Что в костях заложено, того из мяса не выбить, это пословица из заглавия целиком. Сначала я ее поняла так: всё в человеке определяется наследственностью, которая дает неизменяемую основу, и, как ни бейся, гены ничем не перебить. Удобно, что и говорить. На все претензии к дурному характеру и гадкому поведению железный ответ: не я, мол, виноват, всё предки. Я сам хороший, это во мне двоюродная бабушка говорит. Про бабушек, дедушек и родителей говорится в начале книги. Круг расширяется, появляются слуги, учителя, одноклассники. Новые люди и отношения влияют на впечатлительного маленького мальчика, все прикосновения, столкновения формируют характер будущего мужчины. Получается, что те самые кости из пословицы, в которых всё заложено, это не только наследственность, но и воспитание. Уроки, полученные в детстве, усваиваются настолько глубоко, что становятся второй натурой. Каково будет содержание уроков, любовь ли к деньгам, твердая вера в бога, тяга к искусству, всё это зависит от ближайшего окружения ребенка.
Когда в первой же главе говорится о смерти главного героя, можно, во-первых, задаться вопросом, о ком будут писать, а во-вторых, сделать вывод, что книга будет невозможно скучной. Умерший восьмидесяти с лишним лет, из семьи банкиров, коллекционер (надо же куда-то деньги девать), одинокий, не слишком опрятный старик с причудами, без жены и детей. Что может быть тоскливей, чем повесть о таком человеке, как Фрэнсис Корниш, подумала я, и ошиблась. Интересно было читать и о предках, и о детстве Фрэнка, которое прошло в маленьком канадском городке. А когда Фрэнк понял, что любит рисовать, тогда книга стала для меня еще увлекательней. В общем, удивил богатый коллекционер, причем неоднократно удивил. Затейливый был человек.
Кроме того, попадаются в книге занятные темы для размышления. Мне не приходило в голову, что, как и люди, страны могут быть интровертами, например, Канада, или экстравертами, как США. Подробно разбирая картину "Аллегория любви", автор рассуждает о природе и о странностях этого чувства. Или, вот вопрос о честности в искусстве, в частности, всегда ли можно разграничить реставрацию и переделку произведения; если углубиться в эту тему, можно задуматься, откуда берется уверенность в авторстве того или иного шедевра.

За не такой уж большой промежуток времени это вторая большая трудночитаемая книга, попавшаяся мне, и тоже американского писателя. Еще одно сближение: оказывается, Томас Пинчон получил Фолкнеровскую премию, уж не за сложность ли текста ее дают? Читала в переводе, но всё казалось, что это какой-то другой русский язык, слова или вовсе незнакомы, или от знакомого корня словообразуется какая-то удивительная конструкция, а то знакомые слова сочетаются таким образом, что смысл уловить не удается. Это как во сне, когда твой собственный дом и похож и не похож сам на себя, потому что знакомые вещи оказываются не на своих местах или неуловимо меняют очертания в соседстве с вещами вообще чужими, непонятно как сюда попавшими. И в своем-то собственном сне можно растеряться, а тут словно в чужой сон попала, и где здесь, скажите на милость, та точка, с которой можно начать построение картины? Решительно всё двоится и колеблется, это при том, что я чиста, как стекло и трезва, как монашка.
Возможно, именно поэтому мне нелегко понять, что происходит в книге, ведь Док Спортелло, рассказывающий о ходе своего расследования, редко когда смотрит на мир трезвыми глазами, он или в подпитии, или с похмелья, или раскуривает очередной косяк. У горе-сыщика есть развеселая подружка (или бывшая подружка, кажется, они расстались), разгуливающая по улицам в трусах и лифчике, зовут девушку Шаста Фэй, и ее имя полностью ей соответствует. Так вот эта самая Шаста дает Доку задание отыскать след пропавшего миллионера Мика Волкманна. Поначалу складывается впечатление, что Док Спортелло - последний человек из тех, кого можно было бы попросить отыскать хоть что-либо, не похожее на бутылку пива или на самокрутку. Он шляется по разным странным местам, общается с какими-то весьма стремными личностями, вряд ли знакомыми с пропавшим богатеем; сыщик задает странные вопросы и получает ответы, не более внятные, чем вопросы, при этом свидетели совершенно не внушают доверия, а сам сыщик по временам страдает от провалов в памяти. Итак, страницы всё перелистываются, но, кажется, сыщик, грубо говоря, ничего не понимает, и я, читательница, тоже, мягко выражаясь, не понимаю ни шиша, и собираюсь уже прекратить свои мучения и окончательно захлопнуть эту очень странную книгу.
И тут меня вдруг в какой-то момент накрывает. Неожиданно начинаю понимать отдельные фразы, и даже вырисовываются отдельные фрагменты. Произошло это чуть раньше, чем в тексте встретилось название группы "Перекати-камни", и я не споткнулась на этом месте, как спотыкалась уже триста раз с первой строки, а улыбнулась, разгадала загадку! Оторвавшись от книги в силу какой-либо необходимости, замечаю, что отчасти переняла манеру Дока образно и заковыристо излагать свои мысли, и еле удерживаюсь, чтоб не вставить в речь смачное словцо. Если бы я не взяла книгу в районной библиотеке, решила бы, что страницы пропитаны каким-то влияющим на сознание веществом. Остается предположить, что таково воздействие самого текста. Не знаю, все ли читатели подвержены такой реакции, или только те, у кого крыша сама по себе уже чуть сдвинута набок.
В общем, дочитывала книгу, получая удовольствие от процесса, и было жаль, когда она закончилась. При этом, если бы кто спросил, про что книжка, не сразу бы нашлась с ответом. Возможно, про свободу-несвободу, осознание того, что свобода это иллюзия. Пляж говорите под брусчаткой? Посмотрите на тот пляж, где протекает немалая часть действия, это вовсе не территория свободы и равенства, это лишь замусоренная, неприютная полоска песка, где ошиваются люди, не знающие, куда им деть остаток своей жизни. Как мог бы сказать Док Спортелло: дай им в руки саму свободу, и они не будут знать, куда ее засунуть.

