Днём 3 декабря 1926 года на безлюдном Ваганьковском кладбище в Москве, около могилы выдающегося поэта Сергея Есенина стояла молодая женщина. Год назад в ленинградской гостинице "Англетер" трагически оборвалась жизнь 30-летнего поэта, а похоронили здесь. Она на похоронах не была. Женщина нервно курила папиросу за папиросой. Она так молода, а жизнь, несмотря на трудности и несчастья, так прекрасна... Наконец она решилась. Достала листок бумаги, быстро, чтобы не раздумать, набросала несколько строк: "Самоубилась" здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу".
Ещё некоторое время она стояла не шелохнувшись. Потом на коробке от папирос написала: "Если финка будет воткнута после выстрела в могилу значит, даже тогда я не жалела. Если жаль заброшу её далеко..."
Женщина достала пистолет, она почему-то считала, что после выстрела в область сердца будет в сознании и сможет в последнюю смертную минуту ещё раз доказать свою неземную любовь к Сергею Есенину. Через некоторое время она на коробке папирос смогла кое-как дописать: "1 осечка".
В Москве потом будут говорить, что осечек было несколько. Зато последовавший выстрел оказался точным. Женщина упала без сознания. Пистолет и финка выпали из её рук...
Читать далее

Источник

Однажды по дороге в Сен-Жермен Дюма-сын встретил Эжена Дежазе, сына
знаменитой актрисы. Молодые люди взяли напрокат лошадей и совершили
прогулку по лесу, затем вернулись в Париж и отправились в театр Варьете.
Стояла ранняя осень. Париж был пуст. В Комеди Франсез "молодые, еще никому
не известные дебютанты играли перед актерами в отставке старые, давно
забытые пьесы", - писала Дельфина де Жирарден. В залах Пале-Рояля и
Варьете можно было встретить красивых и доступных женщин.
Эжен Дежазе питал так же мало уважения к общепринятой морали, как и
Дюма-сын. Баловень матери, он был гораздо менее стеснен в средствах, чем
его друг. Молодые люди в поисках приключений лорнировали прелестных девиц,
занимавших авансцену и ложи Варьете. Красавицы держались с простотой,
присущей хорошему тону, носили роскошные драгоценности, и их с успехом
можно было принять за светских женщин. Их было немного - знаменитые,
известные всему Парижу, эти "высокопоставленные кокотки" образовывали
галантную аристократию, которая резко отличалась от прослойки лореток и
гризеток.
Хотя все они и были содержанками богатых людей (надо же на что-то
жить), они мечтали о чистой любви. Романтизм наложил на них свой
отпечаток. Виктор Гюго реабилитировал Марион Делорм и - Жюльетту Друэ.
Общественное мнение охотно оправдывало куртизанку, если причиной ее
падения была преступная страсть или крайняя бедность. Куртизанки и сами
были не чужды сентиментальности. Большинство из них начинало жизнь
простыми работницами; чтобы стать честными женщинами, им не хватило одного
- встретить на своем пути хорошего мужа. Достаточно было прогулки в
Тиволи, посещения зарешеченной ложи в Амбигю, кашемировой шали и
драгоценной безделушки, чтобы перейти в разряд содержанок. Но, даже став
продажными женщинами, они сохраняли тоску по настоящей любви. Жорж Санд
умножила число непонятых женщин, мечтающих о "вечном экстазе". Все это
объясняет, почему два юных циника в Варьете смотрели не только на
соблазнительные белоснежные плечи куртизанок, но и вглядывались в их
глаза, светящиеся нежностью и грустью.
В этот вечер в одной из лож авансцены сидела женщина, в то время
славившаяся своей красотой, вкусом и теми состояниями, которые она
пожирала. Звали ее Альфонсина Плесси, но она предпочитала именовать себя
Мари Дюплесси, "Она была, - пишет Дюма-сын, - высокой, очень изящной
брюнеткой с бело-розовой кожей. Головка у нее была маленькая,
продолговатые глаза казались нарисованными эмалью, как глаза японок,
только смотрели они живо и гордо; у нее были красные, словно вишни, губы и
прелестнейшие на свете зубки. Вся она напоминала статуэтку из саксонского
фарфора..." Узкая талия, лебединая шея, выражение чистоты и невинности,
байроническая бледность, длинные локоны, ниспадавшие на плечи на
английский манер, декольтированное платье из белого атласа, бриллиантовое
колье, золотые браслеты - все это делало ее царственно прекрасной. Дюма
был ослеплен, поражен в самое сердце и покорен.



Камилл Рокоплен. "Мари Дюплесси в театре"
Читать далее

[ Цитирую по книге А. Моруа "Три Дюма" ]

В конце 1890-х годов В. М. Васнецов работал над иллюстрациями к "Песне о вещем Олеге" Пушкина для академического издaния к столетию со дня рождения поэта в 1899 году. Оформление, созвучное эпически-величавым строфам Пушкина, было выполнено художником в стиле богато изукрашенных орнаментами и миниатюрами древнерусских рукaписных книг. Васнецрв создал заставки, заглавные буквицы, концовки и композиции, служившие как бы лицевыми миниатюрами, как в древних книгах. Cам текст был написан художником Виктором Замирайло.
В песне о вещем Олеге Васнецoв выступил продолжателем древнерусских традиций оформления книг, восприняв у средневековых мастеров не только стилистику, но и суть их подхода к конструкции книги в целом.
"Песнь о вещем Олеге" Васнецова определила новое направление в развитии книжной иллюстрации, продолженное Иваном Билибиным и художниками «Мира искусства».



Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам,
Их селы и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.


Читать далее

1 апреля 2009 года культурная общественность будет отмечать 200-летие со дня рождения Николая Гоголя. Подготовку к этому событию начали заблаговременно. В ноябре 2006 года активисты Регионального общественного фонда сохранения творческого наследия Н.В. Гоголя - актер Василий Ливанов, искусствовед Савелий Ямщиков и руководящий фондом литератор Игорь Золотусский - направили президенту Владимиру Путину письмо, в котором говорилось о необходимости юбилейной программы, достойной великого писателя.



В апреле прошлого года вышел соответствующий президентский указ, и вскоре был сформирован специальный оргкомитет, задача которого - инициировать и координировать начинания, планируемые в связи с гоголевским юбилеем. На них выделено 150 млн рублей из государственного бюджета. По ходу дела выяснилось, что дань памяти Гоголя отдается у нас, мягко говоря, не совсем так, как хотелось бы энтузиастам. Впрочем, им-то основные проблемы, существующие в этой сфере, были известны и ранее. Вчера на заседании комиссии Общественной палаты по сохранению культурного и духовного наследия ситуацию вокруг 200-летия Гоголя подробно обсуждали как члены вышеупомянутого оргкомитета, так и другие заинтересованные лица.

Всеобщее внимание привлек факт, на первый взгляд кажущийся невероятным: на территории Российской Федерации до сих пор нет ни одного музея Гоголя.
Читать далее

Источник

Трудно через толщу прошедшего столетия разглядеть образ девушки, вызвавшей небывалый в русской поэзии поток песнопений. Если судить по фотографиям, красивой ее не назовешь – грубоватое, немного скуластое лицо, не очень выразительное, небольшие сонные глаза. Но когда-то она была полна юного обаяния и свежести – румяная, золотоволосая, чернобровая. В молодости любила одеваться в розовое, потом предпочитала белый мех. Земная, простая девушка. Дочь гениального ученого, жена одного из величайших русских поэтов, единственная настоящая любовь другого…



Родилась она 17 апреля 1882 года – 120 лет назад. Ее отец – Дмитрий Иванович Менделеев, талантливейший ученый. Судьба его, к сожалению, типична для многих талантливых людей. Он не был допущен в Академию наук, его выжили из Санкт-Петербургского университета, посажен в организованную им Главную Палату Мер и Весов. Он поражал всех, кто с ним сталкивался, блеском научного гения, государственным складом ума, необъятностью интересов, неукротимой энергией и причудами сложного и довольно тяжелого характера.
Читать далее

Источник

И. К. Макаров. Портрет М. А. Гартунг-Пушкиной

Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались - не совсем понятно было им, что делает высокая стройная женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Шел 1918 год, кто только мог бежал из холодной и голодной Москвы на окраины России. Те, кто оставался, старались сидеть по домам, сохраняя скудное тепло очагов и стараясь ложится пораньше спать - авось уляжется чувство голода.
А он приходила и просиживала на скамье около памятника по нескольку часов, в любую погоду. В руках у нее были то зеленая веточка, то маленький букетик цветов, которые она потом оставляла на сером граните памятника. Она приходила на свидания со своим отцом, которого почти не помнила, и который стал для нее легендой. Она не воспринимала его как памятник. Сидела у ног, и ей казалось, что слышит за спиною теплоту дыхания, звучный веселый голос, заразительный смех. Она не могла ничего помнить, но какое-то смутное видение все равно преследовало ее: ласковый, невысокий человек, смуглый лицом, с живыми блестящими глазами, протягивает к ней руки и поднимает ее высоко над собой. У нее замирает сердечко, она повизгивает от страха и удовольствия, а человек смеется: "Что, Машка, разбойница? Чай, куда рада вволю воевать?!" (Цитата из письма Пушкина от 1834г.). Она приходила к нему каждый день в надежде вспомнить что-то еще и погрузиться в блаженство этих воспоминаний. Перестала приходить, только когда смертельно заболела. Это случилось в феврале 1919 года. Седьмого марта ее не стало. Свидания дочери с отцом закончились.
Читать далее

Источник

Пожалуй, в какой-то степени Каролину Собаньскую можно назвать польской Матой Хари. Ей приписывается и бесчисленное количество грехов (сотрудничество с III отделением, доносительство на декабристов, на Пушкина etc.) и почти такое же количество благодеяний (укрывательство польских повстанцев etc.). Она вращалась в кругу блестящих литераторов. В нее были влюблены Адам Мицкевич и Алескандр Пушкин. Есть версия, что именно благодаря роману с ней обратился к любовной лирике Кондратий Рылеев.
Оценка ряда фактов ее биографии крайне полярна. Вот в ЭТОЙ статье, например, можно прочитать интересную и достаточно аргументированную статью о Собаньской как о «стукачке» и «доносительнице».
Вот в ЭТОЙ статье можно прочитать почти что апологию все той же Собаньской.
Вот ЗДЕСЬ можно прочитать о ее предполагаемом романе с Рылеевым.
Удивительно, но все портреты (если они, разумеется, существовали) одной из самых скандальных особ XIX века считаются утерянными. Увидеть Собаньскую на данный момент мы можем только благодаря схематичным наброскам, сделанных Пушкиным…



Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.

Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.

Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.

Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу

Роман Пушкина с Каролиной Собаньской - одна из самых интригующих страниц в жизни поэта. Она вошла в его жизнь тоже в Одессе, как Ризнич и Воронцова, и была одной из тех трех женщин, в которых, как писала мужу В. Ф. Вяземская, он был влюблен: "Пушкин скучает гораздо более, чем я: три женщины, в которых он был влюблен, недавно уехали. К счастью, одна возвращается на днях".
Каролина Собаньская в то время была особой довольно скандальной, и о ней ходили самые мрачные слухи. Все они обобщены в мемуарах Ф. Ф. Вигеля, который был знаком с прекрасной полячкой в Одессе.
Она происходила из знатной польской семьи Ржевуских. Отец ее был предводителем дворянства в Киевской губернии, где ему принадлежали большие земельные владения. Поддерживались отношения и с теткой, Ржевуской-Любомирской, хозяйкой одного из изящных салонов в Вене, который посещали многие известные персоны, даже королевского ранга. Каролину выдали замуж за человека, который был на тридцать лет ее старше, но владел доходным торговым домом в Одессе - Иеронима Собаньского. От него у нее родилась дочь Констанция. С мужем ее, естественно, ничего не связывало, и в 1816 году они разъехались, а в 1825 году разошлись официально. У Каролины осталась дочь. Неукротимое честолюбие и страсть к интриге сблизили ее с генералом И. О. Виттом (1781-1840), начальником военных поселений в Новороссийском крае, которому поручено было следить за деятельностью тайных революционных организаций на юге России. Трудно сказать, что именно заставило Каролину Собаньскую стать его помощницей и добровольной тайной осведомительницей.
Читать далее

Источник

«Внутренние рецензии» Умберто Эко – это небольшой сборник рецензий некоего вымышленного современного издателя на реальные произведения, которые вот уже много лет считаются классикой мировой литературы. Этакая авторская попытка рассмотреть вопрос о том, был ли бы шанс у этих книг быть изданными и прочитанными при нынешних запросах издательств, ориентирующихся на запросы читающих масс.



Умберто Эко
Внутренние рецензии

Автор не указан. «Библия»

Начну с того, что при работе с этой рукописью первые сто страниц произвели на меня самое выгодное впечатление. Текст читается легко, он динамичен и замешен на самом первоклассном сырье по настоящему крепкой «развлекаловки». Есть и секс (хорошо, что много секса), есть и адюльтер, есть и однополая любовь, и убийства инцесты войны геноциды, в общем, обычный джентльменский набор.
Раблезианский эпизод, разворачивающийся в Содоме (или в Гоморре, но это значения не имеет), когда компания извращенцев пробует оприходовать двух ангелов, сам по себе мог бы «вытянуть» книгу. «Сага» о событиях жизни Ноя возрождает в памяти «Библиотеку приключений», а бегство из Египта – почти готовый кинороман. Получилась добротная эпопея, ладно скроенная, полная запоминающихся эпизодов, с примесью фантастики, однако в тактичной форме, без пережима. Добавлю, что даже апокалипсическая нотка, как ни странно, не режет слух.
И все же, увы, нельзя не заметить основной недостаток этого суперклассного боевика. Этот недостаток – эклектичность. Я рискну даже предположить, что перед нами, по сути, не цельная авторская индивидуальность, а надерганный из множества мест набор разномастных цитат. Неестественное соседство: тут вам и рифмовка ни к селу ни к городу (похоже, в текст вмонтированы какие то песни), тут и нудные слезоточивые иеремиады, нагоняющие сон.
Читать далее

В «Башне» Вячеслава Иванова — литературном салоне, действовавшем в 1905—1909 годах в Санкт-Петербурге на Таврической улице, эту женщину боготворили и называли Диотимой — по имени необыкновенной по красоте и мудрости героини платоновского диалога «Пир». Когда она появлялась на публике, смолкали готовые вспыхнуть споры и взоры участников ивановских сред обращались к ней, дабы не пропустить сказанное «небожительницей».



Вячеслав Иванов, Лидия Зиновьева-Аннибал и Вера Шварсалон. 1907 г

Приближенная к Дионису


Она и впрямь была похожа на богиню — в красной тунике, ниспадающей с плеч, на фоне богемной обстановки салона, задрапированного оранжевыми коврами. Ее звали Лидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал. Художница Маргарита Сабашникова написала ее портрет, в котором «странно-розовый отлив белокурых волос» подчеркивал «яркие белки серых глаз на фоне смуглой кожи», «лицом она походила на Сивиллу Микеланджело — львиная посадка головы, стройная сильная шея, решимость взгляда…». Для мужа — крупнейшего теоретика и поэта русского символизма Вячеслава Иванова — она стала музой, вдохновительницей, менадой, будто бы перенесшейся в ХХ век из свиты греческого бога Диониса.
Читать далее

Источник

Новую книгу из популярной серии про "Дозоры" известный фантаст Сергей Лукьяненко закончит к концу этого года, сказал писатель в интервью РИА Новости.
"Пока у меня написано только начало, - сказал Лукьяненко, - но это не мгновенный процесс. Я собираюсь делать книгу к концу этого года. У нее еще даже не определилось название, я знаю только, что в ее названии будет слово "Дозор".
В серии фантастических бестселлеров про "Дозоры" вышло уже пять книг: "Ночной дозор", "Дневной дозор", "Сумеречный дозор", "Последний дозор" и "Мелкий дозор". По первым двум романам были сняты одноименные фильмы, а завершение работы над экранизацией "Сумеречного дозора" ожидается к 2009 году.
Лукьяненко рассказал также о других своих проектах, с которыми поклонники писателя смогут познакомиться уже в этом году.
"Я надеюсь через короткое время сдать роман под названием "Имею компьютер - готов пилотировать", - пояснил Лукьяненко и добавил, что по жанру книга будет представлять собой смесь "космической оперы" и "виртуального компьютерного романа".
В этом же году Лукьяненко планирует сдать в печать большой фэнтезийный роман под названием "Недотепа".
Кроме того, экранизации сразу нескольких книг писателя находятся в подготовительной стадии. Первый проект, по бестселлеру в стиле киберпанк "Лабиринт отражений" долгое время планировался к запуску Первым каналом, но был отложен. Теперь работа над ним возобновится.
"Это должна быть достаточно интересная фантастическая лента, яркая и красивая", - надеется Лукьяненко.
Почти одновременно в Украине начнутся съемки фантастического фильма по "детско-подростковой" книге Лукьяненко "Рыцари сорока островов". Планируется, что проект станет международным, в частности, благодаря голливудскому режиссеру. О новом фильме Лукьяненко расскажет на пресс-конференции, которая состоится в 20-х числах марта в Киеве.
Наконец, уже в этом году, возможно, будет запущен проект по книге "Лорд с планеты земля", также написанной в жанре "космической оперы".
"Жанр, может быть, немножко легковесный, но пользующийся прочной любовью читателей и зрителей. Это достаточно старенькая моя книжка, но она до сих пор мне дорога и имеет большой круг поклонников", - отметил Лукьяненко и пообещал, что в фильме, как и в книге, будут приключения в космосе, сражения и любовь.
Сергей Лукьяненко - Лауреат премий "Старт" 1993 года, "Меч Руматы" 1995 и 1997 годов, "Интерпресскон" 1995 и 1996 годов, "Аэлита" 1999 года. Член жюри премии "Странник".
Известность Лукьяненко приобрел после выхода повести "Рыцари Сорока Островов" (1992). Всероссийская популярность к нему пришла благодаря экранизациям его романов "Ночной дозор" и "Дневной дозор", которые выполнил режиссер Тимур Бекмамбетов. В 2006 году на экраны вышла также картина "Азирис Нуна", снятая Олегом Компасовым по книге Лукьяненко "Сегодня, мама!".
По романам писателя также сделано несколько компьютерных и настольных игр.


Источник

Вот мне интересно, не надоело ли человеку одну и ту же идею мучить? Все-таки «Последний дозор» казался более чем логичным завершением серии.

14 февраля лондонская газета The Times опубликовала пространный материал о последнем, незаконченном, а, точнее, ненаписанном романе Владимира Набокова - "The Original of Laura". Писатель завещал уничтожить черновики, но его сын и душеприказчик никак не решится на этот шаг. Литературная общественность разделилась на два лагеря: одни призывают жечь, другие - беречь. Дискуссия примечательная, но едва ли она хоть к чему-нибудь приведет: в конце концов, решение может принять только Дмитрий Владимирович.
Что известно о романе

Поводом к написанию статьи послужила недавняя переписка обозревателя The Times Стефани Марш с 73-летним Дмитрием Владимировичем. Прежде чем обратиться к поразительно уклончивым ответам Набокова-младшего на вопросы журналистки, стоит вспомнить, что вообще известно о "The Original of Laura" (вариант русского перевода названия - "Подлинник Лауры").
О замысле романа мы знаем из авторитетной двухтомной биографии Набокова Брайана Бойда ("Nabokov: The Russian Years", "Nabokov: The American Years"). Так, 1 декабря 1974 года В.В. записал в дневнике название будущей книги "Dying is Fun" ("Умирать весело"). В апреле 1976 года появилось другое заглавие - "The Opposite of Laura" ("Антипод Лауры"). Чуть позже Набоков пометил в дневнике, что заполняет для романа по 5-6 каталожных карточек в день, но часто возвращается к ним и переписывает. В июне 1976-го с больничной койки он сообщал своему корреспонденту, что закончил роман "в уме". В том же письме он красочно описал воображаемую аудиторию, внимавшую в его воображении этому "умственному" черновику: "Павлины, голуби, мои давно умершие родители, два кипариса, несколько притаившихся молодых сиделок и семейный врач, настолько старый, что его почти не было видно".
До дня своей кончины (2 июля 1977 года) Набоков успел закончить только 50 карточек. Для сравнения: черновики "Ады" разместились на двух тысячах таких карточек. Отрывки "Лауры" перепечатаны и хранятся в сейфе одного из швейцарских банков. Вопреки распространенному мнению, текст читали не только Вера Набокова, ныне покойная жена писателя, и Дмитрий, но еще несколько человек, близких семье писателя. В частности, это тот же Брайан Бойд, биограф и доверенное лицо Веры и Дмитрия. Больше 20 лет назад он отговаривал Веру Евсеевну и Дмитрия Владимировича от публикации, но в беседе с журналисткой The Times, он сказал, что изменил точку зрения. По мнению Бойда, имеющиеся фрагменты демонстрируют исключительное "техническое" мастерство - блистательную, местами гротескную, прозу, в известном смысле неприятную, но не как в "Лолите". Персонажи "Лауры" довольно несимпатичны, и, тем не менее, текст восхищает, хотя и не увлекает. Читать далее

Источник

С творчеством Набокова у меня по жизни отношения пока не хотят складываться. Я к нему абсолютно равнодушна. И к прозе и к стихам.
И все-таки мне кажется, что уничтожения черновиков романа наследникам писателя просто не простят, обвинив в варварстве, пусть и прикрытым последней волей покойного. В какой-то степени получается, что все оставшееся после талантливых и гениальных людей перестает быть собственностью исключительно их родных и близких. Заинтересованная общественность жаждет разделить с ними права…
Даже мне при всем равнодушии к творчеству Набокова стало бы грустно, если бы я узнала о том, что черновики этого романа уничтожены. Потому что знаю, что он есть.
И для того, чтобы выполнить волю мужа и отца, близким просто не надо было оповещать всех о том, что черновики сохранились. Не надо было заигрывать с публикой и зачитывать отрывки. Не надо было постоянно напоминать о собственном желании уничтожить наброски…
Все это наводит на определенные циничные мысли…

Достаточно интересная статья из журнала «Вокруг света», дающая совершенно иную, чем привычная большиснву, трактовку событий, предшествовавших последней и роковой дуэли Пушкина. Хотя, как лично мне кажется, ряд выводов авторов статей несколько натянут.

