Целая трилогия - “Бегущий в лабиринте”, “Испытание огнём “ и “Лекарство от смерти”. Антиутопия для юношества. На Западе сейчас такая же тема, как у нас попаданцы.

Читать далее...

Продолжил чтение "чего-то глубокомысленного" из западных сочинений. В данном случае довольно компактная работа американского автора - "Вторые". По ней Франкенхаймер снял заключительную часть "параноидальной трилогии" (а две первые составили "Маньчжурский кандидат" и "Семь дней в мае"). Насколько близко к тексту - ещё предстоит разобраться. Пока о книге.

Конечно, фантастика и почти "ближнего прицела". Только не про особо урожайные корнеплоды или зерновые, а про вмешательство в некоторые традиционные "ткани" социума - с применением передовой медицины и проч.

А именно, главный герой романа, который на первых страницах именуется просто "он", а потом получает имя "мистер Уилсон", в один прекрасный день берет трубку телефона - и слышит голос старого друга, считающегося погибшим.

Друг, зовут его Чарли, рассказывает удивительные вещи. Оказывается, гибель его - всего лишь искусная имитация. На самом же деле он живет сейчас под другим именем, как совершенно другой человек, как бы родившись заново и, соответственно, порвав практически все связи с прежним своим окружением. И то же самое он предлагает сделать своему товарищу. Возможность "второго рождения" предоставляет некая тайная фирма (компания) - естественно, достаточно состоятельным клиентам.

Уилсон такое предложение принимает. Ибо, руку на сердце положа, хотя материально вполне благополучен (банкир как-никак!), безнадежно разочарован в нынешней своей жизни.

Автор подробно, психологически очень убедительно показывает, через что проходит герой, решивший начать жизнь заново. История выходит поучительная, местами грустно-смешная (местами - "для взрослых"). В таланте писателю отказать нельзя. Сатирические его стрелы попадают в человеческий гедонизм (вообще-то качество, присущее всем высшим животным, не только человеку), в капитализм - с его обязательным требованием рентабельности, окупаемости, с его маркетинговыми ходами типа “Приведи друга!” (и, возможно, поживёшь ещё сколько-то). Странно, что роман не был переведен прямо тогдла, в 60е, - такая толстая фига американской мечте вышла. Возможно, эротические вольности как раз и стали препоной (да и вообще никакого перевода на русский не вижу).

Всё-таки хочется по-советски посетовать на то, что автор не оставил герою никакой лазейки к благополучному финалу, никакой надежды. Впрочем, очень в духе "литературы безысходности", как говорили в те времена наши критики о трудах зарубежных мастеров культуры.

Свое английское чтение собирался продолжить другой книгой, однако на глаза попался хвалебный отзыв вот на эту. Написана ещё в 70-е, на русский же перевели буквально только что - как "Матерь тьмы". 

 

Франз Вестен (Franz Westen - в русской аннотации стал Францем Вестерном), автор рассказов - ужастиков, пережил смерть жены и, в результате, алкогольную зависимость, с которой сумел справиться. Живёт в Сан-Франциско, городе поэтов-мистиков-оккультистов.

Читать далее...

Увы, увы, взялся за чтение "Пересадочной станции" Саймака по той же самой причине, что и чуть ранее за "Маленькую ведьму" Пройслера! Освоение чужестранных языков подобно наполнению дырявых корыт - если не подливать туда воду, они обсохнут.

 

Причем, сначала я начал читать "The land across" Джина Вулфа - "кафкианское" сочинение автора "Пятой головы Цербера" про нехорошую страну в Европе. Но как-то скоро роман бросил. Умно и, может, даже очень умно, однако не заворожило и не захватило. И ещё целых два опуса Невила Шюта, автора "Крысолова" и "На берегу", попробовал читать. И только потом остановился на Саймаке. 

 

Как писал про него советской критик Гаков ещё в 80-е, автор, с точки зрения языка, достаточно бесхитростный, не изощрённый стилист (в отличие от более поздних товарищей). Но меня, наверно, этим и подкупил. 

 

Не очень детально знаком с творчеством Саймака, но показалось, что "Way station" - это типичный Саймак: узнаваемые мотивы. Начало интригующее. Спецслужбы, почему-то ЦРУ, заинтересовались неким Иноком Уоллесом. Вроде как участник гражданской войны, а век спустя все ещё живёт в глуши в доме родителей, этаким анахоретом, и, главное, выглядит как огурчик. Совсем не постарел! Да и дом его, на поверку, какой-то странный. "Пуленепробиваемый" - влиянию времени не поддается, физическому воздействию тоже. В общем… В общем такова завязка. 

 

Роман, быть может,  не столько приключенческий, как "рассужденческий". И этакой фоновой мелодией постоянно звучит скупая лирика. Не такая цветистая как у Бредбери, но это же как раз Саймак! 

 

Главная тема - Контакт и почти Великое Кольцо, только называется Галактическим Центром и в отличие от ефремовского не без внутренних происков и козней. Ну и элементы фэнтези в сюжете, на мой взгляд, имеются. Некий Талисман.

 

Клиффорд Саймак был безусловно талантливым автором. Из "кубиков", давно опробованных другими фантастами (Контакт, тайное присутствие инопланетчиков на Земле, интенсивное освоение ими Галактики и т.д.), он сумел выстроить свой оригинальный "домик". 

 

Также наткнулся здесь и на отзвук темы, звучавшей в давно известном мне рассказе "Театр теней". 

 

А ещё подумалось, что Саймак в этом романе одним из первых (вероятно) выступил против ксенофобии, характерной для более ранней американской фантастики, и также одним из первых начал продвигать тему особой одаренности "не таких" людей. Хотя по нынешним меркам, он тут не радикал, а совсем наоборот. С чего-то однако надо было начинать. Правда, нельзя не признать, система ценностей, к которой в результате пришли на Западе сейчас, оказалась очень даже тошнотворной… В отличие от, допустим, идей и идеалов уже упомянутого мной Ивана Ефремова. Герои будущего, которое нарисовал он, по-прежнему выглядят привлекательными, годными в качестве образца, эталона, к которому хочется стремиться.

Читать далее...

Книга американского автора (не путать с англичанином Майклом Бондом!) вышла в 1992 году в серии "Мировой бестселлер" издательства "Новости". Единственный перевод Бонда на русский. В мягких таких корочках. Был экземпляр и у меня, однако некоторые моменты в начале показались очень пафосными, и я с этой книжицей расстался.

Мрачный боевик, как сейчас пишут в сети. Решил вдруг почитать после "По следам неведомого" Громовой и Комарова. Там действие первой части происходит в Непале. В американском же триллере в Непале всё начинается.

Трое молодых американцев, уже пару лет путешествующих по горам, берутся провести по ним группу соотечественников, типа съёмочную. В дороге к ним присоединяется караван тибетцев. А далее... Далее следует такое, что главному герою романа Сэмюэлю Коэну придется пересечь полмира, то удирая от охотящихся за ним убийц, то - устраивая охоту уже на них самих. Слишком много он узнал - даже если хотя бы только по мнению преследователей.

От обычной приключенщины книгу Бонда отличает предметно зримый реализм, гораздо грубее и жестче, допустим, "сваренных вкрутую" детективов Хэммета и Чандлера (всё-таки и написано много позднее). Знатоки даже называли его книги "экзистенциальными" и "ловкими" триллерами. И "Огонь подобный солнцу" эту репутацию подтверждает.

Перевод, наверно, не идеальный. Однако непросто было перевести написанную таким "импрессионистским" языком книгу.

В посте про сказку Крюса писал, что надо было взбодрить мой квёлый немецкий. Точно так же надо было встряхнуть деревенеющий английский. 

Читать далее...

Давно хотел прочитать что-нибудь из Брэдбери. 

Читать далее...

Года три назад, нарушив собственное правило - сначала читать, потом смотреть, посмотрел фильм с таким названием. Тогда картина даже понравилась. И лишь сравнительно недавно до меня дошло, что можно почитать и книгу - первоисточник (потому что, наверно, опять что-то мелькнуло в рекламе Озона; скорее всего, перевод), роман Нибела и Бейли. Для чтения однако выбрал оригинал - советскую книгу издательства "Прогресс" 1970 года. С комментариями - как в первом приближении представлялось, очень подробными.

При более близком же рассмотрении выяснилось, что некоторые сноски никуда не отсылают. То есть звёздочки в тексте есть, а вот в комментариях (которые выдержаны, кстати, полностью на английском языке, как у порядочных) нет ничего - ни разъясняемых словечек или фраз, ни, соответственно, ожидаемых разъяснений. Впечатление, что автор комментов слегка запарился и кое-что пропустил. Бывает. Но многие примечании оказались на самом деле полезными. Всякий там сленг, военный и просто. Или сведения страноведческого характера - информация про известные улицы и прочие достопримечательности американской столицы, а также других тамошних местностей.

Читал с интересом. Написано крепко, с проникновением в психологию даже. Хотя и не на уровне Фёдора Михайловича или Льва Николаевича, но точно не хуже нашего Юлиана Семёнова. Может, даже получше. И язык внятный. Хотя тоже - не Фицджеральд, конечно, и не Апдайк. Но политический детектив всё же. Про то, как военные чуть не подмяли под себя всю американскую демократию. Интересно показаны "рычаги управления", те, что в распоряжении президента. По крайней мере, в том виде, как они существовали полвека назад.

К финалу действия напряжение сюжета нарастало, как и положено в приличном детективе.

Отметил про себя недоверие американской верхушки к верхушке советской: мол, они вечно хитрят и обманывают. С чего бы это? - подумал. В делах международных обманывали гораздо реже, чем самые демократичные демократы (и республиканцы) планеты.

А после решил пересмотреть фильм. И тут открылось, что фильм-то далеко не так хорош. Увы, подобное довольно часто бывает с экранизациями. Писатель, он тщится потоньше обосновать те или иные поступки героев, исподволь подвести читателя к какому-нибудь важному сюжетообразующему факту и т.п. А киношники возьмут да и порубят всю его тщательность в лапшу. Вот так и с этим фильмом. Многое упрощено, дано грубо, топорно, напролом. Иногда - с точностью до наоборот как это было в книге. Где-то на середине расхотелось смотреть. Гляну-ка я лучше советскую телеверсию - четырёхсерийный фильм "Последний довод королей".

Ах, да! Посмотрели вчера ещё фильм Буслова "Небо измеряется МИлями" - биографический, про конструктора вертолётов Миля. Подумалось, на самом деле жизнь конструктора была, конечно, драматичнее, чем в этой картине. Создатели пытались привнести некоторую благостность в образ главного героя. Есть ряд интересных эпизодов. Но всё равно кажется, что события изложены как бы впопыхах, скороговоркой.

