<img data-cke-saved-src="https://www.yapfiles.ru/files/3423824/1408202522.gif" src="https://www.yapfiles.ru/files/3423824/1408202522.gif" width="650" height="520" border="0" alt=""/></a>

<img data-cke-saved-src="https://www.yapfiles.ru/files/3428867/applespas1908202501.gif" src="https://www.yapfiles.ru/files/3428867/applespas1908202501.gif" width="650" height="520" border="0" alt=""/></a>

Окружённый стенами Ичан-Кала находится в исторической части города Хивы. Узбекистан. В Ичан - Кале находятся около 60 архитектурных памятников и более 400 жилых построек того времени. Начато было строительство Ичан-Калы в 1598 году. Высота стены Ичан-Калы до 10 метров, толщина -5-6 метров и длина - 2650 метров. Судя по археологическим данным, некоторые участки стены ещё существовали в V-VI вв, как остановка при колодце Хейвак.

     

Когда речь заходит о хобби, многие упоминают фотографию, живопись или путешествия. А вот обработка древесины — это редкое и уникальное искусство, которым овладели немногие. Оно требует точности, времени и полной самоотдачи. Те, кто занимается этим ремеслом, действительно преданы своему делу.

Поэтому самые яркие картинки из жизни гаремов были созданы не путешественниками или дипломатами, а художниками, специально приглашенными в Турцию во времена Османской империи. Особенно фантазию живописцев 18-19 веков будоражил хамам, в которых прекрасные наложницы якобы целыми днями наводили марафет. Именно с подачи художников у современного обывателя сложилось в некотором роде сказочное преставление о турецких гаремах.

Фантазии живописцев.

За высокими стенами дворца, укрытый от посторонний глаз, есть павильон наложниц. Каменные террасы в мягких коврах, шитых золотом шелковых подушках, слышен перезвон колокольчиков и тихий протяжный голос зурны, важно выхаживают павлины, а в центре площади бьёт фонтан.

Тонко и сладко курятся чаши с благоухающими смолами. На низких резных столиках разложены сладости и фрукты - спелые плоды манго, заморские красные терпкие ягоды, мякоть золотых апельсинов, залитая душистым мёдом.

Холеные, умащенные драгоценными маслами, тела наложниц увиты тонко звенящими браслетами и цепочками...



Ferdinand Max Bredt (Germany, 1868 - 1921)

Ориенталисты, как правило, были людьми, воспитанными в строгом европейском христианстве. Столкнувшись с новыми для себя обычаями, они их воспринимали и излагали по-своему, иногда даже специально искажая или домысливая. Когда они возвращались из путешествий, их рассказы формировали мифы и влекли на восток новых «исследователей». Можно предположить, что их рассказы о жизни в Османской империи и стали источником бытующего на западе представления о гареме, как о месте, где содержались бесчисленные, непременно прекрасные, наложницы султана, и где главный мужчина Османской империи предавался бесконечным увеселениям.

Белого фарфора статуэтка,
В деревянном сабо семенит,
Девичье смущение, кокетка,
На лице под маскою хранит.

Шёлком кимоно завита в кокон,
Зонтик создаёт дневную тень,
Гребнем жёстко забран каждый локон,
Веер от гримас из наглых окон,
Робко прячет нежную мишень.

И сама скромна, стройна, игрива,
Без нужды не лезет в разговор,
Гейша по призванью не спесива,
Жестом остановит всякий спор.

Бабочкой цветущею порхает,
В обществе гулящих "мотыльков",
Чай с саке изящно разливая,
Должное вниманье принимает,
От хозяев разных кошельков.

И когда манер и песен мало,
Ублажать каприз мужских сердец,
Сброшено приличий покрывало -
Тело гейши вожделеньем стало,
Кто заплатит больше, тот и жнец.

Всё при гейше подлежит продаже,
Кимоно слетает с узких плеч,
Чувства для неё подобно краже,

Летняя страда. 1981

Коллективизация. 1994-00

Белого фарфора статуэтка,
В деревянном сабо семенит,
Девичье смущение, кокетка,
На лице под маскою хранит.

Шёлком кимоно завита в кокон,
Зонтик создаёт дневную тень,
Гребнем жёстко забран каждый локон,
Веер от гримас из наглых окон,
Робко прячет нежную мишень.

И сама скромна, стройна, игрива,
Без нужды не лезет в разговор,
Гейша по призванью не спесива,
Жестом остановит всякий спор.

Бабочкой цветущею порхает,
В обществе гулящих "мотыльков",
Чай с саке изящно разливая,
Должное вниманье принимает,
От хозяев разных кошельков.

И когда манер и песен мало,
Ублажать каприз мужских сердец,
Сброшено приличий покрывало -
Тело гейши вожделеньем стало,
Кто заплатит больше, тот и жнец.

Всё при гейше подлежит продаже,
Кимоно слетает с узких плеч,
Чувства для неё подобно краже,