«После напряженной пасхальной недели в Иерусалиме, прошедшей в обучении и индивидуальном труде, Иисус и его апостолы провели среду в Вифании, посвятив ее отдыху. В тот день Фома задал вопрос, который стал причиной длительного и поучительного ответа. Фома сказал: «Учитель, в тот день, когда мы были избраны в качестве посланников царства, ты рассказал нам о многих вещах, дал нам наставления относительно нашего личного образа жизни; но чему мы должны учить народ? Как должны жить эти люди после более полного установления царства? Могут ли твои ученики владеть рабами? Следует ли верующим в тебя людям чтить бедность и сторониться богатства? Должно ли господствовать одно только милосердие, так что у нас не останется закона и правосудия?» Все послеобеденное время и весь вечер после ужина Иисус и апостолы обсуждали вопросы Фомы. В данном повествовании мы предлагаем краткое изложение сказанного Учителем.

Сначала Иисус попытался разъяснить своим апостолам, что сам он находится на земле для того, чтобы прожить уникальную жизнь во плоти, и что они, двенадцать, призваны участвовать в этом посвященческом опыте Сына Человеческого. И многие ограничения и обязанности, накладываемые всем опытом посвящения, должны распространяться также на них как на его соратников. В его словах присутствовал скрытый намек на то, что Сын Человеческий является единственным существом, когда-либо жившим на земле, способным одновременно проникать в самое сердце Бога и в самые глубины человеческой души.

Иисус совершенно недвусмысленно объяснил, что царство небесное является эволюционным опытом, который начинается здесь, на земле, и развивается на последующих этапах жизни вплоть до Рая. В ходе вечера он со всей определенностью заявил, что в будущем, на некоторой стадии развития царства он вновь посетит этот мир в духовном могуществе и божественной славе.

Затем он разъяснил, что «идея царства» не лучшим образом иллюстрирует отношение человека к Богу, однако он воспользовался этой метафорой потому, что еврейский народ надеется на царство, а также потому, что Иоанн использовал в своей проповеди образ грядущего царства. Иисус сказал: «В другую эпоху люди лучше поймут евангелие царства, когда оно будет представлено с точки зрения семейных отношений, — когда люди будут понимать религию как учение об отцовстве Бога и братстве людей, сыновстве человека по отношению к Богу». После этого Учитель какое-то время говорил о земной семье как примере небесной семьи и по-новому сформулировал два основных закона жизни: первую заповедь о любви к отцу, главе семьи, и вторую заповедь о взаимной любви между детьми — любить своего брата, как самого себя. И после этого он объяснил, что такая особенность братского чувства неизбежно проявится в бескорыстном и любвеобильном общественном служении.

Вслед за этим состоялось достопамятное обсуждение характерных черт семейной жизни применительно к взаимоотношениям, существующим между Богом и человеком. Иисус отметил, что в основе настоящей семьи лежат семь фактов:

1. Факт существования. Природные взаимоотношения и сродство смертных переплетены в семье: дети наследуют определенные родительские черты. Дети происходят от родителей; существование личности зависит от действия, предпринятого родителем. Отношения отца и ребенка присущи всей природе и распространяются на все живые субстанции.

2. Безопасность и удовольствие. Настоящие отцы с огромным удовольствием обеспечивают своих детей всем необходимым. Многие отцы не ограничиваются одним только удовлетворением потребностей детей: им нравится заботиться также о том, чтобы их дети получали удовольствие.

3. Образование и воспитание. Мудрые отцы тщательно планируют образование и адекватное воспитание своих сыновей и дочерей, готовя их смолоду к более серьезным обязательствам в последующей жизни.

4. Дисциплина и принуждение. Предусмотрительные отцы заботятся также о должной дисциплине, руководстве, наказании и, порой, принуждении своего молодого и незрелого потомства.

5. Товарищество и преданность. Любящий отец поддерживает тесные и сердечные отношения со своими детьми. Он всегда готов выслушать их просьбы, разделить с ними их горести и помочь им в преодолении трудностей. Отец в высшей степени заинтересован в улучшении благополучия своего потомства.

6. Любовь и милосердие. Сочувствующий отец легко прощает; отец не держит зла на своих детей. Отцы не похожи на судей, врагов или кредиторов. Настоящие семьи основаны на терпимости, выдержке и умении прощать.

7. Забота о будущем. Бренные отцы стремятся оставить наследство своим сыновьям. Семья продолжается от одного поколения к другому. Смерть кладет конец только одному поколению, чтобы положить начало следующему. Смерть прекращает жизнь индивидуума, но не обязательно разрушает семью.

В течение нескольких часов Учитель обсуждал применение этих особенностей семейной жизни к взаимоотношениям человека, земного дитя, и Бога, Райского Отца. И его вывод был следующим: «Я в совершенстве познал всё, что касается отношения сына к Отцу, ибо я уже достиг всего, чего вы должны достигнуть в сыновстве в вечном будущем. Сын Человеческий готов вознестись и занять место по правую руку Отца, так что во мне для всех вас еще шире открывается путь к Богу; и, встав на этот путь, вы станете совершенными, как совершенен ваш небесный Отец, прежде чем завершите свое славное восхождение».

Когда апостолы услышали эти поразительные слова, им вспомнилось то, что говорил Иоанн во время крещения Иисуса. Этот эпизод всегда жил в их памяти в течение всей проповеднической и просветительской деятельности после смерти и воскресения Учителя.
Иисус является божественным Сыном, который пользуется абсолютным доверием Всеобщего Отца. Он был с Отцом и целиком его понимал. Теперь же он в полной мере удовлетворил Отца своей прожитой на земле жизнью, и эта инкарнация во плоти позволила ему полностью понять человека. Иисус являлся совершенством человека. Он достиг именно такого совершенства, которого — в нем и через него — суждено достичь всем истинно верующим. Иисус раскрыл человеку Бога совершенства и в собственном лице представил Богу усовершенствованного сына миров.

Хотя Иисус говорил в течение нескольких часов, Фома не был удовлетворен, ибо он сказал: «Однако, Учитель, на наш взгляд, небесный Отец не всегда относится к нам благоприятно и милосердно. Нередко мы мучительно страдаем на земле, и наши молитвы не всегда бывают услышанными. В чём нам не удается понять смысл твоего учения?»

Иисус ответил: «Фома, Фома, когда же ты научишься внимать духовным слухом? Сколько времени должно пройти, прежде чем ты осознаешь, что это царство — царство духовное и что мой Отец — существо тоже духовное? Разве ты не понимаешь, что я учу вас как духовных детей небесной семьи духа и что глава этой семьи — бесконечный и вечный дух? Почему я не могу использовать земную семью как пример божественных отношений, не опасаясь того, что ты станешь применять моё учение к материальным вещам? Разве ты неспособен отделить в своем сознании духовные реальности царства от сегодняшних материальных, социальных, экономических и политических проблем? Когда я говорю языком духа, зачем ты упорно переводишь вкладываемый мною смысл на язык плоти только потому, что в качестве примера я предпочитаю пользоваться обычными и буквальными отношениями? Мои дети, я призываю вас перестать примерять учение о царстве духа к таким низменным вещам, как рабство, бедность, дома, земли, а также к материальным проблемам человеческой справедливости и правосудия. Эти бренные вещи относятся к людям этого мира, и хотя они, в некотором роде, затрагивают всех людей, вы были призваны представлять в этом мире меня, так же как я представляю своего Отца. Вы являетесь духовными посланниками духовного царства, особыми представителями духовного Отца. К этому времени я должен был бы уже учить вас как взрослых людей духовного царства. Неужели мне всегда придется обращаться с вами, как с детьми? Неужели вы никогда не повзрослеете в своем духовном восприятии? И всё же я люблю вас и буду терпелив к вам до самого конца нашей связи во плоти. Но и после того мой дух будет идти прежде вас по всему миру».

«После продажи двухнедельного улова, Иуда Искариот, избранный апостольским казначеем, разделил средства апостолов на шесть равных частей, поскольку к тому времени уже были собраны средства на содержание семей апостолов. И затем, в середине августа 26 года н. э., они отправились по двое в указанные Андреем районы.
Первые две недели Иисус провел с Андреем и Петром, следующие две недели — с Иаковом и Иоанном и так далее с другими парами апостолов в порядке их избрания.
Таким образом, он смог как минимум один раз побывать с каждой из пар, прежде чем он созвал их перед началом их общественного служения.

Иисус учил их проповедовать прощение грехов через веру в Бога — без искуплений или жертвоприношений, проповедовать то, что небесный Отец любит всех своих детей одинаковой, вечной любовью.
Он велел своим апостолам воздерживаться от обсуждения некоторых вопросов:
1. Труд и заточение Иоанна Крестителя.
2. Голос при крещении. Иисус сказал: «Только те, кто слышал голос, могут упоминать это. Говорите только о том, что вы сами слышали от меня; не говорите с чужих слов».
3. Превращение воды в вино в Кане. Иисус строго предупредил их: «Не рассказывайте никому о воде и вине».

Они прекрасно провели эти пять или шесть месяцев. В течение этого времени они по две недели рыбачили, зарабатывая достаточно денег, чтобы обеспечить себя на следующие две недели, которые посвящались миссионерской деятельности во имя царства.
Простой люд восхищался учением и служением Иисуса и его апостолов. Раввины издавна внушали евреям, что невежественный человек не может быть благочестивым или праведным. Однако апостолы Иисуса были и благочестивыми, и праведными; и тем не менее, они по большей части пребывали в счастливом неведении относительно учености раввинов и накопленной в мире мудрости.

Иисус разъяснял апостолам отличие покаяния через так называемые благие дела, которому учили евреи, от изменения сознания через веру — нового рождения, которого он требовал в качестве платы за прием в царство.
Он учил своих апостолов, что вера является единственным условием для вступления в царство Отца.
Иоанн учил их «покаянию — бегству от грядущего гнева».
Иисус учил: «Вера — это открытая дверь для вступления в нынешнюю, совершенную и вечную любовь Бога».
Иисус говорил не как пророк, который приходит для возвещения слова Божьего. Чувствовалось, что он говорит от себя, имея на то власть. Иисус стремился отвратить их разум от жажды чудес и обратить его к поиску подлинного и личного опыта в удовлетворении и уверенности, порождаемых пребывающим в человеке Божьим духом любви и спасительной благодати.

С самого начала ученики увидели, что Учитель с огромным уважением и сочувствием относится к каждому человеку, с которым он встречался, и это одинаковое и неизменное участие, которое он с таким постоянством проявлял к самым разным мужчинам, женщинам и детям, производило на них громадное впечатление. Рассуждая на важную тему, он мог остановиться на полуслове, чтобы выйти на дорогу и сказать несколько сердечных слов проходящей мимо женщине, обремененной материальным и моральным грузом. Он мог прервать серьезную беседу со своими апостолами, чтобы поиграть с подбежавшим ребенком. Ничто и никогда не было для Иисуса более важным, чем отдельный человек, который оказывался рядом с ним. Он был владыкой и учителем, но он был больше того — он являлся также другом и ближним, отзывчивым товарищем.

Хотя публичные учения Иисуса состояли в основном из притч и коротких бесед, он всегда учил своих апостолов с помощью вопросов и ответов. Он обязательно находил время для ответов на искренние вопросы во время своих последующих публичных выступлений.
Поначалу апостолы были изумлены отношением Иисуса к женщинам, однако быстро привыкли к этому; Иисус предельно ясно объяснил им, что в царстве женщинам предоставляются равные права с мужчинами.»

«На следующий день — в воскресенье, 23 июня 26 года н. э. — Иисус дал шести апостолам последние наставления и попарно отправил их в путь учить евангелию царства.
Он запретил им крестить и советовал воздерживаться от публичных проповедей. Он объяснил, что впоследствии позволит им выступать с такими проповедями, но пока что, в силу многих причин, он хотел бы, чтобы они приобрели практический опыт личного общения со своими собратьями. Иисус намеревался сделать первое путешествие всецело личным трудом. Хотя его сообщение несколько разочаровало апостолов, они поняли, по крайней мере, отчасти, почему он хотел начать провозглашение царства именно таким образом, и вышли в путь в приподнятом настроении, уверенные и воодушевленные. Он отправил их в путь по двое: Иаков и Иоанн направились в Хересу, Андрей и Петр — в Капернаум, а Филипп и Нафанаил — в Тарихею.

До начала этого первого двухнедельного периода служения Иисус сообщил им, что он желает избрать двенадцать апостолов, которые продолжали бы дело царства, после того как он покинет этот мир, и уполномочил каждого из шести выбрать из числа его первых новообращенных по одному человеку в предполагаемую группу апостолов. Иоанн спросил: «Однако, Учитель, станут ли эти шесть человек членами нашего круга, будут ли они участвовать во всём наравне с нами — теми, кто стал твоим последователем еще на Иордане и слышал всё, чему ты учил при подготовке к этому первому заданию во имя царства?» И Иисус ответил: «Да, Иоанн, эти избранные вами люди станут нашими неразлучными товарищами, и вы научите их всему, что имеет отношение к царству, как я учил вас». Сказав это, Иисус покинул их.

Шестеро апостолов расстались и отправились в путь только после длительного обсуждения данных Иисусом наставлений, согласно которым каждый из них должен был избрать нового апостола. В итоге возобладало мнение Андрея, после чего они приступили к своему труду. Суть сказанного Андреем заключалась в следующем: «Учитель прав; нас слишком мало, чтобы мы могли справиться с этой работой. Нам нужны новые проповедники, и Учитель оказал нам огромное доверие, поручив избрать шесть новых апостолов». В то утро, когда они расставались перед тем, как взяться за дело, сердце каждого из них сжималось от затаенной тоски. Они знали, что им будет не хватать Иисуса, и кроме того, что они испытывали страх и нерешительность, провозглашение царства представлялось им раньше в ином свете.
Было решено, что шесть апостолов будут трудиться в течение двух недель, после чего они соберутся на совет в доме Зеведея. Тем временем Иисус отправился в Назарет, чтобы увидеться с Иосифом, Симоном и другими членами своей семьи, жившими в том районе. Иисус делал всё по-человечески возможное, чтобы сохранить доверие и любовь своей семьи, если это не противоречило его решению исполнять волю Отца. В этом отношении он с лихвой выполнил свой долг.

Пока апостолы отсутствовали, Иисус много думал об Иоанне, уже находившемся в заключении. Он испытывал огромный соблазн использовать свое потенциальное могущество и освободить его, однако в очередной раз он подчинился решению «выполнять волю Отца».

«Первое публичное выступление Иисуса после его крещения состоялось в синагоге Капернаума в субботу, 2 марта 26 года н. э.
Синагога была переполнена. Рассказ о крещении в Иордане усугублялся теперь свежими новостями из Каны о воде и вине. Иисус усадил на почетные места шесть своих апостолов, рядом с которыми сидели его братья во плоти, Иаков и Иуда. Его мать, вернувшаяся в Капернаум вечером предыдущего дня, также присутствовала и сидела в отделении для женщин. Вся публика пребывала в состоянии нетерпеливого ожидания; они рассчитывали увидеть какую-нибудь особенную демонстрацию сверхъестественной силы, которая явилась бы подобающим свидетельством сущности и власти того, кто должен был обратиться к ним в тот день. Однако их ждало разочарование.

Когда Иисус встал, управляющий синагоги подал ему свиток Писания, и он прочел из пророка Исайи:
«Так говорит Господь: „Мой трон — небеса, земля — подножие для моих ног; где же дом, построенный вами для меня? Где моя обитель? Всё это создал я сам, — говорит Господь. — Но об этом человеке я позабочусь, о бедном и смиренном, сокрушенном духом, о том, кто трепещет перед словом моим”. Слушайте слово Господа, трепещущие перед ним: „Ваши братья ненавидели вас и изгоняли вас за имя мое”. Но пусть прославится Господь. Он явится в веселии, и все остальные будут постыжены. Голос из города, голос из храма, голос Господа говорит: „Еще не мучилась родами, а родила; прежде чем наступили боли, разрешилась сыном”. Кто слыхал о таком? Можно ли заставить землю рожать в один день? Может ли народ родиться в один раз? Но так говорит Господь: „Вот, я дам мир, он прольется рекой, и даже язычников слава потечет потоком. Как успокаивает мать свое дитя, так я утешу вас. И вы будете утешены в Иерусалиме. И когда вы увидите это, возрадуется ваше сердце”».
Закончив чтение, Иисус вернул свиток хранителю. Перед тем, как сесть на место, он просто сказал:
«Будьте терпеливы, и вы увидите славу Божью; так же будет со всеми, кто останется со мной и тем самым научится исполнять волю моего небесного Отца». И люди разошлись по домам, размышляя, что всё это значит.

