Золотые листья. Художник Игорь Грабарь. 1901 г.

Да вот еще примерно сорок лет
она ходила в Старосадский, чтобы
работать с перерывом на обед.
В том доме запах времени медовый
исходит от дверей и половиц,
и на картинах можно видеть птиц
и пучеглазый трактор, что ползет
по пашне или девушку с веслом,
стоящую в каком-то сизом парке.
Она сидела за большим столом
и щедрые художников подарки
со старых стен смотрели на нее,
за окнами кружилось воронье
и падало за жестяные крыши,
и жизнь текла, но только тише, тише,
и вот почти оставила ее,
пришлось уйти с работы, и за стол
девицу молодую посадили,
та, старая, ходила - юбка в пол,
на блузке - брошь, но старую забыли,
и с молодой художники в беретах
судачат по утрам о том и этом
и дарят ей красивый шоколад,
и масляными глазками глядят
на ноги и на вздернутую грудь.
А старую забыли помянуть.
И только в рамке траурной портрет
с неделю повисел в углу на стенде.
Что знаю я о неизбежной смерти?
Что, я боюсь ее? Да нет, ничуть.
Но жаль мне этот запах и разруху,
и эту аккуратную старуху,
и домик в Старосадском, черт возьми,
со всеми беззащитными людьми.
Мне жаль, что я покину их. Мой голос
не выразит их беды и веселость,
свет, с лестницы стекающий во тьму,
стук каблуков в старинных коридорах,
я ничего не должен, никому,
но эта горечь стоит разговора.
Я выйду на Солянку и вдохну
морозный воздух, пахнущий бензином,
и сигарету выкурю - одну,
и побреду к метро вдоль магазинов.

Дмитрий Мельников

2017 г.

От праздников духоподъемных
до мыслей самых вероломных,
как оказалось, - только шаг.
Кто дрогнул - падает во мрак,
и вот уже в недобрый путь
отправился куда-нибудь.
Куда-нибудь, где небо ясно,
и кажется, что безопасно.
Под солнцем юга я и сам
бродил в местах благословенных,
но серый цвет моим глазам
привычнее. Первостепенно
значенье холода для нас.
Даль сумрачна, река угрюма.
Но то, что Бог о нас задумал,
да сбудется в урочный час.

Дмитрий Мельников

20 лет без Бодрова

Если всех поднимать из могил,
то тебя доставать из-под камня.
"Кто на тень эту тяжесть взвалил?" -
спросит ангел угрюмого парня,
но по званию архистратиг
ничего не ответит и только
меч над ангелом прошелестит
и раскроется камень, как почка,
"Кто был в теле двуногом - медведь
воскрешается ныне медведем,
не давайте ему зареветь,
мы и так напугали соседей.
Киньте снега в широкую пасть,
он совсем обессилел от жажды,
в свою бурую волость и власть
пусть уходит из вечности нашей.
Проводите медведя с погоста,
отправляйте медведя в полет,
пусть он греет дыханием звезды,
словно ягоды, вмерзшие в лед".
 

Дмитрий Мельников