Вся коллекция Alois Arnegger - здесь.

Алоис Арнеггер/Alois Arnegger

(Austria, 1879-1963)

ПейзажноКоллекционноАукционное (кликабельно)

Фредерик Шопен

Рассыпалась осень листочками… Скрутились котята клубочками. Заплакала дождиком улица И небо печальное хмурится... А люди с зонтами открытыми, Стучат каблучками помытыми, Осенней водою небесною… Сентябрь – это что-то чудесное... Не хочется лета вчерашнего, А хочется счастья домашнего, Тепла и уюта семейного, Рассвета конфетно-кофейного…

С любимым смотреть за окошечко, Где осень крадётся как кошечка, Мурлычет дождями продрогшими… Сентябрь, с тополями намокшими, Слезинки роняет на улочки. Промокли дома, переулочки… Волшебная осень, красивая, Порою, до боли, тоскливая. Но творчеством очень богатая… Людскою печалью объятая… И в осень, когда-то, нечаянно, Сентябрь влюбился отчаянно…

И эта любовь продолжается,
Всегда с сентября начинается
Пора золотая, осенняя…
Ну, здравствуй, сентябрь, с возвращением…

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2010
Свидетельство о публикации №110090505770

"Женщины, созданные искусством, потому так прекрасны, что всё случайное в них отброшено! Изображена лишь их красота." Эрих Мария Ремарк

Adolf Theer (1811-1902) и Albert Theer (1815-1902) - здесь

Эрцгерцогиня Мария Каролина Австрийская (1825-1915)

Художники-братья Theer: Роберт Тир

Robert Theer (Czech/Austrian, 1808-1863)

АукционноАкварельноПортретное на слоновой кости

Портрет дамы с рыжими волосами и длинными локонами

Фридрих фон Амерлинг, портрет Роберта Тира, 1831 (Бельведер)

Роберт Тир (родился 5 ноября 1808 года в Йоханнесберге † 15 июля 1863 года в Вене) был австрийским художником и литографом.

Родителями Роберта Тира были вышивальщица Фекла Тир и огранщик драгоценных камней Джозеф Тир. Два его младших брата, Адольф Тир и Альберт Тир, также стали художниками.

Семья переехала из Йоханнесберга в Силезии в Вену в 1820 году. В детстве Роберт Тир проявил незаурядный талант к рисованию и был отправлен в Венскую академию изящных искусств.

Там он учился с 1821 по 1824 год в школе граверов, где Йозеф Клибер особенно поощрял его, а с 1823 по 1829 год учился в школе исторической живописи.

Роберт Тир специализировался на миниатюрной портретной живописи.

жена художника

Мориц Даффингер был его образцом для подражания. Тир открыл собственную студию в шестнадцать лет. Он быстро завоевал множество клиентов, особенно из более высоких социальных слоев.
В 1833 году он женился на Хосефе Катарине Бергер.

С 1828 по 1846 год его работы были представлены на выставках Академии художеств, членом которой он стал в 1843 году. Его учеником был художник Густав Галл.

Роберт Тир потратил высокий доход от своей студии на частную коллекцию произведений искусства и покровительствовал частично занятым коллегам-художникам. Например, он поручил граверу Джозеф Steinmüller выгравировать Мадонну Рафаэля в зеленом цвете.

Триумфальное продвижение дагерротипа, с помощью которого его предыдущие клиенты теперь могли удовлетворять свои потребности в портретах, сильно ударило по Тиру.

Портрет джентльмена с темными волосами

Он пытался противостоять конкурентам изменением стиля, намеренно создавая нереалистичные портреты примерно с 1850 года, но это не могло остановить его обнищание.

Роберт Тир умер в возрасте 54 лет и был похоронен на Центральном кладбище Вены.
Его могила является почетной могилой города Вены с 1914 года. Theergasse в Vienna- Meidling, вероятно, названа в честь него и его брата Альберта Theer в 1930 году.

Роберт Тир считается самым художественно важным из трех братьев Тир.

Он создал тысячи портретов, в основном в виде миниатюрных портретов на эмали или слоновой кости, а иногда и в виде картин маслом в натуральную величину.
Он подчеркивал индивидуальность своих моделей, но со временем выработал определенную манеру.

Bildnis von Ferdinand I. von Österreich, 1837 год.


Император Фердинанд I и императрица Мария Анна позировали ему в 1837 году.

Затем Тир воспроизвел портрет императора и распределил его почти на 150 табакерках и безделушках.

Тир также работал литографом, особенно его литографии, основанные на картинах других художников, нашли признание.

Среди них Карл Агрикола, Иоганн Эндер, Томас Лоуренс, Leopold Шульц и Эдвард фон Steinle, а также старых мастеров, таких как Андреа Андреани, Антонио да Корреджо, Il Гверчино, Генрих Фридрих Фюгер и Питер Пауль Рубенс.

