Месть по знакам зодиака! (в шутку!) |
Метки: юмор знаки зодиака месть Цитаты |
Ажурное кружево слов твоих... Wendy Ng |
Китайская художница Wendy Ng
Forgotten Song
Одеваюсь в твои слова... как в новое платье...
Примеряю их легкое ажурное кружево на себя... становясь тихой и задумчивой...
Возбужденный мозг ловит интонации твоего голоса. А слова рассыпаются на маленькие перламутровые звуки-бусинки...
Хочется под их россыпь подставить руки...
А они мелкие нежно-блестящие... вокруг... без какой-либо гармонии... правильного построения... перепутанные в цветах, размерах...
Удивительное сочетание,которое редко встретишь в природе... Только тут.
Слово ДУША собрано из большой одной розовой перламутровости и мельчайших бисеринок вокруг... Слово ГУБЫ - из прозрачных бусинок-камешков... разного цвета... красная... белая... желтая....черная... Они не пестрят своей фальшивостью цвета, не отражаются подделкой, а умело играют лучами восходящего солнца, как настоящие драгоценные камни.... Слово СТРАСТЬ неминуемо одноцветное... выгибающейся дугой... как выгибается тело соприкасаясь с нею... Непременно хочется коснуться... слова... как тебя.. зная заранее, что можно обжечься... но так хочется ощутить их горячесть, чтобы одернуть в экстазе потом руки с мыслью "горячо"... и восторженно осознать, что не обожглась... Есть крупная бусина. Отдельно от всех. Строгая по исполнению и правильная по оформлению. Это слово Я, произнесенное тобой. Смотрю на нее лукаво и думаю, как она умело повторяет тебя. Тебя. Цельного. Гармоничного. Живого и ясного. Есть слово ТЫ. Это мои бусины. А ты нежно сложил их в пару... два красивых цвета... нежнейший розовый, отсвечивающий желанием Любить, и лазурно-голубой, в переливе цвета которого желание Любить приобретает оттенок свободы,простора и безмерности, как наше небо. И есть слово МЫ... честность, собранность подчиняют себе лежащие рядом НАС, НАШЕ, НАМИ... как вечное и неотрывное основы истины. Хочется набирать в руки полные горсти твоих удивительных слов, звуков, бусинок... Переполнить ими ладони... А потом в полудетском азарте подбрасывать их вверх... и , кружась, с улыбкой наблюдать, как веер слов вокруг меня яркими каплями всех тонов радуги рассыпается в разноцветье пуговок... бусинок... камешков... | И лишь белая большая бусина непременно ложиться рядом у ног, чтобы быть ближе ко мне и не потеряться среди этой разноцветности и разнообразия...![]() Чтобы вовремя быть рядом. Чтобы не оказаться незамеченной. Это ты в твоем слове Я. |
![]() | Наклоняюсь. Поднимаю ее, бережно касаясь пальцами, ощущая тепло и холодность одновременно, странные мои противоречивые желания согреться о нее самой и... согреть ее своим дыханием... заставляют покрепче сжать ее в руке... прикрыть пальцами, сложив их в маленький кулачок, где в неведомом ни для кого моем теплом сердечном пространстве есть Ты... и только Ты... желание беречь Тебя... есть ощущение счастья, что это именно Ты сейчас рядом. |
Шепчу в ладошку только Тебе одному еле слышные мои слова...
Не знаю, какого они цвета. Не знаю, какого они размера.
Но они только для Тебя. И только Тебе слышны и понятны.
" Как же долго я Тебя ждала..."
© Copyright: Ирина Александрова Ивушка
Метки: стихи живопись painting женский образ в живописи искусство art Wendy Ng Цитаты |
Я Вас Л Ю Б Л Ю |
Метки: Цитаты Эрих Мария Ремарк."Три товарища" цитаты.стихи |
Молодость… Старость… Привычно, знакомо.... |
Молодость… Старость… Привычно, знакомо.
А я бы делила жизнь по другому:
Я на две бы части ее делила,
На то, что будет, и то, что было.
Ведь жизнь измеряют-знаете сами - Когда годами, когда часами. Знаете сами-лет пять или десять Минуте случается перевесить. Я не вздыхаю: О, где ты, юность! Не восклицаю: Ах, скоро старость! Я жизни вопрос задаю, волнуясь: Что у тебя для меня осталось? Припоминаю я все, что было, Жизнь пересматриваю сначала, Как беспощадно меня учила, Какие подарки порой вручала. Знала я счастье, не знала покоя, Знала страданья, не знала скуки. С детства открылось мне, что такое Непоправимость вечной разлуки. Руки мои красивыми были, Нежными были, сильными стали. Настежь я сердце свое раскрыла Людскому счастью, людской печали. Я улыбалась и плакала с ними, Стала мудрее и непримеримей, Мягче я стала, тверже я стала, Лгать и завидовать перестала. |
Молодость-сила. Старость-усталость.
Думаю-сила в запасе осталась!
Вероника Тушновая
Музыка: Estas Tonne – The Winds that bring you Home
Метки: фотография photography поэзия искусство art Вероника Тушнова стихи Rena Rea |
Kurt Jackson... Момент спокойствия... |
Bluebells and wild garlic in May. 20,5x22 cm.
Flowers for the miners. September 2014. 20,5x21 cm
The Forth
The Trees Of Cornwall, painting
Метки: живопись painting искусство art Kurt Jackson художник Цитаты |
Когда в душе Весна.... |
Jeon Su Yeon - In the Spring Garden
Душа всегда тоскует по весне. Она соткана вся из предчувствий. Предчувствие чего-то нового, ранее не замеченного и не увиденного. Так хочется это почувствовать, прочувствовать и пропустить через сердце. А кто-нибудь, когда-нибудь слышал звуки своего сердца? Не привычное всем: тут-тук, а музыку, которая всегда звучит в нем. Ведь если у сердца имеются струны, значит обязательно звучит и музыка. Она всегда звучит, с того самого момента, когда создатель касается струн, чтобы наполнить жизнью. И вот свершилось чудо рождения. Мелодия звучит звонкая, радостная и неповторимая. Пусть она немного меняется со временем, добавляя грустные ноты. Но даже когда грустно, сердце спешит приободрить, меняя симфонию черных туч, на весенние звуки флейты.
