Меня сплошь окружают творческие личности. Интересные, талантливые, привлекательные, невероятные — каждый в своей стихии. Довольно часто я испытываю сложности в общении с ними — характеры у этих людей крайне противоречивы, и у себя я замечаю похожее черты.
Вот на такие, казалось бы, взаимно исключающие особенности характера ярких личностей я обратила внимание. Получилось весьма любопытно.
Талантливые люди искренне обожают творчество и полностью в него погружаются. Но это не лишает их здравого смысла и не ослепляет ум. Они здраво оценивают плоды своих усилий и спокойно принимают критику, умеют разделить личное «Я» и свои обязанности.

 

Аптека Лаче – одно из старейших фармацевтических заведений города Донецка. 

Здание бывшей аптеки расположено в Ворошиловском районе, у Предзаводской площади, в доме №5 по улице Артема. 

Арендатором здания был бельгиец Лаче Иван Иванович, под именем которого и известна аптека. Отличие аптеки Лаче от других юзовских аптек с том, что и здание аптеки и сама аптека, как хозяйственная единица, принадлежали Новороссийскому Обществу, а Лаче был только арендатором.

Очевидно, произношение фамилии Лаче было искажено под влиянием юзовского фонетического произношения – вероятно, правильно его имя звучало бы как «Лаше». 

Прибыв в наш край, Иван Иванович Лаче обосновался на первой линии, которая сейчас называется улицей Артёма. Это была главная улица Юзовки, которая представляла собой элитную часть посёлка.  По обе стороны от неё строились двухэтажные дома с застеклением, а дорога была выложена булыжником и имела ухоженный вид.

Бельгийцу сразу бросился в глаза солидный двухэтажный кирпичный дом с огромной вывеской во всю стену  – «Химико-фармацевтическая лаборатория. Аптекарские материалы». Здание было построено  в 19 веке и по своей архитектуре имело простой, обычный уездный стиль, скромные кирпичные наличники и различные пилястры.

 

 

Небольшое предисловие.

Век – это 100 лет. Мы прожили столетие, пусть и в двух разных странах. Но – прожили. Век – это много. Много было событий и людей, и далеко не все заняли положенное им в истории место. Будем исправлять. Будем напоминать и рассказывать заново. Пока о человеке помнят – человек жив.


Скажите, уважаемые читатели из советской эпохи, в особенности те, кто за 50 и выше, вы можете себе представить, что сегодня мы бы в телевизоре увидели торжественное отмечание 80-летия Владимира Семеновича Высоцкого?

С торжественными речами, вручением блестяшки, рукопожатием кого-нибудь из сильных мира сего?

Вот и я не верю.

Поверю опросам ВЦИОМ 2010 года и ФОМ 2011-го. Было опрошено более 17 000 человек. И Высоцкий в списке «Люди 20 века» занял почетное второе место. После Юрия Гагарина.

Но скажем честно: Юрий Гагарин все-таки был полубогом. С обаятельной улыбкой, совершивший нечто до того момента невозможное, но запредельное. А Владимир Высоцкий – это земное и близкое.

 

Мы летали под богом, возле самого рая, —

Он поднялся чуть выше и сел там,

Ну а я — до земли дотянул.

 

Наверное, так заведено на небесах: звезды не коптят. Они горят и сгорают. Но – светят и греют.

В чем же феномен Высоцкого?

 

 

Я думаю, именно в том, что он был очень земным. Своим в доску и своим действительно до гробовой доски. Для всех, о ком он пел. А пел, действительно, много про кого. Солдаты, спортсмены, моряки, альпинисты, врачи, старатели, хулиганы, заключенные — список героев песен Высоцкого весьма обширен. Каждый находил свое, и, без преувеличения, могу сказать, что королем катушечных магнитофонов был именно хриплый голос под аккомпанемент гитары.

 

Я освещен, доступен всем глазам, —

Чего мне ждать — затишья или бури?

Я к микрофону встал как к образам...

Нет-нет! Сегодня точно — к амбразуре!

 

(Из первоначального варианта песни «Певец у микрофона»)

Не зря говорят : народ не обмануть. Не знаю, верили кому-либо больше, чем Высоцкому. Популярность его в народе была просто умопомрачительная. Если бы его издавали на виниле так, как издавали Пугачеву, еще вопрос, кто победил бы. Но и «самиздат» пахал стахановскими темпами.

А все почему? А потому, что слова были честными.