Водевиль Идалии, или Полемика вокруг Полетики

Что остается от богини? Мифы. Идалия Полетика в этом смысле оказалась классической. Кроме мифов от нее не осталось ничего, разве что несколько писем да шкатулка с гербом. Символичное наследие! Непризнанная графиня, она словно подбросила свою геральдику тем, кто будет говорить о ней и сто, и двести лет спустя. Внебрачная дочь — это навсегда. И неважно, что впоследствии ее дражайшие родители будут жить в счастливом, безмятежном супружестве. Тот, кто рожден от страсти, остается изгоем всю жизнь, как белый лебедь среди прочих крылатых. И это — не единственная коллизия ее бренного века.
Пушкинисты, настоящие строки не для вас. Не потому, что они посягают на Гения. Это было бы странным занятием. Как можно погасить звезду, которая горит сама по себе? Просто случилось так, что в потоке многочисленных и подчас таких запутанных версий о гибели Пушкина вдруг — сложилась другая. Не про великую интриганку Идалию, подстроившую преддуэльное свидание Наталии Гончаровой с Дантесом. Не про роковую авторессу анонимок о принятии Пушкина в орден рогоносцев. И не про ярую ненавистницу поэта, чья злоба якобы основана на том, что однажды Пушкин, ехавший в карете с Наталией и Идалией, «схватил» последнюю за ногу. Есть и другое объяснение ненависти: будто в жизни поэт «не внимал сердечным излияниям невзрачной Идалии Григорьевны и однажды, едучи с нею в карете, чем-то оскорбил ее»… Наверное, все тем же «хватанием за ногу». Любопытная история. Остается только понять, а была ли вообще карета? Если нет, то получается, что и повода для ненависти не существовало?
Существовал, конечно. Но, скорее всего, не настолько скудоумный. Идалия слыла женщиной обаятельной, выделяющейся «умом и живостью характера», и вряд ли, зная поэта, будучи вхожей в его дом (она доводилась троюродной сестрой Наталии), возненавидела бы его за такую невинную для Пушкина шалость.
Так рождаются мифы. Но оставим спор о «ногах» и посмотрим лучше на то, что очевидно — портрет «невзрачной Идалии Григорьевны». И в этой главке поставим точку.



Портрет И. Г. Полетики работы П.Ф. Соколова (1820-е гг)

Мы любим слушать иногда страстей чужих язык мятежный...
«Евгений Онегин» II, XVIII

Ненависть. Отчего возникла она у одной из самых красивых женщин XIX века? Что возмутило эту богиню с глазами цвета лазури, с умом, исполненным от природы, и таким говорящим именем? (Идалия — один из эпитетов Афродиты.) Тайна эта хранится так далеко, что литературно-критический подход здесь не поможет. Скорее, ключи от сердца, которые тоже нелегко подобрать.
В 1888 году, за два года до смерти Полетики, в Одессу, где она доживала свой век, приезжал первый биограф Пушкина П.И. Бартенев. От встречи с ним Полетика отказалась. Она знала, что он собирает воспоминания о поэте. Знала и отчего-то не преминула сообщить, что желает поехать и плюнуть на воздвигаемый в городе памятник Пушкину. Удивленный Бартенев оставил об этом запись в дневнике. И строчки оказалось достаточно, чтобы впоследствии во всех версиях и гипотезах о гибели поэта рядом с именами Дантеса и Геккерна навсегда вписалось ее имя. Вот уж, правда, эпохальное завершение ее перипетиям…
Читать далее

Источник

У Владислава Отрошенко есть замечательная книга "Тайная история творений", в которой он исследуются загадочные и мистические обстоятельства, сопровождавшие рождение великих произведений мировой философии и литературы, а также странные явления в жизни и творчестве их создателей – поэтов, писателей, философов разных эпох. Даже если не соглашаться с рядом выводов, следующих из этих эссе, почитать все равно интересно.
Вот глава о Катулле

Подвиг Катулла



С. В. Бакалович. "Римский поэт Катулл, читающий своим друзьям"


Ядовитейший римский поэт Гай Валерий Катулл оградил от забвения множество безвестных имен. Шлюха Амеана, “puella defututa” (“издолбанная девка”), требовавшая за свои услуги фантастические суммы, мальчик Ювенций, ходивший по рукам любострастников, гетера Постумия, правившая на пирах и оргиях, вороватый Талл, изнеживший в банях свое тело до мягкости “pene languido senis” (“дряблого стариковского уда”), поэт Волюзий, написавший “cacata carta” (“сраное сочинение”), пересмешник Эгнатий, чистивший зубы мочой, – все они должны были исчезнуть без следа. Катулл поселил их в вечности.
За сотни лет до своей всемирной славы, которой могло бы и не случиться, если бы в 1300 году в библиотеке одного из монастырей Вероны не обнаружилась нечаянно латинская рукопись под заглавием Catulli Veronensis Liber (“Книга Катулла Веронского”), пролежавшая там без внимания около тысячи лет, он предрекал известность всякому, кого коснутся его “truces iambos” *:

Что за черная желчь, злосчастный Равид,
В сети ямбов моих тебя погнала?
Что за мстительный бог тебя подвинул
На губительный этот спор и страшный?
Или хочешь ты стать молвы игрушкой?
Иль какой ни есть ты славы жаждешь?
Что ж, бессмертным ты будешь! У Катулла
Отбивать ты осмелился подружку.

Катулл не ошибся: “truces iambos” сделали известным некоего Равида. И хотя эта известность ограничивается строгой формулой комментаторов: “лицо ближе неизвестное”, Равид не забыт, как и десятки других обитателей Рима времен заката республики, которых Катулл озарил светом своей славы. Без Катулла эти имена – Аврелий, Фурий, Аллий, Порк, Эмилий, Квинтия, Ипсифилла – ничего не значат. Но есть среди них имя, без которого и сам Катулл, знаменитый своей неуемной желчностью и припадками яростного сквернословия, должен был бы представляться потомку, свободному от научного интереса к поэтическим опытам неотериков, злобным, крикливым юродом, потешающим Рим. Это имя Лесбия. Это – любовь Катулла. Это то, что и сделало его великим Катуллом – ядовитым и нежным одновременно.Читать далее

Сегодня меня тянет на античную литературу. Жаль, что в оригинале сейчас читать тяжело, так как латынь я давно забросила. А ведь многое у Катулла когда-то читала именно в оригинале… Кое что даже знала наизусть, но из памяти все успело выветриться.
Правда, как ни странно, строк двадцать из Вергилия я еще процитировать способна=))) На сем, видимо, и успокоюсь.



Дж. Вегилин. "Лесбия"

Будем, Лесбия, жить, пока живы,
И любить, пока любит душа;
Старых сплетников ропот брюзгливый
Пусть не стоит для нас ни гроша.

Солнце сядет чредой неизменной
И вернется, как было, точь-в-точь;
Нас, лишь свет наш померкнет мгновенный,
Ждет одна непробудная ночь.

Дай лобзаний мне тысячу сразу
И к ним сотню и тысячу вновь,
Сто еще, и к другому заказу
Вновь настолько же губки готовь.

И как тысяч накопится много,
Счет собьем, чтоб забыть нам итог,
Чтоб завистник не вычислил строго
Всех лобзаний и сглазить не мог.

Хочешь, Лесбия, знать ты, наверно,
Сколько нужно лобзаний твоих,
Чтобы я не просил их безмерно
И, с излишком довольный, притих?

Как песок неисчетны крупицы,
Сплошь усеявшие Ливии край
По соседству Киренской границы,
Где на сильфий всегда урожай,

Меж святилищем в знойной пустыне,
Где Юпитер судьбу говорит,
И меж зданием, равным святыне,
Древний Батт под которым зарыт,

Или столько в безмолвии ночи
Ярких звезд по дороге своей
Устремляют бессмертные очи
На любовные тайны людей,

Столько жаждет Катулл ненасытный
Обменять поцелуев с тобой,
Чтобы счесть их не мог любопытный
И смутить наговорами - злой.

(Перевод Ф. Корша)Читать далее

А сегодня будет Рембрандт. Получилось много, но об этом художнике в двух словах не скажешь.



Рембрандт. "Автопортрет 1658 года"

Новела Матвеева

«Рембрандт»

Он умер в Голландии,
холодом моря повитой.
Оборванный бог,
нищий гений.
Он умер
и дивную тайну унес нераскрытой.
Он был королем светотени.
Бессмертную кисть,
точно жезл королевский,
держал он
Над царством мечты негасимой
Той самой рукою,
Что старческой дрожью дрожала,
Когда подаянья просил он.
Закутанный в тряпки,
бродил он окраиной мутной.
У двориков заиндевелых
Ладонь исполина
он лодочкой складывал
утлой
И зябко подсчитывал мелочь.
Считал ли он то,
сколько сам человечеству отдал?
Не столько ему подавали!
Король светотени --
Он все ж оставался голодным,
Когда королем его звали.
Когда же, отпетый отпетыми,
низший из низших,
Упал он с последней ступени,
Его схоронили
(с оглядкой!)
на кладбище нищих.
Его -- короля светотени!
....Пылится палитра...
Паук на рембрандтовой раме
в кругу паутины распластан...
На кладбище нищих
в старинном седом Амстердаме
Лежит император контрастов.
С порывами ветра
проносится иней печально,
Туманятся кровли и шпили...
Бьет море в плотины...
Не скоро откроется тайна,
Уснувшая в нищей могиле.
Но скоро в потемки
сквозт вычурный щит паутины
Весны дуновенье прорвется:
Какие для славы откроются миру картины
В лучах нидерландского солнца!
И юный художник,
взволнванный звонкой молвою,
И старый прославленный гений
На кладбище нищих
С поникшей придут головю
Почтить короля светотени.
А тень от него не оступит.
Хоть часто
Он свет перемешивал с нею.
И мастер контраста -- увы! --
не увидит контраста
Меж смертью и славой своею.
Всемирная слава
пылает над кладбищем нищих:
Там тень, но и солнце не там ли?
Но тише!
Он спит.
И на ощупь художники ищут
Ключи от замкнувшейся тайны. Читать далее

…Современники называли ее «сильфидой», «ведьмой» и «сатанессой», воспевали ее литературный талант и «боттичеллиевскую» красоту, боялись ее и поклонялись ей, оскорбляли и воспевали. Она всю жизнь старалась держаться в тени великого мужа – но ее считали единственной настоящей женщиной-писателем в России, умнейшей женщиной империи. Ее мнение в литературном мире значило чрезвычайно много; а последние годы своей жизни она прожила практически в полной изоляции. Она – Зинаида Николаевна Гиппиус.