© Copyright: Римма Костенич
Когда в вокруг весна,я забываю годы, Ко мне спешат в ночи мои былые сны, Уходят в прошлое утраты и невзгоды, И счастьем земным все дни мои полны. Когда в душе весна, в ней расцветает радость, На сердце у меня так вольно и тепло . И каждый новый день встречаю я как благость, И прежние мечты опять стучат в стекло. Когда вокруг весна ,печали я не знаю, От синевы небес кружится голова. Я улыбнусь весне и звонкой птичьей стае, И юным тополям ,проснувшимся едва. | Когда в душе весна,во мне живут виденья, Мне кажется родным далёкий голос твой, Я чувствую, как сон, твоё прикосновенье, Как будто рядом ты,как будто ты со мной. Когда в душе весна,я убегаю в сказку, Я пью до дна бокал земного волшебства... Весна срывает с нас придуманные маски, Морочит и манит обманом колдовства. Когда вокруг весна ,я снова в чудо верю, Свободен ,невесом мечты моей полёт, И в мой волшебный сад распахнуты все двери, И ,вторя соловьям,душа моя поёт. |
© Copyright: Анастасия Загодина
** фото изличного архива,апрель 2015 года. **
Серия сообщений "Мой сад, комнатные цветы":
Часть 1 - А розы цветут ...
Часть 2 - Ежевичный урожай
...
Часть 13 - Июль. Моё настроение. Лилии
Часть 14 - Цветы живут и дарят радость... | Август. Моё розовое ассорти
Часть 15 - Когда в душе весна......Мелодия сердца... | Моё апрельское...
Метки: фотография photography цветы Цитаты |
Где-то в дальнем уголке полотна вселенской бездны... |
Метки: стихи живопись painting искусство art Наталья Глазунова Моисеева Лаушкин Сергей Павлович художник Цитаты |
Коронация императора Николая II и императрицы Александры Феодоровны в 1896. Часть 1 |
Метки: фотография photography это интересно ЖЗЛ императорская семья коронация Москва Романовы Цитаты |
Коронация императора Николая II и императрицы Александры Феодоровны в 1896. Часть 2 |
Метки: страны это интересно ЖЗЛ императоры императорская семья НиколайII история России Романовы коронация Москва кремль фотография Цитаты |
Tytus Brzozowski. В старом Городе Красных Крыш.... |
Метки: стихи искусство art Tytus Brzozowski акварельная живопись городской пейзаж крыши Цитаты |
Был или не был? Вот в чем вопрос.... |
Метки: это интересно ЖЗЛ кто такой Шекспир Шекспир Алёна Ракитина Людмила Прохорова .ЖЗЛ Цитаты |
Бабочки от Carl Brenders... "Жизнь – лучший учитель." Роберт Кийосаки (притча о бабоче) |
http://www.smisl-zhizni.ru/pritchi/57-nasha-zhizn/868-o-babochke
Метки: живопись painting притчи искусство art Бабочки от Carl Brenders Роберт Кийосаки (притча о бабоче) Цитаты |
И танцует на волнах Морская Фея... |
Метки: стихи фотография photography Романова Анжелика море женский образ природа Цитаты |
В живучей красе расписной.... Художник Annelies Clarke |
Мы свяжем дорогу на спицах,
Дорогу из облака в лес,
И будут по ней торопиться
Поэты, спускаясь с небес, -
Мы свяжем дорогу из нитей,
Извечных, как хлеб и вода,
Из нитей любовных событий
И братских объятий! О, да,
Мы свяжем дорогу из песен, Из прожитых вместе веков, Дорогу из дружеских писем, Звонков, пустяков, облаков, На спицах мы свяжем дорогу, На спицах таких колесниц, Какие летят на подмогу По первому взмаху ресниц: Со скоростью звука и света, Частиц первозданной любви, По первому вздоху поэта Летят колесницы с людьми! |
Мы свяжем дорогу на спицах
Воскресного солнца весной,
Дорогу в цветах и жар-птицах,
В живучей красе расписной!
На спицах событий и судеб…
И биться воробушком в грудь
Живучая Лирика будет,
Живучий пройдя этот путь!"
Юнна Мориц
Annelies Clarke родилась в Голландии. Искусству живописи обучалась сначала в Роттердаме, затем в Accademia di Belle Arti, Florence, которую закончила с отличием в области живопись, гравюра и история искусства. Живет и работает в Брайтоне.
Музыка:Toshiro Ito – Kumo Ni Noritai
Метки: стихи живопись painting женский образ в живописи дети в живописи искусство art Annelies Clarke painter watercolor flowers акварельная живопись художник Юнна Мориц |
Георгиевская лента и Орден Святого Георгия |
Слава героям Великой Отечественной войны!
Великой Победе - Слава!
Георгиевские ленты занимают наиболее почетное место в ряду многочисленных коллективных наград (отличий) частей Российской армии.
Императорский Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия (Орден Святого Георгия) — высшая военная награда Российской империи. В расширенном смысле — всеохватывающий комплекс отличий офицеров, нижних чинов и воинских подразделений.
Д.Г. Левицкий. Портрет императрицы Екатерины II.
Учреждён императрицей Екатериной II 26 ноября (7 декабря) 1769 в честь Святого Георгия для отличия офицеров за заслуги на поле боя и упразднён в 1917 году после Октябрьской революции. Орденом награждено более 10 тысяч человек, 25 — кавалеры ордена первой степени, из них только четверо стали полными кавалерами. С 2000 года орден Святого Георгия — военная награда Российской Федерации.