В тот же день Иисус и его апостолы, вместе с Иаковом и Иудой, сели в лодку и отплыли на некоторое расстояние от берега; там они встали на якорь, и Иисус заговорил о грядущем царстве. И они поняли больше того, что им удалось понять в четверг вечером.
Иисус посоветовал им вернуться к исполнению своих обычных обязанностей, пока «не пробьет час царства».
И чтобы воодушевить их примером, он начал регулярно работать в лодочной мастерской.
Объяснив, что им следует каждый вечер посвящать три часа подготовке к своей будущей работе, Иисус добавил:
«Все мы останемся здесь до тех пор, пока Отец не велит мне призвать вас. Каждый из вас должен теперь вернуться к своей привычной работе, как будто ничего не произошло. Никому не говорите обо мне и помните, что царство мое придет не через шум и волшебство, а через великую перемену, которую мой Отец произведет в ваших сердцах и в сердцах тех, кого призовут присоединиться к вам в советах царства. Теперь вы мои друзья; я верю вам и люблю вас; вскоре вам предстоит стать моими личными товарищами. Будьте терпеливы, будьте кротки. Всегда подчиняйтесь воле Отца. Приготовьтесь откликнуться на призыв царства. Хотя вы испытаете огромную радость при служении моему Отцу, вы должны также быть готовы к неприятностям, ибо я предупреждаю вас, что для многих людей путь в царство будет лежать лишь через многие беды. Те же, кто найдут царство, исполнятся радости и будут названы благословенными во всей земле. Но не надейтесь понапрасну; мир усомнится в моих словах. Даже вы, друзья мои, не совсем понимаете то, что я раскрываю вашим смущенным умам. Не обманывайтесь; нам предстоит трудиться для поколения, ждущего знамений. Они будут требовать чудес в доказательство того, что я послан моим Отцом, и они не сразу увидят подтверждение моей миссии в раскрытой мною любви моего Отца».

В тот вечер — после возвращения на берег и перед тем как они разошлись — Иисус, стоя у края воды, произнес молитву:
«Отец мой, я благодарю тебя за этих малых детей, которые, несмотря на свои сомнения, уже верят. И ради них я забыл о себе, дабы исполнить твою волю. Пусть же они научатся быть едины, как едины мы с тобой».

«Хотя многие гости остались на всю неделю, в течение которой праздновалась свадьба, Иисус со своими новыми учениками-апостолами — Иаковом, Иоанном, Андреем, Петром, Филиппом и Нафанаилом — ранним утром следующего дня вышли в Капернаум, ни с кем не простившись.
Семья Иисуса и его друзья в Кане были чрезвычайно расстроены тем, что он столь внезапно покинул их, а Иуда — младший брат Иисуса — отправился разыскивать его. Иисус и его апостолы направились прямо к Зеведею, в Вифсаиду. По пути Иисус обсудил со своими новыми товарищами много важных вещей, касавшихся грядущего царства, и особо предупредил их не упоминать о превращении воды в вино. Он также посоветовал им в своей будущей деятельности обходить стороной Сепфорис и Тивериаду.

В тот вечер, после ужина, в доме Зеведея и Саломии состоялось одно из важнейших совещаний за весь ранний период служения Иисуса. Присутствовало только шесть апостолов; Иуда прибыл, когда они уже собирались разойтись.
Когда эти шесть избранных человек шли с Иисусом из Каны в Вифсаиду, им казалось, что они летят по воздуху. Они были полны ожидания и трепетали от сознания того, что избраны близкими товарищами Сына Человеческого. Однако когда Иисус попытался объяснить им, кем он являлся, каковой будет его миссия на земле и как она, возможно, завершится, они были потрясены.
Они не могли постигнуть смысла его слов. Они лишились дара речи; даже Петр был невыразимо подавлен. Только глубокомысленный Андрей решился ответить на разъяснения, данные Иисусом.

Когда Иисус понял, что они не понимают его мысли, когда он увидел, сколь окостеневшими были их представления об иудейском Мессии, он отослал их отдыхать, а сам отправился на прогулку, во время которой беседовал со своим братом Иудой. Перед тем, как расстаться с Иисусом, Иуда прочувствованно сказал:
«Мой отец-брат, я никогда не понимал тебя. Я не уверен, являешься ли ты тем, о ком нам говорила мать, и я не до конца понимаю грядущее царство, но я доподлинно знаю, что ты — могущественный Божий человек. Я слышал голос у Иордана, и я верю в тебя, кем бы ты ни был». И произнеся эти слова, он отправился домой в Магдалу.

В ту ночь Иисус не спал. Набросив вечернюю накидку, он сидел на берегу озера и думал, думал до рассвета. За долгие часы той ночи, проведенной в раздумьях, Иисус ясно понял, что ему никогда не удастся заставить своих последователей видеть в нем кого-либо иного, кроме долгожданного Мессии. Наконец он осознал, что его проповедь царства может начаться только как исполнение предсказания Иоанна и что он может приступить к ней только в качестве того, кого ждали евреи. В конце концов, хотя он и не был Мессией, похожим на Давида, он являлся истинным свершением пророческих высказываний тех древних ясновидцев, которые были более склонны к духовности. С тех пор он никогда полностью не отрицал того, что является Мессией. Он решил доверить окончательное разрешение этой сложной ситуации воле Отца.

На следующее утро Иисус присоединился за завтраком к своим друзьям, представлявшим собой невеселое зрелище. Он поговорил с ними, а после трапезы собрал их подле себя и сказал:
«Воля моего Отца состоит в том, чтобы мы задержались здесь на время. Вы слышали, как Иоанн говорил, что он пришел приготовить путь для царства; поэтому нам следует дождаться завершения проповедей Иоанна. Когда предтеча Сына Человеческого завершит свой труд, мы начнем провозглашать благую весть о царстве».
Иисус отправил своих апостолов по домам, а сам собрался идти вместе с Зеведеем в лодочную мастерскую; он договорился увидеться с ними на следующий день в синагоге, где должен был выступить с речью, и назначил встречу с ними в субботу пополудни.»

«В воскресенье утром, 24 февраля 26 года н. э., Иисус покинул Иоанна Крестителя у реки поблизости Пеллы и уже никогда не встречался с ним во плоти.
В тот день, когда Иисус со своими четырьмя учениками-апостолами отправился в Галилею, в лагере последователей Иоанна поднялось сильное волнение. Назревал первый крупный раскол.
За день до этого Иоанн выразил Андрею и Ездре свою уверенность в том, что Иисус является Спасителем. Андрей решил следовать за Иисусом, однако Ездра отверг этого кроткого назаретского плотника, заявив своим товарищам:
«Пророк Даниил провозгласил, что Сын Человеческий явится с облаками небесными, в могуществе и славе. Этот галилейский плотник, этот капернаумский корабел не может быть Спасителем. Может ли такой дар Божий выйти из Назарета? Этот Иисус является родственником Иоанна, и по огромной своей доброте наш учитель позволил себя обмануть. Будем же держаться подальше от этого ложного Мессии».
Когда Иоанн упрекнул Ездру за эти слова, тот увел с собой многих учеников и поспешил на юг.
Продолжая крестить именем Иоанна, эта группа со временем основала секту, члены которой верили в Иоанна, но отказывались принять Иисуса. Духовные наследники этой группы сохранились в Месопотамии по сей день.

Пока среди последователей Иоанна назревали неприятности, Иисус со своими четырьмя апостолами приближался к Галилее. Они собирались пересечь Иордан и направиться через Наин в Назарет, когда Иисус увидел, что навстречу им идет Филипп из Вифсаиды вместе со своим другом. Иисус знал Филиппа, который был также хорошо знаком каждому из четырех новых апостолов. Филипп направлялся в Пеллу со своим другом Нафанаилом на встречу с Иоанном: он прослышал о приближении царства Божьего и хотел узнать подробности. Филипп чрезвычайно обрадовался встрече с Иисусом, будучи его приверженцем с тех пор, как тот появился в Капернауме. Однако Нафанаил, живший в Кане Галилейской, не знал Иисуса. Филипп подошел поприветствовать своих друзей, а Нафанаил остался в тени дерева у дороги.

Петр отвел Филиппа в сторону и объяснил ему, что все они — имея в виду себя, Андрея, Иакова и Иоанна — стали товарищами Иисуса в новом царстве и настоятельно советовал Филиппу присоединиться к служению.
Филипп оказался в трудном положении. Как ему поступить? Здесь, на дороге у Иордана, без всякого предупреждения ему нужно было сразу же решить самый важный вопрос своей жизни. Вскоре он, Петр, Андрей и Иоанн уже вели серьезный разговор, в то время как Иисус объяснял Иакову маршрут через Галилею в Капернаум.

Наконец, Андрей предложил Филиппу: «Почему бы не спросить у Учителя?»
Внезапно Филиппа осенило, что Иисус является поистине великим человеком, — возможно, Мессией, и он решил подчиниться в этом вопросе решению Иисуса; он подошел прямо к нему и спросил: «Учитель, идти ли мне к Иоанну или присоединиться к своим друзьям, идущим за тобой?» И Иисус ответил: «Следуй за мной». Филипп затрепетал от уверенности в том, что он нашел Избавителя. Филипп показал остальным жестом, чтобы они подождали, а сам поспешил рассказать о случившемся своему другу Нафанаилу, который всё еще сидел под шелковицей, обдумывая всё то, что он слышал об Иоанне Крестителе, грядущем царстве и ожидаемом Мессии. Филипп нарушил его размышления возгласом: «Я нашел Спасителя — того, о котором писал Моисей и пророки и кого провозгласил Иоанн». Подняв голову, Нафанаил поинтересовался: «Откуда явился этот учитель?» И Филипп ответил: «Это Иисус Назарянин, сын Иосифа — плотник, с недавнего времени проживающий в Капернауме». И тогда, несколько пораженный его ответом, Нафанаил спросил: «Разве может что-нибудь хорошее прийти из Назарета?» Однако Филипп, взяв его за руку, сказал: «Пойдем, и увидишь». Филипп подвел Нафанаила к Иисусу, который ласково посмотрел в глаза честному скептику и сказал: «Вот настоящий израильтянин, в котором нет лукавства. Следуй за мной». И Нафанаил, повернувшись к Филиппу, сказал: «Ты прав. Он действительно является знатоком людей. Я пойду за ним, если буду достоин». И Иисус снова кивнул Нафанаилу, говоря: «Следуй за мной».

Теперь у Иисуса была уже половина его будущей группы ближайших товарищей, пять из которых знали его в течение некоторого времени и один — Нафанаил — был незнакомцем. Они сразу же пересекли Иордан и, миновав деревню Наин, поздней ночью достигли Назарета.
Все они заночевали у Иосифа — в доме, где Иисус провел свое детство. Товарищи Иисуса плохо понимали, почему их новый учитель с такой тщательностью уничтожает все свои уцелевшие записи, которые оставались в доме в виде Десяти Заповедей, а также других девизов и изречений. Однако эти действия — равно как и тот факт, что впоследствии они никогда не видели, чтобы он писал на чём-нибудь, кроме как на земле или на песке, — произвели на них глубокое впечатление.»

«В течение этой субботы два лучших ученика Иоанна много времени провели с Иисусом. Из всех последователей Иоанна наибольшее впечатление от Иисуса осталось у человека по имени Андрей; он провожал Иисуса в Пеллу, куда они отвели раненого мальчика. Возвращаясь в лагерь Иоанна, он задал Иисусу много вопросов, и перед самым лагерем они ненадолго остановились, чтобы поговорить.
Во время этого разговора Андрей сказал: «Я наблюдаю за тобой с того дня, как ты появился в Капернауме, и я верю, что ты являешься новым Учителем; и хотя я не понимаю всех твоих учений, я твердо решил следовать за тобой; я хотел бы сесть у твоих ног и узнать всю правду о новом царстве».
И Иисус, с радушием и убежденностью, пригласил Андрея в качестве первого из своих апостолов — той группы из двенадцати человек, которой предстояло трудиться вместе с ним над созданием нового царства Бога в сердцах людей.

Андрей молчаливо наблюдал за трудом Иоанна и был его искренним приверженцем, а его весьма способный и полный энтузиазма брат Симон являлся одним из лучших учеников Крестителя. Надо сказать, что Симон был одним из главных сторонников Иоанна.

Вскоре после возвращения Иисуса и Андрея в лагерь, Андрей разыскал своего брата Симона и, отведя его в сторону, сообщил ему, что, по его мнению, Иисус является великим Учителем и что он, Андрей, торжественно поклялся стать его учеником.
Он сказал далее, что Иисус принял предложенную им службу и посоветовал, чтобы он (Симон) также пошел к Иисусу и предложил себя в члены братства служителей нового царства. Симон ответил: «С тех пор, как этот человек появился в мастерской Зеведея, я уверовал в то, что он послан Богом, — но как же быть с Иоанном? Придется ли нам покинуть его? Можно ли так поступать?» После этого они решили сразу же отправиться к Иоанну и посоветоваться с ним. Иоанн был опечален сознанием того, что он теряет двух способных помощников и самых многообещающих учеников, но он мужественно ответил на их вопросы: «Это только начало; вскоре мой труд подойдет к концу, и все мы станем его учениками».
После этого Андрей знаком попросил Иисуса отойти в сторону и объявил ему, что его брат также желает присоединиться к нему в служении новому царству. И принимая Симона в качестве своего второго апостола, Иисус сказал:
«Симон, твой энтузиазм достоин похвал, однако он опасен для провозглашения царства. Я призываю тебя быть более осмотрительным в своих речах. Я хотел бы называть тебя Петром».
Родители раненого мальчика, жившего в Пелле, упрашивали Иисуса провести у них ночь и считать их дом своим домом; и он пообещал им это. Прежде чем покинуть Андрея и его брата, Иисус сказал им: «Ранним утром мы отправляемся в Галилею».

После того как Иисус вернулся на ночь в Пеллу, и пока Андрей и Симон обсуждали характер своего служения в установлении грядущего царства, Иаков и Иоанн, сыновья Зеведея, вернулись в лагерь после долгих и тщетных поисков Иисуса в горах.
Услышав, как Симон Петр расказывает о том, что он и его брат Андрей стали первыми советниками нового царства и что наутро им предстоит отправиться вместе со своим новым Учителем в Галилею, Иаков и Иоанн опечалились. Они давно уже знали Иисуса и любили его. Они искали его много дней в горах, а теперь, вернувшись, они узнают, что предпочтение отдано другим. Они спросили, куда отправился Иисус, и поспешили к нему.
Когда они добрались до жилища Иисуса, он спал, но они разбудили его со словами: «Как же так: мы, так долго жившие с тобой, ищем тебя в горах, а ты предпочитаешь других и выбираешь Андрея и Симона своими первыми товарищами в новом царстве?» Иисус ответил: «Успокойте свои сердца и спросите себя, кто направил вас на поиски Сына Человеческого, пока он занимался делами своего Отца». После того как они подробно рассказали о своих долгих поисках в горах, Иисус дал им еще одно наставление:
«Вы должны учиться искать тайну нового царства в своем сердце, а не в горах. То, что вы искали, уже было в ваших душах. Вы действительно являетесь моими братьями: вам не требуется мое разрешение — вы уже принадлежите царству, и вам следует возрадоваться и быть готовыми отправиться завтра вместе с нами в Галилею».
После этого Иоанн решился спросить: «Но, Учитель, будем ли мы с Иаковом твоими товарищами в новом царстве, так же, как Андрей и Симон?» И положив каждому из них руку на плечо, Иисус сказал:
«Братья мои, в духе своем вы пребывали со мной в царстве еще до того, как остальные попросили принять их. Вам, моим братьям, не нужно просить о вхождении в царство; с самого начала вы были вместе со мной в царстве. Людям может казаться, что другие опередили вас, однако в моем сердце вы были в советах царства еще до того, как пришли ко мне с этой просьбой. Вы могли бы точно так же быть первыми и в глазах людей, если бы не отсутствовали, отправившись самовольно, хотя и с благими намерениями, на поиски того, кто не терялся. В грядущем царстве не думайте о тех вещах, которые усиливают вашу тревогу; беспокойтесь только об исполнении воли небесного Отца».

Иаков и Иоанн восприняли упрек подобающим образом; впредь они никогда не завидовали Андрею и Симону. И вместе с двумя своими товарищами-апостолами, они приготовились отправиться на следующее утро в Галилею. С того дня «апостолами» стали называть избранную семью помощников, в отличие от огромных толп уверовавших учеников, которые впоследствии сопровождали его.
Поздним вечером того же дня Иаков, Иоанн, Андрей и Симон встретились с Иоанном Крестителем, и — со слезами на глазах, но твердым голосом, — этот мужественный пророк из Иудеи отпустил двух своих лучших учеников, чтобы они могли стать апостолами галилейского Князя грядущего царства.»

«Приняв решения по тем аспектам линии поведения, которые касались его индивидуального отношения к законам природы и духовному могуществу, он посвятил свое внимание выбору методов, которые ему предстояло использовать при провозглашении и установлении царства Божьего.
Иоанн уже приступил к своему труду; как он мог бы развить идеи Иоанна? Как ему следовало продолжить миссию Иоанна? Как организовать своих сторонников для полезного труда и разумного сотрудничества? Иисус был близок к принятию последнего решения, после которого он уже не мог рассматривать себя как иудейского Мессию, — по крайней мере, как того Мессию, который существовал в сознании современников.