Довольно оперативный перевод книги автора, которого можно назвать новым. Но теперь уже известен и в России.

Роман "Исчезнувший мир" позиционируют как "твёрдую НФ". Сравнивают с "культовым" фильмом "Начало" Нолана. Но, если рекламщики забыли, можно также "Интерстеллар" вспомнить того же режиссёра. Поскольку в романе Светерлича вовсю путешествуют через "кротовые норы". И не только далеко-далеко к звёздам, но и в будущее. В вероятное будущее, представляющее собой всего лишь некий вариант возможного. Такую реальность, возникшую лишь по причине прибытия туда людей с "твёрдой земли", называют НеБыТь. Главная героиня романа Шэннон Мосс успевает совершить несколько таких путешествий.

Книга - ещё и жёсткий, весьма кровавый детектив-триллер. И вся хитрая механика сюжета закручена не только туго, но и весьма искусно.

Всё же среди русских читателей есть не только поклонники романа, но и его "отрицатели". И одно из серьёзнейших возражение, что они выставляют, это то, что "твёрдой НФ" "Исчезнувший мир" вряд ли можно считать. С этим, пожалуй, соглашусь. Ведь в центре всего здесь оказывается мифология. Значит, фэнтези? "Тёмное" фэнтези? Не знаю, пусть спецы классифицируют.

Точно также не могу сказать, в духе Лавкрафта или нет. Вижу только некоторое родство с довольно известным фантастическим фильмом "Горизонт событий". И этот факт как бы подтверждает общую грустную тенденцию: даже талантливые произведения крайне редко оказываются совершенно самобытными, непохожими ни на что другое.

Тридцать пять лет назад был поражен романом Кинга "Мёртвая зона". Читал его ещё в номерах "Иностранки". Помимо напряженного сюжета там была какая-то особая атмосфера, авторская доверительная интонация.

В "Исчезнувшем мире" сюжет выстроен куда более затейливо, события разных времён (и разных реальностей) переплетены и увязаны весьма убедительно. Если бы я такую книгу прочитал лет тридцать пять назад, то она бы меня потрясла, может быть, ещё сильнее, чем роман Кинга. Хотя не знаю. "Мёртвая зона" - фантастика в "декорациях реалистического романа". "Исчезнувший мир" - незамаскированная фантастика, хотя и с кинематографическими деталями.

Кстати, помимо одного чисто стилистического косяка - "вспышки сирен" (а какие у сирен могут быть вспышки? вот у мигалок - могут; и это, между прочим, не ошибка переводчика, как только что выяснил) - нашёл куда более слабое место. Это когда говорится, что техника, опережающая нынешнюю веков на шесть или типа, была растиражирована на современных индустриальных мощностях. Это как если бы сказать, что кузнецы XIV века сковали у себя действующий "Спейс шаттл". Кстати, позднее автор сделает оговорку. Мол, это всё, что современная промышленность смогла создать опираясь на знания из будущего. Как-то так. Но всё равно очень много создали.

И, возможно, именно такая вольность, своего рода дифирамб американским компаниям, вкупе с "лавкрафтовщиной" и вызвали отторжение у ряда читателей. Читатель же сейчас очень привередливый и очень разный. Угодить сразу всем практически невозможно.

Знакомство с фантастикой произошло у меня чуть ли не в первобытно-общинные времена – так давно это было.

Читать далее...

“Собор” и “Cathedral”. Сборники одинаково называются, но не совпадают по содержанию. Хотя заглавный - одноименный - рассказ есть в обоих. 

Читать далее...

О существовании этого писателя - Томаса Мэтью Макграта (1916-1990) - узнал почти 30 лет назад. В конце 1989 года "Радуга" выпустила его роман "Кроме последнего...", пролежавший в виде рукописи в столе автора несколько десятилетий. Написанный в середине прошлого века, он не был опубликован сразу же по причинам политическим. Макграт - писатель "красный", если не коммунист, так социалист, и попал в разные чёрные списки. Коммерческие издательства как раз перестали тогда печатать пролетарских авторов. Издатели же левой ориентации отвергли роман, потому что он показался им чересчур экспериментальным. И вообще - космополитическим. С космополитизмом тогда не только в СССР боролись. А лично меня русское издание романа, 1989 года, впечатлило ещё тем, что на титульном листе был указан 1990 год - девятка во втором справа разряде смотрелась ещё крайне непривычно, тем более, что этот год на самом деле ещё не наступил. Об этой книге, быть может, тоже напишу пост, только надо, конечно, перечитать. А сейчас о другом сборнике Макграта, выпущенном тоже "Радугой" в 1984 году и упомянутом в послесловии к роману "Кроме последнего...".

"Письмо к воображаемому другу" включает в себя первую часть одноимённой поэмы (считается главным произведением Макграта), ряд других стихов, антиутопическую повесть "Из рога врата и врата из кости слоновой" и завершается интервью писателя, в котором он говорит о поэзии и политике. 

Поэзия не составляет основную долю моего чтения (если сказать мягко), и это, наверно, большое упущение. Тем не менее стихи Макграта читал с интересом. Поэзия Макграта не очень-то похожа на русскую - как классическую, так и современную. Заглавная поэма, в частности, мне больше напомнила экспериментальную прозу. Яркая, необычная и порой вычурная образность. Некоторым фрагментам присущи вполне внятные сюжеты, повествовательные черты. 

Фантастическая повесть "Из рога врата..." понравилась мне, как ни странно, меньше. Автор предисловия сравнивает её с "Фаренгейтом" Брэдбери, написанном четырьмя годами ранее. Повесть Макграта написана даже в более жёстком, сатирическом ключе. Но, увы, в ней нет того лиризма, что отличает сочинение Брэдбери. Проигрывает она и в сравнении с "Дивным миром" Хаксли. У того - внятная, логичная структура будущего общества потребления. Принципы функционирования социума, нарисованного Макгратом, лично мне остались не совсем ясны. Понятно лишь то, что агрессивное принуждение к потреблению и вообще конформизму доведено здесь уже практически до абсурда, и всё же многие элементы кажутся просто механически перенесёнными из того времени, когда повесть создавалась. Возможно, в этом одна из причин, почему она не получила широкую известность.

Если швейцарец Макс Фриш обожал писать о тяжёлых людях, то американец Джонатан Франзен выбирает себе в герои сверхтяжелых людей. Во всяком случае это можно сказать о новейшем его романе. Purity - так зовут главную героиню, Пьюрити Тайлер. Полному имени, означающему в переводе "чистота, непорочность" (переводчики, Мотылёв и Сумм, выбрали вариант "безгрешность" - так книга и называется на русском - "Безгрешность"), девушка предпочитает короткое "Пип". Пип - натура очень непростая. Но и она не может сравнится по этой части со своей матерью, Пенелопой Тайлер, абсолютной затворницей, живущей в глуши, в полном уединении - насколько это возможно в современной Америке. Ни друзей, ни родственников, никакого общения по интернету (потому что его нет), даже переговоры по телефону - только с дочерью, когда та уже вырвалась из материнского гнезда.

Более того, сами эти имена - Пенелопа и Пьюрити Тайлер - не настоящие, вымышленные. Уже который год Пенелопа не просто скрывается в своей глуши, в секвойях, - прячется от мужа, человека деспотичного и необузданно жестокого.

Впрочем, ещё в школьную бытность дочь неожиданно узнаёт, что та история семейного ада и последовавшего бегства из него, что ей рассказывала мать, слишком уж похожа на сюжет одной книжки, имеющейся в домашней библиотеке одноклассницы. И попытки Пенелопы как-то отбиться от новых вопросов дочери не проясняют правды.

А потом Пип, уже повзрослевшая Пип, уже не школьница и даже не студентка, сотрудница фирмы, продвигающей экологически чистые источники энергии и проч., жительница своеобразной коммуны маргиналов, решает, что должна разыскать своего отца. Над нею до сих пор висит долг за обучение в колледже в размере 130000$, и это одна из причин...

Пип почти так же одинока, как её мать; опереться ей практически не на кого, а тут случай сводит её со специальными людьми - теми, что раскапывают по всему миры разные ужасные и сенсационные секреты. The Sunlight Project - эта организация почти столь же знаменита как WikiLeaks, притом что лидер её Андреас Вольф отличается куда более высоким "облико морале" - в отличие от Джулиана Ассанжа.

По сути это всего лишь завязка романа. Который лично меня и потряс, и утомил. Не стану утверждать, что Франзен - это новый Толстой, как, похоже, считает Захар Прилепин. Но характеры он прорабатывает фундаментально (иногда до тошноты). Замечательно передаёт родственные черты - передающиеся от отцов-матерей к дочерям-сыновьям. Да и сюжет он закрутил нехилый - почти в духе некоторых бульварных романов XIX века. Много внимания уделил политической истории конца XX века - а именно событиям последнего десятилетия ГДР. Вот этого бы он лучше не делал. По-моему, он дал чисто американскую картинку того, что происходило в Восточной Германии. Как минимум, один раз я поймал автора на исторической неточности (касавшейся не ГДР, а Советского Союза, который в книге, конечно, тоже упоминается).

Ну и ещё в романе много психопатии, сексуальных расстройств, сложных семейных отношений (типа "жизни вчетвером"). Сверхтяжёлые люди, как я сказал в начале поста.

Действие романа It (Оно) происходит в Дерри, самом мрачном городе Новой Англии. Книга получилась такой объёмной, писатель работал над нею так долго, что, похоже, сам устал.

Повествование идёт в двух временнЫх планах: одна цепь эпизодов разворачивается в 1957 - 1958 годах, другая - в конце мая и начале июня 1985. Эти события объединены не только одними и теми же персонажами (сначала это дети одиннадцати лет, потом - взрослые уже под сорок), но и коллизией, тем противостоянием, в которое втянуты герои. Это одна и та же борьба, с одним и тем же It, неким многоликим и ужасным Злом. Есть даже определенное сходство - в фазах этой борьбы, той, что завязалась изначально, а потом продолжилась спустя 27 лет.
 

Впрочем, на самом деле в повествовании присутствует ещё один временной план. Это история города Дерри, отраженная в записях одного из семёрки главных героев - библиотекаря Майка Хенлона. Каждые 25- 27 лет в городе происходит что-то необъяснимое и ужасное. Гибнут и пропадают люди, дети. Достигнув максимума в каком-нибудь совершенно умопомрачительном катаклизме или побоище, время жестоки[ чудес заканчивается - чтобы снова возобновиться примерно четверть века спустя.
Семёрка героев дважды, как я уже сказал, оказывается в самом эпицентре жутких макабрических событий.

