«Тревога! Тревога!
Тревога по трансляции, сирены завывают с подошедших к набережной барж (они – тоже защитники БДР): из уст в уста передаётся, что от Кубинки идут только что высадившиеся с транспортных самолётов – безжалостные, как каратели на Тяньаньмэни – спецназы, что в Москву втягивается Витебская 103-я десантная дивизия КГБ*.
Много чего говорят.
Но мы – уже не те. Я за несколько часов стал уже не тем: «Мы же – русские люди, плоть от плоти наших славных ратных предков.
И пусть «они», может, тоже русские, но нам не чета. Мы их побьём всё равно».
Томительное ожидание, и оказалось, что всё-таки – чета: после переговоров командиры мятежных частей согласились: «В народ стрелять нельзя. В народ стрелять не будем». Мы же – русские люди: «Сколько же можно стрелять друг в друга?»
Но кто сказал, что не найдутся другие, кому можно?

*Так в тексте. На самом деле – Витебская 103-я дивизия ВДВ, но тогда она вроде была придана погранвойскам КГБ

«На людей за окном невозможно смотреть. Хлещет дождь.
Радио призывает защитников БДР не расходиться до подхода новых сил добровольцев. Наваливается сон и опять: чай – сигарета – кофе – сигарета. На телефонные звонки отвечаешь голосом, звучащим как бы помимо тебя, и даже особо не разбираешься, на каком языке говоришь – что точно, так это не на китайском.
Вспомнилось: « … Трудности, существующие сейчас в Советском Союзе, требуют от его руководства политического искусства. Но, по нашему мнению, нужно проявлять и больше решимости. Может быть, я излагаю свою мысль не совсем дипломатическим языком … »
Но вот. Женщина звонит. Молодая. Спрашивает, как дела, сколько осталось народу.
Отвечаю: меньше осталось, намокли, намёрзлись, намучались, но скоро подойдут новые. Она: «Мы с мужем две ночи стояли, но у нас маленький». Я: ну что Вы, не надо. Она: «Мы отдохнём и обязательно подойдём. Держитесь пока».
Это и про нас тоже. Которые в тепле, с кофе, с сигаретой – «держитесь». Ком в горле, от баб отвернулся. Ну не смог я сдержаться – допекла меня та девонька»

«А беготня всё быстрей. Г-н заместитель министра принимает послов, которых становится всё больше, ведёт пресс-конференции. Телефоны звонят всё громче и настырнее – все хотят знать горячие новости с сессии российского Верховного Совета.
В общем, выездной МИД РСФСР.
А иностранные дипломаты обеспечивают для своих президентов-премьеров, которые раньше с Хозяином и здоровались-то с опасливой оглядкой на Мишу – так вот, обеспечивают они теперь им преимущественное право засвидетельствовать почтение Борису Николаевичу.
Австралиец Кайл только посмеивается, глядя на то, как мы с ними уверенно управляемся. Работаю на автопилоте и даже не особенно удивляюсь, когда узнаю, что вся банда отбыла куда-то обрабатывать Мишу на послепутчевый лад.
На проводе новозеландцы аж с самой Новой Зеландии: «Как вы себя чувствуете?» – «Спокойно» – «?» – «Нас охраняют 50 тысяч человек отборной гвардии» – «Кто это? – «Мои родные земляки-москвичи. Так и напишите» – «А что если хунта не пойдет на попятную и уговорит президента Горбачёва поддержать её?» – «In this case our resistance will not stop».
Не так давно, 28 марта, М.С.Г. сам бронетехникой изолировал центр столицы от митингующих москвичей и чуть-чуть не довёл дело до кровопролития. А теперь вот они и его защищают.
Владимир Петрович тем временем уже предрекает: «Ну, скоро начнётся награждение непричастных и наказание невиновных»