Евреи представляли себе освободителя, который явился бы для того, чтобы своей чудодейственной властью повергнуть врагов Израиля и сделать евреев мировыми правителями, не знающими нужды и угнетения. Иисус знал, что этой мечте не было суждено когда-либо сбыться. Он знал, что путь в царство небесное лежит через ниспровержение зла в сердцах людей и является сугубо духовным свершением. Он считал нецелесообразным открывать духовное царство яркой и ослепительной демонстрацией могущества — что, конечно, было бы допустимым и лежало бы целиком в пределах компетенции Михаила, — однако он решительно отверг такой план. Он не желал идти на уступки революционным методам Калигастии. Потенциально он завоевал мир подчинением воле Отца, и он поставил своей целью завершить свой труд так же, как он его начал, — и в качестве Сына Человеческого. 

Люди вряд ли способны представить себе, что произошло бы на этой планете, если бы этот Богочеловек — в то время уже потенциально обладавший всей властью на небе и на земле — решил развернуть знамена полновластия, построил бы свои чудотворные батальоны в боевой порядок! Однако он не желал идти ни на какие компромиссы. Он не желал служить злу ради того, чтобы из этого зла можно было — предположительно — извлечь поклонение Богу. Он решил подчиняться воле Отца. Он собирался провозгласить взирающей на него вселенной: «Почитайте Господа, Бога вашего, и только ему служите».

Шли дни, и Иисус все яснее видел, каким проповедником истины ему предстояло стать. Он видел, что Божий путь не будет простым. Он начал понимать, что эта чаша — остаток его человеческой жизни — могла оказаться горькой, но он решил испить ее.
Теперь и его человеческий разум прощается с троном Давида. Шаг за шагом он следует по пути божественного разума. Человеческий разум еще задает вопросы, но неизменно соглашается с божественными ответами как окончательными решениями в этой объединенной жизни человека, живущего в данном мире и одновременно безусловно подчиняющегося свершению вечной и божественной воли Отца.
Рим являлся владыкой западного мира. Пребывая в уединении и принимая свои важные решения, Сын Человеческий — вместе с находившимся в его распоряжении божественным воинством — был последней возможностью евреев для достижения мирового господства. Однако этот земной еврей, обладавший столь колоссальной мудростью и могуществом, отказался воспользоваться своими вселенскими способностями для собственного возвеличения или вступления на престол своего народа.
Он как бы видел «все царства этого мира», и в его руках была власть, позволявшая завладеть ими. Всевышние Эдемии передали всё это могущество в его руки, но он не нуждался в нем. Царства мира были слишком ничтожны, чтобы интересовать Создателя и Правителя вселенной. У него была только одна цель — дальнейшее раскрытие Бога человеку, создание царства, правления небесного Отца в сердцах всех людей.

Мысль о сражениях, раздорах и убийствах вызывала у Иисуса отвращение. Он не желал принимать в этом участия. Ему было суждено явиться на землю как Князю Мира, чтобы раскрыть Бога любви.
Перед своим крещением он в очередной раз отверг предложение зелотов возглавить их восстание против римских угнетателей. И теперь он принял окончательное решение в отношении тех библейских текстов, которым учила его мать — таких как: «Господь сказал мне: „Ты — Сын мой; сегодня я стал для тебя Отцом. Если ты попросишь, все язычники твоими будут, и всё станет на земле тебе подвластно. Ты разобьешь их жезлом железным, сокрушишь, как глиняный горшок”». Иисус Назарянин пришел к заключению, что такие высказывания не относятся к нему. Наконец, человеческий разум Сына Человеческого окончательно и полностью избавился от всех этих мессианских сложностей и противоречий — иудейских писаний, родительского воспитания, полученного у хазана образования, еврейских мечтаний и честолюбивых людских стремлений; он раз и навсегда решил, каким будет его путь. Он вернется в Галилею и спокойно приступит к провозглашению царства, доверив своему Отцу (Личностному Настройщику) разработку каждодневных деталей.
Своими решениями Иисус показал достойный пример каждому существу во всех мирах своей обширной вселенной, ибо, отказавшись высокомерно нарушать законы природы, он отказался измерять материальным мерилом духовные проблемы. И он продемонстрировал воодушевляющий пример вселенской преданности и нравственного совершенства, когда отказался идти к духовной славе через использование мирской власти.
Даже если у Сына Человеческого и были какие-то сомнения относительно своей миссии и ее характера, когда он поднимался в горы после своего крещения, у него их не осталось, когда он вернулся к своим товарищам после сорока дней уединения и принятия решений.
Иисус сформулировал программу установления царства Отца. Он не будет потакать физическому удовлетворению людей. Он не будет раздавать хлеб людским толпам, свидетелем чего он лишь недавно был в Риме. Он не будет привлекать к себе внимание чудесами, хотя евреи ожидают именно такого спасителя. Не будет он добиваться и признания духовного откровения и за счет демонстрации политической власти или мирского могущества.

Отвергая эти методы возвышения грядущего царства в глазах ожидавших Мессию евреев, Иисус предопределил то, что эти самые евреи, вне всякого сомнения, безоговорочно отвергнут все его заявления о власти и божественности. Зная всё это, Иисус в течение долгого времени пытался воспрепятствовать тому, чтобы его первые последователи называли его Мессией.
В течение всего своего общественного служения ему приходилось сталкиваться с тремя постоянно повторявшимися ситуациями: требованием накормить, требованием чудес и, наконец, просьбой разрешить его последователям сделать его царем. Однако Иисус никогда не отходил от решений, принятых в дни своего уединения в горах Переи.»

«Пребывая в горах, Иисус изо дня в день обдумывал оставшуюся часть своего посвящения на этой планете.
Первым его решением было не учить одновременно с Иоанном.
Он собирался оставаться в относительном уединении до тех пор, пока труд Иоанна не достигнет своей цели или же пока Иоанна не заставят замолчать внезапным заключением в тюрьму. Иисус хорошо знал, что вскоре бесстрашные и дерзкие проповеди пробудят в гражданских правителях страх и враждебность. Ввиду рискованного положения, в котором находился Иоанн, Иисус приступил к составлению конкретного плана публичной деятельности во благо своего народа и мира, во благо каждого обитаемого мира в своей обширной вселенной.

Продумав общий план согласования своей программы с движением Иоанна, Иисус в первую очередь проанализировал наставления Эммануила. Он внимательно обдумал советы, данные ему в отношении методов его труда, а также условие, согласно которому он не должен был оставлять после себя на планете каких-либо записей.
Впредь Иисус писал только на песке. В свое очередное посещение Назарета Иисус уничтожил все свои записи, сохранившиеся на дощечках в столярной мастерской и висевшие на стенах старого дома, чем весьма расстроил своего брата Иосифа. И он серьезно обдумал совет Эмманиуила, касавшийся его отношений к экономическим, социальным и политическим вопросам в том мире, в котором ему было суждено жить.

Иисус не постился во время этого сорокадневного уединения. Максимальным сроком без пищи были первые два дня, проведенные в горах, когда он был настолько погружен в мысли, что совершенно забыл о еде. Однако на третий день он отправился на поиски пищи. Не подвергался он в течение этого времени и искушениям со стороны каких-либо злых духов или мятежных личностей, обитающих в этом или каком-либо другом мире.
Эти сорок дней ознаменовались последним обменом мнений между человеческим и божественным интеллектами — а точнее, началом их подлинного функционирования в качестве единой сущности. Результаты этого важнейшего периода размышлений убедительно показали, что божественный разум триумфально подчинил себе человеческий интеллект. Начиная с этого времени, разум человека стал разумом Бога, и — несмотря на незыблемость индивидуального человеческого разума — этот одухотворенный человеческий разум неизменно заявляет: «Да исполнится твоя воля, а не моя».

События этого знаменательного периода не были причудливыми видениями лишенного пищи и ослабленного разума, как не являлись они запутанными и наивными символами, которые впоследствии стали известны как «искушения Иисуса в пустыне».
Наоборот, это было время размышлений обо всём насыщенном разнообразными событиями пути, и тщательного составления тех планов дальнейшего служения, которые могли бы оказать наибольшую пользу этому миру и одновременно способствовать улучшению всех сфер, изолированных из-за восстания. Мысль Иисуса охватила всю эпоху существования человека на этой планете — от Андона и Фонты до проступка Адама и, далее, до служения Мелхиседека Салимского.

Гавриил напомнил Иисусу о двух путях раскрытия себя миру в случае, если он решит остаться на этой планете на некоторое время. И со всей ясностью Иисусу было сказано, что его выбор не будет иметь какого-либо отношения ни к его владычеству во вселенной, ни к прекращению восстания Люцифера. Было два пути мирового служения:
1. Его собственный путь — тот путь, который показался бы наиболее приятным и благотворным с точки зрения непосредственных потребностей этого мира и сиюминутного наставления своей вселенной.
2. Путь Отца — пример будущего идеала жизни создания с точки зрения высших личностей, относящихся к Райскому управлению вселенной вселенных.

Так Иисусу были ясно показаны две возможности организации остатка своей земной жизни. Каждая из них имела свои достоинства в свете сложившейся ситуации. Сын Человеческий хорошо понимал, что его выбор между этими двумя способами поведения не имеет никакого отношения к принятию полновластия во вселенной, которое было раз и навсегда решенным вопросом в анналах вселенной вселенных и ожидало только его личного востребования. Однако Иисусу было дано понять, что его Райский брат Эммануил был бы чрезвычайно рад, если бы он, Иисус, счел возможным завершить свою инкарнатную жизнь на земле так же, как он ее столь возвышенно начал, — неизменно подчиняясь воле Отца. На третий день уединения Иисус дал себе слово, что он вернется в мир для завершения своего пути на земле и что в ситуациях, допускающих любой из двух способов поведения, он всегда будет избирать волю Отца. И он прожил остаток своей земной жизни, сохранив верность этому решению. Вплоть до своего печального конца он всегда подчинял свою суверенную волю воле небесного Отца.
Сорок дней, которые он провел в пустынных горах, не были периодом великого искушения: это было время великих решений Учителя. За эти дни, проведенные в уединенном общении с непосредственным присутствием своего Отца, — Личностным Настройщиком (у него уже не было личного серафического хранителя), — он последовательно принял те великие решения, которым было суждено определять его поведение и поступки до конца его земной жизни.
Впоследствии предание о великом искушении стали связывать именно с этим периодом уединения из-за путаницы с отрывочными рассказами о борьбе на горе Ермон, а также поскольку считалось, что все великие пророки и вожди якобы начинали свое общественное служение с поста и молитв. Перед тем, как принять новое или серьезное решение, Иисус по обыкновению удалялся для общения со своим собственным духом, стремясь узнать волю Бога.

В течение всего процесса планирования остатка своей земной жизни, человеческая душа Иисуса разрывалась между двумя противоположными линиями поведения:
1. Он испытывал сильное желание убедить свой народ — и весь мир — поверить в него и принять его новое духовное царство. И он хорошо знал их представления о грядущем Мессии.
2. Жить и трудиться с уверенностью в том, что избранный путь угоден Отцу, трудиться во благо других бедствующих миров и продолжать, через установление царства, раскрывать Отца и провозглашать его божественный и любвеобильный характер.
В течение всех этих богатых событиями дней Иисус жил в древней скальной пещере — укрытии, находившемся в склоне горы неподалеку от деревни, называвшейся некогда Бейт Адис. Он пил из небольшого ручья, стекавшего по склону горы рядом с этим укрытием в скале.»

«Первого апреля 24 года н. э. Иисус покинул Назарет, отправившись с караваном в район Каспийского моря. Караван, проводником которого стал Иисус, направлялся из Иерусалима через Дамаск к озеру Урмия и далее — через Ассирию, Мидию и Парфию — в район юго-восточного Каспия. Прошел целый год, прежде чем он вернулся из этого путешествия.

Для Иисуса это путешествие стало очередной исследовательской экспедицией и опытом личного служения. Ему было интересно общаться со своим караванным семейством — пассажирами, охранниками и погонщиками верблюдов.

Множество мужчин, женщин и детей, встретившихся ему по пути следования каравана, начали жить более богатой жизнью в результате общения с Иисусом, который являлся для них необыкновенным проводником обыкновенного каравана.

Не всем, кому довелось испытать на себе его личную опеку, она пошла на пользу, однако абсолютное большинство тех, с кем он встречался и беседовал, изменились к лучшему и оставались таковыми до конца своей жизни во плоти.

Из всех его странствий по миру путешествие к Каспийскому морю больше других приблизило Иисуса к Востоку и позволило ему лучше понять народы Дальнего Востока. Он близко и лично познакомился со всеми сохранившимися расами на этой земле, за исключением красной. Он получал одинаковое удовлетворение от индивидуальной опеки каждой из этих различных рас и смешанных народов, и все они были восприимчивы к живой истине, которую он принес им. Как европейцы далеко на западе, так и азиаты Дальнего Востока внимали его словам надежды и вечной жизни; как те, так и другие испытали на себе влияние его жизни, столь благотворно прожитой среди них в любвеобильном служении и духовной опеке.
Путешествие с караваном было успешным во всех отношениях, оказавшись чрезвычайно интересным эпизодом человеческой жизни Иисуса, ибо в течение этого года он действовал в качестве руководителя, отвечая за вверенные ему грузы и благополучие путешественников, составлявших караванную партию. И он предельно добросовестно, умело и мудро справился со всеми многочисленными обязанностями.

Иисус сложил с себя полномочия проводника каравана при возвращении из района Каспия, у озера Урмия, где он пробыл чуть более двух недель. В качестве пассажира, он вернулся с одним из последующих караванов в Дамаск, где владельцы верблюдов упрашивали его остаться у них на службе. Отклонив это предложение, он добрался с караваном до Капернаума, куда прибыл 1 апреля 25 года н. э.
Он более не считал своим местожительством Назарет. Капернаум стал местопребыванием Иисуса, Иакова, Марии и Руфи. Однако Иисус навсегда отделился от своей семьи. Находясь в Капернауме, он жил у Зеведеевых.»

«Находясь в Риме, Иисус посвящал свой досуг не только подготовке мужчин и женщин к роли будущих сторонников приближавшегося царства.
Много времени он уделял близкому знакомству со всеми расами и классами людей, живших в этом крупнейшем и самом многоликом городе мира. В каждой из своих многочисленных встреч с людьми Иисус преследовал двоякую цель: познакомиться с их отношением к жизни во плоти, а также постараться словом или делом обогатить их жизнь и повысить ее ценность. Его религиозные учения в течение этих недель не отличались от тех, что характеризовали его последующую жизнь учителя двенадцати апостолов и общественного проповедника.

Основная мысль его проповеди оставалась неизменной: факт любви небесного Отца и истина его милосердия, а также благая весть о том, что через свою веру человек становится сыном того же Бога любви.

Обычно для того, чтобы установить контакт с человеком, Иисус вызывал его на разговор, задавая ему вопросы. Беседа обыкновенно начиналась с вопросов Иисуса и заканчивалась вопросами Иисусу. Он одинаково мастерски учил как задавая, так и отвечая на вопросы.
Как правило, он давал больше всего тем, с кем говорил меньше всего. Наибольшую пользу из его личного служения извлекали согбенные, удрученные и подавленные смертные, которые испытывали большое облегчение, изливая свою душу сочувствующему и понимающему слушателю, — а он обладал всеми этими и многими другими качествами. И когда эти неустроенные люди рассказывали Иисусу о своих бедах, он всегда мог предложить им практические и конкретные советы, направленные на решение действительных проблем, не забывая произносить и слова утешения, которые сразу успокаивали. Он всегда говорил этим бедствующим смертным о Божьей любви и — самыми различными способами — сообщал им о том, что они являются детьми любящего их небесного Отца.

Так за время своего пребывания в Риме Иисус лично познакомился более чем с пятьюстами смертными этого мира, испытавшими его благорасположенное отношение и воодушевляющий характер общения с ним. Это позволило ему приобрести знания о различных человеческих расах, что было бы невозможно осуществить в Иерусалиме или даже в Александрии. Он всегда считал эти шесть месяцев самыми богатыми и поучительными из всех схожих периодов своей жизни. Вполне естественно, что столь разносторонний и энергичный человек, действуя в течение шести месяцев в мировой метрополии, стал объектом внимания многих людей: ему предлагали участвовать в деле или, чаще всего, в каком-нибудь проекте, касавшемся преподавания, общественной реформы или религиозного движения. Поступило более дюжины подобных предложений, и он воспользовался каждым из них как возможностью поделиться какой-нибудь духовно облагораживающей мыслью с помощью удачно выбранных слов или любезной услуги. Иисус очень любил приносить пользу, пусть небольшую, самым различным людям.

Он поговорил с римским сенатором о политике и государственной мудрости, и эта единственная встреча с Иисусом произвела на римского законодателя такое впечатление, что остаток своей жизни он провел в тщетных попытках убедить своих коллег изменить господствующий политический курс — отказаться от идеи правительства, которое поддерживает и кормит народ, и принять идею народа, поддерживающего правительство.