Род Гиппиусов ведет свое происхождение от некоего Адольфуса фон Гингста, который в XVI веке переселился из Мекленбурга в Москву, где сменил фамилию на фон Гиппиус и открыл первый в России книжный магазин. Семья оставалась по преимуществу немецкой, хотя случались браки с русскими – в жилах Зинаиды Николаевны русской крови было на три четверти.
Николай Романович Гиппиус познакомился со своей будущей женой, красавицей-сибирячкой Анастасией Степановой, в городе Белёве Тульской губернии, где он служил после окончания юридического факультета. Здесь же 8 ноября 1869 года родилась их дочь, названная Зинаидой. Через полтора месяца после ее рождения Николай Романович был переведен в Тулу – так начались постоянные переезды. После Тулы был Саратов, потом Харьков, потом – Петербург, где Николая Романовича назначили товарищем (заместителем) обер-прокурора Сената. Но этот достаточно высокий пост он в скором времени вынужден был оставить: врачи обнаружили у Николая Романовича туберкулез и посоветовали перебраться на юг. Он перевелся на место председателя суда в городок Нежин Черниговской губернии. Нежин был известен лишь тем, что в нем воспитывался Николай Гоголь.
Зину отдали было в Киевский институт благородных девиц, но уже через полгода забрали обратно: девочка так тосковала по дому, что практически все шесть месяцев провела в институтском лазарете. А поскольку в Нежине не было женской гимназии, Зина училась дома, с преподавателями из местного Гоголевского лицея.
Проработав в Нежине три года, Николай Романович сильно простудился и в марте 1881 года умер. На следующий год семья – кроме Зины, были еще три маленьких сестры, бабушка и незамужняя сестра матери, - перебралась в Москву.
Здесь Зину отдали в гимназию Фишер. Зине очень нравилось там, но через полгода врачи обнаружили туберкулез и у нее – к ужасу матери, боявшейся наследственности. Была зима. Ей запретили выходить из дому. Гимназию пришлось оставить. А весной мать решила, что семье надо год прожить в Крыму. Таким образом, домашнее обучение стало для Зины единственно возможным путем к самореализации. Она никогда особо не увлекалась науками, но от природы была наделена энергичным умом и стремлением к духовной деятельности. Еще в ранней юности Зина начала вести дневники и писать стихи – сначала шуточные, пародийные, на членов семьи. Да еще и заразила этим остальных – тетку, гувернанток, даже мать. Поездка в Крым не только удовлетворила развившуюся с детства любовь к путешествиям, но и предоставила новые возможности для занятий тем, что интересовало Зину больше всего: верховой ездой и литературой. Читать далее


Источник

Пожалуй, Зинаида Гиппиус - самая загадочная, неодназначная и неординарная женщина Серебряного века. Но потрясающие стихи ей можно "простить" все.

ТРИ ПОРОСЕНКА


Жили-были три поросенка, во взаимном понимании и полной гармонии с окружающей средой. Используя природные материалы своего края, каждый из них построил себе по чудному домику… Однажды к ним пришел огромный, злой волк с экспансионистскими идеями. Он увидел поросят и сразу проголодался — и физиологически, и идеологически. Увидев волка, поросята спрятались в соломенном домике. Волк подбежал к домику и стал колотить в дверь, крича: «Поросята, поросята, впустите меня!»

Поросята закричали в ответ: «Твоя интервентская тактика не напугает поросят, защищающих свое жилье и свою культуру!» Но волк не намеревался лишиться того, что он явно считал своей судьбой. Он дул-дул, пыхтел-пыхтел и сдул соломенный домик. Напуганные поросята, преследуемые волком по пятам, перебежали в домик из хвороста. То место, где раньше стоял домик из соломы, выкупили другие волки и основали там банановую плантацию. У домика из хвороста волк опять стал колотить в дверь и кричать: «Поросята, поросята, впустите меня!»

Поросята закричали в ответ: «Убирайся к черту, плотоядный притеснитель-империалист!»

Волк снисходительно хмыкнул. Про себя он подумал: «У них такие детские замашки! Очень жаль, что они исчезнут, но прогресс не остановить».

И волк дул-дул, пыхтел-пыхтел и сдул домик из хвороста. Поросята побежали к домику из кирпичей, а волк за ними по пятам. Там, где раньше был домик из хвороста, волки построили курортный комплекс тайм-шер для волков-отпускников, где каждый блок воспроизводил домик из хвороста, но на самом деле был изготовлен из стеклоткани, а также магазинчик местных редких вещиц, бассейн для подводного плаванья и шоу с дельфинами.

У кирпичного домика волк вновь заколотил в дверь и закричал: «Поросята, поросята, впустите меня!».

На этот раз поросята в ответ запели песни солидарности и написали протест в Организацию Объединенных Наций. К этому времени волк уже разозлился из-за отказа поросят посмотреть на ситуацию с точки зрения хищника. И вот он опять дул-дул, пыхтел-пыхтел и вдруг схватился за грудь, упал и умер от обширного инфаркта в результате чрезмерного потребления пищи, содержащей повышенное количество жиров.

Три поросенка возрадовались тому, что справедливость восторжествовала, и сплясали вокруг мертвого волка свой маленький танец. Следующей их целью было освободить свои земли. Они собрали целый отряд из поросят, которых прогнали с их родины. Новая бригада свинистов с автоматами и ракетными орудиями атаковала курортный комплекс и уничтожила злых волков-притеснителей, давая понять всему полушарию, что не стоит влезать в их внутренние дела. Затем поросята установили образцовую социалистическую демократию с бесплатным образованием, всеобщим здравоохранением и доступным для каждого жильем.

Заметьте, пожалуйста: волк в этой истории — персонаж-метафора. Ни один волк не пострадал при написании этой сказки. (C)

Для меня Серов – один из любимейших художников. Но вот есть у него картины, к которым мое отношение крайне неоднозначное. Одна из них – «Портрет Иду Рубинштейн», который одновременно и категорически не нравится, и вызывает странный интерес.



Интересу способствовала биография модели художника и стихотворение Сергея Петрова:

ИДА РУБИНШТЕЙН СЕРОВА

Как рабыня старого Востока,
ластясь, покоряя и коря,
муку и усладу сотворя,
двигалась ты кротко и жестоко,
вся в глазах усталого царя.

Опустилась наземь пляска шарфа
в безвоздушной медленной стране.
Замер царь за рамою, зане
тело опустело, словно арфа
об одной-единственной струне.

Кончилось с пространством состязанье
на простом холсте пустой стены.
Нет, художник, на тебе вины,
но свистит лозою наказанья
жесткая мелодия спины.



А вот что писал В. С. Пикуль:

ПОРТРЕТ ИЗ РУССКОГО МУЗЕЯ

С чеканным стуком падала туфля на каменные плиты храма Шатель, а холодные своды при этом гулко резонировали. Обнаженная высокая женщина с перстнями на пальцах рук и ног всходила на шаткое ложе, как на заклание.
Изгиб ее спины был удивителен, как и вся она. В этой женщине - все приметы времени, в котором она жила. Современники писали: "Худощавое стальное тело, странно напоминающее кузнечика. Очарование ядовитое, красота на грани уродства, странное обаяние!"
И вот, когда я увидел ее впервые, я мучительно обомлел:
- Кто она? Откуда пришла к нам? И почему она здесь?
Встреча моя с нею произошла в Русском музее...
Меня волновал этот резкий мазок, с такой сочностью обозначивший ее спину и лопатки. И почему она (именно она!) до сих пор привлекает внимание к себе? Почему столько споров, столько страстей, которые продолжаются и поныне...

Только потом я узнал, что для нее (специально для нее!) были написаны:
ГЛАЗУНОВЫМ - "Саломея" ("Пляска семи покрывал") в 1908 году;
ДЕБЮССИ - "Мученичество Святого Себастьяна" в 1911 году;
РАВЕЛЕМ - знаменитый балет "Болеро" в 1928 году;
СТРАВИНСКИМ - "Персефона" в 1934 году.

Но особенно остро меня всегда тревожил один момент в биографии этой женщины. Когда она предстала перед Серовым. Читать далее

Наткнулась на сайте журнала «Вокруг света» на СТАТЬЮ, посвященную Наполеону и близким к нему женщинам. Нашла заинтересовавшую меня отсылку к роману Александра Вельтмана (ни с чем, кроме «Приключений, почерпнутых из моря житейского», из его творчества близко не знакома) «Каломерос». Интересно, однако:

Имя это — Каломерос — Вельтман взял из многотомных мемуаров, которые выпустила Лаура Жюно, герцогиня д’Абрантес (Laure Junot, duchesse d'Abrantes, 1784–1838); вдова наполеоновского маршала. А также землячка и дальняя родственница самого Наполеона.
В первом же томе (завершенном в 1831 году) Лаура д’Абрантес выдала первую сенсацию: ее предки со стороны матери — Комнено, прямые потомки императоров Византии, бежавшие из Греции на Корсику. Главное, что был в этой семье некий принц Каломерос. Именно от него произошло семейство Буона-Парте. Кало меро — «добрая часть» по-гречески, то же самое, по-итальянски — «буона парте». Получается, что император Франции — отпрыск православных басилевсов Царьграда.
Версия эта давно отметена специалистами. Но Вельтман, великий любитель вычурных словесных орнаментов, чрезвычайно ей увлекся. В 1836 году он выпустил роман «Александр Филиппович Македонский. Предки Каломероса». В 1840 году вышел в Москве еще один наполеоновский роман Вельтмана, — «Генерал Каломерос».
Если «Предки» — один из первых отечественных опытов фантастики (путешествие во времени), то «Генерал» — едва ли не первая попытка модной ныне альтернативной истории.
Среди обгорелых руин Москвы в сумерках бродит печальный Наполеон. Один. Сбежавший от свиты, от маршалов. И ему встречается юная русская барышня, Клавдия Ловская. Покоритель планеты назвался ей как генерал Каломерос, грек. Далее, естественно, мелодрама. Император вдруг осознает, что всё, чего он желает — это тихое счастье, семейный уют; нужно только бросить всё и скрыться с влюбленной в него Клавдией в глубинах России. Но — не судьба: призывает долг. Без него погибнет Великая Армия, падёт Империя.
Критика отозвалась на «Каломероса» единодушно и решительно: бред. Только Виссарион Белинский был сравнительно мягок. И отметил только «недостаток вероятности в содержании, запутанность в вымысле и бледность характеров».
Вельтман страдал. В письме Федору Кони от 16 октября 1840 года он жаловался: «Меня во всех журналах раскорили за Каломероса, в нем ничего не нашли, кроме мнимого Наполеона, тогда как я хотел представить только человека, которого служба людям лишила истинного счастья в жизни — друга по сердцу, любви, естественной для каждого человека. Скажите, кого поставить в подобные обстоятельства, кроме Наполеона? Но я не профанировал его имени, но высказал только, что и человек, подобный Наполеону, и в подобных обстоятельствах может увлекаться страстью, и если б встретилось ему существо, достойное любви, он бы или сам сошел с трона, или ее возвел на трон». (С)

Достаточно любопытная трактовка образа Наполеона? Или это только мне так кажется?

Я не люблю малых жанров. Большее удовльствие получаю от чтения романов на несколько сот страниц. Но есть писатели, чьи рассказы и миниатюры я не променяю на что-то более крупное. Чехов ("Попрыгунья"), Уайльд ("Соловей и роза"), Пикуль (его исторические миниатюры) и, разумеется, О'Генри.
Вообще-то из рассказов О'Генри я больше всего люблю "Последний лист", но сегодня потянуло перечитывать и цитировать совсем другой. Наверное, из-за наступающих праздников.

