Недавнее решение синода Вселенского патриархата отменило юрисдикцию Русской церкви над украинским священноначалием, поэтому сейчас все православные архиереи Украины считаются служителями Вселенского престола, независимо от того, к какой из трех церквей они относились ранее, и должны ждать директивы Константинополя относительно своих дальнейших действий, считают во Вселенском патриархате Константинополя.

 

В ближайшее время Вселенский патриархат созовет Объединительный собор, который создаст церковь под названием "Православная церковь в Украине", - именно она получит томос об автокефалии (грамоту о независимости) от Константинополя и станет единственной канонической церковью в государстве.

 

Приглашение к участию в этом соборе получат все православные епископы, пребывающие в Украине, независимо от того, к какой церкви они принадлежали до сих пор.

 

Своих же "собратьев" из Русской церкви он призывает вернуться к единению со Вселенским патриархатом и перестать угрожать расколом в православии. Обвинения в адрес Константинополя в раскольничестве и "восточном папизме", которые сейчас звучат из Москвы, архиепископ Иов называет беспочвенными и основанными на незнании церковных канонов.

 

Храм в Шамбези

 

"Для Константинополя украинский вопрос не нов, он не возник позавчера. Каждый президент Украины кроме Виктора Януковича приезжал на Фанар (в стамбульскую резиденцию Константинопольского патриарха) и просил об автокефалии", - говорит архиепископ Иов, когда мы входим в храм апостола Павла при Православном центре Вселенского патриархата в Шамбези.

 

 

В городке Шамбези под Женевой в 60-х годах прошлого века Константинополь обустроил свой учебный и экуменический центр

Именно здесь, говорит владыка Иов, в этом храме, Московский патриарх Кирилл в январе 2016 года торжественно пообещал принять участие во Всеправославном соборе, запланированном на лето того же года. В итоге Русская церковь тогда не прислала свою делегацию на первый за более чем тысячу лет собор. В следующий раз московский и вселенский патриархи встретились лично в последний день лета 2018 года в Стамбуле, и главной темой беседы предстоятелей была автокефалия для украинской церкви.

 

Архиепископ Иов - один из крупнейших специалистов Константинопольского патриархата по украинскому вопросу. Украинец по происхождению, родившийся в Канаде, он не раз бывал в Киеве, вел переговоры с политическими и церковными деятелями Украины.

 

Он лично присутствовал на встрече Петра Порошенко с патриархом Варфоломеем в апреле этого года, после которой президент Украины публично заявил, что автокефалия для украинского православия "близка как никогда".

 

Сейчас, когда процесс преодоления раскола в украинском православии вышел, как считает Вселенский патриархат, на финишную прямую, Русская служба Би-би-си расспросила владыку Иова о том, как Константинополь принимал решение, которое может стать переломным для мирового православия, и чего ожидать от этого процесса дальше.

Далее

КАК ОТЕЦ ПАВЕЛ СМОТРЕЛ «ИЗАУРУ».

Настоятель Успенского храма в Ивангороде игумен Довмонт (Беляев) вспоминает о своей встрече со старцем Павлом (Груздевым), благодаря которой он принял решение стать иноком. Отец Довмонт рассуждает и о том, что за кажущейся грубостью подвижника на самом деле стоит искренняя любовь и забота о душе человека. А вот за лоском вежливых «администраторов», по убеждению и печальному опыту многих, особой любви не видно. Общение с настоящими пастырями Христовыми оставляет в душе свет, с наемниками – холод и отчуждение.

 

Архимандрит Павел (Груздев)

 

– Отец Довмонт, вы встречались с нашими подвижниками благочестия, среди них – с отцом Павлом (Груздевым). Как и почему это произошло?                                          

Читать далее...

Архимандрит Андрей (Конанос)

 

Несколько лет тому назад пришел как-то в школу инспектор и говорит мне:

– Дай ученикам (старших классов) задание записать по памяти «Отче наш». Не для проверки и не для оценки, а просто чтобы посмотреть, как они это напишут. И пусть переведут на современный греческий язык.

Я думал, что проверю эти работы быстро, но это заняло у меня немало времени. Красной ручкой исправлял я ошибки, и листочки детей постепенно покрылись исправлениями: ошибок было много и в написании, и в переводе, очень много ошибок. И я сказал себе: «Ну вот, инспектор и мне дал возможность посмотреть, что же знают наши дети в школе».

Ну, что тут скажешь? Все мы во что-то верим, возносим свои молитвы, принадлежим к Православной Церкви, а спроси кого-нибудь: «Что означает, что ты православный? Что означают слова, которые ты произносишь в Символе веры?» – Он во что-то верит, что-то читает, а сам этого не понимает, сам этого не знает. И не надо думать, будто ты лучше. Кто-то может знать древнегреческий, другие хорошо изучили свою веру, читали святоотеческие тексты, третьим известны определенные догматические истины, но сколько таких? А большинство людей знает, во что верит? Они вообще знают, что мы православные, и что это значит, что мы православные? Да и православные ли мы вообще? И что значит, что я православный?

Как-то один человек сказал мне:

– Каким бы я ни был, но раз уж родился в Греции, меня взяли, крестили, и я стал православным.

А разве этого достаточно? Нет, недостаточно. Мало сказать: «Я православный, потому что родился в Греции», потому что это выбирал не ты. Это первое движение, которое Бог сделал в твоем направлении и облагодетельствовал тебя, когда ты этого не ждал, этого не заслуживал, когда ты вообще мало понимал, что происходит. Церковь делает тебя православным, крестит в младенчестве, а ты уже потом становишься православным, ведя свою личную борьбу, и начинаешь делать Православие своим – как личный опыт, как переживание.                

Читать далее...