Иисус провел один вечер с богатым рабовладельцем в беседе о человеке как сыне Божьем, и на следующий день этот человек — Клавдий — освободил сто семнадцать рабов.

Он встретился за обедом с греческим врачом и рассказал ему о том, что у его пациентов помимо тела есть также разум и душа, чем помог этому талантливому доктору попытаться оказать более широкую помощь своим собратьям.
Он говорил с самыми различными людьми из всех слоев общества. Единственным местом в Риме, которое он не посещал, были общественные бани. Он отказывался сопровождать своих друзей в бани из-за распространенного там промискуитета.

Римскому солдату, с которым он шел по набережной Тибра, Иисус сказал:
«Будь храбр и в мыслях, и в делах. Смело верши справедливость и будь достаточно великодушен для милосердия. Заставь свою низшую природу подчиняться высшей, так же, как ты подчиняешься своим командирам. Чти добродетель и превозноси истину. Выбирай прекрасное, а не уродливое. Люби своих собратьев и всем сердцем ищи Бога, ибо Бог — твой небесный Отец».

Оратору на форуме он сказал:
«Твое красноречие приятно, твоя логика восхитительна, твой голос благозвучен, однако твое учение вряд ли истинно. Если бы ты только мог почувствовать вдохновляющее удовлетворение, которое испытывает человек, познавший Бога как своего духовного Отца, ты смог бы воспользоваться своим ораторским искусством для освобождения твоих собратьев от кабалы тьмы и рабства невежества».
Это был тот самый Марк, который стал последователем Петра, после того как услышал его проповедь в Риме. После казни Симона Петра именно этот человек бросил вызов римским преследователям и смело продолжал возвещать новое евангелие.

Повстречав бедняка, ставшего жертвой огульного обвинения, Иисус отправился с ним к мировому судье и, получив специальное разрешение выступить от его имени, произнес блистательную речь, в которой, в частности, сказал:
«Правосудие делает нацию великой, и чем больше величие нации, тем с большим вниманием она должна следить за тем, чтобы правосудие не обходило даже самых скромных из ее граждан. Горе той нации, где справедливый суд обеспечен только тем, у кого есть деньги и влияние! Святая обязанность судьи — оправдать невиновного, равно как и наказать виновного. Прочность нации зависит от беспристрастности, справедливости и неподкупности ее судов. Гражданское правление основано на правосудии, так же как истинная религия — на милосердии».
Судья вернулся к этому делу и после тщательного изучения свидетельских показаний освободил заключенного. Из всех поступков Иисуса в период личного служения этот случай был ближе всего к публичному выступлению.»

Продолжение путешествия Иисуса по следующим ссылкам:
Советы богатому человеку http://www.liveinternet.ru/users/adamieva/post112136679/
Мудрое распоряжение богатством http://www.liveinternet.ru/users/adamieva/post112200828/
Социальна опека http://www.liveinternet.ru/users/adamieva/post112397699/
Жажда истины http://www.liveinternet.ru/users/adamieva/post112409221
О Буддизме http://www.liveinternet.ru/users/adamieva/post112461740/

«Во время их пребывания в Иоппии Иисус познакомился с Гадией — филистимлянским переводчиком, который работал у некоего Симона, кожевника. Торговые представители Гонода в Месопотамии вели крупные деловые операции с этим Симоном. Поэтому Гонод и его сын хотели навестить его по пути в Кесарию. За время, проведенное в Иоппии, между Иисусом и Гадией установились сердечные отношения.

Этот молодой филистимлянин был искателем истины. Иисус был носителем истины; он являлся истиной для своего поколения людей. Когда встречаются великий искатель и великий носитель истины, то результатом такой встречи является великое и освобождающее озарение, порождаемое опытом познания новой истины.

Однажды после ужина Иисус и молодой филистимлянин отправились на прогулку по берегу моря, и Гадия, не подозревая, что этот «дамасский книжник» столь хорошо знает иудейские предания, показал Иисусу на причал, с которого, как считалось, Иона отправился в злополучное плавание в Фарсис.
Высказав свои замечания, он спросил у Иисуса: «Как ты считаешь, действительно ли большая рыба проглотила Иону?»
Иисус понял, что это предание произвело на юношу огромное впечатление и что размышления о нем убедили Гадию в греховности попыток уклониться от своего долга. Поэтому Иисус не сказал ничего, что могло бы внезапно разрушить те принципы, которыми Гадия руководствовался в своей практической жизни.
Отвечая на этот вопрос, Иисус сказал:

«Мой друг, все мы — ионы, которым следует жить в согласии с волей Бога, и всякий раз, когда мы пытаемся уклониться от насущных требований жизни и бежим к дальним соблазнам, мы подвергаем себя непосредственному воздействию тех влияний, которые не управляются силами истины и праведности. Бежать от долга — значит жертвовать истиной. Бегство от служения свету и истине может привести только к мучительным столкновениям с упрямыми китами эгоизма, которые неизбежно ведут во тьму и смерть, если такие богоотступнические ионы не обращают свое сердце — пусть даже в самых глубинах отчаяния — к поиску Бога и его добродетели. И когда такие отчаявшиеся души искренне ищут Бога, жаждут истины и праведности, ничто не способно более удержать их в плену. На каком бы дне они ни оказались, если всем своим сердцем они устремятся к свету, дух Господа Бога небесного освободит их из плена; неблагоприятные обстоятельства жизни извергнут их на твердую почву новых возможностей для обновленного служения и более мудрой жизни».

Гадия был чрезвычайно взволнован учением Иисуса. Они проговорили у моря далеко за полночь и, перед тем как разойтись по своим комнатам, вместе помолились друг о друге. Именно этот Гадия, услышав впоследствии проповедь Петра, глубоко уверовал в Иисуса Назарянина и провел достопамятную беседу с Петром в один из вечеров в доме Дорки. И Гадия сыграл огромную роль в том, что Симон — богатый торговец кожей — окончательно решил принять христианство.

Последняя встреча Иисуса с Гадией была связана с обсуждением добра и зла. Ощущение несправедливости из-за присутствия в мире зла наряду с добром сильно беспокоило этого молодого филистимлянина. Он сказал:
«Как может Бог, если он бесконечно добр, позволять нам страдать от несчастий, которые приносит зло; в конце концов, кто творит зло?» В те дни многие еще верили в то, что Бог творит и добро, и зло, однако Иисус никогда не учил такому ложному представлению.
Отвечая на этот вопрос, он сказал:

«Мой брат, Бог есть любовь; поэтому он не может не быть добродетельным, и его добродетель столь велика и реальна, что она неспособна содержать в себе мелкое и нереальное зло. Бог столь абсолютно добродетелен, что в нем совершенно нет места для такой отрицательной вещи, как зло. Зло есть незрелые решения и бездумные поступки тех, кто сопротивляется добродетели, отвергает красоту и предает истину. Зло есть всего лишь заблуждение незрелости или разрушительное и искажающее воздействие невежества. Зло — это неизбежная тьма, неотступно следующая за неразумным отвержением света. Зло есть то, что мрачно и неистинно и что, при сознательном приятии, становится грехом.

Наделяя тебя способностью выбирать между истиной и заблуждением, твой небесный Отец создал возможность отрицания положительного пути света и жизни. Однако такие заблуждения, свидетельствующие о зле, в действительности являются несуществующими до тех пор, пока разумное создание не пробуждает их к жизни своей волей, избравшей путь греха. И тогда это зло перерастает позднее в грех вследствие умышленного и преднамеренного выбора, совершаемого своевольным и мятежным созданием. Именно поэтому наш небесный Отец допускает одновременное существование добра и зла до окончания жизни — так же, как природа позволяет пшенице и плевелам расти вместе до жатвы».

Гадия был полностью удовлетворен ответом Иисуса на свой вопрос, после того как их последующая беседа прояснила ему истинное значение этих незабываемых высказываний.»

«Для наблюдающих небесных разумных существ локальной вселенной путешествие Иисуса по Средиземноморью было наиболее захватывающим из всех его земных испытаний — по крайней мере, за всю его жизнь вплоть до распятия и смерти на кресте.
Данный этап был восхитительным периодом его личного служения в противоположность приближавшейся эпохе общественного служения. Захватывающий характер этого уникального эпизода усиливался еще и тем, что в это время он продолжал оставаться плотником из Назарета, корабелом из Капернаума, книжником из Дамаска; он всё еще был Сыном Человеческим. Он еще не достиг совершенного владения своим человеческим разумом. Настройщик еще не овладел смертной индивидуальностью и не сделал ее своей неотъемлемой частью. Он всё еще был человеком среди людей.

В течение этого двадцать девятого года чисто человеческий религиозный опыт — личный духовный рост — практически достиг своего апогея. Опыт духовного развития представлял собой последовательный, постепенный рост с момента прибытия Настройщика Сознания вплоть до того дня, когда произошло окончательное установление и подтверждение этого естественного и нормального отношения между материальным разумом человека и присутствующим в разуме духом, — феномен соединения этих двух разумов воедино, опыт, которого Сын Человеческий, как воплощенный смертный обитаемого мира, полностью и окончательно достиг в день своего крещения в Иордане.

Хотя в течение этих лет казалось, что Иисус не столь часто предавался непосредственному общению с небесным Отцом, он всё более совершенствовал эффективные методы личного общения с пребывающим в нем духовным присутствием Райского Отца. Он жил настоящей полнокровной жизнью, истинно нормальной, естественной и обычной жизнью во плоти. То, что он знает на своем собственном опыте, эквивалентно реальности, объединяющей всю сущность жизни людей в материальных мирах времени и пространства.

Сын Человеческий пережил всю широкую гамму человеческих чувств — от высшей радости до глубочайшей печали. Это было дитя радости, на редкость веселое существо; и вместе с тем он был «мужем скорби, знакомым с печалью». В духовном смысле, он прожил смертную жизнь снизу доверху, с начала до конца. С материальной точки зрения, он, возможно, избежал социальных крайностей человеческого существования, однако в интеллектуальном отношении он познал всесторонний и исчерпывающий опыт человеческого рода.

Иисус знает мысли и чувства, побуждения и импульсы эволюционных и восходящих смертных обитаемых миров — от рождения до смерти. Он прожил человеческую жизнь от истоков физической, интеллектуальной и духовной индивидуальности — пройдя через младенчество, детство, юность и зрелый возраст — вплоть до человеческого опыта смерти. Он не только прожил эти обычные и привычные человеческие периоды интеллектуального и духовного развития, но он также полностью испытал те более высокие и прогрессивные стадии согласования человека и Настройщика, которые мало кому доступны из смертных. Поэтому он испытал всю жизнь смертного человека — не только свойственную этому миру, но и присущую высшим и наиболее развитым мирам, утвердившимся в свете и жизни.

Хотя эта совершенная жизнь в образе смертной плоти, возможно, не получила безусловного и всеобщего одобрения со стороны его смертных собратьев, — тех, которые оказались его современниками на земле, — тем не менее, жизнь, которую Иисус Назарянин прожил во плоти, действительно получила полное и безусловное признание у Всеобщего Отца, ибо одна и та же личность — за одну и ту же жизнь — стала одновременно наиболее полным раскрытием вечного Бога смертному человеку и примером усовершенствованной человеческой личности, удовлетворившей Бесконечного Создателя.

В этом и состояла его истинная и высшая цель. Он сошел на эту планету не для того чтобы стать совершенным и исчерпывающим примером для любого дитя или взрослого, мужчины или женщины, в ту или иную эпоху. Воистину, в его полной, богатой, прекрасной и благородной жизни можно найти многое, что является возвышенно образцовым, божественно воодушевляющим, однако это объясняется тем, что он прожил истинно и подлинно человеческую жизнь.
Иисус жил на земле не для того, чтобы дать всем остальным людям пример для подражания. Его жизнь во плоти была исполнена той же милосердной заботы, какой может быть отмечена и ваша жизнь на земле. И проживая свою смертную жизнь в свою эпоху и таким, каким он был, он стал примером для всех нас, побуждая нас так же прожить и свою жизнь, — в свою эпоху и такими, какими мы являемся. Вы можете не подняться до его жизни, но вы способны принять решение прожить свою жизнь так же, таким же образом, каким он прожил свою жизнь.

Иисус может не быть буквальным и исчерпывающим примером для всех смертных всех веков во всех мирах этой локальной вселенной, однако он является вечным источником вдохновения и путеводной звездой для всех паломников, направляющихся к Раю из миров изначального восхождения, в течение всего их продвижения через вселенную вселенных и через Хавону к Раю. Иисус является новым живым путем от человека к Богу, от частичного к совершенному, от земного к небесному, из времени в вечность.

К концу двадцать девятого года Иисус Назарянин фактически завершил жизнь, требуемую от смертных созданий, существующих во плоти. Он прибыл на землю во всей полноте Бога, который явился человеку. И теперь он стал практически совершенным человеком, ожидающим своего часа для явления Богу. И достиг он всего этого за неполные тридцать лет.»

«В январе этого года, 21 года н. э., дождливым воскресным утром, без каких-либо формальностей, Иисус покинул свою семью, объяснив только, что он отправляется в Тивериаду, после чего собирается посетить другие города в окрестностях Галилейского моря. Так он покинул их и уже никогда не возвращался в лоно семьи.
Он провел одну неделю в Тивериаде — новом городе, которому вскоре предстояло стать преемником Сепфориса в качестве столицы Галилеи. Не найдя здесь ничего для себя интересного, он продолжил путь через Магдалу и Вифсаиду и прибыл в Капернаум, где остановился, чтобы навестить друга своего отца — Зеведея. Его сыновья были рыбаками; сам он строил лодки.
Иисус Назарянин был специалистом как в проектировании, так и строительстве. Он мастерски работал по дереву, и Зеведей был наслышан об искусстве назаретского умельца.

Зеведей уже давно подумывал о строительстве лодок улучшенной конструкции, и теперь он рассказал о своих планах Иисусу, предложив остановившемуся у него плотнику войти в дело, и Иисус охотно согласился. Иисус проработал с Зеведеем немногим больше года, однако за это время он создал лодки новой конструкции и внедрил принципиально новые методы их изготовления. Благодаря более совершенной технологии изначительно улучшенным методам пропарки бортов, Иисус и Зеведей начали строить лодки чрезвычайно высокого качества, которые были намного безопасней в плавании на озере, чем лодки прежних типов. В течение нескольких лет заказы на эти лодки нового типа превышали возможности небольшого предприятия Зеведея. Менее чем через пять лет практически все используемые на озере лодки были построены в мастерской Зеведея в Капернауме. Иисус стал широко известен в кругу галилейских рыбаков как создатель новых лодок.

Зеведей был достаточно обеспеченным человеком. Его лодочные мастерские располагались на озере к югу от Капернаума, а его дом стоял на берегу, неподалеку от рыболовецкого центра Вифсаиды. Иисус провел в Капернауме более года, и в течение этого времени он жил в семье Зеведея. Он давно уже трудился в одиночестве — то есть, без отца — и потому наслаждался работой с отцом-партнером.
Жена Зеведея, Саломия, была родственницей Ханана, который в свое время являлся первосвященником Иерусалима. Смещенный лишь восемью годами ранее, Ханан по-прежнему оставался наиболее влиятельным из саддукеев. Саломия стала страстной поклонницей Иисуса. Она любила его, как своих собственных сыновей — Иакова, Иоанна и Давида, а четыре ее дочери относились к нему, как к старшему брату. Иисус часто отправлялся на рыбалку с Иаковом, Иоанном и Давидом, и они обнаружили, что он не только искусный строитель лодок, но и опытный рыбак.

В течение всего этого года Иисус ежемесячно отсылал деньги Иакову. Он вернулся в Назарет в октябре, чтобы присутствовать на свадьбе Марфы, после чего не появлялся здесь более двух лет, вернувшись сюда лишь перед двойной свадьбой Симона и Иуды.
В течение этого года Иисус продолжал строить лодки и наблюдать за жизнью людей на земле.
Он часто посещал стоянки караванов, ибо путь из Дамаска на юг проходил через Капернаум. В Капернауме находился большой римский гарнизон; возглавлявший его офицер был язычником, обращенным в веру Ягве, — «благочестивым человеком», как называли таких прозелитов евреи. Этот офицер, происходивший из богатой римской семьи, решил построить в Капернауме прекрасную синагогу, которую он передал евреям незадолго до того, как Иисус поселился у Зеведея. В течение этого года Иисус провел здесь более половины всех богослужений, и некоторые из побывавших в синагоге караванных путников узнали в нем плотника из Назарета.

Когда пришла пора платить налоги, Иисус зарегистрировался как «квалифицированный ремесленник из Капернаума». С того дня и до конца своей земной жизни его знали как жителя Капернаума. Он никогда не заявлял о каком-либо ином официальном местожительстве, хотя, в силу разных причин, он позволял принимать себя за жителя Дамаска, Вифании, Назарета и даже Александрии.
В капернаумской синагоге он обнаружил много новых книг, хранившихся в библиотечных сундуках, и как минимум пять вечеров в неделю он проводил в интенсивных занятиях. Один из свободных вечеров он уделял общению со старшими, а другой проводил с молодежью. В личности Иисуса было нечто благодатное и воодушевляющее, что неизменно притягивало к нему молодых людей. В его обществе они всегда чувствовали себя легко и непринужденно. Возможно, главный секрет его успеха в общении с ними заключался в том, что он постоянно интересовался их делами и вместе с тем редко давал им советы, если у него их не спрашивали.

