Малой

Ванька Воронов вгрызался в промёрзший грунт лопатой, и с тоской думал о том, что вовсе не так он себе представлял войну. Ни подвигов тебе, ни яростных криков "ура" и победных атак. Будто в родной колхоз попал на работу. А ведь столько ожиданий было.
- Малóй, завари чайку! – крикнул командир расчёта, и Ванька аккуратно воткнул лопату и побрёл к костерку, где уже бурлила пузырями в закопчённом котелке вода.
Чай заваривать Воронов умел и любил. Пристрастился к этому делу ещё когда работал охранником в магазине, в небольшом рабочем посёлке. В обед, когда разрешалось ему отдохнуть, Ванька ставил чайник, и пока тот грелся, высыпáл в ладонь пахнущую крупнолистовую заварку. Вдыхал в себя приятный аромат чая и высыпал строго определённое количество в чашку. Остальное бережно ссыпал назад в пакет и прятал до следующего раза. Наверное, именно эта работа в магазине и заставила Ваньку пойти на фронт.

Впрочем, всё началось гораздо раньше. Ваня был невысоким, щуплым. Класса до шестого от остальных ребят и не отличался. А потом одноклассники как-то резко махнули вверх и вширь, а он так и остался мелким. Даже голоса своего тонкого, будто девчачьего, стеснялся. Хотя, несмотря на небольшой рост, Воронов был крепким, жилистым, как и его отец, погибший в аварии, когда Ваньке только-только шесть лет стукнуло. От отца остались лишь старые, большей частью чёрно-белые фото да парадный пиджак с тремя медалями. Мама утешала Ивана, рассказывая, что отец его тоже был невысоким, зато отчаянным и ухватистым. Никому в местном ДК на танцах спуску не давал. А потом ещё и в Афгане служил! Вернулся настоящим героем для родного посёлка. Кроме прочего привёз на груди медаль «За Отвагу».
- Ну, Серёга! – прокряхтел тогда дед Митька, сам фронтовик, - Эта медаль любого ордена стóит!

Сам Ванька всего этого не помнил, конечно, потому как ещё и не родился. Это всё потом не один раз рассказывала мама, перетряхивая вещи в шкафу и натыкаясь на отцовский пиджак. После армии отец его ещё лет пять гулял холостым, а потом встретил мамку, женились, ну и родился Ванька. И всё, что Ванька помнил об отце – его сильные, крепкие руки, когда тот хватал его под мышки и усаживал перед собой на зелёный мотоцикл «Урал». Так и осталось в памяти – сильные руки да весёлый, пьянящий ветер в лицо, когда мчали они куда-то с отцом, пугая поселковых кур. На этом мотоцикле и погиб Сергей Воронов, герой-афганец. Зато в родной школе, где учился Ванька, фотография его отца висела в ряду других под надписью: «Наша гордость!».

Ванька по привычке набрал заварку в руку, понюхал ароматный чай и высыпал его в прокопчённый котелок. Размешал такой же прокопчённой ложкой и поставил на костерок. Довёл ещё раз до кипения, посчитал до двадцати и бережно снял чай с костерка. Глянул на расчёт, долбящий зимний грунт и покричал:
- Айда чай пить! Хватайте кружки!

Мужики из артиллеристского расчёта, где служил Ванька, степенно подходили к костерку, брали кружки и придвигались к Воронову. А тот разливал им чай и следил, чтобы всем доставалось примерно поровну. Котелка как раз хватало на семь человек, чтобы кружки были чуть больше половины. Вообще, расчёт должен был состоять из восьми человек, но недавно осколком перебило ногу Михалычу, и его увезли в госпиталь. И вот уже третий месяц артиллеристы справлялись всемером. Начальник расчёта – здоровый, бородатый дядька с позывным Юнкер просил у начальства человека из «мобиков», так здесь называли мобилизованных, те пообещали помочь, да так и забылось, видимо, во фронтовой круговерти.