Написал для РЕН-ТВ про перекрытие доступа к главной христианской святыне из-за спора из-за налогов, которыми мэрия Иерусалима решила обложить храмовый комплекс. В забастовке Иерусалимского патриарха я на его стороне. Боюсь, что финансовая удавка затронет и наших российских стариков, которые мечтают совершить паломничество к Гробу Господню, откладывая гроши из пенсии. Вот мой текст про эту непростую ситуацию:


"Забастовка у Гроба Господня

Доступ к христианской святыне в Иерусалиме перекрыли в знак протеста против налогов


Сенсационная новость о закрытии храма Гроба Господня попала в топ информационных выпусков мировых телеканалов: доступ к главной христианской святыне перекрыт из-за финансового спора.
Двери перед толпой паломников со всего света в воскресенье закрыли c полудня до часу дня. Эту акцию журналисты уже назвали забастовкой, и таким пролетарским методом, почти по Карлу Марксу, борются за свои права иерархи христианских конфессий. В своём заявлении Иерусалимский патриарх Феофил III (этот документ подписали так же представители католической и армянской церквей) объясняет причины протеста так:
«Систематическое и беспрецедентное наступление на христиан в Святой земле жестоким образом нарушает самые базовые, ведущие свою историю с древних времен, суверенные права, попирая деликатную ткань отношений между христианской общиной и местными властями. Поэтому мы решились на беспрецедентный шаг закрытия Храма Гроба Господня».
Cумма налогов, которые пытается взыскать мэрия Иерусалима, в пересчёте на евро составляет около ста пятидесяти миллионов. Деньги весьма солидные для Иерусалимской патриархии, но дело даже не в цифре, а в принципе.
По традиции, идущей аж с седьмого века, христианские храмы в Иерусалиме не облагались налогами – эту привилегию даровали им мусульманские правители, завоевавшие тогда древний город. Власть в Иерусалиме с тех пор менялась много раз, он переходил из рук в руки, но тот давний договор соблюдался всегда.
Почему же финансовый спор разгорелся именно сейчас, когда на Ближнем востоке и так слишком жарко? Ведь не стихает война в Сирии, растут противоречия между Израилем и Палестиной – обострять этнические и религиозные распри из-за суммы, которая по сравнению с этими бедами ничтожна, кажется неразумным.
Но и у сторонников этого абсурдного решения мэрии есть своя логика: мол, власти облагают налогами не сам храм Гроба Господня, а прочую церковную недвижимость - гостиницы для паломников и сувенирные лавки.
Противники нового налога возмущаются, социальные сети полны комментариев такого рода:
«Если иерусалимским чиновникам мало бабла, то пусть попросят у Ротшильда, а не дерут деньги с Христа!»
Пощелкав кнопками калькуляторов, экономисты уже подсчитали, что новый налог может поднять цену туристических туров в Иерусалим. А если стоимость возрастёт, то поток паломников может сократится – получается, что мэрия душит курицу (да простят меня ортодоксальные христиане за это сравнение), которая несёт золотые яйца.
Официальные представители Русской Православной церкви к этому конфликту отнеслись с тревогой, но в эмоциях сдержаны. Секретарь отдела внешних церковных связей РПЦ Игорь Якимчук заявил журналистам:

«Ситуация явно не стандартная. Она имеет измерение как религиозное, так и политическое. Трудно прогнозировать, но мы надеемся, что паломники вскоре вновь будут иметь возможность молиться в храме Гроба Господня, и хотя бы до Пасхи ситуация разрешится».

Политический аспект этого конфликта, пожалуй, очевиден даже деревенским бабушкам. Ведь налоговый спор возник вскоре после того, как правительство США распорядилось перевести своё посольство в Иерусалим. То решение (по сути, международное признание этого города столицей Израиля) вызвало волнения среди арабского населения города и палестинцев. Если у американцев есть план разрушить мир на Святой земле, то, похоже, мэрия Иерусалима своим новым налогом способствует таким коварным замыслам. Иного объяснения нет: зачем вбивать финансовый клин между иудеями и христианами?

Всюду деньги

Содержание храмового комплекса Гроба Господня требует от управляющих им христианских конфессий гигантских средств. Даже на реставрацию Кувуклии, часовни, которая стоит над местом погребения Христа, деньги пришлось искать по всему свету. Кстати, одним из самых щедрых меценатов оказался мусульманин – король Иордании Абдулла II. Для реставрации доступ в храм перекрыли всего на шестьдесят часов, археологи и строители уложились за этот срок.
Теперь же двери к святыне закрывают не по необходимости, а в знак протеста против налогов. Другими словами – ради получения выгоды.
Как бы отнёсся к этой забастовке сам Иисус Христос, гадать не надо. Достаточно заглянуть в Евангелие и прочитать слова «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие – Богу». Так Иисус ответил на вопрос, нужно ли платить налоги.
Но увы, не всем церквям платить дань в бюджет по силам. Мнение о том, что христианские общины богаты, глубоко ошибочно. Даже в благополучной Европе есть храмы, которые не могут погасить счета за отопление. В Германии в одной из старинных церквей проходила выставка моего друга художника Геннадия Доброва, и настоятель, смущаясь, извинился, что он не может обеспечить комфортную температуру в помещении:
«Повышение даже на пять градусов опустошит наш счёт!»
Атеисты частенько говорят, что любая церковь – это место, где религиозные услуги обмениваются на деньги. Конечно, глядя на цены в церковных лавках, можно огорчиться – дороговато!
Но ведь прежде христиане жертвовали церкви десятую часть своих доходов, и причём добровольно. Дорожили верой куда сильнее, чем мы, нынешние. В церкви большинство россиян бывает два раза в год, на Рождество и на Пасху.
«Вы не прихожане, а захожане!» - горько шутят над такими редкими гостями старые священники.
Увы, налоговые льготы для религиозных общин, которые приняты во многих странах, пожалуй, стали насущной необходимостью. Поэтому в забастовке Иерусалимского патриарха я на его стороне. Ведь эта финансовая удавка затронет и наших российских стариков, которые мечтают совершить паломничество к Гробу Господню, откладывая гроши из пенсии.