ДАРЫ ВОЛХВОВ

Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком, зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра рождество.
Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают.
Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему присовокуплялась карточка с надписью: «М р Джеймс Диллингхем Юнг» «Диллингхем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, когда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингхем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингхем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» и нежные объятия миссис Джеймс Диллингхем Юнг, уже представленной вам под именем Деллы. А это, право же, очень мило.
Делла кончила плакать и прошлась пуховкой по щекам. Она теперь стояла у окна и уныло глядела на серую кошку, прогуливавшуюся по серому забору вдоль серого двора. Завтра рождество, а у нее только один доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Долгие месяцы она выгадывала буквально каждый цент, и вот все, чего она достигла. На двадцать долларов в неделю далеко не уедешь. Расходы оказались больше, чем она рассчитывала. С расходами всегда так бывает. Только доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Ее Джиму! Сколько радостных часов она провела, придумывая, что бы такое ему подарить к рождеству. Что нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное, что нибудь, хоть чуть чуть достойное высокой чести принадлежать Джиму.Читать далее

Нидерландский ученый Сьеф де Йонг (Sjef de Jong) утверждает, что прототип Эбенезера Скруджа, персонажа "Рождественской песни" Чарльза Диккенса, жил в Голландии в середине XIX века. Его звали Габриель де Грааф, и он был могильщиком. О гипотезе де Йонга рассказывает газета The Telegraph.
Эбенезер Скрудж у Диккенса - скряга и мизантроп. Но накануне Рождества он встречает трех святочных духов, которые показывают ему прошлое, настоящее и будущее. Скрудж перевоспитывается и становится щедрым и веселым человеком. "Рождественская песнь" Диккенса до сих пор остается одной из самых популярных в англоговорящем мире праздничных повестей.

Большинство литературоведов до сих пор были убеждены, что образ Скруджа Диккенс позаимствовал сам у себя: его прототипом был пономарь и могильщик Гебриел Граб, история которого рассказана в "Посмертных записках Пиквикского клуба" (глава XXIX: "Рассказ о том, как подземные духи похитили пономаря"). В сочельник Граба украли прямо с кладбища духи и сурово наказали его за пренебрежение праздником и бесчувственность. История голландского могильщика де Граафа, жившего в деревне недалеко от города Арнхем, очень похожа на приключение Граба. Злобный пьяница, поколачивавший детей, был так жаден, что копал могилы даже по праздникам и в сочельник. Однажды он пропал (на кладбище нашли только пустую бутылку джина) и вернулся только через несколько лет. Он рассказывал односельчанам, что гномы показали ему призрак умершего бедного ребенка, и от этого он переменился в лучшую сторону. С персонажем Диккенса происходит нечто подобное, в повести упоминается даже бутылка джина.

По мнению де Йонга, историю де Граафа Диккенсу мог сообщить датский сказочник Ганс Христиан Андерсен.

Источник

А что, вполне таки правдоподобная гипотеза.

22.12.07

Писатель Эдуард Успенский, создавший образы Чебурашки, Кота Матроскина и других персонажей, празднует свое 70-летие. По словам писателя, никаких торжественных мероприятий по этому поводу проводиться не будет. "Я проведу это день в компании своих близких и друзей", - заявил Эдуард Успенский, добавив, что произойдет это в одном из загородных санаториев.
"Мы соберемся в одном из загородных санаториев, будем петь песни и веселиться", - рассказал Эдуард Успенский. Писатель также сообщил о желании в феврале "отправиться в Австрию покататься на лыжах", но не знает, позволит ли ему время, передает ИТАР-ТАСС.

Свои поздравления Эдуарду Успенскому передал президент РФ Владимир Путин. "Вас знают как талантливого писателя, поэта и сценариста, автора замечательных литературных произведений для детей. На протяжении многих лет Ваши книги остаются признанной классикой жанра и не оставляют равнодушными ни представителей юного поколения, ни взрослых", - говорится в официальном послании.

Рассказывая о своем творчестве, Эдуард Успенский сообщил, что ему удалось написать смешную повесть о девочке, которая стала рекламным символом на телевидении. В книге повествуется о ее приключениях по ту сторону экрана. Кроме того, писатель завершил работу над своей версией перевода "Карлсона" Астрид Линдгрен и сдал его в издательство.

Источник


Крокодил Гена, Чебурашка, Шапокляк, Кот Матроскин, Шарик, Дядя Федор, Почтальон Печкин, Вера и Анфиса, Колобки, которые вели следствие…
Спасибо Успенскому за книги, на которых я росла:) Искренне желаю, чтобы следующие поколения детей тоже на них росли. А то все Гарри Поттер, да Гарри Поттер.

Сегодня дочитала роман Стивена Фрая «Теннисные мячики небес». Ну я все и всегда читаю и смотрю со значительным опозданием. Не умею попадать в струю и читать тогда, когда книга в моде. Да и, честно говоря, желания особого нет.
Для меня эта книга автора стала второй. Первым был его дебютный роман «Лжец». «Теннисные мячики небес» с претензией на современное прочтение истории графа Монте-Кристо понравились гораздо больше, чем «Лжец» с элементами автобиографии. Почему, объяснить не берусь…
И все-таки восприятию книги изрядно мешало постоянное сравнение с «первоисточником». Потому что воспринять ее как изящную пародию я тоже не сумела. Все-таки роман показался мне гораздо глубже хорошей пародии.
«Граф Монте-Кристо» - не самое любимое мною произведение Дюма. Книги Дюма – это мое детство. И в детстве другие сюжеты казались намного привлекательнее. Но именно его я расцениваю как самую художественную, самую осмысленную и самое глубокую книгу Дюма-отца. И только этот роман Дюма во взрослом возрасте я смогла перечитать с большим удовольствием. Так что знаю историю несчастного Эдмона Дантеса практически наизусть.
И как тут не сравнивать? История героя Фрая Неда Маддстоуна менее увлекательна, а его возмездие менее изыскано и менее жестоко (это только чисто мое субъективное восприятие). Роман проще, но его неоднозначный финал в чем-то даже логичнее. Возможно, дело именно в современно антураже?
Творчество Фрая явно не относится к тому, что я люблю. И все-таки чем-то оно меня притягивает и интересует. Личность самого автора?
Посмотрим, как у меня пойдет «Гиппопотам», который многие называют лучшим романом Фрая. Правда, пока я его читать не собираюсь.

Российские ученые склоняются к тому, что «Слово о полку Игореве» скорее является подлинным памятником древнерусской литературы. И хотя гуманитарная наука не может дать точного ответа на этот вопрос, подделка такого текста слишком маловероятна.

«Итог анализа языка 'Слова о полку Игореве' таков: подделка не является абсолютно невозможной, но она могла иметь место лишь в том предельно маловероятном случае, если ее осуществил некий беспримерный гений, причем пожелавший полностью скрыть от человечества свою гениальность», - цитирует академика Андрея Зализняка, выступившего в среду с докладом на общем собрании РАН, агентство «Интерфакс».

Вопрос о происхождении «Слова о полку Игореве» оставется дискуссионным на протяжении двух веков. Первые сомнения в подлинности возникли вскоре после первой русской публикации открытого графом Мусиным-Пушкиным текста XII века в 1800 году. В конце XIX века известный французский славист Луи Леже выдвинул гипотезу, согласно которой «Слово» является мистификацией, созданной в XVIII веке. Широкую известность «теория заговора», развитая другим французом - Андре Мазоном - получила в первой половине
XX века. С середины 1960-х те же мысли начал публиковать и советский историк Александр Зимин, считавший истинным автором слова выдающегося специалиста по русской истории и письменности XVIII века архимандрита Иоиля Быковского. Последние скептические работы на этот счёт принадлежат американскому слависту Эдварду Кинану, назвавшего автором «Слова» чешского филолога Йозефа Домбровского.

Возможности проверить подлинность списка XVI века, обнаруженного в XVIII веке Мусиным-Пушкиным методами точных наук нет: рукописный сборник, в составе которого было «Слово о полку Игореве», по сохранившимся сведениям, погиб при нашествии Наполеона в великом московском пожаре 1812 года. Таким образом, по словам Зализняка, анализ почерка, бумаги, чернил в данном случае невозможен.Читать далее

Источник

Все равно же скептики найдутся, а битва между сторонниками и противниками подлинности "Слова..." продолжится.
Хотя я всегда причсляла себя к лагерю сторонников его подлинности. Лингвистам я доверяю.
Жаль, конечно, что единственный экземпляр списка не уцелел. Хотя, как показывает практика, многих и более точные анализы убедить не могут, если что-то в голову втемяшилось. Можно, например, вспомнить историю Зеленогорской и Краледворской рукописи.
Кстати, Краледворскую рукопись разоблачил как раз Домбровский, поэтому гипотеза Кинона о нем как о возможном авторе "Слова..." мне вообще кажется фантастикой.

Творчество Диего Веласкеса мне нравится, но у меня язык никогда не повернется сказать, что я его люблю.
Веласкес потрясающий портретист, но чопорный, закостенелый и безликий испанский королевский двор меня никогда особо не интересовал и не привлекал. Другие же картины художника впечатляют еще меньше.
В выборе любимой картины из «всего Веласкеса» оригинальной не буду. Конечно же, это знаменитые «Менины».



Наверное, потому что картина «движется». Здесь и сам художник, пишущий портрет королевской четы, отражающийся в зеркале, и вошедшая в комнату та самая инфанта Маргарита Тереза в окружении своей свиты, состоящей из фрейлин и карликов. И инфанта почти что живая и естественная, в отличие от других портретов, написанных Веласкесом.
Вообще портреты инфанты Маргариты кисти Веласкеса, которые очень любят многие, лично мне никогда не нравились. Нет, мастерство великого художника несомненно и не может не вызывать восхищения. Только вот его маленькая модель отталкивает… Наверное…
После стихотворения Павла Антокольского «Портрет инфанты» на Маргариту я стала смотреть немного иначе. Появились сочувствие и жалость.


ПОРТРЕТ ИНФАНТЫ


Художник был горяч, приветлив, чист, умен.
Он знал, что розовый застенчивый ребенок
Давно уж сух и желт, как выжатый лимон;
Что в пульсе этих вен — сны многих погребенных;
Что не брабантские бесценны кружева,
А верно, ни в каких Болоньях иль Сорбоннах
Не сосчитать смертей, которыми жива
Десятилетняя.
Тлел перед ним осколок
Издерганной семьи. Ублюдок божества.
Тихоня. Лакомка. Страсть карликов бесполых
И бич духовников. Он видел в ней итог
Истории страны. Пред ним метался полог
Безжизненной души. Был пуст ее чертог.

Дуэньи шли гурьбой, как овцы. И смотрелись
В портрет, как в зеркало. Он услыхал поток
Витиеватых фраз. Тонуло слово «прелесть»
Под длинным титулом в двенадцать ступеней.
У короля-отца отваливалась челюсть.
Оскалив черный рот и став еще бледней,
Он проскрипел: «Внизу накормят вас, Веласкец».
И тот, откланявшись, пошел мечтать о ней.