Тир также создал оригинальные литографии, такие как портрет Клостернойбургского аббата Вильгельма Седлачека


портрет Клостернойбургского аббата Вильгельма Седлачека


Работы Роберта Тира неоднократно выставлялись на аукционах по цене реализации от 717 до 15 489 долларов.

С 1999 года рекордная цена этого художника на аукционе составляет 15 489 долларов США за "портрет российского царя Александра II (1818-1881), в черной форме с вышитым серебром красным воротником и серебряными эполетами, с синим муаровым поясом и нагрудной звездой Императорского союза. Русский орден Святого Андрея" (справа) проданного на Christie's в Лондоне в 2007 году.


портрет императора Александра II (аукцион Сотбис)

Портрет оперной певицы Софи Лёве

Девушка в белом платье

PORTRÄT EINER DAME

Каролина Королева Баварии, литография Роберта Тира по картине Иогайна Эндера



Дама в белом платье, с оранжевым шарфом на шее









Portrait des Erzherzogs Friedrich Ferdinand Leopold von Österreich (1821-1847)

Портрет молодого джентльмена с вьющимися волосами



Дама в пурпурном платье с белой кружевной отделкой...

Portrait miniature of a lady

Frau von Henickstein

Девушка в платье цвета баклажана с белым кружевным воротником

A young lady, in white off-the-shoulders dress

Galánthai herceg Esterházy Pál Antal (Bécs, 1786. március 11. - Regensburg, 1866. május 21.) дипломат



семейная пара

Миниатюрный портрет императора Фердинанда I (1793-1875), 1835 г.

Император Австрии Франциск Иосиф I

Автор оригинала — Эндер, Иоганн Непомук (1793–1854), Franz Graf Kolowrat-Liebsteinsky

Портрет дамы с кудрявой прической

портрет жены художника



Портретная миниатюра императора Николая

Портретная миниатюра императрицы Александры Федоровны

Портретная миниатюра императрицы Александры Федоровны

young lady, in off-the-shoulder black dress



Portrét Emílie Gschnatl

A portrait of a young lady in a white dress

портрет российского царя Александра II (1818-1881)

миниатюра юной леди в темно-синем бархатном платье

Карл Иоганн Вальтер, принц Дитрихштейнский

1.


2.

Я вижу облик твой перед собою
Я вижу милые черты
Густые брови черною дугою
Глаза небесной красоты
Они сверкают словно бриллианты
Окрашенные в серебристый цвет
И глядя в них я словно исчезаю
В твоей душе где лжи и страха нет
Лишь губы в нежном очертаньи
Всегда милы,нежны,коварны
И лишь в улыбке замирая они влекут к себе не зная
Овал лица прекрасен, нежен, мил
Смазливость с красотою не перечит
Бог красотой тебя вознаградил
Умом и силой небывалой обеспечил
Как этот облик хочется обнять
И чувствовать тепло твое подольше
И тихо шепотом на ушко прошептать
Что полюбил тебя я жизни больше.
3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.


13.


14.


15.


16.


17.


18.


19.


20.


21.


22.





25.


26.


27.


28.


29.


30.


31.


32.


33.




36.

Все работы художника - здесь

Чарльз Джошуа Чаплин/Charles Joshua Chaplin

(French, 1825-1891)

КоллекционноАукционноНюОбразноАллегорическое

О женщина, тебе ль не знать
Себя в Божественной картине?
Благословлять на Путь и ждать –
Вот без чего не жить мужчине.

И этим знанием тебя
Всещедрый одарил с рожденья,
Плодоносящая земля –
Источник мировдохновенья.

О женщина, тебе ль не быть
Звездою страннику, коль знаешь,
Как силы жизни сохранить
Тому, кого здесь пеленаешь.

О женщина, услышь меня –
Вещателя другого мира,
Несущего тебе – тебя.
К ногам твоим склоняю лиру –

Прошу, благослови меня,
Поэта – странника-поэта.
И я, воскреснув из огня,
Вернусь к тебе – посланцем Света

И заберу тебя с собой.
Лишь руку ты ко мне протянешь,
Как станешь Свету – не чужой,
А просто – этим Светом станешь.
Терентiй Травнiкъ

Разметавшись на просторах
Русской матушки-земли,
Красотой пленяют взоры
Древние монастыри.



Здесь история живая
Нас встречает у дверей,
Золотом крестов сияют
Купола монастырей.

Благодать какая! Точно
Здесь не властвуют года!
И душа невольно хочет
Тут остаться навсегда.

И молитва сама льется,
Покаянье так легко.
Суета вдруг остается
Где-то очень далеко.

Здесь мы ясно понимаем,
Для чего пришли мы в свет,
Твердость духа обретаем,
Чтоб вперед нести свой крест.