И как я тоже уже сказал, в самом начале, автор, видимо, сам устал, плетя многосложную и весьма протяженную интригу повествования. Некоторые "ружья на стенах" выстреливают совсем не так как ожидалось - куда слабее. Некоторые ответвления сюжета тут же обрываются едва наметившись.

Да и для меня чтение получилось довольно долгим, и в ходе его я успел подумать о разном. Например, о том, что ещё начиная с XIX века русский читатель уважал американскую литературу за то, что она показывала такие цельные натуры как Зверобой - Следопыт Натаниэль Бампо, потом Том Сойер и Гекльберри Финн, золотоискатели Юкона и акулы индустриализма... Потом были личности, что называется мятущиеся, но всё равно яркие - Холден Колфилд, Холли Голайтли, Рэндл Патрик Макмёрфи... А что сейчас, каковы нынешние герои американской литературы? Неврастеники, скованные разными комплексами, обыватели, чьи судьбы были изломаны ещё в детстве чересчур деспотичными родителями.

Некоторые главы романа показались просто затянутыми. Некоторые - сверхсентиментальными. Вселенское Зло в итоге обернулось банальным, совсем не страшным. Впрочем, нельзя не отдать Кингу должного: он умеет держать читателя в напряжении, умеет овладевать его вниманием, умеет внушать симпатию к своим положительным персонажами. Умеет находить удачные способы разрешения тупиковых казалось бы ситуаций (хотя и не всегда).

Лучшим во всем романе представляется эпизод, в котором нет ни фантастики, ни мистики. Это главки, посвящённые тому, как Эдди Каспбраку, страдающему астмой, аптекарь мистер Кин раскрывает глаза на природу его болезни.

К сожалению, не все, что касается человеческой физиологии, показано в романе столь же интеллигентно и изящно (а вообще автор чертовски не равнодушен к человеческой физиологии, говорит о ней охотно и с прямодушием армейского старшины).

Но не будем о грустном! "Оно" - часть большого цикла про Новую Англию (про Новую Англию Кинга). Описанные в романе события упоминаются в другом романе писателя - "Ловце снов". Город Дерри посещает во время своего путешествия в 50е годы прошлого века главный герой книги "11/22/63". Более того, он прибывает туда уже по завершении первой схватки со Злом и совершенно случайно встречает двух ее участников - Беверли Марш и Ричи Тозиера - и завязывает беседу с ними. Я даже не поленился и разыскал в тексте тоже немаленького романа этот эпизод - чтобы перечитать его с учётом нового знания и получше понять, о чем шла речь.

О романе, название которого переводилось тогда как "Гимн по Лейбовицу", услышал очень давно. Вероятно, когда был ещё студентом, прочитав книжицу издательства "Знание" под названием "Science fiction", - в ней рассказывалось о той англоязычной фантастике, которая до нас ещё не дошла (на дворе стоял 1982 год). Впечатление от того пересказа сложилось какое-то попсовое (оно и немудрено; одной из задач критики и публицистики в то время было убедить читателя/зрителя: всё это чепуха, потому и не даём вам читать/смотреть).

В начале 90-х у меня даже появилась книга (русский перевод). Но видимо, "проклятие" пересказа довлело надо мной, и до чтения романа я не дошел.

А сейчас подействовали два фактора: желание перечитать "Мальвиль" Мерля и неудачное чтение "A Darkling Sea" Камбиаса.

Чтение оригинала романа Миллера-младшего оказалось для меня делом не простым. Хотя с первых строк я почувствовал, что это настоящий писатель. Не просто фантаст, а именно писатель. Убедил слог, обстоятельность рассказа, умение вести повествование.

Пересказывать сюжет не стану. Достаточно того, что это постапокалиптический роман - действие начинается спустя несколько веков после ядерной войны, уничтожившей породившую её земную цивилизацию. В основном события романа происходят в монастыре католического ордена Лейбовица.

Что касается авторской манеры Миллера-младшего, то можно сказать, что он нарушает все привычные для читателей "постапа" "каноны". Тут не только практически нет экшен, но автор совершенно не налегает на сенсационность, которая, казалось бы, естественно присуща самому используемому материалу. Нет не только грандиозных битв с разного рода монстрами, но и самих монстров в общем-то нет - разве что лишь в форме упоминание того, что существуют мутанты. Исключение, быть может, финал, где описана впечатляющая метаморфоза одного такого разумного существа.

При всём при том роман остаётся очень сильным - потому что в первую очередь будит вопросы, в том числе: доколе человечество будет продолжать готовить собственную смерть? В наше время этот вопрос, увы, получил особую злободневность.

Русский перевод этого романа, "Осенний свет", попал мне в руки много-много лет назад. Младший сержант СА, я проходил тогда курсы по подготовке офицеров запаса - в городе Лубны Полтавской области, в артиллерийском полку мотострелковой дивизии имени В.И.Чапаева. Это была замечательная пора, солнечный, светлый (хотя и совсем не по-осеннему) период жизни. 

Свободное время, которого у слушающих курсов была прорва, будущие офицеры запаса коротали в том числе и за чтением книг полковой библиотеки. Одобрительные слова о романе Гарднера я услышал от одного из товарищей - с ним полтора года назад я начинал службу в танковой учебной дивизии, в которой он, в отличие от меня, и прослужил два оставшихся полугодия по окончании учёбы. Он был киевлянин, выпускник киевского политеха и, судя по всему, человек посерьёзнее меня, поглубже, с более развитым читательским вкусом. Потому что, клюнув на похвалу, я жадно ухватился за книгу - едва она снова попала в библиотеку, стал следующим её читателем, - но осилить, увы, не смог...

История ссоры пожилых брата и сестры, в которую вдобавок ещё были вплетены отрывки из некоей маскультовой (как я мыслил тогда) книжонки, показалась мне скучной - как бытовая, реалистическая часть, так и развлекательная, описывающая похождения шайки контрабандистов. Т.е. на самом деле оказалась выше моего понимания. It turned out to be beyond me, как мог бы сказать персонаж Гарднера.

Уже в 90-е я прочитал два романа писателя - "Крушение Агатона" и "Грендель", произведения совсем не похожие на "Осенний свет". И вот сейчас - всё-таки "October light". 

Такое ощущение, что эту книгу мог бы написать американский Виктор Астафьев (или Василий Белов) в союзе с американским же Юрием Трифоновым (ну и, вероятно, частично в союзе с американским Василием Аксёновым). Ссора брата и сестры, Джеймса Пейджа и Салли Пейдж Абботт, начавшаяся с расстрела телевизора (поскольку оттуда, по мнению Джеймса, исходило всяческое непотребство), ссора, затем обострявшаяся и усложнявшаяся, в конце концов разрешается - разрешается просветлением, прозрением. Вероятно, такой исход можно было предполагать. 

А отрывки из трэшевого романа, которые читает Салли во время своего затворничества в комнате наверху дома, в чем-то перекликаются с её собственной жизнью, с той "войной", которая развязалась между нею и братом. (Почему отрывки? да потому что много страниц потеряно, именно в таком виде книжонка попала в руки Салли). И ещё одно уточнение - дом, в котором разыгрываются описываемые события, двухэтажный (американский) фермерский дом в штате Вермонт, климатом своим похожем на Россию (именно его избрал Солженицын для жизни в Америке). Дело происходит в октябре, месяце удивительном для тех краев, как мы постепенно узнаём читая роман. Но особенно ярко об этом поразительном времени говорится в предпоследней главе. 

Не менее странно и неожиданно другое. Роман написан был в 1976 году, написан профессором, писателем-постмодернистом. Но только это не профессорская литература и не постмодернизм (за исключением разве что вставных главок - пародии на трэш). О том, как город таранит деревню писали Абрамов, Астафьев, Белов, Рубцов. Но в России. В Америке 70-х Гарднер написал о том, как новая экономическая политика, вообще новые веяния, мультикультурализм в том числе, уничтожают традиционный фермерский уклад Вермонта. В этом плане очень интересна глава, в которой Джеймс Пейдж в местном баре видит молодёжь, видит заезжих путешественников (писателей, оказывается!) - какими глазами он всё это видит. 

Впрочем, происходящее мы видим и глазами Салли Абботт - она, если можно так сказать, представляет сторону "города" (или, если угодно, сторону прогрессивного мультикультурализма). И опять-таки не скажешь, что её суждения беспочвенны, что взгляды ни на чём не основаны, никак не обоснованы!

В общем, пусть и не очень большой по объёму, но очень насыщенный, глубокий роман. Временами даже щемяще-пронзительный. Причем, "развлекательные" куски (их имея в виду, я заметил, что книга писалась ещё и в союзе с "В.Аксёновым") всё-таки не самые интересные в нём. По словам Гарднера "контрабандистская история" написана была им в соавторстве с женой Джоан. Во вполне реалистический роман включена была, вероятно, чтобы придать бОльшую "трёхмерность" как взглядам Салли (как я уже заметил, она находит в похождениях контрабандистов нечто созвучное собственным переживаниям; начинает даже уподоблять героев книжонки некоторым из ближних своих - и наоборот), так и взглядам Джеймса. Ведь это как раз та "высокая культура", наступление которой вызывает у него такой прилив гнева...

Взялся за этот довольно компактный роман с сильным предубеждением: образец профессорской литературы да вдобавок ещё одно "открытие" наших заокеанских друзей; они, уж если что открывают в своей изящной словесности, так это непременно "великий роман" и "великий писатель". 

И начальные главы я читал соответственно с раздражением и досадой. Ещё один герой, вознамерившийся возвыситься - по причине внезапного приобщения к высокой духовности. Но был уже "Мартин Иден". Я даже слегка тосковал по первым главам из этого романа. Мне казалось, что неожиданный поворот в жизни полуграмотного, диковатого матроса показан там более убедительно, более детально, более изнутри. Здесь же -слог хоть и очень внятный, но чересчур лаконичный, чересчур профессорский. Мне не понравилось то, как герой, Уильям Стоунер, нашёл свой путь к литературе, открыл в себе любовь к ней, - увидев образы персонажей классических произведений. Все начинающие авторы пытаются изображать своих персонажей столь же пафосно, думал я.

Чуть дальше, читая, я вспомнил Фицджеральда, его век джаза, его героев, вернувшихся с Великой Войны, навсегда изломанных ею. То, что творилось с ними, мне опять-таки казалось более важным и убедительным, нежели то, через что прошёл Стоунер - в связи с той же самой войною. 

