Проф. Захар Гельман, Реховот
«Мы способны оценить лишь то, что можем
приобрести, но не то, что может быть утрачено».
Мартин Бубер
Никакого каламбура в заглавии не подразумевается. Его просто нет. И относительно «утрат» выдающийся еврейский и немецкий философ Мартин Бубер подметил очень точно. Наш еврейский народ и сегодня еще не может полностью оценить значение «утраченного». И прежде всего, духовного, определяющего нас, как народ. Откровенное (и не только на публику) игнорирование своих корней, подмена собственных святынь чужими, иногда просто надуманными, сделало немалое количество представителей нашего народа подобием «апатридов», но лишенных не гражданства, а именно родины, людьми чурающимися своего племени. Потому что знаменитые и не очень известные еврейские революционеры, «борцы за счастье трудящихся всего мира», которых обычно приписывают к нашему народу, в своем большинстве решительно и навсегда «вырывали» себя из еврейства. Многие из них стали «выкрестами». Другие, оборвав «корни», запамятовав имена великих предков, и, выбрав себе новых кумиров, разрушали мир «до основанья», а «затем»... Затем построить «новый мир» не получилось и «род людской не воспрял». Конечно, революционеры еврейского происхождения появились совсем не случайно и не на пустом месте.
«Пасынки» Европы
Мартин Бубер в своей речи в Еврейском учебном центре во Франкфурте-на-Майне сказал: «Когда Иерусалим перестал быть еврейским городом, когда евреям не разрешалось более проживать в собственной стране, - именно тогда оказались они выброшены в бездну мира. С тех пор еврей всегда представал перед миром как человек, чье положение непрочно. В рамках общей непрочности, характеризующей человеческое состояние как таковое, появилась с тех пор разновидность людей, кому было отказано судьбой даже в той малой толике безопасности, которой располагают другие люди». Следует обратить особое внимание на дату произнесения этой речи. Мартин Бубер, уроженец Германии, позже переехавший в Израиль, там работавший и скончавшийся, произнес ее в 1934 году, когда Гитлер уже пришел к власти, но в полную силу развернуться еще не успел.
Евреев мир отторгал. И прежде всего нас не принимали европейские народы. В той же речи Бубер обратил особое внимание на следующий факт: «Племя беззащитных скитальцев, отличающееся от всех прочих, ни с кем не сравнимое, создает у народов, среди которых оно живет, впечатление чего-то призрачного, ведь оно не подпадает ни под какие рамки. Иначе и быть не может. Еврейский народ, действительно, всегда был «зловещим» бездомным призраком. Народ этот, который не удавалось включить ни в какие категории, - к чему никак не могли привыкнуть другие народы, - всегда был первой жертвой фанатичных массовых движений... Его считали виновником бедствий... Как бы он не старался, ему никогда не удавалось вполне приспособиться к среде...». Глубина беспредельной ненависти христианского мира к евреям не была исключительно религиозной. В принципе она и не могла быть только таковой, ибо Ветхий Завет является общим священным текстом иудаизма и христианства. Ненависть приобретала новые формы в случаях, когда евреи индивидуально или массово вынуждены были принимать крещение. К испанским и португальским маранам («тайным евреям»), а много позже к социалистам и коммунистам, которых едва ли не поголовно считали евреями, навешивали не меньше лживых ярлыков, чем на современных сионистов.
На самом же деле, если честно разбираться в этом вопросе, уход евреев, к примеру, в маранизм, то есть в неискреннее крещение, - всегда был вынужденным шагом, ибо иудаизм в средневековой Испании королевская власть поставила вне закона. Большинство маранов, пребывая веками в католическом окружении, так и остались вероотступниками. Над российскими евреями царская власть не просто измывалась, а в буквальном смысле сживала со света. Ненависть русских царей к евреям присутствовала всегда, хотя ее степень варьировала. Иногда сильно.
ДАЛЕЕ
.jpg "Скульптура супругам Лерер в Нес-Ционе. Фото: Леон Левитас")
.jpg)
.jpg)
Если сюжет Пурима рассказать по-персидски, локализовать его до дворцовой схватки, перенести в средневековую Германию, исключить из него Эстер как ферзевого инсайдера, способного изменить ход событий за счет доступа к телу, остановить до кульминационного перелома и счастливой развязки — и дать развиваться естественным путем, то получится история еврея Зюсса.
Она писала мемуары для себя: как рожала каждые два года, как продавала жемчуг и чулки, как женила детей, чтобы они были разбросаны по всей Европе – на случай новой вспышки чумы или погромов. Но в итоге книгу Глюкель фон Гамельн ждала мировая слава – ею зачитывались и купцы, и ученые талмудисты, и даже поэт Генрих Гейне.