Русь крепка монастырями,
Их молитвенным трудом
За старинными стенами,
Их любовью и теплом.

И пока за их стенами
Луч молитвы не погас,
Все святые будут с нами,
И Господь будет за нас!
(Евгения Краснова)















































































































Художник Чертов Сергей родился в г. Тихвин в 1981 г.

В настоящее время проживает в Московской обл. в Мытищах, но в большинстве работ присутствуют пейзажи родного Тихвина с его Тихвинским монастырём.

ИСТОЧНИК

Великий князь Михаил Александрович с супругой Натальей Сергеевной Шереметьевской-Вульферт

Морганатическая супруга Великого князя Михаила Александровича Романова, брата Императора Николая II. После венчания с нею, Михаил Александрович был лишён всех официальных титулов и званий. Ему был запрещён въезд в Россию до августа 1914 года. По возвращении Наталии Сергеевне был Высочайше пожалован титул графини Брасовой. Салон графини в Петербурге был одним из самых блестящих и славился анти монархическими настроениями. В 1920 году вместе с детьми – дочерью от первого брака Натальей, и сыном Великого князя Георгием Михайловичем Брасовым, - эмигрировала за границу. Умерла 20 ноября 1952 года, в Париже от рака груди. Биографических сведений – крайне мало. Архив графини принадлежит наследникам по линии внучки – Паулины Грэй. Не издан.

...Писать о Романовых – царской династии, оставившей после себя в истории России столько памятных, блестящих, грозных и грустных страниц всегда не только чрезвычайно интересно, но и тяжело. Исподволь, как бы давит груз ответственности. Ищешь нужные слова, подолгу вчитываешься в уже известные тебе факты: вымышленные и правдивые, тоже - за давностью времени - уже ставшие легендой.
И перелистывая страницы книг и журнальных публикаций, исторические исследования и мемуарные документы – издание писем, дневников, воспоминаний, – часто ловишь себя на том, что трёхсотлетняя история династии часто похожа на увлекательный роман, жанр которого трудно было бы определить. Особенно трудно, когда доводится писать о таких моментах в истории Царствующего дома, которые двумя веками, или даже веком ранее рискованно было предавать огласке – речь идет о морганатических, то есть – неравных - браках особ царствующей фамилии с лицами из некоронованных семейств.

Супруги Михаил Александрович и Наталья Сергеевна.

Морганатические браки были не так уж редки в Романовском семействе, начало этой негласной "традиции" положил ещё брат Императора Александра Первого, Цесаревич Константин Павлович, женившись (после развода с Великой княгиней Анной Фёдоровной, принцессой Саксен-Кобургской), на своей возлюбленной, графине Жозефине Антоновне Грудзинской, получившей в этом браке имя княгини Лович. После него были и ещё последователи – и немало. Среди них – царственная фигура Александра II, женившегося после смерти Императрицы Марии Александровны на княжне Екатерине Михайловне Долгоруковой.
Браки такие, как правило, заключались по страстной любви, взаимному прочному чувству – иначе быть не могло, слишком от многого брачующимся приходилось отказываться!

Но навряд ли, стоя у аналоя маленькой сербской церквушки в Австрии, и пытаясь унять предательскую (от нарастающего волнения) дрожь в голосе, думали о ходе истории Великий Князь Михаил Александрович Романов, брат Российского Государя, и его пленительная возлюбленная Наталия Сергеевна Шереметьевская-Вульферт! Скорее всего, влюбленные думали лишь о том, не обнаружат ли их авто, стоящее у церкви, вездесущие агенты тайной полиции Австрии, связанные с Российским Министерством иностранных дел и жандармерией…

Наталья Вульферт с мужем Владимиром Владимировичем Вульфертом

Может быть, Наталия Сергеевна вспоминала об этом много позже, в ноябре 1952 года, в холодной, маленькой парижской квартирке, когда лежала на постели, корчась от предсмертных болей, сводящих её с ума? Неизвестно, может быть и так. Но боюсь, что тогда ей было уже не до подобных воспоминаний… Слишком близка была смерть. Она была "несостоявшейся последней русской императрицей", по замужеству - Великой княгиней, но ей, как нищенке, приходилось выпрашивать подаяние у племянника её мужа (зятя старшей сестры Михаила Ксении Александровны) – Феликса Юсупова, который присылал сущие крохи на оплату жилья и кусок хлеба с молоком!

В среде русской эмиграции её принимали не очень тепло, для многих потомственных аристократов она так и осталась навсегда "этой женщиной", не входившей в круг Царственной Семьи, хотя и "пожаловал" ей князь Владимир Кириллович в эмиграции титул Княгини.
Для многих и многих она по-прежнему была лишь интриганкой с яркой внешностью, сумевшей завлечь в свои сети мягкого, обаятельного, но не очень решительного Великого Князя Михаила. Но так ли это было на самом деле? Что мы знаем о ней, любимой женщине Брата последнего Императора России? Не пустой ли звук для нас это имя – графиня Наталия Сергеевна Брасова, урождённая Шереметьевская? Какова её история?