Действие происходит в Иране. Когда? Пятьдесят, сто, пятьсот лет назад, не смогла угадать без подсказки, ничего не знаю о истории этой страны, как ни стыдно в этом признаться. Итак, молоденькая девушка, пятнадцати лет, вместе со своей матерью вынуждены перебраться из родной деревни в город Исфахан. Там живут зажиточные родственники, которые согласились приютить мать и дочь, оставшихся без кормильца. В доме родни жизнь сытнее, но и сложнее из-за массы новых правил и запретов. Бедная деревенская девушка, закутанная с головы до ног в непривычные душные тряпки, опутанная сотней "нельзя", делает, конечно, множество ошибок из-за незнания всех тонкостей городской жизни, а кроме того, из-за собственной нетерпеливости. Можно ли винить героиню за ее промахи? Она так молода и неопытна, и любознательна, у нее горячее сердце. Она очарована красотой и богатством города, хочет найти свое место, чтобы остаться здесь до конца своих дней. Но для девушки ролей на этом празднике жизни не так много, для девушки без приданного вариантов и того меньше. А если еще вспомнить, что девушка должна быть покорной, оказывается, что выбора у нее нет вообще, всё решает семья. Пришло в голову, что это не чисто иранская история, и не чисто мусульманская даже, наверно, в стародавние времена и в нашей стране девицы не могли распоряжаться своей судьбой. Героиня романа после всех испытаний находит-таки свою дорогу и даже делает первые уверенные шаги, и это самый настоящий подвиг. В конце книги это уже не растерянная девчонка, а сильная, мудрая, волевая женщина. Случались ли такие чудеса во времена шаха Аббаса, не знаю, да это и не так важно, по-моему. Мне очень симпатична мысль, что место женщины может определяться не только тем положением в обществе, которое занимает опекающий ее мужчина. Женщина не персик, чтобы лишь наливаться соком и ждать, съедят ли сырым или сварят компот, или вовсе оставят сохнуть. Кстати про персики! Еда в книге, и готовые кушанья, и процесс готовки описывается не слишком подробно, но аппетитно, захотелось даже разузнать парочку рецептов и попробовать, например курицу с толченными орехами в гранатовом соке, думаю, должно быть вкусно. Масса бытовых деталей: одежда, посуда, интерьер; подробности уклада - вместе с героиней можно пройти и в баню, и на кухню, и на рынок, и в мечеть - всё это делает книгу достоверной и увлекательной. Яркие краски, запахи, цветистые обороты речи добавляют еще больше притягательности и восточного колорита. А мне, кроме того, были интересны поучения Гостахама, касающиеся тонкостей искусства ковроткачества от разработки узора и набросков к подробному рисунку, подбору нужных цветов и до самого кропотливого процесса вывязывания тысяч и тысяч разноцветных узелков, сплетающихся в изящный узор. Ах, совсем забыла упомянуть сказки, заканчивающие каждую главу, это тоже часть узора, они украшают, дополняют и разъясняют сюжет. Словом, книга хороша!

Недавно прочитала "Десятку" от Прилепина, сборник рассказов наших молодых писателей, жутковатых по большей части. После него Гамсун почти весельчаком показался, хотя норвежца вроде бы никто не считает легким автором, да и как человек он был, кажется, тяжеловат, со скверным характером. Вот уж действительно, всё относительно.
Не думаю, чтобы в маленьком приморском городишке лет сто назад была такая уж беззаботная жизнь. Берега там не кисельные, а простые каменные, рек молочных нет, да что там, и водопровода нет, вон, женщины к колодцу за водой ходили, заодно сплетни собирали, женский форум там у них был, у колодца. Женщины эти, хоть и вынесены в заглавие, лишь время от времени появляются где-то на заднем плане, подобно хору из древнегреческой трагедии, бормочут что-то слегка нараспев, и нет у них ни лиц, ни имен. Вообще женщин Гамсун не балует, имя собственное имеют немногие, бойкая Петра, утонченная Фиа, любительница живописи, кто еще? Остальные попросту докторши, почтмейстерши, то есть чьи-то жены или дочери.
Действие вертится вокруг Оливера Андерсена, моряка, потерявшего ногу на службе. Хозяин судна, правда, выплатил пострадавшему какие-то денежки, но они скоро все вышли, а там крутись как знаешь на одной ноге вместе со старухой-матерью, про пенсии никто и не слыхал. Одноногому моряку на самом деле повезло: попался бы он в книжку кому-нибудь из наших литераторов, Сенчину там или Елизарову, страшно даже представить, что бы те сотворили с беднягой. Гамсун же заставляет своего героя проделывать довольно странные вещи, совсем, казалось бы, противные здравому смыслу. В хорошую погоду Оливер, почти как наш Емеля, сидит на печи да грызет калачи, а нет калачей, так сухарики, грызет себе, не обращая внимания на ругань матери. Зато в непогоду садится в лодку и плывет не пойми куда, не за рыбой, а так, куда глаза глядят. Или вот, продает соседу что бы вы думали? двери от собственного дома, почти новые, с петлями, не нужны, дескать. Да и самый дом уже заложил и подумывает совсем продать, купить тележку и разъезжать по стране вместе с женой, детьми и престарелой мамашей. Или просто бродит по поселку, людям докучает, дурацкие разговоры затевает. Но совершенно неожиданно самые нелепые затеи приносят хоть небольшую, но выгоду, и постоянно растущая семья Оливера вновь обретает скромный достаток.
При всем желании из этой истории трудно вынести какой-нибудь урок. Не смотря на скромность, умеренность и искреннюю веру кузнеца Карлсена его дети выросли негодными людьми. Вся рассудительность почтмейстера и философский взгляд на жизнь не помогли удержаться под ударом судьбы и сохранить рассудок. Усердная работа вовсе не гарантия спокойной безбедной старости. В то время как безалаберный лентяй и сластена Оливер, хоть и увечный, кажется счастливей, чем его трудолюбивые, благочестивые и здоровые соседи. Каков же урок? Не суетиться, верить в счастливый случай, но ведь можно и не дождаться выигрыша, нет, это не надежно.
Не унывать, не сдаваться, стоять, пусть на одной ноге, пожалуй что так.

Хотела написать про книжки, читанные летом, но без очереди лезут свежепрочитанные и настоятельно требуют, чтобы про них сказала что-нибудь. Чувствую, не отвяжутся, пока не уступлю. Недавно прочитала "Пляж" Алекса Гарленда, и он пока не выходит из головы. Рассказ в книге идет от лица искателя приключений, достаточно взрослого, чтобы уже не учиться, но, видимо, слишком молодого, чтобы постоянно работать. По крайней мере, про его работу и учебу ничего не говорится. Однако Ричард, так зовут главного героя, неизвестно на какие средства мотается по белу свету в погоне за новыми впечатлениями. Ветер странствий заносит Ричарда в Таиланд, и там он таки находит себе приключений, возможно, даже больше, чем ожидал. Завязка почти из классического приключенческого романа: Ричард случайно обретает карту некого заманчивого острова и немедленно отправляется в путь вместе с французской парочкой, Этьеном и Франсуазой. Троица ищет место, похожее на рай - солнце, теплое море и никаких туристов, получают все это плюс целые поля травы. Ну кто же откажется попасть туда, где есть всё, что ты хочешь? И кто захочет по доброй воле покинуть такой уголок? Я бы не смогла удержаться от такого соблазна - жить, там где хочешь, и как хочешь... На пляже уже есть обитатели, но их не слишком много, все они молоды, симпатичны и беззаботны, по крайней мере, так кажется на первый взгляд. Потом выясняется, что между пляжными жителями есть не только любовь, но и разногласия, и неприязнь. Казалось бы, в раю нет места ни для конфликтов, ни для болезней, страданий и тревог, и, когда на лагерь одна за другой обрушиваются невзгоды, его обитатели оказываются не готовы поддержать друг друга. У меня уже были наготове слова о вреде игромании и наркотиков, и это было бы справедливо, как и обвинение героев в инфантильности и потребительском отношении. И, правда, они ведут себя, как дети, дорвавшиеся до вагона конфет, хотя развлекаются совсем не по-детски. Но почему они потеряли человеческий облик, в какой момент это произошло? Ведь в каждом из них было что-то хорошее, они жили вместе довольно долго, уже обустроились, распределили обязанности, при чем так, что никто вроде не падал от усталости, все немногочисленные блага делились поровну. Превращение милых молодых людей в зомби описано пугающе правдоподобно, но в чем причина - некому было их сдержать? Не до конца понятно, что за бес в них вселился. По правде сказать, нет пока желания перечитывать, чтобы ответить на этот вопрос, теперь уже знаю, через какое количество мерзостей пришлось бы снова пробираться. Да и главный герой, хотя и невозможно не переживать за него, все же он с гнильцой. Вроде и не оставит умирающего товарища, но... кто его знает, не хотелось бы попасть в его компанию. Скучать, может, и не придется, но ни в чем не будешь уверен.