«Где-то за час до стрельбы – ночь на 21 августа. Ельцинский спецназ, 24-летний, угощает всякой всячиной, по-отечески мне, годящемуся ему в отцы, приговаривая: «Ешь, дипломат, ешь. Вот колбаса, вот сыр, вот масло, вот хлеб, вот сгущёнка, вот кофе растворимое, сигареты. Знаешь? Всё москвичи принесли. Вот финка – открывай консервы и ешь. Ну, давай я сам.
Я – что? Я – павлопосадский. Молодой да глупый. Одно слово – спецназ. В голове одной дыркой больше – никакой разницы. А ты – ешь, ты – дипломат, ты – России нужен».
«Жень, а семья у тебя есть? Наверное, нет – уж больно парень ты красивый». Женя мрачнеет: «Есть семья. И дочка маленькая есть. Мы, конечно, продержимся. «Они» знают, как мы умеем, но лучше бы не надо».
Слава Богу, остался жив Женя. Почти все остались живы, почти все … »

«Эти часы, вместившие годы, – по контрасту с теми июльскими днями, когда умирала мама, которые спрессовались в один отчаянный миг, – сразу стали Моей Историей.
Они дали мне ощущение лежащего на мне Господнего благословения; были даже бурные слёзы дикой, просто варварской радости от несусветной гордыни, распиравшей всё существо осознанием того, что не покорился, что сумел остаться мужиком и отцом, которого не будут стыдиться два моих славных парня. Я сделал это для них.
В московской «берлоге» висит резиновое средство против «черёмухи» – оно станет реликвией «горячего августа», но главная реликвия во мне – это небывалое, хотя и очень спокойное сейчас чувство собственной несокрушимой свободы, воли, которую я больше не отдам никому»

Посмотрите, сколько в Интернете материалов, в которых Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов называются «провокаторами» и чуть ли не преступниками. Они, видите ли, обидели БМП в её полном боевом снаряжении, та могла взорваться и убить десятки человек.
Не знаю почему, но я уверен, что даже же у такого прожжённого политика, как Михаил Горбачёв, всё внутри опустилось, и он снял с себя обязанности генсека ЦК КПСС, когда на похоронах героев увидел, что отец Владимира – советский, российский адмирал Александр Усов.
Посмотрите, те кто, не видел, вспомните – те, кто забыл, как мы хоронили Володю, Диму и Илюшу

А вам, подлинные провокаторы, я вот что скажу: «Дмитрий, Илья и Владимир ценой своих жизней предотвратили гибель тысяч людей. Их высшая жертва стала для хунты доказательством того, что ей не сломить москвичей, они пойдут до конца.
Преступники – это те, кто послал наших десантников, таманцев, в том числе желторотых ребят, и всю эту бронетехнику с полными боекомплектами, чтобы запугать одну из величайших столиц мира, для меня – лучший город Земли.
Это не только право, это долг москвича любой ценой – любой ценой – остановить, разоружить, вышвырнуть вон грубую незаконную силу.
Честь и хвала вам, ребята, служивые наши, что вы и ваши командиры сердцем поняли, что происходит, одумались вовремя».
После путча покончили с собой советник президента СССР Сергей Ахромеев и один из лидеров путча, министр внутренних дел СССР Борис Пуго вместе с женой. Министр в предсмертной записке сказал: «Я излишне доверился людям».
Маршал и Герой Советского Союза Ахромеев, явно имея в виду это государство, написал: «Я не могу жить, когда моя Родина погибает и разрушается все то, что я считал смыслом моей жизни». В других записях Сергея Фёдоровича, не имевшего никакого отношения к путчу, сказано: «Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение».
Русский Сергей Ахромеев и латыш Борис Пуго ушли потому, что им было «за державу обидно», потому, что они были людьми чести, а не то, что нынешние захребетники – прожорливая протоплазма, хищная, наглая и трусливая плутократия

Но тогда, в августе 1991 года, москвичи показали, доказали всему миру, что они – настоящие защитники Москвы, всей России, а не безмозглые жвалы, нахлобученные на пищеварительный тракт