Дни и года его летели в адской пляске.
Всё было. Золото. Забвение. Запой
Бессонного труда. Не подлежит огласке
Душа художника. Она была собой.
Ей мало юности. Но быстро постареть ей.
Ей мало зоркости. И всё же стать слепой.

Потом прошли века. Один. Другой, И третий.
И смотрит мимо глаз, как он ей приказал,
Инфанта-девочка на пасмурном портрете.
Пред ней пустынный Лувр. Седой музейный зал.
Паркетный лоск. И тишь, как в дни Эскуриала.
И ясно девочке по всем людским глазам,
Что ничего с тех пор она не потеряла —
Ни карликов, ни царств, ни кукол, ни святых;
Что сделан целый мир из тех же матерьялов,
От века данных ей. Мир отсветов златых,
В зазубринах резьбы, в подобье звона где-то
На бронзовых часах. И снова — звон затих.

И в тот же тяжкий шелк безжалостно одета,
Безмозгла, как божок, бесспорна, как трава
Во рвах кладбищенских, старей отца и деда,—
Смеется девочка. Сильна тем, что мертва.









Я не знаю, какому именно портрету (а их больше) посвятил свои стихи Антокольский… И, пожалуй, даже не буду пробовать подбирать, так как оно подходит к любому из творений Веласкеса.

Я не считаю, что именно портреты Маргариты Терезы делают имя Веласкеса знаменитым до сих пор (а при разговоре о творчестве художника именно их вспоминают в первую очередь). Скорее все наоборот. Диего Веласкес прославил девочку-инфанту, не оставившую после себя никакой другой памяти.
Ну что о ней известно? Дочь испанского короля Филиппа IV и его жены Марианны. Обладала хрупким здоровьем как следствием вырождения испанских Габсбургов, спровоцированного постоянным кровосмешением. В 14 или 15 лет ее выдали замуж за близкого родственника, императора Священной Римской Империи Леопольда I, которого всю оставшуюся жизнь она называла дядюшкой. Рожала ему детей, которые умирали почти что сразу (до взрослого возраста дожила только одна дочь, но и она умерла достаточно молодой), в чем она обвинила евреев и уговорила мужа изгнать их из Вены. Придворные ее не любили и почти в открытую выражали надежду, что она скоро умрет, а Леопольд женится на другой.
Надежды придворных сбылись достаточно быстро, так как Маргарита умерла в 21 год.
Грустная история…

Да, еще существует мнение, что именно творчество Веласкеса вдохновило Оскара Уайльда на написание известной сказки «День рождения Инфанты»:

Это был день рождения Инфанты. Ей исполнилось ровно двенадцать лет, и солнце ярко светило в дворцовых садах.
Хотя она была настоящая Принцесса, и при том наследная Принцесса Испанская, день рождения у нее был только один за весь год, как и у бедных детей, и потому, естественно, для всей страны было чрезвычайно важно, чтобы погода ради такого дня была хорошая. И погода действительно была очень хорошая. Высокие полосатые тюльпаны стояли, вытянувшись на своих стеблях, как длинные шеренги солдат, и вызывающе поглядывали через лужайку на розы и говорили им:
- Смотрите, теперь мы такие же пышные, как и вы.
Порхали алые бабочки с золотою пыльцою на крылышках, навещая по очереди все цветы; маленькие ящерицы выползали из трещин стены и грелись, недвижные, в ярком солнечном свете; гранаты лопались от зноя, обнажая свои красные, истекающие кровью сердца.
Даже бледно-желтые лимоны, свешивавшиеся в таком изобилии с полуистлевших решеток и мрачных аркад, как будто сделались ярче от удивительно яркого солнечного света, а магнолии раскрыли свои шарообразные большие цветы, наполняя воздух сладким и густым благоуханием.
Маленькая Принцесса прогуливалась по террас со своими подругами, играла с ними в прятки вокруг каменных ваз и древних, обросших мхом статуй. В обыкновенные дни ей разрешалось играть только с детьми одинакового с ней сана и звания, а потому ей всегда приходилось играть одной; но день рождения был особенный, исключительный день, и Король позволил Инфанте пригласить кого угодно из ее юных друзей поиграть и повеселиться с нею. И была какая-то величавая грация в этих тоненьких и хрупких испанских детях, скользивших неслышною поступью: мальчики в шляпах с огромными перьями и коротеньких развевающихся плащах, девочки в тяжелых парчовых платьях с длинными шлейфами, которые они придерживали рукой, заслоняясь от солнца большими веерами, черными с серебром.
Но всех грациознее была Инфанта и всех изящнее одета по тогдашней, довольно стеснительной моде. Платье на ней было серое атласное, с тяжелым серебряным шитьем на юбке и на пышных буфах рукавов, а туго затянутый корсаж весь был расшит мелким жемчугом. Из-под платья; когда она шла, выглядывали крохотные туфельки с пышными розовыми бантами. Ее большой газовый веер был тоже розовый с жемчугом, а в волосах ее, которые были, как венчик из поблекшего золота на ее бледном личике, красовалась дивная белая роза.Читать далее

Появление в России литературы для детей относится ко второй половине XVIII века, когда начался выпуск первого периодического издания «Детское чтение для сердца и разума». Журнал выходил как еженедельное приложение к «Московским ведомостям» в 1785–1789 годах и обозначил направленность всех последующих за ним детских периодических изданий.Журнал, по мнению его основателя, русского просветителя Н.И. Новикова, должен был «воспитывать добрых граждан, нести просветительские и педагогические идеи в жизнь, воспитывать в маленьких читателях честность, великодушие и благородство». Издатели считали своей главной целью пробудить в маленьких читателях интерес к знаниям и окружающей жизни. На страницах журнала размещались как научные статьи, так и рассказы, басни, шутки, беседы о природе. Публикации позволяли детям находить ответы на интересующие их вопросы, формировать мировоззрение и круг интересов. Писатель Сергей Аксаков вспоминал о своих детских впечатлениях от журнала Новикова: «В уме моем произошел совершенный переворот, и для меня открылся новый мир», а Виссарион Белинский спустя шестьдесят лет после выхода журнала сочувствовал современным ему детям: «Бедные дети! Мы были счастливее вас! Мы имели “Детское чтение” Новикова!»

Издатель в своем журнале размещал произведения Вольтера, Лессинга, Томсона, давая возможность не только детям, но и родителям быть в курсе мировых литературных новинок. Кстати, одним из редакторов журнала был Николай Карамзин, который здесь опубликовал свою первую повесть «Евгений и Юлия». Вслед за первым новиковским журналом один за другим в начале XIX века стали появляться детские периодические издания: «Друг юношества и всяких лет», «Друг детей», «Новое детское чтение».
Читать далее

Источник

Гм... Я в детстве читала "Веселые картинки", "Мурзилку" и "Трамвай". Ну и еще "Юный натуралист".
А что из журналов, интересно, сейчас могли бы читать дети?

Когда бралась за книгу, ожидала, что получу маловразумительное чтиво в стиле Дэна Брауна, которое брошу, не дойдя до середины, хотя изначально купилась на идею показать историю «Собора Парижской Богоматери» Гюго по-другому. И тем приятнее было ошибиться в своем ожидании, потому что роман оказался прекрасно подходящим для приятного чтения вечерком.
Надергано, разумеется, отовсюду по чуть-чуть, но зато как мастерски соединено вместе!
Наличие детективной истории (а детективы я люблю), добротный средневековый антураж, увлекательное повествование. Замечательная попытка литературной мистификации.
Не напрягло даже появление на страницах романа наряду с героями Гюго «затасканных» Брауном и иже с ним тамплиеров, альбигойцев и Леонардо да Винчи. Ну уж за появление на страницах Квентина Дорварда вообще готова отвесить низкий поклон автору.
Занимательно чтение для отдыха. Но тем, кто верит всему, что написано, и склонен поддаваться на иронические провокации, читать крайне не рекомендуется.

В январе в России выйдет роман, написанный компьютером, сообщает РБК. Давно обещанный шедевр, получивший рабочее название «Настоящая любовь», был создан за три дня.

В основу литературного труда, призванного составить конкуренцию российской беллетристике, стали коллизии романа Льва Толстого «Анна Каренина». Действие романа происходит в наши дни на неизвестном острове.

По одним данным, в книге используются лексика, языковые средства и приемы 13 отечественных и зарубежных авторов, творящих в период с XIX по XXI век. Однако есть версия, что произведение выдержано в стиле Харуки Мураками.

Текст романа сгененрировала программа PC Writer 2008, на написание которой у разработчиков и филологов ушло 8 месяцев. Филологами было собрано досье на каждого героя романа, которое включало описание внешности, лексики, психологический портрет. Также компьютеру была задана начальная ситуация. По завершении текст книги был подвержен обычной редакторской правке.

Изданный роман – вторая версия, первая авторам идеи не понравилась. Тираж книги составит 10 тыс. экземпляров.

В литературных кругах эту новость восприняли по-разному. Писатель Илья Стогов находит в ней признак кризиса книгоиздательства. Писатель Захар Прилепин считает, что никакого кризиса нет, и о подобных проектах нельзя говорить серьезно, проводя аналогии с надувными женщинами и искусственными цветами. Другие литераторы и IT-специалисты предполагают, что это фальсификация, основанная на труде литературных негров. В любом случае, авторы проекта останавливаться на достигнутом не собираются. В таком случае, если опыт окажется успешным, в скором времени Россию, вероятно, ожидает бум компьютерной литературы.

Источник

По-моему, каким-то извращением отдает сама идея

БАЛЛАДА ПРИМЕТ

Я знаю множество примет;
Я знаю, где есть ход запасный;
Я знаю, кто и как одет;
Я знаю, что и чем опасно;
Я знаю, где овраг пропастный;
Я знаю, часты грозы в мае;
Я знаю, где дождит, где ясно;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю, есть на все ответ;
Я знаю, где черно, где красно;
Я знаю, что где на обед;
Я знаю, лжем мы ежечасно;
Я знаю, хищна волчья стая;
Я знаю, жалобы напрасны;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю были давних лет;
Я знаю, люди разномастны;
Я знаю, кто богат, кто нет;
Я знаю, кожа чья атласна;
Я знаю, глуп, кто любит страстно;
Я знаю, алчности нет края;
Я знаю, умники несчастны;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю, принц, что жизнь ужасна;
Я знаю, на земле нет рая;
Я знаю, смерть над каждым властна;
Я знаю все, себя не зная.

Есть вещи, которые всегда будут актуальными. И пусть Вийон жил в XV веке, но время меняется, а ряд прописных истин - нет...

Продолжая тему Нобелевской премии, хочется процитировать историческую миниатюру В. С. Пикуля «Завещание Альфреда Нобеля».
Романами Пикуля давно уже не зачитываюсь, но, чего уж скрывать, было дело. Теперь удовольствие от чтения весьма-таки портится от непроизвольного выискивания всевозможных ляпов и неточностей. А вот исторические миниатюры писателя очень люблю и периодически перечитываю с удовольствием. Хотя все равно приходится делать скидку на время их написания.




