И.Демарин, «Афганский вальс»

 

   Война в Афганистане началась в 1979 году. С тех пор многое изменилось – исчезло даже государство, которое 30 лет назад ввело свои войска в Кабул. Но человеческая память устроена удивительно – она сохраняет всё. Даже то, о чём вспоминать больно…

Музей «Шурави» Уральского Государственного Педагогического Университета – наглядный пример того, что память об Афганской войне, вопреки всему, жива. И будет жить ещё долго. Создатели музея проделали огромную работу, чтобы сохранить воспоминания тех, кто вернулся из Афганистана, и о людях, навсегда оставшихся там. В музее, чьё название переводится как «советский», выставлены личные вещи солдат – письма, фотографии, рисунки, награды, документы... Гитара с треснутым корпусом – на ней, должно быть, очень часто играли… Многочисленные разговорники на чужом языке с транскрипциями… Карты и памятки… Элементы одежды. Оружие. Всё это – как весточка из прошлого, с далёкой и близкой войны. Но самое глубокое впечатление на зрителя производят, пожалуй, скульптурные работы, созданные уже в мирное время.

  Одна из них – белый гипсовый бюст на постаменте. Зыбкое, полупустое скорбное лицо. Глаз – нет. Латинская надпись под ним – «conscientia» – по-русски звучит как «совесть», «сознание». Пустыми глазницами на зрителя смотрит не что иное, как скорбящее Человеческое Сознание, закованное, как в терновый венец, в колючую проволоку.

Напротив – уже другой образ, масштабнее, чем разбитая войной и государством человеческая личность. Разорванный, искорёженный каркас земного шара, от которого в разные стороны разлетаются неживые, когда-то белые, а теперь – обугленные голуби Мира. Сквозь него, бесстрастно, с немым укором прямо в глаза зрителю смотрят очевидцы войны – солдаты, женщины, старики, дети…

В отдельном зале расположена самая впечатляющая скульптура музея. Это символическое изображение Дома и Матери – афганского и советского солдат. Они – друг напротив друга, отражаются, как в зеркале. Обе Матери – безлики, Дома – одинаково разрушены и пусты. Отличаются лишь надписи над ними – на разных языках. Из Корана и Библии... Рядом с этими метафорическими скульптурами – два солдата. Афганец и русский. На их лицах – одинаково агрессивное выражение. У каждого из них – две руки, две ноги, две головы… Оба защищают свой Дом и свою Мать. Только костюмы у них – разные. Но даже это вряд ли может послужить им поводом для убийства друг друга…

   А метафорически изображённый повод – рядом, в этом же зале, между скульптурами солдат. Это угловатый шар, составленный из серпов с молотами и красных звёзд – символов советской государственности. Кажется, что эта большая страшная конструкция с треском и скрипом катится в неизвестном направлении, попутно стреляя из торчащих в разные стороны оружий. Она движется неумолимо, сметая всё на своём пути. Будто жуткое кровожадное чудовище, звездошар пожирает опустевшую солдатскую койку, которая и так уже никому не принадлежит…

Всё это – пугающе. Но реальная жизнь – страшнее. Стоит только представить: мать отправляет единственного сына на войну, и вскоре к ней вместо него, живого и родного, возвращается холодный цинковый гроб… Такова история уральца Владимира Каширова. Шестого декабря 1983 года его экипаж подорвался на управляемом фугасе. Погибли все. Тело Владимира обнаружено не было – только сапог и часть ноги. Его посчитали мёртвым. Привезли «останки» на родину, захоронили. А позже он прислал матери письмо – о том, что жив. И больше никогда не писал. С тех пор о нём не известно ничего. Владимира считают пропавшим без вести. Никакой информации о нём нет. А его пожилая мать, Анна Георгиевна, всё ещё ждёт. Уже неважно – чего…

 

   Среди моих родных никто не воевал в Афганистане, я не много знала об этой войне. Несколько лет назад на одном из школьных тематических праздников мне поручили спеть песню «Афганский вальс». Тогда я, увы, так и не смогла прочувствовать эту композицию до конца. Сегодня, вернувшись к ней, едва сдержалась от слёз. Как их много, так и не дождавшихся русских невест, жён, дочерей, матерей. Сыновей и отцов. Они всё ещё ждут своего жениха, мужа, сына – отдавшего свою жизнь ни за что, просто так... И будут ждать ещё долго – пока позволяет им удивительно устроенная человеческая память. А до тех пор, пока живы воспоминания – где-то в сфере небытия существуют и их герои. И пока нам есть, о ком помнить, будем жить и мы сами. В этом – основа существования многострадальной человеческой цивилизации.