Орден Святого Георгия выделялся своим статутом среди других российских орденов как награда за личную доблесть в бою, и заслуги, за которые офицер мог быть удостоен награды, строго регламентировались статутом ордена. По статусу он давался только за конкретные подвиги в военное время "тем, кои… отличили себя особливым каким мужественным поступком или подали мудрые и для нашей воинской службы полезные советы". Это была исключительная воинская награда.
Имел четыре степени отличия.
1-я степень: звезда на левой стороне груди и большой крест на ленте через правое плечо,
700 руб. ежегодной пенсии.
2-я степень: звезда на левой стороне груди и большой крест на шейной ленте,
400 руб. ежегодной пенсии.
3-я степень: малый крест на шейной ленте, 200 руб. ежегодной пенсии.
4-я степень: малый крест в петлице или на колодке, 100 руб. ежегодной пенсии.
Награждённые несколькими степенями имели право на пенсию только к высшей степени. После смерти кавалера его вдова получала за него пенсию ещё год. Ордена после смерти владельца сдавались в Военную Коллегию (до 1856 года). Запрещалось украшать орденские знаки драгоценными камнями. Орден давал также привилегию на право входа на публичные мероприятия вместе с полковниками для Георгиевских кавалеров 3-го и 4-го классов, даже если их чин был младше.
Е. Д. Камеженков. Неизвестный офицер с орденом Георгия iV-й степени. Начало 1790-х гг.
Поскольку при вручении ордена высшей степени низшей степенью уже не награждали, то из 25 кавалеров 1-й степени только четыре человека стали полными кавалерами ордена Св. Георгия (награждёнными всеми 4-мя степенями):
* князь, генерал-фельдмаршал М. И. Голенищев-Кутузов-Смоленский;
* князь, генерал-фельдмаршал М. Б. Барклай-де-Толли;
* граф, генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич-Эриванский князь Варшавский;
* граф, генерал-фельдмаршал И. И. Дибич-Забалканский.
Три человека были награждены орденом Св. Георгия с 3-ей по 1-ю степень:
* князь, генерал-фельдмаршал Г. А. Потёмкин-Таврический;
* князь, генералиссимус А. В. Суворов-Рымникский;
* граф, генерал от кавалерии Л. Л. Беннигсен.
Волков Р.М. Портрет М.И. Кутузова.
Хотя формально по старшинству орден Св. Георгия 1-й степени стоял ниже высшего ордена Андрея Первозванного, полководцы ценили его выше всякой другой награды. Из письма великого полководца А. В. Суворова дочери от 8 ноября 1789 года: [Получил] знаки Св. Андрея тысяч в пятьдесят, да выше всего, голубушка, Первый класс Св. Георгия. Вот каков твой папенька. За доброе сердце, чуть, право, от радости не умер.
Суриков В.И. Генералиссимус Суворов.
В знак особых отличий, за проявленную личную храбрость и самоотверженность производилось награждение Золотым оружием — шпагой, кортиком, позднее саблей. Одно из первых достоверно известных награждений холодным оружием относится к Петровской эпохе. 27 июня 1720 года князю Голицыну за разгром шведской эскадры при острове Гренгам "в знак воинского его труда послана шпага золотая с богатыми украшениями алмазами". В дальнейшем известно множество награждений золотым оружием с бриллиантами для генералов, и без бриллиантов для офицеров с различными почётными надписями ("За храбрость", "За мужество", а так же некоторые с указанием конкретных заслуг награждённого).
Черно-оранжевые цвета Георгиевской ленты стали в России символом военной доблести и славы. Существуют различные мнения о символике Георгиевской ленты. Например, граф Литта в 1833 году писал: "бессмертная законодательница, сей орден учредившая, полагала, что лента его соединяет цвет пороха и цвет огня…".
Рокотов Ф. Екатерина II с орденом Св. Георгия 1-й ст. 1770г.
Однако Серж Андоленко, русский офицер, ставший впоследствии генералом французской армии и составивший наиболее полный сборник рисунков и описаний полковых значков Русской армии, с таким объяснением не согласен: "В действительности же цвета ордена были государственными с тех времен, когда русским национальным гербом стал двуглавый орел на золотом фоне… Вот как при Екатерине II описывался русский герб: "Орел черный, на главах корона, а наверху в середине большая Императорская корона - золотая, в середине того же орла Георгий, на коне белом, побеждающий змия, епанча и копье - желтые, венец желтый же, змей черный". Таким образом, русский военный орден и по своему имени и по своим цветам имел глубокие корни в отечественной истории".
Георгиевская лента присваивалась также некоторым знакам отличия, жалуемым воинским частям. В 1805 году появилась ещё одна коллективная награда — георгиевские трубы. Они изготавливались из серебра, но в отличие от серебряных труб, уже ранее бывших наградой в российской армии, на корпус трубы наносился георгиевский крест, что повышало их ранг как награды. На корпусе трубы часто наносилась надпись, рассказывающая за какую битву и в каком году полк завоевал награду. На трубу крепился офицерский георгиевский крест, и темляк из ленты орденских цветов с серебряными кистями. К 1816 году были окончательно установлены две разновидности георгиевских труб — пехотная, выгнутая несколько раз и прямая кавалерийская. Пехотный полк обычно получал в награду две трубы, кавалерийский — по три для каждого эскадрона, и специальную трубу полковому штаб-трубачу. Первым в истории Российской империи георгиевских труб удостоился 6-й егерский полк за сражение при Шенграбене. Корпус каждой трубы опоясывала надпись "За подвиг при Шенграбене 4 ноября 1805 года в сражении 5 т. корпуса с неприятелем, состоявшим из 30 т."