Николай II и Михаил Александрович на императорской яхте "Штандарт": уже в те далекие годы первые лица России любили демонстрировать свою хорошую физическую форм

Набросаем к ней штрихи, ибо известно о ней немного.
Наталья Сергеевна Шереметьевская родилась 27 июня (9 июля) 1880 года в Перово (ныне район Москвы) в богатой семье московского присяжного поверенного Сергея Александровича Шереметьевского и Юлии Вячеславовны Свенцицкой.
Наташа росла в роскоши. С детства отказа не знала ни в чём, хотя искала повод для капризов с утра до вечера!
Часто в доме московского адвоката Сергея Шереметьевского можно было наблюдать такую картину. Посреди комнаты, уставленной самыми дорогими игрушками, книжками и кубиками разных цветов, сунув крохотный пальчик в рот, корчила рожицы маленькая барышня в кисейном воздушном платьице с манжетами и воротником из алансонских кружев: Наташечка Шереметьевская, обожаемая дочурка!
То она топала сердито и забавно ножкою, то очаровательно улыбалась – до ямочек на обеих щечках, то морщила вздернутый носик, готовясь громко заплакать. При первых звуках капризного дочернего "отчаяния" – Наташечка выводила старательно целые рулады! - из запертого кабинета выскакивал рассерженный папенька и принимался нещадно ругать сбежавшуюся на крик барышни толпу нянек, которые оставили "дитя без глазу", и мешают ему работать, а у него завтра – наиважнейшее дело в суде, и ещё столько бумаг нужно перечесть!
Папенька хватался за голову, заламывал руки, причитывая, что несчастнее его нет никого на свете: его никто не уважает и не ценит, даже собственная дочь! Наташа, несмотря ни на что, старательно рыдала и топала ножками, няньки вихрем носились вокруг, тщетно выпытывая у заплаканного дитя о причине столь безумного горя…
Так могло длиться бесконечно: и два, и три часа, но, однако, умненькая Таточка, старательно уткнув нос в батистовый платочек, всегда зорко следящая за заламывающим руки отцом и гудящим, шмелиным роем нянек, совершенно точно знала, когда и на какой ноте ей уже следует оборвать пронзительную руладу плача и произнести тихим и слабым голосом: "Пони"… Или: "Куклу". Или: "Новое платье". Или: "Детский бал"…

Великий князь Михаил с супругой (1913 год).

Шло время. Девочка росла. Капризы менялись. Фасоны платьев - тоже.
Но любящий отец оставался всё тем же: обожающим, не выносящим её слёз и долгого сердитого молчания, потакающим совершенно любой прихоти. Прихоти, правда, теперь уже были совсем изысканные: уроки музыки, дорогой рояль, книги, украшения, цветы посреди зимы, картины, антикварная утварь... Она росла и превращалась в пленяющую и, на самом деле, пленительную Натали, - сероглазую красавицу с гибкой, точёной фигуркой, с почти кошачьими, плавными движениями, острым язычком и таким же острым умом.

Она была, конечно, отменно светски воспитана, в ней сказывался, отточенный годами неустанных трудов над своей натурою, тонкий, художественный вкус, но странно, чего-то ей, несмотря на все её чары, недоставало… Чего? Лёгкой простоты, той подлинной аристократичности, которая присуща была истинным представителям дворянства? Не знаю, трудно сказать.
Но детская, неискоренимая взбалмошность и капризность всегда очень мешала цельности восприятия её пленительного облика. Наталия Сергеевна всю жизнь придавала большое значения "бонтонности" (*хорошим манерам, светскому тону, приличиям, лоску воспитания - автор) и величавости поведения, но сама достичь его не смогла, как ни старалась!
Уже будучи женою Михаила Александровича, она могла, при шофёре и прислуге, закатить ему некрасивую сцену ревности или несогласия по пустякам, накричать на горничную из-за не вовремя поданного ей стакана воды или не того гребня для волос!

Михаил и его супруга графиня Брасова

Михаил, как и все, прощал, терпел, успокаивал, обожал. Горничные молча плакали в передник. Князь Романов хорошо оплачивал капризы мадам Вульферт. Именно – капризы, потому что даже первые два замужества Натальи Сергеевны были с её стороны лишь - капризами, не более того. Ни меценат Сергей Мамонтов (племянника знаменитого Саввы Мамонтова), увлекавшийся как и она, музыкой, ни ротмистр Вульферт, служащий в гвардии, в элитном полку Синих Кирасир, над которыми усердно шефствовала сама Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна, жена Александра III, - не смогли заставить долго пылать её избалованное сердце! Она же и после второго брака продолжала легко, мановением мизинца, движением брови, пленять мужчин, нимало не огорчаясь тем, что оно, сердце её, - упорно молчит!

