1.


Из классики анекдотов: чем отличается демократия запада от той демократии, которую запад диктует России?

Тем же, чем отличается обыкновенный стул от электрического!..

Поправки в Конституцию РФ отключают электричество от электрического стула, который России подсунула западная демократия под видом законов международного права.

По этим законам международного права: террористы, убийцы, которые нас взрывали в метро и брали в заложники на Дубровке, в Будённовске, считались на западе борцами за свободу, героями, их именами называли на западе улицы, им давали на западе политическое убежище, как жертвам, которых преследуют в России за политические взгляды, за свободу слова, за борьбу с диктатурой.

А России диктовали западные суды: сколько денег таким героям, таким борцам за свободу, Россия должна платить - за то, что её граждан взрывают, убивают, берут в заложники.

СОВЕСТЬ ЕСТЬ ВЕСТЬ

В мае 1962 года была декада (слово греческое, означает – десять дней, десятидневка) русской поэзии в Грузии. В делегации (слово латинское, означает – собрание людей) были Твардовский, Тарковский, и меня, не члена Союза писателей, тоже включили в это собрание людей. Я оказалась в Грузии впервые, познакомилась там с прекрасным поэтом Симоном Чиковани, с прекрасным художником Ладо Гудиашвили, а молодой грузинский поэт Тамаз Чиладзе, чудесный лирик (я потом переводила его стихи на русский язык) путешествовал со мной по Тбилиси, рассказывая о судьбах грузинских поэтов, художников, музыкантов. Это было великое путешествие со всеми подробностями исторических страданий всех времён и народов, где истребляли поэтов, начиная с Орфея, который плыл с аргонавтами в Колхиду за руном золотым!

Тамаз Чиладзе показал мне издалека тюрьму, где истребили поэта Тициана Табидзе, - издалека была она очень близка звёздному небу той ночью, где играла шарманка и шли, с Тамазом здороваясь, весёлые люди из ресторана и в ресторан.

Мы от вас отличаемся тем, что для нас жизнь – это праздник, говорил главный редактор журнала "Литературная Грузия", который напечатал впервые моё стихотворение "Памяти Тициана Табидзе" в 1962 году. А в 1963 году напечатал это стихотворение журнал "Юность", и многие потом удивлялись: каким образом "такое пропустила цензура"? В те времена, если никто не настрочил в цензуру донос и если никто в редакции не назначал сам себя цензором, пропускали в печать то, что прошло цензуру в "Литературной Грузии", в любом отечественном издании

22 июня 1941 года в 3 часа 15 минут – за 45 минут до официального начала Великой Отечественной войны, в Севастополе, на углу улицы Подгорной и Греческого переулка от взрыва мины, сброшенной фашистским бомбардировщиком, погибли трое жителей города…

 

«Их было трое – маленькая девочка, её мама и бабушка... Кто мог предположить, что война унесёт более двадцати миллионов жертв. Эта самая первая жертва Великой Отечественной войны в тот день показалась чудовищной.

Александра Белова

Варвара Соколова

Леночка Соколова

Эти имена стоят первыми в списке жертв Великой Отечественной войны. Ещё не погиб ни один солдат».

Г. Черкашин, «Возвращение»

Ринат Волигамси — «Большая Медведица», 2010.

Когда я слышу, что на той войне

Нам лучше было сдаться той стране,

Чьи граждане богаче нас намного,

Я благодарна, что по воле Бога

Тогда не ваши были времена,

Была не вашей та страна и та война.

Теперь – всё ваше. На своей войне

Свою страну сдавайте той стране,

Чьи граждане богаче вас намного.

Я благодарна, что по воле Бога

Ни глазом, ни наощупь не видна

Моя страна и в ней моя дорога,

Моя дорога и моя страна,

Чьи граждане в любые времена

Свободней всех, богаче всех – намного.

Юнна Мориц

Папко Валентин Фёдорович. «Даже не снилось. 22 июня 1941»

Вспомним блокадные скорбные были,

Небо в разрывах, рябое,

Чехов, что Прагу свою сохранили,

Сдав ее немцам без боя.