В 1806 году в русской армии были введены наградные Георгиевские знамёна. В навершии знамени
помещался Георгиевский крест, под навершием повязывалась черно-оранжевая Георгиевская лента со знамёнными кистями шириной в 1 вершок (4,44 см). Первые Георгиевские знамёна были выданы Киевскому гренадерскому, Черниговскому драгунскому, Павлоградскому гусарскому и двум донским казачьим полкам за отличие в кампании 1805 года с надписью: "За подвиги при Шенграбене 4 ноября 1805 года в сражении 5 тыс. корпуса с неприятелем, состоящим из 30 тыс." В 1819 году был учреждён морской Георгиевский кормовой флаг. Первый такой флаг получил линейный корабль "Азов" под командой капитана 1 ранга М. П. Лазарева, отличившийся в Наваринском сражении 1827 года. В 1855 году, во время Крымской войны, темляки георгиевских цветов появились на наградном офицерском оружии. Золотое оружие как род награды было не менее почетно для русского офицера, чем орден Георгия.
Если человек награждался уже имевшимся у него орденом, но более высокой степени, то знаки низшей степени не надевались и сдавались в Капитул орденов. В 1856 году было разрешено носить одновременно знаки всех степеней ордена Георгия. С февраля по май 1855 года существовал вариант ордена 4-й степени с бантом из Георгиевской ленты, который свидетельствовал, что его кавалер награждён дважды — за выслугу лет, а позднее за отличие в бою. Для кавалеров ордена было предусмотрено "особое кавалерственное одеяние, состоящее в оранжевом бархатном супервесте, с чёрными широкими напереди и назади бархатными же крестами; супервест обшит кругом золотою с канителью бахромою"
После окончания русско-турецкой войны (1877 - 1878) император Александр II приказал подготовить представления для награждения наиболее отличившихся частей и подразделений. Сведения от командиров об оказанных их частями подвигах были собраны и внесены на рассмотрение кавалерской Думы ордена Св. Георгия. В докладе Думы, в частности, говорилось, что наиболее блестящие подвиги в войну оказали Нижегородский и Северский драгунские полки, которые уже имеют все установленные награды: Георгиевские штандарты, Георгиевские трубы, двойные петлицы "за военное отличие" на мундиры штаб- и обер-офицеров, Георгиевские петлицы на мундиры нижних чинов, знаки отличия на головные уборы.
Именным указом 11 апреля 1878 года был установлен новый знак отличия, описание которого было объявлено приказом по Военному ведомству от 31 октября того же года. В указе, в частности говорилось: "Государь Император, имея в виду, что некоторые полки имеют уже все установленные в награду за военные подвиги знаки отличия, Высочайше установить соизволил новое высшее отличие: Георгиевские ленты на знамена и штандарты с надписями отличий, за которые ленты пожалованы, согласно прилагаемым при сем описанию и рисунку. Ленты эти, составляя принадлежность знамен и штандартов, с них ни в коем случае не снимаются". До конца существования русской императорской армии это награждение широкими Георгиевскими лентами оставалось единственным. Эти ленты получили Нижегородский и Северский драгунские полки.
Луи Эрсан. Портрет Марии-Амалии, королевы Обеих Сицилий 1830, Музей Конде, Шантильи.
Известно о награждении орденом Георгия двух женщин (после Екатерины II). Ордена 4-й степени были удостоены:
* Мария София Амалия, королева Обеих Сицилии — 21 февраля 1861, "За мужество, проявленное во время осады крепости Гаэта с 12-го ноября 1860г по 13-е февраля 1861г.";
* Римма Михайловна Иванова (посмертно), сестра милосердия — 17 сентября 1915, "За мужество и самоотвержение, оказанное в бою, когда после гибели всех командиров приняла командование ротой на себя; после боя скончалась от ран". Погибшая медсестра удостоилась ордена указом Николая II, нарушившим статут ордена в виде исключения.
Со дня учреждения Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 26 ноября 1769 года императрицей Екатериной Великой этот день стал считаться праздничным Днём Георгиевских кавалеров, который должен был ежегодно праздноваться как при Высочайшем Дворе, так и "во всех тех местах, где случится кавалер большого креста". Местом проведения главных торжественных церемоний, связанных с орденом, со времени Екатерины II стал Зимний дворец.
Георгиевский зал в Зимнем дворце.
Заседания Думы ордена Святого Георгия собирались в Георгиевском зале. Ежегодно проходили торжественные приёмы по случаю орденского праздника, для торжественных обедов использовали Георгиевский фарфоровый сервиз, созданный по заказу Екатерины II (завод Гарднера, 1777—1778 гг.) Последний раз георгиевские кавалеры отмечали свой орденский праздник 26 ноября 1916 г.
Кроме Георгиевского зала в Зимнем, существует Георгиевский зал Большого Кремлёвского дворца, строительство начато в 1838 году в Московском Кремле по проекту архитектора К. А. Тона. 11 апреля 1849 г. было принято решение об увековечивании имён георгиевских кавалеров и воинских частей на мраморных досках между витых колон зала. Сегодня на них размещено свыше 11 тысяч фамилий офицеров, награждённых разными степенями ордена с 1769 по 1885 г.
Георгиевский зал. Большой Кремлёвский дворец.
В годы Великой Отечественной войны, продолжая боевые традиции русской армии, 8 ноября 1943 года был учрежден орден Славы трех степеней. Его статут так же, как и желто-черная расцветка ленты, напоминали о Георгиевском кресте. Затем георгиевская лента, подтверждая традиционные цвета российской воинской доблести, украсила многие солдатские и современные российские наградные медали и знаки.
2 марта 1992 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР "О государственных наградах Российской Федерации" было принято решение о восстановлении российского военного ордена Святого Георгия и знака отличия "Георгиевский крест". В Указе Президента Российской Федерации от 2 марта 1994 года сказано: "В системе государственных наград сохраняются военный орден Святого Георгия и Знак отличия - "Георгиевский Крест".
Серия сообщений "К 70-летию Победы!":
Часть 1 - К 70-летию Победы в Великой Отечественной Войне.