Сердце молчало до Осени 1908 года, когда впервые, на маневрах в Красном Селе, мадам Вульферт была представлена, как одна из дам полка, Великому князю Михаилу Александровичу, приехавшему на очередной смотр. Они взглянули друг на друга и... поняли, что это – неотвратимо! Любовь существовала помимо их воли, захватила стремительным вихрем и понесла… Но куда? В какой водоворот? В какую пучину? Одному Богу ведомо, да нам с Вами, смотрящим сквозь призму Истории.

Жизнь и любовь великого князя Михаила Романова

Связь Михаила Александровича с нею не могла остаться незамеченной в Императорской Семье и вызвала активный протест, особенно со стороны Вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны. Да и сам Государь не мог спокойно смотреть на то, как его "милый Миша", любимый брат, Член Государственного Совета Империи, профессиональный военный, кадровый офицер, окончательно теряет голову от любви к женщине, которая была уже дважды замужем, и имела дочь от первого брака!
Наталия Сергеевна виделась Царственной семье лишь ловкой похитительницей сердца неженатого молодого и очень богатого человека.

Михаил Александрович до встречи с Наталией Вульферт не был даже ни с кем помолвлен и обладал самым большим в семье состоянием, доставшимся ему в наследство после смерти старшего брата, Георгия Александровича. Может быть в Семье и были правы, но роман развивался помимо Царственной воли Марии Фёдоровны и развивался бурно.
Вот что вспоминали об этом времени современники:
"Брака великого князя и Н.С. Вульферт не желали ни император Николай II, ни мать, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Когда император узнал о намерении великого князя всё-таки жениться на Н.С. Вульферт, он вызвал его во дворец и отдал краткий приказ: "Черниговские гусары!".
Великий князь назначался командиром Черниговского гусарского полка, стоявшего в Орле, куда он должен был немедленно отправиться.
Гатчина, кирасиры, Н.С. Вульферт - всё было покинуто. Но мягкий по своему характеру Великий князь в данном случае проявил непреклонную волю, решив жениться на любимой женщине, даже несмотря на противодействие брата-императора.

Наталья Шереметьевская, княгиня Брасова (1880, Перово - 1952, Париж). В эмиграции.

Великий князь уехал в Орёл. Но роман продолжался. По настоянию Великого князя ротмистр В. Вульферт согласился на развод с женой". (княгиня Л. Воронцова-Дашкова).
Это дошло до царской семьи. "Михаил и Наталия решили, что будет лучше, если она на время уедет из России, пока не уляжется скандал, связанный с её разводом, - писал в своей книге князь Давид Чавчавадзе. - Наталия уехала в Европу. Это произошло в июне 1909 г. (...) В то время международной телефонной связи ещё не существовало, поэтому Наталия и Михаил пользовались телеграфом. Только она одна послала 377 телеграмм!

Михаил тоже тяжело переживал разлуку. Он писал Наталии:

"Копенгаген. 13 августа 1909 года.
Моя дорогая, красивая Наташа, у меня нет слов, которыми я бы мог выразить свою благодарность за все, что ты дала мне в моей жизни. (...) Не печалься, с Божьей помощью мы скоро опять встретимся. Пожалуйста, верь всегда моим словам и моей нежной любви к тебе, к моей самой дорогой и блестящей звезде, которую я никогда, никогда не оставлю и не покину. Я обнимаю и целую всю тебя... Пожалуйста, верь, что я весь твой. Миша".
Летом 1910 года в жизни Михаила Александровича произошло значительное событие. Наталия Сергеевна после развода с ротмистром Вульфертом родила Великому князю сына, Георгия.

13 ноября 1910 года император Николай II подписал Указ Правительствующему Сенату, который не подлежал обнародованию; в нем предписывалось: "Сына состоявшей в разводе Наталии Сергеевны Вульферт, Георгия, родившегося 24 июля 1910 года, Всемилостивейше возводим в потомственное дворянское Российской Империи достоинство, с предоставлением ему фамилии Брасов и отчества Михайлович".

Георгий Брасов в разные годы.