Семья Зеведея почти что поклонялась Иисусу и никогда не пропускала вечеров вопросов и ответов, которые Иисус регулярно проводил послеужина до того, как уходил заниматься в синагогу. Юные соседи также часто посещали эти вечерние беседы. На этих небольших собраниях Иисус давал различные прогрессивные наставления — прогрессивные ровно настолько, насколько они были доступны пониманию слушателей. Он вполне непринужденно беседовал с ними, выражая свои идеи и идеалы в отношении политики, социологии, науки и философии; властная категоричность появлялась в его тоне только тогда, когда речь заходила о религии, — связи человека с Богом.
Раз в неделю Иисус устраивал собрания, на которых присутствовала вся семья, а также подмастерья и подсобные береговые рабочие, ибо у Зеведея было много наемных работников. Именно в среде этих тружеников Иисус впервые был назван «Учителем». Все они любили его. Иисусу нравилось работать вместе с Зеведеем в Капернауме, однако он скучал по детям, игравшим у стены столярной мастерской в Назарете.

Из сыновей Зеведея Иаков больше других интересовался Иисусом как учителем и философом. Иоанн прежде всего ценил его религиозные учения и воззрения. Давид уважал в нем мастерового, но мало задумывался о его религиозных взглядах и философских учениях. Иуда часто приходил сюда по субботам послушать речи Иисуса в синагоге и оставался, чтобы пообщаться с ним. И чем больше времени проводил Иуда в обществе своего старшего брата, тем больше он убеждался в том, что Иисус является поистине великим человеком.
В этом году Иисус поднялся на новый уровень овладения своим человеческим разумом и достиг новых высот в осознанном общении с внутренним Настройщиком Сознания. Это был последний год его оседлой жизни. Впредь Иисус никогда уже не проводил целого года в одном месте или за одним занятием. Быстро приближались дни его земных странствий. Периоды напряженной деятельности были не за горами, но теперь — между простой, но необычайно энергичной жизнью в прошлом, и еще более насыщенным и напряженным общественным служением — ему предстояло провести несколько лет в активных путешествиях и самом разнообразном личном труде. Он должен был завершить свою подготовку в качестве человека данного мира, до того как стать учителем и проповедником, — совершенным Богочеловеком божественной и постчеловеческой стадий своего посвящения.»

«С достижением зрелости Иисус всерьез и с полным самосознанием приступил к завершению своей задачи — глубокому познанию жизни низшего типа его разумных созданий — смертных людей этого мира.
Именно благодаря данному опыту он приобретал окончательное и полное право безусловного владычества в созданной им вселенной. Он приступил к этой исполинской задаче, полностью осознавая свою двойную сущность. Однако он уже сумел успешно объединить две эти сущности в одну — Иисуса Назарянина.

Иешуа бен Иосиф прекрасно знал, что он — человек, смертный человек, рожденный женщиной. Это видно по выбранному им для себя первому имени, Сын Человеческий. Он был настоящей плотью и кровью; поэтому и сейчас, являясь полновластным вершителем судеб вселенной, среди своих многочисленных и заслуженных титулов он носит имя «Сын Человеческий».

Буквально истинно то, что созидательное Слово Всеобщего Отца — Сын-Создатель — «стало плотью и пребывало в качестве человека на этой планете». Он трудился, уставал, отдыхал и спал. Он испытывал голод и утолял его пищей; он испытывал жажду и утолял ее водой. Он познал всю гамму человеческих чувств и эмоций. Он был «искушен во всём, подобно вам», и он страдал и умер. Как и остальные смертные данного мира, он получал знания, приобретал опыт и объединял их в мудрость. До своего крещения он не пользовался сверхъестественной силой. Он не использовал каких-либо средств, которые не были частью его человеческих способностей как сына Иосифа и Марии. Что касается атрибутов дочеловеческого существования, то он освободил себя от них. До начала общественного труда его знания людей и событий приобретались только им самим. Он был истинным человеком среди людей.

Извечна и благословенна истина: «У нас есть высокий правитель, способный сострадать нам в наших слабостях. У нас есть властелин, искушенный, подобно нам, во всём, кроме греха». И поскольку он сам страдал, пройдя испытания и искушения, он способен исчерпывающе понять и помочь тем, кто смущен и попал в беду.

Теперь назаретский плотник уже хорошо представлял себе уготованный ему труд, однако он решил жить человеческой жизнью в ее естественном течении. И в некоторых отношениях он действительно является примером для своих смертных созданий, ибо сказано: «Рассуждайте так, как Иисус Христос, который, будучи Богом по своей природе, не считал странным быть равным Богу. Но он принял образ малозначительного создания — родился как человек. И явившись в образе человеческом, он смирил себя до такой степени, что принял смерть, — и не просто смерть, а смерть на кресте». Он прожил свою смертную жизнь так же, как могут прожить свою жизнь все другие люди, — он, «который при жизни во плоти столь часто, порой эмоционально и со слезами на глазах, возносил молитвы и воззвания Ему, могущему спасти от всякого зла, и услышан был, ибо верил». Поэтому ему надлежало во всех отношениях сделаться таким, как его братья, дабы он мог стать их милосердным и отзывчивым властелином. Он никогда не сомневался в своей человеческой природе; она была для него очевидной, и он всегда ее осознавал. Что же касается природы божественной, то здесь всегда оставалось место сомнениям и догадкам. По крайней мере, так продолжалось до его крещения. Самоосознание божественности было медленным и, с человеческой точки зрения, естественным эволюционным раскрытием. Это раскрытие и самоосознание божественности началось в Иерусалиме, когда ему было неполных тринадцать лет, с первым сверхъестественным явлением в его человеческой жизни. И этот опыт обретения самоосознания своей божественной сущности был завершен во время второго сверхъестественного случая во плоти — случая, произошедшего при его крещении Иоанном в Иордане и ознаменовавшего собой начало его общественного служения в качестве пастыря и учителя.

Между двумя этими небесными явлениями — одно из которых произошло на тринадцатом году, а другое при крещении, — в жизни воплощенного Сына-Создателя не произошло ничего сверхъестественного или сверхчеловеческого. Несмотря на это, вифлеемский младенец, мальчик, юноша и мужчина из Назарета в действительности являлся воплощенным Создателем вселенной. Однако вплоть до принятия крещения от Иоанна, за всю свою человеческую жизнь он ни разу и ни в малейшей мере не воспользовался ни своим могуществом, ни помощью небесных личностей, не считая своего серафима-хранителя. И тем не менее, в течение всех лет, прожитых во плоти, он был истинно божественным существом.
Он действительно являлся Сыном-Создателем, Сыном Райского Отца. После того как он встал на путь общественного служения, — что произошло после формального завершения его сугубо смертного испытания, необходимого для обретения полновластия, — он, не колеблясь, публично признавал, что является Сыном Божьим. Он прямо заявлял: «Я есть Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний». Он не возражал, когда в последующие годы его называли Господом Славы, Правителем Вселенной, Господом Богом всего творения, Святым Израиля, Господом всего, Господом нашим и Богом нашим, Богом с нами, имеющим имя выше всякого имени и во всех мирах, Всемогуществом вселенной, Вселенским Разумом всего творения, Тем, в котором сокрыты все сокровища премудрости и знаний, полнотой Наполняющего всё во всём, вечным Словом вечного Бога, Тем, который прежде всего и которым всё стоит, Создателем неба и земли, Вседержителем вселенной, Судьей всей земли, Дарителем вечной жизни, Истинным Пастырем, Спасителем миров и Вождем нашего спасения. Он никогда не возражал против какого-либо из этих титулов, которые стали присваивать ему с окончанием его чисто человеческой жизни и началом последующих лет самоосознания своего служения божественности в образе человека, во имя человека и для человека в этом и во всех других мирах. Применительно к себе, Иисус возражал только против одного имени: когда однажды он был назван Эммануилом, он просто ответил: «Не я; это мой старший брат».

Всегда — даже после того, как его жизнь на земле приобрела более широкий смысл, — Иисус смиренно подчинялся воле небесного Отца. После крещения он не придавал какого-либо значения поклонению своих искренних сторонников и благодарных последователей. Даже тогда, когда он боролся с бедностью и работал не покладая рук, чтобы обеспечить свою семью самым необходимым, в нем росло сознание того, что он есть Сын Божий. Он знал, что является творцом небес и той же самой земли, на которой он жил теперь жизнью человека. И сонмы небесных существ по всей огромной и взирающей на эту планету вселенной также знали, что этот назарянин является их возлюбленным Властелином и Создателем-отцом. На протяжении этих лет вся вселенная была глубоко охвачена тревожным ожиданием. Взоры всех небесных существ были сосредоточены на этой планете — на Палестине.

В этом году Иисус отправился в Иерусалим вместе с Иосифом на празднование Пасхи. Побывав на посвящении в храме с Иаковом, он считал своим долгом привести сюда и Иосифа. Иисус никогда не отдавал кому-либо предпочтения в своих отношениях с членами семьи. Они отправились в Иерусалим обычным маршрутом через долину Иордана, но вернулись восточно-иорданским путем, который проходил через Амаф. Идя по долине Иордана, Иисус пересказывал Иосифу историю еврейского народа, а на обратном пути рассказывал ему об испытаниях славных племен Рувима, Гада и Илиадуда, которые, как гласили предания, обитали в этих местностях к востоку от реки.
Иосиф задавал Иисусу много наводящих вопросов о миссии его жизни, но на большинство из них Иисус отвечал только: «Мое время еще не исполнилось». Однако в этих задушевных беседах он обронил много слов, всплывавших в памяти Иосифа в течение волнующих событий последующих лет. Иисус и Иосиф встретили Пасху вместе с тремя друзьями в Вифании, что стало уже традицией при посещении Иерусалима для участия в этих празднествах.»

«Историю любви Ревекки к Иисусу пересказывали по секрету в назаретских домах, а позднее — в Капернауме.
Поэтому, хотя в последующие годы многие женщины любили Иисуса так же, как его любили мужчины, ему уже никогда не приходилось отвергать личной преданности, предложенной какой-либо другой добропорядочной женщиной.
Начиная с этого времени, чувства, которые люди испытывали к Иисусу, носили больше характер уважения, полного преклонения и обожания. Как мужчины, так и женщины искренне любили его за то, чем он являлся, — без какой-либо примеси эгоизма или желания превратить его в объект только своей любви.
Однако многие годы самозабвенную любовь Ревекки вспоминали каждый раз, когда речь заходила о человеческой личности Иисуса. Хорошо зная подробности истории с Ревеккой, а также то, что Иисус отказался даже от любви прекрасной девушки, Мириам (не осознавая предначертанности судьбы своего брата), стала идеализировать его и прониклась трогательной и глубокой любовью к нему как отцу и брату.

Хотя они едва ли могли себе это позволить, Иисус чувствовал странное побуждение отправиться в Иерусалим на Пасху. Его мать, зная о недавнем происшествии с Ревеккой, мудро убеждала его совершить паломничество. В действительности, он искал случая поговорить с Лазарем и навестить Марфу и Марию, хотя и не отдавал себе в этом отчета. Не считая своей собственной семьи, он любил этих троих людей больше всех на свете.

Он шел в Иерусалим через Мегиддо, Антипатриду и Лидду, повторив частично тот же путь, которым его семья возвращалась из Египта в Назарет. На дорогу ушло четыре дня, и он много размышлял о прошлых событиях, происходивших в Мегиддо и в окрестностях этого города, — международного поля брани Палестины. Иисус прошел через Иерусалим, лишь ненадолго задержавшись, чтобы взглянуть на храм и собиравшиеся здесь толпы посетителей. Он чувствовал странную и растущую антипатию к этому построенному Иродом храму и его духовенству, которое назначалось по политическим мотивам. Больше всего он хотел увидеть Лазаря, Марфу и Марию. Лазарь был его сверстником и являлся теперь главой семьи: к этому времени он успел похоронить и свою мать. Марфа была на год с лишним старше Иисуса, а Мария — двумя годами младше. И для всех троих Иисус был кумиром и образцом совершенства.

Во время этого визита произошел один из периодических взрывов протеста против традиции — выражение возмущения теми ритуальными обрядами, которые, по мнению Иисуса, искажали образ его небесного Отца. Не зная о том, что Иисус собирается к ним, Лазарь договорился встретить Пасху с друзьями в соседней деревне у дороги на Иерихон. Теперь же Иисус предлагал, чтобы они провели праздничный день там, где они находились, — в доме Лазаря.
«Но у нас нет пасхального ягненка», — сказал Лазарь. И тогда Иисус начал свое обстоятельное и убедительное рассуждение о том, что небесного Отца воистину не интересуют столь наивные и бессмысленные ритуалы. После торжественной и проникновенной молитвы они поднялись, и Иисус сказал: «Пусть мои незрелые и помраченные разумом соплеменники служат своему Богу так, как учил Моисей; так будет лучше для них, но я призываю, чтобы мы, увидевшие свет жизни, больше не обращались к нашему Отцу через тьму смерти. Будем же свободны в своем знании истины о вечной любви нашего Отца».
В тот вечер, когда стало смеркаться, все четверо сели за стол, и это была первая пасхальная трапеза благочестивых евреев без пасхального ягненка. На Пасху были приготовлены пресный хлеб и вино, и эти символы, названные Иисусом «хлебом жизни» и «водой жизни», он подал своим товарищам, и они ели в торжественном согласии с учениями, которыми он только что поделился. Стало обычаем выполнять этот священный ритуал всякий раз, когда он посещал Вифанию в последующие годы. Вернувшись домой, он рассказал обо всём этом своей матери. Вначале она была шокирована, однако постепенно поняла его точку зрения. И всё же она почувствовала огромное облегчение, когда Иисус заверил ее, что он не собирается изменять празднование Пасхи в их семье. Дома, вместе с детьми, он из года в год продолжал есть Пасху «по закону Моисея».

Именно в этом году состоялся продолжительный разговор Марии с Иисусом по поводу женитьбы. Она откровенно спросила его, женился бы он, если бы был свободен от обязанностей перед семьей. Иисус объяснил ей, что его непосредственный долг не позволяет ему жениться, и потому этот вопрос мало его беспокоит. Он выразил сомнение в том, что когда-либо станет женатым человеком. Он сказал, что все подобные вещи должны отойти на второй план, пока не «исполнится его время», — время, когда он «должен будет приступить к делу своего Отца». Решив уже для себя, что он не станет отцом детей во плоти, он практически не думал о проблеме брака.
В этом году он заново приступил к задаче дальнейшего соединения смертной и божественной сущностей в простую и действенную человеческую индивидуальность. И он продолжал расти в нравственном статусе и духовном понимании.
Хотя они лишились всех своих назаретских владений (кроме собственного дома), в этом году их материальное положение несколько улучшилось после продажи своей доли недвижимости в Капернауме. Это было последней частью всего состояния Иосифа. Сделка на продажу капернаумской собственности была заключена со строителем лодок по имени Зеведей. В этом году Иосиф закончил синагогальную школу и начал работать за небольшим верстаком в домашней столярной мастерской. Хотя состояние их отца было исчерпано, они рассчитывали на то, что смогут успешно бороться с нуждой, так как теперь трое из них регулярно работали.

Иисус быстро становится мужчиной — не просто юношей, а взрослым человеком. Он хорошо научился нести бремя ответственности. Он умеет не падать духом при разочарованиях. Он стойко держится, когда его планы расстраиваются, а замыслы временно срываются.
Он научился быть честным и справедливым даже перед лицом несправедливости. Он учится приспосабливать свои идеалы духовной жизни к практическим требованиям земного бытия. Он учится планировать достижение более высокой и отдаленной идеалистической цели — и одновременно он упорно трудится для достижения ближайшей и непосредственной цели, определяемой необходимостью.
Он планомерно осваивает искусство приспособления своих устремлений к обыкновенным потребностям человеческой жизни. Он почти уже в совершенстве овладел методом использования энергии духовного побуждения для приведения в действие механизма материального достижения. Он постепенно учится жить небесной жизнью и продолжать свое земное существование. Он всё больше зависит от высшего руководства своего Отца и одновременно берет на себя отеческую роль наставника детей своей земной семьи. Он накапливает всё больше опыта в искусстве вырывать победу, находясь на грани поражения. Он учится превращать трудности времени в триумфы вечности.

Так, с течением лет, этот молодой назарянин продолжает знакомиться с жизнью в том ее виде, в котором она проживается во плоти в мирах времени и пространства. Он живет полной, типичной и всесторонней жизнью. Он покинул этот мир, исполненный того опыта, который приобретают живущие здесь создания в течение коротких и напряженных лет своей первой жизни, — жизни во плоти. И весь этот человеческий опыт навечно стал достоянием Властелина Вселенной. Он является нашим отзывчивым братом, сочувствующим другом, опытным властелином и милосердным Отцом.

