Подготовка к балу. Лондон, 1860 год.

Комментировать не хочется, но метафора паучихи и ее паутины первое что приходит в голову. Ниже, под котом, я разместил ещё 2 картинки, которые показывают процесс плетения ловушки для джентльменов. 

Такова викторианская эпоха. Обручи из китового уса, кринолин и прочие изобретения тяжелой и душной моды. Кстати, если вы не знали - обручи часто делали из стали, пусть для кого-то это и удар. Насчет того - ковали стальные корсеты или тянули у меня сведений нет. Но сталь была входу не меньше чем усы кита, а зачастую и больше, потому что дешевле.

Здесь как раз 60-е годы, когда мода замахнулась на то, чтобы сверху кринолины были узкие, "утянутые", а внизу оставались такими вот как на фото. И еще как раз тогда портные стали смещать акценты объема и выпирания к жопе. Т.е спереди все выглядело слегка, какбэ плоским, а вот зад, наоборот, выглядел так, как будто леди села верхом на слона.

Естественно, что с такой модой основной проблемой была проблема сортира, особенно когда пописать. Для этого труселя-рейтузы, которые леди одевали в самом начале, прежде остального ужоса, делали из двух отдельных штанин, которые держались завязочками на раёне пупка, без нижних швов - чисто распашонка. А ещё в помощь самым азартным миледи, тем, кто после кренделька с гашишем для блеска глаз и пироженки с кокаином и капелькой лауданума, мог плясать ночь напролет, - предлагались симпатичные мобильные утки из фарфора, которые вполне логично, каким то хитровыебанным способом девы устраивали себе там же в кринолинах. Утки эти были прекрасны сами по себе, даже без дам. Мастера всячески их украшали, расписывали и даже снабжали фривольными надписями. Одну такую я показываю ниже. В наше время эти уточки зачастую является предметом коллекционирования некоторых утонченных извращенцев. Во всяком случае одно подобное собрание дамских лайфхаков, принадлежащее священнику, описывает Дэвис Робертсон в первом томе своей "Корнишской трилогии".

КОТ!

Вспомнил из прошлой жизни и теперь хочу напомнить остальным: - сегодня, 22 апреля мы все страной должны были скрутить счетчик президенту. Но у них что-то опять пошло не так, где теперь мы, а где тот счётчик?

Как там пел Петр Николаевич в своей знаменитой песне - Поцелуй меня в счётчик, мой суперсизый друг?.

На наш, весьма просвещенный и продвинутый взгляд, Альфред Деллер с его ангельски мягким альтом исполнят Гринсливс лучше всех на свете. Пусть для кого-то это и удар. И ни пытайтесь меня пожалуйста в этом переубедить. Не получится. Не вы первые. 

Обратите внимание, как замечательно владеет виолой де гамба - шестиструнной барочной виолончелью - эта прекрасная дева. Обратите внимание на смычок в ее руках. Они тогда тоже были особенны. Барочный смычок в действительности выгнут дутой, как детский лук; его держат, обхватывая трость рукой, обращенной ладонью вниз, и меняя, по мере необходимости, натяжение волоса пальцами. 

тут предложили ответить на этот вопрос... Какие книги вы дочитали до конца?
И предоставили сей списог….с моей точки зрения гламурный и возможно дурацкий...
Я бы составил его совсем по другому...
Ну, к примеру:
1) "Капитал" (Маркс) а потом 2) "Критика чистого разума" (Иммануил Кант), 3)"Евгений Онегин" Пушкин... и так далее в том же духе.
Однако вопросы пришли ко мне из другой иллюзорной действительности
Вот мои ответы на них....::::

1."Божественная комедия" (Данте Алигьери)
не получилось. Имели место две бесплодных попытки пересечь эту безлюдную территорию.
Капитулировал перед словом как таковым.

2."Улисс" (Джеймс Джойс)
Увлечение безделушками уходящей цивилизации - цивилизации романа не проходит даром.
Соприкоснувшись с Джойсом я понял, что уже завоевал себе право и добился привилегии не читать романы до конца.
Возможно меня заебала их настырность, а также собственная привычка засыпать с ними, вздрагивая во сне от глухого звука,
который получается , когда книжка падает на пол.
Уже 14 лет стоит в книжном шкафу с закладкой на 298 странице.