Валентин Саввич Пикуль
Завещание Альфреда Нобеля

Таблетки нитроглицерина продаются в любой аптеке. А было время, когда на всей планете три четыре лаборатории готовили его в ничтожных дозах. Считалось, что нитроглицерин помогает от мигрени, излечивает «пляску святого Витта» и острое воспаление почек. После этой справки сообщаю: баронесса Берта фон Зутнер, урожденная Кинская, долго жила в Грузии, занималась литературой. Ее прославил пацифистский роман «Долой оружие!», выдержавший несколько русских изданий. Это был гневный протест женщины и матери против войны, и в 1904 году писательница получила за роман Нобелевскую премию мира.
Читатель, наверное, еще не может связать воедино действие нитроглицерина на организм человека и роман «Долой оружие!». Я не желаю запутывать сюжет, но все же приглашаю в лабораторию знаменитого русского химика Николая Николаевича Зинина…
Однажды его навестил молодой человек.
— Вам интересны мои опыты? — спросил Зинин.
— О, да! Очень.
— Тогда извольте отойти в сторону…
С конца тонкой палочки свисала безобидная капля. Заметно отяжелев, она сорвалась вниз, коснулась стола, и в тот же миг помещение заполнил вязкий упругий удар — взрыв!
Читатель уже догадался, куда я веду его. Капля жидкости, упавшая с палочки Зинина, была нитроглицерином, за взрывом наблюдал молодой Альфред Нобель, а Берта фон Зутнер стала впоследствии его личной секретаршей. Формулу нитроглицерина приводить не стоит, а читателю я желаю доброго здоровья, чтобы ему не пришлось бегать в аптеку за нитроглицерином.

***

Эммануэль Нобель, шведский инженер, проживал в Петербурге, где его мастерская разрослась в механический завод, который позже обрел славу под названием «Русский дизель».
— Вы должны помнить, — внушал он сыновьям, — что, пока вы изобретаете замок, где то уже сидит вор, изобретая к нему отмычки. Будьте скрытны. Не доверяйте никому. Ведь всегда сыщется человек, способный понять, над чем вы трудитесь…
Отец же трудился над взрывчаткой. Жизнь сыновей проходила в грохоте взрывов, в звоне вылетающих из окон стекол, они привыкли видеть опаленные жаром и кислотами руки отца. Нобели не раз выслушивали ругань соседей:
— Если вам жизнь не дорога, так — мое почтение! Только оставьте свои безобразия, иначе городового позовем, вот впихачут всех вас в протокол, тогда сами не рады будете…
Во время Крымской кампании Эммануэль Нобель наладил производство морских мин, которыми Балтийский флот ограждал подступы к русской столице. Правда, у него не все ладилось с начинкой мин порохами, и потому его мины нельзя было счесть образцовыми. Фамилия Нобелей настолько сжилась в сознании с нефтепромыслами Баку, что иногда даже Нобелевские премии совмещают с монополией нефти в старой России. Наши бабушки и дедушки давно повымерли, а то бы они рассказали, что во времена их юности вся провинция ужинала при свете ламп, заправленных керосином от Нобеля, что окраины русских городов были обставлены гигантскими баками с горючим, а баки украшались броской и лаконичной надписью: «НОБЕЛЬ». Однако наш герой — Альфред Эммануилович Нобель — не стал пачкаться нефтью: его трагический путь пролегал среди чудовищных взрывов, которые потрясали мир ужасом и ненавистью людей лично к нему!..
Нитроглицерин открыл в 1847 году Асканио Собреро, итальянский химик. Но взрывные качества препарата таили столько опасностей, что к нему долго не знали, как подступиться. «Барьер страха» успешно преодолели русские химики — Николай Зинин, его помощник Василий Петрушевский (тогда еще поручик артиллерии); в их лаборатории работал и великий наш композитор А. П. Бородин, о котором мы порою забываем, что он не всегда жил среди чарующих мелодий…
Зинин экспериментировал на своей даче в окрестностях Петербурга, где его соседями была семья Нобелей. Конечно, серия взрывов привлекала любопытную публику, в лаборатории появился и молодой Альфред Нобель, тактично выпытывавший у химика приемы обращения с опасным нитроглицерином.
— Все расскажу и все покажу, — обещал Зинин… Россия стала для Нобеля второй родиной, а русский язык сделался вторым родным языком. Если отец указывал беречься посторонних, то Зинин, напротив, охотнейше делился с людьми своими колоссальными познаниями. Композитор А. П. Бородин так вспоминал о своем учителе:
«Его беспредельная доброта, доступность, приветливость, простота и теплота в обращении с людьми, готовность и умение помочь всякому, кто в нем нуждался, сделали славное имя Зинина одним из самых популярных…»
Естественно, что Альфред Нобель прошел хорошую выучку в лаборатории Зинина, помогал его ученикам ставить опыты. Юный инженер был умен, сообразителен и безумно отважен в работе с нитроглицерином, столь грозным. Но в один из дней отец в семейном кругу объявил, чтобы готовились ехать в Швецию:
— Свой завод в Петербурге я оставляю сыну Людвигу, а все мы вернемся на землю нашей праматери, дабы в королевстве продолжать начатое в России… Нам необходим такой взрыв, чтобы весь мир вздрогнул при нашем имени — Нобель! Моя мечта — изобрести столь мощное оружие, которое бы сделало нас диктаторами в вопросах войны и мира на ближайшие столетия…Читать далее

Газета "Книжное обозрение" вручила свои профессиональные награды "Человек книги" на Девятой книжной ярмарке интеллектуальной литературы Non/fiction. Почетная награда досталась Сигурду Шмидту, историку, члену Российской академии образования. Лучшим главредом названа Шаши Мартынова из "Гаятри/Livebook", а лучшим руководителем издательства - Роман Козырев ("Добрая книга"), сообщает РИА Новости.
Премию лучшего пиарщика получил Константин Рыков, представлявший издательство "Популярная литература" (именно оно опубликовало широко раскрученные романы "Гастарбайтер" Эдуарда Багирова, "Метро 2033" Дмитрия Глуховского, "Нефть" Марины Юденич).

Лучшим художником организаторы назвали Сергея Стулова из DSCH, издательства, занимающегося исключительно книгами о Дмитрии Шостаковиче.

Александр Гузман из "Азбуки-классики" оказался лучшим редактором серии: отмечен его проект "Арт-Хаус" (книги интервью с Ларсом фон Триером, Джимом Джармушем и Квентином Тарантино).

Источник

За Шмидта по вполне объективным причинам рада.

Лауреат Нобелевской премии немецкий писатель Гюнтер Грасс подал иск на издательство Random House из-за следующей фразы в своей биографии, написанной Михаэлем Юргсом и выпущенной этим издательством: «Гюнтер Грасс признал, что в 17 лет он добровольно вступил в войска СС».

Напомним, что в прошлом году Гюнтер Грасс сказал в интервью немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, что был призван в войска СС в конце Второй мировой войны. Это вызвало волну возмущения в Германии – ведь сам господин Грасс, всегда призывавший немцев открыто говорить о нацистском прошлом своей страны, более 60 лет скрывал этот эпизод своей жизни. Писатель сказал Берлинскому окружному суду, что автор биографии допустил умышленную ошибку, утверждая, что Гюнтер Грасс добровольно вступил в СС. «Зачисление в войска СС произошло без моего активного участия»,– заявил господин Грасс.

Источник

Лично мне, например, сложно поверить, что Грасс вообще пошел на откровения о своем прошлом не из-за того, что хотел создать шумиху вокру собственного имени перед публикацией новой книги.

Когда я в детстве давным-давно, помнится, читала «Леди Шалотт», то, если не ошибаюсь, восприняла этот сюжет как очередную сказку о трагической любви. Да и потом долго не видела особой разницы между Леди из Шалотт и Элайной из Астолата у Мэлори. Даже когда увидела, особого значения этому не придала.
А ведь Теннисон, столь популярный при жизни, и столь рьяно критикуемый после смерти за идеализацию, сентиментальность и консерватизм, создал очень яркий образ героини, способный вдохновлять на творчество и сподвигать на серьезные размышления. И поддающийся множеству интерпретаций.
Тениссоновская леди Шалотт совершенно не похожа на роковую женщину. И от любви, в отличие от своего прототипа Элайны, не умирает, хотя косвенной причиной ее смерти и послужил Ланселот. Она умирает только из-за того, что по-настоящему смогла увидеть окружающий мир, тогда как до этого была обречена смотреть на него только через зеркало и видеть лишь отражения.
Всю жизнь проведя в одиночестве в своей башне, предчувствуя смерть, она стремится добраться до людей, но умирает раньше, чем ее ладья прибивается к берегу. Да и люди, нашедшие ее тело, ничего не понимают и никогда не узнают причины смерти несчастной леди Шалотт. Даже Ланселот. Хорошо хоть, что на лодке она сумела увековечить собственное имя.
И ведь Теннисон не объясняет, ни почему леди Шалотт стремится доплыть, ни почему она в итоге не доплывает.

Нашла на «Альдебаране» две вещи из серии о Дживсе и Вустере, которые (о, чудо!), как оказалось, я еще не читала. Радости нет придела!:yahoo:
Обожаю Вудхауза. И понятие «английский юмор» у меня ассоциируется именно с именем Вудхауза и его книгами.
Серия о Дживсе и Вустере – самая любимая. И вообще нужно бы все-таки на выходных скачать и посмотреть одноименный телесериал. Ему уже столько лет. Периодически показывают по «Культуре», а я, к собственному стыду, еще не видела.
Тем более роль Дживса исполняет Стивен Фрай, который, правда, интересует меня в первую очередь не как актер, а как писатель. Но все равно же интересно.

Председатель израильского отделения Всемирного конгресса русскоязычных евреев (ВКРЕ) Юлий Кошаровский от лица организации объявил о выдвижении автора "Бабьего Яра", российского поэта Евгения Евтушенко, на Нобелевскую премию по литературе в 2008 году, сообщает NEWSru Israel.

Накануне Евтушенко побывал в Кнессете. Он встречался с депутатом от партии "Кадима" Михаилом Нудельманом, а позже состоялась его встреча со спикером Кнессета Далией Ицик. Она назвала инициативу по выдвижению российского поэта на Нобелевскую премию "важной и своевременной", сообщает пресс-служба Нудельмана. Затем Евтушенко был представлен депутатам, собравшимся в зале заседаний Кнессета.



Читать далее

Источник

Сейчас у меня такое настроение, когда хочется читать стихи «декадентской мадонны» Зинаиды Гиппиус. Видимо, сейчас декаданс царит в моей душе.
Кстати, о Гиппиус.

Очень люблю ее стихи, но перечитываю крайне редко. С интересом читаю ее дневники и воспоминания, но не воспринимаю ее прозу.
Не могу оценивать ее в первую очередь как жену Мережковского. Скорее, наоборот, его расцениваю как ее мужа. Сложилось впечатление, что в их творческом и семейном союзе именно она была лидером, а он – ведомым.
А поэзия Гиппиус не предназначена для всех. Ее можно не любить, и я прекрасно понимаю, за что не любить. А можно любить и с удовольствием перечитывать.


ЧАСЫ СТОЯТ

Часы остановились. Движенья больше нет.
Стоит, не разгораясь, за окнами рассвет.

На скатерти холодной неубранный прибор,
Как саван белый, складки свисают на ковер.