Ребенком он приобрел огромный запас знаний. Юношей он разобрал, классифицировал и сопоставил эту информацию. И теперь, став взрослым человеком этого мира, он приступает к организации данного интеллектуального достояния перед тем, как использовать его в своем последующем учении, водительстве и служении во благо своих смертных братьев в этом мире и во всех остальных обитаемых сферах по всей вселенной.

Рожденный младенцем данного мира, он оставил позади детство и прошел через последовательные стадии отрочества и юности. Теперь он стоит на пороге подлинной зрелости, обладая богатым человеческим опытом,исчерпывающим пониманием человеческой природы и глубоким сочувствием к ее слабостям. Он становится мастером божественного искусства — раскрытия своего Райского Отца смертным созданиям всех веков и эпох. И теперь, как взрослый человек — зрелый человек этого мира — он готовится продолжить свою высшую миссию: раскрыть Бога людям и привести людей к Богу.»

«В течение этого года они лишились всей своей собственности, за исключением дома и сада. Последняя часть имущества в Капернауме (не считая их доли в другой собственности), уже заложенная, была продана.
Полученные средства пошли на уплату налогов, приобретение новых инструментов для Иакова и выплату взноса за старую семейную лавку-мастерскую у караванной стоянки, которую Иисус предложил выкупить, ибо Иаков был уже достаточно взрослым для того, чтобы работать в домашней мастерской и помогать Марии по хозяйству.

Поскольку финансовое положение на некоторое время улучшилось, Иисус решил взять Иакова на празднование Пасхи. Они отправились в Иерусалим на день раньше, чтобы побыть вдвоем, и пошли через Самарию. Они шли пешком, и по дороге Иисус рассказывал Иакову об исторических местах, о которых пятью годами раньше, во время такого же путешествия, он услышал от отца.
Много диковинных мест предстало их взору, пока они шли через Самарию. В течение этого путешествия они обговорили множество проблем — личных, семейных и национальных. Иаков был очень религиозным юношей, и хотя он не во всём соглашался со своей матерью относительно того немногого, что ему было известно о планах, касавшихся дела жизни Иисуса, он действительно с нетерпением дожидался своего часа, когда он смог бы взять на себя ответственность за семью и тем самым позволить Иисусу приступить к своей миссии.

Он был очень благодарен Иисусу за то, что тот взял его с собой на Пасху, и они говорили о будущем более подробно, чем когда-либо прежде. Пересекая Самарию, Иисус много размышлял, особенно в Вефиле и когда утолял жажду у колодца Иакова. Он обсудил со своим братом предания об Аврааме, Исааке и Иакове. Он сделал многое для подготовки Иакова к тому, что его ждало в Иерусалиме, стремясь ослабить возмущение, подобное тому, какое охватило его самого при первом посещении храма. Однако некоторые из этих мест не произвели на Иакова такого же впечатления. Он был недоволен небрежным и бездушным характером исполнения своих обязанностей некоторыми священниками, но в целом получил большое удовольствие от своего пребывания в Иерусалиме.

Иисус привел Иакова в Вифанию на пасхальный ужин. Симона уже похоронили рядом с предками, и Иисус был за хозяина дома. Он принес из храма пасхального ягненка и сидел во главе стола пасхальной семьи. После праздничного ужина Мария завела разговор с Иаковом, а Марфа, Лазарь и Иисус проговорили друг с другом далеко за полночь. На следующий день они присутствовали при богослужении в храме, и Иаков был принят в граждане общества Израиля.
В то утро, когда они остановились на гребне Елеонской горы, чтобы посмотреть на храм, у Иакова вырвался возглас изумления. Однако Иисус взирал на Иерусалим в молчании. Иаков не мог понять поведения своего брата. В ту ночь они снова вернулись в Вифанию и на следующий день должны были отправиться домой, но Иаков настоял на том, чтобы они еще раз посетили храм, объясняя это желанием увидеть учителей. И хотя это было действительно так, в глубине души он хотел услышать, как Иисус участвует в диспутах, о чём он знал от своей матери. Поэтому они отправились в храм послушать дебаты, но Иисус не задал ни одного вопроса. Его пробуждавшемуся разуму человека и Бога всё это казалось столь незрелым и незначительным, что он мог только пожалеть этих людей. Иаков был разочарован молчанием Иисуса. На его вопросы Иисус отвечал только одно: «Мое время еще не исполнилось».
На следующий день они отправились домой через Иерихон и долину Иордана, и по пути Иисус рассказывал о многих вещах, в том числе и о том, как он шел этой дорогой, когда ему было тринадцать лет.

После возвращения в Назарет Иисус начал работать в старой семейной ремонтной мастерской и был чрезвычайно рад возможности ежедневного общения со многими людьми из всех районов страны и окружающих мест.
Иисус действительно любил людей — самых обыкновенных людей. Каждый месяц он вносил деньги за мастерскую и, с помощью Иакова, продолжал обеспечивать семью. Несколько раз в году, по субботам, если в городе не было соответствующих гостей, Иисус продолжал читать Писания в синагоге и не раз предлагал свои комментарии к прочитанному, однако обычно он выбирал отрывки таким образом, что комментариев не требовалось. Он столь умело выстраивал порядок чтения, что один отрывок прояснял другой.
По субботам, во второй половине дня, если только позволяла погода, он всегда ходил на прогулку со своими братьями и сестрами.

Примерно в это время хазан организовал юношеский клуб для проведения философских диспутов. Собрания проводились в домах у членов клуба, часто — у самого хазана. Иисус стал видным членом этой группы, благодаря чему он смог в некоторой степени вернуть себе престиж среди местных жителей, утерянный во время недавних споров по вопросам национального движения.
Хотя его социальная жизнь была ограничена, он не забывал о ней полностью. У него было много близких друзей и преданных поклонников — как среди юношей, так и среди девушек Назарета.

В сентябре Елисавета и Иоанн прибыли в гости к назаретской семье.
Лишившись отца, Иоанн собирался вернуться в горы Иудеи и заняться земледелием или разведением овец, если Иисус не посоветует ему остаться в Назарете и взяться за плотничье дело или какое-нибудь другое ремесло. Они не знали, что назаретская семья живет в крайней нужде. Чем дольше Мария и Елисавета говорили о своих сыновьях, тем больше они убеждались в том, что совместная работа и более частые встречи пошли бы на пользу обоим юношам.
Иисус и Иоанн много раз беседовали друг с другом и обсудили ряд сугубо сокровенных и личных вопросов. Расставаясь, они договорились о том, что в следующий раз встретятся только при публичном служении, после того как «небесный Отец призовет» их к своему труду. Увиденное в Назарете произвело на Иоанна громадное впечатление; поэтому он решил вернуться домой и своим трудом поддерживать мать. Он уверился в том, что ему суждено стать частью жизненной миссии Иисуса, однако он понимал, что пройдет много лет, прежде чем Иисус поднимет на ноги свою семью; поэтому ему было намного легче вернуться домой, где он принялся ухаживать за их небольшой фермой и помогать своей матери. Иоанн и Иисус не виделись вплоть до того дня у Иордана, когда Сын Человеческий явился для крещения.

Пополудни в субботу, 3 декабря этого года, смерть во второй раз поразила назаретскую семью. После недельной болезни, сопровождавшейся сильным жаром, умер их маленький брат Амос. Единственной опорой Марии в это скорбное время был ее первенец. Пережив вместе с Иисусом это горе, она, наконец, в полной мере признала его главой семьи — и поистине достойным главой.

В течение четырех лет уровень их жизни неизменно падал; год от года тиски бедности сжимались. К концу этого года они столкнулись с одним из самых тяжких испытаний в своей нелегкой борьбе. Заработки Иакова были еще недостаточными, и расходы на похороны окончательно выбили у них почву из-под ног. Однако своей переживающей и скорбящей матери Иисус повторял только одно: «Мама Мария, скорбь нам не поможет; все мы трудимся в меру своих сил, и, быть может, улыбка матери могла бы воодушевить нас на еще большее. День ото дня надежда на лучшее будущее укрепляет нас для решения наших проблем». Его здоровый и практичный оптимизм был поистине заразительным. Все дети жили в атмосфере ожидания лучших времен и лучшей жизни. И несмотря на гнет нужды, это оптимистическое мужество в огромной мере способствовало формированию сильных и благородных характеров.

Иисус обладал способностью направлять все свои умственные, душевные и физические силы на решение непосредственной задачи. Он умел сосредоточивать свой глубокий ум на той проблеме, которую он стремилсярешить, и это, в сочетании с его неистощимым терпением, позволяло ему невозмутимо переносить тяготы трудного смертного существования — жить так, как если бы он «видел Невидимого».

«Примерно в середине этого пятнадцатого года Иисус вплотную взялся за ведение семейных дел. К концу года почти все их сбережения иссякли, и они были вынуждены отказаться от одного из назаретских домов, которым Иосиф владел на паях со своим соседом Иаковом.
В среду вечером, 17 апреля 9 года н. э., родилась Руфь — самый маленький член семьи, и Иисус сделал всё, что было в его силах, чтобы заменить отца, — утешить свою мать и помочь ей во время этого тяжелого и особенно печального испытания.
На протяжении почти двадцати лет (до начала своего общественного служения) Иисус заботился о маленькой Руфи с такой нежностью и преданностью, с какой ни один отец не мог бы любить и лелеять свою дочь. И он был таким же хорошим отцом для всех остальных членов семьи.

В течение этого года Иисус впервые сочинил молитву, которой впоследствии научил своих апостолов и которая многим стала известна как «молитва Господу». В каком-то смысле она явилась развитием семейного алтаря; у них было много видов благодарения и несколько формальных молитв. После смерти отца Иисус пытался научить старших детей выражать себя в молитве индивидуально — подобно тому, как он любил делать сам, — однако они не понимали его и неизменно возвращались к заученным словам молитвы. Стремясь побудить старших братьев и сестер произносить индивидуальные молитвы, Иисус помогал им наводящими фразами, но в итоге — без какого-либо умысла с его стороны — получалось так, что все они начали пользоваться молитвой, составленной в основном с помощью тех наводящих слов, которым их учил Иисус.

Наконец, Иисус отказался от мысли научить каждого члена семьи произносить спонтанные молитвы, и однажды вечером, в октябре, он сел подле небольшой приземистой лампы, стоявшей на низком каменном столе, и на кусочке гладкой кедровой доски площадью около восемнадцати квадратных дюймов написал углем молитву, которая с того времени стала неизменным семейным прошением.
В этот год причиной серьезных переживаний Иисуса было его смущенное сознание. Ответственность за семью исключила всякую мысль о немедленном претворении какого-либо плана в ответ на веление «заняться делом своего Отца», данное ему в Иерусалиме небесным пришельцем.Иисус справедливо рассудил, что забота о семье его земного отца должна быть его первоочередным долгом, что поддержка семьи должна стать его главной обязанностью.

В том году, в так называемой Книге Еноха, Иисус нашел отрывок, под влиянием которого он позднее стал пользоваться выражением «Сын Человеческий» как определением своей посвященческой миссии. Он серьезно обдумал идею иудейского Мессии и окончательно убедился в том, что не станет таким Мессией.
Он страстно желал помочь народу своего отца, однако он никогда не собирался вставать во главе еврейских армий для свержения иностранного господства в Палестине. Он знал, что никогда не будет сидеть на троне Давида в Иерусалиме. Не верил он и в то, что его миссия являлась миссией духовного спасителя или нравственного учителя одного только еврейского народа. Поэтому ни в каком смысле делом его жизни не могло быть исполнение ревностных желаний и якобы мессианских пророчеств, о которых говорилось в священных книгах иудеев, — во всяком случае, не в том смысле, в котором понимали эти предсказания пророков евреи. Равным образом он был уверен и в том, что никогда не выступит в качестве того Сына Человеческого, который описан пророком Даниилом.

Но как ему назвать себя, когда придет время стать мировым учителем? Что он должен говорить о своей миссии? Каким именем будут называть его те, кто поверит в его учение? Размышляя над этими проблемами, он нашел в синагогальной библиотеке Назарета, среди изучаемых им апокалипсических книг, рукопись под названием Книга Еноха; и хотя он был уверен, что она не принадлежит перу древнего Еноха, она чрезвычайно заинтересовала его, и он читал и перечитывал ее много раз.
Особенно сильное впечатление произвел на Иисуса один отрывок, в котором встречалось это определение — «Сын Человеческий». Автор так называемой Книги Еноха рассказывал о Сыне Человеческом, описывая труд, который тому предстояло совершить на земле, и объясняя, что Сын Человеческий — до того, как спуститься на землю и принести спасение всему человечеству, — прошел сквозь чертоги небесного блаженства со своим Отцом, — Отцом всего сущего; и что он отказался от всего этого величия и славы, дабы спуститься на землю и провозгласить спасение для страждущих смертных.
Читая эти отрывки, Иисус (прекрасно понимая, что привнесенный в эти учения восточный мистицизм был во многом ошибочным), почувствовал своим сердцем и осознал своим разумом, что из всех мессианских предсказаний священных книг иудеев и всех теорий о еврейском спасителе ничто не было ближе к истине, чем этот рассказ, затерянный только в одной, частично признанной Книге Еноха.
И он сразу решил, что начнет свое служение под именем «Сын Человеческий».
Так он и сделал, когда впоследствии приступил к общественной деятельности. Иисус обладал безупречной способностью видеть истину, а истину он принимал без колебаний, каким бы ни был ее источник. К этому времени он весьма досконально решил многие вопросы, касавшиеся его последующего труда. Однако он ничего не говорил об этом матери, которая всё еще упорно придерживалась представления о том, что он является иудейским Мессией.

Наступило время великого смущения молодого Иисуса. Решив некоторые вопросы, касавшиеся характера своей миссии на земле, — «служить делу своего Отца», то есть продемонстрировать любвеобильную сущность его Отца всему человечеству, — он вновь стал задумываться о многих утверждениях Писаний относительно прихода национального спасителя, иудейского проповедника или царя.
Какое событие имелось в виду в этих пророчествах? Ведь он был иудеем? Или всё же нет? Принадлежал он кдому Давида — или нет? Его мать утверждала, что принадлежал; его отец — что не принадлежал. Такого же мнения был и он сам. Быть может, пророки ошиблись в характере и предназначении Мессии? И всё же — могло ли быть так, что права его мать? В прошлом, когда возникали разногласия, в большинстве вопросов она оказывалась права. Если он является новым учителем, но не является Мессией, то как он сможет узнать иудейского Мессию, если таковой появится в Иерусалиме во время его миссии на земле? Какова будет его связь с этим Мессией? И каким будет его отношение к семье после того, как он приступит к делу своей жизни? Его отношение к еврейскому обществу и религии? К Римской империи? К иноверцам и их религиям? Снова и снова возвращался этот молодой галилеянин к каждой из этих важных проблем, серьезно размышляя над ними и одновременно продолжая работать за столярным верстаком, тяжелым трудом зарабатывая на пропитание себе, своей матери и восьми другим голодным ртам. К концу года Мария увидела, что семейные накопления тают. Она передала продажу голубей Иакову. Вскоре они купили вторую корову и с помощью Мириам начали продавать молоко своим назаретским соседям.

Периоды глубокой задумчивости Иисуса, его частые восхождения на вершину холма для молитв и многие странные идеи, которые он время от времени высказывал, вызывали глубокую тревогу у его матери. Иногда ей казалось, что мальчик не в себе, но она отгоняла страх, вспоминая, что, в конце концов, он является заветным дитя и в каком-то смысле отличается от других подростков.
Однако постепенно Иисус учился оставлять некоторые свои мысли при себе, не посвящать мир, даже собственную мать, в каждую свою идею. Начиная с этого года, Иисус всё меньше раскрывал то, что происходило в его сознании; то есть он говорил всё меньше о том, что было недоступно обычному человеку и из-за чего он мог бы показаться странным или непохожим на других. Во всех внешних проявлениях он стал обыкновенным и нормальным человеком, хотя ему и не хватало кого-нибудь, кто мог бы понять его трудности. Он мечтал о надежном и близком друге, но его проблемы были слишком сложными для его человеческих товарищей. Уникальность этой необычной ситуации заставляла его нести свое бремя в одиночестве.»

«Было странным, что Иисус не думал о своих земных родителях; даже за завтраком, когда мать Лазаря заметила, что его родители, наверное, уже дома, Иисус, казалось, не понял, что они могут волноваться из-за того, что он отстал от остальных. Он вновь отправился в храм, но на этот раз он не остановился, чтобы предаться размышлениям на гребне Елеонской горы.

В течение утренних диспутов много внимания было уделено закону и пророкам, и учители были потрясены тем, что Иисус так хорошо знает Писания, — как на иврите, так и по-гречески. Однако их изумили не столько его знание истины, сколько молодость.
На послеполуденном собрании они едва приступили к ответу на его вопрос о смысле молитвы, как руководитель пригласил юношу выйти вперед. Усевшись подле Иисуса, он попросил его изложить собственные взгляды на молитву и поклонение.