А Ванька прихлёбывал обжигающий чай из кружки и вспоминал дом. Воронов не хотел быть популярным артистом или олигархом. Не мечтал стать бандитом, как его одноклассники, насмотревшиеся всяких сериалов.
Всю жизнь Ванька мечтал быть похожим на отца. На деда-фронтовика. Хотел, чтобы им гордились. И чтобы его фотография тоже когда-то украсила стены родной школы.
Да вот с подвигами как-то не складывалось. Даже в армию, как назло, Ваня попал в железнодорожные войска. Да так и просидел весь год своей службы на стареньком полустанке. Пришёл на дембель – и рассказать нечего. После армии устроился охранником в магазин, вроде бы временно, да так и застрял там на семь лет. Жил тихо и замкнуто. Иногда с друзьями пил пиво. Знакомился с какими-то девчонками в магазине и в интернете. Но всё как-то мимо. Ни о чём. Не нравился девочкам тихий, застенчивый Ваня с тонким голосом и невысоким ростом.

А потом встретил в магазине одноклассницу Светку. Та в Волгограде замужем была, родила, но развелась и вернулась с ребёнком домой. Светку, в которую ещё в школе были влюблены все пацаны из класса, Ваня с выпускного не видел. А тут, когда увидел, вдруг понял, что она и не изменилась вовсе. Всё такая же стройная, миниатюрная. Как Дюймовочка из сказки. Ванька даже удивился, как она родить-то смогла. А Светка увидела Воронова в форме охранника и заулыбалась ему:
- Привет, Вань!
И Воронов себя будто её глазами увидел. Насупленный, с дубинкой на поясе. И немного растерянный. Но собрался быстро, ответил что-то, улыбнулся в ответ и они даже мило поболтали. А потом Светка предложила кофе попить где-нибудь. И рассказала, как муженёк её после начала специальной военной операции ругался с ней, поливая грязью Родину. А потом умотал в Грузию, бросив и её и ребёнка. И Ванька вдруг ляпнул, что собирается добровольцем на СВО идти. Света посмотрела на него с уважением и какой-то нежностью и спросила вдруг:
- Если пойдёшь, я тебя ждать буду, хочешь?
У Ваньки тогда аж дыхание перехватило. Он лишь кивнул молча и залпом допил кофе, даже не ощутив вкуса.

А потом был военкомат, и сборы. И слёзы матери. И сборный пункт. И влажные глаза Светки, которая пришла к военкомату с маленьким сыном, смешным и белобрысым. А Ваньку определили в артиллерийский расчёт. И когда Воронов заикнулся, что о пушках не знает ничего, Юнкер, который отбирал людей, хохотнул весело:
- Тяжести таскать умеешь?
- Могу, - кивнул Ванька.
- А копать?
- И это могу, - заулыбался Ваня навстречу командиру.
- Тогда годишься! Остальному научим! Надо тебе позывной придумать.
- А чего тут думать? – лениво сказал второй, который оказался Михалычем, - Малóй он!
Так и прилепилось к Ваньке прозвище Малой. Впрочем, добровольцы, которые были намного старше 27-летнего Ивана, называли его Малым ласково и даже немного покровительственно.

Так и попал Ваня в артиллерийский расчёт огромной 152-миллиметровой пушки. И сразу же, какприбыл на фронт, разочаровался. Каждый день – будто день сурка. Приехала машина. Разгрузили снаряды. И сразу копать. А потом связист выкрикивал координаты. Наводчик крутил всякие ручки, и начиналась стрельба. И Ванька таскал пятидесятикилограммовые снаряды, закидывал их, а заряжающий заталкивал внутрь. Кричал «выстрел» и бахало. Да так, что поначалу у Ваньки всё внутри тряслось и дрожало.

А потом летело в ответ. И Малой бежал в землянку, забивался в угол и читал единственную молитву, которую выучил с бабушкой ещё в детстве. «Отче наш», заводил Ванька, и земля сотрясалась от близкого разрыва. «Иже еси на небеси!» - и вновь грохот. А земля с потолка сыплется за шиворот. «Да святится имя твое!» и снова ввинчивающийся в позвоночник свист и грохот. «Да прииде царствие твое!» - и снова разрывы. А Ванька читал молитву снова и снова, сжимая в руке нательный крестик. Ему казалось, что старшие товарищи посмеиваются над его страхом, и он даже заикнулся об этом Юнкеру. Тот удивился сильно и рассмеялся беззлобно:
- Да ты что, Малой? Мы во время обстрелов все молимся! А Рябой, вон, быстрее всех в землянку прыгает! Тогда уж над ним смеяться нужно. Да и как над естественным смеяться-то можно? тут главное не страх, а как ты с ним справляешься.