Часть 2 - Включить "дурку"...
Часть 3 - Хемингуэй в объективе Роберта Капы
Часть 4 - Георгиевская лента и Орден Святого Георгия
Часть 5 - Свидетель истории. Фотограф Евгений Халдей.
Метки: это интересно Георгиевская лента Орден Святого Георгия Цитаты |
От «Крестного отца» до примерного семьянина |
Метки: кино и театр Аль Пачино актеры кино искусство фотография Цитаты |
Художник Юрий Михайлович Арсенюк |
Ранее картины художника: ПейзажноИсторическое были здесь
музыка: С.Михайлов - Я соберу полевые цветы...
Метки: живопись painting искусство art Юрий Михайлович Арсенюк художник Цитаты |
Актёры Победы. Юрий Никулин |
| Когда любимый несколькими поколениями людей актер Юрий Никулин в фильме "Бриллиантовая рука" говорит милиционеру: "С войны не держал боевого оружия" - это чистая правда, а не просто "по сценарию". Сержант Никулин прошел всю Великую Отечественную в артиллерии ПВО, награжден медалями "За оборону Ленинграда" и "За боевые заслуги". О своей войне он подробно рассказал в книге "Почти серьезно" Почти семь лет я не снимал с себя гимнастерку, сапоги и солдатскую шинель. И об этих годах собираюсь рассказать. О моей действительной службе в армии, о двух войнах, которые пришлось пережить. В армии я прошел суровую жизненную школу, узнал немало людей, научился сходиться с ними, что впоследствии помогло в работе, в жизни. Ну а военная "карьера" моя за семь долгих лет — от рядового до старшего сержанта. Смешное и трагическое — две сестры, сопровождающие нас по жизни. Вспоминая все веселое и все грустное, что было в эти трудные годы — второго больше, но первое дольше сохраняется в памяти, — я и постараюсь рассказать о минувших событиях так, как тогда их воспринимал… 18 ноября 1939 года в 23.00, как гласила повестка из военкомата, мне предписывалось быть на призывном пункте... Ночью нас привезли в Ленинград. Когда нам сообщили, что будем служить под Ленинградом, все дружно закричали "ура". Тут же, охлаждая наш пыл, нам объяснили: — На границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении. Сначала шли по Невскому. Кругом тишина, лишь изредка проезжали машины с тусклыми синими фарами. Мы еще не знали, что город готовится к войне. И все нам казалось романтичным: затемненный город, мы идем по его прямым, красивым улицам. Но романтика быстро кончилась: от лямок тяжеленного рюкзака заболели плечи, — и часть пути я буквально волок его за собой. Романтика быстро кончилась... Учебные тревоги и раньше проводились довольно часто. А тут тревога какая-то особенная, нервная. Собрали нас в помещении столовой, и политрук батареи сообщил, что Финляндия нарушила нашу границу и среди пограничников есть убитые и раненые. Потом выступил красноармеец Черноморцев — он всегда выступал на собраниях — и сказал, что молодежи у нас много, а комсомольцев мало. Я тут же написал заявление: "Хочу идти в бой комсомольцем". Через два часа заполыхало небо, загремела канонада: это началась артподготовка. В сторону границы полетели наши бомбардировщики и истребители... Я скучал по дому. Часто писал. Писал о том, как осваивал солдатскую науку, которой обучал нас старшина. Оказывается, из-за портянок, которые надо наматывать в несколько слоев, обувь полагается брать на размер больше. И хотя многое из премудростей солдатской науки я освоил, все-таки однажды сильно обморозил ноги. Нам поручили протянуть линию связи от батареи до наблюдательного пункта. На мою долю выпал участок в два километра. И вот иду один на лыжах по льду Финского залива, за спиной тяжелые катушки с телефонным кабелем. Не прошло и получаса, как почувствовал страшную усталость. Поставил катушки на лед, посидел немного и пошел дальше. А идти становилось все трудней. Лыжи прилипают к снегу. Я уж катушки на лыжи положил, а сам двигался по колено в снегу, толкая палками свое сооружение. Вымотался вконец. Снова присел отдохнуть, да так и заснул. Мороз больше тридцати градусов, а я спал как ни в чем не бывало. Хорошо, мимо проезжали на аэросанях пограничники. Когда они меня разбудили и я встал, ноги показались мне деревянными, чужими. Привезли меня на батарею. — Да у тебя, Никулин, обморожение, — сказал после осмотра санинструктор. Отлежался в землянке. Опухоль постепенно прошла. Исчезла краснота, но после этого ноги стали быстро замерзать даже при небольшом морозе. Как только началась война, нам ежедневно выдавали по сто граммов водки в день. Попробовал я как-то выпить, стало противно. К водке полагалось пятьдесят граммов сала, которое я любил, и поэтому порцию водки охотно менял на сало. Лишь 18 декабря 1939 года выпил положенные мне фронтовые сто граммов: в этот день мне исполнилось восемнадцать лет. Прошел ровно месяц со дня призыва в армию... Наша батарея продолжала стоять под Сестрорецком, охраняя воздушные подступы к Ленинграду, а почти рядом с нами шли тяжелые бои по прорыву обороны противника — линии Маннергейма. В конце февраля — начале марта 1940 года наши войска прорвали долговременную финскую оборону, и 12 марта военные действия с Финляндией закончились… Нашу часть оставили под Сестрорецком. Жизнь на батарее проходила довольно весело. Некоторые мои сослуживцы взяли из дома музыкальные инструменты: кто мандолину, кто гармошку, была и гитара. Часто заводили патефон и слушали заигранные до хрипа пластинки — Лидии Руслановой, Изабеллы Юрьевой, Вадима Козина… Когда все собирались у патефона, то дело доходило чуть ли не до драки: одни — в основном ребята из села — требовали в сотый раз Русланову, а нам, горожанам, больше нравился Козин. А на соседней батарее где-то достали целых пять пластинок Леонида Утесова. Мы соседям завидовали. Позже появились пластинки Клавдии