Накануне вечером родители Иисуса услышали о необычном юноше, который столь искусно спорил с толкователями закона, но им не пришло в голову, что этим юношей был их сын. Они почти уже решили покинуть город и отправиться к Захарии, ибо предположили, что Иисус мог пойти туда, чтобы повидаться с Елисаветой и Иоанном. Полагая, что Захария может быть в храме, они задержались здесь по пути в город Иудин. Представьтесебе их удивление, когда, проходя через дворы храма, они узнали голос пропавшего мальчика и увидели его сидящим среди учителей храма.
Иосиф молчал, но Мария дала волю давно сдерживаемому страху и волнению и, подбежав к мальчику, вставшему, чтобы поприветствовать своих изумленных родителей, сказала: «Дитя мое, зачем ты так поступаешь с нами? Уже более трех дней, как твой отец и я ищем тебя, горюя. Что заставило тебя покинуть нас?» В воздухе повисло напряжение. Все смотрели на Иисуса, ожидая его ответа. Отец взглянул на него с осуждением, однако ничего не сказал. Не следует забывать, что Иисус считался молодым человеком. Он закончил обычный для ребенка курс обучения, был признан сыном закона и прошел обряд посвящения в граждане Израиля. И тем не менее, его мать не в самой мягкой форме упрекнула его перед всеми собравшимися людьми в самый разгар наиболее серьезного и возвышенного свершения его молодой жизни, бесславно оборвав одну из величайших когда-либо предоставленных ему возможностей проявить себя в качестве учителя истины, проповедника добродетели, раскрывающего любвеобильный характер его небесного Отца. Однако мальчик оказался на высоте положения. Если вы по справедливости оцените все обстоятельства, из которых складывалась эта ситуация, то вы сможете лучше понять мудрость сказанного им в ответ на неумышленное порицание своей матери. Задумавшись на мгновение, Иисус ответил:
«Зачем же вы так долго искали меня? Разве вы не ожидали найти меня здесь, в доме моего Отца, ибо настало время, когда я должен заняться делом моего Отца?»
Его манера говорить поразила всех присутствовавших. Они молча разошлись, оставив его наедине с родителями. Вскоре юноша преодолел смущение, охватившее всех троих, спокойно произнеся: «Пойдемте, мои родители; каждый сделал то, что считал лучшим. Наш небесный Отец предопределил всё это; отправимся же домой».

В молчании они отправились в путь и к ночи прибыли в Иерихон. Только раз они остановились, и это произошло на гребне Елеонской горы, когда юноша поднял свой посох и, дрожа от головы до пят от нахлынувшего чувства, произнес:
«О, Иерусалим, Иерусалим, о, жители твои! Какие же вы рабы — вы, несущие римское ярмо и являющиеся жертвой собственных традиций! Но я вернусь, чтобы очистить этот храм и освободить мой народ от кабалы!».
В течение трех дней пути в Назарет Иисус был немногословен. В его присутствии родители тоже в основном молчали. Они действительно никак не могли понять поведение своего первенца. С другой стороны, в глубине души они высоко ценили его высказывания, хотя и не могли постигнуть всего их смысла.

Прибыв домой, Иисус обратился к родителям с кратким заявлением, заверив их в своей любви и дав понять, что им не придется когда-либо снова переживать из-за его поведения. Он завершил свое торжественное обращение словами: «Хотя я должен выполнять волю моего небесного Отца, я буду также послушен моему земному отцу. Я буду ждать своего часа».
Несмотря на то что в глубине души Иисус неоднократно отказывался согласиться с благонамеренными, но ошибочными попытками своих родителей заставить его определенным образом думать или решать за него, в чём должна состоять его будущая деятельность на земле, тем не менее, во всём, что не противоречило преданному исполнению воли его Райского Отца, он с предельным смирением подчинялся желаниям своего земного отца и обычаям своей семьи во плоти. Даже тогда, когда он не мог согласиться,он делал всё возможное, чтобы подчиниться. Он умел мастерски согласовывать преданность своему долгу с одной стороны и необходимость исполнять свои обязательства перед семьей и общественным служением — с другой.

Иосиф был озадачен, однако Мария, размышляя о недавних событиях, утешилась и в итоге усмотрела в его словах, произнесенных на Елеонской горе, предсказание мессианского подвига своего сына как освободителя Израиля.
С удвоенной энергией она принялась формировать его сознание в патриотическом и националистическом духе и заручилась поддержкой своего брата, любимого дяди Иисуса. Все свои силы мать Иисуса направила на подготовку своего первенца к роли вождя тех, кому будет суждено восстановить трон Давида и навсегда сбросить ярмо политического ига язычников.»

«Третий день, проведенный Иисусом с книжниками и учителями в храме, собрал толпу людей, прослышавших о галилейском юноше и пришедших поглазеть на мальчика, который ставит в тупик мудрецов, знатоков закона.
Симон также пришел из Вифании, чтобы выяснить, что задумал Иисус. В течение всего этого дня Иосиф и Мария продолжали в тревоге искать своего сына и несколько раз даже приходили в храм, однако они ни разу не догадались проверить, не было ли его среди участников дискуссионных групп, хотя в одном случае, окажись они ближе, они смогли бы услышать его мелодичный голос.

К концу дня всё внимание основной дискуссионной группы храма было приковано к вопросам Иисуса. Среди многих заданных им вопросов были следующие:
1.Что в действительности находится в святая святых, за завесой?
2.Почему матери Израиля должны находиться отдельно от молящихся в храме мужчин?
3.Если Бог является отцом, любящим своих детей, к чему всё это заклание животных для снискания божественной милости — быть может, учение Моисея понято неправильно?
4.Если храм посвящен поклонению небесному Отцу, то можно ли позволять присутствовать здесь мирским менялам и торговцам?
5.Должен ли ожидаемый Мессия стать мирским князем на троне Давида — или же он должен стать светом жизни при установлении духовного царства?

На протяжении всего дня слушающие дивились этим вопросам, и ни один человек не был поражен больше, чем Симон. Свыше четырех часов этот назаретский юноша засыпал еврейских учителей своими вопросами — вопросами, которые заставляли слушающих задуматься, прислушаться к голосу своего сердца.
Он почти не комментировал замечания старших, излагая свое учение в форме вопросов. Искусно и тонко формулируя свои вопросы, он одновременно и спорил с их учением, и предлагал свое. В том, как он их задавал, было привлекающее сочетание мудрости и юмора, подкупавшее даже тех, кто в большей или меньшей степени возмущался его молодостью. Задавая свои острые вопросы, он всегда был предельно честным и тактичным. В тот знаменательный день в храме он проявил то же отвращение к неоправданному использованию своего преимущества перед оппонентами, которое отличало всё его последующее общественное служение. В юношеском, а позднее в зрелом возрасте он казался начисто лишенным всякого эгоистического желания выиграть спор только для того, чтобы испытать триумф своей логики над логикой товарищей, ибо превыше всего для него было только одно: провозглашение вечной истины и, таким образом, осуществление более полного раскрытия вечного Бога.

Когда день подошел к концу, Иисус и Симон отправились назад в Вифанию. Большую часть пути и мужчина, и мальчик хранили молчание. Иисус вновь задержался на гребне Елеонской горы, но на этот раз, смотря на город и его храм, он не заплакал, а только склонил голову в безмолвной молитве.

После вечерней трапезы в Вифании он вновь отказался присоединиться к общему веселью и вместо этого вышел в сад, где бродил до поздней ночи, тщетно пытаясь составить какой-нибудь определенный план, который позволил бы приступить к делу его жизни и решить, что следует предпринять для того, чтобы как можно лучше раскрыть своим духовно слепым соотечественникам более совершенное представление о небесном Отце и освободить их от ужасной кабалы закона, ритуалов, обрядов и косных традиций. Однако озарение не приходило к этому ищущему истину подростку.»

«Иоанн Марк написал первый (не считая записей Андрея, которые были утеряны), самый короткий и наиболее простой рассказ о жизни Иисуса. Он показал Учителя в его служении, как человека среди людей.
Хотя юношей Марк побывал во многих описываемых им местах, в действительности его рассказ является Евангелием от Симона Петра.
Сначала он сблизился с Петром, позднее — с Павлом. Марк написал свой рассказ под влиянием Петра и в ответ на настоятельную просьбу церкви в Риме.

Зная о том, с каким постоянством Учитель отказывался записывать свои учения во время пребывания на земле во плоти, Марк, подобно остальным апостолам и другим ближайшим ученикам, сомневался, следует ли излагать их в письменном виде. Однако Петр чувствовал, что римская церковь нуждается в таком письменном источнике, и Марк согласился взяться за его подготовку. Он сделал много записей до гибели Петра в 67 году н. э. и вскоре после его смерти, согласно одобренному Петром плану и ожиданиям церкви в Риме, приступил к своему сочинению. Евангелие было завершено к концу 68 года н. э. Марк писал, опираясь только на свою собственную память и воспоминания Петра.

С тех пор это свидетельство претерпело существенные изменения: многие куски были изъяты, а в конце добавлен более поздний материал, заменивший собой последнюю, пятую часть первоначального Евангелия, которая пропала еще до того, как были сделаны копии с оригинала. Рассказ Марка, в совокупности с записями Андрея и Матфея, послужил письменной основой для всех последующих Евангелий, стремившихся описать жизнь и учения Иисуса.»

«Чудесный Отец и Мать, соединенный в одном родителе,
Мы хотели бы быть верными твоей божественной сущности.
Пусть твое «я» вновь живет в нас и через нас
Благодаря дару и посвящению твоего божественного духа
И тем самым несовершенно воспроизводит в этом мире тебя,
Являющего себя в совершенстве и величии на небе.
Изо дня в день жалуй нам свое благотворное служение в духе братства
И, миг за мигом, веди нас по пути любвеобильного служения.
Будь вечно и неизменно терпелив к нам,
Так же как мы являем твое терпение нашим детям.
Даруй нам божественную мудрость, благоприятную во всём,
И бесконечную любовь, благодатную для каждого создания.
Посвяти нам свое терпение и милосердие,
Дабы наше сострадание могло объять слабых этого мира.
И когда завершится наш путь, то пусть он будет достоин твоего имени,
Порадует твой добрый дух и удовлетворит помощников наших душ.
Не как желаем мы, наш любящий Отец, но как желаешь ты вечного блага своим смертным детям.
Воистину, пусть будет так.»

«Всем людям на земле следует жить в согласии с волей Бога, так как всякий раз, когда мы пытаемся уклониться от насущных требований жизни и бежим к дальним соблазнам, мы подвергаем себя непосредственному воздействию тех влияний, которые не управляются силами истины и праведности.

Бежать от долга — значит жертвовать истиной. Бегство от служения свету и истине может привести только к мучительным столкновениям с упрямыми китами эгоизма, которые неизбежно ведут во тьму и смерть, если такие богоотступники не обращают свое сердце — пусть даже в самых глубинах отчаяния — к поиску Бога и его добродетели.

И когда такие отчаявшиеся души искренне ищут Бога, жаждут истины и праведности, ничто не способно более удержать их в плену.

На каком бы дне они ни оказались, если всем своим сердцем они устремятся к свету, дух Господа Бога небесного освободит их из плена; неблагоприятные обстоятельства жизни извергнут их на твердую почву новых возможностей для обновленного служения и более мудрой жизни».

«Когда они находились в горах, у Иисуса состоялся длительный разговор с боязливым и подавленным молодым человеком. Неспособный обрести утешение и мужество в общении со своими товарищами, этот юноша стремился к уединению в горах; он вырос с ощущением беспомощности и неполноценности. Эти природные наклонности были усилены многочисленными трудными обстоятельствами, с которыми юноша столкнулся в своей жизни, — в первую очередь с потерей отца в двенадцатилетнем возрасте. Когда они повстречались, Иисус сказал:
«Приветствую тебя, мой друг! Отчего ты столь удручен в такой прекрасный день? Если произошло нечто, расстроившее тебя, быть может, я смогу тебе чем-то помочь? Как бы то ни было, я с большим удовольствием предлагаю свои услуги».

Молодой человек не хотел отвечать, и Иисус вторично обратился к его душе со словами: «Насколько я понимаю, ты бежал сюда, в горы, чтобы уйти от людей; поэтому ты, конечно, не желаешь со мной разговаривать, однако я хотел бы знать, знакомы ли тебе эти холмы; знаешь ли ты, как проходят горные тропы? И быть может, ты сможешь подсказать мне, как лучше всего добраться до Феникса?»

Надо сказать, что юноша хорошо знал эти горы, и ему действительно захотелось рассказать Иисусу, как попасть в Феникс, — захотелось настолько, что он начертил на земле все тропы и исчерпывающе объяснил каждую деталь. Однако он был поражен и заинтригован, когда Иисус — попрощавшись и сделав вид, будто уходит, — внезапно повернулся и сказал:
«Я не сомневаюсь в том, что ты хочешь остаться наедине со своей безутешностью; однако с моей стороны было бы столь же недобрым, сколь несправедливым получить такую великодушную помощь — узнать о том, как лучше всего добраться до Феникса, — и после этого бездумно покинуть тебя, не попытавшись хоть как-то ответить на твой призыв — помочь тебе и направить на лучший путь к судьбоносной цели, которую ты ищешь в своем сердце, обитая здесь, на склоне горы. Так же как ты прекрасно знаешь тропы, ведущие к Фениксу, ибо не раз ходил ими, так и я хорошо знаю путь к городу твоих сокрушенных надежд и несбывшихся мечтаний. И поскольку ты попросил меня о помощи, я не разочарую тебя».

Уже почти сраженный словами Иисуса, юноша все-таки пробормотал: «Но я не просил тебя ни о чём...»
Ласково положив ему руку на плечо, Иисус сказал: «Нет, сын мой, не словами, а тоскующим взглядом ты воззвал к моему сердцу. Мой мальчик, уныние и отчаяние, написанные на твоем лице, являются красноречивым призывом о помощи для тех, кто любит своих ближних. Присядем, и я расскажу тебе о тропах служения и путях счастья, уводящих от собственных печалей к радостям любвеобильных трудов в братстве людей и служении небесному Богу».

К этому времени юноша уже жаждал поговорить с Иисусом, и он упал на колени, умоляя Иисуса помочь ему — указать ему путь спасения от своего мира, в котором он знал только горе и неудачу. Иисус сказал:
«Поднимись, мой друг! Встань, как подобает мужчине! Тебя могут окружать мелкие враги, тебе могут мешать многие препятствия, но значительные и реальные вещи этого мира и вселенной — на твоей стороне. Солнце встает каждое утро, чтобы приветствовать тебя — точно так же, как оно приветствует самых могущественных и процветающих людей на земле.
Посмотри: у тебя сильное тело и могучие мускулы — твои физические возможности выше средних. Конечно, они практически бесполезны, пока ты сидишь здесь, на склоне горы, и горюешь из-за своих несчастий — реальных и вымышленных. Однако с помощью своего тела ты мог бы вершить великие дела, если бы поспешил туда, где тебя ждут эти великие дела.

Ты пытаешься бежать от своего несчастного „я”, но это невозможно. Ты и твои жизненные проблемы реальны; пока ты жив, ты не можешь уклониться от них. Но посмотри же: ты обладаешь ясным и способным умом; для управления твоим сильным телом тебе дана хорошая голова. Заставь этот разум решать свои проблемы; научи свой интеллект работать на тебя; не позволяй себе оставаться во власти страха, подобно бездумному животному. Ты должен сделать свой разум мужественным союзником в решении жизненных проблем — вместо того, чтобы быть рабом страха и покорным слугой подавленности и поражения, каким ты являлся до сих пор.
Но самым ценным твоим даром, потенциалом настоящего достижения является дух, который живет в тебе и который будет побуждать и воодушевлять твой разум так, чтобы он контролировал себя и стимулировал тело, если только ты освободишь его от бремени страха и тем самым позволишь своей духовной сущности начать избавление от зла бездействия благодаря могущественному присутствию живой веры. И тогда эта вера сразу же преодолеет страх перед людьми за счет неотразимого присутствия той новой и всепоглощающей любви к своим собратьям, которая вскоре начнет переполнять твою душу благодаря рожденному в твоем сердце сознанию того, что ты являешься Божьим дитя.

Сегодня, мой сын, тебе предстоит родиться заново, заново утвердиться в качестве человека веры, мужества и преданного служения людям во имя Бога. И когда ты по-новому воспринимаешь в себе жизнь, ты по-новому воспринимаешь вселенную. Ты родился заново — родился в духе, и отныне вся твоя жизнь станет одним победоносным свершением. Неприятности будут закалять тебя, разочарования будут пришпоривать тебя; трудности будут подзадоривать тебя, а препятствия будут придавать тебе сил. Восстань, юноша! Распрощайся с жизнью, проведенной в раболепном страхе и малодушном бегстве. Поспеши назад, к выполнению своего долга, и проживи свою жизнь во плоти как сын Божий — смертный, который посвящен облагораживающему служению человеку на земле в преддверии возвышенного и бесконечного служения Богу в вечности».
И этот юноша, Фортун, впоследствии стал вождем христиан на Крите и близким соратником Тита в его усилиях по воспитанию критских верующих.