Далее герой злил меня тем, как глупо - типично глупо, как, наверно, миллионы молодых мужчин, и в жизни, в книгах - попался в ловушку так называемой любви. А когда я добрался до момента рождения ребёнка, меня сильно разочаровала следующая фраза: William fell instantly in love with her; the affection he could not show to Edith he could show to his daughter, and he found a pleasure in caring for her that he had not anticipated. "Немедленно Уильям влюбился в неё; привязанность, которую он не мог показать Эдит, он испытывал к дочери; повседневные хлопоты о ней оказались радостью, которую он не мог предвидеть" - грубо, приблизительно, примерно так. У автора в 100 крат лучше, так что я вовсе не пытаюсь обвинить его в косноязычии. Тут другое - меня возмутила прямота его речи. У нас ещё Антон Павлович, если не вообще Лев Николаевич, утверждал, что пишущему следует быть более сдержанным; сильные эмоции героя выражать косвенно, посредством того, что его окружает, в лучшем случае его мимики, жестов, якобы не относящихся к делу высказываемых им слов и т.п.

Подобные этой фразе попадались, наверно, потом, но я уже их не замечал. Всё изменилось на стадии смертей, уходов из жизни тех, кто был Стоунеру близок, начиная с его учителя Арчера Слоуна. Вдруг стало ясно, что это вовсе не второй и более бледный Мартин Иден, да и век джаза это тоже совсем другая история. Да, роман Уильямса, как и роман Лондона, в каком-то смысле история поражения главного героя. Но это совсем иное поражение. И это не вполне поражение...

Дальше я просто восхищался тем, как всё это соединилось в этом простом и лаконичном повествовании. Не так давно я вспоминал других американских писателей, писавших прозу реалистическую, серьёзную основательную, - Окинклоса, Мичинера, Фаста. Сейчас я думаю, что Уильямс, пожалуй, талантливее их всех. Он, быть может, больше чем они представитель профессорской литературы, тем не менее сумел создать книгу более яркую, более ясную, внятную и захватывающую. Быть может, и впрямь великий роман...

Роман "Ловец снов" был написан королем ужасов в течение шести месяцев, после тяжёлой травмы, полученной в результате ДТП (прогуливавшийся по обочине дороги писатель был сбит грузовиков, за рулем которого сидел прирождённый раздолбай). Я видел на обложках других книг Кинга, что они обозваны научно-фантастическими романами, но этот роман, "Ловец", заслуживает такого определения, вероятно, более, чем любой другой. Это настоящая фантастика, потому что речь идёт...

Не важно. Сам автор якобы имел некие сомнения в оценке этого сочинения. Поначалу знания этого факта действовало на меня при чтении. Слишком много экстрасенсов на квадратный метр... Четвёрка, нет пятёрка друзей, и каждый из них обладают даром, а уж вместе...

Довольно скоро действие захватило моё внимание. Ужасные приключения друзей (Бивер, Пит, Джонси, Генри, да и ещё - Даддитс) Кинг рисует столь весомо, зримо и, главное, - грубо... Если поначалу происходящее казалось мне более-менее традиционным ужастиком (в духе Голливуда), далее я все больше проникался восхищением. Кинг столь изобретателен - даже в этом, якобы не лучшем его романе! - и он построил столь грандиозную машину, с валами, шестерёнками, у которых каждый зубчик на своём месте, каждый зубчик цепляет. И вся эта махина медленно раскручивается, набирая обороты... Это почти гениально... быть может, это просто гениально!

Да, в течение трёх последних недель читал в основном рассказы - три сборника разных авторов. "Избранное" Фридеша Каринти, первый том семитомника Карела Чапека и сборник Теда Чана "Story of Your Life and Others'.

Фридеша Каринти (1887-1937)называют классиком венгерской литературы. Можно считать его и фантастом - только фантастом весьма своеобразным. Том "Избранного" (Москва, "Художественная литература", 1987 год) включает в себя десятка три рассказов и роман "Путешествие вокруг моего черепа". Рассчитывал наткнуться на что-то подобное тем историям, которые были включены в один из томов Библиотеки современной фантастики ("Фантастика социалистических стран"), но оказалось, что Каринти был очень плодовитым рассказчиком. Вещи близкие к НФ - лишь одна из граней его творчества. В данном же сборнике писатель чаще выступал как абсурдист, парадоксалист и т.п. Не у всех его историй внятный сюжет. Мне, в силу моей ограниченности, понравились именно сюжетные вещи - "Последнее приключение Харун Ар-Рашида", исповедальный, автобиографический рассказ "Моя мать". В основе же большинства других рассказов лежит чаще всего "непривычный взгляд на привычные вещи", как мне показалось, либо странное явление, ситуация, либо неожиданное развитие чего-то обыденного... Поначалу я поспешил сделать вывод, что тут есть некоторое сходство с творческим методом Сигизмунда Кржижановского, но потом решил, что общего у двух писателей всё же не так много...

Роман "Путешествие вокруг моего черепа" - тоже автобиографический, как и рассказ "Моя мать". Писатель перенёс тяжелое заболевание и сложную операцию, вот о чём здесь речь. Самым интересным показалось начало - реакция больного на первые симптомы, "человеческое, слишком человеческое", как мог бы сказать известный философ. 

Карел Чапек (1890-1938) - классик не только чешской и европейской литературы, но и мировой. В первом томе собрания (Москва, "Художественная литература", 1974 год) представлены рассказы, написанный писателем в течение всей его жизни - от самых ранних, до изданных уже посмертно. Несколько сборников, фактически. Собственно, даже видно, как росло мастерство пишущего с годами. 

Чапек-рассказчик - мастер сюжета, сюжета с неожиданной концовкой, сюжета с неким парадоксом, с "идеей". Психологии персонажей уделено меньше внимание - за исключением, разве что, историй в сборнике "Мучительные рассказы" (название, в общем, оправдывает себя). Но именно эти рассказы разбудили у меня интерес при чтении. Самые-самые ранние вещи, написанные в соавторстве с братом писателя Иозефом, как ни странно, зацепили сильнее, чем ряд рассказов тоже ранних, однако написанных уже чуть позднее, на которых я несколько заскучал. Словом, только лишь начиная с "Мучительных рассказов" я начал читать книгу по-настоящему всерьёз (если можно так сказать применительно к произведениям, многие из которых можно смело отнести к юмористическому жанру). 

Тед Чанг (родился в 1967) - американский фантаст. Сборник "Story of Your Life and Others" - является чуть ли не полным собранием его рассказов. По мотивам заглавного был поставлен фильм "Прибытие". Однако "История твоей жизни" показалась мне не самой интересной и убедительной в сборнике. Более яркие, на мой взгляд. "Вавилонская башня", "Пойми", "Семьдесят две буквы", "Купец и портал алхимика". "Жизненный цикл программируемых объектов" тоже неплох, но немного утомил. 

Что прежде всего бросилось в глаза? Чан - настоящий фантаст, в том смысле, что пытается исследовать в своём творчестве неведомое. Идеи, которые его волнуют, всегда оригинальны, неожиданны. Всегда это что-то на "пике мысли и научного прогресса". При этом писатель рассказывает о них очень ясным, очень внятным языком. В частности, в "Жизненном цикле", который показался мне не очень интересным (в силу ограниченности моих интересов), он очень спокойно, детально, убедительно описывает этот самый цикл...

Чан не повторяется, не эксплуатирует одну и ту же тему, идею. Порой он опирается на теории, учения (или как это правильно назвать?), которые признаны ненаучными, устаревшими. Так, в "Вавилонской башне" небесная твердь оказывается твердью в прямом смысле. А в "Семидесяти двух буквах" он показывает мир, в котором техника и технологии развиваются скорее на основе магии, каббалистических представлений о мире. А в рассказе "Выдох" речь идет о форме разумной жизни, в основе которой не окисление органических соединений кислородом, а чистая пневматика - аргон из баллонов (так называемых "легких"), поступая по трубочкам в различные части механических существ, не только приводит в движение их конечности, но и поддерживает процессы мышления, памяти и т.д. 

В общем, Чан - это голова. Хотя и не могу сказать, что это решительно мой автор.

Книга из серии "Иллюминатор" "Иностранки" ждала своего часа лет 10. Прочитана во время бдений на работе. Когда обычное восьмичасовое дежурство в выходной неожиданно переформатировали в 12часовую половину круглосуточного охвата (вторая половина - на дому), понял, что пропаду без книжки. Электронную брать не хотелось.

Роман представляет собой довольно сложную систему концентрических колец повествования, в центре которых поломанные судьбы политика, несостоявшегося сенатора Джона Уэйда и его жены Кэт. Понравился язык - не заумный, но и не примитивный, передающий полутона. Одна из особенностей авторской манеры состоит в том, что он дает читателю разные варианты реконструкции событий. Нет окончательной версии происшедшего, даже нет однозначного финала.

Что интересно, автор не только воевал во Вьетнаме, но даже в той же дивизии, подразделение которой так печально прославилось... Это обстоятельство во многом побудило его написать этот роман, герой которого как раз и показан участником той ужасной истории, пусть и довольно пассивным участником.

Некоторые названия глав в романе повторяются. Есть несколько называющихся "Предположение". Также периодически присутствует заголовок "Материалы". В главах под этим именем собраны выдержки из газетных интервью, относящихся к делу, вокруг которого выстроен сюжет; есть даже цитаты из произведений других авторов, как бы по теме, - Достоевского, Амброза Бирса и т.д.

Роман получил премию имени Дж.Ф.Купера.

Русскому читателю американский писатель Натанаэл Уэст известен, как мне кажется, в первую очередь, романом "День саранчи". Он ушёл из жизни молодым, но был талантлив и за свою недолгую жизнь успел написать также и другие произведения. Одно из этих произведений - роман (в моём представлении всё-таки скорее повесть) "Видения Бальсо Снелла". Ещё не дочитав сочинение до конца, я пытался перевести название, и у меня получилось - "Иллюзорная жизнь Балсо Снелла". А потом и вовсе "Фантастическая жизнь Балсо Снелла". Здесь ярко проявился не только сатирический талант писателя, но и его необычная фантазия. 

Действие начинается тем, что Балсо Снелл, литератор, поэт, гуляя в окрестностях Трои, находит среди высокой травы Троянского коня. И забирается внутрь деревянного чудища - через ближайший к поверхности земли вход. 

А далее он путешествует по кишечнику рукотворного животного, встречает там разных людей, вступает с ними в разговоры, читает дневники, брошюры и проч., написанные этими товарищами. 

В этих исповедях перед Балсо раскрываются костры амбиций, терзания фрустраций, разного рода предрассудки и прочая житейская тщета и суета. Главная мишень сатиры писателя - его собратья литераторы, но, как мне показалось, не только. Достаётся и обывателю в целом. 

В коротком романе Уэста совсем нет экшен. Даже нет и простейшего стимулятора, используемого массовой литературой, - "а чем это закончится?". Заканчивается всё двумя словами "The End". Интересна "Жизнь" (или, если угодно, "Видения") свободным полётом фантазии и незашоренным и насмешливым взглядом на мир.