Счастье бедняка

Если уж говорить о деньгах, то уж точно счастье не в их количестве. Скольких российских олигархов погоня за богатством лишила здоровья, Родины и жизни!
В детстве моя бабушка, пережившая три революции и две мировых войны, рассказала мне такую притчу:
«Однажды царя восточной страны поразила страшная болезнь, всё его тело покрылось нарывами. Знаменитый лекарь, которого пригласили во дворец, сообщил, что спасёт властителя только халат счастливого человека. Гонцы бросились искать людей, которые считают себя счастливцами. Опросили купцов, полководцев, почти всех горожан. И каждый отвечал, что до полного счастья не хватает денег, славы, любви, здоровья. Остался только
нищий у дверей храма. Задали вопрос и ему, и услышали ответ: «Я всегда счастлив!»
Гонцы закричали: «Тогда давай быстрей нам свой халат!». Бедняк улыбнулся: «Я бы с радостью отдал, но нет у меня халата и никогда не было!».
Ох, мудра была моя бабушка - умение довольствоваться малым действительно делает человека свободным и счастливым.
Сейчас даже вполне состоятельные люди в Европе стараются придерживаться философии минимализма. В Скандинавии родилось и крепнет движение «сотников»: его сторонники считают, что человеку нужно всего сто вещей, а всё, что сверх этого числа - лишнее. Они правы, ведь куча модной обуви в шкафу – не просто ежедневная головоломка «Что надеть?», но и напрасно потраченные природные ресурсы.
Футурологи считают, что лет через десять стремление к излишней роскоши заменит мода жить рационально. Спрос на мини-дома, мини-автомобили будет расти, а настоящей ценностью станет доступ к достижениям культуры, здоровье и знания.
А тем алчным гражданам, которые мечтают о миллионах, тратят все свои дни в погоне за богатством, напомню старую русскую пословицу: «В гробу карманов нет!»
Помнится, археологи, вскрыв два года назад гробницу Христа, тоже не нашли там сокровищ."
Григорий Тельнов, специально для РЕН-ТВ

«Зорко одно лишь сердце.
Самого главного глазами не увидишь».
(А. Сент-Экзюпери
«Маленький­ принц»)

 

Христианск­ая жизнь всегда предполага­ет развитие человека. Нужно постоянно пребывать в поиске чего-то светлого и лучшего. Важно понять, что Евангелие обращено к нашему сердцу. Бог хочет, чтобы оно приобретал­о особые свойства, которые были во Христе. Для умягчения сердца ему требуется особая пища, несущая в себе благодать Божию. Наверное, неправильн­о призывать всех к непрестанн­ой молитве, строгому отслеживан­ию своих помыслов, чтению исключител­ьно Евангелия или святоотече­ской литературы­. Безусловно­, всё это нужно, но требуется и нечто ещё. Речь идёт о накопленно­м опыте, скрытом в различных произведен­иях классическ­ой литературы­. Обратившис­ь к этому источнику,­ призвав помощь Божию в молитве, мы можем там найти для себя очень много полезного и назидатель­ного. Во многие произведен­ия христианск­ие истины вшиты невидимыми­ нитями. Требуется отточенное­ духовное зрение, чуткость души и внутренняя­ интуиция, чтобы на большом поле человеческ­их размышлени­й найти драгоценну­ю жемчужину Евангельск­ой истины. Этот путь открыт для всех.

 

Во многие произведен­ия христианск­ие истины вшиты невидимыми­ нитями

В качестве примера хотелось бы обратиться­ к творчеству­ классика французско­й литературы­ — Антуана де Сент-Экзюпери. Наверное, самые известные его произведен­ия — это «Маленький­ принц» и «Планета людей».

Не вдаваясь в литературн­ый анализ, назову главные достоинств­а этих произведен­ий: они учат добру. А это означает, что сам автор был человек добрый, а добрым может быть только христианин­. Если сочинение наполнено светлым духом, то оно способно согреть наше сердце. Значит, его содержание­ полезно для души человека, потому что в нём отчасти сокрыто Евангелие. Всё Евангелие обращено к душе человека, как высшей ценности всего мироздания­. А. Сент-Экзюпери тоже много говорит о человеке и смысле его жизни.
«Быть человеком — это и значит чувствоват­ь, что ты за всё в ответе: сгорать от стыда за нищету, хоть она как будто существует­ и не по твоей вине, гордиться победой, которую одержали товарищи, и знать, что, укладывая камень, помогаешь строить мир».

В наше время у многих людей пошатнулас­ь система ценностей. На первый план встали деньги. Они заменили Бога, совесть, любовь к Отечеству. А что ждёт в будущем такого человека, который сориентиро­ван лишь на земное и материальн­ое? «Работая только ради материальн­ых благ, — пишет А. Сент-Экзюпери, — мы сами себе строим тюрьму и запираемся­ в одиночеств­е, и все наши богатства — прах и пепел. Они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить». — «Верно, кто добивается­ лишь материальн­ого благополуч­ия, тот пожинает плоды, ради которых не стоит жить».

А что такое совершенст­во, о котором так много сказано в Евангелии?­

Писатель говорит: «Совершенс­тво достигаетс­я не тогда, когда уже нечего прибавить,­ но когда уже ничего нельзя отнять». Если нельзя отнять — значит, достигнута­ гармония внутренней­ жизни, значит, человек живёт со Христом. У такого в душе новые качества. А разве можно отнять доброту, честность,­ умение жалеть и сострадать­? Достигший любви — достиг спасения, он уже в Царстве Божием, а его у человека отнять нельзя.

Христос часто в своих изречениях­ и притчах обращался к теме природы. Она, как известно, — великая книга, проповедую­щая о величии Божием. Иногда жизнь природы справедлив­о обличает человека. Помните, у пророка Исаии сказано: Вол знает хозяина своего, и осёл ясли господина своего, а народ Мой не разумеет Меня (Ис.1, 3). Продолжая эту тему, А. Сент-Экзюпери пишет: «В нашем мире всё живое тяготеет к себе подобному,­ даже цветы, клонясь под ветром, смешиваютс­я с другими цветами, лебедю знакомы все лебеди, и только люди замыкаются­ в одиночеств­е. Как отдаляет нас друг от друга наш внутренний­ мир».

Если цель христианск­ой жизни — достижение­ любви (ср. 1 Кор. 14, 1), то нам важно знать эти пути. Так как Бога мы по большей части пытаемся любить в ближних, то примем на этот счёт очень ценный совет французско­го мыслителя:­ «Любить — это не значит смотреть друг на друга. Любить — значит вместе смотреть в одном направлени­и».

Если бы в каждой семье люди не следили внимательн­ейшим образом друг за другом, не высматрива­ли малейшие недостатки­ в поведении родного человека, его внешности,­ характере,­ наконец, страстях, которыми поражена всякая человеческ­ая душа; если бы соринка в глазе жены или мужа никогда бы не превращала­сь в бревно, а близкий нам человек воспринима­лся как образ Христа, которому нужно послужить в духе заботы и любви, — то тогда бы наша жизнь действител­ьно бы преобразил­ась. Смотреть в одном направлени­и, туда, где Христос и Его Евангелие,­ туда, где вечность и Царство Божие. Как это важно понять и, самое главное, исполнить.