3."Приключения Оливера Твиста" (Чарльз Диккенс)
Даже в голову не приходило брать в руки.
Хотя среди обрывков детских впечатлений что-то флуоресцирует - какая-то никчемная тайна,
подвешенная к самой себе, не имеющая фона и не способная увлечь того,
кто воспринимает ее дальше откровений нонсенса.
Читал, читал – давно в глубоком детстве.
Спасибо моей бабушке Анастасии Ивановне.


4."Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский" (Мигель де Сервантес Сааведра)
Жадно хватал дрожащими ручноками.
Потом снова ставил на полку.
Потом опять по прошествии времени повторял попытку и лез по стремянке на верх.
Брал в руки… потом опять ставил на полку.
Потом прочитал рассказ Борхеса и успокоился.

5."Процесс" (Франц Кафка)
После 20 лет наступает возраст,
когда можно безнаказанно эксплуатировать свои мании, безжалостно и бесконечно их мусолить.
Преодолевая динамику монотонности и безликости,
используешь ощущение тоски не для того,
чтобы превращать отсутствие в тайну,
а для того, чтобы превращать тайну в отсутствие.
Прочитал только один раз и один раз получил соответствующую порцию всего вышеозначенного.
Хватило…. Возвращаться не собираюсь.
Зато с удовольствием перечитаю еще раз переписку писателя с отцом.

6."Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля" (Франсуа Рабле)
Сначала был Бахтин.
Потом его книга.
Потом долгое лето под Астраханью.
Потребовалась соответствующая интеллектуальная аскеза – аналог бессодержательному мудрствованию и масса свободного времени,
для того чтобы преодолеть тысячастраничную толщу повествования.
На всю жизнь запомнились глава о подтирках, а кроме этого:
диалог Панурга и философа Труйогана о женитьбе
и рассказ о Панурге и прекрасной даме из Парижа.

7."Война и мир" (Лев Толстой)
Проекция нашего ужаса перед историей.
Не пытался, уподобясь Ивану Бунину, перечитывать роман каждые пол года,
но 5 или шесть раз прочитал и возможно буду читать еще.
Вынес одно простое правило: более мудро плыть по воле волн, нежели бороться с ними.

8."Архипелаг Гулаг" (Александр Солженицын)
Будучи в Раю дилетантом, перестал быть таковым после знакомства с книгой.
Возможно именно за этот проступок меня изгнали из него.
После этого я приступил к освоению земли с той тщательностью и старанием, которых не мог в себе заподозрить.
А ведь было время когда я восхищался завоевателями и рабочими пчелами
и даже сам чуть было не стал пленником надежд.
Однако теперь, утратив девственную плевру, словно мертворожденный ясновидец страдаю всеведением идиотизма,
поразившим меня с первых листов слепой ксерокопии,
которую передал мне в метро мой университетский однокашник Гришка Кваша.

9.Библия
Знал только одного человека, который признавался, что прочел книгу шесть раз.
Его звали Жан Жак Руссо.
Страдая бессонницей он взял себе за правило читать Библию ложась в постель, что и позволяло ему засыпать быстро и без дополнительных ухищрений.
Уже много лет пользуюсь его подсказкой, которую прозвал «Методом Руссо».
Мое восхищение этой книгой является источником моих восторгов и моих огорчений.
Они позволили мне скоротать столько безжалостных ночей.
Скорбные шутки Иова и Соломона бросают вызов нашим критериям и нашему здравомыслию.
Благодаря ей, возможно, только благодаря ей,
мне еще как-то удается находить компромиссы с нашим головокружительным и невыносимым миром.

10.Одиссея (Гомер)
Жизнь спящих стихий.
Пластические пейзажи.
Деревенские увальни и хитрожопые бродяги, пребывающие в уютном мире своей фатальности.
Я список кораблей прочел до середины, после чего меня сморило.
Не стыдясь признаюсь в этом вослед за Осипом Мандельштамом.
Дальше дело не пошло.