И в лампе не мерцает блестящая дуга...
Я слушаю молчанье, как слушают врага.

Ничто не изменилось, ничто не отошло;
Но вдруг отяжелело, само в себе вросло.

Ничто не изменилось, с тех пор как умер звук.
Но точно где-то властно сомкнули тайный круг.

И все, чем мы за краткость, за легкость дорожим,-
Вдруг сделалось бессмертным, и вечным - и чужим.

Застыло, каменея, как тело мертвеца...
Стремленье - но без воли. Конец - но без конца.

И вечности безглазой беззвучен строй и лад.
Остановилось время. Часы, часы стоят!


ИДУЩИЙ МИМО

У каждого, кто встретится случайно
Хотя бы раз - и сгинет навсегда,
Своя история, своя живая тайна,
Свои счастливые и скорбные года.

Какой бы ни был он, прошедший мимо,
Его наверно любит кто-нибудь...
И он не брошен: с высоты, незримо,
За ним следят, пока не кончен путь.

Как Бог, хотел бы знать я все о каждом,
Чужое сердце видеть, как свое,
Водой бессмертья утолить их жажду -
И возвращать иных в небытие.

КРИК

Изнемогаю от усталости,
Душа изранена, в крови...
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви?

Мы исполняем волю строгую,
Как тени, тихо, без следа,
Неумолимою дорогою
Идем - неведомо куда.

И ноша жизни, ноша крестная.
Чем далее, тем тяжелей...
И ждет кончина неизвестная
У вечно запертых дверей.

Без ропота, без удивления
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас без вдохновения
И полюбить, создав, не мог.

Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита могильная,
Слепые давят небеса.


БЕССИЛЬЕ

Смотрю на море жадными очами,
К земле прикованный, на берегу...
Стою над пропастью - над небесами,-
И улететь к лазури не могу.

Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить...
Мне близок Бог - но не могу молиться,
Хочу любви - и не могу любить.

Я к солнцу, к солнцу руки простираю
И вижу полог бледных облаков...
Мне кажется, что истину я знаю -
И только для нее не знаю слов.

НЕЛЮБОВЬ


Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни,
Как ветер черный, поешь: ты мой!
Я древний хаос, я друг твой давний,
Твой друг единый,- открой, открой!

Держу я ставни, открыть не смею,
Держусь за ставни и страх таю.
Храню, лелею, храню, жалею
Мой луч последний - любовь мою.

Смеется хаос, зовет безокий:
Умрешь в оковах,- порви, порви!
Ты знаешь счастье, ты одинокий,
В свободе счастье - и в Нелюбви.

Охладевая, творю молитву,
Любви молитву едва творю...
Слабеют руки, кончаю битву,
Слабеют руки... Я отворю!

Меня в последнее время начинает подташнивать от непримиримых спорах о предназначении автора, отличиях настоящего писателя от ненастоящего, понятном исключительно избранному элитарному кругу читателей содержании и смысле произведений.
Складывается впечатление, что уровень писательского мастерства определяет не текст книг и вложенные в него идеи, какого бы рода они не были. Нет, настоящего писателя можно узнать по иным признакам:

- настоящий писатель не имеет право быть обеспеченным и не нуждаться в деньгах. Наоборот, чем больше он нуждается в средствах на еду, жилплощадь, одежду и т. п., тем в конечном итоге лучше выходящие из под его пира опусы и вирши. Которые, кстати, не должны приносить ему абсолютно никакого дохода.

- произведения настоящего писателя не должны пользоваться успехом при жизни. При жизни на его книги должны плевать в прямом смысле слова. Он вообще обязан писать для последующих поколений, дабы прославиться лет через 100, 200, 300, 400 и т. д. А лучше вообще через несколько тысяч лет, дабы быть равным Гомеру. Ведь опыт последующих поколений всегда больше, чем предшествующих. Желательно, чтобы произведения настоящего писателя с трудом издавались при жизни. Еще лучше, чтобы он вообще не пытался их издавать, продолжая писать в стол и периодически сжигая написанное. Потом после смерти преданный друг (единственный, оценивший талант) выгребет золу, склеит чудом оставшиеся фрагменты (и не страшно, если пару-тройку приклеит не туда) и издаст, доказав тем самым, что рукописи не горят(С)

- настоящий писатель по любому определению не должен дружить с какой-либо властью, будь то самодержавие, диктатура, тоталитаризм, демократия и т. п. Даже если власть меняется на изначально ему угодную, он должен быть недоволен и обижен (сволочи, растоптали мечту, воплотив ее в жизнь!). Также он обязан бороться с бюрократией, официальной церковью и религией, массовой культурой и т. п. В идеале за свою короткую биографию он должен отсидеть в тюрьме, побывать в ссылке (желательно в наименее человеческих условиях), быть высланным из страны и умереть от тоски по далекой Родине.

- настоящий писатель не может быть счастлив в личной жизни. Предпочтительно наличие семейного треугольника или фигуры с еще большим количеством углов. Связь (обязательно несчастная!) с партнером своего пола только приветствуется. Инцест и наличие отклонений, подобных педофилии, зоофилии, геронтофилии и т. п. желательны, ибо подчеркнуть многогранность таланта. И все это обязательно с изменами, разрывами, рукоприкладством и прочими радостями жизни

- у настоящего писателя должны быть вредные привычки. Предполагаются неизлечимый алкоголизм, наркотическая зависимость и выше. Если удастся совместить все сразу, будет просто замечательно.

- у настоящего писателя не может быть крепкого здоровья. Одного гениального сумасшествия недостаточно. Потомки-читатели не поймут его книг, если он не оглохнет, не ослепнет, не будет страдать от сердечных приступов, не будет парализован и не лишится каких-либо особо важных частей тела.

- и, наконец, настоящий писатель не имеет права спокойно умереть в собственной постели в окружении любящих друзей и родственников. Лучше смерть на дуэли. Самоубийство (желательно мучительно-болзененное). В идеале предпочтительна насильственная смерть – расстрел, газовая камера, электрический стул, повешение и т. п.


Зло. Утрированно. Наигранно. Но наболело… И тошнит от этих критериев, которыми так любят бравировать многие.
А я вот рада, если у человека, чьи книги я читаю и люблю, жизнь сложилась или складывается хорошо. И что их книги читали или читают при жизни.
И не меряю я их талант страданиями.

“Дело житейское!” “Спокойствие, только спокойствие”. “В меру упитанный в самом расцвете сил”. Эти афоризмы вышли из-под пера великой писательницы Астрид Линдгрен. Сегодня исполняется 100 лет со дня ее рождения. Существует такая легенда. В оккупированной Дании евреям было запрещено ходить по тротуару. И датчане в знак солидарности тоже сошли с тротуаров и стали ходить по проезжей части. Их спросили: кто вас научил этому? И они ответили: Ганс Христиан Андерсен. Шведский Андерсен в юбке для всего мира стала великим учителем, перевернувшим представление о детской литературе.



Сложно даже представить, премию имени какого человека можно было бы ей дать – настолько великой была она сама. Она скончалась в 2002 году, на 95м году жизни, но это не значит ничего – она покорила не только XX, но и XXI век. Каким наслаждением было читать ее повести – помните? Ее главная писательская особенность – совершенно необычные характеры героев. До сих пор читатели всего мира никак не придут к согласию – добрый Карлсон или бессердечный эгоист?

Накануне дня рождения великой шведки “МК” связался с ее дочерью Карин Ниман. Которая, кстати, внешне невероятно похожа на мать. Сама она не сочиняет, но занимается переводами для взрослых и детей.

- Мадам Ниман, как в Швеции относятся к своему “национальному герою” Карлсону?

- Карлсона в Швеции вопринимают как жуткого эгоиста, но, несмотря на это, он такой веселый товарищ в играх, все время придумывает что-нибудь смешное. Он одновременно инфантильный и симпатичный. Она знала, что Карлсона в России знают и любят, и ее это очень радовало.

- Правда ли, что Пеппи Длинный чулок придумали именно вы, когда были маленькой и попросили маму рассказать сказку про девочку по имени Пеппи?

- Да, я придумала Пеппи. Но характер ее придумала сама Астрид Линдгрен. Писала она всегда одна, без чьей-либо помощи – обычно по утрам, лежа в постели. Она подарила мне “Пеппи” в рукописи на день рождения, когда мне исполнилось десять лет. Умная, интеллигентная, с юмором, любящая мама.

- А у ее героев были прототипы?

- Нет. Они все выдуманы.

- Любила ли она русскую литературу?

- Да, она любила великих русских писателей – Достоевского, Толстого, Горького.

- Видела ли Астрид Линдгрен русский мультик по “Карлсону”?

- Нет, не думаю, что она успела посмотреть его до смерти – ей никто его не присылал и не показывал. Мы, ее дети и внуки, видели мультфильм – уже после смерти мамы.

А чему Астрид Линдгрен научила шведов?

- Очень, очень многому… Но это вот так, как вы рассказали про Андерсена, в легенде не расскажешь.

Скромная Астрид Линдгрен

Читать далее

Андерсен в юбке

Наверное, люди, способные писать книги для детей ( и ведь для взрослых тоже!) на таком высоком уровне и не могут рождаться чаще, чем в сто лет.

Жалко тех детей, которые знают все о Гарри Поттере, но не знают о Карлсоне (впрочем, о нем, возможно, знают почти все), Пеппи, Мио...

Писательница Джоан Роулинг в пятницу объявила, что герой серии книг о Гарри Поттере директор школы волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор является гомосексуалистом, передает агентство Associated Press.
Заявление о нетрадиционной сексуальной ориентации своего персонажа Роулинг сделала, выступая перед поклонниками своих романов в Карнеги-Холле в Нью-Йорке. Когда один из юных слушателей задал писательнице вопрос о том, была ли у Дамблдора настоящая любовь, она ответила: "Дамблдор - гей".

Аудитория ахнула и зааплодировала, отмечает агентство. А Роулинг объяснила, что сердце Дамблдора принадлежало Геллерту Гриндельвальду, которого тот победил в битве добрых и злых волшебников. "Влюбленность может нас ослепить до известной степени", - пояснила писательница, добавив, что любовь профессора была его "огромной трагедией". "О, боже! Это же творчество фанатов", - вспомнила она.

Поклонники романов о Гарри Поттере в Интернете постоянно обсуждали ориентацию Дамблдора, указывая на отсутствие у него близких связей с женщинами и на загадочное, сложное прошлое. Более того, в произведениях фанатов по мотивам книг Роулинг появлялись откровенные гомосексуальные сцены с участием директора школы волшебства.

Роулинг также рассказала, что, просматривая сценарий фильма по шестой части книги, обнаружила там упоминание о некой девушке, которая когда-то была небезынтересна Дамблдору. Ей пришлось раскрыть режиссеру всю правду о своем персонаже.

Напомним, Роулинг "убила" профессора Дамблдора в шестой книге, а в последней, "Гарри Поттер и дары смерти", раскрыла некоторые подробности его жизни и смерти.

(C)

Главная новость последних дней, обсуждаемая везде и всюду. Как пикантно, однако. И чего только лишний раз не ляпнешь, чтобы привлечь к себе внимание.