Понравилась книга. Хорошо написана, читала с удовольствием. Книга плотная, детали зримые, осязаемые; одежда, пуговицы, предметы небогатого быта, всё, даже то, чего в жизни не видала, представляю себе так ясно, словно держу в руках. Все эти навсегда пропавшие вещи заново созданы писателем, аккуратно и с большой любовью. Курточка мальчика, сшитая наполовину из отцовской, наполовину из материнской одежды, не кажется убогой, она теплая и практичная. И мальчик не чувствует себя обделенным, потому что так одеваются почти все дети в небольшом поселке с почтовым адресом Москва-350, расположенном на самом деле в тысячах километров от столицы. Не так давно закончилась война, все живут более-менее одинаково небогато. Отец мальчика Миши офицер, и в представлении об отце огромную роль играет отцовская форма; одно из первых впечатлений - отец собирается на службу. Мать шьет платья по выкройкам, переснятым у подруг, готовит и читает книжки. Столько слов написала про предметную сторону не случайно: для героя романа Михаила Салтыкова вещи значат очень много. Когда он перебрался в Москву и окончил школу, модные шмотки стали и целью, и средством заработать больше денег, чем можно было получить после окончания института и нескольких лет честной работы по специальности. Спустя годы эта страсть была наконец утолена, дорогое, заграничное стало доступным и утратило ценность, ближе к финалу книги вещи становятся менее заметными, словно на них уже не наводится резкость. Меняется и постепенно расплывается фон, время спрессовывается. Отрочество и юность видятся подробными, четкими, один день может быть бесконечным. Зрелые годы пролетают, как скорый поезд. Ни в коем случае не хочу обвинять Михаила Салтыкова в чрезмерном преклонении перед вещами, мне знаком и покупательский азарт, и удовольствие от новой, хорошо сидящей одежки, хотя для меня это не самый большой интерес. К тому же на заработки от перепродажи Михаил содержал мать и жену, рискуя не только деньгами, но и свободой. Сейчас бы Мишу и его друзей считали предприимчивыми молодыми людьми, умеющими ориентироваться на рынке, и действительно, в новые, постсоветские времена, способность приноравливаться к обстоятельствам помогла остаться на плаву старым стилягам. За что скорей могла бы осудить Михаила, так это за отношения к женщинам, которых он любил и мучил то ли из-за своей любвеобильности, то ли из-за неспособности выбрать. Пыталась понять, но так до конца и не поняла. Как может человек, всю сознательную жизнь остро переживающий предательства, ломающие судьбы, как он может многократно предавать, нарушать обещания? Не предал друзей, да, но был на шаг от такого поступка. Чувствительный к фальши, не желающий врать на собраниях, он обманывает самых близких. Мы все пустые внутри, говорит Михаил, поэтому продолжаем жить после смерти дорогих людей, поэтому не жалеем тех, кому больно. Мне все же это объяснение кажется не совсем верным. Не пустота внутри охраняет от потрясений, а жажда жить, основной инстинкт, свойственный всему живому. Пока есть жизненная сила, пока работает упругая основа, которая держит изнутри, распрямляется после удара, до тех пор все поправимо.

Уж сколько раз сулили миру всеобщую погибель, чем только не пугали писатели и киношники, и холодом, и жарой, и астероидами, и кометами, и прочими семьюдесятью семью египетскими казнями. Мне кажется, страшилки в таком количестве вызывают привыкание. Невозможно с такой частотой пугаться до смерти. Прохожу мимо очередного плаката с Питтом или Крузом, или еще кем-то известным, смотрю на знакомое художественно измазанное лицо, на волосы, уложенные в продуманном беспорядке, на одежду, слегка порванную, но ладно сидящую по фигуре, и думаю: ну да, ну да. Очередной конец света, смотрите во всех кинотеатрах со следующей недели.
Не смотрю такие фильмы, и в книжных магазинах обычно прохожу мимо полок с книжками про всевозможные апокалипсисы. Эти две книги, про орикса и коростеля и про потоп прочитала только потому, что их написала Маргарет Этвуд, мне было интересно, что скажет на эту тему женщина, умная и довольно язвительная. По версии Этвуд человечество скоропостижно погибает от страшной эпидемии, в живых остается только Джимми по прозвищу Снежный человек и некое странное племя, непонятно откуда взявшееся. Джимми-Снежный человек похож не на Питта с Крузом, а на бомжа, или на Робинзона Крузо, впавшего в затяжную тоску. Он не пытается развести огород или приручить какую-нибудь полезную животинку, он лишь собирает то, что осталось от исчезнувшей цивилизации. Свободного времени у Джимми довольно много, и он предается воспоминаниям о прошлой, более человеческой жизни. Так постепенно проясняется история происхождение племени синих людей, а так же причина возникновения эпидемии. Тут могут прийти на ум древние предания о том, как разгневанные боги карали грешных людей, насылая потоп или великую сушь. Или же можно вспомнить опять голливудские фильмы с коварными злодеями, желающими уничтожить всех-всех-всех. Кинозлодеям обычно кто-то в последний момент ставит подножку, поэтому остается тайной, что они бы сделали, если б их планы сработали и на самом деле все исчезли, мне думается, злодеи погибли бы от скуки. У Этвуд как раз рассказывается, что произошло после коварного злодейства.
Мир этих двух книг хорошо продуман, я по крайней мере не заметила никаких неувязок или торчащих концов, не сведенных с другими концами. Все вопросы и неясности, остающиеся после первой части, разъясняются во второй. Может ли произойти нечто подобное? Наверно, может, генетические эксперименты это уже не фантастика. Не всегда можно предвидеть все последствия такой игры в биоконструктор, но человеческое любопытство неуемно, и вряд ли удастся запретить полностью опыты по созданию новых видов или попытки усовершенствовать виды уже существующие. Вполне достоверными кажутся книжные биодобавки, провоцирующие новые болезни, могу поверить и в витаминки, вызывающие бесплодие, в качестве действенного способа сократить безудержно растущее население. Не удивлюсь, если подобные снадобья уже существуют.
Не скажу, что книжка меня сильно напугала, хотя никому не захотелось бы оказаться внутри описанной в ней реальности. Не вижу смысла пугаться и кричать: остановите безумных генетиков!