Дэвид Фостер Уоллес "Бесконечная шутка". О существовании такого писателя и такого романа узнал в сентябре прошлого года. Типа, написал "роман века" - среди авторов своего поколения и т.д. 

Довольно долго к этой книге подбирался. На прошлой неделе принялся читать. К сегодняшнему дню прочитал 160 страниц из 1200 (это если в пересчёте на бумажные) и решил "завязать". 

Текст действительно непростой - благодаря обилию не только незнакомых слов, но и названий незнакомых артефактов. Плюс разных хитрых аббревиатур. Но главная причина всё же не в этом. Повествование показалось занудным. Временами у меня вроде и пробуждался интерес, но потом пропадал. Добил меня длинный диалог подростков-теннисистов, который они ведут лежа на ковре раздевалки, - о том, как это изматывает, занятия теннисом. 

Теннисом, насколько понял, серьёзно занимался сам автор. Так что он пустил по этой стезе и некоторых своих персонажей, в частности, одного из главных, Хола Инкандензу, у которого серьёзные проблемы с устной речью, хотя в плане письменной он почти гений. 

Настоящий гений его отец - Джеймс Орин Инканденза, основатель Академии, в которой талантливые подростки становятся классными теннисистами, физик-ядерщик, подаривший Америке холодную управляемую термоядерную реакцию (вообще-то действие происходит как бы в будущем - в нулевые годы этого века - при том, что роман вышел в свет в 1996 году) и столь же гениальный режиссёр. Им был снят ряд фильмов, игровых и не-, среди них несколько версий ленты, которая дала название всему роману, - "Бесконечная шутка" (вообще выражение заимствована из шекспировского "Гамлета").

Насколько понял, фильм этот обладает какой-то супермесмерической силой - зрители его впадают в ступор. 

Ах, да! Согласно Уоллесу, не только летоисчисление в изображаемом им будущем поменялось (года теперь называются довольно хитро, например: Год довольства; Год нижнего белья зависимого взрослого и etc), но и границы США. Часть территории отошла Канаде, в которой подняли голову франкоязычные экстремисты (среди них действует группа ассасинов-колясочников). 

В общем, поскольку чтение вызывало больше досады, чем удовольствия, решил бросить.

Вдруг вспомнил, что весьма был заворожен "Нью-Йоркской трилогией" Пола Остера. С тех прошло уже два года, оказывается. Решил ещё что-нибудь почитать. Выбрал "Левиафан" - отчасти из-за названия. Кстати, роману предпослан эпиграф из Эмерсона - "Всякое существующее государство коррумпировано". Роман посвящен Дону Делилло - писателю достаточно известному (хотя единственная прочитанная у него книга "Белый шум" лично на меня произвела сложное впечатление)

Очень воодушевили отзывы из периодических изданий. Да и начало романа показалось этим отзывам соответствующим. В американской глубинке, где-то в штате Висконсин, от взрыва самодельной бомбы погибает человек - распадается буквально на атомы. Но по какой-то случайности уцелел бумажник. А в нём записка с номером телефона повествователя - писателя Питера Аарона. И далее рассказчик делает вывод, что погибший был его лучшим другом - писателем Бенджемином Саксом, автором романа "Новый колосс". А также не завершившего роман "Левиафан", в честь которого Аарон называет собственные записки об ушедшем друге. 

Да, поначалу повествование выдержано именно так, как об этом говорится в одном из отзывов. Язык скупой, без излишеств, но то, что им описано, очень цепляет. В таком духе показаны раздумья повествователя (всё-таки не на все сто процентов он уверен, что подорвал себя именно Сакс), визит двух агентов ФБР к нему и происшедшая между ними игра интеллектов и нервов. Да, всё здорово! 

Но далее начинается рассказ о том, как начинающий писатель Аарон познакомился с другим молодым писателем Саксом, как завязалась их дружба, какую жизнь они вели и т.п. Неплохо, но уже не так цепляет. Кстати, не у одного американского автора читал историю жизни писателя, так сказать, рассказанную его другом. 

Впрочем, потом возникают тоже очень интересные моменты, почти как в начале. Безусловно заслуживает похвалы то обстоятельство, что при весьма ограниченном наборе действующих лиц Остер сумел создать между ними совершенно необычные связи - и не только в смысле личных отношений, а вообще - их судьбы довольно причудливым образом оказываются переплетены. 

Как мне кажется, Остер нарисовал довольно убедительный образ американского активиста левой ориентации. Но вот что касается темы "Левиафана" и вообще того, что всякое государство коррумпировано, - тут всё куда слабее, гораздо более невнятно. В целом роман показался не столь сильным как "Нью-Йоркская трилогия".

Довольно мало читаю публицистических книг, "Нерасказанная история США" Питера Кузника и Оливера Стоуна стала своего рода исключением. Читал с большим интересом.

Очень объёмистый том, хотя солидную часть его составляют примечания, в которых указаны источники информации - статьи и книги других авторов, мемуары и т. д. 

Авторы прослеживают историю США начиная с периода, предшествовавшего Первой Мировой войне - и до наших дней. Уделяют некоторое внимание и событиям ещё XIX века - тому, как американский капитал подавлял американское рабочее движение в частности. 

Начав читать, поймал себя на том, что многие факты мне были известны - из той же Истории КПСС, например. Однако книга Стоуна и Кузника ни в коем случае не повторяет советские учебники. Взгляд авторов - и независимый, и более широкий, я бы так сказал. Позиция их, как мне кажется, социалистическая. С этой точки зрения они дают оценку как американским политическим деятелям, так и советским. 

Эта книга помогла мне взглянуть на историю по-новому. Положительными героями её я бы назвал Рузвельта, Генри Уоллеса, в какой-то мере Джона Кеннеди. В какой-то мере - Вудро Вильсона. Из "Нерасказанной истории" как раз видно, как часто благие намерения, прогрессивные заявления оборачиваются ничем. Всего лишь повтором и усугублением ошибок и преступлений предшественников. 

Других президентов ХХ века авторы не жалуют. 

Среди советских лидеров они выделяют Никиту Хрущева - его вклад наибольший в разрешении кризиса 60-х. А также Михаила Горбачева, предложившего действительно новый подход к политике (увы, это начинание никем не было подхвачено...)

Позитивные стороны отмечены в том числе и у Сталина. По мнению авторов, якобы агрессивная политика СССР - выдумка западных идеологов. СССР в первую очередь стремился создать вокруг себя зону безопасности. Не СССР стал инициатором холодной войны. Не Советский Союз первым начал перекраивать карту мира после войны. Прокоммунистические перевороты в странах Европу стали лишь ответом на действия бывших союзников в других странах. В дальнейшем СССР чаще сдерживал агрессивные устремления своих сателлитов, попытки террористической активности и т.п. - чем наоборот науськивал их. 

Весьма негативной предстаёт роль Черчилля в начале холодной войны. Даже в то время, когда ещё шла война, английский премьер в первую очередь пытался сохранить Британскую империю, колонии Великобритании (что не входило в планы Рузвельта). В 1946 году, уже будучи не у дел, он произнёс свою пресловутую Фултоновскую речь, после которой многие в США задали себе вопрос: кто у нас президент, Гарри Трумен или Уинстон Черчилль?

Основная проблема взаимоотношений Запада с Россией, такой вывод я сделал после прочтения книги: они так и не признали нашу страну равноправным партнёром. Исключение было сделано во время Второй Мировой, когда СССР нёс на себе основные тяготы борьбы с нацизмом. И то, признано это было Рузвельтом, Уоллесом и другими политическими деятелями с близкими взглядами. С приходом Трумена, с появлением у США первой атомной бомбы, они перешли к дипломатии с позиции силы. Дальнейшее было неудивительным.

Прочитал роман, ставший основой знаменитого фильма (в названии которого количество дней, правда, уполовинилось), не без интереса. Но всё-таки с бОльшим интересом прочитал авторское предисловие - историю о том, как появился на свет этот весьма компактный роман (нынешние российские издатели, будь автор тоже россиянином, потребовали бы "накачать" как минимум ещё такого же объёма; американские же издатели напротив книгу сократили - по отношению к первоначальному авторскому варианту; известный кинопродюсер Дино Де Лаурентис заинтересовался сочинением ещё в рукописи).

Грейди было 24 года (!), когда он написал "Шесть дней Кондора". Он не был ни мажором, ни представителем известной фамилии - выходец из глубинки, глухомани (штат Монтана; что-то там совсем мало до канадской границы, в случае необходимости действительно реально добежать...). И тем не менее рискнул написать роман о ЦРУ - в то время как даже американские авторы почти не брались за такую тему, предпочитали заменять название - на Национальное Разведовательное Управление и т.п. 

Якобы романом заинтересовались даже в КГБ и создали свой аналитический центр - по типу описанного Грейди (2000 сотрудников сидели и читали - всё, что возможно читать, - с целью выудить что-нибудь важное и интересное). 

Сам же роман оставил сложное впечатление. Есть интересные моменты. Очень много наивного (ну да, 24 же года). Удручило то обстоятельство, что многие американские авторы, ничего не зная о России, что-то там о ней мнили, что-то им виделось... Хотя сами не могли даже подобрать нормальное имя-фамилию для русского персонажа. 

Вывод. Не знаток жанра. Но то немногое, что читал у Ладлэма, Форсайта, Хиггинса (тоже в оригинале), выглядит куда сильнее. Вот этих авторов скорее и буду читать - если захочется взять в руки шпионско-политический детектив-триллер.

Ещё один объёмистый роман Стивена Кинга. 

Кинг очень плодовитый писатель, однако не опускается до банальной эксплуатации однажды найденной интересной темы, во всяком случае, так безнадёжно и явно, как многие его российские коллеги - детективщики и фантасты. Те, нащупав однажды "золотоносную жилу", будут вычерпывать и выскребать её до полного истощения и даже больше. А Кинг умеет находить новые "месторождения", хотя всякий раз это "кинговские залежи полезных ископаемых". Кинг - певец маленького городка в американской глубинке, населённого простыми, по большей части очень хорошими людьми. Среди героев Кинга много молодёжи, которая учится в школе или колледже (а попутно вообще осваивает жизнь, разносторонне). Описываемый Кингом мир очень узнаваем - даже для тех, кто никогда не был в Америке, потому что насыщен символами, известными в обоих полушариях планеты. На экранах ТВ и кино этого мира очень знакомые нам - а часто даже и любимые нами - лица. Из динамиков льётся музыка, которую слушаем и мы. Это "Битлз", "Роллинг Стоунз", оркестр Гленна Миллера.

