Cayetana_de_Alba (Moja_Polska) все записи автора

Нетолерантное стихотворение XVI века
Филиппа Депорта
ПРОЩАНИЕ С ПОЛЬШЕЙ
Прощай, о Польша, край равнин безлюдный,
Под льдом и снегом спящий беспробудно!
С тобою я прощаюсь навсегда:
Твой воздух, нравы — всё мне так постыло,
Что возвратиться разве только силой
Меня заставит что-нибудь сюда.
Прощайте вы, о странные хоромы,
Курные избы с крышей из соломы,
Внутри которых люди и скоты
Нашли приют — одна семья большая, —
Златого века прелести вкушая,
Исполненные дикой простоты.
Всему, что я о вас проведал прежде,
О ваших городишках, об одежде,
О глупости излюбленных забав,
Сарматы, мог ли этому я верить
И ваше пьянство мог ли я измерить,
Воочию всего не увидав?
О варварский народ, пустой, кичливый,
Высокомерный, ветреный, болтливый,
Лишь на словах ты проявляешь прыть,
Но завершаешь только храпом пьяным
Своё единоборство со стаканом,
А Марсом хочешь между тем прослыть!
Не длинные бороздчатые пики,
Не волчьи шкуры, не оружья дикий
Набор, не перья шлема и щита,
Не ваши устрашающие лица,
Поляки, ваши берегут границы, —
Спасает вас одна лишь нищета!
Будь ваши земли лучше, плодородней,
Будь ваши реки глубже, судоходней,
Будь больше городов внутри страны,
Будь рудников, вина, товаров больше,
Чем есть сейчас у вашей жалкой Польши, —
Вы были бы давно покорены!
И оттоман, солдат душой и телом,
Пустыням вашим, сплошь обледенелым,
Предпочитает Кандию иль Крит;
И немец, что войны всегда взыскует,
Презревши вас, во Фландрии воюет,
Где он себя щедрей вознаградит.
Лишь Генриху великому в угоду,
Который человеческому роду
Ниспослан как прекрасная звезда,
Я в Польше жил и, с Францией в разлуке,
Все девять месяцев страдал от скуки,
Уюта же не видел и следа.
Дай бог, чтоб этот государь достойный
Другой провинцией владел спокойно,
Где есть богатства, люди, города,
Чтоб в ней он на престоле утвердился
Чтоб никогда я здесь не очутился,
Хотя бы сердце и рвалось сюда!

И ДВА РЫЦАРЯ
Генриха Гейне
Сволочинский и Помойский —
Кто средь шляхты им чета? —
Бились храбро за свободу
Против русского кнута.
Храбро бились и в Париже
Обрели и кров и снедь;
Столь же сладко для отчизны
Уцелеть, как умереть.
Как Патрокл с своим Ахиллом,
Как с Давидом Ионафан,
Оба вечно целовались,
Бормоча «кохаи, кохан».
Жили в дружбе; не желали
Никогда друг другу зла,
Хоть у них обоих в жилах
Кровь шляхетская текла.
Слившись душами всецело,
Спали на одной постели;
Часто взапуски чесались: -
Те же вши обоих ели.
В том же кабаке питались,
Но боялся каждый, чтобы
Счет другим оплачен не был, —
Так, и не платили оба.
И белье одна и та же
Генриетта им стирает;
В месяц раз придет с улыбкой
И белье их забирает.
Да, у каждого сорочек
Пара целая была,
Хоть у них обоих в жилах
Кровь шляхетская текла.
Вот сидят они сегодня
И глядят в камин горящий;
За окном — потемки, вьюга,
Стук пролеток дребезжащий.
Кубком пунша пребольшим
(Не разбавленным водицей,
Не подслащенным) они
Уж успели подкрепиться.
И взгрустнулось им обоим,
Потускнел их бравый вид.
И растроганно сквозь слезы
Сволочинский говорит:
«Ничего бы здесь, в Париже,
Но тоскую я все больше
По шлафроку и по шубе,
Что, увы, остались в Польше».
И в ответ ему Помойский:
«Друг мой, шляхтич ты примерный;
К милой родине и к шубе
Ты горишь любовью верной.
Еще Польска не згинела;
Все рожают жены наши,
Тем же заняты и девы:
Можем ждать героев краше,
Чем великий Ян Собеский,
Чем Шельмовский и Уминский,
Шантажевич, Попрошайский
И преславный пан Ослинский».