Шульженко. Все с наслаждением слушали ее песню "Мама". Мне казалось, что эта песня про мою маму. Так и проходили наши солдатские будни: учения, политинформации, боевая подготовка... В конце апреля 1941 года я, как и многие мои друзья, призванные вместе со мной в армию, начал готовиться к демобилизации. Один из батарейных умельцев сделал мне за пятнадцать рублей чемоданчик из фанеры. Я выкрасил его снаружи черной краской, а внутреннюю сторону крышки украсил групповой фотографией футболистов московской команды "Динамо". Динамовцев я боготворил. Еще учась в седьмом классе, я ходил на футбол вместе со школьным приятелем, который у знакомого фотографа достал служебный пропуск на стадион "Динамо". И когда мимо нас проходили динамовцы (а мы стояли в тоннеле, по которому проходят игроки на поле), я незаметно, с замирающим сердцем, дотрагивался до каждого игрока. В этом же чемоданчике лежали и книги. Среди них Ярослав Гашек, "Похождения бравого солдата Швейка" (одна из моих самых любимых), ее мне прислали родители ко дню рождения, "Цемент" же Гладкова я кому-то дал почитать, и мне его так и не вернули, как и "Бродяги Севера" Кервуда... В ночь на 22 июня на наблюдательном пункте нарушилась связь с командованием дивизиона. По инструкции мы были обязаны немедленно выйти на линию связи искать место повреждения. Два человека тут же пошли к Белоострову и до двух ночи занимались проверкой. Они вернулись около пяти утра и сказали, что наша линия в порядке. Следовательно, авария случилась за рекой на другом участке. Наступило утро. Мы спокойно позавтракали. По случаю воскресенья с Боруновым, взяв трехлитровый бидон, пошли на станцию покупать для всех пива. Подходим к станции, а нас останавливает пожилой мужчина и спрашивает: — Товарищи военные, правду говорят, что война началась? — От вас первого слышим, — спокойно отвечаем мы. — Никакой войны нет. Видите-за пивом идем. Какая уж тут война! — сказали мы и улыбнулись. Прошли еще немного. Нас снова остановили: — Что, верно война началась? — Да откуда вы взяли? — забеспокоились мы. Что такое? Все говорят о войне, а мы спокойно идем за пивом. На станции увидели людей с растерянными лицами, стоявших около столба с громкоговорителем. Они слушали выступление Молотова. Как только до нас дошло, что началась война, мы побежали на наблюдательный пункт... Именно в эту ночь с 22 на 23 июня 1941 года гитлеровские самолеты минировали Финский залив. На рассвете мы увидели "Юнкерсов-88", идущих на бреющем полете со стороны Финляндии... С вышки нашего наблюдательного пункта видны гладь залива, Кронштадт, форты и выступающая в море коса, на которой стоит наша шестая батарея. "Юнкерсы" идут прямо на батарею. Вспышка. Еще не слышно залпа пушек, но мы понимаем: наша батарея первой в полку открыла огонь. Так 115-й зенитно-артиллерийский полк вступил в войну. С первым боевым залпом мы поняли, что война действительно началась... С тревогой следили мы за сводками Совинформбюро. Враг приближался к Ленинграду. Мы несли службу на своем наблюдательном пункте. Однажды на рассвете мы увидели, как по шоссе шли отступающие части нашей пехоты. Оказывается, сдали Выборг. Все деревья вдоль шоссе увешаны противогазами. Солдаты оставили при себе только противогазные сумки, приспособив их для табака и продуктов. Вереницы измотанных, запыленных людей молча шли по направлению к Ленинграду. Мы все ждали команду сняться с НП, и, когда нам сообщили с командного пункта, что противник уже близко, нам сказали: — Ждите распоряжений, а пока держитесь до последнего патрона! А у нас на пятерых три допотопные бельгийские винтовки и к ним сорок патронов. До последнего патрона нам держаться не пришлось. Ночью за нами прислали старшину Уличука, которого все мы ласково называли Улич. Мы обрадовались, увидев его двухметровую фигуру. Он приехал за нами в тот момент, когда трассирующие пули проносились над головами и кругом рвались мины. Возвращались на батарею на полуторке. Кругом все горело. С болью мы смотрели на пылающие дома. У Сестрорецка уже стояли ополченцы из рабочих — ленинградцев. Уличук привез нас на батарею, и мы обрадовались, увидя своих. Через несколько дней мне присвоили звание сержанта и назначили командиром отделения разведки... Я видел Ленинград во время блокады. Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы. Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни. Часто трупы лежали прямо на улицах, и это никого не удивляло. Бредет человек по улице, вдруг останавливается и… падает — умер. От холода и голода все казались маленькими, высохшими. Конечно, в Ленинграде было страшнее, чем у нас на передовой. Город бомбили и обстреливали. Нельзя забыть трамвай с людьми, разбитый прямым попаданием немецкого снаряда. А как горели после бомбежки продовольственные склады имени Бадаева — там хранились сахар, шоколад, кофе… Все вокруг после пожара стало черным. Потом многие приходили на место пожара, вырубали лед, растапливали его и пили. Говорили, что это многих спасло, потому что во льду остались питательные вещества. В Ленинград мы добрались пешком. За продуктами для батареи ходили с санками. Все продукты на сто двадцать человек (получали сразу на три дня) умещались на небольших санках. Пятеро вооруженных солдат охраняли продукты в пути. Я знаю, что в январе 1942 года в отдельные дни умирало от голода по пять — шесть тысяч ленинградцев... Весной 1943 года я заболел воспалением легких и был отправлен в ленинградский госпиталь. Через две недели выписался и пошел на Фонтанку, 90, где находился пересыльный пункт. Я просился в свою часть, но, сколько ни убеждал, ни уговаривал, получил назначение в 71-й отдельный