Часто приходится­ говорить о необходимо­сти духовного развития и самообразо­вания. Царство Небесное нудится…(Мф. 11, 12),­ т.е. силою берётся. Этот труд потребен всякому. Без него Царства Божия не видать как собственны­х ушей. Истина — во Христе, а чтобы познать эту Истину — нужен подвиг всей жизни, требуется особое напряжение­ всех сил души, особенно ума и сердца.

По мысли А. Сент-Экзюпери, «Истина не лежит на поверхност­и. Если именно эта религия, эта культура, эта мера вещей, эта форма деятельнос­ти, а не какая-либо иная дают человеку ощущение душевной полноты, могущества­, которого он в себе и не подозревал­, значит, именно эта мера вещей, эта культура, эта форма деятельнос­ти и есть истина человека».

А ещё добавим, что «Истина человека то, что делает его человеком»­. — «Истина это то, что делает мир проще, а отнюдь не то, что обращает его в хаос». — «Истина — не то, что доказуемо. Истина — это простота».
Сегодня, как никогда, люди страдают от одиночеств­а. Часто человек бывает одиноким даже в собственно­й семье. Все мы сильно разобщены. Придя к вере, мы должны искать настоящих друзей, родных себе по духу. Ведь верный друг — это услада жизни. А.Сент-Экзюпери, будучи лётчиком, знал цену настоящей дружбы и сказал об этом замечатель­ные слова: «Нет, никто никогда не заменит погибшего товарища, старых друзей наскоро не создашь. Нет сокровища дороже, чем столько общих воспоминан­ий, столько тяжких часов, пережитых вместе, столько ссор, примирений­, душевных порывов. Такая дружба — плод долгих лет».

Человек, который может быть верным другом, всегда будет отдавать другим себя самого. А значит, будет достигатьс­я важная христианск­ая добродетел­ь — служение ближним. Христианст­во всегда в служении, жертвенном­ и самоотверж­енном. Когда мы начинаем себя жалеть и беречь, то уподобляем­ся старому чиновнику,­ о котором писал А.Сент-Экзюпери: «Старый чиновник! Ты построил свой тихий мирок, замуровал наглухо все выходы к свету, как делают термиты. Ты свернулся клубком, укрылся в своём обывательс­ком благополуч­ии, в косных привычках,­ в затхлом провинциал­ьном укладе. Ты воздвиг этот убогий оплот и спрятался от ветра, от морского прибоя и звёзд. Ты не желаешь утруждать себя великими задачами, и тебе и так немалого труда стоило забыть, что ты человек. Глина, из которой ты слеплен, высохла и затвердела,­ и уже ничто на свете не сумеет пробудить в тебе уснувшего музыканта,­ или поэта, или астронома,­ который, быть может, жил в тебе когда-то».

Христос и есть то главное, что глазами не увидишь. Для этого требуется зрение сердца

Закончим наши размышлени­я о смысле жизни словами Маленького­ Принца и его друга Лиса: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь. Не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил…»­.
Как это важно — видеть сердцем.

Видеть Бога, ближних, окружающий­ мир…

Главное требование­ для этого — чистота сердца. Достигаетс­я она долгим, кропотливы­м трудом, совершаемы­м с Божией помощью. Иногда опускаются­ руки, кажется, что ничего не получается­, будто бы просто топчемся на одном месте. Но это не так. Богу ценно любое усилие со стороны человека. Христос всегда рядом и готов прийти нам на помощь. В это нужно твёрдо верить. Христос и есть то главное, что глазами не увидишь. Для этого требуется зрение сердца. Но сердце должно быть мягким, добрым и чистым, ибо Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8).

(Доклад Архиепископа Курганского и Шадринского Константина – академика РАЕН, профессора).

В начале следует отметить, что выход на непосредственное военное столкновение с СССР было главной предпосылкой реализации провозглашенной Гитлером еще в «Майн Кампф» цели уничтожения Российского государства, ликвидации и порабощения ее населения, превращения всей России в колонию и место для расселения немецкой расы «господ». Это было задолго до пакта Молотова-Риббентропа. 

Цель эта была отлично известна на Западе. Все его действия в 30-е гг. прошлого века были однозначно направлены на то, чтобы помочь Гитлеру подготовиться к войне с СССР. Гитлера толкали на Восток, убеждая, что на Западе ему искать нечего: там нет жизненного пространства для немцев. Развязанная фашисткой Германией с попустительства «западных демократий» после Мюнхенского сговора осенью 1938 г. Вторая мировая война явилась страшным бедствием для всего мира и особенно для СССР. Но пути Господни неисповедимы и Божий Промысл, умеющего обращать зло в добро, дал возможность возрождения для Русской Православной Церкви (РПЦ). На 1914 г. в Российской империи было 117 млн. православных христиан, которые проживали в 67 епархиях, управляемых 130 епископами, и 50 с лишним тысяч священников и диаконов служили в 48 тыс. приходских храмов. В ведении Церкви находилось 35 тыс. начальных школ и 58 семинарий, 4 академии, а также больше тысячи действующих монастырей с почти 95 тыс. монашествующих.[1] В результате коммунистического уничтожения Церкви, на огромной территории Советского Союза к 1 сентября 1939 г. осталось всего 100 храмов, 4 архиерея, 200 священников. Но уже к середине 1940 г., в результате присоединения Западной Украины и Белоруссии, Прибалтики, где церкви не закрывались новой властью по политическим соображениям число храмов увеличилось до 4000, что давало возможность Русской Православной Церкви хотя бы отчасти возродиться от пережитого ею ужасного погрома. Правительство не могло не считаться с новыми массами православного населения. [2] 

Читать далее...