Книга про хорошую молодую семью: мама, папа, дочка и сын. Муж, Уолтер, очень доброжелательный, любит природу, души не чает в жене и детях. Жена, Патти, бывшая баскетболистка, теперь домохозяйка, приятная во всех отношениях, ни про кого не скажет плохого слова, и про нее ничего плохого сказать нельзя, разве попенять, что слишком хвалит детей, особенно сына. Дети тоже милые, учатся, играют в свои детские игры. И кто бы мог предположить, что через несколько лет жизнь семьи Берглундов пойдет наперекосяк; Уолтер станет раздражительным, нетерпимым, Патти пристрастится к алкоголю и начнет закатывать истерики, а дети убегут из дома, причем сын, Джоуи, убежит с безобразным скандалом. Да, так бывает, дети вырастают, начинают жить своей жизнью, но не всегда они при это перестают общаться с родителями.
Отчего так случилось? Кое-что становится понятным, когда прочтешь о юности Уолтера и Патти, о их отношениях с родителями. Они тоже спорили, им тоже хотелось жить по-своему, не так, как советуют папа и мама. Джонатан Франзен добр к своим героям, он разрешает им идти туда, куда они хотят. Открывает заветные и запретные двери, за которыми, казалось, ждет счастье. Ах, вы маетесь взаперти? Хотите свободы? Пожалуйста! Посмотрим, что из этого выйдет.
Вот вопрос: обязательно ли идти до конца дороги, чтобы узнать, куда она приведет, или можно догадаться заранее?
А еще, вот как вы думаете, кто более свободен, рок-музыкант или служащий большой корпорации? Или кто-то другой, например, бродяга, такой, как брат Уолтера, так и не наживший никакого имущества, может, он единственный по-настоящему свободный человек в этой книге. У него было много жен, еще больше детей, но, похоже, он никого из них не любил, поэтому всегда легко мог сняться с места. А ведь, когда любишь, приходится ограничивать свою свободу, ну тут уж надо решать, что для тебя важней.

У меня к инженерам самые теплые чувства, может быть потому что папа был инженер и так же талантливо чертил, как герой Житинского. У мужа в дипломе тоже написано инженер, и у свекра, очень хорошего человека, та же специальность. Мне кажется, у них, выпускников технических ВУЗов, свой, очень деятельный, взгляд на мир. Инженер пытается разобраться, как устроен тот или иной объект, как он работает и что надо делать, если этот самый объект работать перестал. И, как правило, разбираются! И даже починят поломанное, ну, или грамотно объяснят, почему нельзя починить. Мне такой подход нравится больше, чем разные бессодержательные ахи и охи. В быту технари, несомненно, более полезны, чем гуманитарии.
Впрочем, я отвлеклась, просто хотела объяснить, почему мне так пришелся по душе Петя Верлухин из романа Житинского. Можно сказать, он прямо-таки мне близок оказался. Во-первых, профессия хорошая, как уже сказала выше, во вторых, если я правильно определила дату его рождения, он мог бы быть моим родным дядькой. Ну или коллегой отца, или его товарищем по институту. Рассказ ведется от первого лица, с самого начала, с первых впечатлений петиного детства. Школа, первые драки, первая любовь. Петя хорошо говорит, не хвастает, не впадает ни в пошлость, ни в сладкое умиление, подшучивает над собой, такая простая манера речи очень подкупает. Кажется, что рассказ адресован именно мне, и это приятно. И очень интересно слушать про подготовку к защите диплома, от души сочувствую студенту, мечтающему быть полезным, воюющему с непослушной вычислительной машиной, как рыцарь со змеем. А как обидно, когда кажется, что работа никому не нужна! Отлично понимаю чувства будущего инженера.
Диплом, наконец, получен, но это вовсе не конец истории! Молодого специалиста, который к тому же успел стать молодым отцом, ждет множество событий, о которых можно складывать забавные и отчасти поучительные байки. Петр в свободное от работы время дежурит в народной дружине, трудится в подшефном колхозе, где бороться приходиться не только с сорняками, но и с собственными чувствами.
Не буду, пожалуй, портить пересказом книгу, она очень хороша, за исключением последней части про африканские приключения Верлухина. От нее у меня осталось впечатление такое, будто хороший музыкант под конец концерта устал и начал заметно фальшивить. Или как будто под занавес душевного застолья хороший человек, выпив больше, чем следовало бы, начал нести какую-то белиберду. Все в романе достоверно, и Петю на вершине шестиметровой скирды представляю себе ясно, и телевизионная эпопея про серию научно-популярных передач очень похожа на правду. Могу представить себе кордебалет, удачно изобразивший хаотичное движение частиц в передаче про физику, и спектакль с Софьей Ковалевской, и прочий бестолковый и забавный оживляж. Очень хорош так и не защитившийся Чемодуров со своими присказками и пьющий стеклодув дядя Федя. А уж Фомич из Верхних Петушков, бескорыстно влюбленный в физику, с антенной на трубе и плазмой в русской печке, разве можно в него не поверить? Это ж золотой самородок, а не человек, вполне серьезно говорю.
А вот в Африке у Житинского какая-то липа начинается. Очень обидно. Я не против вымысла в художественном произведении, но, мне кажется, здесь он как-то не к месту. Впрочем, автору всегда видней.

В больших городах дорожно-транспортные происшествия случаются каждый день. При этом, как ни прискорбно, нередко страдают пешеходы. Пострадавший беден, водитель богат — и это тоже не удивительно; машина скрывается с места происшествия — и так тоже бывает частенько. У такой, обычной, в общем-то, истории были все шансы тихо заглохнуть, но вышло иначе, из нее вырос большой скандал, да еще и политический. Не просто некий Генри Лэмб против некого Шермана Мак-Коя, а бедные против богатых, Бронкс против Парк-Авеню, черные против белых. Истерика в СМИ, демонстрации на улицах, где участвуют не только друзья и соседи парня, сбитого машиной, но еще и общественные организации по защите интересов черного населения, и примкнувшие к ним националисты, экстремисты, коммунисты, сексуальные меньшинства; всё происходящее подстегивает судорожную активность полиции и прокуратуры.

