ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА.
10 декабря 1922 в Петрограде родился Народный артист РСФСР - Николай Александрович БОЯРСКИЙ (10.12.1922 - 07.10.1988).
Брат Сергея Боярского, дядя Михаила Боярского.
Народный артист РСФСР (1977)
Кавалер двух орденов Славы
Кавалер ордена Красной Звезды
Родители Николая Боярского встретились случайно: он был из крестьян, учился в семинарии, затем в духовной академии, она происходила из дворян, была очень образованной, знала шесть языков и мечтала стать актрисой, но поскольку ее семья была достаточно консервативной, с мечтой пришлось расстаться. В дальнейшем Александр Боярский стал митрополитом и в двадцатые годы примкнул к новому религиозному течению — обновленчеству, которое пыталось адаптировать религию к социализму. В результате церковь его отвергла, и до сих пор имя Александра Боярского в списках митрополитов не значится. Не обошли стороной его и репрессии — в 1936—м году Боярского арестовали и посадили якобы на пять лет, но через год расстреляли.
Семье судьба отца была неизвестна до середины восьмидесятых. Мать ждала его до конца жизни — каждый вечер для супруга были готовы ужин и чистая постель. А он, предчувствуя беду, уговорил жену в начале 1930—х годов официально развестись. Это обстоятельство позволило ей работать: в духовной академии Александро—Невской лавры она преподавала языки, а в Петербургской семинарии среди портретов лучших педагогов до сих пор висит портрет Екатерины Николаевны Боярской—Бояновской.
У Боярских было четверо сыновей — трое из них стали актерами.
С кино у Николая Боярского отношения сложилась не сразу. Будучи ребенком, он мечтал о шапке—невидимке, чтобы беспрепятственно проходить на взрослые киносеансы. Иначе не получалось — и на «цыпочки» перед контролерами вставал, и карликом притворялся, но помогли ему рассказы Зощенко, которые юный Коля читал перед родственниками и знакомыми. Однажды среди его слушателей оказался директор кинотеатра «Пикадилли». С тех пор мальчик ходил бесплатно на любую картину в любое время. Зато появилась другая мечта — увидеть себя на экране.
И в 1936 году она осуществилась. На Волге в Кинешме Яков Протазанов снимал «Бесприданницу». Весь городок жил киносъемками, и вокруг съемочных площадок, естественно, без конца слонялись мальчишки. Там—то и приглянулся «киношникам» будущий народный артист. Снимали сцену, в которой пьяные купцы на палубе парохода играют в кегли арбузами и бутылками. Боярский «играл» десятилетнего мальчишку — пугался дебоширов и убегал за ручку с мамой в трюм парохода... Мальчик так старался, что заслужил похвалу великого режиссера.
Позже Николай собирался стать журналистом или филологом, но в университет вход детям врагов народа был закрыт. Всех подряд брали только в театральный институт. Его это устроило — профессия творческая. Но тут началась война, и институт он смог окончить только в 1948 году.
Уходя в июне 1941 года на фронт, Николай думал, что к осени уже вернется и продолжит учебу. Он даже не успел признаться в любви своей однокурснице Лиде Штыкан, в которую были влюблены девяносто процентов мужской половины института. С ее фотографией в кармане гимнастерки многие уходили на войну. Николай в письмах к матери между строк интересовался, как там Лида, чем занимается?
Николай Александрович самостоятельно пытался изучить английский, знал немного немецкий, что помогало ему на фронте.
Победу он встретил в Кенигсберге — всю Европу отшагал с пехотой. «Хороший ты солдат, Боярский, — говорили его командиры, — да жаль, что сын врага народа. И в звании тебя не повысить, и лишний раз к награде не представить». Смерть не раз смотрела ему в глаза, а однажды была совсем близко: пуля прошла в пяти сантиметрах от сердца. В Ростове попал в плен. Спасла его простая русская женщина — когда колонну военнопленных гнали по улице, по бокам которой стояли местные жители, один из конвоиров отвлекся, и эта женщина выдернула из толпы первого попавшегося пленного. Им оказался Николай Боярский. На него тут же накинули гражданское пальто, а потом несколько месяцев прятали в доме матери этой женщины. Перед приходом советских войск все остальные военнопленные были расстреляны на городской площади.
«Я сражался за Родину и за Лиду», — скажет потом Николай Александрович. Сохранилось много стихотворений, написанных им в блокнотах и тетрадках в те грозовые годы:
...Зажигая ненависти жало,
В смертный бой ведет меня любовь,
Чтоб горела в пламени кинжала
Бешеная вражеская кровь...
Но не только эти чувства помогли ему вернуться домой. Спасали письма матери. Екатерина Николаевна перекрестила его перед уходом на фронт, благословила и не дала этой ниточке порваться. Ежедневно молилась она и за него, и за другого своего сына, Павла, который тоже был на войне.
Вернувшись в Ленинград, Николай первым делом отправился в институт с вопросом «где Лида?». Лида же, пережив начало блокады, ушла на фронт медсестрой.
Николай Боярский и Лидия Штыкан поженились в 1945 году и всю жизнь были вместе. Она служила в Александринке по приглашению Вивьена. Молодая красивая героиня была бесконечно популярна у зрителей.