Это от них, от тех москвичей, пошли те колоссальные перемены, которые могут в школе изучать, но никогда полностью осознать те, кому сейчас меньше тридцати.
Москвичи – Вы для меня все москвичи: коренные и некоренные, приезжие, гости и гастарбайтеры, – если только любите этот город и готовы не дать его в обиду.
Будет и на нашей улице праздник.
Быть может, такой же, как тот «горячий август», когда снова понадобится защитить своё будущее, свои семьи, детей и внуков. А заодно – и законно избранного президента

или друзья и хорошие знакомые наших родственников.
Но мы не знаем большинства имён, мы не знаем, кем были эти люди, - время, ХХ век, разметали всех.
Взгляните на эти фотоснимки самых разных лет с подписями и без них - может быть, вы найдёте знакомые лица

Медсанбратья

Буревестник


Три поколения


Деревенские девчушки принарядились

Да-а, видать, характер был у женщины ...

На Александра Ульянова похож

Парадный выход отца и трёх его сыновей

Барышня "Кровь с молоком"

Братья - или сестра и брат?

Сентябрь 1941 года

Здравствуй Грузия, здравствуй Тбилиси, здравствуй Мцхета.
Здравствуйте, дорогие мои тётя Натэла и мой кузен Арчибальд.
Милый Ачико, помнишь наши посиделки в маленьких ресторанчиках на Шота Руставели и ту незабываемую, пронзительную поездку в Мцхету, где нас принимали как королей.
А как ещё могут принимать гостей грузины?
Загадочно пошептавшись с официантом, Ачико заказывает божественный напиток и шепчет мне на ухо, что я, дескать, такого сроду не пивала.
Действительно так. Я - неделей раньше мне исполнилось 24 года - впервые пью что-то невероятное янтарного цвета - это когда две бутылки сухого, высшего качества, "Цинандали" смешиваются с великолепным полусладким шампанским Грузии.
"За Вас, батоно Александр Иванович, и за тебя, Ириша!!!"
А потом выпил полную мою туфельку чачи. И не опьянел.
Ах, Ачико, как сладко и сейчас замирает сердце от твоих речей.
Ты, неподражаемый Арчибальд, ты, чья необыкновенно гостеприимная квартира служила временным и не временным пристанищем твоим многочисленным друзьям и знакомым.
Один только вид пожарного брандсбойта (реквизита "Грузия-фильм") посреди огромной, по московским понятиям, прихожей приводил в ступор столичных гостей, впервые переступивших порог твоей квартиры.
Кузен, твой искромётный, ни с чем не сравнимый юмор разрушал обыденные понятия.
И ещё ты был похож на медвежонка. И, наверное, по этим двум причинам я была в тебя влюблена.
Помните, дамы и господа, фильм "Несколько интервью по личным вопросам"?
Режиссер - Лана Гогоберидзе. Директор картины - наша Натэлочка Имерлишвили. Исполнительница главной роли - Софико Чиаурели.
"И что мы имем с той картины?" - говорит с одесским акцентом кузен Арчи. - Это же настоящий "баб-слей".
Русико Гагуа, подруга Натэлы!
Твоё очаровательное личико (ты его в московской парикмахерской назвала "стадионом" - все просто легли) - где ты?
Твоя книга-подарок "Витязь в тигровой шкуре" всегда у меня на столе.
Никому не порушить дружбы русских с грузинами. Ведь это правда, мой герой из детства - Петр Иванович Багратион?
Да благословит Иисус Грузию и Россию, всех славных детей их - и в Царствии Своём отца моего Александра Ивановича, которому сегодня 88 лет

Злосчастная война на Кавказе напрочь отбила охоту к Олимпийскому и другим спортивным зрелищам.
Везде одна политика. Тренер "Москвы" Олег Блохин возмутился, что на матче в Варшаве с "Легией" с трибун кричали: "Fuck Russia!"
Затруднительное это, друзья, и неблагодарное дело.
И потом - почему по-английски-то? Величайшая полька-полячка Советского Союза и России Эдита Пьеха всегда говорит, что в польском и русском языках всё одинаково за исключением одного слова: "жопа", удивляется певица, по-польски - почему-то "дупа".
Вот и я думаю, что в каждой стране есть своя шляхта и своя дупа.
А матч-то "Москва" выиграла: 2:1