Музыка и танцы играют особую роль в этой книге. Потому что - Dancing is life - так гласит третий из предпосланных роману эпиграфов, авторство которого принадлежит то ли самому писателю, то ли главному герою этого произведения, рассказчику. Танец - это жизнь.

В отличие от предыдущего (тоже большого) романа "Под куполом", в этом произведении все события увидены глазами главного героя - рассказчика. 
Но тольк у него здесь два имени - сначала это Джейк Эппинг. Потом - Джордж Эмберсон. И также у него две жизни.

Потому что вообще-то речь идёт о предотвращении убийства президента Кеннеди. И чтобы выполнить эту задачу, Джейк отправляется, почти на полвека назад, в прошлое. В него он вживается под именем Джорджа Эмберсона. 

Не упомянул ещё одну отличительную черту фантазий Стивена Кинга - реализм. Но чем-то поразительным это было, быть может, лет 40 назад, когда фантасты, во всяком случае те, чьи книги тогда издавали в Советском Союзе, по большей части не очень заморачивались на бытовых подробностях существования своих героев. Авторов этих книг в первую голову интересовали идеи. 

Не таким оказался Кинг. Его первая большая публикация на русском языке роман "Мёртвая зона" казался не фантастикой, а - книгой, как бы это сказать? - "о жизни" и "из жизни", только лишь с элементами фантастики. Которая тоже почти и не выглядела фантастикой. 

На самом деле, возможно, Кинг был просто первым дошедшим до нас писателем такого типа. Но, также возможно, - и в самом деле просто первым. 

Хотя вспоминается ещё вот что - "Меж двух времён" Джека Финнея. Роман, в котором герой тоже путешествовал в прошлое - и тоже с целью его изменить. Опять-таки в книге было много реализма, хотя при первом прочтении она и не запомнилась как образец фантастики нового типа. По ряду причин. 

А сейчас я упомянул её вот почему. Нынешний роман Кинга вызывал определённые ассоциации с нею, пусть и не очень бросающиеся в глаза. И как оказалось, не случайно. В послесловии Кинг пишет, что хотел посвятить эту работу именно Джеку Финнею. Но потом всё же адресовал её только что родившейся внучке Зельде. 

При чтении романа восхищение вызывали умение автора с интересом рассказывать о самых простых, казалось бы, вещах. Потом, конечно, язык повествования. Стиль Кинга нельзя назвать изысканным - он никоим образом не наследник и продолжатель традиции Генри Джеймса или Натаниэля Готорна. Но этот язык нельзя назвать и банальным и примитивным. Кинг - знаток разговорной речи и насыщает свои описания и диалоги персонажей словами и выражениями, которые, вероятно, отсутствуют даже в самых толстых бумажных, а впрочем, и электронных словарях. Лично меня часто выручал Гугл; он находил нужные ссылки на такие ресурсы, как Urban Dictionary, например. И соответственно, уже там я отыскивал расшифровку всех этих словесных загадок. 

Сюжет, по мере продвижения, всё более захватывал меня, и теперь уже я восхищался умением мастера создать атмосферу тревожного ожидания, опасности. Джейк-Джордж, пытаясь изменить прошлое, вступает в противоборство с таинственным и крайне опасным противником - оттого более пугающим, что противник этот представлен не какими-то отдельными конкретными людьми. Нет, это само прошлое - которое сопротивляется вмешательству с тем большей силой, чем значительнее должны произойти перемены. 

Это интересная авторская находка. Хотя в какой-то момент я подумал, было бы ещё интереснее, если бы по отношению к прошлому герой вынужден был соблюдать "пределы необходимой самообороны". Иными словами, чтобы за попытку устранить причину того или иного события заранее, до того, как это событие начало формироваться прямо на глазах героя, герой был бы примерно наказан...

Этого нет у Кинга. Но есть другие наказания, обрушивающиеся на героев. Есть опять-таки очень интересная перекличка разных событий - как будто между ними происходит определённый резонанс и взаимодействие. 

Некоторую досаду вызвало то, что автор или хотя бы издатели не привлекли к работе над романом людей, знающих русский язык, - ведь Ли Харви Освальд, главный нехороший герой книги, произносит несколько русских фраз в адрес своей жены Марины (в девичестве - Прусаковой). Например - Staryj baba! (Old woman). Перл ещё более смачный - ‘Pokhoda, cyka!’ Что по мнению автора, означает - Walk, bitch. 

Но быть может, единственным по настоящему не очень убедительным моментом в романе мне показался выбор главного героя. Он школьный учитель литературы и английского языка. И хотя не склонен лить слёзы даже в самые трудные минуты, однако счастливо просуществовал в должности такого вот "ботаника" аж до 35 лет, самым большим приключением своей жизни считая юношескую поездку автостопом по Канаде. Мне показалось, что такой человек никогда бы не решился на ту авантюру, которая выпала ему в романе, - спасти Кеннеди. Такой задушевный обыватель и конформист придумал бы тысячу оправданий того, почему он не достоен менять прошлое, почему прошлое вообще нельзя менять. И не последним среди этих оправданий было бы убеждение, что существующая действительность и так устроена достаточно уютно...

Всё же Эппинг отправляется в своё опасное путешествие, и то, через что он там проходит, преображает его, превращает в настоящего авантюриста, которого уже ничто не пугает - практически. Хотя упрямое, неподатливое прошлое тоже оказывается практически неистощимым - на ужасные и жестокие выдумки и выходки, препоны и препятствия на пути героя...

Эти самые "Незначительные истории" были прочитаны мной на самом деле сразу вслед за романом Фуэнтеса, т.е. ещё в прошлое воскресенье. Хотел получить представление о творчестве американского писателя, о котором рассказал писатель мексиканский. Но сразу по прочтении почему-то не возникло желания писать пост. Уж слишком незначительным, что ли, показался этот сборник...

Включает он четырнадцать рассказов, а именно:

 

Не то чтобы коллекционирую издания серии "Литературные памятники", но определённое почтение питаю. Случайно узнал, что в 2000м году в этой серии была издан роман "В ногу!" Шервуда Андерсона. Информацию просматривал на сайте букинистов, и сейчас я понимаю, что продавец определённым образом меня развёл. В качестве аннотации он дал кусок из очерка, посвящённого автору, Андерсону, а я-то простодушно решил, что тут изложена суть романа. Впрочем, на моём месте так решил бы, наверно, всякий.

Но сначала я, кажется, всё-таки скачал оригинал книги, благо на сайте Project Gutenberg он выложен в свободный доступ. Только называется несколько иначе - "Marching men". Т.е. "Марширующие мужчины". Или "Люди". Роман, кстати, посвящён американскому рабочему классу.

Так вот, коротко о том, как я был введен в заблуждение.

"В романе Шервуда Андерсона (1876-1941), шокировавшем современников эмоциональным накалом и экзотичностью идей, проявилось психологическое состояние автора — преуспевающего бизнесмена, стоящего на пороге разрыва со своей карьерой и респектабельной жизнью" - так было написано у продавца (в самой книге аннотация отсутствует). И ещё, по-моему, там же был приведён кусок статьи Е.М. Салмановой, подготовившей том к изданию: "Однажды утром преуспевающий бизнесмен вышел из своей конторы, чтобы никогда больше туда не вернуться. Два дня он в беспамятстве блуждал по окрестностям, а когда к нему вернулся рассудок, мечты о другой, духовно насыщенной жизни, подавляемые им много лет, одержали верх."

Вот на этот пассаж я и купился; событий именно в таком ключе искал в оригинальном тексте романа - и напрасно: внезапный духовный переворот произошёл в жизни самого автора, но не героя. Ну в общем, можно сказать, что букинист, продавец книги, действовал как раз в духе Шервуда Андерсона. Ведь тот начинал как автор рекламы и даже утверждал, что может продать всё, что угодно. Значит, способные ученики встречаются не только в романах Кинга, но и в нашей расейской действительности.

 И ещё чуть-чуть про рекламное враньё, но так чтобы закрыть этот вопрос. Временное помрачение рассудка, происшедшее с Ш. Андерсоном, который и был тем самым преуспевающим бизнесменом, бросившим всё и кинувшимся в новую жизнь, случилось с ним в конце ноября 1912 года. А роман "В ногу!" вышел в сентябре 1917го. Т.е. сравнивая даты, мы понимаем, что "психологическое состояние автора — преуспевающего бизнесмена, стоящего на пороге разрыва со своей карьерой и респектабельной жизнью" - это явный борщ. 5 лет стоять на пороге - многовато!

Да и с тем, что книга шокировала современников, тоже перебор. Напротив, многие были разочарованы тем, что книга не про войну, - как представляли исходя из названия.

Ну а теперь непосредственно про роман.

Главный герой его - сын шахтера Норман Макгрегор, получивший в самом начале книги прозвище Красавчик Макгрегор (Beaut McGregor). На самом деле он, как и отец его, тоже известный по прозвищу - Взбалмошный Макгрегор (Cracked McGregor), отличался могучим сложением, незаурядной физической силой и вспыльчивым нравом, но не красотой. Что касается умственных способностей, Красавчик ими тоже не был обделён, но это становится очевидным по ходу романа.

Отец его был нелюдим, сторонился других рабочих, но однажды, когда Норман был ещё мальчиком, открыл ему красоту мира, в котором мы живём. Вместе они совершили подъём на вершину холма, с которого открывалась панорама окрестностей. И вид этот был столь необычайно красив, что мальчику местность показалась райским садом, о котором говорится в Библии.

А потом отец погиб, пытаясь спасти товарищей во время пожара в шахте.

Красавчик Макрегор ненавидит городок, в котором живёт, и ненавидит шахтёров, которые, по его мнению, прозябают как скоты.

Макрегор стремится найти способ реорганизации существующего мира - в этом хаосе нужно установить порядок, при котором бы люди не вели столь бессмысленное существование.

И в общем, годы спустя он осознает, к чему он должен стремиться, а ещё через несколько лет ему удаётся реализовать свои смутные поначалу помыслы. В результате появляется Движение Марширующих Мужчин.

На самом деле такого явления в истории США не было, оно существовало только в романе. Умы эта идея, похоже, не захватила. Позднее и сам Андерсон осознал, что нечто подобное удалось осуществить Гитлеру. Иными словами, такие вот марширующие отряды рабочего класса - вовсе не способ решения проблем Старого Мира. Да это видно даже в самом романе - ведь и там не показано, а что дальше должно развиться из этого марширующего движения.

Критики в своё время сравнивали романа Андерсона с работами Джека Лондона. У меня тоже возникла такая ассоциация. Только я вспомнил не "Железную пяту", а "Мартина Идена". Герой этого романа ведь тоже стремился возвыситься над той жизнью, которой принадлежал по рождению. Только в отличие от персонажа "В ногу!" он занялся индивидуальным интеллектуальным совершенствованием. У Андерсона же продвижение Макгрегора по социальной лестнице (он становится известным адвокатом) - лишь средство для преобразования миропорядка.