дивизион, который стоял за Колпином, в районе Красного Бора. В новую часть я так и не прибыл, потому что меня задержали в тыловых частях, примерно в десяти — пятнадцати километрах от дивизиона. И тут произошло неожиданное. Вышел я подышать свежим воздухом и услышал, как летит снаряд… А больше ничего не слышал и не помнил — очнулся, контуженный, в санчасти, откуда меня снова отправили в госпиталь, уже в другой. После лечения контузии меня направили в Колпино в 72-й отдельный зенитный дивизион. Появился я среди разведчиков первой батареи при усах (мне казалось, что они придают моему лицу мужественный вид, в лохматой шапке, в комсоставских брюках, в обмотках с ботинками — такую одежду получил в госпитале при выписке. Меня сразу назначили командиром отделения разведки. В подчинении находились четыре разведчика, с которыми у меня быстро наладились хорошие отношения. Я им пел песни, рассказывал по ночам разные истории. Тогда же начал учиться играть на гитаре... Летом 1943 года я стал старший сержантом, помощником командира взвода... В 1944 году началось наше наступление на Ленинградском фронте. С огромной радостью мы слушали Левитана, читающего по радио приказы Верховного Главнокомандующего. Навсегда вошло в мою жизнь 14 января 1944 года — великое наступление, в результате которого наши войска сняли блокаду и отбросили фашистов от Ленинграда. Была продолжительная артиллерийская подготовка. Двадцать градусов мороза, но снег весь сплавился и покрылся черной копотью. Многие деревья стояли с расщепленными стволами. Когда артподготовка закончилась, пехота пошла в наступление... Утром небо слегка прояснилось, и над нами два раза пролетела вражеская "рама" — специальный самолет — разведчик. Через два часа по нашей позиции немцы открыли сильный огонь из дальнобойных орудий. Разрывов я не слышал, потому что крепко спал. — Выносите Никулина! — закричал командир взвода управления. Меня с трудом выволокли из блиндажа (мне потом говорили, что я рычал, отбрыкивался, заявляя, что хочу спать и пусть себе стреляют) и привели в чувство. Только мы отбежали немного от блиндажа, как увидели, что он взлетел на воздух: в него угодил снаряд. Так мне еще раз повезло... Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики — они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно. Начинается обстрел. Ты слышишь орудийный выстрел, потом приближается звук летящего снаряда. Сразу возникают неприятные ощущения. В те секунды, пока снаряд летит, приближаясь, ты про себя говоришь: "Ну вот, это все, это мой снаряд". Со временем это чувство притупляется. Уж слишком часты повторения. Но первого убитого при мне человека невозможно забыть. Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. Вдруг рядом с нашим орудием разорвался снаряд, и заряжающему осколком срезало голову. Сидит человек с ложкой в руках, пар идет из котелка, а верхняя часть головы срезана, как бритвой, начисто. Смерть на войне, казалось бы, не должна потрясать. Но каждый раз это потрясало. Я видел поля, на которых лежали рядами убитые люди: как шли они в атаку, так и скосил их всех пулемет. Я видел тела, разорванные снарядами и бомбами, но самое обидное — нелепая смерть, когда убивает шальная пуля, случайно попавший осколок... Ночью 14 июля 1944 года под Псковом мы заняли очередную позицию, с тем чтобы с утра поддержать разведку боем соседней дивизии. Лил дождь. Командир отделения сержант связи Ефим Лейбович со своим отделением протянул связь от батареи до наблюдательного пункта на передовой. Мы же во главе с нашим командиром взвода подготовили данные для ведения огня. Казалось, все идет хорошо. Но только я залез в землянку немного поспать, как меня вызвал комбат Шубников. Оказывается, связь с наблюдательным пунктом прервалась, и Шубников приказал немедленно устранить повреждение. С трудом расталкиваю заснувших связистов Рудакова и Шлямина. Поскольку Лейбовича вызвали на командный пункт дивизиона, возглавлять группу пришлось мне. Глухая темень. Ноги разъезжаются по глине. Через каждые сто метров прозваниваем линию. А тут начался обстрел, и пришлось почти ползти. Наконец обнаружили повреждение. Долго искали в темноте отброшенный взрывом второй конец провода. Шлямин быстро срастил концы, можно возвращаться. Недалеко от батареи приказал Рудакову прозвонить линию. Тут выяснилось, что связь нарушена снова. Шли назад опять под обстрелом… Так повторялось трижды. Когда, совершенно обессиленные, возвращались на батарею, услышали зловещий свист снаряда. Ничком упали на землю. Разрыв, другой, третий… Несколько минут не могли поднять головы. Наконец утихло. Поднялся и вижу, как неподалеку из траншеи выбирается Шлямин. Рудакова нигде нет. Громко стали звать — напрасно. В тусклых рассветных сумерках заметили неподвижное тело возле небольшого камня. Подбежали к товарищу, перевернули к себе лицом. — Саша! Саша! Что с тобой? Рудаков открыл глаза, сонно и растерянно заморгал: — Ничего, товарищ сержант… Заснул я под "музыку"… До чего же люди уставали и как они привыкли к постоянной близости смертельной опасности!.. Летом 1944 года мы остановились в городе Изборске. Под этим городом мы с группой разведчиков чуть не погибли. А получилось так. Ефим Лейбович, я и еще трое наших разведчиков ехали на полуторке. В машине — катушки с кабелем для связи и остальное наше боевое имущество. Немцы, как нам сказали, отсюда драпанули, и мы спокойно ехали по дороге. Правда, мы видели, что по обочинам лежат люди и усиленно машут нам руками. Мы на них не обратили особого внимания. Въехали в одну деревню, остановились в центре и тут поняли: в деревне-то стоят немцы. Винтовки наши лежат под катушками. Чтобы