Тот день, когда прилетело в Михалыча, Ванька запомнил очень хорошо. Вроде второй месяц на фронте, но уже втянулся, притёрся. Тут иногда и недели хватает, чтобы шкурой почувствовать куда бежать, где прятаться и когда падать. Тем более, по ним прилетало постоянно – нацисты умели вести контрбатарейную борьбу и после каждой «работы» их «Гиацинта» в ответ летело. Потому первое, что артиллеристы обустраивали, оказываясь на новом месте – небольшие землянки, чтоб было куда прятаться. И в тот раз землянки уже были
готовы, да только мужики в них не побежали. На одном из участков враг пошёл в атаку, и связист проорал Кадету, что нашим «совсем туго», потому нужна поддержка беглым огнём. Ванька даже тяжесть снарядов перестал чувствовать, живо представив, как стреляют сейчас в наших ребят фашисты из танков и бэтээров с нацистскими крестами. Бежал за снарядом, хватал, и назад – к пушке. Вкидывал тяжеленный цилиндр и назад. И когда вокруг них начало рваться, хотел по привычке в землянку бежать. Да только Юнкер проорал вдруг:
- Беглым, ребятушки!
И Малой побежал за очередным снарядом. А после очередного прилёта услышал тихий вой, оглянулся и увидел лежащего на земле Михалыча. Рванул к нему, но тот проорал:
- Снаряды носи! Я в норме!
И Малой вытер пот, кивнул и опять потащил пятидесятикилограммовый цилиндр к «Гиацинту»…

Мужики допили чай, и Кадет скомандовал:
- Копаем! Надо за сегодня отрыться, потому как начальство сказало, завтра уже работа начнётся!
Малой тяжело вздохнул, взял лопату и принялся рыть очередную, уже неизвестно какую по счёту землянку. Там, дома, Светка думает, что он герой. Написала, что им гордятся все и она тоже. В школе спрашивали, когда вернётся, и вроде даже хотели его фото на стенд повесить, как выпускника, которым гордится школа. А он копает, да носит. Носит и опять копает. Ну, какой тут подвиг? Чем тут гордиться? Ванька вздохнул тяжело и со злостью вонзил в землю лопату.

А вечером пришла машина из штаба, и офицер в помятой форме и с таким же помятым, осунувшимся лицом поговорил тихо с Юнкером и тот заорал зычно:
- Станови-и-ись!
Мужики неловко выстроились возле своего «Гиацинта», пытаясь распрямиться после тяжёлой, изнурительной работы. Они в строю один раз в военкомате постояли. А тут – либо вприпрыжку, либо ползком. Впрочем, офицера это смутило мало. Он вдруг достал коробочки и стал зачитывать. И когда произнёс: «рядовой Иван Сергеевич Воронов награждён медалью «За Отвагу!» Малой даже не поверил вначале. Стоял, как вкопанный, пока мужики не толкнули его из строя, мол, иди, получай.

А вечером, в только что выкопанной землянке Малой бережно рассматривал свою медаль и книжечку. Никакой ошибки! Награждён… Воронов… Медалью «За Отвагу». И всё не мог понять, за что же наградили его? Какой такой подвиг он совершил, копая землю, да таская боеприпасы? Не боец, а грузчик, да землекоп! А наутро началась работа. Разведчики обнаружили базу нацистов, и всё привычно завертелось. И снаряды, которые подтаскивал Малой, били вражескую технику с нацистскими крестами…

©Алексей Стопичев (https://vk.com/id30503059)ОниО

Серия сообщений "РАССКАЗ-БЫЛЬ":

Честно и трогательно о суровой правде происходящего.

Часть 1 - Каждый делает своё дело (Водитель).
Часть 2 - Рассказ-быль "Руки". Спасибо нашим воинам, что остаются людьми.
Часть 3 - Они все - герои! (Малой)
Часть 4 - Вырвать у смерти жертву (Минуты).
Часть 5 - Орден мужества посмертно (Сержант).