Михаил Меньшиков "Памяти святого пастыря"
Сегодня Петербург хоронит отца Иоанна Кронштадтского. В день смерти, как мне передавали, были такие сцены. Священник вышел после всенощной к народу и сказал: "Теперь отслужим панихиду по молитвеннике земли русской, по отце Иоанне Кронштадтском!" Как сказал он это, народ на минуту замер. Точно ветер шелохнулся тихий ужас, и раздались рыдания. Бабы заревели, заплакали дамы в шляпках... Не стало "батюшки отца Иоанна"!
Умер человек воистину исключительный, можно сказать – единственный по близости к народному сердцу. Какие бы великие наши люди ни умирали – Достоевский, Тургенев, Чайковский, Менделеев,– их смерть производит впечатление лишь в небольшом культурном слое, совершенно не проникая в глубины народные. Гораздо обширнее чувствуется смерть замечательных полководцев, Суворова или Скобелева, носителей народного героизма, но и их имена почти чужды женской половине населения. Только "святой" объемлет все воображение народное, всю любовь, и особенно восторженную любовь наиболее любящей половины нации – женщин.
За эти тридцать лет ни один человек в России не сосредоточивал на себе такого всеобщего поклонения, как "кронштадтский батюшка". Сколь ни громадна слава графа Л.Н. Толстого, он подавляющему большинству простонародья не известен вовсе. С именем его не соединено таинственных, заветных чувств, что связывают с "отцом Иваном" всякую деревенскую бабу, всякого пастуха, всякого каторжника в рудниках Сибири. Да, даже каторжники – кроме немногих, изгладивших имя Божие из своей души, – знают об отце Иоанне, и представление о нем в них светит, как свеча перед божницей совести.
Заслуженно или нет, отец Иоанн занимал, более чем кто-нибудь, психологический центр русской народной жизни. Он умер в преклонных летах. Преимущество великих людей – не умирать душой. Разве это не чудо последнее чудо святого священника, что хотя он умер, но именно теперь и ожил перед всеми, утвердился навсегда и один уже образ его, непрерывно возобновляемый, начинает нескончаемую работу? Разве святой Николай Чудотворец умер? Разве он не продолжает влиять существеннее, чем при своей жизни, на поступки, то есть на судьбу целых сотен миллионов народа?
Я помню отца Иоанна еще тридцать пять лет назад, до возникновения его шумной славы как чудотворца. Меня поразила прежде всего манера его службы, единственная, какую я слыхивал когда-нибудь. Все священники и дьяконы на ектениях возглашают нараспев, с установившеюся веками благолепной певучестью. Отец Иоанн возглашал просто, точно разговаривал с кем-то громко, то понижая, то повелительно возвышая голос в самых неожиданных местах. Вначале это мне казалось признаком эпилепсии. Потом я понял, что это от искренности, от самозабвения во время молитвы.
Впоследствии я не раз встречался с отцом Иоанном. Вторая его памятная черта – светлый взгляд и всегда как бы освещенное изнутри лицо. Глаза его – светло-голубые – были женские по яркой нежности; голос был простой, как у северян, несколько резкий, без всякой елейности. На моих глазах отец Иоанн выступил как угодник Божий. Одно из чудес (если их можно назвать чудесами) я видел – как, подобно Христу, простым наложением рук отец Иоанн остановил нервный припадок. Я наблюдал общую исповедь батюшки, необыкновенно трогательную. Ее сто раз описывали. Видел, как, благословляя тысячи народа и давая целовать крест, отец Иоанн молился вполголоса в сдержанном, высоком пафосе. Слышал проповеди отца Иоанна, не производившие, впрочем, на меня впечатления. К несчастью, он когда-то окончил духовную академию, и она наложила, сколько могла, свое мертвящее влияние даже на этот огромный дух.
Отец Иоанн проповедовал не столько словом, сколько "подвигом добрым", примером жизни. Девизом его было: "Священницы Твоя облекутся правдой". Я кое-что читал из ученых сочинений отца Иоанна, например, замечательное исследование о кресте, просматривал его знаменитый дневник "Моя жизнь во Христе" и находил там, как у Фомы Кемпийского, не только страстную, неугасимую веру в Бога, но иногда удивительную силу мысли, поэтическую, как в псалмах Давида. Живя в Кронштадте, я мог наблюдать отца Иоанна ближе, чем приезжие. Этот праведник был тем примечателен, что никак не слагался в театральный облик "святого", не впадал ни в аскетизм, доходящий у нас (в лице юродивых) до цинизма, ни в святошество, ни в ханжество. Я знал, что отец Иоанн – подвижник, что он почти не спит и молится, встает рано – и у себя в садике при бедной квартире, гуляючи, все молится.
Скромность его доходила до того, что, например, он не позволял в бане мыть себя и сам скорехонько мылся, когда никого не было, и уходил. И это в то время, когда в ванну, из которой он вышел, считал за великое счастье сесть один бывший губернский предводитель дворянства. Я сам видел, как к недопитому батюшкой стакану чая устремлялись женщины и, крестясь, благоговейно допивали. И, уже зная, как он прославился на земле, он не то чтобы сохранял смирение, но действительно был скромен до наивности.
Помню, сидя за завтраком после поездки в Берлин, куда его приглашали помолиться за хворавшего нашего посла, отец Иоанн совершенно по-детски описывал, с каким почетом его встречали. Видимо, вместе с народом он сохранял уважение к чину власти, к боярам и вельможам, хотя маловерные из знати терпели гнев его – прямо пророческий. Известно, с каким ожесточением отец Иоанн осуждал графа Л. Н. Толстого. С одним из учеников Толстого, князем X., он не хотел даже говорить, почувствовав сразу его безверие.
Мне пришлось два раза обратиться к отцу Иоанну от имени погибавших приятелей. Один был революционер, присужденный к смерти и сосланный на каторгу, – ему нужно было освятить крест, посылаемый родителями. Другой был умиравший в чахотке поэт Надсон. Близкая ему М.В.В. просила меня устроить, чтобы отец Иоанн помолился о нем. В обоих случаях– особенно в первом – отец Иоанн был ласков и прозорлив в своем участливом молчании. Он точно видел и слышал что-то тайное – не факт, а суть факта. Последний раз я встретил отца Иоанна при посещении им чайной общества трезвости, где я когда-то работал с сенатором Барыковым. Всегда он был крайне прост и лишен всего показного.
Хулители отца Иоанна утверждали, будто его деятельность была направлена на добывание денег, что все его молебны и благословения будто бы оплачивались. Грубая клевета! Сколько мне известно, он никогда ничего не просил. Что предлагали, брал, но для передачи нищим. Весьма возможно, что его обманывали и около него наживались. Ведь через его руки проходило более миллиона в год. Сам он ходил в последние десятилетия в роскошных, подаренных ему шубах и рясах, снимался в орденах и митре, но, я думаю, он делал это не для своего удовольствия, а чтобы не обидеть тех, кому это было приятно. Роскошь одежды иным резала глаза: какой же это святой – не в рубище? Но, может быть, тут было больше смирения, чем спеси. Помните слова Сократа цинику Антисфену: "Твоя гордость смотрит из дыр плаща"?
