"Я снег люблю, его стихию,
Пространство долгой чистоты,
И всё сумбурное в июле
Остудят белые холсты.
Сечёт ли злобно, шепчет тихо;
Приемлю всё, как тайный знак.

И миллиардами снежинок
Укрыты лес, ручей, овраг.
Сверкает всё, искрится, блещет,
Хрустит, ликует и поёт.
И сердце голубем трепещет,
И на усах кустится лёд."

Летний букет

В комнате возле окна в керамической вазе
Пышный букет из промчавшихся летних деньков.
Столько их было, немного осталось в запасе,
Стали они лишь охапкой чудесных цветов.

Вот полевые ромашки - июня приветы,
Шелест берёз, говорливая речки волна.
Алые маки - разгар и безумие лета,
Жаркие взгляды, короткие ночи без сна.

Розовый вьюн - перед отпуском долгие сборы,
Тянутся дни, и так манит намеченный срок.
Синь васильков - необъятного моря просторы,
Жёлтые лютики - солнцем нагретый песок.

Август в букете ржаные колосья качает,
Пёстрыми астрами в новую ляжет тетрадь.
Лета букет постоит, постоит... и увянет.
Дальше пора нам осенний букет собирать.

© Copyright: Марина Яныкина, 2017

Прага

Не зря называют тебя золотою,
Здесь древность и готика рядом живут,
Повисли мосты над Влтавой-рекою
И старые замки взгляд в небо влекут.

Седые соборы здесь встали стеною,
Дворцам и костёлам потерян здесь счёт,
Запружены улицы шумной толпою
И жизнь многолико и шумно течет.

Твои черепичные красные крыши
Ласкает вечернего солнца восход,
А я поднимаюсь всё выше и выше,
Туда, где град Пражский в величье встаёт.

Здесь Кафка творил, музицировал Моцарт,
Органная музыка своды рвала,
Людей приводила в безудержный трепет
И вверх улетая, куда-то звала.

Иду я по Праге, как в толще столетий,
И чувствую зодчих широкий размах,
Меня удивляет их творческий гений
И сильная воля в великих делах.

Кончается ночь, просыпается утро,
И снова встает в пражском небе рассвет,
А город стоит, улыбаясь как будто,
И шлет мне последний прощальный привет.

Афанасьев Борис

Мойка

Во сне гуляла я вдоль Мойки
Неспешно, за ногу нога,
Сбивала с каблуков набойки,
Разглядывала берега.
Ступала с мостика на мостик,
Где несколько веков сошлись,
Носились весты, реже осты,
Встречались безо всяких виз.
Булыжник здесь отполирован
Подковами лихих коней,
Миг мыслью гениев спрессован
И буднями простых людей.
В щитах чугунных Инженерный,
У дротиков отважный вид,
Горгона слишком легковерных
Гуляк вдруг в камень обратит.
Второй Садовый в позолоте,
Конюшенные два подряд,

На Певческом на смелой ноте
Капеллы радостный наряд.
Задумчив в ревности Фонарный,
Он переулок стережёт
И сладкий запах из пекарни,
На Синем спит бродячий кот.
Висит над водами Почтамтский,
Зелёный к Невскому бежит,
Цвет Красного в глаза по-дамски,
А Храповицкий громко спит.
Моменты вспоминала снимка,
На Поцелуевом опять
Стояли мы с тобой в обнимку,
Пытаясь вечность обуздать.
Не знаю, сколько дней в обойме,
Но знаю, Питер, ты - судьба,
У Летнего я крикну: Мойка!
С Невы ответным эхом: Мья!*

* Мья - старое название Мойки

© Copyright: Такая Маленькая Жизнь, 2022

Банковский мост

Давай с тобой, на Банковском мосту,
Возьмёмся за ажурные перила.
Пускай грифоны крыльями взмахнут,
Потянут вверх с чудовищною силой.

Качнется мост и цепи зазвенят,
Ломая облицовку из гранита…
Покинет он, на время, берега
И мы с тобой увидим сверху Питер.

Держись покрепче, ветреная ночь,
Да и грифоны, видно, засиделись:
Под облака рванули, резво, прочь…
А мы с тобою так легко оделись.

«Ну что, куда?... Скорее говори,
Пока еще внизу не спохватились…»
Как никогда послушны нынче львы,
Блестят в ночи их крылья золотые.

Летим… Уже под нами купола
Исакия, игла Адмиралтейства…
Волною отзывается Нева…
Вдали видна Васильевского Стрелка…

А кто-то ведь подумает что мост
Опять на реставрацию закрыли,
Подняли краном, увезли в ремонт,
Грифонам золотят, по новой, крылья.

Но мы его к утру вернем с тобой,
И только языками будут цокать,
Прохожие, узрев, что под мостом,
Гранитная упала облицовка.

Грифоны вновь займут свои места,
В зубах сжимая кованые цепи,
И станут ждать влюбленных у моста,
Чтоб их поднять туда, где звезды светят.

Степан Кадашников

Моя Москва

Благодаря писцов раденью
И васнецовскому мазку,
Мы знаем год её рожденья
И видим старую Москву.

Её отец – князь Долгорукий,
А мать – красавица река
Создали город на излуке
И он стоит уже века.

Там на горе крутого мыса
Расположился древний кремль –
Любимец княжьего каприза…
И ты его таким приемль.

А вскоре стены, своды в храме,
Дома из камня возвели,
Покрылись башенки шатрами,
На коих выросли шпили.

В них красота народной силы
И вера светлая в добро…
Старинных башен образ милый
Нам гордость придаёт остро!

Для русского – дороже клада
Сия священная земля:
И Грановитая палата,
И колокольня у кремля.

Твой возраст для тебя не старость
Ты современна, спору нет.
Тебе до тысячи осталось,
Моя Москва, сто сорок лет!

В твоей судьбе всего сторицей –
Ты знала ад, ты знала рай…
Рубинозвёздная столица,
Живи и дальше процветай!

Юрий Козлов

Венеция

По воде бирюзовой, прозрачной
Мы скользим в лабиринтах мечты,
И обшарпанность стен украшает,
Облаками плывут здесь мосты.
Говорят, это скоро утонет,
Атлантидою сгинет с земли.
Святой Федор трезубец уронит
И по крышам пойдут корабли.
Не поверю в такое несчастье,
Плеск воды не размоет дворцов,
Лишь украсит морщинами камень
И проявится древность рубцов.
Голубями наполнена площадь,
Будто души когда-то живых.

На соборе заржет сейчас лошадь,
Вспомнив ужас видений своих.
Наводненье на пьяцца Сан Марка,
Белых линий узор утонул.
Бесконечно за аркою арка,
Лев крылатый устал и уснул.
И захочется встать над водою,
Никуда не бежать, не спешить.
Тонут люди здесь с головою,
Есть желание все отложить.
А пастельных тонов разноцветье,
Отражением пляшет в воде.
Плеск нам слышится, словно дыханье,
Безмятежность у всех на лице.

© Copyright: Андрей Аникеев