•  

• ALTERNATELY TITLED: AURELIA

•  

• DIMENSIONS: 17 X 15 IN.

  Signature: DGR

  Date on Image: 1863

  Note: The monogram and date are inscribed at lower left.

   

  Посетил Бельгию в сентябре 1863 года, а в ноябре Париж, где Fantin-Latour провёл его по студиям современных художников.
• Во время посещения Лувра в 1860(63?) году на Россетти произвели глубокое впечатление полотна Тициана, Веронезе, Дж. Пальмы старшего, изображавшие пышнотелых, чувственных женщин. Россетти решил воскресить любимый ими жанр и сочную, вычурную манеру письма в серии поясных портретов. И первым в их череде стал портрет " Возлюбленной Фацио" или "Аурелия". Россетти характеризовал портрет как образец цветового решения. Аурелия - подразумевает золотисто рыжий цвет волос.
• It is entirely characteristic of DGR that he would offer an act of pure stylization—this highly ornamental work, this Venetian “piece of colour”—as an emblem of his imaginative ideal. Venetian art was infamous, particularly in English readings of the history of art, as decorative and without meaning. When DGR deploys the Venetian style as he does in this painting, he is in effect arguing through an act of art-making. More than this, he is arguing that the act of art is in itself meaningful as an idealizing process.
•  DGR's painting is especially indebted in Titian's Young Woman at Her Toilette , which he would have seen on his trips to Paris, and initially in 1849.
• In its original conception the picture was done as a pendant to Fazio degli Uberti's Canzone (Io miro i crespi e gli biondi capegli) translated by DGR and included in his Early Italian Poets collection. But later, in August 1869, he told George Rae—who owned the picture at that point—that it “ought to be re-named. It was always an absurd misnomer in a hurry, and the thing is much too full of queer details to embody the poem quoted which is a thirteenth century production. Do have the writing on the frame effaced and call it anything else. Aurelia would do very well for the golden hair. I don't think it's bad, but it was done at a time when I had a mania for buying bric-à-brac and used to stick it into my pictures” (letter to George Rae, 21 August 1869,
•  
•  
• FAZIO DEGLI UBERTI  
• Canzone.
• His Portrait of his Lady, Angiola of Verona.
•  
• I look at the crisp golden-threaded hair
• Whereof, to thrall my heart, Love twists a net;
• Using at times a string of pearls for bait,
• And sometimes with a single rose therein.
•  
• Гляжу на локонов златой убор -
• Силки Любви : чтоб сердце мне пленить,
• Порой приманкой ей - жемчужин нить,
• Порой - один лишь розовый бутон... 
•                              Пер. С. Лихачевой.
• When he told George Rae, in 1873, to change the title and remove the text by Uberti from the frame, he was essentially arguing that the picture should be seen only as a Venetian-inspired “piece of colour.” 

 

 

Titian's Alphonse Ferrare and Laura de Dianti (Musée du Louvre, Paris)

     This is one of a series of pictures, commencing with Bocca Baciata (1859, Museum of Fine Arts, Boston), that features voluptuous young women with long flaming tresses, absorbed in their own thoughts. An object of pure sensuality, Fazio's mistress is lost in reverie as she gazes at herself in the mirror and idly plaits her golden hair.

The subject is inspired by the poetry of Fazio degli Uberti (1326-1360), addressing his Lady, Agniola of Verona, which Rossetti had included in his Early Italian Poets in 1861. Fazio's description of his mistress's beauty (as translated by Rossetti) conforms extremely closely to Rossetti's image, for which he used his own mistress, Fanny Cornforth, as model:

I look at the amorous beautiful mouth,
The spacious forehead which her locks enclose,
The small white teeth, the straight and shapely nose,
And the clear brows of a sweet pencilling.
(18-21)

I look at her white easy neck, so well
From shoulders and from bosom lifted out;
And her round cleft chin, which beyond doubt
No fancy in the world could have design'd.
(35-8)

As can be gathered from these lines, the poem is specifically about the act of looking. The male poet declares himself ensnared by the woman's beauty, yet the woman can exert this power only as a result of his reciprocal observation. Aurelia (the name was presumably chosen for its classical connotations) exudes a powerful erotic appeal, emphasised in the picture by her red lips, flowing red hair and exposed shoulder and neck. Her dreamy expression and self-absorbtion render her entirely passive, the object of the artist's gaze.

Rossetti described the picture as 'chiefly a piece of colour' (quoted in Wilton, p.100), and certainly the painting displays a combination of warm colours, rich glazes and contrasting textures, clearly inspired by Venetian art. Rossetti greatly admired Titian, and much of his work of this period is said to have been influenced by Titian's Alphonse Ferrare and Laura de Dianti (Musée du Louvre, Paris). Comparisons can also be drawn with Whistler, since the subject, pose, mood and colouring of this work share much in common with Whistler's Symphony in White No.2: The Little White Girl of 1864 

Одно из серии изображений "плотских", нарциссических женщин,полностью поглощенных своей чувственной красотой, моделью для которых послужила Фанни Корнфорт. Эта серия началась фронтисписом к изданию Goblin Market 1862  года и достигла высшей точки в Lilith 1864-68 годы.  