Слишком много людей находят свой интерес в этом деле, журналисты, прокурор, помощник прокурора, окружной судья и мэр, которым грозят перевыборы, каждый стремится заработать на деле Генри Лэмба если не деньги, то известность, власть, голоса избирателей, у каждого из них свои амбиции. Кого из них по-настоящему волнует парень на больничной койке? Стоит упомянуть еще одного важного игрока, известного как Преподобный Бэкон, очень интересная личность, человек, умело торгующий извечным недовольством беднейших слоев населения. Преподобный Бэкон может в короткие сроки собрать толпу с плакатами или с отрезками водопроводных труб, он может также и попридержать крикунов, если это окажется более выгодным. Ловкий манипулятор сравнивает себя с предохранительным клапаном парового котла, котел может взорваться от перегрева, но можно и просто спустить пар, если кто-то будет заинтересован в наличии того самого клапана.

Так камень, сорвавшийся с горы, вызывает лавину, и грохочущая громада уже готова обрушиться на голову Шермана Мак-Коя, удачливого дельца, владельца двух дорогих машин и квартиры в престижном районе, еще недавно чувствовавшего себя Властелином Вселенной. Но разве не сам мистер Мак-Кой вызвал эту лавину, ведь, если бы он не поехал встречать любовницу, если бы не было у него любовницы, то и не случилось бы, возможно, той аварии, из-за которой и заварилась вся каша. Выходит, Том Вулф поделом наказывает своего героя, и не только его одного. Однако автор не столь прямолинеен, честность и верность своему долгу в романе, как и в жизни, не обязательно будут вознаграждены, а любители загребать жар чужими руками не всегда терпят поражение. И, да, мысль, что богатые и успешные тоже плачут, способствует умиротворению материально не очень обеспеченных читателей. Умение стравить пар — большое дело, скажу я вам.

P.S. Книга написана очень живо, можно даже сказать смачно, все герои, даже второстепенные, убедительны, манера автора несколько резковата, что может оттолкнуть в самом начале, достаточно упомянуть заголовок пролога «Дай суке прикурить». По крайней мере, автор поступает честно, если читатель не приемлет подобных выражений, он сразу отложит книгу. У меня, честно, такой порыв появился, но я дочитала, и не пожалела.

Почти не читала фэнтези, и в книжных магазинах всегда спокойно прохожу мимо полок с такими книжками, думала, категорически не мое. А тут вдруг попалось такое странное название "Никогде", решила, дай почитаю. В предисловии автор пишет, что вдохновлялся "Алисой в стране чудес" и "Волшебником страны Оз", мечтал написать сказку для взрослых. Насколько это получилось? Вопрос непростой. Получилась вполне себе сказка, не для детей, так это точно, но и не совсем все же для взрослых, для подросших детей, которые уже не боятся бабы Яги и подобных страшилищ-чудищ, но тяги к чудесам еще не утратили.

Влияние Алисы чувствуется, но тут нужна одна оговорка для ясности. Английского я практически не знаю, поэтому не могу судить о оригиналах, а переводы... та же Алиса переведена на русский неоднократно, по крайней мере я читала три разных варианта: Заходера, Набокова, и Демуровой, они очень различаются. "Волшебника страны Оз" пыталась прочесть, уже будучи взрослой, (в переводе, конечно) и он мне показался невероятной тягомотиной, хотя в детстве зачитывалась сказками Волкова про волшебную страну, даже не подозревая, что это вольный пересказ сказок Фрэнка Баума про нее же. Еще к теме о трудностях перевода: тот же Гейман, вернее его роман, уже переведен на русский дважды, с разными названиями - "Никогде" и "Задверье".

К чему я веду? Гейман, как и Льюис Кэрролл, жонглирует словами, и оценить красоту игры русскоязычный читатель может благодаря многочисленным примечаниям. Мне показалось забавным, что у Геймана  названия районов Лондона, станций метро и прочие топонимы становятся одушевленными персонажами: леди Серпантина (по имени одноименного пруда), кузнец-великан по имени Хэммерсмит (один из округов Лондона), и прочие мифические герои сходят с карты, обретают лицо и характер. Приглянулась мне также идея собирать в лабиринт улочки, тупички и закоулки, исчезающие по мере перестройки и роста большого города. Сразу подумалось, Москва ведь тоже старый город, хотя и младше Лондона, но все же и у нашей столицы интересная и богатая история, вот бы и ее оживить, и еще, мне хотелось бы верить, что старая Москва не исчезла безвозвратно, что она еще где-то/когда-то есть.

Опять я свернула в сторону, но это не страшно, окольный и вовсе не очевидный путь иногда может привести как раз туда, куда нужно. Знать бы еще, куда тебе нужно, верно? Вот геймановский Ричард Мэйхью вроде бы думал, что знает, чего хочет. Перебрался из Шотландии в Лондон, нашел работу, симпатичную девушку, жил бы, как все порядочные люди. Но нет, нужно было ему пожалеть и подобрать на улице какую-то подозрительную бродяжку, принести ее домой. И вот результат, пропал человек, вывалился из обычной жизни, и пришлось ему отправиться в странствия по Нижнему Лондону в сомнительной компании. А там, внизу, темно, грязновато, и непонятно, кто есть кто, но опасаться можно каждого встречного. Если читателя разбирает любопытство и не очень смущают неприятные запахи и неаппетитные привычки персонажей, можно последовать за Ричардом в кроличью нору, тьфу, в лондонский коллектор. Не скажу, что повороты сюжета всегда неожиданны, но читала всё же с интересом.

В интернетах встречала разные отзывы о книге, ну, это как водится, поэтому советовать всем и каждому не стану. Должно понравиться тем, кто считает, подобно главному герою, что в жизни должно быть что-то еще, кроме карьеры и бытового комфорта, словом, натурам, не лишенным романтичности. Хотя, по здравому размышлению, комфорт и хорошая работа это не так уж мало.

И еще, должна предупредить: книга может оказывать на восприимчивого читателя легкий галлюциногенный эффект. По крайней мере, я после чтения везде искала взглядом замаскированные двери, не предусмотренные архитекторами и строителями, а также при слабом освещении в темных углах вдруг начинали шевелиться косматые тени.

 

 

Если меня попросят назвать быстро, не задумываясь, ассоциации к слову Бразилия, это будет: карнавал, жара, экзотика, секс. Так вот, в романе Апдайка есть в изобилии всё перечисленное, кроме карнавала, но и без него не скучно. Можно только подивиться изобретательности, с которой автор выдумывает всё новые испытания для юной влюбленной пары, сценаристы бразильских сериалов удавились бы от зависти. Начни пересказывать сюжет заинтересованному слушателю, так наверняка услышишь то же, что и врунишка из стихотворения Хармса: «ну, ну, ну, ну! Врешь, врешь, врешь, врешь! Мафиози, золотоискатель — ну еще туда-сюда, а индейские маньяки — это просто ерунда!» У меня есть что возразить недоверчивому слушателю. Во-первых, в жизни случается такое, чего ни один Апдайк, даже в паре с Хармсом не придумает. Во-вторых, это же Бразилия, кто его знает, чего там бывает, а чего не бывает. А в-третьих, если первые два пункта не убедили, считайте всё повествование сказкой для взрослых (возрастной ценз 18+), ну или легендой на новый лад, в этом жанре всякие преувеличения допустимы.