Голос сирены, поющей тревожно,

Камни, седые от пыли.

Так бы и мы поступили, возможно,

Если бы чехами были.

Горькой истории грустные вехи,

Шум пискаревской дубравы.

Правы, возможно, разумные чехи —

Мы, вероятно, не правы.

Правы бельгийцы, мне искренне жаль их, —

Брюгге без выстрела брошен.

Правы влюбленные в жизнь парижане,

Дом свой отдавшие бошам.

Мы лишь одни, простофили и дуры,

Питер не выдали немцам.

Не отдавали мы архитектуры

На произвол чужеземцам.

Не оставляли позора в наследство

Детям и внукам любимым,

Твердо усвоив со школьного детства:

Мертвые сраму не имут.

И осознать, вероятно, несложно

Лет через сто или двести:

Все воссоздать из развалин возможно,

Кроме утраченной чести.

Александр Городницкий

Никита Цыцин. «Блокадный хлеб».

Простите вы нас, ветераны,

За ныне воскресшую ложь.

Простите за правнуков пьяных,

Зигующую молодёжь.

За то, что чернила толпа вас,

Возвысив гнилые мечты.

Что часто оплаченный пафос

Несёт вашей славе цветы.

Простите вы нас, ветераны,

За проданные ордена.

Что все побеждённые страны

Богаче, чем наша страна.

Простите вы нас, ветераны,

Что память не входит в наш ГОСТ.

За скудную мелочь в карманах

И крошечной пенсии горсть.

Простите, что новые беды

Пронзают, как будто копьём,

Что кто-то посмел сигареты

Подкуривать Вечным огнём.

Простите, что стали чужими

Народы Союза сейчас.

Простите, коль не заслужили,

Мы гордости вашей и вас!

Артур Кенчешаов

Юнна Мориц

Когда моей стране велят самоубиться

И множество плетут ей траурных венков,

Из пепла восстаёт живьём, как Феникс-птица,

Поэтов русских Честь и Доблесть всех веков.

Магазин тканей для обивки мебели Москва - http://vk.com/wall-190912529_1855

Юнна Мориц. Лимон Малинович Компресс. Стихи-хи-хи для детей от 5 до 500 лет. Художник Евгений Антоненков - М.: Время, 2011 - 95 с., илл. 10000 экз.

Поэтесса Юнна Мориц. Портрет кисти Эльзы Хохловкиной.

«Моим современником был постоянно Пушкин, ближайшими спутниками — Пастернак, Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Заболоцкий, а учителями — Андрей Платонов и Томас Манн».

Юнна Мориц

Ты – девочка Господа Бога,

ты – Господа Бога дитя,

ты – песня, дорога и ветер,

и счастлива, только летя –

как ветер, дорога и песня,

как песня и ветер дорог,

как песня дороги и ветра,

который в дорогах продрог.

И дорого счастье полета,

и незачем ветру-судьбе

доказывать с помощью фото,

что крылья твои при тебе,

и солнца на них позолота,

и ночи серебряный свет...

и песни пронзительной нота –

твой самый прекрасный портрет.

Есть минуты, от которых мы загадочно зависим!

Это редкие минуты – крик души, летящей к высям,

это жгучее цветенье папоротника во мраке,

беспощадная свобода, зажигающая факел!

В эти редкие минуты страха нет перед судьбою,

потому что рвутся путы, сросшись намертво с тобою.

А таких минут от силы в жизни есть пятнадцать-двадцать,

остальное время было нам дано, чтоб их дождаться.

Это – редкие минуты, хороши они иль плохи.

И никем не обмануты те, кто жил на эти крохи.

Ангел Божий, Ангел белый,

Ангел дымчатый, сквозной!

Что со мною ты не делай,

Всё же сладок путь земной.

У действительности - клещи,

У действительности - плеть, -

Отвратительные вещи

Мне приходится терпеть.

Всё же лезу вон из кожи,

Чтоб не рухнуть в мир иной,

Ангел белый, Ангел Божий,

Ангел дымчатый, сквозной!