Роман Лондона кто-то назвал романом о неудаче. Но роман Андерсона я тоже не могу назвать книгой об успехе... По манере же письма Лондон, быть может, более старомоден, но и более реалистичен; повествование, которое он ведёт, подробно; это своего рода фильм, положенный на бумагу. Андерсон, возможно, в большей степени принадлежит ХХ веку, но его повествовательная манера в этом романе более условна, многие события из жизни Макгрегора предстают перед нами в таком "конспективном виде". Как-то так получается, что главный герой только в начале книги - живой человек, которому можно сопереживать, а по мере продвижения к финалу - это уже скорее "фигура"...

И ещё одна ассоциация у меня возникла, уже после прочтения, - с русским писателем. Андреем Платоновым. Есть у Макгрегора что-то общее с героями "Сокровенного человека", "Котлована", "Чевенгура"... Так же, как и они, он замахивается не меньше, чем на мироустройство...

Хотя язык, образность у этих двух писателей, конечно, разная. Платонов коснаязычно-гениален. Андерсон, хотя время от времени излагает мысль несколько коряво (на мой взгляд), тяготеет здесь в общем-то к обычной литературной речи...

 Итогом чтения могу назвать то, что собираюсь прочитать сборник рассказов "Уайнсбург, Огайо", который, судя по статье Салмановой, является вершиной творчества писателя.

В заключение про томик из серии "Литературные памятники". На русский язык роман был переведен ещё в 20е годы М.В. Волосовым. Но тот перевод отличался множеством искажений, идеологического порядка. В текст было привнесено немало марксистско-пролетарского, чего у самого Андерсона не было. Для издания 2000го года текст перевода был подкорректирован Салмановой. Кроме того, в качестве дополнительных материалов, были помещены отрывок из мемуаров автора, статья И. Хау, исследователя творчества Андерсона, его биографа; несколько писем Андерсона близким людям; послесловие Салмановой "Бегство из хаоса". Завершают том примечания ко всем перечисленным мною разделам.

"Конец Вечности" Азимова - этот роман очень хотел прочитать в детстве - как и всю "Библиотеку современной фантастики", впрочем. Однако добрался до него только лет в 30 и в другом издании ("Мир приключений" "Правда"). Но тогда прочитать не смог - вступление показалось очень примитивным...

Недавно узнал, что в нулевые был опубликован другой, полный перевод романа (в старом, "библиотечном", имелись купюры). Под влиянием Василия Звягинцева (для него эта книга типа культовая) решил взяться за оригинал. Благо, язык у Азимова не самый сложный, и летом читал первые две книги его "Foundation" прямо на берегу Эгейского моря и без всякого словаря. 

Первые впечатления от "Вечности", как и тогда от "Основания", были несколько бледноватыми... Простым показался не только язык, но и герои и, главное, подход к изменению истории (речь в книге в первую очередь идет именно об этом - постоянном корректировании истории). Уж очень легко всё учитывается и просчитывается. Если б на самом деле всё было так...

Но примерно с середины действие меня захватило, я стал с интересом следить за развитием ситуации и где-то даже сопереживать главному герою Технику Эндрю Харлану, влюбившемуся аж до беспамятства...

Дочитав до конца, пришёл к выводу, что роман совершенно справедливо считается одним из самых главных в фантастике, в "Библиотеку современной фантастики" включен был правильно. Азимов создал оригинальную модель мира, определил одно из направлений развития фантастики. Потому и Звягинцев эту книгу уважает - в своих книгах только перекроением истории и занимается. Но в отличие от Азимова он не первопроходец. 

В качестве англоязычного чтения выбрал на этот раз два произведения Роберта Шекли - рассказ "Седьмая жертва" и повесть "Билет на (планету) Транай". 

О "Седьмой жертве" был много наслышан; смотрел экранизацию "расширенной" версии - "Десятой жертвы" с М.Мастрояни и У. Андерс. "Билет" читал сто лет назад в переводе в 16м томе библиотеки современной фантастики, авторском томе Шекли. 

Что можно сказать сейчас? И рассказ и повесть - это скорее сатира, только лишь замаскированная под фантастику. Да, конечно, автор умело воспользовался теми условностями, что мог предоставить ему жанр, - для того чтобы выявить "тренды" в реальности пока что скрытые. Всё же было ощущение, что читаю нечто фельетонное, несерьёзное...

"Нью-Йоркскую трилогию" Пола Остера читал в середине нулевых, типа в серии "Интеллектуальный бестселлер". Не запомнилась совершенно! Разве лишь то, что перевод вроде бы и без огрехов, написан правильным русским языком, но - при этом сухой и безжизненный какой-то. 

Как выяснилось только что, совсем другое дело - оригинал. Остера, возможно, и нельзя причислить к немногочисленному отряду живописцев и кинематографистов от литературы (вроде Набокова и Апдайка), но стилист он весьма тонкий, это несомненно. И вдобавок мастер того жанра, который в России не имеет точного определения, а за бугром называется "mystery novel" (т.е. таинственный роман или роман с тайнами).

Действие всех трёх частей цикла, как нетрудно догадаться, происходит в основном в Новом Йорке. "City of Glass" ("Стеклянный город" или, если угодно, "Город из стекла"), "Ghosts" ("Призраки") и "The Locked Room" ("Запертая комната") - таковы названия книг, составляющих трилогию. Главный герой "Стеклянного города" писатель по фамилии Куинн,  как и автор триптиха, тоже пишет таинственные романы, только под псевдонимом Вильям Вилльсон (привет Эдгару По!). Но помимо двойничества темой трилогии можно назвать и одиночество людей в большом городе. Вообще, вся трилогия звучит на очень минорной и очень интровертной ноте. Герои её, писатели, издатели, частные детективы по разным причинам приносят собственную личную жизнь в жертву наблюдениям за жизнью чужой либо преследованиям призраков, привидений, иллюзий, миражей и проч. И видимо, по причине почти полной изоляции от внешнего мира, со страшной силой погружаются в самих себя. 

Единственным огрехом трилогии показалось прямое (и на мой взгляд, совершенно произвольное - в смысле, по произволу повествователя) упоминание двух первых частей трилогии рассказчиком-героем третьей части. А ведь как раз перед этим моментом мне показалось, что автор меня совершенно загипнотизировал... 

,"Завтрак для чемпионов" - у Воннегута, может, и не лучший роман; вероятно, не самый худший, но очень воннегутовкий. По словам автора, подарок самому себе на пятидесятилетие. Как всегда (или почти всегда), один из персонажей - писатель-фантаст Килгор Траут. Но вообще, уверяет нас Воннегут, он не придерживается классического творческого метода. Заключающегося в том, что в роман обычно помещают главных героев и героев второго плана, ведут несколько сюжетных линий, наполняют повествование каким-то смыслом, преподносят читателю некий урок и т.д. У меня все герои и все детали одинаково важны, говорит писатель. В происходящем на моих страницах нет смысла, и вообще жизнь не порядок, а хаос, - вот примерно так. 

Писатель смотрит на мир почти по-детски наивно, во всяком случае, отбрасывая стереотипы, и картинка при этом получается шокирующая... Воннегут - настоящий диссидент, только разве что не сидел за такие "срывания всех и всяческих масок" в лагере или психушке. Впрочем, о собственной шизофрении он говорит. 

Картинка складывается не просто шокирующая, но порой удивительно объёмная, это когда Воннегут вдруг начинает увязывать явления, события, персонажей, их предков - друг с другом.

А ещё он вставляет сюжеты, якобы придуманные Траутом, в собственном кратком пересказе. Вообще-то, научные фантасты почти ничего не понимают в науке, не раз замечает Воннегут. Вот и у Траута все идейки какие-то саркастические, гротескные и прикольные, сплошная сатира, пародия и издёвка над так называемыми общепринятыми представлениями. 

Всё же, хотя Воннегут писатель и очень честный, и очень прикольный, проза его, на мой взгляд, утоляет не все виды духовной жажды. В конце концов, я предпочел бы, чтоб литературные герои не были столь механистичны. А то в самом деле почти не отличимы от роботов...

Читать - здесь. Текст, впрочем, лишён тех забавных рисунков, которыми его проиллюстрировал сам автор...

 

 

 

 

 

 

 

Эта книга издательства "Пингвин" (Лондон, Англия) лежала у меня на полке пять лет, и, боюсь, могла пролежать ещё столько же (но так долго только лишь в силу того, что всяких книг много, в том числе интересных, но нельзя объять необъятное!), если бы не прочитанный недавно в нашем сообществе отзыв, утверждающий, что это лучший англоязычный роман Владимира Набокова. 

Собственно, Бледный огонь (а именно так переводили название, даже когда полного текста на русском ещё, по-моему, и не было) - это и не вполне роман. Можно было бы назвать это сочинение матрёшкой, но определение вышло бы не столько точным и исчерпывающим, сколько "креативным" (т.е. завлекательно-прикольно хлёстким). Матрёшка подразумевает вложение одной полой фигурки в другую. В рассматриваем же случае речь идет о том, что произведение состоит из трёх как бы играющих каждая cвою роль частей: предисловия, поэмы "Бледный огонь" (в героических куплетах объемом в девятьсот девяносто девять строк, разделенной на четыре песни) и комментариев к поэме. В моём издании существует ещё и четвертая часть - вступительное эссе, написанное Мэри Маккарти. С точки зрения сетевых требований оно представляет собой голимый спойлер, но как ни странно, при чтении набоковского текста мною всё равно были сделаны некоторые открытия.

Итак, "Бледный огонь" можно было бы уподобить сцепке из трёх шестерёнок с разным количеством зубчиков, соответственно крутящихся с разной скоростью при общем вращении... Впрочем, аналогия опять-таки очень приблизительная и витиеватая. Но и роман (всё-так это, наверно, роман!) очень прихотливый и многослойный. Пересказывать его было бы своего рода небольшим преступлением. Его надо, конечно, читать. Автор предисловия Чарльз Кинбот (за двоящимся, троящимся и вообще разделяющимся на дальнейшие отражения образом которого прячется Владимир Набоков, как и за образом Шейда, конечно) советует разрезать книгу, чтобы отдельно иметь поэму и отдельно комментарии. Или, ещё лучше, обзавестись сразу двумя экземплярами издания, чтобы удобнее было отслеживать комменты по строкам поэмы. У меня издание имеется только одно. Признаюсь, после чтения примечаний я не перечитывал поэму полностью, но к отдельным фрагментам возвращался, самих комментариев. Потому как некоторые озарения произошли у меня не сразу, а только уже задним числом...