О чем же сказка? О том, можно ли переломить свою судьбу, сойти с начертанной от рождения орбиты. Можно не верить в судьбу, но мало кто может оспорить, что условия, в которых человек появляется на свет, во многом определяют дальнейшую жизнь. Взять к примеру темнокожего парня, назовем его Тристан. Его мать — дешевая проститутка, пропивает почти всё, что зарабатывает своим нелегким трудом; отец неизвестен, сам Тристан зарабатывает карманными кражами, в потайном кармашке всегда держит острую бритву, на всякий случай. Живет Тристан с матерью, братом, сестрой и дряхлой бабкой в самой жалкой лачуге в самой что ни на есть убогой дыре. Что ждет такого молодого человека? Тюрьма или гибель в уличной драке. А вот девушка, белая, симпатичная, зовут Изабель. Единственная дочка богатого папашки, живет в шикарном доме в престижном районе, учится в монастырской школе с девочками из хороших семей. Что у нее впереди, к гадалке ходить не надо: богатый муж, дом полная чаша, необязательная, но приятная работа — по желанию, если станет скучно.

Изабель и Тристан двигались каждый по своей орбите, но в один прекрасный жаркий день они оказались на городском пляже, слишком близко друг к другу, возникло непреодолимое притяжение, такое, что они уже никак не могли разлететься в разные стороны. И притяжение только усиливается, когда их пытаются растащить. Кто знает, если бы этой внезапной любви никто не мешал, может, она перегорела бы и сошла на нет, как многие юношеские страсти, редко первое сильное чувство длится до конца жизни, это случаи уж и впрямь легендарные. В романтические 18 лет я бы позавидовала Изабель, не злоключениям ее, тут завидовать нечему, но силе и мощи ее любви. Сейчас, в свои прозаические 38, сомневаюсь: если такой любви без таких страданий не бывает, нужны ли мне такие страсти? Хотя, как выясняется из бразильского романа Апдайка, некоторым как раз труднее вынести спокойную размеренную жизнь. Только и остается сказать: чего на этом свете не бывает!

Вдогонку, совсем недавно пришла в голову еще одна мысль по поводу этой книги. Апдайк несколько раз по ходу сюжета мастерски выворачивает ситуацию наизнанку, как перчатку, только собираюсь пожалеть Изабель, ведь она, решив не расставаться с любимым, теряет абсолютно всё. Но автор так меняет свет, что понимаешь: Тристану в сто крат тяжелее, эта милая неженка повисла у него на шее, как камень. Таких поворотов в романе много, что подводит к мысли: не делай поспешных выводов! Принцип этот, что и говорить, не нов, но отчего-то не всегда получается ему следовать. Так бывает с удобной вещью, которая лежит вроде на виду, но частенько забываешь ей пользоваться.

Еще недавно не поверила бы, если б мне кто сказал, что буду ходить по дому, не отрываясь, с книжкой, почти все действие которой происходит в тюрьме. Тюрьма современная, описана она без прикрас, со всеми тошнотворным запахами. Совсем не близка эта тема, к счастью. Кроме того, всегда была согласна с Жегловым - вор должен сидеть в тюрьме. Страна у нас нищая, и на свободе-то многие живут в тесноте, в аварийных домах, почему же преступникам должно быть хорошо?

Или вот Андрюха-нувориш, арестованный чуть ли не на первой странице, ну как его пожалеть, если пиджак у него стоит в сто раз больше, чем у оперативников, и в пять раз больше, чем у генерала, главного человека в оперативной группе? В день он зарабатывает больше, чем его следователь в полгода, разве такой человек засидится в лефортовском изоляторе? Конечно, не сбежит, как Эдмон Дантес, но наверняка откупится. У Андрюхи хоть и нет собеседников, кроме чайника и умывальника, но зато образовалась масса свободного времени, чтобы обдумать самые насущные вопросы. Первый вопрос, конечно, как отсюда выбраться. Ответ Андрея — с помощью денег.

А вот второй вопрос будет посложней и поинтересней: почему он оказался в таком нехорошем месте? Ведь начинался путь вполне благополучно. Жил-был хороший мальчик из интеллигентной семьи, настоящий пионер, увлекался велосипедным спортом. Отслужил в армии, честно работал, поступил не куда-нибудь, в МГУ на журфак сам, без протекции, уже имея опыт работы журналистом. И вдруг герой понял, что оказался совсем в другой стране, где все его прежние знания и навыки мало чего стоят. Тут-то и подоспел друг с предложением начать свое дело. Какое? Делать деньги. Быстро выяснилось, что честным путем идти долго и хлопотно, но на то ведь человеку и ум, заостренный высшим образованием, чтобы сообразить, с какой стороны обойти закон. И вот через некоторое время Андрей на пару со своим другом-компаньоном уже становятся банкирами, правда, у банка нет вывески, потому что нет лицензии, но зато есть клиенты и, соответственно, деньги. К сожалению, в результате последней, особо крупной финансовой операции-махинации, оба банкира оказались в лефортовском изоляторе.

В начале книги, когда Андрей для меня, читателя, выступает как банкир в дорогой прекрасной одежде, я не испытываю к нему никаких теплых чувств, может, во мне говорит классовая неприязнь к очень богатым, передавшаяся по наследству от рабоче-крестьянских предков. Но потом, когда я узнаю о его прошлой совсем не шикарной жизни, я начинаю его понимать. Я вижу, как сам Андрей, оставив свои предубеждения, пристально всматривается в тех, кого можно причислить к противникам, находит в них любопытные, иногда и симпатичные черты. Вот следователь, немолодой «дядька из Рязани», его вдумчивость, внимательность и последовательность в работе вызывают уважение. Нелепо одетый капитан уголовного розыска оказывается крепким профессионалом. Разрисованный с ног до головы уголовник совершенно искренне беспокоится о моральном облике телезрителей, которых с утра до вечера пичкают сериалами и передачами на криминальные темы: «Фильм о людоеде? Вот где вред!»

Мысли, которые приходят во время чтения, нельзя назвать оригинальными. Человек - существо удивительное, может приспособиться к любым условиям, особенно если это человек молодой, здоровый и упорный. Все мы люди, а значит, с каждым можно договориться, хотя бы попробовать. И еще, свобода и несвобода понятие не внешнее, воля или тюрьма внутри каждого из нас. Да, это не ново, но тем не менее это правда.