Да, это божий дар, уметь сказать так, так сложить слова, как это делал Высоцкий. Не зря каждый слушатель слышал в песне себя. И верил в то, что автор сам испытал все, о чем поет.

Свидетельством тому — тысячи вопросов, на которые даже пришлось дать ответ самому Высоцкому :

«Меня часто спрашивают, не воевал ли я, не плавал ли, не летал ли, и так далее. Нет. Я просто пишу от первого лица, всегда говорю «я», и, вероятно, это вводит в заблуждение людей, они считают, что если я пою «я» от имени шофера, то я был шофером.

Всё это не совсем так. Во всех этих вещах есть большая доля авторского домысла, фантазии — а иначе не было бы никакой ценности уж — видел своими глазами, взял, да зарифмовал. И никакого достоинства в этом, в общем, нет. Конечно, я многое очень из всего, о чем вам пою, придумал. Хотя некоторые говорят, что они это знают, эти ситуации знают, бывали в них и даже людей, про которых я пою, они очень хорошо знают. Я получаю массу таких писем. Ну что же, это приятно».

Еще одно маленькое отступление. Почему именно с Высоцкого на «Военном обозрении» мы решили начать новый цикл? Многие зададут такой вопрос, так уж повелось.

Сразу и отвечу.

А дело в песнях опять же. В прекрасных песнях о той войне, про которую мы так часто говорим. Кто лучше мог написать? Ничуть не умаляю таких прекрасных песен, как «Журавли», «День Победы», «10 батальон», «Простите пехоте», «Катюша», но…

У каждой песни свой автор и композитор. Но таким количеством, как у Высоцкого, мало кто может похвастаться. Факт.

И благодаря Владимиру Семеновичу мы взлетали, как утки с раскисших полей, рвали цветы на нейтральной полосе, выходили вдвоем против восьми, проводили разведку боем и шли по тылам.

А секрет прост. Высоцкий умел смотреть и видеть, слушать и слышать. И у него было множество собеседников, людей однозначно образованных и умных, умеющих передать «картинку».

Говоря о военных, достаточно вспомнить троих. Отца, дядю и друга.

Младший лейтенант-связист Семен Владимирович Высоцкий, отец, принял свой первый бой в 1941 году под Москвой. А закончил войну майор Высоцкий в 1945 году в Праге. Полковником вышел в отставку.

Орден Красной Звезды, ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За оборону Москвы».

Для связиста, которых не особо баловали наградами, более чем достойно.

Алексей Владимирович Высоцкий, дядя, прошел две войны: советско-финскую и Великую Отечественную. Полковник-артиллерист.

Три ордена Красного Знамени, ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, два ордена Красной Звезды. Медали: «За боевые заслуги», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы» и другие.

Да, кстати, если заглянуть в личные дела братьев Высоцких, там в графе «национальность»… Удивительно, правда? Это к вопросу о «зажатых» наградах и прочему. А ведь Алексей Владимирович еще и печатался. И весьма удачно, потому что знал, о чем пишет.

Знающие люди из СМЕРШа ставят его «Горный цветок» на одну доску с «Моментом истины» Богомолова. А это, знаете ли, серьезного стоит.

И Алексей Высоцкий познакомил племянника с героем своего очерка «Бриллиантовая двойка», Дважды Героем Советского Союза, летчиком-истребителем Николаем Скомороховым. Награды Скоморохова здесь приводить не стоит, список может каждый посмотреть.

Николай Михайлович, будучи рассказчиком, ничуть не хуже Алексея Владимировича, стал если не соавтором, то музой песен о небе. И против многих из них обычно стоит авторское посвящение. Это и «Песня о погибшем летчике», и «Мы взлетали, как утки…»

Невозможно в среде ярких, умных и талантливых людей не раскрыться таланту. И Высоцкий не просто раскрыл свой талант, он отшлифовал алмаз до бриллианта. С этим, уверен, немногие поспорят.

Вторая часть уже цитированного монолога посвящена именно военным песням :

«А пишу я о войне так много не потому, что это — песни-ретроспекции. Вы знаете, нечего вспоминать, потому что я это не прошел. Мы все воспитаны на военном материале, у меня военная семья, есть погибшие в семье — как, впрочем, и у каждого человека у нас обязательно война коснулась.