С утверждением, с которого я начал этот пост, я не могу согласиться. Поскольку "Аду" я в своё время читал с гораздо большим энтузиазмом. И даже "Лолиту" перечитывал почти четыре года назад с бОльшим интересом.

Выпущенный в 1983 году издательством "Радуга", этот сборник, видимо, стал первой книгой американского писателя, мастера детективного жанра, опубликованной на территории СССР. Это было издание на английском языке. До первых переводных публикаций оставалось ещё семь лет - в начале 90-х Чандлер появится на прилавках наших книжных магазинов, под разными обложками, в соседстве с другими авторами и, главное, в сильно различающихся своим качеством переводах.

Мне повезло - я начал знакомство с творчеством Чандлера в переводе Владимира Бошняка, с романа "Прощай, красотка", включенного в "лениздатовский" сборник американского детектива.

С тех пор я прочитал ещё несколько романов Чандлера на русском, а что касается "Красотки", то её оригинал - "Farewell, my lovely" - я прочитал теперь уже три раза. Правда, первые два я имел дело с "менеджеровским" изданием в мягких корочек и, главное, без каких-либо примечаний. И вот только сейчас это была серьёзно прокомментированная книга.

Дело в том, что речь героев Чандлера богата тем сленгом, что был в ходу в 30-е - 40-е годы прошлого века, и понять эти обороты не всегда бывает просто. А понимать просто необходимо. Поскольку главным в произведениях Чандлера является вовсе не ответ на вопрос "who done it?" - "кто сделал это?" - а описание процесса, развития событий, связанных и на первый взгляд, казалось бы, несвязанных с преступлением и его раскрытием.

В свое время Чандлера квалифицировали как автора "крутого детектива" (hard-boiled fiction). Сейчас этот термин кого-то может просто ввести в заблуждение. Мы читали куда более крутые детективы! - скажут они. Но дело-то на самом деле не в крутизне. Hard-boiled - это можно перевести и как "реалистичный".

И нынешнее чтение Чандлера как раз и навело меня на такую оценку. Одно из достоинств прозы Чандлера как раз в том, что он (почти) не врёт. Мы не найдём там ни головокружительных погонь, ни сногсшибательных драк, ни каких-либо преступлений века. Нет, Чандлер, хотя и остёр на язык, ведёт повествование очень обстоятельно, как правило от первого лица. Его описания зримы, мотивировки поступков (по крайней мере, главного героя) весьма убедительны. Да и сами преступления, о которых идёт речь в его произведениях, не очень похожи на те супер-аферы или же кровавые бойни, к которым в последнее время приучил нас Голливуд. Нет, очень часто преступления в изображении Чандлера выглядят довольно неуклюжими, весьма невыигрышными, не очень киногеничными...

Тем не менее, должен заметить, романы Чандлера о частном детективе Филипе Марлоу не раз экранизировались.

Одним из таких романов как раз является "Прощай, красотка". В нём Марлоу, начав с поисков сбежавшего от жена парикмахера, выходит на дела куда более серьёзные, в которые замешаны люди из куда более высоких слоёв американского общества.

Однако перед тем, как фигура Марлоу стала для Чандлера ключевой, у него были произведения и с другими главными героями.

В частности, во включенных в сборник рассказах "Золотые рыбки" и "Выстрелы к Сирано" - это, соответственно, Тед Кармади и Тед Малверн. Во втором рассказе повествование ведётся в третьем лице, что считается нетипичным для Чандлера. На мой взгляд, эти рассказы послабее романов о Марлоу. Возможно, писатель тогда просто ещё не "расписался", не вошёл в полную свою силу...

Продолжение романа "Планета Ка-Пэкс". Прот возвращается в Манхеттенский Психиатрический Институт практически ровно пять лет спустя после своей отправки на "родину". 

Эта часть тетралогии носит ещё более выраженный "психитарический" характер. Больше описаний различных заболеваний. Особенно много уделено расстройству множественной личности (multiple personality disorder, MPD). Сейчас вроде используют другой термин - диссоциативное расстройство идентичности (англ. dissociative identity disorder, DID). Но не суть. 

Тем не менее роман всё равно остаётся фантастическим. Прот демонстрирует такие способности, которые никакими психическими расстройствами не объяснить. 

На русский книга, похоже, не переведена. Попробую привести несколько цитаток - из высказываний "инопланетянина", названных "Мудрость (или безумие) прота" (взятых из его выступлений на ТВ-шоу 20 сентября 1995 года) - The Wisdom (or Craziness) of prot (from his television appearance of Sept. 20, 1995).


Don’t blame the politicians for your problems. They are merely a reflection of yourselves.

Не обвиняйте политиков в ваших бедах. Они всего лишь отражение вас самих. 


Hunting is no sport, it is cold-blooded murder. If you can outwrestle a bear or chase down a rabbit, then you can consider yourself a true sportsman.

Охота - не спорт, это хладнокровное убийство. Если вы поборете медведя или догоните кролика, тогда можете считать себя истинным спортсменом. 


The root of all evil isn’t the lust for money, but money itself. Try to think of a problem that doesn’t involve money in some way.

Корень всех зол вовсе не жажда денег, а деньги сами по себе. Постарайтесь найти проблему, которая бы так или иначе не была бы связана с деньгами.


The purpose of governments is to make your WORLD safe for commerce.

Цель правительств сделать мир безопасным для коммерции.


All wars are holy wars.

Все войны священные.


There will come a time when the human beings of EARTH will be devastated by diseases that will make aids look like a runny nose.

Придёт время, когда людей на Земле поразят такие болезни, перед которыми СПИД покажется насморком. 

Уже почти десяток лет назад впервые услышав название фильма, я был изрядно ошарашен. "Планета Ка-Пэкс". Дело в том, что в компании, где я работаю, начиная с середины 90-х действовала программа, называвшаяся "Капэкс". И она вынесла мозг многим, даже опосредованно - тем, кто напрямую с ней дела не имел (т.е. и мне). Расшифровывается название "капитал экспендича" (capital expenditure) - "капитальная затрата". В рамках этой программы решается, на что компания потратит деньги. И на что не потратит. Ну и всё о том. 

А теперь о фильме. Вернее, книге. О существовании романа я узнал сравнительно недавно. Затрудняюсь объяснить, с чего я вдруг решил его прочитать. Планов-то было много... Но вот роман прочитан (благо недлинный). Однако выяснилось, что это трилогия, даже тетралогия, если не больше. А у меня только две части...

Как бы то ни было, коротенько о первой из них. "K-PAX" или Планета Ка-Пэкс по-русски - это роман, написанный от лица психиатра, имя которого по странности совпадает с именем автора, Джина Брюэра; психиатра, занимающегося лечением весьма необычного пациента, утверждающего, что он житель далёкой планеты Ка-Пэкс в созвездии Лира, и называющего себя "прот" (именно так, со строчной буквы; в английском "prot"; поясняется, что произносится "проут"). 

Общая идея книги как-то дошла до меня, прежде чем я начал читать, и на этой стадии казалась ну очень перспективной! Инопланетянин, которого принимают за душевнобольного, - как много интересного из этого можно извлечь! (несколько похоже, правда, на "12 обезьян" Терри Гиллиама, где пациентом психушки становится гость из недалёкого будушего). Но при чтении я поначалу испытал разочарование... То, что прот рассказывал о своей планете, показалось банальной американской мечтой о банальной анархии. Нет государств, правительств, нет религий, войн, нет школ... есть правда библиотеки, где хранятся не книги, а супер-реалистические фильмы (онейрофильмы - проецирующиеся прямо в мозг). Практически нет секса, нет семьи и нет любви.... Даже плотоядных видов не существует, а самые разумные обитатели планеты, такие как прот, вовсе не мнят себя этакими царями природы, а держатся совершенно на равных с существами более низкой организации (в земном понимании). При этом живут сотни земных лет, не обременяя себя той обязательно-принудительной трудовой деятельностью, без которой не можем прожить мы, люди, а делают только то, что нравится, получая всё, что необходимо для жизни, прямо из природы. И свободно перемещаются по Вселенной со сверхсветовыми скоростями, на луче света. 

Довольно скоро однако повествование захватило меня. Автор и вправду сумел очень ненавязчиво и увлекательно коснуться важных проблем человеческого существования, попутно описав несколько интересных случаев из современной психиатрической практики. Роман получился в каком-то смысле антиподом "Кукушкину гнезду" Кизи. 

Тем не менее, вариант цивилизации, якобы существующей на Ка-Пэкс, всё равно представляется мне довольно сомнительным решением человеческих проблем. Другие авторы уже изображали земное общество, в котором изменена сама природа хомо сапиенс. Например, Майкл Корди в своём романе "Нуль преступности" (Michael Cordy "Crime Zero") добился снижения агрессивности у мужской половины человечества. При этом мир стал более спокойным, толерантным и т.п. Но насколько активно будут теперь отражаться глобальные вызовы и угрозы? Автор только задаёт этот вопрос, причем с большой озабоченностью. 

Что же касается Ка-Пэкс, то некоторые фундаментальные черты тамошнего миропорядка мы видим в некоторых уголках Земли. Жители как очень благополучных областей, типа Океании, так и туземцы краёв куда более суровых, подобно ка-пэксианам, довольствуются только тем, что им даёт сама природа. Нет у них ни промышленности, ни даже серьёзного сельского хозяйства. Вот только и межзвездных путешествий они не знают. Даже супер-библиотек с онейро-фильмами у них нет... По сути, их уклад не меняется уже тысячи лет. А ведь это такие же хомо сапиенс, как и жители самых постиндустриальных стран. Вовсе не вегетарианцы. И либидо никто у них не снижал. Вся лишь разница в том, что необходимое для жизни даётся им либо чересчур просто, либо наоборот - с затратой всех наличных сил. В первом случае нет никакого стимула к совершенствованию имеющихся в их распоряжении орудий, к расширению знаний о природе вещей; во втором варианте для подобного совершенствования просто нет условий... Металлургию, например, невозможно развивать с нуля в условиях вечной мерзлоты... (это если совсем коротко; металлургия - только одна из отраслей; насколько мы знаем, именно она сильно подвинула вперёд цивилизации Средиземноморья, Междуречья и т.д). 

Словом, возвращаясь к роману, книга добрая, человечная, и всё-таки - не шедевр...

И цитата (для любителей):

Great wits are sure to madness near allied 
And thin partitions do their bounds divide.

John Dryden

Великий ум, сомненья нет, сродни безумству,
Их разделяющая грань едва приметна.


Джон Драйден


Found in a novel "K-PAX" by Gene Brewer (Найдено в романе Дж. Брюэра "Планета Ка-Пэкс"; перевод на русский - Е. Золот-Гасско)