Подобно Христу, отец Иоанн ел и пил с грешниками, может быть, с блудницами, ел иногда тонкие блюда. Он, сын дьячка, выросший в крайней бедности, пил тонкие вина, но на моих, например, глазах он едва притрагивался ко всему этому. Веточка винограда, глоток вина, не более. Дома же ему почти не приходилось бывать, и в мое время обстановка его квартиры была очень скромная. Наконец, разве в этих пустяках человек? В одежде, в пище, в мебели? "Дух Господень на мне!" – вот что вместе с Исаией чувствовал с неизреченным счастьем покойный старец. В него веровали, как в чудотворца. Вообразите же безмерную радость знать, что ты избранник Божий, что Господь действительно тебя слушает и на мольбу сердца твоего снисходит!
В дневнике отца Иоанна записаны случаи чудес, им совершенных. Записи эти иногда отличаются детским чистосердечием. "Я молился о нем (некоем Василии), – пишет он, – Господу, чтобы Он исцелил его. Господи! – говорил я,– исцели раба Твоего от болезней его. Достоин есть, ему же даси сия, любит бо священников Твоих и дары своя присылает им". Молился и в церкви у Престола Господня за Литургией, во время молитвы: "Иже общия си и согласныя даровавый нам молитвы..." и перед самыми Тайнами. Я молился, между прочим, так: "Господи! Животе Наш! Как мне помыслить легко об исцелении, так Тебе исцелить легко всякую болезнь; как мне помыслить легко о воскресении из мертвых, так Тебе легко воскресить всякого мертвеца. Исцели убо раба Твоего Василия от лютой его болезни и не допусти его умереть, да не предадутся рыданию жена и дети его",– и благопослушливый Владыка помиловал. А то был на волосок от смерти. Слава всемогуществу, благости и благопослушеству Твоему, Господи!"
Вот как бесхитростно молился праведный батюшка. Восхитительна эта наивность веры и интимность отношений к Богу. Вы чувствуете, что престол в алтаре для отца Иоанна был действительно Престол Господень и Святые Тайны действительно тайны – во всем грозном величии влагаемого в них верой чуда. Подумайте о претворении вина и хлеба в Кровь и Плоть Божию! Подумайте о перерождении природы человеческой в Божественную! Греческие мудрецы, зачинатели нашего культа, может быть, довольствовались символами, но вот чистое дитя Севера, как и весь наш северный народ: им мало символа, они верят в Бога реально, как в свою жизнь. Предстатель за народ свой перед Богом совершенно как добросовестный слуга, упрашивающий хозяина, действует доводами чисто практическими и наконец убеждает "благопослушливого" Создателя. Это, пожалуй, и есть настоящая вера, и иной, вероятно, быть не может.
Горе вам, — сказал Христос, – когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали со лжепророками отцы их (Лк. 6, 26).
Только фарисеи и лицемеры ухитряются не иметь врагов и быть всеми уважаемыми. Христос и апостолы имели много врагов и погибли от их лютой злобы. Не мог не иметь врагов и праведник Кронштадтский. Насмешливым презрением он пользовался со стороны нигилистов и интеллигентных безбожников, которых сам он насмешливо презирал. С оскорбленной завистью относилась к нему значительная часть духовенства, главным образом – высшего. Митроносцы со сверкающими бриллиантами на клобуках, украшенные омофорами и панагиями, не могли не чувствовать, что при всем своем академическом либерализме, при всей тюбингенской светскости взглядов, при всем искусстве царедворства они бесконечно ниже кронштадтского священника, ниже в глазах Божиих и в глазах народных. Без долгих споров в народе установилось, что он настоящий, а они как будто не настоящие. При современном искусстве подделки алмазы Тэта изумительны: их трудно отличить от природных, но цена им все-таки полтора рубля. Этого никак не могли простить великому священнику земли русской, и его затирали долго, сколько могли. Лишь незадолго до смерти, когда он стал совсем немощен, он удостоился назначения в Синод – он, которого часть восторженных поклонников провозгласила живым Христом, сошедшим с Неба!
Отец Иоанн сурово порицал поклонение иоаннитов, предавал их анафеме, но, конечно, для него была еще больнее затаенная ненависть к нему и антииоаннитов. Как я писал три года назад, более решительное, чем у нас, правительство воспользовалось бы драгоценным случаем, чтобы в лице отца Иоанна – признанного заживо святым – начать новую линию патриархов всероссийских, но разве чиновники Святейшего Синода заботятся о величии русской Церкви? Третьим, самым грязным и низким врагом великого священника явилась еврейская пресса. В течение трех лет она, пользуясь оплошностью господ министров-октябристов, ежедневно глумилась над благочестивым старцем, издевалась над его чудесами, над его милостыней, над благоговением его поклонников. Сочинялись клеветнические легенды, сквернилась женская к нему преданность, оплевывался народный порыв. Как известно, отец Иоанн мужественно выступил против нашей революции и в церковных проповедях напоминал власти ее долг подавлять смуту.
Не только народу, но и начальству отец Иоанн предложил к исполнению знаменитую 13-ю главу послания к римлянам. "Начальник не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое". Начальство русское с изумлением узнало, что употреблять меч обязывает сам апостол. Евреи не простили этого отцу Иоанну. Взяв под свое покровительство Льва Толстого, отрицающего Церковь и государство, они обрушились целым извержением грязи на отца Иоанна, ставшего на защиту Церкви и на защиту государства.
Оба великих сверстника, кронштадтский и яснополянский старцы, полярно противоположные по духу, составляют гордость России, ибо оба выражают с исключительной силой наш национальный гений. Толстой воплотил в себе могущество оторвавшейся от народа аристократии: знатный, богатый, художественно одаренный Толстой вместил в себя все утверждения и все отрицания мира. Выросший под громадным влиянием Руссо и Шопенгауэра, Толстой доразвился в наитиях Будды и Лаоцзы.
Не то отец Иоанн: подобно Ломоносову, он вышел из народа, из глухих северных преданий, из той благочестивой старины, которая осталась в полузабытом прозвище: "Святая Русь". Невдалеке от освещающих север, точно полярное сияние, гробниц угодников соловецких отец Иоанн воспринял свое озарение веры, свою глубокую приверженность к непостижимому Богу, свою страсть к Христу и к общению с ним через трогательные обряды, древние, как сам народ, священные, как родное прошлое. Бурно мятущийся и гневный Толстой – самое великое, что создала интеллигенция наша. Неподвижный и пламенный в своей вере отец Иоанн самое великое, что создал простой народ за последние восемьдесят лет.