Это такая великая беда, которая покрыла страну на четыре года, и это будет еще помниться всегда. И пока еще есть люди, которые занимаются писанием и могут сочинять, конечно, они будут писать о войне. Но я пишу о войне песни конечно, не ретроспекции, а ассоциации. Если вы в них вслушаетесь, вы увидите, что их можно сегодня петь, что люди — из тех времен, ситуация из тех времен, а, в общем, идея и проблема — наша, нынешняя.

Вот и из-за этого, а я обращаюсь в те времена просто потому, что интереснее брать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, в следующую секунду могут заглянуть в лицо смерти.

Я таких людей в таких ситуациях нахожу чаще в тех временах. Вот поэтому я пишу много о войне. Пусть это вас не обманывает. Я считаю, что это нужно петь теперь, сегодня, да и продолжать в будущем».

Нечего добавить, кроме того, что мало кому удалось ТАК написать о войне. Так, чтобы продирало до печенок, до скрежета зубовного. Высоцкий мог.

Да, он называл Булата Окуджаву своим учителем. Да, у Окуджавы есть несколько просто шедевров военной песни. «Ах, война, что ж ты подлая сделала…», «Здесь птицы не поют…», «Простите пехоте…»

Но это вопрос принятия. Кому-то нравится спокойное и неспешное исполнение Окуджавы, мне вот больше по вкусу яростное, на грани истерики, манера Высоцкого.

 

За нашей спиною в шесть тридцать остались — я знаю —

Не только паденья, закаты, но — взлет и восход.

Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю.

Восхода не видел, но понял: вот-вот и взойдет!

 

И ведь актуальны и красивы эти незамысловатые в принципе песни даже сегодня. На личном примере сужу. Несколько лет назад, когда еще занимался с молодняком в клубе, на одном из суточных выходов сыграл под настроение несколько песен. В том числе и «Черные бушлаты».

Каково же было удивление, когда на следующем ночном сборище меня попросили повторить «балладу про морпехов». Аудитория была уже «сделана в России», и Высоцкого что там говорить, единицы знали по рассказам родителей.

Зацепило. Понравилось. А разве могло быть иначе?

Можно сказать, что не совсем удачно сложилась карьера Владимира Семеновича. Хотя и с гастролями поездил, и за рубеж выпускали. Не было главного – не было пластинок (несколько миньонов не в счет), не было государственного признания в виде званий и прочих атрибутов.

Но было другое. Были аншлаги на «Гамлета». Были просто чумовые роли Лопахина в «Вишневом саду» и Ганнибала в спектакле «Как царь Петр арапа женил». Были 30 фильмов, многие из которых с песнями Высоцкого.

 

 

И была роль Глеба Жеглова в «Месте встречи…» Один из немногих случаев, когда (в целом неоднозначный) герой стал общенародным любимцем. И мальчишки того времени дрались в дворах за право в игре быть Жегловым.

Это было. И были тысячи записей его 700 с лишним песен, растиражированные на десятках, а то и сотнях тысяч советских магнитофонов.

Государство не признало артиста Владимира Высоцкого. Но звание «народный артист» вполне применимо, ибо автором и исполнителем песен и ролей Владимира Семеновича признал именно народ.

И этого признания не отнимет ни время, ни что-либо еще.

Высоцкий – народный артист.

Лучшей иллюстрацией этого стали похороны. В Москве идет Олимпиада, власти всячески стараются сгладить любое происшествие, которое может оказать негативное воздействие.

Но люди шли. И несли цветы. И провожали своего Высоцкого в последний путь.

 

 

И простите, но по количеству провожавших его Высоцкий мог поспорить и кое с кем из генсеков.

Последние две строки, которые Владимир Семёнович Высоцкий написал 11 июня 1980 года:

 

Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,

Мне есть чем оправдаться перед Ним.

Бесспорно. Сотни песен, написанных с душою и спетых от души, роли, сыгранные или озвученные опять же душой – позволят.

Жаль, конечно, что так мало было прожито, написано и сыграно. 42 – это не возраст. К сожалению.

 

Но с неба свалилась шальная звезда —

Прямо под сердце.

Так получилось. Как так случилось, кто виноват, и как могло быть, если бы было иначе, говорить поздно, да и незачем.

 

Он начал робко с ноты до,

Но не допел ее, не до...

Не дозвучал его аккорд

И никого не вдохновил.

 

Да нет же ! Вдохновил. Звучит до сих пор. Живы песни Владимира Высоцкого, жива память. 80 лет со дня рождения и почти 40 лет, как он нас покинул.

 

 

Но память людская жива.

 

Автор Роман Скоморохов