    В этой картине отмечали сходство с современными работами Уистлера, особенно The Little White Girl №2 1864г. Но главное влияние оказывает венецианская живопись 16 века, особенно Тициан... Название картины происходит от поэмы Fazio desti uberti,  в которой описана красота дамы автора. Перевод поэмы Россетти включил в свою книгу Ранние поэты Италии 1861 года. Поэма настолько россеттинская, что, возможно, он её не перевёл, а просто сочинил. Описанные в поэме рот, созданный для любви, белоснежная шея и большие руки, гибкие и огруглые могут быть отнесены практически к любой картине Россетти данного периода,также как намёк на "приманку для мужчин": I look at the crisp golden-threaded hair, Whereof, to thrall my heart, Love twists a net:

     Rossetti greatly admired Titian, and much of his work of this period is said to have been influenced by Titian's Alphonse Ferrare and Laura de Dianti (Musée du Louvre, Paris). Comparisons can also be drawn with Whistler, since the subject, pose, mood and colouring of this work share much in common with Whistler's Symphony in White No.2: The Little White Girl of 1864. 

 

 

Portrait of a Lady National Gallery London.

 

Symphony in White, No. 2: The Little White Girl

 

 Габриэля глубоко потрясла смерть жены. Всю последующую жизнь он страдал от приступов депрессии, кошмаров и угрызений совести. Облегчение Россетти находил в алкоголе и наркотиках. В память об Элизабет Сиддал он писал картину "Beata Beatrix", именно писал c 1864 по 1870 во многих вариантах, последний из которых был закончен уже после его смерти.

Блаженная Беатриче     Beata Beatrix                                            BEATA BEATRIX

Россетти начал картину через год после смерти Сиддал.

 86,4*66 cm
Dante Gabriel Rossetti began "Beata Beatrix" a year after Siddal's death.

        Крушение семейной жизни отрицательно сказалось на творчестве Россетти, только спустя годы вернулся он к жанру женского портрета. Беату Беатрикс он писал много лет, с 1864 по 1870 год. Это было воспоминание о жене. Основанная на сюжете смерти Беатриче из "Новой жизни" Данте, она стала одной из известнейших произведений символизма. В жёлтой дымке Лиззи - Беатриче сидит в позе умирающей с закрытыми глазами и поднятым подбородком, кажется,она остро сознаёт приближающуюся смерть, птица - вестник смерти вкладывает цветок мака (символ смерти) в её руку. Мак, как символ, весьма двусмысленен, если вспомнить, что Сиддал умерла (покончила с собой?) как раз от передозировки опия. На заднем планет фигуры Данте и Любви, в центе мост Веккио во Флоренции. Критики приветствовали картину за её эмоциональное воздействие, которое передаётся даже просто через колорит и композицию. Смысл истинной истории любви Россетти и его жены ещё углубляется, Лиззи всё ещё оказывала сильное влияние на его творчество.

           Rossetti again represented Lizzie as Dante's Beatrice in one of his most famous works, Beata Beatrix, (1864-1870) which he painted as a memorial to Lizzie after her death. This piece also mimicked the death of Dante's love in his autobiographical work, Vita Nuova. In the work, amidst a yellow haze of relatively indistinct shapes, including Florence's Ponte Vecchio and the figures of Dante and Love, Lizzie sits, representing Dante's Beatrice. With an upturned chin and closed eyes, Lizzie appears keenly aware of her impending fate, death. A bird, which serves as the messenger of death, places a poppy in her hands. Critics have praised the piece for its emotional resonance, which can be felt simply through the work's moving coloring and composition. The true history of Rossetti and his beloved wife further deepens its meaning; although their love had waned at that point, Lizzie still exerted a powerful influence on the artist.

 

   Последние двадцать лет жизни Россетти прожил in the Queen' House, Cheyne Row ( это одно место?)

       После смерти Сиддал Россетти переехал in Tudor House in Chelsea on Cheyne Walk где некоторое время жил вместе с Swinburne, здесь продолжилась его связь с Фанни Корнфорт до того момента, как он полюбил Джейн Моррис. С этого времени её образ доминирует в его поэтической и живописной продукции. Моррис стала воплощением "Прерафаэлитической женщины". Россетти наполнил дом голубым и белым китайским фарфором 16 и 17 веков, музыкальными инструментами и экзотическими животными, домашнее хозяйство превратилось в зверинец: тут были Pomeranian Puppy, wallabies (вид маленького кенгуру), енот, попугаи, woodchucks, павлины, совы, кролики, морские свинки, ящерицы, саламандры и две вомбаты которые, правда, быстро умерли не вынеся климата (любимое животное Россетти, увековеченное на фресках в Оксфорде) Первая из вомбат по имени Топ часто гостила на его обеденном столе, устраиваясь спать по середине. Считается, что именно Топ стал прототипом Сони в книге Кэррола Алиса в Зазеркалье. Среди животных был и Brahmin bull, чьи глаза напоминали Россетти Джейн Моррис.  Он держал животных и рисовал только женщин.

Among other things, his personal zoo is legendary, including owls, wombats, parrots and peacocks, among others.