Нет числа моим страданьям,

Испытаньям нет числа...

Сколько душу мы не раним,

Жизни радость ей мила.

Вынесть можно только с верой

Эту стужу, этот зной...

Ангел Божий, Ангел белый,

Ангел дымчатый, сквозной!

Твоя воля звонче крови

В чёрный час и в светлый час,

Оборвать на полуслове

Можешь каждого из нас.

Укрепи мне душу, тело -

Откровеньями верну,

Ангел Божий, Ангел белый,

Мне приснившийся в плену.

Давай, душа, давай

Проникнем за ограду,

Там розовый трамвай

Бежит по снегопаду,

 

В кофейне за углом

Поджаривают зерна,

И лестницы излом

Пропах напитком черным.

 

Под шорох мандолин,

Играющих на елке,

Очистим мандарин

И снимем книгу с полки,

 

В таинственную речь

Вникая до рассвета,

Отбросим кофту с плеч

На озеро паркета

 

И, отлучив лицо

От чтенья на мгновенье,

Найдем в конце концов

Покой и просветленье.

Не лезьте в зеркала

Оплакивать морщины, -

Разденьтесь догола,

Целуйте плоть мужчины,

Который положив

Уста на ваши чаши,

Прекрасен тем, что жив,

Целуя тайны ваши.

 

Божественны права -

В любви купаться, в неге

Живого существа,

Чьи влажные побеги

 

Питает благодать

Витающего духа!..

А счастьем обладать

Нельзя, где чувство сухо.

 

Дай Бог на склоне лет

Вам лирикой невинной

Продлить большой секрет

В два раза с половиной!

 

Сказать, что это - бред,

Нельзя при всём желании...

Такой большой секрет

Для маленькой компании.

Вирус вылез на рожицы

Дурочек и дурачков,

Которые очень тревожатся,

Что много живых старичков

Не вымерли до сих пор

Во имя святого долга –

Не жить на Земле так долго!

В телеящике – весь набор

Людоедства, где идиотки,

Идиоты, красуясь в ярости,

Орут, надрывая глотки,

Что вирус – убийца старости,

Отличное средство, чудо,

Избавит от лишних ртов!..

Но мы, старички, – оттуда,

Где вирусы всех сортов,

И всех сортов людоедство

Нашу пытали плоть

С детства, но дал Господь

Нам такое секретное средство,

Что во имя святого долга

Живём на Земле так долго!

Драгоценный Читатель!

В книге "По закону – привет почтальону" – более двухсот графических и живописных страниц, ни одна из которых не является иллюстрацией. Это – такие стихи, написанные на таком языке.

Книга моя – не сборник, а именно книга с единым "узлом связи", где работает почтальон "чистой лирики сопротивления". В книге 576 страниц, – и, кроме 3-х стихотворений, ничто прежде мною не издавалось.

Даты не проставлены мною сознательно, поскольку "датировка" нынче превратилась в косметическое средство для попадания в "классики". Даты есть в моей рукописи, они появятся когда-нибудь, в следующих изданиях.

"Это – рукопись такая, а не выставка стихов…"

Если выпадет достойный случай, я дам интервью и открою Читателю этой книги множество скрытых значений, связующих эти страницы.

Благодарю за внимание.

Ю н н а    М о р и ц    

Юнна Мориц. Крыша ехала домой. Стихи-хи-хи для детей от 5 до 500 лет. Художник Евгений Антоненков - М.: Время, 2010 - 95 с., илл. 10000 экз.

 



 











 



Не многие знают, что 30 мая в мире отмечается



 



День желтых от одуванчиков носов.



 



Этот веселый праздник позволяет каждому из нас вновь стать маленьким



 



и с огромным удовольствием и озорством нюхать любимый цветок детства



 



и не бояться того, что испачканный нос испортит вам репутацию!



 



 



С праздником вас!



&n

Юнна Мориц. Малиновая кошка. Рисунки А. Елисеева - М.: Малыш, 1976 - 40 с., илл. 150000 экз.