Однако такое двойственное состояние и долг чести не давали покоя Михаилу Александровичу, и он решил действовать против воли царя. Осуществить свое намерение по заключению церковного брака с Наталией Сергеевной великий князь мог только за границей. И в 1912 году Михаил Александрович и Наталия Сергеевна покинули Россию, уехав в Вену, где великий князь в строгой тайне предполагал совершить обряд венчания.
Николай II, узнав о намерении брата, предпринял ряд шагов, чтобы помешать этому. За Михаилом Романовым был учрежден строжайший надзор. Чтобы не допустить заключения морганатического брака госпожи Вульферт с великим князем Михаилом Александровичем, за границу был специально командирован генерал-майор корпуса жандармов А. В. Герасимов. При этом всем российским посольствам, миссиям и консульствам предписывалось оказывать ему всяческое содействие вплоть до "ареста лиц" по его указанию.
Однако Михаил Александрович проявил незаурядные способности конспиратора, оставив своим попечителям возможность наполнить надзорное досье лишь обвинительными документами о провале порученного им дела. Великий князь действовал с крайней осторожностью. Под Веной он нашел сербского православного священника, чтобы заключенный брак не подлежал расторжению Святейшим синодом. Несомненно, это был брак по любви, в противном случае Михаил Александрович не пошел бы против воли царя и на нарушение законов, сознательно лишая себя права на Российский престол.

Георгий Михайлович Брасов. Единственная сохранившаяся фотография взрослого сына В.кн. Михаила Александровича.

Гнев Его Величества вылился в запрещение "своевольному брату" въезда в Россию. Шифрованная жандармская телеграмма свидетельствовала: "Граф Брасов (великий князь Михаил Александрович.) очень удручен и никуда не выходит”. 15 декабря 1912 года царь подписал указ Правительствующему Сенату о передаче в опеку имущества Михаила Романова, а 30 декабря с него было снято звание "правителя государства". Великий князь был вынужден жить за границей как частное лицо. Из Австрии в 1913 году он вместе с женой и сыном Георгием переехал в Англию и поселился в замке Небворт, недалеко от Лондона. Жили супруги Брасовы -Романовы достаточно широко, выезжали, принимали гостей, устраивали балы, много путешествовали. Сохранились фотографии того времени: очень привлекательный молодой человек, с мягким выражением лица в светлых костюмах и шляпе, и рядом с ним ослепительно красивая молодая дама в элегантном туалете. Туалеты, манто и автомобили мадам Брасова меняла достаточно часто. Но муж относился обожающе - снисходительно ко всем ее капризам, и эта странная блестящая пара, привлекая внимание многих, великолепно уживалась вместе!

Наталии Сергеевне, бесспорно, было лучше за границей, вдали от сдержанных и строгих царственных родственников супруга, но в августе 1914-го грянула война. Михаил Александрович незамедлительно отправил прошение на имя брата – Государя, с просьбой о возвращении на родину для участия в военных действиях. Прощение было получено, опека с имущества - снята, супруге – пожалован титул графини Брасовой. Они незамедлительно вернулись домой, Наталия Сергеевна, не признаваемая ни Государыней, ни Императрицей-Матерью, не унывая ни на минуту, открыла самый блестящий в Петербурге салон, приобрела ложу в театре, а Михаил Александрович… отправился на поле боя.

Михаил Романов в звании генерал-майора был на фронте, получил Георгиевский крест, командуя так называемой "дикой, кавказской, дивизией", позднее - 2-м кавалерийским корпусом. Он не участвовал в интригах царского двора, но многие опасались влияния его властной и энергичной супруги, блистающей в северной столице!

В частности, об этом свидетельствуют дневниковые записи обер-гофмейстерины княгини Е. А. Нарышкиной. 21 февраля 1917 года она написала: "Грустные мысли: императрицу (Александру Фёдоровну, супругу Николая Второго) ненавидят. Думаю, что опасность придет с той стороны, с которой не ожидают: от Михаила. Его жена очень интеллигентна. В театре её ложа полна великих князей, сговорятся вместе с Марией Павловной (жена великого князя Владимира Александровича, дяди Государя, составлявшего оппозицию племяннику в вопросах внутренней и внешней политики), добьётся быть принятой императрицей - матерью и императором. Чувствую, что они составляют заговор. Бедный Миша будет в него вовлечен, вопреки себе, будет сперва регентом, потом - императором. Достигнут всего".
Возможно, что это все было дальней целью Натальи Сергеевны – энергичной, яркой, честолюбивой. Кто теперь знает?
Мы можем только догадываться обо всем. Все осталось в сослагательном наклонении "бы". Всему помешали февральская революция 1917 года и Октябрьский переворот. 14 марта 1917 года Михаил Александрович, в течение десяти часов, после отречения брата в его пользу, был императором России, а потом сам отказался от власти в пользу Учредительного Собрания.

Тридцатого июля 1917 года Михаил Александрович последний раз виделся с братом и невесткой, которые, по предписанию Временного правительства и лично Керенского, должны были выехать на жительство в Тобольск. Графиня Брасова при том прощании не присутствовала. С племянниками Михаилу Александровичу проститься и вовсе не позволили!

Семья брата уехала, а уже 21 августа 1917 года Михаил Александрович и его жена были арестованы и помещены в тюрьму. 13 ноября 1917 года Михаила Александровича и графиню Наталию Сергеевну выпустили и перевезли в Гатчину под домашний арест. Обвиняли в монархистском заговоре и связях с высланной Семьей. К Петрограду подходили войска генерала Корнилова. Нарастала паника и тревога.