Прекрасно отдохнув и набравшись сил, путешественники собрались в путь и однажды в полдень отплыли в северную Африку, в Карфаген, сделав на два дня остановку в Кирене. Именно здесь Иисус и Ганид оказали первую медицинскую помощь мальчику по имени Руф, который был ранен при поломке запряженной быками груженой телеги. Они отнесли его домой к матери, а его отец, Симон, не мог и предположить, что человек, чей крест он впоследствии нес по приказу римского солдата, был тем самым незнакомцем, который однажды помог его сыну.»

«Исполнение воли Бога есть не что иное, как проявление созданием готовности разделить свою внутреннюю жизнь с Богом, с тем самым Богом, благодаря которому стала возможной жизнь создания, обладающая внутренними значениями и ценностями. Разделять — значит уподобляться Богу, быть божественным. Бог разделяет всё с Вечным Сыном и Бесконечным Духом, а они, в свою очередь, разделяют всё с божественными Сынами и духовными Дочерьми вселенных.
Подражание Богу есть ключ к совершенству; в исполнении его воли — секрет вечной жизни и совершенства, достигаемого в вечной жизни.

Смертные живут в Боге, и потому Бог пожелал жить в смертных. Так же, как люди доверяются ему, так и он, причем первым, доверил людям часть себя; он согласился жить в людях, пребывать в них, подчиняясь их воле.

Мир в этой жизни, сохранение жизни после смерти, совершенство в следующей жизни, служение в вечности — всё это достигается (в духе) сейчас, когда личность создания соглашается — решает — подчинить свою волю воле Отца. И Отец уже сделал свой выбор — он подчинил свою частицу воле, которой обладает личность создания.

Такой выбор создания является не подчинением воли, а ее посвящением, расширением, прославлением и усовершенствованием; такой выбор возносит волю создания с уровня преходящего значения к более высокому положению, в котором личность сына-создания становится причастной личности духовного Отца.

Этот выбор — исполнять волю Отца — есть духовное открытие духовного Отца смертным человеком, хотя пройдет целая эпоха, прежде чем сын-создание сможет действительно оказаться в реальном присутствии Бога в Раю. Этот выбор заключается не столько в отрицании воли создания — «Да исполнится воля твоя, а не моя», — сколько в уверенном утверждении создания: «Воля моя в том, чтобы свершилась воля твоя». И если этот выбор сделан, то рано или поздно выбирающий Бога сын придет к внутреннему единению (слиянию) с пребывающей в нем частицей Бога, в то время как тот же самый совершенствующийся сын откроет для себя личностное удовлетворение в религиозном общении личности человека и личности его Творца, — двух личностей, чьи творческие атрибуты навечно соединились в добровольной взаимности выражения: рождении еще одного вечного партнерства воли человека и воли Бога.»

«Учитель говорил о том, что началом и основой царства небесного должна быть двуединая концепция, представленная истиной об отцовстве Бога и вытекающим из этого фактом братства людей. Принятие такого учения освободит человека от векового рабского подчинения животному страху и одновременно обогатит человеческую жизнь следующими дарами новой жизни, исполненной духовной свободы:

1. Обладание новым мужеством и возросшим духовным могуществом. Евангелие царства было призвано освободить человека и вдохновить его на помыслы о вечной жизни.
2. Евангелие несло идею новой уверенности и истинного утешения для всех людей, в том числе и для бедняков.
3. Само по себе, оно стало новым образцом нравственных ценностей, новым этическим эталоном для оценки человеческого поведения. Оно рисовало идеал проистекающего из идеи царства человеческого общества нового типа.
4. Оно учило превосходству духовного над материальным; оно возвышало духовные реальности и сверхчеловеческие идеалы.
5. Это новое евангелие выдвинуло в качестве истинной цели жизни духовные свершения. Человеческая жизнь приобрела новую моральную ценность и божественное достоинство. 6. Иисус учил, что вечные реальности являются результатом (наградой) праведных земных усилий. Смертное пребывание человека на земле приобрело новое значение, вытекающее из осознания величественного будущего.
7. Новое евангелие утверждало, что спасение человека является раскрытием далеко идущего божественного замысла, которому предстоит исполниться и воплотиться в бесконечном служении, — грядущей судьбе спасенных сынов Божьих.»

«Пребывающие в этом мире создания вправе посещать шестой переходный мир, где приобретают новые знания о высоких духах сверхвселенной, хотя они и неспособны видеть многих из этих небесных существ. Здесь они также получают свои первые уроки, предваряющие грядущий духовный путь, который начинается сразу же после окончания моронтийной подготовки в локальной вселенной.

Для восходящих созданий наступает великолепная эпоха, в течение которой обычно происходит полное слияние человеческого разума и божественного Настройщика. Потенциально такое слияние могло наступить и раньше, однако нередко бывает так, что настоящая, полноценная тождественность достигается только в течение пребывания в пятом или даже шестом обительском мире.

Соединение формирующейся бессмертной души с вечным и божественным Настройщиком знаменуется тем, что серафим призывает к себе старшего сверхангела при воскрешении смертных и регистрирующего архангела при тех, кого судят на третий день. И после этого, в присутствии моронтийных партнеров сохранившего жизнь смертного, вестники приобщения произносят свои слова: «Вот сын мой возлюбленный, к которому я благоволю». Эта простая церемония означает вступление восходящего смертного на вечный путь Райского служения.

Сразу же после подтверждения слияния с Настройщиком новое моронтийное существо впервые предстает перед своими товарищами с новым именем и получает сорок дней духовного отдыха от всех повседневных забот, чтобы наедине с самим собой избрать один из возможных путей восхождения к Хавоне и остановиться на одном из методов достижения Рая.

Однако эти блестящие существа остаются более или менее материальными созданиями; они далеки от уровня истинного духа. С духовной точки зрения, они больше напоминают сверхматериальных существ и всё еще находятся ниже ангелов. Но они действительно становятся чудесными созданиями.

Статус, обретаемый студентами обительских миров в шестом мире, сравним с возвышенным состоянием, характерным для тех эволюционных миров, которые естественным образом прошли начальную стадию света и жизни. В этом обительском мире достигается высокий уровень развития общества. По мере восхождения через обительские миры всё короче становится ваша материальная тень. Вы превращаетесь во всё более восхитительное существо, оставляя позади грубые рудименты планетарного животного происхождения.
"Прохождение через великие страдания" делает прославленных смертных очень добрыми и отзывчивыми, очень благожелательными и терпеливыми.»

«Перенос в пятый обительский мир представляет собой огромный шаг вперед в жизни моронтийного прогрессора. Опыт, приобретаемый в данном мире, позволяет получить настоящее представление об иерусемской жизни. Здесь вы начинаете осознавать высокое назначение лояльных эволюционных миров, достигающих этой стадии развития в ходе естественной планетарной эволюции. Культура этого обительского мира в общих чертах соответствует раннему периоду эры света и жизни на планетах с нормальным эволюционным развитием. Отсюда должно быть понятно, почему высококультурные и развитые типы существ, встречающиеся иногда в этих прогрессивных эволюционных мирах, освобождаются от прохождения через одну или несколько — а иногда и все — обительские сферы.

Выучив язык локальной вселенной в четвертом обительском мире, вы посвящаете теперь больше времени совершенствованию уверсского, с тем чтобы к моменту прибытия в Иерусем и получения статуса постоянного проживания владеть обоими языками. Уже в столице системы все восходящие смертные владеют двумя языками, которыми они пользуются на протяжении всего пути вплоть до Хавоны. Всё, что необходимо в дальнейшем — это расширение своего словарного запаса в языке сверхвселенной, причем для поселения в Раю требуется новое его пополнение.

После прибытия в пятый обительский мир паломник получает разрешение посещать соответствующий переходный мир — резиденцию Сынов. Здесь восходящий смертный близко знакомится с различными группами божественного сыновства. Он уже слышал об этих возвышенных существах и встречался с ними в Иерусеме, однако только теперь он по-настоящему знакомится с ними.

В пятом обительском мире вы начинаете знакомиться с образовательными мирами созвездия. Здесь вы встречаетесь с первыми преподавателями, которые начинают готовить вас к предстоящему пребыванию в созвездии. Эта подготовка продолжается в шестом и седьмом мирах, а последние детали уточняются в иерусемском секторе восходящих смертных.

В пятом обительском мире происходит рождение настоящего космического сознания. Вы проникаетесь сознанием вселенной. Это воистину то время, когда раздвигаются горизонты. Расширенный разум восходящих смертных начинает догадываться о грандиозной, величественной, небесной и божественной цели, которая ожидает всех тех, кто совершит постепенное восхождение к Раю, — восхождение сколь трудоемкое, столь же радостное и благоприятное. Обычно примерно в это время восходящий смертный начинает с истинным эмпирическим воодушевлением стремиться к Хавоне. Обучение становится добровольным, альтруистическое служение — естественным, поклонение — непроизвольным. Происходит становление настоящего моронтийного характера, формируется настоящее моронтийное создание.»

«С высот вечного блаженства нисходит божественный Дух, чтобы, пройдя множество этапов, встретить вас там, где вы есть, и такими, какие вы есть, а затем, с помощью веры, с любовью объять смертную душу и вместе с нею, уверенно и убежденно, пройти через те же этапы, но теперь уже поднимаясь наверх и не останавливаясь до тех пор, пока эволюционная душа не взойдет к самым высотам блаженства, с которых божественный Дух некогда отправился в путь с миссией милосердия и служения.

Духовные силы стремятся вернуться на свои изначальные уровни и неизменно достигают их. Покидая Вечного, они уверенно возвращаются к нему, приводя с собой всех детей времени и пространства, кто отдался водительству и наставлениям внутреннего Настройщика и воистину «рожден от Духа», — кто стал Божьими сынами в вере.

Божественный Дух является источником непрерывной опеки и поддержки детей человеческих. Весь опыт восхождения является столь же реальным, сколь духовным; и потому истинно сказано: «Дух животворит». «Дух дает жизнь».

Те, кто получил и осознал внутреннее присутствие Бога, рождены от Духа. «Вы — храм Божий, и дух Божий живет в вас». Недостаточно, чтобы этот дух был излит на вас; божественный Дух должен подчинять себе и контролировать каждую сторону человеческого опыта.
Именно присутствие божественного Духа — живой воды — предупреждает всепоглощающую жажду смертной неудовлетворенности и неописуемый голод неодухотворенного человеческого разума. Движимое Духом существо «не жаждет вовек, ибо эта духовная вода делается в нем источником, текущим в жизнь вечную». Духовно озаренные и обновленные, морально одаренные и укрепленные, такие божественно напоенные души почти независимы от материального существования в том, что касается радостей бытия и земных утех.

Каждый смертный обладает двоякой природой: тенденциями, унаследованными от животных, и высоким стремлением, дарованным вместе с духом. В течение короткой жизни, проживаемой вами здесь, редко удается примирить два этих различных и противоположных побуждения; едва ли возможно гармонизовать и объединить их. Однако в течение всей вашей жизни объединенный Дух неизменно опекает вас, чтобы помочь вам всё больше подчинить плоть влечению Духа. Хотя вы должны пройти свой материальный путь до самого конца, хотя вы не можете избавиться от тела и его потребностей, — несмотря на всё это, в отношении цели и идеалов вы приобретаете всё большую силу для подчинения своей животной природы главенству Духа. В вас действительно живет сообщество духовных сил, могущественный божественный союз, чья единственная задача — способствовать вашему решающему освобождению от материальных оков и ограничений конечного существования.

Дух никогда не подталкивает, он только ведет. Если вы желаете научиться, если вы хотите подняться до уровня духа и достичь божественных высот, если вы искренне жаждете обрести вечную цель, то божественный Дух осторожно и с любовью поведет вас по пути сыновства и духовного прогресса. Каждый ваш шаг должен свидетельствовать о добровольном, разумном и радостном сотрудничестве. В господстве Духа нет места принуждению или насильственному подчинению.

И когда человек добровольно и осознанно принимает жизнь, проходящую под водительством Духа, в его разуме постепенно складывается безусловное осознание божественной связи и уверенность в духовном общении; и настает час, когда «вместе с вашим духом (Божественным Наставником) Дух свидетельствует о том, что вы являетесь дитя Божьим».

Вслед за осознанием духовного господства, в жизни ведомого духом смертного появляется всё больше проявлений духовности, ибо «плоды духа суть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость и воздержание». Такие ведомые духом и освещенные божественным светом смертные, пока еще следующие своим скромным и трудным путем и по-человечески преданно исполняющие свои земные обязанности, уже различают свет вечной жизни, смутно распознавая далекие берега мира иного; они уже начали понимать реальность воодушевляющей и утешительной истины: «Царство Божье — не пища и питье, но праведность, мир и радость во Святом Духе». И в каждом испытании, в каждой трудности одухотворенные души укрепляются той надеждой, которая преодолевает любой страх, ибо любовь Божья входит в каждое сердце вместе с божественным Духом.»

«Господь наш Бог — Господь единый, и его следует любить всем умом и сердцем и одновременно делать всё для того, чтобы любить всех его детей, как самих себя.
Этот единый Бог — наш небесный Отец, в ком всё заключено и кто пребывает в душе каждого честного человека. И мы — Божьи дети — должны учиться доверять ему.
Всё возможно для нашего небесного Отца, поскольку он — Создатель, сотворивший все вещи и все существа.

Хотя мы не можем видеть Бога, мы можем познать его. И ежедневно исполняя волю небесного Отца, мы можем раскрыть его нашим собратьям.
Нам не найти Бога с помощью знаний, но мы можем познать его в своих сердцах и в личном опыте. Наполняя собой вселенную, он также живет в наших сердцах. Наш человеческий разум смертен, однако наш божественный дух бессмертен.

Бог не только всесилен, но и премудр. Если наши далеко не идеальные земные родители знают, как любить своих детей и посвящать им благие дары, то сколь неизмеримо лучше должен благой небесный Отец знать, как следует мудро любить своих земных детей и посвящать им соответствующие благословения.
Наш небесный Отец не позволит погибнуть ни одному земному дитя, если это дитя желает найти Отца и подлинно стремится стать таким, как он.

Все добродетельные вещи исходят от Отца света, в ком нет ни изменчивости, ни тени перемены. Дух истинного Бога пребывает в сердце человека. Он хочет, чтобы все люди были братьями. Когда люди начинают тянуться к Богу, это значит, что Бог нашел их и что они стремятся познать его. Мы живем в Боге, и Бог живет в нас.

Бог — также мой Отец. Я всегда буду стремиться поклоняться Отцу с помощью Духа Истины, который станет моим помощником, после того как я действительно познаю Бога. Однако в первую очередь я буду поклоняться Богу, учась выполнять Божью волю на земле; это значит, что я буду прилагать все свои силы к тому, чтобы относиться к своим смертным собратьям согласно моему представлению о том, что угодно Богу. Живя такой жизнью во плоти, мы можем многого просить у Бога, и он удовлетворит наше сокровенное желание для того, чтобы мы были лучше подготовлены к служению своим товарищам. И всё это преданное служение Божьим детям улучшает нашу способность принимать и испытывать небесную радость — высокое наслаждение, которое приносит водительство небесного духа.

Каждый день я буду благодарить Бога за его несказанные дары; я буду славить его за то чудесное, что он совершает для детей человеческих. Для меня он — Всемогущий, Создатель, Сила, Милосердие, однако в первую очередь он — мой духовный Отец, и, как его земное дитя, в должное время я отправлюсь в путь, чтобы увидеть его. Мой учитель сказал, что в стремлении к нему я стану подобным ему.

Веруя в Бога, я обрел покой в Боге. Я уверен, что сохраню свою веру до смерти и наверняка получу в награду вечную жизнь.
Я учусь испытывать всё и придерживаться того, что благотворно. Во всём я буду поступать со своими собратьями так, как я хотел бы, чтобы они поступали со мной. Благодаря вере я знаю, что человек может стать сыном Божьим, но я прихожу в трепет, думая о том, что все люди — мои братья. Я не вижу, как я могу радоваться отцовству Бога, пока я отказываюсь принять братство людей. Кто бы ни взывал к имени Господа, он должен спастись. Если это истинно, то все люди должны быть моими братьями.

Отныне я буду творить добро скрытно; я возьму за правило молиться в одиночестве.
Я не буду судить, дабы не быть несправедливым к своим товарищам.
Я собираюсь научиться любить своих врагов; я еще не научился по-настоящему стремиться к богоподобию.
Хотя я вижу прекрасным, любящим, милосердным, личностным и положительным, однако в первую очередь это восхитительное и великое Существо является моим духовным Отцом; я его дитя.
И с помощью одного только искреннего желания стать таким, как он, я со временем найду его и буду вечно служить ему.»