Отец Иоанн – носитель народной культуры, от Антония и Феодосия Печерских, от Сергия Радонежского до Тихона Задонского и Серафима Саровского. Плоть от благороднейшей плоти народной, кость от кости его, кронштадтский старец не мечтал только о Святой Руси, как Толстой, а сам был Святой Русью, сам нес ее в своем сердце! Вот почему народ сразу признал его своим, как все сразу видят светильник на верху горы.
Не только Православие русское, мне кажется, в лице святого священника все христианство утратило величайшего своего предстателя. В самом деле, поищите в теперешнем павшем христианстве такое же горение веры и ту же для народа ощутимую благодать Духа Святого с прерогативами апостолов – исцелять тела и изгонять бесов! Поищите этих евангельских даров Христа у восточных патриархов, у западных генерал-суперинтендантов, у кардиналов и самого папы! Именно в России родился и умер последний христианин, какого знает мир. Да будет мир его святой душе! Пусть, поминая народного отца, своего батюшку Иоанна, все сильное и пророческое, что осталось еще в России, скажет словами Елисея к отходящему Илии: Дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне (4 Цар. 2, 9).

ПРОТОИЕРЕЙ ИГОРЬ ГАГАРИН

Почему православные, посещая Святую Землю, так редко стремятся побыть у Стены Плача? А ведь это руины того самого Храма, который был свидетелем многих событий священной истории – в том числе здесь произошло Введение. О том, что значил для людей Храм в те далекие времена, и что нового о нас самих говорит сегодняшний праздник, – размышляет протоиерей Игорь ГАГАРИН.

Каждый раз, оказываясь на Святой Земле, я обязательно стараюсь побывать у Стены Плача. Но не всякая православная экскурсия предполагает посещение этого места. И у некоторых православных экскурсоводов моя просьба заехать туда вызывает недоумение: «Зачем? Ведь это не наша святыня!»

далее>>

 

О. Иоанн (Крестьянкин) за советом к которому ездили в Псково-Печерский монастырь православные со всего мира, о воспитании детей говорит так: "Вспоминая благочестивую семью Иоакима и Анны и рожденную ими благословенную Дщерь, не оглянемся ли мы на себя, на наше время с его духом разорения, а не созидания. И не зададим ли себе вопрос: в чем причина, где корень жестокой и мрачной непогоды, обступившей мир и ставящей его на край гибели? Не мы ли - разорители домашней церкви, не мы ли - нарушители старинных правил семейного порядка, не мы ли - отдавшие чад своих на воспитание в страну далече, где питают их волчцами и тернием и уводят от Отца Небесного, уводят от родителей земных. Жизнь - трудное дело. И она становится невыносимо трудна, когда из нее изгоняется Бог. Ведь когда изгоняется Бог из дома, на Его место приходят злейшие духи, сеющие свои смертоносные плевелы. Мрак и тьма давно начали осуществлять свои смертоносные планы, восстав на семью, на материнство, которое кроет в себе будущее мира - воспитание потомства.

Читайте далее

В дополнение к обычным молитвам во время Великого поста рекомендуется читать молитву Ефрема Сирина.

Господи и Владыко живота моего!
Дух праздности, уныния, любоначалия
и празднословия не даждь ми.
Земной поклон
Дух же целомудрия, смиренномудрия,
терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.
Земной поклон
Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя
прегрешения и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков
Аминь.
Земной поклон
Боже, очисти мя, грешную (грешного). 12 раз с поясными поклонами
И ещё раз всю молитву полностью
с одним земным поклоном в конце

Эта молитва, принадлежащая по преданию преподобному Ефрему Сирину, особенно выделяется среди всех песнопений и молитв Великого поста. Ее наиболее часто читают в храме и вся Церковь преклоняет колени перед Владыкой и Господом в усердном молении.

Прежде чем идти к цели, надо ее себе уяснить, надо понять и то, что же нам мешает вступить на путь обращения к Богу.

ОСНОВНОЙ НАШ НЕДУГ - ПРАЗДНОСТЬ. Это и наша лень, небрежность, нерадение. Мы привыкли считать, что это, хотя и грех, но не очень страшный. Кажется, стоит захотеть - и всё будет, как надо. Вся беда в том, что чем дальше, тем меньше желания и сил повернуть все по-другому. Странная лень тянет вниз, пропадает всякое желание себя приневолить, заставить вопреки всему сдвинуться с мертвой точки. Кажется, это уже невозможно, а раз так, то чего же и стараться?
ПРАЗДНОСТЬ - не просто один из грехов, а корень всех грехов, потому что отравляет духовную энергию у самых ее истоков. Плод праздности - УНЫНИЕ, в котором все учителя духовной жизни видят величайшую опасность для души. Тот, кто попал в плен уныния, видит всё только плохим и всех - только плохими. Хорошее берется под сомнение; где не видно явных изъянов, там подозреваются тайные; где только бы радоваться добру, там развивается недоверие, подозрительность, мнительность. Словом, власть уныния - власть диавола, власть его лжи. Это его стихия и он лжет человеку и о Боге (вроде того, что за все грехи Бог не простит), и о мире. Это от него наползает в душу мрак. Уныние - самоубийство души, и находящийся в этой тьме не способен видеть свет и стремиться к нему.

ЛЮБОНАЧАЛИЕ - это любовь к власти. Как ни странно, но именно праздность, лень и уныние наполняют жизнь любоначалием. Лень и уныние извращают наше отношение к жизни, опустошают нам душу, лишают жизнь смысла. Но ведь на этом нельзя успокоиться! Не получая правильного направления и должного питания, душа стремится восполнить недостающее за счет других. Не направленная к Богу душа стремится поставить в центре своё "я" (не имея других ценностей и даже не имея о них понятия) и заставить других подчиниться этому "я". Если Бог не Господь для меня и не Владыка мне, то я буду сам себе господином и всех людей неизбежно буду рассматривать только с точки зрения полезности для меня, удобства, выгоды. Уже не может быть и речи о каком-то отношении к другим, кроме желания подчинить себе, заставить считаться с собой, а если не выходит - то хотя бы тем или другим способом заявить о себе. Кто не способен командовать и властвовать, тот может ранить других безразличием, равнодушием, презрением, неуважением, неблагодарностью.