Энергичная, умная Наталия Сергеевна, проанализировав ситуацию, умолила мужа обратиться в Совет Народных Комиссаров, к самому Ульянову-Ленину с просьбой разрешить им жить в России, как простым гражданам Республики. Михаил Александрович был на приеме у управляющего делами СНК В.Д. Бонч-Бруевича, тот выдал ему бланк с "выписанной" свободой проживания, но это не спасло супругов от дальнейших бед и напастей. Михаила Александровича ожидала 9 марта 1917 года высылка в Пермь. Наталия Сергеевна слезно выпрашивала у мужа позволения последовать за ним, но он едва ли не впервые в жизни резко отказал ей в ее "капризе"! Она должна остаться в Гатчине и думать о детях! Он уехал в ссылку со своим верным секретарем Брайаном Джонсоном, камердинером Челышевым, и шофером П.Боруяновым. Михаил Романов предчувствовал все испытания ссылки и потому взял с собой деньги, личный багаж, много книг, аптечку и автомобиль "роллс-ройс" Поначалу все шло хорошо, он жил в Королевских номерах – хорошей гостинице Перми, ходил дважды в сутки отмечаться в комендатуру, много и часто писал жене. В мае 1918 года она на несколько дней приезжала к нему из Москвы. Они вместе встретили праздник Пасхи, общались со знакомыми, которые уже появились у Михаила Александровича в этом городе. Этой последней встрече с "ярчайшей звездой всей его жизни" посвящено много записей в дневнике Михаила Александровича. Потом Наталия Сергеевна вернулась к детям, понимая, что внутренне надо готовиться к потерям и отъезду из России. Последнее письмо от супруга она получила в начальных числах июня 1918 года, потом связь оборвалась. Она оббила все пороги Петроградской ЧК - мужества ей было не занимать! - но нигде не добилась какой-либо правды или известий о муже.

Её судьба похожа на судьбу княгини Ольги Валериановны Палей. Она точно также, как и княгиня Палей, прятала в маленьком обмылке жемчужные серьги, меняла на продукты меха и платья, вытаскивала из посеребренных окладов домашние образа, зашивала в подклад пальто и нижние рубашки остатки бриллиантов. Сейф с ее драгоценностями в банке был реквизирован властями, сама она была под домашним арестом, в Гатчине но под каким то предлогом все – таки сумела пробраться в банк, и унесла в муфте, почти на глазах охраны, свои основные драгоценности, подаренные ей когда-то безумно любящим мужем!

Её блестящие способности организатора, властная и деятельная натура помогли ей выжить, спасти детей от смерти, и в 1920 году оказаться с ними в Константинополе, где тогда была колония русской эмиграции. Она всюду искала людей знавших Великого Князя, Царскую Семью и неустанно расспрашивала о муже. Никто ничего не знал. Ходили какие – то слухи о побеге его из Перми, о расстреле – но ничего наверняка не было известно. Она, как и все эмигранты, оплакивала гибель Царской Семьи и особенно - детей, заказывала в день поминовения панихиды, простив давно все недоразумения, и, быть может, виня себя во многом; ставила свечи, выделяя одну особо – во здравие Михаила Александровича! Молиться за него, как за мертвого, она не хотела.

Графиня уже давно перебралась из Англии в Данию, а потом – окончательно в теплую Францию, обожаемый ею сын, Георгий Михайлович, учился в Итоне, на это уходила львиная доля всех их средств. Другая часть доходов шла на наем особняка, приемы и дорогие туалеты маменьки - графини, которую сын очень любил и беспрекословно слушался. Вокруг графини Брасовой всегда был целый рой людей, кормившихся с ее ладони, и забывавших о ней на следующий день. От ненасытных аппетитов всей этой камарильи и привычки жить широко, не считая и сантима, средства быстро таяли…
Оказавшись в отчаянных долгах, Наталия Сергеевна рискнула обратиться с письмом к Вдовствующей Императрице Марии Федоровне, проживающей в Дании, и просила, в случае полного разорения, позаботиться о Георгии. Все-таки – внук!
Бабушка не ответила ни строки, но после её смерти, в 1928 году, Георгий Михайлович, граф Брасов, неожиданно получил крупную сумму денег, часть из которых позже года три спустя мать решила потратить на покупку подарка к совершеннолетию сына. Она купила для него спортивный автомобиль "крайслер". Она и не догадывалась тогда, что подарила сыну... Смерть.