их достать, нужно разгружать всю машину. Конечно, такое могли себе позволить только беспечные солдаты, какими мы и оказались. И мы видим, что немцы с автоматами бегут к нашей машине. Мы мигом спрыгнули с кузова и бегом в рожь. Что нас спасло? Наверное, немцы тоже что-то не поняли: не могли же они допустить, что среди русских нашлось несколько идиотов, которые заехали к ним в деревню без оружия. Может быть, издали они приняли нас за своих, потому что один немец долго стоял на краю поля и все время кричал в нашу сторону: — Ганс, Ганс!.. Лежим мы во ржи, а я, стараясь подавить дыхание, невольно рассматривая каких-то ползающих букашек, думаю: "Ах, как глупо я сейчас погибну…" Но немцы вскоре ушли. Мы выждали некоторое время, вышли из ржаного поля, сели в машину, предварительно достав винтовки, и поехали обратно. Почему наша машина не привлекла немцев, почему они не оставили засады — понять не могу. Наверное, оттого, что у них тогда была паника. Они все время отступали. Нашли мы свою батарею, и комбат Шубников, увидя нас живыми, обрадовался. — Я думал, вы все погибли, — сказал он. — Вас послали в деревню по ошибке, перепутали… Так мне еще раз повезло. А ведь неподалеку от нас во ржи лежали убитые наши ребята, пехотинцы. Мы потом, когда вернулись вместе с батареей, захоронили их. И только у двоих или троих нашли зашитые в брюки медальоны. Николай Гусев называл их "мертвой коробочкой". Медальон был из пластмассы и завинчивался, чтобы внутрь не проникла вода. Такую коробочку выдали и мне. В ней лежал свернутый в трубочку кусок пергамента с надписью: "Никулин Ю. В. Год рождения 1921. Место жительства: Москва, Токмаков переулок, д. 15, кв. 1, группа крови 2-я". Коробочки выдавали каждому. И часто только по ним и определяли личность убитого. Неприятно это чувствовать, что всегда у тебя медальон "мертвая коробочка". Вспомнишь, и сразу как-то тоскливо становится... Наступила весна 1945 года. Нас погрузили на платформы и направили в Курляндию. Уже освободили от фашистов Польшу и часть Чехословакии. Шли бои на подступах к Берлину. Но большая группировка немецких войск, прижатая к морю, оставалась в Прибалтике. Третьего мая мы заняли огневую позицию в районе населенного пункта с романтическим названием Джуксте. Восьмого мая нам сообщили, что утром начнется общее наступление наших войск по всему фронту. Казалось бы, ночь перед боем должна быть тревожной, но мы спали как убитые, потому что весь день строили, копали. В нашей землянке лежали вповалку семь человек. Утром мы почувствовали какие-то удары и толчки. Открыли глаза и видим: по нашим телам, пригнувшись, бегает разведчик Володя Бороздинов с криком "А-ааа, а-аа!". Мы смотрели на него и думали — уж не свихнулся ли он? Оказывается, Бороздинов кричал "ура!". Он первым узнал от дежурного телефониста о том, что подписан акт о капитуляции фашистских войск. Так пришла победа. У всех проснувшихся был одновременно радостный и растерянный вид. Никто не знал, как и чем выразить счастье. В воздух стреляли из автоматов, пистолетов, винтовок. Пускали ракеты. Все небо искрилось от трассирующих пуль. Хотелось выпить. Но ни водки, ни спирта никто нигде достать не смог. Недалеко от нас стоял полуразвалившийся сарай. Поджечь его! Многим это решение пришло одновременно… Мы подожгли сарай и прыгали вокруг него как сумасшедшие. Прыгали, возбужденные от радости… В журнале боевых действий появилась запись: "Объявлено окончание военных действий. День Победы! Войска противника капитулировали. Вечером по случаю окончания военных действий произведен салют из четырех орудий — восемь залпов. Расход — 32 снаряда. 9 мая 1945 года". Победа! Кончилась война, а мы живы! Это великое счастье — наша победа! Война позади, а мы живы! Живы!!! На другой день мы увидели, как по шоссе шагали, сдаваясь в плен, немцы. Те немцы, наступление на которых готовилось. Впереди шли офицеры, за ними человек пятнадцать играли немецкий марш на губных гармошках. Огромной выглядела эта колонна. Кто-то сказал, что за полдня немцев прошло более тридцати тысяч. Вид у всех жалкий. Мы разглядывали их с любопытством. Вскоре наш дивизион окончательно приступил к мирной жизни. И 11 июня 1945 года в нашем боевом журнале появилась запись. Последняя запись в журнале боевых действий первой батареи 72-го отдельного Пушкинского дивизиона: "Закончено полное оборудование лагеря в районе станции Ливберзе. Приступили к регулярным занятиям по расписанию. Получено указание о прекращении ведения боевого журнала. Командир батареи капитан Шубников". И наступило мирное время. Всем нам казалось очень странным наше состояние. Мы отвыкли от тишины. Больше всего я ожидал писем из дома. Интересно, думал я, а как победу встретили отец и мать? Вскоре от отца пришло большое письмо со всеми подробностями. Отец писал, как они слушали правительственное сообщение о победе, как проходило гулянье на улицах, как обнимались незнакомые люди, как все целовали военных… Всю ночь отец с матерью гуляли, хотели пройти на Красную площадь, но там собралось столько народу, что они не сумели протиснуться. С каким волнением я читал это письмо — так хотелось домой. Домой!.. Использованы главы из книги Юрия Владимировича Никулина "Почти серьёзно..." — М.: Вагриус; 1998 http://dubikvit.livejournal.com/202745.html |
Метки: это интересно ЖЗЛ Актёры Победы Юрий Никулин Цитаты |
АукционноГалантное... Edmond Louis Dupain |
Метки: живопись painting искусство art Edmond Louis Dupain художник Цитаты |
Акварельный мир. Художник Juan Peсa |
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
Метки: живопись painting искусство art Juan Peсa акварельная живопись художник Цитаты |