Кинематограф запечатлел ее всего лишь в десятке фильмов: «Жила—была девочка», «Константин Заслонов», «Мусоргский», «Дорогой мой человек», «В городе С.», «Зеленая карета», «Живой труп»... С возрастом она не сразу смогла перейти на характерные роли и выпала из репертуара на несколько лет. Но скучать Лидии Петровне в этот период не пришлось — в 1957 году у Боярских родилась дочь Катя.
Николай Александрович и Лидия Петровна не хотели, чтобы их дочь Катя стала актрисой. Она и сама оказалась человеком другого склада, и в итоге театроведческий факультет устроил всех. В ней более чем сполна реализовались мечты отца.
В воспоминаниях о родителях Екатерина Боярская писала: «Я не помню, чтобы папа хоть раз повысил голос или нахмурил брови. Мама повышала, но говорила потом, что это он у нее такой «поставленный». Еще вспоминается их абсолютная непрактичность, неприспособленность к жизни. Уже став народными артистами, они несколько раз пытались улучшить наши, как говорится, жилищные условия. Мы честно три раза переезжали с квартиры на квартиру, каждый раз умудряясь оказаться в более худшей. Иногда могли махнуть на дачу на такси, и в то же время мама часами поднимала крючком стрелки на капроновых чулках. Никто, наверное, так не радовался гостям, как они. Иногда замерзший постовой сидел на кухне рядом с великими артистами, даже не подозревая об этом. Всегда в доме было весело и многолюдно...»
Подтверждают эти слова замечательные пригласительные билеты, которые семья старательно готовила к большим торжествам в своем доме. В частности, в декабре 1952 года Николай Александрович отмечал свое тридцатилетие и назвал сей праздничный вечер — «Прощай, молодость!». Всем приглашенным были разосланы остроумнейшие программки:
Порядок проведения вечера
I. Официальная часть:
а) лекция о жизни, деятельности и эстетических взглядах юбиляра (лектор — тов. Л. Штыкан);
б) панихида над ушедшей молодостью юбиляра при участии хора мальчиков Гос. ак. капеллы.
II. Неофициальная часть:
а) легкий ужин;
б) торжественное открытие выставки личных и случайных вещей юбиляра (входн. плата 1 р.);
в) легкий ужин;
г) чествование юбиляра;
д) легкий ужин;
е) олимпийские и икарийские игры;
ж) вынос тел.
ТАНЦЫ!!!
Концерт самодеятельности, затейничество, фотовитрины, шутки, загадки, телефон—автомат, шарады, артисты в публике, конфетти, серпантин, травматологический пункт, предсказание судьбы, водопровод, массовые песни и т.д. и т.п.
В паузах выступает Ковель (Ак. драма).
Юбилейный комитет:
1. А.Вертинский
2. Карандаш
3. В.Бароник
4. Дон Сезар де Базан
Ответственные распорядители:
1. Л.Штыкан
2. Е.Горюнов
3. Иг.Дмитриев
Ответственный за порядок — И.Р.Домбек
Ответственный за посуду — О.С.Сугак
Ответственный за пальто и галоши — К.А.Сулимов
Ответственный за моральный облик — Б.А.Виноградова
Ответственный за юбиляра — Л.П.Штыкан
Ответственный за пожарную безопасность — И.И.Сергеева
Ответственный за тишину — В.П.Ковель
Список составлялся по принципу «наоборот» — Сулимов постоянно терял одежду, Сугак била посуду, а Валентина Павловна Ковель была известна как самый шумный человек Ленинграда.
Весело жили люди. Несмотря на бедность, тяготы, страхи. Были мечты, надежды, была любовь друг к другу, уважение к делу.
Николай Александрович служил в любимом зрителями Театре Комиссаржевской, поначалу играл роли второго плана, был неизвестным широкой аудитории актером, пока не сыграл Козлевича в «Золотом теленке».
Но в театре Боярского ценили всегда. Он постоянно был занят в репертуаре и играл премьеру за премьерой. Коллектив «Комиссаржевки» был единой дружной семьей. Лишь однажды Николай Александрович ушел в Театр Ленсовета в спектакль «Жили—были старик со старухой», но через год, пожертвовав хорошей ролью, вернулся.
На сцене Николаем Боярским были созданы разноплановые и весьма интересные образы: Миша Бальзаминов в «Женитьбе Бальзаминова», Захар в «Обломове», Голицын в спектакле «Иду на грозу», Харитонов в «Старике», Курюков в постановке «Царь Федор Иоаннович», фельдкурат Кац в комедии о Швейке, Жевакин в «Женитьбе». Одной из самых любимых актером ролью стал военрук Леван Гуриеладзе в спектакле «Если бы небо было зеркалом» — старый, надломленный фронтовик, несущий детям доброту и мудрость. А самой трудной стала роль Сарпиона в «Метели» — горожанину Боярскому предстояло сыграть деревенского вдовца, отца восьмерых детей, занятого поисками невесты.
Но был у Николая Александровича и образ, давно сложившийся в голове и потому знакомый до мельчайших черточек. Это неунывающий, прошедший всю войну, храбрый солдат Василий Теркин. Образ, особенно близкий артисту. О нем Николай Александрович мог рассказывать часами. Он по—прежнему оставался солдатом, верно служившим своему делу.
Читать далее...