Юлик Семёнов, который "Семнадцать мгновений",

Предупреждал, что фашисты вернутся в геройской раскраске,

Я не поверила этой чудовищной сказке, –

Ты доживёшь, говорил мне провидческий гений

Юлик Семёнов, который "Семнадцать мгновений"!

Я дожила и в России пишу это ночью осенней.



Я дожила, безусловно, до точки возврата

Факельных шествий фашистов, фекальных героев, –

Запад приветствует их, как фасон демократа,

Западный путь для геройских фашистов устроив,

Чья русофобщина – месть за разгром гитлерата,

Церкви раскол – тот же сорт русофобских помоев!



Я дожила и в России пишу это ночью осенней:

Предупреждал, что фашисты вернутся в геройском обличье,

Юлик Семёнов, который "Семнадцать мгновений".

Я – Человекость России, не жертва добычи

Этих геройских фашистов, их фюрерских пений.

Есть у провидчества много священных ступеней, –

Будьте на той, где Господь и Победы величье.

Юнна Мориц, 11.05.2020

Юнна Мориц. Таким образом. Стихотворения - СПб.: Диамант; Золотой век, 2001 - 247 с., илл. 1000 экз.

Юнна Мориц. Большой секрет для маленькой компании - М.: Малыш, 1987 - 239 с., илл. 50000 экз.

Когда я слышу, что на той войне

Нам лучше было сдаться той стране,

Чьи граждане богаче нас намного,

Я благодарна, что по воле Бога

Тогда не ваши были времена,

Была не вашей та страна и та война.

Теперь - всё ваше. На своей войне

Свою страну сдавайте той стране,

Чьи граждане богаче вас намного.

Я благодарна, что по воле Бога

Ни глазом, ни наощупь не видна

Моя страна и в ней моя дорога,

Моя дорога и моя страна,

Чьи граждане в любые времена

Свободней всех, богаче всех - намного.

Юнна Петровна Мориц

Не лей мне своего вина —

Оно меня трезвит!

Ты недостаточно хмельна,

Хотя пьяна на вид.



А в звонком черепе моем

Такой гуляет хмель,

Что с ним вдвоем

Свое споем —

И даже сев на мель!



Не потому я не напьюсь,

Что стыд — лежать в пыли,

А потому, что не боюсь

Остаться на мели.



А потому, что мой бокал

Ни разу не пустел,

И не хрусталь, а хмель сверкал,

Как бог того хотел.



Кто влил, тот знает для кого

И сколько — чтоб до дна!

Я пить не стану твоего

Трезвящего вина, —



А потому что не указ

Мне планка суеты

И брать не стану напоказ

Столь низкой высоты,



А потому что не вкусна

Мне банка пустоты, —

Я пить, любить и петь сильна,

Ведь я же умереть должна!

Не я бессмертна — ты!



Меняй как хочешь имена,

Ты — Суета Сует,

Ты недостаточно хмельна,

Хотя пьяна на вид!



Ты недостаточно хмельна,

Хотя на вид пьяна.

Я пить не стану твоего

Трезвящего вина.

Юнна Мориц

Люблю козу в начале мая,
скакать по лугу с ней люблю.
Зимою, выйдя из трамвая,
я с нею бабочек ловлю.

Вчера мы шляпку ей купили,
серёжки с камнем бирюза,
очки от солнца и от пыли
и майку с надписью КОЗА.

Пришлось проделать в шляпе дырки,
проделать дырки для рогов,
и с курагой мы съели в цирке
четыре пары пирогов.

Теперь лежу я на диване,
ушами весело машу,
коза играет на баяне,
а я стихи для вас пишу...









Юнна Мориц. Коза. 1997

Евгений Рачев. Иллюстрация к сказке "Коза-дереза"
Изд-во "Советский художник" - 1961

Юнна Мориц:

"Пасха православная, ночь святая в храме, благодать соборная, неземное пение..."

Дети ходили в Храмы.

Мне давали в Храме читать Библию, Евангилие, русскую классику с "ятями" (Ъ.- А.Г.). Я первые романы Достоевского прочла в 10 лет - с "ятями". И там же я получала такие же книги Толстого...