 

 

Безобразная Маргарита - лицо историческое, последняя правительница Тирольского графства, ставшего частью Австрии. Была ли она и вправду похожа на помесь жабы с обезьяной, сейчас, спустя почти семьсот лет, не установить, до нас дошел всего один ее прижизненный портрет. Так или иначе, была она женщиной незаурядной. Первого мужа прогнала (это в 14-ом веке!). Муженек поехал на охоту, а домой его не пустили, ворота закрыты, в городе чужие войска. Второй раз вышла замуж, наплевав на угрозу отлучения от церкви, первый брак на тот момент не был расторгнут. Родила четырех детей, занималась государственными делами наравне с мужем. Второй супруг сначала уважал Маргариту за ум и энергичность, потом отношения разладились, муж увлекся красавицей Агнессой... и очень во-время умер. Ах уж эта Агнесса, к ней уходили все мужчины, которые были небезразличны Маргарите. И народ обожает эту прекрасную даму, хоть она ровным счетом ничего для людей не делает, только ходит и улыбается. А несчастная правительница и налоги сокращает, и торговлю поддерживает, и вообще печется о процветании родной страны, но все равно ее не любят, над ней смеются.

Не знаю, насколько достоверно в книге описаны исторические события, может, автор что-то изменил ради своего замысла. Каждый ведь видит в какой-то ситуации что-то свое, то, что волнует. Мне вот книга запомнилась не за литературные достоинства, язык романа довольно сух. История меня интересует, но весьма умеренно. А вот противоборство Маргариты и Агнессы захватило за живое, чем-то даже напомнило жаркие схватки на женских форумах на тему "как жить?"

Вы же встречали таких Агнесс: одежда к лицу, всегда при макияже, изящные позы и томный голос. Зачем образование и профессия, влюбленные мужчины должны обеспечить красавицам богатую и беззаботную жизнь. Ее дело - цвести и украшать собой пространство. Маргариты никогда не были красавицами, ни первыми, ни даже третьими, у таких девочек мальчики спрашивают не разрешение на поцелуй, а тетрадку с домашним заданием, чтобы списать.  Что остается бедняжке, чтобы отстоять место под солнцем? Учиться, учиться и учиться, а потом работать и работать. И, оказывается, от работы можно получать удовольствие, а деньги вещь совсем неплохая, тем более, когда они заработаны своим трудом. А мужчины? Что ж, если не побоятся стать рядом с такой женщиной, могут найти с ней счастье.

Ничего удивительного, что Агнессы и Маргариты терпеть друг друга не могут. Если они встречаются, будет как минимум перепалка, а если уж их интересы сталкиваются, будет война.

Не знаю, кому как, мне симпатичней Маргарита, мне ближе ее позиция. Никогда не нравились призывы "будьте просто женщиной". Мне этого всегда казалось мало.

 

Это и баллада, и не баллада. Нет, потому что написана не стихами, да, потому что тема совершенно балладная и трубадурная: любовь, что рифмуется с кровью.
Кто эта еврейка? Как водится, красавица и умница, а еще она - дочка хитроумного министра, который служит королю Кастилии. Где - соответственно в Толедо, столице этой самой Кастилии, почти на границе христианского мира с мусульманским; когда - 12 век, часть Испании еще во власти арабов. Междоусобица, священные войны, крестовый поход. Совсем не время для любви.
Разве любовь спрашивает? Приходит, куда хочет, и к кому хочет. И полюбил король дочку своего подданного, католик - еврейку, воинственный и грубый рыцарь - нежную девушку. И она полюбила его, и было у них большое счастье и большое несчастье. Слишком многое их разъединяло: религия, политика, чужие люди и родные, ее отец, его жена... Бедная Ракель, бедный король Альфонсо.

Прочитала с большим интересом  на сайте афиша.ру интервью с Борисом Стругацким. Вот интересный отрывок:

Журналист: — Куча ваших читателей вместо того чтобы стать приличными людьми, занимаются черт-те чем, дурацкие заголовки придумывают; это все, чему их научили ваши книги. Вы чувствуете ответственность за то, что случилось с эти людьми — или не случилось?

Стругацкий: — Чувствую: досаду, обиду, раздражение, негодование, радость, удовлетворение, гордость — весь спектр эмоций, которые способен испытывать автор, повстречавшись со своим читателем. Смешно и невозможно относиться к читателю как к некоему питомцу, взращенному на твоих книгах, — его взрастила матушка Жизнь, и в этой жизни книга твоя — лишь малая кроха, искорка, элементарная частица бытия, способная, конечно, на многое: поддержать, укрепить, убедить, — но отнюдь не способная изменить, трансформировать, «превратить». Все книги мира не способны на это — иначе почему благополучно произрастают среди нас подлецы, жулики, лжецы, моральные уроды. Все они поголовно грамотны. Большинству из них приходилось читать. Книг, которые учат быть лжецом, жуликом и моральным уродом, не существует. Все они учат обратному. И тем не менее… Ладно, будем считать, что негодяи и подлецы просто читают недостаточно. Господи, но сколько подлецов и негодяев среди тех, кто читает много! У кого, можно сказать, профессия — читать...

Есть над чем задуматься, не правда ли? Иногда можно услышать: вот книга, изменившая меня, но бывает ли такое? Может ли литература воспитывать, и должна ли?

Полностью интервью http://www.afisha.ru/article/pundits-strugatskiy/

Пы.Сы. Только сейчас пришло в голову, по поводу влияния книжек на характер. Призадумалась, а кто самый лучший человек из тех, кого лично знаю? Моя любимейшая бабушка Ядя, не человек, золото наивысшей пробы, серьезно говорю. Страстная любительница чтения!

А кто самый противный? Есть одна тетка, не знаю точно, читает ли она вообще, но, судя по тому, что она сразу после смерти мужа распродала его прекрасную библиотеку, думаю, чтение не самое любимое ее занятие.

Что-то давно я не рассказывала о прочитанных книжках, целая стопка скопилась, мне кажется, они (книжки) начали обижаться такому невниманию.

Начну с книги "Лакомый кусочек". Книжка небольшая, читается легко, пересказать сюжет довольно просто, но, боюсь, суть при этом ускользнет.

Дело происходит в Канаде, время? 20-ый век, вторая половина, но могло бы быть и сейчас, книжка абсолютно не кажется устаревшей. Девушка по имени Мэриан недавно закончила колледж, работает в институте, который занимается изучением общественного мнения. Снимает квартиру на пару с другой девушкой, Эйнсли. У Мэриан есть приятель, Питер, красивый молодой человек, перспективный, что называется. Будущий адвокат, есть своя новая квартира, машина, увлекается фотографией, аккуратен, внимателен, ну, в общем, мечта, а не мужчина. Да еще и прощает Мэриан ее чудачества: то она убегает, то прячется под кровать, а потом не может вылезти. Другой бы бросил, а он предложение сделал. Живи да радуйся. Нет, девушка начинает нервничать. Плачет без причины, перестает есть, сначала отказывается от мяса, потом и от других продуктов. Знакомится со странным молодым человеком, аспирантом, который пишет работу про порнографию времен прерафаэлитов и завидует амебам, потому что они бессмертны и бесформенны. Стоит ли менять такого сомнительного типа на будущего адвоката со всеми достоинствами? Любая мама скажет нет, и будет тысячу раз права.