За два-три дня своего совершеннолетия, он позвонил матери из Итона и сказал, что скоро будет дома, что доберется до нее всего за несколько часов. Она пришла в ужас и запретила сыну и думать "об этом сумасшествии", но он заверил ее, что все будет в порядке. Через несколько часов раздался еще один звонок. Дорожная полиция скорбно сообщила "мадам Романофф", что ее сын, Жорж, находится в бессознательном состоянии в одном из госпиталей, машина разбита, приятель, ехавший с ним вместе – погиб. Автомобиль потерял управление и врезался в дерево, на шоссе, в нескольких часах езды от Парижа. Убитая горем графиня немедленно примчалась в госпиталь, не отходила от постели сына почти сутки, но он скончался у нее на руках, так и не придя в сознание, за четыре дня до своего совершеннолетия,

20 июля 1931 года. Наталия Сергеевна сама распоряжалась похоронами, покупала цветы, заказывала памятник. На эти похороны – строгие и церемонные, как подобало сыну Великого князя и представителю династии Романовых - были приглашены многие из ее представителей, но пришли – не все. Графиня держалась стойко, не проронила ни слезинки, прямая, белая как стена, принимала соболезнования, осторожно поцеловала сына, последний раз склонившись над ним. Все с ужасом ждали крика, рыданий, слез... Их не было. Она окаменела. Подавая кому-то из мужчин руку, чтобы сесть в экипаж, графиня даже слабо улыбнулась - в знак благодарности.
Не видел никто её слез и позже. На людях она улыбалась, мило беседовала, даже слегка шутила. И лишь самые близкие друзья знали, что Наталья Сергеевна, оставшись одна, может часами рыдать и биться в истерике. О расстреле своего мужа и его секретаря Б. Джонсона в июне 1918 года, графиня узнала лишь в 1951 году, за год до собственной смерти, из книги посвященной "последним дням Романовых". Печально улыбнулась: наступали и ее последние дни. Они были тягостны.
..Хозяйка квартиры, узнав, что у нищенки-графини рак груди, испугавшись, выгнала ее из дому, посчитав болезнь заразной. Наталия Сергеевна ютилась в какой то мансарде, живя на то, что присылала ей из Англии дочь Наташа - сто фунтов в месяц, - а когда умерла (20 ноября 1952 года), то на ее могиле поставили лишь крест, который через некоторое время начал рушиться.

Но могила была рядом с могилою Георгия, и именно это обстоятельство не позволило скромному захоронению окончательно кануть в Лету. Покупая место на кладбище для сына, в горьком 1931 году, Наталья Сергеевна приобрела участок земли и для себя. Агент похоронного бюро никак не мог взять в толк, зачем, молодой еще женщине, так рано беспокоиться о месте последнего успокоения?!
Тогда Наталия Сергеевна, чуть приподняв вуаль, твердым, но глухим от сдерживаемых рыданий голосом, сказала: "Молодой человек, это - мой каприз. Я привыкла, чтобы мои желания исполнялись немедленно. Вы ещё не поняли?" Клерку, знавшему, конечно, Кто стоит перед ним, оставалось только оформить необходимые бумаги. Последний "каприз" Великой княгини, "несостоявшейся русской императрицы" или просто - графини Брасовой - был исполнен. Она и не представляла, что может быть как-то иначе. Она всё же была – Романовой. Хоть и не признаваемой до конца Царственными родными!
____________________________.
*В подготовке статьи использованы материалы личной библиотеки автора и мемориального Интернет – музея Михаила Павловича Романова в Перми. Великий князь Михаил с супругой (1913 год).

Svetlana Astrikova "Кофе фея".

Вся коллекция Henri Pierre Picou - здесь

На небе светлом, словно сон,
Летит проказник Купидон.
В любви он мастер, он игрок,
Ему забавой стрел поток.

Но его стрелы держат яд:
Любви и слез – всего подряд!
А люди ждут его... Ну что ж,
На счастья вестника похож

Сей божий ангел (иль бесенок)...
Еще чуть вышел из пеленок,
Уже играет в чувства он,
Мой милый, добрый Купидон...

Анри Пьер Пику/Henri Pierre Picou

(French, 1824-1895)

Аукционное в коллекцию

От мира грустный прячу взгляд:
Кругом так холодно и хмуро..
Скажите в чём я виноват?
За что уколы мне Амура?

Своей серебряной стрелой
Разит он влево и направо,
Не скрыться летом , ни зимой,
От сладостной его расправы..

..В себе ношу слова любви,-
И в тайне было это чувство,
Но разболтали соловьи
И говорит о нём искусство.

Судьбы чтоб вынести укор,-
Я дал себе обет молчанья,
И каждый ваш случайный взор
Дарил мне радость и терзание.

Пусть будет так: всему предел
Положен в этом мире;
Меня слегка лишь ты задел,
Амур, стреляющий как в тире.


С опасным чувством справлюсь я;
Зачем бессонницы, тревоги..
И разминувшись; не любя,
Пойдём своей дорогой.
(nezabudka)