Наконец, ПРАЗДНОСЛОВИЕ. Высший дар - дар слова - дал Бог человеку. Но слово не только спасает, оно и убивает. Выражает правду и являет ложь. Открывает Бога и приближает диавола. Когда слово перестает соответствовать своему предназначению, оно становится подкреплением духа праздности, уныния и любоначалия. Жизнь тогда превращается в ад.
Вот это - преграда на пути к Богу, которую надо убрать. Но только Бог может это сделать. Поэтому первая часть этой молитвы - крик из глубины души о своей беспомощности. Потом мольба о том, что так необходимо на том же пути к Богу.

ЦЕЛОМУДРИЕ! Эту добродетель понимают как целостность человеческой природы. Эта добродетель противоположна праздности. При праздности рассеяно всё - силы, мысли; всё изломано, всё неясно, всё без конца и начала. Противоположность праздности - собранность, целеустремленность; целомудренный человек сумеет направить свои силы к ясно видимой им цели и знает ценность всего. Если говорят о целомудрии в сфере личных отношений, то потому, что именно здесь ярче всего видны изломанность, неопределенность, бессилие восстановить истинную иерархию ценностей, подчинить высшие духовные стремления Богу, а душевные движения - духовным.
Чудесный плод целомудрия - СМИРЕНИЕ. Это, прежде всего, победа правды в нас самих. Только смиренные могут жить по правде, видеть все, как есть, видеть Божие величие, доброту и любовь ко всем.

За смирением, естественно, следует ТЕРПЕНИЕ. "Падший" человек нетерпелив, так как не видя самого себя, он скор на суд и осуждение других. Он не видит, не способен видеть все в истинном свете, да и не допускает мысли, что он не может чего-то понять, потому считает единственно верным свое мнение. Терпение - божественная добродетель.
Чем больше мы приближаемся к Богу, тем терпеливее становимся. Он нас терпит не потому, что снисходительно к нам относится, а потому, что видит всё, что мы не можем видеть ни в себе, ни в других по духовной своей слепоте.

Наконец, плод и венец всех подвигов - ЛЮБОВЬ. Такая любовь, какую один Бог может дать. Даже малейшее приближение к ней проверяется способностью видеть свои грехи - это первое, и не осуждать других - второе. Одно без другого - бессмысленно. Видеть грехи и даже каяться в них - мало. Кто не умеет не осуждать, тот не застрахован от самого лютого врага - гордости. Она умеет прятаться под видом ложного благочестия, сосуществовать рядом с подвигами, не боится поста. В конце концов, против нее направлено все - и целомудрие, и смирение, и терпение, и любовь. Когда это вместе объединится в душе в единое целое и вызовет самое искреннее сочувствие к согрешающему, а никак не осуждение другого, тогда твердыня адова - гордость - даст трещину. Победить ее до конца один Бог сможет в нас, но от нас требуется усилие и мы являем его, молясь молитвой преподобного Ефрема Сирина. Молитву объединить с жизнью и жизнь с молитвой поможет искреннее проникновение в богатство духовного опыта, открытого нам Церковью уже в одной этой молитве, которую с земными поклонами повторяет весь народ во всех храмах Божиих. Аминь.

Валентин Непомнящий
 

Пушкин и судьба России

Недавно мы с моим коллегой Михаилом Филиным составили большую книгу. Называется она “Дар”. Подзаголовок – “Русские священники о Пушкине”. В этой книге собраны наиболее характерные речи, слова, проповеди, беседы, статьи и отчасти даже исследования творчества Пушкина, его судьбы, его пути, личности, созданные православными священниками начиная с 1880-х гг. до нашего времени. В ней есть, в частности, составленный М.Филиным раздел, где собраны письменные свидетельства (воспоминания, письма, документы и пр.) прижизненных отношений Пушкина с Церковью и Церкви с Пушкиным. Отношений сложных, потому что до конца жизни за ним тянулась репутация как минимум религиозного вольнодумца, а то и атеиста. Он был человек закрытый, ни в своих письмах, ни в произведениях не декларировал свое мировоззрение. Оно выражалось у него только художественно. И это ему в глазах некоторых православных людей очень вредило. Они не понимали, как это можно веровать и не очень часто произносить слова “Бог”, “Господь”, “Христос”, “Спаситель”.

Да и сейчас многие верующие люди не могут разобраться, какое же отношение эта гигантская фигура имеет к нашему российскому вероисповеданию. Одно дело Хомяков – религиозный поэт в полном смысле слова. Или Державин, его оды “Бог”, “Христос”. Все понятно, все излагается в словах. A Пушкин ничего такого не говорит, но все равно он – центральная фигура в русской культуре. И без него представить себе Россию нельзя. Вот и приходится разымать Пушкина: вообще-то он человек, конечно, был так себе, но зато поэт – гениальный. Или: писал замечательно, но – неправильно… Часто вопрос о Пушкине как поэте православного народа ограничивается выяснениями, насколько веровал или не веровал Александр Сергеевич, – выяснениями по цитатам… однако в той же самой среде, в недрах православной церковной мысли со временем возник и развивается другой взгляд. Становится понятно, что как-то не так надо к Пушкину подходить, не надо делить это явление на составные части, на цитаты. A надо понять его целиком. ”Пушкин – это наше все”,– сказал Аполлон Григорьев. Это не значит, что он сосредотачивает в себе все главные черты нашего духовного строя как целого. Целое – это не сумма: это есть контекст, что по-латыни означает связность. Пушкин – “наше все” в том смысле, что в нем Россия выражается не в отдельных ярких чертах, а как связное целое.

Не случайно многие русские эмигранты, в том числе батюшки и владыки, именно в изгнании поняли феномен Пушкина. Потому что они не могли обойтись без России. Я умышленно говорю не “творчество Пушкина”, а “феномен”, т.е. Пушкин как явление. Творчество Пушкина – это его деятельность, а явление Пушкина – это уже дело Божие, ведь не он сам себя создал, не он себя подарил России.
читать и смотреть далее

 

Сретенский Чистый понедельник

Читать далее...