- Это на Украине было.

- Да. При этом я ходила в районную библиотеку и тоже там читала книги, в которых все было про "религию - опиум для - народа".

Но, надо понимать, что человек так устроен, что чувство Бога у него внутри. И если я во время бомбежки падаю спиной на землю из горящего поезда (этот реальный случай произошёл с маленькой Юнной Мориц летом 1941-го, когда она с мамой эвакуировалась с Украины.- А.Г.)... А рядом о мной старичок с иконкой, который говорит мне: "Не ложись лицом к земле - потому что от этого умирают, ложись лицом к небу, там - Господь"... То совершенно ясно, что у меня чувство Бога сформировано с детства. Оно внутри меня... И - для того, чтобы его уничтожить, надо просто меня убить.

И я написала автобиографическое стихотворение...

- И вот там - дети в Храме...

- ...А в Храме - праздник. И этот праздник - под очень высоким куполом. И все говорят друг другу: "Христос Воскресе!"

И ты чувствуешь себя ребёнком под этим куполом, который тебя защищает.

- А вот сегодня чувство Бога - вот оно защитит? Нас. Страну...

- Страну защитит чувство собственного достоинства, если оно - на очень высоком уровне - у каждого человека, который не погасит свет совести. Очень важно не погасить свет совести внутри человека. Потому что свет совести - это самый высокий уровень человеческого достоинства.

- А теперь - стихи...

Пасха православная, ночь святая в храме,

Благодать соборная, неземное пение, –

Дети в храм ходили целыми дворами,

Вопреки запретам, вопреки портретам,

Для которых не было Бога!.. Тем не менее –

Целыми дворами, с Божьими дарами

Дети шли на Пасху, где Христос Воскресе,

Где святили яйца, крашенные свёклой,

Шелухой от лука... Но в печатной прессе –

На щитах, на уличных, вставленных под стёкла,

Сообщали крупно, в жирном буквовесе,

Что Христос Воскресе – это мракобесье,

Жуткая отрава, не целуйте в храме

Крест – на нём микробы, надевайте маску!

Дети в храм ходили целыми дворами, –

И Христос Воскресе, смерть поправ, на Пасху.

***

Взрослые боялись нарушать запреты,

Стукачи могли бы настрочить доносы,

И отнять могли бы даже партбилеты,

И таскать могли бы даже на допросы,

Где висят портреты пишущих запреты

На Христову Пасху, Рождество Христово!..

По таким запретам кто-то арестован,

Как Христос, который не бросает паству

За её недетскую, плотскую опаску,

Не лишает взрослых праздника святого!

Для святого праздника было всё готово, –

И Христос Воскресе, смерть поправ, на Пасху.

Юнна Мориц.

Василий Андреевич Тропинин. Монах со свечой. 1834

Воскреснуть – превратиться в свет любви

В ответ на грех, содеянный людьми,

Грех издевательства, предательства и пыток, –

Воскреснуть – искупить грехов избыток,

Сойти с креста в загробные места

И, смертью смерть поправ, как свет Христа,

Воскреснуть Праздником Святого Искупленья,

Священной Пасхой, со слезами просветленья,

Где пенье, звон колоколов – поверх голов,

И тайна праздника – из трёх, не больше, слов:

Христос Воскрес! Воистину воскрес!

И кто кричал "Распни!" – целует крест,

Крестясь, он чувствует себя среди родни,

Где тоже есть кричавшие "Распни!"

В любви Христа нуждаются они.

https://www.liveinternet.ru/users/4373400/post469365376/

Ничего ему не простила.
Я стихи ему посвятила,
чтобы проблеск надежды померк.
Но, когда серебристая цапля
грусть мою, как последняя капля,
переполнит в осенний четверг,
пролетая над полем свекольным...
я каким-то чутьем треугольным
забиваю спасительный клин
в серебристое воспоминанье,
чтобы сердца последнее знанье
не опошлить концовкой счастливой.
День — недолог,
а путь мой так длин...

Юнна Мориц

http://kolobok23.ru/post469156758/