11."По направлению к Свану" (Марсель Пруст)
Во первых – почему только ."По направлению к Свану" , - первой части романа « В поисках утраченного времени» а не второй:
«Под сенью девушек в цвету» или третьей:
«У Германтов», не говоря уж о четвертой/пятой
«Содом и Гоморра»
- возможно вопрошающие просто не подозревали, что они существуют…
Мне же, человеку, который догадывался про их существование и старательно покупал их по мере выхода в свет,
хочется воскликнуть вослед за св. Иоанном Климаком
« Ничто не дает монаху столько венцов, как уныние»
Я использовал все виды допингов – от Перголезе, Моцарта и рокНрола до примитивного опьянения красным вином
– и все виды допингов оказались бессильны перед монументальным зевком,
который вывали первые же абзацы романа.
Есть одна вещь хуже скуки – страх перед скукой.
Страница за станицей нагромождение пустяков.
И если безмерное стихотворение является сексуальным извращением,
то безразмерный роман отвечает всем законам жанра.
Слова, слова, слова.... Гамлет скорее всего читал роман. Имели место 4 неудачных попытки.
Отложен до лучших времен.



12. "Фауст" Гете
Выучил немецкий и прочитал подлиннике, только для того, чтобы убедиться - в Пастернаковском переводе на русский езыг Фауст непростительно выигрывает.
Так что этот урок недоуменя я преподал себе с добрыми намерениями, но без большой охоты.

13. "Иосиф и его братья" Томас Манн
В отличие от «Илиады» Библии, Шекспира и «Дон Кихота», которым присуще своеобразное наивное всеведение
роман Манна передает дрожь плоти, которая дается ему без особого труда.
Полторы тысячи страниц упоительной графомании, занудства и знания.
Этому роману я тоже посвятил специальное лето о чем никогда не жалел.
Слишком эта проза похожа на то оцепенение, в котором мы живем.
Словно проклятие она действует на нас подобно наркотику, притупляя наше сознание.
Возможно именно так, читая, мы вновь обретем наше превосходство над временем;
если конечно, желая ускользнуть от катастрофического познания,
мы не возвысимся до уровня животных, растений, вещей,
или не придем к первоначальной глупости, о которой у нас остались лишь обрывочные воспоминания….

война - бессмысленный расход жизней.
жизнь - бессмысленный расход времени.

Чувство реальности можно утратить, если начнешь скользить за грань существования предметов. Привязав к валенкам, хитрым, дедовским способом снегурки, мчаться на них по зимней наледи вверх по великой реке Ра.
Именно тогда появится шанс превратиться во что-то наподобие этикетки. Или как там писал про это Толстой: "....личность есть - ярлык..."?
Хороша личность! - Дыхание прекратилось, идея молчит, дух выдохся. Все мои "да" втоптаны в грязь. Все мои взгляды полны целомудрия и благопристойности, а хуй встает только при виде любимой женщины, никак не реагируя на призывы радужного бытия моих ласковых блядей.
Вот уж омерзительность так омерзительность!
А ведь каждому ясно, что подлинных философов и ценителей мудрости можно найти только среди развратников.
Только они, терзая себя и доводя до изнеможения свои органы имеют благоприятную возможность посмотреть в глаза бездне.
Но все мои длительности застыли по команде "Фигура замри!" как в старой детской игре. Становление завершилось.
В каждом жировом отложении, в каждой клеточке прячется химическая радость самоузнавания.
При мысли об этом даже мой цинизм отступает и с плачем улетает прочь.
А когда я пытаюсь составить опись наших дней и ночей, то понимаю, что она может удовлетворить потребности нескольких Раев.
Остается только сожалеть, что никто не помышлял о попытке избавиться от свободы.
Она правила нами, порабощала нас.
Мы были полны счастья, видя с какою непреложной уверенностью она распоряжается нашими победами и нашими поражениями.
И наконец стала фетишем.
И вот теперь она подчиняет нас себе и вызывает помрачение ума.
И я понимаю сейчас, что подлинная онтология находится за пределами ее мельтешения, и, поскольку меня трудно обвинить в нехватке заблуждений, я отправляюсь на поиски лжи, любой лжи, стимулирующей действие и жду от нее спасения и исцеления способного окончательно парализовать мой дух и мое сознание.