Если пересказывать и дальше все, что делала Мэриан, может показаться, что она сошла с ума. Но в книге настолько подробно расписаны все ее мысли, все, даже мимолетные ощущения, что каждый поступок кажется логичным продолжением того, что было раньше. Наверно, любой человек покажется странным, если залезть к нему в голову и прочесть все мысли. Разница между мной и Мэриан только в том, что она убегает, когда хочет убежать, а я нет. Максимум, что я могу, запереться в туалете. И я не отказываюсь от еды, когда нервничаю, наоборот, глотаю все, как пылесос. Даже несчастная любовь не способна испортить мне аппетит.

Искренне надеюсь, что я не очень похожа на Клару, подружку Мэриан, которая успела обзавестись тремя детьми и говорить может только о своих детях и их, пардон, какашках. Это прям какая-то пародия на домохозяйку с детьми, конечно, глядя на нее, испугаешься семейной жизни.  А вот Эйнсли - полная противоположность Кларе, решает завести ребенка, и тот факт, что у нее нет постоянного партнера, ее нисколько не останавливает и не пугает. Решительная девушка, надеюсь, у нее все будет хорошо.

А Мэриан? Наверно, найдет свое счастье, ей только нужно понять, в чем оно, а вот этого-то она пока и не знает, но время же есть? Я оптимист и верю во все хорошее, стараюсь прилепить счастливый конец даже там, где на него и не намекали.

Да, прочитала послесловие, там книга описывается как произведение, обличающее общество потребления. Дескать, Мэриан не может смириться с этим холодным миром чистогана и наживы и протестует. Хотя на жертву капиталистического режима она никак не тянет, но может, и так. Хотелось бы в таком случае знать, куда заведет ее протест.

 

Книга зацепила. Много вопросов появилось, сложных вопросов - ответов в книге нет, их нужно искать самостоятельно.

Первая часть. О первой любви пятнадцатилетнего мальчишки, который только что перенес тяжелую болезнь, не успел до конца оправиться, а тут новое потрясение - первая страсть, первый поцелуй, первая женщина, красивая, зрелая. Конечно, все решает она, он лишь с восторгом подчиняется, готовый вымаливать прощенье за малейшие оплошности, только бы не выгнали. Чуть только свидания входят в привычку, появляются первые вопросы: а что потом? есть ли у них это общее потом? возможно ли сгладить разницу в возрасте, опыте, социальном положении? Все за то, чтобы расстаться, но расстаться, кажется, невозможно, значит, лучше не думать. Пусть все идет как идет.

Конечно, они расстаются, конечно, он это пережил. В 15-16 лет то, что казалось персональным концом света, впоследствии становится всего лишь неприятностью. Думаешь: это навсегда, а оказывается, все проходит. Или - и впрямь навсегда? Михаэль, беспроблемный мальчик из хорошей семьи, легко учится, легко выбирает профессию, все получается словно само собой. И тут он встречает ее, Ханну, свою первую любовь. Он будущий юрист, а она... она на скамье подсудимых. Осудить или понять? Было бы просто принять решение, если бы Михаэль забыл Ханну, но она по-прежнему много значит для него. Мне кажется, Михаэль чувствует себя соучастником преступления, хотя он ничего не знал о ее прошлом. А если бы знал? Разве он, пятнадцатилетний, смог бы отказаться от своей страсти?

Ловлю себя на мысли: первая реакция бесспорна. Раздавить гадину! Какое может быть сочувствие к Ханне? А если бы я узнала нечто отвратительное о человеке, которого когда-то любила, смогла бы я его осудить? Я не знаю. Правда, не знаю. Легко сказать - да, осудила бы, справедливость дороже. Но я не была в такой ситуации.

И вот еше неприятный вопрос, от которого трудно отмахнуться: что, если представить себя на месте Ханны? Согласилась бы на подобную работу? Легко сказать: нет, никогда!

Ловушка, расставленная автором, в том, что Ханна получилась живой, и ее так легко понять, а понять - значит простить?

Еще мысли по поводу книги. Шлинк пишет о странном равнодушии, даже душевной тупости, постепенно одолевшей всех участников процесса, которые под конец перестали возмущаться и негодовать, и скорбеть о невинно убиенных и замучанных людях. Это показалось мне удивительным, но, к сожалению, очень достоверным. Наверно, человеку свойственно привыкать ко всему, даже к ужасному, вероятно, это защитная реакция психики. Иначе как жить?

Автор венгерский прозаик и поэт, публицист и драматург.
Герой романа молодой человек без роду без племени, читатель ничего не знает о его семье, родителях, о его детстве и юности. Неизвестно также, каковы его увлечения, стремления и вкусы, он появляется из ниоткуда, вроде бы он мелкий служащий, но за работой мы его не видим. Да, зовут молодого человека Никт О. Янош, у него приятная наружность и единственный, кажется, талант: оказываться в нужном месте в нужное время. Благодаря этой счастливой способности он возносится до невероятных высот, практически не прикладывая никаких усилий.
Две любопытные цитаты:
о журналистике.
"Если я, например, возвращаясь вечером из редакции, увижу, что планеты Венера и Марс столкнулись в небесной вышине, да так, что от них ничего не осталось, об этом невероятном... событии мне следует писать только в той газете, которой верят. В противном случае это примечательное событие будет воспринято так, будто оно и вовсе не произошло.
- Ну а если оно все-таки произошло?
- Это самое несущественное. То, чему люди не верят, не может произойти. Здесь журналистика смыкается с религией. Или даже скажем так: журналистика, будучи религией последнего полустолетия, смыкается с древней религией. В основе их лежит вера. А поскольку журналистика разрушила веру, то религия последних пятидесяти лет стала ничуть не лучше, а скорее даже хуже религии предшествующих пятисот лет."

О жизни и смерти:
"В жизнь, короткую и ненадежную, мы верим все. А в смерть, вечную и неизбежную, не верит никто из живых. Хотя достаточно осознать, что не все, кто мог бы родиться, действительно родился, зато все, кто родился, умрут."

Вот еще что мне понравилось, так это отсутствие авторских нравоучений. Никаких "ай-яй-яй".  Надо отметить, что поначалу герой ведь не совершает никаких страшных преступлений, он вовсе не шагает по трупам. Ну да, взял деньги за молчание, закрутил интрижку с замужней дамой. Некрасивые поступки? Да, но кто из нас без греха? Так вот вопрос: чем еще можно поступиться ради карьеры? Что можно сделать, чтобы устранить соперника, занять его место рядом с желанной женщиной? И только раз у Габора вырывается уничижительная оценка в адрес Яноша "никто и ничто".

Кстати про желанную женшину (Эльзу), мне она не очень понравилась, слишком у нее все на показ. Адель как-то понятней. То, что она изменяет мужу, не вызывает у меня протеста.